Остров Сокровищ

— Ну, ни хрена себе, 'Куллинанчик', — наконец выдавил из себя Павел Сергеевич.

— Скорее, уж 'Ширли-мырли', — ошалело кивнул Юрий Борисович. — Где ты его, девочка, нашла?

— А почему 'Ширли-мырли'? — не поняла Ленка. — Это... алмаз, что ли?

Белка, так и не осознав случившегося, отвела учёных к глыбе, в которой нашла кристалл.

— Вот так он стоял...

— Сколько же он сто́ит? — подал голос Димка.

— Он бесценный, Дмитрий. Просто бесценный. Миллиарды долларов — это очень низкая для него цена!

Похоже, заторможенность речи Павла Сергеевича, происходила не только из-за лопнувших барабанных перепонок. Но картина получилась просто сюрреалистичной: полыхающее всеми цветами радуги небо, отражающееся на гранях кристалла, гигантская угольно-чёрная туча, вытянувшаяся в вышине на юго-восток и периодически разрываемая молниями, белые клубы пара, быстро поднимающиеся из жерла, отблески красных прожилков, просвечивающие изнутри гигантского кольцевого бруствера, образовавшегося вокруг жерла вулкана.

— Надо ехать в лагерь, — растерянно произнесла Крестовская, а уже в машине добавила. — А что с алмазом делать будем?

— В общем, так, — взял в свои руки инициативу Юрий Борисович. — Об алмазе никому не слова. Вы слышали? Вообще никому. Ни лучшей подружке, ни любимому мужчине.

— Так любимый мужчина уже знает, — невольно вырвалось у Ленки.

А уж как гордо на неё Лёшка посмотрел!

— Значит, даже между собой это пока не обсуждать.

— Подержать-то его хоть можно? — взмолился Дима. — Я себе никогда не прощу, если такое чудо видел, но так и не подержал.

Пока обсуждали, подержать чуть отливающий желтизной камень смогли все.

— Поскольку радио, скорее всего, по-прежнему не работает, вы, Мария Антоновна, напишете сообщение начальнику всего проекта. Начальнику не там, а тут. Кратко опишете произошедшее и дадите основные параметры находки. Как назовёшь её, героиня? — обратился лохматый геолог к Белке. — Только, пожалуйста, не 'Ширли-мырли'! Больно уж прозрачно и... пошло.

— А это обязательно — какое-то название придумывать?

— Ну, так принято, чтобы все алмазы, весом более десяти карат, имели собственные имена.

— Тогда пусть будет 'Огненный'! — решилась Ленка. — Ведь он и ещё сегодня в пламени находился, и цвет у него золотистый.

— Принято! Алексей, кто-то из ваших людей сможет сегодня ночью доставить письмо Марии Антоновны на Центральную?

— Иван с Танькой, — подсказала Опанасенко. — Пока вас сюда не забросили, Танька у нас на 'Тигре' была водителем, дорогу знает.

— Отлично! Тогда последний вопрос. Я, знаете ли, в армии не служил, вот и спрашиваю вас: есть ли какой-то гриф секретности для информации, которая представляет высшую государственную тайну? Даже выше, чем 'Совершенно секретно'.

— Я знаю только 'Особой важности'. И гриф 'Воздух' для срочнейшей передачи информации. Даже срочнее, чем 'Молния'.

— Тогда так и сделаем. Главное — чтобы вашего Ивана пропустили к руководителю проекта.

Алексей засмеялся.

— Ну, этот пробьётся! Ванька — он упёртый, любые стены лбом прошибёт, если правильно поставить задачу.

17

Во временном лагере, куда переместились сотрудники геологической партии после бегства от подножия неожиданно возникшего вулкана, уже начали беспокоиться о судьбе людей, отправившихся наблюдать за происходящим катаклизмом. Конечно, Ванька, скатавшийся до наблюдательного пункта и обратно, успокоил их, когда вернулся. Но с тех пор случилось новое землетрясение, вызванное, судя донёсшемуся звуку нового взрыва, следующим извержением. И лишь в сгустившейся тьме удалось разглядеть приближающийся свет фар.

'Стрела' Лёхи и Ирины выглядела побывавшей в серьёзной переделке: вмятины, ободранная краска, треснутое заднее бронестекло. Наконец, немного погнутый ствол 30-мм пушки. Кроме геолога Павла Сергеевича, возле ушей которого виднелись плохо оттёртые потёки крови, кажется, никто больше не пострадал. Хотя все явно выглядели взвинченными. Включая самого Лёшку, быстро оттащившего Шевелёва в сторону и принявшегося излагать.

— Ванёк, тебе и Татьяне нужно срочно выехать на Центральную Базу. Немедленно! Я понимаю, что ты ещё не знаешь дорогу отсюда к Центральной, а радионавигатор включать нельзя. Но Леночка говорит, что Таня по ней уже ездила, и по её подсказкам ты туда доберёшься. Надо, Иван. Надо! Дело не просто срочное, а архисрочное. И архиважное. Да ты и сам увидишь по грифам на письме, которое сейчас пишет Мария Антоновна.

— Да что стряслось-то?

— Извини, Вань, но пока не могу всего рассказать. Запомни: нужно как можно быстрее доехать до Центральной и передать письмо руководителю всего проекта. Только ему лично! Никакому дежурному на КПП, никакому коменданту городка. Только начальнику проекта! И немедленно, не дожидаясь, пока он утром проснётся. Требуй, чтобы немедленно разбудили генерала, и только ему лично передашь письмо Крестовской. Ты всё понял? Немедленно и только лично в руки!

— Так что там было, раз вы оттуда приехали, как в жопу укушенные?

— Капец там был, Ваня. Сам удивляюсь, что целыми ушли...

Примерно то, что рассказал Лёха, после этого немедленно вернувшийся в машину и закрывшийся в ней вместе с Ленкой, поведали и геологи, и лингвист Дима. Переполошивший рассказом свою шефиню.

— Вы же понимаете, Нина Алексеевна, что до тех пор, пока не восстановится радиосвязь, и не поменяют ствол пушки на бронемашине, мы не можем ехать дальше. Так что придётся ждать ещё день-два.

— Главное, Дмитрий, что вы все живы остались! — не стала возражать она.

Наконец, Юрий Борисович Кореньков, очкастый и донельзя лохматый геолог, грязный с ног до головы, почему-то вооружившийся карабином, вышел из вагончика начальника партии, где до этого сидел, запершись с Крестовской, и забарабанил в дверцу лёшкиной 'Стрелы'. А через пять минут Иван с Татьяной уже катили по пустынной степи в направлении Центральной Базы.

Чтобы магнитная буря не сожгла приборы, ещё утром пришлось отключить практически всю электронику. Самым кардинальным методом — выдернув предохранители из соответствующего блока бронемашины. Так что теперь Ивану приходилось время от времени останавливаться, чтобы свериться с показаниями древнего-предревнего компаса, найденного в хозяйстве геологов. Он тоже привирал из-за всё ещё продолжающейся магнитной бури, но обеспечивал хоть какое-то ориентирование в бескрайней степи. В конце концов, преодолев пару сотен с гаком километров, общими усилиями Татьяне и Ивану удалось выскочить на накатанный 'большак' между посёлком геологов и Центральной.

Конечно, переливающееся разноцветными сполохами небо выглядело красиво даже с учётом того, что дальний свет фар снижал остроту зрения. Но Шмель предпочёл бы, чтобы работал радиопривод. Тогда бы не пришлось идти 'галсами', а можно было бы выбрать наиболее прямой путь. Но всё равно лишние двадцать километров — вовсе не запредельная плата за возможность выполнить полученную задачу.

Дежурный на КПП не мог их не впустить на территорию Базы, но ничего не хотел слышать о том, чтобы потревожить самого генерала. Максимум, на что он решился, это вызвать помощника коменданта. Очень недовольного подъёмом среди ночи. И Шевелёву пришлось совать помощнику под нос письмо с грифами 'Особой важности' и 'Воздух!!!'. Именно так, с тремя восклицательными знаками. Оба — заверенные подписью Крестовской и печатью партии. А ещё — орать на целого капитана, что это не его уровень — работать с подобными документами.

Сам комендант орать и грозиться арестом не стал. Выслушав 'отлуп' от лейтенанта и пригрозив загнать его туда, где Макар телят не пас, если проблема окажется пустышкой, всё же добился приезда в административное здание начальника проекта.

Тот, конечно, рявкнул на коменданта и грозно поглядел на Ивана, но письмо принял.

— Сам знаешь, что там написано?

— Никак нет, товарищ генерал. Мне поручено лишь срочно передать его в руки вам и только вам.

Через пять минут генерал вылетел из своего кабинета, как ужаленный и заревел на коменданта Базы:

— Через пятнадцать минут взвод охраны на БТР-82А и мой личный 'Тигр' должны быть на КПП.

— Не успеем, товарищ генерал.

— А ты успевай! Бегом марш!

Потом повернулся к Ивану:

— До лагеря геологической партии доведёшь?

— Так точно, товарищ генерал. Через часок уже совсем рассветёт, так что сориентироваться смогу свободно. Только...

— Что ещё?

— На 'Стреле' лейтенанта Санникова вулканической бомбой погнуло ствол пушки 2А72, а ему ещё сопровождать лингвистов.

— Некогда ездить за начальником оружейного склада! Если что — с бронетранспортёра снимем и переставим.

Да что же, бляха, было в том письме, если сам генерал подорвался, как в жопу клюнутый, и лично собирается ехать в степь?!

18

Приключения предыдущего дня, не могли не вымотать людей. Тем более, среди геологов без лёгких травм не обошлось. Кому-то, как Павлу Мстиславцеву, так шарахнуло по ушам взрывной волной, что это привело к временной частичной глухоте или даже разрыву барабанных перепонок. Кто-то 'приложился' к твёрдым предметам во время бешеной гонки грузовиков по пересечённой местности. Кто-то умудрился заработать царапины и ссадины во время развёртывания временного лагеря. Но, слава богу, ничего серьёзного, требующего госпитализации. Поэтому дежурство в лагере всё же организовали, ведь ставили его на значительном удалении от проснувшегося вулкана, откуда сбежали далеко не все звери.

На такой случай 'технология' создания временных лагерей была отработана — организовывалось что-то вроде вагенбурга: имеющиеся в распоряжении людей машины выстраивались сплошной стеной, и такое препятствие воспринималось животными как непреодолимое. В дополнение на некотором удалении от временного лагеря тонкой струйкой выливаемой солярки 'прочерчивалась' граница, отпугивающая диких степных обитателей резким запахом. Да, такой шаг требовал буквально выбросить на ветер несколько вёдер топлива, но ради безопасности это — совершенно незначительная цена.

Так что ночью никаких нападений живности не приключилось. Но кое-кто всё равно не спал. В частности — караул, организованный Марией Антоновной близ 'Стрелы' Санникова: роль часовых попеременно исполняли оба геолога, посвящённые в тайну находки гигантского алмаза, Сашка Кузнецов и персональный охранник Воронцовой, с которым пришлось разговаривать самому Алексею. Да и сами они с Леной спали 'вполглаза'.

Едва рассвело, Сова, в очередной раз открывший глаза, чтобы перевернуться на другой бок на разложенном сиденье машины, увидел, что Павел и Юрий, которым накануне досталось волнений едва ли не больше, чем всем остальным геологам, уже на ногах.

— Мужики, а вы-то чего не спите?

— Не обращай внимания. Планы строим, что бы ещё сделать для сбора данных об уникальном явлении. Нам наука не простит, если мы что-то упустим.

— Юрий Борисыч, планы планами, а до возвращения с Центральной Ваньки и Татьяны ничего, кроме выстраивания планов, не предвидится.

— Да мы с Пашей понимаем... Только и ты нас, Алексей, пойми: загорелись мы проблемой. И, думаю, основную задачу нашей партии — работу по урану — теперь придётся отложить. Хотя бы временно.

Пожалуй, мужики правы: уран — дело нужное и важное, но алмазы, разбросанные взрывами по окрестностям трубки, дадут куда более скорый финансовый результат. И если это понимает лейтенант-автомобилист, то руководство проекта сообразит намного быстрее.

Трубка не беспокоила их до самого общего подъёма (спасибо ей за то, что побеспокоилась о спокойном сне вымотавшихся накануне людей!). За это время туча пепла над кратером 'рассосалась' по небу, затянув лёгкой дымкой половину небосклона на восток и юго-восток от жерла. А вот мощные столбы поднимающегося пара и дождевую тучу, постоянно висящую над местом извержения, было прекрасно видно из временного лагеря.

Третий взрыв оказался намного слабее первых двух, а извержение длилось каких-то минут десять, не больше.

— Вот теперь точно лавовая дайка иссякла! — кажется, с облегчением выдохнул Кореньков. — Значит, можно будет работать.

— Ну, это совсем не значит, что магматический плюм не прорвётся в другом месте новой трубкой, — возразил Павел Сергеевич.

— Не забывай, Павел, что между прорывами может пройти не одно десятилетие или даже столетие, — поправил коллегу Юрий Борисович.

И началась научная рубка, в которой Сове были понятны, по большей части, лишь предлоги и эпитеты, которыми в пылу дискуссии награждали друг друга спорщики!

Увлёкшись столь своевременным развлечением, едва не проморгали клубы пыли, движущиеся по степи в направлении лагеря (всё-таки вулканический пепел растащило по окрестностям, и он частично осел на степной траве на много километров в стороны от жерла взрыва).

— Ого! — удивился один из геологов, увидев количество и состав колонны, приближающейся к лагерю.

'Стрела' Ивана Шевелёва, 'Тигр' с пулемётом на крыше, три артиллерийских бронетранспортёра и один с КПВТ...

— Освободите проход, — приказала Крестовская Кузнецову, машина которого была ближе всех к направлению, с которого приближались гости.

— Генерал Ромашов, Евгений Александрович, — кратко отрекомендовался невысокий крепко сбитый мужчина лет пятидесяти 'с хвостиком', решительно прошедший в проход 'вагенбурга' в сопровождении Ваньки, командира взвода охраны и двух автоматчиков в полной экипировке.

Крестовская представилась сама и представила Юрия и Павла.

— Где? — коротко спросил Ромашов, и Лёшке пришлось вести всех к своей бронемашине.

Внутрь 'Стрелы' генерал не впустил никого, кроме начальника партии. А Ленка, вскрыв одну из коробок под пулемётную ленту, где завёрнутым в тряпки и лежал алмаз, предъявила находку 'царю и богу этого мира'.

Даже при солнечном свете алмаз не впечатлял ни блеском, ни чёткостью граней. Да и небольшой скол на одном из рёбер не добавлял очарования. Зато теперь стал более заметен золотистый оттенок камня, размер которого по длинной оси, по грубым прикидкам, составлял двенадцать-тринадцать сантиметров.

Понянькав драгоценность в руках, генерал объявил Марии Антоновне:

— Только за открытие и описание месторождения алмазов вы и Кореньков с Мстиславцевым можете рассчитывать на представление к 'Гертруде'. Ну и тебе, красавица, помимо премии за такую находку, награду дадим, — пообещал он Ленке.

Аккуратно укутав алмаз тряпками и снова спрятав в ту же жестяную коробку, он открыл дверь 'Стрелы' и окликнул взводного.

— Филиппов! Отнести это в мой 'Тигр', и охранять машину, как... как царскую невесту от сексуально озабоченного кавказца!

От поездки на место находки 'брюлика' генерал не смог отказаться. Правда, ехал он с Марией Антоновной в 'Стреле' Кузнецова, в то время как Лёшка с Леной везли Павла с Юрием.

Днём 'наблюдательный пункт', заваленный беспорядочными россыпями обломков кимберлита (Санников теперь знал название горной породы голубоватого или зеленоватого оттенка), представлял собой хаос. Зато впечатлял сверканием разнообразных кристаллов, проявлявшихся то тут, то там. Включая обломки алмазов, сразу замеченных опытным взглядом геологов.