Под защитой волков

Нужно домой срочно, но ехать в таком состоянии верная гибель. Меня на первом же повороте выкинет из саней. Собаки смотрят голодными глазами, ребята потерпите, дома поедим. Себе сварил остатки пшена, поел горячего. Вроде получше стало. Теперь самое неприятное. Тёплой водой размочил рану и отодрал майку. Потом щипя от боли начал остатком марли промывать рану. Выглядит не очень, пуля пропахала бочину вдоль ребра, на сантиметр вглубь. В рану попали нитки и прочая нечисть. С грехом пополам промыл рану, самое неприятное позади. Помочился на марлечку и приложил её к ране. Раньше пользовались уриной как дезинфектором. Наверное, хуже не будет. Пока есть силы, подтащил пару крупных веток и сунул в костер. По мере прогорания буду подсовывать их дальше. Сам не заметил, как отрубился. Очнулся, когда было уже темно. Костёр погас, но дрова тлеют. Подсунул остатки веток, Байкал лежит около меня с вопросом в глазах, — где жрачка и когда домой.

Остальных собак нет в пределах видимости. Продолжает знобить, поэтому возвращаюсь в спальный мешок и пытаюсь согреться.

Проснулся в темноте от того, что того, что собаки что-то не поделили и сейчас разбираются, кто сильнее. Голова тяжёлая, но трясучки нет. Значить температура спала. Вся свора на месте, мысль о том, что придётся искать сухостой и зажигать огонь сразу откину не потяну. Зато наткнулся на головку сыра в сидоре, извини Соня, придётся тебе без сыра пожить. Начал отрезать от промёрзшего сыра кусочки и кидать в рот. Там он вкусно таял, оставляя приятное ощущение. Потом топориком порубил на куски и скормил собакам. Ну да, им это на один укус. Но, судя по мордам, они кого-то загнали и схарчили. Не даром убегали от лёжки.

Надо выдвигаться, до дома недалеко, несколько часов. Оставаться смысла нет, спасатели не придут. Поэтому потихоньку, морщась от боли в боку, собрал собак в упряжку. Спальник и пустой сидор под задницу, карабин притянул ремнём с сидушке. Сам привязался к саням и скомандовал выдвигаться. Чёрт, зачем же так дергать, был бы не привязан, вылетел бы. Задал направление на запад, около часа шли с малой скоростью, потом меня опять начало штормить. Ориентацию направления потерял окончательно, несколько раз отключался, приходил в себя от рывков, когда упряжка меняла направление.

Потом отключился окончательно. Я метался в бреду, мне казалось, что говорю с мамой. А она смеётся и гладит меня по голове, как в детстве. Кормит с ложки как маленького.

Проснулся от того, что меня начали перекладывать. Я дома, на своей родной кровати в нашем домике. Соня с Лехиной помощью сняли с меня пропотевшую футболку и одели сухую.

— Ну привет, больной. Как самочувствие?

Соня участливо смотрит мне в глаза.

— Да, нормально вроде, — мой голос звучит неузнаваемо хрипло.

— А сколько время я здесь прохлаждаюсь? Что с собаками?

— О, сразу ясно, что Макс выздоравливает, это Лёшка встрял.

— С собаками всё путём, ждут твоего выздоровления. Ими есть кому заниматься.

Соня забрала у меня градусник, который до этого ловко вставила под мышку.

— Тебя Макс твои собачки привезли два дня назад под вечер. Ты был без сознания, пришлось мне обработать рану и немного заштопать твой бок. Хорошо, что у меня есть немного лекарств. Так что больной, придётся несколько дней полежать в кровати. Вставать только чтобы сходить по надобности вон в то ведро. Алексейпроследи пожалуйста. Всё, я побежала, у меня сегодня роды предстоят. Зайду вечером.

Мой Лорд всё это время лежит в ногах, около топчана. Всех подходящий подозрительно осматривает. Когда Соня ушла, пошёл здороваться, вылизал лицо и руку. Корочке всячески выражал возмущение, почему я не взял его в поездку. Я бы брал, но ему трудно бежать по рыхлому снегу за санями долгое время. Поэтому приходится оставлять дома.

Потом набежали посетители, пришёл Чапай, потом Петрович с Женькой. Когда пошёл косяк ребят, Леха на правах уполномоченного по моему здоровью всех выгнал с пожеланиями прийти завтра, а лучше послезавтра. Днём меня накормила тётя Оля вкуснейшим бульоном, и я заснул в тепле. Вечером пришёл Олег Иванович, поделился последними новостями. Ездили в Советское, всей толпой. Пообщались с руководством, провели своё следствие. Вышли на иуду, им оказался тот родственник мэра посёлка, у которого я остановился. Уж больно ему собачки понравились, сговорил несколько подельников, и они устроили засаду на моём пути. Я сбил им карты, когда ушёл в сторону от проложенной трассы. А потом снег помешал им найти меня.

То-то Чапай мучал меня утром вопросами о событиях тех дней.

— Олег Иванович, а как вышли на того гада?

— Так село же, все на виду. Ихний мэр оказался порядочным мужиком, не пожалел родственника. Люди видели, как эти орлы выходили из села и как вернулись. Немного потолковали с ними, один и сдал товарищей. Учитывая, что ты остался живой, тех раскрутят на хорошие отступные. Это тебе уже ваш Чапай доложит.

На ужин Лёшка притащил отварную картошечку с подливой и кусочку тушёного мяса. Хитро подмигнул мне при этом.

— Тётя Оля передала?

— Нет, дорогой мой друг. Твоя Ольга передала, наказала покормить и посуду вернуть.

— А чего сама не пришла?

— А я знаю, у вас всё не как у людей. Пока ты был без сознания, сидела около тебя, держа твой лапоть в своей руке. Вечером приходилось выгонять, а как ты пришёл в себя, носа не кажет. Странная девка, ей-ей.

Интересные новости.

— Лёшка, что с моими собачками?

— Да нормально. Ребята их кормят как положено и выгуливают.

Самочувствие у меня неплохое, настроение после Лёхиных слов на высоте. Только бок побаливает и слабость пока в теле.

Утром пришёл командир, рассказал ещё раз историю с тем мужиком, что позарился на моих собак.

— Смотри, Макс. Я как подумал. Можно, конечно, было потребовать кровь за кровь, и мы были бы в своём праве. Но я вот как рассуждал. Всё-таки родственник мэра, а мы через того много хорошего поиметь можем. Так что спустить дело на тормозах показалось мне выгоднее.

Хм, ну да, не Чапай валялся в лесу, не зная выживет или нет. Видимо эти мысли отразились в моих глазах, потом что тот зачастил.

— Не, Макс, ну подумай сам. Нам удалось заключить выгодное соглашение на нужное нам сельхозоборудование. А с тех орлов мы стрясли виру, по русским обычаям, так сказать. Нам отдают телегу с кобылой. А лично тебе вот это.

Чапай вышел в сени и вернулся с длинным свёртком. Вау «Тигр», я о таком давно мечтал. Карабин, сделанный на базе снайперской винтовки Драгунова СВД под патрон 7.62х54. Супер, складной приклад по типу СВДС. Очень удобно для меня, длинный СКС мешает, когда я управляю упряжкой. Коробчатый магазин на 10 патрон и главное оптика на боковой планке. Судя по маркировке это штатный для этих карабинов четырёхкратный ПСО-1.

Чапай явно доволен произведённым эффектом, — ладно давай сюда, рано тебе играться с такими штучками.

Я с сожалением смотрю на этого воронёного красавца

— Ещё к нему выбил 10 пачек патрон по 20 штук в каждой. Это тебе для пристрелки. Всё, Макс, давай поправляйся.

После его ухода я обнаружил передачку полголовки сыра и килограмма два сливочного масла. Ну ясно, затарились в Советском.

Прибежавшему через пару часов Петьке вручил пакет сыра с маслом и обязал отдать матери. Через пятнадцать минут заявилась с этим пакетом Оля:

— Макс, зачем ты это передал? Тебе нужнее, а у нас всё есть.

Какая же она красивая, с мороза раскраснелась. Глаза блестят, хорошенькая не могу.

— Олька, привет, я тоже тебя люблю. Только меня и так кормят, а это вам. Всё, не обсуждается и вообще я устал и мне нужно отдыхать.

При этом я воровским способом завладел её рукой и положил на грудь, придавив своей. После нерешительной попытки освободится он села на край кровать:

— Макс, ну дай я хотя бы куртку скину.

Раздевшись, она робко провела рукой по моему многострадальному боку, — сильно болит?

— Когда ты гладишь, вообще не болит.

Опять поймав её ручку, прижал к себе и закрыл глаза. Вначале холодная ладошка, сейчас согрелась и уютно лежит в моей. Потихоньку я заснул. Проснулся уже под вечер, в комнате никого. Осторожно откинул одеяло и дошёл до отхожего ведра в сенях.

В дверь влетела Женька, увидев, что я один, она начала жаловаться, что её ни в какую не пускали ко мне. Она выследила, когда все уйдут и прокралась в мою комнату. Балаболка устроилась в ногах и засыпала меня вопросами. Через двадцать минут пришла её мама:

— Макс, проголодался? Я синенькие испекла, принести?

— Не надо Кать, лучше я накину куртку и к вам приду. Надоело уже лежать.

С помощью женщины поднялся на вторую половину дома. Петрович обрадованно усадил меня за стол, — Макс, по такому поводу надо выпить. И не отказывайся, моя настоечка ещё никому не повредила. Ты потерял много крови и нужно восстанавливать красные тельца.

По-моему, врачи рекомендуют вино, но от настойки отказываться не стал. А потом мы ели обжигающе горячие баклажаны, фаршированные мясом. Обалденно вкусно, а затем пили чай из брусники. Петрович притащил моего «Тигра». Раскидал его на детали и собрал назад, — знакомая винтовочка, СВД была популярна в армии. Только ухода требует. Встанешь на ноги, я покажу тебе приёмы стрельбы из неё.

А через неделю Соня сняла швы и разрешила гулять на улице. Я важно в сопровождении Лорда здоровался с нашими. Байкал со товарищи встретили меня радостным повизгиванием, — застоялись, мои хорошие. Я приласкал собак, одарив кусочками сушёного мяса.

Вот кататься на них ещё рано. На горизонте показалась Оля со своей собакой. Та уже подросла и весело бегает вокруг хозяйки. Девушка ещё раз заходила ко мне, приносила блинчики с творогом сказала, что сама сделала.

Подошла сама, прогресс, однако. Разговорились, я пожаловался, что мне рано выезжать, — слушай, Оль, а не хочешь попробовать. Здесь по площадке.

Радостная девушка помогла одеть шлейку и поставить собак в упряжку. Те от нетерпения бесятся, мешая нам. Я показываю девушке последовательность действий, искоса любуясь её сосредоточенным лицом. Старается, даже язычок высунула. С моей помощью она закончила:

— Теперь становись на полозья, вот сюда. Держишься за спинку и никогда её не отпускай, а то нарты придётся догонять.

После команды «Вперёд» Байкал оглянулся на меня, получив подтверждение рванул, Ольга только испуганно взвизгнула, но удержалась. Потом, почти час они катались по лагерю, выезжая за него в пределах видимости.

С видимым сожалением она помогает освободить собак, — а можно завтра ещё покататься?

Я кивнул и в награду получил девчоночьий восторженный визг и меня даже чмокнули в щёку.

— Оль, подходи вечером, вместе покормим собак, чтобы они к тебе привыкли. У них как у людей, как там говорится кто девушку ужинает, тот её и танцует? Так у них, кто кормит тот и хозяин.

А через неделю мы в первый раз вдвоём выехали за пределы лагеря. Я выбрал безопасное направление, где постоянно ходят наши охотники. Так, на опушке выбрал подходящую полянку, где можно пострелять. До ближайших деревьев метров 150. Прибил картонку, разрисованную как мишень. Утоптали пятачок и оборудовали сектор для стрельбы. Сначала Оля отстреляла из Сайги два магазина, потом я выгулял своего «Тигра ». Петрович показал мне как пользоваться прицелом, дал мне минимальные понятия, но практики мало. Я игрался с маховичками поправок. На расстоянии до 400 метров у меня получалось попасть в мишень. Дальше сложнее, нужен, наверное, дальномер.

Так мы отстреляли по полсотни патрон. Ничтожно мало, но уж очень они дорогие. Потом вместе у меня дома чистили оружие. Когда касались руками друг друга, стеснялись. Назад шли уже в темноте, сопровождаемые собаками. Лорд мотал по снегу Белянку, мы шли под ручку, довёл до дома, постояли ещё немного как не хочется расставаться. Распахнулась дверь и вылетел Петруха:

— Оль, мама сказала, чтобы ты вела своего ухажёра к нам. Сегодня пельмени.

Отказываться я не стал, обычно мы столуемся у Катерины. Складываемся продуктами, а она готовит. Мы с Лешкой и Олег Ивановичем приходим на всё готовое. Но сегодня будут ужинать без меня. Оказывается, у Марины Львовны, Ольгиной мамы, сегодня день рождения. Неудобно получилось, но я сказал, что подарок с меня. Выпили настойки, другие алкогольные напитки у нас редкость, закусили вкуснейшими пельменями. Мне дали добавку, и я налопался как мой Лорд, когда ему обламывается парное мясо. Оля с Петрухой потащили вниз посуду на мойку, и мы остались вдвоём.

Марина Львовна тут же пересела поближе ко мне:

— Скажите, Максим, у меня редкая возможность с Вами поговорить.

— Я хотела узнать, все говорят, что ты ухаживаешь за моей дочерью.

Ясно, мама хочет расставить точки над «и». Ещё месяц назад я бы меньжевался.

— Есть такое дело, Марина Львовна.

— И на сколько у вас это серьёзно?

— С моей стороны серьёзно, с Олиной не уверен, а что?

— Нет, просто если у Вас в самом деле серьёзные намерения, — Олина мама от волнения опять начала мне выкать, хотя я сегодня предложил ей говорить мне «ты», — то ты должен знать некоторые интересные обстоятельства.

— Не продолжайте, если о беременности, то я в курсе.

— И Вас это не смущает?

— Хм, смущает конечно. Это от того мерзавца?

— Да, плоду уже три месяца, Оля отказалась делать аборт. А я поддержала, понимаете, сейчас это опасно, больниц рядом нет. Да и большой риск, что потом не будет детей.

Я улыбнулся Марине Львовне и взял её подрагивающую руку в свою, — Да Вы не переживайте, я люблю вашу дочь, и ребёнок не будет препятствием. Лишь бы здоровеньким родился.

Здесь в комнату ввалилась молодёжь с помытой посудой. Оля подозрительно сверкнула глазами в мамину сторону и начала готовить чай.

— А у вас уютно, к буржуйке привыкли?

— Даже, не знаю, чтобы без неё делали. И обогреться и приготовить можно. Под утро только мёрзнем, а так ничего.

Когда прощались, Оля вышла со мной в коридор:

— Максим, о чём бы говорили с мамой?

— О тебе, конечно, попросил у неё твою руку.

— Дурак, я же серьёзно. Мама постоянно опекает меня как маленькую.

— Наверное переживает, а я не шучу. Я в самом деле сказал, что люблю тебя.

Оля застыла, смотря на меня со странным выражением на лице. Тогда я решился, притянул к себе и поцеловал. Как долго я этого ждал, вкусные пухлые губки, пахнувшие ягодой. На мгновение сильнее обнял девушку.

Неожиданно Оля сильно оттолкнула меня, — пожалуйста не надо, я не хочу.

Она вырвалась и зашла в комнату, а я остался стоять.

Ну вот и ответ, наверное, я просто не её мужчина. Решил не идти сразу спать, а прошёл к собакам. Те уже устроились на ночёвку, я сел на корточки и стал их гладить. Они только тыкаются мокрыми и влажными носами. Мои хорошие, вот кто не предаст.

На следующий день смотался в Саватеево, бок почти не болит. Потихоньку втянулся в прежний ритм жизни, пока лежит снег, мои собачки будут востребованы.