Под защитой волков

Это вызвало однозначную реакцию Лорда, быстро наведшему порядок. Его я на этот раз беру с собой. Если трудно будет поддерживать наш темп, посажу в телегу.

Подошла Светка, посоветоваться по поводу охоты с собакой. Она опытный охотник, но работала в одиночку. А сейчас поняла, что эффективность с собачкой выше. Так мы проговорили почти полчаса. Я с основными делами раскидался, осталось только собраться самому. Поэтому просто болтали с девушкой.

Когда на горизонте нарисовалась стройная фигурка Ольги, я напрягся.

Вот же зараза, идёт прямо к нам. Я перебил рассказ Светы о прикольном случае в лесу, притянул к себе и ткнулся губами в уголок её рта. Так мы и замерли.

— Дорогой, кто же так целует девушек. Я тебе пожалуй покажу как надо.

И Светлана притянула меня к себе и прильнула ко мне холодными губами.

Мм, вкусно как. Жалко поцелуй длился только несколько секунд. Но этого хватило, чтобы Ольга развернулась и торопливо поскакала назад.

— Макс, ты мне конечно нравишься, но в следующий раз сам решай свои семейный проблемы. Лады?

А утром ранний завтрак и мы выскочили на снежный простор. Скорость передвижения в караване раза в полтора ниже и это придётся учитывать. Мы выехали на проторенную трассу до Советского. Не доезжая посёлка свернули на юг. Незачем нам показываться таким составом в городке. Найдутся люди, способные сопоставить картинку.

Поэтому пошли по целине, мы ушли вперёд. Нам нужно найти место для безопасной ночёвки. Желательно подстрелить что-ни то на ужин.

Когда сани подъехали к месту ночёвки, мы уже освежевали косулю, снайперски подстреленную Серёгой с 5 00 метров. А я натаскал кучу валежника и уже запалил костёр. Место ночёвки в небольшой низинке, закрытой от ветра. Свет от костра заметен конечно, но для этого нужно подойти близко к нам, наши собачки почуют неприятности. Кстати, Лорд показал себя с лучшей стороны. Бежал за упряжкой не хуже лайки. Буду впредь брать с собой. Вот только с Байкалом у него натянутые отношения. Лорд сразу показал, что только он будет охранять моё тело. Байкал принял новые правила. На отдыхе он уходит в тень, но когда я запрягаю собак, Байкал выходит на ведущее место и Лорд это понимает.

Из минусов такого массового перемещения это заметность и невысокая скорость. След от собачьей упряжки быстро заметается порошей. А вот двое саней оставляют след, как трактор. Трудно не заметить. Но имеется и положительный момент — с меня сняли все проблемы с готовкой и бытом.

На следующий день в обед мы вышли к Катуни. Это стало понятно только по отсутствию растительности на реке. Развернулись и пошли по руслу на юг. Так легче ехать, с ровной поверхности ветер сдувает снег и меньше снега. Я только надел собакам специальные чулочки на лапы. Наст здесь более плотный и собаки могут травмироваться. Они неохотно, но смирились. Даже Лорд дался. К вечеру мы выбрались на левый берег и нашли место для ночёвки. Мясо у нас осталось, поэтому сразу развели костёр и начали готовить ужин. Днём перекусывали сухарями. Я сразу занимался собаками, проверкой лап. Надо подогреть еду, растопить снег и напоить. На сей раз мы смогли организовать собачкам полноценное питание. Взяли каждой по миске, я разваривал крупу, добавлял мясо. Еда на морозе быстро остывает, собаки нюхают воздух и возбуждённо поскуливают, видимо, ускоряя этим остывание.

Теперь нам предстоит добираться до реки Бия. Учитывая, что мы сторожимся и будем огибать населённые пункты это более 150 километров. В день нам удавалось делать около 45 километров. Приходилось останавливаться и давать лошадям роздых. Иногда замечали небольшие деревушки или людей, тогда разворачивались и делали круг. Через 6 дней нашего путешествия вышли к Бие. Прикинув по карте направление, проехали 10 километров по реке вверх и выехали на левый берег в удобном месте с пологим спуском.

На ночёвку встали рано, не понятно — куда двигаться. А с утра мы с Серёгой выехали на поиски нашей цели. Почти полдня проплутали, пока не нашли ориентир — высокую гору с характерным пиком. Серёга сходил налегке, проверить найденное здание.

— Нормально, Макс. Только следы животных, человеческих в округе нет.

А к обеду следующего дня мы уже устраивались на ночёвку в стылом здании. Костёр жгли на улице, иначе бы задохнулись от дыма.

Выставили караульного, народ распределился по обязанностям. Кто-то побежал нарубить еловых лап для ночёвки. Потихоньку начали перетаскивать содержимое склада. Назад тронулись через день. С вечера загрузили сани, стараясь равномерно их загрузить. Наиболее ценное поделили, если вдруг что-то случится с одними санями, часть останется в других. Выгребли всё, даже подгулявшие макароны. Собачкам пойдёт, заартачатся — хрюшкам скормим. На упряжку вышло килограмм по 850 плюс несколько человек. Возчики прикинули, — должны потянуть, лошадки у нас крепкие. Если что, солдатики пусть рядом идут

Так и сделали, в трудных местах ребята соскакивали и помогали нашим лошадям. Обратная дорога вышла дольше. Нам потребовалось 10 дней добраться домой. Правда мы уже не скрывались. Выехали на наезженный тракт, ребята ощетинились оружием и встречные торопились побыстрее разминуться. Ночевали по-прежнему в лесу. Дежурили теперь по двое. На всякий случай, народ сейчас жадный и глазастый.

Зато днём с триумфом въезжали в Ясное. Сани сноровисто разгрузили, саватеевские уехали на следующий день со своей долей груза и под охраной двоих наших. Нам же по такому поводу устроили поздний обед. А ближе к вечеру — баня.

Это просто праздник души какой-то. После женщин пошла мужская часть. Отмыли походную грязь, посидели в парилке. Я сделал три захода. После парилки окунуться в снег, потом посидеть в предбаннике. Опять согреться и по новой. Зато потом ощущение невесомости и праздника.

Мы сидим у Петровича. Кроме его женщин, Чапай с Соней и наш комендант. Под фирменную 50-градусную хозяйскую наливку закусываем вяленным мясом и сыром. Я неторопливо рассказываю все перипетии нашего путешествия.

— А в здании мы прибрались, по возможности замели следы. Ну, антураж, будто охотники переночевали несколько дней. Вход вниз заделали, если специально не будут искать — нипочём не найдут.

Разошлись часов в девять. В комнате тепло, за стенкой слышу Женькины протестующие вопли, не хочет укладываться.

Я разделся и решил почитать под светом керосинки. Спать пока не хочется.

Через несколько минут раздался тихий стук в дверь. Не дожидаясь ответа, дверь начала открываться. Я сразу сунул правую руку к стулу, где на спинке висит пистолет в кобуре.

Ольга, собственной персоной. Закрыла плотно дверь и стоит, вопросительно глядя на меня. Пауза затянулась, девушка раскраснелась с мороза. Щечки горят, красивая же она какая. Вместо привычных тёплых штанов на ней шерстяная юбка и колготки, подчёркивающие стройные ножки.

— Привет, — наконец разродилась она первой.

— А я вот, — и она подняла узелок с чем-то круглым. — Мы с мамой сварили вареники с луком. Я и решила тебя покормить.

Я слушал её голос и никак не мог определиться. Ну не похожа она на гулящую, сегодня с одним, завтра с другим. А главное, когда она рядом, я теряю самообладание и попадаю под её чары.

Видя мой ступор, девушка скинула фуфайку и оказалась в белоснежном пушистом свитерке. Она решительно убрала мои вещи со стола. На освободившееся место водрузила узелок. В нём оказалась маленькая кастрюлька и термос.

— Так, что сидишь, садись за стол. А то остынет.

А я боролся с двумя чувствами. С одной стороны хотелось показать, что тоже себя не на мусорке нашёл. С другой нереально было отпустить её от себя. Поэтому выбрал третий путь — встал и сел к столу.

Девушка сноровисто положила мне в тарелку дымящиеся пузатые вареники, политые маслом и жареным луком. Я сразу почувствовал голод, обедал то давно, а на ужин была только закуска. Поэтому глянул на Олю и взяв в руки вилку, начал планомерное уничтожение своего любимого блюда. Мама часто делала вареники по моей просьбе. Интересно случайно это блюдо сегодня на столе или подсказал кто.

Девушка села напротив меня, положив подбородок на раскрытые ладони наблюдает как я ем. Поначалу я смотрел всё больше в тарелку, а когда осталось всего несколько штук спросил, — а ты? Давай со мной.

— Не, я дома поела. Это для тебя.

Потом она встала налить мне горячий взвар из термоса. Девушка встала рядом и её грудь при этом касается моего плеча. Пахучую жидкость пили вместе. Смотрели друг на друга не отрываясь.

Наши глаза говорили вместо нас, мне нестерпимо захотелось поцеловать Олю. Поэтому встал и поднял её мягким движением. Отметив ответное желание притянул и начал целовать её губы.

Не знаю, сколько время мы целовались. Но когда она просунула под майку свою тёплую ладошку и погладила мою грудь — плотина окончательно рухнула. Я подхватил её на руки и понёс в кровать. В ответ только загадочная улыбка. Она сама вцепилась в меня как клещ.

Дальше, как в дурмане. Мы лихорадочно раздевались, потом Оля стеснительно попыталась закрыть свою красоту. Когда я увидел её обнажённую, остатки самообладания улетучились. Я только фрагментарно помню эту ночь. Мы то истязали друг друга, то наполненные нежностью, медленно двигались в такт внутренней музыки, которая называется ЛЮБОВЬ. А утром я проснулся опять один, с ужасом подумал, что мне всё пригрезилось. Вскочил, оглянулся по комнате.

Но тут распахнулась дверь и вбежала Оля с очередным узелком в руках.

Я тут же отобрал у неё узелок и начал целовать свою женщину. Через пять минут мы опять оказались в постели. Сейчас при свете дня всё оказалось ещё прекраснее. Я жадно изучал, теперь доступное и такое желанное тело женщины. Потом извивались в кровати, пытаясь получить максимум друг от друга.

— Сомов, и всё-таки ты такой придурок, это Ольга уютно устроилась у меня на груди, рисуя узоры на ней ноготком.

— Приревновать к другому и даже не разобраться в ситуации. Да я когда Гошку увидела, так обрадовалась. С Георгием Тихоненко мы 6 лет занимались у одного тренера лыжными гонками. Потом Гошку переманили в биатлон, но мы часто общались. У него лёгкий и общительный характер, за что его девки и любят. Но между нами никогда ничего не было. Просто, когда я его увидела, то он показался мне частью той, прежней жизни. Общаясь с ним, мне на минуту показалось, что скоро на тренировку и никакого ужаса в последствии не было. А тут ты нарисовался, сразу обиделся.

Что интересно, мы так и не поговорили между собой, только междометия. Это первая длинная речь.

— И что же ты простила тот поцелуй со Светланой?

— Нет, не простила.

И любимая больно ткнула мне кулачком в ребро.

— Гад, ты Сомов. Я ведь поверила тогда. Проплакала несколько дней, пока Света сама не подошла и не объяснила. Пришла бы я к тебе вчера, как бы не так.

До обеда мы лежали в кровати, говорили про всякую чушь. Потом Ольга подорвалась, — ой, мне же надо Ваську кормить.

А через час я заявился к Ольге домой. Постучавшись, ввалился. Марина Львовна с немного испуганным видом, Оля с ребёнком на руках. Девочка в ползунках с соской во рту. И все смотрят на меня.

А я стою дуб дубом с большим мешком на руках.

— А я тут вот проходил мимо, решил зайти в гости, если не прогоните.

— Конечно, Максик, сейчас чай будем пить. — Будущая тёща наконец-то вспомнила свою работу.

Потом мы пили вкусный травяной сбор, чай как таковой большая редкость сейчас.

— Ой, а я же с подарками.

Это я вспомнил про свой мешок.

Вот тут Ольге теплый костюм, надеюсь с размером угадал.

Вытряхнул тёплые штаны с курткой , затрофееные в первом походе.

— А это демисезонный костюм, должен Вам, Марина Львовна подойти. Тут еще тушёнка, рыбные консервы и крупа.

Я вывалил всё это богатство на свободный стул и угол стола.

Оля с писком подхватила одежду и убежала мерять. Вышла, одетая в зимнюю одежду МЧС. Темно-синий костюм и голубые вставки на плечах.

Моя красавица крутанулась, показывая обновку.

— Ну вот, Мария Львовна. Разрешите считать это калымом за невесту. Я официально прошу у вас руки вашей дочери.

Здесь неожиданно в дом вбежал Петруха и застыл от всей этой картины.

— А для тебя у меня тоже подарок, — и я вручил парню шикарный охотничий нож в ножнах.

Так, с этим всё ясно радостно унёсся в комнату рассматривать подарок.

— Ну, я, в общем не против такого зятя, — и Марина Львовна приветливо улыбнулась мне.

А к весне сыграли свадьбу. Гуляли два посёлка, мы устали в этот день неимоверно. Свадьба по всем обычаям, нас под крики "горько" подымали каждые пять минут. Надарили кучу подарков, нужных и не очень. Оля с Василисой переехали в мою комнату. Она по размерам большая, около 30 метров. Поэтому я отгородил спальню, куда поместилась наша кровать и маленькая для девочки. В оставшейся части стол со стульями. Готовит Оля пока у Катерины, но я летом рассчитываю пристроить помещение.

Оглянуться не успели, как прошло лето. Я с помощью ребят поднял приличную пристройку площадью около пятидесяти квадратных метров. Теперь, старая часть стала нашей спальней. В пристройке большой зал с новым круглым столом на десять персон. А в сенях кухонька и в углу отхожее место. Выкопали глубокую яму перекрыли, выгородили и получился туалет. Обогрев в моей части дома по-прежнему от Петровича. А в сенях у меня новая печь для готовки. Она сложена из кирпича, с двумя металлическими конфорками. Теперь это Олина епархия. Тут же в сенях наши заготовки, вдоль стен висят веники пахучий трав. Лорд спит на коврике у входа, днём он важно сопровождает меня или бегает по своим собачьим делам.

Первого снега все ждали, как манны небесной. Особенно моя жена, ей не терпелось выехать на своей упряжке. Она её не забросила, даже летом выезжала на тележке.

В этом году зима ранняя, середина октября и уже лёг снег. И не похоже, что стает. А когда навалило сантиметров десять, мы засобирались покататься. Выехали вдвоём, за мной жена на своей упряжке. Ехали часа два, потом остановились передохнуть.

Не удержался и начал приставать к Ольге. Нацеловались так, что её губы запунцовели. Решили возвращаться, потому начало вьюжить. Дома забрали дочку у тёщи, она нам передала налепленных заранее пельменей. Отварили и уничтожили этот сибирский деликатес из оленины с медвежатиной, легли отдохнуть. Васька лежит между нами, вернее активно ползает, иногда садится и даже пытается вставать. А ещё говорит слова типа — мама, папа.

Если бы у меня спросили, что такое счастье — я бы просто вспомнил вот эту картину. А ещё вчера Ольга призналась, что у нас будет ребёнок.

Незаметно прошёл Новый Год, отмечали по-домашнему.

А сегодня у нас собрание партактива. Представители двух посёлков собрались обсудить целесообразность активных действий.

Дело в том, что на левом береги Катуни притулился городок Горно-Алтайск. До катастрофы в нём проживало более 65000 человек. По нынешним меркам это большой город. В настоящее время там существует администрация и всё такое. Проблема в том, что там находилась исправительная колония 1. Когда наступил общий трындец, господа уголовнички разбежались. Часть простых работяг— сидельцев побегли домой. Блатные же вырезали охрану, вооружились трофейным оружием и занялись привычным делом — грабежами, убийствами и прочими мерзостями. Администрация Горно-Алтайская заняла странную позицию. Они вытеснили господ уголовников из города и на этом остановились. А те заняли посёлок Дубровка в 15 километрах южнее города и занялись любимым делом. Со временем установился некий симбиоз. И город, и посёлок стоят на левом берегу Катуни. Бандюки терроризируют всю округу. Награбленное везут в город, который в полцены всё скупает. Всем хорошо кроме окружающих сёл. В этом районе невозможно проехать без стрельбы. А прошлым летом уголовники плотно оседлали реку и не пропускали без солидной оплаты суда.