Одни вы не спасетесь

Ваня же и Иван Иванович предпочитали не зубрить. а выяснять структуру знаний о предмете и важность его отдельных деталей этой структуры. Сначала это немного мешало, потому что оценки без зубрежки были однозначно ниже. Потом все становилось на места, и появлялось понимание. И зубрящие девушки, формально лучше него успевающие, подсаживались на зачете или контрольной поближе к нему, чтобы задавать вопросы, а как это надо сделать? Говорить же про это: 'Ты же это отвечала на первом занятии цикла!' -было нечеловеколюбиво.

Позднее Ваня доказал свою правоту латынью, но это была вторая половина первого курса.

))))

В 'группе' были сам Ваня, четыре девушки, только закончившие школу. и пятая, по имени Вера, Она закончила медучилище, и уже раз или два раза провалилась. Девушки упоминали, что вроде бы даже замужем была, но кольца не носила, и про мужа и детей в беседах не упоминала. С точки зрения знаний среди всех, выделялись Ваня и Вера, Вера больше за счет практических навыков, дающих понимание и теории, а по ряду тем -увы, в знаниях были лакуны. Не то она уже материал подзабыла, не то этого когда-то и не учила. Формально закончивший медучилище получал и среднее образование, но оно иногда отличалась от такого же среднего, но школьного. Поэтому Ваня и Вера в 'группе' знаниями выделялись. Впрочем, Ваня не загордился, он как-то привык хорошо учиться и показывать свои знания, ну, как тот же высокий человек, которого регулярно просят дотянуться до чего-то, что лежит повыше-взял, дотянулся, совсем привычное дело. Как в школе, когда на контрольной успеваешь решить не только свой вариант, но еще один-два-три чужих. Правда, после такого марафона организм чувствовал усталость и требовал калорий для восполнения потерь, ну вот одноклассники их и обеспечивали в школьном буфете. И никому не обидно. Разве что, если учительница ему подсунет более тяжелый вариант, из-за чего на сторону работать успевать будешь меньше.

Оттого, когда однажды она попросила помочь ей с задачами по генетике, Ваня отнесся к этому как обычному делу, нужно только решить, когда и где. Ведь Вера работала, а сам он еще должен ходить на остальные два предмета. Завтра, после 12.00 свободен от физики, а она будет дома тоже.

Куда приехать? Это за завод имени Масленникова, слева от трамвая, трехэтажное здание голубовато-зеленого цвета, квартира четырнадцать, но заходить надо со двора. Значит, завтра. Где-то около половины первого. потому что преподаватель физики жил близ остановки Осипенко, квартал или полтора от нужного трамвая, и дальше на нем. Тем не менее Ваня, поскольку ехал в район. где прежде не бывал( дальше завода имени Масленникова в ту сторону не продвигался), сделал себе небольшую схемку, как и куда поворачивать. Той самой туристической схемы с собой не было. Поскольку время было околообеденное, он решил по дороге, если есть будет сильно хотеться, заехать в фабрику-кухню на Масленникова, если аппетит промолчит, то и никуда.

Поиск дома Веры начался с приключения. Трехэтажный дом есть, но цвет совсем не зеленовато-голубой, а однозначно желто-коричневый, даже с учетом того, что у дам есть свои названия цветов и оттенков и тяжело приходится тем мужчинам, у которых нет художественного образования и склонности к художественному мяуканью. Потом, конечно, появились цвета 'мокрого асфальта' и 'перезревшего баклажана, но это-то хоть представить себе можно, а каково было за сто лет до того с 'цветом блохи, упавшей в обморок'! С цветом здания дело прояснилось, зелено-голубым оно было со двора, но когда-то не так давно его начали перекрашивать с улицы Ново-Садовой, но до двора еще очередь не дошла. А Вера... Ну что— Вера, бывает с дамами такое, что полчаса рассказывает, как куда-то пройти, и оказывается, что она не то место имела в виду... Дом был сильно не новый, постройки, возможно, еще довоенной, окна как бы большие, но собраны из относительно небольших кусочков стекла. И между рамами расстояние сильно больше, чем сейчас, и подоконник каменный,

.

С задачами они справились приблизительно за час, Вера спросила, голоден ли он. Ваня перед тем посетил фабрику— кухню, оценив ее не очень высоко, поэтому сказал, что нет, но был-таки накормлен. Он почему-то ощущал, что отказываться не надо, потому немного поел. Они попрощались, и Ваня отправился домой. Но дальше топографический ... синдром улицы Ново-Садовой поразил и его. Он сел на трамвай и поехал, но потом обнаружил, что едет уже довольно далеко, а пейзаж все незнакомый и незнакомый. Оказалось, что его занесло в противоположную сторону. а не к себе.

Пришлось выгружаться и возвращаться. Вот, теперь этот якобы зелено-голубой дом, завод имени. Масленникова, дом преподавателя биологии, Осипенко, Полевая. Жизнь налаживается, и ориентировка восстанавливается. Улица Ново-Садовая иногда таила в себе неожиданности. Вскоре произошла следующая, а особенно неожиданно вышло будущей зимой, когда он возвращался с междусобойчика. Сел в средний вагон из трех, ехал, ехал, доехал до Осипенко, а дальше раздался скрежет и грохот. Трамвай остановился, Ваня встал и огляделся. Оказывается, последний вагон как-то сорвался с тележек, и загнулся под прямым углом вперед, ударив загнувшимся в какого-то автолюбителя. Теперь владелец 'Жигулей' горестно разглядывал разбитый зад машины и вопрошал небеса, з а что это ему? Ваня выпил в тот день больше обычного, но до дому добрался. И это было хорошо, что набрался, легче прошло-и сама авария, и меньше думалось, что бы было, если бы сел в задний вагон. Естественно, ни мама, не тетя Маруся об этой истории ничего не узнали. Тете он рассказывал только, как Миша Шенкман из другой группы пошел домой и повис на заборе, отчего долго ждал, пока не пройдут добрые люди, то есть Ваня и Светка Мишина, и снимут бренное тело с забора дачи. Куда делись они потом, Ваня и не заметил, поэтому не смог удовлетворить любопытство тети.

_____________

Может, ушли вместе в одну точку пространства, может. ушли вместе, но затем разделились... Миша жил в общежитии, а где Светка— он и не знал.

Повисание на заборе случилось оттого, что это был дачный район и междусобойчик тоже на даче. А снега было много, вровень с верхом забора, калитку или ворота открыть не удалось. Поскольку снег не настолько слежался, чтобы стоять на нем, не проваливаясь в снежный вал по пояс или глубже, при прорыве на дачу его в одном месте слегка утоптали, отчего можно было подойти к забору, увидеть, что перед тобой около метра древесины и по способностям его преодолеть. И с той стороны был метр забора и немного утоптанного снега. Вот Миша при перелезании зацепился, повиснув на заборе меж ямой впереди и ямой сзади. А прием кое-чего мешал самому освободиться.

**

Время шло, занятия продолжались, приближался день:

Dies irae, dies illa

Solvet saeclum in favilla

Teste David cum Sibylla

Quantus tremor est futurus,

Quando Judex est venturus

Cuncta stricte discussurus.

Последний куплет обычно переводится так:

'Как ужасен будущий день,

Когда придет Судия

Чтобы испытать всех.'

На циклах латинского языка этому не учат, но всякий студент догадывается, что неуспех на экзамене изменяет траекторию его жизни. Потом, возможно,абитуриент поймет, к лучшему ли было то, что он провалился или не провалился в 1980году. Некоторые утверждают, что все-к лучшему, правда, провалившийся абитуриент сложно воспринимает эту мудрость жизни. Может, правы и те, и абитуриент, воспринявший все как крах своих жизненных планов. Вообще, если бы страдалец узнал заранее, что он спокойно отслужит свои два года, вернется в родной город, поступит туда или не туда же, встретит там любовь своей жизни, которая сегодня, в день его краха надежд еще ,пардон, соплюшка, и все будет в лучшем виде — то и солнце для него сиять не перестанет. Только как это провидеть?

Но вполне вероятен и расклад очутиться в мае 1984 года в Североморске на печально известном складе КСФ.

Ну, может, автор с Североморским взрывом и загнул лишнего, это все же уникальное событие, совсем не хуже гибели 'Титаника', но вот вполне тривиальное событие-водитель не удержал ГАЗ-66 на скользком шоссе, и все сидящие в кабине и кузове свалились с откоса, и машина улеглась сверху, как памятник им и водительскому искусству дятла за баранкой.

Через три года Ваня увидит человека со спинальной травмой, а также учебный стенд для лиц, перенесших политравму. На стенде были смонтированы разные бытовые приборы от крана до разных выключателей, чтобы больной тренировался, обучая непослушные пальцы поворачивать рычажки, нажимать кнопки... Глядишь, с пятидесятого раза лампочка и загорится, ибо удастся повернуть или нажать так, как нужно.

Да, основатели НЛП в чем-то правы, утверждая, что жизнь полна возможностей. Но нужно честно сказать, что для здорового и успешно двигающегося по своей жизненной программе возможностей существенно больше, чем для его антипода.

До первого экзамена осталась неделя, к нему обещала приехать мама, по химии занятия закончились, по физике оставалось одно, а по биологии биологичка планировала еще два. Завтра одно из них, а через три дня еще одно. Но, возможно, и его не будут проводить, если у девочек и мальчиков не будет вопросов по предмету. Так что с ним определятся завтра.

Абитуриенты попрощались и неспешно побрели к трамваю, обсуждая только что пройденное. Как -то сложно укладывалась эта тема в мозги. Вообще дело было не столько в сложности ее, сколько в перегрузке сведениями и близости экзаменов. Все подспудно нервничали, ибо День Гнева близился, а что он готовит двум Машам, одному Ване, Марине и Вере с Катей? Забегая вперед, четверым из них— много разочарований, и даже части поступивших предстояло в будущем месяце испить из чаши далеко не сладчайшего напитка. Подходил трамвай, нужный Вере. Поскольку она и Ваня стояли чуть в стороне от остальных, то Вера громко попрощалась со всеми, а Ване негромко сказала, что если он может, то ей бы хотелось, чтобы он помог с сегодняшней темой, как-то биогенетический закон Геккеля-Мюллера сложно воспринимается, точнее, никак не входит в утомленные учебой мозги.

-Хорошо, у меня занято только утро послезавтра, на физику. Ну и оба занятия, что еще Мария Михайловна хочет провести.

-А завтра после Марии Михайловны ты сможешь?

Ваня щегольнул цитатою из Лютера:' Даже если камни с неба посыплются, то смогу...'

Вера улыбнулась, мимолетно коснулась его плеча и впрыгнула в подошедший трамвай.

Ваня помахал ей вслед. Ее трамвай уехал, потом убыли трое девушек, что снимали квартиру на Братьев Коростелевых. Марина, которой было надо ехать на Восьмую Радиальную, стояла на противоположной стороне путей. Вот и его. Пора. Отчего-то настроение поднялось, как будто он сделал нечто великое, ну, так— не менее успешной сдачи одного экзамена. А, может, и сильнее, хотя с чего-кто знает?

Подъехав к дому, Ваня ощутил, что учить что-то не способен и душа желает чего-то не настолько приземленного. А чего этой душеньке надобно? Душа перебрала варианты возможного и решила, что тащиться на пляж не комильфо, да и речные воды ему откровенно ее нравились своим холодом, в кино без разведки и предварительной подготовки рвать не стоит. Возможен вариант путешествия по городу. Можно и пешком, но жарко. А вот в трамвае ничего. Все окна открыты и его продувает. Если не сесть с солнечной стороны, то и нормально. А куда поехать? А вот по тройке из конца в конец маршрута! И на город посмотрит и нельзя это счесть полным бездельем, а можно назвать изучением географии своего вуза. И при этом не соврать, потому как относительно далеко от маршрута оказывались для первого курса только занятия анатомией. Прочие корпуса, где проходили занятия для первокурсников, размещались в одном -двух кварталах от трамвайной линии. Анатомический в шести, но это от тройки, от другого маршрута сильно ближе, всего в двух. Так Ваня ездил часа три, и преисполнился впечатлениями. Самое яркое из них то, что город огромный, маршрут тройки популярен, в трамвае много людей, даже несмотря на то, что час пик давно миновал, поэтому, если экзамен или занятия будут в час пик, то желающих попасть на работу или учебу и кроме него будет хватать.

То есть, либо его будут вжимать в поручни и стекла, либо он сможет подобрать более удобный маршрут. Например, из центра города к нему домой можно ехать на троллейбусе до крытого рынка, можно на трамвае до Полевой, можно на другом трамвае до дома его преподавателя химии и подойти к дому с другой стороны. Возможны и другие маршруты, о которых он не знает. Например, есть неподалеку автостанция, напротив парка имени Щорса. Вдруг через центр едет автобус из пригородной деревни Дыркино, большинство жителей которой вылезают на Ленинградской. А дальше салон пуст, как ...

Да и три основных его маршрута тоже переполнены не во всякое время. Возможно, вечером около шести лучше ехать домой через Красноармейскую, трамваем четверкой, а не по тройке.

_________-

И кто знал, что роковой закон Геккеля-Мюллера вскоре назовут так: 'биогенетический закон — это всего лишь иллюзия'. Переводная книга с этими словами вышла в городе Москве в 1986 году. Вот был бы анекдот, если Р. Рэфф и Т. Кофмен издали книгу за рубежом раньше, чем Ваня показал незнание несуществующего закона.

Но через два дня жертва не ограниченной этим законом эмбриологии вместе с мамой пришли на Гагарина 18, и увидели, что уже вывешены сообщения, что проходной балл для юношей в этом году-20 баллов, а для девушек-22. То есть Ваня проходил.

И тут же обширные списки зачисленных-Ванину фамилию среди 450 человек искали долго, но нашли.

Что-то кончается, что-то начинается. У Вани началось обучение в вузе. У множества знакомых и незнакомых девушек -этап выбора, будут ли они поступать заново в будущем году и чем они займутся весь оставшийся год.

Вон у того рыженького паренька -этап 'Юность в сапогах', ибо себя в списках поступивших не нашел. А у ТУ-36 новый учебный год, но без Вани. И ряду жителей огромного города он будет ставить диагноз 'Гастрит', но не будет его вызывать своей кулинарией.

Зачисленные в студенты могли некоторое время праздновать свой подвиг, а могли заняться подготовкой к учебе. Ведь студенту требовались в числе всего прочего два халата, две шапочки, сменная обувь, а иногда и бахилы. Тем, кто приехал из мест с другим климатом-нужно было озаботится теплой одеждой, зима в городе была весьма холодной. Задача привезти теплую одежду была возложена на Ваниного папу. Братца с собой везти он не стал, оставив у бабушки, но успокоил тем, что стол Ивана остается в его полном распоряжении. Отныне Ваня будет бывать дома только на каникулах, а этот период студенты в здравом уме за столом не обучаются. Они могут, конечно, сесть за стол и написать письмо своей девушке. Уж братец это вытерпит. пока Ваня (и то только может быть!) оккупирует стол. Требовалось студентам и многое другое, особенно ручки и общие тетрадки, для записи лекций и для работы на практических занятиях. Но студентам еще предстояло удивляться, ибо, хоть и не на первом курсе, а потом, им потребовалось иметь альбом для рисования и цветные карандаши. На гистологию, рисовать срезы тканей. Не то, что это было сложно, дефицитно или там дорого, но как-то необычно. На других кафедрах такого не было. Там существовали свои изощрения, но без рисования.