Теодор был послушен как ягненок. Он посмотрел на Хельгу, ее волосы выпали из прически, она старалась заправить их обратно. Кажется, растерялась она лишь теперь. Ее юбка была испачкана землей, она пыталась ее стряхнуть.
— Надо бы сделать тугую повязку, но это когда приедем, — сказала она и смущенно ему улыбнулась. — Как же мы доберемся домой? На ногу сейчас лучше не вставать. Нужен покой.
— Вы поедете домой вдвоем, придется тебе добираться на белой. Я посмотрю, что с лошадью барона, а потом догоню вас. Если не приеду через полчаса после вас, пошлите кого-нибудь мне на встречу.
— Но вы не знаете дороги, графиня? — забеспокоился Теодор.
— Я не заблужусь и не пропаду. Вам следует подумать, как не привлечь внимание вашей тети, на вашем месте, я бы не показывалась ей на глаза. С ужином мы что-нибудь придумаем.
— Как же барон сядет в седло? — спросила Хельга.
Элизабет Шеховская хитро улыбнулась.
— Старым индейским способом, — сказала она. — Барон, я положу коня на бок, вам придется изловчиться, держитесь крепко. Хельга вас подстрахует. Мой конь сильный, он вас поднимет.
— Я попробую, — кивнул он.
Хельга и Теодор наблюдали за ней, как дети в цирке. Разговаривая с конем, графиня Элизабет Шеховская подошла к ним. Животное кивало и похрапывало, словно речь была ему понятна. Графиня уложила коня на бок, как заправский дрессировщик в метре от Теодора. Ему осталось подползти и, следуя указаниям графини, усесться на коня. Было немного больно, но сам процесс увлек барона.
— Держитесь крепко! — скомандовала Элизабет, и конь стал подниматься.
— Невероятно! — восхитилась Хельга, глядя на Теодора в седле. — Где ты этому научилась?!
— В жизни все пригодиться, моя дорогая, — сказала довольная Эл. — Теперь твоя очередь.
Ольга села в седло.
— Скажите, что я решила прокатиться по местным прериям и поохотиться, — сказала графиня отъезжающей паре. — И пусть Рагнар не суетиться!
Она погладила жеребца Теодора, он косился.
— Ну, посмотрим, что там у тебя не так, — сказала она.
Глава 4 Побег
Графиня вернулась чуть позднее незадачливой парочки. Ее не искали. Хельга разумно уговорила барона не поднимать шум.
С тросточкой и шляпой в руках довольная графиня появилась в гостиной. В столовой накрывали к ужину. Она не обнаружила свою команду и решила, что они еще не вернулись. В ее комнате хозяйничала Франсин. Эл бросила шляпу на столик и стала сама стаскивать сапоги.
— Фуф, какой длинный денек! — сказала она. — Умыться бы.
— Я приготовила вам ванну.
— Франсин, вы мой ангел-хранитель.
— У вас хорошее настроение.
— Не дурное.
— Господин Ванхоффер знал, что вы собрались стрелять?
— А-а, вот почему вы такая хмурая. Мы с Карлом достигли некоторого предела доверия, за которым такие формальности не нужны. От чего вдруг вы так раздосадованы? Да, я выиграла лошадь. На сей счет будет проведен соответствующий анализ? Не трудитесь. Обо мне напишут в воскресной газете.
Франсин потупилась.
— Александр Константинович будет сердиться.
Эл вгляделась во Франсин.
— Че-го? — протянула она. Эл хохотнула. — Однако! Не слишком ли близко к сердцу, вы стали принимать наши семейные трения? Франсин, вам стоит напомнить кто я?
— Я полагала, в ваши планы не входило, что вы станете стрелять на ярмарке из лука, — сказала Франсин уже менее уверенно.
Эл склонила на бок голову и посмотрела широко открытыми глазами, подняв брови и скривив губы.
— Хм. Кто-то может похвастаться, что знает мои планы? Вот как? Уж не господин ли Ванхоффер? Франсин, я не прочь принимать вашу заботу и участие, помощь в делах, но вам не следует совать свой нос далее некоторых границ. Если я вздумаю завести вас в тупик, вы попадетесь как младенец. Мне вовсе не хочется вас обидеть, но то, что я позволила вам некоторую вольность в отношениях с нами и с Грэгом не делает вас соучастником нашей работы. У вас полно своей.
Франсин покраснела до коней волос, веснушки поблекли на ее личике, она шмыгнула носом.
— Извините, госпожа графиня, — сказала она и присела.
— Извиняю, — ответила Эл. — Где я могу искупаться?
К ужину вернулись все, кроме Рагнара, он остался в Вене. Теодор не спустился, слуга сообщил, что он спит. Баронесса навестила племянника.
— Спит сном младенца, — сообщила она тоном доброй матери. — Много впечатлений на сегодня.
За ужином только и было разговоров о ярмарке и состязании стрелков. Барон фон Лейдендорф с удивлением узнал о таланте графини, стал расспрашивать ее о методе стрельбы.
— К незнакомому оружию еще нужно приноровиться, — сказал он.
— Я тренировалась еще в детстве, — сказала она. — Хотите, я научу стрелять вас или баронессу. Это не так трудно, уверяю вас.
— Нет. Увольте. Я нахожу такое умение несовременным, — отказался барон.
На том разговор перешел на обсуждение достоинств лошади, Хельге пришлось признать, что лошадь хорошо объезжена. Сказала она это из вежливости. Ее больше тревожило, почему Теодор уснул.
После ужина она оттащила Эл в сторону.
— Скажи мне, что было во флаконе? Что ты ему дала? — спросила Ольга с тревогой.
— А что раньше не спросила? Пролицин, — ответила Эл.
— Ты с ума сошла? Мы не знаем, как он действует на местных. Откуда он у тебя?
— Взяла на базе. Мне обычное обезболивающее не требуется, а вот ранозаживляющее общего действия — всегда пригодиться. Стащила после того, как в меня пальнули. Не грусти. До завтра Теодор выспится и будет скакать на той самой ножке. Он высоко оценит твой талант врачевателя, между прочим. Надо было дать ему две капли вместо трех, слабоват твой ухажер. Тебе бы тоже не мешало поспать, у тебя подъем в четыре, в шесть встают слуги, до семи ты должна закончить обследование.
Поскольку Эл была уверена в своих действиях, Ольге пришлось отступить. На всякий случай перед сном она узнала о самочувствии Теодора, проскользнув в его комнату и пощупав пульс. Он спал, она осмотрела его колено, опухоли не нашла. Не смотря на свою многолетнюю врачебную практику, она бы не решилась дать препарат из будущего местным людям. Безрассудство Эл она не одобряла. Препарат свалил Теодора с ног как раз после возвращения, значит, Эл знала дозу.
Она легла спать пораньше. Выспаться ей не удалось. Еще одна ночь в слишком мягкой постели. Заснула она за полночь. Шарлота видимо долго будила ее. Умывание холодной водой привело Олю в чувства, но ум прояснился только, когда она чуть не уронила терминал на пол в коридоре. Испуг разбудил ее.
К половине шестого Ольга сняла метки со всех пустых тайников, вскрыла панель в личной библиотеке барона и обнаружила четыре свитка. Она чуть ли не визжала от восторга. Она возилась со сканированием, потому что не была уверена в том, что делает все верно. Она повторила процедуру раза три, на всякий случай.
Без четверти шесть, когда она решила завершить работу, в доме слышались признаки пробуждения. Она вспомнила о договоре с Теодором. Интересно, что он хотел ей показать? В округе должно быть полно красивейших мест. Она надела простое платье из тонкой шерсти для прогулок, закуталась в шаль, ей показалось, что так будет не холодно. Шарлота удивилась ее намерению гулять. Без четверти семь Оля уже стояла в боковой аллее.
К ней медленно, подъехал экипаж, с противоположной от конюшен стороны. Он был видимо наемный. Из ближайших кустов выскочил Теодор. Он скакал через кочки, как ни в чем, ни бывало.
— Доброе утро. Как ваше колено?
— Замечательно. Хельга, вы пришли. Я едва надеялся. Едем же скорей.
Они уселись в экипаж, и он покатил прочь от усадьбы. Ольга хотела посмотреть в окошко, но Теодор быстро закрыл его занавеской.
— Вам лучше не показываться, — сказал он. — Нас могут опознать.
— Это такой огромный секрет?
В ответ он торжествующе улыбнулся.
— Я счастлив, что вы отнеслись к этому с пониманием. Вы отважная девушка. Мое восхищение вами безгранично!
Они отъехали довольно далеко. Ольге казалось, что прошло не меньше получаса. Теодор глаз с нее не сводил, она уже привыкла к этим взглядам и думала только о ночной находке. Шарлота передаст изображение Эл, как только та проснется. Оля была горда собой, наконец, она сделала что-то стоящее.
Она подняла глаза на Теодора. Он пожирал ее взглядом, его губы кривились в усмешке.
— Вы выглядите таким загадочным и счастливым, Теодор.
— Вы теперь моя, я очень счастлив.
Ольга подняла брови, такое утверждение казалось странным.
— Вы меня удивляете. И все-таки, куда же мы едем?
— В Баден, там мы сменим экипаж и доберемся до Вены. Там сядем на поезд и уедем в Германию. Вы не взяли с собой никаких вещей, понимаю вашу осторожность. Не беспокойтесь, любовь моя, у нас будут средства, — задыхаясь от восторга, сказал Тео. — Я это продам, они бесценны. Дядя рад бы был от них избавиться.
Теодор достал какой-то сверток, довольно большой. Ольга рассмотрела краешек манускрипта и обмерла. Это были свитки.
— Что это? Вы это украли?
Ольга потянула на себя сверток, и барон легко его отдал. Она развязала шнурок и опешила.
— Господи милостивый, это документы вашего дяди?
— Да. Я смогу вас содержать.
— Содержать меня? Где?
— В Берлине у меня не дурные апартаменты. Я выручу много денег, но не здесь. Дайте срок.
Тут Теодор спрыгнул с сидения и упал на колени перед ней. Экипаж качало, казалось, он упадет, Ольга схватила его за плечи, а он вдруг обнял ее колени и принялся целовать их.
— Что вы делаете?! — возмутилась она.
— Припадаю к ногам моей богини. Не пугайся, я не посягаю на твою честь! Я обожаю тебя! Ты станешь моей, когда мы поженимся.
Ольга вскочила, ударилась головой о крышу кареты, помяла шляпку и взвизгнула.
— Теодор! Опомнитесь! Вы с ума сошли! Что вы себе позволяете?! Вы украли документы! Как вы смогли!
— Простите! Простите меня. Умоляю.
Он отпрянул назад и занял свое место напротив. Экипаж подпрыгнул на кочке, она повалилась назад и вжалась в угол.
— Хельга. Я не хотел пугать вас. Я не вор, таковы обстоятельства.
— Остановите лошадей и объясните мне, что твориться? — потребовала она.
— Мы вчера обо всем договорились. Вы были согласны. — Он схватил ее за руки. — А вчера вечером вы приходили ко мне. Я не посмел показать, что не сплю.
— Черт побери! — выкрикнула она.
Теодор сжимал ее кисти и говорил тихо, успокаивающе. Она сжимала свитки, боясь выпустить их из рук, но барон не имел намерения их отнимать.
— Дорогая моя, успокойтесь. Это просто аффект. Я понимаю, ваше смятение. Подумайте о том, что вам больше не грозит это ненужное вам замужество. Вы свободны. Вы станете баронессой. Я дам клятву, я буду ждать, пока вы не полюбите меня так же сильно, как я вас. Нас ждет подлинное счастье.
— Остановите! — крикнула она.
Экипаж дрогнул, кони встали. Ольга попыталась открыть дверцу, но Теодор мешал ей.
— Сядьте же, умоляю. Хельга, у вас истерика. Трогай, что стоишь! — выкрикнул он.
Экипаж снова поехал.
— Отпустите меня! Немедленно! Теодор! Барон! — Она пыталась высвободиться, но его руки снова хватали ее.
Наконец она со всего размаху дала ему оглушительную оплеуху свертком.
— Хельга. Опомнитесь. Вы с ума сошли, — выдохнул он, держась за ушибленную скулу.
— Отпустите и не смейте трогать меня! Я выпрыгну на ходу.
— Да умоляю же вас, успокоиться! Я не отпущу вас. Вы разобьетесь! Вы не в себе, вы не понимаете...
— Это вы не понимаете, — прошипела она. — Вы ввели меня в заблуждение. С чего вы взяли, что я хочу уехать. Как вы посмели их украсть!
— Вы сами вчера об этом говорили. Боже, помоги мне. Хельга, вы спрашивали о свитках. Я понял, на что вы намекаете.
— Я! У меня и в мыслях не было. Я не собиралась их красть! Я не собиралась с вами бежать. Я думала мы поедем кататься. Чудовищное заблуждение. Какая я дура!
— Хельга. Хельга, я люблю вас. Я ни за что не вернусь, и не вам не позволю.
— Я пожалуюсь Рагнару. Он вас утопит! — рыкнула Хельга. — Немедленно отпустите меня, по-хорошему. Граф вас застрелит. А Грэг... Он вас растерзает на куски!
— Я никого не боюсь. Любовь сделала меня бесстрашным. Я буду защищаться. Гони!!!
Экипаж помчался по дороге, подскакивая на ухабах.
Теодор извлек откуда-то револьвер, да такой здоровый, какого Ольга не видела, он, наверное, в два раза был больше револьвера Эл. Ствол был наставлен на нее. Она шарахнулась прочь от двери и замерла.
— Я вас ему не отдам. Он вас не получит, он вас не стоит, — простонал Теодор. — Не покидайте меня.
— Это вы не стоите его! Это я его не стою! — завопила испуганная Ольга. — Уберите оружие, барон. А лучше отдайте мне. Отдайте!
Она хоть и требовала, но боялась прикоснуться к этому смертоносному предмету. Единственное, что пришло ей в голову, это хитрость.
Она бросила свитки на пол, вынула из волос булавку, отшвырнула шляпку в угол, волосы рассыпались по плечам. Оля засопела и стала расстегивать лиф платья. Экипаж качало так, что она не могла найти пуговиц. Она рванула ворот, пуговки отлетели, стало легче дышать. Теодор от неожиданности остолбенел.
— Что вы делаете, Хельга, — прошептал он в недоумении.
Дмитрий много раз учил ее, как отбирать оружие, правда, не револьвер. Будь у барона излучатель, она испугалась бы меньше. Ольга изловчилась, ударила противника ногой в живот, и набросилась на его руку, отведя от себя ствол. Самое верное было — кусаться. Так она и сделала. Теодор завопил. Карета дернулась, но не остановилась. Револьвер оказался в руках у Ольги, и она со всей яростью, на которую была способна в эту минуту, приставила дуло ко лбу барона.
— Немедленно прикажите остановить экипаж! — потребовала она.
— Нет. Лучше убейте меня. Вы разрываете мое сердце. Хельга, вы похожи на Фурию.
— Я выстрелю! Стой! — крикнула она. — Стой или я его убью!
Видимо возница ее не слышал или имел указания не останавливаться. Ольга раздумывала мгновение, а потом подняла ствол и нажала на курок. Раздался такой грохот, что в ушах зазвенело. Она зажмурилась. Экипаж остановился так резко, что она и Теодор оказались на одном сидении. Ольга воспользовалась замешательством и схватив свою шаль, завернула в нее сверток, не выпуская из рук револьвер, метнулась к двери, дернула ручку и выскочила из экипажа, как ошпаренная. Боясь преследования, она бросилась бежать, перепрыгнула придорожную канаву и оказалась на лугу рядом с дорогой. Там она без оглядки побежала туда, где по ее предположению была усадьба Лейдендофов.
Теодор сидел в углу экипажа с остекленевшими глазами, он смотрел на дыру в крыше, грохот выстрела все еще мерещился ему. Экипаж стоял, его никто не тревожил. Потом рядом раздался конский топот. Показался конский бок, нога в сапоге. Всадник склонился и, опираясь на распахнутую дверцу, заглянул внутрь. Теодор с трудом узнал лицо. Это была графиня Шеховская, в мужском платье, по плечам — локоны. Она посмотрела на него совсем беззлобно. Она даже слабо улыбнулась ,и перепуганный барон не увидел иронии.
