Типичный городок абрекских батальонов выглядел так: мечеть, арсенал, штаб, лазарет, батальонный плац и офицерский клуб. Ну а дальше шли улицы, застроенные добротными домами для личного состава. На окраине городка обязательно располагался торговый городок с кофейнями и базаром. Интересно то, что кроме местных торговцев, в торговом городке имелись и выходцы с Кавказа. Благодаря им, абреки получили возможность питаться привычной для них пищей. Но быт — это быт. А человеку нужна перспектива. Не век же тянуть лямку рядового вояки!
Перспектива была изначально заложена в условиях контракта. Отслужив пять лет, можно было пойти разными путями. Тем, кому надоела Африка, давалась возможность вернуться домой. Мне этот вариант не очень нравился, но препятствовать возвращению желающих было неразумно. Можно было по окончании службы, продлить контракт и продолжать служить дальше. Правда, в этом случае ветеран терял российское подданство. А можно было, при условии, что ты хорошо владеешь французским языком и научился читать на французском языке, поступить на службу в местную полицию. Выгодный, между прочим вариант. Ну и для тех, кого вообще всё достало и чья душа тянулась к чему то более спокойному, была возможность устроиться надзирателем на плантацию или рудник, а то и вообще открыть своё дело. В общем, оптимизма народ не терял.
Правда, был один момент, который немножко портил настроение. Чернокожие наложницы — это конечно здорово, но слишком много их тоже не нужно. Одна или две ещё куда ни шло, но пять штук — это излишество! Отказываться от них никто не стал, ибо глупо отказываться от того, что тебе дают в собственность. Но ведь часть собственности можно выгодно продать! Решено — сделано! Часть девиц абреки либо вернули их родственникам за выкуп, либо продали в местные бордели. Но и тут полного счастья никто не испытал. Как ни крути, а со временем состаришься не только ты, но и твоя походная подруга. А душа хочет чего-то родного, привычного, свежего. За что не жалко какой угодно калым заплатить. И пошла писать губерния письма в родные аулы, заманивая родню в такую чудесную Африку. Мол уедут от вас могучие парни, кто тогда станет женихами вашим дочерям? Неужели им придется выходить замуж за гяуров и осквернять свои уста свининой? И всё потому, что родне лень оторвать задницу и пойти по пути счастливой и зажиточной жизни. И смутились сердца не только молодые, но и старые. Тронулись люди целыми семьями в сторону Новороссийска, чтобы плыть в счастливую, как им казалось страну. Как говорится: "Баба с возу и волки сыты". Надеюсь, что в горах со временем спокойней станет.
Во второй половине лета, я вместе с Георгием и Дубасовым посетил Каспий. Там сейчас как раз проходили заключительные испытания новых минных катеров. Этот вид боевой техники существовал достаточно давно. И наибольший опыт применения минных катеров в бою имели именно мы. Но именно мы и отставали в этом деле от прочих морских держав. Во всем мире. минные катера всех военных флотов, кроме российского, строили из расчета на вооружение торпедами, а вооружение миноносок шестовыми и метательными минами было характерно как раз для российского военного флота. Более того, эти мины до сих пор не были сняты с вооружения! Я бы может быть и не стал придавать большого значения испытаниям этих скорлупок, если бы мне это не советовал Бойко.
— Николай Александрович! Уверяю вас, этому делу стоит уделить внимание. Войны нашего времени показали, что для боевых действий в прибрежной зоне, "москитный флот" нам будет очень кстати. Лучше уж сейчас озаботиться развитием его, пусть даже на базе доступных технологий. Это лучше, чем импровизировать во время войны.
— То есть, вы предлагаете начинать разрабатывать и строить торпедные катера?
— Не торпедные, а минные. Это две большие разницы. Хотя можете их и так назвать. Неважно. Главное — вовремя приступить к делу.
— Так подготовьте мне письменное обоснование! Не могу же я говорить с моряками с ваших слов.
— А их и убеждать уже не надо. Им только следует помочь сделать правильный выбор. Морально они уже готовы, но не знают, в пользу какого катера принять решение.
А дальше он мне рассказал весьма интересные вещи. Оказывается, стремясь избавить флот от явного хлама, я поневоле повлиял на взгляды моряков. Спихнув Испании восемь подводных лодок системы Джевецкого, я не ждал от этого бутафорского оружия никакой пользы. Тем не менее, испанцы доказали на деле, что польза бывает от любого оружия. Понятно, что их боевой успех был обусловлен не совершенством примитивных подлодок, а отвагой и везением тех людей, что его применили. Потеряв практически все подлодки, испанцы все-таки сумели утопить четыре боевых корабля. И это произвело впечатление.
Разработка новых типов подводных лодок шла полным ходом во всех морских державах. И ни одна из них моряков не устраивала. В первую очередь их не устраивала малая автономность этих кораблей. И тут опять вылез прохиндей Джевецкий со своими идеями. Суть идеи состояла в том, что большую автономность и соответственно возможность применять их в любой точке Мирового Океана, способен надводный рейдер-носитель. Ведь именно так испанцы во время войны и поступали. Это давало им возможность топить американцев и японцев где угодно. А значит, с крупными подводными лодками можно не спешить, а малые подлодки стоит усовершенствовать, заодно создав для них специализированную плавучую базу, которая будет их доставлять в район боевых действий.
Нужно сказать, что многих моряков он убедил в своей правоте. Проект новой подлодки, названной подводным минным катером был заказан и в данный момент воплощался в металле.
Итак, в этом году в состав французского флота ввели два крейсера-носителя названных "Тонкин" и "Кохинхина". Вооружены крейсера были 120 мм орудиями и несли на борту по 4 подводных минных катера конструкции Джевецкого. "Катера" эти имели только электрический двигатель, питаемый от аккумуляторов. Зарядка аккумуляторов производилась на корабле-носителе. Вооружены эти "малышки" были одним торпедным аппаратом, который перезаряжался на том же носителе. Радиус действия этих "катеров" был невелик. Но как считал конструктор, большой и не нужен.
Нашлись во французском флоте и критики этого проекта. Правда, критикуя, они и предлагали. В частности, они указывали на то, что "подводные минные катера" невозможно использовать в ночное время. Поэтому их стоит заменить надводными минными катерами. В итоге, французы заложили два крейсера-носителя уже для надводных минных катеров — "Мадагаскар" и "Маврикий". На этом передовая военно-морская мысль не остановилась. Появились сторонники смешанного вооружения крейсеров-носителей. В частности, именно два крейсера, каждый из которых несет на борту по два надводных и два подводных минных катера, решили заказать для своих флотов испанцы и итальянцы. Вслед за ними начали раздумывать Аргентина, Чили, Колумбия и даже Германия. Чему я был искренне рад. Правда, нашлись и у нас подобные фантазёры. В частности — мичман Колчак. Я его понимаю. Служба на реке Конго была нелёгкой и он любым способом стремился вырваться из этих "райских" мест.
Тем не менее, если откинуть саму идею рейдера-носителя, то постройка минных катеров была делом полезным. И вот, прибыв на Каспий, я наблюдаю заключительный этап испытаний. Участвуют не только отечественные фирмы. Британская компания Джона И. Торникрофта представила минный катер оснащенный торпедным аппаратом и имевшим в качестве двигателя бензиновый мотор. В ходе испытаний он показал скорость полного хода 20 узлов. Американская компания "Флинт" предложила 35-тонную миноноску "Никсон" с двигателями, работавшими на газойле. В отличии от "британца", "Никсон" нес более мощное вооружение, а в скорости ничуть не уступал. Итальянская компания FIAT построила 8,4-тонный минный катер с бензиновым мотором, имевшим к тому же три огневые точки — 37-мм пушку и два пулемёта. Ну а наши предоставили изделие Сормовского завода.
Честно говоря, "американец" мне понравился больше, а потому, моим повелением был оформлен срочный заказ на закупку двенадцати подобных кораблей для нужд Дальнего Востока. Но и сормовчан я обижать не стал. Им было велено строить миноноски, подобные "Никсону" для нужд всего нашего флота, внеся необходимые изменения в конструкцию корабля. Изменения касались в основном установки дизелей конструкции Тринклера и радиостанций.
Ну и в завершении, мы с Аликс посетил сущую "дыру" — Новопетровское укрепление на полуострове Мангышлак. Спросите: а чего я там забыл? Отвечу: не забыл, а основал. Центральную школу юнгов. Именно там я и решил её основать. Моряки мне предлагали в качестве места дислокации подобной школы выбрать Кронштадт, или на худой конец Севастополь.
— Господа! Хотя Кронштадт и Севастополь намного удобней, но стоит учитывать то обстоятельство, что слишком много вольнодумцев обитает в столь удобных местах. Для них, незрелые юноши являются лакомой добычей. Не успеем учредить школу, как наши карбонарии немедленно начнут умы смущать учеников. Нет уж! Глухомань и только глухомань!
На самом деле я не питал надежд на то, что курсантов школы юнгов получится оградить от тлетворного влияния. Настоящий мотив был иной. В моём времени в местах нахождения этих школ бушевала война. И когда возникала нужда, тот же Жуков без всяких колебаний бросал учившихся в этих школах мальчишек в самое пекло. В результате, флот терял в мясорубках неплохо подготовленные кадры. При этом, особого толка на сухопутье от этих пацанов не было. Поэтому, выбирая место для школы, я остановился на этом мало кому известном укреплении. Сюда точно, никакой супостат не доберётся. А значит, проводить эвакуацию не придется. А от местных кочевников курсанты и сами отобьются.
А ещё я принимал во внимание то, что Каспий — это всё-таки море. Значит, моряков можно полноценно готовить и здесь. В моих планах, кроме школы юнгов, значилась и подготовка лётчиков для морской авиации. Ну а пока что, набранные по всей России юноши, начнут с этого года учёбу. Учебная программа была весьма серьёзной, а учебная база по всем меркам великолепной. Уж на это я денег жалеть не стал. Но было ещё одно отличие от аналогов моего времени. Эта школа стала не просто учебным заведением, а боевой частью. И как боевой части, ей полагалось своё знамя. Ну и на всякий случай, я своим повелением передал Новопетровское укрепление вместе с окрестностями из Закаспийской области в Астраханскую губернию. На всякий случай. Это конечно не гарантия, но всё-таки пусть будет частью России, а не Туркестана.
Примечание:
До революции, название упомянутого выше учебного заведения произносилось так, как мною написано: "Школа ЮНГОВ". После революции, стали произносить "Школа юнг". Но это смотря о какой школе шла речь. На Валааме действовала Школа юнг, а на Соловках, с подачи Наркома ВМФ адмирала Кузнецова — Школа юнгов.
Вернувшись в Крым, я встретился там с наследником престола Двуединой монархии Францем-Фердинандом, который прибыл со своей супругой, чтобы пройти курс лечения в клинике доктора Мюллера. Нужно сказать, что популярность этой клиники год от года росла и многие важные особы успешно лечили в ней свои застарелые хвори. Что касается эрцгерцога и его супруги, то у них со здоровьем был полный порядок и по сути дела они прошли самый обычный медосмотр. На самом деле наследника престола привело в Крым желание обсудить со мной некоторые моменты политической жизни на Балканах.
Разговор начался с того, что Франц-Фердинанд поблагодарил меня за ту моральную поддержку, которую я оказал ему и графине Софии Хотек в то время, когда они вступали в брак. Дело в том, что в моем времени, Николай Второй как раз осудил этот брак. Я же этого не стал делать по нескольким причинам. Чисто по человечески, я не одобрял ныне существующие порядки в этом вопросе. Во-вторых, я дал согласие на брак Георгия с обычной дворянкой и при этом сохранил за его потомством первенство в очереди на престолонаследие. Поэтому осуждать эрцгерцога мне было не с руки. Поэтому, выслушав слова благодарности, я ответил следующим образом:
— Мы живем в такое время, когда старые правила жизни приходится пересматривать. Старые правила заключения династических браков уже не приносят никаких ощутимых выгод. Поэтому не стоит противиться бракам, заключенным по любви. Я считаю, что семья, где все друг друга любят, приносит монархии большую пользу, нежели формальное соблюдение светских приличий.
А дальше, мы как то постепенно перешли к обсуждению ситуации на Балканах. Франца-Фердинанда интересовала позиция России по Боснийскому вопросу.
— Вы наверняка знаете, что у нас трепетно относятся к судьбе славянских народов. Не скрою, есть горячие головы, которые мечтают объединить всех славян под одной крышей. Что касается моего мнения по этому вопросу, то я считаю иначе. По моему мнению, Россия не обязана при первых же воплях о помощи, идти и освобождать своих братьев по крови. Да и пример поляков весьма показателен. Вы прекрасно знаете, что особой приязни между поляками и русскими нет. Скорее наоборот. Поэтому моя позиция такова: мы будем помогать славянам сохранять свой язык и свою культуру. Прошу понять меня правильно: это наш моральный долг, от которого нельзя отказаться. Мы будем настаивать на том, чтобы обрели те права, которые имеют германцы и венгры в вашей империи. Но помогать им обретать независимость мы не станем. Пусть сами решают этот вопрос с вами. Тем более, что разумный выход из сложившейся ситуации в наше время найти можно. И тем более, мы не станем поощрять бунтовщиков против существующей власти. Россия не станет организовывать смуты или претендовать на новые земли в Европе.
— Значит, вас устроит та политическая реформа в нашей империи, при которой все народы обретут равные права?
— Если речь пойдет о национально-культурной автономии, то это нас более чем устроит.
Говоря это, я прекрасно знал о том, что сам Франц-Фердинанд, при всей своей нелюбви к славянам, был последовательным противником их притеснения и вынашивал проект создания на месте Австро-Венгрии нового государства: Соединенных Штатов Великой Австрии. Где все значимые нации обретут свою автономию.
Сам я расценивал этот замысел, как гибельный для его страны. Потому что простой автономией национальные верхушки не удовлетворятся. Им захочется большего: полной независимости. И ради этого они расшатают монархию Габсбургов. А это вообще то выгодно для нас. А что касается Боснии, то я на всякий случай предупредил эрцгерцога о неугомонности сербов, которые обязательно потребуют себе земли, населённые их соплеменниками. Король Мирко, хотя и симпатизирует австрийскому двору, но и он не в состоянии контролировать поведение своих буйных поданных.
— И даже помощь этой вашей "Schwarze Hand"...
— Это клевета! — перебил мою речь возмущённый австриец, — клевета, от начала и до конца выдуманная этим мерзким поляком! Вы представляете? Он уверяет, что эта самая 'Schwarze Hand' является моей придумкой!
— А это не так?
