Утром не завтракая толком — сжевав по сухарю с водой — отправились дальше. Вторую машину пришлось бросить, одноногий уже совсем раскис. Взяли из нее, что поценнее. Виктор еще больше посмурнел, когда понял, что теперь еще беднее. И что досадно — доехали до блок-поста на дамбе без хлопот, знал бы, что тут так спокойно — вчера бы, если б не заосторожничал — все бы живы были и на двух авто. Со всем добром. Если бы да кабы, то во рту б росли грибы, и был бы не рот, а целый огород...

На блок посту переписали въезжавших в Крон, дали на подпись бумагу с правилами поведения, изъяли на ответственное хранение пулемет и диски к нему, очень недоуменно глянули на пару курочек в клетке, облизнулись при упоминании куриных яиц и объяснили, как доехать до больницы. Видно было, что парни на блоке выполняют рутинную и уже привычную им работу. В Анклаве газовщиков на воротах как-то суровее встречали, неприязненнее и подозрительнее. Тут чем-то даже добедовым пахнуло — не то, чтоб разгильдяи — но такое, с прохладцей и без рвения цепного выполнение инструкции. Как на проходной солидной фирмы, которая достаточно спокойно живет. Дело знают, процесс отработан и потому как-то задним умом понимаешь — тут все так организовано, что не забалуешь.

А в больнице стало куда как хреновее. Занудные медики в приемном отделении мигом определили, что это свежее огнестрельное ранение, мигом насторожились, и опрос пошел куда как дотошный и долгий, Виктор пару раз вскипал и чуть не срывался на скандал, но приходилось терпеть — чертовы слуги чертога здоровья были важны жизненно — потому как альтернативу обрисовали сразу и быстро — или по правилам и лечиться тут, либо вон Бог — вон порог, ноги в руки и вали нахер, а нам тут бандиты мутные не нужны.

Сам виноват — писали медикусы со рвением и старанием, а ему почему-то в голову не пришло, что тут будут и про обстоятельства ранения спрашивать и про давность и место происшествия и откуда прибыли — менты какие-то, а не медики. Полагал, что будет все как в сто раз виденных и читанных вестернах — докторишка говорит цену, ему платят звонкой монетой и он не задает вопросов вообще. Впрочем, по вестернам если судить, то лекаря на Диком Западе только раны от пуль и ножей и лечили... больше там ничем и никто не болел. Видимо — не успевал.

А тут вон оно как. Не удосужился создать загодя подходящую легенду, просто даже не подумал о таком, то восстание, то интервенция и чертова шлюха под занавес путешествия совсем с толку сбили. Некогда было думать. Сейчас понимал, что по уму-то надо было не устраивать кары и мести в деревне, а просто уехать. Это было бы для оставшихся куда бы хуже — и мертвяки бы все равно приперлись и приходили все время на пальбу заполошную и сами бы себя бунтари сожрали бы. Привел он всего — ничего шустеров и средний даже стрелок их бы угомонил, а тут у придурков куча ружей и патронов — и что-то не заметил чтоб мертвяков к его приезду стало сильно меньше. Наоборот. А ррреволюционеры бестолочь. Даже сонных не упокоили. Сидя в доме перестрелять осаждающих мертвяков — раз плюнуть. А у этих борцунов даже на это ума не хватило. И получили бы они долгую и кошмарную агонию. А так выходит, Виктор их облагодетельствовал. Сам. Быстрым и без особых мук и ужаса концом. С похмелья-то и испугаться не успели, небось.

Доктор, с каким-то странно на рыбу похожим лицом кончил писанину, и наконец дошел до сути вопроса — до оплаты. Получалось, что проще всего ногу ампутировать, потому как все с ногой плохо, но можно и постараться вылечить без радикальной хирургии, что встанет минимум в пять раз дороже и гарантий, естественно, больница не не дает — рана плохая, полно грязи и омертвевших тканей, возни будет много, медикаментов — тут рыболикий врач надиктовал столько мудреных названий, что даже жалобно постанывающий Калган понял, что на него уйдет два мешка таблеток и ампул. А может и все три. Или четыре. И это не считая перевязочных средств.

Одна радость — примут без аванса, но внести плату надо не позже чем через три дня. Сначала не понял — с чего такой гуманизм к приезжим — потом доперло, единой денежной системы еще нет, потому надо дать время добро обменять на то, что тут в виде денег. Ну, цивилизованно. Тем более, когда устроились с бабкой Меланией в гостевой зоне — лагере для временно прибывших, где и палатки были для совсем убогих и гостиница — с водой и туалетом для тех, кто побогаче и романтикой фронтира наелся, понял, что собственно имущество его уже как бы в залог пошло — к тому пулемету, что на выезде оставил. Пока не оплатит лечение и проживание — пулемет обратно не получит, потому как сразу же сообщают — кто из въехавших в долговом списке.

Решил все же не шиковать, взяв двухместный эконом-номер — но с душем и уборной. И вода горячая. Тут это не роскошь, как ненавязчиво намекнули. Кому не роскошь, а приезжие просто обалдели. Старуха некоторое время задумчиво включала и выключала свет, потом чудовищно долго мылась в душе и выйдя, наконец, оттуда обалдело уселась на свою кровать.

Выглядела она при том странно. Выжатый как лимон Виктор очень хотел тоже насладиться прелестями цивилизации, но то, что совсем недалеко стоит второй автомобиль — а там много чего и нужного и полезного, без чего жить скучнее — все же решил по-быстрому скататься с попутным транспортом — благо движение было оживленным и автостопом вполне можно было бы попользоваться. Накарябал на куске картона название поселка, встал на выезде и благодаря табличке уже через час катил вместе с тремя грузовиками куда надо. Парни-попутчики даже подождали пять минут, пока он забежал за лабаз и выкатился оттуда на машине. Просто, как два пальца! К его удивлению парни на блоке — уже другие — к его поездке отнеслись индиффирентно. Ожидал, что будут бухтеть как в Анклаве, что ездют тут всякие туда сюда, а их всех пиши...

Чуть не уснул в горячем душе, а до кровати еле дополз, после чего впервые за долгое время уснул сном младенца. И даже лучше — потому как не писался, не какался и не орал как оглашенный.

Утром проехался по городку, походил по рынку. Прикинул, что стоит продать, что погодить. Получалось, что не зря притащил и двустволку Перде и карабин с оптикой — тут и патроны к ним имелись, и сами стволы можно было б толкнуть по весьма вкусным ценам. Как убедился — законы тут были, но в плане оружия — весьма подходящие к лютому времени, оружие продавали многое. Только не автоматические нарезные стволы и не взрывчатку с минами, это — категорически запрещено. Сразу продавать ружья не решился, хоть и не стали они своими и привычными, но тем не менее пока можно перебиться и так.

Лечение Калгана пробивало огромную дыру в финансах, но Виктор решил,что долг платежом красен, пару раз Калган изрядно пригодился. То есть хоть и гопник, а понятие "благодарность" имеет, в отличие от глупой шлюшки... Вот же дура, так все угадила.

И мало этой тоски — так еще и злился на себя, потому как странное было ощущение — и крайне неприятное — что он тут как дикий провинциал впервые в столице. Впору с открытым ртом ходить, отвык от нормальной-то жизни наглухо — а тут как раз обычная нормальная жизнь. Шляются местные сволочи в футболках, шортах и легких платьицах, а он преет на жаре в своем наряде, защищающем от укусов, и явно нелепо смотрится. Как одоспешенный рыцарь на пляже курорта, с плащом и пикой посреди девок в бикини.

Хорошо — пистолетом с убитого мента еще в самом начале обзавелся — а то таскаться с двустволкой по городу... Особенно огорчало, что до Беды Кронштадт хоть и входил в город Санкт-Петербург составной частью, но был этаким городишко на окраине, почти провинция. Витя к нему относился... Да никак не относился, даже не был ни разу — так, на теплоходе приезжали раз с экскурсией. А тут вона, пуп Земли и центр Культуры! Кино крутят, фонари уличные ночью светят...

На рынке — кроме привычных консервов и овощи и фрукты какие-то, не пойми откуда взятые, картошка уже есть, правда по цене золотых слитков. Для проверки продал те патроны, что в наследстве бандитов были и не подходили ни к одному стволу из его оставшегося арсенала. Правда автоматные к калашам — "семерку" и "пятерку" решил придержать, их тут на прилавках и так было много — причем даже в ящиках.

Денежек выручил немного, но в целом убедился — торг вполне тут приличный, без надувалова дикого и грабежа. Воли хватило пройти мимо нескольких кафушек и баров, хотя пива почему-то захотелось очень. Жарища, он упакован, как противочумной костюм по ощущениям, а мимо цокают каблучками девахи, в куда более легкой одежонке и ветерок с залива подолами играет. Защел все же в четвертое по пути кафе.

Оно было украшено цветами и как-то выигрышно смотрелось по сранению с предыдущими, уютное какое-то. И расположено хорошо. С неудовольствием убедился, что ведет себя как деревенщина, нюхая воздух старательно потому как пахло давно забытым — кофе и булочками свежеиспеченными, сдобными и чуточку — ванилью и корицей. Не удержался и таки взял чашку с экспрессо и выпечку. Удивился, как сожрал все это, хотел порастягивать удовольствие, а как голодный пес схавал в два укуса.

Народу было мало, видно, что чертовы местные уже к благам привыкли.

Поговорил с симпатичной темноволосой барристой. Она отвечала не так, чтоб охотно, но как только он про куриц сказал — увидел, что глаза у собеседницы как-то блеснули и даже загорелись. Она старалась показать, что ничего вроде не поменялось, но Виктор тоже не лопухом был. Понятно же — единственное кафе в городе, где можно получить яйцо всмятку на завтрак или яичницу не из порошка — да тут дверь желающие поломают — на рынке было видно, что консервы — то покупают, но вот привезенный парой кавказцев свежий зеленый лук раскупили влет, хотя цена была явно задранной.

Ясно же — витаминов охота! Очень барриста жалела, что мужа нет, но как только приедет — то вот с ним поговорить надо. Угостили второй чашкой за счет заведения. Обменялись данными, оказалось к опять же удивлению сюрва — что тут и мобилы работают и симки не дорого. А вообще стоит сразу подать заявление на то, чтоб стать кандидатом в граждане города. Это не долго и препон особых нету. Еще надо получить пропуск на машину. После комендантского часа могут и задержать — патрули и сам Виктор на улице видел, хотя одеты были они тоже весьма не по-военному, но видно было, что автоматчики с допотопными пистолетами-пулеметами службу знают и несут ее исправно.

Две машины? Тоже не вопрос, тут машин много. Бабенки не выпрыгивали из шкурок,пытаясь ему угодить, но приветливостью просто лучились. Было приятно. Записал их номер мобилы, получил скидку в 30% на акцию "приведи друга" и его даже отвезли мигом к ближайшей будочке, где он обзавелся сразу двумя симками — себе и бабке. Волшебным образом его фонарик опять стал мобилой, и первым номером в списке стал телефон гостеприимного кафе.

И почему-то стало вдруг тошно. Как тогда — в Анклаве газовщиков. И по той же причине. Из миллионного наследства сдохшего человечества ему достался мешок с мусором. Стыдно стало перед самим собой за то давнее, дурацкое — представление о выживании, как в романе — единственные люди на Земле типа. Сколько сил вбахано в то, что, в общем-то, чего уж перед собой-то вертеть юлу, должно было кончиться все равно паршиво.

Просидел, как дурак в деревне. И что в итоге?

На колу мочало — начинай сначала. Единственная радость — со старухой повезло. Железная бабка, и, как ни странно, довольно равнодушный к другим Виктор, к ней испытывал теплые чувства.

Шел, глядел вокруг. Поневоле завидовал. Живут же люди!

Вон — кофе пьют на открытой веранде. Смеются!

Сволочи. Поели бы щей из крапивы с вискасом!

В номере, когда вернулся — удивлен был тем, что бабка завалила весь столик бумагами и что-то увлеченно писала и считала. Глянула отсутствующим взглядом, механически кивнула — видно, что вся она не здесь, а в своих мыслях — и опять зачиркала карандашиком. И полночи так проработала. Прям Ленин в разливе!

Утро началось было хорошо — с кофе, а вот дальше пошло вверх дном, когда заехал в больницу. Зашел в палату, так как узнал, что уже с ним поработали лекаря и немного вздрогнул, увидев, что у постели бандита сидит самый настоящий мент в погонах и с диктофоном.

Оппаньки, менты!

Аккуратно прикрыл дверь. Огляделся в пустом коридоре. Бежать?

Стоп!

А чего испугался-то? Удрать сейчас — остаться без пулемета и с черным пятном на репутации. Радиосвязь тут сто процентов налажена, даже сто пудов скорее, так звучит весомее. Что могут пришить к делу? Пистолет от убитого мента?

С зомби снял! Свидетелей не осталось. Анклав что-то сообщил? А что? То, что он привел интервентов в бунташную деревню — еще доказать надо! Вот бунт доказывать куда проще, а его участие в виде вождя похода мертвяков — не так-то легко. И Гайка помре. Появившуюся дурную мысль, что придерутся к браконьерству — лося то он завалил без лицензии — выгнал вон из головы. Бред полный.

Открыл дверь и как по тонкому льду подошел к кровати.

Мент оказался молоденькой и даже симпатичной девчонкой. Но форма сильно меняла впечатление.

Поздоровались, представились.

Калган бледный, вспотевший как в бане — на лбу алмазный бисер. И нога на растяжке. Прямо как в кино.

Между тем молоденькая быстро взяла ситуацию под контроль, переговорить с больным не дала и выперла Виктора вон, тут же всучив повестку — явиться к ней в кабинет (ишь, фифа — уже и с кабинетом и визитка с адресом) через полтора часа.

Это понравилось куда меньше. Почему-то вспотел сильно. Не хуже Калгана. Ничего, походит по улочке, придет в себя и будет как огурец. Адрес-то ментовки рядом. Прогулялся до городского пляжа, поглядел на загорающих на песочке. Лежат, сволочи, млеют. Телеса развалили. И бикини на бабах с носовой платочек. И ничего не боятся заразы. Вроде как обдуло ветерком, пообсох, но ладошки мокрые.

А в кабинете потел, уже не переставая.

Потому как фифа стала задавать вопросы совсем не приятные. Гражданин Такой -то (которого он все время звал Калганом, а до имени и не добрался. Потому фамилия незнакомая и звучит в протоколе очень чуждо), показал, что он стрелял в гражданина Виктора (ухо резанула своя фамилия, произнесенная равнодушно-неприязненным тоном, в такой обстановке его по фамилии давно не называли), а также стрелял в опекавшую его гражданку Сякую-то (опять не сразу сообразил, что речь о Гайке). До этого вышеупомянутый гражданин находился в организованной преступной группе, которую гражданин (Виктор опять вздрогнул от своей фамилии) ликвидировал практически в одиночку, при этом совершив выстрел и в гражданина Такого-то, после чего тот стрелял в граждан (совсем неизвестные Вите фамилии). С трудом догадался, что это Джага и как их там еще звали, этих ауешных уродов.

— В соответствии с показаниями гражданина Такого-то, подтвержденных также и возившими вас вчера на место убийства гражданки Сякой-то грузчиками из ООО 'Тяни-Толкай' получается, что Вы привезли нам сюда бандита. Зачем? — спросила фифа.