Пожалуй что и впрямь на мину похож. И цеплять его не стоит. Тем более, что уж тут говорить — пропажа Ирки не шибко тогда расстроила, больно уж страшна она была. Когда поймала их с голой Веркой в постели. Вот тогда понял — что чудом жив остался — только потому, что Верка залепетала о своей беременности, а у Ирки оказалось ровно то же самое. Как они потом, заразы, снюхались!
— Ну положим я отступлюсь и вам надоедать не буду. Что я за это получу? — нагловато спросил Витя.
— То, что сможешь тут жить. И быть живым. Не такой плохой расклад, а? И я бы тебе не очень советовал в эту сторону углубляться, потому как не ровен час с другой стороны пойдет вопрос о разделе имущества при разводе. Например, про четверть твоего золотишка — Ирина ведь помогала в его сборе. А тут с этим строго имущественные вопросы решаются по всей справделивости, что командой добыто, то делят по совести. Не любят тут крыс.
— С чего это четверть? — только и выговорил огорошенный Витя.
— Соответственно вкладу в добытое. Ты с правилами местными ознакомься, пригодится.
— Тогда и родительские права можно будет оспорить, раз тут все у вас прямо по закону? — удивляясь сам себе, уточнил Виктор. Нет, ну а чего — раз они тут по правилам и законам живут — чего не спросить?
— Запросто. И потом платить алименты — парировал не моргнув мужичок. И без улыбки добавил, что лаборатория по определению отцовства последством проверки генетики сейчас временно не работает, так что признание отцовства будет не простым делом. Честно говоря Вите отцовские права были и даром не нужны, но поддеть этого типа, так внезапно оказавшегося на пути — хотелось. Он, правда с добрыми вестями вылез — вона и Ирина жива и не наплела чего не того, но сбежала, выходит, сучка пестрая. И это было обидно.
— Ты не зарывайся особенно -то — даже где то по-приятельски и добродушно молвил мужичок.
— А то что?
— Ты ж слыхал, что раньше дальнобойщики в дороге друг с другом по рациям обменивались? Доводилось?
— Ну да. И что?
— Так мало что изменилось, и сейчас караваны тоже и информацией обмениваются и связь держат. Не, упаси Боже, я не хочу тебе втирать, что все прекрасно и мирно, всякое бывает, конкуренция — она вещь жесткая, вплоть до засад и перестрелок, но вот по обстановке на дорогах картинку сообщают, тут как на море, в одиночку не выжить опять же. Потому и создается карта обстановки — вот к примеру в Помераньи десяток хитрых шустеров озоровал, стаей работали, а в Чудово одно время Цыганский барон шороху нагонял — у него остатки шевелюры как вороново крыло были. Странно знаешь — мутируют они так, что и мама родная потом не узнает — и это точно, пару таких случаев знаю, да. А волосья частью остаются и даже цвета не теряют, вот подишь ты...
Мужичок покачал недоуменно головой, потом таким же нейтральным тоном продолжил:
— Так вот помнится мне, что как раз там, где ты мастеров машинного доения как бы упокоил дооолго хазил морф в огрызках ментовской формы. Почему-то звали его Гаец те кто видел. У тверяков аж троих убрал, пока спохватились. Очень был ловкий, знаешь ли. Потом совместной облавой его таки тверские умяли. А чтобы мясо дохлое внимание других не притягивало — они всех упокоенных в фургон битый сгрузили — общая практика, знаешь ли на трассе. Вот я и думаю — что так много ментов в той деревне вряд ли было, а ежели ты говоришь, что с упокоенных оружие взял — с чего бы он потом бегал так шустро? Ну а здешним ментам только дай возможность показать себя — они землю и так роют, им поручено, чтобы тут была полная законность. Гаец-то в Новгородчине не совсем их человек, но чем черт не шутит...
Замолк, накоротке глянул Виктору в глаза.
Витя почуял, что по спине, словно куском льда провели. Может и врет гад, или по ходу разговора фантазии плетет, провоцирует. Возможно, мужичок слепил сейчас горбатого, поди проверь что там у тверских было, но за собой Витя косяк знал. Первому гаишнику он и впрямь в лоб саданул. Но так-то второму-то гайцу он пулю в грудашник влепил. И не дождался обращения — уехал. Когда встанет — не подумал, вот на напарнике тот и мог вполне отожраться. И трупец в фургоне лежит — полеживает. И если этот Иркин хахаль не врет, то все очень легко можно увязать в одну версию. Даже не стопроцентно если все докажут — все равно вполне хватит — вот оружие с трупа, вот сам упокоенный труп уже в виде морфа с разбитой недавно башкой — и дырой в груди, от которой он и зомбанулся. Витя настолько-то разбирался в этом деле и считал, что и сам прижизненную рану от посмертной отличит без особого напряга. Все там просто — прижизненная вызывает кровотечение, а после смерти — и у зомбаков — кровища уже не течет, черт их знает, как они 'живут' и активно двигаются — но вот кровотечения у них нет.
Апокалипсис, анархия, слом всех систем и воздух свободы, стреляй кого хочешь, бери, что понравилось!
А потом лбом об закон и порядок...
И ведь что странно — у тех самых дизайнеров, у которых он сам ваганумом на шпагу взял деревушку с жителями — ровно так же вышло. Только для них, диких беспредельщиков — он, Виктор, как раз оказался тем самым Законом и Порядком. А потом с ним же сыграли в ту же игру газовщики. У кого стволов и людей больше — у того и порядок лучше. Потому как кучу народа можно держать в узде только таким макаром. И что совсем смешно — людишки хапнувшие безграничной свободы очень быстро убеждаются, что это в мечтах своих они супергерои, а на деле их очень быстро и очень больно обижает любой павиан посильнее.
И это трезвит лучше ведра холодной воды, вылитой утром на голову. Глядишь, уже и не охота ломать системы. Особенно канализационную и водопроводную. И человечишко радостно меняет свою свободу огрести люлей от первого встречного на спокойный быт и размеренное житие. Пока не вырастут новые, с не выбитыми зубами и не трепанной волосней. Которые тоже гордо захотят беспределить и курощать окружающих, а когда дело дойдет до выполнения желаний — жизнь их бестрепетно утопит.
По старому и простому рецепту.
Одно ведро — восемь котят.
Виктору оставалось только тяжело вздохнуть.
Получалось как в старом анекдоте, когда на утреннем пляже полицейский находит у моря совершенно растрепанную и очумелую обнаженную женщину.
— Мадам, что с вами случилось?
— Вы мне не поверите, но я вчера купалась вечером и нашла кувшин. Открыла — а оттуда вылетел джинн. Он и сказал мне, что провел в кувшине три тысячи лет и выполнит три желания!
— Простите, мадам, мое любопытство — а какие желания вы ему заказали?
— Да при чем здесь МОИ желания??? Он СВОИ желания исполнил!!!
Мигом все это в голове пронеслось.
Потому топорщиться — как сделал бы это и совсем недавно, пока еще был не прошкурен вживую и не таскал пулю в ляжке — не стал. Не интересно лбом стенку прошибать.
Сказал только, что ментов во время Беды много погибло и за всех он не ответчик. Если ментам живым охота разбираться с каждым погибшим — это их дело. А к Ирке, раз она так вопрос ставит — он и близко не подойдет, так что можете быть спокойны. Живите счастливо, добра наживайте и что там еще положено говорить новобрачным?
Мужичок внешне никак не отреагировал, но своим обостренным за последнее время чутьем Витя усек, что мужичка попустило. И вот промолчать бы, да идти своей дорогой, ан на секунду вылез прежний Виктор и съязвил:
— Ты вот намеки строил про того морфа-Гайца. А чего мне это толковал, а не пошел сразу в кабинет и не изложил там? Тебе глядишь усиленный паек, а меня взашей при любом раскладе — даже если и не при делах вовсе и ничего не доказано и мент левый. И хлопот нету никаких.
— Паек не дадут — горестно покивал головой мужичок. Не стал вскипать или злиться, нет, вполне поддержал ернический разговор.
— А ну тогда ясно. Гляжу, ты вполне себе гибкий в вопросах морали — опять ляпнул тот, прежний Виктор, а нынешний только и удивился, откуда что лезет.
И опять мужичок не обиделся, а весело осклабился этакой неприятной усмешкой и кинул подтверждая:
— Ага, я такой. Когда Беда пошла вразнос перед нами задачка встала — решить, что с арестантами в СИЗО делать. Начальства нет, а арестанты воют — и делать что-то надо. Вот мы тогда и решили — одних пристрелить для собственного блага, а других выпустить, так и сделали. И я, знаешь ли, одних педофилов и насильников своими руками на волю отпустил, а другие там остались. Мне, понимаешь ли, по этим статьям решать пришлось — другим-то попроще было — убийцы там, грабители и прочие уркаганы и мошенники...
— А чего проще-то? — оторопело спросил Витя.
— Конечно — проще. Мошенников всех пристрелили — потому как когда вокруг такая чертовщина, доверие и слово должно быть железным. А жулик привык на доверии облапошивать. В спокойное время это еще куда ни шло, хоть с моей кочки зрения гробовые у старухи обманом выманивать — все же некрасиво, а когда полная Жопа вокруг такой обман и счастье за чужой счет и вовсе кровью пахнет. А когда речь идет о твой собственной кровушке — так и думать долго не станешь.
С убийцами тоже просто — этот троих завалил, которые его грабить пришли — свободен, а этот по пьяне троих порезал насмерть незнакомых прохожих — лежи в камере. Потому как критерий простой — я ж грабить не пойду, а вот оказаться прохожим таким обидно. Этот мудак опять же напьется и опять все по новой.
— Ишь оно как! А что с педофилами? — удивился Витя.
— Тебе до визита в кабинет, сколько еще времени осталось? Минут восемь?
Витя глянул на часы. Получалось, что 14 минут еще есть. И почему-то захотелось узнать — как оно тут в городе было в те дни, что он в лесу с лосем мудохался и солонину варил. Идиллия там была, у него, получается. Практически райский сад Адама и Евы, хотя тяжеленная и грязная работа даже и сейчас вспоминалась не очень приятно. Но все в сравнении хорошо, да и тушенка лосиная просто спасла потом.
А тут вон как: судьи и палачи в одном лице. Представил мрачную темную тюрьму с длиннющими коридорами и сотни дверей камер, а по коридору идет несколько таких мужичков и походя решают — кому жить, а кому не миновать! Стук шагов, мрачные тени, вопли убиваемых и вой тех, кто ждет своей участи. Или молча участи ждут? Пока не откроется с лязгом глазок на бронированной двери в заклепках и оттуда с коротким пыхом дымка, оглушая всех громом выстрела вылетают пули... Сам Витя ни разу в настоящей тюрьме не был, потому жутковатые картинки были совсем уж макабрического толка.
— А с педофилами и насильниками все непросто получалось. Перед Бедой аккурат кампания началась по борьбе с этими негодяями. А кампания — это когда так лес рубят, что не то, что щепки — бревна летят!
— Извини, но что-то не верю я тебе — пожал плечами Витя. Нет, что о судьях с адвокатами, что о ментах он был весьма низкого мнения — и потому, если б ему сказали, что подкуп там или еще что, обязательно бы поверил. Но вот чтоб по простому оговору — это как-то вываливалось из привычных представлений. Ну не может такого быть, это уже какое-то средневековье, охота на ведьм и колдунов, деревенская дурочка тычет грязным пальчиком — этот дядя — злой колдун — и тут же любого на костер. Чушь какая-то!
— А я и не прошу мне верить. Это твое дело — а палок нарубить на пустом месте без особых хлопот — куда как приятно.
— Хочешь сказать, что натуральных педофилов нету? — зашел с козырей Виктор.
Тюремщик пожал плечами. И совершенно серьезно ответил:
— И этой мразоты хватало. Только как считаешь — есть разница между арестантом, который свою собственную трехлетнюю дочку отсношал так, что порвал ей все внутри, и она от этого померла, причем тут все подтвердило совершенное деяние — от судмедэкспертизы, до записей видеокамеры — он еще все сам же и записывал, 'потому что интересно' и опять же арестантом, которого 12 летняя девочка обвинила в том, что он ей 'показывал свой возбужденный мужской половой член и совершал фрикционные движения, а так же говорил непристойности с описанием полового акта и различных извращений и перверзий', где ну ровно никаких данных нету, а сам мужик признавался, что приперло поссать, и он остановился отлить в укромном месте, а деваху эту и не видал?
— Ну, может он и показывал, черт его знает?
— Ага. И 12 летняя дитя именно все в таких словесах и описала. Очень характерное для девочки в этом возрасте знание юридической терминологии и анатомических понятий. Особенно учитывая, что она из асоциальных неблагополучников и поведения сильно не ангельского и в школе не блистала успехами. Стояла на учете в детской комнате милиции за разные шкоды. Очень грамотная, бесспорно.
Что любопытно — мужик попал на две видеокамеры — до и после этого инцидента. С разницей в пять минут. Причем с его темпом ходьбы — как раз три минуты ему идти на весь участок самое малое надо. Плюс пара минут на 'показывал свой мужской половой член и совершал фрикционные движения, а так же говорил различные непристойности с описанием полового акта и различных извращений и перверзий', а при этом еще и успеть поссать... — задумчиво сказал мужичок.
— Ну эти, эхсгиционизды и вообще мигом все делают. Распахнул пальто — и доволен — напомнил ему сюрв.
— Может и так. Но 8 лет за такое — это перебор, даже если оно и впрямь бы состоялось. Женщинам за доказанный половой акт с подростком — пару лет условно дают и то не всегда. Мужчинам — полная катушка за голословные обвинения. При том, заметь, детишкам за огульный оговор ровно никакого наказания не предусмотрено, мели языком и тычь пальцем в кого хочешь, ничего за это не будет.
Витя пожал плечами. В школе он все время вожделел ко всем симпатичным училкам и был бы счастлив, если б какая снизошла до него. Он об этом сладко мечтал, как и многие его сверстники, для которых глупые и плоские одноклассницы никак не получались привлекательными объектами. За такое сажать — ну вообще непонятно, это только у идиотских америкосов училок законопачивали за секс с 17 летними несовершеннолетними амбалами 'детишками' на сумасшедшие сроки.
И да, отношение Вити к американцам — особенно дегенератам из старших классов, которые потом симпатичных бабенок обвиняли в том, что они их 'изнасиловали', было весьма презрительным. Ну да, напрямую завидовал, чего уж. Его-то никто вот не изнасиловал, хотя он этого очень хотел и в то время и попозже.
Хотя и с девками все на его простой взгляд было непросто — то, что переспав с телкой, у которой на следующий день 18 летие, ты становишься ужасным негодяем и преступником с грозной статьей Уголовного кодекса, а переспав с ней же, но пару часов позднее — уже в день рождения, ровно ничего противоправного не совершаешь — казалось ему тупым формализмом. Потому как у девки этой ну ровным счетом в организме ничегошеньки не изменилось и сама она ровно та же, что и вчера, что и неделю назад. А разница для хахаля — чудовищная. Вчера — она сущий невинный младенец — грудничок, а сегодня уже вполне опытная трахабельная дама.
В общем, во всей этой педофилии он разбирался не очень, особенно когда дело касалось весьма распутных девок с мощными ляжками и сиськами, но с недостаточной датой рождения в паспорте. Видал он таких 'малолетних шлюх', хотя и старался дел с ними не иметь. С виду-то им можно было дать 'сильно за двадцать', поди догадайся, что они успели к своим 16 нашелопутить так, что двум обычным женщинам и до 40 лет не поспеть за ними такими. Ну и что, что при гинекологическом осмотре слова гинеколога 'Ога, какая здоровенная дыра!' отдаются тройным эхом — по документам дитя невинное — и все тут!
