Балдак подсказал Тугарину:
— Фехтуя, чаще меняй руки, постарайся вымотать противника.
Тугарин Змей прорычал выпустив из пасти разноцветные языки пламени:
— Я его своим корпусом придавлю!
Стоящие в передней шеренге, девушки-воительницы хихикнули. Им видимо это представлялось забавным:
— Мужчина, будет насиловать мужчину!
Илью Муромец крикнул Пастухову:
— У тебя парень своя голова на плечах! Надеюсь сообразишь как нужно драться, чтобы победить!
Пастухов ответил с достоинством:
— Руки это мать, голова отец — вместе они не оставят победу сиротой!
Тугарин Змей в ответ плюнул огнем, но ловкий юноша стремительно уклонился:
— Может лучше вверх харкнешь, чтобы назад вернулось?
Тугарин Змей что-то прорычал, не столько грозно, сколь омерзительно.
Прогремело сразу сто пятьдесят горнов, забили барабаны, начался поединок.
Тугарин Змей размахивая мечом, бросился вперед. Игорь Пастухов от первого удара уклонился, а второй выпад парировал. Тугарин рявкнул:
— Юнец! Молоко на губах не обсохло!
— Лучше молоко, чем навоз! — Достойно ответил Пастухов.
Тугарин пробовал достать своего противника ногой. Но она оказалась слишком толстой и короткой.
Пастухов воспользовался этим промахом, и сделал подножку. От падения Тугарина Змея спасло лишь то, что у него было четыре ноги.
— Щенок! — Рявкнул он и тут же получил удар в живот. Да такой сильный, что одна из броневых пластин прогнулась, закапала ядовито-коричневая кровь.
Пастухов заметил, произнеся афоризм:
— Тому кто презирает рать — придется быстро удирать!
Тугарин размахнулся сильнее, едва не потеряв равновесие. Меч чуть-чуть, не коснулся головы Пастуха. Тот впрочем ответил точнее, оставив противнику шрам на щеке. Выступившая кровь на сей раз была грязно-фиолетовой.
— Да у тебя я вижу желчь навернулась.
Тугарин сделал очередной выпад:
— Ты получишь по заслугам сморкатый!
— И этой заслугой будет победа!
Тем не менее одолеть Тугарина Змея было не просто, не смотря на габариты, он был довольно быстрым. Это создавало некоторые проблемы Пастухову. Мало того юноша-фантом, сам получил несколько царапин. Одна из них рассекла правую бровь и глаз в следствие этого стал хуже видеть.
— Иногда и мерзавцам везет! — Сказал Пастухов.
Тугарин Змей достал из-за пояса кинжал, готовясь метнуть в парня.
Юноша воспроизвел неожиданный прием, резким ударом отсек одну из восьми конечностей. Кинжал упал и взорвался, брызнули во все стороны липкие осколки.
Один из них оказался под глазом Тугарина. Тот попробовал его скинуть, но юноша воспользовавшись мимолетным отвлечением противника, срубил кисть держащую меч.
— Сволочь! — Ругнулся Тугарин.
Пастухов пожал плечами:
— Каков уж есть!
Монстр-фантом успел перехватить меч, следующей лапой, но его движения постепенно становились все более вялыми, из-за потери крови. Пастухов видя это, усилил напор.
За сражением наблюдало три верховных мага с обоих сторон. С боку Святороссии это были тролль, фавн, и главный координатор человек, в данном случае девушка Наташа. Своего рода верховная ведьма. Вообще среди женщин способности к колдовству встречаются примерно в двое чаще чем у мужчин. Такой феномен женской физиологии. Поэтому не удивительно, что ее оппонентом тоже была девушка Оксана, представляющая Великороссию. Ее помощниками стало два верховных мага: эльф и гном. В этом и была разница двух колдовских интернациональных армий.
Тролль предложил Наташе:
— Дай я вмешаюсь битву и помогу Тугарину Змею.
Девушка возразила:
— Это будет не по правилам. Если нас разоблачат будет несусветный позор, для нас и великой империи.
Тролль хитро щурясь, заметил:
— Я сделаю так, что престиж Святороссии не пострадает!
— И каким образом? — Удивилась девушка-маг.
— Скрытое влияние! Когда хитрость бьет ловкость и доблесть. Смухлюем так, что никто не догадается, а если догадается, то не докажет!
Наташа посмотрела на голограмму: Тугарин Змей, похоже безнадежно проигрывал и его падение было вопросом времени.
— Ну ладно! Я согласна! Только смотри не попадись!
— Сейчас я проникну сквозь защитную черту и наш друг Тугарин получит новое оружие.
Тролль моментально превратился в крошечное насекомое: которое с быстротой фотона устремилось к бойцам.
Тугарин Змей отступал, медленно пятился назад. Его противник чувствуя близкий конец, усиливал напор. Вдруг меч юноши внезапно переломился, острие кладенца противника засветилось огнем. Удар обжег плечо парня и едва не отсек руку. Игорь отскочил и пробормотал:
— Нечистая сила!
Тугарин оскалился:
— Тебе конец сморчок!
Новый резкий взмах, Тугарин даже взлетел, меч удлинился, в воздух взметнулись комья грунта( из мини-материи), загорелась трава.
Пастухов на мгновение исчез. Последовал новый удар и яркая вспышка, повалил дым. Спустя секунду клубы развеялись и громадный Тугарин оказался перерубленным пополам.
Пастухов хлопнул в ладони:
— Отрахал воина юнец, бесславный наступил конец!
— Супер! — Радостно воскликнул Илья Муромец.
Добрыня перекрестился:
— Сильна Русь!
Алеша Попович вставил не к месту:
— А они разве не Русь?
Богатыри дружно рявкнули в ответ:
— Нет, это чужие! Успокойся Алешенька!
Бой был окончен не в пользу армии Святороссии. По рядам зеленоватых солдат пронесся гул.
Святополк отметил:
— Плохая примета!
Гробогор возразил:
— На статистику побед — это почти не влияет! Тут нам опасаться, нужно только самих себя.
Балдак заявил:
— Правый фланг я лично поведу в бой!
Святополк согласился:
— Это будет сильнейшим ходом! Только смотри Балдак, избегай схватки с этим славным воином. Ведь если тебя уложат, это будет равносильно потери правой руки!
— Я его сам уложу! Где наша не пропадала!
Магическая армия Святороссии перешла в наступление. Первыми двинулись лучники. Девушки-амазонки с почти обнаженными грудями из вырезов кольчуг торчали карминные соски, но в шлемах и забралах начали бомбардировку, усеивая стрелами вражеских стрелков. Те активно отвечали.
Вот одна из девушек упала, пораженная стрелой в грудь. Ее тело забилось в конвульсиях и рассыпалось. Другая девушка, была похоже только ранена. Личико исказила гримаса боли.
Падали и другие бойцы, но поначалу потери не были особенно большими, видимо из-за дистанции, стрелы не всегда могли пробить латы.
Святополк заметил:
— Канючим однако!
Балдак уже мчался к своим, он крикнул на скаку:
— Сейчас я брошу гвардию, будет потеха!
Гробогор предложил:
— Я незамедлительно двинусь на левый фланг, будем переговариваться с помощью ракушек и липучек.
Святополк согласился:
— Ну, а мое место в центре!
Илья Муромец также не сидел на месте, он предложил:
— Ну что же! Теперь наше место у войск.
Добрыня Никитич согласился:
— Я буду драться против Балдака!
Алеша Попович срезал кончик усика мечом:
— Ну, а мне похоже достался Гробогор. Я думаю это оптимальный вариант!
Илья Муромец прошептал молитву и перекрестился:
— Ну Богом товарищи!
— Аминь! — Дружно ответили Алеша Попович и Добрыня Никитич.
— Вести разговор будем с помощью кувшинок и кувшинок. Обо всем информировать друг друга, правды не скрывать!
Воины поклонились и пришпорив вороных коней разъехались.
Илья Муромец продолжал оставаться на возвышение, он понимал, что кто-то должен следить за сражением! Брать на себя функцию рядового солдата можно лишь в критический момент, когда личное вмешательство, способно повернуть ход битвы. Осторожность — антипод трусости!
Пехотинцы сомкнув ряды и не обращая внимания на град стрел, двинулись на позиции великороссов. Особенно отважно действовали девушки пехотинцы. Размахивая мечами, они отважно бросились в гущу схватки.
Ряды легкой пехоты смешались, девчата разбились на маленькие группки и отчаянно рубились. Большинство красоток сражалось босоногими, но со сверкающими золотом наколенниками. Солдат женского пола, не меньше чем мужчин(если считать только людей, но были еще и сказочные творения), каждая могла стать украшением подиума, легкие броневые плиты, не скрывали, а скорее подчеркивали, наиболее соблазнительные части девичьего тела.
Балдак оглушая ревя, приказал:
— А теперь пускай в бой пойдет тяжелая пехота!
Громадные мужчины использовали построение фаланга. Это когда первые десять воинов несли перед собой копья, создав исполинского ежа. Впрочем недостатком подобного построения было то, что фаланга ломалась на неровной местности и могла исколоть собственных солдат.
Добрыня Никитич хладнокровно приказал:
— Передислокация! Двести шагов назад!
Позади великороссийских солдат-фантомов, валялись срубленные пни, и валуны, а так же заостренные колья. Они прошли мимо них, заставив фалангу, двигаться через своеобразную полосу препятствий. Балдак злобно выругался:
— Вот видите это сброд уже бежит! А ну-ка барабаны бейте быстрее, закатим победную дробь.
Барабаны ударили куда сильнее, дробь стала бить чаще. Чем-то это напоминало изматывающий ритм, несущихся на перегонки галер, когда гребцов заставляют харкать кровью!
Фаланга ускорилась, но ее строй как и следовало ожидать нарушился. В пробитые бреши с ликующим криком, устремились бойцы.
Балдак видя подобный поворот заорал:
— Бросить немедленно в бой конных рыцарей, слонов и динозавров.
Святогор возразил:
— А не рано ли! Со стороны противника, пока сражается только пехота!
Балдак рявкнул:
— Нет самый раз! Вот именно попробуем его опередить. Раз подбородок приподнялся, надо по нему ударить!
Бойцы фаланги бросили копья, и пустили в ход мечи. Благо, у каждого был привязанный к поясу кладенец. Но счастье в сражении вещь переменчивая. Несколько секунд промедления, привели к гибели многих сотен солдат. Теперь сражение перешло в фазу, когда противник бросает на стол свои козыри.
Удар конных рыцарей страшен. Даже когда ощетинившееся сталью лавина неслась было страшно. Несколько десятков катапульт успели выстрелить, поразив противника градом камней и заостренных стальных ядер, но это лишь разозлило мчавшихся солдат.
Добрыня Никитич понимая, что его войскам не устоять против такого напора, отдал приказ:
— Ну что соколики! Вперед!
Конная армада Великороссии двинулась на встречу. Созданная магией полуматериальная земля содрогалась. Поднялась пыль. Взлетели насекомые, в том числе мелкие мошки, они садились на шлемы, их сбивали на лету. Некоторые из представителей членистоногих просто взрывались, вспыхивая маленькими звездочками.
Добрыня Никитич, всматривался в картину битву. Кавалерия Балдака придавила немало собственных пехотинцев. Всадники Добрыни в свою очередь зашли с флангов действуя более аккуратно.
Кавалеристы сшиблись, началась не шуточная сеча. Обе стороны дрались с большим напором и доблестью. Вот упал флаг рыцаря Яйцелота! Сам прославленный воитель получил несколько ранений, до такой степени впал в отчаяние, что срубил двух своих оруженосцев.
— Яма, то канава! — Ругнулся Балдак. — Бросить в бой еще отряд, постараемся прижать противник. Давите врага по краю!
Пехота великороссов действовала более слажено, бойцы использовали специальные крючья и косы, против коней и всадников. В то время как пешие воины святороссов, больше путались под ногами. Правда девушки-воительницы проявляли незаурядную отвагу. Вот одна из них крупная грудастая, с такой силой прыгнула и врезала босой ногой в шлем, что здоровенный рыцарь громыхнул с верблюда. Но все великороссы действовали более эффективно. Они например использовали коротенькие иглы, на сапогах, стремясь поразить в живот. И все же на стороне святороссов был численный перевес. Они теряя тысячи всадников сражались и теснили противника.
В сражении на левом фланге, активное участие принимали казаки. С шашками, в папахах и бурках они почти сразу же смешали строй. Теперь каждый из них мог показать свою доблесть.
Вот сошлись два бравых казака Василько и Данилло. Один рожден свободным, буйным. Другой тоже не прочь стать первым! И хотя оба созданы магией, рукотворная память хранит воспоминания о детстве, о воле, о мечте лучшей доли.
И рубятся они не на жизнь, а на смерть.
Василька крикнул:
— Что прешь басурман!
— Сам ты басурман! Я русский православный человек! — Возразил Данилло.
— Нет, ты мой враг! — Василька развернул и проведя прием двойной веер, ударил противника под руку. Тот отшатнулся, но его зацепила, заалела кровью шелковая рубаха.
— Вот гад! Такую одежу испортил! — Данилло поднял коня на дыбы. Тот взбрыкнув сбил копытами Васильку с седла. Казак упал, но тут же вскочил, еще оглушенный замах саблей. Данилло обрушил на него саблю, могучим ударом раскроив череп.
— Прости казак! Но нам тесно в одной вселенной!
Боец думал что победил, но в этот момент получил саблей по затылку. От страшного удара помутилось в башке и казак из последних сил развернувшись, зацепил клинком обидчика. Через мгновение все в его голове заволокло кровавым туманом. Еще одна пусть не настоящая, но от этого не менее реальная жизнь, погрузилась в мрак небытия.
С не меньшим ожесточением сражались и девушки. Могучая, золотоволосая графиня Маргарита, сошлась лицом к лицу с черноволосой княгиней Ольгой. Обе красавицы пылали неистовой, девичьей яростью. Под Маргаритой был белоснежный единорог, золотые копыта отбивали искры. Рыжий олень Ольги также не уступал в красоте и грации.
Девчонки столкнулись с такой силой, что повалились со скакунов. Маргарита выругалась:
— Ну, ты и толстуха.
Ольга парировала:
— От кощея слышу.
Воительницы сражались пеше, скинув сафьяновые в камушках сапожки. Их розовые пяточки, и загорелые мускулистые лодыжки, легко с неподражаемой грацией перемещали тела. Вот Ольга воспроизвела ловкий выпад и срубила стальную, позолоченную пластину прикрывающую полную грудь Маргариты. Обнажились яркие как бутоны роз соски. Графиня вякнула:
— Ух лесбиянка!
И не осталась в долгу, распоров обидчице кольчугу, обнажив мускулистый и соблазнительный торс юной княгини. Ольга сбросила остатки одежды, её примеру последовала и Маргарита. Теперь девушки дрались обнаженные, в своей особой красоте: богинь-воительниц. Великолепные тела покрывались шрамами, вот молниеносный удар клинка, отсек Ольге грудь. В ответ девушка всадила ногой в пресс наглой противнице. Та наклонилась и безжалостный меч, отсек воительнице, её прекрасную головку, с волосами стоящими целое состояние. Но и Ольга лишь краткий миг наслаждалась победой, острая стрела пробила уцелевшую грудь, дойдя до храброго, страстного сердца.
Вот так и гибли герои магических битв!
Гробогор действовал более рассудительно: он старался высмотреть во вражеском построении уязвимые места, проколоть острием кожу.
Алеша Попович, тоже хитрил, не торопясь швырять в бой резервы. Он помнил правило: полководец управляет только теми войсками, которые не бросил в бой.
