Вампир... ботаник? Общий файл.

— Ну?

Кхм. Имя я шепнула на ухо. Мало ли... не хочу подставлять своего вампира.

— Что ж вы не сказали, что это ему на опыты! — вдохновился хозяин. И распорядился притащить сюда всех мелких. Мол, выбирай, луноликая, он любого продаст со скидкой.

"Любых" оказалось шестеро. Мальчишка с помоста, два крепыша-близнеца, девчушка, закутанная во что-то воздушно-бирюзовое, мальчишка лет семи с какими-то неживыми глазами и пацан тинейджерского вида, которому ну очень пошли бы бейсболка и джинсы — такие чертики танцевали у него под ресницами.

Проблемы начались, когда я сказала, что забираю всех. Причем денег на них хватало — по крайней мере, со скидкой. Но хозяин почему-то заупрямился. Хотя ясно, почему... прибыль он потерять боялся, кто-то из малявок был уже заказан, а бирюзовую он вообще отдавать со скидкой не хотел. И признаваться в жадности тоже не хотел, так что уперся, как баран:

— Да поразит меня Шергеллах, если я лгу! Да пусть у меня отрастет шакалий хвост! Все не продаются!

— Неужели?

— Пойми, красави... луноликая, я люблю их, как собственных детей, и не могу отдать вампиру...

— Ха-ха, — мрачно откомментировала я. Ну да, мне предлагается поверить в любовь и гуманизм работорговца. Из того же ряда, что честность депутата и совесть наркомана. Нет уж.

— Да забери меня пещерный дэв! — тюрбаноносец понял, что на любовь меня не купить, и снова перешел на клятвы. Цветистые такие, со "звездами Аль-Суних и Аль-Суфейя", с шакалом, который должен сожрать печень лгуна и с каким-то ал-джуном, который его непременно заберет, если он нарушит обещание перед почтенными покупателями.

— Песец тебя заберет! — угрюмо буркнула я, прикидывая, как бы половчей достать второй кошелек (он у меня был не в руках, а в женском сейфе — ну вы знаете, где). Ну, сунуть этому типу побольше — может отдаст уже ребят и отцепится? Пока он меня совсем не заболтал, трепло в халате. Голова и то заболела...

Кажется, пушистого и северного здесь не знали.

— Кто? — не понял хозяин. — Пе... кто?

Цирк продолжался. Зрители потешались:

— Отдайте ей все, что она хочет, доро! А то вдруг она проголодается?

— Да, вы рискуете, почтеннейший. Быть может, дэв ближе, чем вы думаете.

— В женском обличье дэвы бывают?

— Не отдам!

Он еще что-то говорил, кажется, клялся тюрбаном какого-то пророка, но я не слушала, прицепившись к словам покупателей. Рискуете, значит... Рискуете...

— ...нет, при всем уважении к орихальти Джано! — пафосно закончил торговец.

— А мне почему-то кажется, что ты согласишься... — шепнула я, и медленно отвела с лица платок.

Хорошо, что я не стала умываться. Торговец затих так внезапно, будто этот самый дэв ему уже башку откусил. Лично у него были крепкие нервы — работорговец есть работорговец, слабонервным на такой работе делать нечего — но слабое звено всегда найдется.

Здесь и сейчас это была собака. Ну, я думаю, что это была собака. Знаете, такая порода "крысовчарка" или "зерно-терьер"? Ну, крошечная собачка, вся из хвостика и челочки, размером с ушко пекинеса и со злобностью питбуля?

В общем, это собаковидное недоразумение занервничало и спрыгнуло с рук хозяина на землю.

Я говорила, что это не рабский рынок, а рабский ряд? Да? А что рядом находятся ряды по продаже животных?

Оказалось, что собаки здесь были редкостью, только-только входившей в моду, и по милому совпадению, торговец на примыкающем ряду привез на продажу целую стаю. А у охраны на поводках были какие-то звери, типа гиен, что ли...

Тут-то все и началось.

Эта рыжая недособака оказалась очень шустрой. Она ухитрилась за одну секунду цапнуть меня за подол платья, одного секьюрити за ногу, облаять всех скопом и ускакать под покровом зрительских халатов черт знает куда. Мы сразу даже не поняли масштабов неприятностей — хозяин принялся извиняться перед покупателями, а я продолжала его клевать насчет мелких... и тут откуда-то сбоку послышался дикий вой вперемешку с каким-то гулким баханьем. Оказывается, местный черт и впрямь знал свое дело, и эту лохматую четырехлапую сосиску вынесло прямо на стаю волкодавов. Неизвестно, то ли собаки узрели в этом недоразумении конкурента (хотя кто бы позаботился снабдить их микроскопом?), то ли эта зараза и там умудрилась кого-то тяпнуть... Но стая лохматых чудовищ, по недоразумению называющихся собаками, решила, что так просто это мелкое-тявкающее отпускать нельзя, и ломанулась следом. Прямо к нам.

Вопли охраны заглушило воплями покупателей. Некоторые болели за волкодавов, кое-кто — за рыжую мелочь, а большинство призывало охрану и пыталось понять, что происходит, о всемилостивый Нейгэллах! Гиены охранников не выдержали беспорядка и рванули разбираться, стало шумно и весело, вампира, который глава охраны, смело чьим-то поводком и потащило по земле. Одна из собак с какой-то радости кинулась ко мне, я поймала ее за шиворот и отшвырнула куда попало... попало, увы, в толпу, и порядка это не прибавило: зрители заметались, кто-то заорал так, что перекрыл шум и топот. За забором отозвался рычанием не то лев, не то тигр, отчего собаки забегали еще быстрей (судя по воплям, кротости у них тоже не прибавилось). А забор как-то подозрительно зашатался...

С этой секунды стало ясно, что пушистое-северное сюда уже заглянуло. И вот-вот придет и прочно обоснуется. Или уже обосновался?

— Гауууууууууу!

— Во имя Нейгэллаха всемилостивого и милосердного... отпусти мой халат, ты, порождение нечистого!

— Раб, где мой кошель? Как ты посмел не уследить? Где моя плеть? Ох.. а где мой раб? И тюрбан...

— Дайте дорогу! Дорогу! Пропустите! Вах, не пропускайте!

— Стража! Стража!

— Не повредите собак! Эй, ты, почтенный, если с моего волкодава упадет хоть один его белоснежный волос...

— Берегииииииииииииииись!

Вокруг шумело, топало, звенело, орало на разные голоса, рычало, лаяло и бесновалось.

Когда на рынок, трубно вопя, ворвался слон, до зрителей таки дошло, что пора уходить...

До работорговца это дошло раньше — когда я дернулась на неожиданный рывок, то обнаружила, что хозяин куда-то пропал, вместе с ним исчез мой кошелек, а вместо них рука сжимает несколько цепочек. И я дернулась-то потому, что две цепочки рванулись в сторону. Так, что ладонь обожгло! Я едва успела заметить, как парочка коренастых фигур (те самые братцы-близняшки) лезут через ограждение и растворяются в суматохе. А что, молодцы ребята. Ловить вас сейчас некому и невозможно даже в принципе. Потому что в суматохе мог свободно раствориться мамонт... ну или я.

Кстати, а почему это я тут до сих пор торчу?

И что за цепочки?

— А нам не пора? — вдруг спросил мальчишечий голос. И нерешительно добавил, — Хозяйка...

Я поглядела, как слон (на его боку вниз головой висел погонщик и орал, призывая на ушастую голову нарушителя спокойствия все мыслимые и немыслимые кары) сносит хрупкие рыночные строеньица, и решила, что по крайней мере, покупка мне досталась сообразительная. Время делать ноги, ой, время. Я, конечно, не хрупкого сложения, но со слоном соперничать пока рановато. Знаю-знаю про тех женщин, которые "есть в русских селеньях", но, во-первых, я еще не настолько голодная, а во-вторых, лично мне этот слон не сделал ничего плохого.

А работорговцам так и надо.

Глава 7

Самое увлекательное путешествие начинается

со слов: я знаю короткую дорогу.

Ежик-в-тумане.

— Повтори, как вас зовут... — устало повторила, в десятый раз поддергивая на плече тело девчонки. Мальчишки покорно топали за мной, даже безмолвная тень с неживыми глазами, а девчонки, видать, везде одинаковые. Чуть что — и готовы хоть в обморок, хоть куда, лишь бы самим не идти..

— Я — Алишер, — отчитался синеглазка. — Маленький — это Тагир, по крайней мере, хозяин так звал. Этот, что у тебя на плече висит — Сани, он и правда того, потом посмотришь. А вот тот рад.

— Чему — рад? — утомленно переспросила я, в двадцатый раз проклиная про себя местные закоулки. План здешнего базара явно придумывал псих, свихнутый на лабиринтах. Мы блуждали тут уже минут тридцать, а конца-краю странствиям видно не было, улочки-переулки заводили то к общественному бассейну для мужчин (мужчины попрыгали в воду массово, а я вылетела как ошпаренная), то обратно к рабскому ряду, где все еще слышались треск, ругань и поминание предков некой ушастой твари... то — о ужас! — к местной помойке за мясными рядами...

Еще немного — и я возьму пример со слона. То есть просто пойду разносить все, что преграждает мне путь к дому.

— Хорошо, этого зовут Сани... Стоп. Этого?! Это ведь девочка!

Мои "покупки" переглянулись, старательно избегая глядеть мне в лицо. Ну, я их понимаю, в общем-то. По дороге глянула в подходящую лужу — мамочка ж моя мама. Пока я дрыхла, дралась и путешествовала, нанесенная моим вампиром краска растеклась, смазалась и перемешалась таким причудливы образом, что глянь я на себя без моральной подготовки, непременно стала б заикой.

Линии от глаз растеклись, размазавшись в крупные черно-синие кляксы (то ли филин, то ли лемур наоборот). Белая полоска на носу превратилась в кляксу, а красные и зеленые линии на щеках (привет, плодородие!), смешавшись, составили неповторимый по стилю и экспрессии узор типа "Чингачгук упился огненной водой, закусил грибочками , покурив, решил выйти на тропу войны" (ну или выползти). Про лоб я молчу, там вид вообще неописуемый, по крайней мере, печатно...

Словом, почему мои покупки такие тихие. Но я долго буду ждать ответа?

Груз на плече ожил в самый подходящий момент:

— Ай, нашалла...эта дочь пустынного дэва еще и слепая. Я — юноша!

Сдернув с плеча бирюзовое великолепие, я уставилась на него в оба накрашенных глаза. Хм... волосы надушены и кое-где даже заплетены в тоненькие косички. Ногти сверкают полировкой. Но личико, хоть и тонкое, хоть и крашеное... как же я не заметила раньше: крашено-то в мужские цвета, хоть и слабо выраженные!

Мальчик, ага. Только с моей везучестью нарваться на такое.

— Убедилась?

— Угу. А кто тут рад?

И чему, одори ёби?

— Рад — это я, — четвертый паренек для наглядности ткнул себя в грудь. — Имя, имя... я-имя.

Ага, это его так зовут, что ли?

Я представила лицо Джано, когда я приволоку ему на порог этот передвижной интернат. Бедный ботаник еще не знает, что его ждет. А главное, что ждет его лабораторию... Каким местом я вообще думала, когда лезла их покупать?

А что, надо было бросить?

Ладно, чего уж... Как-нибудь разберемся.

— Дарья, — вдруг сказал голос за моей спиной. Знакомый голос...И я стремительно развернулась к фигуре в серой мантии.

— Джано!

Я заулыбалась, сама не знаю чему, но вампир живо обломал мне эту радость.

— Мне следовало знать, что выпускать тебя в город небезопасно... — вздохнул он.

Кхм...

— Ну это... А как ты нас нашел?

— Шел на грохот, — любезно пояснил мой вампир. — Кстати, нас — это кого? Не откажи в любезности, Дари, объясни, с кем ты...

Он вдруг замер, глядя куда-то мне за спину:

— Ты?

— Мир твоему дому... орихальти Джано, — вздохнул Алишер.

Что? А ну-ка, ну-ка... Они знакомы, что ли? Я вампиреныша на рынке купила? Хотя они вроде не продаются. Или продаются... Что-то там этот рабоменеджер говорил...

Точно знакомы. Удивление на лице моего вампира просвечивало даже сквозь краску.

— Что ты здесь делаешь?!

Мальчишка полыхнул, как пролитая самбука:

— Прощения прошу у орихальти Джано за то, что недостойный Алишер не оказался там, где ждал меня увидеть златоглазый. Недостойному только хотелось бы знать: где именно я сейчас должен был оказаться?

О-о... Похоже, я купила ту еще гадючку. У вампира даже слов не нашлось поначалу. Стоит и молчит, как сторожок у клумбы. Даже не мигает. Остальные "покупки" уставились на разговорившегося Алишера, как я на — бегучую икру. То есть в полной непонятке и с изрядной опаской. Естественно. Если уж даже мне после посещения рабских рядов с их кандалами-плетками такое поведение казалось странным...

— Шер? — наконец очнулся Джано.

— Гаид, орихальти Джано, — уточнил мальчишка, с вызовом задирая голову. Рабский узор на худой шее смотрелся, как обвившая горло змея. — Мое новое имя — Гаид. Простачок. Хотя о чем это я. Златоглазому не к чести помнить имя каждого раба. Как и свои обещания... не так ли?

Ох ничего себе... Это что ему Джано такого обещал? Кажется, я уже догадываюсь...

— Алишер! -голос вампира громыхнул... и смолк на полуслове, потому что мальчишка — точно прутик сломали — быстро и привычно опустился на колени. Прямо в грязь возле лужи. Руки у груди, голова вниз, так что лица не видно. И мне снова стало не по себе, как там, на рынке, когда я случайно поймала взгляд парнишки. Потому что именно с такими глазами обычно не живут. С такими выходят на улицу и цепляются к хулиганской компании. Или идут на красный свет на оживленной трассе. Или просто стоят на крыше высотки и смотрят, сколько до земли...

Кажется, Джано тоже проняло.

— Алишер... я не понимаю!

— Недостойный просит прощения за наглость, — бесцветно проговорил парнишка, глядя в землю. И замолк.

— Шер...

Ни звука в ответ.

Вампир потерянно окинул взглядом застывшую фигурку и почему-то уставился на меня.

— Ты где его взяла?

— На помосте, — отчиталась я. — Ну, на рабском рынке.

— Ты хочешь сказать, на бывшем рабском рынке? — уточнил он, но как-то без яда, чисто по привычке, — А заодно на живном и птичьем...

— Ну да, — в конце концов, ему лучше знать. — Где сейчас слон бегает.

— Два слона, — рассеянно отозвался вампир. — Но как он?.. Хотя позже.

Согласна. Не на улице же такое выяснять. И не в таком виде.

— А это...

— Позже! Сейчас — домой.

— Дарья, иди быстрее!

Я поморщилась. Когда Джано включает своего "Старшего", то его вампирское "я-высшее-существо-и-так-далее-и-все-такое" прямо до маковки захлестывает. Хоть из дому беги. Слава богу, у него это не так часто срабатывает, в основном, когда надо отпинаться от любимых коллег или построить меня (ха! пытаться построить!) но если уж срабатывает... туши свет. Тогда тихий ботаник, симпатичный заморыш и кандидат в мои младшие братики превращается в высокомерного типа с носом выше крыши. Голос такой, что Арктика от зависти перегреется, в ней-то столько льда не наберешь, лицо будто из комнаты восковых фигур, а уж глаза... вот уж действительно — "златоглазый". Брррр.

Вот и сейчас. Ну кто ему опять хвост накрутил? Идем по дороге, никого не трогаем, тихие и даже не сильно помятые, всем на заглядение.

Ой, мамочка...

Действительно всем!

Наш доблестный анти-работорговый отряд топал по узенькой улочке в аккурат посередке, потому что слева и справа откуда-то взялось довольно много народу. Нет, не только вампиры, хотя среди цветных тюрбанов и ярких платков время от времени мелькали темные капюшоны. Но людей было больше, и они смотрели... ох, как они смотрели...

Под этими взглядами у меня прямо волосы зашевелились. И маска размазанная заполыхала. И драная накидка. Ой-ой... Вот это позорище. Первый день в обнимку с шваброй отдыхает! Пусть тогда весь офис сбежался на меня любоваться, но подобных комментариев не было! Слабая фантазия у офисных — додуматься до такого: