Из люка вылез Руми, за ним, — Яршор, затем полезли девушки. В маленьком помещении скоро стало тесно.
Элари вышел в коридор. Дальний его конец был завален щебнем, второй вел к узкой лестнице. Поднявшись по ней, он попал в какой-то тамбур. Обе двери оказались заперты, но наружная была пригнана неплотно и в щели пробивался свет. Элари жадно припал к одной из них.
Лучше бы он этого не делал.
11.
За эти несколько часов улица неузнаваемо изменилась. Сперва Элари показалось, что она пуста, — людей видно не было. Но тут он заметил громадные чёрные фигуры, бродившие по ней, казалось, без всякой цели.
При виде сурами юношу сковал ледяной страх. Он много раз видел их раньше, — но на картинках они вовсе не казались страшными. Их было всего несколько, но звуки их голосов, сам их вид приводили его в панический ужас. Они казались настоящими чудовищами из чёрной шерсти и железа. Они говорили, смеялись и что-то ели, — в нескольких метрах от двери лежал труп обнажённой женщины с отрубленными ногами и распоротым животом. Её внутренности были размазаны по мостовой.
Элари замутило, он зажмурился и прислонился к косяку. Его ноги жалко обмякли, он чуть не упал и начал всхлипывать, не сознавая этого. Появившийся сзади Яршор грубо толкнул его вниз.
— Пойди, утри нюни, трус!
Внизу юноша наткнулся на Суру. Тот сделал вид, что не заметил его состояния.
— Вот что, ребята. Мы закрыли дыру, но они всё равно скоро её обнаружат и полезут сюда. Здесь оставаться нельзя. Если мы хотим жить, — надо уходить из города. Всем. И чем быстрее — тем лучше.
— Ты хочешь убить всех нас, — зашипел Шухтунгорт. — Если мы выйдем наружу... — его оборвал резкий стук снизу в крышку люка и визг девушек.
Суру первым бросился наверх. Сдвинув щеколду, он распахнул дверь и оказался на улице.
Девчонки и компания Гердизшора сразу же кинулись бежать к темневшему в конце улицы лесу. Элари бросился было за ними, но тут же заметил, что Суру, Эльт и Иккин остались на месте. Юноша замер в нерешительности, потом посмотрел вслед убегающему Яршору.
— Куда же ты, трус!
— Всё правильно, — Суру говорил быстро, но спокойно. — Они пойдут с девушками, мы прикроем их отход. Теперь слушайте. Сурами неуклюжие. Большие, но неуклюжие. Их можно убивать. И запомните, — если струсит ещё хоть один, погибнем все.
Времени на разговоры не осталось. Сурами приближались, и страх Элари вдруг прошел. Теперь он был твердо уверен, что умрет, и всё скоро, сейчас закончится, надо лишь немного потерпеть. Он не хотел лишь умирать, защищая девочек-сирот, — слишком уж глупо, по-театральному это выглядело, слишком нелепо для реальности... но сурами подходили всё ближе. Их лица были карикатурами на лица людей, нарисованными жестоким художником, их мощные зубастые пасти могли принадлежать только хищникам. Они действительно казались неуклюжими, но Элари знал, как обманчиво в таких случаях бывает первое впечатление...
Сурами рассыпались, окружая их полукругом, — около дюжины против четырёх сильных, вооруженных юношей. Хотя у тварей не было винтовок, соотношение сил явно не внушало им страха. Их враги встали в ряд, спиной к стене, — и тут же начался бой.
Иркс первым вскинул винтовку, — пуля пробила бок одной из тварей, и та завертелась на месте, словно стараясь рассмотреть кровоточащую рану. Суру выхватил свой пистолет. Четыре выстрела слились в один короткий раскат, — и второй сурами задергался, пятясь, словно под ударами невидимых кулаков. Через несколько секунд он опрокинулся, забился в судорогах и застыл, — вся его кровь вытекла через четыре рваных дыры на спине, каждая размером в блюдце. Но остальные сурами, казалось, не заметили потерь, с рычанием бросившись на юношей. Прежде, чем испуганный Эльт успел пустить в ход свой пистолет, они подошли вплотную.
Пуля Иркса пробила грудь третьей массивной фигуре, затем он подпрыгнул, избегая низко мелькнувшего меча. Сурами рухнул, чтобы уже не подняться. Суру повезло меньше, — его последние пули застряли под пластинчатым панцирем другого сурами, не причинив ему заметного вреда. Уворачиваясь от его булавы, он налетел на Эльта, чуть не сбив его с ног, и тут же повернулся, перехватывая оружие. Его меч с хрустом вошел в шею напавшей на Иркса твари, разрубая ей позвоночник.
Остального Элари уже не видел. Бросившийся на него сурами отпрянул перед остриём копья. Юноша бездумно сделал выпад, — узкое скошенное остриё вошло в глаз, с тошнотворным хрустом кроша кость, и легко вышло. Из дыры фонтаном хлынула темная кровь, сурами упал... тут же появился второй... наконечник копья застрял в его морде, оружие с дикой силой вывернуло из рук, и вдруг совсем рядом оказалась смрадная пасть. Элари выхватил кинжал, всадил его по самую рукоять в косматый бок... дубинка ударила его по ногам... он упал... чья-то тяжелая когтистая лапа вцепилась в грудь и одним рывком вздернула его на ноги. Элари не глядя отмахнулся клинком... визг... затем пронзительный крик сзади... он вновь упал, попытался подняться... и всё кончилось. Уцелевшие сурами обратились в бегство. Юноша встал.
Восемь тварей были мертвы.
Иркс тоже.
12.
Элари сжался, тщетно пытаясь уснуть, — не потому, что хотел спать, а чтобы сбежать из этой реальности. Убежище было неудобным, — просто плоская крыша небольшого, примыкавшего к глухой стене жилого дома склада. Они забрались сюда по узкой лесенке, втянув её за собой.
Суру и Эльт сидели совсем рядом, но юноша на них не смотрел. Царапины на груди вспухли и сильно болели, — он хорошо мог представить, что чувствует Эльтифарг. Нога Эльта была разрублена ниже колена. Он едва смог подняться сюда, и найти лучшее укрытие они не смогли.
Перед глазами Элари ещё стояло растерзанное тело Иркса, — жуткие раны на коленях и локте, горло разорвано в клочья, живот распорот, и везде кровь, очень много крови... Один из сурами подсёк ему ноги, он упал, — и на него набросились сразу трое. Суру зарубил двух, Эльт расстрелял последнего, но было уже слишком поздно. Прежде, чем они успели опомниться, сурами надвинулись живой стеной, — все в броне, устрашающие дубины, усаженные ржавыми крючьями... тёмные туши, вдвое тяжелее людей...
Если бы не приказ Суру бежать, они все бы погибли, — лишь бы тело Иркса не досталось сурами, которые избавлялись от своих и чужих покойников самым эффективным способом — съедая их. А так... они остались живы, но вот надолго ли? Винтовку Иркса захватили сурами, боезапас к ней, — около восьмидесяти патронов, — остался на теле юноши. Пистолет Суру был разряжен, в обойме пистолета Эльта осталось лишь несколько патронов. У них не было еды и даже бинтов. Впрочем, хорошо хоть, что сурами не увязались за ними, — вокруг было полно свежей жратвы...
Элари вдруг вспомнил, что Иркс не был добровольцем. Он последовал за Суру по приказу, а теперь был мертв, лишённый даже погребения. Как они смогут пойти к его соплеменникам с такой вестью? То есть, они-то смогут, но Суру придется заплатить своей жизнью. Он знал, что виновен, и был готов к смерти, — лишь бы его друзья смогли спастись. Но они не хотели выжить такой ценой, и просто не знали, что им делать дальше. Куда идти? Стоит ли им вообще жить?..
Они пробежали совсем немного, но видели, во что превратился город, — выбитые окна, выбитые двери, трупы на улицах, части трупов... Местами уже занимались пожары, местами ещё стреляли, но здесь, на окраине, пока было тихо. Сейчас ни одна из сторон не контролировала город полностью, но это изменится очень скоро. Если они хотят жить, — надо бежать сейчас, немедленно, но один из них не может даже идти. Что же им делать?..
Бегство тоже могло быть гибельно. Они не знали, что стало с компанией Гердизшора, но уже видели, что такое смерть труса, — стрела между лопаток. Именно так умер Шухтунгорт. Они с трудом узнали его, — руки и ноги толстяка были отрублены и исчезли. Элари не представлял, что сможет смотреть на такое равнодушно, — но он смотрел. Сейчас его волновало другое.
— Ему худо, — тихо сказал Суру, повернувшись к Элари. — Похоже, меч был отравлен. Я ничего не могу сделать.
Взглянув на рану, юноша торопливо отвернулся. Нога Эльта распухла и почернела, из раны сочилось что-то мерзкое, испускающее гнилостный смрад. Чёрные пятна появились уже и на лице, и на руках Эльта, — жить ему явно оставалось недолго. Он метался в лихорадке и слабо, сквозь зубы, стонал. Смотреть на это было выше сил юноши. Ему было стыдно, что сам он ранен так легко.
Вдруг Эльтифарг открыл глаза и протянул руку, пытаясь дотянуться до Элари. Тот склонился над распухшим, неузнаваемым лицом.
— Янгута, — сказал Эльт изменившимся, напряженным голосом. — Найди Янгуту... Она в сто седьмой комнате... в Емс-Самзе... я запер её... думал... что так... безопаснее... вот ключ, — Элари осторожно взял его с пылающей жаром ладони. — Позаботься о ней... пусть она... простит меня... я поступил с ней... как с вещью... позаботься... поклянись... я умираю... так хочется жить... помогите... сделайте же хоть что-нибудь, ну! Это больно, так больно... — он попытался приподняться, но Элари уложил его. Эльт тяжело задышал, глядя в мутные небеса уже невидящими глазами.
— Ты можешь что-нибудь сделать? — спросил он Суру.
— Нет. Можно было... когда его ранили, надо было... отрезать ему ногу... сразу же... но я... не смог. Я боялся, что он умрет, — если не от потери крови, так от боли. А теперь...
Эльтифарга скрутило судорогой, выгнуло дугой. Он дико закричал, потом крик захлебнулся в фонтане кровавой рвоты, обрызгавшей одежду юноши и стену над ним. Потом крик возобновился, не прекращаясь ни на секунду. Распухшее тело Эльта сводили страшные судороги. Элари не мог на это смотреть. Он чувствовал, что сейчас тоже закричит, и не сможет остановиться, и будет бежать, бежать прочь, бежать и кричать, — пока какой-нибудь сурами не проломит ему голову.
Суру выхватил нож и одним заученным движением всадил его глубоко под челюсть умирающего, прямо в мозги. Эльт мгновенно затих и успокоился, — словно щелкнули выключателем. Когда Суру извлек нож, кровь из раны уже не пошла.
Элари вскочил и попятился. Даже в кошмарном сне он не мог представить, что на его глазах один его лучший друг убьет другого. Он чувствовал, как плавятся его мозги, погружаясь в черную пропасть безумия. Сердце бухало, казалось, прямо в горле, перед глазами темнело, — он словно смотрел на Суру сквозь длинную чёрную трубу. Тот невозмутимо вытер нож, вложил его в ножны и закрыл глаза Эльта. Лишь потом он взглянул на Элари, — и в его глазах отразился испуг... нет, настоящий страх.
— Эй, эй, что с тобой? Я... он...
Элари плавно повернулся, прыгнул с крыши и побежал. Суру помчался за ним. В военной школе он был одним из лучших бегунов и считал, что легко сможет догнать перепуганного усталого мальчишку, к тому же, босоногого.
Он ошибался.
13.
Элари опомнился лишь уткнувшись в двери Емс-Самзы. Он отчаянно старался убедить себя, что ничего этого не было, что ему показалось, — но знал, что это не так. Его сознание словно расщепилось на две части. Одна вопила от ужаса, вторая, верхняя, смотрела на это, как на забавную игру. Наверное, именно это спасло его рассудок. И ещё, — у него была цель. Эльт просил его позаботиться о Янгуте, проследить, чтобы она оказалась в безопасности, — и он постарается, даже если ценой станет его жизнь. На короткое, ужасное мгновение юноше показалось, что он выронил ключ, — но нет, вот он, крепко зажатый в кулаке...
Он осмотрелся, почти бездыханный после бешеной гонки. Суру исчез. Элари надеялся, что никогда больше его не увидит. Окна Емс-Самзы были выбиты, во дворе перед огромным зданием лежали сотни трупов сурами, но внутри было пусто. Все, кто мог уйти, уже ушли, а сурами пока ещё не добрались до этого места. Похоже, у него ещё есть надежда...
Найти сто седьмую комнату оказалось нетрудно, — это был небольшой склад продуктов на первом этаже. Едва Элари отпер дверь, Янгута бросилась ему на грудь.
— Эльт, Эльт, я знала, что ты вернешься!
Лишь через минуту она взглянула ему в лицо.
— Элари? А где Эльтифарг? Что... что с ним?
— Он уехал. Уехал... э-э-э... в Си-Круану и поручил мне привезти тебя к нему, — ложь вылетела из его губ легко, без малейшего усилия, словно его устами говорил совсем другой человек. — Извини. Так уж получилось. Он поручил мне...
Врать дальше Элари не пришлось. Из вестибюля донёсся топот и яростный рев: сурами ворвались в Емс-Самзу, чтобы отыскать убийц своих товарищей. Янгута взвизгнула, вновь спрятав лицо на груди юноши.
— Нам надо быстро идти, — сказал Элари, одновременно подталкивая девушку к двери, — из-за неё доносились злобные вопли, с каждой секундой всё более громкие. Но Янгута не хотела идти навстречу опасности. Она упиралась, как осёл. Элари подхватил её на руки и понёс.
Это получилось у него на удивление легко, — но, как только он миновал дверь и кошмарные вопли стали ещё громче, девушка вырвалась и побежала. Элари погнался за ней, но его босые ноги, разбитые во время бегства, болели, и он никак не мог догнать её.
Янгута скрылась за поворотом коридора, но через несколько секунд он вновь увидел её. Она бежала в заднюю часть здания, подальше от воплей. Она опять пропала из его глаз, свернув на лестницу. Тут же он услышал, как Янгута трясёт наружную дверь. Та была наглухо заперта, и до него донеслись слабые звуки ударов, когда маленькие кулачки молотили по металлу. Потом — тишина.
Когда он подбежал к лестнице, та была уже пуста. На миг Элари растерялся, потом догадался прислушаться, и тут же услышал частую дробь лёгких шагов. Сначала он подумал, что девушка бежит вверх, но тут же с замиранием сердца понял, что звук доносится из подвала.
"Нет, только не это, — взмолился Элари, взглянув на зияющий чернотой проем. — Только не в подвал. С меня достаточно. Я не хочу повторять всё сначала".
В следующую секунду он пережил миг жестокой борьбы. Ему очень хотелось открыть окно этажом выше, выпрыгнуть в него и бежать, бежать, бежать... но ему стало стыдно своей трусости. Сжав зубы, Элари нырнул в темноту.
14.
Он спускался, осторожно касаясь руками стен, потом услышал, как Янгута пыхтит, пытаясь открыть дверь подвала. Та не была заперта, но разбухла от сырости и распахнулась с резким звуком, громко ударившись об стену. Юноша напряжённо застыл. В полосе бледного света (в посольстве ещё было электричество) он увидел тревожно расширенные глаза девушки. Наверху нарастал дикий рёв, но в подвале всё было тихо.
Янгута исчезла в проеме и Элари поспешно последовал за ней. Он с усилием закрыл толстую, тяжелую дверь и запер её на массивный квадратный замок.
Короткий проход вывел их в узкий, высокий коридор, освещённый круглыми плафонами. В его стенах белели застеклённые двери, ведущие в совершенно тёмные комнаты. Многие из них были открыты.
— Странно здесь как-то, — шепотом сказала Янгута. Она больше не пыталась убежать от юноши, напротив, держалась поближе к нему.
