Темные желания. Утопленник

— Ты мне не говорил о проклятии, — быстро проговорил перебежчик, стараясь не выдать своих чувств.

— Я и не обязан! — отрезал Градомир, борясь с искушение прирезать предателя прямо сейчас. Гардич не выносил изменников и, разумеется, не собирался назначать одного из них своей правой рукой, даже если бы с его помощью получил корону. Градомир хотел прикончить предателя, как только Арий умрет, но неизвестная лекарка спутала ему все планы! Под конец, все же решив повременить с убийством, Гардич спросил. — Сколько у княжича людей и где он находится

— Он с тридцатью воинами да одной бабой — той самой лекаркой — возле Забытых лесов.

— По Власскому в стольный град поедет? — уточнил Градомир

— Не думаю, — покачал головой предатель.

— Ты не думать должен, а точно знать! — Градомир покрепче перехватил рукоять меча. — Какого ты возле него цельный день крутился, если ничего не узнал?!

— Я узнавал! — лицо предателя перекосилось. — Да только рядом с княжичем человек очень хитрый. Он обмануть тебя решил. Сказал, что они не по Власскому поедут, а через Радужную дугу. Но, — перебежчик хитро прищурился. — Думаю, он и здесь солгал. На самом-то деле другим путем будут двигаться. Через южные деревни к Приграничным горам, а там к крайним селам, серединной дороге и сумрачным лесам.

— Прямо ко мне в руки идет? — в столь неожиданной удаче Градомир мгновенно заподозрил подлог.

— Он знает, что у тебя сейчас людей раз в десять больше, чем у него, значит, единственная возможность спастись — спрятаться там, где ты не будешь его искать. Арий послал один отряд по Власскаму — вроде как приманка для тебя, а сам схоронится на пару дней, а потом по деревням поедет.

Пока перебежчик говорил о планах княжича, Градомир пристально его разглядывал, осознав, что он не такой идиот, каким он привык его считать за последний месяц, и еще может пригодится. Когда предатель закончил свою речь, Гардич проговорил:

— Ладно, узнай, когда княжич, будет возле Приграничных гор, — Градомир осклабился, — а мы подготовим для него достойный прием.

— Позволь мне его прикончить! — глаза у перебежчика зажглись. — Он ушел от меня в прошлый раз, но в этот точно подохнет!

— Почувствовал вкус крови, — улыбка Градомира превратилась в оскал. Гардич мгновенно вспомнил, как поначалу трясся перебежчик, когда Градомир приказал ему покончить с Арием. А теперь вот сам об этом просит. Хорошо все-таки, что он его не прикончил. Такие смельчаки всегда нужны. — Ладно, твоя взяла! Узнай, когда Арий будет возле Воронового ущелья и он твой.

Глава 10

Дорога выдалась трудной. Нет, никаких особо опасных противников нам не встретилось. Ни людей Градомира видно не было, ни даже татей. И все равно целый день трястись на лошади трудно. От постоянных толчков у меня заболела пятая точка и затекли ноги. А вот другие наездники совсем не чувствовали усталости и продолжали стегать лошадей.

Один раз я попробовала просить воинов остановиться и передохнуть, но напоролась на презрительный взгляд Франциска и потом еще долго не могла вымолвить ни слова. Тогда я и решила: не дождется он моей слабости! Лучше уж с лошади свалюсь, чем дам ему повод смотреть на меня с еще большим презрением.

К счастью, ничего такого не случилось. Мы все же остановились, чтобы перекусить.. Я быстрее остальных управилась с едой и, пока спутники заканчивали трапезу, прошлась по полю, высматривая травы. Удалось набрести на мать-мачуху, молодило и еще несколько полезных растений. Я нарвала зелени и пошла обратно к месту привала. Воины как раз с едой закончили. Все до крошки умяли, чтоб сумки полные не везти. Все равно, по словам Ирока, одного из воинов, который как раз и родился в этих краях, ехать осталось недолго.

— Пару часов, — махнув рукой и показав на восток, заявил он.

Я вздохнула, надеясь, что эти пару часов не превратятся в день пути, и вновь залезла на лошадь.

Ирок не обманул, хоть я отчего-то именно этого и опасалась. Странно, вроде ж и ничего дурного в этом воине не было. Высок и широкоплеч, как все. А вот лицо совершенно не запоминающееся. Только одно меня и беспокоило в мужике — бегающие глаза. Не всегда они такими были. Как с Арием, аль с Франциском говорит, все вроде в порядке. А в другой момент — ну точно что-то скрывает!

Впрочем, не права я оказалась. Хорошо хоть свои подозрения Арию не высказала, засмеяли бы меня, пристыдили, что не в свои дела лезу. Не Арий, понятно. Вот уж кто попросту осуждать не будет. Дружок его мерзкий!

Показавшаяся на горизонте деревня враз смела ненужные мысли из моей головы. Мы с Арием счастливо переглянулись: "Наконец-то добрались!"

Впрочем, до того "горизонта" доскакать нужно. Еще с полчаса ехали. Зато само село не разочаровало. Большое, цветущее. А птиц сколько в округе было. Не счесть! Почти что на каждой стрехе гнездо имелось. И трактир быстро сыскался. Недалеко от торжища. Добротное просторное здание, где для всех нашлись комнаты. Небольшие, правда, но на это и рассчитывать было глупо.

Ужинали вместе одним большим столом. Да только общий разговор не клеился. Все молчали по-большему. Я так вообще только о сне и могла мечтать. Притомилась за день. Глаза то и дело закрывались. Даже жалеть начала, что без ужина не улеглась. Все равно толку за столом от меня никакого не было. Я т олько хотела об этом заявить, но случайно прислушалась к разговору Ария с Франциском.

— Ну, и куда нам так спешить? — возмущался Арий. — Лишний день дела не решит.

— Волнуюсь я чего-то. Все вспоминаю, как Догний расспрашивал, куда и почто мы едем. Не к добру это. А как раскусит, что я солгал?

— И что с того? — не понял Арий. — Он уже лет двадцать моему роду служит. Да ты и сам говорил, надежен он. Будь моя воля, я бы ему с самого начала не врал бы. Смысла не вижу.

— В том-то и дело, что давно служит, — Франциск откусил кусок баранины, прожевал и продолжил. — Догний многое знает, а что не знает, то с легкостью разведает. Тебя предал кто-то из близких. Иначе и быть не могло. Нужно поскорее узнать, кто это сделал, и сгноить эту скотину. Четвертовать предателя самое то!

— Но почему именно Догний?! — Арий с размаху поставил кубок с вином на стол. — Все знали, что я отправляюсь в плаванье.

— Но не все знали, что ты не умеешь плавать.

— Ты знал! — резко бросил Арий.

— Ты меня подозреваешь? — совершенно не удивившись, спросил Франциск.

Я бросила на Нараского быстрый взгляд. Абсолютно спокойное лицо. Ни обиды, ни возмущения, что друг его подозревает.

"А если и вправду он?" — успела подумать я. Но обдумать мысль не успела.

— Нет, конечно, — отрезал Арий. — Не смеши! Но и Догния не больше, чем тебя.

— Кого тогда?

— Как приедем в стольный град, так и выясним. Сейчас все равно ничего не узнать. И хватит на эту тему!

Больше друзья разговоров не вели. Как я ни прислушивалась, тишина.

После ужина мы разбрелись по комнатам. Едва успев скинуть с себя одежду, я завалилась спать.

Проснулась задолго до рассвета. Вокруг царила темнота, и я попыталась снова уснуть,но не помогло! Наконец бросив эту затею, я поднялась с кровати, накинула порты с рубахой и подошла к окну. Южные деревни — самый юг Славии. Я не была здесь прежде, лишь матери доводилось. Она и рассказывала о прекрасном звездном небе, которое кажется таким близким и удивительно родным.

Я все глядела и глядела ввысь, и у меня возникло странное, не до конца понятное чувство. В сердце царила пустота, невиданная дотоле тоска, безысходность.

"Дура!" — обозвала я себя. У тебя есть все. А ты... Я все смотрела на звезды, а потом перекинула ноги через подоконник и выпрыгнула наружу. Не знаю, зачем я это сделала. Мне казалось, я задыхаюсь и не могу больше находиться в комнате, вдали от земли.

Ночные улочки были пустынны. Изредка до меня доносились голоса и пьяный смех. Но я пыталась обойти те места, откуда их слышала.

— Что ты здесь делаешь? — внезапно из-за угла до меня донесся печально знакомый голос.

— Вышел пройтись. Не спится, — ответил Ирок.

— А завтра в карауле будет ой как сладко спаться! — фыркнул Франциск. — Ты на службе, а не у себя дома. Не забывай!

— Да когда мы еще в той столице будем! Мне б сейчас бабу, — сознался Ирок. — Знаю я, где здесь красавиц посговорчивей найти. А давайте и вы со мной? Тут цыпочки загляденье, да и обслужат знатно. Деревенщины, правда, зато на все согласны.

— Слушай меня внимательно, — выглянув за стену дома, я заметила, как Франциск приблизился к Ироку. — Я отвечаю за княжескую голову. И я сделаю все, чтобы он ее сохранил. И главное для этого — тайна, а не хождение по бабам и трепание языком по-пьяни. Нас мало. Сейчас каждый человек на счету. Если свалишь сейчас, в столице я тебя своими руками сгною. Так что если верность князю для тебя ничто, позаботься, по крайней мере, о собственной шкуре!

Ирок что-то ответил. Я не услышала. А затем две фигуры куда-то отошли.

А я все также продолжала стоять, глядя в никуда. Почему-то мне казалось, что верность своему князю важнее всего для воинов. Как оказалось, баба на одну ночь важнее. Бедный Арий. Вспомнился его недавний разговор с Франциском, более ранний с Догнием. Арий даже мысли не допускал, что его предал кто-то из своих. Как оказалось, предать может каждый.

Еще и этот Франциск...

Внезапно я поняла, что несмотря на неприязнь к нему, я рада, что у Ария есть настоящий друг, который не предаст его за сомнительные удовольствия.

Стоять без движения становилось холодно, я отошла от дома и двинулась обратно к трактиру.

Еще один поворот и...

— Сегодня просто ночь встреч! — донеслось из-за спины.

Я помянула Мару. Прекрасно, только такая, как я, могла пройти мимо Франциска и не заметить его.

— Да уж, — произнесла я с досадой и сразу перешла в наступление. — Что вы, к примеру, здесь делаете?

— Прогуливаюсь. Ночной воздух полезен.

— Для цвета лица, — поддакнула я. — Я могу идти дальше?

— Прошу, — Франциск отошел в сторону и сделал приглашающий жест рукой. — Надеюсь, ты покидаешь нас навсегда.

— И не надейтесь! — я резко повернулась в его сторону, хотя поначалу хотела пройти мимо. — Я здесь, потому что сама так хочу. И потому что этого желает Арий. И не уйду, пока он сам этого не захочет!

— Это будет скоро, — Франциск приблизился и прошептал мне на ухо. — Очень скоро, запомни!

А затем, не прощаясь, вовсе не обращая на меня ни капли внимания, будто я пустое место, пошел прочь. А я так и осталась стоять посреди улицы со сжатыми в кулаки ладонями и вырывающимся из груди, аки птица из клетки, сердцем.

— Ненавижу тебя! — еле слышно прошептала я. Затем повторила громче. — Ненавижу!

* * *

К себе в комнату я воротилась уже под утро, так и не успокоившись. Нет, понятно, сердце уже не колотилось, и кулаки я разжала. Но щеки до сих пор горели, да и злость никуда не ушла. Я спрашивала сама себя, откуда такая ненависть к Франциску. А ответа не находила, хоть тресни. Нараскому... Ну, подумаешь, самовлюбленный павлин. Сколько таких людей в мире! Да в моей деревни, насколько там жители простые, а все равно парочка нахалов находилось. Тот же Евсей, который считал, что я должна быть ему благодарна по гроб жизни за то, что я же его от простуды лечила. Видите ли, честь он мне оказал, когда пригласил к себе. Нужен он кому-то другому!

Был...

Я вздохнула, вспомнив, что Евсея, как и многих других, уже нет. Кое-кого из соседей я не любила, другие не любили меня, кого-то я лечила от всяких хворей, кто-то сторонился и меня, и моих сил...

Этих людей больше нет. Прошло всего пару дней, а я уже про них забыла. Как будто их и не было на свете. Я вновь подошла к окну, поглядела на потускневшие звезды и прошептала:

— Покойтесь с миром.

* * *

За последующие дни мы проехали еще несколько сел. Ничего интересного за это время не случилось. Ночами я больше не гуляла, но все равно, бывало, ловила на себе злые взгляды Франциска. Порой мы разговаривали с Арием, но мне почему-то казалась, что между нами что-то исчезло. Княжич лгал мне с самого нашего знакомства. Но теперь мне казалось, что раньше он был более искренним.

Во время остановки в очередном трактире, когда мы с Арием остались наедине, я не выдержала:

— Да что с тобой происходит такое? Я приближаюсь, ты отдаляешься, спрашиваю о чем-то, ты отделываешься пустыми фразами. Если Франциск прав, я тебе надоела, так и скажи. Я останусь в одном из этих сел.

— Зарья, — Арий взял меня за руку и вгляделся в глаза. — Как ты можешь говорить такое?

— Как могу? — я глубоко вздохнула, чувствуя, как к горлу подступает комок и стараясь сдержать слезы. — Я не ты... Не вы. Я не умею говорить красиво, говорить то, что требуется и делать вид. Я говорю лишь то, что я вижу, что чувствую. И сейчас...

Арий прервал меня, поцеловав руку.

— Я не знаю, кому верить. Я все время вспоминаю тот день на корабле, когда меня выбросило за борт, и переживаю его заново. Только каждый раз все по-другому.

— Это как? — удивилась я, наклонилась через стол к Арию и случайно опрокинула склянку с приправами прямо в тарелку княжича. К счастью, тех приправ там только на донышке было. Так что они не особо испортили вкус юшки. — Извини, — я слабо улыбнулась. — Так что значит иные?

Арий ответил на улыбку, но затем его лицо снова погрустнело. Он зачерпнул ложку супу, выпил и продолжил.

— Франц прав, кто-то предал меня. Кто-то из тех, кто был на корабле. Не хочу верить, что это кто-то из близких. Но на "Победителе" — это тот корабль. Его полгода назад построили. Чертежи к нему доставили из далеких краев. Сколько же за них золота отдали!

— Так что на "Победителе"? — прервала я пространные рассуждения Ария.

— На нем много народу было. Кто-то из них предал. Но кто? Каждый раз я будто возвращаюсь в тот день. И каждый раз кто-то из своих поднимает против меня свой меч, и начинается бунт. Вот только каждый раз это разные люди. И Чекар, и Марфий, и Грон... Каждый из них нападал на меня. А потом я прихожу в себя и понимаю, что в тот день напал кто-то другой. Кто-то, кого я не видел в воспоминаниях. Только я не могу понять, кто! — сорвался на крик Арий.

— Что "кто"? — поинтересовался незаметно подошедший Франциск.

— Не важно! — Арий сорвался с места и вышел из трактира, громко хлопнув за собой дверью.

Франциск проводил княжича взглядом, а затем кликнул девчонку с подносом и попросил принести ему юшку, да побыстрее. За труды кинул монету.

Лицо подавальщицы при виде деньги осветилось улыбкой. Она даже попыталась сделать реверанс, но не преуспела и едва не свалилась на пол под хохот мужиков за соседним столиком. Когда она все же убралась, я тихо, боясь, чтоб кто чужой не услышал, произнесла:

— У нас проблемы.

— У нас с тобой?! — поразился Франциск, чуть тише добавив. — Совсем из ума выжила?

— Вы правы, какие у нас с вами могут быть общие проблемы, — я резко сорвалась с места. — С княжичем беда. Но вас это не волнует.

Я хотела выбежать из таверны, но не успела. Франциск с силой схватил меня за запястье.