Но хамства это все равно не оправдывало.
— Итак, — Локи огляделся, придвинул стул и элегантно на нем развалился. — Я правильно понял? Вас слишком сильно напинали в задницы, и детская обида выдавила остатки мозгов через уши.
Сиф побагровела, сжав кулаки. Юная воительница набрала воздуху в грудь, но сказать ничего не успела.
— А вы, Леди Сиф, — сарказм так и капал с языка блондина, — вообще молчите. Вас что, не воспитывали? Если я дал разрешение обращаться ко мне по имени, то это не значит, что я потерплю откровенное хамство. И вообще. Я понимаю, в отличие от этого Великолепного Трио, вы, Леди Сиф, более обделены природой. В смысле, физической силой... Все-таки женщина... Вроде бы. Поэтому, раз уж не можете покрошить супостата мечом, будьте так любезны, составьте план, пригласите союзников. Проявите женские хитрость и смекалку. Надеюсь, такие отыщутся в закромах вашей души. Про разум я и вовсе молчу.
Тор что-то приглушенно хрюкнул, но под взглядом брата принял невинный вид. Сиф молчала, предпринимая для этого поистине героические усилия.
— Теперь что касается вас... Надежда родителей своих на достойное будущее... Если решили идти в поход за шерстью, а вернулись стрижеными, то это повод задуматься. И что-то предпринять. Не выплескивать свои страхи и обиды, а развиваться! Не знаете как — найдите учителей. Не имеете талантов — позовите того, кто имеет. Да, придется поделиться славой. Зато приобретете опыт, а возможно, и сумеете вынести из него мудрость.
Парни мрачно зыркали на разглагольствующего Локи.
— Вольштагг... Хочу спросить еще раз. Зачем ты вот этакое ляпнул? Если хотел меня разозлить, то у тебя получилось. Если хотел огрести тумаков — так мог и не стараться. Подойди, попроси... Скажи: 'Я хочу тумаков'. Мигом исполню твою просьбу! И даже бесплатно!
— Да потому что ты язва!!! — не выдержал забинтованный парень. — Язва язвительная! И злоязыкая! Тебя не знаешь, чем пронять! Как тебя Тор терпит?!
— Молча, — невозмутимо ответил Люк, мысленно отмечая, что вся эта ситуация ужасно забавляет. Прямо душой отдыхаешь... Но это в нем говорит профессиональная деформация. И дедушкино воспитание... Что поделать, все ситхи обожают мотать окружающим нервы. И решать проблемы насилием. Даже Палпатин таким страдал, хотя уж кто-кто, а он держал себя в руках годами. Что не мешало отрываться при случае на полную катушку. — А вообще... Выздоровеешь, покажете мне, где там этот кошмар во плоти живет. Давно пора развеяться.
— А...
— Нет. Лечить дальше не буду, — отрезал Люк, вставая. — Полежишь... Подумаешь. Тебе полезно!
— Великий Иггдрасиль! — проворчал Огун. — Локи. Вот в кого ты такой?
— В дедушку, — лаконично ответил Люк. Все дружно недоуменно нахмурились.
— В царя Бёра? — уточнила Сиф. — Он же умер до твоего рождения!
— И что? — пожал плечами Люк. — Одно другому не мешает! Мой дедушка оказал на меня поистине благотворное влияние!
Люк вышел, целительница, чьего имени никто так и не успел узнать, ловко затянула повязку на лбу Вольштагга, завязав кокетливый бантик. Огун фыркнул, Тор вздохнул и тоже ушел вслед за братом. Трио молча переглянулось.
— Ну ты и... — с чувством выдохнул Огун. Сиф только решила что-то сказать, как Фандрал замахал на нее руками:
— Молчи! Ради всего святого, молчи!
Девушка, обиженно насупившись, вылетела из помещения. Целительница покачала головой:
— Дети...
Седмица пролетела быстро. За ней вторая... Потом третья пошла. Никто не звал Люка с собой совершать подвиги во имя добра, справедливости и личного обогащения, и к исходу четвертой седмицы стало понятно почему.
Стеснялись.
Тор смущенно почесывал покрытые волдырями руки и грудь, а Великолепное Трио мрачно зыркало опухшими глазами. За спинами парней злобно сопела Сиф — золотые волосы юной воительницы, которыми та вполне обоснованно гордилась, заплетая в толстенную косу, превратились в подобие пакли, нечесаной и свалявшейся. Девушка то и дело теребила с трудом заплетенные волосы, чуть не плача от их жуткого вида.
Люк хмыкнул:
— Опять?
Тор пожал плечами с самым философским видом:
— Было любопытно.
— Вижу, — одобрительно кивнул Люк, с интересом рассматривая багровые, словно от ожога, волдыри. — И? Помочь?
— Мы сами! — нахмурился Тор. Люк пожал плечами, вновь погружаясь в размышления. Сигилы на спине в последнее время иногда буквально леденели, и ситх вполне закономерно предполагал, что это свидетельствует о том, что пора бы ему и провести пару ритуалов во славу Великой.
— Сами так сами... — рассеянно протянул Люк, пытаясь определиться с жертвой. Следующие два дня о Торе с компанией ничего слышно не было, ситх заперся в своих покоях, погрузившись в глубокую медитацию, пытаясь разобраться, какой именно ритуал, где и, самое главное, над кем ему необходимо совершить.
Результаты ситху понравились: ритуал 'Великий аркан', или, как его еще называли, 'Чистый сабакк', жертва — сильный Одаренный. Темный.
— И где ж такое взять? — Люк задумчиво повертел в пальцах нож — точную копию своего любимца, оставшегося в другой вселенной. Изящное черно-серое лезвие хищно блеснуло 'глазками' узора. — Надо искать.
Искать не пришлось... Перед ужином в гостиную ввалился Тор в совершенно непотребном состоянии.
Ас рухнул в кресло, морщась и шипя сквозь зубы от боли: волдыри полопались и присохли, начав заживать, но теперь к ним добавились язвы и мелкие, но крайне болезненные ранки, сочащиеся гноем. Ситх автоматически просканировал брата Силой и злобно раздул ноздри: вокруг тела Тора словно плавала полупрозрачная черная сеть с крючками, впивающимися в энергетику парня.
— Локи, — вздохнул Тор, с надеждой уставившись на брата.
— А я ведь предлагал... — произнес куда-то в пространство ситх. — Намекал... Даже прямо говорил. Говорил ведь?
— Говорил, — сморщился ас, неудачно повернувшись в кресле.
— Вы отказались?
— Отказались, — буркнул Тор, пытаясь сесть так, чтобы было хотя бы терпимо. Язвы на заднице этому процессу не способствовали.
— А раз вы отказались от моего в высшей степени доброго предложения, — голубые глаза Локи лучились теплом, — я решил перейти к меркантильным отношениям.
Тор попытался гневно выпрямится, но у него ничего не получилось. Он вздохнул, признавая поражение.
— Что хочешь?
— Все живое и неживое, принадлежащее сотворившему это, — Люк указал на открывшуюся рану на руке Тора, — будет только моим. И он — тоже.
Тор наклонил голову, разглядывая брата, улыбающегося тонкой, жуткой улыбкой.
— Хорошо, — тяжело уронил Тор.
— Замечательно, — проурчал Люк, едва не потирая руки от удовольствия. — Но перед тем как я пойду веселиться, надо сделать кое-что неприятное. Итак... Сядь прямо. Сейчас будем лечиться! И учти... Это будет больно.
Тор неловко повернулся в кресле, скрипнув зубами.
* * *
Свен, кряхтя, разогнул скрюченную спину, морщась от ясно слышимого треска. В пояснице хрустнуло, старик отдышался и бодро заковылял в кухню. В животе урчало, напоминая о том, что пора бы позавтракать. Плотно.
Порадовавшись хорошему аппетиту, Свен настрогал окорок, достал лепешки и даже поставил на огонь котелок с отваром трав. Вкус получится так себе, но с медом — самое оно, кроме того, горячий отвар поможет проснуться, придаст бодрости и немного снимет боли в спине.
Даст возможность провести очередной маленький ритуал, добавляющий еще пару лет к его жизни. Тяжелой, полной неустанных трудов, но жизни. Конечно, требуется позаботиться еще и о том, чтобы эта жизнь была здоровой, а не полной болей в спине, суставах и вообще везде, но это уже завтра. У него осталось только две жертвы, а этого явно маловато для задуманного.
Сейдман вздохнул, размешивая здоровенную ложку меда в пахнущем мятой отваре. Для полного омоложения, которое продлится ровно девять лет, девять месяцев и девять дней, требуется девять раз по девять жертв. Не животных, одно из которых дожидается его в подвале, чтобы своей жизнью, а потом и смертью придать капельку сил усталому старику, а сильных, здоровых мужчин, желательно воинов, а не презренных трелей-рабов, возящихся со скотиной и замешивающих хлеб.
Что они могут дать, эти двуногие скоты? Самую малость магии и жизненной силы, такой же тупой и вялой, покорной, как и они сами. Нет уж, он не хочет отупеть и мычать, даже если это означает получение долгожданных девяти лет жизни.
Свен со стуком поставил кубок на стол, презрительно фыркнув. Спина снова хрустнула, колени щелкали и скрипели, когда старик, шаркая сапогами, спускался в подвал.
Волк рвался, закованный в цепи и связанный ремнями, он почти перегрыз вставленную в пасть деревяшку, но Свен успел рассечь хищнику горло, с удовольствием наблюдая, как хлещет горячая кровь. Окунув руки в алую жидкость, колдун умыл ею лицо, смазал иссохшую грудь, рисуя над сердцем символы здоровья.
Как всегда после ритуала, тело стало бодрее и послушнее. Жаль только, что эффект непостоянен.
Колдун кинул содранную шкуру в клеть, планируя позже заняться выделкой. Тушу можно бросить в лесу, что расположен дальше на север — пусть привлечет еще хищников.
Обдумывание планов прервало тревожное позвякивание крохотного колокольчика — невидимые границы, установленные Свеном, опять нарушили.
— Детишки... — ощерил желтые зубы сейдман, накидывая плащ. Мерзавцы уже вконец обнаглели. Свен умирал от желания схватить сопляков и затащить в подвал, но у обычных проходимцев не бывает дорогих доспехов с клеймами царских кузниц Асгарда, усиленных рунами, позволяющими вырваться из настороженных ловушек. Явно детишки высокопоставленных асов, вон какие откормленные и наглые, особенно девка.
Жаль, нельзя намотать ее косу на кулак и показать, чем плен для женщины отличается от пленения мужчины.
Поэтому Свен просто издевался над сопляками, буквально вытирая об них вымазанные в грязи сапоги и применяя самые унизительные чары, какие знал, тем более что идиоты сами возвращались раз за разом. Да, они были сильными и ловкими, но Свен был умнее. Пусть думают, что смогут вернуться и отомстить — он как раз установил купленные у одного из своих давних знакомых ловушки.
На этот раз они не уйдут.
А потом...
Свен закашлялся, едва не подавившись слюной... Потом он и девку попользует, и всех ее дружков под нож пустит. Они сильные, молодые и здоровые: все то, чего ему не хватает.
Пробормотав заклинание, старик распахнул дверь, настороженно всматриваясь. Чары тихо потрескивали на границе восприятия, сигнализируя о том, что до сих пор скрывают дом и самого Свена от обнаружения. Нахмурившись, старик вышел, зорко оглядываясь. Никого.
Неожиданно воздух слева словно заколыхался, как над горячим котлом, Свен вскинул руку, готовясь ударить собранной в ладони магией, но тут все тело, и особенно горло, сдавило, и колдун захрипел.
Перед глазами поплыло.
— Ну, здравствуй, вонючка, — жизнерадостно поприветствовал его кто-то плохо видимый. — Вот мы и встретились... моя жертва.
Свен захрипел, все померкло.
* * *
Люк довольно улыбался, насвистывая одну из своих любимых мелодий. Пойманный сейдман валялся в уголке весьма комфортабельного подвала, который ситх сразу одобрил.
На полу еще оставалась липкая кровь, все большое, просторное помещение было пропитано страданиями и смертью. Сразу ясно, что использовали его часто и с полным пониманием происходящего.
Осмотревшись, Люк задумчиво потер подбородок, косясь на тяжело дышащее скрюченное тело, пожал плечами и начал подготовку к ритуалу. Облазив дом, ситх нашел все необходимое и приступил к работе. Первым делом Люк снял с себя все лишнее, оставшись в одних штанах: он до сих пор не любил пачкать одежду. Да и удобство тоже играло не последнюю роль.
Растянул находящегося без сознания колдуна между четырьмя толстыми каменными столбами, в которые были вбиты массивные металлические крюки с цепями, так, что тот повис в воздухе. Срезал с него одежду. Проверил периметр, добавив свои щиты — теперь ему никто не помешает. Тор ждет в отдалении, удобно устроившись с припасами. Он не полезет на рожон — свое слово ас держит всегда, невзирая на любопытство. Трио сейчас лечится полным составом, и целительницы, по просьбе Люка, подкрепленной взяткой, глаз не спустят с неугомонных искателей приключений.
Так что...
— Нас ждет несколько незабываемых часов наедине, — удовлетворенно осмотрел все еще не приходящего в сознание колдуна Люк. — Сплошная романтика... Ты. Я. И он... — между пальцами замелькало острие любимого ножа. Разжав челюсти пленника, ситх одним движением лезвия отсек ему язык, тут же залив рану кровоостанавливающим составом, специально для этого одолженным у целителей. — Пора проснуться!
Искра впилась в грудь сейдмана, вырвав придушенный крик. Пленник очнулся, закашлявшись, дергаясь в припадке. Люк брезгливо отошел, опасаясь плевков. Колдун отдышался, завертел головой, подергал руками и ногами, проверяя степень свободы.
— Кха... — хрипло каркнул он, уставясь на ласково улыбающегося блондина, играющего ножом.
— Как нехорошо ты поступил, старик, — мягко произнес парень, делая шаг вперед. — Не стоило проклинать моего брата. Я очень не люблю, когда обижают маленьких и глупых...
Сейдман булькнул, в выцветших глазах мелькнуло внезапное понимание.
— Впрочем, — пожал плечами Люк, — я бы нанес тебе визит вежливости даже в том случае, если бы с Тором все было в полном порядке.
Глаза колдуна расширились, когда до него дошло. Даже живя на отшибе, он должен был быть в курсе основных новостей и знать имена сильных и знатных. А уж как зовут правителя и его родню...
Сейдман невнятно захрипел, пытаясь показать, что все это чудовищная ошибка, произошедшая по чистой случайности, что он ничего такого не хотел, что детишки не пострадали, что он раскаивается и вообще... Люк, с интересом наблюдающий за этой пантомимой, рассмеялся.
— Спасибо, повеселил. Вот только все равно не верю. Это не ты их отпустил, это им повезло вырваться из ловушек: тупые, но сильные. И ты подготовился к их очередному приходу, не так ли? На этот раз они остались бы здесь навсегда.
В глазах старика запылала бессильная ненависть. Люк кивнул:
— Вот... Другое дело. Они бы сдохли в твоем подвале... Зачем? — Люк впился взглядом в лицо пленника. Сейдман злобно булькнул, разинув на миг пасть, показав обрубок языка. Ситх расхохотался: — Что? Думаешь, раз я лишил тебя возможности говорить, то ты ничего и не скажешь? О том, что ты для них запланировал? А... Ясно.
Люк прошелся из стороны в сторону, играя ножом. Лезвие так и мелькало в длинных пальцах.
— Забавно. И вполне понятно. Полное физическое омоложение... Ритуал корявый, действует через пень-колоду, но действует. Девять лет, девять месяцев и девять дней... Здоровье, молодость и красота. На первый взгляд срок маловат, но ведь подразумевается полный цикл — двенадцать лет. Девять на двенадцать... Это уже звучит гораздо внушительнее. И это будет твое... — ситх сосредоточился, взламывая защиту вспотевшего пленника, пытающегося спрятать свои секреты, — седьмое омоложение. Неплохо. Даже очень хорошо.
