Гоша

— Мдя... И в этом живут?

Семеныч разлил остатки бутылки по кружкам и вздохнул:

— Ну, ты же в болоте и под папортниками норы устраивал? Под ногами хлюпает, при любом дожде заливает, как зверь покрупнее прошел — так потолок обвалился. И не жаловался.

— Так это же я, — удивился гоблин. — Нам предками завещано.

— Вот и нам завещано... А еще каждый день ты лезешь в телегу, где народу набилось уже больше, чем сельдей в бочке. Друг у друга по ногам ходят, матом ругаются, пихаются и вчерашним перегаром в подмышку дышат.

— А пешком?

— К вечеру на работе будешь, значит поставят прогул. А так на телеге довезут. И еще деньги за это сдерут.

Гоша задумался, баюкая кружку в лапах:

— А что, рыцарского коня купить никак? Ну или осла какого? Чтобы не в толпе.

— Обычно на ослов очередь была за горизонт. Но зато когда разрешили свободно брать, то ослами все дороги забили. Представь, что в Крепости живет не две тысячи, как сейчас обычно, а сто. Или даже миллион. И у каждого осел.

Гоблин вздрогнул, вообразив себе это.

— Ну и попутно навозом все забито, дышать почти нечем, народ сатанеет и такая картина — каждый день.

Одним глотом опрокинув в себя налитое, Гоша буркнул:

— Хватит, я понял. Жопа Мира — это твой прошлый дом. Я видел картинки из вашего прошлого. Не понимаю, как разумные могут в подобном месте существовать. Вам там никакой инквизиции не надо, сами друг друга каждый день мукам предаете.

— Ага... Только я бы чуть шире взял... Я бы сказал, что Жопа Мира — это твой родной дом. Любой. Но только тогда, когда ты жизнью недоволен. Потому что любой из попаданцев в Королевство делится сразу на две разные кучки. Первая ловит выпавший шанс и начинает жизнь заново. Принимает всю эту магию, зверье ваше странное, отношения эти запутанные с соседями. И начинает жить в свое удовольствие.

— А другая часть?

— А та несет в себе кусок Жопы и продолжает чахнуть. Кстати, так и не выживают толком. Месяц-другой, потом или куда-то срываются, едут счастье в другом месте искать. Или тут пропадают. Кого дракон придавит, кого орки прибьют. Кто просто с тоски-печали крякнет. Причем никто их специально не изничтожает, просто не могут к местным особенностям приспосоиться, старые грехи давят... Заметь, что из старожилов нет никого с кислой рожей. Ну, иногда да, жизнь приложит. Встряхнешься и идешь себе дальше. А все эти нытики, они окочуриваются. Местный жестокий естественный отбор действует. Чтобы чужая Жопа Мира тут не проросла.

Задумчивый Гоша покрутил выигранный золотой и отдал обратно сантехнику. Затем устроил поудобнее огромный сомий хвост на телеге и заявил:

— Страшная загадка. Задуматься заставляет. И о смысле жизни. И о том, что иногда простые слова слишком многое могут значить... Так недолго и философом стать.

Через неделю уже на шашлыках гоблин осторожно поинтересовался у Его Величества:

— А к нам народу больше не провалится? Если у них там Жопа, а здесь все куда как лучше... Рванут ведь, затопчут.

Король принюхался к восхитительным запахам и фыркнул:

— Ну, во-первых, для этого мы и присматриваем, чтобы через границу между мирами туда-сюда не шлындали. А во-вторых, к нам попадают в основном лишь те, ко на самом деле мечтать умеет. И кого чужой мир просто из себя выталкивает... А большая часть уже срослись со своей Жопой, вот она их и не отпускает. Так что не бухти, наливай лучше...

И Гоша успокоился. В самом деле, для кого-то Жопа может и Родина. И привыкли они к ней. Но пусть лучше так и останется. Когда люди без фантазии сидят там, где телеги застряли в навозе и ослы штабелями на дорогах. А Гоша с Семенычем — они тут останутся. Где солнышко, где ветерок приятный дымок развевает. И где Его Величество готовится провозгласить первый тост за его собственное здоровье.

А Жопа? А свою Жопу каждый носит в себе. Так что давайте оставим ее позади. А сами — поддержим первый тост и шагнем поближе к веселой компании. Потому что шашлык уже готов.

Прозит...

Семеныч-23. Котики

— Ах ты мохнатая гадина! — Гоша пытался засунуть кусок рыбы в пасть коту, который сидел рядом с ним на скамейке. Кот презрительно корчил рожу и отворачивался, но при этом не уходил. Кот был не дурак. Он знал, что когда гоблину надоест пачкать лапы о вонючую рыбу, он поделится куском вкусной колбасы, которую попытался спрятать в карман. И вообще, кому нужна эта рыба, если такую же двойную порцию только что умял в департаменте коммунальных услуг, куда заглянул по ходу дела.

— Не ест?

— Брезгует, — вздохнул ушастый работник, покосившись на остановившегося рядом Семеныча. — Похоже, перекормили его.

— Да? У нас котов тоже любят.

Гоблин заинтересовался:

— Это в твоем прошлом мире? И там они обитают?

— Ага... Подожди, что значит 'и там'?

Гоша обрадовался, что может поделиться толикой знаний, которые по какому-то недоразумению не добрались до босса. Обычно гоблину приходилось выступать в качестве ученика, зубря все эти хитромудрые фланцы, стыки и прочие несуразности сантехнического гения.

— Это означает, что коты есть везде. В любом мире. В любом отражении. Даже там, где жизни как таковой нет. Жизни нет, а коты — есть. Они — данность межмирового существования. Константа, на которой базируется наша реальность.

— Да ну, — не поверил Семеныч.

— Точно тебе говорю... Значит, рыбу не хочешь? Ну, тогда топай отсюда, — гоблин аккуратно ссадил кота на землю и убрал рыбу в другой карман. Но мохнатый вымогатель не уходил, а уселся рядом и стал буравить тяжелым взглядом жадину, зажавшего столь вожделенную колбасу. — Так вот, кошачьи существуют во всех мирах. Мало того, они везде прекрасно устроились. Нигде толком не работают, шляются по своим делам и получают дань с порабощенных народов. Их кормят, поят, за ними ухаживают. А в ответ получают разве что изредка 'мяв'.

Семеныч устало опустился на скамейку и хмыкнул:

— Просто пользы от них много. Крыс, мышей ловят. А это — спасенные припасы.

— Ну, это уж совсем в древних мирах. А обычно фиг два ты его заставишь мышей ловить. Смотри, какую рожу наел, будет он по сараям за хвостатыми прыгать. Кроме того, мышей и крыс не могут к ногтю прижать в одном мире из ста. У нас, например, с ними прекрасно феи справляются. Отсыпал им чуть-чуть пыльцы или еще чего полезного, они и зачаруют грызунов. Выведут на ближайшее болото, а там еще и продадут водяному или кому из местной братии на ужин.

Сантехник подозрительно покосился на кота и уточнил:

— Тогда за что их вообще держат дома?

— Традиция. Это еще с древнейших времен произошло, когда боги между собой разругались и один общий мир на кучу мелких разломали. Потом сами небожители измельчали, исчезли почти все. А коты остались. Научились шляться между отражениями, запомнились разумным как верные помощники исчезнувших богов. И неплохо устроились... Ты только подумай — практически в любом мире этого пушистого хитрована абориген с радостью возьмет на руки, потискает, погладит, молочка нальет. Сам впроголодь может лечь, а хвостатого накормит.

Порывшись в своих бездонных карманах, Семеныч добыл кусок окаменевшего сыра и сунул его усатому гостю. Кот удивленно обнюхал подношение, выпучил глаза, встал и гордо пошел прочь. Видимо, подобного рода предложение оскорбило его до глубины души.

— Точно, обожрался. Надо будет девочкам в отделе сказать, чтобы лишний раз не подкармливали. А то лопнет еще, — сантехник достал крохотную чекушку, аккуратно свинтил пробку и влил в себя местный нектар богов. Закусив сыром, благодушно уставился на шпили башен, раскрашенные заходящим солнцем в розовые цвета.

Гоблин выгреб спасенную от вымогателя колбасу и начал ее задумчиво грызть, попутно комментируя ленивые попытки круглого как шар кота взобраться на забор:

— Мы тоже пробовали такой финт провернуть. Тоже думали, что сможем как-то неплохо пристроиться. Под домовых закосить или еще чего отчебучить. Но — не работает. Древнюю память не обмануть. Любой разумный мохнатого от нас отличает сразу, без промедления. И если хвостатым за ушком почешет и чего вкусного даст, так в нас лишь сапогом норовит запустить.

— Домовой? Ты серьезно? Я думаю, если ночью твою рожу спросонья на кухне увидишь, так не только сапог нашаривать станешь, а что и потяжелее.

Опечалившись, Гоша согласился:

— Вот именно. Поэтому приходится горбатиться, когда хитрые проходимцы себе все ништяки собрали. И ведь ничего с этим не поделаешь... Правда, после всех наших попыток у гоблинов выработался иммунитет... Во, какое слово выучил!.. Да, значит, мы теперь к ним относимся спокойно. И все их штучки на нас не действуют... Колбасу ему подавай, ага...

Семеныч полюбовался медленно меркнущими закатными красками и поднялся, чтобы идти домой. День закончен, пора и отдохнуть.

— Наверное, ты прав про хвостатых. У нас в последнее время народ по любому поводу собачился. И лишь картинки котиков всех между собой мирили и вызывали улыбку. Может в самом деле — наследие предков.

— Жулики они, — буркнул в ответ Гоша, дожевывая свой ужин.

— А ты дурак, — спокойно продолжил сантехник, отряхивая штаны.

— Это почему же? — насторожился зеленый прохиндей.

— Столько фактов про котов знаешь, всякие их штучки изучил наверняка лучше любого хвостатого. А использовать информацию для себя не можешь.

— И как это я могу это использовать? — рассердился Гоша, болезненно отреагировав на несправедливое обвинение. — Я же не кот!

— Зато кто тебе мешает на их популярности чуть себе на пропитание подзаработать? Я в это не полезу, стар уже. А вот ты вполне мог бы и подсуетиться... В прошлый раз, когда у нас штурмовики со старшим упились в честь Императора, что они на пустыре забыли? Реактор. Вполне себе работающий. Принтер цветной и фотоаппарат вместе с корреспондентом газеты еще год как в Королевство провалился. Мужик давно в менестрели записался, забросил все эти железки, но они ведь вполне рабочие. Подзарядка с реактора у тебя есть. Морду усатую заснял и знай себе тиражируй. Думаю, по грошику за цветную гравюру тебе любой местный заплатит. Сможешь неплохо прибарахлиться, пока картриджи для принтера не закончатся.

Через полчаса Гоша уже стоял рядом с забором и пытался поймать морду кота в объектив:

— Слышишь, ты, чудо волосатое! Да не вертись ты! Мне надо пробный снимок сделать!

— Ага, щаз, — фыркнул кот. — Как колбасой поделиться, так не дождешься. А как бесплатно позировать — так ты уже тут как тут! Да и ночь уже на дворе, спать пора.

— А у меня в подсобке лампа есть. И старья разного куча, можно антураж создать... Кот на бархате, как тебе? И не ломайся. Готов колбасой пять процентов выручки отдать.

— Половина. Не меньше, — отрезал хвостатый.

К полуночи сторговались на двадцати процентах. А на ближайших выходных на ярмарке Гоша устроил фурор, предоставив желающим цветные картины котов, заботливо вставленные в полированные рамки. И не дорого, всего лишь по золотому за штуку.

Но больше всех веселился Семеныч, когда после долгих уговоров за тяжелый кошель уступил помощнику еще два ящика запасных картриджей для принтера. Все же старому и мудрому сантехнику было лень бегать за хвостатыми ради фотосессии, потом глотку рвать у палатки, расхваливая товар. А так — все при деле. И котики теперь — в каждой избе. Лепота...

Семеныч-24. Днюха

Король пристроился на краешке старого бревна, покрытого мхом почти полностью, и страдал. Его Величество походил на многократно жеваный помидор, потел на солнышке, вытирал обильно струящийся по багровому лицу пот, но не уходил. Владыка Королевства спрятался и надеялся, что сможет пересидеть неприятности еще хотя бы часик-другой. Но его мечтам не довелось сбыться.

Кусты зашуршали и на крохотную полянку рядом со стеной выбрались Семеныч с Гошей. Уткнувшись в замершего короля гоблин хрюкнул и от неожиданности выдал:

— Вот же!.. Пропали посиделки, сливай балласт. И зачем только бражку тащили?!

— Тихо ты, — отвесил животворящий подзатыльник подчиненному сантехник и участливо поинтересовался у монарха: — Что, замордовали в связи с праздником?

Король лишь вздохнул.

— Понимаю... У меня как такое случается, так хоть вой. Не поверишь, Наше Величество, пару раз даже сбегал. Потому что каждая зараза норовит в гости заглянуть, отметиться, о себе напомнить. Чтобы потом скидочку просить или еще чем мозги нагружать. И ведь любого гостя: встреть, налей, здравницу выслушай, потом проводи... А жена с тещей в рюмку только воду льют, чтобы к вечеру как стеклышко. Ведь еще и семейный ужин. И если лыка не вяжешь — то ты свой день рождения им беспардонно испортил!

— Вот! Именно! — зашевелился венценосец. — День вроде как мой, а настроение порчу якобы им... Вот как такое может быть?

Быстро сориентировавшийся в новых обстоятельствах Гоша уже расстелил рядом с бревнышком кусок парусины, выложил из безразмерного рюкзака сало, копчености и хрустящие огурчики, разлил по первой и поднял свою кружку:

— За ваше здоровье, Наше все того самое! В самом деле, завтра у вас тяжелый день, но подготовиться надо как следует.

— По жаре? Да меня развезет через пять минут, — загрустил король, но Семеныч лишь фыркнул:

— Мы что, совсем по темечку ударенные? Сейчас тенек будет и прохлада. Зря мы, что ли, еще одну баклажку ребятам забросили наверх?

Подойдя к стене, сантехник несколько раз хорошенько пнул кладку. Сверху свесилась довольная солдатская рожа, откозыряла и исчезла за зубцами. Через минуту на край взгромоздился сонный дракон, покрутил головой, потоптался и распахнул крылья. Пристроившись в позе гадящего орла, рептилия снова задремала, но крылья оставила как солнечный зонтик. И на полянке сразу стало куда как лучше.

— Похоже, у вас тут уже давно все отработано, — позавидовал король.

— Увы, проблема со стационарными точками, — пробурчал Гоша, закончив разливать по второй. — Как место выберешь, так через неделю-другую родственнички босса все равно находят. Я уже к себе в подвалы и не зову, они там почти как у себя дома. Где-то закрутки пристроили, где-то с гномами сторговались и бородатые им склад смастерили. Ну и только чуть накапаешь — как с нравоучениями за спиной возникнут. Типа, это я старшего спаиваю, ага... А всего лишь перенимаю опыт. Во!

— За опыт! — согласился монарх, постепенно меняя цвет лица с ярко-красного на более жизненный. — И чтобы знания поколений не потерялись в процессе!

— Вздрогнем! — согласился Семеныч.

Через час беседа вообще стала задушевной. Иногда вся троица вещала одновременно, не обращая внимание на то, внимают ли выступающему с очередной речью.

— И ведь с самого утра в очередь встают, заразы! И не пошлешь никого! Сразу посчитают, что в опалу попали. А я всего лишь поспать хочу, отдохнуть от дел государственных!.. И кабачки не знаю, куда уж девать. А жена перемудрила с оплатой, вот орки и шарашат второй месяц без перерыва. Копают, боронят, кустики обихаживают. И так фей запугали, что те над каждым ростком трясутся, вот и растет не переставая... И ведь вроде в стык все собрал, все как положено! А оно ка-а-а-ак рванет! Господин Инквизитор даже на вопли прибежал, думал, я опять специально его гвардейцев смыл...