Прыжок в сторону или предводительница кочевников.

Жаннэт обвела тулиманов взглядом, от которого тем захотелось спрятаться, они все повалились на колени. С одной стороны, они на неё не нападали, только стояли и смотрели. Если бы все эти люди, вернее, воины на неё навалились бы, то вряд ли удалось отбиться — задавили бы массой, но и не предупредили... Решив с этим разобраться позже, Жаннэт приказала той же женщине:

— Встань и веди, где это?

Карам шамана был третий от площади, к столбу, вкопанному у этой повозки, была привязана Илла, вернее её истерзанное обнажённое тело. Девушка была ещё жива, но те раны, что ей нанесли, были несовместимы с жизнью, Илла умирала. Её безумный взгляд был устремлён куда-то вдаль.

— Шаман забрал её душу! — выдохнула Симла, на плечах девушки висело по автомату, стрелять она не умела, но увидев, что один автомат из зажима Тамил перебросил Жаннэт, взяла с собой оставшиеся два (ещё один был у юноши, но с пустым магазином — юноша хоть и знал, что там нет патронов и надо зарядить, но рассудил, что тулиманы этого не знают, и сам вид оружия удержит их от нападения). Жаннэт криво усмехнулась — она поняла, как шаманы забирают душу у своей жертвы. Просто доводят пытками до безумия. Повернувшись к толпе, что испуганно следовала за ней, Жаннэт прошипела:

— Если ваши шаманы уйдут — умрёте все!

Никто из шаманов не успел добраться до коней. Страх перед ними был велик, но люди испугались Жаннэт больше: великий шаман и его помощники попытались от неё убежать, значит, она сильнее. Пока разбежавшихся шаманов ловили, Жаннэт подошла к привязанной Илле и прижала руку к точке на её шее.

— Прости, Илла! — выдохнула девушка. — Это всё, что я могу для тебя сделать, чтоб ты не мучилась.

Взгляд привязанной к столбу стал осмысленным, видно, к умирающей на мгновение вернулся рассудок, и она выдохнула:

— Жаннэт...

— Жаннэт вернула Илле душу! Её душа не будет скитаться во тьме и теперь она попадёт в небесные степи! — закричала Симла.

— Как надо сделать, чтоб это произошло?.. Чтоб она туда наверняка попала? — спросила Жаннэт у Симлы, та, удивляясь, что это неизвестно её старшей подруге, пояснила:

— Воина сжигают на погребальном костре, а женщину просто закапывают. С воином иногда сжигают убитых им врагов, чтоб они сопровождали его в небесные степи и там прислуживали, ведь те, кого положили на чужой погребальный костёр, это будут делать!

Симла объяснила, что так делают не для всех воинов, только для великих — дров в степи мало и погребальный костёр — роскошь. Остальных, в том числе и женщин, просто закапывают с их украшениями, а иногда и с кухонной утварью. Человеческие жертвоприношения были очень редки, чаще резали коней и овец.

— Погребальный костёр позволяет сразу попасть в небесные степи, а те, кого закопали, скитаются по подземному царству в поисках дороги туда, — Симла подняла глаза к небу, словно показывая, куда уходят души умерших.

Жаннэт посмотрела на приведенных к ней великого шамана и его помощников, затем глянула на карам, достаточно большой и нарядный, и кивнула:

— Сойдёт как погребальный костёр, дерева в нём много. Положите туда Иллу и этих, — Жаннэт глянула на карам великого шамана и брезгливо пнула ещё недавно всемогущего Харыза ас Мисила.

— Горло им перерезать будем? — поклонившись, деловито спросил один из воинов.

Девушка отрицательно покачала головой, тот же воин удивлённо спросил:

— Но в этом случае, шаманы будут вечно прислуживать вашей?.. — воин замялся, не зная, кем была умершая девушка этой грозной владелице необычного оружия. Жаннэт усмехнулась — оказывается, что народ степи не был лишён определённого великодушия к мёртвым. Им оставляли возможность освободиться из потустороннего рабства, перерезая горло в этом мире. Жаннэт покачала головой:

— С перерезанным горлом они будут плохо прислуживать моей подруге.

Связанные шаманы завыли, перспектива вечного рабства в загробной жизни их пугала больше, чем самая лютая смерть в этой. Жаннэт глянула на дёргающихся и изгибающихся шаманов, они ещё, чего доброго, выскочат из горящего карама, когда перегорят связывающие их верёвки. Мало вероятно, но всё же... Жаннэт выстрелами из пистолета перебила связанным локти и колени и скомандовала:

— В карам их и зажигайте!

Ярким факелом вспыхнула предварительно чем-то политая роскошная повозка. Симла всхлипнула, Жаннэт прижала девушку к себе, а та, подняв глаза, тихо прошептала:

— Я знаю, там ей будет хорошо, но мне жалко Иллу.

— Я дам тебе пистолет и научу стрелять, это моя ошибка, что я сразу этого не сделала...

Один из пожилых воинов, видно, пользующийся уважением у тулиманов, не дал Жаннэт договорить:

— То, что вы сделали — нарушения закона степи! Так нельзя делать! Горло надо было обязательно перерезать!

— То, что я делаю, делаю по своему закону и он теперь будет вашим законом! А кто не согласен, то могу поступить именно по вашим обычаям! — ответила девушка и, поведя дулом автомата, что взяла у Симлы, в сторону пожилого мужчины, скомандовала другим тулиманам: — Поставьте его к оси карама и отрубите всё, что выше её.

— Но он же не мальчик! — возразил кто-то из толпы воинов. Жаннэт выстрелила ему под ноги, заставив в испуге подпрыгнуть, и приказала: — Этого тоже поставьте к оси карама. А тому, предварительно отрубите то, что делает его мальчиком, раз говорите, что он не мальчик! Ещё кто-то хочет возразить?

Тулиманы молчали и завороженно смотрели в дуло автомата, а те двое, которых Жаннэт приказала казнить, повалились на колени:

— Пощадите! О великая Хозяйка скалы!

Жаннэт вопросительно глянула на Симлу, та пояснила:

— Илла, да и я так о тебе говорили, когда рассказывали тулиманам... — Девушка не договорив, всхлипнула, Жаннэт снова её обняла и, приподняв бровь, глянула на стоящих на коленях перед ней воинов-тулиманов, словно только их заметила: — Они ещё живы?

— Пощадите их! — несколько женщин повалились перед Жаннэт ниц, при этом пытаясь поцеловать её ботинки. Жаннэт брезгливо скривилась и скомандовала:

— Встать! Если кто ещё упадёт так передо мной или станет на колени, убью, не раздумывая! И запомните — теперь вы народ Чёрных скал. Мой народ! Забудьте своё старое имя! Забудьте свои старые законы и обычаи! Понятно? Кто не согласен... — девушка мотнула головой в сторону пылающего карама великого шамана, где уже затихли крики заживо сжигаемых. Жаннэт обвела стоящих перед ней людей взглядом и следующим за ним чёрным зрачком дула автомата. Никто не посмел не то что возразить, просто что-то сказать. Жаннэт качнула дулом, приказывая встать с колен пожилому воину, и спросила:

— Ты всё понял? Если да, то будешь старшим над остальными. Как тебя зовут?

— Саран ас Рамил, — и, проследив направление, которое указала автоматом Жаннэт, добавил: — Это Рамиз ас Саран, мой сын.

Салэх ас Тогур

Вождь салимов смотрел на шаманов своего народа. Он выслушал их недовольные речи, а им было отчего волноваться. Жаннэт расправилась не только с шаманами тулиманов, но и с шаманами ишлимов. Те, узнав о судьбе своих коллег из соседнего народа, не придумали ничего лучше, как устроить заговор и напасть на Жаннэт. Через три дня, после того как бывшие тулиманы и ишлимы объединились в единое становище, шаманы ишлимов позвали к себе Жаннэт, якобы для того чтоб рассказать о чём-то очень важном, а именно о туманном пределе. Жаннэт очень заинтересовал этот вопрос. Она обнаружила у ищлимов старую женщину, которая говорила на языке страны, соседствующей с родиной Жаннэт в том мире, оставшемся за переходом после эксперимента. Женщина рассказала о той стране, где была захвачена. О том, что там стоят каменные замки и нет кочевников. Эта женщина оказалась пленницей ишлимов, приведенной из-за туманного предела. Рассказ о стране, там находящейся, очень заинтересовал Жаннэт. Вот поэтому она охотно откликнулась на приглашение шаманов и пошла к караму, ими занимаемому. Там у большого тотемного столба всё и произошло, Жаннэт увернулась от брошенного копья, а вот в Тамила и Симлу попали. Но странную одежду, в которой те ходили, копья пробить не смогли (бронежилет не всегда пробивает автоматная пуля, куда там копьям, к тому же брошенным неумелой рукой — шаманы не воины). Начала стрелять Жаннэт, а потом к ней присоединились и её спутники. Девушка уже научила этому Тамила и Симлу. Девушка-салимка оказалась самой кровожадной и без жалости добила раненых шаманов. Теперь шаманы салимов переживали за свою судьбу — ведь их собратьев с легкостью убили, причём делала это не только Хозяйка чёрных скал (так теперь называли Жаннэт), но и обычная девушка! Шаманы раньше были неприкосновенны! Даже когда уничтожали один из народов степи (какой народ? Жаннэт сказала бы — племя, причём не очень и многочисленное!), шаманов не трогали, они переходили к победителям. А если и убивали, то с соблюдением очень сложных ритуалов, ведь шаман не простой человек! Все десять шаманов салимов собрались в караме элира и просили его защитить их от беспощадной Хозяйки чёрных скал. Салэх не знал, что ответить — с одной стороны, его сын вошёл в семью Хозяйки, а с другой — Жаннэт хоть и прислушивалась к советам Салэха, но делала всё по-своему! Вот и сейчас... Вроде как обещала прийти, но до сих пор нет. А когда придет, вдруг сразу стрелять начнёт! Она сейчас всегда ходила в сопровождении Симлы и Тамила, а у тех с собой всегда было оружие Жаннэт. Она научила членов своей семьи, а Тамил и Симла стали её семьёй, им пользоваться! К тому же Симла приняла самое активное участие в уничтожении шаманов ишимов, без жалости добивая раненых!

Полог, служивший дверью, отлетел в сторону — на пороге стояла Жаннэт, со своим оружием на изготовку! Девушка обвела взглядом побледневших шаманов и, ухмыльнувшись, произнесла:

— Надеюсь, никто из вас не будет бросать в меня копьём или другим острым предметом? Вот и хорошо.

Жаннэт улыбалась, но шаманам, собравшимся в караме вождя, казалось, что девушка вот-вот зарычит, как большая степная кошка. Сама Жаннэт понимала состояние шаманов, которые уже жалели, что настояли на этой встрече, девушка предложила, даже скорее приказала:

— У народа салимов вас аж десять, а у народа Чёрных скал нет ни одного. Непорядок! Надо делиться!

Последние слова Жаннэт адресовала Салэху ас Тогуру, причём сказала это таким тоном, будто он скрывает что-то очень ценное. Тот хотел было возразить, что у Жаннэт были свои шаманы, но она их перебила. Девушка поняла, что хотел сказать вождь салимов, и укоризненно покачала головой:

— Те совсем негодные были, вредные, надеюсь, эти будут лучше. Мне четырёх хватит, а шесть пусть у вас, уважаемый, остаются. Кто пойдёт со мной добровольно?

Никто не изъявил желания, тогда Жаннэт сама выбрала четверых, наиболее молодых, сопроводив свои действия странными словами:

— Надеюсь, вы ещё не закоснели в религиозных предрассудках и проявите нужную мне гибкость, а то, боюсь, поголовье служителей местного культа продолжит таять.

Выбранные девушкой, как она выразилась, служители культа не поняли, что она имела в виду, но по интонации произнесенного им стало ясно, что если не будут послушны, то их предадут казни. На этот раз не сожгут как предшественников, а закопают в снег и оставят так до весны, пока тот не растает. Жаннэт же, выбирая шаманов, преследовала две цели. Одна, чисто бытовая — шаманы проводили обряды при рождении ребёнка и смерти соплеменника, ну и по другим, не таким значительным случаям. Лишившись шаманов её народ, нет, не роптал, просто был очень озабочен отсутствием необходимых религиозных таинств. Вторая — девушка хотела узнать о туманном пределе, как ей рассказал Саран ас Рамил, шаманы могли предсказать, когда открывается туманный предел, через который можно попасть в страну, где стоят замки, построенные из камня, и где люди не кочуют, а обрабатывают поля. Но шаманам это Жаннэт не сказала, решив поговорить на эту тему позже, просто потребовала клятвы верности, пообещав, что если она будет соблюдаться, то никто служителей культа не тронет.

Когда Жаннэт вместе с четвёркой ею выбранных шаманов удалилась, Салэх вздохнул с облегчением — конечно, девушка ему очень помогла в укреплении власти, но при этом забрала старшего сына и теперь наводит какие-то непонятные порядки у тулиманов и ищлимов. Если бы она это делала у салимов, то это был бы подрыв его, элира Салэха, власти, а так... Пусть пока тешится, тем более что эти два народа стали союзниками и готовился большой поход на халибов, очень сильный народ. В другое время Салэх и не помышлял бы о таком походе, но времена меняются.

Глава пятая. Там, за туманным пределом

Жаннэт

Весело трещал огонь в импровизированном камине, горело, правда, не дерево, поэтому и запах был не как от смолистых дров, а соответствующий тому, что горело. Вообще-то камины не так выглядят, но в большой повозке, называемой степняками карамом, камина не построишь. Получилось что-то отдалённо напоминающее открытую печку, которую называли буржуйкой в стране бывшего вероятного противника. Обе страны остались в другом мире, потому что эксперимент, в котором Жаннэт добровольно, в отличие от своей ученицы, приняла участие, перенёс бункер с майором спецназа в другой мир. В этом Жаннэт уже не сомневалась. Эксперимент, проводимый группой учёных, курируемых, а следовательно, и финансируемых военным ведомством, должен был непонятно что доказать. Мнения яйцеголовых умников разделились — одни утверждали, что объект переносится в прошлое, другие — в будущее, а приглашённый независимый эксперт утверждал, что в параллельный мир. К этому мнению склонялась и Жаннэт, уж очень окружающее было не похоже на прошлое её мира, на будущее тем более, разве что наступит полная деградация общества и откат к архаичным общественным отношениям и такому же ведению хозяйства. Но это вряд ли — девушка долго вглядывалась в звёздное небо и не нашла ничего похожего на знакомые созвездия, к тому же лун было две! И размерами они превышали ночное светило её родного мира.

Жаннэт вздохнула и быстро взглянула на огонь, конечно, пламя от газа, подаваемого из баллона совсем не то, что горящие дрова, но где же их в степи раздобыть? Естественного степного топлива не хватало, вот и приходилось добавлять газом, но и его надо было экономить, а ночи тут были холодные. Жаннэт снова с отвращением посмотрела на огонь и цвет, и запах вызывали раздражение, всё-таки дрова лучше, но где же их взять? Разве что приказать разломать один из карамов? Но на неё и так уже смотрят с еле скрываемой враждебностью, девушка ещё раз вздохнула — окружающее совсем не походило на то, что она читала о подобных ситуациях: носитель развитой цивилизации появляется среди дикарей и они восхищённо ему внимают и выполняют всё, что он им советует. Степняки никак не хотели менять уклад своей жизни, а Жаннэт ничего другого и не могла предложить. Пока предложить. То, что она узнала от шамана своего племени (или как здесь говорили — народа), давало определённую надежду на какие-то изменения, если не в жизни степных народов, то в судьбе самой девушки.