| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Повелительница! Ваша накидка! — Служанка осторожно подойдя со спины к своей повелительнице осторожно накинула тонкую ткань все того же черного шелка на плечи женщине.
— Замечательно, оказывается, поставив тебя на грань между жизнью и смертью можно добиться практически идеального исполнения!
Высокое здание в секторе бога Мина напоминало собой шестигранник с провисающей крышей, выполненной из дымчатого стекла. Паланкин, окруженный храмовой стражей со стилизованным изображением бога Анубиса на нагрудных латах остановился возле ступеней главного входа. К паланкину уже торопилась встречающая процессия, после чего начались ритуальные "расшаркивания" между двумя кастами разных богов.
Причиной тому было посещение верховной жрицей аукциона, который особа ее ранга посещала довольно редко.
Изнутри здание напоминало амфитеатр, нижние ряды предназначены для более низких каст, а ложи на балконе для более высоких жреческих каст. На "сцену" этого торгового театра выводили рабов. Мужчин, женщин, детей, стариков. Неугодные, рабыни, гладиаторы, должники, наложницы и пленники — все имели свою цену.
Верховная жрица села в предложенное, и "проверенное" служанкой кресло, после чего с гордой осанкой с маской презрения и превосходства стала разглядывать предлагаемый товар.
Внезапно глаза ее удивленно расширились, и она слегка привстала в кресле и, облокотившись о перила, наклонилась вперед. Что не прошло незамечено не только личной охраной и слугами, но и соседними ложами. Итогом этого был ожесточенный торг за молодую рабыню, которую работорговец преподал как искусную наложницу, жемчужину, которая сможет украсить гарем любого.
Но дело было совсем в другом. Взгляд жрицы приковала к себе бледная худая фигура молодого мужчины, только-только вошедшего в возраст совершеннолетия, этот живой товар словно окутывал темный ареол.
— Гхань!
— Да повелительница? — К Верховной жрице подскочила служанка.
— Второй с лева бледный и худой раб. Видишь?
— Да повелительница!
— Сделай так, чтобы этот раб не попал в торги, после чего доставьте его в мои покои в храме!
— Но Повелительница, этот раб выглядит нездоровым и бо...
— Не прошло и цикла ты снова пытаешься оспаривать мои решения?
От спокойного голоса Старшей жрицы Анубиса служанка умолкла и распростерлась ниц у ее ног. Девушку от страха перед дальнейшей карой, которую назначит ее хозяйка била мелкая дрожь. Девушке по-настоящему стало страшно.
— У тебя ровно пять тактов чтобы выполнить мое распоряжение Гхань, и это последнее предупреждение. Больше поблажек не будет!
— Да повелительница! — Девушку словно взрывом подбросило на ноги, и через шесть долей такта в ложе ее не было.
А жрица тем временем смотрела на рабов "Истинным зрением", доступным только старшим жрицам.
Женщина не скрывая удивления проступившего на ее лице, разглядывала молодую фигуру существа видимого в Истинном зрении как облаченную в черные одежды фигуру, от которой во все стороны медленно истаивая, шла абсолютная, первозданная тьма. Из-под капюшона этой сущности проглядывал жемчужно-белый скалящийся череп с зелеными огоньками глаз, с тоской и любопытством разглядывавших торгующихся за смертные тела живых.
"Жнец! О, великий Анубис, как такое вообще могло произойти?! Как твой слуга смог попасть в руки низших каст?"
Глава 7.
Смертные. Как же вы странны в своем поведении. Вы податливы перед силой, вы легко гнетесь перед более сильной волей. Вы словно единое стадо овец, бредущее за пастухом.
Вы кичитесь свободой, равенством, правами, но готовы унижать любого кто ниже вас по рангу. Вы считаете себя совершенством. Эталоном. Но где, же настоящий эталон? Кто это решил, когда? Тишина в ответ...
Смертные вы очень странные, но очень интересные существа.
— Что встал черноногий, живее шевели своими тощими ногами! Твое счастье, что твоя судьба кончить жизнь на алтаре храма Анубиса!
Погонщик рабов на этом рынке вытолкнул меня из ряда людей с бессмысленным, абсолютно потерянным взглядом.
— В храме Анубиса?
— Молчи и шевели ногами! — Свистнула плеть, щелкнув у меня над самым ухом.
Меня купили. Банально.
В детстве мне отец притаскивал тонны книг со всевозможных миров, в одной из них помню, описывалось восстание Спартака. В другой правила поведения рабов, и их социальный статус в обществе. Никогда не понимал смысла в рабстве...
Меня втолкнули в помещение, где шел сильный жар от камина. Янтарно-красные угли, давали сильный ровный жар, а чадящие масляные лампадки заставляли тени по стенам сливаться в чарующие хороводы.
Сидящий на полу толстяк в грязной, засаленной набедренной повязке и щербатым ртом ловко для своей комплекции вскочил на ноги.
— Чего изволит господин погонщик?
— Отмыть это мясо и поставить клеймо храма Анубиса, да разбегутся неверные в страхе перед старшим богом!
При упоминании темного бога "Толстяк" в ужасе затрясся и закивал головой. После чего с недобрым прищуром окинул меня с ног до головы.
Тут его взгляд упал на мои руки.
— Господин старший погонщик! У него на руках по клейму! Неужто он вор?!
— Был бы он вором, согласно уложения Имтмерхата, у него бы были отсечены обе руки, в дань за каждое преступление!
Свитснул хлыст, ожегший спину толстяка заставив его взвыть словно пустынный шакал.
— Живее жирная морда, ты заставляешь служительницу храма Анубиса ждать!
Зло глянув в мою сторону, толстяк забегал по комнате, насколько это вообще возможно. Зажурчала вода, потекшая из скрытых в стене труб, наполняя небольшой бассейн примерно два на два метра, и полтора в глубину.
Помывкой это действо назвать сложно: с меня сорвали набедренную повязку и, подвесив за ручные кандалы к крюку на потолке, несколько раз окунули в ванну, после чего подвесив в воздухе, толстяк принялся оттирать меня чем-то напоминающем швабру с толстой губкой и щеткой. После чего меня снова окунули и замотали в белую хламиду.
Момент нанесения клейма на левое плечо я пропустил, а потом просто стало дико больно. Человеческая ипостась так слаба. После чего на место ожога положили мокрый компресс пахнущий травами, и замотали белой тряпицей.
По окончанию процедуры меня погрузили в какой-то паланкин, накинув мне на голову мешковину. Даже сквозь пропахшую землей и лавандовым маслом ткань я уловил легкий аромат жасмина, и чего-то еще. Возможно мускус. Паланкин женский.
С меня с силой сорвали мешок, заставив покачнуться.
— Прекратить! Все вон отсюда!
— Но Госпожа...
— Вон! Или вечером отправишься коротать ночь в мужские бараки! — Служанку как ветром сдуло.
— Прошу простить, за столь грубое обращение к вам жнец!
Молодая женщина в облачении старшей жрицы низко склонила голову в поклоне. Жрица обладала даже не поразительной, а я бы отметил уникальной красотой. Глядя в ее темные глаза, хотелось любоваться ими снова и снова...
Оковы на руках и ногах, обиженно звякнув, упали на теплый камень пола.
— Вас послал Повелитель, в мир живых?
Я потер запястья, разминая после долгой носки этого неудобного украшения. После чего окинул взглядом место, куда я попал.
От стен пахло древностью. Редко такое встретишь в мире живых, обычно за несколько поколений рассыпаются даже нерушимые цитадели.
— Если вы об Анубисе, то нет. Я не вхожу в свиту пожирателей мертвечины, я только проводник. Хотя наш народ часто общается с владыкой Дома Ночи. Я в вашем негостеприимном мире по другому вопросу. Я ищу старого друга, и хотелось бы поскорее с этим закончить.
По-видимому, женщина пребывала в легком замешательстве. Тут ее взгляд упал на забинтованное плечо. Вздрогнув, она сделала пару шагов вперед, протянув к перевязанной части тела руки.
— Вы позволите.
— Прошу.
Темноволосая красавица аккуратно развязала намотанную ткань, служащую подобием бинта, после чего осторожно сняла уплотненную ткань с пропиткой. Вместе с ней отошла мертвая кожа на месте ожога. Я поморщился.
В следующий миг она рухнула на колени, распростершись ниц перед моими босыми ногами. Ее трясло от страха.
— Прошу простить за дерзость и нанесенное оскорбление! Виновные в содеянном будут казнены на алтаре сегодня же вечером! — Она подняла на меня полные страха и ужаса глаза. — Если моя жизнь, хоть как-то искупит нанесенное оскорбление — я готова отдать ее! Тхиллетаа-к Мцвенгха. Рвлок-мак!
Все еще не понимая резкой перемены настроения старшей жрицы.
Вспыхнули зеленоватым огнем лампадки и факелы на стенах. Тени на стенах ожили, приобретая пугающие для смертных очертания существ. Из темноты послышалось низкое рычание и клацанье острых когтей по гладкому камню пола.
Длинная тень ожила и протянулась от угла в нашу сторону, приобретая плотность и объем. Над нами возвышался угольно черный шакало-головый офицер армии Анубиса.
Старший ловчий, пожиратель мертвой плоти, во всей своей нечеловеческой красоте. Художникик многих миров так и не смогли передать все великолепие и ужас этого существа. Тугие жгуты сухих мышц, тело, поросшее короткой черной шерстью. Пылающий всеми кругами ада взгляд, и оскаленная шакалья пасть. Он стоял, возвышаясь над нами отождествляя истинный ужас. Великолепно! Отец всегда говорил — египетские боги — самые любители спецэффектов, причем далеко не самых дешевых.
— Смер-р-ртные слишком много стали себе позволять. — В каждом слове этого существа слышалась и скрытая угроза, и низкое рычание. Такими их создавал Анубис. Довольно впечатляюще. — Повелитель в гневе и яр-р-рости!
— Я готова понести должное наказание! — Старшая жрица поднялась с колен, после чего низко склонилась перед рычащим существом.
— Я думаю, ее вины здесь нет. А с твоим повелителем я думаю, мы обсудим данный вопрос позже?
Глаза шакалоголового воина полыхнули кроваво-красным, после чего он забавно повел ушами, полностью перебив само выступление:
— Повелитель согласен жнец! Так же он дар-р-рит эту наложницу тебе в качестве извинений, и добр-р-рой воли! — Прорычал старший пожиратель плоти и растаял в клубах чадящего дыма.
Женщина выпрямилась. С лица исчез страх, бледность кожи быстро исчезала, возвращая на точеное лицо красавицы здоровый блеск.
— Что прикажет повелитель?
Глядя в ее спокойные глаза, я понял только одно, она приняла наказание назначенное Анубисом. Великая Тьма, насколько надо "промыть мозги", как часто выражается Олес, чтобы человек стал принимать все в таком ключе?
Клацнул замок раскрывшейся решетки, и в камеру кто-то вошел. Решетка захлопнулась, окончательно согнав дремоту с Ареза.
— Просыпайся великий воин! — презрительная колкость со стороны тюремщика больно резанула слух. — Тебе решили подарить ночь любви перед завтрашними боями! Смотри, кошечка с коготками!
После чего стал удаляться по коридору, радостно гогоча своей плоской шутке.
— Видимо такова наша доля, и испытания присланная нам великой Бастет. — В полумраке блеснули зеленым светом кошачьи глаза девушки. — Не стоит слушать голос слепого раба этой клетки, в нем нет ничего кроме зависти и злости.
— Таир?!
— Я, мой неспокойный друг. Так захотела богиня. Так хочу я. Расслабься Арез, завтра у тебя трудный бой. — Одеяние девушки соскользнуло на пол, открывая поджарое спортивное тело девушки. — Будь, нежен воин, ибо не перед каждым я готова пойти на такое...
Прильнув к Арезу, ее губы накрыли его, сливаясь в долгом поцелуе.
Пробуждение от приятной истомы было омрачено одним большим и неприятным моментом. Он был в камере, а не в комнате общежития академии. Старые воспоминания...
Таир в камере не было. Да и ничего не указывало на то что она посещала его прошлой ночью. Вторым аспектом оказалось то, что камера напротив, была пуста, а низший раб вычищал пол камеры Таир.
— Все-таки сон... даже жалею...
Послышались приближающиеся шаги тюремщика.
— Эй, волчья сыть! Куда дели девушку из камеры напротив?
— Ее? Что скучаешь по подружке? — Оскалился тюремщик. — Ее отвели в храм в качестве наложницы высокопоставленных дворян. Все жрицы Бастет любвеобильны как кошки, поэтому они и наиболее притягательны в качестве подсти... тьфу... кха... ТВАРЬ!
Отплевываясь от попавшей в рот грязной соломы, точным броском Ареза отправленной в рот говорливого.
Выхватив из-за пояса жезл он вдавил руну активации...
Арез не издал ни звука, до боли сжав зубы, чем еще более раззадорив тюремщика.
— Ах, значит мало! — Все отродье пустынного щенка и блудницы. Это последняя капля терпения.
Когда он уже собрался повторно активировать жезл, раздался сухой мужской голос:
— Ты посмел пытать чужого раба перед боем? Мелькотис, разберись с глупцом. Десяти ударов будет достаточно. — К камере неспешно ступая, подошел богато одетый мужчина из дворянского сословия, с золотым украшением стилизованного символа Бога Осириса на груди. — Все такой же неподконтрольный и непослушный бунтарь. Как и твой глупый отец, Арез!
Не поворачивая головы, мужчина скомандовал:
— Отнесите его к лекарям! Он должен выйти на бой сегодня, иначе вместо него, я отправлю всех вас на арену. И поменяйте того блудливого шакала столь неприлежно исполняющего свои обязанности!
Меня отвели в личные покои, где по приказу "госпожи-наложницы" меня отвели в ее купальню и в десять рук раздели (хотя раздевать особо и нечего было), после чего помыли, постригли, побрили (даже там где и не стоило).
Клеймо обработали каким-то составом, ускорив процесс заживления. По словам лекаря ожог исчезнет полностью, оставив только малозаметный контур клейма.
Интересно бы узнать настоящую реакцию бога дома ночи, когда мне или еще кому-нибудь из моего народа ставят клеймо. Хотя думаю он весьма посмеялся над шуткой и приватностью судьбы. А она самая опасная и коварная из бессмертных. Имеющая тысячи лиц и обличий, и обожающая азартные игры и игры людскими судьбами.
Послышались мягкие шаги босых ног, едва слышные в потрескивании осветительных лампадок.
— Господину нужно что-то еще?
Старшая жрица бога мертвых, в полупрозрачном одеянии стояла позади меня. Ее голубые глаза в обрамлении водопада маслянисто-черных волос в полумраке комнаты были настолько притягательны, что я забыл даже то что хотел спросить. У нее была так называемая редкая красота для смертных, ради которой даже боги снисходили до смертных.
— Курт. Зови меня просто Куртом. Мой народ не может иметь рабов, слуг, наложниц и так далее. И давай перейдем на "ты", у меня появилась дурная привычка благодаря моему другу.
— Но такова воля верховного бога. Не мне менять данное правило.
— Оставим эту тему. Расскажи мне о вашем мире.
— Как прикажете...
Великая тьма! Как же с вами сложно... На людях мы в положении раб-госпожа, наедине все наоборот! У Анубиса весьма жестокий юмор.
— Гелиополь возник более шести тысячелетий назад, когда закончилась великая битва богов с демонами населявшими этот мир. Первым в мир привел людей великий бог Гор, расселив их вдоль великих рек и озер. Около тысячи лет вокруг царил мир и порядок, старшие и младшие боги разобрали людей в анклавы, и стали учить их вере и почитанию. За то что люди приносили богам щедрые дары, боги отвечали тем же: знания, великие артефакты древности, тайны врачевания, строительства, и многое другое. Так появились великие книги жизни и смерти, которые были отлиты из золота в честь бога Ра, и черной бронзы в честь бога Анубиса. Так в нашем мире появилось искусство. Искусство творить все из всего.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
