Айшет. Магия чувств

Жаль, урок пошел не впрок.

Сейчас я верну ему эту боль. Эту беспомощность, это отчаяние жертвы...

В пальцах рассыпается пеплом небольшой аметист.

Надолго ли хватит воздействия?

На месяц. Если он за это время сойдет с ума, пусть так и остается. А если нет... чтобы снять мое заклинание, он должен осознать лишь одно.

Другим тоже больно.

А когда понимаешь, что все живые, что другим людям так же больно, как и тебе... нет, ты уже не причинишь вреда. Ты не сможешь никого обидеть.

Тебе тоже будет плохо от причиненной боли.

— Стин?

Голос раздается за спиной бородача. Я резко опускаю капюшон так, что на виду остаются лишь губы. Из комнаты появляется молодая женщина... почти девчонка.

— Все в порядке, — тихо шепчу я ей. — Он тебя больше не обидит...

— Ты...?

Я знаю, что она хочет спросить, но смысла разговаривать и уговаривать не вижу.

— Он больше тебя не обидит.

Я поворачиваюсь, и ухожу, не слушая ни слов, ни вопросов. К чему?

Меня еще в порту ждут. А это... это так, побочно. Я просто не смогла пройти мимо отчаяния женщины. Уж очень ей было плохо и больно.

И не за себя она боялась за ребенка. Она понимала, что рано или поздно... чем кончаются такие семейные разборки?

Смертью.

Она бы умерла, а ребенок... она не за себя боялась, за дочь. Может, в другое время я и прошла бы мимо. Но сегодня...

Родители волнуются за детей, это верно.

Родители, а вы никогда не задумывались, как за вас волнуются дети?

Я волнуюсь. И тяжко, тоскливо бьется сердце.

Мама, папа, где вы? Что с вами?

Одно я знаю точно.

Если кто-то посмел причинить вам вред...

Сегодня ночью несколькими мертвецами станет больше, это уж точно. Единственное, чего нет у магов разума — это почтения к человеческой жизни. Наверное, потому, что они слишком много видят человеческой грязи.

* * *

Порт — это место, где ни на секунду не затихает коловращение жизни.

Прибывают и убывают корабли, идет разгрузка, препираются с чиновниками купцы.

И ночь — совершенно не повод что-то останавливать. Грузы бывают разные, в том числе и скоропортящиеся, и чем раньше они попадут в город, к заказчикам, тем меньше будет убытка, ем больше прибыль.

Вот и работает все круглосуточно.

И светло в порту, как днем.

Факелы, костры, масляные светильники...

Я не прячусь, я просто иду по своим делам. Ищу то, что мне нужно — самое обычное дело в порту. А что плащ низко накинут...

Так ведь всякое бывает в жизни, и благородные дамы к капитанам бегают. Или не очень благородные, но совершенно не желающие известности. Все ж понятно, девчонка идет к любовнику.

Я не собираюсь никого разочаровывать, мне надо туда, где на воде покачиваются лодочки.

Привезти, увезти, заработок неплохой, а главное, язык за зубами эти люди держать умеют. Специфика работы такая. Не промолчишь — кто ж из клиентов к тебе сядет? Если все тут же про его дела узнают?

Сама я век бы об этом не задумалась, помогли знания, которые я извлекала все путешествие из памяти моряков. Выбираю лодку тоже не наугад, сканирую мысли на самом примитивном уровне. Который не требует даже затрат сил. Просто смотрю...

Ага, вот этот неболтлив. А уж если ему немного плату увеличить... детей много, жена опять на сносях. Наклоняюсь к лодке.

— К 'Буревестнику' отвезешь?

— Серебрушка, госпожа.

— А что так дорого? — возмущаюсь напоказ, капризно, хотя знаю, что это еще по-божески.

— Так ведь вас и подождать надо будет, разве нет? А скольких я клиентов упущу за это время?

Кривлю губы.

— Ладно... поплыли.

И сажусь на корму.

Когда мы отплываем, делаю знак остановиться. В ладонь парня перекочевывают две серебряные монеты.

— Задаток. Еще столько же получишь, если сначала подождешь, а потом скажешь, что прикажу.

— Что скажу, госпожа?

— Что возил меня не к 'Буревестнику', а кто там рядом стоит?

— 'Кусачий краб', госпожа. И капитан его очень по дамам ходок...

— Вот, подойдет. Согласен?

— Да.

Я верчу между пальцами еще два серебряных. Чтобы видел, чтобы понимал — отдам.

— 'Кусачий краб'. Запомнил?

— Да, госпожа.

Когда мы поплывем обратно, я чуть-чуть помогу парню забыть. Он будет уверен, что возил меня к 'Крабу'. Или — не помогу. Посмотрим по ситуации. Что скажут, что узнаю...

* * *

На палубе 'Буревестника' тихо и спокойно. Трап висит у борта.

Так на стоянке положено, мало ли кто приплывет, так каждый раз и орать под бортом? Вот еще не хватало.

Я лезу наверх, проклиная юбки и плащ. Штаны надо было надевать. Шта-ны!

Задним умом мы все крепки... кстати, в этот задний ум еще и крепко поддувает. Не рассчитаны юбки на такие прогулки.

Вахтенный замирает при виде меня, и мне хватает. Короткий импульс оглушает парня.

— Где каюта капитана?

— Т-там...

— Проводи. Он у себя?

— Да, госпожа.

Капюшон я так и не снимаю. Он опущен глубоко на нос. Вот и каюта, откуда доносится храп. Смачный такой, душевный. Отпускаю вахтенного, толкаю дверь.

Заперто.

Ладно, постучусь. От меня не убудет.

На стук открывают не сразу, но когда дверь распахивается, мне становится смешно. Капитан не одет, на бедра кое-как намотана простыня, а в руке поблескивает кривой кинжал. А еще капитан напоминает формой пирожок, и покрыт густой шерсткой. Повсюду, на открытых местах.

Забавно.

Капитан тем временем видит, что перед ним только девушка, капюшон я уже сняла, и расслабляется. Прячет кинжал за спину, подхватывает другой полотенце, прижимает покрепче.

— Госпожа... чем обязан?

— Почти ничем, — успокаиваю я. — Вам знакомы имена — Шем Ланат и Айнара Ланат.

Знакомы.

Ох как знакомы... мне даже напрягаться не приходится. Вокруг капитана прямо-таки расползается пятно коричневого гадкого страха.

Он боится, он нервничает, он чем-то раздражен... чем?

И я уже не церемонюсь.

Чем хорошо море?

Да оно прекрасно прикрывает любые чары! Любую магию!

Что бы ни творилось на корабле, на берегу ничего не поймут и не узнают. И я просто глушу капитана, как рыбу.

Опыт у меня уже есть, с Шайной Истарской.

— Смотри мне в глаза.

Кончики пальцев ложатся на виски мужчины, его глаза расфокусируются, теряют осмысленность, тело не оседает только потому, что я не позволяю, не то растекся бы, словно медуза по палубе.

А спустя десять минут я брезгливо отстраняюсь, вытираю руки.

Сволочь.

Не могу отказать себе в удовольствии, и крепко пинаю капитана ногой под ребра.

Сволочь такая, негодяй, подонок!

НЕНАВИЖУ!!!

Эта тварь давно переправляет рабов в Тиртан. Из тех, кому не повезло сесть на его корабль. Вот и родителей...

Он не просто переправил их, как рабов. Оказывается, трей Сирант давно их ищет. Искал, награду объявил, ну и как только они вошли в порт...

Капитан опознал их, и просто передал на другой корабль, предварительно опоив. Ах ты ж, сука!

Второй пинок приходится неудобно, я отшибаю палец на ноге. А самое обидное, что капитан даже не понимает, что с ним происходит.

Ну, погоди у меня, тварь.

Убью!

Хотя... нет, пока не стоит его убивать, мало ли что. Вместо этого...

Я опять касаюсь пальцами его висков, жестко впечатываю приказ.

Капитан заказал девочку с берега, она приехала, они позабавились прямо в каюте, на столе, как уже не раз случалось, а наутро...

Эти симптомы капитану тоже знакомы. Придется задержаться, походить по лекарям. А я тем временем решу, что с ним делать. Если что — достану его на суше.

Я, конечно, не маг жизни, но я уже поняла, внушить человеку можно что угодно, и что он здоров, и что он болен...

Вот, пусть полечится от дурной болезни. Заодно и мой визит оправдает. Я просто подменяю одни воспоминания — другими. И ничего он не заподозрит, откуда бы? У него в каждом порту по такому... воспоминанию.

Пинаю капитана на прощание — другой ногой, и ухожу из каюты.

Сволочь.

* * *

До берега меня доставляют 'с ветерком'. Я отдаю два серебряных, и получаю спокойное:

— Если что, госпожа, вы меня найдите. Даррен Эльм, меня в порту всякий знает. И отвезу, и привезу, и молчать буду, как рыба.

— Договорились.

Голова у меня сейчас занята другим, но и так запомнится.

Всю дорогу до дома я сосредоточено думаю, что мне делать.

Поехать в гости в Тиртан? Я могла бы. И съездить, и разогнать всех людей некоего трея, и вытащить родителей. Или не могла бы?

Мать говорила, что у сестры были способности, у бабушки...

Не помогло.

Испокон веков мага одолевали многолюдьем, потому что с толпой не справишься, не спутаешь ее, не направишь в нужное русло. Разве что изначально все подготовишь.

Ладно. Я могла бы.

С кем оставить брата?

С чужими людьми?

А ему еще и десяти нет, у него никаких прав, вообще ничего. Случись что — он будет полностью зависим от посторонних, и что с ним сделают — Светлый знает. Вариантов масса, от ученичества у какого-нибудь подонка, до продажи в бордель. Когда поймут, что никто не явится...

Да явлюсь ведь я!

А если — нет?

Даже допустим, я доехала до Тиртана, вытащила родителей... на обратном пути нас догнал шторм, и мы хором пошли на дно. Шторму магия разума не помеха, разве что дельфинов заговаривать. Ага, они послушают, да толку чуть.

Я и плавать-то как следует не умею.

От случайностей никто не застрахован, это я понимаю. Но что же делать?

Я не могу оставить родителей в руках этого негодяя. А капитан был уверен, что они там, больше, чем уверен. Он за это деньги получил, а в Тиртане никто вперед не платит. Только когда услуга уже оказана.

Родители у трея Сиранта. И хорошо, если они еще живы.

Что мне с этим делать?

Не знаю. Пока — не знаю.

* * *

Корс ждет меня.

Как — ждет, этот паршивец надел ведро на метлу и поставил у двери. Стоит ли сомневаться, что я его опрокинула, а мелкий негодяй тут же проснулся?

— Шани?

— Да, братик. Это я, спи...

— Размечталась.

Действительно, наивная девушка.

— А может, все же поспим?

— Шань, да вставать скоро куда тут спать?

Это верно, шла я ночью, сейчас часа четыре утра. Считай — не высплюсь, ну и ладно. Приходилось и по две ночи не спать, а тут можно только одну. Так что отосплюсь.

Успею.

— Шань? — напоминает о себе Корс.

Мне остается только вздохнуть.

— Да, братик. Они в Тиртане.

Корс съеживается на кровати, укутывается в одеяло, словно пытается им отгородиться от реальности.

— Это точно?

— Абсолютно, — не скрываю я. — Этот подонок продал их трею Сиранту.

— Падла.

Ругаться нехорошо. Но сейчас это — краткая характеристика, так что я молчу.

— Шань, мы поедем в Тиртан?

Я качаю головой.

— Не знаю, Корс.

— Ты что! Там же мама с папой!

— Знаю, — слово падает тяжело, как камень, и я принимаюсь объяснять. — Смотри, я — маг разума, вроде как сильный. Но в Тиртане могут их засечь и нейтрализовать. Не только меня, вообще любых магов. То есть — я там долго не продержусь. Либо не применять свою силу, либо подставляться. А не применять — я и родителям не помогу. Плюс, я не знаю, где они, как их содержат...

— Нужна разведка, правильно?

— Абсолютно. Сам понимаешь, без разведки мы можем и не дергаться.

Это Корс отлично понимает.

— И как мы ее проведем?

— Темный ее знает.

— А ты не знаешь?

— Я даже не догадываюсь, Корс, — я села рядом с ним на диван, уронила голову в ладони... — Я такая дура, Корс! Я даже здесь совершаю ошибки, теряю над собой контроль, влезаю в чужие дела и неприятности. Родители хотели как лучше, но в результате мы с тобой — дикие лесовики из дикого леса. И знать не знаем множества вещей.

— Например?

— Допустим, я поеду в Тиртан. Женщины там прячут лица, волосы, тела... так, сразу, меня не обнаружат. С кем останешься ты?

— Поеду с тобой.

— Чтобы в самый сложный момент мне и о тебе пришлось волноваться?

— За себя волнуйся, — огрызается братик. Но уже понимает, что я скажу дальше. Уже даже согласился со мной, и мы оба это знаем.

— Корс, при всем уважении к твоему уму, ты только ребенок. И тебя легко схватить, скрутить, догнать, поймать...

Братец фыркнул и собрался гордо поспорить. Я не дала.

— А кого не так давно магом жизни лечили?

— Ты мне всю жизнь это припоминать будешь?

— Нет, только ее большую часть. Но ты меня понял? Четверо мальчишек...

— Я могу остаться здесь.

— На чью милость? Ты беззащитен один. Я хотя бы взрослая...

— Смеяться после слова — взрослая?

— После любого, которое понравится. Я могу отвечать и за тебя, и за себя, перед законом я твой опекун. А ты еще ребенок. Умный, самостоятельный, но твои слова пока не принимаются в расчет.

Корс понурился. Он это тоже знал. Но...

— И что ты предлагаешь? Мы ехать не можем. И оставить меня ты тоже не можешь.

— Да.

— Значит, должен поехать кто-то другой.

Идея оказалась интересной.

— А кто?

Корс потер нос. Когда он рассуждал о наших проблемах, выглядел он уморительно важным и серьезным. Но я не смеялась — обидится на всю жизнь.

— Не знаю. Может, нанять кого?

— Неплохая идея, но мы никого не знаем.

— Магией разума проверишь.

— Попадусь.

— Родители и без магии попались, не помогло.

— А мы с магией попадемся. Знаешь, не легче будет.

— Предлагаешь ничего не делать?

Я вздохнула еще раз, и упала на подушку.

— Предлагаю подремать часиков до восьми. А там разберемся...

Идея была признана здравой, Корс устроился у меня на руке и ткнулся головой в шею.

— Шань, мы ведь что-то придумаем?

— Обязательно, родной мой. Обязательно.

* * *

Придумал как раз Корс.

Я готовила завтрак, когда гениальное дитя появилось на кухне — и выдало.

— Шань, у меня есть идея.

— Какая?

— Надо попросить помощи у Короны.

Тесто с черпака — я как раз решила сболтать и пожарить на завтрак быстрые оладушки, плескануло прямо в огонь, запахло горелым.

— Ты ошалел, что ли?

Корс замотал головой, как ошалевшая лошадь.

— Нет! Шань, я подумал... ты куда-то поедешь из Раденора?

— Нет. Думаю — нет.

Мне здесь нравилось. Уютно, спокойно, есть обязательные для всех законы... еще бы научиться их не нарушать, и вообще будет шикарно.

— Вот. Мы здесь остаемся. Но ты же маг разума, ты всю жизнь собираешься прятаться?

— Сколько получится.

— А сколько — получится?

Вопрос был очень актуальным, особенно с учетом бродяг, той девчонки, капитана...

М-да.

А я вообще хоть день своей магией не пользовалась? Ну, хоть один день?

— Шань, а если тебе кто понравится?

А это вообще было больно. Вспомнился Мих, вспомнилось, что мы расстались... и ведь именно потому, что я маг разума.

Он никогда бы меня не принял — такую. Никогда...

И никто другой не примет. Или...

— Магов здесь много. Не один — так другой, может, кто и понравится?