Дошло до парня, что на волне своего настроения количество тренировок я могу ему и увеличить. Эрна тоже посмотрела в мою сторону, видимо, по тону жениха почувствовав, что ему может сейчас достаться.

— Счастливый ты человек, Казуки, — вздохнул я.

И всё. Думаете, всё так просто, малыши? Э, нет. Поволнуйтесь денёк, а вечером я решу, что с вами делать. Хотя ладно, Эрна тут ни при чём. Впрочем... от вечернего настроения будет зависеть. Эх, ну и сволочное же всё-таки человек существо, только подумал о том, что могу сделать неприятно другому, и сразу на душе светлее стало.

Ну а сразу после завтрака я отправился в школу, на себе прочувствовав всё то, что испытывают те, кто добираются до Дакисюро на машине. Пробки. Хоть на вертолёте до школы добирайся, жаль, это будет выглядеть слишком вызывающе.

Друзей я встретил у ворот школы. После возвращения из Малайзии я ни с кем из них не виделся, ограничившись телефонными звонками. Уж слишком загруженные дни выдались. Тем не менее, надо бы это исправить, всё же в школе я теперь не могу встретиться со всеми. Те же Анеко и Торемазу школу закончили.

Райдон, Тоётоми, Вакия, Мамио и Мизуки улыбались, дожидаясь, когда я приближусь.

— Рад вас видеть, ребят, — произнёс я, подойдя к ним.

— Наконец-то ты полноценно вернулся, — протянул мне руку Тоётоми.

— А я рад, что ты не забросил школу, — заявил Райдон. — Без тебя чуть скучнее обычного.

— Предвкушаю учёбу в одном классе, — ухмыльнулся Вакия.

Это да, мы же теперь в одном классе. Интересно, это случайность, или Кента подсуетился? Наверное, первое, всё-таки Кенте должно быть плевать на такие вещи. Разве что Мизуки мог со мной свести, но опять же — зачем?

— Я тоже рада... — начала Мизуки, но резко замолчала, нахмурившись. — Хотя нет, Великая Рыжая в возмущении! Наглец Аматэру вернулся домой тысячу лет назад, а видимся мы только сейчас. Нечестно! А ещё Великая Рыжая хотела наброситься на Наглеца и затискать, но она же возмущена и не может этого сделать. Тц. Бесит! А ну гладь меня и утешай! — притопнула она ногой.

— Ты мне чем-то Идзивару напоминаешь, — протянул я руку к её голове.

— Я сильней! — выдала она неожиданно. — Кошак читер, а я великолепна!

Даже шутить по этому поводу не хочется. Кошак реально читер. У меня вообще в последнее время стойкое уважение к Мизуки, которая уже пару лет умудряется воевать с ним и при этом не залечивать после каждого столкновения сотни царапин.

Видимо, жалеет её Идзивару.

Первый школьный день не подразумевает уроков. Сначала все собираются в актовом зале, где представители школы и учеников читают речь, потом почти то же самое, но уже в классе от классного руководителя. Далее выбор старосты. Так как учеников в классе каждый год перетасовывают, это вынужденная мера. В нашем случае опять выбрали Каеде — милаху в очках из Рода Имубэ. Она, как мне позже рассказывали, и во втором классе загремела на эту должность. Ну а потом свободное время для знакомства первогодков с одноклассниками и школой. А остальные ученики занимаются клубами, привлекая в них новичков. Ну или ещё чем. Клуб разведки подобным не заморачивался, так что мы были свободны. А вот Мизуки с Райдоном пришлось бежать к своим единомышленникам.

— Ты домой? — спросил Тоётоми, когда мы вышли из класса.

— Ага, — вздохнул я. — Дел навалом.

— Как и всегда, — усмехнулся Вакия.

— Может, заглянем в клубную комнату? — спросил Мамио. — Ну, обозначим присутствие, вроде как.

— Не, ребят, мне правда идти надо, — покачал я головой. — В выходные постараюсь выкроить время, сходим куда-нибудь. Вы ведь будете свободны?

— У меня ничего не запланировано, — пожал плечами Вакия.

— Ещё не знаю, но постараюсь, — кивнул Тоётоми.

— Я буду свободен, — произнёс Мамио.

— Ну и отлично, — улыбнулся я. — Мне тоже нужен будет денёк отдыха.

По возвращении домой я первым делом направился в душ, а когда вышел из него, служанка передала просьбу Атарашики зайти к ней. Старушку нашёл у неё в кабинете, где она внимательно что-то разглядывала на экране монитора, активно вертя и щёлкая мышью.

— О, — подняла она взгляд, — ты вовремя. Подойди-ка.

Подойдя, пристроился чуть левее неё, чтобы было удобнее смотреть на то, что она хочет мне показать. А экран показывал ни что иное, как интерактивную карту мира, по которой была раскидана россыпь пиктограмм

— И что ты с ней сделала? — спросил я, имея в виду оцифрованную карту Древних.

— Слегка её доработала, — ответила Атарашики. — Как ты можешь заметить, очертание континентов вполне себе современное. Пришлось поработать, но нам удалось соотнести метки артефакта с ныне существующими координатами, так что всё должно быть более-менее точно. Заодно перевели всё на наш язык. Оказывается, Хранилище на горе Фудзи ничто иное, как лаборатория Древних.

— Покажи-ка мне Хранилище у Рюкю, — попросил я её. Но в какой-то момент, когда она, покрутив глобус, начала увеличивать масштаб, остановил: — Стой. Подожди. Ну-ка, Филиппины увеличь. О-о-о... Что это за значок?

— Недействующий объект, — ответила она. — То есть он был заброшен ещё во времена Древних.

— Это даже лучше, — улыбнулся я. — Следы присутствия есть, но никому ничего не достанется.

— Что ты опять задумал? — повернула он ко мне голову нахмурившись.

— Я ещё не отказался от планов отомстить Филиппинам, — бросил я на неё взгляд, после чего вернулся к монитору. — Ещё не знаю, как буду использовать данную информацию, но уж точно найду ей применение. Почему артефакт не показал эту метку?

— Он показал, — повернулась она к монитору. — Просто там значок очень маленький, вот мы сразу и не заметили. Я проверила, оказывается, недействующих объектов Древних по всему миру полно. Уж не знаю, что там произошло, но их действительно много.

— Боги уничтожили, — пробормотал я, наклоняясь вперёд и забирая у неё мышку.

— Боги? — удивилась Атарашики.

— Древние и Боги воевали, — ответил я, не отвлекаясь от монитора. — Сомневаюсь, что столько объектов Древних разрушили атланты. Они всё же были людьми. Смотри, у Западной Малайзии целых два недействующих объекта.

— Да подожди ты. Боги воевали с Древними? — не сдавалась Атарашики.

— Я ничего об этом не знаю, — посмотрел я на неё. — Просто Этсу поделилась одной из теорий учёных.

— Ясно, — вздохнула она. — Жаль, интересная тема. Надо бы уточнить.

— Ладно, — выпрямился я. — Программу можно установить на смартфон?

— Нет, — ответила Атарашики, возвращая мышку себе. — Этим никто не занимался.

— Тогда скажи кому-нибудь, пусть и на моём компе обновят, — попросил я её. — Посмотрю потом подробнее.

— Держи, сам всё сделаешь, — ухмыльнулась она протягивая мне флешку.

Оставшийся день я потратил на Шидотэмору, где обсуждали много чего, но дольше всего рекламу онсэнов Рода, операционку для мобильных и магазин мобильных приложений. Последний было легко открыть, но вот как сделать так, чтобы он не загнулся в самом начале? Свою мобильную операционную систему мы продолжали разрабатывать, но дело это очень не быстрое, так что пока мы решили купить уже готовую. Только вот проблема в чём — на территории Японии были в ходу две мобильных операционки и обе, так или иначе, принадлежали Роду Бито из клана Памью и имперскому Роду Тода. С первыми у меня отношения... туда-сюда, а вторые вассалы Тайра, и у них всё слишком хорошо идёт, чтобы моё предложение их заинтересовало. Но договариваться надо. Пусть если и не о покупке, то хотя бы о сотрудничестве.

* * *

На следующий день в медиапространстве страны появилась новость о завершении семьёй Шмитт ритуала Права и Чести. Поздравляли Героев, сумевших совершить невероятное. Поначалу я посчитал, что пик шумихи я пропустил, сидя за партой, но как выяснилось, всё только начиналось. Слишком многие хотели пропиариться на этой теме. А тут ещё и известная мне журналистка стала светиться на телеканалах, ненавязчиво рекламируя свой будущий документальный фильм, что подогревало интерес публики. К аристократам, связанным с этой темой, не лезли, а вот Шмиттам, пока они ещё простолюдины, досталось очень много внимания. Причём журналисты обходили момент с захватом земель соседнего государства, напирая на ритуал.

После официального объявления об окончании ритуала домой стали возвращаться участвовавшие в нём бойцы. Их возвращение было подготовлено заранее, всё-таки сам ритуал закончился несколько раньше, и время на подготовку было. Да и не все они возвращались, всё-таки часть из них должны были обозначить наше присутствие в... бывшей уже провинции Малайзии. Моя база за городом вновь наполнилась жизнью. Сотни бойцов и члены их семей заполонили не такую уж, как оказалось, большую базу. Вернулась и часть техники. Небольшая, так как что-то должно было остаться, а что-то уйти воюющим малайцам. Но два десятка МД с группой техников во главе с Боковым ещё сильнее уплотнили находящихся на базе бойцов. С шагоходами вернулись и пилоты. Пока что лишь члены клуба Минэ с ним во главе. К слову, Род Кудзё добился своих целей и, насколько я знаю, подписал аж пять контрактов на поставку своих сверхтяжёлых МД. Впрочем, распространяющаяся слава о новых шагоходах Кудзё вполне заслужена. Машинки у них получились на загляденье. Ни одну так и не вывели из строя окончательно.

Для меня же окончание ритуала означало прибавление работы. Людей в Слуги принять надо, границу земель официально закрепить надо, а это очень много бумажной мороки, начать обустраивать свои земли тоже надо. А это ещё больше бумажной мороки плюс деловые визиты. Про пришедшие в один день несколько сотен поздравлений можно и не говорить. Но я скажу. Их ведь нельзя просто выкинуть, необходимо разобрать и ответить. Большей частью ими займётся секретариат, но ведь кому-то надо и живой ответ дать, а не канцелярскую отписку.

А тут ещё и школа. Времени не было даже на сон, приходилось гнать старуху спать, а самому продолжать работать. Впрочем, я не упускал случая по утрам бросить на Атарашики укоризненный взгляд и поправить школьную форму.

— Не, ну я так коньки отброшу, — произнёс я, откидывая конверт с поздравлением в сторону.

— Не отбросишь, — ответила Атарашики, читая одно из писем.

— Казуки, подтверди, — посмотрел я на него.

— Не отбросите, Синдзи-сан, — бросил он, как и Атарашики, не отрываясь от письма.

— Эрна...

— Осталось немного, Синдзи-сан, — ну хоть она посмотрела на меня.

— Ну вот нахрена я вам здесь? — спросил я, беря следующее письмо.

— Дабы на своём примере показывать нам, насколько нытики жалкие, — ответила Атарашики, кидая письмо с конвертом в кучу таких же.

В отличие от неё, кстати, у Казуки и Эрны все конверты были сложены аккуратными стопками.

Тут из-за косяка двери показался Идзивару.

— О, усатый, айда к нам, — похлопал я по колену.

На что он оглядел нас всех и развернувшись ушёл обратно. Я даже говорить ничего не стал. Не хотелось. Просто тяжко вздохнул. Никто меня не понимает, никто не любит. Бранд и тот полчаса как свалил.

* * *

На загородную базу я прибыл лишь с одной целью — приём в Слуги Рода. Но первым делом я должен заняться, как ни странно, не вернувшимися из Малайзии бойцами. Всего за время войны погибло не так уж и много моих людей... если учитывать общие потери альянса. "Всего" триста шестьдесят семь человек из тысячи четырёхсот пяти. Из них "всего" двести семьдесят человек были семейными. Двести семьдесят опор, что потеряли тысяча семнадцать женщин и детей. Десять сотен человек, про которых большинство других аристократов просто забыли бы. И думается мне, они об этом догадываются, так что я даже представлять себе не хочу, что чувствовали родственники погибших, когда узнали о смерти своих сыновей, мужей и отцов. И кем бы я был, если бы действительно забыл о них? Кояма, которые кинули внуков Фантика? Я обещал, что позабочусь о семьях, и я позабочусь.

Выйдя на трибуну, сколоченную на скорую руку, подошёл к микрофону и окинул взглядом толпу стариков, женщин и детей, что стояли напротив меня. Просто толпа, стоящая без какой-либо системы. За ней, в некотором удалении, стояли ровные коробочки вернувшихся из Малайзии бойцов.

— Ваши дети, мужья, братья, отцы, отдали мне второе по важности, что у них было, — начал я вещать по-русски. — Они отдали мне свою жизнь. Умерли, отстаивая интересы моего Рода. Должно ли это вас успокоить? Конечно, нет. Вы потеряли самых близких, и никакая пафосная чушь не заменит вам их. И тем не менее они мертвы. Мне жаль, что я не гений, который ведёт войны без потерь, мне действительно жаль, что я потерял людей, доверивших мне всё. Да, я не смог сохранить их жизни, но после них осталось ещё кое-что, о чём я обязан позаботиться. Это вы. Те, кого они ценили выше своей жизни. Те, кто является лицом и наследием их славных дел. Сражавшиеся до самого конца, не сделавшие ни шагу назад. Воплощённая храбрость и честь. И я, Аматэру Синдзи, говорю во всеуслышание — они доказали, что вы достойны стать частью любого Рода. Что вы не посрамите их память. Доказали не только мне, но и всем способным видеть. Ваши дальнейшие действия зависят только от вас, но, что бы вы ни выбрали, я помогу вам. Тем не менее, я хочу, чтобы вы знали — Род Аматэру примет любого из вас. Но помните и вы — Род, любой Род, не приемлет компромиссов. Я заберу всё. И вашу жизнь, и вашу честь, и вашу гордость. Как и ваши проблемы, ваши переживания, вашу ненависть. Будущее Рода станет вашим будущим. Достижения Рода станут вашими достижениями. Величие Рода станет вашим величием. Времени на раздумье у вас год. Останетесь ли вы со мной или найдёте свой путь, решать вам. Я в любом случае помогу. Но конкретно сегодня я свободен весь остаток дня, и если кто-то решится принести клятву верности, я буду ждать его.

Время на раздумье не взял никто. Следующие шесть часов я сидел в приёмном зале штаба и принимал клятвы у групп по двадцать пять-тридцать человек. Приходили вместе с детьми, порой очень маленькими, но они клятвы не давали — несовершеннолетние, все дела. Впрочем, исключения были. Несколько раз клятвы давали подростки от пятнадцати лет, у которых, кроме малолетних братьев-сестёр, никого и не осталось.

А ведь передо мной ещё стояла проблема пристроить всех родственников погибших. Поначалу. А там и вообще всю родню моих новых Слуг надо было пристроить к делу. Сейчас большинство живёт на зарплату мужчин, но это вынужденно. Среди простолюдинов подобное норма, всё же не зря мужчин называют добытчиками, а вот среди Слуг было принято помогать Роду своей работой. Не сидеть без дела. Да, ситуации бывают разные, и иногда в Роду просто нет лишней работы, но это уже не вина Слуг. У меня сейчас как раз такая ситуация. Мне просто некуда девать несколько тысяч гражданских. Ладно, не берём во внимание детей и стариков. Последним, кстати, вообще многое позволено, более того, если о них заботятся дети, на это даже смотрят положительно. Мол, и отпрысков они смогли воспитать правильно, и будущее им обеспечить, в том числе и финансовое. Но и когда они работают, ничего предосудительного нет — общество благожелательно относится к тем, кто не привык сидеть на жопе ровно и хочет заниматься делом.