Битва за Эллиоты. Часть 5

Последние слова адмирал произносил, уже повернувшись, к Кондратенко и вызвав смешок у генерала Белого, который уже с весельем в голосе добавил:

— И я присоединяюсь к поздравлениям, ваше высокопревосходительство. Ведь действительно, вы первый день на посту, а такой успех. Я думаю, что из-за этого успеха, нам негоже обижаться на его превосходительство контр-адмирала Вирениуса, из-за его такого шага. По крайней мере, я верю в чистоту его действий.

Генерал Кондратенко внимательно посмотрел на своего оппонента, тяжело вздохнул, отошёл от окна и сев на стул произнёс:

— Хорошо, я принимаю ваши доводы, ваше превосходительство.

— Мир? — спросил адмирал, протянув руку, генералу Кондратенко. Который пожал её, а потом адмирал пожал и протянутую руку генерала Белого, который напомнил:

— Вы, ваше превосходительство, ещё не сказали, что, во-вторых.

— Во-вторых, ваше высокопревосходительства, мы отрезали вторую и третью армию от пунктов их снабжения что, несомненно, тоже большой наш успех, — ответил адмирал, увидев, как удивленно взглянул на него генерал Кондратенко, который, похоже только сейчас понял, насколько глубоким вышел манёвр, — Захватив серьёзные трофеи. И в первую очередь, чтобы разобраться с этими трофеями я и забираю Квантунский флотский экипаж.

— А что там за трофеи, ваше превосходительство, и насколько они серьёзны? — тут же стал, поинтересовался генерал Белый.

— Сложно сказать, ваше высокопревосходительство, пока я знаю, что было захвачено четыре транспорта, миноносец, богатые трофеи в порту Талиенваня. Транспорта я разгружать не буду, а завтра к полудню как есть направлю сюда. Также были захвачено несколько вагонов на станциях Тафаншин и Кинджоу. И несколько обозов второй японской армии, из находившиеся в этом районе. Всё это трофейное имущество было передано в пятый полк. Насколько я знаю, там были снаряды для японских пушек, продовольствие, и прочее военное имущество. Что именно захвачено в порту Талиенваня надо ещё оценить. Плюс сообщение, что противник оставляет город и порт Дальний мы получили, когда я уже был вынужден свернуть десантную операцию. И направить корабли в обход Квантуна.

— Вынуждены, ваше превосходительство? — тут же уточнил генерал Кондратенко.

— Да, был вынужден, ваше высокопревосходительство, уйти, — согласился адмирал, — Не выгрузив все шесть гаубиц, часть повозок с имуществом полка и часть конского состава. Просто не успевали выгрузить, чтобы к утру вывести 'Адмирала Посьета' к заливу Талиенвань. Я опасаюсь, что в противном случае утром, приведя тральщики и сняв мины, флот противника попытается войти в залив. Что мы допустить не можем. А наличие там, пусть такого плохенького, но всё-таки броненосца, заставит японцев держаться подальше. Да и наличие этого корабля в этом районе позволит нам начать переброску трофеев в крепость. Без прикрытия караванов с трофеями, 'Адмиралом Посьетом', их до Порт-Артура будет не довести.

— Ну что же, ваше превосходительство, мне ваши доводы понятны, и я не буду возражать, если вы заберёте моряков. Думаю, ближайшее время японцам будет не до крепости, — уже более спокойным голосом произнёс Кондратенко, — К тому же ваши успехи впечатляют. Но всё-таки я бы хотел уточнить, что вы смогли достичь сегодня. Какова ситуация у десанта?

— Письменный рапорт, ваше высокопревосходительство, я прошу предоставить вам позднее, когда уточню ситуацию с Дальним, — ответил адмирал Вирениус и, дождавшись кивка Кондратенко, продолжил, показывая ситуацию на карте, к которой склонились оба генерала, — Высадка десанта в заливе Кинджоу прошла успешно. Пятый полк, усиленный артиллерией, разгромив до двух рот противника, к исходу дня, вышел на рубеж город Кинджоу, станция Кинджоу и группа импаней восточнее Кинджоуской позиции. Где встретил сопротивление подходящих резервных подразделений второй армии японцев.

Генерал Кондратенко поднял голову и, посмотрев на адмирала произнёс:

— Так значит, вы нанесли удар встык двух японских армий, ваше превосходительство? И как я понимаю, в настоящий момент, третья армия отрезана от главных сил японцев?

— Так точно, ваше высокопревосходительство, — согласился адмирал. На что генерал Кондратенко ответил:

— Ну что же, похоже, с оценкой вас, ваше превосходительство, как очень хитрого человека, явно придётся согласиться. И каково положение других частей десанта?

— Эллиотский батальон, усиленный артиллерий, совместно с казачьей сотней, заняв к вечеру населённый пункт Саншилипу, атаковали станцию Нангалинь. Но встретив сопротивление, до двух батальонов противника, вынуждены были отойти к Саншилипу. И уже оттуда артиллерийским огнём попытаться уничтожить запасы японцев, хранящиеся на этой станции. А казачья сотня, совместно с охотничьей командой Квантунского флотского экипажа, совершив рейд, захватили населённый пункт Сахокоу. В трёх верстах западнее Дальнего. Перерезав ведущие в город основные тракты. При этом ранее охотничья команда, совместно с пловцами-охотниками захватила береговые батареи западного сектора Талиенваня. Где смогли нейтрализовать один из секторов управляемого минного поля. Что позволило, захватившие ранее город Талиенвань и батареи восточного сектора, два морских батальона, двумя волнами, высадить в Дальнем. В настоящий момент гарнизон Талиенваня составляют две роты Талиенваньского флотского экипажа и две роты пограничников. Первая волна десанта в виде Порт-Артурского морского батальона и остальных рот Талиенванского флотского экипажа, с частью артиллерии были высажены в Административном городке и порту соответственно. Второй эшелон десанта, в виде морского батальона и оставшейся части артиллерии, был высажен на берег западнее Европейской части города. Прямо на территорию чугунно-литейного завода, напротив китайской части города Дальний. Перерезав, ведущую в город, железную дорогу и просёлок, ведущий в Кинджоу. Что вынудило противника, после захвата казаками населённого пункта Сахокоу, начать отход в южном направлении. Оставив город Дальний, и выходя из-под возникшей угрозы окружения. Пока у них ещё остался простреливаемый нами коридор.

— То есть, ваше превосходительство, вы исходите из того, что противник уже оставил город Дальний? — уточнил генерал Кондратенко.

— Так точно, ваше превосходительство, — согласился адмирал, — Я получил сообщение, что оба морских батальона вошли в город, и проверяют его на наличие японцев.

— Это радует, — согласился генерал Кондратенко, — что намеренны, предпринять в дальнейшем, ваше превосходительство?

— Пока нам противостоят силы более слабые, чем имеющиеся наши, я хочу перебросить Квантунский флотский экипаж в Дальний. А Талиенваньский экипаж соответственно в Талиенвань. Пусть займутся трофеями, а также восстановлением укреплений, что были построены для защиты этих портов. Пятый полк займётся восстановлением Кинджоуской позиции. Удерживая противника на передовых рубежах. Эллиотский батальон всё-таки попытается захватить станцию Нангалинь. То, что станция осталась под контролем противника, позволит ему быстрее перебросить войска, в частности артиллерию к Дальнему. А мне бы это не хотелось. Ну а части, находящиеся в Дальнем, попытаются продвинуться несколько дальше, заняв передовые позиции перед городом. Пока Квантунский флотский экипаж, проверив тыл на оставшихся японцев, подготовить позиции у Дальнего к обороне. В дальнейшем планирую удерживать Кинджоускую позицию, чтобы не дать соединиться третьей армии с основными силами японцев, и Талиенвань и Дальний до прихода флота, в Жёлтое море.

— Понятно, — произнёс генерал Белый, — и как я понимаю, вы, ваше превосходительство, эту операцию задумали давно. И именно из-за этого возвели те оборонительные позиции, которыми потом не воспользовались. У Дальнего и Талиенваня. И из-за этого настаивали на таком устройстве Кинджоусской позиции.

— Можно сказать, что изначально планировал, — согласился с генералом Вирениус, и тут свою фразу произнёс генерал Кондратенко:

— А что с флотом? Его следует ожидать? И если да, то, когда ожидать?

— Сообщение о том, что начата операция и что залив Талиенвань готов их принять были отправлены. С помощью 'Лейтенанта Буракова', отправленного в Таку. Жду ответа, от адмирала Макарова. Потом флоту идти четыре дня.

— То есть ждать порядка шести дней, — тут же произнёс генерал Белый, — Долго.

— Долго, — согласился Вирениус, — но я надеюсь, армия поможет.

— Чем сможем, — тут же ответил Кондратенко, — наши возможности тоже ограничены. И там Семёнов-младший, просил оставить его вашим адъютантом. Пожалуй, дам на это согласие.

— Да я уже встретил зауряд-прапорщика, — произнёс Вирениус, — И уже поставил ему задачу.

Семёнов-младший был первым, кто встретил адмирала, когда, тот сошёл на берег, с миноносца '226', в Голубиной бухте, где адмирала ждал его автомобиль. И мальчишка радостно сообщил, что ему разрешили остаться при адмирале. На вопрос, что с Харитиной, Степанов, махнув рукой, сообщил, что та ушла в роту. Вызвав фразу у адмирала, что тот надеется, что с молодой женщиной за это время ничего не успеет случиться. И направив адъютанта привести в порт всех японок. Разговаривать на японском языке, за этот год, адмирал худо, бедно научился. Воспользовавшись, что в доме были японки. Но вот иероглифы, для него, всё ещё оставались тёмным лесом. И адмирал был намерен взять с собой весь персонал студии Аюми, как и её саму, что бы ему перевели захваченные документы. В наличие, которых он был просто уверен.

5

Небольшой отряд русских морских пехотинцев, во главе с лейтенантом осторожно перемещался вдоль переулка Дальнего в сторону Инженерного проспекта. Хотя, после того как к деревеньке Сахокоу, что находилась верстах в трёх, к западу от Дальнего, с севера прорвалась казачья сотня, перекрыв мост через реку Маланьхэ, японцы сами и стали покидать город. Из опасения, что русские перекроют последнюю ведущую из города дорогу. Которая, к тому же, оказалось под обстрелом. Причём не только корабельных орудий, но и винтовок казаков. И оборонявшие город разрозненные части японцев, как армии, так и флота, откатились на юг. Позволив русскому десанту начать занимать город.

Хотя отдельные разрозненные отряды и одиночные японцы ещё попадались на улицах города. Так, буквально пару домов назад, на отряд выскочил какой-то шальной японец, который зачем-то мчался навстречу русскому отряду. И увидев русских, выхватил револьвер и саблю. И размахивая своим оружием, с диким криком 'банзай', бросился в одиночку на, пусть и не большой, но отряд, русских. Что бы наткнувшись на очередь из Манлихер-Мордовин, выронить оружие и сползти по забору, на который его отбросило. Хотя японец и не погиб. Он, оказавшись тяжело раненым и его перебинтовал, бывший с отрядом санинструктор. И оставив раненого на попечение, выдвигающимися следом, второй волны штурмующих, отряд двинулся вперёд. Что бы выйти на Инженерный проспект. Который был назначен контрольной рубежом для наступающих в городе подразделений десанта.

Это было ещё одно из предложений адмирала Вирениуса, который приручил уже всех своих подчинённых серьёзно относиться, к подобным его словам. На этот раз, сославшись на разработки немецкого Генштаба, по штурму крупных городов, сказал, что сами города немцы предпочитают не штурмовать, а создавая угрозу обхвата, предпочитают вынудить противника оставить крупный город без боя. Но в случае если противник упорствует, то город разделяется на сектора, вдоль идущих через весь город, параллельно полосе наступления, крупных улиц. Являющимися линиями разграничения между подразделениями. А сами наступающие разделяются на три линии. Во-первых, это первый эшелон, который продвигается штурмовыми группами, не менее чем из двух отделений, а лучше взвода, усиленных пушкой или пулемётом, вдоль одной улицы. Ведущей вдоль полосы наступления. Поддерживая контакты, с соседями, и справа, и слева. И эти штурмовые группы, встретив очаг сопротивления противника стремиться блокировать его. Во-вторых, это второй эшелон, который продвигается следом за первым эшелоном. И при возникновении проблем, с очагом сопротивления противника, принимает у подразделений первого эшелона этот блокированный очаг, для его дальнейшего уничтожения. В том числе и с помощью обстрела из тяжёлой артиллерии. С которой должна быть установлена телефонная связь. Позволяя первому эшелону продолжить продвижение. Ну и в-третьих, это резерв, предназначенный для купирования внезапно возникших проблем. Ну и ещё одним нюансом, было то, что ряд идущих перпендикулярно полосе наступления улиц назначались промежуточными рубежами. Достигнув которые подразделения первого эшелона должны были останавливаться и, доложив командованию ожидать отставшие подразделения. Продолжив движение вперёд только после получения приказа на продолжение наступления.

И вот как раз Инженерный проспект и являлся одним из таких промежуточных рубежей. Который было необходимо достигнуть и выслать сигнальную ракету. Давая понять, что и их отряд достиг рубежа. Благо все остальные семь ракет от штурмовых групп их роты уже взвились было в небо. А у соседей сигнал о том, что они вышли на рубеж уже дал и командир роты. И лейтенант знал, что ждут только их. И матросы двинулись отделениями вдоль заборов улицы. Перемещаясь, как учили адмирал Вирениус, перекатами. Когда одна половина отделения движется вперёд, под прикрытием, готовых к открытию огня, своих товарищей. А потом, когда движущая группа достигнет укрытия, меняясь своими ролями. Ещё одним нюансом было, то, что отделения держали на прицеле окна домов на противоположных сторонах улицы. Страхуя в первую очередь своих товарищей. При этом во все дворы по ходу движения высылались группы для проверки строений, внутри дворов. Да и самих домов тоже. При этом оставшиеся на улице страховали своих товарищей. Будучи в полной готовности открыть огонь. И перемещаясь так отряд, двинулся вперёд. Благо до Инженерного проспекта оставалось пройти вдоль улицы пару домов.

И когда оставалось проверить только последний двор, где как знал лейтенант, в своё время, находился клуб 'Нагасаки', лейтенант тоже зашёл через ворота, следом за метнувшимися во двор матросами и, обращаясь к командовавшему отрядом кондуктору, произнёс:

— Кондуктор, белую ракету.

Но даже прежде чем кондуктор успел хоть что-то ответить, двери дома распахнулись. И во двор, с криками: 'Серёжа! Серёжа! ', вывалила толпа уже знакомые лейтенанту японок. Увидев которых, офицер изменился в лице, побледнел, и только и сумел выговорить:

— О боже! Опять вы! Нет! Только не это!

Но японки улыбаясь, уже окружили офицера, кланяясь ему и говоря, как они очень рады именно его видеть. И очень надеяться на его защиту. Особенно от китайцев. И лейтенант, наблюдая как вслед за ракетой их отряда, в небо взвились две ракеты командира его роты, говоря о готовности роты продолжить движение, а следом за этим в тылу командир батальона даёт ракетами сигнал продолжить движение, произнёс:

— Кондуктор, оставишь двоих, проследить, что бы этих тут никого не обидели. А остальные вперёд.