— Я даже проверять не хочу, — Ральдерик с подозрением поглядывал на гостеприимно обвалившиеся ворота.
— Рано или поздно ты всё равно с ними столкнешься, — возразила Эрлада.
— Я бы предпочел максимально отсрочить этот момент.
— Давай зайдем! — настаивал иролец. — До вечера осталось не так много времени. Ночевать в чистом поле мне как-то не хочется, а здесь хоть какая-то крыша над головой. Можно просто пересидеть сегодняшний день внутри. Не вижу смысла продолжать путь, пока не поговорим с твоим наблюдателем.
Герцог ничего не ответил, лишь продолжил сверлить взглядом две дырки в кладке.
— Тебе в любом случае нужно привыкать к духам, — увещевала Эрлада. — Лучше начинать знакомство с ними с какого-нибудь слабенького привиденьица, тоскливо гремящего цепями и подвывающего в пустых коридорах, чем с проклятого короля, выпивающего душу у каждого, кто потревожит его покой.
— А ты можешь гарантировать, что внутри находится первый, а не второй?
— А ты уверен, что здесь вообще хоть кто-то есть? — задала встречный вопрос волшебница. — Ведь бывают же замки вообще без окутывающего их ореола тайны и прилагающейся страшной истории. Да, звучит невероятно, я вижу скепсис в твоем взгляде, но такова реальность. Извини, если разрушила твою детскую иллюзию.
— Ладно, — вздохнул гендевец, смиряясь с неизбежным. — Ты права. Я не смогу всегда избегать встреч с призраками. Чем раньше я столкнусь с ним лицом к лицу, тем лучше. Нет смысла терять время, если можно потратить его на то, чтобы изучить противника и найти его слабое место. Идемте внутрь.
— Знаешь, это прозвучало так, будто ты пытаешься самого себя убедить, — поделился Гудрон, шагая за ним следом по двору замка.
— А чем, по-твоему, я занимался? — огрызнулся дворянин, дергая тяжелую дверь на себя.
— Истинная смелость заключается в преодолении своих страхов, — назидательно процитировала откуда-то Эрлада. — Стань сильнее, взглянув им в лицо.
Ральдерик дернул заклинившую дверь второй раз, уже сильнее. Та снова не поддалась. Юноши принялись воевать с ней вдвоем. Оторвали ручку. Рассохшаяся древесина даже не шелохнулась в проходе.
— Взорви здесь всё, пожалуйста, — повернулся к девушке гендевец, когда окончательно разозлился и отчаялся попасть внутрь крепости мирным путем. — Я знаю, ты это любишь.
Та задумчиво оглядела дубовую громадину на ржавых петлях, закрывающую собой вход в замок.
— Нельзя, — сказала она с сожалением. — Здесь все слишком старое. Следом за дверью обвалятся стены и потолок, и получим мы кучу камней.
— Пошлите искать черный вход, — иролец бодро зашагал вдоль постройки, ведя за собой Неветерка на поводу.
Спустя какое-то время безуспешных поисков они всё-таки попали внутрь через окно второго этажа. Коней пришлось привязать прямо во дворе.
Герцог всё думал, а стоит ли возможность "взглянуть своему страху в лицо" таких мучений? Во-первых, он не то, чтобы боялся потенциальных обитателей замка, просто хотел свести к минимуму перспективу знакомства с ними. Если уж на то пошло, он ни разу до этого призраков не видел, но чувствовал, что с легкостью прожил бы так до конца жизни. Но страха не было, нет. Просто почему-то потели спина и ладони, а желудок щекотно ворочался. Тут же всплывало во-вторых, согласно которому, как говорила Эрлада, духов здесь могло и не быть. Тогда не понятно, зачем им карабкаться по стене, сдирая кожу на пальцах о шершавые камни кладки. Потом пришло циничное в-третьих, звучавшее как "А ты бы что, предпочел ночевать на холодной земле и свежем воздухе?" В этот момент Ральдерик готов был согласиться с наблюдателем, что он слишком много думает, и велел себе просто лезть к оконному проему, не забивая голову мыслями, не стоящих такой великой чести.
Внутри замок оказался не так плох, как можно было предположить. Побродив какое-то время по помещениям и коридорам, путники решили временно поселиться в, видимо, бывшей комнате местного руководства. Здесь на окнах даже висели истлевшие портьеры, настолько пыльные, выгоревшие, изъеденные молью и прогнившие, что никому не хотелось их трогать, чтоб проверить, рассыплются они от прикосновения или нет. Также здесь был камин. Это особенно обрадовало слегка продрогших товарищей, разом воспылавших к крепости большей симпатией. Проблему поиска дров они решили легко, разломав находившиеся в комнате остатки мебели. И за всё это время никто не услышал ни завывания, ни бряцанья цепей, ни гулких стенаний. Даже как-то обидно. Но до ночи было еще далеко, так что Эрлада велела юношам не радоваться раньше времени.
Девушка снова стала вести себя чуть тише, чем обычно, будто ее что-то беспокоило. Она сама никак не могла понять, что именно, и это ее особенно нервировало. Оставшееся время до вечера они просто сидели в тепле и мирно беседовали. Бледное ноябрьское солнце ушло в холмы. Волшебница дремала на плече у мужа. Тот тоже держался из последних сил и клевал носом — подъем до рассвета это вам не хухры-мухры. Ральдерику было не до сна. Он подкинул в пламя очередную ножку кровати и тяжело вздохнул. Ожидание его всегда угнетало. Еще через какое-то время, когда он тоже стал задумываться о том, чтоб плюнуть на всё и лечь спать, раздался знакомый голос.
— Ты живой.
Резко обернувшись, юноша увидел стоявшего в центре комнаты наблюдателя. Тот одобрительно улыбался и с любопытством оглядывал помещение.
— Я знаю, — кивнул герцог, попутно толкая своих заснувших спутников. — И это было несложно. Более того, мне для этого вообще ничего не пришлось делать.
Кузнец с супругой вздрогнули и проснулись. Недоуменно похлопав сонными глазами, они сориентировались в происходящем, увидели гостя и пробудились окончательно.
— Тебе снова повезло, — сказал шут, бухаясь на пол. Он откуда-то достал невозможно яркий леденец, подбросил его в воздух и поймал на лету ртом. — Не думай, что так будет всегда.
Ральдерик со товарищи терпеливо смотрели, как наблюдатель грызет свой топленый сахар. Некоторое время чавканье, причмокивание и треск кровати в камине были единственными звуками в комнате. Никому из них не хотелось начинать разговор. Все молчали и ждали, когда пришедший о них вспомнит и сам всё скажет. Иначе зачем еще он явился? Шут перекатил во рту конфету и недоуменно перевел взгляд с потолка на собеседников.
— А почему вы больше не кричите и не угрожаете? — спросил он. Оттопыривающий щеку леденец портил дикцию и мешал говорить.
— А ты бы предпочел, чтоб мы кричали и угрожали? — равнодушно поинтересовался гендевец.
Под его немигающим холодным взглядом наблюдатель слегка смутился и решительно хрустнул конфетой. Быстро разжевал и проглотил приторное крошево.
— Это было бы логично и ожидаемо, — признался он, доставая следующий, истерично-оранжевый, сахарный кругляш.
Немного подумав, шут спрятал его обратно и глубоко вздохнул. Бубенчики на шапке тихо звякнули.
— Итак. Ты выжил, — перешел к делу гость.
— Это было несложно, — повторил Ральдерик.
— Я уже говорил. Тебе пока очень везет, — с этими словами наблюдатель достал из-за пазухи свиток, перевязанный красной бечевкой.
Уродец, держа рулончик на вытянутой руке, демонстративно дернул за завязку. Тот сам принялся быстро разматываться. В воздухе замелькал с каждым вращением всё удлиняющийся бумажный хвост. Гудрон пытался было за ним следить, но быстро пришел к выводу, что так у него глаза взорвутся, и оставил это занятие.
— Это список всех участников Намбату, — пояснил шут, когда тот остановился и лег волнами на пол. — Начиная с самой первой игры.
Наблюдатель принялся собирать в кучу начало свитка. Ральдерик был впечатлен. Вначале рулон казался ему куда меньше. Теперь же толстая бумажная полоса закрывала собой чуть ли не весь пол в комнате. Где-то даже в два слоя. Герцог взял в руки и принялся изучать ту ее часть, что лежала к нему ближе всего.
Там были имена. Много имен. Старинные, иноземные, которые он никогда прежде не слышал и не видел. Большая часть из них была вычеркнута. Лишь пару обводили кружки — видимо, эти люди всё-таки прошли турнир. Интересно, что с ними потом стало? Юноша хотел было отмотать свиток вперед и почитать список игроков этого созыва, но уродец, наконец, обратил внимание на его занятие и резко дернул, вырывая свою собственность из рук гендевца.
— Но-но! — сердито прорычал гость, спешно сгребая бумажную полосу подальше от собеседников. — Никто, кроме наблюдателей, не имеет права к нему прикасаться!
— Я же не виноват, что ты разбросал его по всему помещению, — пожал плечами дворянин. — Если это запрещено, значит, тебе надо быть осторожнее. А то можно подумать, что ты не умеешь им пользоваться.
Шут раздраженно засопел, но ничего не сказал. Эрлада с мужем тоже молчали, предоставляя Ральдерику право самому вести беседу. Наконец, гость разобрался со свитком. Ненужная часть быстро смоталась обратно, оставив лишь относительно короткий конец, который, тем не менее, всё равно складывался гармошкой на полу.
— Вот. Все эти люди вступили в Намбату в этот раз, — пояснил наблюдатель, поднимаясь на ноги. — Ты здесь тоже есть. А теперь посмотри внимательно.
— Так далеко я не вижу, — соврал герцог.
То, что определенная часть имен была вычеркнута, невозможно было не заметить. Просто он хотел поискать в списке одно имя. Ладно, два имени. И вблизи это было бы проще сделать.
— Не страшно, — гость, похоже, не собирался подпускать его ближе к свитку. — Я просто хочу показать, сколько игроков погибло за первый день. А то ты больно легкомысленно относишься к тому, что до сих пор жив.
— Я к этому очень серьезно отношусь, — заверил его вельможа, параллельно напрягая зрение, проглядывая список участников. Имен на "Ф" пока не попадалось.
Заметив это, шут что-то сказал, и бумажная лента торопливо смоталась до конца к недовольству герцога Заренги. Человечек убрал рулон за пазуху.
— А сколько всего наблюдателей? — спросил вдруг иролец.
— Зачем тебе? — подозрительно осведомился гость.
— Мне просто интересно, как вы этот список делите, — признался кузнец.
— Никак. У каждого свой экземпляр, где отражаются все изменения, вносимые остальными.
— Ты хотел сказать что-то важное, — напомнил Ральдерик, пока разговор не перешел на будни и особенности тяжкой работы наблюдателей. — Какие-то подсказки.
— Я помню.
Шут замолчал и принялся рыться в карманах своих необъятных шорт.
— Лови, — кинул он что-то герцогу.
Тот наоборот вместо этого шагнул в сторону. Небольшой стеклянный шарик, летевший туда, где юноша только что стоял, упал на каменный пол и разбился.
— Идиот! — закричал наблюдатель. — Тебе ж было сказано ловить! Что ты наделал?!
— Да чтоб я еще хоть раз что-то из твоих рук взял! — огрызнулся гендевец, недоверчиво глядя на осколки. — Ученый теперь, опытный. Что это было, кстати?
— То, что должно было тебе помочь, — шут был очень зол. — Всё. Тебе полагался один, ты его получил. Второго не дам. Делай теперь, что хочешь.
Наблюдатель растворился в воздухе.
— У кого-нибудь есть клей? — поинтересовался Гудрон, присаживаясь на корточки возле кусочков стекла.
— Ты можешь сказать, что это было? — обратился к Эрладе Ральдерик.
Та сонно пожала плечами.
— Не думай, что мне известно всё, — зевнула она. — Мои способности врожденные. Я никогда им не училась. Не читала умных книг с пояснениями и иллюстрациями. Поэтому знаю лишь то, с чем лично сталкивалась. Извини, но я сейчас слишком хочу спать, чтоб думать. Соберите пока осколки в какой-нибудь кулечек или мешочек. Утром я на них внимательно посмотрю.
5.
* * *
Звяк.
Ральдерик прислушался. С момента ухода наблюдателя прошел почти час. Товарищи давно устроили себе постели на полу и уже почти заснули.
— Вы ничего не слышали? — подозрительно поинтересовался он.
Эрлада отрицательно покачала головой и зевнула. Кузнец насторожился и напряг слух.
Звяк.
— Слышу, — подтвердил он.
Звяк. Звяк.
— Это то, о чем я думаю? — герцогу стало дурно.
— Почти наверняка, — девушка снова зевнула и потерла кулаками глаза, пытаясь согнать сон.
— Потрясающе.
Звяк.
— Пойдем посмотрим? — неохотно предложил иролец.
Дворянин обдумал это предложение
— Лично я собираюсь спать, — буркнул он, плотнее закутался в плащ и решительно закрыл глаза.
Супруги удивленно на него посмотрели, переглянулись, но ничего не сказали. Они тоже сильно устали за день и не горели желанием идти куда бы то ни было или сражаться с чем-либо. Ральдерику было хуже. В его случае к общему утомлению добавлялось еще и значительное психическое напряжение. Всё-таки участником был он.
Звяк.
Возле потрескивающего камина под теплыми плащами было уютно. Глаза слипались. Звяк. Режьте ножами, рвите на куски, убивайте, но не заставляйте покидать нагретые постели. Дайте поспать... Звяк. Звяк. Звяк.
Шлёп. Шлёп. Звяк. Звяк. Звяк. Звяк. Оооуууууууууоооо... Хны-хны-хны... Шлёп. Хны... Оооууууууоооооо... Звяк.
Герцог скрипнул зубами и спрятал голову под одеялом.
Эрлада в полудреме смотрела на закрытую дверь. Она чувствовала, как с другой стороны к ней что-то приближалось. Ничего опасного. Какой-то хиленький призрачек. Идеальный вариант для знакомства гендевца с миром духов. Тому уже пора познать его на практике, а не из легенд, рассказов и домыслов. Девушка на пару секунд крепко зажмурилась. Когда она вновь распахнула глаза, спать ей совершенно не хотелось. Да. Позже ей будет плохо, такие вещи не заменяют полноценный отдых, лишь сильнее утомляют организм, но сейчас она будет наблюдать. Вмешиваться волшебница не станет. Разве что в случае крайней необходимости. Как себя поведет Ральдерик? Что он сделает? Есть ли у юноши хоть малейший шанс пережить Намбату? Если нет, она отрубит ему руку. Пусть потом ненавидит ее, сколько хочет.
Звяк. Звяк. Звяк. Звяк. Шлёп. Хны-хны-хны-хны. Ооооооооооуууууууууоооо...
Герцог сердито завозился. Все эти потусторонние звуки мешали ему заснуть и действовали на нервы. Вельможа перевернулся на другой бок. Движения его стали резче и сердитее. Шурх! Хлоп! Юноша дернул плащ и, привстав, стукнул кулаком по импровизированной подушке, пытаясь придать ей более удобную форму. Гудрон тоже не спал — это было сложно в такой обстановке.
Звяк. ЗВЯК. ЗВЯК. ЗВЯК. ХНЫЫЫЫЫЫЫЫЫ...
Ральдерик глухо зарычал.
— Так. Меня это достало, — воин раздраженно отбросил одеяло, поднялся и решительно зашагал к двери.
— Ты заколебал уже! — рявкнул он, вышибая ее ударом ноги.
Та распахнулась и с грохотом врезалась в стену, пройдя сквозь бесплотное тело отпрыгнувшего от неожиданности призрака.
— Тебе что, не спится? — заорал на него гендевец, нависая над щупленькой фигуркой. — Овец считать не пробовал?
Приведенье вздрогнуло и уронило свою отрубленную голову, до этого бережно несомую подмышкой. Та закатилась в комнату и там осталась растерянно моргать полупрозрачными глазами.
