Брысь привычно докладывает о доходах-расходах группы, прикидывает прибытки. Но морда у него сурово-печальная. И я даже понимаю — отчего. То, что чисто вражеский бронетранспортер прошел незамеченным считай до Крона — миновав безмятежный Сосновый Бор — печалит всех в группе. Дорога открыта и беззаботность наших сограждан огорчает. Я знаю, что в охране АЭС — настоящие волчары, умеющие ликвидировать диверсантов и прочий спецназ. Бдительные и серьезные ребята. Но удар бронегруппы — это совсем другая весовая категория. Настолько другая, что нет — не потянут. Как в старом анекдоте про военно-спортивный лагерь Бухенвальд:
'На арену гордо выходит сильный и мускулистый борец. Гора мышц! В другом углу — жалкий, маленький, чахлый танк, робко жмущийся к канатам.
Гонг! Борец одним прыжком кидается на противника, ловко и отработанно хватает в захват ведущее колесо, привычно и умело начинает прием переворачивания танка на спину, вот — вот танк перевернется! Танк чувствует близкий проигрыш! Он отчаянно пыхтит своим маломощным мотором, вяло шевелит узенькими гусеницами. Победа уже в кармане у мощного борца!
Но, удивительно, кто б мог подумать — танк внезапно победил!'
А дорога никак не прикрыта. Ни камерами наблюдения хотя бы, ни минами. Да что мины — паршивого шлагбаума нету!
И ребятам в Сосновом Бору наплевать. Хотя после всего того, что видел и слышал в Нарве — спина поневоле как изморосью покрыта. Враг у нас рядом совершенно беспощадный, и коварный, и паскудный.
Писатели уже сколько всякой фигни понаписали про страдания горемык, убивших другого человека и потому адски страдающих от этого. И не они одни — и кинематографисты и даже игроделы — попалась перед Бедой амерская компьютерная игра, гда морпехи, случайно пристрелившие иракскую чучмечку, невыразимо страдают и невыносимо мучаются, разводя покаянные разговоры даже тогда, когда оказываются в окружении подземных осатаневших демонов-нежитей.
Учитывая, что в Ираке наши 'партнеры' убили самое малое поллимона мирных жителей — а это всегда большей частью дети и женщины — переживания морпехов в игре как-то удивляют. Пожалуй только у Ремарка есть такой персонаж — бывший снайпер, который гордится тем, сколько он уложил врагов. Без переживаний и соплей. И полагаю, что таких как раз поболее, чем нервных и рефлексирующих интеллигентов с их извечным — сначала 'тварь я дрожащая или право имею?', а потом рыдания и заламывания рук 'ах, я человека убил!' Твари дрожащие...
Бельгийцы и эстонцы устроившие доставку в толпу на границе автобуса с инфицированными детьми отлично понимали, что делают. И я совершенно уверен — они радовались и гордились своей диверсией. Потому ожидать от них можно любого паскудства. Ничему не удивлюсь. И благодушие наших соседей, которое угрожает нам такой прелестью, как зима без электричества — то есть и тепла и воды — меня тоже сильно тревожит.
Другое дело, что я в этом вопросе понимаю мало, весь опыт борьбы с чужой бронетехникой для меня ограничивается обкаткой какой-то легкобронированной каракатицей, которая явно относилась к вымершему виду старых советских бронтозавров и даже танком не была. И кидались мы в нее какими-то диковинными противотанковыми гранатами, у которых выскакивал в полете парашют-стабилизатор. И даже смогли фару разбить, а я попал одной гранатой из двух. И оказалось, что на фоне других — очень даже неплохо.
Вспоминать забавно, но в целом респект перед самодвижущейся броней появился. Страшная это хрень. Даже когда не стреляет, а просто прокатывется над тобой, тряся своим весом землю. А если прет колонной, с пехотой и зенитным прикрытием...
В общем настроение мрачное. Тем более, что делась куда-то броня врага. И раз эти суки выжили и даже жили в комфорте, можно быть уверенными — они за свой комфорт драться будут не щадя никого. Нас-то уж точно. А сделать полноценный противотанковый рубеж у нас банально сил нет.
— Вот интересно — почему у нас всегда в начале каждой новой войны-беды оказывается и разведка нихрена мышей не ловит, и связь не налажена, и о противнике у нас какие-то благостные представление. Которые никак не соответствуют реальности. И сейчас опять те проблемы вылезают — брякаю я свое наболевшее.
Брысь пожимает плечами, Ремер хмыкает, Енот возводит очи к потолку и шепчет что-то типа: 'Боже, боже, откуда берутся такие идиоты?'. Я толком не слышу, и есть опасение, что он выражается солонее.
— Армия мирного времени очень сильно отличается от армии воюющей. И офицеры и генералы нужны разные для этих разных армий. Те же разведчики — это лютая отморозь. И в мирное время такие нестерпимы — говорит как мудрый учитель глупому ученику Брысь.
— Почему это отморозь? Не, там уровень до полка — понятно — лезут на рожон, таскают языков и прочие головоломности. Но наверху-то — интеллектуалы — аналитики! — выдаю я плод своих умствований, отчего даже Ленька с Рукокрылом переглядываются. Даже Серега смотрит на меня сочувствующе.
— Наверху в разведке как раз должна быть самая отморозь. Отчаянная до предела — усмехается Брысь
— Но почему? Штирлиц там и вообще...
— Штирлиц не руководитель разведки, а агентура — поясняет Ленька. А Енот выдает что-то из Шефнера, невинно моргая глазенками:
— Встретишь волка или гада
Докладать о том не надо
Ни начальству, ни невесте —
Им нужны благие вести!
— Вот собственно и ответ. Начальство разведки должно все время говорить начальству страны сплошные гадости. И что у врага армия отлично укомплектована и техника вполне годная и ее чуть более, чем до хрена и что цветами нас встречать не будут, а будут постоянно стрелять из-за угла и гадить всяко, да и на фронте ожидается очень паскудное. Враг отлично мотивирован и драться будет упорно, свирепо, изобретательно и до самого конца.
И да — по агентурным сообщениям враг нападет через месяц сам. И что население как бы мирное в стране врага — обработано в нацистском аспекте и считает нас не соседями и людьми, а человекоподобной мразью и в лучшем случае согласно оставить миллионов десять рабов, а остальных желает истребить на полном серьезе. И наша армия как раз полезет мягким брюхом на острые колья, ожидая восторга от освобождения братьев, а получая ненависть запредельную, животную.
А еще нашему врагу будет помогать куча стран, которые нас терпеть не могут, но сами открыто воевать не рвутся. Нам же помогать станут далеко не все наши союзнички и 'друзья' и строго за деньги. А то и вообще помогать не будут. Или спустя рукава через час по чайной ложке.
И понимаешь ли получается кисло — все время портить руководству настроение. Это шибко чревато. А еще портишь отношения с руководством армии, которое поет о всесокрушительности наших войск и готово одним полком опрокидывать чужие столицы, с министерством иностранных дел — которое рассказывает о прогрессивном прогрессе в успешных переговорах с партнерами. Не забудь еще, что полно благодушных политиков среди руководящей элиты — которые либо видеть не хотят, либо еще по какой причине игнорируют неприятный факт, например того, что у соседей не братья уже, а воспитанные за несколько лет готовые рабовладельцы, для них мы тут — нелюдь и рабы, отношение к нам, как к еде, а не людям и много еще кому наступаешь на хвост. А это хвост — кого надо хвост!
Потому надо быть полным отморозком. А отморозков не любят и предпочтут поющего сладкие песни. Они и поют. Но потом получается полная жопа — и я не о женской красоте, а ситуационно. И приходится пускать в начальство разведки именно отморозь, которая режет правду-матку, невзирая на оттоптанные мозоли. Деваться некуда. После войны опять возвращаются сладкопевцы и все опять по накатанной.
— А со связью почему беда?
— До прихода зомби у тебя много народу рвалось изучать первую помощь?
— Вообще не рвались.
— А сейчас?
— Ну сейчас лучше — признаю я очевидный факт.
— Почему ты считаешь, что в армии люди другие? Такие же. Раз можно не напрягаться и не учиться какой-то там фанаберии — они учиться не будут. Это вообще энергозатратно — учиться. Мозг там морщить, запоминать что-то, отрабатывать какое-то сложное и непонятное. Ну его нах! Да и не нужно, вообще-то. Ни офицерам, ни солдатам. Рации там какие-то, шифровки, расшифровки, аккумуляторы-батареи, тьфу, заумь...
План написал — и занимайся чем хочешь. А связь — позвони по телефону и всех дел. Начинается война — и тут оказывается, что пользоваться рациями не умеет никто, батареи скисли и не заменялись, а все занятия были только на бумаге и в фотоотчетах.
И да — офицеры и кадровые солдаты мирного времени в массе те, кто пришел на сытный и ненапряжный как бы труд, за который неплохо платят, а тут от них требуется иное. Чтоб они жизни клали... Зовсим с глузду зъихали, такое требовать! И опять идет замена на тех, кто будет воевать.
— А после войны значит замена на удобных, мирного времени? — уже по аналогии догадываюсь я.
— Точно так. На колу мочало — начинай сначала. Ну и еще то, что мы по себе о людях судим. Соседушки у нас людоеды, которые сто раз это доказывали — а мы все надеемся, что они хорошие и добрые. Потом в очередной раз удивляемся. Все по спирали...
— Поспирали — это точно. Долю нашу десантеры сильно урезали — бурчит Енот.
— И БэТР отняли — напоминает Вовка.
Похоже, что детские вопросы только у меня возникали, эти-то самураи ответ сразу знали. И потому их волнует больше насущное. Я в это не лезу, потому как не очень представляю — какая наша доля в трофейном, например, патрульном катере или БТР. Да и как наладить оборону Соснового Бора, который старательно хочет быть сам по себе и всему голова.
При том находясь под боем.
И наш проезд по тылам тому яркое подтверждение.
Напоследок, заканчивая уже утреннее совещание, Брысь неожиданно говорит, что полиция вызывает для дачи показаний Андрея и Сергея. Все очень удивляются и майор поясняет, что тут дела давние. Из жопы мира приехал некий — он называет фамилию, которая мне лично ничего не говорит, так вот его приезд очень мутный получился — бабу его застрелили почти на въезде, очень может быть, что он сам, там какие-то дела дикие, откуда приехал — чуть ли он не деревню спалил с жителями и вообще всякая жуть и дичь с рабовладением — короче требуется для уяснения ситуации от знавших этого фрукта людей с реноме хорошим дать на него характеристику.
Парни переглядываются и в один голос говорят:
— Витька!
И Андрей с некоторым удивлением добавляет:
— Надо же! Выжил!
Майор кивает, а потом спрашивает — кто и откуда он знаком нашим ребятам.
— В оружейном магазине вместе работали. Он беркемоид был завзятый — строил себе бункер где-то в Новгородчине. Я как раз тогда прибежал из детского сада — вот Док нам рассказал, что там все зомбанулись — я и сбегал, глянул. Глупый тогда был, меня там чуть не сцапали — усмехнулся грустно наш пулеметчик.
— Самое начало? — уточняет Брысь.
— Ага.
— Вместе с Николаичем работал?
— Ну да. Витька на меня только глянул — и сразу понял, что настало его время. Оружие с боеприпасами взял — как бы свою долю — и слинял. 6 стволов и четверть патронов. Ну так все вежливо было с его стороны.
— Сука. На прицеле нас держал, пока уходил — неожиданно добавляет Андрей.
— Ага. А того, похоже, не усек, что мы через окно могли его пристрелить, пока он грузился. И набрал кучу дробовиков 12 калибра, а что полезное — ума не хватило взять, те же воздушки и прочее — рыболовное там и оптическое и всякие причандалы и приблуды. Нам потом все-все пригодилось, до копеечки. Еще и не хватило. Николаич помню жалел, что доставка товара должна быть на следующий день — ну ее уже не дождались.
А я наконец вспоминаю о ком речь — тот ехидный продавец, который судя по всему вместе с простодушным Серегой убедил своим решительным поступком ушлого Николаича, что пришел Апокалипсец.
Да, оружием он угрожал и у меня мелькнула даже мысль в него бахнуть из только что купленной травматической 'Хауды' с обеих стволов. Но я это поползновение тут же пресек, потому как дурацкий этот обрез в деле не пробовал, а этот, как его — Виктор — держал сурового вида самозарядку очень уж ухватисто. Умелый пользователь девайса 12 калибра.
Да и знал я такое, что не поощряет наш закон всякую самозащиту и гляди — ка — мог бы я и присесть в благополучные времена и пострадавшему потом пожизненно платить за выбитый к примеру глаз. Он-то мол пошутил, прикололся, оружие взял в руки чтоб мне же и показать, покупателю тупому, а я вона как. С хорошим адвокатом вполне он бы меня обуть мог по полной схеме.
И я почему-то не чую к нему злости. Хотя вон каким он монстром оказался, упырь беркемнутый! Деревни жег, рабов имел... И бабу свою застрелил. Хотя тут дело такое — не мне в этом разбираться, а так сколько раз видал, что как в старой шуточке — то ли он шубу украл, то ли у него шубу украли... С первого-то взгляда поди пойми. Люди страшно любят все запутать до самого предела. Даже тот поступок в магазине — который с точки зрения нормального времени — вооруженный грабеж оружейного магазина с похищением именно, соответственно протокольному 'маслу масляному' оружия и боеприпасов с самыми прозрачными целями — и тот получается не такой однозначный и понятный.
Я тогда даже толком испугаться не успел, да и по большому счету конкретно этот ехидный продавец в меня и ребят не целил. Ствол его не в живот мне смотрел. И да, пожалуй благодаря ему я тогда и нормальный огнестрел поимел — дурацкий складень 'Смерть председателя'.
Три заряда, 20 калибр, доводка напильником и два теплых магазина в придачу. Смешная фигня, а здорово пригодилась. И собаку грохнул и от южан отбились. Дважды.
Переглядываюсь с Сашей. Он тихо улыбается. Тоже видать вспомнил самое начало Беды — как мы патроны снаряжали и дробь лили. Дробь в виде капелек. И самое главное — как перестраивались — со скрипом и болью — от мирной безмятежной жизни к выживанию в Беде. Купленный тогда шоколад мы еще долго ели...
И в немалой степени мы тогда выжили и благодаря дурацкой 'Хауде' и не менее нелепому обрезу с пистолетной ручкой и смешному магазину на 2 патрона. Тогда на этого ехидного Виктора не рассердился и сейчас отзвука злого в душе не чую. Мне его выходка однозначно была на пользу. Да и ребятам тоже. Николаича это сразу поставило на нужные рельсы, а организатор он был отличный. Так бы еще сомневался, раскачивался и не ровен час пошло бы все по куда худшему сценарию.
А так встряхнуло нас всех и навстобурчило!
И потом практически все, что мы уперли из магазина — понадобилось, да еще как понадобилось! Нашими сетками и сейчас в Петропавловке рыбу ловят. И кстати говоря — ведь как ни крути, а мы тоже совершили хищение в том числе и того же оружия — да еще и нарезного и с боеприпасами, да в составе группы! С точки зрения закона — беда-беда. И раздача стволов охране Петропавловской крепости и вооружение людей с Монетного двора — все статьи и статьи Уголовного кодекса.
Права такого мы не имели. Потому сажать нас — не пересажать. Хотя давно уже убедился — Закон — он как дремлющий дракон и не работает на манер убирающего пшеницу или картошку комбайна. Далеко не все нарушители попадаются ему на зубы, а бывает он и вообще старательно отворачивается в сторону и глазки свои бдительные закрывает. Крепко-накрепко могучими лапами. Или прикидывается идиотом, когда его исполнение получается придурошным гиньолем.
