Дверь "Внитуда"

Но, о счастье, где-то за кадром, у Вики послышалось нарастающее: 'Ма-а-а-м!'

Если кто и мог кричать громче, чем Вика, так это моя племянница Мария. Не знаю уж, чего ей понадобилось, но была готова заранее благословить миг, час и обстоятельства, в которых эта нужда возникла. Сестра свернула беседу на зловещем обещании перезвонить завтра, если не будет фоток, и отключилась. Я перевела дух и всерьез задумалась о том, а не потерять ли мне на недельку сотовый и забыть заплатить за городской телефон, чтобы его отрубили начисто.

— Боевые у тебя родственники, — ухмыльнулся Конрад.

Нет, при пристальном взгляде на довольную морду вампира пришлось признать: он не издевается, а почти хвалит тех, кого ему довелось услышать и узнать заочно. Кажется, мой новый родич почти, или даже по-настоящему, завидовал мне. Я подумала, что Конрад ничего не говорил о своих родных, и поняла неожиданно четко: у него-то никого, кроме меня, нет и не было уже очень-очень давно. То ли не хотел лишних проблем, риска и ослабления своего могущества из-за приобретения новых привязанностей, то ли у него просто не получалось образовать узы. Упоминал ведь вампир о причудах привередливой крови. Это только со мной так вышло, неожиданно и быстро, как диарея.

— Угум, — согласилась я насчет боевитости с явным унынием.

— Чего переживаешь, сделай снимки и все, — не понял моих моральных терзаний вампир. — Я не против. Кайст, думаю, тоже согласится. А?

Куратор поморщился, но все-таки кивнул. Наверное, испугался, что в противном случае я его выселю, и придется искать новый вариант съема жилья в непосредственной близости от непоседливого проблемного объекта.

— Если б этим все ограничилось, — вздохнула я, начиная в ящиках серванта в поиски фотоаппарата. — Нет, конечно, спасибо, что ты не против, я пофоткаю. Вот только они же все равно не отстанут. Вернее, отстанут при одном условии, да и то после бури.

— Если объявишь, что замуж выходишь? — рассмеялся Конрад.

— Нет, если скажу, что лесбиянка, — в сердцах отрезала я. — Но к такого рода радикальным мерам я пока не готова, а то бы давно попросила Лариску попозировать и завалила б их фотографиями в стиле ню.

ЛСД, кажется, чем-то подавился. Странно, чем? Ничего ведь не кушал. Вампир хрюкнул, откровенно веселясь. Я тоже невольно улыбнулась и только сейчас заметила: он сменил джинсу третьего дядюшки на вполне стильные шмотки, весьма похожие на те, что мы рассматривали вчера по сетевому каталогу. Летний светло-серый костюм. Значит, поход через три квартала увенчался успехом, и хоть один костюм Конраду подошел. Надеюсь, хоть что-то из других вещей тоже. А за более дорогими и стильными шмотками вампир и без меня доберется, я только адреса магазинов подброшу. Удивительно самостоятельный мужчина! Сам умеет не только врагов убивать, но и вещи выбирать. Не знаю уж, какое именно из двух качеств меня восхищает большое.

— Классно выглядишь, — откровенно похвалила я. — Боюсь, после твоих фоток в мою розовую ориентацию уже никто не поверит.

— Почему? — заинтересовался вампир, с кошачьей грацией лениво развалившийся в кресле.

— Когда под боком мелькает такой образчик мужественности, видеть жизнь в розовом цвете нереально; они же не знают, что мы родственники, — заулыбалась я, а польщенный кровосос подхватился с кресла и потащил нас с куратором на фотосессию.

— Как ваше самочувствие, Гелена Юрьевна? — прохладно уточнил Ледников, которому никто комплиментов насчет внешности не отвешивал. А чего хвалить, если красивым его и с перепоя не назовешь? Запоминающийся, колоритный — пожалуй, красивый — никогда. Еще раз покосившись на куратора, я согласилась сама с собой.

— В норме, вашими стараниями, спасибо, — я погладила руку, с которой сошли следы раздражения.

— В таком случае, чем обязан столь пристальному вниманию? — уточнил ЛСД, переступая порог арендованной квартиры. Интересно, между прочим, как они плату делить собрались? Пятьдесят на пятьдесят или пропорционально времени, которое будут проводить в апартаментах?

Молчать невежливо, с другой стороны, говорить правду, такую правду, какую думала, тоже было несколько нетактично. Правда-матка она только братца-мата вызывает легко. Не думаю я, конечно, что Саргейден Ле Дас себя писаным красавцем считает, однако ж, кто их мужчин разберет? Смотрятся же эдакие 'беременные' лысые пузанчики на себя-любимых в уличные витрины с самодовольнейшим выражением, какое и у фотомодели не встретишь! Вдруг ЛСД по меркам кайстов эталон и секс-символ, а человеческое непонимание глубоко уязвит его ранимую (три раза ха!) душу?

— Давайте лучше замнем для ясности, а то опять подеремся, — предложила я самый нейтральный вариант ответа, проходя в самую светлую комнату квартиры — гостиную и прикидывая, попросить ли мужчин присесть в кресла, или запечатлеть их на диване.

— Не дерусь с женщинами, — скривил губы куратор.

— Я о словесных пикировках, — уточнила я.

На этом беседа заглохла, и началась экспериментальная фотосессия. Конрад улыбнулся в ответ на сакраментальное: 'Скажите 'сыр'', Ледников, напротив, сжал челюсти так, будто у него были кровные счеты с этим продуктом.

Больше я никого ни о чем не предупреждала и вообще попросила по возможности не обращать на меня внимания. Куратор даже удержался от язвительного комментария. Вообще люблю неожиданные фотки субъектов в естественных условиях, нарочитые позы и застывшие выражения лиц раздражают, так и хочется подойти и хорошенько потрясти эти манекены, чтобы добиться какой-нибудь естественной реакции. Пусть лучше злость, но искренняя.

Потому я бросила фотоаппарат на диван, села и стала листать прихваченный из дому глянцевый журнальчик, доставшийся мне безвозмездно, то есть даром, при оформлении полугодичной подписки на деловую макулатуру для предприятия. Незамысловатый текст, куча бестолковой рекламы и никакой загрузки для мозга — самое то, что нужно для засады на удачный кадр, лучше только из-за кустов на тигра. Мужчины задумчиво переговаривались о личе и трофейной добыче. Конрад оглядел ювелирный лом и подтвердил мнение куратора. Никакой магической, мистической и иной инфернальной ценности украшения больше не имели. Я тут же вставила свои пять копеек и твердо заявила, что делить будем: фифти-фифти, потому как лишь загипнотизированную нежить можно было толкануть под машину, и если б не стихотворные труды Сергея Денисовича на ниве запудривания высохших мозгов монстра, ничего бы вообще не получилось. Меня в ответ послали... отчет писать, как только я закончу бездельничать.

Вот в такой условно теплой и дружественной обстановке и удалось добыть пару-тройку хороших снимков. Разглядывая их на аппарате, я окончательно решила сделать обои на рабочий стол из одной особо приглянувшейся фотографии, где мужчины сидели в креслах и 'смотрели в грядущее', один с легкой полуулыбкой, второй с реалистичной мрачностью.

— Прямо ночь и... — я запнулась, опять испытывая трудности в выборе между правдой и оскорблением.

— День? — подсказал удивленный Конрад. Склонившись из-за моего плеча, он тоже разглядывал фотографии. И тут же потребовал ответа: — А кто тогда день?

Распределить должности по полусуточным характеристикам для двух брюнетов не получалось, как ни крути, поэтому пришлось уточнять:

— Скорее Ночь и Мор, или Смерть, или еще чего-нибудь столь же жизнеутверждающее, — плюнув на тактичность, рассмеялась я и объявила: — Пошла писать отчет, а потом гулять, если еще кто-нибудь из-за дверей на огонек не заглянет.

Глава 13. Сладкая смерть

За мной никто хвостом не пошел. Чуткий слух вампира служил надежной гарантией удаленного наблюдения, а скверный характер ЛСД и наши 'теплые отношения' страховкой от тяги куратора к пребыванию в обществе привратницы без крайней на то необходимости.

Дома в тишине я опустилась на привычный стул у ноутбука и выпала из реальности в фотошоп. Замазывать радужные прядки ЛСД пришлось вручную, странный окрас мог вызвать слишком много вопросов. Потом я просматривала и отправляла почту, в том числе обещанные фотки, лазила по форумам и параллельно стучала отчет для 'Перекрестка'. Прерывалась только разок на городской звонок. Трубка лежала на базе, потому пришлось бежать в коридор к телефону. Когда сняла трубку с сакраментальным 'Алло, Геля слушает', в ответ раздалось лишь слабое потрескивание помех где-то на линии, нарушающее тишину. Пару раз поалекав и объявив для проформы 'Вас совершенно не слышно, перезвоните', я бросила трубку, вернулась к компу и вновь погрузилась в липкую сеть всемирной паутины.

Очередной звонок, на сей раз это была трель мобильника, варварски выдрал меня из ее сладких пут. Опять звонила маман.

— Привет, мамулечка! Как папа? — нарочито бодро поздоровалась я, чувствуя надвигающуюся грозу.

— А что ему сделается, хоббиту? — ласково буркнула мама. — Опять с ролевиками умотал на три дня. — Ты мне зубы не заговаривай, Геля. Говори, выбрала?

— Чего? — слабо пискнула я.

— Значит так, фотки я видела! — взяла быка за рога родительница. — Со смазливым не крути, сразу видно, гулящий котяра, весь век в слезах проживешь, даже если что сладится поначалу. А второй мужчина серьезный. Ты к нему получше присмотрись! Не Джордж Клуни, конечно, да с лица воду не пить. Мужчина должен быть чуть симпатичней обезьяны!

— Мама, да хрен с ним, с лицом, у него характер вместо пресса штамповочного можно использовать! — взывала я. — И вообще, я ни за кого замуж не собираюсь и никого не люблю.

— И почему сразу котяра, — нарочито обиженно пробормотал у меня за спиной явно прикалывающийся Конрад, оказавшийся тут как тут, стоило начаться любопытному разговору.

Я резко обернулась. Парочка постояльцев опять была в гостиной и беззастенчиво подслушивала, вернее, правильным было бы сказать: нагло вникала в суть конфиденциальных переговоров. На Ледникове снова была черная рубашка, а в руке небольшой черный пакет из-под мусора. Судя по легкому металлическому звяку и угловатым очертаниям, там был вовсе не мусор, а драгоценный лом лича.

— И хорошо, мужчина тряпкой быть не должен! Что это за парень, если он поперек слова вякнуть не смеет, как твой Васька-Василек?! А твое 'люблю — не люблю, красивый — некрасивый', — ты это брось! Я сказала, присмотрись! Глаза у него умные, одет дорого, значит, мозги есть. Это у мужиков самый главный орган, а красивой ты за двоих будешь. Поговори с ним, пригласи куда. Если приезжий, вон хоть в краеведческий музей сходите, в кино или в кафе какое, куда там сейчас молодежь ходит.

Я молча скрежетала зубами, звук получался странный, с каким-то эхом. Скосив глаза, поняла — не эхо, ЛСД тоже стиснул зубы и бесится. Зато Конрад веселился за троих, кровосос проклятый!

— Извини, мама, я им фотографии обещала на флешке забросить, нехорошо задерживаться, — попыталась я закруглить неприятный разговор до того, как нам с ЛСД потребуется помощь дантиста по восстановлению эмали. Зубы это так дорого, что их проще или иметь вставные или беречь и лелеять родные.

— Иди-иди, — мигом согласилась родительница и посоветовала напоследок: — В штанах не маячь, надень халатик покороче, вон тот, твой любимый японский.

Этот самый халатик, стиранный вчера и надетый поутру, и так был на мне, потому я с чистой совестью похвасталась:

— Уже! — и нагло отключилась.

— Танки бы делать из этих людей, не было б в мире державы сильней, — я вспомнила и процитировала шуточный перефраз старого стихотворения, утирая со лба почти натуральный пот. Если мама прет напролом, проще отступить и окопаться. Шанса успешно противостоять давлению ни единого.

— Да, занятный халатик, — согласился с озвученной точкой зрения Конрад, на лице которого, кажется, так и поселилась ухмылочка, навеки изгнав безразлично-мрачную маску, под которой он явился в мой дом. — Эй, кайст, ты как там, будешь соблазну поддаваться?

— Всенепременно, — сухо проронил Ледников.

— Может, Веру с работы попросить, она приколы любит... — задумалась я вслух.

— Решила все-таки разыграть любительницу женских форм? — рассмеялся вампир.

— Нет, если мама не угомонится, надо будет сказать, что у Сергея Денисовича уже есть девушка, а еще лучше невеста. Жаль, раньше не сообразила в фотошопе кольцо на нужном пальце пририсовать, тогда бы мама вообще не стала приставать. Женатики неприкосновенны, — почесала я в затылке и скорбно призналась: — Хорошая мысля приходит опосля.

А картинку на рабочий стол я все-таки поставила, с двойным эффектом. Только начинаешь Конрадом любоваться, как он с интервалом в тридцать секунд сменяется мрачной физиономией куратора. Типа, не расслабляйся!

— Гелена Юрьевна, ваши личные проблемы постарайтесь решать сами, не привлекая к нашим персонам излишнего стороннего внимания. Тем более не пытайтесь создать у родственников иллюзии несуществующих отношений, — натянуто произнес куратор, глядя в сторону, где ничего кроме немного пыльной (когда же я перетру хрусталь в серванте!) посуды не имелось. — Больше в подобном фарсе я принимать участие не намерен. Мы создали достаточно благоприятное впечатление, чтобы ваши родные не беспокоились об арендаторах квартиры, этого достаточно. Я в 'Перекресток'. Надеюсь, на протяжении пары часов вы сможете воздержаться от рискованных действий с необратимыми негативными последствиями.

— Иди, сдавай безделушки, я останусь с Лучиком, — в очередной раз пообещал присмотреть за мной Конрад.

— Надеюсь на твое благоразумие, — резко кивнул Ледников и исчез с мешком ювелирки.

— Предлагаю прогулку по парку с посещением кафешки на предмет обеда. В 'Ралине' хорошо делают мясо по-французски и салаты, — предложила я план-распорядок вампиру.

— Годится, — ухмыльнулся Конрад и вальяжно спросил: — Пойдешь в халатике?

— Нет, халатик оставлю для более интимных моментов, вроде перетаскивания полудохлых вампиров в ванную, — рассмеялась я и ушла в спальню за джинсами поприличнее и нарядной футболкой.

Одеваюсь я быстро, но пару минут на то, чтобы поправить вздыбленную прическу и мазнуть по губам блеском, извела. Вампир неспешно расхаживал по спальне. А если и бросал взгляд-другой в мою сторону, то в этом не было ничего от мужского интереса, так же просто, как со Стаськой, для которого я в любую пору оставалась сопливой доставучей сестренкой.

Бросив блеск в сумочку, заглянула в кошелек. Вечно забываю, сколько там денежек! Кушать за счет Конрада я не собиралась. По-хорошему, так и вообще следовало его угостить, как гостя, друга и вообще родственника в квадрате, празднуя замечательное явление. Тем паче, мои опасения про несоразмерность трат на восстановление квартиры после табуна иномирных гостей и превышения расходной части бюджета над доходной оказались напрасны. Не знаю уж, сколько там стараниями ЛСД перевели на карточку за камешки, а только уволоченный им с полчаса назад ювелирный металлолом тоже стоит не пять копеек. Даже я — абсолютный лох по части украшений — такое понимала.

Раздумья на тему: обидится или нет спутник на предложение о финансировании обеда — прервало задумчивое хмыканье вампира.