Ан - Прода

  24. Керей-хан.

  Вечер того же дня.

  — Коркут-баксан не ошибся, отец, это в самом деле саклабы. Другое племя, но с теми саклабами, которых они отбили у урусов, они говорят без толмача. На этом же языке они говорят и между собой. Я и сам подполз к ним поближе и подслушал их разговоры — язык у них точно какой-то из саклабских.

  — Ты напрасно рисковал, Радман, — выговорил сыну Керей-хан, — Разве это дело бека и эльтибера? У тебя баксаны есть, ловкие и пронырливые, и это их служба. Урусы не трогали этих людей, но они зачем-то сами напали на урусов. Кто знает, что на уме у таких безумцев? Какое громовое оружие у атлантов, и какие у них ночные глаза, ты знаешь сам. Если у этих хотя бы вполовину так же, тебя могли заметить и убить.

  — Именно поэтому, отец, — пояснил Радман, — Все понимают, и всем страшно. Я сказал джигитам, что в этом страхе нет ничего стыдного, и я тоже боюсь, как и любой из них. А после этого я сам сделал это у них на глазах, и теперь любому из них будет стыдно не сделать то же самое, когда я прикажу им.

  — Ты хочешь, как у атлантов? Каждый юз-баши всё, что приказывает джигитам своей сотни, должен сам уметь лучше их?

  — Ты сам, отец, учил меня, что мало родиться эльтибером, а надо быть и самому достойным этого высокого звания. У атлантов так и есть. У них их центурионы, юз-баши — почти все эльтиберы, но их джигиты уважают их не за это, а за то, что они и сами умеют всё, а знают побольше иного аксакала, хоть есть среди них и моложе меня.

  — Атланты неплохо научили тебя. Ну а что ты скажешь о городе этих саклабов?

  — Дома-дворцы на много людей, как и в Кордубе Эстепе. Они другие, но в этом похожи на те. Сам город очень маленький, и вокруг него нет городских стен. Если кусок в середине Кордубы Эстепы отдельно взять — очень похоже получится. И атланты считают, что это не весь город саклабов, а небольшая его часть, и Коркут-баксан думает, что где-то очень далеко весь их город, очень большой, но малая часть его из середины волей Тенгри пропала там и появилась здесь. И я, когда увидел сам, согласен с ним. Но и наши джигиты напрасно храбрятся и бряцают саблями. Эти дома-дворцы, хоть и не крепости, удобны для обороны с оружием атлантов. Если у этих саклабов оно хоть вполовину такое же, не хотел бы я штурмовать их. Может, и взяли бы, но какой ценой?

  — Молодец, правильно понимаешь. Много крови. И атланты просят не нападать.

  — Какое-то из их дальних племён? Говорят, у них есть разные. Может, бывают и такие саклабы, но чтобы целое племя где-то среди атлантов? Но даже если и так, то это же совсем другое племя, ну и какое ему тогда дело до этих обычных саклабов-рабов, которых урусы везли продавать румийцам? Освободить соплеменников — это одно, но ссориться с урусами из-за чужаков — совсем другое. Не понимаю!

  — И я тоже этого не понимаю. У атлантов нет рабов, и они не одобряют рабство вообще, но в дела других народов они из-за этого не вмешиваются. И если хотят какого-то освободить, то покупают его честно. Так, как сделали эти саклабы — не делается. Если они и дальше будут так делать, а атланты — заступаться за них, урусы перестанут возить рабов по Варуху, а повезут их — хорошо, если по Бузану, а если по Ак-Су? Вряд ли это обрадует Бихар-кагана, и что он тогда подумает о нас?

  — Какая нам разница, отец, что подумает о нас Бихар-каган? — хмыкнул Радман, — Перебьётся без очередной соломенноволосой девки и не подарит наскучившую кому-то из своих прихлебателей, только и всего.

  — Кагана надо уважать, — наставительно заметил Керей-хан, — Тенгри — на небе, каган — на земле. Мы — свободный народ, но как и все по эту сторону Итиля, мы уважаем земное воплощение Тенгри, потомка великих тюркских каганов из славного рода Ашина. Хоть и не всякое его повеление спешим исполнить и далеко не всё отсылаем ему из того, что получаем от урусов возле скал Варуха, — и отец с сыном рассмеялись.

  — Наши собратья за Варухом почитают кагана вообще только на словах и ничем не делятся с ним, но разве скажешь, что они живут хуже нас? Зачем нам вообще хазарская власть, даже такая? Наш иль Суру-Кудбей сильнейший по эту сторону Варуха. А сильный иль — сильная орда. Куэрчи-Чуры в Кырыме ценят нашу поддержку и сами поддержат нас. Ябды-Эртимы за Варухом нуждаются в нашей поддержке на Ак-Су и уж точно в спину не ударят, а если ты попросишь Илдай-хана, вряд ли он откажет и в помощи. Була-Чопоны на Большом Бузане — сильный иль, но они сильнее зависят от хазар, и вряд ли их это радует. Сами не выступят, но и против тебя Тогрул-хан оружие не поднимет. И кто тогда смог бы помешать тебе, отец? Разве только атланты? Но они сами сожалеют о том, что нынешние хазарские Ашина — жалкая тень от прежних, и нет уже среди них такого человека, как ты. Достаточно убедить их, ну и что тогда помешало бы тебе самому, отец, сокрушить хазар и захватить Итиль? Разве не был бы ты намного лучшим каганом, чем эти вырожденцы?

  — Ты думаешь, Радман, мне самому не мечталось об этом в твои годы? Думаю, что и не одному только мне, а любому эльтиберу. Но не задумывался ли ты, почему я не перешёл под Саркелом на сторону Саватослаб-олга, хана урусов Куявы? Думаешь, только из-за атлантов? Их железные лодки с громовым оружием не могли бы двигаться по степи, а их летающих телег слишком мало в Кордубе Эстепе. И ты думаешь, мы не обсуждали с Тогрул-ханом удара по хазарам и броска обеих наших орд на Итиль? По воле Тенгри сами обстоятельства тогда сложились так, что у нас могло и получиться. Атланты-то, конечно, были бы недовольны, но что им оставалось бы делать, когда всё уже свершилось? И если нет больше Хазарского каганата, кто-то ведь всё равно должен держать Итиль, сдерживая за ним огузов? Значит, срочно нужен новый каганат, и его надо поддержать. Почему бы и не Кангарский? Представляешь, с каким сожалением мы с Тогрул-ханом помечтали на эту тему, да и выбросили эту блажь из головы?

  — Но почему, отец? Ведь и в самом деле, вполне могло и получиться! Ну, и взял бы даже Саватослаб-олг этот Саркел — да и албасты с ним! Выше по Большому Бузану его всё равно не пустили бы железные лодки атлантов. Сам он добраться до Итиля не может, а значит, не может и стать каганом. А может только приветствовать союзника, кангарского кагана, которым вполне мог бы стать ты.

  — Ну, допустим, захватываем мы с Тогрул-ханом Итиль и вырезаем всех Ашина и их приспешников, — Керей-хан загнул один палец для наглядности, — Допустим даже, что с этим смирились и все хазарские эльтиберы, и хорезмийская гвардия кагана, — хан загнул второй палец, — Допустим, атланты признали наш захват и поддержали нас, — тут он загнул третий палец, — И допустим наконец, что на белой кошме почёта подняли не Тогрул-хана, а меня, — он загнул четвёртый палец, — Но дальше-то что?

  — Как что? Возглавить каганат и править им!

  — То есть, в числе прочего, сдерживать огузов. А как и чем? Какими силами?

  — Ну, силами всего каганата, конечно, — Радман заподозрил какой-то подвох.

  — А какого каганата? Как бы ни был славен наш предок Бече-хан, мы, Бечене — не Ашина. Настоящими каганами могут быть только Ашина, а наши предки и на прежней родине были только ябгу-квганами. Такими же, как сейчас у огузов. Ашина чем хороши? Даже не подчиняясь им, их уважают как наместников Тенгри, потомков древних тюркских каганов. Никому из нас не нужно спорить между собой из-за главенства, покуда над нами каган из рода Ашина. Он делает вид, что повелевает нами, мы делаем вид, что повинуемся ему, и все всё понимают, и никому не обидно, — оба рассмеялись, — Мы даём ему джигитов в войско, которое сдерживает огузов, но не будь это в наших же интересах, разве не нашёл бы я причин, по которым я и рад бы дать войско, но вот именно сейчас не могу никак? — и оба снова рассмеялись, — Но каганам Ашина даём войска и мы, и кара-булгары, и буртасы, и савиры, и даже северные булгары. Но кто такой был бы для них ябгу-каган кангарского рода Бечене, и чем он был бы для них лучше огузского ябгу-квгана?

  — То есть, ты считаешь, что и сдерживать на Итиле натиск огузов пришлось бы тогда одним только нашим кангарам?

  — Да, скорее всего. Остальные сказали бы — ваш ябгу-каганат, вы и защищайте его от огузов, а при чём тут мы? И даже наши за Варухом, половина нашего народа — я не уверен, сильно ли их волнует, за Итилем огузы или уже за Малым Бузаном. Главное для них, что ещё не за Варухом. Позову я их на помощь, а они скажут — мы тебя ябгу-каганом не выбирали. Раз ты уселся ябгу-каганом без нашего согласия, то сам теперь и решай свои проблемы, как знаешь, а мы в твой самозваный ябгу-каганат не входим. И ведь будут же правы! Мы сами разве согласились бы подчиняться другому илю? Ну так и они так же. И как их убедишь, пока не запахнет жареным уже и перед их носами? Только заставить их силой, как это и бывает при образовании всех каганатов. И то, кто-то найдёт, куда можно улизнуть. Мы сами — наглядный пример. Но допустим, каким-то чудом и благоволением Тенгри я одолеваю их всех и принуждаю к повиновению, — Керей-хан загнул пятый палец, — Но какой ценой? Залив кровью всю степь? Обезлюдив и все наши или, и всех соседних с нами народов? А кого тогда набирать в новое войско ябгу-каганата, и кто будет кормить и вооружать это войско? Огузы-то только этого и ждут, но мы с Тогрул-ханом не настолько щедры, чтобы сделать им такой роскошный подарок.

  — То есть, прочного и долговечного каганата у нас всё равно не получилось бы, и мы поддерживаем вот этот Хазарский каганат, чтобы нести наименьшие потери и иметь наибольшую свободу из возможных?

  — Да, получается вот так. Наш народ свободолюбив. Пожалуй, даже слишком. Но другого народа у нас нет, а есть только вот этот, наевшийся жёсткой власти досыта со времён древнего Кангюя, Тюркского каганата и нашего прежнего ябгу-каганата за Яиком. Сыты по горло, и больше никто не хочет. Даже своей соплеменной власти, а чужой — тем более. Когда мы ходили с Ябды-Эртимами и Кара-Беями на Куяву и осаждали Вышегарт, разве подчинялись мне Илдей-хан и Борак-хан? Я мог убеждать их, но не мог приказывать им, и все решения мы с ними принимали совместно. А если бы они даже сами согласились подчиняться мне, разве потерпели бы это их орды и или? Ведь тогда над ними начали бы заноситься и все наши Суру-Кулбеи — если наш хан выше ваших, то и мы выше вас. И кто из них стал бы такое терпеть? Хазарские каганы Ашина хороши и тем, что они одинаково чужие для всех — ни тебе, ни мне, мы между собой равны, и никто никого не обижает. Ну и власть ещё — для нас одно название. Что нужно нам самим, то мы выполним, а чего нам не нужно — найдём уважительные причины для невыполнения, и никак хазары нас делать это не заставят. Даже в поставках оружия они отказать нам не могут — раз нужна военная помощь от нас, как тут откажешься вооружать нас? Удобен для нас Хазарский каганат.

  Подробности истории кангар Радману нет необходимости повторять. Где-то и в чём-то он знает их даже точнее отца, поскольку учился у атлантов в их Кордубе Эстепе, а у них всё, что они узнают, записывается — и приглядное, и то неприглядное, что обычно не стараются запомнить о своих предках, а стараются скрыть от потомков, чтобы и не знали. Кангарский ябгу-каганат — это время величия народа кангар. Ни до того, ни после не были они так могущественны, как тогда. И огузы, и кимаки, и кыпчаки — все были подвластны кангарскому ябгу-кагану. Но, хоть это и неприятно признать, атланты правы — кто восстал против власти его предков, будь она справедлива ко всем и не слишком тяжела? Шутка ли — даже собственно кангарские или частью присоединились к тем же огузам или кимакам? Сильно уменьшившийся народ кангар оказался оттеснённым в степи Яика, из которых ему сперва пришлось выдавить мадьяр, а их прежние земли поделили между собой Кимакский малик-каганат на севере и Огузский ябгу-каганат на юге.

  Уже на Яике кангары отказались от избрания общего ябгу-кагана. Зачем и кому он нужен? Есть у каждого кангарского иля своя орда и свой хан, ну так и достаточно. Ради чего опять ябгу-каганат городить и власть ябгу-кагана терпеть? Ладно бы ещё города свои ремесленные были, но ведь нет же их больше. Те, которые на Сейхуне, теперь огузские, а те, которые на Иртыше — кимакские. Были, да сплыли, и не вернуть их уже. А пастбища с водопоями защищать — достаточно и ханских орд с ополчениями их илей. Осталась часть караванного пути из Хорезма в Хазарию, да и сама Хазария уже за Итилем. Там тоже есть города с искусными мастерами-усто, а свои строить — это и хлопотно, и кормить их надо, а для этого — землю распахивать и хлеб на ней выращивать. Но какого кангара заставишь на землю осесть и в ней ковыряться, когда есть пастбища и скот? Самого никудышного разве только, но какой из никудышного чабана выйдет земледелец-эринши? Такой же, как и был чабан. И тем более, какой из такой бестолочи выйдет мастер-усто? И ради этого им опять ябгу-каганат над собой терпеть и его тяжкую власть? Города ведь и защищать ещё надо.

  А потом и вовсе этот вопрос отпал. Какие города, какое земледелие возле них, когда сами яицкие степи горят под ногами? Кыпчаки в Кимакском каганате начали свою политику вести, обособляясь от кимаков и усиливая свой собственный натиск на запад. А южнее их огузы решили, что и пастбища, и караванный путь нужны им до самой Хазарии. И хазары, считая яицкие степи своими, захотели подчинить себе кангар. Как тут выстоишь против трёх сильных противников сразу? Спасибо хоть, смута в Хазарии случилась, когда иудеи власть в ней захватить попытались, и пока хазары наводили порядок, кангары через Итиль прорваться успели и выйти в степи Бузана. Огузы продвинулись до Итиля, а теперь, когда захлебнулась попытка завоевать Хорасан, они начали облизываться и на Хазарию.

  Но хвала Тенгри, род Ашина достаточно авторитетен, и каганат пока способен держать оборону вдоль Итиля. Тогда, почти сотню лет назад, судьба Хазарского каганата висела на волоске, и очень удачно вышло для кангар с этой хазарской смутой. Румийские евреи, спасаясь от принудительного обращения в культ распятого румийского бога, ушли в Хазарию. Это-то понять можно — что это за бог, который дал себя распять? Что в таком бестолковом боге нашли сами румийцы, это их дело, но другим-то зачем его навязывать? Так что правильно евреи сделали — раз нет сил отбиться, надо уходить. Вот только зачем они во власть в Хазарии полезли? Подсунули своих красоток в гаремы хазарской знати, и те воспитали сыновей в иудейской вере, а еврейская община научила их интригам и дала деньги на переворот. Традиционная тюрко-хазарская знать опёрлась на мадьяр и ясов, а иудейская — на наёмников, морских урусов и хорезмийцев, савиры и буртасы выжидали, чья сторона возьмёт верх, и тут восемь кангарских илей прорываются к Бузану. И первым делом по старому врагу ударили, по мадьярам, к Варуху их отбросив. Иудеи обрадовались ослаблению противника — можно снова идти на столичные Семендер и Итиль сажать туда своего иудейского кагана, да только высадились в обоих городах со своих летающих телег атланты, а кто же не знает об их могуществе?

  Пускай их и горстка, но прилетят ведь ещё. Пускай и нет у них на Персидском море флота, зато он есть у персидского шах-ин-шаха, который в дружбе с атлантами. Флот в Итиле персидское войско высадит, а к Семендеру сухопутное через Дербент выйдет, как было уже во времена хазарско-персидских войн. Призадумались и хорезмийцы, и урусы, а так ли уж нужны деньги покойникам. Северные урусы подумали и вверх по Итилю домой подались, но у южных, артанов, мнения разделились. Колебались и хорезмийцы, которым податься было некуда. Иудеи к кангарам кинулись — раз вы уже начали на нашей стороне воевать, так доведите дело до конца, а мы и сами в долгу не останемся, и наш каган будет к вам щедр и милостив. Да только ведь разве за иудеев кангары ввязались в эти хазарские дрязги? Ввязались — против мадьяр, и раз мадьярская проблема решена, так и какие у них тогда остаются разногласия с правильным каганом, тюркско-тенгрианским? Пусть только их поселение в степях Бузана признает, и тогда кангары ему — не враги, а друзья. Если уж иноверцы атланты законного кагана поддерживают, так им, тенгрианам, сам Тенгри велел.

  И когда законный каган признал степи Бузана за ними, кангары открыто встали на его сторону. Хорезмийцы сразу же последовали их примеру, вслед за ними — те южные урусы, которые слишком уж набезобразничать не успели, а самые замаранные, прихватив с собой иудеев с их неправильным каганом, сплавились вниз по Бузану в своё море, где у них Фанагория и Таматарха, а напротив них боспорские города Кырыма. Иудеи своё дело проигранным не считали. Фанагорию иудейский каган объявил своей временной столицей и местом сбора всех своих сторонников. Вот тут-то и продемонстрировали кангары свою полезность законной хазарской власти. Разгромили нанятых иудеями касогов, подступили к Фанагории и взяли её штурмом, отправив отрубленную голову мятежного кагана-иудея законному правителю. Не поздоровилось затем и городам Кырыма, а после них и городам вздумавших отложиться ясов верховий Большого и Малого Бузана. А ты не бунтуй против законного кагана, у которого в друзьях кангары! Кто успел тогда убежать к атлантам в их Кордубу Эстепу, и кого те приняли под свою руку, те только и спаслись — так теперь они говорят. Сильно преувеличивают, конечно, но — да, хорошо тогда кангары порезвились.

  Примерно в те же времена часть морских урусов-артанов, рассердив и хазар, и румийцев, подалась от них вверх по Варуху и захватила саклабскую Куявию. Теперь ловят саклабов и продают их румийцам. Ну, не только ими торгуют, конечно. В основном даже и не людьми, а ценными мехами, мёдом и воском, да знаменитыми франкскими мечами от своих северных сородичей. Раньше по Бузану всё это возили, на котором и камни течение реки не перегораживают, но с тех пор, как испортили отношения с хазарами, и в Саркеле с них стали много драть, по Варуху возить предпочитают, платя кангарам на волоках возле тех камней. Так и им намного дешевле обходится, и кангары ведь сами решают, сколько отослать кагану будет справедливо, а сколько — уже жирно ему будет. И цены бы не было этим куявским урусам, если бы они только торговлей этой и ограничивались. Ну зачем их разбойничать тянет вместе с оставшимися у моря собратьями артанами? Те повадились то на румийцев нападать за Румийским морем, то под видом купцов подниматься по Бузану, перетаскивать свои большие лодки в Итиль, спускаться по нему в Персидское море и там безобразничать, несколько раз едва не поссорив пропускавшего их как торговцев кагана с персидским шах-ин-шахом. А когда каган перестал их пропускать, преградив им волок в Итиль — ещё ведь и изобиделись на него за это!

  Но как тут их было продолжать пропускать, когда персидские купцы жалуются на из разбои и требуют возмещения, а послы шах-ин шаха предъявляют кагану претензии за их бесчинства на всём побережье и в городах, да грозят войной, если каган их не уймёт. А как эту разбойную вольницу уймёшь, когда её и собственных вожди-олги неспособны в узде удержать? Только путь в Итиль им запереть, больше никак. Ведь дошло до того, что как-то раз, не удовольствовавшись грабежом побережья, урусы поднялись вверх по реке и захватили богатейший в тех местах город Барду, устроив там резню и бесчинства, а затем пожелав вообще оставить его за собой, как и всю ту страну. Полгода Барду удерживали!

  Вот тогда каган и запретил урусам даже по Бузану подниматься выше Саркела. Только с персами войны из-за них ему ещё не хватало! С румийцами уже поссорили, так там он ничего поделать с их морскими разбоями не мог, но в Персидское море им больше дороги нет. Одни поняли правильно и угомонились, но другие — попёрли в дурь. В числе таких был и Ингор-олг. По наущению румийцев напал на Самкерц и устроил в нём резню, и тогда хазарское войско, включая и кангар, осадило в ответ румийский Карсан, а под ним заодно разгромило и Ингор-олга, принудив того к признанию зависимости от каганата. По хазарскому указанию Ингор-олг на румийцев затем напал или по собственному желанию, обидевшись за что-то уже на них, точно Керей-хан не знал. Так или иначе, вернулся Ингор оттуда с жалкими остатками своих разбойников, после чего каган велел ему направляться вверх по Варуху в Куявию и брать её под свою руку в качестве данника-союзника. С ним ушли туда и все те морские урусы, кто не хотел оставаться под прямой хазарской властью.

  Кангарам в то время не до того было в основном. Ну, выделили и свой отряд в дополнение к хазарскому для сопровождения Ингора на случай, если в Куяве его принять откажутся, намекнули, чем чреват будет отказ, кое-кому и нагляднее это показали, но это так, в порядке дружеской услуги кагану, а вообще-то были у кангар дела и поважнее. Надо было и мадьяр из-за Варуха ещё дальше на запад отбросить, и с ясами в верховьях обоих Бузанов разобраться, и с прочими степными племенами владения разграничить, и это надо было сделать самим. Не кагана же об этом просить, который им друг, а не повелитель?

  А на этом все восемь кангарских ханов порешили сразу и твёрдо — кагану хазар они друзья и союзники, но не данники. Не для того их народ отказывался от идеи избрать собственного кагана, чтобы подчиняться чужому. Да и знали уже, как нелегка и хазарская власть для тех, кого она сумела подмять под себя. Стонут от неё и савиры, и южные ясы, и сами хазары — не те, которые тюркская знать, а коренные оседлые, да и тем кочевым, кто подвластные кагану данники, несладко приходится. Те же самые кара-булгары, например. Просто так, что ли, их сородичи кто далеко на запад ушёл, а кто и далеко на север, так что разделён теперь прежде единый народ прежней Великой Булгарии. Не были в восторге и саклабы той же Куявии, с которой Ингор-олг драл дань и для себя, и для каганата. Разве такой судьбы искали кангары, уходя от разрастающегося ябгу-каганата огузов? Там тоже стонут подвластные ему народы, особенно бывшие кангарские города на Сейхуне. Против поборов кангарского ябгу-кагана выступали, непомерными они им казались, отчего и на сторону огузов тогда переметнулись, а чего добились? Того же самого! Теперь уже жаден и несправедлив для них огузский ябгу-каган. Вот поэтому и не нужен кангарам каган — ни свой, ни чужой. С давно прошедших времён — сыты великодержавием по горло.

  Беда в том, что мало для сохранения свободы одного только свободолюбия. Её ни один народ добровольно чужакам не уступит, но многие теряют, если чужаки сильнее. Кто покорился бы тем же тюркам, не окажись у них в большом количестве малоуязвимых для стрел конных латников в чешуйчатой железной броне? Конечно, под таким всадником и конь устаёт быстро, да и не всякий конь ещё его выдержит, и сам всадник долго в такой броне не выдержит, и без поддержки своей лёгкой конницы одна только тяжёлая погоды не сделает. Но у тюрок, как и у всех степных народов, хватало и лёгкой, а латники тюрок служили им той ударной силой, которую их противнику не остановить. Разве выдержишь с такими встречный конный сабельный бой? Вот и пришлось покориться тюркам Ашина всем народам Великой Степи от далёких восточных морей и страны шёлка до Румийского моря. То, что не надолго тюркам единства их каганата хватило — это уже другая история, как говорят атланты. Пока хватало — били всех в степи, и никто не мог противостоять им.

  Таковы же примерно были и авары, вытесненные на запад тюрками, у которых было больше тяжёлой конницы, но на своём пути тоже сминавшие всех. Уж на что сильны были в своё время потомки гуннов булгары, но и им пришлось признать над собой власть аварских каганов. Последующее ослабление авар и упадок их каганата — опять же, другая уже история. Пока были в силе — только тюрок на востоке боялись, а все остальные перед самими аварами дрожали. А как ты остановишь плотно сгрудившуюся лавину их тяжёлой конницы? Как говорят саклабы, сила солому ломит. Только после распада обоих каганатов — и Тюркского, и Аварского с их латной конницей — и смог булгарский Кубрат-хан создать свою Великую Булгарию. Возможно, и подольще бы она продержалась, не возроди Ашина осколок Тюркского каганата в Хазарии. Конечно, там и раздел страны между сыновьями Кубрат-хана сказался, поскольку и Хазария не сразу силу набрала. Но она её набирала так или иначе, и даже с единой Великой Булгарией хазары всё равно справились бы, пускай и позже. И опять же, благодаря своему превосходству в ударной тяжёлой коннице.

  У хазар она состоит в основном из тюркской военной знати и примыкающей к ней племенной знати данников и союзников. И в этом у хазар нет отличия от их прежних предшественников. Отличие их — в другом. Точно такая же конница составляет основной костяк корпуса наёмной хорезмийской гвардии, одинаково чужой как для тюркской знати каганата, так и для знати всех прочих его народов. Они служат кагану за плату, которую получают из его казны, и подчиняются только ему. Морские урусы, составляющие хоть какое-то подобие флота — на морях и реках, а хорезмийская конница — на твёрдой земле. Мятежники-иудеи в смуту перекупили и тех, и других, и это наверняка решило бы исход мятежа в их пользу, не вмешайся тогда атланты. А без их вмешательства побеждает тот в степи, у кого больше тяжёлой конницы, удара которой никогда не выдержать лёгкой. Это хорошо, что у Бихар-кагана хватает забот поважнее, и в качестве союзников кангары ему нужнее, чем в качестве данников. А если бы нет? Тяжёлая конница — это большая сила.

  Понятно, что Арслан-хану и его илю Боро-Толмач опасаться нечего. Он кочует у самых излучин Бузана и Итиля, и орда Арслан-хана на переднем крае борьбы с огузами. Обидь таких союзников, потребовав от них подчинения и дани, и чем ты тогда будешь для них лучше огузского ябгу-кагана? Такой глупости Бихар-каган не сделает. Мало поводов для опасений и у Тогрул-хана с его Була-Чопонами. Во-первых, от него же первая подмога Арслан-хану, если тот не справится сам, а во-вторых, он и ближе всех к коренным землям собственно хазар. Его и его орду тоже обижать весьма чревато. Саркел сразу же пол удар попадает, да и до Итиля прогуляться Тогрул-хану не так далеко. А вот Суру-Кулбеи уже в глубоком тылу, и если Арслан-хан и Тогрул-хан сдержат огузов и сами, так и зачем тогда Бихар-кагану независимый от него и не платящий дани иль Керей-хана? И не будь его иль сильнейшим, да не опасайся соседние или, что сегодня прижмут его, а завтра их, и ещё не стой за ним Кордуба Эстепа атлантов, которой он тоже друг и союзник — наверное, давно бы уже попытались хазары его прижать. Кырымский иль Куэрчи-Чур — слабейший по эту сторону Варуха, и его давно бы прижали, не поддержи его Суру-Кулбеи. А куда бы иначе он делся? К румийцам не переметнёшься — слабоваты они в Кырыме, и надёжной защиты от них не получишь. Оружие хотя бы поставляют, и на том спасибо.

  Вот так, поддерживая друг друга и играя на нужде хазар в сильных и усердных союзниках, и балансировали четыре восточных кангарских иля. Вроде бы, и уважая кагана хазар, и признавая, что живут на подвластной ему земле, но сохраняя свою независимость от него по факту. И они нужны Каганату такими, как есть, и Каганат нужен им таким, как есть. И всё бы хорошо, но будущее тревожило Керей-хана. Не может так продолжаться до бесконечности. А что, если вдруг усилятся куявские урусы на севере? Что, если усилятся румийцы на юге? И что, если вдруг ослабнет натиск огузов с востока, и Каганат не будет больше нуждаться в военной поддержке со стороны кангар? Давно ли были сильны те же кимаки? А теперь их малик-каганат трещит по швам, и кыпчаки, того и гляди, отколются от него открыто и окончательно. Огузы, пожалуй, на вершине могущества, но и у них там не всё ладно. Когда-то ведь и Кангарский ябгу-каганат был таким же, а где он теперь? То же самое может случиться и с Огузским. Не решат ли тогда хазары, что кангары-данники им теперь нужнее и полезнее кангар-союзников? И кого тогда предпочтут поддержать те же атланты, вмешательство которых и решит исход будущего конфликта? А самим разве устоять под ударом тяжёлой хазарской конницы?

  Если бы только не огузы, которые пока ещё слишком сильны! Давно ли судьба самого Каганата висела на волоске, и они с Тогрул-ханом решали вдвоём, спасать им его или прикончить самим? Десять с небольшим лет назад Саватослаб-олг, сын Ингора и хан куявских урусов, решил взять реванш за отцовские неудачи. Спустился на своих больших лодках по Варуху в море, присоединил к себе морских урусов-артанов, напал на Самкерц, оттуда на Таматарху, которая сходу переметнулась к нему, прошёл вдоль южного берега Артанского моря и погромил на нём кара-булгар. Туда же, к устью Бузана, подошли через степь и увлечённые им кангары — Кара-Беи, Ябды-Эрдимы и даже Куэрчи-Чуры. Хотели и Керей-хана уговорить, и Тогрул-хана, а против пяти кангарских орд разве выступили бы и Арслан-хан? Тем более, не выступили бы ни савиры, ни южные ясы, ни буртасы, и тогда что поделали бы одни только хазары против конницы кангар и пехоты урусов? Но огузы за Итилем! Саватослаб-олг намеревался сокрушить Каганат, а кто тогда сдержит огузов?

  Как раз к тому времени огузы освоили и переварили степи Яика, да и решили, что надо бы теперь и за Итиль расшириться. Сам их ябгу-каган не был ещё готов пойти на Хазарию с главными силами, но яицкая орда уже пробовала хазарскую оборону на зуб. И если прорвётся, саму-то её разгромить нетрудно, но это же неизбежная война и со всем их ябгу-каганатом. И в такой ситуации уничтожать Хазарский каганат? Только не это! Этого могли не понимать ханы с запада и кырымский, зато Арслан-хан, Керей-хан и Тогрул-хан понимали это прекрасно. Но Арслан-хан не успевал, да и не мог ведь снять с итильского рубежа всю свою орду, а без него они были в меньшинстве. Поэтому, не отказывая прямо, а как бы размышляя, они тянули время. Подтянулось к Саркелу хазарское войско, а с ним и ополчения подвластных племён, подплыли туда с юга те урусы-артаны, которые кагану служили и изменять ему не собирались, а главное — сплавились по Малому Бузану целых три железных лодки атлантов с их громовыми орудиями. Вот тогда они с Тогрул-ханом и объявили своё решение — или они сражаются под Саркелом на стороне хазар, или кангары все уклоняются от участия в сражении с обеих сторон. Урусам нужна эта война? Пускай сами тогда и воюют, если сумеют и осмелятся.

  И надо отдать Саватослаб-олгу должное, он — осмелился. Без конницы, с одной только пехотой, высадившейся с больших лодок. В степи такое — немыслимо, и кангары с изумлением смотрели на невиданное чудо. У хазар-то лёгкой степной конницы хватало и без них. Но урусы, сгрудившись плотной массой, выставив впереди одоспешенных бойцов и прикрываясь большими щитами, двинулись к стенам Саркела. Изредка останавливаясь и отстреливаясь от конных наскоков степного ополчения. Ну а какой лук у простого чабана? Если и лучший, чем у простого уруса, то ненамного. Пару раз тяжёлая конница врывалась в их ряды, но её было мало, и взломанный строй урусов снова смыкался. Решающий вклад не хазарское войско внесло, а три железных лодки атлантов. Сколько раз изрыгнули огонь из своих громовых орудий, столько лодок урусов и разнесли вдребезги.

  Не всю их флотилию уничтожили, далеко не всю, просто наглядно показали им дальнейшую перспективу. Ну, берёт Саватослаб-олг штурмом Саркел, но дальше что? Без флотилии ему не подняться до излучины Большого Бузана и не сплавиться вниз по Итилю к главным и самым богатым хазарским городам. Хоть бери этот Саркел, хоть бросай его и пытайся продолжить поход, но куда? Подняться-то вверх по Бузану атланты ему не дадут, и на этом кончается его хазарский поход. Даже захватив Саркел, оставаться в нём нельзя — без флотилии не будет подвоза припасов по Бузану, а без конницы не раздобудешь их и в ближайшей округе. Так и будешь сидеть в осаде, пока не кончатся привезённые с собой и захваченные в городе, потом ослабеешь от голода, и тебя возьмут голыми руками. Всё это Саватослаб-олг понял сходу — затея теряет смысл.

  Вот пока он, отступив обратно к лодкам, размышлял о дальнейших действиях, помечтали о несбыточном и Керей-хан с Тогрул-ханом. Ситуация сложилась уникальная — часть хазарских войск растянута вдоль Итиля для сдерживания огузов, другая — вот здесь, у Саркела, а в самой Хазарии их осталось мало, и две кангарских орды, налетев внезапно, вполне могли и захватить её нахрапом. Власть в каганате меняется, один из них, кого там предпочтут хазарские эльтиберы, садится на трон ябгу-каганом, второго совет эльтиберов назначает каган-беком, и хорезмийцам подтверждается их найм и жалованье, а атлантам — соблюдение всех договоров. Просим любить и жаловать новую хазарскую власть.

  Но дальше-то что? Пускай этот Бихар-каган, говоря по совести, и никудышный правитель, за ним авторитет рода Ашина. Такого авторитета не будет ни у кого из них. Не будет того почитания всеми степными племенами как наместника Тенгри на земле, а без него не будет и признания законности их власти. Это атлантов, которым это не настолько важно, а важнее стабильный порядок, можно поставить перед фактом, что нет больше той законной власти, и любая теперь будет незаконной, но они-то её уже взяли и восстановить порядок могут быстрее. Особенно, если и атланты помогут. А вот все окрестные степные народы этого не поймут. А чем кангарские ханы лучше их собственных? На каком это они основании себя новой властью объявили? А почему им это можно, а нам нельзя? И значит, грядёт тогда большая смута с большой кровью. Даже в случае победы — и кангарской ради неё прольётся немало, и в целом каганат будет ослаблен. И пускай кангары будут сильнее всех в каганате, но сильнее огузов им не быть. Спросит огузский ябгу-каган, чем он хуже кангарского, и почему он не может обеспечить более устойчивый порядок, чем кангары, и кто знает, кого тогда предпочтут те же атланты?

  Получалась для них такая же обидная ситуация, как и для Саватослаб-олга. Как он может взять Саркел, но смысла для него в этом никакого, так же и они с Тогрул-ханом могут взять Хазарию, но опять же, какой смысл? Просто ради добычи и славы? Славу-то — да, добыл себе Саватослаб-олг даже этим неудачным походом немалую. Всем же понятно, что если бы не атланты, так погромил бы он все хазарские города по берегам морей и рек. Сам звмысел, возможность исполнить его и попытка — уже достойны славы. Даже если он мир теперь заключит, вернув и всё захваченное, этой славы у него никому уже не отнять. Но Саватослаб-олг может вернуться в свою Куяву и отсидеться в ней за всеми её лесами и дубовыми стенами Вышегарта. А где отсидятся кангары, если на их земли, прорвав рубеж обороны ослабленной Хазарии, хлынут огузы? Да, прославились бы и они, но не слишком ли велика получилась бы цена такой славы?

  А Саватослаб-олг к славе храбреца сумел тогда добавить себе и славу мудрого вождя. На переговорах о мире сказал, что он может взять и уничтожить Саркел, а может и другие города на морском берегу уничтожить, но он может и вернуть их кагану в целости, если за это его страна будет освобождена от прежней дани каганату. И ведь выторговал же это! Пусть и не то, на что замахивался, но кое-что с каганата поимел. Тоже какая-никакая, а своего рода победа, и этой славы у него тоже никому теперь не отнять. Хоть какой-то, но реванш за отца он с Хазарии взял. Неплохо начал он потом и на Туне. Румийцы его тогда пригласили вразумить тамошних болгар. Ограничился бы этим — вернулся бы со славой, с немалой добычей и с бесспорной победой. Но в своё время Ингор-олг воевал в Болгарии с целью завоевать её для себя, и его сын снова захотел реванша за отца. Не получилось это с Артанией? Ничего, Болгария тоже неплоха. Но разве для этого его приглашали румийцы?

  Вот тогда и прибыли к Керей-хану послы от румийского васил-кагана просить его напасть на Куяву. Просил помочь им и кырымский Болат-хан, обещая за это поставки любых румийских товаров. Хорошо тогда прогулялись кангары и неплохо разжились там добычей, хоть и не взяли сам Вышегарт. И не в войске из Чурнагива было дело. Ну какое там было войско? Просто в ходе переговоров вдруг выяснилось, что не посылали куявские урусы Саватослаб-олга завоёвывать Болгарию, а посылали только помочь румийцам, и не враг Руму их Куява. И раз так, то и ради чего с ней воевать? А так и оказалось, когда в неё спешно вернулся Саватослаб-олг, и в Вышегарте полетели головы. Лишился своей головы и Гузлиб, его сводный брат, а мачеха, Пракрас-олга, как-то тоже слишком быстро ушла к праотцам. Наведя порядок и поделив страну между малолетними сыновьями, Саватослаб снова отправился воевать в Болгарию, на этот раз уже открыто против румийцев. Тенгри не было угодно дать ему удачу. Кысмет! Но зачем он казнил множество своих же людей на берегах Ак-Су? Эльтиберы урусов в Вышегарте решили, что не нужно им его прихода в Куяву, и они не поскупились, прося Керей-хана помочь им в их беде. И это не принесло ему той славы, которой Саватослаб-олг сумел добиться даже в Болгарии, зато принесло и награду, и добычу, и чашу из черепа столь прославленного воителя. Разве этого мало?

  Тем более, что пускай и немного прибавилось славы, зато прибавилось и силы, и авторитета в степи. Чаша — это так, выпить из неё как бы невзначай кумыса или вина на совместных с соседними ханами или своими эльтиберами пирушках. Не сказать словами, а скромненько эдак видом её напомнить, что пируют они не с кем-нибудь — с победителем самого Саватослаб-олга. Не у хазарского кагана эта чаша из его черепа и не у румийского васил-кагана, она у него, хана Суру-Кулбеев. Он, Керей-хан — окончательный победитель этого прославленного великого воителя, и других уже не будет. Престижно ведь? И как не отнять у Саватослаб-олга его былой славы, так не отнять теперь у Керей-хана авторитета его окончательного победителя. Мечталось наверняка многим, но сделал — он. И добычу взяла его орда хорошую, а это тем более прибавляет авторитета её хану. Но главное — это сила, оружие. И трофейным оружием урусов усилилась его орда, и покупным, за которое появилось чем платить. Это в виде помощи союзникам хазарский каган даёт, сколько сам решит, и в последние годы скуповатой стала его помощь, а уж за деньги купцы привезут, сколько закажешь. И пускай не у всех ещё его джигитов появились хорошие сабли, но у многих. И хазарские, и хорезмийские, и персидские, и румийские.

  Но даже самое лучшее оружие не вечно, а звонкая монета — тем более. Монеты кончатся — кончится и подвоз. В степи монеты не растут, на степных травах размножается только скот, но он слишком дёшев, поскольку и есть у всех, и всем нужна звонкая монета. И если хочешь хорошую саблю купить, то будь готов расстаться с десятком лошадей или с двумя десятками коров или с сотней баранов. За хороший шлем столько же отдашь, а за хороший лук или за кольчугу — вдвое больше. Это за чёрные, добротные, но простые, а не белые украшенные, достойные знатного эльтибера. Для незнатного бая — приемлемо. Они так и шутят — за белое оружие пусть белая кость и переплачивает, а мы чёрная кость, нам и чёрное пойдёт. Вот, сын подрастает, продам немножко баранов и вооружу его. Для них, владеющих отарами по нескольку тысяч голов, это немножко, а мыслимы ли такие траты для простого чабана? Где ему взять столько лишнего скота? Так это даже в хороший год, а если случится джут? Сначала оттепель зимой, в которую снег подтает сверху, затем сразу мороз, в который снег покроется крепкой коркой наста, и вот он, массовый падёж скота от бескормицы. Народ так и говорит, бай — до первого джута.

  Беки попрекают его тем, что не оружия он у атлантов просит, а их новый скот, похожий на зубров. Зачем ему эти большие, свирепые и лохматые коровы, когда от волков нормально отбиваются и нормальные? И не скажешь ведь им правду, что по совету сына! А его атланты научили. Керей-хан сопливым мальчишкой и сам учился в Кордубе Эстепе, а потом очень жалел, когда отец забрал его оттуда раньше срока, не дав окончить школу. Решил, что достаточно. Сам он отцовской ошибки не повторил, и Радман школу атлантов окончил. И ему атланты объяснили то, чего не понимают храбрые и опытные в военном деле, но малограмотные беки. Что такой корове весом в две обычных этот наст? Она его копытами взломает и даже не вспотеет. Сколько надо ей, чтобы наесться досыта, столько и взломает. Но съест-то она не всю траву, а общиплет верхушки, и низ ещё останется для лошадей и баранов. И чем больше будет таких коров с быками, тем меньше другого скота погибнет в джут. Скота будет меньше, он подорожает, но у кого его хватит и на продажу, тому будет на что купить то, чего не производит кочевое хозяйство, включая и хорошее оружие. И в этот год, и на следующий, и при детях, и при внуках с правнуками.

  Но так-то, если по-простому рассуждать, понять можно и беков. Железный лук атлантов, даже самый простой и неказистый, бьёт не хуже сложносоставного, персидского или хорезмийского, с пластинами из буйволового рога или рога горного козла, стоящего вот этих двух десятков лошадей самый простой. А у атлантов все их ясы-чабаны такими луками вооружены. И у них ведь как всё делается? Не один мастер-усто работает в своей мастерской с подмастерьями и учениками, а большая мастерская со многими людьми, и не сами люди работают, а железные механизмы, делающие много и быстро. И возят они все свои товары на очень больших лодках. Если тебе нужно мало по их меркам — покупаешь в лавке по дорогой цене, но если нужно много, то заказывай, и привезут по более дешёвой цене за одну штуку, если ты гарантируешь своевременную оплату. А какие у них шлемы и кольчуги! Не склёпаные, а спаянные, да ещё и железом! Так не сделает и вообще никакой даже самый искусный усто! Сможет он и в угле мягкое железо подержать, и закалить его, сделав твёрдым и упругим, но заклёпка — слабое место. Ударит в кольцо такой кольчуги бронебойная стрела, так саму проволоку она не перережет, но сорвёт заклёпку и разогнёт кольцо. Но у атлантов нет заклёпки, а спаянный стык крепче даже самой проволоки. И не берёт их кольчугу бронебойная стрела. И тоже наверняка ведь подешевле выйдет за одну, если их сразу много заказать.

  А какие у них сабли! Вот есть у румийцев их прямой меч спатион. По качеству клинка он не лучше франкского, нередко и похуже, зато — удобной формы и клинок его, и рукоять. Так по его образцу они и сабли делают, парамерионы. Клинок этого парамериона обычно похуже персидского, но тоже неплохой, а рукоять его с удобным набалдашником, в который упирается ребро ладони при оттяжке. Вот такого типа сабли делают и атланты. И рукоять удобная, и гарда большая, надёжнее защищает кисть руки, и клинок, хоть он и тяжелее, но послушен руке, а качество — не хуже хорасанского булата. Простой чёрный, а белых атланты не делают. И хотя Керей-хан подарил Радману на совершеннолетие самую лучшую из персидских сабель в достойном эльтибера белом исполнении, носит Радман её лишь по торжественным поводам, а постоянно у него на боку простая сабля атлантов.

  И не стыдится ведь этого совершенно! У атлантов, говорит, чёрное оружие все носят, от самого простого джигита до самого большого бека, и каким-то особым оружием выделяться дурным тоном у них считается. Не запрещено, но смотрят все на такого, как на обезьяну в клетке зверинца. И будь ты хоть самый знатный эльтибер, не будут тебя у них уважать, если ты ведёшь себя в их понимании по-обезьяньи. И не только ведь сабли, мечи и кинжалы. Маленькое громовое оружие для одной руки, которое носят в кожаном чехле на поясе — тоже. Когда учился сам Керей-хан, он обратил внимание только на то, что все атланты их носят, кто не совсем уж малолетен. Ему дали пострелять пару раз из меньшего женско-подросткового и один раз из большого боевого, который носят джигиты, и оба они были в чёрном исполнении. У всех ли атлантов они такие, он не вникал — его восторгу не было тогда предела и от чёрного. Но когда отучился у них и вернулся Радман, так сказал, что и нет у них боевых так называемых пистолетов в белом исполнении. Вообще нет ни у кого, а у всех простые чёрные. Джигит ты или бек, чёрная кость или белая, но вооружены все одним и тем же. Эльтиберов ханского рода Радман не встречал в Кордубе Эстепе, но слыхал, что есть у атлантов и такие. Так когда ему сказали, что и такие тоже ни оружием, ни чем-то другим по службе не выделяются, он этому поверил. Похоже это на атлантов.

  Но к чему мечтать о несбыточном? Громовое оружие у атлантов — только для своих. Они не заносятся, держатся с достоинством, но учтиво, однако преимущества-то свои в военном деле из рук не выпустят. Не дают и не продают — не положено чужакам. Даже тем ясам, которые их городу подвластны и выращивают зерно или пасут скот, оно не положено. Дают им железные луки, очень хорошие, но всего лишь луки. А отобрать громовое оружие у атланта или выкрасть его, улучив удобный момент — а какой смысл? Даже если каким-то чудом и не найдут тебя, и не поймают, кончатся у тебя эти маленькие громы, которыми это оружие и стреляет, и где ты новые возьмёшь? А у других народов ни в одном городе ни один самый искусный усто таких не сделает. Это и самому Керей-хану и рассказывали атланты, и показывали, когда пострелять давали. Расстреляешь ты эти так называемые патроны, а без них это оружие не работает. Сами атланты шутят — можно им и гвозди заколачивать, патроны на это не нужны, но молоток для этого дела — и проще, и дешевле, и удобнее. Причём, его-то, как и гвозди — продадут в лавке любому. Обидно, но понять атлантов можно. Будь такое оружие у кангар — разве продавали бы они его кому-то ещё? В тот раз, когда ему дали пострелять их боевого пистолета, рядом джигиты атлантов из большого оружия стреляли, которое для двух рук и прижимается к плечу. Так его пуля пробила мишень из толстых дубовых досок, которых не пробить самым тяжёлым клевцом, а за этими досками ушла в насыпанный за ними песок на длину сабли. И это с расстояния, на которое самый лучший лук если и дострелит, то только навесом, без надежды попасть в одиночную цель. Любой самый сильный и храбрый батыр — только до первой такой пули.

  Радман хорошо выучен, лучше его самого, но молод. Некоторые знания только с жизненным опытом приходят, и его не заменит учёба даже в школе атлантов. Сожалеет о том, что передумали они с Тогрул-ханом захватить власть в Каганате, когда выпал шанс. Да, такие шансы судьба предоставляет только раз в жизни, да и то, не каждому и даже не при каждом поколении. И кто упустил такой шанс, тот — упустил. И причины их решения ему приходится объяснять. А ведь учился, и объясняли атланты окружающую обстановку, и мог бы вспомнить сам, да понять, но — пришлось напоминать и объяснять. Молодость — она такая. Но и его понять можно, особенно зная и по себе, чему его учили атланты. Не во властолюбии тут дело и не в тщеславии, даже не в жажде богатства. Каганат — это города. Свои города, которые у степного народа не может позволить себе ни один отдельный хан отдельного иля. Только каганат. У прежнего Кангарского ябгу-каганата были свои города на Сейхуне — Янгикент и Сыганак, например, самые крупные и богатые из всех. А южнее, через неширокий Кызыл-Кум — хорезмийские города на Джейхуне, ещё крупнее и богаче. Но те — хорезмийские, а эти были свои. Теперь огузы ими владеют. Есть города и у хазар — те же Семендер с Итилем, и даже Саркел, строившийся как военная крепость, за сотню лет развился в настоящий город. А город — это не только базар и караван-сарай, это ремёсла и сведущие в них искусные усто-мастера.

  И правильно сделали хазарские каганы, что не ограничились сборами торговых пошлин, а позаботились и о развитии ремёсел. Надо отдать должное иудеям, это они хазар надоумили и организовать помогли. Уже тогда замышляли власть перехватить и готовили заранее хорошее хозяйство для своей будущей власти. А ремёсла — это ведь не только ещё один источник доходов, это ведь и сбережение прежних доходов. Зачем переплачивать за привозное чужое, когда можно сделать не худшее своё? Или пускай даже и немного хуже, зато намного дешевле. Гончары, столяры, скорняки, сукновалы, стекловары, медники, да кузнецы, а главное — оружейники. Свои ремёсла — это же ещё и оружейная независимость от соседей. Раньше хазары всё хорошее оружие у персов и хорезмийцев покупали — благо, хватало доходов от торговли для оплаты поставок. А теперь, хоть и продолжают покупать лучшее, но немало уже и неплохого своего — научились. С захватом власти у иудеев как-то ни в первый раз не срослось, ни во второй. Кысмет! И кто сбежал, те хотя бы головы свои на плечах сохранили, и счастливы были те, кто и в руках что-то унести сумел. Деньги или драгоценности — что ещё унесёшь при поспешном бегстве? А торговля и ремёсла остались на месте. Саклабы, евреи, хорехмийцы, ясы и хазары — кто честно работал, те остались.

  И конечно, в этом смысле Радман прав — нужны города с их искусными усто. А им нужно пропитание и безопасность. Жаль, не подумали об этом предки, когда городища булгар и ясов на Большом и Малом Бузане громили. Надо было эльтиберов их только бить и грабить, а остальных под свою руку брать и под свою защиту. Но одичали предки, когда кочевали за Итилем, прежнюю мудрость забыв, а новой не нажив. Не требовалось её там. И тут дорвались до разгула. В послебоевом угаре и джигитов-то в узде удержать нелегко, а чабанское ополчение — тем более. Да и не особо-то хотелось, если честно. Не были ещё и земли между илями поделены, и никто не знал, будут ли его потомки владеть вот именно этой местностью с вот этими городищами. А не своё — не жалко. Обидно, но справедливо говорят атланты — дикари! Погуляли, погудели, есть чего вспомнить и чем похвастаться, но дальше-то что? Опять с голым пузом? Предки этого не понимали. Но Керей-хан не зря учился у атлантов — мало, но достаточно, чтобы понимать. И тем более, понимает Радман, обучившийся у них получше его.

  Своих настоящих городов иль Суру-Кулбеев иметь не может. Но есть союзная и дружественная ему Кордуба Эстепа атлантов, а теперь вот появился и маленький, но по словам Радмана во многом похожий на неё городок вот этих странных саклабов. В чём и насколько похож — завтра он увидит и сам. Под свою руку его брать — и не покорятся они, и потери такие ему не нужны, и понимает ведь он и сам прекрасно, что ничего хорошего из этого не выйдет. Да и атланты ясно дали понять, что не одобрят. О том, что берут под свою защиту, прямо не сказали, но такие вещи понятны и по тактичным намёкам. Пусть так, это тоже неплохо. Ещё один дружественный и союзный его илю город не помешает. По размерам, правда, как и Радман говорит, одно название, что город, ну так и хазарские города строились ведь далеко не сразу. Есть основа? Пусть разрастается, да пополняется людьми. Судя по интересу атлантов, они явно помогут, а со своей стороны поможет и он. Когда спадёт вода, и придёт время части иля переправляться на тот берег Варуха, он тоже переправится туда. Надо будет встретиться с Илдей-ханом и поговорить с ним. Он громит городки уличей на Ак-Су. Во первых, зря, лучше бы под свою руку их брал. А во-вторых, если ему не нужны люди оттуда, так может, продаст тамошних усто с их семьями?