Бельчонок в чайнике

Через две недели не осталось даже отчаяния. Да что там, даже желания дышать не осталось. Воздух превратился в кисель, вечерами участились головные боли, первые предвестники настоящей, затянувшейся депрессии. Подниматься по утрам на работу стало просто невыносимо. В пятницу, отпросившись пораньше, Лешка добрался до квартиры, выключил мобильник, выдернул из розетки стационарный телефон, закрылся от всего мира, в особенности, от чувств, и завалился на диван. Самому себе в этот момент он напоминал тигренка в чайнике из одноименного детского мультика, в котором тот самый тигренок был обнаружен перед самым чаепитием, и все семейство на разные лады угрозами пыталось его из этого чайника выцарапать. Но вредный зверь отказывался и оставался сидеть в чайнике, пока не пришла маленькая девочка и ласково предложила ему выпить чаю вместе со всеми. Лешка, конечно, вредным себя не считал, но точно знал, что в эти выходные из квартиры не выйдет ни под каким предлогом, разве только вперед ногами вынесут. И неизвестно сколько бы он так провалялся, свернувшись калачиком и тихо бесслезно всхлипывая в подушку, если бы в половине восьмого вечера в дверь через домофон снизу настойчиво не позвонили. Лешка не пошел открывать. Но надрывный вопль домофона повторялся снова и снова, проникая в уши даже сквозь плотную пуховую толщу подушки, которой он накрыл голову. Не выдержав пытки надрывными звуками, Лешка доплелся до прихожей, нажал на кнопку громкоговорителя и невнятно пробурчал.

— Кто?

В ответ раздался до ужаса знакомый мат, окончившийся короткими, рубленными фразами.

— Собирайся. Жду.

Лешка где стоял, там и осел на пол. Его трясло, в реальность происходящего не верилось. Из полной прострации его вывел уже не звонок домофона, а настойчивый автомобильный губок, донесшийся с улицы. Лешка с трудом заставил себя подняться, добрел до балкона, выглянул в окно. Антон стоял возле открытой двери машины и смотрел на его окна, хмурясь так, что Лешка, встретившись с ним взглядом, решил, что лучше останется дома, и отшатнулся от окна.

Антон, увидев его маневр, чертыхнулся сквозь зубы и захлопнув дверь автомобиля, направился ко входу в подъезд. До двери Лешкиной квартиры он добрался лишь минут через пятнадцать, после того, как позвонил соседям, и те даже не спросив "кто?", открыли ему. Лешка же впускать его к себе категорически отказывался, не реагируя на настойчивые звонки и стук. В том, что у него отключены оба телефона, Антон убедился еще раньше, когда собирался предупредить, что сегодня через пару часиков заедет за ним.

Лешка сдался первым. Голова кружилась, к горлу подступали глупые, совсем не солидные для его возраста, слезы. Он рывком распахнул входную дверь, готовясь высказать Антону все, что он о нем думает. Не успел. В квартиру тот его внес уже на руках, он даже пикнуть не успел, не то чтобы хоть как-то возмутиться. Губы у Антона были такими же жаркими, какими он их помнил, а руки такими же сильными, что в них хотелось просто обвиснуть и покориться, что Лешка и сделал, когда Антон опрокинул его на диван, придавил собой и, не разрывая поцелуя, забрался ладонью под резинку домашних штанов. Лешка закричал прямо ему в рот, в бешеном ритме вскидывая навстречу пальцам бедра и вталкиваясь в ласкающую промежность ладонь. Тело стало чужим, плавким и податливым, словно влажная глина. Он извивался под ним, хныкал, стонал, кусал плечо, слюнявя ткань стильной куртки, шептал его имя исступленно, восторженно. Антон же жарко сопел над самым ухом, уткнувшись лицом куда-то в область шеи, и ни на секунду не прекращал судорожных, быстрых ласк. Лешки надолго просто не хватило, он замер, позволяя Антону всем существом ощутить пульсацию плоти в своей ладони, и выплеснулся, чуть не теряя сознание от захлестнувшего волной облегчения.

— Если вся проблема была в повышенном спермотоксикозе, что же ты мне сразу не позвонил, детка? — вопросил Антон, наблюдая за тем, как совсем ошалелый Лешка медленно приходит в себя.

Тот в ответ неожиданно густо покраснел и отвернулся.

— Как я тебе позвоню? У меня даже твоего телефона нет. Не домой же мне было к тебе идти. Здравствуйте, я ваша тетя, не ждали? Сдался я тебе. Ага, как же! — На одном дыхании выговорил парень, выплескивая накопившуюся в душе обиду.

— Что значит, нет? — возмутился Антон, резко повернув его к себе лицом, Лешка вскинулся, ответив твердым взглядом. Мужчина нахмурился, — Я тебе сам, лично, визитку в бумажник вложил, еще до того, как ты проснулся.

— Какую визитку? — Лешка удивился так искренне, что Антон сразу понял — не врет. Вздохнул и попытался встать с дивана.

— Ты куда? — Лешка резко сел и схватился за его плечо.

— Искать твой бумажник, — хмыкнул мужчина, приобняв парня за плечи и чмокнул в нос. Лешка в ответ поморщился и вздохнул.

— Я сам принесу.

— Ну, неси, — бросил Антон покровительственно и не стал сдерживаться: когда парень, подтягивая штаны, поднялся, шлепнул по упругой попке, Лешка возмущенно зашипел на него, обернувшись, но смолчал, отправившись в другую комнату на розыскные работы.

Нашел. Принес. Протянул Антону, даже не заглянув внутрь, встал рядом и сидящий на диване мужчина сразу же собственническим жестом подгреб его к себе и, открыв бумажник, безошибочно вытянул бордово-золотистый прямоугольник и протянул Лешке. Тот принял и послушно прочитал.

— Антон Игоревич Гуреев, внештатный консультант по рукопашному бою института МВД России, — несколько раз моргнул, перечитал про себя дважды и поднял на Антона удивленный взгляд. — Это ты?

— А кто еще? Можно подумать в твоей жизни так много Антонов со связями в милиции, — Проворчал тот, притягивая его к себе еще ближе. Порыв задрать на нем светло-серую майку и вжаться лицом в упругий живот, он в себе мужественно подавил. Вместо этого запрокинул голову и заглянул в серые глаза парня.

— Понимаешь, — смущенно пробормотал Лешка, пальцем вырисовывая круги у него на шее под стянутыми в "конский хвост" волосами, — Я занимаюсь в одном спорзале. Без инструктора, сам. Но ко мне часто подходят люди из различных секций и предлагают присоединиться. Суют визитки...

— Понятно. То есть ты мою видел, но не понял, что она моя?

— Да. Я честно даже не подумал, что это можешь быть ты. Внештатный консультант, с ума сойти можно! — бесхитростно улыбнулся он, и Антон не раздумывая потянулся за поцелуем.

— Знаешь, детка, я с тобой скоро от недотраха скончаюсь, — пожаловался Антон, оторвавшись от губ парня, — Ты мне даже опомниться не даешь, как уже кончаешь.

— Прости, — Лешка так сильно смутился, что даже зажмурился, но добавил, — Может быть... — в горле встал ком, но он с усилием все же проглотил его, продолжая, — Я могу что-нибудь сделать для тебя?

— Можешь, — важно кивнул Антоню.

— Я... готов.

— Прекрасно, в таком случае, твоя задача собраться за пятнадцать минут. В девять мы уже должны быть в клубе.

— Что?

— Не что. А время пошло! — выпуская его из кольца своих рук, весело объявил Антон.

— А как же... замялся совсем растерявшийся Лешка.

— Не боись, детка, у нас вся ночь впереди, — подмигнул ему мужчина, обрадовавшись, как ребенок, когда в ответ на свои слова, услышал разочарованный вздох, — И нечего мне тут вздыхать, я тебя, детка, еще так заездюю, что сутки ходить не сможешь, — И слегка офонарел, услышав.

— А хочется-то сейчас, а не потом.

— Ну, уж нет. А ну, марш, переодеваться! И не провоцируй меня...

— Ага, как же, тебя спровоцируешь! — бросил Лешка удрученно и вышел.

Антон откинулся на диван и уставился в потолок. Лешка не переставал удивлять неестественным для его возраста поведением и реакциями. Он не только выглядел много моложе своих двадцати четырех лет, но вел себя максимум на двадцать, а то и меньше. Это с одной стороны напрягало и ввергало в некий ступор, с другой неимоверно заводило. Причем с пол оборота. Антон сам удивился неожиданно проклюнувшемся педофилистическим наклонностям. Одно он знал точно, этого бельчонка он хотел до одури и намеревался заполучить любым возможным способом, тем более, как оказалось, Лешка был вовсе не прочь сделать их знакомство более приватным, и не звонил не потому что испугался, передумал, предпочел забыть, как страшный сон, а просто из-за глупейшего недоразумения. А ведь Антон ждал его звонка, оставив за ним право решать и надеясь, что мальчишка все же примет правильное решение.

— Я готов, — раздалось от двери, и Антон приподнялся на локтях, придирчиво осматривая мальчишку с ног до головы.

Тот стоял в дверном проеме и нервно кусал и без того истерзанные губы. Красивый, во всем черном, в легких, замшевых брюках с отливом в синеву и матово-черной рубашке с длинными рукавами. В этот раз он не стал ставить волосы дыбом с помощью геля, предпочтя просто расчесать их, слегка пригладив природные кудри, превратив их в красивую волну. В ответ на вопросительный взгляд, Антон поднялся и подошел к нему.

— Ничего не скажешь? — нервно спросил парень, на что мужчина криво усмехнулся.

— Не скажу, — и рывком впечатал спиной в стену, целуя. — Как тебе такой ответ? — поинтересовался Антон, отстранившись лишь когда у Лешки окончательно сбилось дыхание.

— Сойдет, — с трудом выдавил из себя тот.

— Вот и отлично, — Подвел итог Антон и, взяв все еще не отдышавшегося мальчишку за руку, вывел из квартиры, позволяя задержаться в прихожей лишь для того, чтобы обуться и захватить с собой тонкий плащ до колен с двойным рядом пуговиц.

— Куда мы едем? — уточнил Лешка уже в машине.

— В одно заинтересовавшее меня по личным причинам место.

— По каким это личным?

— Скоро узнаешь, — бросил Антон неопределенно и полностью сосредоточился на дороге, давая понять, что разговор окончен. Но Лешка не желал молчать.

— Я совсем тебя не знаю, — произнес он отстраненно, глядя прямо перед собой.

— И что тебе хотелось бы узнать?

— Внештатный консультант вряд ли смог заработать на такую машину и... дом.

— Я являюсь совладельцем одного довольно популярного в определенных кругах заведения.

— Мы едем туда?

— Нет.

— Жаль. Я бы хотел посмотреть, где ты работаешь.

— Скорее, душой отдыхаю, — усмехнувшись, поправил Антон.

— А обо мне?

— М?

— Ты ничего не хочешь узнать обо мне, — Лешка старался сдержаться, но напряжение все равно прозвучало в голосе.

— Зачем? Ты сам мне сказал, что не собираешься облегчить мне задачу. Так что я все узнал сам, — демонстративно пожал плечами мужчина.

— Все? — голос парня резко сел.

— Да. Не волнуйся. Я в курсе, что ты считаешь себя убийцей, Алексей Иванович Тавридов, до смены фамилии Тавриков.

— И... что ты об этом думаешь?

— Что дурак ты, Лешка. Вот что, — довольно жестко бросил Антон и вывернул руль, паркуясь. Повернулся к нему и очень внимательно посмотрел в глаза. — В чем твоя вина, объясни мне.

— Ты же сам только что сказал, я убил человека, — бесцветно отозвался Лешка.

— Чем? Тем, что сражался по правилам, а он за компанию с амбициозными до неприличия родителями мухлевал всю жизнь, проплачивая медосмотры, чтобы скрыть врожденный порок?

— Он умер прямо на татами. От одного единственного удара. Он ведь мальчишкй совсем был.

— Как и ты на тот момент. Да, пойми ты, виноваты родители, совсем залюбившие чадушко, и нечистые на руку медики, по сходной цене готовые в любой момент забыть клятву Гиппократа. Ты такая же жертва чужих амбиций, как и он.

— Он умер от моего удара в шестнадцать, а я живу.

— И будешь жить, — рыкнул Антон, устав переубеждать его словами, — Выходи.

Лешка вздрогнул, послушно открыл дверь и выбрался из салона. Антон вышел следом, обошел машину и, взяв его за руку, потащил за собой, но парень неожиданно уперся, разглядев, куда именно они идут.

— Зачем мы здесь? — спросил он, когда Антон был вынужден обернуться к нему.

— Развлекаться, — лаконично отозвался тот.

— Я не хочу.

— Со мной захочешь.

— Нет! — Лешка попытался вырвать руку.

— Да, — непримиримо отрезал Антон и все же соизволил пояснить, — Хочу лично сказать спасибо тому папику, который решил заиметь тебя, накачав наркотой.

— Собираешься драться?

— Собираюсь.

— Тогда без меня.

— О, нет, детка, как раз с тобой и за тебя. А не пойдешь сам, транспортирую уже знакомым способом. На плечо и в дамки.

— Не посмеешь!

— Ой, ли? Или ты все же прекратишь эту бабскую фигню "не ударю не буду драться", а?

— Не прекращу.

— Тогда иди сам, — и Антон снова развернулся в сторону яркой вывески "Мираж". Именно из этого клуба как выяснил он у знакомых ребят, привезли в отделение в ту пятницу полубессознательного Лешку. — Ты хоть понимаешь, — менее резко продолжил он на ходу, — Что этой отравой тебя вообще могли угробить или на иглу с одного раза подсадить? Никто же не знал, что у тебя на эту дрянь такая специфическая реакция. Так еще и от*бали бы всем кагалом... тоже ничего? Можно и так, да? Лишь бы руку ни на кого поднимать не пришлось.

— Прекрати, — голос мальчишки из-за спины прозвучал устало и надтреснуто. На этот раз Антон остановился сам.

— Тогда и ты прекрати вести себя как шестнадцатилетний пацан и вспомни, наконец, сколько тебе лет. В твоем возрасте некоторые уже двоих, а то и троих детей имеют, причем не факт, что от одного брака. А ты посадил себя на короткий поводок и в чайник забрался, как тот тигренок.

— Ты смотрел этот мультик? — совершенно искренне изумился Лешка, не ожидавший от Антона таких вот сравнений.

— Конечно, смотрел, — несколько смутился тот и пробурчал, — У меня племяннице шесть лет, когда сестра с мужем куда-нибудь потусить едут, её иногда на меня оставляют.

— А, ясно, — Протянул Лешка и сдался, признаваясь, — Я привык жить так, как живу. Я не умею по-другому.

— Не боись, — тут же повеселел Антон, потрепал его по волосам и обнял за плечи, — Научим. Ты только слушайся меня.

— И так, только тебя и слушаю. Больше некого.

— Больше и не надо, — серьезно произнес Антон, и они вместе вошли в зеркальные двери ночного клуба.

Вышли они оттуда под вопли милицейской сирены, которую тут же отключили, стоило Антону скривиться, увлекая слегка пришибленного от всего случившегося Лешку за собой к машине. Парни из отделения уже грузили в свой битый фургончик скованных наручниками громил, искусно подставленных Антоном, который не только успел им накостылять, но и вовремя вызвал подкрепление, так что в процессе досмотра драчунов было изъята масса всего интересного. Например, синтетические наркотики, причем в количестве явно не для личного применения.

— Ты как? — взволнованно уточнил он, усадив Лешку на переднее сиденье и не спеша захлопывать дверь, чтобы сесть за руль машины.

— Нормально, — отозвался тот тихо, — Я, кажется, тому парню, что ножом... — Лешка запнулся, облизал губы, — Ножом на тебя замахнулся, челюсть сломал.

— И не только ему насколько я могу судить, — ухмыльнулся Антон жестко, — Тебя это волнует?

— Да.

— А то, что ты мне жизнь спас, перехватив руку того ублюдка с ножом?