Бельчонок в чайнике

— Нет, все хорошо... просто...нет, ничего. Все хорошо.

— Не думаю, — отрезал Антон, помолчал, о чем-то напряженно размышляя, и заговорил снова. — Куда поедем, к тебе или ко мне?

— Я домой хочу.

— Домой, значит, домой. — Откликнулся Антон, резко меняя направление и перестраиваясь в другой ряд.

Домчались они быстро. Лешка выбрался из машины с трудом, ноги все еще плохо слушались, а внутри все горело и саднило, но не это его напрягало, вовсе нет. Он направился к подъезду, нашарив в кармане плаща, который, как ни странно, не забыл прихватить с собой из машины, ключи. Остановился у дверей, гипнотизируя пустым взглядом домофон, и боясь обернуться, рядом с панелью кнопок в металлическую дверь уперлась ладонь.

— Ну, что ты застыл? Совсем заморозить меня решил? — раздался над самым ухом до неприличия теплый и пугающе родной голос.

— Ты... со мной? — охрипнув, спросил Лешка, боясь открыть сами собой закрывшиеся глаза.

— Конечно, а ты думал, я позволю тебе спать в пустой постели, когда у тебя теперь есть я?

— А ты... правда, есть?

— Ну, если ты еще сомневаешься... — протянул Антон многообещающе, — Мы можем и повторить, — открывая дверь отобранными у него ключами, с улыбкой произнес он.

— Сейчас? — в голосе Лешки прозвучал испуг.

Антон, не удержавшись, расхохотался.

— Конечно, нет, детка. Но позже, уверен, ты и сам будешь не прочь.

— Буду, но не сейчас, — пряча зевок у него на плече, когда Антон, обняв его за плечи, повел к лифту, отозвался осчастливленный Лешка.

— Заметано!

4. Совместная жизнь или

как трудно бывает жить на два дома.

Сегодня Лешка в очередной раз изводил себя ожиданием. У него просто не получалось иначе, когда по тем или иным причинам они с Антоном не могли видеться. Но на самом деле в первую очередь его беспокоило то, что всегда инициатором их встреч и совместных ночей, проведенных в одной постели, выступал именно Гуреев. В то время как он сам постоянно стеснялся хотя бы просто позвонить ему и спросить "как дела?", "что делаешь?", и самое главное — "встретимся сегодня?". И эта собственная нерешительность и банальное неумение общаться не просто с приятелем и даже не с другом, а с любовником, смущало его больше всего.

Антон не звонил уже второй день и Лешка устал вздрагивать от каждого звонка как на работе, так и дома. Это становилось изощренной пыткой. А вдруг, что-нибудь случилось? А вдруг, больше не позвонит?

Было уже половина одиннадцатого вечера, когда терпение лопнуло, словно и не было его. Задыхаясь от собственной наглости, Лешка, забившись под одеяло, свернувшись калачиком, и прижав к щеке беспроводную трубку телефона, слушал безликие гудки и просто не знал, что скажет Антону, когда услышит просто слово "алло". Точнее, если услышит. Ведь Гуреев вполне мог быть и не дома, мог бы отдыхать, развлекаться и без него, так? В конечном итоге, что было в нем, Лешке, незаменимого? Как говорится, незаменимых людей нет. Вот и сейчас...

— Алло?

Лешка автоматически приоткрыл рот, набрал в легкие воздуха и понял, что слов нет, как и не было. Рот закрылся, ресницы повлажнели, палец сам потянулся к кнопке сброса, но в этот момент опомнился разбуженный его звонком Антон.

— Детка? — хрипло вопросил он в трубку, и Лешка не выдержал, слова родились сами по себе.

— Терпеть не могу, когда ты так меня называешь! — выпалил он на одном дыхании и резко закрыв рот рукой, не задумываясь нажав отбой. Трубка отозвалась короткими губками, леденящими душу, а Лешка в бессилии зарылся лицом в подушку и тихо всхлипнул, без слез, просто так, лишь для того, чтобы снова вспомнить как дышать.

Кажется, он все испортил. Все-все. Ну, что ему стоило просто привыкнуть быть его девчонкой, не зря же Антон с таким абсурдным фанатизмом вот уже третий месяц их знакомства продолжал называть его девчоночьей кличкой. И он терпел все это время, боясь, что, отказав ему в праве так себя называть, обидит, разозлит, подтолкнет к разрыву. Ну, вот, кажется, уже подтолкнул.

Отбросив одеяло в сторону, Лешка на негнущихся ногах добрел до кухни, открыл холодильник, и невидящим взглядом уставился на полки. Минут через десять остановил свой выбор на пакете молока, налил целый стакан, высокий и прозрачный, как в рекламе. Пил залпом, не взирая на холод, обжегший горло, большими глотками, пока не осушил до дна. Налил еще, слизал с губ белый усики и вернулся в спальню. Дышать стало легче, глаза слезиться перестали, но на душе все так же осыпалась пеплом любовь. Да-да, именно любовь. Первая, хоть и поздняя, но первая, чувственная, настоящая. Та, которую берегут, но как же часто именно она заканчивается маленькой драмой, оставляющей шрам на сердце на всю оставшуюся жизнь. Горько усмехнувшись, в тишине квартиры, не зажигая свет и даже не включая телевизор, Лешка, безрадостно смеясь над самим собой, прошептал.

— Мега пафос и ничего личного, — поставил стакан молока, принесенный из кухни, на небольшой столик возле дивана, хотел уже снова забраться под одеяло и предаться самобичеванию и тоске, как в дверь, неожиданно позвонили снизу.

Сердце ухнуло в пятки и резко подскочило к горлу.

— Кто? — прохрипел он в дымофон, выскочив в прихожую.

— Я. Открой. — Антон, как всегда, был лаконичен до неприличия.

Не зная бояться ему или радоваться, Лешка нажал кнопку на панели, открыл входную дверь и в квартиру тоже и вернулся в комнату, сел на диван и приготовился ждать. Чтобы подняться на четвертый этаж много времени Антону не понадобилось.

Он вошел спокойной, уверенной походкой, закрыл за собой дверь на замок, не торопясь скинул куртку в прихожей, прошел в комнату и медленно двинулся к дивану, неотрывно глядя в почти испуганные Лешкины глаза. Парень нервно дернулся, когда мужчина протянул к нему руку, Антон нахмурился, и одним движением опустился на ковер на полу, встав перед ним на колени, и резко привлек к себе, зарываясь пальцами во встрепанные волосы на макушке.

— Ты дурак, — доверительно сообщил он прямо на ухо.

— Наверное, — не стал спорить Лешка, испытав приступ облегчения, ощущая, как страх, робость и неуверенность неожиданно отступают на второй план, уступая место тихому счастью.

— Я все ждал, когда же ты возмутишься, — уткнувшись носом ему в шею и жадно вдыхая запах кожи, пробормотал Антон, испытывая очень схожие с ним самим чувства. — А ты молчал. Я уже начал боятся, что тебе все равно.

— Почему боятся?

— Потому что с чего-то решил, что если это так, то ты встречаешься со мной, только ради секса.

— Что?! — Лешка так громко возмутился и даже слегка оттолкнул его от себя, что Антон был вынужден отстраниться и позволить ему посмотреть на себя. — Ты больной? — вопросил парень возмущенно.

— Нет, — хмыкнул в ответ Антон и прошептал прямо в губы, — Просто влюбленный.

Лешкины щеки ярко вспыхнули, и почти тут же побледнели, когда Антон совершенно не меняясь в лице, добавил.

— И с завтрашнего дня ты переезжаешь ко мне. И это не обсуждается.

— А почему не ты ко мне?

— Потому что кроме всего прочего, я еще хочу с тобой тренироваться, а не изводить себя, зная, что ты опять в этот твой спортивный зал отправился.

— Изводить? — Лешка слегка нахмурился, не понимая, о чем он.

Антон замялся, отвел глаза и с неохотой признался.

— Я вчера приходил посмотреть на тебя.

— Что? — протянул парень, не возмущенно, но непонимающе. — Но почему не подошел?

— Я собирался, даже шагнул к тебе, но в этот момент к тебе подскочил какой-то хлыщ, с очередной визиткой, как я понял, — последнее слово мужчина выплюнул с ненавистью, сделал отрывистый вдох, и добавил уже более спокойно. — Больше не хочу, чтобы ты тренировался там одни. И если тебе не принципиально, я бы предпочел, чтобы ты делал это в моем доме.

— Ты... ревнуешь? — расплывшись в совершенно неуместной улыбке, в которой просто не смог себе отказать, уточнил Алексей, прижимаясь к нему теснее.

— Да, ревную, — не моргнув глазом, подтвердил Антон, и встал на ноги, чтобы лечь рядом с ним на расстеленный диван. Обнял, прижал к груди, и, как всегда, лаконично признался. — Не хочу терять. Люблю.

— Я перееду, — в ответ отозвался Лешка, дотянулся губами до уха, и совсем тихо, почти неслышно прибавил, смущаясь, краснея, и задыхаясь от счастья. — И я... тебя.

— Вот и отлично, — отстранив его от себя, весело улыбнулся Антон, — Только почаще напоминай мне об этом, хорошо?

— Зачем?

— Чтобы я не мучался. А то, пока ждал, когда же ты наконец позвонишь сам, чуть с ума не сошел.

— А почему сам не позвонил?

— Потому что не хотел навязываться. А то это именно так и выглядело, не находишь?

— Я просто... Просто для меня это все было очень... неожиданно.

— Что все?

— Все, — неопределенно откликнулся Лешка, вздохнул и уточнил. — Ты.

— Можно подумать, — пробурчал Антон, зевая, — Ты для меня оказался меньшей неожиданностью.

— Может быть и не меньшей, но... — Лешка подумал, и продолжать не стал.

— Но?

— Да, так, ничего. Просто, мне кажется, тебе все же было как-то легче все это принять.

— Это чем же?

— Ну, ты сам говорил, что до меня у тебя уже были парни.

— Угу. И что же? Я с ними просто трахался, потому что хотелось, ни о каких чувствах речи не шло.

— А со мной идет?

— Ты меня плохо слушал?

— Нет. Хорошо.

— Тогда чего спрашиваешь?

— Хочу еще раз услышать.

— Ну, мало ли, чего ты там хочешь... — протянул Антон лукаво.

— Не там, а здесь. — Целуя его в плечо, пробормотал Лешка и сладко вздохнул.

— Ладно, — не стал артачиться Антон, скользя ладонями по его спине и уже ни о чем не думая, кроме как о поцелуях и бешенстве медленно, но верно закипающей в жилах крови, — Я... — но договорить он не смог, Лешка приподнялся и впился в губы жарким поцелуем, решив, что в такие моменты слова не нужны, все можно сказать и без них. И в этом был как никогда прав.