Зеркала. Часть 1: Регент и Подмастерье

Адамант скрипнул зубами.

— Но идти против законов, данных нам предками, мы не можем. Вам стоит подождать еще столько же..., — при этих словах на скулах Адаманта заходили желваки, — ... и если принц Рэй не вернется, мы с радостью провозгласим Вас помазанником Божиим. Думаю, что и другие славные города Ильри согласятся с нами. Что же касается положения на границе — объявите мобилизацию! Мы поможем средствами и силами — разве мы когда-нибудь стояли в стороне, если Родине угрожала опасность?

Адамант прищурился. Инвари показалось, что сейчас он отдаст приказ убивать, и площадные камни зальются кровью, но герцог был сильным противником. Он склонил согласно голову перед Отцами города, а они и не заметили, как в глубине его черных глаз вспыхнул мрачный огонь.

— Я вполне согласен с Советом, — мягко произнес он. — Все знают, что коронование регента возможно при условии не объявления законного наследника престола в течение двадцати лет. Но мы имеем прецедент. Ты, Раури, главный городской судья, знаешь, о чем я говорю...

Названный Раури, высокий, худой, затянутый в серую судейскую мантию, словно в мундир, вышел вперед.

— Да, Ваше Высочество. Это произошло в год 327 круга Третьего. Достославный предок ваш по отцовской линии — Ранно II, умер от красной чумы. И наследник, единственный сын его, сгинул, скрываясь от эпидемии. Последствия чумы были ужасающие! В такой ситуации страна не могла оставаться без правителя. И хотя прошел всего год с момента исчезновения принца, королем, с согласия других членов королевской семьи и народа, был избран двоюродный брат Ранно — герцог Аахен. Он стал королем Аахеном I и мудро правил страной в течение последующих тридцати лет. К слову сказать, принц так и не объявился... Но по стране гуляла чума, и нужен был сильный правитель, чтобы справиться с ней.

— Значит ли это, почтенный Раури, что если лицо королевской крови даст свое согласие — препятствий не будет? — вкрадчиво спросил Адамант.

— Если народ будет согласен, то — да! — вмешался Крол. — Но только с одобрения народа!

— Народ мой! — прокричал Адамант в толпу, — Согласен ли ты короновать меня? Хочешь ли вернуть благословение небес нашей несчастной стране?

Инвари привстал со своего места, чтобы лучше видеть — это был самый опасный момент. Люди колебались. Но желающих сказать 'нет' явно было больше.

В этот момент за плечами Адаманта показался Ванвельт — в полном боевом облачении, в чудовищном рогатом шлеме, с опущенным забралом, скрывшим лицо. И, увидев, как он приближается сзади к Адаманту, огромный как гора, и нависает над ним, сотни рыцарей дружно лязгнули черными доспехами, обнажая отточенные лезвия мечей. Этот лязг заставил людей вскрикнуть от ужаса, шарахнуться от зловеще взблеснувшей стали. Заплакали дети, заголосили женщины... Однако рыцари застыли, взяв на караул, словно кто-то произнес волшебное слово 'замри'.

— Ну что же, народ? — мягко вопросил Адамант.

Инвари похолодел. Так мурлыкнул бы тигр, играющий с жертвой, за мгновение до того, как сомкнуть челюсти на ее горле.

— Согласен ли ты видеть меня на троне?

Люди косились друг на друга. Но видели только лезвия мечей, блестевших в опасной близости от них...

— Да...— неуверенно сказал кто-то, стоящий вплотную к солдатам.

— Да! Да! — дружно поддержали его торговцы.

— Да! — донесся слабый голос из толпы священнослужителей.

И вот уже согласие неслось со всех сторон, из всех уголков площади. Поглядывая на застывших воинов, люди кричали во всю глотку, желая лишь, чтобы все поскорее закончилось.

— Слышите? — Адамант наклонился через перила к Городскому совету. — Это согласие народа, не так ли?

— Это так, — Крол не решился оспаривать, — но всем известно, что ты — последний потомок королевской ветви...

— Если лицо ильрийской королевской крови объявит меня королем, будете ли и вы на моей стороне? — снова промурлыкал Адамант, не давая Кролу закончить.

— Да, Ваше Высочество! — произнес молчавший доселе Раури, — Ибо тогда все будет по закону!

Крол возмущенно обернулся к нему, но остальные члены Совета уже согласно кивали головами — обнаженная сталь мечей слепила и их.

— Подойди! — не оборачиваясь, приказал Адамант.

Ванвельт сделал шаг из-за его спины и встал рядом — огромный, темный, непонятный.

Сотни глаз с любопытством его разглядывали.

— Сними шлем.

Ванвельт медленно поднял руки, повозился с застежкой — толпа затаила дыхание — и стащил шлем. Инвари был уверен, что каждое его движение продумано до мелочей, так же, как и весь спектакль.

Тем временем члены Совета подались вперед, стремясь разглядеть незнакомца. На их запрокинутых лицах появилось неподдельное изумление вперемешку с благоговейным ужасом.

Священнослужители дружно отшатнулись от балкона, послышались слова молитв, в толпе руки вскинулись в оберегающих жестах.

— Ванвельт — Черный Волк! — пробормотал бледный как смерть Магистр, и голос его утратил прежнюю твердость, — Но ведь Арлон казнил тебя?

— Как видишь, нет! — насмешливо ответил Ванвельт, — В своей бесконечной милости он сохранил мне жизнь. Лишь заточил в моем поместье на Черных пустошах, запретив появляться в столице. Уважая его решение, — все так же насмешливо продолжал он, — я не появлялся здесь и долгие годы после того, как смерть настигла его.

Слегка оттеснив Адаманта, который сразу же показался рядом с ним хрупким и беззащитным, Ванвельт наклонился над толпой.

— Узнают ли меня члены Совета? — спросил он, и его мощный голос гулко разнесся над толпой.

Отцы города бессильно склонили головы в знак согласия.

— Узнают ли меня служители Божии?

И священники умолкли и поклонились, и на лицах их ужас застыл белой маской.

— Узнают ли меня остальные?

— Это Черный Волк ..., — закричали из толпы.

— Ванвельт ...

— Старший брат регента...

Так вот почему Адамант стал регентом вперед старшего брата! Но за какие такие прегрешения Арлон так сурово наказал Ванвельта? Зря Инвари терпеть не мог историю династий!...

Ванвельт выпрямился во весь свой гигантский рост и прокричал:

— Я — принц Ванвельт — Черный Волк, повелитель западных земель, старший брат присутствующего здесь герцога Адаманта Ильританского, регента королевского дома Ильри, со своего согласия, с согласия Совета столицы, а значит и всех городов Ильрийских, и с согласия народа нашего, короную моего младшего брата священной короной Ильри, и объявляю его своим сюзереном! Да будет благословенно Ильрийское королевство и его повелитель — Адамант I Ильрийский!!!

Он опустился перед Адамантом на колено. Рекес тут же подал красную подушку с бриллиантовым венцом Ильрийских королей. Ошеломленные, подавленные громогласным рыком, люди и опомниться не успели, как Ванвельт взял сверкающий обруч в руки и, не колеблясь, воздвиг его на низко склоненную голову младшего брата.

На лице только что появившегося короля Адаманта Первого Ильрийского ясно читалось торжество.

— Встань, брат мой! — ласково обратился он к Ванвельту, и, повернувшись, посмотрел на безмолвное людское море.

— Что ж, — сказал он медленно, — с делами покончено! Теперь будем праздновать наше Чудесное спасение и мою Коронацию. Вас, — он кивнул на первые ряды, — жду в замке. А ты, мой народ, иди на базарные площади — там расставлены столы с угощением, и пива, и вина вдоволь. И каждый пьющий за мое здоровье получит памятную золотую монету в честь сегодняшней коронации. А завтра..., — он сделал эффектную паузу, и глаза его загорелись как уголья, — завтра мы займемся наведением порядка!

* * *

Второй раз за время своего пребывания во дворце Инвари видел тронную залу ярко освещенной. Черные полы блестели как зеркало, никогда не знавшее пыли. Портьеры были отдернуты, в высоких окнах отражались отблески свечей, которые разбрасывала громадная, сейчас поднятая к самому потолку, люстра, красуясь в сотнях хрустальных и рубиновых подвесок.

Широко разведенные полукружьями низкие столы были накрыты с непривычной взгляду щедростью и богатством. На них выстроилась дорогая когорта канделябров и подсвечников с горящими свечами, которые ярко освещали бледные лица гостей. Королевский трон и каменный полированный круг, служивший для Адаманта и обеденным столом, и местом совещаний, находились в центре.

Гости нервно оглядывались. Не роскошь, выставленная напоказ впервые со дня смерти Арлона, заставляла их тревожиться, но второй — черный — полукруг рыцарей, который застыл за спиной гостей. Солдаты стояли неподвижно, положа руки на эфесы мечей.

По правую руку Адаманта, на месте Рэа, сидел Ванвельт. По левую — был посажен Инвари. За их спинами, там, где раньше у стены покоился королевский венец, штандарт Адаманта сменил флаг Арлона. Столы там не поставили. Лишь застыли изваяниями рыцари, и солдаты личной, теперь уже королевской, гвардии.

Праздничный пир был в самом разгаре, хотя гости не чувствовали себя раскованно. За столами сидели тихо, не разговаривая и не шутя, лишь вставали один за другим приглашенные и возносили хвалу и почет новому королю, выпивая заздравный кубок. Не у всех это получалось гладко и уверенно. И не удивительно — при одном взгляде на неестественно бледное лицо Адаманта — яростную маску, а не лицо! — слова застревали в горле.

Еще больше пугал Ванвельт — огромный, недоверчивый. Неподвижный, как и его солдаты. Гости старались на него не смотреть. Священнослужители, как заметил Инвари, вообще ни разу не взглянули ни на него, ни на нового короля, и молились, не прикасаясь к еде. Но он уже знал, что молитвы их не будут услышаны.

Он также обратил внимание на то, как Ванвельт следит за каждым выступающим гостем. И ему не хотелось бы оказаться на месте вызвавшего недовольство.

Следили за Черным Волком и Отцы города. Они все еще казались испуганными и растерянными, но старательно демонстрировали лояльность. А потому много пили, надеясь залить старым вином страх и ощущение непоправимости происходящего.

Меньше других пил Магистр Крол. Его мрачное лицо все сильнее выражало недовольство. Судья Раури с тревогой поглядывал на него, и, наконец, решившись, склонился и горячо зашептал ему что-то на ухо.

Глаза Адаманта блеснули.

— Что-то Магистр наш не весел! — плотоядно улыбаясь, заметил он. — Что же, слуга, ты не рад началу нового благословенного правления? Возврату династии?

Крол побледнел — никто и никогда не называл его слугой, даже Арлон.

— Ты все молчишь, а я все жду пока ты произнесешь мне заздравную, — продолжал Адамант, — твои коллеги уже высказались.

Инвари увидел, как Раури положил руку на плечо Крола, успокаивая, но тот нервно сбросил ее и вскочил. Несколько мгновений он молча разглядывал Адаманта, словно видел его впервые.

Ванвельт нахмурился.

— Здесь происходит что-то, чего я не понимаю! — задумчиво пробормотал Крол и повысил голос, — Ты не дождешься от меня хвалебных речей, Адамант! Теоретически тебя короновали по закону, но справедливый и дотошный суд вряд ли это признает. Вот и я не могу признать тебя королем, даже если это стадо испуганных баранов, — он обвел рукой вокруг, — со всем согласно! А тебя я прошу об одном — освободить меня от обязанностей Магистра. Я только что выказал свою нелояльность, и потому не могу более занимать это место!

— Что ж, — Адамант пожал плечами, — твоя честность достойна восхищения, Крол! Я выполню твое желание, но буду действовать в согласии с законом, в попрании которого ты, кажется, пытаешься обвинить меня. Согласен ли Совет Ильританы с прошением об отставке?

Крол снял с шеи толстый золотой ключ на цепи — магистерский знак — и бросил его к ногам Адаманта.

— Они вынуждены будут согласиться! Я все равно поступлю по-своему. Ну?...

Магистр обвел тяжелым взглядом членов Совета. Тем оставалось только согласно склонить головы.

— Так вы согласны? — переспросил Адамант, прищуриваясь, — Я хочу, чтобы все услышали это!

— Да, — нестройным хором отвечали Отцы города. — Мы согласны.

Адамант широко улыбнулся и повернулся к Ванвельту.

— Помоги ему уйти в отставку, брат!

Ванвельт медленно встал. И в тяжело упавшей тишине подошел к Магистру. Казалось, он может пройти по нему и раздавить, не заметив, но стол, разделяющий их, остановил его. Крол, не дрогнув, встретил его взгляд. Мгновение Черный Волк вглядывался в его лицо.

— Ты прав, — затем произнес он, — ты не годишься на эту должность! Нет в тебе смирения, слуга...

И с этими словами Ванвельт выхватил из ножен рыцаря, стоявшего позади Крола, меч, и отсек Магистру голову. От искусного удара та откатилась, куда ей и было положено — к ногам Адаманта. На лице Магистра навсегда застыло недоумение.

Адамант равнодушно пнул голову ногой.

— Я принимаю твою отставку, Магистр Крол! — насмешливо заметил он, наблюдая, как слуги утаскивают в черный проход обезглавленное тело.

Затем он обежал глазами притихших гостей.

— Ты!

Он указал на Иду, сидевшего за одним из крайних столов с торговцами средней руки.

Тот и опомниться не успел, как рыцари стащили его со скамьи и подвели к трону. Едва его отпустили, как ноги несчастного толстяка подогнулись, и он рухнул на колени. В глазах его стояли слезы, толстые губы тряслись — он прощался с жизнью.

Адамант кивнул Ванвельту. Тот поднял золотой ключ, испачканный брызгами крови, небрежно отер перчаткой, и повесил на шею Иде. Толстяк, вцепившись скрюченными пальцами в цепь от ключа, казалось, впал в каталепсию.

— Наш бывший Магистр был прав, — сказал Адамант. — Главой городского Совета должен быть гражданин законопослушный и властебоязненный, а не бунтовщик, которому вы вполне справедливо вынесли смертный приговор.

— Мы? — возмущенно вскричали члены Совета.

— Мы? — городской судья, казалось, был ничуть не удивлен, — Мы лишь согласились с его отставкой!

— А это и был ваш смертный приговор! — заявил Адамант, — Моим первым королевским указом, подписанным сразу после коронации, провозглашается: 'Каждый неповинующийся королевской власти будет лишен постов, имущества, а тако же и жизни...'. Чтобы добиться благополучия, нам нужно единство, а не споры, так, Магистр?

Ида все еще стоял на коленях, и слезы текли по его дряблым щекам. Он живо закивал и громко всхлипнул.

Ванвельт одной рукой поднял Иду с пола, и передал двум гвардейцам, которые провели его на место Крола, наспех оттертое от крови.

— Никто больше не хочет сложить свои обязанности? — поинтересовался Адамант.

Молчание затянулось. Гости уткнулись в тарелки. Вдруг раздался шелест одежд — это поднимались со своих мест священники в белых мантиях. Остальные застыли недвижимо.

— Мы просим разрешения удалиться, — заговорил за всех величественный старец в белом одеянии.

Его кожа потемнела от времени, тонкие седые волосы светлым ореолом обрамляли лицо. Он глядел на Адаманта без страха, но с печалью.

— Зачем?

— Мы должны просить Богиню принять достойно душу только что убитого здесь человека.

— Молитесь здесь! — приказал Адамант, — Пир еще не окончен. Я никого не отпускаю.