Магфиг

— Этого мира?

— Да, господин Краснов, или после всего увиденного, вы до сих пор думаете, что находитесь на Земле?

Он усмехнулся и кивнул в сторону окна. Закрывающие его жалюзи неожиданно разошлись в сторону, открывая прекрасный предзакатный вид. Старик с улыбкой посмотрел на мое вытянувшееся лицо. Если честно, то у меня до этого вопроса была подобная надежда, но сейчас, смотря на заходящее за далекие горы светило, я со вздохом рассматривал второе, — чуть поменьше и ярко белого цвета.

— Налюбовались? — старик махнул рукой, и жалюзи вернулись на прежнее место.

— Автоматика тут у вас, — констатировал я, чувствуя противную дрожь в коленях: не каждый день тебя похищают инопланетяне или как их там...

— Успокойтесь, Ярослав Сергеевич, — старик достал из ящика стола пластиковую папку и протянул ее мне. — Вот, ознакомьтесь с условиями вашего контракта. Кстати, в свой мир вы можете вернуться в любое время. Только сперва прочитайте контракт.

Последние слова меня несколько обнадежили, к тому же я не раз слышал о людях якобы контактирующих с различными зелеными человечками и ниче, живут дальше, еще и бабло на рассказах зарабатывают, хотя скорее большинство из них банально дурят людей. Ну да ладно, сказали, что могу вернуться, так что пока поверю, а там... ну где наша не пропадала.

Я еще отхлебнул прочищающего мозги кофе и, покосившись на закрытое жалюзями окно, принялся читать контракт. Ну, так вот, спешу вас разочаровать, ничего необычного в нем не было (даже душу не предлагали закладывать, хотя если честно, было у меня такое подозрение), — вполне стандартный контракт. Вот только сумма зарплаты...гм, я недоверчиво покосился на старикана с невозмутимым видом хлебающего свое кофе.

— Вас что-то смущает? — спросил тот, уловив мой взгляд.

— Сумма, — почему-то пискнул я и тут же смущенно прокашлявшись, добавил. — В смысле зарплата.

— А что не так, или сумма вас не устраивает?

Не то чтобы она меня не устраивала, но если эта цифра была правдива, то с каждой такой зарплатки я мог прикупать себе по машинке, причем не бюджет класса и еще бы на булку с маслом оставалось, точнее с икрой...причем черной. Старик же, точно прочитав мои мысли, усмехнулся.

— Вас мучают сомнения?

— Мучают, — признался я, точно завороженный смотря на цифры возможной зарплаты. — Где тут кровью расписаться надо?

— Кровью? — брови старика изумленно взметнулись вверх, и он несколько минут меня пристально разглядывал, точно только увидел, затем покачал головой и произнес тихим голосом. — Ярослав Сергеевич, даже не шутите таким образом.

От этого почти шепота у меня мурашки рванули по всей спине и собрались где-то в районе копчика, заставив смущенно заерзать на стуле.

— Подписывайте, давайте, — неожиданно твердым голосом, почти приказал хозяин кабинета, и я, вздрогнув, послушно взял протянутую услужливым секретарем ручку и вывел в нужной графе свою закорючку, гордо именуемую подписью.

Секретарь забрал документы и, коротко поклонившись, передал подписанные бумаги хозяину.

— Ну, вот и хорошо, — кивнул старик, доставая откуда-то длинную трубку. — Если бы вы знали Ярослав Сергеевич, как я рад, прямо камень с души. У нас ведь вакансия трудовика уже год не занята. Уроки не ведутся, программа не выполняется, из министерства мне уже пару раз шею мылили.

— Ну, я не думал что с учителями такая большая уж проблема.

— В том-то и дело, — старик раскурил трубку и, выпустив пару причудливых колец, заметил.— Текучка большая.

— С вашими-то зарплатами? — удивился я, прикидывая, что мне надо купить с первой своей получки.

— Некоторые считают их маленькими, — вздохнул хозяин. — А что я могу сделать? — он развел руками, — бюджет, знаете ли.

— Да бюджет дело святое, — поддакнул я, уже совершенно успокоившись (в конце концов, за такую-то сумму, можно и подопытным кроликом у зеленых человечков побыть). — А когда мне приступать к работе?

— К работе? — хозяин кабинета, на мгновение задумался. — Ну, если хотите, то прямо с завтрашнего дня.

— Но ведь еще каникулы, — заметил я.

— Это у вас там, — махнул рукой старик. — У нас до конца учебного года еще три месяца.

— Вот как.

Я обреченно вздохнул, если честно была у меня подленькая мысль попросить аванс и сделать ноги домой, а там пусть Серега со своей конторой этими странными работодателями занимается, — не прокатило.

— Ну, хорошо Ярослав Сергеевич, — хозяин кабинета поднялся со своего места, так что пришлось вставать и мне. — Генрих вас сейчас проводит к нашему заучу, а уж он введет вас в дальнейший курс дела. Кстати, — старик хлопнул себя ладонью по лбу. — Извините меня Ярослав Сергеевич, но я ведь совершенно забыл представиться...

Я только мысленно ухмыльнулся, не знал что у пришельцев маразм тоже в ходу. Хозяин кабинета тем временем протянул мне руку и представился:

— Христофор Архипович Манглов

— Мангалов? — не расслышал я, мысленно развивая теорию о иноземных маразматиках.

— Манглов, — поправил меня старик. — Я бессменный ректор академии Штабурга вот уже на протяжении пятидесяти лет.

Кабинет завуча оказался на следующем этаже, куда меня и отвел молчаливый секретарь ректора. Хотя Христофор Архипович и сказал, что до каникул было еще три месяца, школьные (точнее академические) коридоры были пусты, лишь из пары классов доносились какие-то голоса, да один раз на встречу попалась девушка, одетая в какое-то подобие школьной формы необычно ярких расцветок. Зеленая юбочка до колен с блестящими вставками, ярко синяя блузка и зелененький пиджачок сверху, опять же с разноцветными вставочками. Девушка приветливо поздоровалась с Генрихом, который надо сказать не обратил на нее ни малейшего внимания, затем бросила на меня внимательный взгляд, что-то буркнула себе под курносый носик и, гордо выпрямившись, прошествовала мимо.

— Что это с ней? — спросил я у Генриха, но тот только равнодушно пожал плечами.

Кабинет завуча больше всего походил на химическую лабораторию, по крайней мере, это было мое первое впечатление, при виде комнаты заполненной различными баночками, колбочками и прочей химической галиматьей, к тому же на стене красовалась таблица напоминающая Менделеевскую, правда размер ее был несколько побольше. Хотя это конечно если мне не изменяет память, ибо все мои познания по данной тематике кончились сразу после окончания институтского курса химии. Ну, вот испарились и все тут, уж сколько ночей я вдалбливал в свою голову очередную формулу какой-нибудь пептидной (или как ее там) цепочки, а в результате в голове полный ноль. Видно моим мозгам химия была строго противопоказана, и поэтому сработал некий защитный механизм организма, полностью очистив их от этого научного яда.

Внутри кабинета вдруг что-то вспыхнуло, громыхнуло, откуда-то повалил густой едкий дым, заставивший мои глаза разразиться потоками слез, а самого меня зайтись в кашле, и быстренько выскочит обратно в коридор.

— У меня получилось!

Раздавшийся из задымленного кабинета восторженный вопль, заставил меня саркастически усмехнуться. Подобную дымовуху мы с ребятами устраивали еще в восьмом классе средней школы.

— Господин Краснов, — из клубящегося в дверях дыма, точно призрак вынырнул секретарь ректора, на которого едкий дым похоже не оказывал никакого влияния. — Завуч вас ждет.

Я кивнул и, кашлянув напоследок, набрал полную грудь воздуха, готовясь нырнуть в едкие облака. Неожиданно Генрих жестом руки остановил меня и, развернувшись к двери, махнул в ее сторону правой рукой, тут же откуда-то налетел резкий порыв ветра и задымление точно "корова языком слизнула".

— Прошу.

— Спасибо, — я театрально поклонился, вызвав легкую улыбку на лице секретаря, и вошел внутрь.

Посередине комнаты ко мне спиной стоял невысокий человек, одетый в белый халат и, наклонившись над столом, что-то записывал в раскрытой тетрадке.

— Кхе, кхе, — деликатно прокашлял Генрих.

— Минутку, — хозяин кабинета закончил писать и обернулся к нам.

Я замер, а затем, медленно повернув голову к Генриху, и констатировал:

— Энштеин.

— Вы ошибаетесь, — спокойно ответил мне Генрих, с тревогой в глазах смотря на мою идиотскую улыбку, что счастливо растекалась по моему лицу.

А как ей не растекаться, если передо мной стояла копия знаменитого ученого, чью не менее знаменитую фотографию я помню с детских лет. Да-да ту самую, где по предположению моего школьного друга Васи Лопаткина, он был заснят после того, как на трезвую голову попытался понять свою теорию. Судя по виду — не получилось.

— Антиох Гоймерович, — представился "Энштеин", подходя ближе. — А вы, насколько я понимаю, наш новый учитель. Эээ....

— Краснов Ярослав Сергеевич, — представился за меня Генрих. — Учитель труда.

— Труда? — завуч вопросительно посмотрел на секретаря, а затем резко хлопнул себя ладонью полбу. — Точно, совсем забыл. Ну-с молодой человек и как вам у нас?

— Ну, — я неопределенно повел плечами.

— Понятно, — Антиох Гоймерович улыбнулся. — Кстати, молодой человек, я тут одну интересную вещичку приготовил.

Он повернулся к столу и, взяв с него небольшую реторту, протянул ее мне.

— Вот, понюхайте.

Я покосился на спокойного в стиле: "аля удав и мне все пофигу", Генриха и осторожно поднес реторту к носу. Удар по моим обаятельным рецепторам был такой, что у меня уши зашевелились и зверски захотелось найти ближайшего белого друга (ага, того самого, что всегда ночует в отдельной комнатке и которого многие из нас любят приобнять с перепою). Видимо это желание столь явственно отразилось на моей физиономии, что этот химик-экспериментатор быстро сунул мне под нос какую-то колбочку, от чего желание обниматься исчезло, но зато появилось желание взлететь к потолку и, зависнув где-нибудь в уголку, прикинуться тучкой. Я вроде даже песенку тучки стал напивать.

— Совершенно нет реакции, — как сквозь вату донеслись до меня слова завуча. — Поразительно Генрих, вы не находите?

— Нахожу, — Генрих подошел ко мне и, взяв меня за руку, довел до ближайшего стула и насильно приземлил на него.

"Ну, нет" -, возмутилось все мое тучкино достоинство и я, громыхнув громом, стал прикидывать, как получше их облить своим дождиком, тем более его приближение остро чувствовалось.

— Чем это вы его? — спросил секретарь

— Да так, вытяжка из одного коралла, сейчас пройдет, — махнул рукой "Энштеин".

Чего там должно было пройти? Я попытался собрать все свои "тучковые" мозги в кучку, как вдруг в них что-то щелкнуло, и ко мне вернулась ясность мыслей.

— Бля..., — невольно вырвалось у меня и я, поспешно отвернувшись, принялся застегивать ширинку с самым независимым видом: "мол, со всеми бывает" и " а вон тот плакатик очень интересный".

— Нуссс, молодой человек, — начал опять завуч, прерывая мое изучение плаката, на котором был изображен какой-то мужик, запрещающий томной красавице сунуть руку в какой-то ящик.

Мужик был маленький и плюгавенький, в больших роговых очках и колпаке со звездами, а девица была вполне ничего, но она жадно тянула руки к небольшому ящичку, а тот тип буквально закрыл его своей тощей грудью, — видать деньги там тырил или мужские журнальчики.

— Ярослав Сергеевич, — я вздрогнул. — Задумались?

— Да так, — почему-то смутился я.

— Ну ладно, — завуч с подозрением покосился на плакатик. — Вы меня извините, за этот маленький экспериментик, но я вынужден был убедиться. Дело в том, что подобные вам встречаются очень редко.

— Подобные мне? — удивился я.

— Да, да, — Гоймерович утвердительно кивнул. — Ладно, сейчас объясню.

И объяснил блин.

Оказалось, что я попал не куда нибудь, а в элитную академию, причем не просто в академию, а в элитную академию магии и прочих там прикладных наук с ней связанных.

А учились в ней соответственно...да, да, да вы правильно угадали, — всякие отморозки. Э..э..э, точнее детишки различных супер-пупер магов, гениальные самоучки, всякие левши магического толка и прочий помешанный на этих вещах народ.

Короче, история создания сего заведения была проста. Как-то в стародавние времена несколько конкретно крутых ребят занимались своими повседневными делами: воевали там друг с другом, захватывали города, жгли, грабили, вели освободительные войны, изучали свойства материи, разводили бабочек ну и прочее, короче народ развлекался по-полной.

Вот и представьте себе. Мужик, значит, собирается на победоносную войну произносит пламенную речь, все пучком — войска ликуют и рвутся в бой (ну чтобы оторваться, всем ведь охота), он садиться на коня и вдруг оба... нехороший звук. Конфуз. В войсках разброд и хихиканье, а все почему? А все потому, что любимый отпрыск, от нечего делать, решил приколоться над батей и подсунул ему под попону лошади подушку-пердушку. Или другой пример. Он корпел над огромным трудом всей своей жизни, проник в тайны вселенной, изобрел могучее заклинание, а его дочурка из записей сделала несколько бумажных куколок. Кошмар, инфаркт и все такое.

В общем, народ помучался, помучался и решил основать школу для своих чад, где они, значит, учились бы, да уму разуму набирались под присмотром мудрых педагогов. А чтобы не так, как в той песне: "сделать хотел грозу, а получил....", короче хрень какую-то.

Ну, значит, порешили и создали академию, стали детишек учить. А маги, надо сказать, народ путешествующий, причем любят не только по своей планетке шастать, но и в соседние измерения со временем научились заглядывать. А почему бы и нет — прогресс он и в Африке прогресс. Мы вон на другие планеты рвемся, чтобы значит натоптать там, буквально чтобы у каждого инопланетянина в саду был автограф нашего ботинка и надпись: "Развалинами...", ой пардон, не из той оперы, вот: " Здесь был такой-то" и подпись. Вот и маги, они-то, чем хуже? Ну, значит, постепенно стало налаживаться общение, связи там всякие. Мир-то по сути один и тот же, хотя различия, конечно, присутствуют и порой существенные. Ну, где история пошла по-другому пути, где еще что-то, но в принципе все друг друга понимали, хотя конечно не всегда, даже войны между измерениями случались, но пока не об этом разговор. Короче академия стала разрастаться и вскоре под ее размещение даже выделили специальное измерение, а особый договор, заключенный между несколькими сотнями измерений, давал ей статус неприкасаемой территории. Охрану данного измерения поручили золотым драконам и таинственным Хранителям. Причем, почему драконам получили охранять еще понятно, они существа такие, им на магию по большему счету наплевать с большой колокольни. Правда, не знаю, как они на тот же ПЗРК посмотрели бы, — думаю очень искоса, но на их счастье в мирах магии многое из техники не действовало и наоборот. Например, в нашем родном мире многие заклинания были бы просто забавным танцем с бубном или потешной песенкой. Маг, метнувший простенький "фаербол", потом бы лежал на кроватке под вот— такенной капельницей и получал кайф от уколов по-полной.

А вот с Хранителями, ну с ними вообще было мало что понятно. Они просто объявились в мире, где размещалась академия, и взяли ее под свою охрану. Кто они или что они, похоже, не знал ни кто, но проверять как-то желания ни у кого не возникало. Тем более после одного случая...ладно не будем о грустном.