— Хорошо. Мы копируем эту последовательность... скажем, ее начало, сразу рядом с ориджином репликации... и тащим вот сюда. — Сергей перенес выделенный фрагмент в H&W, в "записку доктора Мориарти". — А теперь задаем условия расшифровки. Исходными символами у нас будут нуклеотидные триплеты, коих, как известно из школьного курса, всего шестьдесят четыре — четыре в кубе, потому что каждую из трех позиций занимает одна из четырех букв — A, T, G, C. Этого достаточно для кодирования двадцати шести букв английского алфавита, с учетом того, что нужны и прописные, и строчные. Еще остаются двенадцать символов на пробел и знаки препинания, а вот на цифры уже не хватает — приходится изощряться. Но он справился, на квадруплеты переходить не стал... Ладно, запускай расшифровку. Я это уже делал, хочу, чтобы ты тоже получил удовольствие.

Палец Дона коснулся кнопки. Рядом с "запиской Мориарти", заполненной невразумительными "actgaaatcgatcgatcgtttt", раскрылся "блокнот Шерлока Холмса", а в нем — текст.

еФкт ю!Гчш ?фщ Нельзя быть чересчур внимательным — таково было убеждение Фердинанда. Черная чешуя обгорелого полена в траве, живые зеркальца ивовых листьев, отражающие утреннее солнце, все это...

Несколько секунд Дон смотрел на экран, потрясенно моргая. Потом втянул воздух сквозь зубы и... такие монологи Сергею редко приходилось слышать даже в молодости, в полицейском участке ночью после большого праздника. Неизобретательно, но душевно крыл начальник службы безопасности "Дольфин Букз" всех пиратов и их сухопутных приспешников, и персонально художника-оформителя элитной серии, спятившего от неправедных денег и славы, и чокнутых издателей, и полоумных поклонников Марио Каматы, и безбашенных биотехнологов, торгующих опасной продукцией направо-налево... Здесь он остановился и спросил:

— Так ты поэтому прицепился к мороженому?

— Естественно. Синтезатор ДНК он сделал из кофеварки. Дело нехитрое — просто заполнить реагентами сменные пластиковые контейнеры для ароматических добавок. Переделки потребовались минимальные: добавить несколько новых контейнеров с трубочками, немного изменить прошивку. Полагаю, все это было сделано во время работы над первой книгой, когда контроль был менее жестким. Современная кофе-машина достаточно умна, чтобы поддерживать определенные значения температуры и добавлять компоненты в определенном порядке. Обычно она смешивает два-три вещества, ну, скажем, пять, и на этом все кончается, но ничто не мешает ей повторять эту простую операцию сотни тысяч раз, была бы программа. А в качестве программы выступал текст романа. Файл никуда не перекачивали, компьютер кофе-машины просто обращался к нему через внешнюю связь е-книги. Положить переносное устройство для чтения на полочку рядом с кофеваркой — это ведь не нарушение внутреннего распорядка, так?

Дон только выругался вместо ответа.

— Ну вот. Оставалась одна проблема: где взять реактивы? Ферменты, нуклеотиды и прочее ему пересылал сообщник в холодном контейнере. Видимо, сигналом был определенный набор сортов мороженого в заказе. Там же была культура бактерии, из тех, что применяют в медицинских целях. Он ее трансформировал своей плазмидой и проглатывал.

— Как какой-нибудь долбаный Луи Пастер, или кто там привил себе язву желудка.

— Очень верное сравнение. Да, он рисковый человек, это тебе не йогурту выпить. Помнишь шутку про миллион обезьян, которые миллион лет стучат по клавишам и в конце концов напишут "Войну и мир" не хуже Льва Толстого? Насчет обезьян не знаю, но Марио Камата, как выяснилось, способен породить последовательность букв, которой соответствует активный ген весьма любопытного короткого белка. Спасибо, что это был не токсин шигеллы или, скажем, холерного вибриона.

— Он еще больший псих, чем я подумал, — яростно прошипел Дон, имея в виду явно не Камату. — Спорим, ему пришьют биотерроризм.

— Едва ли. Предполагалось, что последовательность ДНК в бактериальной клетке останется инертной — будет копироваться за ее счет, но не кодировать никаких белков. Чтобы ген активировался, перед ним должен стоять промотор — определенные буквы в определенных местах. Наш фигурант, как я понимаю, не ожидал, что это может произойти, он с умом подбирал кодировку. Не только приписывал графически похожим буквам похожие триплеты, чтобы опечатка, буде случится из-за мутации, выглядела как ошибка распознавания, но и постарался исключить некоторые сочетания. В художественных текстах редко попадаются аббревиатуры AC и DY, разделенные ровно шестью символами. Или слово, имеющее в середине либо в конце заглавное О. Или заглавная гласная сразу после маленькой d. Камата, как я понял, не любитель таких экспериментов.

— Ну, вообще бывает... Обязательно заглавными?

— Да, я же говорил: кодировка заглавных у него отличается. Но для гения, я имею в виду Камату, нет ничего невозможного. Если ты помнишь, он набрал сплошными заглавными размышления героини в третьей главе. Глянь.

Дон посмотрел на выделенное красным "HER MANIACAL FERDY" и снова коротко выругался.

— Не трогай мэтра. Он фактически сорвал преступный замысел. Сама книга сурово отомстила похитителю.

Дон фыркнул. По лицу его было видно, как ярость уступает место профессиональному подходу.

— Еще раз: как он это делал?

— Элементарно. Получал очередной фрагмент книги, копировал его себе в книжку, что было дозволено и предписано. Книжку клал к кофе-машине, то есть реактору, синтезирующему ДНК по заданной последовательности. Сам залегал на свою кушетку с планшетом и рисовал очередную иллюстрацию. Когда приходило время, проглатывал культуру клеток, заедая мороженым, и бактерии у него внутри начинали копировать фрагмент романа со скоростью полтысячи знаков в секунду. А дальше он заходил в любую из ваших уютных туалетных комнат и... э-э... транслировал украденный фрагмент за пределы издательства. Урби эт орби, так сказать. Кроме того, в разносчиков заразы могли превратиться и другие, честные сотрудники, и даже совсем посторонние люди — вот как я, например. Полагаю, первые две части трилогии уже расселились по всей канализации Большого Города. И за его пределами. Это знаешь, так же, как с пиратскими файлами: вылетит — не поймаешь. Не исключено, что в твоих кишках, — Сергей нацелил на Дона палец, — сейчас обитают и первые части, хотя и с купюрами: по моим подсчетам, каждая из книг живет примерно в десятке штаммов.

— Именно это я чувствую уже много месяцев, — с сердцем произнес Дон. — Ладно, выпустил он этих бактерий, а дальше-то что?

— А дальше сообщник обращался к данным местной автоматической станции санитарного контроля, которая делает тотальное секвенирование ДНК в пробах из канализационных стоков, и запрашивал совпадения с определенной последовательностью. Эта информация уже не секретная, фекальной микрофлорой может интересоваться любой желающий. Робота-аналитика не привлекали необычные участки ДНК, коль скоро они не содержали потенциальных регуляторных элементов. А когда привлекли — ну, прошло в санитарном бюллетене сообщение, что на Манхэттене появился новый штамм кишечной палочки, способный вызывать не опасную для жизни диарею, так это случается каждую неделю. Тесно живем, слишком много человек на квадратную милю.

— Так откуда произошла диарея?

-Я к этому веду. Мольвигу просто не повезло: в перекодировке фраза о чокнутом Ферди дала сочетания букв "tttaca... tatgtt" на нужном расстоянии друг от друга. Этого оказалось достаточно, чтобы получился сносный промотор — и начался синтез матричной РНК. А на ней, в силу еще ряда совпадений, синтезировался короткий белок, активный в отношении слизистой кишечника. Бактерия, так сказать, предложила свою трактовку потока сознания героини. Но поскольку она абсолютно лишена интеллекта и эстетического вкуса, да и вообще читала на другом языке, на выходе оказался банальный понос.

Дон засмеялся, но тут же оборвал смех.

— Серж, я тебе обязан по гроб жизни. Считай за мной долг. Но еще одна просьба: никому ни слова обо всем этом. Если станет известно, что "Дольфин Букз" трилогию Каматы в буквальном смысле про... ну ты понимаешь... это будет очень плохой пиар. И для издательства, и для Каматы. В своем роде это не лучше, чем потерять текст. Господи, еще хуже! Извини...

— Что, опять?

— Иди нафиг. Хочу позвонить. Я должен быть уверен, что этот гад не ускользнет.

— Мольвиг? — Сергей развалился в кресле, вытянув ноги. — Но куда он денется? Он же не должен покидать здание до завершения проекта, я правильно понял?

— За исключением обстоятельств, особо упомянутых в соответствующем пункте контракта! — Сухая формулировка прозвучала необыкновенно хищно. Дон протянул руку, и сигнал вифона опередил его. Показав рукой Сергею: мол, уберись из зоны видимости, но не уходи, — Дон нажал кнопку приема.

— Сэр, тут у меня Генри Мольвиг. — На экране появился молодой человек в штатском, тот самый, что впускал Сергея в первый день. — Он говорит, что хочет экстренно разорвать контракт по личным обстоятельствам. Я сказал ему, что должен сообщить вам, согласно инструк...

— Уилли, не выпускай его ни в коем случае!

Вопль начальства заставил Уилли выскочить из кресла.

— Да, сэр, мы условились, что он подождет. (Парень повернулся вправо, ища глазами кого-то, и замер с приоткрытым ртом.) Мистер Мольвиг? Минутку, сэр, он, наверное, вышел...

— Твою мать!!!

...Через четверть часа Дон, весь красный, оборвал связь и оглянулся. Сергей добросовестно сливался с интерьером — играл в какую-то игру на своем вифоне, воткнув наушники и всем своим видом показывая, что внутренние дела службы безопасности его не касаются.

— Ты предупредил его.

— Что? — Сергей вытащил затычку из уха.

— Пока Уилли звонил мне, ублюдок вышел из нашего офиса и направился к лифту на служебную посадочную площадку. Похоже, взял у кого-то со стола ключ-карту, когда узнаю, у кого — оторву голову раздолбаю. Оттуда его, очевидно, в ту же секунду забрал коптер, потому что на площадке его не было. Бежать за тем мороженщиком, насколько я понимаю, поздно, хотя я и озадачил ребят. Мороженое возил курьер из "Дзанарди", всегда один и тот же, — студент медицинского колледжа. И коптер никто не видел, черт, черт, черт... Это ты его предупредил.

— Дон! — укоризненно воскликнул Сергей. — Возможно, я был сегодня утром несколько неосторожен. Понятия не имею, где я прокололся, но... да, наверное, он что-то понял.

— И разумеется, ты этого не хотел!

— Разумеется. Но утечка прекращена. Он ведь не успел получить четвертую главу и далее? А публичный судебный процесс против известного художника не добавил бы издательству шарма. И откровенно говоря, я тоже подумал, что этой унитазно-литературной истории не нужна огласка.

— Что?! Да теперь об этом будут кричать все пиратские форумы!

— А "Дольфин Букз" ответит, что это гнусная ложь, недостойная внимания. Одно дело заявление обвиняемого на открытом процессе, другое — брехня в форумах. Но едва ли до этого дойдет: такой хороший метод где-нибудь сработает еще раз, если болтать о нем поменьше. Мысли позитивно: может, в другой раз это случится с другим издательством.

— Ты ни хрена не изменился с академии. — Дон подошел к бару и вдумчиво оглядел три пузатых бутылки.

— Такой же многообещающий юный курсант?

— Такая же самодовольная сволочная зараза. Хочешь пиццу-маргариту?

Сергей подался вперед, блеснул глазами.

— Отдай половину, и можешь сказать мне еще четыре плохих слова по твоему выбору.

Виски на голодный желудок производит удивительное действие. Веселящее главным образом, но также что-то случается с интенсивностью света и силой тяготения.

— За литературу!

— За литературу. Как этим проклятым тварям покажется алкоголь?

— Тем, что выжили после гептамиксина? Наверное, понравится. А тебе разве не нужно работать? Докладывать начальству, директорату, все такое?

— Сейчас выпьем еще, и я им напишу. А вообще я увольняюсь, как только сдам отчет. Хватит с меня. Кстати, ты, надеюсь, понимаешь, что издательство предъявит твоему протеже иск о возмещении убытков?

— Что ж, полагаю, недвижимость в этой стране ему больше не понадобится. А в качестве капитала у него останется имя. Завтра более громкое, чем вчера.

— Чего не хватало этому старому идиоту? — простонал Дон.

— Это был вопрос? — невинно уточнил Сергей. — О мотивах преступления?

— А что, ты и это успел узнать?

— Только гипотеза. Ничего такого, чего не было в его досье. Помнишь, лет двадцать назад он участвовал в инциденте, связанном с правами на интеллектуальную собственность? Когда был художником мультсериала "Форкосиганы".

— Инцидент... а, рисунки на стенах кафе в кампусе Херберт-колледжа? Помню, конечно: нарисовал нескольких персонажей да еще и подписался, безумец. Но это же ерунда, с кем из них не случается. Ему, кажется, ничего за это и не было.

— Можно сказать, что ничего. Студия повела себя великодушно, они были в нем заинтересованы. Стену покрасили, виновные отделались штрафами, инцидент предали забвению. Все, но, возможно, не он. Я обратил внимание на некоторые его картины того периода, те, что выставлялись, они тоже есть в досье. "Долли с черной кошкой", "Долорес", "Д.Г. и три апельсина"...

Дон недоуменно свел брови, потом сунулся в файлы.

— Бинго! Не ищи, я тебе сам скажу: владелицу кафешки звали Долорес Гилл. Кстати, Мольвиг ни разу не был женат, верно?

— Ну, это уже твои фантазии.

— Гипотезы. Но если они верны, то закон о защите интеллектуальной собственности сильно подпортил его жизненные планы.

— Экие нежности, — буркнул Дон. — Преступление — в любом случае преступление, не согласен? Ничего, что этот артист намеревался отнять деньги — не у издательства или Каматы, нет! — а у сотен сотрудников издательства, у конкретных людей? Отнять шанс у молодых писателей, чьим агентам "Дольфин" отказал бы? Когда прибыли мало, не до новых проектов.

— Ты прав. Просто, понимаешь... я сам в школе смотрел "Форкосиганов". Естественно, не знал имени художника до вчерашнего дня. Но меня бы не обрадовал его арест.

— Б-благотворитель. — Дон произнес это, словно еще одно плохое слово. — Куда он двинет теперь, как ты думаешь?

— Выбор большой. Латинская Америка, Африка южнее Сахары, острова. Многих художников на определенном этапе развития манят экзотические страны, вспомни Гогена. И, может быть, ему хочется снова порисовать на стенах и заборах.

— Как будто ему кто-то мешал делать это здесь! Заключай контракт либо подписывай отказы — и рисуй себе.

Сергей откинулся в кресле, взглянул в окно, на летнее небо с разноцветными блестками "летучих такси". Потом неуверенно предположил:

— Может, его что-то не устраивало в этой схеме.

Дело об откушенном пальце

— Вот тут это произошло, сэр. Я был у себя в кабинете, за той дверью, услышал стон, выбежал, сразу набрал девять-один-один... Я вам говорю, он это сделал нарочно! Ладно, он не специалист по пластикам, но ведь он инженер, так? Как вы считаете, мистер Островски, инженер должен понимать, что расплавленный поликарбонат — это не гель для рук, или не должен?!.. Прошу, вот сюда.