Карающий

Прощайте, Гарольд Джеймс Поттер."

Перечитав письмо и оставшись довольным легкой издевкой, проглядывающей сквозь строки, Поттер без сожаления закрыл за собой двери дома номер 4 на Тисовой улице. Маленький мальчик в обносках и с маленькой сумкой на плече стоял на пустой дороге и голосовал. Зачем? Так он отлавливал транспорт для попавших в беду волшебников — "Ночного Рыцаря".

Через пять минут такого стояния перед ним все же появился сумасшедший автобус.

— Чего надо? — недовольно спросил свесившийся с подножки Стив.

— Помощи.

— Ну ладно уж, заходи, малец! — посторонился проводник. — Ты чего ночью шатаешься один?

— А это уже не ваше дело, мистер Стивен. — резко ответил Гарри. — Просьба до Дырявого Котла подбросить.

— Тогда тормоз-зим! — закричала сушеная голова. Автобус резко остановился.

— Благодарю. — вежливо кивнул Гарри и вышел на пропыленные улицы Лондона.

— Ты странный. — проницательно заметил проводник.

— Вы не представляете насколько. — хмыкнул Гарри и зашел в паб.

Там его встретил хмурый Том

— Чего тебе, мальчик?

— Маггловские деньги принимаете?

— Принимаем — скривился бармен.

— Тогда мне комнату примерно на неделю.

— Пятьсот.

Гарри удивился, но виду не подал. Отсчитав нужную сумму он прошел за эльфом, который сопроводил его в комнату.

Развалившись на довольно жесткой кровати, Гарольд был доволен. В первый же день своего пребывания в этом времени он смылся от Дурслей, оставил им издевательское письмо и составил примерный план действий на ближайшее время. Жизнь налаживается!

Через два дня он уже так не считал. Проклятый оборотень никак не желал находиться. Поттер знал, что тот где-то в Англии, но где?! В конце концов он решился и за дополнительную плату одолжил у хозяина сову. Написав короткую записку он выпустил птицу, наказав ей лететь к Люпину.

На следующее утро Люпин получил записку следующего содержания:

""Лунатику привет! Мистер Люпин, вы не могли бы в пятницу вечером прибыть в Дырявый Котел? Ах, да, прости, не представился — Гарри Поттер. Не удивляйтесь, я смылся от моих родственников. Вы — единственный, кого я смог отыскать. Совы, посланные мистеру Бродяге и Хвосту вернулись, не найдя адресатов. В дневнике Лили Эванс упоминался еще некий Северус Снейп, но я побоялся писать человеку с настолько холодным именем. Прошу не сообщать пока директору Хогвартса о моем побеге— — не хотелось бы привлекать излишнего внимания. Если вы согласитесь со мной встретиться, то я буду несказанно рад, так как мои знания о магическом мире ограничиваются пока что отрывистыми записями матери, Ночным Рыцарем и пабом Дырявый Котел.

Со всем уважением, Гарольд Джеймс Поттер."

Оборотень долго сидел, пытаясь понять смысл послания. Гарри сбежал от родственников? Он нашел дневник Лили Эванс? Или это чья-то глупая шутка? Взглянув в окно, а потом и на календарь, Ремус вздохнул. Все уже решено и излишние сомнения ни к чему. Даже если это чья-то шутка, то он не обидится. Так что месье Лунатик, единственный живой и свободный Мародер, быстро накинул старую потрепанную мантию и захватил горсть летучего пороха.

— Дырявый Котел!

Оборотень вышел из камина, отряхивая мантию. Оглядев бар он не увидел никого, кто по его мнению мог быть сыном Джеймса. Его окликнули

— Ремус, тебе как всегда?

— Да, спасибо, Том. — Люпин присел за свободный столик лицом к лестнице. А потому он не заметил, как сзади к нему подошел маленький мальчик.

— Мистер Люпин? — прохладно спросил он, появляясь в поле зрения оборотня.

То, что увидел Люпин никак не соответствовало его представлениям о Гарри Поттере. Рем думал, что мальчишка будет веселым, вихрастым, как и его отец, в круглых же очках и простой маггловской одежде вроде футболки и джинсов. Сейчас же перед ним предстал юный аристократ, одетый в классический костюм серого цвета, с почти черными волосами, которые послушно лежали, прикрывая знаменитый шрам. Вместо круглых очков, подобных очкам Джеймса у мальчика были довольно узкие прямоугольные стекла в изящной серебристой (или серебряной?) оправе.

— Гарри? — неуверенно спросил Ремус, чувствуя себя неуютно в своей старой мантии рядом с богато одетым мальчиком.

— Он самый. — ни единый мускул не дрогнул на лице мальчика. — Мистер Люпин, давайте мы пройдем в мой номер. Обсуждать в общем зале личные вопросы довольно опасно, вы не находите?

— Да, да, конечно, Гарри — оборотень поспешно поднялся со своего места и пошел за мальчиком наверх.

— Пожалуйста, зовите меня Гарольдом, сэр. — не оборачиваясь обронил мальчик.

Когда они зашли в комнату, то мальчик жестом указал Люпину на кровать, сам занимая удобное кресло у окна.

— Прежде чем мы начнем разговор я хотел бы чтобы вы наложили заглушающие и запирающие чары, а также дали Нерушимую Клятву, что ничто сказанное здесь не выйдет за пределы этой комнаты.

* * *

В пятницу Гарольд с самого утра отправился за покупками. Ему, как лорду Поттеру, не пристало ходить в рванье и обносках. В первом же лондонском магазине его попытались вежливо выпроводить, объясняя, что для такого как он это слишком дорого. Пришлось "включить Малфоя":

— Мадам, по какому праву вы пытаетесь выставить меня из данного магазина? — ледяной высокомерно-презрительный взгляд, гордо вскинутая голова, идеальная осанка. Истинный аристократ.

— Но мальчик, для тебя здесь все слишком дорого! — попыталась оправдаться продавщица

— Почему вы так решили, миледи? Только потому что я одет в эту... это рванье? — вопросительно приподнять левую бровь — Так я и пришел в ваш магазин, чтобы купить нормальной одежды. Пожалуйста, подберите мне нужный размер вон того замечательного костюма. Если вы так хотите, то заплачу я вперед.

Гарольд с трудом смог удержаться от смеха, глядя на растерянную девушку. Потом она все же опомнилась и уже начала нормально его обслуживать.

Зайдя в несколько магазинов он полностью подобрал себе небольшой гардероб одежды. Также он купил себе приличные очки в серебряной оправе. Приглянулись они ему изящными змейками, выгравированными на дужках. Не имея возможности самостоятельно привести свои волосы в порядок он посетил парикмахерскую, и теперь густая челка надежно спрятала чертову молнию. В Дырявый Котел он вернулся к шести вечера, решив что в это время Люпин уже должен быть там. Возможность неявки оборотня он отмел как невероятную — Ремус слишком любопытен, чтобы проигнорировать письмо. Как и ожидалось, оборотень сидел у внешней стены, спиной ко входу.

— Неверно ты место выбрал, Ремус, совсем тебя мирная жизнь распустила. — укоризненно пробормотал Поттер и подошел к своему бывшему профессору.

Эффект был произведен ошеломляющий. Похоже, оборотень не ожидал увидеть Гарри в таком виде. "То ли еще будет, Ремус, я не копия Джеймса и вам всем предстоит это понять." подумал Гарольд, поднимаясь по лестнице. Да, именно Гарольд, а не Гарри. Сокращенное имя приносит слишком много боли и ненужных воспоминаний. На просьбу Гарри наложить чары Люпин удивился, но выполнил. Только вот с клятвой немного застопорилось.

— Зачем клятва?

— Лунатик пойми — я собираюсь тебе рассказать довольно странную историю и не желаю, чтобы ты ненароком проговорился хоть Альбусу, хоть Севе, да хоть кому-либо, в конце то концов! Или давай клятву или уходи — третьего не дано. — юноша выжидательно уставился на оборотня. Если тот сейчас откажется, то придется искать другого сопровождающего, чего не хотелось бы.

— Хорошо, если для тебя это так важно... Я, Ремус Люпин, оборотень, клянусь своей жизнью, что никто и никогда не узнает от меня содержания нашего разговора без твоего на то разрешения.

— Хорошо. — Поттер задумался. Что бы такое рассказать Ремусу, чтобы тот не сбежал от него с воплями ужаса? — Я думаю ты понимаешь, что всей правды я рассказать не смогу, но лгать не буду, обещаю.

— Ну хоть на этом спасибо — усмехнулся Люпин.

— Все дело в том, что я однажды уже прожил целую жизнь. Погоди, не перебивай. Да, я уже прожил жизнь Гарри Поттера. Не скажу, что это было весело. Ужасные родственники, потом каждый год в Хогвартсе сталкиваться со множеством опасностей... Старик все просчитал. Даже друга подсунул из верной Ордену семьи — одного из выводка Уизли. Сам же Альбус предстал в виде доброго дедушки, который заботится и опекает. Потом Лорд возродился. Томми, он вообще псих, но псих благородный. Даже на дуэль изволил меня вызвать. Спасло меня тогда Приори Инкантем. Кстати, я не сказал, что тогда в Турнире Трех Волшебников участвовал? Это был четвертый год обучения. На шестом курсе директор рассказал мне о крестражах, потом инсценировал собственную смерть, подставив Северуса. Не представляю как Мастеру было тяжело запустить Авадой в человека, которому он предан всей душой. Ну, потом я с друзьями носился по городам и весям, разыскивая и уничтожая частички Тома. В одном из путешествий встретил Сирин... Мою маленькую Сирин, любимую.... Когда мы уничтожили все крестражи кроме одного — Нагини, змейки Тома, тогда Альбус объявил о том, что он живой-то на самом деле! Сколько радости-то было! Потом меня начали тренировать. — мальчик скривился. — Тогда-то образ доброго защитника дал трещину. Учителей у меня было четверо — Снейп, Альбус, Грюм и Эльзинар, невыразимец. Окклюмменция и легилименция — Север и старик попеременно, высшая магия — директор. Аластор и Эльзин занимались со мной боевой магией и физической подготовкой. Как я понимаю сейчас, им дали четкие указания подготовить идеального убийцу. Когда я был хоть немного готов, меня выпихнули на передовую. Пару раз меня полуживым притаскивал на себе кто-то из учителей и, по быстрому залечив раны накладывал Круциатус за невыполненное задание. Если я кричал — его только усиливали. Честно скажу — у меня множество раз возникали идеи сделать ноги к Тому — там хоть безболезненной Авадой обеспечат. Но здесь была моя Сирин, только ее присутствие остановило меня. И только она помогла мне выкарабкаться после годового карцера Азкабана, куда меня отправил заботливый директор. Своего он добился — дементоры теперь волнуют меня не больше чем надоедливая муха. Если бы не Сирин, то я стал бы тем, кем меня делал Дамблдор. Идеальным убийцей. Но она не дала мне скатиться в безумие. А когда она погибла, заслонив меня от Авады... Я не знаю. Я дал клятву Мира, что уничтожу Тома и всех его приспешников. Из болота ненависти и боли меня вытянули Малфои и Снейп. Да, да, не удивляйся. Блондины перешли к нам. Люц сбежал, прихватив Драко, когда Томми в приступе гнева убил Нарси. Трое змей поддержали одного гриффиндорца. Ты знаешь, зелья очень хорошо нервы успокаивают. Я теперь понимаю за что из так любит Северус. Но я что-то отвлекся. Когда я вернулся с последнего рейда доложить, что Том и все Пожиратели уничтожены... Я не обратил внимания, но обстановка была слишком напряженной. Меня боялись, особенно в последний год. А здесь... Только я закончил доклад, как меня повязали всем Орденом. Альбус лично послал в меня Аваду. Ну вот вроде и вся моя история. Дальше почти ничего интересного — мне дали второй шанс и отправили в тело шестилетнего меня..

Гарольд взглянул на Ремуса и понял, что переборщил. В глазах оборотня плескался ужас.

— Ну вот, теперь ты от меня будешь шарахаться... — грустно сказал Поттер.

— Нет, нет... Как он мог так с тобой поступить? — вырвалось у Люпина.

— Просто. Судьба всего магического мира волнует его гораздо больше одного мальчишки. — чуть повеселел Поттер, поняв, что панического страха от Рема не дождешься.

— И что тебе от меня нужно? — твердо спросил Люпин, справившись с эмоциями.

— Просто помощь. Как ты мог заметить, я в данный момент шестилетний ребенок, так что одного меня никто не примет всерьез, особенно гоблины. Насколько я знаю — вступить в права наследования я могу прямо сейчас, так что первым делом мы отправимся в Гринготс. Потом заглянем к одному умельцу в Лютном — мне нужна незарегистрированная палочка, чтобы мое колдовство нельзя было засечь. Тебе, кстати, тоже не помешает. Ну и дожидаться письма из Хогвартса, попутно приводя это тело в приличный вид.

— Понятно. А что ты собираешься делать в будущей войне?

— Скорее всего стану третьей стороной. Есть у меня одна идейка, но ее еще проверить надо. Так что — ты со мной?

— С тобой, Гарольд. Только позволь задать тебе вопрос — почему я?

— Бродяга в Азкабане, я его сейчас вытащить не смогу, Северус не поймет, Люц тем более. Драко сам еще мелкий... Вот и остаешься только ты.

— Ты не понял. Почему ты мне доверяешь? — поднял голову Ремус

— Потому что ты меня не предал. Быть может просто не успел, но факт. К моменту предательства ты и Бродяга... Вы уже были мертвы, так что не предали меня. А потом... Ты оборотень, Ремус. Ты знаешь каково это — когда все вокруг считают тебя чудовищем. Сложно не превратиться в монстра. И мы оба с этим справились. Точнее... Я почти справился. Смерть Сирин и предательство я не прощу никогда.

— Но почему ты не отыщешь свою любимую сейчас? — удивился Ремус.

— Если бы она была человеком, то так и было бы. Но она из тех, кому дается вечная жизнь лишь в пределах одной Вероятности. Если их убивают — то это навсегда. Она была эльфийкой, Рем. Из Старших.

У бедного оборотня отвалилась челюсть:

— Но... Но как?

— Я же сказал, им дана вечная жизнь в пределах одной вероятности. Один шанс, одна история, одна любовь. Не надо про Сирин. Иначе я сейчас что-нибудь разрушу, например половину Косого Переулка.

— А сможешь?

— Поверь. Боевая высшая это не шутки.

* * *

Следующий день был полностью посвящен Гринготсу. В десять часов утра в золотые двери вошла довольно колоритная пара. Высокий мужчина с седыми прядями в волосах был одет в старую, видавшую виды мантию. Второй же — шестилетний мальчик — был одет в дорогой маггловский костюм. Не задерживаясь, они проследовали к столу главного гоблина. К его удивлению говорить начал именно мальчик.

— Здравствуйте, я хотел бы подтвердить свои права наследника, а также уточнить родословное древо. Это мой сопровождающий, Ремус Люпин, мне, я думаю, особого представления не нужно — мальчик аккуратно отодвинул челку, показывая шрам в виде молнии.

— Пройдемте со мной. — невозмутимо ответил гоблин и повел их вглубь банка.

Там они зашли в какой-то кабинет и им велели подождать. Через пару минут вернулся гоблин с огромным свернутым пергаментом, а также небольшой папкой с бумагами.

— Мистер Поттер, что сначала? Родословная или права наследования?

— Давайте древо, должен же я знать на что рассчитывать можно.

— Тогда прошу вас три капли крови на этот пергамент.

— Конечно.

Гарольд выполнил процедуру и с возрастающим удивлением смотрел на свое имя, от которого потянулась линия. Вот его родители.... Через секунду пергамент был заполнен и гоблин прикрепил его на стену. Взглянув на свиток он прошептал

— Невозможно!

Поттер и Люпин были полностью с ним согласны. На древе отображалась не только ветвь Поттеров, которую Гарольд худо-бедно знал. Нет, все свое внимание привлекала ветвь Эвансов. Множество переплетений, смена фамилий... А в самом верху было имя Салазара Слизерина. Недалеко от Эвансов можно было заметить имя Том Марволо Реддл, от которого тянулась золотая нить к имени Гарольда.