Часть первая. Глава 1

Глава первая

— Мы не можем допустить повторения катастрофы 10 августа. И она больше не повториться.

Алиум* выключила радио и резко выдернула ящик стола. На пол посыпались конверты.

— Вот дрянь!

— Спокойнее, — Фогаль опустилась на одно колено, подбирая разлетевшиеся по всей комнате бумаги. — Документы готовы?

— Да. На имя Тэмин Паркс.

Фогаль поморщилась.

— А других не было?

— По-твоему "Наркиль" звучит лучше? — ухмыльнулась Алиум.

— Ну, это-то мое имя, — пожала плечами Фогаль. — Мне его дали родители. Возможно, они малость не в себе, но ты... Тэмсин! Благая мать! Это просто чудовищное имя!

— Тэмсин родилась в Бикуре, в Краттоне, — невозмутимо продолжила Алиум. — Училась в Тотен-колледже в Усмахте, специализировалась на скульптуре раннего периода. Сама режет по кости.

— Поразительно похожа на меня, — хмыкнула Фогаль. — За вычетом, конечно, кости. Тебе не пришлось долго выдумывать, верно. Что за объект?

Алиум протянула стопку фотоснимков. Фогаль бегло изучила их и вскинула брови.

— Милашка.

— Этот милашка — начальник Тайной Полиции его императорского величества Константина II.

— Это?!

Фогаль изучила фотоснимок внимательнее, стараясь подметить мелкие детали. Действительно, интересный мужчина. Почти блондин, со светлыми глазами. Императорский шут — да. Начальник тайной полиции — нет.

— Ты уверена?

— Наши информаторы еще ни разу не ошибались. Он твой. Соблазни его, укради, искалечь. Делай, что хочешь, но результат должен быть. Едешь завтра.

Фогаль убрала паспорт и фотографии в сумочку. Выйдя на крыльцо, она вдохнула пахнущий цветами воздух. Вид на Яблоневые сады — лучшую часть Изумрудной долины — был совершенно фантастический. Мир вечной весны. Фогаль очень не хотелось покидать теплое побережье и ехать в Империю. Гнусное место. Сырое, мрачное, застрявшее в дремучем средневековье.

— Ты справишься? — спросил Джайлз, появившись как обычно не вовремя.

Ведьмы всегда были предельно закрытым сообществом, и Фогаль не знала, нравятся ей перемены, или же нет. Но Джайлз был племянничком Первой, и вот это ей точно не нравилось. Кроме того, он был полным ничтожеством, и как всякое ничтожество, воображал себя героем. В последнее время говорил только о войне.

— Если возникнут трудности, напиши, и мы им живо наваляем.

Вот опять. Фогаль поморщилась. Запомни, милая: неприятности с Первой тебе больше не нужны. Повтори, а лучше запиши. Фогаль сделала глубокий вдох.

— Отвези меня на вокзал, Джайлз. Поезд на Каэлед отходит в семь.

— Разве ты не завтра едешь? — насторожился Джайлз.

— Сегодня, — покачала головой Фогаль. — Я определенно еду сегодня.

Ей нравилось играть не по правилам. Кузен Килиан как-то сказал, что таким образом она доказывает свою власть и ум. Но нет, это было неверно. Наркиль Адмар полагала, что власть отравляла ее семью много столетий, а ум разумнее всего держать при себе, особенно в этот суматошный век. Наркиль Адмар, известная также как Фогаль, поступала по своему потому, что это была единственная форма бунта против тех кружков рукоделия, в которые превратились ведьминские Круги. Садясь на поезд, отходящий в семь пятнадцать от вокзала Большого Толи, она испытывала удовлетворения от того, что пусть немного переиграла Старшую, а также всезнайку Алиум. Развернув газету, Фогаль погрузилась в чтение передовиц.

В Александрие, новой столице Империи, завершено было строительство Оперного театра, и по этому случаю давали "Валентина в Лесах" Гектора Анно. Партию Ангелики должна была петь Великая Аликс, а Первого Канцлера ее муж — знаменитый Бенедикт Доули. Фогаль ненавидела эту бессмысленно-пафосную оперу. Занимательно было лишь то, что передавать это убожество должны были по радио в прямом эфире. Фогаль умела ценить эксперименты.

Очередной призыв к оружию, которое следует направить против Яарвета, предварительно купив его в Усмахте. Биржевые сводки. Светские скандалы. Ричард Рирдан своими непристойными эпиграммами оскорбил леди Клинкет, за что получил пощечину от лорда Клинкета и вызвал того на дуэль. На водяных пистолетах, заряженных кошачьей мочой. И к несказанной радости автора заметки вышел победителем. Этот Рирдан начал нравиться Фогаль. Но — шеф тайной полиции... Тип, который устраивает дуэль на водяных пистолетах? Впрочем, Алиум никогда не ошибалась, и, видит Великая Мать, как же это раздражало!

Фогаль сложила газеты в саквояж, устроилась поудобнее и закрыла глаза. У нее было шесть часов до остановки на таможне, где она надеялась купить чуть более свежие "Свежие газеты".

— Мы не можем допустить повторения катастрофы 10 августа! И она больше не повториться!...

Ричард выключил радио.

— Неплохо, очень неплохо. Но вот на "больше" я сделал бы ударение.

Принц криво ухмыльнулся.

— Ты думаешь?

— Ну, мы должны признать, что милорд Артур не оратор. Вообще-то, мы должны признать, что милорд Артур — полный придурок.

— Должны, — кивнул принц. — Но меня гораздо больше пугает смысл его речи.

— Дешевый призыв на баррикады, — пожал плечами Ричард. — На миленькие баррикады в цветочек, украшенные пушистыми помпончиками.

— Я серьезен! Не мог бы и ты быть немного серьезнее?

— Мне это не оплачивают, — покачал головой Ричард. — И это паршиво. Не быть же мне серьезным забесплатно. Вот совет бесплатный дать могу: оставь Аликс в покое. Романы титулованных особ с актрисами до добра не доводят.

Принц резко поднялся, затушил сигару в хрустальной пепельнице и вышел, хлопнув напоследок дверью.

— Хороший мальчик, — прокомментировал Ричард. — Но очень импульсивный. И, следует признать, глупый.

Вновь включив радио, он подошел к окну, отодвинул штору и принялся совершенно бездумно смотреть на улицу. Речь канцлера кончилась, и радио передавало теперь легкомысленные песенки.

— Вот так страшное чередуется со смешным, — негромко произнес Ричард, имеющий привычку говорить сам с собой. — Вернее сказать, с нелепым.

Шел дождь, это для столичной Александрии было делом совершенно обычным. Ричард, родившийся и выросший здесь, между тем ненавидел этот дождливый город, как опухоль расползающийся по пропитанным магией болотам. Это был один из столь любимых Ричардом парадоксов: преследующие колдовство жили в месте, им пропитанном. Это, конечно, при учете, что магия действительно существует, в чем Ричард не был так уж уверен.

Улицу Мучеников пересекла дамочка в легкомысленном, не по погоде, платье, обогнула дом и очевидно вошла через черный ход. Ричард достал из кармана часы. Секундная стрелка дважды оббежала циферблат, прежде, чем дверь распахнулась. Запахло дорогими духами. Мокрые руки обхватили Ричарда за талию. Пиджак на спине сразу же промок.

— Аликс.

— Отличная маскировка, не правда ли? — жизнерадостно спросила женщина.

— Не совсем, моя дорогая, — покачал головой Ричард, высвобождаясь из объятий. — Твои духи стоят слишком дорого для этого сиротского шифона в цветочек. И туфли тоже.

Аликс Доули сбросила упомянутые туфли, забралась в кресло с ногами и поаплодировала. Ричард раскланялся.

— Куда мы пойдем ужинать сегодня? Давай в "Мажестик". Там должны подавать вино из Долины, контрабандное.

Ричард покачал головой.

— Мы никуда не пойдем, моя дорогая. Спать с чужыми женами становится накладно, а у меня уже была одна дуэль на этой неделе. Что с мальчиком?

Аликс достала из сумочки пудреницу и принялась поправлять макияж. Она ничем не выказала свое раздражение, но оно было буквально разлито в воздухе, смешиваясь с запахом принцевой сигары. Впрочем, Ричарду неплохо удавалось бороться с женским раздражением. Тут неплохо помогали конфеты.

— Он ездил вчера в этот клуб, — сказала Аликс растаяв. — Я вызвалась сопровождать его, но они и на порог меня не пустили. Выставили!

В мире было не так много мест, откуда выставили Аликс Доули. В ее глазах это было преступлением. С точки зрения Ричарда — очередным досадным препятствием.

— Ты что-нибудь узнала?

— Это может быть и притон бунтовщиков и бордель для извращенцев, — поморщилась Аликс. — По мне так это одно и то же.

Ричард побарабанил по столу.

— Ничего необычного?

— О, когда ты спросил, дорогой... Там было нечто необычайно чудное... Над этой дверью, Рик! Там висел перстень над дверью.

— Перстень, — задумчиво повторил Ричард. — Чудесно. А теперь, Аликс, будь умнице, сделай все, чтобы принц порвал с тобой, и получишь все, что тебе обещано.

— Рик... — начала красавица.

Ричард посмотрел на часы.

— Боже мой! Его величество ждет меня через час! Всего хорошего, госпожа Доули.

Трамвай обогнул громаду великого и древнего Фрэйни, и вскоре замок поглотила темнота. Фогаль отругала себя за сентиментальность. Адмары легко порывают с прошлом. По краней мере, именно это они пишут в своих мемуарах.

Шел дождь, что для осенней Александрии было совершенно нормально. Это было действительно мерзкое место. Грязные мостовые в трущобных районах и слепящие огни бульваров, гигантское уродливое здание оперы, темный и словно бы заброшенный музей и теперь вот тюрьма Фрэйни. Трамвай вновь въехал в грязные трущобы и остановился на слабо освещенной станции.

— Конечная, — возвестил кондуктор.

Фогаль заплатила за багаж, забрала сумки и перетащила их под навес небольшого рынка. Часы показывали восемь, а встреча была назначена на четверть девятого. Фогаль успела продрогнуть основательно к моменту появления молодого человека в мятом светлом пальто. Он оглядел ее с головы до ног, задержавшись отдельно на трости и шляпке, украшенной буковыми орешками.

— Госпожа Тэмсин Паркс?

— Увы, да. Хотя предпочла бы быть огнедышащим драконом.

— Ничего, скоро вы уже будете дома, — пообещал мужчина. — Мое имя Артур Уит. Я возьму ваши сумки.

Фогаль с благодарностью отдала свой багаж и пошла вперед, тяжело опираясь на трость и сильнее обычного припадая на правую ногу.

— Я думал, трость у вас для того, чтобы быть узнанной, — довольно бестактно сказал Артур. — Ну, вместо гвоздики.

Фогаль очень не любила, когда кто-то обращал внимание на ее небольшое, но досадное увечье. Она пробормотала нечто неразборчивое и пошла быстрее, изо всех сил стараясь не хромать.

— Не мое дело, — вздохнул Артур. — Мы пришли, госпожа Паркс. Осилите подъем?

Фогаль пробурчала нечто совсем неразборчивое, что больше всего походило на ругательство.

Подниматься пришлось на шестой этаж по узкой, темной лестнице, по скрипучим ступеням. Отперев дверь, провожатый пропустил Фогаль вперед. В комнате, выходящей единственным окном во внутренний двор, была только кровать, стол и табурет. К стене была прибиты несколько крюков для одежды. Фогаль поморщилась, но напомнила себе, что не отдыхать сюда приехала.

Артур протянул ей конверт.

— Ваша библиотечная карта, допуск в архив и месячный билет в музей. Все, вроде.

— Скажите, можно еще раздобыть билет на премьеру "Валентина"?

Артур вскинул брови.

— Неужели вы собираетесь слушать эту гадость?

— Нет-нет, я просто хотела заодно взглянуть на местную достопримечательность — господина Ричарда Рирдана.

Артур поморщился.

— Ну, для этого вам вовсе не нужно тратить столько денег. Этот полудурок почти каждый день завтракает в Патэ, дешевой забегаловке на площади Надежд.

— Благодарю, полюбопытствую.

— Вам больше ничего...

— Спасибо, дальше я справлюсь сама. Спасибо, — Фогаль не без труда выставила мужчину, заперла дверь и без сил опустилась на кровать.

Нога разболелась сильнее обычного, а к этому добавилась еще и головная боль. И запах сырости, резкий и мерзкий. Фогаль подковыляла к окну и открыла одну створку. С улицы тянуло болотом.

— При свете дня этот город покажется не таким гадким, — пообещала себе Фогаль. — Спать, спать...

Последние лет пять Ричард завтракал в Патэ исключительно потому, что это было единственное место во всей Александрии, куда не заходили всевозможные лорды и леди. Это было шумное, диковатое заведение, без завсегдатаев. Возможно, Ричард был вообще единственным, кто заходил сюда более одного раза. Он завтракал здесь все дни, кроме воскресенья, которые приходилось проводить в императорском дворце. Но там фрианкар* был гораздо, гораздо хуже.

Ричард сделал глоток, развернул газету и принялся просматривать заголовки. Ничего нового, полезного или сколько-нибудь оригинального. Пара скандалов, пара драк, пара убийств, одно отравление мышьяком (в весьма уважаемом семействе), очередной скандал с участием звезд из труппы Андрю Белона, любовные похождения принца Александра, разное. Официантка принесла омлет и тосты и удалилась, вульгарно виляя задом. Надкусив сперва тост, Ричард смазал его маслом и поднял наконец глаза от стола. Девица за соседним столиком наблюдала за ним уже минут пятнадцать, и он ощущал этот пристальный, почти враждебный взгляд не местная, светло-каштановые, почти русые волосы, длинные, сплетены в стэрмаусскую косу*. Ореховые глаза. Простое, дешевое платье. Не богатая, но из приличных; не шлюха, не побирушка, не воровка. Ричард поставил бы на школьную учительницу. Недавно в Александрии, осматривает местные достопримечательности, к которым он также принадлежал.

Ричард подозвал официантку.

— Что заказала вон та девчушка?

— Фрианкар, тосты с сыром и пончик с лимонным джемом.

— Подай ей фрианкар-патэ, — несколько банкнот перекочевали в задний карман тесной юбки официантки. Она улыбнулась.

— Будет сделано, господин Рирдан.

Получив свой фрианкар, девица сделала глоток и только ценой невообразимых усилий не выплюнула все на скатерть. На ее миловидном, даже красивом лице отразилась целая гамма чувств. Очевидно, повара ради своего постоянного клиента не поскупились на соль и перец.

Ричард обворожительно улыбнулся и принялся за еду.

Судя по выражению лица императорского шута, соль во фрианкар насыпал именно он, причем от души. Фогаль вычеркнула пункт "соблазнить" из списка. Она расплатилась и вышла из кафе, задержавшись только лишь затем, чтобы слегка закрутить ветер. Теперь, куда бы Рирдан не пошел, его всюду будут преследовать мерзкие запахи. И это пойдет ему только на пользу. Посмотрев сквозь витрину на профиль шута, продолжившего читать газету, Фогаль перешла через площадь. Императорская библиотека, что было то ли удачей, то ли совпадением, располагалась прямо напротив. Это было массивное здание в неовалентиновском духе с колоннами и медной крышей. На фасаде сверкала какая-то пафосная цитата из множества столь же пафосных цитат. Творческое наследие императора Александра насчитывало не один десяток томов.

Поднявшись по ступеням, Фогаль сдала пальто в гардероб и похромала еще одной лестницей наверх.

— Сударыня, зонт сдайте.

Фогаль обернулась и ядовито ответила:

— Это трость, сударыня. Я не могу без нее, сильная травма ноги. У трости резиновая накладка, можете не беспокоиться за свои паркеты. Впрочем, — добавила она, — откуда у вас паркеты.

Поднявшись на второй этаж, Фогаль прошла через небольшую картинную галерею, где вывешены были всевозможные донаторы почтенной библиотеки. Многие из портретов были подлинниками, но большая часть — копиями средней руки. Особенно выделялся портрет Фламиана Адмара с герцогской цепью на шее — он был чудовищен. Фогаль прошла через зал с редкими фолиантами, главным достоинством которых были богатые обложки и оклады, отделанные цветными тиснеными кожами и самоцветными камнями. Наконец она вошла в комнату, где собраны были более невзрачные, но и более ценные книги и манускрипты, старые карты и изящные книжные миниатюры. Табличка над дверью гласила: "Каллад, XVI век. Фонд открытого хранения". Время было раннее, и маленький музей при библиотеке пустовал, впрочем, Фогаль вообще сомневалась, что сюда когда-нибудь ступала нога человека. Она прошла вдоль витрин, но здесь, конечно, не было интересующих ее книг. Точнее — книги. Но между тем в комнате должно было храниться хоть что-то ценное и полезное. Фогаль вытащила из кармашка на стене экспликацию и подошла к третьей витрине.

— "Легенды Озерного Края", рукописная копия XVI века. Мемуары Беатрисы I. Другой мусор XVI века. Карта Озерного края.

Склонившись над витриной, Фогаль изучила бледные слепые линии. Нет, это ничего не даст. Ровным счетом ничего. Край слишком изменился, и только Фрэйни и мемориальная Валентинова застава стоят на своих местах. От остальных замков если что и осталось, то только глубокие, загадочные подземелья, вплетенные в канализационную систему города. Затопленные подземелья.

— Это мне ничем не поможет, — вздохнула Фогаль.

Обедал Ричард в императорском дворце. Жаркое здесь было еще хуже, чем фрианкар, но самым ужасным блюдом на императорском столе была овощная запеканка с орехами. Она была просто отвратительна, и именно ее подавали в тот день. Ричард сидел по левую руку от императора и водил вилкой по клейкой массе на тарелке, стараясь не особенно прислушиваться к разговору. Обычно лорд Артур, почетный шестидесятый Канцлер Империи нес такую ахинею, что Ричарду не удавалось смолчать, а его величество не терпел шуток за едой. Так что беседа шла исключительно светская. Император, Канцлер и Наместник одинаково любили посплетничать.

— Что там с Александром? Еще не бросил эту прелестницу, Аликс Доули?

— Вероятнее всего, она его бросит, ваше величество, — Ричард с радостью воспользовался поводом прервать обед. — Такой женщине, как Великая Аликс, нужен настоящий мужчина, а не мальчишка сопливые, если вы меня понимаете.

— Такой, как ты, Рирдан? — усмехнулся император.

— Ну, насколько я слышал, Аликс предпочитает высоких брюнетов, — с намеком на самого императора сказал Ричард. — В остальном, ваше величество, вы правы: я близко схож с идеалом.

— Да ты скромник, Рирдан! — рассмеялся Константин.

Одна его черта до сих пор ставила Ричарда в тупик. Императору доставляло удовольствие унижать людей (что, в общем-то, спокон веку было главным развлечением посредственных правителей), а более всего — собственного сына. Принц Александр не оправдывал надежды отца, но едва ли это был повод постоянно оскорблять юношу. Ричард знал немало людей, не оправдавших чьи-либо надежды, и в числе первых назвал бы себя.

Обед подошел к концу, и сотрапезники разошлись, оставив императора наедине с любимым шутом. Констатнтин мгновенно сбросил маску веселого увальня, в чертах его появилось что-то от хищной птицы, или, скорее, стервятника. Ричард часто задумывался, что заставляет его до сих пор служить при дворе в двух таких опасных и сомнительных качествах. И, пожалуй, это был страх. Император Константин был опасен, как бешеная собака, и примерно так же симпатичен. Его лучше было держать на глазах, спиной чуя пути к отступлению.

— Взгляни, Рирдан, — резко приказал император.

Ричард взял листок бумаги с отпечатанным на машинке текстом: "Смерть тирану, утопившему наших сестер в крови".

— "Хломву"* двадцать восьмого года с западающей литерой "С" и старой лентой. Бланк из универмага Тайнап, на таких там составляются списки на доставку. Конверт с почтового отделения на первом этаже магазина, с эмблемой Тайнапа. В самом письме красными чернилами трижды подчеркнуто слово "утопившему". Перо грязное, сильно мажет.

— Намек на то, что произошло три года назад на сегильском водохранилище, — император скривился. — Что скажешь?

— Кто это прислал — не вычислить. Вы не очень популярны у ряда жителей этой страны, уж извините, ваше величество, но сузить этот круг почти невозможно.

— Они могут уехать или умереть.

— Я всегда это говорю, — криво усмехнулся Ричард, убирая письмо в карман. 0 Я выясню все, что возможно.

— Что там с этой шайкой? — поинтересовался император. — Во что ввязался этот идиот?

— Выясню это сегодня во время оперного спектакля, ваше величество. Это будет в меру красиво, патетично и исполнено страсти.

Ричард поклонился.

— Могу я идти, ваше величество?

— Да-да. Иди. Завтра утром мне нужны результаты.

Ричард накинул пальто, сбежал вниз и пешком пошел домой. Дождь, непрекращающийся александрийский дождь бодрил и приводил мысли в порядок.

— Ладно, будем решать проблемы постепенно, — решил Ричард, поднимая воротник. — Сперва — опера.

Оставшуюся часть дня Фогаль провела в архиве, но это ничего не дало. Информации не было, прошло уже двенадцать веков, и Седая Кела превратилась в легенду, такую же, как Валентин Безумный и красавица Ангелика Бриарта. Даже ее собственный предок, Фламиан Адмар успел уже стать отдаленным мифом. Основательно пропылившись, Фогаль собрала сумку и похромала в Патэ. Не то, чтобы ей там понравилось, но кафе располагалось поблизости, а у нее и без того разболелась нога. Дежурное блюдо оказалось недурным: печеный картофель, шницель и капустный салат, а светлое пиво было свежим и отдавало имбирем.

Она как раз заканчивала обед, когда появился Артур Смит. Фогаль едва не застонала. Этот тип раздражал ее хотя, безусловно, сейчас она от него зависела. Фогаль вполне могла сойти за уроженку Краттона, где все еще проживали ее дальние родственники, но ровным счетом ничего не знала об Александрии.

Артур сел напротив и выложил на стол конверт.

— Что это?

— Яблочный пирог, сударыня, — официантка поставила на стол тарелку и кружку с малиновым чаем.

Артур дождался, пока официантка уйдет, и только тогда ответил.

— Приглашение в один закрытый клуб.

Фогаль заглянула в конверт, внутри лежал прямоугольник серебристого картона с двумя словами: "Тэмсин Паркс". Фогаль облегченно вздохнула. Не хотелось бы ей видеть на куске картона свое настоящее имя. Она попробовала кусочек пирога.

— С чего бы? Что это за клуб?

— Клуб "Перстень", — Артур улыбнулся.

— Нелепое название, — Фогаль пальцем подобрала крошки, отсчитала деньги и поднялась. — Не думаю, господин Смит, что мне стоит там появляться.

— У нас хранятся подлинники мемуаров Нурэ-Синьяка.

Фогаль стиснула рукоять своей трости. Это был явно запрещенный прием. Она вздохнула.

— Хорошо. Я приду в восемь. Какой пароль?

Артур вскинул брови.

— А должен быть?

-У всех тайных организаций всегда есть пароли.

— Просто покажите свой перстень, — рассмеялся Артур. — Я вас провожу.

Склонив голову, Фогаль лукаво посмотрела на мужчину.

— Я иди по магазинам, слышала в Александрии торгуют отличным нижним бельем. Шелковым. С кружевом. Хотите помочь с выбором?

Артур покраснел, чего Фогаль и добивалась. Улыбнувшись сладко, она подхватила трость и пошла к выходу, почти не хромая.

Она и в самом деле прошлась по магазинам, купила несколько мелочей. Портные в Александрии действительно были на высоте. Она даже смогла наконец найти себе добротные и изящные туфли на невысоком каблучке рюмочкой, в Долине так и не вошедшие в моду. Если придется бежать, Фогаль предпочитала удобную обувь. Что придется вскоре побегать, она не сомневалась. Чутье ее редко обманывало, и тут не нужно было даже смотреть на приметы. Пальцы зудели. Как писал великий виттанийский драматург Вильлем Крошаг: "Пальцы колет. Так всегда надвигается беда". Особенно они зачесались, когда Фогаль подошла к дверям проклятого клуба. Под козырьком на серебряной цепочке раскачивался перстень с карминно-красным камнем. Фогаль поморщилась. Это отдавало слишком уж большим, слишком дешевым позерством.

Поднявшись по ступенькам, Фогаль коснулась перстня, буквально напитанного энергией, поморщилась и постучала.

— Кто?

— Тэмскин Паркс.

Дверь открылась. Привратник, слишком молодой и зеленый для серьезной организации, оглядел Фогаль с ног до головы.

— Ваш перстень, сударыня...

Фогаль подняла повыше трость.

— О, очень предусмотрительно, сударыня. Проходите.

Фогаль шагнула в дом и, увидев еще одну лестницу, едва не застонала. Ох уж эти александрийские дома-тарлезонки*. Впрочем, видела она последние новостройки: такая же дурновкусица, воспевающая тесноту. Столичная архитектура мало изменилась, и уж точно существовала без каких-либо подвижек к лучшему. То же можно было сказать и о ведьминских кругах. Они превратились в кружки по интересам, девичьи клубы, где приятно скоротать вечерок за чашкой чая и игрой в тиббун*. В комнате на втором этаже (судя по тесноте и непомерно высокому потолку, по задумке Тарлезона она должна была стать гостиной) играли в карты, и крупье была женщина из круга Слышащих. Это было просто отвратительно. Фогаль, унаследовавшая у своей великой пра-пра-пра-прабабки лишь толику прорицательского дара, никогда не садилась играть в карты или кости. Это было попросту скучно, потому что она с легкостью предвидела выигрыш.

Крупье подняла голову и посмотрела Фогаль прямо в глаза. У нее был гадкий, холодный взгляд, от которого делалось не по себе. Фогаль пожалела, что пришла сюда. Она присела на свободный стул, скрестила ноги и принялась чертить на полу тростью завитки. В Александрии она никого не знала, а заводить новые знакомства считала лишним и небезопасным.

— Артур, где же ты, Артур...

— Кого-то ждете?

Фогаль обернулась. Молодой человек, слишком привлекательный, чтобы быть настоящим, подвинул кресло ближе и сел. "Слишком много мужчин, — вздохнула Фогаль. — Среди нас слишком много мужчин."

— Хотите, угадаю, о чем вы думаете? — юноша обворожительно улыбнулся.

— Допустим. Но я вам и так это скажу. Я хочу стакан оранжада.

Юноша картинно щелкнул пальцами, подзывая официанта.

— Угощайтесь. Нет, на самом деле вы думаете: среди сестер появилось слишком много братьев. Вы из тех ортодоксальных колдуний с севера, с гор.

Фогаль усмехнулась. Да вы даже не представляете, с каких именно гор, юноша.

— Вы не представились. У нас в Краттоне все еще принято представляться даме.

— Александр, — юноша поцеловал ей руку.

— Тэмсин.

— Просто чудесное имя!

Фогаль была красива. Она унаследовала привлекательную, даже броскую внешность сразу у четырех известных в Империи фамилий. Но пусть в ее роду и были старшие Кругов, не могла же она в самом деле обладать колдовской красотой! А между тем, мужчины в последнее время слетались, как мухи на мёд.

— Не желаете сыграть? — предложил Александр. — Замолвлю за вас словечко Эмили.

— Я училась у Видящей, — спокойно ответила Фогаль. — Даже у четырех. У четырех старших Круга.

— Тогда, может, потанцуем?

— Я хромаю, господин Алекснадр. Знаете, бывает очень больно, когда вам наступают на ногу. Тростью.

Александр неуверенно улыбнулся, но не стал отвечать на откровенную грубость. Фогаль выпила глоток оранжада и поднялась.

-Спасибо за компанию, господин Александр. Я огляжусь, пожалуй.

— Я провожу вас, — Александр вскочил на ноги.

— Нет, благодарю, — Фогаль проигнорировала предложенную руку и неспешно пошла через комнату.

Назойливый юнец, к счастью, остался на месте.

За столом играли в тиббун на четыре колоды, козырями были кубки. Если бы крупье — Эмили — не музлевала, победил бы сухощавый старик с лисьими чертами лица. Обогнув игроков, Фогаль вышла в небольшой коридор и через крошечную курительную комнату добралась до библиотеки. Несмотря на тесноту, здесь было множество книг, по большей части, увы, современных. Несколько десятков романов в ярких обложках, модные нынче детективы, сборники упаднической куритской поэзии, собрания сочинений классиков, ни разу не открытые. Мемуары Нурэ-Синьяка если и существовали где-то здесь, были заперты в надежный сейф. Фогаль сняла с полки первую попавшуюся книгу — сборник средневековых баллад — и устроилась в кресле под лампой. Интуиция настойчиво твердила, что надо уходить, но Фогаль уже в который раз ее не послушалась.

Ричард сорвал перстень с цепочки и подошел к фонарю, чтобы получше его рассмотреть. Агенты службы предусмотрительно сделали шаг назад. Ричард ек смог удержаться от сарказма.

— Это пустышка, пустышка! Что говорит Бирнем? Он выходил на связь?

— Да, господин. Там человек тридцать, — отрапортовал один из агентов. — И среди них...

— Тс-с! — Ричард предостерегающе поднял руку.

— Да, господин, простите, — агент Ламент, совсем еще юный и так легко смущающийся, покраснел, как и всегда, когда совершал промах. А совершал он их часто. Ричарду он нравился. — Ведьма только одна, гадалка, но по словам Бирнема не слишком внимательная. Ходят разговоры о какой-то ведьме из Долины, но слухи пока ничем не подтвердились.

Ричард сунул перстень в карман и оглядел своих подчиненных. Восемь человек, вооруженных патриаками*. Вполне достаточно, чтобы арестовать группу заговорщиков. Которая, конечно же, опять обернется нелепым клубом по интересам. В прошлый раз это было Общество Антиквариев, а до того — коллекционеры марок. Успешные, сытый и сонные буржуа в поисках острых ощущений. Если серди них и оказывается настоящая ведьма, то это дешевая гадалка, которая передает голоса "мертвых" и предсказывает и без того очевидное будущее. Ненастоящий противник. Тем не менее, Ричард оглядел своих людей и ободряюще улыбнулся Ламенту.

— Приступаем. Увидев нашего общего друга, берите его немедленно. Силу не применять. Пошли, живо!

И перейдя улицу, сам он нырнул в кофейню, откуда удобно было наблюдать за операцией.

— — — — — —

* Алиум — лук

* Фогаль — род буковых; правильнее будет Фагаль

* Фрианкар — напиток, напоминающий кофе. Его производят на юге соседнего с Амулетом континента, в Браншангской пустыне из земляного ореха, называемого фриш-фриш. Поставляется на Амулет с XVI века, выращивается и производится в Мисте и Изумрудной Долине с середины XIX

* Стэрмаусская коса — аналог французской косы. Назван в честь леди Нивианы Стэрмаус, обладавшей неимоверно длинными волосами

* Хломву — марка печатной машинки, была сконструирована Дэниэлом Хломву в 1910 году. С тех пор вышло около двадцати модификаций, включая машинку со сменными шрифтами

* Когда в 1870-1880 годах Александрия сильно разрослась, потребовалось большое количество жилья. Тогда в 1882 году Лука Тарлезон предложил строить большие многоквартирные дома по типу виттанийских инсул — для бедноты, а также экономичные узкие особнячки из двух-трех этажей с остроконечными крышами. Такие особнячки — чрезвычайно тесные — стали называть тарлезонками.

* Тиббун — карточная игра на две, четыре иди восемь колод; отдаленно напоминает покер

* Патриак — новейший восьмизарядный револьвер

10