Часть первая. Глава 1

Глава первая

— Мы не можем допустить повторения катастрофы 10 августа. И она больше не повториться.

Алиум* выключила радио и резко выдернула ящик стола. На пол посыпались конверты.

— Вот дрянь!

— Спокойнее, — Фогаль опустилась на одно колено, подбирая разлетевшиеся по всей комнате бумаги. — Документы готовы?

— Да. На имя Тэмин Паркс.

Фогаль поморщилась.

— А других не было?

— По-твоему "Наркиль" звучит лучше? — ухмыльнулась Алиум.

— Ну, это-то мое имя, — пожала плечами Фогаль. — Мне его дали родители. Возможно, они малость не в себе, но ты... Тэмсин! Благая мать! Это просто чудовищное имя!

— Тэмсин родилась в Бикуре, в Краттоне, — невозмутимо продолжила Алиум. — Училась в Тотен-колледже в Усмахте, специализировалась на скульптуре раннего периода. Сама режет по кости.

— Поразительно похожа на меня, — хмыкнула Фогаль. — За вычетом, конечно, кости. Тебе не пришлось долго выдумывать, верно. Что за объект?

Алиум протянула стопку фотоснимков. Фогаль бегло изучила их и вскинула брови.

— Милашка.

— Этот милашка — начальник Тайной Полиции его императорского величества Константина II.

— Это?!

Фогаль изучила фотоснимок внимательнее, стараясь подметить мелкие детали. Действительно, интересный мужчина. Почти блондин, со светлыми глазами. Императорский шут — да. Начальник тайной полиции — нет.

— Ты уверена?

— Наши информаторы еще ни разу не ошибались. Он твой. Соблазни его, укради, искалечь. Делай, что хочешь, но результат должен быть. Едешь завтра.

Фогаль убрала паспорт и фотографии в сумочку. Выйдя на крыльцо, она вдохнула пахнущий цветами воздух. Вид на Яблоневые сады — лучшую часть Изумрудной долины — был совершенно фантастический. Мир вечной весны. Фогаль очень не хотелось покидать теплое побережье и ехать в Империю. Гнусное место. Сырое, мрачное, застрявшее в дремучем средневековье.

— Ты справишься? — спросил Джайлз, появившись как обычно не вовремя.

Ведьмы всегда были предельно закрытым сообществом, и Фогаль не знала, нравятся ей перемены, или же нет. Но Джайлз был племянничком Первой, и вот это ей точно не нравилось. Кроме того, он был полным ничтожеством, и как всякое ничтожество, воображал себя героем. В последнее время говорил только о войне.

— Если возникнут трудности, напиши, и мы им живо наваляем.

Вот опять. Фогаль поморщилась. Запомни, милая: неприятности с Первой тебе больше не нужны. Повтори, а лучше запиши. Фогаль сделала глубокий вдох.

— Отвези меня на вокзал, Джайлз. Поезд на Каэлед отходит в семь.

— Разве ты не завтра едешь? — насторожился Джайлз.

— Сегодня, — покачала головой Фогаль. — Я определенно еду сегодня.

Ей нравилось играть не по правилам. Кузен Килиан как-то сказал, что таким образом она доказывает свою власть и ум. Но нет, это было неверно. Наркиль Адмар полагала, что власть отравляла ее семью много столетий, а ум разумнее всего держать при себе, особенно в этот суматошный век. Наркиль Адмар, известная также как Фогаль, поступала по своему потому, что это была единственная форма бунта против тех кружков рукоделия, в которые превратились ведьминские Круги. Садясь на поезд, отходящий в семь пятнадцать от вокзала Большого Толи, она испытывала удовлетворения от того, что пусть немного переиграла Старшую, а также всезнайку Алиум. Развернув газету, Фогаль погрузилась в чтение передовиц.

В Александрие, новой столице Империи, завершено было строительство Оперного театра, и по этому случаю давали "Валентина в Лесах" Гектора Анно. Партию Ангелики должна была петь Великая Аликс, а Первого Канцлера ее муж — знаменитый Бенедикт Доули. Фогаль ненавидела эту бессмысленно-пафосную оперу. Занимательно было лишь то, что передавать это убожество должны были по радио в прямом эфире. Фогаль умела ценить эксперименты.

Очередной призыв к оружию, которое следует направить против Яарвета, предварительно купив его в Усмахте. Биржевые сводки. Светские скандалы. Ричард Рирдан своими непристойными эпиграммами оскорбил леди Клинкет, за что получил пощечину от лорда Клинкета и вызвал того на дуэль. На водяных пистолетах, заряженных кошачьей мочой. И к несказанной радости автора заметки вышел победителем. Этот Рирдан начал нравиться Фогаль. Но — шеф тайной полиции... Тип, который устраивает дуэль на водяных пистолетах? Впрочем, Алиум никогда не ошибалась, и, видит Великая Мать, как же это раздражало!

Фогаль сложила газеты в саквояж, устроилась поудобнее и закрыла глаза. У нее было шесть часов до остановки на таможне, где она надеялась купить чуть более свежие "Свежие газеты".

— Мы не можем допустить повторения катастрофы 10 августа! И она больше не повториться!...

Ричард выключил радио.

— Неплохо, очень неплохо. Но вот на "больше" я сделал бы ударение.

Принц криво ухмыльнулся.

— Ты думаешь?

— Ну, мы должны признать, что милорд Артур не оратор. Вообще-то, мы должны признать, что милорд Артур — полный придурок.

— Должны, — кивнул принц. — Но меня гораздо больше пугает смысл его речи.

— Дешевый призыв на баррикады, — пожал плечами Ричард. — На миленькие баррикады в цветочек, украшенные пушистыми помпончиками.

— Я серьезен! Не мог бы и ты быть немного серьезнее?

— Мне это не оплачивают, — покачал головой Ричард. — И это паршиво. Не быть же мне серьезным забесплатно. Вот совет бесплатный дать могу: оставь Аликс в покое. Романы титулованных особ с актрисами до добра не доводят.

Принц резко поднялся, затушил сигару в хрустальной пепельнице и вышел, хлопнув напоследок дверью.

— Хороший мальчик, — прокомментировал Ричард. — Но очень импульсивный. И, следует признать, глупый.

Вновь включив радио, он подошел к окну, отодвинул штору и принялся совершенно бездумно смотреть на улицу. Речь канцлера кончилась, и радио передавало теперь легкомысленные песенки.

— Вот так страшное чередуется со смешным, — негромко произнес Ричард, имеющий привычку говорить сам с собой. — Вернее сказать, с нелепым.

Шел дождь, это для столичной Александрии было делом совершенно обычным. Ричард, родившийся и выросший здесь, между тем ненавидел этот дождливый город, как опухоль расползающийся по пропитанным магией болотам. Это был один из столь любимых Ричардом парадоксов: преследующие колдовство жили в месте, им пропитанном. Это, конечно, при учете, что магия действительно существует, в чем Ричард не был так уж уверен.

Улицу Мучеников пересекла дамочка в легкомысленном, не по погоде, платье, обогнула дом и очевидно вошла через черный ход. Ричард достал из кармана часы. Секундная стрелка дважды оббежала циферблат, прежде, чем дверь распахнулась. Запахло дорогими духами. Мокрые руки обхватили Ричарда за талию. Пиджак на спине сразу же промок.

— Аликс.

— Отличная маскировка, не правда ли? — жизнерадостно спросила женщина.

— Не совсем, моя дорогая, — покачал головой Ричард, высвобождаясь из объятий. — Твои духи стоят слишком дорого для этого сиротского шифона в цветочек. И туфли тоже.

Аликс Доули сбросила упомянутые туфли, забралась в кресло с ногами и поаплодировала. Ричард раскланялся.

— Куда мы пойдем ужинать сегодня? Давай в "Мажестик". Там должны подавать вино из Долины, контрабандное.

Ричард покачал головой.

— Мы никуда не пойдем, моя дорогая. Спать с чужыми женами становится накладно, а у меня уже была одна дуэль на этой неделе. Что с мальчиком?

Аликс достала из сумочки пудреницу и принялась поправлять макияж. Она ничем не выказала свое раздражение, но оно было буквально разлито в воздухе, смешиваясь с запахом принцевой сигары. Впрочем, Ричарду неплохо удавалось бороться с женским раздражением. Тут неплохо помогали конфеты.

— Он ездил вчера в этот клуб, — сказала Аликс растаяв. — Я вызвалась сопровождать его, но они и на порог меня не пустили. Выставили!

В мире было не так много мест, откуда выставили Аликс Доули. В ее глазах это было преступлением. С точки зрения Ричарда — очередным досадным препятствием.

— Ты что-нибудь узнала?

— Это может быть и притон бунтовщиков и бордель для извращенцев, — поморщилась Аликс. — По мне так это одно и то же.

Ричард побарабанил по столу.

— Ничего необычного?

— О, когда ты спросил, дорогой... Там было нечто необычайно чудное... Над этой дверью, Рик! Там висел перстень над дверью.

— Перстень, — задумчиво повторил Ричард. — Чудесно. А теперь, Аликс, будь умнице, сделай все, чтобы принц порвал с тобой, и получишь все, что тебе обещано.

— Рик... — начала красавица.

Ричард посмотрел на часы.

— Боже мой! Его величество ждет меня через час! Всего хорошего, госпожа Доули.

Трамвай обогнул громаду великого и древнего Фрэйни, и вскоре замок поглотила темнота. Фогаль отругала себя за сентиментальность. Адмары легко порывают с прошлом. По краней мере, именно это они пишут в своих мемуарах.

Шел дождь, что для осенней Александрии было совершенно нормально. Это было действительно мерзкое место. Грязные мостовые в трущобных районах и слепящие огни бульваров, гигантское уродливое здание оперы, темный и словно бы заброшенный музей и теперь вот тюрьма Фрэйни. Трамвай вновь въехал в грязные трущобы и остановился на слабо освещенной станции.

— Конечная, — возвестил кондуктор.

Фогаль заплатила за багаж, забрала сумки и перетащила их под навес небольшого рынка. Часы показывали восемь, а встреча была назначена на четверть девятого. Фогаль успела продрогнуть основательно к моменту появления молодого человека в мятом светлом пальто. Он оглядел ее с головы до ног, задержавшись отдельно на трости и шляпке, украшенной буковыми орешками.

— Госпожа Тэмсин Паркс?

— Увы, да. Хотя предпочла бы быть огнедышащим драконом.

— Ничего, скоро вы уже будете дома, — пообещал мужчина. — Мое имя Артур Уит. Я возьму ваши сумки.

Фогаль с благодарностью отдала свой багаж и пошла вперед, тяжело опираясь на трость и сильнее обычного припадая на правую ногу.

— Я думал, трость у вас для того, чтобы быть узнанной, — довольно бестактно сказал Артур. — Ну, вместо гвоздики.

Фогаль очень не любила, когда кто-то обращал внимание на ее небольшое, но досадное увечье. Она пробормотала нечто неразборчивое и пошла быстрее, изо всех сил стараясь не хромать.

— Не мое дело, — вздохнул Артур. — Мы пришли, госпожа Паркс. Осилите подъем?

Фогаль пробурчала нечто совсем неразборчивое, что больше всего походило на ругательство.

Подниматься пришлось на шестой этаж по узкой, темной лестнице, по скрипучим ступеням. Отперев дверь, провожатый пропустил Фогаль вперед. В комнате, выходящей единственным окном во внутренний двор, была только кровать, стол и табурет. К стене была прибиты несколько крюков для одежды. Фогаль поморщилась, но напомнила себе, что не отдыхать сюда приехала.

Артур протянул ей конверт.

— Ваша библиотечная карта, допуск в архив и месячный билет в музей. Все, вроде.

— Скажите, можно еще раздобыть билет на премьеру "Валентина"?

Артур вскинул брови.

— Неужели вы собираетесь слушать эту гадость?

— Нет-нет, я просто хотела заодно взглянуть на местную достопримечательность — господина Ричарда Рирдана.

Артур поморщился.

— Ну, для этого вам вовсе не нужно тратить столько денег. Этот полудурок почти каждый день завтракает в Патэ, дешевой забегаловке на площади Надежд.

— Благодарю, полюбопытствую.

— Вам больше ничего...

— Спасибо, дальше я справлюсь сама. Спасибо, — Фогаль не без труда выставила мужчину, заперла дверь и без сил опустилась на кровать.

Нога разболелась сильнее обычного, а к этому добавилась еще и головная боль. И запах сырости, резкий и мерзкий. Фогаль подковыляла к окну и открыла одну створку. С улицы тянуло болотом.

— При свете дня этот город покажется не таким гадким, — пообещала себе Фогаль. — Спать, спать...

Последние лет пять Ричард завтракал в Патэ исключительно потому, что это было единственное место во всей Александрии, куда не заходили всевозможные лорды и леди. Это было шумное, диковатое заведение, без завсегдатаев. Возможно, Ричард был вообще единственным, кто заходил сюда более одного раза. Он завтракал здесь все дни, кроме воскресенья, которые приходилось проводить в императорском дворце. Но там фрианкар* был гораздо, гораздо хуже.

Ричард сделал глоток, развернул газету и принялся просматривать заголовки. Ничего нового, полезного или сколько-нибудь оригинального. Пара скандалов, пара драк, пара убийств, одно отравление мышьяком (в весьма уважаемом семействе), очередной скандал с участием звезд из труппы Андрю Белона, любовные похождения принца Александра, разное. Официантка принесла омлет и тосты и удалилась, вульгарно виляя задом. Надкусив сперва тост, Ричард смазал его маслом и поднял наконец глаза от стола. Девица за соседним столиком наблюдала за ним уже минут пятнадцать, и он ощущал этот пристальный, почти враждебный взгляд не местная, светло-каштановые, почти русые волосы, длинные, сплетены в стэрмаусскую косу*. Ореховые глаза. Простое, дешевое платье. Не богатая, но из приличных; не шлюха, не побирушка, не воровка. Ричард поставил бы на школьную учительницу. Недавно в Александрии, осматривает местные достопримечательности, к которым он также принадлежал.

Ричард подозвал официантку.

— Что заказала вон та девчушка?

— Фрианкар, тосты с сыром и пончик с лимонным джемом.

— Подай ей фрианкар-патэ, — несколько банкнот перекочевали в задний карман тесной юбки официантки. Она улыбнулась.

— Будет сделано, господин Рирдан.

Получив свой фрианкар, девица сделала глоток и только ценой невообразимых усилий не выплюнула все на скатерть. На ее миловидном, даже красивом лице отразилась целая гамма чувств. Очевидно, повара ради своего постоянного клиента не поскупились на соль и перец.

Ричард обворожительно улыбнулся и принялся за еду.

Судя по выражению лица императорского шута, соль во фрианкар насыпал именно он, причем от души. Фогаль вычеркнула пункт "соблазнить" из списка. Она расплатилась и вышла из кафе, задержавшись только лишь затем, чтобы слегка закрутить ветер. Теперь, куда бы Рирдан не пошел, его всюду будут преследовать мерзкие запахи. И это пойдет ему только на пользу. Посмотрев сквозь витрину на профиль шута, продолжившего читать газету, Фогаль перешла через площадь. Императорская библиотека, что было то ли удачей, то ли совпадением, располагалась прямо напротив. Это было массивное здание в неовалентиновском духе с колоннами и медной крышей. На фасаде сверкала какая-то пафосная цитата из множества столь же пафосных цитат. Творческое наследие императора Александра насчитывало не один десяток томов.

Поднявшись по ступеням, Фогаль сдала пальто в гардероб и похромала еще одной лестницей наверх.

— Сударыня, зонт сдайте.

Фогаль обернулась и ядовито ответила:

— Это трость, сударыня. Я не могу без нее, сильная травма ноги. У трости резиновая накладка, можете не беспокоиться за свои паркеты. Впрочем, — добавила она, — откуда у вас паркеты.

Поднявшись на второй этаж, Фогаль прошла через небольшую картинную галерею, где вывешены были всевозможные донаторы почтенной библиотеки. Многие из портретов были подлинниками, но большая часть — копиями средней руки. Особенно выделялся портрет Фламиана Адмара с герцогской цепью на шее — он был чудовищен. Фогаль прошла через зал с редкими фолиантами, главным достоинством которых были богатые обложки и оклады, отделанные цветными тиснеными кожами и самоцветными камнями. Наконец она вошла в комнату, где собраны были более невзрачные, но и более ценные книги и манускрипты, старые карты и изящные книжные миниатюры. Табличка над дверью гласила: "Каллад, XVI век. Фонд открытого хранения". Время было раннее, и маленький музей при библиотеке пустовал, впрочем, Фогаль вообще сомневалась, что сюда когда-нибудь ступала нога человека. Она прошла вдоль витрин, но здесь, конечно, не было интересующих ее книг. Точнее — книги. Но между тем в комнате должно было храниться хоть что-то ценное и полезное. Фогаль вытащила из кармашка на стене экспликацию и подошла к третьей витрине.