Наследие Хранителей. Путь за грань. Общий файл

ПРОЛОГ

Духи Времени были всегда и никогда. Они находились меж пластами реальностей и витали в потоках информации, пропуская ее через себя и направляя по тому либо иному пути. Ей стало скучно вести такое существование. Каждый дух был индивидуальной личностью и в тоже время они все составляли единое целое. И когда Она осознала свое желание, об этом узнали и все иные Духи. Ощутив весь спектр чувств доступный Ее сородичам — сожаление, сочувствие и радость, ведь через Нее и Они смогут познавать, — Она отделилась от них и перешла в одну из множества реальностей. Там не было ничего, только холодный бездушный космос. Здесь Она уже не была Духом Времени, став Духом Реальности — Богиней этого нового мира.

Вспомнив всё, что было в Ней, всю ту информацию, которая прошла сквозь Нее за время существования, Богиня поняла, как именно стоит сотворить мир. И как только Она это поняла — Мир возник перед ней.

Богиня ступила на первозданную землю и сразу обрела плотскую оболочку. Это было непередаваемое ощущение! Чувствовать не только мысли было восхитительно приятно. Под Ее взглядом стала расти трава, потом поднялись цветы и деревья. Зажурчали ручьи, и зашумело море. Она стояла босиком на мягкой траве совершенно нагая и вдыхала запахи этого новорожденного мира.

Подул ветер и всколыхнул Ее длинные волосы. Богиня открыла глаза и услышала звук: тук... тук... тук-тук...тук-тук-тук... Это забилось сердце первого живого существа, потом еще одно и еще. Окрестности огласились голосами птиц и животных.

Довольно долгое время — пару тысячелетий — Богине было достаточно наслаждаться новыми впечатлениями и познавать открывшиеся возможности. Но потом, когда Она изучила каждую клеточку созданного Ею мира, Ей захотелось чего-то большего — появилось понимание в создании существа с разумом и силой подобными Ее собственным.

Так появились Создания-Хранители. Внешний Круг Хранителей защищал мир от стихийных бед. В него входили Хранители земли — единороги, Хранители воздуха — грифоны, Хранители воды — гиппокампы, Хранители огня — саламандры. Внутренний Круг Хранителей оберегал взаимоотношения и знания на земле: сфинксы — Хранители земли собирали и структурировали знания; драконы, Хранители воздуха — контролировали потоки магии; Хранители воды — левиафаны управляли энергиями мыслей; Хранители огня — фениксы отвечали за элементы жизни и смерти.

Эти Существа были очень близки Ей — они являлись неотъемлемой частью самого этого Мира, неся в себе частички сущности стихий. Но оставалась в сознании Богини какая-то неудовлетворенность. Тогда Она решила создать кого-то похожего на себя, долго не решаясь претворить эту мысль, Она советовалась с Духами Времени. Однозначного ответа Ей дано не было: создание этого существа изменит весь мир, но как изменит — никто не брался предсказать.

На том месте, где впервые Богиня обрела свое подобие, был выстроен Храм. За Сводом Голосов — главным залом Храма, был маленький коридорчик, который выводил к уединенному садику с небольшим озерцом. Этот садик был излюбленным местом Богини. Она могла часами сидеть на берегу озера и наблюдать за шепотом листочков и ряби воды на ветру.

В ясную лунную ночь Богиня пришла в свой садик, села на скамью под цветущим миндалем на берегу озера. Решение принято — все должно меняться и Она тоже. Богиня вобрала в Себя лунный свет, пропустила его сквозь каждую клеточку Своего тела, напитывая Своей энергией. Обогатившись, свет излился из Нее и сформировал невдалеке человеческий силуэт. Наполнив Свои мысли знаниями и образами, Она вложила их в эту призрачную фигуру.

Призрак стал обретать телесную оболочку. Проступили мускулистый торс и сильные ноги. Мужчина, представший перед Богиней, был высок, с широкими плечами. Правильные точеные черты лица дополняли короткие золотистые волосы. Он открыл глаза, и они оказались яркого фиолетового цвета. Он обвел ими место, в котором находился, и остановил свой вопросительный взгляд на Богине. Она поднялась со скамеечки и, вынув из воздуха золотистый плащ, накинула его мужчине на плечи, чтобы скрыть его наготу.

— Здравствуй, Бэйн, теперь это твое имя. Пойдем, я тебе все расскажу, — Она взяла Бэйна за руку и увлекла в здание Храма.

Бэйн был прилежным учеником и быстро развил свое сознание до уровня взрослого человека. Он сам подружился со всеми Хранителями, особенно крепкая дружба у него завязалась с драконами.

Богиня почти все свое время проводила с Бэйном, обучая его всему, что имела право открыть. Он был очень способным, быстро научился создавать вещи и управлять возможностями. Также мужчина пошел учиться и у Хранителей, которые охотно рассказывали ему про принципы их магии.

Это время было для Богини очень счастливым. С Бэйном они могли часами разговаривать о мире и судьбах, реальностях и возможностях. Он часто Ее смешил, и Богиня никогда раньше не чувствовала себя так свободно и легко. Но со временем Она поняла, что такая форма жизни, каким получился Бэйн, должна быть более многочисленна. Человек оказался очень удачен, но надо было внести кое-какие коррективы.

Богиня все больше искала уединения, чтобы погрузиться в работу над человечеством, а Ее ученик все больше и больше был предоставлен самому себе. Когда Она, наконец, создала первое поселение людей и пригласила, скрытого пеленой невидимости Бэйна полюбоваться на плоды Ее труда, то была немного разочарована его реакцией. Слушая Ее восторженные рассказы о людях, его глаза приобретали все более жесткое выражение. Он следил за направляющимися по своим делам мужчинами и женщинами, и лицо его становилось все более непроницаемым. Богиня запнулась на полуслове, взглянув на его лицо.

— Бэйн, что-нибудь не так? — спросила Она недоуменно.

— Богиня, какими силами они обладают? — холодно спросил Ее ученик.

— Они полностью лишены магии. Я решила дать им дар намного ценнее — способность выбирать свою судьбу. Теперь от их выбора будет зависеть судьба этого Мира, — ответила Она едва слышно.

Богиня поняла, чего испугался Бэйн — что они лучше его, ведь все последующие Ее создания становились совершеннее предыдущих.

Но людей Богиня сознательно сделала не такими идеальными, как Бэйна — он был уникален, и Она не собиралась создавать ещё кого-то похожего на него. Слишком много силы было сосредоточено в одном существе, что могло быть опасным. Тем более (Богиня никому в этом не признавалась), но при его воплощении была безвозвратно потеряна некоторая часть Ее сил. Она больше не могла изменять судьбу этого Мира и отчасти из-за этого создала человечество.

С этого дня Бэйн стал отдаляться от Нее, все больше ходил хмурый и задумчивый. Как Она ни пыталась разговорить его, он лишь отмалчивался. Потом Ее опять увлекла работа с людьми: Она постоянно незримо присутствовала в их селении, помогая и направляя их.

За несколько столетий люди выстроили множество городов и основали государство, их развитие ни на минуту не прекращалось. Они стали чтить Богиню и раз в год отправлялись в паломничество в Храм. Хранители относились к людям с нежностью, но слегка пренебрежительно, как к маленьким неразумным детям, которых надо оберегать и наставлять. Бэйн же все больше стал недолюбливать человечество.

Однажды, Бэйн нашел Богиню и попросил последовать за собой. Его глаза опять светились тем необыкновенным светом, по которому Она так сильно соскучилась, что, не задумываясь, последовала за ним. Ученик переместил их на скалистый берег океана.

— Что ты... — хотела спросить Богиня, но Бэйн не дал, прижав палец к Ее губам.

Он отошел на два шага и простер руки над своей головой, начав шептать какие-то слова. Резко подул ветер, и ударила молния прямо между ним и Богиней. В образовавшейся воронке осталось лежать какое-то существо. Оно заворочалось и поднялось на свои шесть лап.

Богиня не смогла удержать вздоха удивления. Бэйн сам создал живое существо.

— Ты неподражаем! Это невероятно! Теперь ты должен дать ему имя, чтобы оно полностью обрело жизнь, — Она подошла вплотную к Бэйну и положила ему на плечо руку.

— Оддук, он будет называться оддук, — ответил Ее ученик, не в силах оторвать взгляда от своего творения. В нем боролись чувство эйфории и отвращения. Это существо было ужасно, оно резко контрастировало с его внутренним чувством гармонии.

Ростом с небольшую лошадь, оддук имел непропорционально огромную приплюснутую морду. Три глаза были кроваво красного цвета, вместо ушей зияли небольшие отверстия. Огромный рот щерился от уха и до уха и вмещал в себя три десятка острейших зубов. Тело оддука было покрыто то шерстью палевого цвета, то черными чешуйками. Как только оддук услышал свое имя, он повернул морду к своему создателю и, испустив тихий, но неприятный свист, подобострастно подполз к нему, склонив голову.

— Богиня, я сделал его для тебя! — выпалил Бэйн, показав на свое творение. — Тебе не нужно больше будет столько трудиться, я смогу помогать Тебе. Только позволь мне это, прошу. Я научусь всему, дай мне шанс! — в голосе Бэйна было столько боли, что у Богини защемило сердце. Красивые его глаза сейчас были темнее ночи, и впервые она увидела в них то, что он так усиленно скрывал слишком долгое время.

— Дорогой мой, милый Бэйн, — очень нежно начала она, — ты не любишь Меня. Ты путаешь восторженное почитание с любовью. Я — Богиня, ко Мне других чувств испытывать не могут. Ты Мне как младший брат — у нас не может быть других отношений.

— Нет, это неправда! Ты не можешь знать, что я чувствую! Ты ведь никогда такого не ощущала. Позволь мне доказать... — но теперь уже Богиня приложила палец к его губам. Она печально покачала головой, развернулась и исчезла, оставив своего ученика наедине с его мыслями и уродливым созданием.

Это было большим потрясением для Бэйна. Он отгородился ото всех и исчез на далеком северо-западе в Каменных Пустошах. Как оказалось, он создавал там свою армию, лелея ростки обиды и ненависти и строя планы отмщения.

Совет Великого Круга длился уже много дней. Члены совета никак не могли прийти к единому решению. Война началась Бэйном с убийства глав Внешнего Круга, которых пригласил старинный друг на встречу через столько лет разлуки. Не ожидающие от Бэйна ничего плохого, Создания были безжалостно уничтожены своим бывшим другом. Теперь же война приняла такие масштабы, что оставалось все меньше и меньше шансов на победу.

Новоповышенные Внешние главы были нерешительны и рекомендовали оборонительную позицию. Убийство лидеров было неожиданным и коварным, вселив страх перед мощью и безразличием Бэйна.

Главы же Внутреннего Круга настаивали на решительных действиях. Вся проблема заключалась в том, что силы Круга понесли уже большие потери, и требовалось крайне осторожно выбирать приоритеты. Правда, разведчики доносили, что темные армии Бэйна тоже значительно поредели. Теперь все находилось на тоненькой грани, и от их решения зависело, какие же силы одержат победу.

Богиня пока придерживалась строгого нейтралитета. Восседая во главе совета, Она только выслушивала предложения обеих сторон с отстраненным выражением лица. Вся эта война была крайне болезненной для Нее. Она почти физически ощущала насильственную гибель своих возлюбленных Созданий-Хранителей. И чем дольше продолжалась эта война, тем больнее Ей становилось. Но как бы Она ни любила своих Хранителей, Бэйну Богиня была не в силах причинить вреда. Пока Свод Голосов оглашался спорами, Богиня вспоминала, как Она была горда Бэйном, когда он впервые создал живое существо. И пусть оно было неказисто и агрессивно, но это ведь был первый его опыт. Так Она думала тогда. Богиня и предположить не могла, что этот первый в мире оддук станет началом той разрушительной армии, которую создаст Ее ученик впоследствии.

— Богиня, мы несем страшные потери. Особенно они велики среди драконов. Вы же знаете наших горячих братьев, они совершенно не заботятся о своей безопасности, — прервал Ее размышления предводитель драконов Дейнер своим раскатистым голосом. Глаза его сверкали не столько грозно, сколько озабоченно. Черная чешуя в некоторых местах теряла свой цвет, отливая белизной, что свидетельствовало о его преклонных летах. Безрассудный нрав молодых драконов у него уже давно сменился холодным расчетливым умом, отягощённым опытом прожитых лет. Дейнер вполне заслуженно носил титул главы клана Хранителей-драконов, и немногие осмеливались оспаривать его решения.

— Мы больше не в силах сдерживать силы Бэйна на задних рубежах населенного мира. Скоро он прорвется в цивилизованные районы и обрушит свое воинство на людей. Всем известна его ненависть к человеческой расе.

— Не могу с вами не согласиться, достопочтенный Дейнер. Нас, гиппокампов, осталось крайне мало. Если не предпринять радикальных мер, боюсь, мы можем не пережить этой войны, — стряхнув соленые брызги со своей перламутровой шкуры на лошадином торсе, сказал старейшина Аяс. Старый гиппокамп нервно постукивал своим рыбьим хвостом по каменному дну бассейна. Чешуйки в морской воде переливались всеми оттенками синего в преломленном свете хрустального купола Свода Голосов.

— О, вы как всегда сгущаете краски, Аяс. Из всех внешних, ваш клан пострадал меньше всего.

Морской конь уже намеревался было возразить, но вовремя заметил, что саламандра настроена крайне враждебно, и решил воздержаться от дальнейшей дискуссии.

— Хватит! — усталым голосом Богиня прекратила вновь зарождающийся спор. — Я сочувствую вашим утратам. Каждая потеря разрывает Мое сердце, — Свод сразу наполнился молчанием, — сегодня произойдут перемены! Духи Времени поведали Мне, что наша битва скоро окончится, — дружный вздох прокатился под хрустальным куполом.

Испытующие взоры были прикованы к лицу Богини. Она поочередно заглянула в глаза каждому и встала со своего беломраморного трона.

— Мне не было открыто, что это будет за выбор, но от Вашего решения, будет зависеть будущее ваших кланов и всего Мира. Я не имею права вмешиваться напрямую в эту войну. Но Я вам помогу всем, что в моих силах.

Как только смолк последний отзвук Ее нежного голоса, в двери постучали.

В тот самый миг, когда два согласия образовали единое решение, взор Богини остекленел, а тело на мгновение стало прозрачным, едва различимым. Все присутствующие ахнули и чуть подались вперед.

— Не беспокойтесь за Меня, — когда тело Ее вернулось к нормальному состоянию, пресекла Богиня их попытку оказать Ей помощь. — Мне только, что было видение, — Она помолчала, собираясь с мыслями, никто и не думал Ее торопить, — новорожденное человеческое дитя на руках у отца, погруженного в горе, от потери супруги. Этот ребенок сможет полностью очистить наш Мир от влияния Темного. Его рождение стало возможно только благодаря вашему единогласному выбору, — Она склонила голову в знак признательности. И очень тихо добавила, как бы размышляя вслух,— Это будет начало конца.

ЧАСТЬ 1. ЮРИН

ГЛАВА 1

Монотонный стук капель дождя наводил непереносимую тоску. Вода, лившаяся с небес, смешивалась с густыми испарениями бедных кварталов Радена и превращалась в грязные и вонючие струи. Они находили любую лазейку в ее незатейливом наряде, чтобы пробраться под плащ и заставить дрожать всем телом, до боли в стучащих зубах.

Но, несмотря на озноб и подавленность, девочка продолжала двигаться к своей цели. Что это была за цель, сейчас уже сложно было вспомнить, но то, что ей больше некуда возвращаться — это она знала точно. И вот, в череде темных однообразных домов, она разглядела едва мерцавший огонек в маленьком окне. Преисполнившись решимости, она собрала последние силы и устремилась к этому дому, предвкушая тепло очага и уют мягкой постели, которые, наконец, дадут отдых ее измученному телу.

Долгожданная дверь оказалась совершенно обычной, таких было тысячи на ее пути сюда, но девочка отчего-то поняла — за ней все невзгоды и скитания будут окончены...

Секунда неуверенности заставила ее кулак замереть в близости от двери, и поэтому первый удар о дерево вышел глухим и еле слышным.

Но дверь тот час же отворилась, за ней появилось доброжелательное лицо, озаренное улыбкой.

— О, это ты, девонька, мы тебя давно ждём! Да на тебе, дорогая, сухой нитки нет! Проходи скорее к огню.

Едва переступив порог, девочка увидела, как все вокруг охватывает неистовое пламя, отрезая ей пути к отступлению. Языки огня начинают жалить ее тело, а с губ срывается крик...

— Живо вставай, бездельница! — Юрин скорчилась под сильным ударом отцовского сапога. — Солнце давно уже встало, а ты еще спишь?! — схватив дочку за руку, Рон вытащил её из того, что называлось постелью, и с силой толкнул в угол.

'Сон. Это был всего лишь этот бесконечно повторяющийся сон, — подумала девочка, больно ударившись локтем о шершавую стену. — Но, что за конец такой страшный был. Я до сих пор чувствую эту боль'. Один и тот же сон с завидной постоянностью снился ей на протяжении последних двух лет. Но ни разу Юрин еще не было после него так страшно, как нынешней ночью.

— Чтобы к завтраку пол был выдраен на всем первом этаже. Утварь должна быть вычищена к открытию. Повариха уже вот-вот придет, а ты еще валяешься, — Рон был как всегда не в духе, что и отражалось на его отношении к дочери.

Девочке очень хотелось остаться в том углу, где она оказалась, и разрыдаться обо всех своих невзгодах. Но, так же как и множество раз в прошлом, гордость и чувство противоречия не дали ей лишиться присутствия духа.

В очередной раз собравшись с духом и не дав пролиться слезам, Юрин принялась соскабливать засохший жир с огромных котлов, полностью отдавшись своим размышлениям. Дела гостиницы шли довольно хорошо, и вполне закономерно, что отец пристроил ее к работе. Но задания ей он всегда давал самые утомительные и грязные.

Рон до беспамятства любивший её мать, Беку, с нетерпением ожидал появления их ребенка. Но когда Юрин, наконец, появилась на свет, то после мучительных родов Бека потеряла слишком много крови и на следующий день скончалась. Отец, враз потерявший и любимую жену и надежду на появление сына, остался холоден к своей новорожденной дочери. Иногда, в минуты радости так редко посещавшие ее отца, девочка замечала в его серых глазах, устремленных на нее, теплоту наравне с болью. Как она потом догадалась — это оттого, что она очень похожа на мать. У Юрин были густые каштановые волосы, которые, спадая ей на лицо, очень часто скрывали ее слезы от посторонних. Глаза глубокого синего цвета всегда смотрели серьезно, что было несвойственно девочкам девятилетнего возраста.

Она была очень смышленой, хотя никто никогда не занимался с ней специально, по обрывкам разговоров Юрин сама научилась немного считать: складывать и вычитать. Это напоминало ей игру и, занимаясь работой, девочка обычно придумывала себе задания и добивалась решений.

С кастрюлями Юрин как раз закончила, когда пришла толстуха-повариха. Девочка не очень любила эту неповоротливую пожилую женщину. Та постоянно унижала Юрин, когда у нее что-либо не получалось, не редко ей и по рукам доставалось поварешкой. Это, как считала тетка Хава, лучшие методы воспитания неумелых поварят. Быстро ретировавшись в общий зал подальше от поварихи Хавы, Юрин принялась вымывать пол. Дело это было тяжелым, руки после этого постоянно были в занозах, поэтому девочка сосредоточилась на своей работе, чтобы избежать новых ран.

Она вздрогнула от звука захлопнувшейся двери. Оглянувшись через плечо, девочка вскочила на ноги и спрятала тряпку за спиной. В дверях стояли трое мужчин, у Юрин даже ком встал в горле от вида настоящих магов.

— Не стоит стесняться своего труда. Нет ничего более важного, чем чистый пол, — сказал самый старший из них и, приветливо улыбнувшись, подмигнул смущенной девочке.

По обычаю маги всех орденов, отправляясь в путешествие, облачались в одинаковые серые плащи и темно-зеленые костюмы, поэтому никто не мог распознать в них принадлежность к определенному ордену. Вот и эти трое мужчин были одеты совершенно одинаково без всяческих знаков отличия.

— Не позовешь ли ты мне хозяина? — вновь обратился к Юрин маг.

— С-сию минуту! — девочка выбежала из зала и принялась искать отца. Нашла она его на заднем дворе, принимающим продукты от мясника. Запыхавшись после долгого бега, Юрин не сразу смогла внятно объяснить, что же случилось.

— Ты разве уже закончила всю работу? — нахмурившись, спросил седеющий мужчина, — как ты посмела отрывать меня от важных дел? Говори, хватит мычать!

— Г-господин, т-там посетители... маги. О-они хотят видеть вас! — едва отдышавшись выпалила Юрин чуть заикаясь, — лицо хозяина вытянулось в удивлении, тут же сменившемся беспокойством. Он размашистым шагом направился в общий зал, Юрин едва поспевала за ним, постоянно сбиваясь на бег. Ведь еще предстояло закончить работу, к тому же в глубине души, ей было очень интересно, чего же хотят эти люди. А еще Юрин чувствовала небольшую гордость за то, что они с ней заговорили первой.

— Здравствуйте, мастера! Чем могу быть полезен? — низко кланяясь, спросил отец. Она еще никогда не видела, чтобы этот волевой и строгий человек так перед кем-то заискивал.

— Нам нужны комнаты на двое суток, ужин и завтрак. К тому же позаботьтесь о наших лошадях и припасах в рассчете на три дня пути. — холодным повелительным тоном заговорил этот высокий красивый мужчина, совсем не так, как накануне он разговаривал с нею. Пока маг давал указания отцу Юрин, она, спрятавшись за дверью на кухню, могла вдоволь его рассмотреть.

Маг был мужчиной около сорока лет с короткими иссиня-черными волосами, зачесанными назад. Удивительным отличием были пряди, которые шли от висков и середины лба до самых кончиков волос, и образовывали три белые линии. Глаза были синими, а в их уголках залегли морщинки. Небольшие усы, переходящие в аккуратную бородку, были уже чуть тронуты сединой. Двое других мужчин были намного моложе него, и явно находились у мага в подчинении, им было лет по тридцать, с открытыми лицами и ясными взорами. Что-то подсказывало девочке, что эти двое были родственниками.

Когда все было обговорено, маги развернулись и вышли. Видно не все дела еще были решены у них в городе. В этот момент Юрин опомнилась и прошмыгнула за отцовской спиной к ведру с тряпкой. Рон хмыкнул, оглянувшись на нее, но, может, сделал вид что не заметил, что она только сейчас возобновила свою работу, а, может, мысли его были заняты куда более важными делами, и он пошел давать распоряжения по случаю таких важных гостей.

День прошел как обычно, только гоняли ее сегодня чуть больше прежнего. Это и понятно, все были озабочены и явно нервничали, поэтому когда гости, наконец, прибыли, работники вздохнули с облегчением. Маги поужинали в общем зале вместе с постоянными посетителями, хоть те и посматривали на троих пришельцев с опаской, но были достаточно благоразумны, чтобы не ввязываться в неприятности.

К полуночи завсегдатаи разошлись, а маги облюбовали себе столик возле камина и, никак не желая расходиться, вели неспешную беседу приглушенными голосами. Юрин начинало это сильно утомлять, ведь в ее постоянные обязанности входила и забота об очагах, все задания на сегодня были выполнены, и оставалось лишь привести в порядок камин в зале, а она не могла этим заняться при гостях. Так девочка и ждала, пока они наговорятся, сидя на стульчике под дверью в кухню и постепенно засыпая.

Через полчаса мужчины встали и направились в сторону лестницы на второй этаж, где располагались комнаты для постояльцев. Братья-маги ушли первыми, а оставшийся потушил огонь в камине и подошел, чтобы разбудить девочку, но рука его замерла на полпути к ее плечу. Он долго всматривался в пространство над головой Юрин, и взгляд его постепенно принимал задумчивое выражение. Над спящим ребенком воздух едва заметно колыхался, бросая слабые отблески, но маг не видел их при первом общении, что было странным. Обычный человек был не в состоянии заметить этой странности девочки, но и знающему открылось лишь, когда она спала — наверное, поэтому девочка до сих пор и находилась в этом месте.

От пристального взгляда мага Юрин проснулась. Неожиданно увидев этого человека так близко, она сильно испугалась. Быстро вскочив со своего табурета и пролепетала:

— Извините, я заснула. Вы чего-нибудь желаете?

— Нет, дитя. Время уже позднее, мы с тобой завтра еще встретимся, — тепло ей улыбнувшись, он ушел в свою комнату.

В растерянности Юрин постояла несколько минут, обдумывая, что бы могли значить его слова, а потом, спохватившись, принялась расчищать очаг от золы. Дрова почти все выгорели, поэтому она быстро управилась и побежала спать. Усталость этого дня разом навалилась на нее, едва девочка растянулась на своей постельке в каморке рядом с кухней. Сон был глубоким и без сновидений, и, проснувшись, Юрин почувствовала себя едва ли не хуже чем до отдыха. По тишине, царившей на кухне, она поняла, что проснулась на удивление рано, но решила пока не выбираться из постели, а немного полежать, ведь когда еще представится такая возможность, девочка не знала.

— О, мастер Теларес, доброе утро! Не ожидал вас встретить в столь ранний час! — вдруг из зала раздался голос отца. Послышалось тихое поскрипывание досок старых ступеней. Юрин поняла, что кто-то спустился из номеров.

— Того требовали обстоятельства. Но скажите, не могли бы мы поговорить наедине? — девочка вся обратилась в слух, когда узнала голос того странного мага. Теперь она хотя бы знала как его зовут, — конечно, конечно. Пройдемте на кухню, там нам еще как минимум час никто не помешает, — Рон прикрыл за собой дверь, когда они оба вошли на кухню. Юрин тихонько прислонилась к стенке. Из-за того что ее каморка вплотную прилегала почти ко всем комнатам первого этажа, она часто становилась невольным свидетелем многих разговоров.

— Насколько хорошо вы осведомлены об обычаях Фиорана?

— Признаться, ваш вопрос поставил меня в тупик, — ответил Рон, затем последовало непродолжительное молчание, — я лишь могу припомнить, как в юношестве однажды видел обряд поиска. Маг из ордена Грифона собрал всех детей до десяти лет на площади перед ратушей. Там были расставлены свечи по кругу, образуя непонятную фигуру. Дети по очереди заходили в этот круг, и маги видели, есть ли в них Семена Силы Хранителей, — задумчиво ответил Рон.

— Все в общих чертах верно. Очень хорошо, что вы имеете об этом понятие, — ответил строго маг, — дело в том, что я хотел бы внеочередно проверить на способности вашу маленькую служанку. Мне вчера вечером показалось, что у нее большой потенциал.

— Понимаете... — замялся хозяин, — Юрин не просто служанка, она моя дочь. Я знаю, что люди, ставшие магами, зачастую не возвращаются к прежней жизни, — Юрин за стенкой так и замерла, никогда она не думала, что в ней может быть магический дар. Но больше всего ее поразила горечь в голосе отца. Неужели она была ему дорога, а не была всего лишь обузой?

— Хм, понимаю ваши сомнения, но... вы же понимаете, какое будущее может быть у вашей дочери, если она одарена? Сможете ли вы ей дать что-либо равноценное?

По затянувшемуся молчанию девочка поняла, что отец усиленно думает. Она, будто наяву, увидела напряженно-отстраненное выражение на его лице, которое всегда свидетельствует о том, что задача слишком тяжела для восприятия. Эти пару минут Юрин пыталась даже не дышать, чтобы не дать себе возможности поддаться надежде иметь будущее. Сердце бешено стучало, а в висках шумело. Только бы согласился! Но вдруг на нее накатил страх. А вдруг маг ошибся? Как ей тогда быть? Нельзя слишком надеяться на такое необыкновенное стечение обстоятельств.

— Ладно, проводите свой обряд, — маг чуть заметно улыбнулся одними уголками губ. Когда он развернулся, чтоб уйти, хозяин таверны резко схватил его за локоть. От стального блеска, появившегося в глазах гостя, когда он смерил взглядом наглеца, Рону Стайнеру стало не по себе. Он быстро отпустил руку мага, надо же было забыть с кем разговариваешь, но решительности не растерял, — скажите... с ней все будет в порядке? — чуть запнувшись, все же спросил отец.

Взгляд мастера Телареса потеплел и он, наклонившись, что-то быстро зашептал хозяину таверны. Лицо того побледнело, глаза округлились, но потом появилась невеселая улыбка. Маг распрямился, окинул взглядом ссутулившуюся фигуру Рона, и перед тем, как выйти и затворить за собой дверь, сказал, что будет ждать девочку вместе с отцом на закате в отведенной ему комнате.

После того, как на кухне все стихло, Юрин выбралась из своей каморки, подошла к ведру с водой и тщательно умылась. Девочка хотела, чтоб ледяная колодезная вода хоть немного уняла жар с ее лица и прояснила мысли. Уйти из дома... это была ее самое сокровенное желание с того момента, когда она начала понимать свою жизнь. И вот теперь такая возможность. Не просто уйти, а стать почитаемым и сильным человеком.

О, да! Юрин поняла, что теперь не сможет жить, как раньше. Ей дали такую надежду! Она обвела взглядом кухню, чистое и опрятное помещение не вмещало ничего лишнего, все предметы первой необходимости всегда были под рукой. Девочка полжизни провела на этой кухне. Она прислушалась к себе: будет ли скучать по этому дому, по всем знакомым ей мелочам. Нет, скорее всего нет. Юрин повернулась спиной к комнате и вышла, не оглядываясь, закрыла за собой дверь.

Таверна потихоньку просыпалась. Люди по одному или группами спускались в большой зал, все занимались привычными делами, как будто ничего и не случилось, хотя для них-то ничего и не произошло. Вот только отец иногда бросал на Юрин задумчивые взгляды и не поручал ей слишком тяжелой работы. Магов не было видно, и девочка начала уже беспокоиться: вдруг они уехали без нее, но ближе к заходу солнца появился главный маг, быстро переговорил с Роном и удалился в свои комнаты.

— Юрин, девочка моя, подойди-ка сюда, — так ласково отец с ней еще никогда не разговаривал, — тебе сегодня вечером, в девять часов, надо будет подняться в комнаты господина мага. Не бойся, дочка, я пойду с тобой, ничего страшного не случится, — девочка с раскрытыми от волнения глазами заворожено кивнула и направилась дальше выполнять свои обязанности.

Ее понемногу начала бить мелкая дрожь. Только бы не оплошать — вот единственная мысль, что билась в ее голове. В назначенное время девочку нашел отец, отряхнул ее одежду и, недовольно хмыкнув, повел ее наверх. Они постучались в комнату главного мага и, после разрешения, вошли.

Мастер Теларес сидел в кресле, сложив тонкие пальцы у подбородка, чуть касаясь их подушечками губ. Притворив за собой дверь, отец и дочь замялись у входа, на зная, что будет дальше. Маг встал и подошел к Юрин. Положил руки ей на плечи и, заглянув в глаза, ободряюще улыбнулся.

— Мистер Стайнер, оставайтесь у двери и ни во что не вмешивайтесь. Девочка, не бойся, пойдем со мной, — он взял Юрин за руку и подвел к креслу.

Теперь она смогла увидеть, что перед креслом стояли по кругу восемь свечей всех цветов радуги и белого.

— Заходи в круг. Ты должна встать посередине и думать о чем-то приятном, — когда девочка исполнила его указания, маг не спеша зажег все свечи и сел в свое кресло, только теперь его руки покоились на коленях, а спина была неестественно ровная. Он едва слышно проговорил какие-то слова, и огоньки свечей превратились в сплошное кольцо огня.

Юрин попыталась не бояться и представила, как она уезжает из дома. Ее заполнило чувство радости и покоя. Перед внутренним взором у нее встала стена ярко синего пламени. Открыв глаза, она увидела, что синее пламя было не только в ее воображении, сразу вспомнился вчерашний сон, но девочка постаралась не бояться. Кольцо огня окрасилось в синий цвет и поднималось все выше и выше, и, что странно — от него не шел жар. Пламя поднялось выше головы девочки и исчезло, превратившись над ней в сверкающее переливающееся облако. Это облако несколько секунд сверкало, а потом, приняв понятную только магу форму, исчезло.

Юрин стояла, оторопев, не понимая, что же сейчас произошло. Она перевела взгляд с испуганного лица отца на улыбающееся лицо мага.

— Ну, что ж, девочка, в тебе есть Семя Силы. Ты хочешь поехать со мной и стать магом? — спросил мастер Теларес, подойдя к Юрин вплотную и заглядывая ей в лицо.

Она не стала прятать глаза за копной волос, как всегда привыкла, а прямо посмотрела на него и твердо кивнула, не в силах вымолвить хоть слово.

— Тогда позволь представиться: меня зовут Кеар Теларес. Приятно с тобой познакомиться, — маг протянул ей руку для пожатия.

— Юрин Стайнер — девочка неуверенно пожала руку в ответ.

— Мистер Стайнер, я заберу Юрин завтра утром с собой. Соберите необходимые ей вещи и будьте готовы к восьми утра, — когда за отцом и дочерью закрывалась дверь, Юрин почудилось, что она услышала, как мастер Кеар сказал отцу: 'Попрощайтесь!' Она оглянулась, чтобы удостовериться, но дверь уже закрылась.

ГЛАВА 2

Юрин сидела в седле спереди этого странного человека, ни о чем не думая, лишь во все глаза глядела на открывающийся перед ней мир. Она еще никогда не выезжала из родного города, хотя Раден вряд ли можно было назвать ее родиной. Слишком много неприятных воспоминаний было связано с этим городом.

И вот сейчас, благодаря этому незнакомцу, ее мечты обрастали действительностью. Раден несколько часов назад остался позади, и теперь тракт вел их на северо-восток, открывая взору путешественников живописные места, принадлежащие Фиорану, известные каждому жителю всех других стран.

Они выехали рано утром и успели проехать по пути горный перевал, с которого мастер Теларес показал девочке гору под названием Хинору — потухший вулкан, где, по легенде, было обиталище клана Саламандр. Хинору была далеко на севере, но возвышалась над всеми близлежащими горами. Вершина вулкана была покрыта снегом, ярко блестевшем в лучах утреннего солнца.

Они неспешно продолжали путь, иногда мастер Кеар рассказывал интересные истории про те или иные места и связанные с ними события, которые встречались им по пути.

Юрин задумалась про Фиоран, землю магов, с которой теперь была связана ее судьба. Мастер Кеар забрал ее с собой, почувствовав силу, якобы присущую ей. Но подробно его расспрашивать Юрин не решалась — было как-то боязно. Она не страшилась мага, просто не хотела раньше времени сталкиваться с действительностью.

Ее начало клонить в сон, но ей совсем не хотелось пропустить ни минуты из их путешествия. Сопротивляясь наваливающейся дремоте, она не могла не заглядеться на одиноко растущую сливу, которая словно юная невеста красуется в серебристой глади озера как в драгоценном зеркале, повернув ему то один свой белый пушистый бок то другой. Стройные веточки были протянуты к блестящей поверхности, будто пытаясь поймать наилучший ракурс своей прекрасной фигурки. И не заметно для себя она провалилась в сон, спокойный и ровный, без сновидений.

Юрин проснулась, почувствовав, что они остановились. Открыв глаза, она увидела перед собой в слабом утреннем свете огромные, окованные деревянные ворота. Но ворота эти коренным образом отличались от всех виденных ею ранее. Они не казались массивными, а напротив, утонченными и стремительно рвущимися ввысь. Создавалось стойкое впечатление, что по прочности они не уступят камням принявших их стен.

Мастер уже снимал девочку с седла, когда открылась внутренняя калитка ворот, и оттуда вышел привратник. У Юрин на миг перехватило дыхание, за всю их долгую дорогу она не спрашивала у мага, что же он увидел в кругу силы и кем же ей предстоит стать. И вот теперь она не могла отвести взгляда от знака причастности на плече молодого воина. Причастности к ордену Драконов — самому сильному и почитаемому ордену магов. Неужели она обладает Семенем этого удивительного ордена, она — ошибка судьбы — станет одной из Драконов. Маленький серебристый дракончик на плече парня, лапы которого оплетали зеленые ростки, так и притягивал внимание Юрин.

Девочка не видела, как маг улыбнулся, поняв ее сумбурные мысли, ведь их можно было прочесть у нее на лице, совершенно не прибегая к основам магии. Не видела, как он сделал знак привратнику и тот, взяв под уздцы коня мага, открыл перед ними калитку. Кеар протянул руку девочке с покровительственной улыбкой. Маленькая ладошка неуверенно легла в раскрытую огромную ладонь, которая чуть сжалась в успокаивающем жесте.

Юрин, широко раскрытыми глазами, боясь моргать, смотрела на все вокруг, только сейчас реально осознавая как сильно изменилась ее жизнь. Мастер Теларес довел ее сквозь внутренний двор до дверей замка и, подозвав другого взрослого мага, быстро дал ему какие-то распоряжения.

— Юрин, ты пойдешь с этим человеком, он покажет тебе главный зал, а там уже кто-либо из учеников поможет тебе обустроиться. У нас так принято, чтобы с первого же дня юные маги были самостоятельны и приходили на помощь друг другу. А у меня накопилась уйма рутинных дел, и я, увы, не смогу проводить тебя, — сказал мастер Кеар, обращаясь к Юрин, как к взрослой, — но мы еще обязательно увидимся, — улыбнулся он напоследок.

Юрин кивнула и покорно пошла за незнакомым магом, взявшим ее сумку с вещами у мастера Кеара. Он быстро провел ее на второй этаж и остановился перед большой двухстворчатой дубовой дверью.

— Это большой зал. Сейчас время ужина и все учащиеся сейчас там, — он протянул девочке ее вещи и, повернувшись уходить, бросил напоследок: 'Удачи'.

Юрин постояла немного перед закрытой дверью, набираясь смелости и пытаясь ни о чем не думать. Когда она взялась за ручку и осторожно открыла дверь, сердце ее от волнения готово было сломать ребра.

— Смотрите, смотрите! У нас новенькая, — раздалось со всех сторон и головы дружно повернулись в ее сторону.

Медленно выдохнув, Юрин твердой походкой двинулась вперед по проходу. Она медленно шла и ощущала, как вокруг все перешептываются. От волнения Юрин опять спряталась за волосами. Вот уже не скрываясь, на нее стали сыпаться вопросы в полный голос — она остановилась, растерявшись. Вопросов было так много и они летели, кажется отовсюду. Ей было так неловко, и, совершенно не зная, что отвечать, девочке хотелось по быстрее пройти зал. Но, сделав еще пару шагов, вдруг за что-то зацепилась ногой и неуклюже распростерлась на полу.

О, Богиня, так опозориться у всех на виду. Так было обидно, что она была готова расплакаться, но все же привычка сдерживать свои переживания дала о себе знать, и ни одной слезинки не скатилось по ее щекам. Раздался дружный хохот, кто-то исподтишка показывал на нее пальцем и перешептывался с соседом, кто-то качал головой. У Юрин потемнело в глазах. Она начала жалеть, о том, что согласилась приехать сюда.

'Ничего не изменится. Все будет как раньше. Никто не захочет дружить с такой, как я. Дома хоть все было привычное и уже не доставляло такой боли, а здесь...' Мысли все хуже и хуже роились в ее голове, как вдруг она ощутила напряженную тишину. Юрин подняла глаза и увидела перед собой протянутую ладонь.

Подчинившись мгновенному порыву, не думая, она вложила свою руку в эту ладонь и мгновенно оказалась на ногах. Медленно переведя взгляд с ладони, все еще держащей ее за руку, на ее обладателя, Юрин увидела перед собой мальчика не намного старше себя, лет одиннадцати.

— Меня зовут Леннеарт. Не обращай на них внимания, они не со зла, — сказал спокойным тоном мальчик, — а тебе, Геран, следовало бы извиниться, — не изменившимся голосом продолжил он, пристально глядя на русоволосого мальчишку, — на новичках пробовать магические приемы не совсем честно, ты так не считаешь? — Тот смущенно отвел глаза, покрутил в пальцах вилку, о чем-то раздумывая, и встал.

— Немного хотел разрядить обстановку, но видимо выбрал не тот метод. Извини, новенькая, я не хотел тебя обидеть, — Геран чуть склонил голову, правда в глазах его было мало раскаяния, но тут же он более искренне и с жаром, продолжил, — Леннеарт, я, правда, не думал ничего плохого, я...

— Как твое имя? — бесцеремонно перебив Герана, поинтересовался Леннеарт у смущенной девочки.

— Ю-юрин, — и уже увереннее, — меня зовут Юрин.

— Очень приятно, — он улыбнулся, — Юрин, ты его прощаешь? — опять посерьезнел Леннеарт.

— Д-да... — несмело ответила она.

В зале возобновилась обычная суета: дети стали заниматься своими привычными делами, оставив девочку в покое. Немного расслабившись, Юрин смогла рассмотреть Леннеарта, который остался стоять рядом с ней и пообещал отвести в комнаты проживания. Он был выше ее почти на голову, одет в свободную белую рубашку, заправленную в бежевые брюки. У мальчика была очень странная внешность, имевшая схожесть с мастером Кеаром. Как и у мага, у Леннеарта были странные белые пряди в волосах, начинавшиеся от висков и середины лба и проходящие до конца зачесанных назад темно-серых волос, которые доходили мальчику до плеч. Схожесть с мастером Кеаром, если хорошо присмотреться, угадывалась еще и в высоких скулах и в рельефе профиля, но на этом она и заканчивалась.

Глаза изумрудно-зеленого цвета смотрели с такой жизнерадостностью и в то же время были наполнены серьезным спокойствием. Иногда в уголках глаз пробегали озорные смешинки. Все это казалось совершенно несовместимым в одном взгляде. Но что это был за взгляд! Как человек может так смотреть?

Теперь Юрин хорошо поняла, почему Геран так стремился оправдаться перед Леннеартом. В нем чувствовалась неспешно текущая сила, раскучивающаяся воронкой, стремясь захлестнуть тебя и унести в свой бурлящий водоворот. И еще она откуда-то знала, что он не потерпит несправедливости и всегда придет на помощь.

Леннеарт вывел ее из общего зала, рассказав, что в нем все ученики обедают и проводят свободное время. Для этого были расставлены длинные дубовые столы с лавками, а вдоль стен стояли мягкие кресла и диваны с небольшими столиками. По стенам были развешаны разнообразные полки с книгами и другими полезными безделушками вроде настольных игр. Пока они шли в жилое крыло, Юрин рассматривала коридоры и задавала вопросы.

— Леннеарт, — вдруг замялась она, — скажи, а мастер Кеар твой родственник?

— О, так ты его знаешь? Да, он мой отец, а еще он сейчас занимает должность начальника академии Драконов, — ответил он с гордостью.

— Да, он просто замечательный! Он распознал и забрал меня из дому, — с жаром выпалила Юрин, а потом уже тише, — я ему очень благодарна.

Леннеарт внимательно посмотрел на Юрин, которая по привычке, наклонив голову, опять спрятала лицо в волосах, но решил не расспрашивать.

Они прошли два крыла и поднялись на третий этаж.

— Весь этот этаж принадлежит ученикам, у каждого своя отдельная комната. Некоторые практики требуют полнейшего сосредоточения, поэтому было принято не селить вместе по нескольку человек, как бывает в остальных орденах. Посмотрим, где у нас свободные комнаты?

Он подошел к большому плану этажа в начале коридора, где были изображены все комнаты, переходы, лестницы. Леннеарт стал рассматривать план и разъяснять его Юрин. Маленькие красные крестики стояли на изображении пустых комнат, занятые были подписаны именами владельцев.

— Ну, что, пойдем выбирать тебе комнату? — сказал он, подмигнув Юрин. Она в ответ застенчиво улыбнулась.

Они посмотрели несколько разных комнат, и Юрин остановила свой выбор на небольшой светлой комнатке с окном почти во всю стену. Никогда раньше ей не предлагали самой что-либо выбирать, а в ее прежнем обиталище не было окон, и его всегда наполнял застоялый душный воздух с густыми запахами кухни. Она положила свою сумку на кровать, а сама подошла посмотреть на вид из окна. Леннеарт встал молча рядом с ней, любуясь открывшимся видом. Пейзаж был прекрасен. За стеной замка смутно угадывались очертания города, а весь горизонт наполняла громада горной цепи. В лучах заходящего солнца облачные шапки, застрявшие на горных вершинах, приобрели золотисто-буро-фиолетовые оттенки на фоне неба цвета светлой мяты.

Они некоторое время молча вдыхали вечерний воздух. Потом мальчик как будто встрепенулся, расправил плечи и направился к выходу.

— Очень приятно было познакомиться, Юрин! Если вдруг будет нужна какая помощь или возникнут вопросы — обращайся, — искренне улыбнулся Леннеарт, — к тебе, наверное, через какое-то время зайдет куратор Зерна или пошлет за тобой. Он тебе обо всем подробно расскажет. Удачи! — и он ушел по своим делам, а девочка даже не успела его поблагодарить.

Юрин с размаху бухнулась на свою кровать, раскинув руки и закрыв глаза. Она это выдержала — вот была единственная мысль в ее голове. Юрин прислушалась к себе. Больше девочка не ощущала страха, теперь течение событий подхватило ее и понесло в неведомое, и, на удивление, она была этому несказанно рада. Немного полежав, Юрин стала распаковывать свои вещи. Их у нее было совсем немного. Два комплекта одежды она сложила в небольшой сундук, стоявший под окном возле кровати. Полотенце повесила на спинку стула, а единственную личную вещь — мамин медный медальон, который был ее единственным украшением — положила под подушку. Вот и вещи кончились, а на полки и письменный стол ставить оказалось нечего. Не много же она нажила за свои неполные десять лет.

Через полчаса в дверь постучали, и старшая девочка сказала, что куратор ждет Юрин в своем кабинете, и она здесь для того, чтобы проводить новенькую. Они спустились на два этажа и, завернув за угол, вышли в длинный коридор, вмещавший множество разнообразных дверей с табличками. Девочка подвела Юрин к одной из них и постучала, женский голос пригласил войти, и девочка пропустила Юрин в кабинет, закрыв за ней дверь.

Кабинет был небольшим и затемненным. Посередине стоял стол, заваленный разными бумагами и книгами в каком-то безумном порядке, известном лишь хозяину кабинета. Точнее хозяйке, потому что за столом сидела, внимательно изучая какие-то записи, немолодая женщина. Достававшие до лопаток рыжие волосы были убраны в высокий хвост, овальное лицо со светлой кожей и легким румянцем было отрешенно-сосредоточенным. При появлении девочки, мастер подняла свои голубые глаза и указала взглядом на кресло перед столом.

Девочка присела на краешек кресла с предельно прямой спиной, с трудом подавив дрожь в коленках. Женщина окинула взглядом Юрин, потом аккуратно сложила бумаги и улыбнулась.

— Здравствуй! Меня зовут Ярина Стреж. Я куратор курса Зерна. Пока ты не перейдешь на следующий курс Ростка, будешь под моим началом. Итак, курс обучения уже начался три недели назад, поэтому тебе придется быстро нагонять остальных, — деловито начала мастер Ярина, но, увидев беспокойство на лице Юрин, уже мягче продолжила, — ты не волнуйся, у нас это частая практика, — новые ученики в любое время года, поэтому сложностей для тебя будет минимум. Тебе полагается стипендия, как и всем учащимся из немагических семей. Обучение начнется завтра, в девять утра ты должна быть в общем классе Зерна, посмотришь по плану. Вот тебе расписание занятий, — она протянула девочке пару листов, исписанных разными чернилами.

Юрин неуверенно приняла эти листы и стала вертеть их перед глазами.

— Ты умеешь читать? — спросила куратор, видя странные манипуляции девочки.

— Нет, — честно и без стеснения ответила она.

— Это ничего. Значит запишем тебя на уроки грамоты. Тогда тебе нужно пока другое расписание. Это все равно оставь себе, — женщина открыла какой-то ящик стола и вынула новые листы. Только на них уже были символы и схемы. Юрин моргнула, она вполне поняла, что там изображено. Как будто образы сами поселялись в голове. Она не веря посмотрела на куратора.

— Да, это зачарованное расписание, специально разработанное для неграмотных. Но когда ты грамоте научишься, оно уже больше не понадобится. А теперь иди, тебе надо отдохнуть с дороги. Завтра узнаешь все остальное.

Юрин вышла за дверь, попрощавшись с мастером. В коридоре она прижала заветные листочки к груди и наполнила грудь воздухом, сдерживая рвущуюся наружу радость, и неспешно пошла в свою, СВОЮ, комнату. Да, этот день был просто замечательным.

ГЛАВА 3

Юрин быстро адаптировалась. Все ученики группы Зерна были одного с ней возраста, плюс-минус год. Отношения у всех между собой были отстраненно доброжелательные, так как все были на нулевом уровне, и туго приходилось каждому. Особое удовольствие Юрин доставляли уроки грамоты, для девочки это было сродни настоящему волшебству, и она все свободное время уделяла этим занятиям. Поэтому не удивительно, что уже через полторы недели она могла довольно бегло читать и кое-как писать. Юрин очень гордилась собой — это было ее первое достижение на пути к званию мага.

С другими детьми она познакомилась, но сильно сближаться не рискнула, все же происшествие в главном зале в день ее прибытия оставило. Правда Леннеарт, который всегда с ней здоровался, сталкиваясь в коридорах и главном зале, пытался завязывать разговор, проявляя участие в ее обучении и предлагая посильную помощь, но Юрин и его немного сторонилась, чувствуя смущение в его присутствии.

Научившись читать, Юрин почувствовала себя намного увереннее, она теперь могла обучаться самостоятельно, чтобы нагнать ушедшую в знаниях вперед нее группу. Перестав переживать из-за своего отставания, ввиду позднего принятия в орден, девочка вспомнила о том, что она так и не отблагодарила Леннеарта за его помощь в день ее приезда. Она долго ломала голову, как бы это сделать, и после двух беспокойных ночей решила просто у него спросить. Юрин хорошо запомнила по плану, где комната Леннеарта, и после утренних уроков пошла к нему поговорить. Собственно, можно было бы и на обеде его увидеть, да не хотелось при всех обсуждать этот вопрос, к тому же очень часто Леннеарта просто не было на общих трапезах.

Подойдя к его комнате, она уверенно постучала. Дверь почти мгновенно открылась, Юрин даже вздрогнула от неожиданности. Мальчик стоял в дверях с растрепанными волосами в мятой белой рубашке, выпущенной поверх черных брюк. Он кулаком потер заспанные глаза и в удивлении посмотрел на Юрин. Ей стало неловко от того, что так его разбудила, но деваться уже было не куда.

— Извини, что разбудила, — она быстро убрала руки за спину, не зная куда их девать.

— Ничего. Я, если честно, занятия прогуливаю, — поморщившись, шепотом сказал он, — Заходи, — Леннеарт поспешно затворил за ней дверь, — меня отец заставил остаться отдыхать, а я так не люблю пропускать занятия... — оправдывался мальчик, — я уже три ночи не сплю, — как-то обреченно посмотрев на постель.

— А почему ты не спишь? — спросила Юрин.

— Ну, понимаешь, — он покраснел, — только ты никому не говори! — сверкнул Леннеарт глазами.

— Обещаю! — серьезно кивнула она.

— Мне снятся кошмары, — очень тихо сказал он.

Такого Юрин не ожидала услышать. Чтобы Леннеарт — сын мастера Кеара — боялся каких-то кошмаров. Невероятно! Но он же мальчик, была её первая мысль, а они не должны ничего бояться.

— И что, ты ничего не можешь сделать? Может, есть какое-то заклинание? — попыталась помочь девочка.

— Ни в одной книге ничего полезного не было, — он сел на кровать и стал внутренней стороной ладоней массировать себе глаза. — Отец пытался помочь, но после тщательной диагностики он сказал, что у меня внутри какой-то разлад и надо его устранять, тогда и сны пройдут. Ничего конкретного! Вот теперь меня отстранили от занятий на неопределенный срок, пока я не разберусь в себе.

— А что тебе снится? — Юрин присела рядом на кровать и заглянула ему в лицо. Он некоторое время молча сидел, оперев голову на ладони. Потом откинулся и устремил взор в потолок.

— Иногда это просто чувства: тревога, одиночество, слабость — нет выхода и всюду темнота. Это очень страшно, как будто ты в ловушке и никогда из нее не выберешься. Иногда это странные картины каких-то сражений. Всюду огонь, кровь, крики и я как будто там — везде и нигде. Я и умираю тысячи раз и убиваю тысячи монстров, — Юрин слушала, и волоски на ее коже становились дыбом. Не удивительно, что он не может спать. Она, немного поколебавшись, взяла его за руку и сильно ее сжала. Леннеарт благодарно улыбнулся.

— Это всего лишь сны, жуткие — да, но сны. А ты ребенок, — на это он удивленно поднял брови, — Конечно, ты не можешь сам справиться с этим. Я бы очень хотела тебе помочь, — сказала она уже умоляюще. Они немного помолчали, думая каждый о своем.

— Знаешь, однажды у нас в таверне остановилась семья, я слышала, как маленький мальчик боялся темноты и плакал, не желая идти спать. Тогда его мать сказала, что споет ему одну волшебную песню. Эта песня будет оберегать его сон, и ни один монстр не сможет его обидеть. После того раза он больше не боялся спать, — задумчиво рассказала Юрин, — хочешь, я спою эту песню для тебя, может она поможет?

— Ну, не знаю. Волшебная песня у обычных людей — как-то мало верится, — протянул он, — хотя, спать очень хочется. Давай попробуем.

Леннеарт улегся на кровать и закрыл глаза. Юрин пересела на стул и попыталась как можно точнее вспомнить слова той давней песни. Она начала мурлыкать мотив, пытаясь лучше настроится на те воспоминания. И вот слова сами стали складываться в строчки, и она негромко запела.

Зори одеялом небо все закрыли,

Светом золотистым землю озарили.

Малыш засыпает в маминых объятьях,

Мама защитит при любых несчастиях.

Спи, малыш, не бойся,

Мамочка с тобой

Любит свою крошку,

Сердцем бережет.

Тьма тебя обходит, сон к тебе идет

Легкий и воздушный — он покой несет.

В комнаты заглянет лунная мечта,

Заберет на крыльях в дальние края.

Спи, малыш, не бойся,

Мамочка с тобой

Любит свою крошку,

Сердцем бережет.

Солнышко уж встало вслед за ночью лунной,

Дитятко проснулось, тело отдохнуло.

Вот уж полон силы бегать и смеяться.

Мама поцелует — нечего бояться.

Спи, малыш, не бойся,

Мамочка с тобой

Любит свою крошку,

Сердцем бережет.

Когда она замолчала, Леннеарт спал глубоким сном. По спокойному размеренному дыханию, Юрин поняла, что мальчик, наконец, погрузился в глубокий и спокойный сон. Радостно улыбаясь, она тихо вышла из комнаты и побежала на обед.

Два дня она не видела Леннеарта, надеясь, что это связано с ее помощью. Юрин сосредоточилась на новых занятиях, каждый день они узнавали что-то новое.

С утра, на второй урок мастер Ярина немного опаздывала, и, пока ее не было, в кабинете стоял веселый шум разговоров. Придя на урок, она призвала детей к тишине. Вид у куратора был немного недовольный и хмурый.

— Ученики, прошу прощения за опоздание. Сегодня мы ознакомимся со структурой в иерархии орденов. Наше небезызвестное начальство настояло на повторении азов на всех курсах в связи с приближающимся временем испытаний. Да-да, многие из вас, особенно те, кто из семей магов, знает это все в совершенстве, но большинство из обычных семей и слышат это почти впервые. Поэтому проявите уважение друг к другу и послушайте внимательно, — грозным взглядом куратор обвела свою группу. Все притихли, и она удовлетворенно хмыкнула и продолжила урок.

— Как вы уже знаете, маги всех орденов ищут детей с Семенами Силы. Когда родители соглашаются отдать ребенка на обучение, и он вступает в орден — он становится Зерном. Сейчас вы в группе Зерна. Вы в ней будете, пока не пройдете испытание на ступень Ростка. Иерархия в каждом ордене делится на ступени и, чтобы присвоить ту или иную ступень, необходимо пройти соответствующее испытание. После Ростка идет Стебель. Да, Зарек? — мастер разрешила мальчику, поднявшего руку, задать вопрос.

— А как долго надо учиться, чтобы перейти на следующую ступень?

— Это правильный вопрос. У каждого ученика этот срок индивидуален. Когда ученик чувствует, что готов попробовать, он подает заявку на прохождение испытания. Пройдя его, он получает новую ступень либо остается со старой, шлифуя свои знания.

Весь класс молчал, каждый думая о своем.

— Итак, Зерна — самая младшая группа, где даются базовые знания по всем необходимым дисциплинам, глубоко ни в какую именно не погружаясь. На ступени Ростка, идут уже более расширенные понятия в области магии, также начинается курс владения оружием и телом. Чем быстрее вы перейдете на эту ступень, тем легче вам будет обучаться, — с явным намеком на прилежание сказала куратор.

— Ступень Стеблей предполагает от вас сознательного выбора в сферах обучения магией. Необходимо будет определиться, какие направления вам больше по душе и какие лучше получаются. Желательно, чтобы они совпадали, — с серьезным лицом пошутила она. Среди учащихся пролетел шепоток смеха, — на ступень Листка можно перейти, начиная с семнадцати лет. Это единственное ограничение по возрасту в получении ступеней. Раньше семнадцати никто не даст разрешения проходить испытание на Листок. Это обусловлено тем, что на этой ступени изучаются очень сильные и 'специфические' заклинания, к которым юный маг должен быть подготовлен физически и морально. Об этом вам запрещено знать до того времени, пока не достигнете пятнадцатилетия. Тогда же и начнется психологическая подготовка к испытанию. Многие так и остаются не готовыми этому и навсегда задерживаются на ступени Стеблей, — с печалью и уважением, к сделавшим свой нелегкий выбор магам, сказала она.

— Для получения ступени Ствола необходимо совершить путешествие в Столицу Фиорана. Все последующие присвоения ступеней проводятся там. Путешествие является частью испытания, поэтому никто из наставников не должен сопровождать испытуемого, это разрешается только напарнику либо другу. Стволы считаются полноценными и самостоятельными магами, на них опирается весь орден — это самая широкая и многочисленная ступень. Из них уже, проявляя свою индивидуальность и совершенствуясь, берут начало Ветви.

— Высшие ступени орденов — Ветви и Крона. В Ветви производят мага, когда он совершил какой-то выдающийся поступок. Можно что-либо изобрести, создать новое заклинание, победить множество врагов. Но это не так просто, как вам может показаться. Достаточно мало магов удостаиваются этой ступени. Еще меньше могут перейти на самую высшую — Крону, которая вмешает в себе все знания и достоинства низших ступеней и объединяет их в единое целое, создавая что-то новое. В нашем ордене всего четыре мага носят эту ступень. Один из них наш директор — мастер Кеар, — при этих словах Юрин встрепенулась.

'Ничего себе! А ведь он меня привез сюда на своей лошади, придерживая, чтобы я не упала'. У нее аж мурашки забегали по коже от осознания той силы, что оказывается была в этом удивительном человеке.

— Кроны относятся к руководящим лицам орденов. И занимают эту должность по своему желанию. Вот такое будущее вам предстоит, поэтому старайтесь и покажите себя с лучшей стороны.

Весь остаток дня они проходили историю создания орденов, изучали события, произошедшие в эпоху Великой Войны. О, это было очень интересно, для Юрин этот мир открывался с совершенно иной стороны. Девочка зачитывалась историей, в каждый свободный момент доставая учебник, старалась все больше узнать о тех временах.

'В переломный момент Войны, люди поняли, что они тоже должны защищать этот мир, тем более, что основная агрессия Бэйна Темного была направлена против человечества. Тогда каждая страна избрала себе представителей и во главе с представителем государства Белореи — князем Теларесом де Брассом, они отправились в Храм. Представ перед Богиней и Великим Кругом, посольство просило принять помощь людей. Речь князя Телареса де Брасса была очень эмоциональной и длинной — никто не остался после нее равнодушен. Затем очень долго Богиня и главы кланов совещались в Своде Голосов, и, приняв решение, Богиня наделила человечество магией, которой оно было лишено изначально, сказав, что только таким образом они смогут сражаться на равных с воинством Блейка Темного. По миру были развеяны Семена Силы Хранителей, они прорастали в людях, наделенных необходимыми качествами для каждого из кланов. Так появились маги. Люди осознали свою силу и собрались вместе, основав ордена. Хранители — покровители соответствующего ордена обучили магов своим заклятиям. Подготовившись, люди собрались вместе и повернули ход войны в свою пользу. Но пока маги сражались с войсками Бэйна Темного, высшие из кланов Хранителей начали битву с ним самим. Победив Темного, все Хранители исчезли неизвестно куда, и Храм оказался запечатанным. Войска противника, потеряв связь со своим создателем, разбежались и попрятались по разным закоулкам и дальним странам. Даже сейчас отдельные стаи нападают в некоторых областях на людей, поэтому маги и путешествуют по всему миру, стремясь закончить свою работу'.

Юрин после уроков опять шла, читая на ходу, поэтому и не заметила поджидавшего ее возле комнаты Леннеарта. Он стоял, облокотившись на косяк двери, и смотрел, улыбаясь, как она, уткнувшись в книгу, лавирует в потоке учеников в коридоре.

— Привет, Юрин! — позвал он.

— Ой, привет, — от неожиданности вздрогнула девочка.

— Если ты сейчас не занята, я хочу показать тебе одно место.

— Да, конечно, только положу книгу, — она быстро вернулась из своей комнаты, и Леннеарт повел ее на улицу. Они шли молча, хотя Юрин так и подмывало спросить его, куда же они идут. Они вышли во двор и, обойдя жилое крыло, вышли к конюшням. Леннеарт провел ее за конюшни, и там оказалась небольшая лестница, которая вывела их к двери в высокой башне. Дверь не была заперта, и мальчик с девочкой стали взбираться по узкой винтовой лестнице. Лестница закончилась неожиданно, свет из раскрывшейся двери немного резал глаза, но они быстро привыкли.

— Это мое тайное место. Красиво, правда? — Леннеарт подвел ее к парапету. Юрин оглянулась: куда бы не переводила взгляд, везде было небо. Небо и горы, к которым они сейчас стояли лицом, яркими красками летнего дня радовали глаз. Немного переведя внимание правее, она смогла рассмотреть город, раскинувшийся за пределами академии Драконов. С этой башни можно было без труда увидеть всю округу.

— Как здесь замечательно! — искренне восхитилась Юрин и, перегнувшись через край, стала смотреть, что творится во дворе под ними.

— Знаешь, ты очень помогла мне с моими снами. Не знаю, как тебе это удалось. Когда отец узнал, что мне помогло, то объяснил, что такое случается из-за особенности нашего рода, когда гложат внутренние противоречая, — поморщился он, — Наверное, я и правда давно не чувствую себя ребенком, — с улыбкой сказал он, — Но не будем об этом. Твоя песня помогла мне все осознать и сны больше не причиняют мне таких мук. Спасибо!

— О, Леннеарт! Я так рада, что смогла тебе помочь.

— Да, что ты. И можешь звать меня просто Ленн, мы же друзья! — со смехом он взял ее руки в свои.

— Хорошо, Ленн, — неуверенно она попробовала произнести это имя.

— Ты представляешь, меня тут почти все ученики боятся. Почему, не могу понять. Ну, да, отец — начальник академии, но я-то тут при чем? — в этот момент у Леннеарта было такое по-детски обиженное лицо, что Юрин невольно рассмеялась, чисто и заразительно.

Ленн недоверчиво посмотрел на нее, а потом не удержался и тоже стал смеяться. Так они и стояли, смеясь и держась за руки, в глубине души радуясь, что у каждого появился настоящий друг.

— Я не думаю, что тебя боятся. Чем ты можешь быть страшен? Обычный мальчик. А происхождением своим ты не пользуешься, — попыталась успокоить друга Юрин. — Так, что это другое. Может, тебя стесняются?

— Обычный мальчик? — Улыбка медленно сползла с побледневшего лица Ленна. Он стал вглядываться в озадаченное лицо девочки, а потом с тяжелым вздохом проговорил: — Неважно... ты потом все узнаешь... а сейчас, не бери в голову, — будто сказав это себе и приняв какое-то решение, Леннеарт взобрался на один из зубцов башни и сел, свесив ноги.

Они долго разговаривали о самом разном и ушли с башни только под ужин, вместе направившись на вечернюю трапезу.

Череда дней потянулась неудержимым потоком. Общение с Леннеартом положительно сказалось на отношениях Юрин с другими детьми. Если раньше она сторонилась своих одногруппников, то теперь вела себя более раскрепощенно, не боясь высказывать свое мнение. Особо теплые отношения сложились у Юрин с Риэной, чернокосой девочкой с разноуровневой челкой. Девочки были одного возраста, к тому же Риэна была тоже из семьи, не обладавшей Силой Семян.

— Юрин, куратор объявила, что сегодня будет первая экскурсия в город, — радостно затараторила Риэна, подсев к подруге на обеде. — Здорово, правда!

-Неужели сегодня? — с надеждой спросила Юрин. — И как раз стипендию недавно дали.

— Ты уже надумала обзавестись обновкой? — хитро спросила Риэна.

— Хочу посмотреть подарок, — покраснев, ответила Юрин.

— Ну-ну, и кому же это? Даже представить не могу! — разыгрывала Риэна наивность.

— Да перестань ты! — шикнула на подругу Юрин.

Та посмотрела на нее со смехом в глазах, но перестала дразниться. Риэна знала, что Юрин не любит рассказывать про свои отношения с Леннеартом, но ей нравилось над той подтрунивать. Безоговорочная преданность подруги этому Леннеарту сильно заботила Риэну.

Ей со стороны было видно, что Юрин полностью в него влюблена, но он...он этого не видел. И Леннеарт совершенно не был влюблен -непосредственность и жизнерадостность были в отношениях со всеми людьми, и Риэна не видела особой разницы в его общении с Юрин, ну разве что, он предпочитал больше проводить время с ней, чем с другими. Но остальные люди неосознанно его сторонились, не стремясь близко подружиться. Риэна и сама не понимала почему, но этот мальчик вызывал в ней безотчетный страх. При взгляде на Леннеарта душа девочки трепетала и сжималась, готовая выполнить любую его просьбу. В то же время, очень хотелось быть рядом с ним, слушать его голос, чувствовать на себе его взгляд. Именно это чувство покорности перед ним и вызывало страх. Поэтому, наверное, никто не стремился сближаться с младшим Теларесом. Леннеарт был со всеми одинаково доброжелателен, и, видимо чувствуя эту отчужденность окружающих, выстроил вокруг себя стену радостного благодушия. Хотя определенная увлеченность Юрин у него была. Только какие именно чувства она у мальчика пробуждала, Риэна понять не могла. Ей было очень обидно за подругу, которая ничего этого не замечала.

Девочки быстро пообедали и поспешили каждая в свою комнату собрать вещи для прогулки в городе. Юрин решила немного приодеться: темно-синее простое платье до колен с коротким рукавом было как раз в эти все еще жаркие дни уходящего лета. Да, это было ее лучшее платье, которое она одевала только на самые большие праздники. Небрежно расчесала волосы гребнем и взяла небольшую матерчатую сумку через плечо, на которой теперь была пришита эмблема ордена Дракона для группы Зерна — маленький дракончик, обвивающий большое зернышко. Надев легкие кожаные босоножки, она быстро сбежала в главный зал, где собиралась группа Зерна на прогулку в город. Дети в предвкушении переговаривались и смеялись, загадывая, что первое они хотят посмотреть. Увидев куратора, все примолкли.

— Вы сегодня познакомитесь с городом. От меня не отставать, внимательно слушать и запоминать дорогу, потому что под конец вам будет дано время на самостоятельную прогулку. В городе может быть опасно, поэтому ведите себя благоразумно, — сдвинув брови, сказала она.

Группа шла за мастером Яриной и ловила каждое слово. Город назывался Дерикон. Куратор показывала и рассказывала о городе и об обычаях людей живших в нем. Из-за того, что Дерикон вырос вокруг академии магов Дракона, большая часть населения имела отношение к этому ордену. У двух учеников оказались в городе семьи, и им было разрешено отправиться домой, но к ужину вернуться в академию. Осмотрев все важные места: городскую ратушу, ремесленные ряды, общественные бани, они подошли к рыночной площади. На Юрин площадь произвела неоднозначное впечатление. В Радене была рыночная площадь тоже довольно большой и навевала на нее чувство неуверенности. Но эта площадь была просто огромна. Люди сновали туда-сюда по своим делам, словно муравьи, которые шестым чувством знают самый короткий путь к намеченной цели. Это вызывало восторг и трепет, но в то же время безотчетный страх, боязнь затеряться в этом море людей.

Весь рынок пестрел разнообразными палатками, из которых то и дело раздавались зазывающие выкрикивания продавцов. Площадь окружали трехэтажные здания богатых лавок. Это большей частью были магазины магических предметов, стоившими не дешево.

Группа учеников столпилась на выходе из одной улицы и еще не окунулась в этот оживленный омут рыночной жизни. Мастер Ярина указала вытянутой рукой на статую на противоположной стороне площади.

— Все видят ту статую дракона? — дети дружно кивнули, все равно в гаме окружающего хаоса их голоса бы затерялись, а мастер, видимо, использовала какое-то заклинание потому, что все могли слышать ее без помех. — Я даю вам возможность самим прогуляться по рынку. Возможно, кто-то из вас захочет сделать покупки. На все про все вам отводится полтора часа. По прошествии их встречаемся у подножия этой статуи. Совет — по одному не ходите, вы, конечно, ученики магов, и вас никто обижать не посмеет, но зачем же искушать судьбу.

Юрин переглянулась с Риэной — как хорошо, теперь они сами смогут прогуляться. Дети разбрелись в разные стороны. Девочки взялись за руки, чтобы их не унесло течением людей в разных направлениях. Они стали пробираться, лавируя между прохожими, объясняясь жестами и рассматривая попадавшиеся прилавки.

Это было так забавно: прошмыгнули под ногами у толстой тетеньки, глазами указали нужный объект — прилавок с фруктами, обогнули двух увлеченно спорящих пожилых мужчин, вынырнули перед товаром, прижавшись к лавке. Необходимо было мастерство и ловкость, но благо они хорошо понимали друг друга и ни разу не сбились с шага.

Осмотрев обычные и диковинные фрукты, они купили по спелой груше и продолжили свой танец дальше. Юрин, искавшая подходящий подарок для Леннеарта, хотела ему что-то подарить в знак благодарности, но так и не придумала что. Она надеялась, что увидит что-то и сразу поймет — вот это достойный подарок. Девочки осмотрели уже полностью один ряд, но так ничего и не присмотрели. Зато Риэна купила себе немного по мелочи: записную книжку, пакет леденцов, заколочки с машущими крылышками и мигающими глазками. Девочка посмотрела на магические часы на вершине самого высокого здания — время прогулки уже подходило к концу, и тут Юрин вдруг увидела интересную лавку. Палантин на ней был разукрашен разноцветными кляксами в совершеннейшем беспорядке.

Она потянула подругу к этой палатке, и была приятно удивлена. На прилавке были выставлены совершенно удивительные вещи, предназначенные для рисования. Там были баночки разнообразных красок самых неожиданных цветов, кисти разной толщины и формы, карандаши, бумага, холсты, подрамники, и много-много всякой всячины. В самом дальнем углу, на возвышении, стояли особняком редкие, скорее всего, магические вещи.

Она рассматривала все это великолепие, и в голове вдруг всплыло воспоминание: как она в один из первых дней своего пребывания в школе, застала Ленна в небольшом парке за одним из корпусов. У нее было занятие в том корпусе и она, возвращаясь в свою комнату, решила прогуляться по парку. Он сидел на траве у куста цветущих желтых роз и сосредоточенно рисовал одну из них. Его лицо было таким серьезным и углубленным в работу, что он ничего вокруг не замечал, высунув кончик языка и периодически проводя им по верхней пересыхающей губе. Юрин не стала выдавать своего присутствия и, немного понаблюдав за мальчиком, вернулась в свою комнату.

— Риэна, вот, оно! Подарок, который я так долго искала. Надо что-то выбрать здесь. Но, чтобы взять? — вдруг задумалась она.

Как же тут выбрать? Она в растерянности рассматривала товар, пытаясь понять, что бы понравилось Леннеарту. Но тут взгляд Юрин упал на небольшую плоскую коробочку, лежащую на том недосягаемом месте, где находились заколдованные предметы.

— Я возьму вот это! — показала пальцем девочка на эту коробочку подошедшему продавцу. Она была нежно-золотого цвета с протянувшейся через всю крышку нарисованной радугой. Тыльную сторону ладоней у Юрин начало покалывать — верный признак наложенных сильных заклятий — это они уже научились ощущать на занятиях.

— А у вас, наметанный глаз, — он протянул руку и осторожно взял коробочку.

Продавец завернул покупку и протянул сверток девочке. Расплатившись, они радостно направились к статуе дракона. Как вдруг дорогу людям перегородили стражники. Взволнованные горожане стали толпиться перед внезапной преградой, шумно возмущаясь. Испугавшиеся Юрин и Риэна держались поближе к взрослым, стараясь казаться незаметными.

Тут послышался топот множества обитых железом сапог. За спинами людей Юрин смогла рассмотреть лишь промелькнувший отряд, да слышались многочисленные выкрики. Потом вдалеке раздался взрыв. Когда люди пришли в себя, стражников уже не было и горожане заспешили по своим делам. Подруги осторожно, постоянно оглядываясь в сторону, где скрылась стража, пробирались к месту встречи с мастером Яриной.

Проходя мимо одной из улиц, Юрин скользнула взглядом по проулку и сразу в страхе отвела глаза. Там стояли стражники и маги, а стены домов были обильно забрызганы кровью. У девочки перед глазами стояла картинка валявшейся в канаве оторванной руки, которую она успела заметить за то мгновение, когда глаза ее пробегали по проулку. Ничего не видя, она споткнулась и остановилась, пытаясь привести дыхание в порядок. Риэна озадаченно посмотрела на подругу — она ведь не видела того ужаса, который произошел всего несколько минут назад. А ведь они слышали этот взрыв! Юрин поплохело.

В этот момент кто-то громко фыркнул у нее над ухом. Юрин в испуге обернулась и столкнулась с насмешливым взглядом Герана. Красивые губы его изгибались в ироничной улыбке. Голубые глаза пробежались по окружающим людям, оценивая обстановку и снова обратились на Юрин.

— Малышка Юрин, да еще и без сопровождения — вот это мне повезло. Где ж твой заступничек, храбрый Леннеарт? Ходить тут, как видишь, очень опасно. Вдруг оступишься? — стал насмехаться Геран.

Юрин не видела мальчика с того самого первого дня, когда ему пришлось просить у нее прощения. Как-то так вышло, что за этот месяц, она ни разу с ним не столкнулась ни в главном зале, ни в коридорах. Признаться, девочка была этому очень рада, ведь совершенно не представляла, как с ним общаться. И вот этот мальчик стоит перед ней, да еще и пытается оскорбить.

— Эй, что тебе от нее надо? — попыталась вмешаться Риэна.

— Я вообще-то не с тобой разговариваю, — мимоходом бросил ей Геран, даже не удостоив взглядом. Он неотрывно смотрел Юрин в глаза, как будто пытался в них что-то прочесть. — Что же ты молчишь, или без Леннеарта ты не такая смелая? Что же ты тогда всюду за ним бегаешь? — увидев, что Юрин никак не реагирует на его провокации, он решил зайти с другой стороны. — Такой маленькой неумехе, как ты, нечего делать рядом с сыном директора академии. Хотя ведь сам он только то и делает, что прячется за именем своего грозного папочки, который и должность-то эту только благодаря связям получил.

Это уже был перебор. Юрин сама не заметила, как рука ее совершенно самостоятельно отреагировала, на эти последние слова, и залепила звонкую пощечину дерзкому мальчишке.

— Не смей так говорить, о мастере Кеаре — он необыкновенный человек! А ты всего лишь гадкий мальчишка! — яростно сверкая глазами, она стояла, сжав кулаки, не понимая, как он умудрился вывести ее из равновесия. — Я не буду передавать твоих слов Леннеарту, но ты впредь не смей думать и тем более говорить ничего плохого об этой семье, — угрожающе произнесла она.

Геран стоял, схватившись за щеку и неверяще глядел на хрупкую девочку, враз ставшую как-то взрослее и сильнее его.

Потом Юрин, наконец, оторвала свой гневный взгляд от потрясенного лица Герана и, схватив онемевшую Риэну за руку, спешно потащила ее к статуе дракона.

Геран, все так же прижимая руку к щеке, проводил задумчивым взглядом удаляющихся девочек, потом улыбнулся своим мыслям и поспешил в противоположном направлении.

ГЛАВА 4

Юрин с Риэной едва успели к статуе дракона в назначенное время, их уже ожидали, ведь они были последними. Мастер Ярина обеспокоенно проверила всех учеников, и, удовлетворившись, повела свою группу обратно в академию. На вопросы, что же случилось на рынке, мастер неохотно ответила, что многие высокопоставленные люди из других стран неоднократно пытались навредить Фиорану, постоянно присылая своих шпионов, чтобы разведать про тайны и слабые места страны магов.

По дороге домой девочки ни словом не обмолвились о том, что случилось на рынке, каждая переживая эти события самостоятельно. Они вели себя очень тихо, стараясь друг на друга не смотреть. За ужином в царящем гомоне девочки, наконец, расслабились и, сблизив головы над тарелками, стали тихо обсуждать произошедшее. Видимо, стража нашла какого-то шпиона, а он использовал взрывчатые вещества (ведь на том же рынке можно было и амулет купить подходящий и порошки, конечно, имея определенные разрешения). Только не понятно хотел ли он себя взорвать, чтобы не попасться магам, или других. Постепенно разговор перешел на Герана.

— И чего это он к тебе пристал? — недоумевала Риэна. — Можно подумать, ему доставляет удовольствие кого-то унижать.

— А разве не так? Помнишь, как в мой первый день он мне подножку подставил? — многозначительно округлила глаза Юрин.

— Да, нет! Он не такой, — отмахнулась Риэна. На что у Юрин удивленно вскинулись брови в немом вопросе. — Понимаешь, я его знаю. Мы из одного города, и были почти соседями. Когда его забрали в орден, вся улица очень гордилась тем, что он там жил. Наши родители работали на одной ферме, и мы частенько общались.

— Так, ты хочешь сказать, что раньше он был совсем другим? — все еще не веря, спросила Юрин.

— Да, уж. Я сама была очень потрясена его поведением, он был таким злым, таким, таким... — не смогла подобрать слова подруга.

— Таким желчным, — помогла Юрин, — а может он только пытался таким казаться? — вдруг задумалась девочка.

ѓ — А зачем пытаться казаться хуже, чем ты есть?

— Ну, не знаю. В конце концов, пойди лучше у него сама спроси, раз вы такие друзья, — почему-то обиделась Юрин. Она схватила свой поднос с остатками еды и вынесла его на раздаточный стол, потом, не оборачиваясь, поспешила в свою комнату.

Девочка понимала, что зря сорвалась на Риэне и теперь придется извиняться. Но это она сделает завтра, а пока можно немного позлиться на подругу. Юрин бросилась на постель, не раздеваясь, и стала осмысливать в голове события прошедшего дня. Чем больше она думала о Геране, тем больше принимала правоту Риэны. Вспоминая сейчас их разговор, она была уверена, что злости в глазах мальчика не было. Но зачем было тогда насмехаться над ней? Зачем выводить из себя? Нет, она этого, определенно, понять не могла. В ее окружении раньше были люди простые и прямолинейные, говорящие в лицо, что им не нравится и подкрепляющие это оплеухами. А так, без причины? Хотя, может, причина и была, но Юрин она была не ведома. Так, продолжая мучиться, она незаметно провалилась в тревожный сон.

Языки огня были повсюду от пола и до потолка, загораживая все пути к отступлению. Она металась в этих нескольких метрах безопасного пространства не в силах найти какой-то выход. Этот огонь не бил ее неистовым жаром, опаляя кожу, как должен был бы, а аккуратно обволакивал приятной теплотой призывая окунуться в него. И именно от этого было так жутко на душе. Паника все нарастала.

Юрин проснулась с бешено колотящимся сердцем. Таких странных снов у нее еще не было. Он был похож на тот сон, после которого мастер Кеар забрал ее в орден. Опять огонь! И что бы это могло значить? За окном было темно, но вершины гор начали ловить первые солнечные блики. Она поудобнее легла на кровати и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на ночном видении. Ловушка, в которую она сама себя загнала? Может, ее обучение магией: если она начнет, то пути назад не будет? Как же все это сложно, у Юрин даже голова разболелась от перенапряжения.

Еще немного полежав, отрешенно глядя в потолок, она решила больше не ложиться спать. Нехотя встала, оглядела себя: н-да, а платье-то свое парадное она так и не сняла. Ругая себя за глупость, стала переодеваться в свои привычные брюки и рубашку для занятий. Потом сходила в общие уборные для девочек, где умылась из очень удобного магического устройства-крана. Вода из подземных источников поднималась по сложной системе труб, а на выходе — кране были два рычага для холодной и горячей воды. На рычаги с горячей водой маги ордена Гиппокампа накладывали специальные заклинания, чтобы вода, проходя сквозь него, становилась горячей. Это была одна из привилегий магов. Юрин, все детство, носившая для кухни воду из колодца, просто обожала это устройство, только ради него стоило становиться магом.

Дотащившись до своей комнаты, она упала на стул возле окна и стала наблюдать за рассветом. Горные пики уже полностью окрасились в кроваво-красные цвета на фоне посветлевшего до лимонно-голубого цвета неба. Если бы ее окно выходило на противоположную сторону, можно было бы видеть диск солнца, вставший над землей.

'Интересно, какого он сейчас цвета? Наверное, такой же красный, как горные вершины', — мимоходом подумала Юрин. Небо стремительно светлело, приобретая те необыкновенно смешанные рассветом цвета, которые никогда в небе вместе не появляются в другие времена суток. Багровый переходил в золотой, сразу сменяясь салатным, и вновь набирая насыщенность темно-фиолетового. В это необыкновенное утро девочка очень пожалела, что не обладает талантом художника. Такая чудесная картина могла бы родиться в эти мгновения!

Эта мысль вернула Юрин к действительности. Достав из вчерашней сумки завернутую в белую ткань коробочку, она провела ладонью над крышкой, наслаждаясь ощущением дремлющих там чар. Довольная улыбка показалась на ее лице и блуждала там все время, пока девочка исследовала новые для нее чувства. Спустя пять минут Юрин встрепенулась и стала собирать сумку для предстоящих занятий. Положила нужные учебники и свитки, потом, немного задумавшись, отправила туда и подарок.

Юрин решила первым делом с утра пораньше вручить Ленну подарок. Ведь кто его знает, может и не удастся сегодня побыть с ним наедине в течение дня, поэтому надо поспешть застать его до завтрака. Подойдя к комнате мальчика, она остановилась в большом изумлении, увидев, как перед дверью стояли и спокойно разговаривали Ленн и Геран. Этого Юрин совершенно не поняла, вчера же Геран говорил гадости про ее друга, а теперь так бодро со смехом что-то обсуждает с ним. Тряхнув головой, она твердой походкой направилась к мальчикам. Увидев ее, Ленн радостно махнул рукой, а Геран, оглянувшийся на этот жест, натянул на себя вежливую улыбку. Он быстро попрощался с Ленном, и удалился, лишь краем глаза удостоив Юрин внимания и оставив после себя в душе девочки какое-то напряженное волнение.

— Доброе утро, Юрин! Ты сегодня так рано, что-нибудь случилось? — весело спросил Ленн.

— Нет, не случилось. Я просто... — внезапно она смутилась, и сказала совсем не то, что хотела. — А ты, оказывается, хорошо Герана знаешь?

— Ну, как хорошо? Он недавно перешел в мою группу. Общаюсь с ним, так же как и с остальными людьми, — ответил он, жестом приглашая Юрин войти в его комнату. — А почему он тебя заинтересовал?

— Да, так, — уклончиво попыталась ответить она. — Вчера выяснилось, что они с Риэной давние знакомые, и у нас с ней мнения насчет него немного отличаются.

— Ну, это совсем не удивительно, ведь человек не может себя вести со всеми одинаково, поэтому и впечатления у людей об одном и том же человеке разные, — философски прокомментировал Леннеарт, на что Юрин про себя усмехнулась. Интересно, Ленн понимает, что как раз таки он и ведет себя со всеми абсолютно одинаково. — Но лучше не суди его по первому впечатлению. Я вижу, что он довольно занимательная личность, хотя при первой нашей встрече он мне показался шутом, — Юрин, округлив глаза, посмотрела на Ленна, а он лишь печально улыбнулся. — Да, да, шутом. Он тогда только попал в новую группу — мою — и пытался расположить к себе ребят шутками и розыгрышами. Ему это довольно легко удалось, но с другой стороны, его теперь все воспринимают лишь как весельчака. Мало кто видит, насколько он талантлив и честолюбив. Я знаю, что он очень от этого страдает, — увидев недовольное выражение, появившееся на лице Юрин, Леннеарт взял ее за руку и добавил, — я знаю, что у тебя первая с ним встреча могла создать совершенно иное впечатление.

— Ох, Ленн, как все сложно! У меня такое чувство, что скоро моя голова разлетится на осколки, столько всего непонятного и нового для меня, — вздохнула она. — Но я вообще-то тебя искала по другому поводу, — девочка достала из сумки с книгами небольшой сверток и протянула его другу. Леннеарт несколько озадаченно принял его и, вопросительно глядя на Юрин, стал медленно его разворачивать. — Это тебе подарок. Я давно хотела отблагодарить тебя за то, что ты тогда заступился за меня. Это было для меня очень важно. Тогда, лежа на полу, я готова была вернуться, убежать обратно в свой привычный мир, а ты остановил меня. Спасибо!

— Неужели, все было так плохо? — спросил он. Юрин, отведя глаза, кивнула и опять спряталась в своих густых волосах. Он осторожно отвел пальцами пряди с ее лица, убирая их назад и делая видимость прически. Улыбнулся, как будто сказав глазами 'вот так намного лучше'. — Но, ты ведь тоже мне помогла с моими снами разобраться. А теперь еще и подарок, — наконец сняв обертку, открыл крышку подарка и глаза его расширились. — Правда, не стоило. Они ж целое состояние стоят! — Ленн взял один мелок пастели, аккуратно уложенной в коробочке, двумя пальцами и сосредоточенно изучая поднес его к глазам. — Превосходное заклинание восстановления, вплетены чары постоянства с инверсионными вкраплениями. Очень интересные приемы, такая филигранная работа, скорее всего накладывали маги из ордена Единорога, — стал восхищаться он, зачарованно вглядываясь в зеленый кусочек пастели.

ѓ— Ого, как ты все это узнал?

— Что? Ну, Единорогов выдает определенная аура над изделием, — увидев, что Юрин не совсем поняла, он улыбнулся и стал объяснять подробнее. — Вы, наверное, этого еще не проходили. Так что, я сейчас попытаюсь тебя научить. Ты должна сосредоточиться на объекте, этом мелке, но не думать о нем, оставить сознание чистым. Ты должна смотреть как бы сквозь предмет и в то же время видеть его суть.

Юрин честно попыталась проделать все то, что описал Леннеарт, но в мысли постоянно лезли какие-то образы вчерашних событий. И, когда она уже отчаялась выполнить задание Ленна и в мыслях девочки всплыла окровавленная рука в канаве, то вдруг ее внимание привлекло слабое свечение вокруг мелка в пальцах друга, в который Юрин уже несколько минут усиленно вглядывалась. В ее мозгу что-то щелкнуло, не надо отрешаться от своих мыслей и переживаний, зацикливаясь на поставленной задаче, а пропускать ее сквозь призму своего Я. Поняв это, она стала концентрироваться на этих ощущениях, и свечение вокруг пастели стало ярче и отчетливее. Теперь она смогла разобрать, что оно имеет насыщенный желтый цвет, с пересекающими всю ауру белыми нитями.

— Ленн, я вижу! Она желтая! — в восторге Юрин порывисто обняла Леннеарта, правда тут же отстранившись. — А что это за белая паутина?

— Молодчинка! Желтый цвет дает нам понять, что это маги-Единороги накладывали заклинание. У каждого ордена свой цвет, проявляющийся в магии согласно спектру. А то, что ты увидела 'паутинку' — вообще замечательно. Это само заклинание, — рассказывал Леннеарт с загадочной улыбкой. — Когда у вас начнется курс диагностики, ты сможешь начать понимать суть этого заклинания.

— Скорее бы, — мечтательно вздохнула она.

— Не спеши, это начнется только на курсе Ростков. На вашей ступени тоже будет много интересного.

— Ты так много всего знаешь!

— Конечно, я уже Стебель, мне положено наставлять на путь истинный начинающих малышей, — попытался очень серьезно сказать Леннеарт, вздернув от гордости нос кверху, но не смог выдержать паузы для правильного эффекта и звонко рассмеялся. Юрин поддержала его таким же радостным смехом.

Отсмеявшись, они посидели немного в тишине, пока Леннеарт складывал мелки и прятал коробочку в стол. Потом он взял свою сумку, и они вдвоем, разговаривая о всяких мелочах, пошли завтракать.

Придя на кухню, они взяли по подносу и положили себе понравившейся еды, войдя в главный зал и улыбнувшись, глазами попрощались после чего каждый пошел к своему столу, где ждали их одногруппники.

Юрин нашла глазами Риэну, которая не смотрела в ее сторону, и, собравшись с духом, направилась прямиком к ней. Села на свободное место рядом с подругой и, склонив голову, прошептала: 'Извини'. Риэна только кивнула, и они по молчаливому согласию решили забыть про вчерашнюю обиду. День прошел как всегда оживленно, наполнив их новыми знаниями. Юрин быстро сбегала в библиотеку за книгами для домашнего задания, попутно прихватив из кухни яблоки для себя и подруги.

— Держи, — бросила яблоко, увидев на скамейке в парке поджидающую ее Риэну. Та ловко поймала его и смачно откусила.

— Спасибо. Ты взяла книги? Будем готовиться? — с громким хрустом пережевывая, откушенный кусок, спросила подруга.

— Подожди, мне все не дает покоя Геран. Нет, ты не бойся, я больше срываться не буду, — увидев, что Риэна чуть не подавилась от удивления, заверила Юрин.

— Юрин, ну, что ты на нем зациклилась. Можно подумать на нем свет клином сошелся?

— Я просто не могу его понять, и это меня мучает. Я сегодня говорила с Леннеартом, он о Геране очень хорошо отзывался.

— Он, о Гере? — Риэна не поверила своим ушам.

— Да, я тоже так удивилась, а еще Геран был у него утром, до того, как я пришла, и они о чем-то увлеченно разговаривали и смеялись, — Юрин полностью пересказала события утра, правда, опустив подробности про подарок, про это она сказала вскользь, просто как факт. Просто тот разговор про ауру и все что она увидела, был настолько личным, что пока она сама этого не осознала и не обдумала, никому не хотела об этом говорить.

— Очень странно. Я знаю его совсем другим. Отец Гера был хорошим агрономом, он с моими родителями на одной ферме работал, моя мама была известным на всю округу ветеринаром, а папа... он обычный трудяга, выполнял работу, которую поручали. Мы с Гераном часто ждали вместе родителей, играя во дворе фермы. Да, Леннеарт очень четко подметил — Геран в напряженных ситуациях любит прятаться за юмором. Он всегда придумывал игры, был полон идей, довольно часто нас за эти идеи наказывали, но все равно — было очень весело. Однажды произошел случай, который полностью перевернул мое представление о нем. На ферме заболела корова, и моя мама, из-за этого, поздно возвращалась домой. Я, как обычно, вечером принесла ей свежеприготовленные лекарства, и встретила там Гера, он со своим отцом тоже уже собирался домой, поэтому мы пошли все вместе, — Риэна смотрела в одну точку, полностью уйдя в свои воспоминания, не замечая, как ветер треплет ее выбившиеся из косы волосы. — Было уже почти темно, и мы не сразу Его заметили. Он вынырнул из ближайшего проулка, и, шатаясь, пошел нам навстречу. Пьяный, — она поморщилась, будто и сейчас чувствуя тот тошнотворный запах. Юрин хорошо ее поняла, ведь всю свою недолгую жизнь провела в таверне.

— Увидев мою мать и оскалившись в подобии улыбки, Он перевел налившийся кровью взгляд на отца Герана, мистера Кадена. Я испугалась! Знаешь, внутри прямо все похолодело — раньше я никогда своего отца таким не видела. Папа, конечно, выпивал, как все рабочие в деревне, но такой ненависти в нем еще не было. Я была уверена, что он маму... прямо там...да и меня тоже... — девочка всхлипнула, — Все замерли, и прежде, чем кто-либо успел отреагировать, вперед выступил Геран, заслонив меня собой. Он стоял напротив моего отца такой маленький, но показался мне тогда скалой, вставшей на пути урагана. Папа хотел его оттолкнуть, но он только твердо смотрел в его глаза, и тот не посмел прикоснуться к мальчику. Мы все, наверное, даже дышать перестали. Тогда Геран сказал: 'Вы всех пугаете. Идите домой, вам надо выспаться'. Мистер Каден опомнился и встал за спиной своего сына, сложив руки на груди. А отец как-то так вдруг осунулся, плечи его поникли, и он, развернувшись, поплелся неверной походкой домой, так ничего и не сказав. Я тогда, помню, бросилась к маме и долго-долго плакала, а пришла в себя, когда мы уже были дома. Отец храпел в сенях, а мы с братишкой и мамой легли все вместе и тихо радовались, что все так легко закончилось, но мне было так стыдно перед Гером, — вернувшись из своих воспоминаний, она посмотрела Юрин прямо в глаза и была там такая мука. — Знаешь, папа ведь меня с братишкой никогда не обижал, но маму... ее он всегда бил, когда напивался, а это в деревне бывало частенько. Я так думаю, ему не давало покоя то, что ее в деревне очень ценят, ведь мама была единственным ветеринаром.

Юрин слушала это и в душе у нее все переворачивалось — ей было безумно жалко Риэну, и в то же время она понимала, что подруга не примет ее жалости, да и неуместна она уже.

'А я-то думала, что у меня жизнь была тяжелая, — подумала девочка, она положила руку Риэне на плечо, стараясь передать все тепло, которое Юрин чувствует к ней, чтобы дурные воспоминания не имели над той власти.

— А через два дня Геран прошел ритуал поиска и его забрали в орден. Я так и не смогла отблагодарить его, а когда он через год приехал на каникулы, то уже очень сильно изменился. Он больше не приходил на ферму, и мне пришлось идти к нему домой, чтобы поговорить. Я застала его на стоге сена с книжкой в руках. Гер был серьезен и сказал, что занят. Когда я стала благодарить его, оказалось, что он не помнит, за что я благодарна. Тогда я начала ему напоминать, но он заставил меня замолчать и так твердо сказал, что НИЧЕГО не помнит, и что благодарить не за что, а потом подмигнул. Но все же Геран не захотел со мной ни играть, ни разговаривать, сославшись на то, что у него много дел. Больше мы не виделись, только уже здесь встретились. Но он все равно не хочет со мной общаться, — у Риэны вдруг начали течь слезы, она стала вытирать их ладонями, но они лились все сильнее. Юрин обняла подругу, и они сидели молча, пока Риэна не успокоилась.

-Я не думаю, что он не хочет с тобой общаться, потому что видел обстановку в вашей семье. Наверное, Геран даже не понимает, что ты из-за этого переживаешь. Из слов Ленна да и твоих тоже, я поняла, что ему очень важно что-то доказать окружающим. А как это лучше сделать? Только замечательно учиться. Вот он и правда очень занят. Только и делает, что учится. Правда-правда, — подруга на это слабо улыбнулась. — А ведь и шутом-то он стал в новой группе, потому что сильно переживал из-за нового коллектива, — утешая Риэну, Юрин вдруг стала сама понимать суть действий Герана, это было как озарение с аурой, но только немного глубже.

Мысль витала где-то на грани осознания, но девочка все никак не могла полностью поймать ее. Решив не говорить ничего о своих предположениях подруге, чтобы не добавлять лишних волнений, Юрин предложила начать готовиться к послеобеденным занятиям.

ГЛАВА 5

Оставшийся день прошел тихо, после занятий девочки принялись за домашнее задание, устроившись на диване в главном зале и ни на кого не обращая внимания. Правда, они пару раз ловили на себе взгляд Герана, но он сразу отворачивался.

— Привет, чем занимаетесь? — раздался веселый голос Леннеарта. Он заглянул в их книгу и удовлетворенно кивнул.

ѓ— Привет! Мы тут к опросу готовимся по теории заклинаний, — обрадовано ответила Юрин.

Она была рада видеть Ленна и это была хорошая возможность немного передохнуть от учебников.

— Это нужное дело. Я не помешаю, если посижу тут с вами, а то мои одногруппники все никак не оставят в покое: то одно им покажи, то другое. А мне надо немного отдохнуть, — облокотившись двумя руками на стол и немного раскачиваясь вперед-назад, спросил он.

ѓ— Конечно, не помешаешь, — заверила его Юрин.

— Риэна, ты не против? — Ленн с улыбкой обратился к ней.

— Да, пожалуйста, мне все равно, ѓ— попыталась равнодушно ответить Риэна, правда это у нее не сильно вышло, немного чувствовалось неудовольствие.

Леннеарт сел на рядом стоящее кресло, положил ноги на перекладину в столе и, откинувшись на спинку, закрыл глаза. Лицо его приобрело спокойно-сосредоточенное выражение, пальцы на подлокотниках кресла чуть подрагивали в непонятном ритме. Юрин с Риэной переглянулись, пожали плечами и стали дальше штудировать науку составления заклинаний.

Через полчаса они были уже совсем вымотаны, но каждая подготовила обстоятельный доклад по выбранному виду заклинаний: Юрин выбрала для себя огненную магию, Риэна — ментальное воздействие. Подруга, начав сильно зевать, попрощалась с Юрин и пошла спать. Девочка, оставшись, перечитала еще раз свои записи, сделала пару пометок в непонятных местах, чтобы на уроке спросить об этом мастера Ярину, и бросила взгляд на все еще неподвижного Леннеарта. Боясь его тревожить, она стала аккуратно собирать свои вещи.

— Ты уже закончила? — спросил Ленн, не открывая глаз.

— Да, собираюсь спать, — вздрогнув от неожиданности, ответила Юрин. — А что ты делаешь?

— О, я пробую новую медитацию 'сканирование', — не меняя позу и выражения лица, ответил он.

— Разве не удобнее было бы медитировать в тишине, в своей комнате? — с недоумением спросила девочка, присев рядом с Ленном, чтобы лучше было его слышно.

— Нет, эта конкретная медитация требует слияния с окружающим, чтобы получать точную информацию. Очень полезная вещь во время боя, дает знание о применяемых заклятиях, и можно даже считать с ауры противника некоторые последние мысли. Как ты понимаешь, в полевых условиях не удастся найти уединенное место для удобного медитирования, поэтому следует научиться входить в это состояние при любых отвлекающих моментах, — спокойно стал объяснять мальчик. Потом открыл один глаз, увидев, как Юрин смущенно почесала пальцем кончик носа, улыбнулся и сел: — Вот пример, сейчас я могу точно сказать, что на той группке парней, столпившейся возле камина, преобладают мысли об этой светленькой девушке. Правда, не все лестные, — показал взглядом Леннеарт. — А тот мальчик весь в заботах о предстоящем зачете по ритуальной магии. Его аура вся пестрит заученными выдержками из учебника и паническими мыслями о забытых местах. Думаю, он еще долго сегодня будет сидеть заниматься,— улыбнулся юный маг. — Вот там, на полке среди книг, стоит статуэтка зайца, на которую наложены чары устойчивости — она не дает книгам падать — идеальная подпорка. И еще много другого, что происходило в зале за последние сорок минут.

— Ты и нас с Риэной тоже прочитал? — немного занервничала Юрин. Что-то ей не хотелось, чтобы Леннеарт видел ее мысли о нем.

— Да, конечно. Ваша аура вся была пропитана докладами. Пойми, это не способ читать мысли, — как будто догадался о ее страхе Ленн, — эта техника позволяет считать минутные мысли-порывы, то чем занят человек именно сейчас.

— Интересная медитация. Но как ее можно поддерживать во время боя? — не совсем поняла Юрин.

— Это, конечно, самое сложное: находиться в 'сканирующем' состоянии и выполнять сложные действия одновременно. Это уровень Листков и выше — мне до этого еще далеко. Но практиковаться можно, — он так лукаво подмигнул Юрин, что и ей захотелось подмигнуть ему в ответ, но она удержалась, посчитав это не соответствующим ситуации, и лишь немного улыбнулась.

— Ленн, я так устала, пойду спать. Ты еще останешься? — сказала девочка, подавив зевок.

— Да, мне еще надо немного доработать процесс погружения. Ты иди, спокойной ночи тебе! — сказал он, уже обратно откидываясь на спинку кресла и закрывая глаза.

— Хорошо тебе поработать! — Юрин забрала свои вещи и пошла к себе в комнату.

Спать девочка очень хотел, после такого насыщенного событиями дня, ведь проснулась сегодня очень рано. Поэтому, едва дойдя до кровати, она кое-как стянула одежду и завалилась спать. Сны этой ночью никакие не снились, и Юрин была этому премного благодарна.

За ее доклад и вызванные им вопросы поставили высший бал. Куратор даже поставила Юрин в пример группе: всегда надо искать вопросы и не стесняться задавать их.

После обеда они сидели в парке с Риэной и Ленном, присоединившимся к ним чуть позже, и обсуждали свои доклады, а мальчик подсказывал им, что можно было бы добавить в следующий раз. Леннеарт спустя час сбегал куда-то, как он выразился, в 'секретное место' и принес мешочек вкусного песочного печенья. Так они сидели на травке, хрустя печеньем, и весело обговаривали всякие мелочи. Даже Риэна в тот момент не была против компании Леннеарта, а от души смеялась над его историями.

Дети сидели прямо на земле, зеленые мягкие листья невысокой травы приятно щекотали коленки. Юрин казалось, что она сидит посреди небольшого зеленого моря, а брызги от разбивающихся волн — это нежные поцелуи травяных стебельков на оголенных участках кожи. Освежающий тихий ветерок налетал время от времени поиграть в волосах друзей, пытаясь запутать их или набросить на глаза. Шелест листьев, окружающих полянку деревьев, вплетался в общее настроение умиротворение и радость, дополняя его размеренным шепотом. Юрин сидела в окружении друзей и была полностью счастлива. Она просто наслаждалась этим мгновением, полностью раскрыв душу окружающему миру и вбирая из него краски.

Незаметно подошло время ужина, и они пошли в главный зал, когда на входе в корпус Юрин вдруг вспомнила, что забыла сумку в парке. Она помчалась обратно на поляну, сказав, чтобы друзья ее не ждали.

После того, как забрала свою сумку, проходя мимо вивария, Юрин услышала странный шум, но внимание ее отвлек появившийся невдалеке Геран. Выражение лица мальчика изменилось, когда он увидел Юрин — злость и отвращение исказили красивые черты Герана. У девочки все сжалось внутри: 'Неужели, он опять будет говорить всякие гадости?'

Вдруг Геран рванулся вперед, намереваясь схватить Юрин. От испуга она шарахнулась в сторону и только тут заметила, что прямо на нее несется карзер — небольшая, ростом с волка тварь Темного. Гибкое тело рептилии делало карзера очень быстрым, а стремительные атаки хорошо натаскивали молодых магов в поединках с созданиями Темного. Шипы, которые тварь выстреливала из своего позвоночника, позволяли практиковаться в наведении щитов, поэтому карзеров, как и других низших созданий держали в вивариях при академиях магов.

Карзер промчался в каком-то метре от девочки и резко развернулся, норовя снова атаковать Юрин. Закричав, она попятилась и, споткнувшись, упала на землю. От вивария бежал маг-смотритель и что-то кричал, разматывая зачарованную сеть, но девочка понимала, что он не успеет вовремя набросить заклятие. Над Юрин внезапно появился Геран и, сделав резкий выпад рукой, сотворил из воздуха вокруг пальцев капли воды.

Зашипевший карзер ощерил пасть и сделал стойку, чтобы метнуть иглы. Острия понеслись в детей с резким свистом. Из ладони Герана вырос водяной щит, резко блеснувший в заходящем солнце. Иглы, врезавшись в препятствие, упали на землю. Разъяренная тварь, не теряя ни секунды, ринулась на мальчика. Лицо Герана побледнело, быстрым движением он прижал обе руки к себе, а потом, будто что-то отталкивая от груди, выпростал их в сторону карзера.

С ладоней мальчика сорвался голубоватый сгусток и врезался в тварь. Тело создания вмиг покрылось ледовой коркой, и замерзшая статуя с тихим звоном упала на брусчатку.

Ноги Герана подогнулись, и он медленно осел на землю, тяжело хватая ртом воздух. Под взмокшей рубашкой бешено колотилось сердце. Юрин на четвереньках подползла к мальчику, удостоверившись, что с ним все в порядке, заглянула через его плечо и посмотрела на замороженную тварь.

Подбежал маг-смотритель и, держась за грудь одной рукой, присел перед Гераном, осматривая его.

— Ты впервые использовал замораживание? — поднимая веки мальчика, маг стал рассматривать глаза Герана, который смог только слабо кивнуть. — Это плохо. Тебе необходимо сесть.

Смотритель поднял под руки мальчика и посадил на ближайшую скамью. Юрин, пытаясь чем-то помочь, пошла за ними. Она наблюдала, как мужчина усаживает Герана, осторожно облокачивая голову мальчика о ствол стоящего за спинкой скамейки дерева, а сама задавалась вопросом, почему Геран это сделал.

— Голову не наклоняй, держи прямо! Когда из носа пойдет кровь, можешь идти в лазарет, а до этого времени сиди тут. Девочка, — смотритель заметил Юрин, — проследи, чтобы он не ложился, иначе его тело будет хуже реагировать.

Дав такие распоряжения, он забрал карзера и удалился. Юрин помялась немного и присела на дальний конец скамейки. Она периодически бросала настороженные взгляды на бледного Герана, отдыхавшего с закрытыми глазами, и чувствовала все большую неловкость.

— Спасибо, что помог! — собравшись с духом, сказала Юрин.

— Да, я вообще-то не хотел тебя спасать, — сухо произнес мальчик.

В негодовании Юрин вскочила со своего места.

— Хочешь, еще какую-то гадость мне сказать? Теперь же можно! Теперь я тебе обязана! — не удержавшись от укола, девочка встала напротив Герана и сложила руки на груди.

— Нет, не хочу. Но будешь себя так вести — придется, — открыв глаза, твердо выдержал ее взгляд он, — я вообще-то шел к тебе не ссориться.

— Да неужели! С таким-то лицом?

— В общем... ну, я хотел извиниться, — все так же не отводил глаз Геран.

Юрин это понравилось, а еще ей очень захотелось запрыгать и захлопать в ладоши, крича: 'я была права', но она удержала себя и даже не улыбнулась.

— Интересно, и за что же ты хочешь извиниться?

— Как за что? — опешил Геран.

— Ну, за случай в главном зале или за случай на рынке? — продолжала издеваться Юрин.

— За оба... — смутился, наконец, он и отвел глаза.

Тогда Юрин позволила себе немного расслабиться и допустить в глаза веселые искорки.

— Хм... ну тогда ладно, извиняйся, — позволила она очень серьезным тоном, присаживаясь на прежнее место.

— Я же... только что... — воспринял всерьез ее слова Геран, — ну, ладно, извини, я вел себя как полный дурак.

— Не очень-то чистосердечно, ну, сойдет пока и так. К тому же, ты сейчас немного не в форме. Спасение тоже можно считать извинением, — стала говорить Юрин, уже из последних сил стараясь не рассмеяться.

— Да, что ты себе позволяешь! — хотел возмутиться он, но тут заметил, уже полностью расцветшую улыбку на лице Юрин и все понял.

Лицо мальчика вытянулось, его голубые глаза в неверии сощурились, но потом он не удержался и расхохотался. Юрин лишь немного снисходительно улыбалась, пока он не успокоился.

— Вот это ты меня развела! Давно я не попадался на такие штучки.

— Всегда, пожалуйста. Обращайся! Ну, а если серьезно, то ты мне тогда задал головной боли, — строго сказала Юрин. — Я несколько дней ходила, как в трансе, не понимая, что же такого тебе сделала.

— Я сам не знаю, что на меня нашло. В тот первый раз, с подножкой, вышло глупо, но потом Леннеарт за тебя заступился, и мне стало очень обидно. Ведь мы с ним одногруппники, почти друзья, — в этом месте Юрин почувствовала, как напрягся Геран, видимо, он очень хотел стать Ленну другом, — а он тебя первый раз увидел и готов меня унизить из-за тебя. Но в этом весь Леннеарт, как я могу на него злиться. А ты была идеальным объектом для этого. Увидев же тебя на рынке, я не смог сдержаться. Ты была абсолютно права, я тогда загнул лишнего. Не знаю, почему стал говорить о мастере Кеаре и Леннеарте те отвратительные вещи, — скривился в презрении к себе он.

— Не переживай, все могут допустить ошибку. Главное, что ты ее осознал, — успокаивающе положила ладонь ему на руку Юрин.

— Спасибо. Ты, правда, на меня не сердишься?

— Нет, уже давно не сержусь, — улыбнулась она, — но это не твоя заслуга, хоть ты меня сейчас и спас. Ты должен быть благодарен Риэне! Она так за тебя заступалась и много мне объяснила.

— Риэна? Малышка Риэна?

— Да, и она очень рьяно доказывала, что ты хороший человек. А ты ее игнорируешь с момента своего поступления, — сердито посмотрела девочка на Герана.

— Я и не замечал этого, — задумался он, — и, правда, времени у меня после вступления в орден было мало, я совсем не уделял внимания подруге детства.

— Думаю, стоит наверстать это упущение, ведь теперь и она стала магом, — многозначительно сказала Юрин. Она решила не говорить Герану, о рассказанном подругой происшествии, ведь если они между собой решили его не обговаривать, то какое она имеет на это право.

— Да, ты совершенно права. Это было очень некрасиво с моей стороны, я ведь ее даже и не поздравил, — еще больше расстроился он, и тут из носа у него упала первая капля крови. За ней еще и еще, и уже довольно быстро стала бежать по губам и подбородку.

— Вот-вот, а теперь нам надо срочно в лазарет! — она, протянув носовой платок, помогла ему встать и проводила в нужный кабинет.

— Спасибо, Юрин, — сказал на прощание Геран.

— Да, не за что. И это... ты не стесняйся, присоединяйся к нашей компании, если захочешь, конечно. Думаю, Риэна будет рада твоему обществу, — уже собираясь уйти, все-таки добавила Юрин.

Юрин помчалась к друзьям, чтобы вместе поужинать. Она была в приподнятом настроении. Теперь, после объяснения с Гераном, у нее как будто камень с души свалился, даже несмотря, что все произошло при таких страшных обстоятельствах, и она могла теперь в полной мере наслаждаться своей жизнью в ордене.

Юрин посетила тайная мысль, что, возможно, и Геран скоро присоединится к их компании. Он был интересным, и дружить с ним было бы хорошо. Особенно рада этому была бы Риэна.

Друзей девочка застала за одним столом в зале, но без нее они не общались. Рассказав им свою удивительную историю, она заметила, что отношения между Ленн и Риэной потеплели. Теперь они смеялись и разговаривали, обсуждая, как влетит мастеру-смотрителю за эту неосмотрительность.

Юрин скосила глаза на подругу — черные пряди челки над висками были длиннее, чем все остальные и придавали немного хмурое выражение ее тонким бровям, что совсем не соответствовало доброму блеску ее карих глаз. Юрин всем сердцем пожелала, чтоб эта маленькая сильная девочка была счастлива.

ГЛАВА 6

Как Юрин и подозревала, Геран стал часто к ним подсаживаться и понемногу втягиваться в дружественно-отвлеченные разговоры. Они с Леннеартом любили обсуждать свои занятия, ведь у мальчиков были довольно сходные проблемы: оба самые младшие в группе Стволов, правда, Леннеарт на год раньше к ним перешел, но это не меняло сути. В свои двенадцать, они знали и умели столько же, сколько их одногруппники в четырнадцать-пятнадцать, из-за этого сложилось у остальных учеников некоторое отчужденно-завистливое напряжение. А когда у Герана проснулся талант к замораживанию — довольно редкая способность среди магов-Драконов, то одногруппники перестали видеть в нем шутника, отчего отношения у них изменились. С Риэной Геран стал себя вести, как и подобало давним знакомым, имевшим общие воспоминания. С этого момента Риэна прямо расцвела и перестала кидаться на Леннеарта, что только способствовало укреплению сложившейся компании. Юрин в Геране внезапно нашла хорошего друга, особенно им понравилось подтрунивать друг над другом.

Леннеарт же только с Юрин полностью был откровенен и доверял ей свои мысли и чувства. Они часто проводили время наедине, в том укромном месте на вершине башни, которое когда-то показал ей мальчик. Они называли его 'наше место', и, как только выдавалась возможность, бегали туда смотреть на чудесное небо. Ленн обычно брал с собой ту пастель, которую подарила ему Юрин, и делал небольшие зарисовки в альбоме. И они разговаривали. О детстве, о снах, которые продолжали ему снится, но уже не доставляли столько мучений, о желаниях.

Оказалось, что у них у обоих при родах умерли матери. Отец Леннеарта, будучи в то время уже давно Ветвью, не мог отказаться от своих обязанностей и брал везде с собой сына. С самого раннего детства мальчик побывал во многих странах и городах. Мастер Кеар был главным археологом, и множество раскопок велось под его началом по всему континенту. Леннеарт нигде долго не задерживался, поэтому ни с кем так близко и не сдружился. И Ленн впервые рассказал живой душе, о том, как ему не хватало тепла и присутствия мамы, как иногда она приходила ему во снах, именно такая, какой была изображена на единственном имеющемся портрете, с ласковыми зелеными глазами и грустной улыбкой.

А потом, когда мальчику было десять, мастера Кеара назначили директором академии, и у них с отцом началась новая стабильная и размеренная жизнь. Правда, теперь они редко виделись, и Ленн жаловался, что скучает по их беседам и путешествиям. Сама Юрин за то время его отца видела всего три раза, да и то мельком. Он был постоянно занят, но если выпадала свободная минутка, то всегда старался провести ее с сыном и иногда часть его внимания перепадала и девочке.

Мастер Кеар с большой нежностью относился к Ленну, это замечалось в теплом взгляде, в мягком тоне голоса. Никогда ни одну просьбу сына он не игнорировал, даже если требовалось потратить целых двадцать минут, чтобы посмотреть его новые рисунки. С Юрин же он общался, проявляя интерес к ее жизни, с легким оттенком покровительства. Глядя на их отношения, девочка немного стала скучать по своему отцу, хоть у них никогда и не было между собой сердечности, но ведь он был самым близким ей человеком.

Долго не решаясь, Юрин все же написала письмо домой, где немного рассказывала про академию и про свою жизнь в ней. В конце письма она добавила, что всегда будет помнить о доме только хорошее, и Рон останется ее отцом. А через два месяца, когда она уже не надеялась получить ответ, пришло небольшое письмо, где было написано лишь: 'Очень рад, что тебе там нравится. Не буду теперь себя корить за это решение. Мы все живы здоровы. Береги себя!' И все. Хотя чего она ожидала, ведь ее отец был простым, очень занятым человеком, некогда ему было проявлять свои чувства. И она оставила эту затею — сблизиться с Роном Стайнером.

Геран и Леннеарт взяли шефство над девочками, и стали помогать им в учебе. И уже через год подруги смогли пройти испытание на звание Ростка.

Перед испытанием они очень волновались. Юрин всю ночь не спала, перебирая в голове пройденный материал. В кабинет к мастеру Ярине вызывали по-одному и выпускали через другую дверь, поэтому узнать, в чем же суть испытания, никто не мог. Друзья рассказывали, что у каждого были совсем разные испытания. Оказалось, что каждый год они меняются и почти никогда не повторяются.

Когда же дошел черед Юрин заходить, она обнялась с Риэной, ждущей своей очереди, и, выдохнув, вошла в кабинет. Куратор сидела за большим преподавательским столом. По середине кабинета стояли пять небольших белых каменных постаментов, выполненных в изящно сдержанных линиях. На них покоились какие-то предметы, спрятанные под одинаковыми стеклянными крышками и накрытыми плотными белыми покрывалами.

Юрин остановилась возле дверей, не зная, что делать дальше. Мастер Ярина, увидев ее нерешительность, приветливо махнула ей рукой, приглашая подойти.

— Юрин Стайнер, ты подала заявку на прохождение испытания на ступень Ростка. Подтверждаешь ли ты свое решение? — спросила куратор, когда Юрин остановилась перед ее столом. Это была ритуальная фраза, не ответить на которую было нельзя.

— Да, мастер. Я, Юрин Стайнер, считаю себя достойной ступени Ростка, — заученно ответила девочка.

— Очень хорошо. Теперь я тебе объясню суть испытания. Перед тобой стоят пять предметов. Ты должна определить, что это за предметы и какие на них наложены простейшие чары. Это практическая часть. Потом, если ты справишься с этим заданием, тебе надо будет сдать теорию — вытащишь один из билетов и ответишь на вопросы в нем, — куратор показала на, разложенные перед ней, двадцать пять свитков.

— Я поняла, — сказала Юрин, а внутри у нее все похолодело и упало куда-то в низ живота, руки вдруг стали труситься, но она усилием воли успокоилась. Еще не хватало впадать в панику на первом же испытании. Представив перед собой спокойное улыбающееся лицо Леннеарта, она выдохнула и, немного придя в себя, направилась к постаментам.

Подойдя к первому, она протянула над ним руки и стала прислушиваться к ощущениям. Кончики пальцев чуть покалывало, а в основании ладоней отдавало холодом.

'Так, значит, чары наложены, холод признак причастия к предметам неодушевленным, судя по расположению на ладони — скорее всего бытового характера. Так, а если подключить ауру, ну точно вода, аура голубого цвета'.

Юрин закрыла глаза и попыталась погрузиться в ауру предмета, мысленно расплетая узор заклинания. Чувство было, будто она уходит все глубже под воду, в ушах зашумело эхо подводной жизни, такой многогранной и такой чуждой земным существам. Она стала неосознанно раскачиваться в такт невидимым волнам. Потом, внезапно пришло понимание. Она открыла глаза и опустила руки. В ней больше не было тревоги. Юрин теперь точно знала, что справится с этим заданием.

— Здесь маска, чтобы дышать под водой, — мастер Ярина кивнула и сделала какую-то запись в своем свитке.

Юрин перешла к следующему предмету. Теперь она чувствовала покалывание и жар по всей ладони. Белая аура вызывала чувство защищенности, вокруг девочки пропали все звуки, и воздух будто уплотнился.

— Здесь кольцо-оберег с заключенной в нем душой, скорее всего пса. Думаю, защищает от сглаза и простых порч.

Над следующим предметом она дольше думала, ведь чар на него наложено не было. Ладони приятно согревались, аура была пульсирующей, как у мертвого, но в то же время разноцветной, как у живого существа. Юрин долго думала над этой проблемой, погружение в ауру особого успеха не дало. Она лишь слышала стук, скорее всего сердца, но было ощущение во всем теле скованности и ловушки. Тогда она, закрыв глаза, отрешилась от задачи, очищая свои мысли и прислушиваясь только к внутренним чувствам:

— Мне кажется, что здесь яйцо, наверное, цыпленка, и он на днях должен вылупиться, — в удивлении, она открыла глаза.

— Очень хорошо! Следующий предмет, — подбодрила ее куратор.

— Это кинжал с заклятием нержавения и самозаточки, — уже быстрее стала определять Юрин, — а это книга, с заклятием от стирания чернил и ветхости.

— Молодец. Теперь можешь выбрать билет.

Юрин подошла к большому черному столу, на котором ровным рядом лежали рулончики свитков. Она закрыла глаза и наобум взяла первый попавшийся. Развернув его и прочитав вопрос, Юрин очень обрадовалась, ведь он был по ее любимой теме: 'Принципы составления заклинаний. Выполнение заклинаний, используемых магом в условиях боя'. Она едва не запрыгала от счастья и начала быстро, но четко отвечать на вопрос, подкрепляя его эмоциональными жестами и примерами из истории.

Мастер Ярина на середине ответа сказала: 'Достаточно', — сделала еще пару пометок и отпустила девочку, указав на дверь в противоположном конце кабинета от той, в которую она вошла. Когда за Юрин закрылась дверь, ее обступили одногруппники, сдававшие перед ней, и стали расспрашивать, а также рассказывать, как у них все прошло.

После троих сдавших учеников к ним присоединилась и Риэна. Она не смогла понять предмет, которым оказалось яйцо, а у маски с книгой не совсем правильно охарактеризовала заклятия, но с остальными заданиями справилась отменно.

Куратор вечером собрала свою группу и сообщила результаты. Из группы в двадцать три человека только пятеро успешно перешли на новую ступень.

Так Юрин и Риэна попали в новую группу. Теперь куратором у них был седовласый сутулый маг — Кысар Оннах с длинным носом и хитрыми глазами. Его губы часто кривились в презрительной усмешке, но она была скорее направлена внутрь него, чем на окружающих людей. Мастер Кысар сразу не понравился Юрин. Но потом, когда он на первом уроке рассказывал про магию с такой страстью и лихорадочным блеском в глазах, подкрепляя все сказанное миниатюрными демонстрациями, она стала искренне восхищаться им.

Также у них началась физическая подготовка, которую вел мастер Михо Тамес — высокий и широкоплечий мужчина средних лет с совершенно невыразительными чертами лица. Ходили слухи, что он раньше работал разведчиком на сверхсекретных заданиях. Он стал учить их максимально использовать по ресурсы своего тела. Показал, как развивать и совершенствовать свои навыки. Начался базовый курс по владению большинством из видов оружия. Юрин давалось это довольно тяжело, но девочка не унывала и все рьянее бралась за новые тренировки, тем более что друзья ее поддерживали и не давали опускать руки.

В повседневных заботах и общении приближался двенадцатый день рождения Юрин. Она очень изменилась за те два года, что прожила в ордене: вытянулась, стали округляться формы, теряя детскую угловатость, в движениях то и дело проскальзывали плавные линии, взращенные упорными тренировками и наследственностью. Волосы, как и раньше, она стригла до плеч, но теперь обрезала себе короткую челку, чтобы яркие синие глаза смотрели прямо, ни за что не прячась. Леннеарту очень не нравилась ее привычка скрывать свое лицо в пышных волосах, поэтому Юрин стала заплетать маленькие косички по бокам, чтобы волосы не падали на лицо.

Но внешние изменения были только отражением внутренних. Неосознанно девочка стала во всем подражать Ленну. Она будто заразилась его постоянным веселием и вдвоем они стали душой компании. Конечно, не утратила Юрин и своих задумчиво-отрешенных настроений, но они теперь проявлялись все реже.

В то утро Юрин проснулась, предвкушая большие перемены, ведь ей сегодня исполнилось двенадцать лет. Первые дни весны еще не давали тепла, но сосульки за окном уже начинали создавать капелью свою неповторимую музыку.

Она быстро оделась в теплые коричневые кожаные штаны, заправив их в высокие сапоги. Поверх плотной рубашки накинула куртку, подбитую мехом. Глянула в зеркало, гребнем кое-как расчесала волосы, затем резким движением головы откинула их назад. Удовлетворившись увиденным, Юрин улыбнулась своему отражению.

В коридоре она встретила Риэну, направлявшуюся к ней в комнату, чтобы поздравить, а потом и Герана. Друзья стали наперебой желать Юрин всякие приятные вещи и подарили по небольшому подарку. Девочка была им очень благодарна, и они вместе направились на завтрак. Правда Леннеарта именинница так и не встретила, а за обедом Геран сказал, что и на занятиях тот отсутствовал, что было и вовсе необычно. Юрин даже начала беспокоиться, не случилось ли чего. Когда послеобеденные занятия окончились, она, извинившись перед Риэной, отправилась искать Ленна.

— Ленн? — удивленно прошептала себе под нос Юрин, заметив друга, сидящим на их любимом месте. Она была немного обижена, что он пошел туда, не позвав ее с собой, да еще и в ее день рождения.

Быстро поднявшись на башню, девочка тихо вышла на вершину. Леннеарт сидел к ней спиной на своем облюбованном зубце, который всегда выбирал, чтобы рисовать. Юрин осторожно подошла и опустилась на соседний. Взглянув на профиль друга, подсвеченный заходящим солнцем, девочка оказалась несколько обескуражена, ведь таким она его еще никогда не видела.

— Сегодня удивительный день!— с тихим восторгом сказал Ленн, не отрывая взгляда от горизонта. И было в этом взгляде, всматривающимся, сейчас в его собственную душу, то, чего Юрин прежде никогда там не видела — умиротворенная грусть. Было там также сплетение спокойствия, боли и радости, которые все время перемешивались и выныривали на поверхность. Если бы кто-то сейчас увидел его, то пришел бы в замешательство: и это тот человек, который всегда является средоточием веселья и не иссякающей энергии. И сейчас, видя его таким спокойным, Юрин почувствовала, что стряслось что-то поистине важное: 'Только бы ничего плохого!'

Они просидели молча, наслаждаясь затухающим днем около десяти минут. Юрин все гадала о причинах такого состояния Ленна и пыталась разобраться, как она относится к этой новой стороне его личности.

— Ах, да... с днем рождения! — улыбнулся Леннеарт, все также не смотря на подругу. — Кое-что сегодня произошло... я хочу тебе рассказать... но все, что мне можно... — впервые на памяти девочки у него не находилось слов, — для отца это большая радость... а я не знаю... не могу... никогда во мне не было сомнений... я впервые чувствую что-то подобное... — тут он собрался с мыслями: — У меня никогда раньше не было таких друзей как ты! Я тебя никогда не забуду! — тут он резко повернулся и впервые посмотрел Юрин прямо в глаза, и теперь она смогла рассмотреть в них еще и смятение. — У отца появилась достоверная информация о местоположении очень важных раскопок. Это большой шанс наладить политическую ситуацию с другими странами. Я не смогу остаться — мы уезжаем. Уже завтра. Все решено.

— Я понимаю... — поспешно произнесла Юрин, видя, что Ленну тяжело об этом говорить, и в ответ увидела искорку благодарности в его взгляде. Когда, через пару секунд, на нее обрушилось понимание всего сказанного им, ее грудь как будто сжали тиски боли, в горле пересохло и сразу стало нечем дышать. Через силу, проглотив ком в горле, она ему печально улыбнулась: — Не стоит разрывать себе душу... Мы все равно останемся лучшими друзьями!

— Юрин, извини, не самый лучший подарок вышел у меня. Точнее сказать — совсем никудышный, — огорчился Леннеарт, — но я хочу подарить тебе нечто особенное.

Он достал из-за пазухи коробочку с пастелью, открытой положил на парапет возле себя. Закрыв глаза, стал брать один мелок за другим, нанося какие-то линии, штрихи и завитушки прямо в воздухе. После каждого такого росчерка, в воздухе оставался едва заметный мерцающий след. Движения Ленна становились все быстрее, уже нельзя было заметить одну отдельную линию. Так продолжалось какое-то время, но Юрин не смогла бы сказать как долго это длилось. Она сидела как зачарованная, глядя на манипуляции друга. Потом как-то вдруг резко все закончилось, и девочка будто проснулась.

Леннеарт открыл глаза и сделал неуловимый жест рукой. Едва мерцающее видение, висящее перед ним, вспыхнуло яркими красками. Юрин невольно ахнула, она знала, что он хорошо рисует, но настолько. Это было волшебно! Он нарисовал в точности то, что они сейчас видели перед собой. Серовато-зеленую дымку гор, на которых так и блестят алым в заходящем свете дня вечные снега. Вот багряное солнце, закрытое темными снеговыми тучами, которые оно окрасило в пурпурные тона, вдруг выглянуло в образовавшуюся щель, и послало ярко-золотой луч в направлении города. Город был так детально выписан, что каждая крыша, дерево и снег на них отражали свет. Невероятно, но картина все время менялась, подстраиваясь под изменения в природе. Вот солнце последний раз приветливо мигнуло и спряталось за горами.

— Что ЭТО! — круглыми от восторга глазами, спросила Юрин. — Богиня, это просто чудо какое-то! Как ты это сделал?

— Очень хорошо, что тебе понравилось! — расцвел Ленн. Он подошел к картине и взял ее, висящую в воздухе, двумя пальцами и начал скатывать в рулон. — Я давно ищу применение своей страсти к рисованию, а после твоего подарка — этой замечательной пастели — у меня стали появляться кое-какие идеи. После многих неудачных попыток, я теперь могу творить буквально из ничего. Это было довольно сложносплетенное заклинание, со многими точками пересечения и зацикливания, но у меня получилось, — гордо сказал он. — Эта картина не истает, не бойся. Она, можно сказать, вечная, если специально не разрушать. Она будет в точности передавать этот вид, — он обвел ругой пейзаж. — Это малое утешение, но я хочу, чтобы ты всегда помнила 'наше место'.

— Ох, Ленн! — она со слезами бросилась ему на шею и заплакала, совсем чуть-чуть, чтобы он этого не заметил. — Я так не хочу расставаться! Но, мы же можем переписываться, — сказала Юрин, разомкнув объятия и тайком смахнув слезы.

— Конечно, я буду тебе писать. И потом... сколько там этих раскопок, они же кончатся, и мы тогда обязательно встретимся, не раньше так позже, — попытался он приободрить их обоих. — Юрин, мы уедем на рассвете. Так отец решил, я не вправе этого изменить. Поэтому попрощаемся сейчас.

Они опять обнялись. Потом немного посидели пытаясь развеселить друг друга, когда же стало совсем темно, они пошли вместе в жилые помещения. Уже в коридоре, расставаясь, Леннеарт попросил попрощаться за него с Риэной и Гераном. Он так переживал из-за отъезда, что совсем не подумал о прощании с ними. Юрин пообещала все передать, и друзья в молчании направились в разные стороны к своим комнатам. Юрин украдкой обернулась и успела увидеть лишь спину завернувшего за угол мальчика, такого близкого и, одновременно, теперь такого далекого. Она тяжело вздохнула, и закрыла за собой дверь.

ГЛАВА 7

Последующие пару дней Юрин была в жутко подавленном настроении. Рассказав утром Герану и Риэне про отъезд Леннеарта и передав им его прощание, она замкнулась в себе и ни с кем не разговаривала. Только ходила на уроки и обратно в комнату, запираясь в ней и не желая никого видеть. Это время она провела как в тумане, ей все время казалось, что вот сейчас зайдет Ленн со своей неизменной улыбкой и таким привычным: 'А знаете, что...', — но этого не происходило.

На занятиях преподаватели ее особо не трогали, ведь для всех стал большой неожиданностью, уход мастера Кеара с поста директора академии и его скорое отбытие. Преподаватели ходили слишком серьезные, ведь скоро должны были назначить нового директора. Кто им будет и что этот новый человек принесет академии, никто не знал. Кеар Теларес вел политику невмешательства, лишь изредка передавая преподавателям свои пожелания в процессе обучения юных магов. При нем академия стала расцветать, финансирование увеличилось, оказались возможны давно забытые исследования и новые проекты, что привлекало множество молодежи к работе внутри учебного заведения.

Пару раз к Юрин приходил Геран, хоть Риэна его и отговаривала от этого, объясняя что подруге нужно время пережить свою боль. Но он не слушал и долго стучался в дверь, прося открыть ему и поговорить, но девочка не слушала. В такие минуты она только накрывала подушкой голову, чтобы слышать его голоса. А потом подолгу лежала, глядя в потолок в темной комнате, пытаясь в неясных тенях определить хоть что-то. Что-то, что ей помогло бы. И не находила.

Ночами Юрин вешала на стену напротив своей кровати (чтобы было удобно смотреть лежа) подаренную Леннеартом картину. Она сияла приятным приглушенным светом, показывая Юрин пейзаж ночного неба с их любимого места, и девочка будто присутствовала в тот момент там, представляя, что и он стоит рядом и улыбается своей теплой улыбкой. В эти минуты ей очень хотелось заплакать, но слезы, которые могли бы дать облегчения, не появлялись. Только сухие мысли продолжали роиться в ее голове.

А спустя неделю, за ужином, ей передали конверт. Она в недоумении посмотрела на отправителя и чуть не подавилась. Письмо от Ленна — не может быть! Она сорвалась с места и без оглядки помчалась к себе. Запершись в комнате, Юрин трясущимися руками распечатала письмо и стала жадно читать:

'Дорогая, Юрин.

Думаю, начну тебе понемногу описывать наше путешествие, пока у меня выдалась такая возможность. Мы с отцом сейчас приехали в Родшистер — это примерно в дне пути от Дерикона, нам надо поменять лошадей и утром мы поедем дальше. Отец весь в нетерпении от своей новой экспедиции, только про нее и говорит. Но мне сильно портит удовольствие, то, что тебя нет рядом, дорога могла бы быть совершенно другой. За эти два года, что мы провели вместе, я теперь даже не знаю, как дальше буду жить без тебя. Прошел всего лишь день, а я жутко скучаю.

Только сейчас выдалась свободная минутка, и я сразу тебе пишу. Прошло еще два дня, мы уже почти доехали до Столицы.(в этом месте было пятно воска, скорее всего от истаявшей свечи) Коней мы не щадим — сроки горят, поэтому их меняем каждые три часа. Сегодня будем ночевать в гостинице, а то прошлую ночь не останавливались на ночлег. Тяжело. Видно жизнь в академии избаловала меня — теперь так трудно втягиваться в дорожные будни. А еще меня беспокоит выступление перед Советом. Что я буду говорить, я не представляю! Но, что я все о себе, как ты? Ты главное не печалься из-за моего отсутствия, мысленно я всегда с тобой. Но, я все равно скучаю.

Вот мы и в Столице, отец сейчас набирает свою команду, поэтому у меня есть полчаса написать тебе пару строк. Из моей памяти уже почти и стерлось, какая же Столица красивая и величественная. Наше фамильное поместье почти не изменилось, мы в нем остановились, и после утверждения всех мелочей сразу тронемся в экспедицию, правда, не могу сейчас сказать куда, по договору это держится в секрете. А мой доклад перед Кругом Совета прошел очень хорошо, правда потом у меня появились мысли как надо было лучше сказать, но время-то ушло, а по привычке все равно строишь фразы и убеждения. Не могу просто так это вкинуть из головы.

Вот и уезжаем, у меня есть час, чтобы отправить тебе письмо. Не знаю, когда смогу написать следующее, постараюсь как можно быстрее, тогда ты уже будешь знать, куда писать ответ (тут Юрин еле разобрала, был немного прорван листок). Придется тебе пользоваться для этого услугами магов Единорогов и их транспортными ковчегами. Улыбайся почаще! Скучаю, особенно глядя на закат, ведь мы так часто его провожали вместе.

Ах, да, передавай привет Герану и Риэне. Обними их от меня.

Леннеарт.'

Дочитав, Юрин вдруг осознала, что из ее глаз льются слезы. Она всхлипнула и, прижав листок к груди, зарыдала. Она плакала долго и исступленно, за все те дни, что не могла выдавить и слезинки. Перестала, только забывшись во сне, когда свернулась клубочком, все также прижимая к себе заветное письмо.

Проснулась девочка рано утром с чувством опустошения внутри. Глаза ее были опухшими, ресницы она еле смогла разлепить. Слезть с кровати стоило больших усилий, но надо было пойти умыться. Юрин встала под душ и долго наслаждалась ощущением чуть теплых струй воды на своем лице и теле. Закрыла глаза, давая воде стечь маленькими ручейками по лицу, забирая следы ночных слез. Освежившись, Юрин почувствовала себя лучше и, прижав полотенце к лицу, поняла: она сможет жить дальше, нужно просто поставить цель. Единственная сейчас реальная цель для нее — встретиться с Ленном. Это возможно только, если попасть в Столицу.

Приободрившись, она вернулась в комнату и спокойно оделась в теплую одежду для верховой езды, ведь первые занятия были именно по ней. Глянула на картину: небо было ясное, ни облачка — хорошая погода Юрин только порадовала. Девочка решила больше не прятать подарок Ленна, пусть все время висит. Девочка быстро собралась и спустилась завтракать, она была одной из первых учеников в главном зале. Когда в дверях появились Геран с Риэной, Юрин с улыбкой помахала им рукой, приглашая присоединиться.

По лицам друзей она поняла, что они очень сильно удивлены видеть ее улыбающейся. Они сели по обе стороны от девочки, пряча глаза и боясь заговорить первыми, лишь ковыряя в своих тарелках. Насколько они сейчас были похожи друг на друга, Юрин чуть не рассмеялась, а про себя отметила, что Риэна хорошеет с каждым месяцем. Ее худая фигурка была обтянута черным комбинезоном для боя. Теперь в этом наряде она не казалась угловатой, а наоборот, собранной и готовой к броску.

— Доброе утро! Сегодня будет отличная погода! — воодушевленно протянула Юрин. Друзья вздрогнули и разом повернулись к ней, не веря своим ушам. — Все нормально, правда, — чуть смутилась она, увидев тревогу в их глазах.

— Юрин, дорогая, с тобой все хорошо? — не поверила Риэна.

— Да, такая резкая смена настроения... у нее горе, похоже, уже перешло в истерику, — взъерошив свои густые темно-русые волосы, Геран сказал Риэне, как будто Юрин там не было.

— Эй, вы чего?! И это никакая не истерика! — обиженно надула губы девочка. Но потом смягчилась, все-таки друзья за нее переживали. — Я вчера получила письмо от него... мне стало легче, правда. Я теперь поняла, что мне делать дальше, — очень тихо объяснила Юрин, — кстати, Ленн передавал вам привет.

— Правда?! — в один голос обрадовались они.

— Как он там? — жадно спросил Геран, в голубых глазах которого зажглись обеспокоенные огоньки.

Юрин вкратце пересказала письмо и те выводы, к которым она пришла. Риэна ее поддержала, что, только имея четкую цель, можно не замечать душевной боли. Геран долго думал, а потом сказал, что ей придется очень усердно учиться, ведь археологическая экспедиция займет не меньше пяти лет, а к этому времени Леннеарт скорее всего уже получит ступень Листка и ему не нужно будет возвращаться в академию, к тому же ему могут дать много поручений.

— Это ты очень правильно подметила — тебе единственная возможность с ним видеться — жить в Столице. Смотри, как только тебе исполнится семнадцать, необходимо пройти испытание на звание Листка, иначе никак. Это самое кратчайшее время.

— Спасибо, большое! — Юрин в порыве радости обняла Герана, чем его вогнала в краску. — Я поняла, мне надо очень-очень стараться. Риэна, побыстрее кушай, у нас мало времени! — бросила она, с большой скоростью молотя ложкой по тарелке, едва успевая проглатывать свою кашу.

— Ишь, раскомандовалась! — с улыбкой поворчала подруга, доедая свой омлет.

Девочки собрали свою посуду и умчались на занятия, оставив Герана в задумчивости допивать свой чай с булочками. Ему вдруг в голову пришла давно забытая им мысль. Все эти два года он старательно изгонял ее из своих мыслей, а теперь она вернулась, да еще и ярче, чем прежде. Причина отмахиваться от нее недавно уехала, и теперь все зависело лишь от него самого. Герана это немного напугало, но шанс был так заманчив, что упускать его мальчик теперь точно не собирался. И он, утвердившись в своем намерении, пошел на свои уроки.

Полгода прошли для Юрин в полной суматохе. Она почти только и делала, что училась, тренировалась, и опять училась. Друзья помогали ей всем, чем могли. Начали приходить письма от Леннеарта, теперь и она могла ему писать, отдавая конверты с присланными координатами в отдел почты в Дериконе, а транспортные ковчеги Единорогов уже перемещали их Ленну. Те моменты, когда она получала очередное послание, были сродни настоящей встрече с ним. Всегда с замиранием сердца открывая письмо, девочка чувствовала частицу его самого на этих небольших листах.

Под конец весны через четыре месяца после пятнадцатилетия Ленна, пришло от него очень странное письмо, которое на много дней отобрало покой у Юрин. Она раз за разом его перечитывала и не могла понять и поверить. 'Что это? Почему? Как такое могло случиться?' Она даже пошла в библиотеку, чтобы попытаться там найти ответ на эти вопросы, но строгий архивариус сказал, что эти книги выдаются только лицам, достигшим пятнадцати лет. И опять ничего не понятно: 'Да что же это такое делается!' — в сердцах подумала Юрин. Потом, ее посетило озарение, ведь Герану уже исполнилось пятнадцать, он может взять те книги для нее, и она побежала его искать.

— Геран, — позвала Юрин мальчика, увидев мелькнувшую макушку в коридоре, — подожди!

— Да, — он остановился и дождался, пока она к нему подойдет.

— Мне надо с тобой поговорить, это очень важно!

Он окинул ее изучающим взглядом, остановился на лице с жалобным выражением, и, вздохнув, позвал ее в свою комнату. Юрин здесь еще никогда не была. Комната была стандартной, но в ней было множество полок, полностью забитых книгами. Небольшое окошко выходило во двор академии. Кровать же была не как у всех, она была больше и шире, ведь Геран в свои пятнадцать был уже очень высок и широкоплеч. Волосы его немного потемнели, и теперь были цвета ржаного хлеба. Мальчик их стал немного отращивать, и они самую малость были ниже линии волос. Однако челка была длинной и постоянно падала ему на левый глаз, из-за чего Геран взял привычку откидывать ее резким взмахом головы. Юрин даже пару раз слышала, как некоторые девочки влюбленно вздыхали при виде этого его движения. Конечно, она не отрицала, что Гер был очень даже красив и обаятелен, но Юрин могла думать только о Леннеарте.

— И что же случилось, такого срочного, что мне даже пообедать нельзя? — вопросительно выгнул правую бровь Геран, подойдя к столу и присев на его край.

Свободная льняная рубашка была не завязана на горловине, и шнурки свободно висели поверх ткани. Юрин почему-то не могла отвести от них взгляда, наблюдая, как завязки колышутся при каждом движении мальчика.

— Ты можешь для меня взять одну книгу в библиотеке? Очень надо!

— Что за книга, что ты ее сама взять не можешь, — подозрительно прищурился он, сложив руки на груди.

— 'Жаровмещающие заклятия, и их последствия в ордене дракона', — быстро выпалила она.

Услышав название, Геран поперхнулся, побледнел, потом покраснел, и в конце пошел белыми пятнами.

— Ты, что с ума сошла!!! — осипшим голосом попытался закричать он. Потом прочистил горло и, теребя завязки рубашки, уже спокойно продолжил: — тебе нельзя, ты еще маленькая.

— Да, как ты можешь, я не маленькая! — обиделась Юрин. — Гер, мне правда, очень надо, — тихо сказала она.

— Расскажи хотя бы зачем, — немного смягчился он и подошел к девочке.

— Мне Ленн написал письмо... он получил ступень Листка! Как?

— Подожди, этого не может быть! — опешил Геран.

— Он лишь написал, что в его роду это частое исключение из правил. Мастер Кеар в шестнадцать получил, многие его родственники обычно проходили испытание раньше положенных семнадцати. Видите ли такова особенность их семьи, что последствия от жаровмещающих заклинаний на них не оказывают такого эффекта, как на обычных магов Дракона. И все! — она рассказывала Герану все это, метясь по комнате и заламывая руки. — И ничего же не ясно!

— Юрин, успокойся. Выдохни, ѓ— схватив ее за плечи, твердо заглянул в глаза Геран. Когда она выполнила его требование, он продолжил: — А теперь слушай, и слушай внимательно. Ленн уже получил эту ступень, с этим ничего не поделаешь, и раньше получить, как он ты тоже не сможешь. Не зря ученикам раньше положенного знать ничего нельзя про тайну жаровмещающих заклятий. Мало кто из других орденов о них не знает, — он приложил ладонь к ее губам и покачал головой, пресекая ее попытку перебить его. — Я не могу тебе всего объяснить, ты еще слишком мала, в пятнадцать ты поймешь, что так, действительно, надо. Просто поверь! Если в семье Леннеарта есть тайна преодоления последствий этих заклятий, то больше никто этого не знает. Нечего тебе за ним гнаться. У тебя свой путь!

— Спасибо! — высвободившись из его хватки, сказала Юрин, опустив голову, чтобы он не видел, как у нее выступили слезы на глазах. — Спасибо, что помог! — зло прокричала она, выбежав из комнаты и оставив ошарашенного Герана.

Юрин бежала сама не зная куда. Лишь бы подальше ото всех. Опять на нее нахлынуло отчаяние и безысходность. Очнулась она, уже стоя под их 'заветной' башней. Она всегда была открыта для посещений, но, как подметил Ленн в свое время, ученики не любили в нее ходить, уж очень она была удалена от жилых корпусов.

Переведя дух, она поднялась на вершину и долго стояла в проеме дверей, не решаясь сделать один единственный шаг. За все это время, когда отсутствовал Леннеарт, Юрин ни разу сюда не приходила, и вот сейчас ноги сами вывели ее к их любимому месту. Это было больно. Стоять здесь без него и знать, что, возможно, никогда его не увидишь.

'Он уже Листок, теперь останется только стать Стволом. При его-то способностях, Ленн быстро получит эту ступень. Тогда ничто не будет держать его на одном месте. Скорее всего, дадут какое-то сложное и интересное задание. Как же я его тогда увижу?'

Рыдание вырвалось из ее груди, и девочка опустилась на пол, так и не выйдя из коридора. Она плакала, а когда слез уже не осталось, просто сидела, глядя в одну точку и не осознавая, что происходит вокруг. Как небо заволокло тучами и по камню крыши стал, все нарастая, стучать дождь, будто вторя ее рыданиям.

У Юрин в голове роились самые разные мысли, вытесняя друг друга, потом возвращаясь и опять стремясь утонуть в омуте ее сознания. Она поднялась как во сне. Ей показалось, что, наконец, разглядела какую-то идею, но никак не могла ухватить ее суть. Тут взгляд Юрин прояснился и она, закрыв глаза выдохнула.

'Ничего не потеряно! Я могу следовать своему плану, просто надо работать еще больше. Тогда сразу после Листка, смогу получить Ствола. И чего это я так расклеилась? Наверное, меня больше всего поразило, что у Ленна от меня были такие большие секреты. И что же там за заклятия такие, что страшно про них знать. Ведь даже Геран не захотел мне рассказать. А ведь мастер Ярина когда-то рассказывала, что про это...' — стала вспоминать Юрин.

Продолжая размышлять, девочка отправилась на занятия по верховой езде. Через неделю, она должна была проходить испытание на Стебель, а все подавшие заявки имели право посещать занятия, которые считали необходимыми. У Юрин не выходило ладить с лошадьми, они норовили идти туда, куда им вздумается. То к кормушке поскачут и встанут, кушая, и никак не сдвинешь. То прижмутся боком к ограде, так что девочка не может слезть. Конюх как-то долго смеялся, над одним из таких случаев, даже не пытаясь ей помочь, что очень разолило горе наездницу. Но потихоньку, беря дополнительные уроки, у нее начало получаться, они с конем даже вроде добились взаимного уважения.

Так что в день испытания она не чувствовала себя слишком уверенно, как при первом, к тому же теперь ее не готовил и не поддерживал Леннеарт. На ступень Стебля были фиксированные задания: сдать верховую езду мастеру-Наезднику, потом выдержать спарринг на выбранном оружии с мастером-Бойцом, и, наконец, продемонстрировать мастеру Магии умение создать требуемые заклинания. Все довольно просто, не было неизвестности, но Юрин трясло и бросало в холодный пот. В этот раз даже Риэны не было рядом, она не стала подавать заявку, не считая себя готовой к этому испытанию.

Как бы тяжело Юрин не было без подруги, она не отступила и продолжила заниматься сама, иногда прося помощи у Герана. Поэтому пройдя испытания и ожидая результатов на улице возле тренировочных площадок с остальными кандидатами под пригревающим солнышком, она была искренне рада, увидев пришедших поддержать ее друзей. Они втроем обнялись, потом каждый стал ей тихо говорить слова поддержки, а Юрин только улыбалась и кивала, почти ничего не осознавая от волнения. Когда вышел куратор Ростков и повесил на доску объявлений список прошедших испытание, у нее задрожали колени и в глазах потемнело. Поняв ее состояние Риэна предложила посмотреть за нее, на что девочка смогла лишь благодарно кивнуть. Подруга долго пробиралась сквозь толпу желающих к заветному листку, а когда вернулась спустя пару минут с сияющей улыбкой, Юрин попыталась унять гулко бившееся сердце и вспомнить, как надо дышать. Риэна обняла подругу и на ухо шепнула ей: 'Ты прошла! Поздравляю!' Юрин не веря заглянула в ее глаза, ища в них подтверждения, что ей это не послышалось, и, найдя его, с блаженной улыбкой лишилась чувств.

ГЛАВА 8

Геран едва успел подхватить падающее тело Юрин, с тревогой рассматривая ее лицо.

— Бедная, она последнюю неделю совсем не жалела себя! — сказала Риэна, -Ей теперь надо отдохнуть. Пойдем.

Геран согласно кивнул и, легко подняв на руки бесчувственное тело подруги, направился в ее покои. Они аккуратно уложили ее на кровать и закрыли за собой дверь, оставив Юрин отдыхать и видеть, как они надеялись, хорошие сны.

Сон был, действительно, замечательный. В нем она гуляла с Леннеартом среди огромных скал, которые поражали своей грозностью и стремительностью. Глубокие тени, залегающие в расщелинах, которыми пестрели эти скалы, создавали впечатление какого-то домашнего уюта. Замершая тишина, в которой были слышны лишь отзвуки голосов и шагов, окутывала друзей как теплым одеялом. А они смотрели друг на друга и не могли насмотреться. Ленн сильно изменился, стал выше Юрин почти на голову, хотя и она не была низенькой. Волосы его отросли почти до пояса, но он так и зачесывал их назад, оставляя распушенными. Черты лица утратили детскую округлость, заостряясь на его аристократичных скулах и линии носа.

Юрин проснулась с блаженством на душе, совершенно не помня, о чем они говорили во сне. Лишь образ Ленна все продолжал стоять перед ее внутренним взором. Девочка решила, что это хороший знак, значит, она все делает правильно и нужно продолжать в том же духе.

Так началось ее обучение на курсе Стеблей. Теперь она училась вместе с Гераном, что было очень необычно, к тому же отсутствие Риэны сильно угнетало Юрин. Конечно, они виделись в свободное время, да только времени этого все меньше и меньше оставалось. Это дало возможность Юрин рассмотреть в Геране новые грани, которые были не заметны раньше. Письма от Леннеарта стали приходить реже, так как раскопки продвинулись, как написал Ленн, в очень интересном направлении и теперь занимали почти все его время. Хотя он так и не раскрыл ей суть их деятельности, сославшись на договор, который не имеет права нарушить. Теперь на ступени Листка, он стал полноправным исследователем. Он немного написал про людей, с которыми работал. Что теперь ему поручили возглавлять разведывательную группу, в которую он отобрал своих друзей. Ведь Леннеарту надо было быть полностью уверенным в этих магах, потому что на него уже пару раз покушались. Прочтя об этом, Юрин долго места себе не находила и послала несколько писем, о том, чтобы мальчик больше ей рассказал. Он Ленн ответил только, что он не имеет права ей рассказывать об этом. И заверил, что с ним ничего не случится! Для этого отец Леннеарта и другие маги нашли верный способ. Тогда Юрин успокоилась, но на душе все равно появлялась горечь.

Через год Риэна тоже перешла на курс Стеблей, и теперь друзья учились все вместе. Год, предшествовавший семнадцатилетию Герана, когда он перешел на ступень Листка, был самым радостным после отъезда Ленна. Они все делали вместе: занимались, гуляли, бездельничали, хотя последнее друзья позволяли себе крайне редко. Особенно они любили проводить время в городе. Магов Стеблей свободно пускали в Дерикон, зная, что они смогут за себя постоять.

Юрин с нетерпением ждала своего пятнадцатого дня рождения. Она помнила, как будто это было вчера, письмо Ленна двухгодичной давности, и эта тайна ей все не давала покоя. Правда после разговора с Гераном девочка поняла, что расспрашивать об этом кого-либо не имеет смысла — уж если друг ей не открыл этого секрета, то остальные и подавно. Она почти смирилась и стала ждать подходящего времени.

Наконец, оно настало — утро ее дня рождения. Едва дождавшись открытия библиотеки, Юрин быстро схватила вожделенную книгу, переданную хмурым архивариусом. Она села за ближайший стол и с нетерпением стала читать. Чем дальше девочка читала, тем больше у нее округлялись глаза, Пролистывая сразу по несколько страниц и лишь бегло их просматривая, Юрин быстро одолела всю книгу. Положив ее в сумку, чтобы прочитать подробнее позже, с тесно сжатыми челюстями и сощуренными глазами девочка направилась твердым шагом прямиком к Герану. Она была в бешенстве! Как такое могло быть? Гашение последствий заклятия таким жутким способом!

Он открыл девочке не сразу, видно еще спал и одевался впопыхах, о чем свидетельствовала небрежно распахнутая рубашка, не заправленная в штаны, и босые ноги. Геран, очень удивившись такому раннему визиту, уже набрал воздуха для поздравления, но Юрин молча прошла в комнату, небрежно сказав парню, чтобы закрыл дверь.

— Я сегодня прочитала одну занимательную книгу, — стоя к Герану спиной, Юрин сразу перешла к делу. Он решил промолчать, давая девочке возможность высказаться. — Ты, про ЭТО боялся мне сказать? ЭТО просто ужасно! Как они могут такое с нами делать? — вдруг всхлипнула она, но когда повернулась к нему лицом, глаза ее сияли гневом.— И ты собираешься через месяц ЭТО с собой сделать?

— Да, — просто ответил Геран, ровно выдержав ее взгляд.

— И ты уже... подготовился? — запнувшись, чтобы подобрать подходящее слово, смущенно спросила Юрин.

— Да, — дернув бровей, повторил друг.

— Но, как ты можешь? — задохнулась от возмущения она.

Эта ее фраза, вдруг вывела Герана из себя, глаза его полыхнули злостью. Он в мгновение ока оказался вплотную к Юрин, прижав ее спиной к стене, больно держа правой рукой за горло.

— Ты, что же думаешь, что только у тебя есть мечты и цели? — прошипел он ей на ухо, — у меня своя жизнь, я должен добиться всего, что в моих силах! — в глазах Юрин гнев сменился смущением, она никогда о таком не думала — эгоистка.

— Извини, я не подумала... но ведь, гаситься так... ѓ— всхлипнула девочка.

Увидев боль и мольбу на лице Юрин, Геран очнулся. Он ослабил хватку на шее подруги, превращая ее в нежное удерживание. В глазах парня появилось выражение, которое Юрин прежде мельком замечала, смесь тревоги, насмешки и жажды. Лицо Герана было так близко, что девочка чувствовала кожей щеки его прерывистое дыхание. Он большим пальцем, все еще лежащей на шее Юрин руки, нежно провел по ее скуле. Это мимолетное движение, вывело ее из транса, и Юрин непроизвольно дернула подбородком.

На лице Герана появилась горечь, он быстро отдернул руку от подруги.

— Что ты делаешь? — тихо спросила она.

— Ничего, — отвел глаза парень.

— Не делай так больше.

— Почему?— взвыл он раненным зверем, — Сколько можно? Ленна нет. И вряд ли ты скоро его встретишь. А я давно люблю тебя! Разве ты этого не видишь? — опять вспыхнул Геран, схватив ее за руки. — Сколько я пытался привлечь твое внимание, а ты зациклена лишь на нем. Да он же никогда тебя не любил, не так как я! Ты для него лишь друг!

— Я не могу, — простонала Юрин, не в силах отвести взгляда от его лица, слова Герана больно били в самые сокровенные уголки ее сердца.

— Но ты же этого хотела, — с ожесточением сказал друг, все сильнее сжимая ее руки, — как можно быстрее получить Листок. Ты просто противоречишь сама себе. Я смогу тебе помочь! — Геран впился поцелуем в губы девочки. От неожиданности, она даже не смогла никак отреагировать на это. Весь мир для Юрин в это мгновение сузился до его горячих пересохших губ, с такой страстью искавших ответа в ее собственных.

— Отпусти! Ты меня пугаешь! — вдруг очнулась и оттолкнула его Юрин. Она очень жестко смотрела в глаза Герану, пока тот не убрал руки с выражением испуганного осознания совершенного. Девочка молча повернулась и вышла, больше не взглянув в сторону парня.

Юрин не знала, что ей теперь думать. Геран — ее друг, как она может его потерять? Еще и его! Нет, это невозможно. Она никогда не замечала в нем этих чувств, наверное, была слишком занята собой, своими переживаниями и ничего не видела вокруг. А Геран, оказывается, давно уже стал мужчиной. И каким! В нем теперь так и чувствовался животный магнетизм. Как девочка могла не видеть этого раньше. Сейчас Юрин стала припоминать, что друг иногда бросал на нее странные взгляды, заставляющие почему-то краснеть. Встряхнув головой, она направилась искать Риэну, чтобы хоть с кем-то обсудить всю эту абсурдную ситуацию.

Подругу Юрин нашла выходящей из главного зала после завтрака, она схватила Риэну за локоть и потащила поговорить в ближайший тихий коридор. Вкратце обрисовав происшедшее, Юрин с облегчением выдохнула и спросила:

— Ну, что ты мне можешь на это сказать?

— А что тут говорить? Рано или поздно такое должно было случиться, — пожав плечами, ответила Риэна, правда ее кажущийся равнодушным тон, не смог обмануть Юрин, и девочка почувствовала в голосе подруги затаенную боль. — Все давно знают, что он к тебе неравнодушен, лишь ты одна ничего не замечала.

— И что мне с этим делать? Я не хочу терять Герана как друга, но и ответить на его чувства тоже не могу, — с мольбой спросила совета Юрин.

— Но почему не можешь? Попробуй.

— Что? Что ты такое говоришь? Ты же сама его любишь! И не делай таких глаз, как будто это неправда. Я все поняла уже довольно давно.

— Ладно, не буду отрицать! — немного смутилась Риэна. А потом вдруг вскинулась: — Ну, люблю, и что? Зато — он меня нет. Я уже смирилась, почти. А ты сможешь и Гера сделать счастливым, и сама ощутишь радость жизни. Тебе станет легче, вот увидишь! — сказана Риэна.

— Не могу и не хочу...

— Хватит! Ты загнала себя в угол и не хочешь выходить из него. Леннеарт не конец света. Ты должна жить нормально. Тем более этого никому не избежать. А если ты хочешь придерживаться своего плана, так не лучше ли начать встречаться с человеком, которого хорошо знаешь, — сурово пресекла истерику подруги Риэна. И уже более мягко: — На тебя последние годы смотреть больно, может это как раз то, что поможет. Я очень волнуюсь!

Глаза Юрин повлажнели, но ни одной слезинки не скатилось по щекам. Она, закрыв глаза, кивнула и, пообещав подумать, отправилась к их с Ленном башне. Девочка больше не опасалась этого места и время от времени проведывала его, как старого заболевшего друга, придя туда Юрин опустилась на любимый зубец Леннеарта и стала обдумывать свою дальнейшую жизнь.

Встретиться с Леннеартом можно, только получив ступень Листка. Но то, что она сегодня, узнала про это испытание, разрывало ее душу на части. Юрин сидела, обхватив колени руками и бесцельно глядя на горы. Этот вид давал ей умиротворение. Может, не так уж и неправа Риэна. Лучше с Гераном, чем с кем-либо другим начинать строить отношения. Но сама мысль о том, чтобы встречаться с кем-то помимо Леннеарта, вызывала в ней рьяный протест. Но тут подул ветер и его прикосновение, вдруг напомнило девочке, как Гер нежно провел пальцем по ее скуле. У Юрин по коже мурашки побежали. А поцелуй, это ведь был ее первый поцелуй! Девочка тряхнула головой, изгоняя непрошенные воспоминания. Как же это было приятно, но в тоже время и страшно. Хотя, в конце-то концов, что может быть такого плохого, если даже Риэна советует им встречаться.

Так она просидела большую часть дня, принимая решение и передумывая, но постоянно возвращалась мыслями к поцелую и понимала тогда, что от этого не убежать. Юрин пропустила все сегодняшние занятия, но у нее ведь был день рождения, так что поблажку должны были сделать.

'Что-то последнее время у меня дни рождения проходят из рук вон плохо...' — невесело усмехнулась Юрин и, поднявшись, потянулась, чтобы размять затекшую спину. Она решилась, но к этому ведь все и шло?

Девочка побрела в большой зал, только сейчас осознав, что она ведь сегодня еще ничего не ела. Набрав себе побольше мяса и какого-то гарнира, Юрин принялась с удовольствием уплетать еду, даже не заметив, как пришли друзья. Она обменялись между собой недоуменными взглядами и решили сесть за дальний от подруги стол. Геран старался, чтобы Юрин его не увидела, и очень быстро ужинал, видимо, намереваясь сразу сбежать в свою комнату. Это его стремительное бегство и привлекло внимание девочки, которая боковым зрением заметила знакомую фигуру, промелькнувшую в сторону двери. Она удивленно обернулась и увидела Риэну, сидящую теперь в одиночестве. Обменялась с ней знаками на пальцах и, поняв, что же только что произошло, Юрин поспешила догнать Герана.

Настигла девочка друга в том же пустынном коридоре, в котором раньше утром разговаривала с Риэной.

— Гер, подожди! — прерывисто дыша, окликнула его Юрин.

— Да? — вздрогнул он и медленно повернулся.

Парень упорно избегал смотреть подруге в глаза, а вид был кокой-то затравленный, видно он не находил себе места с самого утра. Юрин даже жалко его стало.

— Геран, нам надо поговорить! — мягко начала она, немного приблизившись.

— Извини меня, я не должен был так себя вести! Не знаю, что на меня нашло, если ты не захочешь больше меня видеть... — стал быстро оправдываться парень, но Юрин мгновенно преодолела отделяющее их расстояние и на миг приложила указательный палец к его губам, чтобы Геран замолчал. Тогда парень, не веря, осмелился посмотреть в ее глаза, голубые встретились с темно-синими и потонули в них.

— Я не за извинениями пришла, — все так же, не отрываясь от его голубых глаз, шепотом произнесла она.

А потом, чуть прикусив губу, Юрин прильнула устами к его губам. Он с силой обхватил ее руками, крепко прижав к себе. Они полностью отдались поцелую, он был не таким как утром. Поцелуй был наполнен страстью и нежностью. Геран прикасался к ней так уверенно и в тоже время нежно, как будто Юрин была ужасно хрупкой. Время словно остановилось. Существовали лишь его горячие губы на ее губах, дыхание, стук сердца единый на двоих.

Вывел их из опьяняющего состояния чей-то прерывистый вздох. Они поспешно отстранились друг от друга и оглянулись на человека, разрушившего чары поцелуя. Это оказалась Риэна. Подруга стояла на входе в этот коридор и с болью в круглых глазах прижимала ладошки ко рту. Потом развернулась и убежала. Геран и Юрин сконфуженно и виновато посмотрели друг на друга. Потом, неуверенно, самими кончиками пальцев, боясь спугнуть то неуловимое равновесие счастья-печали, что зародилось сейчас в каждом из них, взялись за руки и вместе направились к комнатам. Молча идя по коридорам, каждый думал о своем. Юрин все не покидала мысль, а как бы все могло быть с Ленном. Вспомнился почему-то тот давешний сон, где они гуляли в скалах. Перед глазами стояли его тонкие, красиво очерченные губы и манящие зеленые глаза.

Девочка мельком глянула на Герана и покраснела, ей стало жутко стыдно перед парнем, ведь он любил ее. Но что она могла поделать? Сердцу ведь не прикажешь, и он это должен знать лучше, чем кто-либо другой. Геран, словно что-то почувствовав, тоже посмотрел в глаза Юрин, но она не смогла сейчас вынести этого взгляда и, едва заметив промелькнувшее болезненное понимание в его глазах, отвернулась. Все уже не важно — сделанного не воротишь! С подругой они и попозже смогут объясниться, когда та придет в себя.

ГЛАВА 9

С Риэной они смогли поговорить лишь через два дня, хоть она и уверяла, что не имеет ничего против отношений Юрин и Герана, но увидеть так спонтанно все своими глазами было выше ее сил. Подруга теперь ходила подавленная и старалась избегать новоиспеченную парочку, которая в любую свободную минуту принималась целоваться.

Геран, наконец-то дорвавшийся до Юрин, не желал ее отпускать ни на шаг, все смелее и смелее дотрагиваясь до девушки, и ни как не мог насладиться поцелуями. Юрин же не возражала, находя необъяснимое удовольствие от его прикосновений. Правда, каждый сохранял одну важную грань, через которую боялся перейти — теперь они ни в коем случае не упоминали имя Леннеарта. Геран — чтобы не напоминать о нем девушке, в тайне надеясь, что сможет вытеснить друга из ее сердца, Юрин — боясь дать понять парню, что постоянно сравнивает его с Ленном, предстающим порой перед ее мысленным взором.

Их отношения были ровными и трепетными. Когда же через месяц пришло время испытания Гера на Листок, Юрин очень переживала за парня. Как все пройдет? Сможет ли он создать жаровмещающее заклятие? И сможет ли она смириться с той ценой, которую придется за это заплатить? Они с Риэной на почве этих переживаний снова сблизились и не стали вспоминать о неловкости, что установилась между ними в последнее время. Девушки как могли, помогали и тренировали Герана для испытания. Суть его тоже уже была ясна, в небезызвестной книге об этом подробно рассказывалось.

Кандидат спускался в подземный лабиринт, специально для этого построенный, и должен был пройти к середине — круглой комнате, с амфитеатром заполненным преподавателями, минуя все магические препоны. Если у испытуемого хватит терпения и усердия, не говоря уже о мастерстве, найти дорогу в лабиринте — это доказывает, что он вполне сознает на какой риск идет в пути к Листку. Добравшись до комнаты, кандидат встретит, избранного именно для него, мага, который должен научить одному любому жаровмещающему заклинанию. Если у Стебля выйдет воспроизвести это заклинание, он станет Листком. Приняв все последствия своего выбора.

В утро испытания Герана подруги пожелали ему удачи. Парень обнял Юрин за талию, подтянув к себе, и поцеловал долгим и нежным поцелуем, пытаясь вместить в него всю уверенность в успехе, которую он хотел в себе чувствовать. Не прощаясь, Геран ушел с остальными испытуемыми. Девушки пытались весь день сосредоточиться на своих занятиях, но это у них не слишком правдоподобно выходило. То и дело они смотрели друг другу в глаза и видели в них отражение своих страхов: не пострадал ли друг? Удалось ли у него выполнить заклятие? День у них прошел как на иголках, от каждого шороха они подскакивали, надеясь увидеть Герана. Но он все не появлялся, после ужина парня тоже не было. В тревоге девушки разошлись по своим комнатам, чтобы всю ночь проворочаться в беспокойном сне.

Поэтому утром они проспали и прибежали на завтрак уже почти перед началом занятий, столкнувшись в коридоре и поняв, что допустили одинаковую оплошность. Вместе войдя в главный зал, первое, что девушки увидели — это довольно уплетающего свою картошку Гера. Подруги жадно ринулись к нему, боясь услышать ответ, на незаданный вопрос. Он чуть не подавился, под внимательным взглядом двух пар девичьих глаз, и, улыбнувшись, сказал:

— Я прошел! — подруги одновременно бросились его обнимать, но потом сконфузились и чинно расселись рядом, пытаясь позавтракать, но бросая на парня настороженные взгляды.

— Да, ну что вы, в самом деле? Ничего со мной не случилось такого страшного! — уже почти обиделся Геран, — хвост у меня не вырос, рога тоже, поэтому хватит меня разглядывать и марш на уроки! Кто-то ведь опаздывает!

Девушки спохватились и убежали на занятия, по дороге между собой о чем-то хихикая. Парень лишь покачал головой и принялся доедать свой завтрак.

Теперь в группе без Герана девушкам стало учиться немного легче. Юрин, выбравшая своей специализацией, огненную магию, часто пропадала в огнеупорных подземельях, а Риэна, связавшая себя с магией зачарования предметов, постоянно была занята в лабораториях, работая над все новыми проектами. Но отношения у них улучшились, хоть и виделись девушки теперь все реже.

Геран все свободное время старался уделять своей возлюбленной, но у него этого времени было меньше, чем у обеих подруг вместе взятых. Новые тренировки и медитации в группе Листка изматывали его, не оставляя сил ни на что. В такие моменты парень приходил к Юрин и просто клал ей свою голову на колени, а она перебирала пальцами его густые длинные русые волосы. Это было приятно, просто наслаждаться обществом друг друга. Юрин поняла всю прелесть этих новых отношений, ведь за те три года, когда девушка отгородила свое сердце от окружающего мира, она забыла, как это — получать удовольствие от настоящего, от сиюминутных порывов.

Как девушка Герана, Юрин иногда вела себя немного бесцеремонно, видя в этом некую черную иронию. Она могла без стука или предупреждения врываться в его комнату, с невинными глазами изображая непонимание, когда парень едва одетый, пытается ее выпроводить. Или оторвать Герана от важного разговора страстным поцелуем, неожиданно одарив им просто проходя мимо. Юрин нравилось испытывать его терпение, наверное, она хотела увидеть черту, до которой парень мог предоставить ей свободу действий.

И, однажды, она, наконец, доигралась. Это произошло в обед. Девушка беззаботно направилась к Герану, чтобы забрать его на совместную трапезу. Конечно, Юрин увидела объявление на двери с требованием не тревожить ни при каких обстоятельствах. Она лишь пожала плечами и резко открыла дверь, хотя нет, попыталась открыть, дверь была заперта. Юрин удивилась и стала стучаться, со словами: 'Геран, открой, это Юрин!' Вдруг за дверью раздался очень странный звук и сразу за ним последовал, вопль парня: 'НЕТ!'

Юрин не на шутку перепугалась. Что она наделала? О чем думала, ведь записка была не двузначной? Мысли вихрем пронеслись в голове девушки, когда дверь распахнулась, и на пороге оказался мокрый Гер, видимо работающий до этого с заклинанием воды.

Глаза парня пылали странным огнем, по лбу струился пот. Он очень долго смотрел на Юрин, не в силах оторвать взгляда, а девушка не знала, что сказать. Геран буквально пожирал ее взглядом, в котором все больше разрастался полыхавший огонь. Неимоверным усилием воли он отвел глаза от возлюбленной, Юрин видела какой муки это ему стоило, и хотел оттолкнуть ее с дороги, чтобы пройти.

— Уйди!

— Гер, что случилось!

— Уйди. Мне надо пройти.

— Может, я могу помочь? — на эту фразу парень ответил сдавленным стоном, и уже грубо ее оттолкнул. Юрин схватила его за руку не давая уйти.

— Я не хочу ТАК! Мне надо к наставнику! — он попытался выдернуть свою руку, но девушка вцепилась крепко.

До Юрин постепенно начало доходить, что там произошло. Что она спровоцировала: нарушила концентрацию заклинания! Какая же она дура! Девушка похолодела:

— Это я виновата! Гер, не ходи! — Юрин сама, вдруг, испугалась своих слов.

Она затянула его обратно в комнату и закрыла дверь.

— Я не хочу так... — уже менее уверенно сказал Геран, противоречивые чувства терзали его.

Желание быть с Юрин, здесь и сейчас поддаться этому мучительному влечению и стать безраздельным обладателем ее тела или скрыться от возлюбленной, добраться до наставника и решить проблему нарушенного заклятия там. Мышцы парня начал охватывать жар. Время быстро кончалось.

— Не ходи... — тихо повторила Юрин, прильнув к нему всем телом и неуверенно целуя.

Поцелуй сорвал остатки самообладания с Герана, он крепко обнял Юрин, поднял на руки, не прекращая теперь яростного поцелуя. Смог осторожно опустить девушку на кровать, что забрало последние крохи сознания парня, и жар накрыл его.

Одежда Юрин оказалась где-то на полу разорванная в клочья. Сильные руки Герана жадно ласкали ее грудь, иногда причиняя боль. В такие мгновения девушка лишь до крови закусывала губу. Поцелуи парня были везде, выводя замысловатые узоры на ее нежной коже. Юрин пыталась как-то ответить на его ласки, но напор парня не дал ей этой возможности, наверное, сейчас Герану это и не нужно было.

Уверенной твердой рукой парень провел по округлым бедрам возлюбленной, спускаясь к внутренней стороне. Неудержимый страх заполнил все существо девушки в ожидании надвигающегося, она готова была сорваться и убежать, но не сделала этого. И тут все тело Юрин пронзила острая боль. Она закрыла глаза, чтобы не видеть исказившегося лица Герана, еще сильнее кусая нижнюю губу. Ритмичные движения парня стали быстрее, дыхание прерывистей, вдруг он издал удовлетворенный стон. Тело Герана немного обмякло, на несколько секунд навалившись на девушку, придавливая всем весом. Она хотела открыть глаза, но парень опять начал двигаться. Жар в нем еще не угас, страсть опять нарастала.

Юрин как бы провалилась в никуда, чтобы не ощущать, не осознавать, что с ней сейчас происходит. Лишь бы ни о чем не думать. Все кончилось после пятого раза. Геран, наконец, свалился с нее и тут же провалился в глубокий сон.

Девушка лежала и ничего не чувствовала, кроме глубокого стыда и омерзения. Омерзения к себе. Из закрытых век заструились слезы. Она перевернулась на бок и, закусив зубами подушку, чтобы не было слышно рыданий, дала волю чувствам.

Перед глазами опять встало лицо Леннеарта, и теперь девушке стыдно было смотреть на него. Юрин попыталась изгнать его из памяти, чтобы друг не видел ее сейчас. Она была себе противна. Отдаться Герану, который так ее любил, так трепетно относился. Ведь теперь девушка не сможет увидеть Ленна, не испытывая при этом угрызений совести. А как она сможет быть с Гером, когда перед глазами все время предстает Ленн. Это как измена, измена им обоим.

Душа Юрин ныла даже больше тела. Она пролежала минут десять, пытаясь успокоиться и унять истерику. Потом тихо встала, еле удержавшись на подогнувшихся ногах, низ живота пульсировал болью, ноги тянуло. Девушка одела, как короткое платье не сильно разорванную рубашку парня и нетвердой походкой направилась к двери. Юрин пыталась не смотреть в сторону Герана, с каким-то детским страхом, боясь его видеть обнаженным. Она быстро выглянула в коридор, проверяя чтобы никого не было. Дождавшись удобного момента, кое-как побежала в свою комнату.

Девушке сейчас было жизненно необходимо принять душ. Она скинула рубашку, надела свой халат, взяла полотенце и поспешила в душевую. Там долго оттирала тело, пытаясь истравить скорее из души, чем с кожи, ощущение вины. Юрин решилась на это, только пожалев парня, к тому же ее глупость стала всему виной. Но жалость не лучший повод начинать интимную жизнь.

Освежившись, голова ее прояснилась и с уже поднявшимся настроением девушка легла спать, предварительно прогнав через себя целительную энергию. Правда, сон пришел не сразу. Перед его приходом Юрин мучили воспоминания о теле Герана, его ласках, его поцелуях. Они вызывали и трепет и отвращение. Как девушка ни пыталась, все откинуть было не так легко. Это удалось, лишь приняв свершившееся и решив не изводить себя по этому поводу. Да, этот раз был ужасен, и вспоминать про него Юрин вряд ли захочет. Но под конец, вроде начали пробиваться какие-то невероятные ощущения. Может в следующий раз все будет иначе и не останется такого гадостного осадка на душе...

ГЛАВА 10

На следующий день Гарана она увидела только за обедом. У него был не самый лучший вид: черные круги под глазами, болезненная бледность, потрескавшиеся губы. При каждом громком звуке он неприятно морщился. Все это было последствием вчерашнего неудавшегося заклинания. Юрин, тихо подойдя сзади, положила руку ему на плечо. Когда парень обернулся, и, узнав возлюбленную, пробежал глазами по ее израненным губам. Он виновато отвел взгляд и пробормотал какие-то приветствия.

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила Юрин.

— Я? — удивился он. — Все нормально, спасибо.

— Ты очень плохо выглядишь, — не унималась девушка.

— Нет, все хорошо, правда, — Геран предпочитал смотреть в тарелку.

— Тогда, почему ты на меня не смотришь?— Юрин осторожно положила пальцы на его руку.

Она видела внутренние терзания парня, и чувство вины все больше заполняло ее, вытесняя неясное отвращение к другу после вчерашнего.

— Юрин, я из вчерашнего почти ничего не помню, — заставил себя Геран посмотреть девушке в глаза.

Внутри парня, с момента пробуждения ото сна, не отступал ужас. Когда он два часа назад проснулся обнаженный на окровавленных простынях, а по комнате были разбросаны порванные вещи, к нему пришло смутное осознание непоправимой ошибки. Геран лихорадочно пытался вспомнить, что же накануне произошло, но голова была, как в тумане. Вспомнилось лишь вышедшее из-под контроля заклятие и лицо Юрин полное страха. Потом в мыслях появилась картинка, от которой кровь схлынула с его лица: обнаженное тело возлюбленной в его объятиях. Закрыв лицо руками, Геран повалился на подушку со стоном: 'Только не это!'

И теперь, видя девушку перед собой и слыша ее участливый голос, парень был просто потрясен, что Юрин его не избегает, а, наоборот, заботится. Он же совершил насилие над ней!

— Не помнишь?..— как-то безжизненно повторила Юрин, с затуманившимся взором. Но потом будто очнулась и сразу улыбнулась ему. — И нечего там помнить, не бери в голову. Я сама виновата, что так необдуманно прервала твою работу.

— Но я же напал на тебя! Без разрешения овладел тобою...— опешил он.

— Ты что?! — испугалась уже девушка, теперь в полной мере поняв причину мученического выражения лица Герана. — Ты что, спятил? Я сама разрешила! Можно подумать, я бы без сопротивления дала такому случиться? Да за кого ты меня принимаешь? Все, хватит об этом! — твердо закончила она.

Отвращения к парню уже не было, только усталость. Юрин, как ни в чем не бывало, чмокнула его в губы, немного поморщившись из-за боли в израненной губе.

— Правда, в ближайшее время, мы этого повторять не будем, — увидев вытянувшееся лицо Герана, девушка чуть не захихикала, поняв, что эта тема его сильно смущает. — А то те пять раз на мне живого места не оставили, ѓ— захотела добить парня Юрин.

— Пять раз? — затравленно прошептал он.

Девушка искренне рассмеялась, заставив и его чуть улыбнуться. Потом, покачав головой, снова чмокнула его в губы, и заспешила на занятия. Геран жадным взглядом провожал плавные покачивания ее круглых бедер. Юрин немного развеяла страхи парня, но чувство внутренней неправильности у него осталось.

Юрин же решила ничего не рассказывать Риэне, хотя очень хотелось с кем-то поговорить и излить свои переживания. Пару дней девушка ходила, мучаясь вопросом, написать ли ей об этом Ленну. Когда она ему написала, о том, что стала встречаться с Гераном, втайне надеясь, что Леннеарт начнет ее отговаривать, ревновать и заверять в своей любви. Но друг лишь поздравил Юрин, написав, что Гер очень хороший и достойный парень. Тогда она полностью поняла, что является для Ленна только другом. Это была самая болезненная истина, которую ей приходилось постигать. Но девушка все равно не теряла надежды завоевать его любовь. Юрин часто представляла, что когда они встретятся, он увидит ее такую взрослую и красивую. Ведь Леннеарт помнил ее угловатой девчонкой, и тогда парень влюбится, и больше они никогда не расстанутся. Ну, а пока они были просто друзьями, девушка подумала, что ничего страшного не будет, если излить ему душу.

И Юрин написала. Про все свои страхи, про Герана, про чувство своей вины. Уже отправив, девушку снова начали мучить сомнения, а стоило ли? Но с кем ей еще было поговорить о наболевшем. От Леннеарта месяц не было ответа, и за это время тревоги девушки немного поутихли. С Гером она стала общаться, как и раньше, и уже через две недели они отважились повторить их близость.

Каждый жутко смущался, и оттого прикосновения были робкими и невозможно нежными. Геран боялся сделать больно любимой, стараясь, чтобы этот раз был совершенно не похож на первый, а Юрин просто было непривычно касаться мужского тела. Но немного освоившись, они перестали нервничать и уже полностью отдались страсти. Больше они не боялись друг друга, и отношения перешли на новый уровень.

А через месяц неожиданно, когда Юрин уже и не надеялась, пришло письмо от Ленна. Она весь день носила его с собой, не решаясь открыть, а уже вечером в одиночестве своей комнаты, затаив дыхание, распечатала его. С трясущимися руками и замиранием сердца, кляня себя за написанное ранее письмо, девушка принялась читать ответ:

'Здравствуй, Юрин! (хм, как сухо, плохой признак)

Получив твое последнее письмо, меня мучила невозможность помочь тебе. Хоть в чем-то! Но, к сожалению, подходящих слов мне так и не удалось найти. Твоя проблема не показалась мне столь уж незначительной, как ты писала. Разве твои переживания могут быть мелочью?(я ему не противна после этого!) Конечно, нет! И ты должна раз и навсегда запомнить, что для меня очень важно твое счастье!

Перво-наперво, перестань себя винить. Все случилось нечаянно, твой необдуманный поступок, конечно, мог принести большую беду, но ты ведь сама все исправила. Мне понятно, а Геру должно быть и подавно. Но, вообще я горжусь твоей решимостью! (ну надо же) Это было смело! Не знаю, вышло бы у меня решиться на такое в схожей ситуации. Ты молодец!

Скорее всего, ответ мой придет слишком поздно для тебя, и основные проблемы, описанные тобой, уже разрешатся сами собой. (да, уже решились) Думаю, ваша уже осознанная близость решит все, что тебе не давало покоя. Только ты больше не принуждай себя, главное чтобы это было твое желание.(спасибо)

Я не знаю, что еще можно сказать, как еще тебя поддержать. Но, надеюсь, мои слова хоть самую малость принесут тебе облегчение.

Береги себя! Ленн.'

Дочитав письмо, Юрин долго сидела и смотрела в никуда: мыслей не было, а было лишь огромное тепло, разливающееся по телу. Девушка никогда бы не подумала, что от нескольких простых строк от близкого человека может наступить такое облегчение. Последний месяц Юрин и сама не замечала, в каком постоянном напряжении жила, и теперь все прошло. Все-таки не зря она написала Леннеарту.

Жизнь пошла легче и быстрее. Дни сменялись днями, а потом годами. Юрин и оглянуться не успела, как ей исполнилось семнадцать. К испытанию она готовилась очень усердно, и одной из первых подала заявку на прохождение. Риэна сказала, что не готова еще такому шагу и не будет даже и пытаться, так что девушке опять пришлось проходить испытание без поддержки подруги. Геран, конечно, наставлял ее во всех вопросах, но он был немного не объективен. Потому что, пытаясь подавить жуткую ревность, в глубине души не желал успеха любимой.

В первых числах лета назначили день испытания. Ночь перед ним Юрин провела с Гераном. Парень не хотел ее отпускать и, вплотную прижавшись к спине девушки, крепко обнимал, словно, если он на миг ослабит хватку, любимая растает в воздухе.

Утром Юрин обнялась с друзьями и вместе с остальными кандидатами отправилась в лабиринт. В этот раз на испытании кандидатов было всего восемь. Немолодой маг привел их в небольшое помещение, в дальнем конце которого находились во всю стену железные врата, исполненные в форме переплетенных воедино двух драконов. От них так и веяло мощнейшими заклинаниями по удерживанию и защите. Юрин поежилась: 'О, Богиня, если необходимы такой силы заклятия на двери, то, что же скрывается там, в глубине лабиринта?'

Молодых магов с промежутком в двадцать минут по очереди запускали в неизвестность подземелья. Юрин должна была идти пятой. Дожидаясь своего часа, девушка в волнении ходила из угла в угол, заламывая пальцы рук, хотя на лице совершенно не отражались чувства, обуревавшие ее.

— Юрин Стайнер! — произнес ее имя маг-провожатый.

Она на негнущихся ногах подошла к нему. Маг провел ладонью, с перевернутым внутрь нее перстнем с огромным синим камнем, перед мордой одного из драконов-дверей. Глаза дракона полыхнули белым пламенем, и эта створка врат приоткрылась ровно на столько, чтобы Юрин смогла войти.

Девушка очутилась в полной темноте, когда врата вновь сомкнулись. Не давая панике овладеть собой, она быстро сотворила заклинание огненного зрения: теперь можно было видеть все будто в свете яркого факела. Это заклинание было ее любимым, ведь руки оставались свободными, а глаза всего лишь приобретали красноватый оттенок. Юрин осторожно двинулась по, ставшему теперь видимым, коридору со стенами грубой кладки, обнажая по дороге висевший сбоку меч.

Дойдя до первой развилки, девушка спохватилась, и, ругая себя за глупость, поспешно сотворила заклинание поиска. Якорем в нем она, немного поколебавшись, сделала саму круглую комнату — конечную цель. Это было сложнее, если бы маг выбрала какого-то из преподавателей, которые должны были бы там присутствовать. Ведь Юрин могла загнать себя в тупик — те маги возможно находились в смежных комнатах. Выпущенное заклинание сделало свое дело, и теперь внутри девушки словно появилась невидимая стрелка, упорно показывающая направление к избранному объекту.

Так она прошла два поворота, а перед третьим ясно ощутила угрозу. Наличия чар Юрин не чувствовала, значит это было какое-то живое существо. Тело мага подобралось, колени расслабились, меч стал продолжением кисти, и она как можно тише вышла из-за угла. Перед девушкой предстал гримлок, находящийся к ней спиной и рывший землистый пол лабиринта своими плоскими ластоподобными передними лапами с внушительным набором острейших когтей. Юрин лихорадочно стала вспоминать, что проходили по этим созданиям Темного на уроках 'зоологии'.

Гримлоки были созданы для подземной жизни, чем-то напоминая кротов. Огромные передние лапы, которыми они хорошо роют новые земляные ходы, убивают неосторожных существ, посягнувших на их территорию. У тварей имеется слабое место — очень плохой слух, но наравне с хорошим ночным зрением и нюхом их застать врасплох довольно сложно. Кожа гримлоков совершенно лысая и очень твердая, почти ни одно оружие не может причинить ему вред. Мало восприимчив к магии земли и воздуха, против него рекомендовались огненные заклинания, вплетенные в холодное оружие.

'Так, значит, будем подходить с подветренной стороны. Обойти по другому коридору вряд ли получится, заклятие поиска указывает именно на этот. Остерегаемся передних лап'.

Девушка кивнула своим мыслям и стала как можно тише обходить существо по широкому кругу. Гримлок замер и стал принюхиваться, поводя длинным трубкоподобным носом из стороны в сторону. Большое медведеобразное тело все напружинилось, готовясь к внезапному нападению. Гримлок повернул свою безобразную продолговатую голову в сторону Юрин, из пасти его торчали вверх клыки с ладонь мага, обрамляя узкий нос. Тварь издала утробное ворчание, два совершенно черных глаза зло следили за медленными движениями мага.

В ладони левой руки Юрин стала сосредоточенно составлять хорошо сбалансированное заклинание огненной молнии, частью сознания неотрывно следя за существом. Поэтому, даже в момент последней спайки заклятия, девушка смогла вовремя отреагировать на молниеносный бросок гримлока. Тело будто само совершило необходимый кувырок в сторону, и острые когти распороли только воздух, на том месте, где только что была маг. Тварь разочарованно взвыла и, развернувшись к своей жертве и встав на задние лапы, беспорядочно молотила воздух когтями. Самое обидное, что гримлок теперь полностью перекрывал нужный Юрин проход. Девушка хищно улыбнулась, создание Темного встало в самую удобную позу для нанесения задуманного ею удара.

Перетекая с пятки на носок, на пружинящих коленях, девушка сделала пару обманных поворотов, слегка по касательной отражая мечом удары мощных лап, сводя на нет энергию атак, ведь прямой удар такой силы, она бы никогда не выдержала. На последнем движении Юрин резко подалась вперед, подныривая под одну из нацеленных на нее лап и пропуская этот выпад, из-за чего когти зверя оставили на предплечье девушки три глубоких раны, что дало ей такую необходимую возможность удара в раскрытую подмышечную впадину зверя. С выдохом она сжала второй рукой рукоять меча, вплетая в его лезвие подготовленную ранее огненную молнию, и с доступной ей силой вонзила меч в тело гримлока. Лезвие вошло лишь на пару сантиметров, но этого оказалось достаточно. Красная витиеватая молния заструилась от рукоятки меча, сквозь всю его структуру, чтобы добраться до твари и взорваться внутри нее жгучим огнем. Существо взвыло, сгорая изнутри, и рухнуло на пол, чуть не придавив Юрин, успевшую отскочить в последний момент.

Девушка с омерзением поморщилась — запах от твари исходил поистине тошнотворный. Туша гримлока чуть дымилась, а вокруг нее растекались круги какой-то жижи, лившейся из всех ран существа. Вытерев, тыльной стороной ладони пот со лба, Юрин проверила раны на руке и, определив их как не серьезные, туго перевязала запасенным для этих целей бинтом. Девушка вытащила из под твари свой меч и, обтерев его о голенище сапога, пошла дальше.

В следующем коридоре на нее так и повеяло скрытой магией. Юрин остановилась и вошла в сканирующую медитацию. Отрешившись от себя, маг пропустила сквозь сознание окружающее пространство со всеми его звуками, запахами, ощущениями. Перед мысленным взором она детально увидела находившийся впереди коридор, выложенный одинаковыми серыми плиточками размером со стопу взрослого мужчины. Некоторые плитки мерцали слабыми аурами, наложенных заклинаний. Юрин нахмурилась и открыла глаза, сохраняя в памяти полученный образ. Девушка стала осторожно пробираться по этому месту скрытых ловушек. Как подсказала ей медитация, некоторые могли активироваться лишь прикосновением, эти можно было просто обходить. Другие — имели вокруг себя круглые энергетические пространства и даже линии активации, задев которые мгновенно приводилась в действие ловушка. Тогда Юрин чувствовала себя акробатом — она выгибалась в неудобных положениях, обтекала энергетические сферы, подныривала и перебиралась через спусковые линии. Добравшись до конца этой полосы препятствий, ее тело болело в самых неожиданных местах, но на губах играла победоносная улыбка, ведь девушка смогла не потревожить ни одного заклятия.

Теперь Юрин вышла к большому перекрестку из семи сходящихся путей. В красноватом свете ее огненного зрения стены лабиринта приобретали несколько жутковатый оттенок, словно кровь покрывала большую часть стен. Что удивительно, ощущение это появилось только сейчас, девушка заподозрила психологическое воздействие, ведь запуганный маг может совершить много ошибок. Она внушила себе, что это только игра воображения и сосредоточилась на главной проблеме. Внутренний компас показывал Юрин на пятый коридор, и как раз он был самым пугающим. Это обнадеживало, усмехнулась она.

Маг осторожно ступила в этот проход, но ничего не случилось. И чего она ожидала? Что на голову свалятся скалы или потоки лавы? Может быть... Прошла в полнейшей тишине несколько минут, потом вдруг обнаружила себя посреди пустоты. Тело девушки стремительно понеслось вниз, в пропасть, в бесконечное ничто. Юрин не смогла удержать вопля полнейшего отчаяния. Слезы брызнули из глаз, а сердце готово было выпрыгнуть. Вот так бесконечно лететь в саму неизвестность, что может быть хуже? Но как она здесь оказалась? Паника резко прошла, и стал четко работать ум. Это, скорее всего, часть лабиринта, одна из ловушек.

Девушка осторожно переменила положение тела в своем бесконечном полете. Значит, управлять этим явлением вполне возможно, но полностью от страха избавиться не получилось. Он то и дело с новой силой накатывал на ее сознание, норовя отобрать остатки сил к сопротивлению. Юрин поняла, что подверглась сильнейшему заклятию ментального проникновения, создававшему в мыслях наихудшие для человека картины. Сосредоточившись на своей ауре, девушка нашла канал проникновения заклятия. Она усилием воли отсекла эту внешнюю атаку, и шагнула назад, ведь двигаться вперед девушка еще не решалась.

Она вновь очутилась в коридоре, и никакой бездны и в помине не было. Вид атаки Юрин определила правильно, осталось теперь защититься от нее, чтобы иметь возможность пройти дальше. Маг стала выстраивать вокруг себя, и с особенной тщательностью вокруг сознания энергетический щит. Проверив все ключевые спайки щита, девушка точкой привязки выбрала свое сознание и выпустила защиту. Вокруг нее образовалась прозрачно-дымчатая сфера, которая не должна была пропускать никаких ментальных атак. С внутренней дрожью и затаив дыхание, Юрин сделала шаг вперед, и ничего не произошло, она шумно выдохнула и уже более уверенно пошла дальше.

По ее ощущениям уже скоро должна была появиться долгожданная комната, и, повернув в который раз налево, она увидела дверь. Но за метр перед входом стояла стена из воды. Юрин нахмурилась — вода не слишком давалась ей, эта стихия была любима Гераном, а не ею. Девушка подошла вплотную к этой вертикальной водной поверхности. Было такое впечатление, что смотришь в застывшую в таком необычном положении гладь озера, небольшая рябь постоянно пробегала по голубоватой преграде, создавая впечатление постоянного движения и какой-то своей жизни. От стены исходило, чуть заметное свечение, что девушке на ум пришло сравнение с лунным светом, пробивающемся сквозь толщу воды к морскому дну. Юрин провела по водяной стене рукой, едва касаясь ее кончиками пальцев. Осознание пришло само — преграда не пропустит. Девушка попыталась проверить на совмещение с другими заклятиями, послав их импульс на подушечки пальцев, и в момент соприкосновения разных заклинаний, под рукой Юрин возникла вспышка, заставив отдернуть обожженную руку от водной преграды. Девушка задумалась, слава Богине, время ей это позволяло, ведь никаких ограничений по срокам не было.

Итак, стена из чистой энергии воды не пропустит ничего чужеродного, будь то существо или заклинание. Из этого следует вывод, что подобное себе она должна не заметить. Значит, надо стать этой водной завесой.

Она вплотную приблизилась к преграде, стараясь, чтобы как можно больше поверхности тела соприкасалось с завесой. Щекой почувствовала покалывающий холод, но влажность не чувствовалась. Можно было подумать, что она прикасается ко льду. Юрин закрыла глаза, и мир ее перевернулся. Теперь девушка будто лежала на ледяной глыбе, а холод начал просачиваться сквозь одежду, распространяясь по всей коже и проникая до костей. Сначала, как естественная реакция, девушка напряглась, пытаясь защититься от принизывающего губительного мороза, но потом опомнилась и усилием воли заставила свое тело расслабиться и принять эту чуждую ей энергию. Все существо Юрин оказалось пропитано сущностью магии водной преграды. Сознание ее начало тонуть в размеренном колыхании холодных волн завесы, оттесняя личность самой девушки. Теперь маг сама стала этой завесой — она не допустит, чтобы кто-то посторонний прошел мимо нее. Тело Юрин стало медленно поглощаться магической стеной, полностью в ней растворяясь. Девушка не знала, сколько времени она была водой, но это состояние резко закончилось, когда чувство холода прошло. Юрин открыла глаза и обнаружила, что водная завеса осталась позади. Она нежно улыбнулась ей, ведь совсем недавно они были единым целым, и теперь девушка будто оставляла здесь старого друга. Собравшись с духом, Юрин открыла дверь в комнату, где ее ожидал маг.

— Здравствуй, Юрин! Ты хорошо справилась с лабиринтом, теперь же предстоит самое важное. Готова ли ты принять ступень Листка? — чинно спросил молодой маг.

Он был невысок, черноволос, с серыми глазами. Наверное, магу было лет двадцать пять, он носил ступень Ствола. Если Юрин получит ступень Листка, он станет ее постоянным наставником. Так было заведено, что для каждого мага по способностям подбирался свой наставник противоположного пола.

— Да, мастер, — твердо ответила девушка.

— Хорошо, тогда начнем. Я буду тебе объяснять, что делать. Ты — стараться воспроизвести, — Юрин кивнула, и они приступили. — Расслабься, прочувствуй все токи энергии, текущие в твоем теле. Стяни огненную сущность присущую тебе в район солнечного сплетения. Так, удерживай этот комок огня в постоянной форме, теперь пытайся потихоньку уменьшать его в размере. Когда концентрация энергии в этой глобуле станет предельной, прекрати сжатие. Хорошо, сейчас ты должна сделать маленькое отверстие в этом сгустке, чтобы через нее тонкой струйкой потекла энергия. Струйку превращай в огненную нить, которой необходимо выложить перед собой узор. Сейчас выкладывай цветок, любой какой можешь. Правильно, концы нити необходимо будет спаять, как в обычных заклинаниях. Поставь спусковой образ.

Юрин все сделала с предельной точностью, как говорил маг, и теперь перед ее мысленным взором огнем сиял пятилистный цветок.

— Посылай спусковой образ, — приказал маг.

Юрин, глубоко вдохнув и отогнав непрошенную мысль о попятной, выпустила образ раскрывшегося растения. В тот же самый миг над их головами вспыхнул страшный взрыв, по форме напоминающий представленный ею цветок. Звук был оглушающим, но заклинания, защищающие присутствующих магов и кандидатов, сгладили последствия удавшегося испытания. Не успела девушка порадоваться, что у нее все вышло, как на сознание, сметая все на пути, накатила черная волна последствия жаровмещающего заклятия, и Юрин выпала из реальности, больше об этом дне ничего не помня.

ГЛАВА 11

Очнулась Юрин в своей кровати, на лбу лежал холодный компресс, и чьи-то руки заботливо гладили ее по волосам. Она приоткрыла один глаз и увидела над собой встревоженное лицо Герана.

— У меня получилось! — слабо улыбнулась она.

Геран хмуро покачал головой и поменял ей компресс.

— Ты сильно много энергии вложила в заклинание, поэтому сейчас в таком плачевном состоянии. Твой взрыв был слышен даже в главном зале. А вот наставник тобой очень гордится, — поморщился он, — я встретился с ним в коридоре, — опережая вопрос девушки, ответил Гер. — Я тебе обработал рану, ты почему допустила ее до такого отвратительного состояния?

— Да, мне как-то было некогда заниматься ранением, думала, что еще и другие гримлоки могут сбежаться. А потом, если, честно забыла про нее, — покаянно стала оправдываться Юрин.

— Ты сражалась с гримлоком? — округлил глаза Геран, потом растерянно покачал головой. — И о чем они все только думают.

— Ну, ты ведь знаешь, что если случилось бы что-то серьезное, преподаватели вмешались. Ты лучше скажи, как там остальные.

— Прошло только трое, с тобой еще Кевар и Берк. Силари добралась до круглой комнаты, но не смогла создать жаровмещающее заклинание, остальных же телепортировали из лабиринта, когда они не справились с препятствиями.

— Н-да, не густо... — на этом они закончили обсуждение вчерашнего дня, и Юрин провалилась в сон.

Через некоторое время Герана сменила Риэна по уходу за Юрин. Они неспешно разговаривали, девушка рассказывала подруге о своем путешествии в лабиринте. Та внимательно слушала, в некоторых местах уточняя неясные для себя моменты, ведь в скором времени и ей придется через это пройти. Так подруги и беседовали, пока в дверь не постучали. Риэна отворила ее и, спустя некоторое время тихих переговоров, впустила внутрь наставника Юрин.

— Здравствуй! Мы вчера так и не познакомились, — серьезно начал он, — меня зовут Орис Риттеро. Меня выбрали тебе в наставники в огненной магии. Должен признаться, я был вчера впечатлен! Огонь в тебе очень силен, — тут он, наконец, улыбнулся и присел на стул, ранее занимаемый Риэной.

Подруге же ничего не осталось, как встать у двери, делая вид, что ее и вовсе нет.

— Очень приятно мастер Орис. Надеюсь, что и дальше не разочарую вас, — слабо улыбнулась девушка. Потом лицо ее посерьезнело, и она сразу перешла к делу: — Когда мы уже сможем начать занятия?

— Ого, какая быстрая! — поднял одну бровь наставник. — Сразу как будешь в состоянии, собственно, поэтому я и пришел...

— Думаю, завтра я буду уже в форме, — перебила его Юрин.

— Хорошо, тогда к десяти утра жду тебя в четвертом огнеупорном кабинете, — он встал и, не прощаясь, вышел.

— Немного неприятный тип, — подала голос Риэна.

— Может, я не знаю. Главное, чтобы он подготовил меня к следующему этапу. Остальное не важно, — протянула Юрин, закрывая глаза.

Только сейчас на девушку навалился весь груз последних дней и под весом этих переживаний, она почувствовала себя особенно скверно. Одиночество и не проходящая усталость преобладали сейчас в ее душе. Полежав немного, поддаваясь саможалению, Юрин смогла отпустить свои чувства на волю, и, дав им немного прогуляться, загнала обратно в клетку самоконтроля.

Уже спокойно открыв глаза, девушка попросила Риэну, все это время продолжавшую ухаживать за ней, помочь подняться. Подруга нехотя выполнила просьбу, и Юрин, покачнувшись, встала на ноги и стала медленно одеваться. Потом они медленно спустились на обед. У Юрин уже желудок сводило от голода, и она набрала на поднос себе всего, на что подал взгляд. Принявшись за еду, девушка почувствовала себя намного лучше — тепло заструилось по ее венам, наполняя тело силой.

На следующее утро Юрин была как новенькая, и с нетерпением направилась к мастеру Орису на первую тренировку. Она привычным путем спустилась в подземелья и по слабо освещенному коридору пришла к четвертому кабинету. В этом помещении девушка еще ни разу не занималась. Юрин постучалась и, услышав разрешение, вошла. Комната была довольно просторная, выложенная от пола и до потолка большими плитами темного камня, несущего на себе противоогненную защиту. В центре находился огороженный участок — вместилище для костра. Сейчас огня в нем не было и помещение освещалось лишь двумя факелами, висящими возле дверей. У очага, подогнув под себя ноги, сидел маг и с закрытыми глазами поджидал Юрин. Она закрыла за собой дверь и комната сразу погрузилась в еще больший полумрак, который едва давал понять где сидит человек. Девушка неуверенно подошла к кострищу и села напротив мастера Ориса, не решаясь заговорить первой.

— Я рад, что ты смогла прийти. У тебя сильная воля, — улыбнувшись, сказал маг и открыл глаза.

— Да, мастер Орис. Мне не терпится приступить к обучению.

— Откуда же такая спешка? — чуть удивился он и, не дожидаясь ответа, продолжил, — и можешь называть меня просто Орис, а то чувствую себя старцем.

— Хорошо, Орис. Если говорить начистоту, то я бы хотела в кратчайшие сроки получить Ствола, ѓ— немного поколебавшись, все же ответила Юрин.

Он долго оценивающе смотрел на свою ученицу, а на лице не отображалось ни одной эмоции, но потом, немного склонив голову набок, наставник ответил:

— Думаю, тебе это по плечу. Только заниматься придется намного больше, чем мы оба предполагали. Хотя, это должно быть интересно, — вдруг усмехнулся он своим мыслям.

— Да, я буду заниматься! — с горящим взором подалась вперед девушка.

— Полегче. Первое, ты должна себя научиться контролировать, — остудил ее пыл Орис. Девушка пристыженно потупилась. — Это в первую очередь касается твоих заклятий, наглядный пример был позавчера на испытании. Столько энергии вложить! Там чуть щитовые чары напрочь не снесло. Если бы преподаватели, следившие за испытанием, не стали сразу их возобновлять, то мог бы весь лабиринт рухнуть, — у Юрин от ужаса глаза расширились, а она и не подозревала, что могла наделать. — Но теперь я знаю с чего мы начнем. Зажги костер, — вдруг приказал он.

Девушка на миг сосредоточилась, собирая энергию огня из своего тела, и тонким импульсом послала ее в очаг — сразу запылал яркий магический огонь, который не нуждался ни в дровах, ни в воздухе. Теперь по помещению плясали странно-причудливых тени.

— Очень хорошо. Я так и предполагал, — покачал головой Орис. — У тебя очень большая восприимчивость к огню, ты можешь его собирать практически отовсюду. Поэтому не чувствуешь сколько вкладываешь силы в заклинание, а это непростительно. Соответственно и откат будет бить по тебе значительно сильнее. Теперь, мы будем над этим работать. Сядь и расслабься, смотри на огонь.

Юрин сделала, как он сказал. Расслабилась, отпустила все посторонние мысли, как при обычной медитации, и стала внимательно смотреть на созданный ею огонь.

Это была бешеная пляска. Пляска жизни и смерти, добра и зла. Она приковывала внимание, всасывала в водоворот страстей. И Юрин поняла, что если сейчас же не вынырнет, то захлебнется во всепожирающем пламени... Но вся ее сущность тянулась к неповторимому танцу языков костра... И она поддалась этому зову, полностью окунулась в него, растворяясь в огненном потоке... Каждая клеточка тела девушки сейчас была целым пылающим солнцем, живущим своей жизнью.

'А теперь пропускай его через себя, медленно забирая до остатка из тела эту энергию, и возвращай ее в костер'.

Раздались слова Ориса на краю сознания. Она попыталась сделать, как сказал наставник, но ничего не вышло. Энергия просто была в ней, не желая никуда двигаться, а тем более уходить. Тогда, глубоко вдохнув, Юрин собрала всю свою волю и потихоньку, клеточка за клеточкой, стала двигать тот мощный поток, который образовался в ней. Сначала это было ужасно тяжело, пот градом катился по ее напряженному лбу, но усилия того стоили. Спустя какое-то время, девушка смогла вернуть костру всю его энергию, при этом ничего не взорвав.

— Получилось! — радостно прошептала Юрин, сил не было, а в горле першило.

— Да, но ты потратила на это два часа.

— Неужели так много прошло времени? — не поверила она.

— Да. А теперь мы повторим все, но на этот раз ты должна будешь зациклить весь процесс. Сделаем на сегодня три прокачки. Как только сможешь, не останавливаясь, трижды прогнать энергию через себя, будешь свободна.

— Хорошо, — серьезно отозвалась девушка.

Как очутилась в главном зале, Юрин уже не помнила, видимо ноги сами вывели ее к еде. Она была выжата полностью, даже маленькой капли энергии у девушки осталось. Но вместе с тем, в ней пылало чувство мрачного удовлетворения. Эти три прокачки энергии дались ей, ох, как не легко! Она бездумно поглощала пищу, каким-то образом оказавшуюся на тарелке и, не понимая, что вокруг происходит.

— Юрин, Юрин, ты меня слышишь? Да, что же такое с тобой! — кто-то настойчиво тряс ее за плечо.

Девушка медленно повернула голову и, наконец, узнала стоящего перед ней Герана, а за ним и Риэну.

— Ммм... да, — еле ворочая языком, отозвалась она.

— Ты чего такая вялая? — подсела рядом Риэна и приложила подруге ладонь ко лбу, но удостоверившись, что температура нормальная, лишь покачала головой.

— Мы с Орисом весь день занимались, сил совсем не осталось, — тяжко махнула рукой Юрин.

— С Орисом? — выгнул бровь Геран, — с каких это пор, ты его по имени называешь?

— Он попросил, я и называю, — пожала плечами девушка, продолжая поглощать еду.

— Мне это не нравится. И почему вы так долго занимались? Ты же совершенно никакая сейчас, и только после испытания. Нужно было поберечься!

— Нет, не нужно, — вдруг рассердилась Юрин, лицо ее покраснело, глаза сузились. — Ты же лучше других знаешь, что я себя щадить не собираюсь. И за два года я получу Ствола! Я все для этого сделаю! — она отшвырнула вилку, которая с громким звоном прокатилась по столу и упала на пол.

Пока друзья провожали взглядом эту злосчастную вилку, Юрин встала и ушла к себе.

— Что это с ней? — растерялся Геран, глядя вслед удаляющейся девушке.

— Ничего особенного. Просто ты опять надавил на самое больное, — вздохнула Риэна, поднимая упавшую вилку. Она немного повертела ее в пальцах, но потом, положив на поднос Юрин, повернулась к недоуменному Геру. — Я знаю, что ты не хочешь об этом думать. Но Юрин от своего не отступится. Она поедет искать Леннеарта, — при звуке этого имени Геран поморщился, как от зубной боли.

— Ты права, я не хочу об этом думать. Я надеялся, что ее пыл немного поутих, за то время, что мы провели вместе.

— По-моему, эта идея у нее стала еще навязчивее, — осторожно продолжила опасную тему Риэна.

Когда Геран и Юрин начали встречаться, все негласно договорились не вспоминать про Ленна и связанную с ним цель. И сейчас Риэна, почти боялась говорить, о чем давно думала. Но во взгляде девушки появился металл, так хорошо знакомый ее лаборантам. Ведь такой блеск всегда присутствовал в глазах Риэны в серьезных и тонких манипуляциях с зачарованными предметами.

— Она не посмотрит на тебя, и как только представится возможность поедет в Столицу.

— Я тоже часто об этом думаю. Но, как мне быть? — с мольбой в голосе заглянул Геран в глаза подруге и сразу отшатнулся, как будто напоролся на острие меча.

Взгляд больших карих глаз девушки был холоден и беспощаден, он такого в ней никогда не видел. В ней — малышке Риэне. Геран вдруг осознал, что до сих пор видел ее как прежде — семилетней девочкой, но ведь она давно выросла. Взрослый взгляд дал это понять, и парень словно вновь, после долгой разлуки, увидел свою подругу. Низенькая, с длинной черной косой, она была необычайно худа. Движения были угловатыми и скупыми — следствие ограниченного пространства лабораторий. Но тело было гармонично сложено, маленькая грудь и узкие бедра давали ощущение стремительной грации. Лицо тоже заострилось, приняв более треугольную форму, что давало возможность большим глазам ярко выделяться на лице. Тонкие губы, сейчас были плотно сжаты в выражении твердости и непреклонности.

— Ты не сможешь ее удержать, — наконец выдала Риэна свой вердикт и с таким же холодным настроением ушла.

Геран остался сидеть ошарашенный, не столько ее словами, сколько тем открытием, что он только что познал для себя. Неужели, он был настолько слеп?

Юрин теперь все время проводила за тренировками, приходя совершенно вымотанной, что очень не нравилось Герану, который хотел проводить больше времени со своей девушкой. После нескольких очень уж затянувшихся занятий, когда она приходила поздно ночью, он устроил большой скандал. Они и раньше ссорились по мелочам, но такого крупного разбора полетов еще не бывало. Герану как будто голову снесло от ревности. Он кричал, размахивал руками, пару раз Юрин даже была уверена, что Гер ее ударит. Эта вспышка сильно напугала девушку, хоть Геран и извинялся потом, но больше Юрин не могла чувствовать к нему прежнего тепла. Но девушка так и не поняла: ревновал он к Орису или Ленну, а может к ним обоим. Она стала замыкаться в себе и своем небольшом мирке постоянных тренировок.

Геран же поняв, что сильно все испортил, тоже стал упорно учиться, ведь ему в середине осени было проходить испытание на Ствол. Он все чаще оказывался в обществе Риэны, которую это только радовало. Парень находил, ни с чем не сравнимое удовольствие, заново познавать давнюю подругу. Он не мог себе простить той оплошности и старался наверстать упущенное. С Юрин они виделись только по вечерам, когда она приходила к Герану измученная заклинаниями. Они мало разговаривали, сил на слова не оставалось, после утоления жажды страсти. Иногда Герану казалось, что его просто используют. Но с другой стороны, он бы никому другому не позволил занять это место. Парень с содроганием думал о времени, которое он проведет в Столице — как Юрин будет без него.

Когда пришло время уезжать, Геран долго держал в объятиях Юрин, боясь, что больше этого шанса у него не будет. Потом крепко обнял Риэну, и, заскочив в седло своего пегого жеребца, пустился в дорогу.

За те две с половиной недели, когда Герана не было, Юрин вдруг осознала, что ей так легко давно не было. Можно было говорить все о чем хочешь, не боясь, что увидят за этим какой-то скрытый подтекст. Приходить, когда тебе надо, не выслушивая сцен ревности, не подстраиваться под другого человека, боясь его ненароком обидеть. Девушка раньше не осознавала, насколько загнала себя в рамки этих отношений и сколько мало от ее личности теперь осталось. Окружающие, а особенно Риэна, сразу заметили эти перемены. Она стала веселой и жизнерадостной, появился задорный огонек в глазах, и все чаще можно было услышать, как девушка шутит.

Юрин поняла, что пора заканчивать эту игру в возлюбленную пару. Она пыталась! Видит Богиня, как пыталась, почувствовать к Герану хоть что-то кроме дружеской любви. Но все чего она добилась — физическое влечение.

Когда парень приехал с новеньким значком Ствола Драконов на рукаве, с первого же взгляда на Юрин он все понял. Потом вечером они долго разговаривали, спокойно и доверительно. Оказывается, Геран в этом путешествии тоже много чего понял. Увидев огромный мир и красоты Столицы, парень осознал, что больше не чувствует к Юрин той прежней сжигающей все внутри любви. Последние месяцы постоянной ревности подточили ее, оставив только привычку. Они решили остаться друзьями.

Геран стал выполнять небольшие задания для ордена, часто разъезжая по Фиорану. Юрин полностью ушла в обучение, и как-то так получилось, что через год никто из них не вспомнил, что Риэна проходит испытание на Листок. Подругу это очень задело и она, принципиально, не стала им напоминать. Что же это получается, они со своими проблемами носятся, лелеят их, а на подругу им наплевать, хотя она всегда все свои дела оставляла, чтобы помочь любому из них.

Когда Юрин поняла, что два дня не видела Риэну, и узнав то же самое у Герана, забеспокоилась. Они вдвоем пришли в лабораторию подруги, и там им очень грубо сказали, что Риэна плохо себя чувствует после испытания на Листок и еще три дня ей разрешили не ходить на занятия. Друзья переглянулись и увидели одинаковый ужас друг у друга в глазах. Юрин метнулась на кухню, вспомнив свое состояние после испытания, набрала там самого вкусного, что любила подруга, и они вместе с Гераном поспешили к Риэне.

— Прости нас! — с порога выдала с плачем Юрин.

Взглянув на девушку, осунувшуюся от тяжелого испытания, лежащую на кровати, Юрин сунула поднос с едой оторопевшему Герану и присев на край кровати, взяла ту за руку.

— Ты нас простишь? Какие мы эгоисты! Но и ты хороша, не сказать о таком главном событии...

— Юрин, тише, — слабым голосом произнесла Риэна. — Все хорошо. Вы пришли. Я уже и сама поняла, что сглупила с этой гордостью. Но, у меня получилось, а я так боялась...

— Конечно, у тебя получилось! — вдруг подал голос Геран. Он подошел ближе и поставил поднос на стол. — Ты ведь замечательный специалист в зачаровании. Твои стрелы с молниями очень мне пригодились в прошлом задании. А какие у тебя вяжущие заклятия!

— Спасибо, — улыбнулась Риэна.

Юрин внезапно заметила, что Геран весь как-то изменился. Появились бархатистые нотки в голосе, забота во взгляде, устремленном на болеющую подругу. Девушке стало очень интересно, как давно они не собирались вот так втроем? Полгода, наверное. У этих двоих в отношениях что-то радикально поменялось. Юрин легонько улыбнулась своим мыслям. 'Риэна, милая, похоже, ты добилась того, о чем мечтала. Только вы оба еще об этом не догадываетесь'. Юрин сделала вид, что забыла про очень важные дела, но обещала заскочить попозже.

Письмо от Леннеарта пришло, как всегда неожиданно. К большому изумлению Юрин, там говорилось, что он с отцом приедет в Столицу полгода. Ленн надеялся, что сможет выкроить время и повидаться с друзьями, по которым очень соскучился. Девушка воспряла духом, ведь она как раз в это время собиралась проходить испытание.

Через два месяца Юрин подала заявку на прохождение испытания на Ствол. Когда пришел ответ, что ее приглашают прибыть в Столицу в течении двух недель, Геран был на задании, а из ордена дракона никто в этом году не собирался проходить испытание. Наставнику нельзя было сопровождать Юрин и она до последнего ждала друга, но он так и не вернулся. Они еще заранее договорились, что он поедет с девушкой, как того и требовали правила: парного путешествия магов низших ступеней. Самому Геру в его путешествие повезло, тогда сдавали на Стебель пятеро. За неделю до назначенного срока Юрин выехала из замка академии, ведь дальше ждать было уже нельзя — иначе опоздает на испытание.

К вечеру она доехала до Леорского леса, о нем ходили разные слухи. Будто время от времени там видели разных созданий Темного, поэтому Юрин не стала рисковать и расположилась на ночлег на опушке леса, разведя большой костер. Девушка пыталась не заснуть, на бесконечное звездное небо так манило к себе, что она сама не заметила, как поддалась убаюкивающему сиянию звезд и уснула.

Пробуждение было внезапным. Хруст сломанной ветки выдернул ее из сладких дрем. Юрин вскочила на ноги, уже держа перед собой обнаженный меч в одной руке и шаблон заклятия молнии в другой. Со всех сторон на нее наступали, выходя из-за деревьев леса, лерики. Их было очень много, десять, нет шестнадцать, нет двадцать. Сердце ее ухнуло куда-то в пятки — с таким количеством ей просто так не справиться. В свете затухающего костра вышел первый зверь — Юрин содрогнулась. Он был похож на огромного волка, только сильнее и быстрее. Угольная шкура на позвоночнике расступалась, обнажая роговые наросты размером с ладонь девушки на каждом позвонке. Большие лапы, покрытые черной лоснящейся кожей, имели длинные загнутые когти. Очень умные синие глаза животного (животного ли?) смотрели изучающе на девушку. Тело лерика резко поменяло угол наклона, и вот уже он стоял на задних лапах, как-то по-людски расправив плечи и наклонив голову. Его пасть с острыми рядами зубов совершенно ясно издала издевательский смех. Этого Юрин оказалось достаточно, и она сорвалась на бег.

За спиной девушка услышала гулкий смех десятка глоток тварей, пустившихся в погоню. Она надеялась как-то разделить их и попытаться одолеть по одному, стараясь не прибегать к жаровмещающим заклятиям, ведь погаситься в таких условиях было невозможно. Петляя между деревьев, Юрин прикончила двоих лериков: одному с разбегу снесла голову мечем, второму, его напарнику, не прекращая движения, выпустила, составленное ранее заклятие молнии, прямо в морду, от которой ничего не осталось. Она на миг остановилась перевести дыхание и определить направление, куда двигаться, когда еще один, чуть не схватил ее зубами за плечо. Маг вовремя почувствовала движение и всадила меч ему прямо в открытую пасть. Да только не успела вынуть оружие, когда следующий перепрыгнул через, оседающее тело напарника, и получил в грудь огненным шаром. Из-за деревьев показались и другие твари, заставив Юрин продолжить свой бег, оставив меч в туше поверженного зверя.

Выбежав на небольшую полянку, Юрин поняла, что лерики загоняли ее в ловушку. Она была со всех сторон окружена, лишь блестели глаза тварей в темноте леса да раздавались их ехидные смешки. Девушка затравленно оглянулась. Выхода не было, такое количество ей не сразить обычным набором заклятий. У Юрин внутри все похолодело от ужаса.

Тут лерики все разом задрали волчьи морды к небу и издали протяжный переходящий в смех вой и ринулись на девушку. Сомнения мигом отпали. Отточенным движением энергий, она за доли секунды создала огненной нитью морду дракона и отпустила заклятие, окружив предварительно себя наиболее прочной защитой, на какую была способна. В радиусе пятидесяти метров не осталось ничего не затронутого огненным кольцом, сотворенным девушкой. Легики превратились в золу, а Юрин, через силу поднявшись на ноги, создала поисковое заклятие и превозмогая боль направилась в указанную сторону.

ГЛАВА 12

Все. Силы ее иссякали. Юрин уже еле удерживала себя на грани сознания, чтобы не окунуться в эту невозможную всепожирающую агонию внутреннего жара. Вот уже пару часов она упорно бежала. Теперь же еле передвигалась в направлении, указанном заклятием поиска. Жар сдавливает грудь железными тисками.

'Все же не стоило применять это заклятие. Умерла бы быстро и почти без мучений'.

Такая предательская мысль вот уже который раз посещала ее мысли.

Заклятие поиска подсказывало девушке, что до ближайшего мага осталось совсем чуть-чуть. Юрин, шатаясь и опираясь на каждое встречное дерево, продвигалась дальше сквозь лес к деревне или городу, или чтобы там было, лишь бы там был маг и помог ей.

Тело сотрясают конвульсии. Страсть сжигает ее изнутри, опаляя нервные окончания. Непреодолимое желание ничто не может загасить. Ничто, кроме мага.

'Вот поэтому и рекомендуется магам ордена Дракона путешествовать не поодиночке'.

Юрин сквозь бред лихорадки умудряется удивляться, что она почему-то до сих пор жива. После заклятия такой силы, как она применила, маг Дракона без должного гашения сгорает за двадцать минут. А она все еще на ногах.

Вот и деревня показалась в просветах меж деревьями. Потянуло всеми запахами пребывания большого количества людей. Юрин, шатающейся походкой, ступила в хлюпающую грязь разбитой уличной дороги. Немногочисленные прохожие замерли в немом замешательстве с округлившимися глазами. Она усилием воли заставила себя поймать за локоть ближайшего человека, за туманом перед глазами не в силах рассмотреть ничего перед собой.

— Здесь где-то маг. Позови! — это все, что девушка смогла из себя выдавить и, привалившись в стене дома, съехала по ней спиной.

Ноги уже отказывались держать девушку, ее ритмично вздрагивающие колени не могли сделать ни шагу. Она закрыла глаза, пытаясь изгнать из сознания жар. Тело ломало под разными углами, вызывая страх и отвращение у случайных свидетелей. Но Юрин было наплевать. Главное погаситься! Главное выжить — остальное мелочи.

Угасающее заклятие поиска подсказало, что он рядом. Потом девушка услышала шум бегущих ног. Кто-то присел перед ней, приоткрыв веки, Юрин увидела мага, озабоченно осматривающего ее.

'Орден Сфинкса, оддук его забери, но лучше чем ничего'.

— Помоги! — прошептала Юрин потрескавшимися губами.

Маг приложил руку ко лбу девушки, так бездарно тратя драгоценные секунды.

'Да ведь он не знал, что делать! Н-да'.

Жар все больше нарастал, грозя заживо спалить ее тело, и уже ощущался сквозь кожу. Липкий холодный пот катился градом. Она опять закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться — силы были на исходе.

'Ну как ему объяснить? Благо, додумался взять меня на руки и отнести, куда? В трактир? В комнату? О, это уже лучше!'

Тело девушки в сильных руках мага била крупная дрожь, иногда заставляя немыслимо изгибаться. Он осторожно положил ее на кровать и стал расстегивать куртку, пытаясь найти ранение.

'Глупый!'

Юрин из последних сил зашептала. Чтобы лучше услышать, маг Сфинкса приложил ухо почти к самым ее губам. Когда осознание того, что необходимо сделать дошло до него, парень отшатнулся и удивленно уставился на девушку.

'О, Богиня! Время!'

Не в силах больше сдерживать жар, Юрин отпустила его, равномерно распределяя по всем клеточкам. Больше не осознавая своих действий, девушка обеими руками обвила шею мага, а ногами — талию, и впилась в его губы. Одной рукой он перехватил ее руки и прижал их над головой Юрин. Стон боли вырвался из ее губ, и тело забилось в конвульсиях. Парень испуганно вгляделся в распахнувшиеся глаза девушки и, увидев там переплетенные муку и мольбу, прижал ее своим телом к кровати, сливаясь в поцелуе.

Жар страсти накатывал волнами и уносил сознание, единственная защита — это поддаться ему. Их тела сплетались и распадались под всепоглощающим желанием, не в силах выдержать объятий друг друга.

Его руки ласкали тело Юрин, охлаждая кожу и даря успокоение. Поцелуи, сначала такие робкие, быстро осмелели и уже покрывали всю ее, возвращая чувствительность нервным окончаниям. Дикая страсть и желание жить не позволяли останавливаться ни на миг.

Маг лежал рядом и тяжело дышал. С ним такого раньше никогда не было: столько страсти, столько чувственности. Ни одна женщина до этого не могла пробудить в нем таких ощущений. Он посмотрел на мага Дракона, свернувшуюся рядом и спокойно спящую. Короткие каштановые волосы, разметавшиеся по подушке, еще были влажными — единственное доказательство этой безумной ночи.

Он перевернулся на бок и, подперев рукой голову, стал внимательнее ее рассматривать. Округлое лицо сейчас было безмятежно, только румянец на щеках показывал о недавней буре эмоций. Небольшие пухленькие губки были приоткрыты в слабой улыбке, которая оставила легкий след ямочек на щеках. Густые ресницы чуть подрагивали во сне. Ладная атлетическая обнаженная фигурка девушки вызвала в теле мага будоражащую волну. Он приподнялся и укрыл ее одеялом, а сам улегся рядом на спину, подложив под голову обе руки и глядя в потолок.

Парень вспомнил, что когда мальчишка ворвался в таверну и стал истеричным голосом звать мага, он подумал, что на кого-то напали твари Темного. Но он совсем не мог представить, что потребуется именно такая помощь.

'Сколько же ей лет? Восемнадцать, девятнадцать? Невероятно, надо будет у нее все подробно узнать'.

Так он и уснул, думая о путях, которые сводят совершенно разных людей.

Юрин повернулась на бок и уткнулась головой в мужскую грудь. Еще пребывая в полудреме, она сжалась клубочком и попыталась поудобнее устроиться под боком у этого сильного и теплого тела. Рука мужчины обняла ее и притянула плотнее, как того и добивалась Юрин, и в нежности объятий она провалилась в продолжение сна.

Утро настало как-то очень быстро и слишком болезненно. Она открыла один глаз — свет резанул как ножом.

'Да, поспешное решение!' — подумала девушка.

Юрин перевернулась на спину и с закрытыми глазами стала восстанавливать события минувшего вечера.

'Так, успела я в деревню очень вовремя, еще бы каких-то десять минут и... боюсь себе даже представить. Бестолковая я все-таки, что ни говори', — она мысленно покачала головой.

'Но как же быстро удалось погаситься. Всего за два подхода! Это, наверное, меня и спасло. Ох, кто бы мог подумать, что в этом маге Сфинкса — книголюбе — может быть столько темперамента. Даже с Гераном, моим парнем, на гашение уходило минимум три раза — а это ведь с магом, которого знаешь и с которым у тебя эмоциональный контакт. А тут с совершенно незнакомым, да еще и из другого ордена'.

Юрин открыла глаза и огляделась — мага в комнате не было. Она села на постели и стала искать глазами свои вещи. Та-ак, кое-что уже не годилось к носке. Видимо, чтобы быстрее освободиться от рубашки и брюк, они были банально разорваны. Торжествующие мысли пришли в голову девушке, распознав в испорченных вещах и одежду своего 'спасителя'. Конечно, когда дело касается выживания, какие могут быть мысли об одежде, но сейчас ведь нужно будет как-то ходить. А свой заплечный мешок Юрин потеряла во время сражения с лериками еще в лесу.

Тут дверь открылась и 'спаситель' предстал пред ней с подносом дымящейся еды и с сумкой за плечом. Он был не сильно высок, почти одного с Юрин роста, с немного сутулящимися плечами, что выдавало многие часы проведенные за книгами. Парень не был худощавым, скорее в меру накачанным и жилистым. Короткие черные волосы немного стояли торчком. На овальном лице с широкими скулами на небольшой горбинке носа сидели прямоугольники очков, из-под которых сверкали умные карие глаза. Низ подбородка украшала маленькая черная бородка, дополненная тонкими усами над верхней губой. Он не был красавцем, но определенно что-то притягательное в нем имелось.

— Привет! — весело поздоровалась Юрин.

— Доброе утро! — маг вошел, закрыв за собой дверь и, увидев с каким голодным блеском в глазах смотрит девушка на его поднос, поспешно поставил его перед Юрин на постель.

Она с аппетитом набросилась на омлет с горячими булочками и овощным салатом. Парень не стал смотреть, как она поглощает завтрак, а принялся собирать с полу разбросанные вещи.

Заметив, что Юрин уже насытилась и наблюдает за ним, обхватив руками колени, маг молча протянул ей сумку, которая была у него за спиной, когда он только вошел. Увидев там новую одежду, девушка радостно поблагодарила парня. Совершенно не стесняясь своей наготы, она встала из-под одеяла и начала одеваться. Сначала Сфинкс немного растерялся, но потом взял себя в руки и отвел свой взгляд от ее не слишком большой, но очень привлекательной, груди. Он отошел к окну и устремил свой взор на улицу, с которой доносились оживленные крики городской суеты.

Надев светлую хлопковую рубаху и темно-коричневые льняные штаны, Юрин осмотрела себя в зеркало, висящее на стене. Расчесала пальцами волосы, потом растрепала их руками, создавая прическу.

'Ну, что ж, неплохо!'

Девушка улыбнулась своему отражению и кокетливо подмигнула. Потом присела на кровать, оперевшись на руки.

— Думаю, ты хочешь поговорить, — не спрашивала, а утверждала Юрин. Маг отвернулся от окна и, приставив стул, сел напротив нее. — Юрин Стайнер, Листок ордена Дракона.

— Стефан Лизар, Ветвь ордена Сфинкса, — приветственно кивнул он.

'Ступень Ветви в столь юном возрасте! Ему сколько, двадцать пять?' -у Юрин невольно в изумлении поднялись брови.

— Стефан, ты спас мне жизнь. Я твоя должница, — очень серьезно сказала девушка.

— Можно, я задам вопрос? — видимо это давно не давало ему покоя.

Юрин понимала, что обязана парню и придется все рассказать. Хотя руководство ордена настоятельно рекомендовало только в самых крайних случаях выдавать тайну Драконов. Приняв решение, она кивнула.

— Что было с вами? Это какое-то магическое ранение? Никогда раньше не сталкивался ни с чем подобным, — глаза Стефана загорелись, в предвкушении новых знаний. Сфинкс, что с него взять!

— Нет. Это последствия очень сильного заклятия. Особенностью нашего ордена является огромная восприимчивость к магии. Но за особо сильное волшебство — жаровмещающие заклятия — приходится платить. Это называется Жар Страсти, чем сильнее было заклятие, тем быстрее необходимо погасить этот жар. Ты мне вчера помог погаситься, — Юрин не стала в смущении отводить глаза. Ведь в самом-то деле, не в первый же раз она гасится. — Жар Страсти можно погасить только...телесным контактом с магом противоположного пола. Это единственное средство, иначе смерть. Буквально сгораешь изнутри.

— Но как же... А вдруг не сможешь найти подходящего мага поблизости? — ошарашено спросил Стефан.

— Поэтому, маги Дракона, особенно низших ступеней, путешествуют вдвоем и более. Высшие ступени могут обходиться без этих заклятий. А у меня вот вышла непредвиденная ситуация. Я ехала в Столицу на прохождение испытания на ступень Ствола. Думала: ехать недалеко, зачем ждать напарника с задания и отправилась одна. Как глупо, оказалось, — с иронией сказала девушка. — В Леорском лесу на меня напали лерики. Так подло из засады, их было около двадцати. У меня просто не было выбора, кроме как использовать то заклятие — они все сгорели в огне. А я, быстро сотворив заклятие поиска, помчалась... к тебе, — на последнем слове Юрин тепло улыбнулась.

Воцарилось молчание. Стефан смотрел в глаза девушке и в глубине его взгляда бушевал водоворот непонятных для нее чувств. О чем он сейчас думал?

— Знаешь, я ведь тоже еду в Столицу. Мне необходимо побывать в Большой Библиотеке храма. Если ты не против моей компании, можем поехать вместе, — вдруг предложил маг.

Такого Юрин не ожидала. Она оценивающе посмотрела на парня и задумалась: 'Если, не дай Богиня, повторится ситуация, то конечно не плохо бы иметь под боком мага мужского пола'. Но с другой стороны, чем-то Стефан смущал ее. Он был лет на шесть старше и на целых две ступени выше рангом, а Юрин влекло к нему очень сильно. Этого она и боялась. Ведь сердце ее было отдано Леннеарту, и кого-то еще в него пускать девушка совершенно не собиралась. Хватило попытки с Гераном, нет уж, увольте. Задумавшись, она по старой привычке попыталась спрятать лицо в волосах, но вовремя опомнилась и резким движением головы откинула волосы назад, явственно вспомнив руку Леннеарта, делающую так.

— Должна признаться — это неплохая идея, — склонив голову на бок, Юрин внимательно рассматривала мага, пытаясь принять окончательное решение. — Ладно, но нам надо отправляться как можно скорее.

ГЛАВА 13

Хорошо, что у Юрин кошель с деньгами был пристегнут к поясу, а не спрятаны в мешке. Поэтому она смогла отдать Стефану деньги за одежду и коня и не быть в долгу у него еще и за это. Свою лошадь девушка оставила вместе со всеми вещами на ночной стоянке, и надеялась, что кобылу не успели задрать лерики, погнавшись за большей добычей, и ее любимица благополучно вернется в академию.

Уложив, новые вещи и провизию в мешок, девушка пристегнула его к седлу вороного невысокого коня. Жеребец был уже в возрасте, но все еще вынослив. Юрин погладила коня по бархатистому носу, приятно чувствуя его теплое дыхание.

Девушка развернулась на звук шагов Стефана, вошедшего в конюшню, и кивнула ему, давая понять, что готова отправляться. Он уложил свои вещи на серую в яблоках кобылу и легко вскочил в седло, Юрин последовала его примеру, и они неспешно выехали из городка.

— Ой, а я так и не узнала, как называется город... — вдруг оглянулась Юрин.

— Родшистер, — ответил Стефан, глядя вперед.

При звуке этого названия, в мозгу девушки зашевелилась какая-то мысль, но Юрин никак не могла ее поймать. Уже отчаявшись разобраться, откуда она знает это название, ответ пришел сам. Первое письмо Леннеарта! Девушка опять оглянулась и уже более внимательно рассматривала удаляющиеся дома. Ленн проезжал здесь, и возможно писал тогда письмо именно в той гостинице, где она провела ночь. У Юрин мурашки по коже пробежали, ведь она будто шла по его следам. Заметив странную реакцию девушки, Стефан бросил на нее изучающий взгляд, но промолчал и опять устремил свое внимание на дорогу.

Так в молчании маги проехали какое-то время. Юрин это не тяготило. Она даже немного радовалась возможности привести свои мысли в порядок. Ей ведь необходимо было в первую очередь думать о предстоящем испытании. Но немного помучив себя разными догадками о сложности заданий, девушка сдалась и, вздохнув, заскучала.

— Стефан, а что ты делал в Родшистере? Я не слышала, чтобы Сфинксы выполняли разные задания. А от Савинеаса, города вашего ордена, сюда необходимо добираться через весь Фиоран. Тебе в Столицу из него было бы намного ближе.

— О, ты же не думаешь, что я должен сидеть безвылазно в нашем городе? — на это Юрин вспыхнула от стыда, но он только загадочно улыбнулся. — Вообще-то у меня были важные дела в Гаппироне, — уклончиво продолжил парень. — А единственная хорошая дорога из него в Столицу ведет через Леорский лес и Родшистер, в котором встречается с дорогой из Дерикона.

— А что тебе нужно было в Гаппироне? — с интересом спросила Юрин, но потом, спохватившись, добавила. — Если это, конечно, не секрет.

— Нет, не секрет, — засмеялся Стефон тихим грудным смехом. — Я сейчас провожу серьезное исследование, какое как раз таки секрет, — подняв указательный палец и подмигнув, опередил ее вопрос он, — в ордене Гиппокампов имелись некоторые интересующие меня материалы и маги, с которыми мне было необходимо встретиться. Их город на берегу Южного океана очень меня впечатлил, поэтому я задержался дольше намеченного срока. Просто не мог оторваться от созерцания бесконечно живых вод океана, — лицо его приобрело мечтательное выражение, и девушка будто сама сейчас услышала шум бьющихся о скалы волн, хотя никогда еще не видела океана.

— Как здорово! Нашел у Гиппокампов, то что искал? — загоревшись не могла успокоиться Юрин.

— Да, и даже больше... — тут он осекся и удивленно посмотрел на девушку.

Стефан чуть не начал ей рассказывать о своем исследовании, ни одна девушка раньше не интересовалась его работой с таким искренним воодушевлением.

— А ты не могла бы мне еще рассказать об этих ваших жаровмещающих заклятиях? — решил парень сменить тему.

Теперь Юрин задумалась, стоит ли и дальше раскрывать особенности их ордена. Но она ведь была обязана этому молодому магу! И если уж рассказала все в общих чертах, то хуже уже не будет, если белее подробно все ему объяснить. Да и не было строжайших запретов на разглашение этой информации.

— Ладно, только пообещай мне одну вещь.

— Извини, но я никогда ничего не обещаю, не зная о чем речь, — мельком глянул Стефан на девушку поверх очков.

— Я прошу тебя нигде не распространяться о том, что я тебе расскажу. Я и так уже нарушила правила, когда тебе утром так много поведала. Конечно, эти знания не секретны. Но ты должен понимать, что в силу всей специфики этой темы, многие относятся к этому крайне враждебно и осуждающе. Не говоря уже об опасности для самих магов, которых могут намеренно спровоцировать на эти заклятия без возможности погаситься. А ведь ситуация с другими странами оставляет желать лучшего.

— Хорошо, от меня об этом никто не узнает, — склонив голову, пообещал Стефан.— А вот насчет моей лошади пообещать не могу, договаривайся с ней сама, правда, Агата? — хитро прищурив глаза, маг похлопал кобылу по шее.

От вида его серьезного лица Юрин прыснула, а парень лишь слабо улыбнулся. Он подъехал поближе к девушке и, когда та посерьезнела, стал расспрашивать:

— Почему только у ордена Дракона есть такие заклятия? — начал Сфинкс.

Юрин немного помолчала, собираясь с мыслями, потом начала рассказывать.

— Считается, что в Семена Силы драконы-Хранители вложили и частичку своего внутреннего Жара, благодаря которому, они могли трансформировать мощные заклятия в магическое дыхание. Тело дракона изначально сотворено, как вместилище этой силы. Наши же человеческие тела при соприкосновении с небольшим его количеством начинают сгорать изнутри. Жаровмещающие заклинания пробуждают в магах ордена Дракона тот Жар, который они получили вместе со своими Семенами. Когда такое заклятие отпущено, уже нельзя никак затушить Жар, кроме уже известного тебе способа. Когда маги Дракона впервые столкнулись с этим явлением, тогда еще драконы-Хранители наставляли наш орден, очень много людей погибло, прежде чем смогли найти способ поворачивать вспять разбуженный Жар. Хранители сами изумились такому воздействию своей внутренней силы, и именно они в итоге нашли решение, назвав это явление Жаром Страсти. Драконы объяснили это тем, что интимная близость у людей сопровождается схожими процессами в организме, какие вызывают последствия применения жаровмещающих заклинаний. Если перенаправить и высвободить эту накапливающуюся энергию, примерно как драконы это делают через дыхание, то процесс погасится. Но процедура гашения должна быть строго между магами, с обычными людьми ничего не выйдет. Можно сказать, что одно Семя Силы вступает во взаимодействие с другим, и они друг друга уравновешивают. Также очень много зависит от взаимодополняемости Семян у таких людей.

— А если обоим магам нужно будет гашение? — серьезно спросил Стефан.

— Это не имеет значение, разбужен ли Жар у обоих или только у одного. Стабилизация Семян происходит на таком тонком уровне, что я тебе этого не могу точно объяснить — не специалист я в этой теме. Вот моя подруга Риэна, точно бы тебе все рассказала в мельчайших подробностях, — Юрин приятно улыбнулась, вспомнив о подруге.

— Ладно, а как же тогда быть с детьми? После таких постоянных гашений всюду должны были бы бегать маленькие Дракончики, — с очень серьезным видом попытался пошутить парень.

— Нет, это не возможно. Жар Страсти сжигает все женские и мужские половые клетки, во время своего пребывания в теле человека. Часто, в связи с этим, впоследствии многие маги нашего ордена не могут иметь детей или зачинают их с большими проблемами. Было одно время, когда орден чуть не вымер, потому что главные семьи престали иметь детей. Спас положение только ритуал поиска. Теперь, во избежание повторения такого несчастия, руководство рекомендует только при крайней необходимости после двадцати пяти лет пользоваться этими заклятиями. До этого времени организм легко восстанавливается, а после... — Юрин печально замолчала.

Стефан пока тоже не стремился задавать новые вопросы, видимо осознавая уже услышанное.

— А как же... физиологические особенности женского цикла? — Стефан немного покраснел. — Если цикл придется на момент заклинания?

— Ну, я же сказала, что Жар все сжигает, будто ничего и не было. Правда если такое случается, потом цикл тяжело восстанавливается и крайне болезненно, — ничуть не смутившись, ответила девушка.

— И когда же вас начинают готовить к этим заклинаниям? — наконец смог оформить в вопрос свои мысли юный маг.

— Начинают готовить? Хм, это ты интересно подметил, — невесело усмехнулась она, вспомнив все свои переживания. — До пятнадцати лет информация про это держится в строжайшем секрете. Только и говорят, что на Листка можно проходить испытание лишь в семнадцать — тогда и начинают обучать жаровмещающей магии — а почему и с чем это связано, это вы еще маленькие, чтобы знать. В пятнадцать начинаются беседы и становятся доступны соответствующие книги. Наверное, эти два года необходимы на осознание всех последствий у нас, подростков, — во время этих слов лицо Юрин приобрело отстраненное выражение, перед глазами сейчас встала картина ее прочтения книги и всех вытекающих последствий.

Она печально вздохнула. Перевела взгляд на простирающийся перед ними вид: бесконечное полчище деревьев, обступивших путников со всех сторон, больше не вызывало безотчетный страх, как было вчера вечером перед привалом. Теперь на Юрин веяло спокойствием и тихой размеренной жизнью лесных обитателей. Маги непроизвольно вели разговор приглушенными голосами, стараясь попасть в такт с окружающим лесом.

— Многие так и не решаются пройти испытание на Листок навсегда оставаясь на ступени Стебля, не в силах перебороть в себе отвращения к такому способу гашения. Хотя многие из 'вечных Стеблей' и создают семьи, но не переходят эту черту. Я думаю, это связано с нежеланием в любой момент быть вынужденным, как допустим у нас с тобой, вступить в связь буквально с первым встречным, — невидящие глаза Юрин были прикованы к кончику ушей ее коня. Потом девушка встрепенулась и продолжила говорить: — Так же за это время нужно подготовить себя, чтобы на испытании не был твой первый раз. Иначе гашения не выйдет. Да и не плохо бы найти себе пару, ведь легче гаситься после занятий с близким человеком, чем с наставником. Хотя, когда уже получил Листок, разницы нет, ведь на испытании впервые гасишься именно с ним, — равнодушно пожала она плечами.

— А как быть с семьей, любовью?

— А что с ними? Влюбляешься, заводишь семью, все как у всех, — непонимающе покачала головой Юрин.

— Ну, как же. А любимый, муж не будет против, что ты гасишься с первым встречным?

— Ну, во-первых, таких форс мажоров, как у нас с тобой почти не случается — в этом плане мы очень щепетильны. Это я по своей глупости в переделку попала, больно мне в Столицу не терпелось попасть, — запальчиво ответила девушка. — А во-вторых, как он может ревновать? Это же не по любви! Это как... как завершающий этап заклинания... В состоянии Жара, ты становишься мало управляем, можно сказать другим человеком. А чем сильнее было заклятие, тем меньше твое сознание помнит произошедший процесс гашения. Я вот, на своем испытании переборщила с силой, и вообще ничего не помню после спуска заклятия.

— Я не могу себе этого представить, извини, — покачал Стефан головой. — Хоть я и не знал своих родителей, но уверен, по рассказам других о них, что они бы с таким примириться не смогли. Как можно своего любимого человека отдать кому-то другому?

— Да как же ты не понимаешь?! Они и не смогли бы, многие из наших тоже не смогли!.. А я смогла — у меня другие цели! — раскрасневшаяся Юрин напустилась на Стефана с горящими негодованием глазами. Но увидев его обескураженное лицо, осеклась и уже спокойнее добавила: — Вот, в этом-то и заключается самый большой выбор нашего ордена. Сможешь ты себя перебороть или нет, — девушка перевела взгляд с непроницаемого лица мага на верхушки деревьев. — А, что ты рос без родителей? — решила она немного оттянуть такую щепетильную тему, пытаясь найти достойные аргументы в защиту, и упорно не находя их.

— Да, моя мать умерла при родах, а отец — когда мне было два года. Бабушка, мать отца, взяла меня на воспитание, — с теплотой улыбнулся Стефан, вспомнив бабушку. — Но, давай вернемся к нашей теме. Я так понял, что у тебя был парень. И он что же не ревновал тебя к наставнику.

— Ты, знаешь, это такой бестактный вопрос! — сощурив глаза, посмотрела на отгородившегося за стеклами очков парня Юрин. — Но я отвечу тебе. Да, он мне устраивал сцены ревности, НО... это было не из-за гашения. Он ревновал меня к другому. К тому, кому отдана моя душа, а не тело. И ему очень было неприятно, что он так и не смог завоевать мою душу.

— То есть, в вашем ордене существует строгое разделение этих понятий? — парень заинтересованно поднял брови.

— Да, без осознания этого просто можно сойти с ума. И если так случается, что Дракон связывает свою жизнь с обычным человеком либо магом из другого ордена, то только если этот человек полностью осознает всю степень риска таких отношений. По-другому нет смысла даже начинать пробовать.

— Но ты еще говорила, что высшие ступени могут обходиться без этого. Почему?

— Жаровмещающие заклятия — это чистая сила, которой мы придаем направление и форму. Для этого особого мастерства не требуется. А вот на ступени Ветви и выше маги просто могут из таких щекотливых ситуаций выходить тоньше, что требует большего опыта и мастерства, и естественно знаний.

— Ты сказала, что многие так и не решаются на этот шаг. Но они же тогда не могут полностью выполнить возложенную на наши ордена миссию по защите людей от Темного и его тварей.

— Да, и они это понимают. Но ведь на их выбор очень влияют устоявшиеся традиции. Очень тяжело через них переступить, особенно если к ним в довесок идут внутренние комплексы. За них, никто не сможет открыть их сознание и душу. Потому что помимо всего прочего, нужно уметь раскрыться перед партнером в момент гашения, чтобы Семена Силы могли в должной степени взаимодействовать.

— И для них нет никакого выхода?

— Бывает, что маг все же решается на переход на ступень Листка. Он смирился с наличием наставника и прошел испытание. Но дальше, чтобы обезопасить себя от возможности беспорядочных связей, он замыкается в исследовательской работе. И не стремится перейти на Ствол, ведь для этого необходимо предпринять путешествие в Столицу, а потом выполнять поручения ордена. Вот они и сидят безвылазно в академии или у себя по домам, закрываясь от всего прочего мира, — девушка помолчала. — А был случай, в группе моего друга. Конечно, были и раньше такие истории и нам их рассказывали, но это случилось с человеком, которого мы все знали. Его звали Хемас, он быстро перешел на Листок и увлекся жаровмещающими заклинаниями. Использовал их постоянно. А так ведь нельзя. То что мы с наставником тренируемся не значит, что каждый день отпускаются заклятие. Нет, мы учимся направлять и контролировать энергию, проходящую сквозь наше тело, ровно до момента спуска. Во время обучения крайне редко приходится гаситься из-за полностью завершенного заклятия. А Хемас, парень был очень красив, девушки были только рады помочь ему с гашением, чем он без стеснения пользовался. У него даже был, как мы называли, 'гарем гашения' — шесть постоянных девушек из которых он выбирал себе партнершу для очередного заклятия. И это не учитывая наставника, хотя та с ним была вроде всего несколько раз, уж больно ей не понравилось отношение Хемаса ко всему этому. Мастер Винисса его не раз отчитывала и предупреждала о возможных последствиях. Но Хемас был уверен в себе... Он погиб, — Юрин твердо посмотрела Стефану в глаза и не было в ее взгляде и тени сочувствия. — Истощил свою душу. В свое последнее гашение он просто не смог остановить Жар, потому что в Семени не осталось Силы. Умер прямо на бедной Амелии, чуть и ее не утащив с собою в безумие страсти. У Амелии теперь жуткая боязнь близости, а ведь она так и не успела пройти испытание на Листок. Как ей теперь жить? Но это другая история. Так вот, чрезмерное злоупотребление этими заклятиями очень губительно, особенно если для гашения используешь много партнеров, меняя их в небольшой промежуток времени. Как говорится, во всем должна быть мера и без продуманных решений применять эти заклятия не стоит.

— Все так сложно. Эта история — я не представляю, как вы в таком юном возрасте справляетесь с этим всем. У нас совершенно по-другому. Никаких ограничений по возрасту нет. А такое... — он передернул плечами.

— Слава, Богине, наши Хранители не оставили ордену такого наследия.

— Да как ты не смеешь говорить об этом в таком тоне! Я, и такие же как я Драконы, не носимся со своим телом как с бесценным сокровищем, потому что это не так! Что такое тело — всего лишь оболочка. И чтобы не потерять эту оболочку, чтобы жить, мы гасимся, как ты выразился "отдавая себя кому-то другому"! Смерть — вот, что страшно! Обмануть любимого человека в своих чувствах в своей душе — вот, что непоправимо! А то, что мы можем разделять телесную близость и духовную, так это другая точка восприятия, а не распущенность. К тому же, все то — все, что произошло между нами этой ночью -было не низко. Это было глубокое познание и соединение наших сил и да — тел. И я горжусь тем, что смогла подняться над всеми старыми предрассудками и стать сильнее остальных! Быть смелее и честнее перед собой, для того чтобы принять и жить с этим выбором!— на одном дыхании произнесла девушка и пустила своего жеребца галопом, чтобы побыть немного одной.

'Как он смеет говорить об этом выборе так осуждающе! Он, который никогда не сталкивался с подобной, рвущей душу на части дилеммой!!!'

Она и сама не поняла, почему ее так задели слова Стефана. Все внутри у Юрин клокотало от возмущения, можно подумать, что все маги Дракона ходят и жалеют себя за такую судьбу. Хотя, Юрин невольно поймала себя на мысли, что у многих так и было. Она и сама долгое время не могла нормально ко всему этому относиться и если бы не Леннеарт, вряд ли бы так быстро решилась. А это было страшно непросто! Девушка вспомнила, как голова у нее две недели болела от перенапряжения из-за всех тех мыслей. Что уж говорить о сердце. Но, когда уже решился, то относишься к гашению совершенно по-другому, как к части ритуала для достижения поставленной цели. А вот близость с любимым человеком это совершенно другое! Ее никогда нельзя даже сравнивать с гашением, а не то, что говорить о взаимозамене. Может, это только все Драконы так себя успокаивали, но с таким разделением этих понятий жить было проще.

— Юрин, приношу свои извинения. Я не имел ввиду ничего такого, — вновь обратился к ней Стефан, когда девушка немного остыла и дала ему поравняться с ней.

— Я что-то себя сегодня не очень хорошо чувствую, поэтому и не могу нормально реагировать на такие высказывания, — попыталась она сгладить обстановку.

— Может, тогда сделаем привал? Тем более, что скоро время обеда, — улыбнулся маг.

— Неплохая идея, — они выбрали подходящую полянку и там спешились.

Стефан расстелил одеяло, предложив и Юрин устроиться на нем, она, недолго думая, согласилась. Молодые люди достали свою провизию и угостив друг друга, стали наслаждаться трапезой, окруженные звуками наполнявшими лес. Насытившись, Юрин откинулась на одеяло, подложив под голову руки, — осеннее небо было просто великолепно. Насыщенный синий цвет только подчеркивал, неестественную белизну редких облаков.

— Знаешь, я только однажды слышала, чтобы маг Дракона не был подвержен Жару Страсти, используя жаровмещающие заклинания, — ни с того ни с сего сказала Юрин. Этот вопрос ее все еще волновал так же сильно, как и пять лет назад. — Мой друг смог пройти это испытание в пятнадцать, сказав лишь, что в их семье это обычное дело.

— Может, в их роду были драконы-Хранители? — посмеялся немного над своей шуткой Стефан, но потом увидел застывшее выражение лица девушки и ее расширившиеся зрачки, и замолчал.

Юрин медленно перевела взгляд на мага, не веря в такое простое объяснение.

— Повтори, пожалуйста, — но он молчал, не понимая, что происходит. — Стефан, а разве такое вообще возможно, чтобы Создание-Хранитель и человек...

— Да, вполне, — немного расслабился он. — Я когда-то изучал эту тему. Объездил почти все ордена, которые дали разрешение на исследование. К сожалению, Драконы к ним не относились. Мне именно за эту работу присвоили ступень Ветви. Я нашел множество подтверждений того, что все Хранители по желанию могли принимать человеческий облик. Правда, полностью походить на людей они не могли, их выдавали то странные глаза, то когти, то чешуя и прочее. Это очень интересное было явление, — с фанатичным блеском рассказывал парень, как преподаватель нерадивым ученикам. — Было пару неясных намеков на то, что некоторые Хранители связали свою жизнь с людьми, но это не получило должного подтверждения. Если такие связи и существовали, то они были одиночными, вряд ли много Хранителей пошли на такое. Найдены упоминания про две семьи у Единорогов, по крайней мере одна — у грифонов, про остальных я ничего не слышал. Но подозреваю, что это явление может быть скорее всего во всех орденах, — немного поколебавшись, он все же продолжил. — Я как раз эту тему сейчас и разрабатываю. А что-то еще ты в своем друге странное замечала?

— Я так сразу даже и не скажу... — задумалась Юрин.

Думая про те два года, которые они провели вместе с Леннеартом и все письма, которые он ей написал, она вдруг вспомнила один случай. Девушка с волнением резко поднялась.

— У него были кошмары — что-то очень непонятное и связанное с их семьей. А еще, — Юрин чуть смутилась, — мне подруга потом рассказала, что он вызывал в ней страшившее ее чувство восторженной зависимости.

— Правда?! Как странно... я о таком не слышал. Возможно в его роду и правда был Хранитель, — заволновался Стефан, — мне тебя сама Богиня послала. Я должен все о нем знать, как его имя?

— Постой, я так не могу. Без его спросу, такое обсуждать...

— Да, ты права. Как тогда быть?

— Ты, знаешь, он сейчас проездом в Столице и я... — тут она замялась и покраснела, Стефан, это заметив, немного смутился, чувствуя, что вмешивается во что-то слишком личное. — Я должна с ним встретиться, а так как ты меня так сильно вчера выручил, то так и быть я вас познакомлю.

— Почту за честь, — серьезно кивнул маг.

— Вот у него все и спросишь, — немного ворчливо добавила Юрин. — Ладно, пора нам отправляться, а то что-то мы засиделись тут. А еще бы не мешало до темноты проехать хоть половину леса.

Маги быстро собрали свои вещи и вскочили в седла. Решив, наверстать время, они пустили коней рысью, теперь каждый спешил попасть в Столицу как можно быстрее.

Стефан по дороге все обдумывал рассказанные девушкой факты о магах ордена Дракона и поражался ее выдержкой и осознанностью. Как он догадался из оброненных ею фраз, этот друг, предположительный потомок Хранителей, и есть человек, которому она отдала свою душу. От понимания этого сердце парня сжали железные оковы. Стефан вдруг остро почувствовал, что не хочет быть тем, 'к кому и ревновать то не стоит', а хочет эту девушку полностью. ОН хочет обладать ее душой. Но что он может сделать? Только быть ее другом. Решив это, парень улыбнулся, умчавшейся вперед Юрин, и стал подгонять коня вдогонку девушке.

ГЛАВА 14

Их путешествие длилось пять дней. Юрин сначала держалась довольно отстраненно со Стефаном, но потом узнавая его лучше, и она уже общалась с парнем как со старым другом, полностью доверяя ему. Правда про Ленна она предпочла не сильно распространяться. Упоминания о нем все время вгоняли девушку в задумчиво-отстраненное состояние, поэтому Стефан решил не затрагивать этой темы. Маг же оказался очень интересным собеседником с тонким чувством юмора, его шутки всегда были завуалированы и не лишены некоей самоиронии.

Чем ближе они приближались к Столице, тем больше начинала нервничать Юрин. Она всем сердцем желала встречи с Леннеартом, но в то же время ужасно страшилась этого события. Какой он? Как ее встретит? Какой она предстанет в его глазах.

Когда маги спустя день выехали из лесу, дорога повернула на север и стала виться против течения реки Эфра, которая теперь сопровождала их весь путь до Столицы. Эфра была главной артерией Фиорана, беря начало где-то в Вечных Снегах на севере континента, она пронизывала его весь и полностью делила Фиоран и Столицу вместе с ним на две почти равные части. Столица находилась строго в середине государства, а города-подопечные орденов были выстроены вокруг центра в соответствии с Великим Кругом Хранителей. В самом главном городе страны находился Круг Совета — высший орган власти в Фиоране. Совет состоял из восьми представителей от каждого ордена — зачастую это были маги ступени Крона, которых выбирали внутри ордена на общем собрании всех магов ступени Листка и выше. Все административные вопросы страны решались ими.

Круг Совета располагался в здании Верховного храма в дань традиции, когда Богиня руководила Советом Хранителей. Правда Палата Совета находилась за главным залом храма — Палаты Явления, куда совершались паломничества и возносились молитвы Богине. Хотя последний раз Богиня являла себя и около тридцати шести лет назад и с тех пор ее беломраморный резной трон, так и оставался пустынным. К его подножию все равно не иссякал поток желающих причастится к последнему месту пребывания Создательницы.

Сама же Палата Явления представляла собой огромный зал под сводчатым куполом, в центре которого располагалась цветная мозаика. Стены зала были заполнены многочисленными ярусами сидений, скамей и даже отдельными ложами для высокопоставленных гостей. Внутреннее убранство поражало воображение, впервые увидевших его, людей. Искусные мастера древности хорошо постарались и вложили всю свою любовь и благоговение к Богине.

Лепнины и колонны были искусно расписаны серебряными и лазурными красками, символизирующими мысль и жизнь. Прямо под сводом шла полоса фриза1, представляющая собой барельефы с изображением самых знаменательных исторических событий. Создания-Хранители на этих барельефах были будто полны жизни, и создавалось впечатление, что они застыли в камне, не окончив намеченного движения. Люди, маги и звери настолько правдоподобны, словно их глаза следят за происходящим в храме. Юрин не терпелось увидеть все это самой.

По дороге магам встречалось множество людей, путешествующих в обе стороны по своим делам. Но едва они замечали форменный покрой одежды магических орденов, даже лишенных знаков отличая, сразу старались объезжать стороной эту парочку. Дальнейшее путешествие прошло у молодых людей без приключений, и они уже на утро пятого дня увидели вдалеке шпиль купола Верховного храма, отражавший солнечный свет разноцветными сполохами, в окружении самых разнообразных крыш. Чем ближе она подъезжали к городу, тем выше над горизонтом вставали здания и стены стольного града. Он не был окружен неприступной стеной, как все обычные крупные города, каким был даже Дерикон, а просто на окраине города стояли на определенном расстоянии маленькие простенькие домики, от которых даже за пару часов езды до города веяло сильнейшей магией.

Юрин через несколько секунд созерцания Столицы поняла, что внутреннее зрение у нее готово ослепнуть от такого обилия витающих над городом магических аур. Девушке казалось, что весь город охвачен коконом из разнообразных заклятий, которые как огнем горели всевозможными цветами.

— Невероятно! — восхитилась девушка, во все глаза рассматривая все новые открывающиеся виды города.

— Да, впервые у всех Столица вызывает такие чувства, — не смог равнодушно сказать Стефан, в голосе его все же слышалась гордость, за построивших город магов, и нежность, вызванная своими личными воспоминаниями. — Меня при каждом приезде сюда охватывает чувство собственной ничтожности по сравнению с этим великим городом. Я бывал в столицах нескольких соседних государств, но они ни в какое сравнение не идут с нашей.

— Правда? Я бы тоже хотела побывать... — мечтательно произнесла Юрин.

— Побываешь, — улыбнулся маг. — Наши пути скоро разойдутся. При въезде в город мне необходимо будет прибыть в резиденцию нашего ордена, тебе — твоего. Внутри Столицы ордена и дома магов располагаются хаотично, не придерживаясь схемы Великого Круга, поэтому найти впервые своих довольно тяжело. Я могу проводить тебя до Драконов, если ты не против.

— Я буду очень благодарна, — с теплотой в голосе ответила девушка.

На подступах к городу поток людей сильно увеличился. Через реку Эфру теперь были перекинуты разнообразные красивые мосты, некоторые изящные, некоторые массивные, и каждый был неповторим. По самой же реке то и дело проплывали лодки и парусники — жизнь кипела на воде так же сильно, как и на суше. Для Юрин все это было в новинку, и только она привыкала к одному необычному явлению, как следующее меняло всю ее картину этого города.

Вдоль тракта тянулись ухоженные деревья, подстриженные в причудливых стилях, дававшие летом прохладу тени, а сейчас осыпавших проезжих золотом осеннего листопада. Уже находясь под защитой первых домов города, Юрин смогла рассмотреть строения и сам город более подробно. Здания были выстроены от центра — Верховного храма, и не превышали высоты четырех этажей. Улицы расходились спиральными рукавами к окраинам, напоминая солнце с закручивающимися лучами, центром которого являлся храм. Как и сказал Стефан, постройки были разбросаны беспорядочно: можно было встретить простенький, но аккуратный домик обычного человека, к примеру, ремесленника или торговца, а рядом возвышался богато украшенный особняк какой-то из древнейших семей магов. Это было сделано намеренно, чтобы показать, что в Фиоране все равны в происхождении, а имеет значение только личная заслуга.

Юрин по улице, которой они следовали, встретила подряд стоящие дома магов, принадлежащих совершенно разным орденам. Хоромы поражали своим многообразием и выдумкой строителей, и всюду присутствовал налет магии. Некоторые улицы-спирали были полностью заполонены лавочками, как магических товаров, так и обычных. Большого рынка в Столице не было, единственная площадь находилась перед храмом, где собиралось население по важным праздникам или в связи с какими-то большими происшествиями. Все искрилось, пестрело, и девушке тяжело было оторвать глаз от одного, чтобы восхититься другим.

Стефан спокойно остановил своего коня перед одной из улиц и дожидался, пока Юрин проедет сквозь толпу, нагнав его. Когда они поравнялись, парень показал рукой влево и сказал, что эта улица выведет девушку к резиденции ордена Дракона.

— Спасибо тебе! Мне было очень приятно твое общество в пути, — искренне поблагодарила она своего попутчика, правда ей не очень хотелось с ним расставаться. — Я помню о своем обещании, и, как только будет возможность, познакомлю тебя с моим другом.

Он наклонил голову, а потом внезапно взял ее правую руку и поднес к губам, слегка касаясь ими нежной кожи.

— Буду ждать от тебя весточку, — проговорил он, так и не отпустив ее руки, затем улыбнулся с ироничной грустью в глазах и выпустил ее руку. — Надеюсь в скором времени увидеть тебя. Мне бы этого очень хотелось и предлог, для этого, совсем не обязателен, — бросил он на прощание уже отъехав на некоторое расстояние, а потом Стефана скрыла толпа и изгибы улиц.

Юрин немного посидела в седле в замешательстве: 'Это что было? Ухаживание?' Но быстро встрепенулась и поехала в указанном направлении.

Среди небольших одноэтажных домов высилось грандиозное четырехэтажное здание — резиденция ордена Дракона. Выполненное удлиненным прямоугольником оно было лаконично уравновешено деталями. Фасад заполняли декоративные элементы в виде экранов-декораций с изображением драконов в различных положениях. Форма окон была вытянутой с заостренным верхом, а рисунок лепнины оконных перегородок был настолько витиеват, что Юрин не смогла проследить взглядом за направлением линии. Серый камень здания в некоторых местах разбавлялся плитами темно-синего гранита. Посередине здания была большая деревянная дверь, окованная витыми железными узорами.

Выбежал мальчик и принял у девушки коня, а Юрин с трепетом поднялась по немногочисленным ступеням и открыла двери. Она прибыла как раз за день до назначенного дня испытания. Увидев пожилого мага, сидящего за полукруглым бюро недалеко от входа, девушка решительно направилась к нему. Маг перебирал стопки бумаг, перекладывая из одного выдвижного ящика в другой.

— Имя? — мельком глянув на вошедшую, деловито спросил он.

— Юрин Стайнер, прибыла на испытание на ступень Ствола.

— Хорошо, — маг сделал необходимые пометки в своем толстом журнале. И больше так и не глянув на Юрин, махнул пером себе за спину со словами: — Пройдите в пятый кабинет, там оставите сведения о своем путешествии в Столицу. Комиссия рассмотрит их уже сегодня вечером и примет решение по поводу вашего испытания. Для каждого мага оно индивидуально, — уже заученными и надоевшими ему фразами наставлял он девушку. — Вам необходимо явиться в девять утра завтра и предстать перед комиссией. Все ясно?

— Да, мастер.

— Тогда идите.

Юрин быстро нашла кабинет с нужной табличкой и постучала, ей разрешили войти. Внутри все было заставлено полками с кристаллами Варидэя разной формы и цвета, посередине находилась небольшая кафедра с высокой трибуной, рядом стоял стол, за которым сидела женщина средних лет, с седеющими волосами, собранными на затылке в пучок. Женщина разбирала небольшие кристаллы, рассматривая их в лупу и складывая непригодные в уже порядком подросшую кучку на столе. Увидев вошедшую девушку, она отложила свое занятие и стала с интересом рассматривать ее.

— Здравствуйте, мне сказали здесь оставить сведения о моем путешествии на испытание, — неуверенно начала Юрин.

Но женщина, толком не дослушав, подскочила и стала суетиться возле стеллажей, задавая девушке наводящие вопросы.

— Так-так. Сколько дней занял путь?

— Сегодня утро седьмого дня.

— Имело место использование заклятий?

— Да, в первую ночь на меня напали в Леорском лесу, — не совсем понимая, что происходит, отвечала Юрин.

— Какого рода магию вы используете?

— Огненная.

— Хорошо, я определилась, — маг взяла с полки один кристалл и очень аккуратно поставила его на трибуну. — Положите обе руки на кристалл и по моему сигналу начните полностью вспоминать путешествие. Все, что вы вспомните будет образно записано в кристаллическую структуру этого камня. Поэтому хорошо обдумайте, что вы не хотите показать комиссии. Все ясно?

— Да, — Юрин подошла и стала задумчиво рассматривать кристалл.

Камень был с ладонь величиной и желто-оранжевого цвета, огранка могла на первый взгляд показаться беспорядочной. Но при более внимательном рассмотрении, узнавалась строгая геометрия срезанных линий. Она, как завороженная, не могла отвести взгляда от кристалла — ей стало в итоге казаться, что в его более темных, почти красных, недрах пульсирует огонь. Женщина сказала, что уже можно начать процесс записи воспоминаний, и девушка с нежностью и почтением возложила руки на кристалл. Он был теплый, будто живой. Юрин ощутила вязь тончайших заклинаний принизывающих всю структуру этого камня, они были схожи с филигранной жемчужной нитью, которую с первого раза было невозможно порвать. Девушка стала в мельчайших подробностях вспоминать свое путешествие, лишь избегая слишком интимных моментов. Когда запись была окончена, у нее было ощущение полнейшей прострации и упадка сил. Отняв руки от кристалла, ноги девушки чуть дрогнули, но она устояла, а маг заботливо усадила ее на свой стул.

— Ты молодец. Дыши глубоко и состояние стабилизируется, — оставив Юрин отдыхать на стуле, женщина осторожно завернула кристалл в красную бархатную ткань, на которой сама собой проступила вязь черных букв с именем Юрин, и положила на отдельный постамент, где лежали уже шесть таких свертков.

Девушка немного пришла в себя, попрощавшись с этой женщиной, вышла опять к магу на походной. Спросив у него, где можно снять комнату, она отправилась в гостиницу. Юрин сняла небольшую комнатку и, оставив там вещи, решила прогуляться по городу, чтобы немного развеять мысли и сомнения о предстоящем испытании. Вернулась в гостиницу девушка уже поздней ночью. Ночной город восхитил ее еще больше, чем при свете дня. Усталая, она сразу провалилась в спокойный, придающий силы сон. Снилось ей что-то светлое и искрящееся, но на утро она вспомнить ничего не сумела, кроме только смутных ощущений теплоты на сердце.

Приведя себя в порядок, девушка ровно без десяти девять открыла двери в резиденцию ордена. Маг-привратник был тем же что и вчера, и, едва глянув на Юрин, отправил ее на второй этаж в десятый кабинет. Поднявшись по широкой лестнице с гранеными перилами, девушка прошла по устланному мягким ковром коридору и остановилась перед нужной дверью. До назначенного времени оставалось совсем немного и Юрин решила постоять возле окна напротив нужного кабинета. Вид из окна открывался на улицу перед резиденцией, по ней мало кто ходил, но поверх небольших домов окружавших здание ордена можно было различить купол Верховного храма. Девушка пару раз глубоко вдохнула и выдохнула, собирая разбегающиеся мысли в одно изменчивое целое, готовое снова рассыпаться на множество составляющих.

Тут дверь кабинета отворилась и из него вышла девушка лет двадцати, видимо тоже кандидат. Юрин хотела подбадривающе ей улыбнуться, но увидев сосредоточенное выражение лица и отсутствующий взгляд той, она лишь проводила взглядом коллегу. Потом подошла и, поборов мгновение неуверенности, отрывисто постучала.

— Входите, — Юрин вошла и оказалась перед длинным полукруглым столом, за которым сидело девять магов высших ступеней.

Посередине сидел, скорее всего, председатель комиссии, он и начал разговор с девушкой.

— Юрин Стайнер, как я полагаю? — скорее утверждал, чем спрашивал этот почти седой, но с довольно молодым лицом мужчина.

Его орлиный нос и блестящие черные глаза вызвали у девушки невольную ассоциацию с грифом. Юрин кивнула, и он продолжил:

— Мы все ознакомились с вашим путешествием, надо отдать вам должное, в выпавшей ситуации вы справились очень искусно, Но... выжили вы ТОЛЬКО благодаря везению! — повысил он голос, — а это просто недопустимо. Нападение на вас в Леорском лесу стало еще одним доказательством того, что в последнее время создания Темного проявляют невиданную до сих пор активность. Ваш случай далеко не первый. Но это к делу не относится, — вдруг сменил маг тон на более деловой, — мы выбрали вам подходящее испытание. До захода солнца вы должны отыскать в городе вещь и принести ее сюда. Что это за вещь, вам знать не положено, единственный ориентир, который мы вам даем на заклятие поиска, это то, что в этом предмете вплетена частичка вас самой. Это очень тяжелое задание, особенно в нашем городе полном магии. И еще одно, вещь будут охранять. Это все, ступайте.

Юрин уважительно склонилась и выскользнула за дверь. Вот это заданье! В коридоре она столкнулась со следующим кандидатом, но даже не осознала этого, ведь все мысли ее были поглощены решением своей задачи.

'Частица меня самой, частица меня самой...' — упорно вертелась фраза в мозгу девушки, она и не заметила, как оказалась на улице. Ощутив прикосновение прохладных поцелуев ветра на своих разгоряченных щеках, Юрин остановилась и огляделась. Улица с людьми не самое лучшее место создавать мощное заклятие поиска, придется вернуться в гостиницу. Девушка сорвалась с места и как можно быстрее побежала к себе в номер.

Юрин села на пол и стала медитировать на свою проблему: 'Необходим якорь большой силы, чтобы вычленить вибрацию той вещи из всей этой мешанины заклятий. Ну, допустим, можно стабилизацию усилить ритуальными действиями. Да, начертание октограммы будет к месту. Добавим противовесы в виде воплощенных стихий. Этого будет достаточно для получения мощного сигнала, но чем же его привязать... частица меня самой... конечно самый надежный способ — это кровь, но как не хочется прибегать к этому варварскому методу'. Мысли ее заметались, ища другой способ, но так ничего и не нашли.

Она, вздохнув, открыла глаза и принялась за тяжелую работу. Ритуальная магия всегда давалась ей с большим трудом — не хватало усидчивости и точности, Юрин хотелось всего и сразу, а пару часов тратить лишь на подготовку было для нее непростительной тратой времени. Но так она думала раньше, а сейчас другого выхода ей не представлялось. Девушка быстро сбегала в ближайший магазинчик магических предметов, подсказанный хозяином гостиницы, купила все необходимое и немедля принялась за работу.

Черным мелом, добытым из недр горы Хинору, медленно и аккуратно начертила восьмиконечную звезду. Это занятие далось Юрин очень трудно, надо было постоянно сверяться с каждой линией, чтобы все было предельно точно. Когда она закончила звезду, пот ручьем лился со лба, стекая по шее, а спину нещадно ломило от постоянного наклоненного положения. Юрин встала, разминая спину и любуясь проделанной работой. Октограмма вышла приличная! Немного передохнув, девушка расставила ритуальные воплощения стихий по углам звезды и встала ровно по центру всей структуры. Закрыв глаза, Юрин сосредоточилась и потоком энергии привела в жизнь воплощения стихий. Предметы ярко вспыхнули и стали светиться соответствующим цветом, отдавая свою силу лучам звезды, по которой она стала медленно подтягиваться к центру — Юрин. Маг почувствовала, как сознание начинает отдаляться, вводя ее в транс. Губы зашептали слова заклинания поиска, а левая рука вытянула из-за пояса серебряный кинжал и на последних звуках, девушка полоснула лезвием по правой ладони. Как только первая капля крови упала на октограмму, вся накопленная энергия, ринулась в тело девушки и заполнила все ее существо.

Юрин ощутила себя парящей над городом, не было ни чувств, ни мыслей. Она оглянулась: 'Что она здесь делает?' Потом увидела красную нить, отходящую от ее правой руки. Это рука? Ее рука? Она стала двигаться по этой линии, уводящей куда-то вглубь города. Дух Юрин проделал огромный путь, попутно запоминая всю дорогу в самых мельчайших подробностях. Нить вывела девушку к каким-то складским помещениям у набережной реки и скрылась за запертыми воротами.

Маг открыла глаза в своем номере в гостинице, точно зная, где искать нужный предмет. Юрин быстро перевязала пораненную руку и наспех убрала следы своего колдовства. Пристегнув меч к поясу, она твердым шагом и в приподнятом настроении отправилась к искомым складам.

Добралась она до них уже около трех часов дня, солнце сейчас заходило в семь, так что время у нее еще было достаточно, ведь сама дорога от гостиницы заняла всего два часа. Юрин осторожно прикоснулась к старым воротам нужного склада, попытавшись почувствовать, что или кто может охранять ту вещь. Но ничего не ощутила. Немного поколебавшись, она осторожно приоткрыла незапертую створку. Внутри было темно, и никого девушка не увидела. Чувствуя подвох, она все же вошла и дверь за ней сразу захлопнулась. У Юрин вырвался нервный смешок. Она сделала пару шагов и тут стала различать в дальнем конце склада слабое сияние. Теперь Юрин смогла увидеть, что там, где мерцало свечение была какая-то фигура. Девушка стала быстро приближаться к тому месту и, наконец, поняла, что это была вовсе не фигура. Там был постамент, а на нем стоял мраморный бюст девушки. Именно на этом бюсте и покоился источник свечения.

На шее мраморной девушки висел красивый золотой медальон с большим оранжевым камнем посередине. Юрин сразу распознала этот камень — это был кусочек того самого кристалла, в который она еще вчера вплетала свои воспоминания. Живое мерцание камня завораживало и манило девушку, она протянула руку, чтобы взять медальон, но вдруг бюст девушки открыл глаза, в которых стоял сплошной стеной огонь. Юрин невольно отшатнулась, а вся конструкция подернулась поволокой, и уже напротив девушки стояла вполне живая и почти совершенная копия ее самой.

Правда не только глаза были полны яростного пламени, а и короткие волосы стояли вверх, на концах превращаясь в настоящий огонь. На шее копии Юрин висел заветный медальон. Огненная девушка хищно улыбнулась и нежно погладила пальцами оранжевый кристалл.

— Попробуй, если осмелишься! — с издевкой сказала она голосом Юрин.

— Ты — это Я? — так и не смогла ничего другого выдавить из себя настоящая девушка.

— Я — лучшая Ты! Я полная повелительница огня! И Я самая покорная его раба! Я то, чем Ты можешь стать, — она протянула руки, чтобы заключить в объятия Юрин, но та быстро отскочила.

— Я никогда не стану Тобой! — и запустила в копию огненной молнией.

Темная сторона Юрин лишь громко рассмеялась, пробудив оглушающее эхо, и играючи выпустила то же заклинание. Молнии встретились на середине пути и взорвались, поглотив друг друга.

— У тебя ничего не выйдет! Я — лучше! Я — сильнее! Я — более достойна Леннеарта! — изрекала дева огня при каждой новой атаке мага, посылая в ответ идентичные заклинание, только с каждым разом встречались они все больше на стороне настоящей Юрин.

Девушка стала понимать, что она сражается в сущности сама с собой. Со своими страхами и тайными желаниями. Магическая атака здесь точно не поможет, скорее всего меч тоже. Темная ее сторона знает все ее мысли. Юрин остановилась и стала думать, копия тоже замерла, сама не предпринимая попыток напасть. Девушка тяжело дышала и неотрывно смотрела на свою противницу.

'Какое коварное задание! Как победить самого себя? Всегда говорится, что надо принять себя таким, каков ты есть. Но как это сделать сейчас?'

Она на миг закрыла глаза и произнесла про себя 'я такая, какая есть', и приоткрыв один глаз, поняла, что ничего не произошло — огненная дева так и стояла перед ней, иногда высказывая очередную гадость, больно ранившую сердце девушки.

Тогда Юрин сделала неуверенный шаг вперед, и ее противоположность сделала то же самое, насмешливо изгибая бровь. Юрин только сейчас вдруг поняла насколько ее темная сущность была прекрасна. Кожа будто светилась изнутри бурлящим огнем, пламя глаз так и манило окунуться в них и сгореть заживо, чувствуя неимоверное наслаждение. Тогда к Юрин пришло понимание. Это не темная сторона ее личности — это сама Сила! А она ЕЕ и никого больше! Нет смысла от нее прятаться или отгораживаться, ведь сила всегда живет в тебе.

Теперь Юрин знала, что необходимо сделать — принять ее в себя, слиться воедино. Девушка одним махом преодолена разделяющее их расстояние, не дав возможности Силе отшатнуться, обвила руками за талию, свою талию, и впилась поцелуем в ее губы. Уста Юрин обожгло огнем, но она не прервала поцелуя. Маг вкладывала в поцелуй все больше любви и страсти к самой себе, к своей силе. Они стали сливаться, быть одним целым. И вот уже Юрин осталась одна стоять посреди пустого склада, а на ее шее красовался заслуженный медальон. На некотором расстоянии перед ней остался стоять постамент с бюстом девушки, будто ничего и не было.

Юрин улыбнулась, чувствуя в себе что-то новое и очень приятное. Оставила девушка склад с легким сердцем, но немного уставшей душой. Она посмотрела на небо, хоть солнце и скрывали дождевые тучи, Юрин поняла, что ей осталось до истечения срока немного меньше двух часов, а ведь еще надо было добраться до ордена.

Она пустилась бежать по улицам и переулкам, полагаясь на чутье, чтобы как можно быстрее прибыть на комиссию. В одном из переулков девушка резко налетела на человека, выходящего из-за угла. Они оба упали. Юрин больно ударилась и только сейчас пожурила себя за невнимательность, а ведь могла попасть и в большую неприятность.

— Ты не ушиблась? — спросил тихим голосом сбитый девушкой человек, помогая ей подняться. — Нельзя же так нестись, не смотря по сторонам... Юрин?!

— Что? — при звуке своего имени она вздрогнула и оторвала глаза от обтряхиваемой одежды и устремила их на незнакомца.

Незнакомца ли? На нем был накинут плащ, и капюшон скрывал лицо, но глаза... они ярко светились потрясением и... радостью? Эти глаза, изумрудные глаза.

— Леннеарт?! — не поверила своему счастью Юрин.

Они не сговариваясь разом обнялись и стояли так какое-то время не в силах разжать рук. Наконец, они отпустили друг друга, и Ленн откинул свой капюшон.

Он сильно изменился за это время. Тонкие черты лица Леннеарта сделали его красоту такой идеальной и нереальной. Если бы он замер на какое-то время, можно было бы подумать, что перед тобой статуя величайшего мастера древности. Но глаза были такими же живыми и полными радости, как и помнила девушка.

— Юрин, как ты здесь оказалась? Куда ты спешишь? — стал забрасывать вопросами ее Ленн, возвращая к реальности.

— Богиня, я же опаздываю. Ленн, мне надо в резиденцию ордена, у меня испытание! — с молящим взором едва не плача сказала она.

— Ох, тогда беги, конечно. Удачи тебе! Знаешь, завтра в восемь вечера у меня дома будет торжественный прием. Я тебя приглашаю! Можешь взять с собой друга, если захочешь. Спроси особняк Теларес и тебе укажут путь, — прокричал ей вдогонку Ленн, а она обернулась и на ходу пообещала обязательно быть.

ГЛАВА 15

Юрин ворвалась в кабинет комиссии за пять минут до истечения срока. Она долго не могла отдышаться, а члены комиссии снисходительно на нее взирали. Когда же она перевела дыхание и выпрямилась, глава комиссии заговорил:

— Вы успешно выполнили задание. Примите наши поздравления. Этот медальон останется вам в знак присвоенного статуса. Вы сами со временем откроете все сокрытые в нем тайны, — он поднялся на ноги и торжественно продолжил, — Юрин Стайнер, Листок ордена Дракона, Вы переводитесь на новую ступень. Теперь Вы — Ствол ордена Дракона, — девушка гордо выпрямилась, почтительно склонив голову. — Вы — полноправный маг и член ордена, с сего дня будете выполнять требующуюся от вас работу.

— Да, мастер.

— Ступайте. Руководство свяжется с вами.

Юрин поклонилась членам комиссии и вышла. В состоянии эйфории она сама не заметила, как оказалась в гостинице. Обессилив, рухнула в кровать и с блаженной улыбкой уснула.

Проснулась она рано, едва встало солнце. В душе у Юрин пели птицы и порхали бабочки. Она выдержала испытание, а затем так неожиданно встретила Ленна. Ленн! Сегодня торжество! Девушка подскочила с кровати и стала лихорадочно одеваться, ведь нужно было еще столько успеть сделать.

Первым делом Юрин послала весточку Стефану, отправив парнишку из гостиницы с письмом, заплатив ему требуемые деньги. Она кратко описала Стефану ситуацию и пригласила вместе пообедать, чтобы все обсудить.

Время до обеда девушка потратила, бегая по магазинам и пытаясь подобрать подходящее платье для званого вечера, позволительное по ее финансам. В итоге, она купила себе довольно простое платье, но выгодно подчеркивающее все ее достоинства, и довольная пошла на обед со Стефаном.

Молодой маг уже ждал ее за одним из столов в общем зале гостиницы. Она приветливо помахала ему и устало опустилась на стул рядом. Юрин заказала горячего супа и мясную вырезку с овощами и стала оживленно рассказывать другу о своем испытании.

— Поздравляю! Ты замечательно справилась. Можно? — он немного наклонился и внимательно стал рассматривать медальон. Глаза его на миг поменяли цвет на ярко-красный, и он с выдохом отшатнулся. — Да, сильная вещь. Интересные свойства.

— Правда? — погладив камень, обрадовалась Юрин. — Но я тебя позвала по другому поводу. Я вчера совершенно случайно столкнулась с Ленном, и он меня пригласил на сегодняшний торжественный вечер. Сказал, что можно прийти с другом. Я сразу подумала о тебе. Такая удачная возможность вас познакомить, — девушка с воодушевлением рассказывала все это Стефану, совершенно не замечая, как его лицо накрыло тенью грусти.

— Почту за честь сопровождать тебя! — как-то слишком официально ответил он.

— Замечательно! — тут как раз принесли их блюда, и они принялись за еду, обсуждая уже совершенно иные темы.

Стефан сразу растерял весь пафос и стал опять иронично мягким. Юрин даже не представляла, как она по нему соскучилась всего за два дня — совместное путешествие сильно сблизило их.

— Хорошо, тогда договорились. Я, как твой кавалер, заеду за тобой в семь вечера. Думаю, на дорогу нам времени будет предостаточно, — в конце обеда решил подвести итог парень.

— Да, жди меня в холле, — она встала и, попрощавшись, поднялась к себе.

Стефан направился к выходу и уже у открытой двери бросил долгий взгляд туда, где скрылась девушка, потом покачал головой и вышел из гостиницы.

Юрин же отнесла покупки наверх и долго стояла у зеркала, разглядывая себя и придумывая, как и что она наденет и какую прическу сделает. Полчаса провозившись с волосами и так ничего и не соорудив удовлетворительного на голове, девушка решила пойти к цирюльнику и предоставить разбираться с ее непокорными волосами профессионалу. Она решила предстать перед Леннеартом в самом лучшем виде, а тут еще и такой хороший повод.

Цирюльника Юрин нашла быстро и, объяснив милой женщине, что именно она хочет получить на голове, расслабилась в ее умелых руках. Чувство блаженства заполнило девушку, и она смогла полностью отдаться своим мыслям, пока умелые руки профессионала быстрыми движениями делали что-то невообразимое с ее жесткими короткими волосами.

Мысли девушки вернулись к другу. Она совершенно была не готова увидеть Леннеарта именно таким. Он был таким прекрасным, таким совершенным. Его прекрасное лицо и сейчас стояло перед внутренним взором Юрин. Сейчас она остро почувствовала всю глубину той пропасти, которая разделяла их. И все же... все же... мечтательные картины так и норовили предстать перед ней одна за другой. Вот он ее притягивает к себе, обнимает ... проводит по волосам ладонью и отбрасывает их с ее лица... его ласковые озорные изумрудные глаза смотрят с такой нежностью... У Юрин мурашки по коже побежали от таких мыслей, и она стала рьяно отгонять их прочь, боясь сглазить.

Через час цирюльник закончила сложную работу с ее непослушными волосами и дала девушке зеркало оценить проделанное. Благодаря настенному и ручному зеркалам, Юрин со всех сторон осмотрела это произведение искусства. Н-да, она сама такого бы никогда в жизни не сделала. Волосы ее были полностью собраны наверх, вплетенные в разной степени сложности косы, лишь спереди были оставлены и накручены небольшие прядки. И откуда только столько волос взялось? В высокую прическу были вставлены три красно-оранжевых цветка орхидеи, как того просила Юрин. Ей очень понравилось. Девушка и не подозревала, что ее шея может быть такой длинной и красивой. Она долго благодарила засмущавшуюся женщину и с легким сердцем отдала за ее работу положенную немаленькую сумму.

Юрин, не спеша, вернулась в снятую комнату и стала одеваться. Потом долго наводила макияж. Это занятие было ей довольно непривычным, но все необходимые принадлежности у нее, как и у всех уважающих себя девушек, конечно, имелись. Ей вспомнилось, как Риэна помогала разобраться со всеми этими непривычными вещами, рассказывая как ими пользоваться. Юрин тогда только начала встречаться с Гераном и хотела быть для него красивой, но быстро поняла, что все это ей чуждо.

Новоиспеченная красавица придирчиво осмотрела себя в зеркало, и, оставшись всем довольной, посмотрела за окно. Солнце уже начало садиться, значит, до приезда Стефана осталось минут двадцать. Юрин стала в нетерпении расхаживать по комнате, перебирая в голове все, о чем она хотела поговорить с Ленном, боясь забыть что-либо важное. Когда в комнате, наконец, стало темно, девушка три раза глубоко вдохнула и выдохнула, успокаивая себя, и вышла из комнаты.

Стефан как раз только вошел в холл гостиницы, втайне опасаясь, что приехал слишком рано, что и Юрин окажется как все остальные девушки — опоздает не меньше чем минут на двадцать. К его радостному удивлению уже через пять минут девушка появилась на лестнице. Приветливый оклик так и застрял в его в миг пересохшем горле. Стефан вдруг понял, что начал задыхаться, ведь забыл, как нужно дышать. Юрин была поразительна. Платье простого покроя было тем не менее весьма элегантным, а песочный цвет его удачно подчеркивал насыщенный оттенок каштановых волос девушки, делая его ярче. Тонкая талия Юрин была забрана небольшим красным корсетом, полукружие выреза выгодно оголяло грудь, на которой красовался заработанный вчера медальон. Широкие длинные рукава были в нескольких местах перехвачены ткаными обручами в цвет корсету. Высокая прическа с живыми цветами очень шла девушке.

Лицо же Юрин совершенно преобразилось. Теперь оно принадлежало не желторотому цыпленку, взирающему на окружающий мир с восторженным интересом, а уверенной в себе женщине, не боявшейся взять в руки управление собственной жизнью. Синие глаза были немного подведены тенями. Розоватые губы так и манили, особенно, когда складывались в обворожительную улыбку, позволяющую появиться небольшим ямочкам на щеках девушки.

Стефан стал успокаивать бешено забившееся сердце. Сам он был одет в свой лучший черный костюм и красную рубашку. Юрин про себя отметила, что выглядел он просто великолепно. Столь разительным стал образ парня по сравнению с тем, каким он был совсем недавно за обедом. Она спустилась, и с улыбкой взяла Стефана за предложенный ей локоть, и они, ни слова не говоря, вышли. На улице их ждал экипаж, нанятый парнем, чтобы отправиться к особняку Теларес. По дороге Стефан мало разговаривал, изредка поглядывая на Юрин. Она же сидела очень прямо с расширившимися глазами, не чувствуя ничего, кроме всепожирающей тревоги. Девушка и сама не могла понять, что ее так страшило. Но чем ближе они подъезжали к дому Ленна, тем меньше ей хотелось туда ехать.

Это было написано на ее лице, потому Стефан нерешительно положил ладонь ей на руку и подбадривающе сжал со словами: 'Все будет хорошо! Ты сегодня прекрасна!' Девушка ему тепло улыбнулась и пожала руку в ответ, но свою не стала убирать, ведь его прикосновение дарило столько спокойствия. Ей невольно пришла мысль, что если бы на месте Стефана был Геран, то все было бы по-другому, и ей бы пришлось успокаивать друга. Улыбнувшись стечению обстоятельств, Юрин почувствовала еще больше тепла к своему спутнику.

Экипаж резко затормозил, Стефан первый выбрался из него и помог сойти девушке. Они стояли перед большим трехэтажным особняком, все окна которого сейчас горели яркими огнями. К центральному входу вели широкие ступени, по бокам которых высились колонны, поддерживающие навесную крышу с огромным балконом.

Парень с девушкой переглянулись, и стали подниматься по ступеням наряду с остальными гостями. А было их немало. Женщины и мужчины в самых разнообразных нарядах, один богаче другого. На входе стоял слуга в строгом нарядном костюме и сверялся со списком приглашенных. Когда подошла их очередь, Юрин назвала свое имя, и слуга, уважительно на нее посмотрев, сказал, что она почетный гость. Девушка залилась румянцем и, поблагодарив, вступила в дом, потянув за собой Стефана.

Дом этот был невероятен! Они попали сразу в большой холл, в котором сейчас собралось множество людей. Толпа, неспешно беседуя, поднималась по широкой мраморной лестнице на второй этаж, скорее всего — в бальный зал. Молодые люди стали двигаться в общем направлении. На стенах холла были развешаны большие красивые картины с необычными пейзажами, что с грустью напомнило Юрин, об оставленной ею в академии картине. Везде присутствовала такая роскошь, что девушке не верилось, что это дом ее друга детства. Юрин чувствовала, как пропасть между ними с треском увеличивается.

Наконец, людской поток вынес их в богато украшенный бальный зал. Потолок был очень высок, с него свисала большая хрустальная люстра с множеством свечей. Причем, как Юрин заметила, свечей магических. Да, вот и преимущества жилища магов, усмехнулась про себя она. С противоположного конца зала был выход на широкий балкон, нависающий над главным входом. А с правой стороны стояла еще одна лестница, такая же широкая и шикарная, оканчивалась она большими золочеными двустворчатыми дверьми.

Гости беседуя ходили по залу, иногда подходя к стенам, у которых стояли богато украшенные яствами столы, и угощаясь изысканными блюдами. Юрин пыталась высмотреть Ленна в этой разношерстной толпе, но здраво рассудив, что он ее сам найдет, стала со Стефаном наслаждаться вечером. Они долго ходили, тихо беседуя и рассматривая обстановку зала, иногда подшучивая между собой над особенно выделяющимися гостями. Потом молодой человек пригласил ее на медленный танец, галантно заведя одну руку за спину, а другой поднеся ее пальцы к губам в мимолетном поцелуе. Девушка озорно потупила глаза, улыбкой давая согласие. Стефан закружил ее в вихре сплетающихся мелодий, даря упоение от слитности двух тел в едином порыве танцевального кружева. Юрин было весело, как никогда. Если признаться, то она в своей погоне за Леннеартом последние семь лет совсем не отдыхала.

Потом музыка смолкла, и у подножия лестницы образовалась толпа. Юрин со Стефаном тоже стали пробираться поближе, чтобы хорошо увидеть и услышать, что там происходит. А на первой ступени лестницы стоял мастер Кеар. Девушка сама не ожидала, что будет настолько рада видеть этого сурового, но такого замечательного человека. Отец Ленна за эти десять лет почти не изменился, ну, может, добавилось седины в волосах и бороде да морщин на лице. Он был одет в темно синий с серебром костюм, белая рубашка подчеркивала неестественную белизну его трех прядей в волосах. Мастер Теларес гордо стоял, приподняв одну руку и призывая к тишине. Когда все внимание сосредоточилось на нем, он заговорил:

— Дорогие гости! Благодарю вас, что оказали нам честь присутствием в этот торжественный день, — произнося слова, КеарТеларес поднимался все выше и выше по ступеням, пока не остановился на самой последней и встал перед дверьми. — Сегодня мы празднуем появление новой Ветви в ордене Дракона, — он сделал эффектную паузу и продолжил, — приветствуйте Леннеарт Теларес.

У Юрин в висках застучала кровь, она вытянула шею, чтобы лучше видеть. Золоченые двери стали медленно открываться, и девушка лихорадочно искала глазами Ленна, но в проеме открытых дверей его не было. Зал дружно ахнул, а она в растерянности и озадаченности посмотрела на человека, стоящего на месте, где должен был быть ее друг. До нее постепенно начало доходить осознание, и с расширенными от ужаса глазами Юрин больно впилась Стефану в предплечье. Девушка хватала ртом воздух, не в силах совладать со своими эмоциями. Стефан непонимающе и озабоченно взглянул на Юрин. Но она его будто не видела, не отрывая взгляда от спускавшегося за руку с мастером Кеаром человека.

Тогда Стефан тоже внимательно присмотрелся — ничего особенного он не увидел. Девушка, как девушка. Очень красивая, правда, даже можно сказать, что божественно красивая. Свободное бирюзовое платье, лишь подчеркивающее стройную фигурку, было на талии обхвачено несколько раз серебристым поясом. На груди и руках ткань спадала свободными волнами, по краям ткани была изящная вышивка темно-зеленого цвета с вкраплениями драгоценных камней. Бледная кожа девушки не казалась в этих цветах болезненной, как должна бы, а наоборот, приобретала искрящуюся свежесть. Серебристые волосы были забраны в высокую прическу, с выбивавшимися кое-где накрученными локонами. Три белые полосы волос такие же, как у ее отца, в этой прическе были уложены в строгом порядке, подчеркивая их уникальность. Лишь на лбу небольшая белая прядь была оставлена вне прически и изящно закручена. Большие зеленые глаза были изящно подведены черным, а тонкие губы блестели розоватым цветом. Сверкание глаз, посадка головы, то, как она себя несла — все говорило о врожденной грации и достоинстве. Ею невозможно было не восхищаться.

Тогда только до Стефана начал доходить смысл фраз, сказанных ранее хозяином дома. Он опять озадаченно перевел взгляд с шокированной Юрин на улыбающуюся всем присутствующим Леннеарт.

'Если это Леннеарт, то почему Юрин всегда говорила, что у нее друг, а не подруга? И мне всегда казалось, что она в него влюблена...'

Он задумчиво провожал взглядом шествующую виновницу торжества, раздающую всем приветствия: 'Хотя, судя по реакции Юрин, могу предположить, что она не знала, что ее друг — это девушка. Какой пассаж!'

Юрин же теперь тяжело опиралась на его руку, застыв с неестественно прямой спиной, а лицо ее приобрело каменное выражение. Тут процессия добралась до их места, и Леннеарт, увидев подругу и игнорируя всех остальных, ринулась к ней.

— Юрин! Ты пришла! — она обняла подругу, которая попыталась выдавить из себя улыбку.

— Здравствуй, Леннеарт! Хочу представить, мой друг Стефан Лизар, — не нашлась ничего другого ответить она.

— Очень приятно, Стефан! Вы, я вижу, из Сфинксов, — тут к ним подошел ее отец, и, увидев Юрин, тепло улыбнулся.

— Юрин, милая, ты стала такой красавицей! Совсем взрослая уже. Но, Ленн, ты должна оказать внимание и другим гостям, а с подругой еще наговоришься. Ты ведь не откажешься переночевать у нас, а то празднество закончится поздно, — заговорщицки прошептал мастер Кеар.

— Конечно, я очень хочу, чтобы ты сегодня осталась у нас! Нам столько всего нужно обсудить... Может и мастер Стефан останется. Обещайте мне! — требовательно взглянула девушка на Юрин, таким знакомым взглядом ее давнего друга Леннеарта.

— Да, хорошо, — тихо ответила Юрин, мысли ее путались и трезво думать она была не в состоянии.

— Тогда, еще увидимся! — бросила через плечо Ленн, увлекаемая отцом к новой группе важных гостей.

А Юрин, постояв с закрытыми глазами пару минут, бегом скрылась на балконе. Стефан, немного замешкавшись, поспешил ее догнать, опасаясь за душевное состояние девушки.

ГЛАВА 16

Стефан догнал Юрин уже на балконе. Она стояла, прижавшись спиной к стене в самом темном углу, и не сразу была видна с освещенного места. Он тихо подошел к ней и осторожно положил руку на плечо.

— Юрин, что ты... — он осекся, разглядев в свете ночной улицы, блеск влаги на щеках девушки.

Под тяжестью его руки, она начала сползать по стене на пол, как будто это прикосновение отняло последние силы. Стефан не на шутку испугался. Он присел рядом, обеспокоенно вглядываясь в ее искаженное страданием лицо. Глаза Юрин были закрыты, но из них непрерывно катились крупные слезы, грудь ее содрогалась от сдерживаемых рыданий.

Парень оглянулся, на балконе присутствовало множество парочек, но они были заняты друг другом и не обращали внимания на людей, спрятавшихся в тени здания. Стефан понимал, что ни в коем случае нельзя оставлять девушку одну, но и здесь находиться не имело смысла.

— Подожди меня здесь, никуда не уходи, — прошептал он и, поднявшись, поспешил найти мастера Кеара.

Юрин даже и не заметила присутствия, а потом и ухода парня. Для нее сейчас существовала только раздирающая на части боль. Одна мысль постоянно крутилась в ее голове: 'Этого не может быть! Это просто глупый сон! Это невозможно!'

Стефан же быстро нашел хозяина дома, растолкав остальных гостей, зашептал ему на ухо, что Юрин резко стало плохо и ей бы не мешало прилечь. Кеар очень обеспокоился, согласно кивнул и подозвал одного из слуг. Дав тому указания, он отправил слугу с молодым человеком. Теперь уже вместе они пробрались обратно на балкон, где значительно прибавилось людей, которые теперь с небрежным интересом поглядывали на сидящую на полу девушку. Стефан быстро подхватил на руки Юрин и, ведомый слугой, понес ее в предназначенную для нее комнату. Девушка лежала на руках мага, спрятав лицо на его груди, и он стал чувствовать, как рубашка намокает от ее слез. Стефан еще крепче прижал Юрин к себе, стараясь защитить.

Они долго шли, но парень не чувствовал усталости, только смущение от того, что оказался втянут в столь личные переживания. Он испытывал желание хоть как-то облегчить состояние девушки. Когда они, наконец, добрались до комнаты, рубашка Стефана спереди была полностью мокрой и холодила кожу.

Парень поблагодарил слугу и быстро скрылся от любопытных глаз, закрывшись внутри апартаментов. Это были именно апартаменты, обычным словом 'комната' это место язык не поворачивался назвать. Оформление было в золотисто-коричневых тонах, дорогая мебель ценных пород дерева с искусной резьбой, а посередине комнаты находилась огромная кровать под балдахином с шелковым красным бельем. Стефан пару секунд стоял в шоке, но потом очнулся и прошел к кровати, намереваясь положить на нее Юрин. Но у него ничего не вышло — девушка крепко обняла его за шею руками и не желала отпускать. Тогда Стефан сел сам на ложе и устроил Юрин у себя на коленях, продолжая держать ее в объятиях.

— Юрин, послушай, мы сейчас одни, можешь не сдерживать себя, — он нежно провел пальцами по ее щеке, откидывая прилипшие волосы. — Я сейчас уйду, только отпусти меня, никто тебе не помешает.

— Не уходи, — зашептала она, мотая головой.

— Но тебе, наверное, хочется побыть одной? — неуверенно прошептал в ответ он, хотя их никто и не мог слышать, но из-за столь деликатной ситуации они невольно перешли на шепот.

— Нет, не оставляй меня! Я не хочу одна... снова одна... — Юрин опять зарыдала.

Стефан, ничего не понимая, лишь крепче прижал к себе девушку, баюкая и пытаясь немного успокоить. Шептал какие-то слова, которые в сущности никто из них не слышал. Прошло какое-то время, и рыдания у девушки иссякли. Она еще пару раз шмыгнула носом и отстранилась от Стефана.

— Извини, я совсем не могла себя контролировать, — сказала Юрин, пряча глаза, и пересела на кровать рядом с парнем.

— Ничего. Ты в порядке? — обеспокоенно спросил он.

— В порядке ли я? Лучше не бывает! — истерично засмеялась она. — Жизнь моя была бессмысленна! Последние семь лет можно скормить оддуку, — Юрин резко закрыла лицо руками и начала раскачиваться из стороны в сторону как в трансе. — Все, что я преодолела — бесполезно, — слезы снова покатились из-под ладоней.

— Что ты такое говоришь! Что такого страшного случилось, чтобы ставить крест на своей жизни? — с неподдельным изумлением и страхом спросил Стефан.

— Леннеарт — девушка! Он — это она! Как такое может быть? Я не верю! Он — девушка! — все еще раскачиваясь и никого не слыша, твердила она.

— Послушай меня! Ну, послушай же! — Стефан опустился перед ней на колени и больно встряхнул за плечи. — То, что твой любимый оказался девушкой, конечно, — очень ужасно, но это не повод, СЛЫШИШЬ, не повод так себя мучить.

— Нет, ты не понимаешь! — прошептала Юрин, впервые посмотрев на парня. Стефан увидел в ее глазах столько безумия и боли, что испугался.

— Тогда объясни мне! — попросил он.

Нужно было хоть так вывести девушку из этого навязчивого состояния. Юрин большими круглыми глазами, из которых больше беспрерывно не текли слезы, невидяще смотрела на Стефана. Он ждал ответа, но не дождался, и неуверенно помахал перед лицом девушки ладонью, опасаясь, что ее сознание угасло. Но это движение вернуло осмысленность взгляду Юрин, и она начала рассказывать.

— Почти десять лет я считала его, то есть ее, своим лучшим другом, подругой — неважно. И Ленн всегда говорил, писал, что я для него особенная подруга, что ближе меня у него никого не было. И что же получается? Все эти годы он мне бессовестно лгал? Какое же это доверие, если он держал в секрете такую мелочь, как свой пол? Я так им восхищалась... — глаза Юрин опять наполнились слезами. — Я так его любила... но он меня обманывал, все это время... обманывала... Я ведь и с Гераном встречаться начала только для того, чтобы подготовиться к Жару Страсти, чтобы скорее пройти испытание и увидеться с Ленном... или нет, Ленн... а-аа... и что, все зря? — от нахлынувших воспоминаний, она стала задыхаться рыданиями. — То унижение, та боль, были пережиты лишь ради того, чтобы его увидеть, быть с ним...

— Юрин, Юрин, — звал Стефан, но все безрезультатно, девушка полностью ушла в свои переживания, и ему оставалось только слушать.

Парень вдруг почувствовал, как под его пальцами нежная кожа Юрин стала постепенно нагреваться, он озадаченно посмотрел на свои руки, а переведя взгляд обратно на лицо девушки, вздрогнул от неожиданности: ее зрачки поменяли обычный черный цвет на красный, все больше наливаясь огнем. Мысли его отчаянно заметались, пытаясь найти решение, Стефан увидел пробоину в магической ауре Юрин.

— Я... я... мне словно вырвали сердце... такая боль... никогда не думала, что может быть так больно! Вырвала и растоптала, а потом еще и плюнула со своей неизменной улыбкой. Представляю, как она сейчас смеется надо мной... зачем так? За что? Чем я заслужила? — девушка в безумии стала обмякла в руках Стефана, теперь глаза ее наполнились живым пламенем, не осталось даже пространства для белка, а кожа стала настолько обжигающей, что магу пришлось в спешке отнять от нее руки.

Продолжая повторять одни и те же слова, Юрин упала на кровать, а на поверхности ее тела заплясали маленькие языки пламени, с каждой секундой все нарастая и становясь жарче. Покрывало на постели уже начало под девушкой дымиться, грозя в любую секунду вспыхнуть. Не растерявшись, парень разом поднялся на ноги и бросился на Юрин сверху, придавив своим телом. Не обращая внимания на боль, взял обеими руками ее голову и очень близко наклонился, чтобы она могла видеть только его глаза и ничего более.

Приняв решение, Стефан собрал всю свою концентрацию в точку соприкосновения их лбов и стал вливать тоненькой струйкой голубоватый поток энергии в переносицу Юрин. Глаза парня за стеклами очков постепенно стали светиться яркой голубизной, а девушка не могла отвести от них глаз, они будто гипнотизировали ее своим спокойствием. Маг неспешно обволакивал изнутри ее этой энергией, и неистовство красного пламени в глазах Юрин не смогло устоять против спокойствия голубого свечения его. Огонь вокруг девушки спадал, а затем и совсем исчез, позволив себе лишь секундную вспышку неудовольствия. На покрывале вокруг девушки остался обгорелый силуэт. Увидев, что неподконтрольный выброс силы у Юрин утих, Стефан заговорил.

— Ты НЕ права! — очень спокойно, с расстановкой, проговорил он и, лишь когда удостоверился, что смысл его слов дошел до девушки, продолжил. — Я не знаю, что было у вас раньше, но Леннеарт не хотела сделать тебе больно. Я видел это! Она была искренне рада тебя видеть, и никакого злого умысла у нее не было. Успокойся и подумай! Отключи сердце, оно сейчас плохой помощник. Ты, правда, думаешь, что все те отношения у вас были наигранными? Отвечай, думаешь? — требовательно заставлял ответить Стефан.

— Н-нет, — беспомощно простонала Юрин.

Ей было тяжело смотреть в глаза Стефану. Девушка понемногу приходила в себя и начинала понимать, чему именно стал он свидетелем. Ее затопил стыд. Глаза же парня были холодными и понимающими одновременно. От его пронизывающего все существо взгляда было невозможно отгородиться, хотя сам-то он успешно прятался за прямоугольниками стекол очков.

— Тогда возьми себя в руки! Завтра вы обо всем поговорите, и ты сможешь получить свои ответы. А сейчас нечего себя накручивать, иначе можно совершить непоправимые ошибки, — тон его смягчился, и Стефан приподнялся и, отодвинувшись, обессилено рухнул рядом с Юрин на кровати.

Они молчали. Где-то на грани слышимости доносилась музыка и радостный шум праздника. Девушка почувствовала жгучую несправедливость от того, что в такой момент кто-то радуется и веселится. Стараясь не замечать ненавистного праздника, она задумалась над словами Стефана. Юрин понимала умом, что парень прав и не стоит раньше времени себя так терзать. Но было так невыносимо больно, и доводы ума терялись где-то на полпути к сознанию. Осталось только чувство опустошенности.

Отдохнув, Стефан сел на кровати. Юрин, не отрываясь, смотрела на полог балдахина, даже не моргая. Он перевел дух и тихо сказал:

— Я пойду.

Рука девушки вцепилась в край его рукава. Юрин испуганно посмотрела Стефану в глаза.

— Не уходи, прошу... я сама не выдержу... — слез больше не было, только отчаяние и мольба слышались в голосе. Он немного заколебался, но потом кивнул.

— Тебе нужно поспать, — вставая, сказал парень.

Она послушно поднялась, а Стефан расстелил постель. Тем временем Юрин подошла к шкафам и стала их по очереди открывать. Там нашлось множество одежды, предназначенной для самых разнообразных гостей. Она выбрала себе просторную теплую ночную рубашку, а для Стефана пижамный комплект. Как она теперь со стыдом заметила, одежда парня почти вся была залита ее слезами, оттого его руки были такими ледяными. Девушка отдала выбранную для него одежду, а сама пошла за стоявшую в углу ширму переодеться.

Скинув непривычный наряд, Юрин сразу почувствовала себя свободнее. Когда она вышла из-за ширмы, Стефан, уже переодевшийся, сидел на своей половине кровати спиной к девушке. Услышав шум ее шагов, он обернулся, но Юрин уже юркнула под одеяло, натянув его до самого носа.

— Я так понимаю, спать нам придется вместе? — слабо улыбнулся он.

Юрин энергично закивала. Хитрая искорка, полыхавшая в тот момент в ее взоре, навела парня на мысли, что девушка нечто задумала. Стефан забрался под одеяло, и, как только его голова коснулась подушки, в его руку вцепилась Юрин, положив голову ему на плечо. От неожиданности парень вздрогнул, но потом расслабился и ласково погладил ее волосы другой рукой, а она лишь поудобнее устроилась головой на плече. Так они и лежали. Девушка быстро заснула, а Стефан глядел в потолок, стараясь не думать о Юрин, лежащей в такой манящей близости, что щемило все его нутро. Но эти мысли сейчас были совершенно неуместны потому, что девушка нуждалась в несколько другой поддержке.

Через полчаса его вывел из раздумий тихий стук в дверь. Он слабо пошевелился, и, поняв, что Юрин мирно спит, осторожно выбрался из ее объятий. Парень приоткрыл дверь и увидел, что там ждет Леннеарт, готовясь опять постучать. Стефан прошмыгнул в коридор, плотно затворив за собой дверь, чтобы не потревожить сон Юрин. Леннеарт очень удивилась, увидев вышедшего к ней Стефана, но все равно улыбнулась ему.

— Здравствуй еще раз. Я могу поговорить с Юрин?

— Извини, но она уже спит, — шепотом ответил он. Увидев, как опечалилась Леннеарт, он добавил: — она себя плохо чувствовала, поэтому пришлось раньше уйти, но, думаю, завтра уже все будет в порядке.

— Надеюсь, ничего серьезного. У меня совершенно не было возможности раньше освободиться, а мне так хотелось с Юрин пообщаться. Ладно, тогда передай ей, пожалуйста, чтобы рано утром не исчезала, — попросила девушка и собралась уже уходить, когда Стефан все же решился сказать ей о проишедшем, чему он стал свидетелем.

— Подожди. Это, конечно, не мое дело... но будь откровенна завтра с ней.

— Что? Я всегда так себя веду... — озадаченно сказала она.

— Ну, ты понимаешь, для нее ЭТО было большим потрясением, — он выразительно обвел взглядом ее фигуру.

Леннеарт непонимающе стала рассматривать свое платье.

— Что ЭТО? Мое платье? С ним что-то не так?

— Ты, что издеваешься? — вскипел Стефан. — То, что ты — ДЕВУШКА!

— Ах, это... — Леннеарт стала отчаянно кусать нижнюю губу, смотря куда-то мимо парня, но потом взгляд ее сфокусировался на собеседнике и впился в его глаза. — Она очень плохо это восприняла?

Стефан лишь кивнул, совершенно сбитый с толку таким поведением девушки.

— Кто бы мог подумать... но... так было необходимо. Спасибо, что предупредил, я очень тщательно буду подбирать слова при разговоре с ней. Я не знаю, когда Юрин может проснуться, но нам обязательно надо поговорить. Пусть спросит у прислуги, где меня найти. С восьми и до одиннадцати утра я буду находиться в саду — ежедневные тренировки. Пусть приходит, буду ждать, — она благодарно пожала руку Стефану и, не оборачиваясь, скрылась за углом коридора.

Парень постоял некоторое время, не зная, ругать себя за вмешательство или хвалить. Решив, наконец, не переживать из-за свершившегося уже факта, вернулся в комнату. Стефан не решился лечь обратно в постель к такой теплой и близкой Юрин, а устроился на мягком кресле, наблюдая, как девушка сладко спит, и совершенно не заметил, как его сморил сон.

ГЛАВА 17

Утром у Юрин было очень мучительное пробуждение: голова гудела, нос был забит, а глаза напухли и еле разлепились — вот, что делают с человеком полночи рыданий. Девушка провела рукой под одеялом, ведь она ясно помнила, что засыпала у Стефана на плече, а теперь его в постели не было. Она прищурила глаза от неяркого, но столь болезненного, для ее воспаленных глаз, света, и увидела парня, спящего в неудобной позе, на кресле.

У Юрин в душе промелькнула смесь досады и облегчения. С одной стороны было очень обидно проснуться не возле его теплого надежного бока, но с другой стороны, она прекрасно понимала, как мужчине бывает тяжело просто находиться рядом в постели с девушкой и ничего не предпринимать. А вот Стефан, как она теперь убедилась, определенно был Настоящим Мужчиной — решил не искушать себя, и не пытаться воспользоваться удачной ситуацией. А ситуация действительно была бы подходящей, она вчера вечером могла сгоряча наделать много глупостей, о которых бы теперь жалела. В мыслях девушки почему-то всплыл Геран: да, он бы не преминул вывести все на другую плоскость. А ведь только благодаря этому магу ордена Сфинкса, она вчера не потеряла рассудок и достоинство. Если поначалу Юрин и пыталась скрыть от гостей на приеме свое состояние, то со временем, ей стало все равно. Стефан молодец, быстро сориентировался и нашел единственный самый лучший выход.

Юрин постаралась как можно тише выбраться из кровати, но как только ее ноги коснулись ковра, глаза парня распахнулись и затуманено посмотрели на девушку. Осмысление пришло к нему мгновенно, взгляд прояснился и Стефан выпрямился в кресле, разминая затекшую шею. Юрин улыбнулась на его невысказанный вопрос и скрылась за ширмой, предварительно, взяв подходящую одежду. К тому времени, когда она, переодевшись, вышла, парня в комнате уже не было. Решив, что он отправился по своим надобностям, девушка тоже пошла освежиться.

Вернувшись в комнату, она увидела там Стефана с большим подносом разнообразной еды.

— О, кажется, у нас это становится закономерностью, завтрак в постель, — томно сказала Юрин, с жадностью глядя на принесенное богатство.

— Ничего не имею против, хоть каждое утро готов вам служить, — изысканно поклонившись, шутя, ответил он.

Они устроились в креслах за небольшим столиком и стали молча поглощать еду. Задумчиво глядя на парня, Юрин задала мучивший ее все утро вопрос.

— Стефан, а как ты вчера смог унять потерю моей магии? — с набитым ртом спросила она.

— Ну, это очень просто. Нас первым делом учат видеть потоки и структуру магии и влиять на их суть. Я увидел, где у тебя образовалась брешь в связи с нервным истощением, и перекрыл ее. Правда, будут некоторые побочные эффекты, — чуть помедлив, добавил он.

— И какие же?

— Следующие дней десять будет довольно трудно применять активные заклятия. Ты уж извини. Но я боялся, что ты можешь спалить весь дом, а силы у тебя хватило бы.

— М-да, спасибо конечно. А вдруг мне срочно понадобятся мои 'активные' способности? Хотя, ты, наверное, прав. Сжечь дом Ленн в первую же ночь пребывания в нем было бы верхом бестактности, — улыбнулась Юрин. И они в молчании продолжили трапезу.

Немного насытившись, Стефан осторожно заговорил:

— Вчера, когда ты уже уснула, заходила Леннеарт, — Юрин так и замерла с не донесенным до губ кусочком булочки, полностью вымоченной в меду. — Она хотела с тобой поговорить, и сказала, чтобы ты ее утром нашла. До одиннадцати у нее будут тренировки в саду.

Девушка отложила булочку и выпрямилась, напряженно думая об услышанном. Стефан накрыл ее руку своей и ободряюще улыбнулся.

— Вам просто необходимо поговорить.

— Я знаю... но решиться теперь на разговор очень тяжело, — со вздохом, протянула она.

— Как я вижу, ты уже наелась. Поэтому марш в сад! — он рывком поднял девушку на ноги и стал шуточно выталкивать ее из комнаты.

Перед самой дверью они расхохотались, и Юрин в порыве благодарности обняла парня, и, быстро чмокнув его в щеку, скрылась за дверью.

Это маленькое дружеское заигрывание вернуло Юрин ее былую энергичность, и она вприпрыжку помчалась искать Леннеарт. Первый попавшийся человек сразу ей подробно указал, как необходимо добраться до сада, и девушка, совершенно не плутая, вышла в небольшой, но прекрасно ухоженный сад.

Деревья, цветы, да и весь ландшафт местности были будто вылеплены самой природой, а человек уже, как мог, поддерживал ту невидимую гармонию, которая сложилась у всех живущих там существ между собой. В дальнем конце сада, за большими раскидистыми деревьями, высилась, увитая розами, хрупкая металлическая беседка. Юрин направилась в первую очередь к ней, полагая, что Ленн будет удобнее там проводить свои тренировки. По дороге девушка не могла не любоваться разнообразными цветами, выращенными на клумбах, которые и клумбами-то нельзя было назвать — так небольшие островки обилия цвета в море зелени. А все вокруг было зеленым, хоть и близилась середина осени, наверное, не обошлось без чар. Каменные дорожки были очень узкими и разбегались причудливыми узорами по всему саду, чтобы гость этого уголка природы мог обойти все самые красивые места и посидеть в раздумьях на одной из скамей, заботливо поставленных для этого радушными хозяевами.

Как и ожидалось, Юрин нашла Леннеарт возле беседки. Ленн в простой белой рубашке и черных брюках сидела спиной к девушке на берегу маленького прудика, свесив босые ноги в воду, которыми болтала, вызывая волны на поверхности воды. Когда волна добегала до противоположного края, она разбивалась на мельчайшие брызги. Юрин ощутила едва заметный импульс магии, прошедший от подруги, к этим капелькам воды, стремительно несущимся к земле. Вдруг брызги застыли и взметнулись вверх, только сейчас девушка заметила, что на некотором отдалении от пруда над землей метрах в трех висит небольшой водяной сгусток. Он перетекал и беспрерывно менял форму, походя на амебу, выползшую на свет кормиться, в целостном состоянии держась только благодаря разуму Леннеарт. А это было непростое занятие, ведь вода одна из самых прихотливых субстанций — ей можно придать абсолютно любую форму, но это требует точного знания всего процесса трансформации и железной воли, ведь молекулы воды постоянно стремятся вернуться в свое изначальное состояние. Причем, девушка еще и усложнила себе задачу — она, одновременно поддерживая водный резервуар, подбирала абсолютно все капельки, созданные волнами, не давая ни одной упасть.

Юрин поежилась — она не любила эту стихию, ей намного проще было работать с бешеной силой огня, где требовалось лишь дать ей направление. Конечно, с ним тоже было не все так просто. Если для воды требовались разум и воля, для огня же была необходима железная хватка, чтобы обуздать неугомонное пламя, и готовность сносить боль, когда стихия вырвется из-под контроля, карая неудачливого мага, вздумавшего повелевать ею.

Леннеарт, ощутив присутствие подруги, повела немного головой, меняя полярность восприятия заклятий. Она кивнула на место рядом с собой, давая понять Юрин, чтобы та присела.

— Мне осталось недолго, подождешь? — одними губами спросила Ленн, не упуская концентрации.

— Да, конечно, — Юрин присела и стала наблюдать за действиями подруги, все больше удивляясь, какими невероятными способностями была та одарена.

Весь расцвет силы Ленн пришелся на период их разлуки. Юрин, конечно, знала, что у той удивительные возможности, но одно дело догадываться, а совсем другое, все видеть воочию, осознавая при этом насколько ты сама посредственна в своих стараниях. Вспомнив, в честь чего был дан вчерашний бал, Юрин настойчиво отогнала самоуничижающие мысли и стала внимательно, пытаясь ничего не пропустить, следить за каждым магическим действием подруги.

Ленн подтянула колени к подбородку, спрятав в них лицо и обхватив руками. Новые брызги перестали появляться, но водная амеба, все еще висящая в воздухе, поплыла к ним. Вокруг водоема зашуршала трава, и Юрин, обернувшаяся, чтобы выяснить, что там происходит, еле сумела вовремя увернуться от стремительно пронесшегося мимо нее маленького камушка. Эти камни во множестве неслись, подвластные воле мага, со всего периметра пруда, норовя атаковать водяной пузырь, удерживаемый Ленн. Но в каком-то миллиметре от вожделенной цели, были остановлены силой мысли и щита мага, и стали крошиться в пыль, оседающую вторым слоем на поверхности водяной амебы. Мало того, что Леннеарт работала со стихией воды, она еще и с землей неплохо обращалась. Пылевая оболочка, постоянно вращающаяся, в точности повторяла движения амебы, создавая впечатление жизни вразнобой. Это вращающееся нечто зависло на некотором расстоянии от девушек, сильно ускорившись в своем движении.

Юрин, приоткрыв в изумлении рот, смотрела на разгорающееся в этом клубке стихий пламя, созданное силой трения компонентов этого нечто. Почувствовав сильный импульс заклятия исходящий от Ленн, девушка с удивлением осознала, что та применила жаровмещающее заклятие огня. Вокруг этой дивной амебы материализовались очерченные огнем ладони и, нежно обхватив ее, полностью покрывая собой, стали медленно придавать форму. Когда объект стал размером с голову человека, раздался небольшой хлопок и, то место, где только что была амеба, заволокло дымом, а в мгновенно подставленные руки Леннеарт упал небольшой кристалл.

Кристалл этот едва умещался в двух ладонях девушки и был неправильной формы, повторяющей одну из ипостасей бывшей амебы. Насыщенный темно-фиолетовый цвет с вкраплениями серебристых звезд к середине камня превращался в нежно-золотистый. От него веяло необычной силой, немного иной, чем от тех кристаллов, которые Юрин видела перед испытанием на Ствол.

— Что это? — единственное, что смогла выдавить из себя Юрин, не имея возможности отвести взгляда от чудесного камня.

— Это моя теперь ежедневная тренировка. Да, неплохой в этот раз кристалл вышел, — придирчиво осматривая со всех сторон свое творение, ответила Леннеарт. — Видишь ли, мне два года назад на раскопках попался очень интересный древний документ. Помимо всего прочего там был описан процесс создания кристаллов Варидэя. Считалось, что их невозможно было создать искусственно, поэтому их месторождения ценятся очень высоко как в Фиоране так и в остальных странах. А тут такая ценная информация. Собственно из-за нее и присвоили Ветвь, и мне пришлось приехать в Столицу. Оказалось, что все естественные залегания кристаллов не что иное, как бывшие места поединков Хранителей, — с таким жаром начала Ленн рассказывать о своем открытии, что Юрин сразу вспомнился двенадцатилетний мальчик, которым она восхищалась. Нет, стоп, девочка, сразу в мыслях поправилась, Юрин. — Причем, необходимо было присутствие всех четырех стихий, из любых Кругов. Тогда на месте соприкосновения всех четырех магий образовывались эти кристаллы. Документ был написан одним из первых магов Сфинкса. Ты же знаешь, как они любят все исследовать, он присутствовал на одном таком поединке и стал свидетелем этого необычного явления. Но, к сожалению, ему не удалось в должной степени его изучить. Мы думаем, что в скором времени после этого он скончался. Были обнаружены его останки, и среди прочих найденных при нем вещей и находилась эта неоконченная работа. У меня не сразу получилось воссоздать условия поединка, много месяцев ушло на получение оптимальной формы и порядка заклинаний. Но итог ты можешь сейчас видеть перед собой. Меня за это сразу в Ветви перевели, — немного поморщившись, продолжила рассказ Леннеарт, — и теперь заставляют для них создавать все новые кристаллы. У меня уже как ритуал утренний происходит, но я каждый раз пытаюсь сделать интереснее, как-то усложнить себе задачу. К тому же, никогда не знаешь, какой именно камень получится, и это так интригующе.

— Ох, Ленн! Ты просто великолеп...на, — немного запнувшись продолжила Юрин. Эта заминка напомнила девушке, причину ради которой она так спешила сюда. — Знаешь, нам надо поговорить, — постаралась как можно невыразительнее и серьезно произнести она.

— Да, Юрин, надо, — тоже стала серьезной Леннеарт, отложив кристалл на траву рядом с собой. — Но, ты не представляешь, как мне приятно тебя видеть! — не выдержала она и порывисто обняла подругу.

Юрин посидела, немного оторопев, а потом тоже обняла ее.

— Почему ты ни разу не сказала мне, что ты девушка? — прямо задала мучивший вопрос Юрин, испытующе глядя на подругу, когда они, наконец, разжали свои объятия.

— Юрин, мне много раз приходилось твердить тебе это! — лицо Юрин вытянулось, а брови затерялись под челкой.

— Что ты такое говоришь? Ты издеваешься надо мной? Разве похоже, что я об этом знала? — вскочив, возмущенно стала кричать девушка, но увидев боль, отразившуюся на лице Ленн, резко оборвала свою гневную тираду.

— Сядь, — тихо сказала Леннеарт, подруга послушалась спокойного и властного голоса и опустилась на свое прежнее место. — Я говорю тебе правду. Ты просто этого не воспринимала. Из-за... — тут она запнулась и, нахмурившись, посмотрела в разгоряченное лицо подруги. — Давай я тебе по порядку все расскажу, с самого начала, — Юрин с недоверчиво прищуренными глазами кивнула.

— Во время моей первой экспедиции, мне тогда было пять или чуть больше, кое-что случилось. Отец исследовал сеть гробниц в маленькой западной стране Куатерхиццу. Было обнаружено захоронение легендарного вождя Пуацолля, и отец, поглощенный своими мыслями, взял меня с собой в погребальную камеру. Наказав ничего не трогать, он углубился в изучение саркофага, а я... видимо, мне стало скучно, я этого не помню... в общем, отец увидел лишь, как я уже стою с раскрытой шкатулкой и неотрывно смотрю в ее нутро. Отец сразу осознал -случилась беда. Он отшвырнул от меня шкатулку, но было уже поздно, меня вынесли оттуда в бессознательном состоянии, продлившемся четыре дня. После тщательного исследования той шкатулки, отец понял, что на меня теперь наложено проклятие.

— Что за проклятие? — со страхом в голосе спросила побледневшая Юрин. Глаза ее все еще были полны боли и гнева, но она жадно впитывала информацию.

— Это проклятие наложила маг ордена Левиафана на вождя Пуацолля, когда тот предал ее. Суть наложенных чар заключалась в том, что когда вождь знакомился с новым человеком, у того оставался о Пуацолле образ, создавшийся при первой встрече. Если он показал себя перед человеком безжалостным тираном, то таким он и останется в глазах того. Также будет помимо своей воли действовать соответственно предложенной роли, вполне осознавая, когда эти решения были приняты не им, а являются следствием проклятия. Он не сможет никак изменить этого образа, а проклятие не позволит этого сделать другим людям. В разных ситуациях оно может проявляться по-разному, например: люди будут просто не слышать или не видеть тех действий, которые разнятся с создавшимся образом, — немного задумавшись, Леннеарт стала поглаживать белую прядь волос, упавшую ей на плечо. От голоса подруги у Юрин бегали по всему телу мурашки, а внутри все сжалось. — Как в моем случае, когда ты просто не видела и не слышала, что я девочка. А ведь мы неоднократно принимали вместе душ, только ты этого не помнишь, — при этих словах Юрин сильно покраснела, представив, как она принимала душ в присутствии Ленн, а сама не знала об этом. — Все это было сделано, чтобы наказать подлого себялюбивого вождя, заставив задумываться о своем поведении с другими людьми. Вот такое действие оно на меня оказало. Отец сказал, что был тогда вне себя от страха, боялся, как может оно сказаться на маленьком ребенке и долго себя винил за случившееся. Но решение быстро нашел, он подумал, что если воспитывать меня так, чтобы неправильного мнения обо мне не могло сложиться, то проклятие сильно не отразится на моей жизни. Тем более, что оно прекращалось через десять лет. Кстати, благодаря ему, Пуаццолль и стал одним из величайших вождей.

— Это просто ужас! А ты об этом знала?

— Да, отец решил все рассказать, когда мне исполнилось десять. Тогда, мне стало ясно, почему некоторые люди просто меня не слышат, когда я раз за разом им одну и туже вещь втолковываю, к тому же понятны некоторые мотивы моих действий. Но, самое обидное, что неправильное мнение сложилось у тебя и других учеников, — грустно сказала Ленн. — Мне тогда приходилось особенно тщательно подбирать слова и действия при знакомстве с новыми людьми и стараться не поддаваться эмоциям при первых встречах. А в экспедиции это было, ох, как не просто. И один раз у меня не получилось не поддаться. Был там один парень, очень уж поначалу нос задирал, — усмехнулась своим воспоминаниям девушка, — но и потом расплачиваться мне пришлось за эту слабость.

— Но, послушай, я только сейчас начала замечать, ты же никогда в своей речи не характеризуешь себя с мужской или женской стороны. Поэтому и тяжело сначала разобраться, кто ты. А если ты еще и не исправляешь, тех, кто заблуждается, то... — Юрин в отчаянии покачала головой, но обида и злость на подругу, бушевавшие еще пару часов назад в ее душе, бесследно ушли, оставив после себя лишь страх и отчаяние.

— Правда? Я так делаю? — подняла брови Ленн.

— Вот, опять! — указала пальцем в грудь подруге Юрин.

— Да... начинаю замечать... ой, опять, у меня так вышло... не просто перестроить свое мышление на совершенно другой язык, — пожаловалась Леннеарт, — но я буду очень стараться, — с расстановкой, тщательно подбирая слова, проговорила она. — Это, наверное, было следствием проклятия то, что я так говорю с тобой. Ведь я тогда еще совсем малень-кой бы-ла, вот и привык-ла к такой речи. К тому же ты меня опять не услышала, я много раз пыталась докричаться до тебя, используя разные заклинания, но ничего не выходило, — воспоминания об этом наполнили влагой зеленые глаза девушки. — Ты просто не помнила эти мои разговоры и все равно продолжала считать меня мальчиком. Мне было так тяжело, но потом я подумала, что это же не может отразиться на нашей дружбе.

— Но, почему же ты мне обо всем не написала, когда проклятие спало? — Юрин разрывали противоречивые чувства, она так хотела, чтобы это все было сном, и ее любимый Ленн по-настоящему не был девушкой. Но тогда выходило, что она большая эгоистка, ведь и подруга мучилась столько лет, не в силах поведать о своем несчастии.

— Юрин, послушай, структура того проклятия не так проста. Из-за того, что я уехала, последствия его не могли сняться ни с тебя, ни с остальных введенных в заблуждение учеников. Я знаю, ведь я тебе писала обо всем этом, а в следующем твоем ответном письме, поняла, что ты снова ничего не увидела. Только личная встреча могла все расставить на свои места, только когда ты меня увидишь в моем истинном образе, последствия проклятия спадут с тебя. Так и вышло. Конечно, мы мельком увиделись позавчера, но я была в плаще и дорожном костюме, а у меня не такие выдающиеся формы как у тебя, — подруга выразительно посмотрела на эти формы Юрин, на что та немного смутилась. А Ленн в этой просторной одежде и правда могла и сейчас сойти за парня. Жутко красивого и утонченного, но парня. Если слишком не присматриваться к некоторым выдающимся частям тела. — К тому же и ты, и я спешили по своим делам, а не будем же мы обсуждать такие серьезные вещи на бегу. Но я не хотела, чтобы ты так переживала. Ты простишь меня?

— Ленн, я не знаю, как ко всему этому относиться. Это так тяжело. Я понимаю, что ты ни в чем не виновата, но... боль так просто уйти не может. Но я хочу, чтобы мы все равно были подругами, — в конце концов, улыбнулась Юрин. — Давай просто пока забудем это все, мы ведь так давно не виделись.

— А я столько всего хоте-ла тебе рассказать! — с горящим взором в изумрудных глазах Леннеарт стала говорить о своем пребывании в Столице.

Как ей уже надоели эти старики из Совета и, что она планирует продолжить свое исследование раскопок, недвусмысленно намекая на то, что еще много осталось загадок, требующих ответа. Но обе девушки чувствовали между собой будто невидимую преграду, обрушить которую будет возможно, только разбирая ее по одному маленькому камушку, строя новые отношения.

Юрин, не слишком вдаваясь в подробности, описала свое путешествие в город. Ленн очень заинтересовала активность лериков и несвойственное им такое большое количество членов стаи. Когда же речь зашла о Стефане, Юрин немного смутилась и честно рассказала, о всем, что их связывало, включая и догадки про происхождение самой Леннеарт.

— М-да, умный тебе попался спаситель, — усмехнулась Ленн, — но это и к лучшему! Меньше будет болтать обо всем этом, — она некоторое время посидела, задумавшись, а потом лицо ее прояснилось в озорной улыбке.

— Что ты придумала? — подозрительно спросила Юрин.

— Я решила, он поедет с нами в академию. Почему в академию? О, ты узнаешь, это очень интересно, но все позже. А разрешение я ему достану, это не проблема, со связями-то отца. Вот по дороге все и выясним, — как-то двусмысленно заявила она, с хитрым блеском в глазах. — Так, сейчас время перед обедом, мне нужно все уладить с отцом. А ты пока иди, обрадуй своего друга. И не опаздывайте на обед! — помогла Ленн подняться сбитой с толку Юрин, предварительно прихватив одной рукой с земли свой новосотворенный кристалл, и они вместе поспешили в дом.

Юрин встретила Стефана как раз на середине пути в столовую, так как слуга уже пригласил его на трапезу, по просьбе хозяев. Радостно взяв его под руку, девушка стала шепотом пересказывать ему произошедшее в саду. По мере рассказа лицо парня принимало все более ошалелое выражение, а в глазах загоралась уже виденная Юрин прежде жажда знаний. Останки древнего мага очень взволновали парня, поэтому Стефан, ни минуты не размышляя, сразу дал согласие на поездку в Дерикон.

Направляясь на обед, вместе с необычно близким теперь парнем, к своей такой давней и теперь такой новой подруге, Юрин размышляла, какие же еще приключения выпали Ленн за не слишком короткое время, которое они не виделись. А подруга так толком ничего и не рассказала о своей экспедиции и, что там с ней происходило. В письмах ведь всего не опишешь, но девушка подумала, что дорога у них дальняя и еще успеет Леннеарт рассказать о своем путешествии.

ЧАСТЬ 2. ЛЕННЕАРТ

ГЛАВА 1

— Па-ап, ну расскажи!

— Малышка, я же тебе уже столько раз рассказывал.

— Ну, в последний! Пока мы дома.

— Хорошо, только не долго, завтра рано вставать.

* * *

Раскопки были в самом разгаре. Они, наконец, нашли вход в Храм, рабочие приободрились и стали работать усерднее. Однако, к вечеру смогли расчистить только малую часть завала у врат. Вот уже несколько часов подряд в ночи слышались оживленные разговоры среди потрескивания костров.

Двадцати двухлетний Кеар сидел в своем шатре и изучал записи Телареса, родоначальника его семьи, чье имя носили все его потомки. Теларес, как один из основателей ордена Дракона, оставил много дневников после окончания Великой войны. Кеара еще маленьким мальчиком на уроках истории поразило описание этого величественного Храма Богини. К сожалению после окончания Великой войны Храм был покинут и затерялся с течением времени.

Никто не знает, почему Храм был запечатан после образования орденов магов Хранителей, и что же в точности произошло, когда Теларес с делегацией от людей прибыл в Храм. Но после людей Телареса туда не ступала нога ни одной живой души, как бы люди не пытались.

Тогда пришлось Совету Фиорана, построить новый храм Богини в Столице и стали его величать Верховным храмом. Но он не мог соперничать ни красотой, ни вызываемым благоговением с прежним. Потом и Богиня перестала появляться среди людей, лишь изредка Она могла посетить храм в день празднества Рождения Семян.

Маг вздохнул и откинулся на спинку кресла, вспомнив те чувства, которые овладели им десять лет назад, когда первый и последний раз он видел Богиню, хоть и краем глаза. Перед его мысленным взором сейчас стояло то мимолетное видение.

Огромная Палата Явления была заполнена людьми. Здесь собрались представители всех орденов. Высшим ступеням и их семьям была предоставлена отдельная ложа, и им не нужно было находиться в толпе обычных магов и простых паломников. Под высоким куполом установилась звенящая тишина, наступало время появления Богини. Увидеть Ее было большой редкостью — Она появлялась только на праздник Рождения Семян раз в двадцать лет. Поэтому на эти праздники собиралось неимоверное количество людей.

Семья Теларес заняла надлежащие места в ложе, и мальчик стал с трепетом ждать появления Богини.

В назначенное время, сквозь цветной витраж с изображением Кругов Хранителей в центре купола храма проник луч света и упал на трон белого мрамора. На троне была резьба с изображением всех живых существ. Богиня появилась из этого искрящегося света совершенно внезапно. Дружный вздох восхищения прокатился по залу и люди всем своим существом потянулись вперед.

Кеар был ошеломлен, он во все глаза рассматривал, пытаясь на всю жизнь запечатлеть в памяти, облик Создательницы этого мира. По хрупкому стану струились шелковые одежды цвета свежевыпавшего снега. Лицо было скрыто под густой вуалью, но черты, которые угадывались под ней, были тонкими и, безусловно, неземной красоты. Волосы, цвета расплавленного серебра, были убраны в высокую замысловатую прическу и отливали в лучах солнца всеми цветами радуги. Кожа распространяла вокруг фигуры жемчужное сияние, делая черты размытыми и нереальными. Своим мелодичным голосом Богиня поприветствовала всех собравшихся.

— Спасибо Вам за то, что пришли почтить родившиеся Семена! Вся магия, которой обладают люди, родилась в этот день. Семена — крупицы магической силы разлетелись по всему миру и поселились в душах людей. Теперь мы зовем их орденами Хранителей. Вы все, — Она чуть приподняла холеную руку и обвела зал, — прошли долгий путь в своей жизни и много добились. Я вами горжусь! Благословенны будьте! — и Богиня исчезла, так же внезапно, как и появилась.

Кеар после этих воспоминаний уже не мог спокойно сидеть и работать, поэтому он потушил свечи и вышел на свежий воздух — немного охладить голову. Маг, неспешным шагом, направился вдоль костров своих работников. Веселые шутки и перебранки ясно показывали, насколько поднялось всеобщее настроение. Улыбаясь своим мыслям, он и сам не заметил, как ноги привели его к раскопанному входу в храм.

Врата были еще большей частью завалены, но красота и мастерство, с которыми они были выполнены, уже поражали всех, кто успел их сегодня увидеть. Недолго думая, он взобрался по каменной насыпи и стал изучать причудливую вязь серебряных и золотых стеблей растений, переплетающихся между собой листьями и цветами.

Без сомнения, это были те самые врата, через которые вошел Теларес в Храм. Они довольно точно описывались в его записях. Растения были выполнены с такой удивительной точностью, что казалось: вот подует ветерок, и листочки затанцуют ему в такт. Это зрелище приковывало внимание парня, и ему начало казаться, что стебли обрели неспешное движение. Кеар, как зачарованный, протянул к воротам руку, в надежде погладить нежные листья, которые будто манили его к себе.

В тот момент, когда его пальцы коснулись поверхности кованых растений, от места касания стали расходиться по кругу искры белого света, охватывая всю громаду врат. Маг отдернул руку, и наваждение исчезло. Парень уже развернулся, собираясь спускаться с завала, как ночь пронзили звуки. Эти звуки были настолько необыкновенны, что было совершенно не понять, что их породило.

Это было сродни музыке, которая состояла не из нот, а из явлений природы. При желании можно было различить стук капель дождя о листья деревьев, биение сердца океана о прибрежные скалы, завывание ветра в глубоких ущельях, шепот огня зажженной свечи. Все эти звуки и множество других сплетались друг с другом в очаровательную песню, где каждая составляющая поддерживала и дополняла другую.

Эта музыка сопровождала открытие врат, они растворились ровно настолько, чтобы юноша смог пройти.

Пара минут ушла у Кеара, чтобы собраться с мыслями: взвесить все 'за' и 'против'. Прикинуть время на дорогу в лагерь и обратно, да еще и людей в экспедицию собрать, ведь многие уже легли спать. А любопытство так и жгло его изнутри. Честно говоря, очень хотелось быть первым, кто ступит под сени Храма, к тому же врата открылись именно ему.

Кеар проверил свою экипировку — маг так и не успел переодеться после рабочего дня, что оказалось очень кстати. Длинный узкий кинжал лежал за правым голенищем. Кожаный пояс с множеством разнообразных карманов вмещал в себя огромное количество магических приборов, необходимых при раскопках. Там был и моток веревки, которая вытягивалась на любую длину и выдерживала груз равный весу двадцати человек. Миниатюрный факел, после зажжения которого, можно не беспокоиться о том, что он прогорит или его задует сквозняк. И еще много всяких полезных вещиц.

Кеар достал факел и зажег его. Напоследок выдохнув, он прошел в открывшуюся щель во вратах. Юноша очутился в огромном просторном коридоре. По бокам его стояли высокие стройные колонны. В свете факела они мерцали прозрачной белизной. Каждый шаг юноши отдавался гулким эхом, хотя нигде не было ни пылинки. Просто удивительно, столько столетий был Храм заброшен, а остался в таком нетронутом временем виде. В стенах коридора были одинаковые небольшие двери, как Кеар понял, мельком заглянув туда, они выводили в просторные помещения, обставленные минимальным количеством мебели. Видимо, это были комнаты ожидания для паломников.

Решив не задерживаться в этих одинаковых на вид комнатах, он двинулся к видневшимся в конце коридора арочным золотым дверям от пола и до высоченного потолка. Двери открылись совершенно бесшумно. Взору Кеара предстал большой зал в форме восьмиугольника, каждый угол которого представлял собой пьедестал для главы кланов Созданий-Хранителей. Над этими пьедесталами были величественные мозаики с изображением соответствующего Хранителя. На одной из сторон высился большой и изящный трон, видимо принадлежавший Богине.

Обходя по кругу Свод Голосов, за троном он увидел маленькую неприметную дверцу. Кеар подошел и осторожно отворил ее, там оказался короткий коридор с невысоким потолком. Миниатюрный факел мага охватывал своим светом половину коридора, и Кеар различил на стенах и потолке искусную роспись, которая изображала историю создания мира. Он шел очень медленно, внимательно рассматривая каждый рисунок. Многое из того, что было изображено, он не знал.

В конце коридора мерцал слабый лунный свет, он лился сквозь щели в резных металлических створках. Юноша подошел к дверцам и увидел сквозь прорези, что выход скрывают, оплетшие его, растения.

Открывая створки, он вдруг услышал всплеск воды, потом еще и еще. Кеар замер, боясь даже дышать. Он и предположить не мог, что может встретить за этой дверью. Какие тайны может хранить древний Храм?

Когда парень осторожно отодвинул висящую лиану, его взору предстала одна из самых прекрасных и удивительных картин, виденная им когда-либо в жизни.

Перед ним был небольшой сад с различными деревьями и цветами. Посреди сада находилось маленькое прозрачное озерцо. Лунный свет отражался в тихой глади воды и наполнял сад неярким свечением. Над озером обособленно стояло старое дерево миндаля, только вошедшее в период цветения, под ним была резная мраморная скамейка.

И вот под этим миндалем, опустив в воду изящную руку, сидело на траве создание, которое его так потрясло. Это была молоденькая девушка лет двадцати в простом длинном светло-зеленом платье. Густые тяжелые волосы, искрящиеся в лунном свете, были заплетены в толстую косу, конец которой затерялся где-то в траве. Большие глаза с густыми ресницами, которые создавали на лице длинные тени, глядели в глубь озера с такой безмерной печалью и одиночеством, что у молодого человека дрогнули колени.

Тот звук, который первым он услышал, создавала ладонь девушки. Она водила ею в воде туда-сюда в едином монотонном движении, думая о чем-то своем и совершенно не замечая нежданного наблюдателя.

Кеар набрался смелости и вышел в сад из своего тайного укрытия. Лианы за его спиной сразу сомкнулись на входе, как будто его там никогда и не было. При шуме его появления, девушка вздрогнула и молниеносно вскочила на ноги, словно дикая пугливая лань.

— Не бойся меня, красавица, я не обижу тебя, — тихие слова парня прозвучали очень громко в безмолвии ночи.

Он не стал приближаться, боясь спугнуть прекрасную незнакомку, и тайно опасаясь, что все это наваждение, которое при малейшем движении исчезнет.

Девушка замерла, но все стройное тело было напряжено и готово сорваться, бежать в любую секунду. Она пристально рассматривала Кеара, и казалось, будто видит его насквозь и может узнать о нем все то, что он и сам пока еще не знает. Молчание их затягивалось, Кеар, не зная с чего начать, сделал пару шагов навстречу незнакомке — она не убежала, а только ждала:

— Я пришел из этого Храма... — махнул он рукой на скрывающийся в зелени тайный проход.

— Храм? — недоуменно спросила девушка, и глаза ее потеплели, не было больше в них настороженности. — Но как ты попал внутрь?

— О, это было так необычно! Врата сами открылись от моего прикосновения, — начал восторженно рассказывать Кеар, — а Храм оказался так прекрасен, не понимаю, почему он был покинут, — пожал он плечами, — а этот тайный коридор просто кладезь истории. Представь, оказывается злодей Бэйн был другом Богини и он был светловолос, подумать только. А во всех хрониках он описывается темным, — при этих его словах девушка отвернулась, но маг не заметил этого и продолжал дальше вдохновлено рассказывать о своих находках, ведь история была его страстью, — постой, а как же ты сюда попала, если даже не знала про Храм? — опомнился юноша.

— Я давно нашла это место. Там между двумя кустами есть тропка, она выводит в лес за долиной, в которой находится мой дом, — махнула она куда-то за спину, — я люблю это место и прихожу сюда по мере возможности.

— Ты отлично за садом ухаживаешь. Как все аккуратно. И так гармонично подобраны растения.

— О, нет. Это не моя заслуга. Этот сад не обыкновенный, он сам о себе заботится, — сказала она с нежной улыбкой, подойдя к старому миндалю.

— М-да, глупо вышло. Мог бы и сам догадаться, ведь сад при Храме не может быть как все остальные, — сконфуженно пробормотал юноша, почесывая затылок.

Но девушка услышала его слова и обернулась. Увидев смущение на его лице, она не смогла удержаться от улыбки. О, что это была за улыбка, ради нее можно было хоть сто раз чувствовать неловкость. Она была такой искренней и радостной, как будто уже давно не появлялась на этих прекрасных губах. Маг в ответ тоже улыбнулся.

— КеарТеларес, — протянул руку юноша.

— Очень приятно, — вложила свою маленькую ручку девушка.

— А тебя как зовут? — после продолжительного ожидания, не выдержал Кеар.

— У меня нет имени, — вздохнула она, — ко мне всегда обращались на 'Вы' и никто даже не подумал мне его дать, — так обыденно она это сказала, что Кеару стало не по себе.

— Но так ведь не должно быть! Каждому необходимо имя, иначе он не сможет в полной мере существовать, — запальчиво проговорил он. Девушка от этих слов вздрогнула и теперь еще внимательнее вгляделась в него.

— Можно я дам тебе имя? — вдруг предложил парень.

Она была застигнута врасплох этим его предложением и лишь смогла кивнуть, не отрывая своего взгляда от его темных глаз. Он немного задумался, окинул ее взглядом, задержался на серебрящихся в свете луны волосах, блеснувших в темноте зеленью глазах, и улыбнулся.

— Как тебе имя Лилианна? Ты такая же прекрасная как этот цветок, светлая и воздушная.

— Мне нравится, — еще шире улыбнулась девушка, — пусть будет так.

— Тогда, приятно познакомиться Лилианна! — еще раз протянул руку Кеар, и, когда она положила в ответном жесте свою руку, он поцеловал кончики ее пальцев.

* * *

— Папа, неужели вы так и встретились? — большие зеленые глаза маленькой пятилетней девочки горели страстным желанием все знать.

— Да, милая. Твоя мама жила совершенно одна в тех диких лесах Яньдини. Когда были завершены раскопки, я не мог жить больше без нее, и, сделав ей предложение, на которое она ответила согласием, забрал с собой.

— Папочка, а я, правда, на нее похожа? — приподнявшись на подушке спросила девочка.

— Ленн, ты вылитая Лилианна! — заверил ее Кеар, целуя в лоб и укладывая обратно в постель. Он поправил одеяло и задул свечу. — А теперь спать, завтра нам предстоит долгий день, ты же не хочешь свалиться с лошади в своей первой экспедиции?

— Нет, конечно! — серьезно ответила она, прилежно поворачиваясь на бок и закрывая глаза. — Я тебя не подведу, папочка.

— Вот и славно. Дорога в Куатерхиццу очень долгая и тяжелая, поэтому наслаждайся последней ночью в своей комнате, — Кеар встал и, подойдя к двери, оглянулся, не в силах выйти из комнаты дочери. Она — единственное, что осталось от той необыкновенной женщины, подарившей ему семь лет безмерного счастья. Он улыбнулся своим воспоминаниям о тех радостных днях, — Спокойной ночи, дорогая!

— Спокойной ночи, папа!

ГЛАВА 2

Рассвет был пасмурным, и во внутреннем дворе академии магов ордена Дракона в различных закоулках прятались остатки липкого тумана, последнее время постоянно находящего с побережья. Четырнадцатилетняя девочка еще не превратившаяся в девушку вышла во двор и поежилась от пробравшего ее до костей холода под распахнувшимся теплым плащом. Отец, уже выведший оседланных лошадей, поджидал ее у ворот. Леннеарт не стала прибавлять шагу, стараясь хоть немного отсрочить момент отъезда, сапоги ее с хлюпаньем утопали в подтаявшем снеге. Их никто не провожал, так они решили заранее. Ленн попрощалась с Юрин вчера вечером, а остальные... с ними она не была настолько близка, чтобы затягивать расставание.

Приняв поводья своего любимца — коня песочного цвета с белой гривой по кличке Чиарэ, Леннеарт бросила последний взгляд на громаду высившегося замкового комплекса академии. Тоска стиснула на миг ее грудь, но почти сразу легко отпустила, стоило девочке подумать о предстоящем путешествии.

Сумерки постепенно светлели, норовя полноправно перейти в утро. Кеар подошел к дочери и положил ей руку на плечо.

-Академия нам обоим стала настоящим домом, для тебя намного большим, чем ты хочешь показать. Ты точно решила уехать со мной? Время еще есть, ты можешь передумать.

— Нет, отец. Это ведь в большей степени мое исследование, чем твое. Я не могу бросить все на полпути, как бы тяжело не было расставаться с друзьями. Но мы ведь встретимся. Обязательно! — серьезно посмотрела дочь в глаза Кеару. Он улыбнулся и положил руку ей на голову, как делал во множестве раз в ее детстве.

— Да, работа предстоит грандиозная, а ты уже такая взрослая, иногда я об этом забываю. Я рад, что ты едешь со мной. Ну, что, по коням?

— Давай наперегонки? Я раньше тебя выеду из города! — с азартом вскочила в седло Ленн.

— Ну, мы это еще посмотрим! Я еще не так стар, чтобы не обогнать тебя, — поддержал игру Кеар.

Они пустили коней с предельно возможной скоростью в черте города и пронеслись по улицам, как громыхающее грозовое облако. Из городских ворот они вырвались почти одновременно, но конь Леннеарт на полкорпуса опередил, скакуна ее отца. Девочка заливисто рассмеялась и откинула мешающий капюшон, чтобы полностью иметь возможность насладиться скачкой. Холодный и жесткий ветер хлестал лицо, вызывая боль наравне с наслаждением.

Спустя минут десять Ленн осадила Чиарэ и, дав ему небольшую передышку, стала поджидать отца. Он появился вскоре, едя неспешной рысью, давая дочери возможность упорядочить мысли и чувства. Когда кони поравнялись, они пустили их шагом, необходимо было чередовать нагрузки, ведь дорога предстояла неблизкая, а до первого пункта смены лошадей было не скоро.

Солнце показалось над горизонтом впереди от путников по правую руку, его первые лучи которого слепили им глаза. Отец и дочь одновременно восприняли это, как сигнал к необходимости ускориться. Совет дал Кеару очень малый срок на формирование экспедиции, поэтому они должны были так спешить, всего неделя на подготовку и отбытие в Неизведанный Край.

Как можно дольше они гнали лошадей галопом, на совсем краткий срок пуская их тихим шагом давая передохнуть, останавливаясь лишь в самом крайнем случае, даже ели в седле. От яростного темпа движения у Леннеарт было мало возможности думать о своем новом положении, но одно чувство в ней все больше и больше нарастало. Тоска и одиночество. Раньше, до появления друзей, особенно такого понимающего и всегда готового выслушать и помочь человека как Юрин, долгие поездки и моменты полнейшего отсутствия ровесников и людей вообще переносились девочкой совершенно незаметно. Теперь же, все больше отдаляясь от академии магов и оставляя там подругу, Ленн чувствовала, как оставляет частицу своего сердца. Но не уехать она не могла.

За последние десять месяцев сны становились все ярче и настойчивее, память предков, о которой девочка не рассказала даже лучшей подруге, давала о себе знать намного чаще. Хотя Юрин два года назад и помогла ей с решением этой проблемы, но долго затишье не продлилось. Ленн не стала больше беспокоить подругу своими кошмарами, тем более, что ужасы больше не присутствовали во снах. Девочка, точно зная, с чем теперь имеет дело, пыталась контролировать это явление. Она стала при возможности обсуждать свои сны с отцом, ему они тоже снились, когда сознание мага было истощено, тогда и проступали видения из прошлого. Но он не мог потом вспомнить, что это были за сны. У Леннеарт же все было иначе, видения тоже появлялись при большом перегрузе мозга, например, после тяжелого учебного дня, но она все видела, будто своими глазами и чувства были такими реальными.

Девочка стала изучать эту память предков, записывая каждый сон, явившийся ей в специальную книгу. Потом упорядочивала и анализировала получившуюся информацию. Ленн заметила закономерность: после усиленных практических занятий магией сны были длиннее и линейнее, не прыгали с события на событие. Поэтому она перестала себя щадить и пыталась при малейшей возможности больше практиковаться. Преподаватели считали, что она стремится к знаниям и очень ею гордились, она же не пыталась их переубедить.

Отец говорил, что слишком глубокое погружение в эту память может плохо отразиться на ней, но не вмешивался, полностью полагаясь на ее рассудительность. Первое время очень тяжело было совмещать две эти жизни: реальную и иллюзорную, навеянную чьей-то памятью, и девочка сильно уставала, как будто вообще не спала, но потом, вспомнив, как именно помогла ей Юрин, стала пытаться воспроизвести внутреннее ощущение после той песни. Тогда Леннеарт поняла, что успокоение принесло ей полное принятие себя такой, какая есть — слабым ребенком. А сейчас она должна была принять сны как часть себя самой и осознавать их как свои собственные воспоминания. После этого усталость ее оставила, и больше ничто не мешало ее исследованиям собственного наследия. Это казалось очень важным для нее, именно для нее самой. Чем-то безгранично личным и в некотором роде даже интимным. Поэтому Ленн ни кому об этом не говорила. Иногда, ей приходил отголосок понимания, что разгадай она тайну сокрытую в крови их семьи, то обретет себя целостную, но, по здравом размышлении, все казалось бредом.

Ленн однажды спросила у отца, почему никто из их семьи не занимался этим вопросом. Кеара это поставило в тупик, он долго молчал, а потом ответил, что скорее всего у всех были такие же сны как и у него, а так ясно как Леннеарт не видел той жизни никто ранее. С чем это связано, он понятия не имел, хотя при этих словах в глазах его промелькнула такая затаенная грусть и болезненное понимание, что девочка заподозрила наличие у отца каких-то секретов от нее.

Вся их предстоящая экспедиция была заслугой ее изучения памяти предков. Еще не все кусочки головоломки сложились в ясную картину, но Леннеарт была уверена, что со временем она докопается до правды. Сейчас же они предприняли это путешествие, потому что несколько видений довольно долгое время преследовали девочку. Это были обрывки каких-то мест, неизвестных ей, которые повторялись в определенном порядке. И каждый этот сон был наполнен неясными переживаниями потери. Что вот-вот и она узнает! Но что узнает, Ленн понять не могла.

И вот месяц назад, девочка увидела в одном единственном сне большую темную пещеру, почувствовала глубокое потрясение от понимания. Тут, в недрах гор, она узнала, что же случилось с Хранителями — потом Леннеарт резко проснулась. Но что же узнал предок? Больше этот сон ей не снился. Каждый раз, пытаясь намеренно вызвать образы об этом, она видела какой-то фрагмент, как девочка теперь поняла, пути, по которому добирался предок до этого места. Ленн пыталась по мере возможности зарисовывать эту дорогу и сверять по известной карте земель. Когда же она поняла, что путь предка пролегал в Неизведанный Край, девочка решила рассказать о своих догадках отцу.

Кеара очень захватила мысль о возможности раскрыть такую загадку истории, как исчезновение Хранителей и он стал ходатайствовать о снаряжении экспедиции.

И вот они сейчас неслись в Столицу, чтобы успеть собрать нужное количество людей — лучших магов, каких отец сможет уговорить присоединиться к ним. У Кеара было много оппонентов, недовольных его манерой вести дела и тратить бюджет ордена и иногда самого Совета на такого рода деятельность. Отцу Леннеарт уже дважды предлагали пост члена Совета, но он отказывался, отшучиваясь не возможностью жить на одном месте долгое время. Но на пост главы академии, после некоторого колебания, он согласился. Ленн подозревала, что отец на это пошел только ради нее, чтобы у девочки была возможность учиться и жить в соответствующих условиях, среди других детей.

Многие семьи потомственных магов обучали своих отпрысков на дому сами либо нанимали понравившегося мага ордена. Это была распространенная практика. Лишь на испытания эти дети приезжали в академию или Столицу, в некоторых случаях, после утверждения всех деталей с руководством ордена, испытания проводились в кругу выбранных магов-экзаменаторов, среди присутствующих на тот момент поблизости. Так собственно и было в детстве Леннеарт, обучение она получала от отца и разных магов, находящихся на раскопках, а отбирал туда Кеар лучших из возможных кандидатов, поэтому испытания на Росток и Стебель, проведенные на разных отцовских проектах прошла девочка очень легко. Экзаменаторами у нее были утвержденные комиссией по обучению маги из персонала раскопок. И как раз накануне отбытия в академию Ленн в одиннадцать лет получила ступень Стебля.

День уже перевалил за середину, когда путники увидели вдалеке смутные очертания Леорского леса. Девочка немного дала телу расслабиться, уже предвкушая скорую стоянку в ближайшем городе. Поясницу немного ломило от постоянного напряжения в галопе, икры сводила судорога, она все чаще давала Чиаре бежать рысью, чтобы сменить положение для уставших конечностей. Мельком бросая косые взгляды на отца, Леннеарт замечала, что три года на посту директора академии тоже не прошли бесследно для завзятого путешественника, каким он был всегда. Кеар время от времени болезненно морщился и ерзал в седле, пытаясь найти удобнейшее положение для своего тела.

'Ох, и аукнется нам потом эта спешка, что не сможем и двинуться. А ведь сразу же придется отправляться в новую дорогу. Но, единственное, что хорошо, там не нужно будет так торопиться', — подумала девочка, наблюдая за новыми стараниями отца выглядеть подобающе, и пытавшегося скрыть мучительные выражения на своем лице.

Через час они въехали в лес, придерживая поводья разгоряченно всхрапывающих коней, и стали настороженным шагом ехать среди мрачной тишины отбрасываемых старыми деревьями теней. Скоро должно было начать темнеть, но в лесу уже стоял густой сумрак, а отсутствие привычных звуков обитания зверей и птиц между деревьев, заставили путников быть на чеку. В Леорском лесу часто появлялись создания Темного, поэтому Кеар на ходу создал сильное защитное поле, охватывающее помимо него с конем и дочь и заставляющее все живое воспринимать их как часть леса. Путники и их животные больше не имели своего запаха, не издавали непривычных для обитателей глуши звуков и, можно сказать, стали для возможных хищников невидимыми.

Леннеарт очень нравилось это заклинание, но сколько не пыталась, пока ей не давались столь сложные комбинации с реальностью. Максимум, что она могла это отгородить от себя одно из ощущений, но для целостной защиты этого было недостаточно. Она еще раз полностью прогнала сквозь себя те ощущения, когда отец создал поле и осталась удовлетворена, новое осознание своих предыдущих ошибок вспыхнуло в ее уме. Теперь как-нибудь наедине с самой собой Ленн в который раз попытается воссоздать это заклятие.

Имея такую идеальную защиту, они опять пустились галопом, иногда поддерживая силы своих скакунов магическими подпитками. Но надолго даже такой стимуляции не хватит. Тракт был всегда многолюдным, но до сих пор маги не встретили в лесу ни одного человека, хотя до Леорской местности люди им попадались, неспешно едущие в обоих направлениях. Окружающая путников природа стала потихоньку оживать: то заяц выскочит из-под небольшого куста прямо под копыта, не видя из-за заклятия Кеара, лошадей; то птица пролетит, в основном это были вороны, каркающие в поисках поживы. Наконец, они нагнали одного путешественника, едущего в одну с ними сторону, это был торговец с привязанным к седлу поводом мулом, нагруженным разными тюками. Он сильно нервничал, постоянно оглядываясь и хватаясь при малейшем звуке за меч, висящий на его не осиной талии. Кеара с дочерью торговец заметил лишь отдаленно, его сознание зафиксировало промчавшихся людей, но кто это был, он потом сказать не мог.

Вскорости между деревьев стали проглядывать очертания городка, они сбавили скорость и пустили коней шагом, сняв защитное поле. Въехали путники в город, когда уже первые рукава ночи протянулись над окрестностями. Тут и там в окнах загорался свет, а немногие оставшиеся на улице люди спешили по своим домам, не слишком обращая внимание на заезжих гостей — их город, Родшистер, был всегда полон путников, ведь стоял на развилке главных дорог из Дерикона и Гаппирона в Столицу.

Кеар уверенно направил своего коня к гостинице, что свидетельствовало о не первом его пребывании здесь. Перед самым большим зданием они спешились, только тогда Леннеарт в полной мере осознала, насколько тяжела была дорога — ноги ее чуть не подогнулись, привыкнув к бокам Чиарэ, они не хотели стоять ровно и держать на себе все тело девочки. Она, поморщившись от неприятных ощущений, стала растирать колени и икры, пока в это время подскочивший к ним конюший помогал снять поклажу и забирал лошадей в конюшню. Ленн приняла от отца свою сумку и направилась вслед за ним внутрь здания.

Глаза девочки слипались, поэтому она мало запомнила из того, как они попали в свои комнаты. Она рухнула на свою постель, и некоторое время просто наслаждалась состоянием вытянутого и расслабленного тела. Услышав звук закрывшейся двери, Ленн поняла, что отец пошел улаживать оставшиеся дела, всю дорогу он только и говорил о предстоящих хлопотах. Еще немного понежившись в кровати, девочка решила, что сейчас самое время доделать некоторые дела. Всю дорогу она только и думала о том, как ей хочется поговорить со своей подругой. Пока отца не было, можно сесть и потратить пару минут на письмо. Она понимала, что после Столицы не скоро сможет написать Юрин, поэтому надо использовать любую возможность, чтобы написать пару строк.

Леннеарт достала свиток и, обмакнув кончик пера в походную чернильницу, стала быстро писать, облекая в слова те чувства, что накопились в ней за этот нелегкий день. Она успела написать всего пару строк, когда Кеар вернулся и обессиленно опустился на свою кровать. С большим сожалением, Ленн вчетверо сложила свой исписанный свиток и встала из-за стола, укладывая письмо обратно в сумку. Отец стал рассказывать, что им предстоит сделать дальше.

— Я договорился, чтобы Чиарэ и Спирру отправили в Столицу, как только пребудет прицеп для перевозки лошадей. Нам дадут самых лучших из имеющихся у них коней, можно будет теперь чаще их менять, — Кеар сел на кровати и стал растирать шею, потом тепло улыбнулся дочери. — Не волнуйся, мы выдержим эту поездку, правда сидячий образ жизни в академии и уменьшил нашу выносливость, но нам отступать нельзя, сама знаешь.

— Да, отец. Мастер Вардус из Совета не упустит возможности, чтобы прикрыть этот проект. Я не понимаю, почему он такой упертый! — с жаром сказала Ленн.

— Такой у него характер, — пожав плечами, ответил отец, начав собираться ко сну. — Я уже привык, его протесты даже добавляют какую-то азартность во все мои авантюры.

Леннеарт последовала примеру отца и тоже улеглась под одеяло. Было так мягко и тепло, что остаток его речей она уже не слышала, забывшись полным отдохновения сном.

Пробуждение оказалось очень тяжелым, жутко не хотелось двигаться и открывать глаза. Но девочка пересилила себя, дав организму клятвенное заверение, при любом удобном случае отдыхать, и выползла из-под одеяла. Отца уже в комнате не было, как и его вещей, так что Ленн ничего другого не оставалось, кроме как собрать свою сумку и спуститься в обеденный зал следом.

В зале было малолюдно, поэтому девочка сразу увидела отца за крайним столиком у окна и тяжело опустилась рядом на стул. Он, молча, придвинул ей тарелку с завтраком, а сам принялся дальше рассматривать карту, делая небольшие пометки в ведомых ему одному местах. Леннеарт, поморщившись, посмотрела на остывшую яичницу с беконом, и стала, нехотя, ее есть. Она не любила яйца, а еще и вчерашняя дорога совсем отбила у нее аппетит, но умом девочка понимала, что белковая пища очень полезна в таких экстремальных условиях, поэтому тарелка довольно быстро опустела.

Солнце за окном только недавно встало, и людей на улице почти не было, только изредка пройдет кутающийся в теплые одежды и спешащий по своим делам человек. И опять пустует улица, подставляя свои бока холодному ветру, неожиданно поднявшемуся ночью. Ветер, как шаловливый мальчишка, срывал рыхлые горсти снега с крыш домов и бросал неуклюжими снежками куда попало, норовя попасть одиноким прохожим в лицо.

— Ленн, ты меня слышишь? — ворвался в ее мысли голос отца. Она вздрогнула и вопросительно повернула к нему голову. — Вот посмотри, — Кеар придвинул к дочери корту, с которой работал все это время, — я отметил места наших следующих остановок, там будем менять лошадей. Я посчитал, что мы не вкладываемся в сроки, поэтому будем гнать на пределе возможности животных. Менять их будем каждые три часа. Скорее всего, придется скакать всю ночь.

— А мы это выдержим? Я и сейчас себя чувствую не лучшим образом, а то, что ты наметил, отец, на грани невыполнимого, — покачала головой Ленн.

— Мы должны. Я разрешаю прибегнуть к энергетической стимуляции, но это — в крайнем случае. Если ты совсем будешь валиться из седла, — твердо посмотрел он дочери в глаза, пытаясь передать свою уверенность в их силах.

Синие глаза отца были так спокойны и всезнающи, что у Леннеарт все сомнения потонули в этих темных глубинах. Как и множество раз ранее, она полностью доверилась суждению отца, признавая его авторитет и опыт.

Это чувство было восхитительно! Ленн улыбнулась, теперь она точно знала, что упорства у них хватит, и пусть только держится Совет за свои большие и тяжелые кресла, потому что они снесут их своим ураганом идей и предложений. Они не посмеют отказать.

— Давай же сделаем это! Совет думает, что поставил нас в невыполнимые условия, а мы покажем, что они далеко неправы.

— Такой настрой мне нравится. Если ты закончила с едой, можем отправляться.

— Хорошо, я только попрощаюсь с Чиарэ, — встала из-за стола Ленн и направилась к двери. Кеар же пошел готовить новых лошадей к поездке.

Во двор она вышла, когда отец уже закрепил все вещи и, дав по привычке в протянутой ладони сахарок своей новой лошади, Ленн взобралась в седло. Жаль было оставлять верного друга на чужих людей, но боязнь загнать его была сильнее и с тяжелым вздохом она развернула свою кобылу вслед за отцовским конем. Из Родшистера они выехали не спеша, но быстро, а как только миновали черту города, пустились в галоп.

Дорога для Леннеарт в памяти слилась в одну сплошную полосу протоптанного снега. Мелькание других путников, редких зверей и поселков было настолько однообразным, что совершенно не отпечаталось в ее воспоминаниях. Непродолжительные остановки для смены коней были каждые три часа, что позволяло отцу и дочери немного размять ноги и если надо сходить по нужде, чтобы потом опять отправиться в путь.

Постоянное продвижение в северном направлении вглубь континента почти сразу почувствовалось в значительном похолодании и уменьшении влажности. Воздух был более колючим, а подтаявшие места в сплошном ковре снега, такие уже привычные вблизи Дерикона, почти не встречались. Лошади неслись быстро, из их напряженно надутых ноздрей непрерывно валил пар, оседая на морде белым инеем.

С наступлением ночи путь усложнился. Мало того, что у них силы были уже на пределе, так и, подъехав к плохо заселенным районам, возникла необходимость быть предельно осторожными в густых перелесках. Перед одним из таких мест была очередная смена лошадей. Девочке жутко хотелось спать да, и внутренняя сторон бедер у нее была полностью отбита, превратившись в сплошной синяк — в седле Ленн последние полчаса держалась исключительно на самоконтроле и с вожделением ожидала этой остановки. Пока отец договаривался с очередным трактирщиком, Леннеарт решила больше не мучить себя. Отойдя в сторону от постоялого двора, она выбрала дерево побольше и раскидистее, чтобы надежно спрятаться под ним от посторонних глаз.

'Пора. Дальше откладывать глупо. Я не выдержу ночь в таком же темпе'.

Она приложила ладони ко лбу, и предельно сосредоточившись на ощущениях в каждой клеточке своего тела, стала концентрировать живительную силу на кончиках пальцев. Когда необходимое количество энергии накопилось, Леннеарт выпустила ее тоненькими струйками. Желтые лучики, видимые только магам, стали проникать в ее голову, медленно обволакивая мозг и все нервные окончания, распределяясь по ним во все тело.

Ленн поморщилась от ноющей боли, сопровождавшей этот процесс. Когда боль, наконец, ушла, девочка отняла руки от головы и с удовольствием размяла шею. Теперь она чувствовала себя превосходно: ни усталости, ни мышечной боли больше не было. Конечно, Леннеарт знала, что состояние это обманчивое и физически перенесенные нагрузки никуда не делись, но так приятно было снова чувствовать себя здоровой, а не разваливающейся на кусочки.

Девочка грустно улыбнулась освободившемуся отцу, сев в седло своей очередной лошади, дав понять, что она прибегла к последнему способу стимуляции. Кеар лишь покачал головой, но ничего не сказал, ведь сам же утром разрешил его использовать. Беда в том, что такая подпитка на мага действует только сутки, а потом наваливаются все ощущения, которые блокировались нервной системой, причем с новой силой, учитывая нагрузки за предыдущие сутки. Это было действительно крайнее средство.

Поездка их продолжилась. Ночь была темной, небольшая полоска старого месяца давала очень мало света, хоть облаков на небе и не было. Кеар опять поставил заклятие защитного поля и кони несли их вперед, невидимых и неслышимых для тех, кто мог преградить им дорогу. Всадники кутались в свои меховые плащи, не давая ледяным пальцам ночного ветра пробраться к теплому телу. Уже на рассвете, сразу после еще одной смены коней, они увидели вдалеке блестящую поверхность реки, частично скованной льдом. Кеар радостно улыбнулся дочери, ведь теперь большая часть пути была пройдена. Дочка, приободрившись, кивнула ему в ответ. Они оба не решались говорить притаком морозе, но это им и не требовалось, ведь понимали они друг друга и без слов.

Солнце вставало все выше, окрашивая снег в вишневые оттенки, который казался теперь ковром из лепестков роз. Но это была всего лишь иллюзия, ведь тепла этот ковер подарить не мог.

Дорога, спешка, морозный ветер в лицо, которое обветрилось и шелушилось — все это уже так надоело Леннеарт, что совершенно изгладило ее восторженное ожидание от этой поездки, которое поддерживало ее решимость при расставании с академией.

За два часа до заката Кеар слегка осадил лошадь и поравнялся с дочерью.

— Ленн, — охрипший голос был обеспокоенным и уставшим, отец ведь не применял стимулирующих заклинаний, — близится время прекращения твоей подпитки. На ближайшем постоялом дворе мы заночуем. У нас осталось достаточно времени, чтобы потратить эту ночь на отдых.

— Хорошо, отец.

— Но прежде необходимо будет уменьшить последствия твоего заклятия. У меня с собой есть все необходимое.

— Как? Ты предполагал воспользоваться стимуляцией? — удивилась она. — Ты же всегда был категорически против нее. Я помню, как был расстроен Марк после твоего строгого выговора. А ведь он просто хотел быстрее завершить расчистку Булорских топей.

— Я и сейчас от этого не в восторге. Но признаю, что в некоторых случаях без нее не обойтись. А мы с тобой уже давно разнежились от спокойной домашней жизни. Правда, я не ожидал, что сам смогу выдержать без нее, все-таки не в том я уже возрасте, чтобы так резко менять свой образ жизни, — лукаво глянув на дочь, покачал он головой.

— Ну, что ты такое говоришь! Ты совсем еще не старый! Так, немного подзапылился на полочке в академии. Надо было мне чаще тряпочкой тебя протирать, — но Леннеарт не смогла удержать строгого лица и прыснула от смеха, за ней последовал и отец.

— Да, пыли собралось много на моих страничках, — решил поддержать игру он, — да вот только все время не по назначению меня использовали, — притворно вздохнул Кеар, — то тумбочку подпирали вместо ножки, то стопки бумаг придавливали. А прочитать никто и не удосужился.

Они долго смеялись, но каждый понимал, что доля правды конечно во всем этом разговоре имелась. Показавшаяся деревенька была, не столь бедной, как остальные встреченные ими по пути, ведь она находилась в непосредственной близости от Столицы. Заехав на единственный постоялый двор, Кеар остался улаживать вопросы с хозяином насчет коней и комнат, а дочь отправил в комнату отдыхать.

Леннеарт подумала, что раз уж у нее пока не закончилось заклятие, и отец не скоро поднимется, можно попробовать дописать письмо Юрин. Она успела написать совсем немного, когда Кеар вошел в дверь и поставил на стол глубокую тарелку, взятую на кухне. Бросив сумку на отведенную ему кровать, отец стал доставать из укромного кармана разные склянки одну за другой. Ленн наблюдала за этим молча, укладывая письмо обратно к своим вещам.

Когда на столе выстроилась шеренга из разнообразных флаконов, девочка подошла и присела рядом на стул. Она знала процедуру, но еще никогда ее не видела и тем более не подвергалась сама.

— Какую точно стимуляцию ты выполнила? — спросил отец, взяв одну из склянок и сосредоточенно отмеряя капли в тарелку.

— Блокировка нервных окончаний, путем замены проводящих импульсов, — тут же ответила девочка.

— Молодец, — хмыкнул Кеар, — сложная манипуляция, но более безвредная, чем мышечная. Так, значит, прошло двадцать два часа... — он взял сразу два флакона и одновременно стал капать из них жидкости в тарелку, так чтобы капли сливались друг с другом при соприкосновении с поверхностью уже набравшейся жидкости. — С поправкой на твой возраст... — и еще один флакон был отставлен в сторону после извлечения дозированной порции его содержимого, — а учитывая твою магическую составляющую и силу... — так он продолжал бормотать себе под нос перебирая флаконы и капая их содержимое в тарелку.

Когда последняя склянка была отставлена к остальным уже использованным, маг выпрямился и зашептал слова заклинания, протянув ладонь над тарелкой. При последних звуках, он резко пошевелил рукой, так что Ленн даже не успела заметить, какой именно жест он сделал, а жидкость в емкости будто ощутила это движение и колыхнулась по кругу, перемешивая содержимое. Когда движение снадобья завершилось, раздался глухой хлопок и над тарелкой закурился дымок.

Леннеарт подняла в изумлении брови, а отец велел ей сесть прямо и повернуться к нему спиной, что она и сделала. Он опустил в жидкость лишь кончики пальцев поочередно каждой руки, вокруг них осталось небольшое желтоватое свечение в месте соприкосновения со снадобьем, и стал аккуратно втирать его массажными движениями в голову дочери.

— Хорошо, что ты работала только с нервной системой. Это действие легче обратить, — стал пояснять Кеар, продолжая обмакивать пальцы в жидкость и дальше массировать голову Ленн. — Сейчас действие заклятия прекратится, и тело обретет ту степень нагрузки, когда ты накладывала чары. Мне удалось ликвидировать последствия, и ты не будешь чувствовать себя хуже.

— Спасибо. Хотя то состояние тоже не было таким уж комфортным, — поморщилась девочка.

— Не двигайся, — недовольно пресек отец ее попытку покачать головой. — Да, сегодня для тебя будет тяжелая ночка. Но, ничего, — немного помолчав, он продолжил, — завтра к вечеру мы должны достичь Столицы, затем с самого утра направимся в Храм. Ты уже думала над своей речью перед Советом?

— Еще нет, — Леннеарт поморщилась, — а обязательно мне выступать?

— Ты же знаешь, что это было одним из их условий. Ты же ведущий специалист...

— М-да, специалист... — задумчиво протянула она. — Отец, как много им можно сказать?

— Достаточно много, но остерегайся разговоров про память предков. Ты должна говорить правду, ведь член Совета из Левиафанов безошибочно чует ложь. А вот умалчивать некоторые вещи, конечно, можно, — с хитрой улыбкой добавил он.

-Я подумаю над своей речью, — вздохнула девочка. — Но как мне объяснить, откуда я владею этой информацией?

— Думаю, можно сослаться на семейные источники, открывшиеся лишь недавно. Это ведь не совсем ложь. Ты лучше делай акцент на том, чем это будет полезно для каждого ордена в отдельности и для магического сообщества в целости.

— Да... — задумалась Леннеарт и даже не заметила, что массаж головы прекратился.

— А теперь тебе необходимо лечь спать, — безапелляционно заявил Кеар.

— С большим удовольствием, — улыбнулась дочь и забралась под одеяло. Сон почти сразу забрал ее к себе, а посреди ночи девочка проснулось от жуткой ломоты во всем теле. На ее стон подошел отец и дал выпить какую-то настойку, от которой боль утихла и Ленн снова погрузилась в отдых.

ГЛАВА 3

Как отец и предсказывал незадолго до заката они въехали в Столицу. Резиденция Теларес встретила своих хозяев тихой и организованной суетой. Кеар еще пребывая в Дериконе, написал управляющему, чтобы ждали их приезда. Поэтому когда уставшие путники остановились перед ступенями дома, слуги были полностью готовы к приезду магов и ждали их в холле. Конюх и один из слуг позаботились о лошадях и вещах.

Леннеарт приветливо улыбнулась ожидающей прислуге и поднялась к себе в комнату, отец же остался раздавать поручения внизу. Девочка вошла в свою комнату, которую не видела уже более пяти лет. Все там осталось так же, как она помнила, совершенно не тронутое временем. Ленн невольно улыбнулась, пробегая взглядом по своим детским вещам.

Комната была большой и светлой, стены, обитые белым шелком с цветочным рисунком с блестящей нитью, понизу украшали деревянные панели, тонированные белым маслом, отделенные от обоев зеленой декоративной полосой лепнины. Сдержанная удобная мебель дерева цвета темного меда была рассчитана на ребенка, теперь же Леннеарт почувствовала необходимость сменить ее. Письменный стол был для нее низковат, а широкая кровать под светло-зеленым балдахином была совсем впритык, когда девочка прилегла на ней отдохнуть.

Слуги предусмотрительно зажгли канделябры, и Ленн, лежа на кровати, рассматривала причудливую игру теней на стенах комнаты. Сколько раз рядом сидел отец и рассказывал ей перед сном разные истории, самой любимой была история про то, как они познакомились с мамой.

Мама... в комнате отца на всю стену висел их совместный огромный свадебный портрет. Леннеарт маленькой могла часами просиживать перед ним, разглядывая счастливые лица родителей, особенно красивой зеленоглазой женщины, которую дочка никогда не знала. Девочка поднялась с постели и подошла к столу, провела ладонью по книжкам, выставленным на полках, и взяла в руки маленькую мягкую игрушку — желтого дракончика. Как же много он с ней пережил? Вон то крылышко она сама ему пришивала, не доверив это ответственное дело нянечке. Ленн улыбнулась, рассматривая эти неровные, большие стежки. Девочка прижала его к груди и так постояла некоторое время, пытаясь отдать своему верному другу горечь от расставания с Юрин. Вздохнув, она еще раз бросила взгляд на свою игрушку и посадила дракончика опять на полку на его почетное место. Девочка не любила грустить и оставаться постоянно в угнетенном состоянии просто не умела. Поэтому она сладко потянулась, разминая мышцы спины и села за стол дописать письмо.

Ей следовало еще сегодня хорошенько подумать над своей речью на завтрашнее собрание. Отложив исписанный лист адресованный Юрин в сторону, она на чистом набросала примерный план своего доклада для советников. Когда зевота стала повторяться каждые пять минут, девочка поняла, что необходимо ложиться. А ведь она так надеялась, что отец зайдет к ней поговорить. Но видимо, он был еще занят, а то бы непременно заглянул.

Спалось в старой комнате на удивление замечательно, правда посреди ночи Леннеарт проснулась от громкого шума за дверью. Выбравшись из-под теплого одеяла она заспанными глазами удивленно наблюдала, как несколько слуг толкают большой комод по коридору, но лишь пожала плечами на это и пошла дальше — отдыхать. Но больше полноценного отдыха у нее не получилось, видимо, сказалась усталость после длительного пути. И остаток ночи ей снился очень яркий и детальный виденный глазами предка сон, в котором она полностью слилась с обладателем памяти прошлого.

Сквозь этот сон Леннеарт подняла руку и сделала резкое движение, словно постучала в дверь.

* * *

Я уверенно постучала в дверь, и по затихшему Храму пронеслось гулкое эхо. Получив телепатически разрешение войти, бросила предостерегающий взгляд любимому и вошла, закрыв за собой створки.

— Богиня! — я обвела взглядом собравшихся в Своде Голосов, почтительно склонив голову. — Великий Круг! Меня попросили передать Вам сообщение.

— Говори, Валена! Мы все тебя внимательно слушаем, — в полнейшей тишине голос Богини раздался несколько неожиданно.

— Да, Светлейшая! Делегация людей прибыла в Храм, они просят аудиенции и возможности выступить перед Великим Кругом, — я смело посмотрела на каждого главу. Задержала взгляд на отце, который задумчиво дернул хвостом, прищурив золотистые глаза.

— Люди... — протянула Богиня, а главы кланов стали переглядываться.

Я в некотором недоумении потянулась к сознанию отца, но он мысленно рыкнул на меня, чтоб не мешала.

— Пригласи их, — после минутного колебания, Светлейшая устало закрыла глаза.

Я вышла обратно в коридор и с улыбкой распахнула двери, чтобы люди смогли пройти. Их было двадцать человек, а главным назначили князя Телареса де Брасса, моего мужа, который, проходя мимо, украдкой стиснул мою ладонь. Закрыв за ними дверь, я осталась в хвосте делегации, чтобы не мешать переговорам.

Вперед выступил Теларес и после долженствующих приветствий перешел сразу к делу.

— Богиня, Великий Круг! Главы государств людей выбрали нас своими представителями, чтобы мы донесли Вам их предложение, — он сделал паузу. Голос Телареса был спокоен и уверен, а бархатистый баритон опять заставил затрепетать мое сердце, как при первой нашей встрече. Остальные члены делегации согласно закивали, подтверждая его слова. — Человечество просит принять помощь в борьбе с Бэйном Темным! Мы, люди, более не можем оставаться в стороне от этой войны. Конечно, все мы понимаем, что наши возможности крайне ничтожны по сравнению с Вашей мощью и силой, но мы просто не можем видеть, как Вы сражаетесь в одиночку, в то время, как мы отсиживаемся за толстыми стенами наших городов. Мы тоже можем бы внести свой вклад в победу.

Когда последние звуки его пламенной речи стихли, Свод Глосов взорвался от обилия выплеснувшихся эмоций, как на физическом уровне, так и на ментальном. Я поморщилась, не в силах унять возмущенные возгласы в своей голове. Люди же, опешив от такой реакции, сбились тесной кучкой и старались казаться как можно менее заметными. Лишь Теларес стоял, не шевелясь, гордо выпрямив спину и расправив широкие плечи. Мне был виден лишь его красивый точеный профиль с аристократичным носом с горбинкой, высоким лбом и скулами. Волнение его выдавала неестественная бледность, разлившаяся по лицу, которая еще более оттеняла его иссиня черные волосы до плеч, гладко зачесанные назад и темн— синие глаза. Пока главы Кругов ожесточенно спорили, Теларес начинал понемногу терять терпение, это выдавали пришедшие в движения желваки и подрагивание гладковыбритого подбородка. Но как же я в этот момент им гордилась, все мое нутро наполнялось теплым и нежным чувством. Да, не зря я выбрала этого человека в спутники жизни!

Богиня подняла руку, и в зале воцарилось молчание, а я даже перестала дышать.

— Лорд де Брасс, вы понимаете всю серьезность вашей просьбы?

— Да, Светлейшая!

— Вы также должны осознавать, что у людей, не наделенных магией обитателей мира, нет шансов выстоять против воинства Темного.

— Да, Светлейшая. Эти доводы были не раз рассмотрены на совете держав. Но было признано единогласно мнение, что в случае Вашего поражения, человечество все равно не выживет. Так продадим же наши жизни подороже!

'Эх, не удержался все же, милый, и подпустил страсти в ответ', — хмыкнула про себя я.

— Я могу предложить вам решение, — после минутного молчания, барабаня пальцами по подлокотнику трона, изрекла Богиня. — Я могу наделить людей Силой, достаточной для этой войны.

В зале дружно прокатился вздох. Я же от удивления чуть не приняла свою истинную форму.

— Вы сейчас представляете человечество. Примите решение, стоит ли людям иметь магический дарили нет. Но, учтите, это изменит всю вашу жизнь. Великий Круг, Я не смогу сама изменить уже сотворенных мною созданий, поэтому прошу Вашей помощи.

— Богиня, что от нас требуется? — выпустив пар из ноздрей, спросил Дейнер.

Дракон был обманчиво спокоен, но за долгие годы, я уже изучила отца вдоль и поперек. Такой поворот морды и дрожь чешуи могли свидетельствовать только о затаенном страхе. Что же тут произошло?

— Вот то о чем мне вещали Духи Времени. Каждый из Вас должен будет отдать частицу своей Силы, чтобы она дала ростки в душах людей и наделила их Вашими способностями, — главы кланов зароптали, отдавать свою Силу никто не хотел. Даже флегматичный левиафан свивался и развивался кольцами в своем бассейне, не находя места для выброса обуревавших его эмоций. — Подумайте хорошенько. И это еще не все, — она с болью посмотрела на каждого из членов Великого Круга. Люди в это время собрались в стороне и обсуждали свои вопросы, они ничего не слышали из разговора Хранителей и Богини, ведь она отделила их невидимым куполом. — Так как нам нужно большое количество людей-магов для войны, Ваша душа полностью рассеется в качестве семян по миру, чтобы найти себе достойного обладателя. Вы перестанете существовать.

Это был удар. Я чуть покачнулась, не в силах оторвать взгляда от отца. Он же, найдя мои глаза, послал ментальную улыбку, наполненную всей его любовью. Я уже знала, что Дейнер ответит от имени нашего клана, на мои глаза навернулись непрошенные слезы.

Богиня выжидательно молчала не вмешиваясь в дискуссию Хранителей. Итог, был подведен довольно скоро. Все Хранители согласились, не смотря на то, что кланы в такой решающий момент потеряют своих предводителей, а Внешний Круг — так и вовсе во второй раз. Осталось ждать решения делегации людей. Через полчаса Теларес опять вышел вперед и дал согласие от имени всего народа человеческих стран.

В тот самый миг, когда два согласия образовали единое решение, взор Богини остекленел, а фигура на мгновение стала прозрачной, едва различимой. У меня все сжалось внутри от странного предчувствия.

— Не беспокойтесь за меня, — изрекла Светлейшая, когда тело Ее вернулось к нормальному состоянию, — Мне только, что было видение, — Она помолчала, собираясь с мыслями, никто и не думал Ее торопить, — новорожденное человеческое дитя на руках у отца, погруженного в горе, от потери супруги. Этот ребенок сможет полностью очистить наш мир от влияния Темного. Его рождение стало возможно только благодаря вашему единогласному выбору, — Создательница склонила голову в знак признательности.

Затем Богиня неспешно вышла на середину зала и подняла вверх обе руки, рукава Ее белоснежного платья упали на плечи. Между ладоней постепенно стала появляться и набирать все ярче цвета небольшая радуга. В этот момент по лицу Светлейшей потекли слезы, которые, падая и соприкасаясь с мраморным полом Храма, превращались в звуки музыки. Когда радуга стала полностью заметной, Богиня сомкнула ладони и с чистым звонким звуком та будто сломалась, а вокруг каждого главы Круга замерцали разноцветные звездочки.

Как пылинки они облепили каждого Хранителя, заставляя светиться его изнутри своим, присущим только этому существу, цветом. Саламандра стала огненно-красной, сфинкс — солнечно-оранжевым, единорог — лимонно-желтым, левиафан — нефритово-зеленым, гиппокамп — лазурно-голубым, дракон — небесно-синим, грифон — туманно-фиолетовым, феникс — молочно-белым. На мордах каждого из Хранителей появилось умиротворенное выражение, потом она все разом подняли головы к потолку и издали последний продолжительный крик каждый на свой лад.

У меня мурашки по коже забегали, а внутри все перевернулось. Это было похоже на прощально-приветственную песню. Прощальную для всего мира, а приветственную для новых магических существ, рожденных их самопожертвованием.

Когда звук стих, они все разом растворились. Словно лопнул мыльный пузырь, оставив после себя лишь облако цветной пыли. Богиня приложила ладонь ко рту и подула, совсем не сильно ѓ— поднявшийся ветерок, подхватив эти магические семена, понес рассеивать их по всему миру. Пару семян просыпались на головы человеческих представителей, вспыхнули ярко и пропали, слившись с их душами.

— Теперь среди людей будут маги. Мастер Теларес, вы удостоились Семени Силы Дракона. Надеюсь, вы возьмете на себя миссию по обустройству и обучению новоиспеченных магов? Вам помогут ваша очаровательная жена и другие Хранители. Я пришлю некоторых. А теперь идите, Мне необходимо побыть самой.

— Спасибо, Светлейшая!

Люди быстро исчезли из зала, я же вышла последней, плотно закрыв за собой двери, и напоследок заметила, как Богиня обессиленно опустилась на свой трон и закрыла лицо руками. Мне стало не по себе от подсмотренного, и я отвернулась. Теларес, ждавший у входа в Храм, привлек меня к себя и нежно поцеловал. А потом зашептал, как ему жаль, что так вышло с моим отцом. А я только покачала головой и опять поцеловала мужа.

* * *

Леннеарт, резко проснувшись, села на постели, все еще ощущая на своих губах жаркие поцелуи. Лицо ее залила краска, но немного отдышавшись, она легла и стала обдумывать увиденное.

'Неужели все так и было? Хранители... они превратились в Семена Силы? А это был наш основатель рода — Теларес? Какой интересный мужчина, чем-то на отца похож. А жена его была драконом... вот откуда у нашей семьи эта память предков. И мы видим только ее воспоминания. Интересно, что случилось дальше. Если она видела, что произошло с Хранителями, то почему этого не случилось с ней? Очень странно! И это пророчество... я впервые слышу о таком. Вряд ли оно исполнилось. Но тогда выходит, что Бэйн может вернуться! Но теперь я могу по-новому донести свою речь до Совета'.

Ленн вдруг захихикала, подумав, что она сейчас повторяет подвиг Телареса из ее сна. Ну, что ж, как говорится, все циклично, и вселенная движется по спирали. Но теперь девочке не было страшно выступать перед этими сильными людьми, ведь ее предку пришлось смотреть в глаза самой Богине. А это просто люди, хоть и очень могущественные. Повеселев, Леннеарт выбралась из кровати и стала собираться, готовясь предстать перед Кругом Совета.

Записав в дневник подробности нового сна, Ленн привела себя в порядок и спустилась в столовую. Отец уже завтракал, попутно проверяя какие-то документы, девочка лишь печально вздохнула, совсем он себя не бережет, а ведь так многое хочется с ним обсудить.

Немного поковыряв ложкой в тарелке, Ленн принялась за чай, поверх кружки глядя на сосредоточенного отца.

— Отец, а как давно известно, что в нашем роду были драконы? — как бы между прочим спросила девочка, когда они остались одни в столовой. Кеар, пивший в это время свой кофе, закашлялся и укоризненно скосил глаза на дочь.

— Ну, ты и выбрала время спрашивать такое!

— А какое время было бы подходящим? Почему ты мне об этом сам не рассказал, когда у меня только начались сны? Когда моя голова взрывалась от вопросов, а ты смог выдать что-то неопределенное про разлад в душе? — с негодованием выпалила Леннеарт, но гнев ее разбился о скалу спокойствия, источаемого взглядом отца. И уже более холодно она продолжила: — Неужели так было необходимо держать меня в неведении?

-Да, действительно, очень тяжело мне было наблюдать твои метания, но... — он сделал паузу, собираясь с мыслями, — понимаешь, есть некое условие в нашей семье. Пока ребенок сам не осознает своей причастности к драконьему роду, ему ни в коем случае об этом говорить нельзя.

— Почему?

— Это связано с осознанием себя как личности и становлением собственной силы. Прародительница Валена, как ты теперь знаешь, была драконом-Хранителем, отдала этот строгий наказ. Если ребенок узнает раньше, что в его жилах течет кровь драконов, он не сможет постичь своего истинного Я и раскрыть индивидуальные способности, а будет ориентироваться на драконью сущность.

— А многие знают об особенностях нашей семьи?

— Нет, только члены Совета и высшие чины ордена. И так оно и должно оставаться, — строго посмотрел на дочку Кеар. — Ты даже Юрин не можешь об этом рассказать. Понимаешь, даже ей!

— Ясно, — опустив голову, Леннеарт удрученно уставилась в свою почти не тронутую тарелку.

— А теперь расскажи мне, что ты видела? — с нескрываемым интересом в глазах подавшись вперед, спросил отец. Он сразу догадался, откуда у дочери новые сведения.

Леннеарт подробно рассказала свой сон, опустив лишь подробности с поцелуем, подобное обсуждать с отцом ей стало как-то неловко.

— Да, милая, я тебе даже чуточку завидую... — мечтательно протянул отец, когда Ленн закончила свой рассказ. — Так ясно все это видеть... я вот понял про дракона только после того, как мне исполнилось пятнадцать. Да и то мне снились полеты и дыхание огнем. Все было довольно смутно... И, что, каким был Теларес?

— Ой, он так на тебя был похож! Только без бороды и наших семейных белых прядей в волосах, — добавила девочка, проведя ладонью вдоль одной из них.

— Да, я считаю, что эти пряди нам как раз и достались в наследство от Валены, — улыбнулся Кеар. — Но то, что она была дочерью главы клана, это большая новость. Да и подробности обретения Силы людьми настолько удивительны. И, пожалуй, будут очень неожиданной новостью для всех.

— Отец, думаю, нам пока стоит придержать эту информацию, — с улыбкой покачала головой Леннеарт. И кто же из них ребенок?

— Ты права! Что ж очень жаль! Но необходима хорошая доказательная база, чтобы делать такие заявления. Будем надеяться, что эта линия найдет свое продолжение в нашем нынешнем путешествии. Если оно, конечно, состоится, — задумчиво проговорил отец, внимательно глядя на часы. Потом, словно очнувшись и осознав, что конкретно он видит, маг поднялся и стал суетливо собирать разложенные по столу бумаги.

Ленн тоже встала и помогла ему справиться с этой кипой документов. Сложив их в кожаную папку, они поехали на встречу с Кругом Совета. В Верховном храме их уже ожидали. Немногословный служка провел посетителей по неприметным коридорам и, оставив их возле массивной двери, проскользнул внутрь, чтобы доложить о приходе.

Получив разрешение войти, Леннеарт с замиранием сердца переступила порог просторного зала. За полукруглым столом сидели восемь членов Совета, а за ними стояли по два их помощника. Обстановка была в комнате строгой и минималистичной: бежевые стены с панелями темного дерева и никакой вычурной отделки, все для того чтобы не отвлекать от работы. Окон не было, лишь под потолком висела огромная люстра, источающая яркий и в то же время мягкий магический свет.

Кеар с дочерью подошли и встали перед заседающими магами, а те с интересом их рассматривали, особенное внимание уделяя Леннеарт. А девочка в свою очередь изучала их — самых сильных магов всех орденов.

Первым обратился к ним мастер Вардус Салм, чего и стоило ожидать, с хитрым взглядом искавший малейшие признаки волнения в лице девочки.

— Мастер Теларес, мы были очень удивлены вашим прошением. Особенно, учитывая, что ваша юная дочь выступает в роли главного источника информации, — колючий взгляд светло-голубых, почти прозрачных глаз Кроны ордена Саламандры.

Он презрительно кривил губы, чего не могла скрыть его обильно седеющая борода. Тонкий, но с большими крыльями ноздрей нос нависал над безволосой верхней губой, придавая магу вид бородатой землеройки. Седеющие волосы с залысинами спускались на плечи и скрывали его длинную тощую шею.

— Удивлены — не то слово, — хмыкнула мастер Борина Енко — советник от ордена Гиппокампа. Она не смотрела на вошедших, а читала какие-то бумаги, стопкой сложенные перед ней. Крона Гиппокампов отвечала за международные отношения, и работы у нее всегда было невпроворот, хоть она и была самой молодой из советников, всего-то сорок лет. Вот и сейчас, не отрываясь от своих обязанностей, мастер стала задавать интересующие ее вопросы: — Кеар, сколько вы планируете человек задействовать в своей экспедиции?

— Борина, не забегайте вперед! Мы еще не дали разрешения на эту авантюру, — нервно встрепенулся мастер Эдуард Капел из ордена Единорога, он, как советник по транспорту, не был вдохновлен идеей такого путешествия, ведь оно потребует от его департамента дополнительную нагрузку.

— Мастер Борина, я надеялся, что мне выделят не меньше двадцати человек, принадлежащих разным орденам. Как вы понимаете, работа предстоит масштабная, и малым количеством магов эта экспедиция не обойдется, — с доброжелательной улыбкой отец ответил на заданный вопрос, никак не отреагировав на заявление Кроны Единорогов.

Услышав его ответ, советник международных отношений, наконец, оторвала свои карие глаза от документов и равнодушно посмотрела на Кеара. Ее тяжелые черные, немного вьющиеся волосы, были уложены в затейливую прическу. Немного квадратное лицо было лишено морщин, за исключением двух складок между бровей, говорящих о том, что женщина часто хмурится, обдумывая дела, и почти никогда не смеется.

— Если Совет одобрит ваше предложение, я разрешаю, чтобы каждый орден выделил двоих магов на усмотрение членов Совета, и вы не сможете их выбор опровергнуть. Также пятерых человек, не считая вас и дочери, можете подобрать сами, не отчитываясь перед нами. Кеар, вас устраивают такие условия?

— Да, советник, вполне.

— Тогда, прошу извинить, но меня ждут трое послов соседних государств. Я свою позицию озвучила, прощайте, — она встала, а помощник быстро подскочил и собрал все документы, и они удалились тихо переговариваясь.

— Борина, как всегда, поступает по своему разумению, не считаясь с мнением остальных, — улыбнулась мастер Злата Гофф — вторая женщина советник, принадлежащая ордену Феникса.

Она была уже в летах и немного располнела, а тугой узел ее все еще огненных волос, только подчеркивал округлость лица. Злата посмотрела с теплотой на Леннеарт, которую довольно хорошо знала, ведь была старинной подругой ее бабушки, скончавшейся от затяжной болезни, когда девочке не было и семи лет. Мастер Злата очень переживала тогда потерю Вайноры Теларес. Женщина тогда только получила пост советника здравоохранения и религии, а подруге помочь так и не смогла.

— Леннеарт, ты очень выросла и стала настоящей красавицей. Но мы ведь собрались тут для очень важного дела, так что может уже приступим, если советник внутренних дел, не против? — ехидно заметила советник ордена Феникса, переведя свое внимание на мастера Вардуса.

Он поморщился и кивнул. Тогда Кеар подошел к дочери и сделал ей приглашающий жест, давая понять, что пришло время ее выступления. Как ни странно, но слова мастера Златы, придали девочке уверенности, которой та почти лишилась при первых высказываниях Вардуса. Леннеарт сделала два шага вперед и, глубоко вдохнув, начала свою речь:

— Уважаемые члены Совета, я понимаю, что Вы можете с недоверием отнестись к моим словам. Однако, уверяю Вас, предстоящая экспедиция в состоянии пролить свет на тайну исчезновения Хранителей, — уверенный голос Ленн разносился в зале, в полной тишине которого советники слышали даже дыхание девочки. — Все Вы прекрасно осведомлены о некоторых особенностях нашей семьи, — в этом месте Кроны орденов обеспокоенно заерзали, — поэтому скажу лишь, что один из наших предков свидетелем того события и оставил нам подсказки, которые мы смогли расшифровать только сейчас. Так вышло, что эти подсказки открылись только мне. Пока ясно, что где-то в горах в Неизведанном Крае откроется это знание. Что это будет, мы пока не знаем: книги, артефакты, останки — но картина будет полной. Как Вы понимаете, путь туда трудный и опасный, потому мы с отцом и обратились к Совету за помощью.

Девочка перевела дыхание и, поочередно обведя взглядом каждого члена совета, продолжила:

— Мастер Нивол, представьте, как прославится орден Дракона, представители которого участвующие в экспедиции сделают грандиозное открытие, связанное с Хранителями. Не говоря уже о том, что будет возможность изучить новые аспекты магии, которые оказали влияние на легендарных созданий.

— А вы, мастер Петер. Задумывались ли вы, сколько новых знаний может открыться ордену Сфинкса благодаря этому исследованию.

— Я понимаю, что орден Левиафана не горит желанием составлять новый бюджет для Фиорана, учитывая расходы на нашу миссию, но мастер Славир, в будущем это может окупиться сторицей.

— Мастер Злата, Фениксы, как никто другой, должны понимать, насколько важно нам узнать, что же именно произошло с Хранителями. Совет, — голос ее возвысился и окреп, — наша экспедиция — замечательная возможность показать всем людям, что мы помним свои истоки и желаем правды. Мы должны все выяснить хотя бы в память об их жертве, которую Хранители совершили, чтобы даровать человечеству магию.

— В последнее время отношения у других стран с Фиораном все более напряженные. В Дериконе мы неоднократно сталкивались со шпионами из Вансора и Саверии, пытающимися настроить народ против магов. И каждый раз не удавалось взять их живыми. Думаю, не только в городе ордена Дракона так обстоят дела. Если же Фиоран сможет разгадать эту тайну, мучившую воображение каждого человека с ранних лет, страны противники — магического общества потеряют свои позиции в этом негласном противостоянии.

— А пока мы, люди, враждуем между собой, твари Темного все больше набираются сил и наглости. Были неоднократные доклады, что в Леорском лесу начали хозяйничать лерики-одиночки. Причем, что Драконы не могут вычислить их логова. Раз в мире остались создания, приносящие тьму и раздор, то Бэйн не окончательно побежден. Возможно, близится тот день, когда нам понадобятся все наши знания и умения в борьбе против созданий Темного. А для этого необходимо снова сплотить человеческое сообщество. Что это сделает лучше, чем раскрытие тайны исчезновения Хранителей?

Леннеарт вдохновлено закончила немного охрипшим голосом. Советники молчали, а девочка не решалась взглянуть на отца, чтобы понять, удалась ли ей речь. Она просто стояла, ровно держа спину и глубоко дыша. Все что можно было сказать, она сказала — остальное за мастерами. А они стали, осторожно подбирая слова, высказывать свое мнение. Поняв, что теперь можно расслабиться, Ленн подошла к отцу и стала рядом, он тайком стиснул ее руку, показывая тем самым, что гордится ею.

Мастер Вардус дал знак одному из помощников, тот подошел к Кеару и попросил подождать в приемной, пока советники придут к какому-то решению. Отец с дочерью вышли в примыкающую комнатку и сели там на просторный удобный диван. Когда за помощником закрылась дверь, Кеар одной рукой притянул к себе дочь и крепко обнял за плечи.

— Ты у меня большая умница! Я тобой горжусь! — ласково сказал отец, а у Леннеарт уши порозовели от удовольствия. — Ты очень хорошо подобрала слова, думаю, никуда они не денутся, дадут нам добро, — подмигнул он.

-Отец, у меня никогда так коленки не тряслись, а этот Вардус, он так и сверлил меня глазами, стараясь подловить на какой-то мелочи, — вздохнула девочка, отстраняясь от надежного плеча отца. — Что между вами произошло? Почему он так агрессивно настроен против нас?

— Да, ничего такого. Мы даже некоторое время были приятелями лет десять назад. А потом мне предложили место в совете, а ему нет. Но я отказался. Через три года, опять предложили, и я снова отказался. А Вардус же очень стремился к власти, хотел пробиться в Совет. Что он тогда ни делал, за какие только задания не брался, чтобы его заметили. Мне кажется, что его отношение связано с этим. Как он мне однажды сказал, что мне все слишком легко дается, а я этого не ценю, — хмыкнул отец.

— Но, ты же просто не любишь всей этой работы, — недоуменно ответила дочь, — и чего ты должен заниматься делом, к которому у тебя душа не лежит? Если бы он был тебе другом, то понял бы это, — сложив руки на груди, насупилась Ленн. Ей вдруг стало ужасно обидно за отца. А Кеар, видя такую реакцию дочери, только улыбнулся.

Они просидели в молчании оставшееся время пока совещались маги, а потом все тот же помощник пригласил их обратно в зал. Леннеарт пробежалась взглядом по лицам советников: некоторые были довольные, некоторые хмурые, но лицо мастера Вардуса ничего не выражало. Он же первый и заговорил:

— Мастер Теларес, Круг Совета дает вам свое разрешение на проведение запрашиваемых вами исследований. Сегодня после обеда вам пришлют список магов входящих в вашу экспедицию. Однако, в связи со спецификой данного мероприятия, вы должны присылать отчет о ходе работ не менее одного раза в месяц. Если вы по прошествии пяти лет не сможете обнаружить чего-либо стоящего, мы отзовем вашу экспедицию, — сверкнув глазами и выдав свои истинные чувства, закончил Вардус.

— Благодарю вас!

— Мои поздравления, Кеар, Леннеарт! Желаю успеха! — с улыбкой сказала мастер Злата, давая понять, что им можно удалиться.

Кеар, чуть склонив голову в почтительном прощании, развернулся и, увлекая за собой дочь, вышел из зала и уже там глубоко выдохнул.

ГЛАВА 4

Следующие два дня были наполнены суетой и заботами о сборах в экспедицию. В особняк постоянно приходили и уходили все новые люди для знакомства и получения инструкций. Ленн была несказанно рада увидеть среди магов выбранных отцом Марка Войташа из их ордена. Он участвовал в последней экспедиции девочки перед поступлением в академию.

Она Марка не видела почти пять лет. За это время он сильно изменился, превратился из неуклюжего худого парнишки в высокого крепкого мужчину двадцати шести лет. Правда, лицо все покрытое веснушками так и осталось очень худым, а рыжие кучеряшки делали голову его похожей на одуванчик. Но в светло-карих глазах также жила неистребимая смешинка. Леннеарт с Марком некоторое время поговорили, пока отец ходил за необходимыми бумагами для Дракона, и тепло распрощались как старые знакомые.

На третий день в обед они тронулись в путь. Леннеарт успела утром отправить законченное письмо для Юрин, и, проверив свой багаж, оседлала любимого Чиарэ, которого вместе с кобылой отца привезли вчера вечером.

С остальными членами группы они встретились уже за чертой города в ранее оговоренном месте. Двадцать пять всадников с навьюченными кто лошадьми, кто мулами ждали прибытия семейства Теларес в лесочке в часе езды от Столицы.

Кеар с дочерью и двумя магами из ордена Единорога накануне долго изучали карту, пытаясь как можно более оптимизировать точку выхода телепорта, который должны будут создать Единороги. Из-за того что ни одной точной карты Неизведанного Края не было, поэтому он так и назывался, было тяжело найти точные и неизменные ориентиры. Люди постоянно предпринимали попытки обжить те места, но всякий раз терпели неудачи. Единицы возвратившихся рассказывали про страшных диких зверей, нападающий без причины, и созданий Темного, вольготно расплодившихся на тех землях. Совместные отряды магов периодически проводили зачистки злых созданий, когда те, совершенно обнаглев, начинали просачиваться в цивилизованные места.

Леннеарт, как ориентир для поиска места 'гибели' Хранителей, так они заочно окрестили произошедшее с созданиями, указала большую горную цепь. По имеющимся данным, там было три подходящих по описанию места. Было решено телепортироваться, как можно равноудалено ото всех трех гряд и уже на месте искать другие ориентиры.

Перенос осложнялся тем, что не было точной топографии местности, поэтому высаживаться придется в максимально подходящем известном месте. Для этого выбрали заброшенную деревеньку на реке Зизер неподалеку от границ Олезиании.

Старший маг из ордена Единорога, которому было под тридцать пять лет, мастер Никас произвел все нужные вычисления. Младший, где-то лет двадцать не больше, Лисавин, рассмотрев эти расчеты, нахмурился и заявил, что сами они подобным телепортом не справятся — слишком расстояние большое для такого количества людей. Необходимо сначала переместиться в город их ордена Еадинон, и там, воспользовавшись площадкой стабилизации, они смогут открыть портал на нужном участке. На том и сошлись.

И вот теперь оба блондина, а все Единороги отличались светлыми волосами, очень редко кто был рыжим или русым, а темноволосые вообще не встречались, с нетерпением расхаживали перед группой магов, недовольно поглядывая на приближающихся руководителей.

— Прошу прощения за задержку, но необходимо было уладить все оставшиеся дела. Мастер Никас, я так понимаю у вас уже все готово?

— Да, Кеар, мы ждем только тебя, — недовольно ответил маг.

— Ну, что ж, тогда начнем, руководите нами, — улыбнулся отец.

Никас попросил всех встать в заранее очерченный на земле круг, площадь которого была достаточной, чтобы вместить всю эту большую толпу народа и животных. Последними вступили внутрь маги-Единороги. Они повернулись лицом к линии и синхронно поставили руки, будто на невидимую стену. Леннеарт не было видно с ее места, что именно они делали, но любознательности в ней всегда было хоть отбавляй, поэтому девочка почти сразу вошла в сканирующую медитацию, чтобы хоть немного понять, что будут делать маги.

Она увидела желтую стену энергии, вставшую из очерченного круга, именно на нее и положили блондины руки. От их пальцев стала расходиться маленькими змейками, пронизывающими всю ткань завесы, серебристая паутина заклинания. Ленн смогла разобрать из той сложной череды цифр и формул, вплетенных в структуру этой паутины, лишь самую малую часть, отвечающую за координаты города перемещения. Сказать, что девочка была поражена, это ничего не сказать — таких многослойных вычислений и стабилизирующих факторов, она раньше нигде не видела. Не даром маги-Единороги мастера перемещений.

Завеса начала уже мерцать и на физическом плане, когда Леннеарт заметила энергетический импульс, скользнувший к формуле заклятия. Никто больше этого не заметил, ведь не следил за составлением заклятия, а Единороги были слишком поглощены своей работой, чтобы замечать мельтешение за спиной. Ленн молниеносно, выпустила свой луч, перехвативший другой, так и не успевший притронуться к формуле переноса. Чужой импульс дергался и вырывался, пытаясь освободиться от сковавших его уз. Но девочка крепко держала, и за время этого контакта, она поняла его суть — это было считывающее заклятие. Кто-то из их группы хотел узнать координаты переноса. Ведь сведения о конечной точке перехода руководители решили держать в тайне. Понятное дело, что каждый орден выслал магов и как соглядатаев, зачем же им облегчать задачу. Но Ленн очень возмутила наглость, с которой была проделана эта работа.

Всадники находились очень плотно друг к другу, поэтому девочка не могла сказать, кто был ответственен за это вмешательство, но в свою очередь и этот человек не знал, кто ему воспрепятствовал. Ленн отпустила чужое заклятие, только когда пейзаж за границей круга поменялся, что свидетельствовало о завершившемся переходе.

Единороги опустили руки и, не говоря ни слова, направились к небольшому зданию, возле которого оказалась экспедиция. Леннеарт оглянулась, надеясь уловить признаки человека, пытавшегося считать место назначения. Но всадники успели рассредоточиться и вели себя совершенно естественно. Девочка лишь досадливо покачала головой: 'Надо при первом же удобном случае рассказать все отцу'.

Отбросив мысли о соглядатае, Ленн стала рассматривать место, в котором они очутились. Это был небольшой ухоженный парк с высокими деревьями, упирающийся справа от группы магов в изящное белокаменное здание академии ордена Единорога. Дорожка под ногами всадников, посыпанная белым песком, вывела их к кругу стабилизации, подле которого стояло здание, где скрылись маги перемещения.

Круг представлял собой круглое мраморное возвышение диаметром с небольшой дом, наверное, там могли свободно поместиться человек тридцать верховых. Он был окружен небольшой фигурной оградой из дорогого сплава.

Проход в круг стабилизации отмечали два причудливо испещренных рисунками и письменами постамента. Они были усеяны множеством разных по форме и размеру углублений. Единороги пропадали всего несколько минут и вышли к остальной группе с небольшими ларцами у каждого в руках.

Ни слова не говоря, они направились прямиком к этим загадочным постаментам, от которых Леннеарт чувствовала очень сложную вязь заклятий. Никас встал подле правого постамента, Лисавину достался левый. Маги стали поочередно извлекать из ларцов разнообразные кристаллы Варидэя и вставлять их в соответствующие лунки, попутно производя непонятные девочке манипуляции. Издалека можно было даже разглядеть нечто наподобие рисунка, только у каждого мага он выходил свой. Последним они достали по одинаковому большому, размером с дыню, продолговатому гладкому кристаллу насыщенного темно-фиолетового цвета. Переглянувшись и скоординировав свои движения, Единороги одновременно вставили свои кристаллы в углубление посередине образовавшегося рисунка и синхронно провернули их три раза вправо. Как только последний оборот завершился, постаменты засветились: каждый кристалл излучал свой цвет, но все вместе они образовывали невероятный оттенок, которому и название еще не придумали.

Ленн залюбовалась зрелищем рождения нового цвета и не сразу осознала, что осталась перед площадкой одна — группа уже поднялась, и отец звал ее по имени. Она счастливо улыбнулась и направила своего Чиарэ в круг, белый мраморный пол которого был пронизан разноцветными линиями, составляющими знак Великого Круга. Когда девочка заняла свое место, мастера Никас и Лисавин, вставшие напротив своего постамента, стали проделывать манипуляции, как и при прошлом перемещении. Девочка специально проверила, станет ли соглядатай опять предпринимать попытку считки, но этого не произошло. Видно, решил теперь быть вдвойне осторожным.

Когда энергетическая стена рассеялась, маги стояли посреди площади в заброшенной деревне, поглощенной густой растительностью. Вокруг были небольшие перелески и поля, наполненные шумной жизнью. Люди стали радостно переговариваться и расстегивать свои теплые плащи и куртки, ведь в этом месте было значительно теплее. Отец выехал немного вперед и развернулся, призывая всех к вниманию:

— Мастера, распорядок вы знаете: восемь человек обустраивают лагерь, а три группы по пять магов — прочесывают окрестности по выбранным направлениям. В этот первый раз в лагере останется по одному магу от каждого ордена, это не обсуждается, Эрлан, — заметив собравшегося возмутиться недовольного мага-Грифона, предупредил его высказывание Кеар. — Далее, сегодня руководителями групп назначаю мастеров Карстейля Онтара из ордена Левиафана, Черсай Пейри из ордена Саламандры и Альбинора Янтро из ордена Дракона, — названные маги выехали вперед и встали подле отца.

Карстейль был одного возраста с Кеаром, где-то лет сорок, но седина в его когда-то каштановых вьющихся до плеч волосах посеребрила голову. Взгляд серых глаз был твердым и не упускающим ни одной мелочи, от него могло стать не по себе любому человеку, старавшемуся что-либо скрыть от этого мага, умеющего читать мысли.

Черсай же была женщиной средних лет, около тридцати шести, Ленн ее хорошо знала по предыдущим раскопкам, ведь она не раз уже участвовала в команде отца. У Черсай волосы были заплетены две русые косы, уложенные в два небольших пучка за ушами, что делало ее похожей на девочку, особенно учитывая ее хрупкую маленькую фигурку. Но впечатление это было обманчивым. Как и все Саламандры, женщина была энергичной и властолюбивой, руководящие роли она выполняла безукоризненно. И так повелось, что из-за кокой-то запутанной истории Черсай, тогда еще молоденькая девушка, стала безоговорочно следовать авторитету Кеара Телареса, когда орден Саламандры чужим влияниям не свойственен поддаваться. Женщина была одной из тех пяти, кого отец лично пригласил участвовать в этом мероприятии.

А вот Альбинор был уже не молод, года пятьдесят три ему было, но держался в седле он отменно — никаких признаков старости не выказывая. Голова мага была совершенно лысой, которую прятала теплая меховая шапка, зато на лице имелась длинная, до середины груди седая борода. Глаза же были черными и чрезвычайно молодыми, полными задорного огня и великих идей. Это совершенно не вязалось с его строгой внешностью и большим круглым носом.

Маги с интересом стала рассматривать начальников групп, про себя решая в какую они предпочитают попасть.

— Вы уже сами решите между собой, кто останется, а кто поедет в разведку, — продолжил Кеар свою речь.— На этом этапе пути мы ищем обломок скалы, вершина которого бы напоминала человеческую ладонь. Каждая группа углубляется в своем направлении сроком на три дня. Если даже за это время ничего похожего не найдете — должны возвратиться для отдыха. Вопросы есть? ѓ— отец обвел всех испытующим взглядом, но никто не проронил ни слова.

Это был хороший признак, значит, правильных магов прислали советники орденов. Кеар кивнул и отъехал в сторону, давая понять, что можно приступать к сборам.

И что тут началось! Леннеарт никогда бы не подумала, что столько взрослых, состоявшихся магов могут так суетиться и ругаться. Никто не хотел оставаться в лагере, каждому не терпелось пуститься на исследования новых земель. Особенно выступал молодой двадцатилетний Грифон, они с сестрой-двойняшкой были очень похожи, и он крайне эмоционально высказывался по поводу необходимости расставания.

Ленн не могла не обратить на них внимания, слишком уж они выбивались из общей массы магов. Девочка ведь еще многих не знала, со всеми познакомился только отец. Высокие стройные молодые люди, с гривой удивительных волос, собранных в высокие хвосты, правда, у сестры были они длинные до пояса, а у брата всего лишь до плеч. Цвет же их волос был восхитителен, девочка просто не могла отвести от него взгляда, корни были совершенно белыми и по мере удаления от головы все более насыщались желто-коричневым цветом. Видимо, почувствовав пристальное внимание к себе, двойняшки повернулись, и взгляды их перекрестились с Леннеарт.

Девочка еще больше заинтересовалась этими Грифонами, даже и не думая отводить своих любопытных глаз. Брат с сестрой в свою очередь тоже начали рассматривать Ленн, напрочь забыв о недавнем споре. Леннеарт поразили их глаза — ярко желтые с черным ободком на радужке и увеличенным зрачком.

А еще... она раньше никогда такого не чувствовала... будто этих двоих с ней связывала единая паутина, все существо девочки трепетало от присутствия их ауры. Голова немного закружилась...

Грифоны тепло улыбнулись Ленн и чуть склонили головы в приветствии. Они тоже почувствовали эту связь.

Но тут сестру окликнули и втянули в новую дискуссию. Леннеарт развернула Чиарэ и подъехала к отцу — с Грифонами у нее еще будет возможность познакомиться. Она этого теперь ждала с нетерпением. А пока следует сосредоточиться на сиюминутных задачах.

Кеар заранее предупредил дочь, что в первую вылазку та не поедет, а дальше он посмотрит по обстоятельствам, поэтому девочка и не принимала участия в разгоревшемся веселье. Поравнявшись с отцом и воспользовавшись общим шумом, Ленн подробно рассказала о случившемся подле Столицы в первый переход. Отец нахмурился и закусил губу, но не стал пока озвучивать своих мыслей.

Первым делом определились с остающимися. Они сразу начали заниматься обустройством лагеря, пока остальные делились на группы. Кеар руководил ими, а дочка была на подхвате. Дел было много: поставить шатры, многие дома в этой так называемой деревне не были пригодны для ночевки, определить кухню, разжечь костер, и самое главное поставить охранные заклятия. С почтой отец решил обождать, ведь вряд ли от них ожидают в первый же день отчетов, вот обустроятся и тогда будут бумажками заниматься — не любил это дело Кеар, но ничего с этим не поделаешь.

Группы отбыли на розыски, взяв с собой провизию и воду, а лагерь так и продолжал обустраиваться, даже при помощи магии это дело было хлопотным. Лишь к вечеру Ленн смогла расслабиться и присесть у весело плясавшего костра отдохнуть. Она засмотрелась на огонь и не сразу заметила, что ужином занимается девушка Грифон. Периодически помешивая суп и переворачивая мясо на вертеле, она бросала заинтересованные взгляды на девочку, но не решалась заговорить, видя утомленное лицо той.

— Привет! Меня зовут Леннеарт, — с улыбкой протянула руку Ленн, решив не откладывать знакомство, уж больно интересна ей была эта парочка.

— Привет! — пожала руку в ответ девушка. — А я Эрла.

— Может тебе помочь с ужином? — предложила девочка.

— Спасибо, не стоит. У меня своя система, и я не люблю, когда в нее вмешиваются, — рассмеялась Эрла.

Ленн тоже хихикнула и блаженно откинулась на стоящий за спиной тюк. Ну и устала же она!

— Эрла ты очень красивая! — не отрывая глаз от суетящейся девушки, произнесла Леннеарт. Эрла на мгновение застыла, а потом улыбнулась.

— Спасибо! Ты тоже!

Грифон стала снимать приготовившуюся еду, под постоянным вниманием Ленн. Девочка не могла понять, что с ней происходит, почему она не может оторваться от этой грациозной, с четкими немного резкими движениями девушки. Ее аура завораживала, при магическом зрении светясь таким глубоким фиолетовым цветом, что тела Эрлы было просто не различить.

Закончив свои дела, девушка присела рядом с Леннеарт и стала растирать колено. Так они молча сидели пару минут, наслаждаясь ощущениями близости друг друга.

— Леннеарт, ты же тоже чувствуешь Это? — глядя в огонь, наконец, спросила Эрла.

— Да.

— Кровь дракона? — заглянув в глаза Ленн, спросила Грифон.

— Кровь грифона? — в свою очередь задала вопрос девочка.

Вопросы их раздались одновременно и, осознав значение каждого из них, они рассмеялись.

— Как давно ты знаешь про себя? — отсмеявшись, спросила Эрла.

— Не так давно, четыре дня всего.

— Ого, поздно у тебя память пробудилась, — задумалась девушка, — хотя, может просто мы с братом такие уникумы.

— А что, у вас она раньше пробудилась?

— Да, лет в шесть. Ох, и было же вреду от нас тогда, — мечтательно протянула грифон.

— Так интересно! А вы еще кого-нибудь встречали таких, как мы? — жадно спросила Ленн.

— Нет, мы, лично, не встречали. Но мама говорила, что в нашем ордене еще два таких рода есть. Если честно, мы, когда с твоим отцом познакомились, то ничего не заподозрили.

— Хм, может он умеет закрываться...

— Скорее всего. Как думаешь, он мог бы нас тоже этому научить? — с жаром вцепилась в руку девочки Эрла.

— Думаю, стоит спросить! — улыбнулась Ленн. — Я бы тоже не прочь научиться. А вот ты у меня тоже видишь такую плотную ауру?

— О, твоя аура, непроницаема. Если у Эрлана я вижу хоть силуэт, то ты просто окружена синим коконом. Видно, кровь в тебе очень сильна, — сказала Грифон, пристально разглядывая Леннеарт.

— Надеюсь, отец не откажет, будет неплохая возможность продолжить обучение. Ты, кстати, на какой сейчас ступени?

— Стебель, — смущаясь, произнесла девушка. — Вот Эрлан уже давно получил Листка, а я все никак. Два раза уже проходила испытание, но все время проваливаюсь, — грустно рассказала Эрла. — Брат говорит, что все дело в моей мечтательности. Ведь я, как только вижу небо, обо всем забываю. Поэтому, он так сегодня и рассердился, что нужно расставаться, боится меня одну оставлять. Так еще и заявил, что я без него не пойду ни в какую группу на разведку, — понурилась она. Немного помолчав, задала встречный вопрос: — А ты на какой?

— Я тоже Ствол, — развела руками Ленн.

— Как? Тебе же только шестнадцать? — удивилась Эрла.

— Вообще-то четырнадцать, — поправила девочка, на что у мага Грифона округлились ее большие глаза. — И я планирую через год-два сдавать на Листок. Давай заниматься вместе? — весело предложила Леннеарт. — Будет намного легче готовиться, да и учителей уговорить проще.

— Какая замечательная мысль! Я только за!

— Эй, повар! Еда уже готова? — раздался высокомерный и недовольный голос за их спинами.

Эрла и Ленн оглянулись и увидели стоящего за ними блондина. Лисавин, уже отдохнувший после телепортации, его никто не просил помогать по лагерю и он, постелив себе в одном из полуразрушенных домов, завалился спать, все же сил он потратил изрядно, сощурив красивые голубые глаза, смотрел на сидящих девушек. Хотя вот мастер Никас, тот вообще поехал с группой мастера Карстейля. Длинные, до пояса волосы цвета белого золота Единорога были собраны в косу и переброшены через плечо. Руки его были сложены на груди в недовольном жесте.

— Ну, так что? Что с едой? — повторил вопрос Лисавин. А Эрла не могла отвести от него глаз, да и Ленн тоже, очень уж он красив был. — Или так и будете пялиться?

— Мастер Лисавин, еда уже готова, но вы ее пока не получите, — спокойно сказала Ленн. Эрла испуганно посмотрела на девочку, не понимая, как можно такое говорить этому красавцу.

— Что? Как это понимать? — рассердился парень, сверкнув глазами.

— По заведенному порядку в экспедициях отца, все кушают одновременно, чтобы еды хватило поровну, дабы уважить труд повара. Раньше, чем все соберутся, никто есть не будет, — прямо смотря в его горящие негодованием глаза, сказала Леннеарт.

Лисавин постоял тяжело дыша, и не найдя нужных слов для достойного ответа, развернулся и ушел. Когда его светлая голова скрылась в сгущающихся сумерках, Ленн и Эрла прыснули от хохота, сдерживаемого, пока маг пыхтел от обиды.

Через полчаса Кеар пригласил всех членов лагеря к большому костру для ужина. Люди были вымотаны и после сытного и вкусного угощения в теплоте быстро разморились и стали расходиться по своим шатрам. Ленн пожелала приятных снов своей новой знакомой и отправилась в их с отцом шатер. Едва голова коснулась подушки, девочка провалилась в тяжелый без сновидений сон.

ГЛАВА 5

Ориентир отыскали только на шестнадцатый день. После возвращения первой волны групп, было предложено ставить в точке возвращения маяк, чтобы следующая волна могла быстро телепортироваться на то место и продолжить поиски. С этим нововведением разведка территории пошла намного быстрее и продуктивнее. Группа, обнаружившая скалу, разыскала поблизости подходящее место для нового лагеря и, уже там установив маяк, телепортировалась назад в заброшенную деревню. Чтобы осуществить все эти переходы маги-Единороги выдавали амулеты переноса руководителям групп, в которые не входили сами. Правда делали они это с некоторой неохотой и потом сразу забирали обратно, тщательно проверяя целостность.

Вообще маги из ордена Единорога показались Леннеарт несколько странными. Мастер Никас был еще ничего, но Лисавин постоянно вел себя очень грубо. В нем было столько высокомерия и презрения к остальным, что парень даже с отцом Ленн разговаривал без должного уважения. Девочка этого совершенно не понимала, ведь они все сейчас были одной командой, можно сказать одной семьей, а он постоянно пытался всем показать, что лучше других.

А вот с двойняшками Грифонами Леннеарт очень сблизилась. Они были совершенно разными по характеру, но такими схожими внешне. Эрлан бережно оберегал сестру от ее же собственного романтизма. Ленн убедилась в необходимости такой меры, когда Эрла, засмотревшаяся на неспешный полет орла высоко в небе, продолжала идти с казаном полным горячей похлебки в руках и чуть не угодила в костер. Мало того, что едва не загорелась, так еще и кипяток могла на себя опрокинуть. Эрлан лишь в последний момент успел остановить сестру от шага в огонь. А она, хлопая глазами, с наивной улыбкой стала рассказывать, что сейчас чувствует тот орел. Брат только хмыкнул и забрал у нее котел.

На новой стоянке было более тепло, но это место находилось в большом лесу и удобства, хоть сколько-нибудь присутствовавшие в старой заброшенной деревне теперь отсутствовали. Поэтому маги-Гиппокампы зачаровали специальные емкости, взятые на такой случай, и устроили в двух шатрах душевые.

Кеар был постоянно занят отчетами и проверками, и только вечером они с дочерью могли нормально поговорить. Известие о соглядатае он воспринял спокойно, сказав лишь, что не ожидал такого быстрого его проявления и наказал быть очень осторожной в своих высказываниях, чтобы про сны никто не узнал.

Наконец, после долгих упрашиваний, отец разрешил Леннеарт участвовать в одной из групп. На тот момент уже довольно далеко продвинулись остальные волны в поисках следующего ориентира — небольшого озера в форме полумесяца, а опасностей на пути почти не встречали. Правда, пару раз к их лагерю подходили дикие звери, но охранные заклятия отгоняли их. Вот Кеар и посчитал, что размяться дочери уже можно и сам подобрал для нее группу.

Руководителем назначил женщину из Драконов Релиду Абгаю. Ей было немного за тридцать, но с уже седыми прядями в светлых волосах. А в твердых и немного жестоких глазах читался незаурядный ум. Она была совершенно не хороша собой, квадратное лицо с тяжелым подбородком и тонкими губами украшал большой круглый нос. Движения были всегда медлительными и чуть скованными, что затрудняло понимание, ее дальнейшего действия.

В команду входил и Лисавин, что не сильно порадовало Ленн, оставляя предчувствие тяжелой дороги. Поправляя чересседельные сумки на Чиарэ, девочка мельком бросила взгляд на прямос идящего в седле парня и тяжко вздохнула. Она который раз уже ругала себя за ту минутную слабость, когда поставила его на место возле костра в первый вечер путешествия. А все это ненавистное проклятие! Леннеарт, как могла избегала мага, чтобы не наговорить ему лишнего из-за этого проклятия. Но в таком маленьком лагере разве это возможно? Помимо ее воли, с губ срывались едкие замечания в его сторону, когда парень вел себя как сноб.

Попрощавшись с отцом и Эрланом, его сестра в этот день уже отправилась, только с другой группой, Ленн запрыгнула в седло и поравнялась со своими спутниками. Лисавин активировал перенос и в следующий миг они оказались на равнине, покрытой желтой травой. Единорог поднял с большого камня маяк — маленький коричневый кристалл, вправленный в медное кольцо — и оглянулся на мастера Релиду:

— В какую сторону нам двигаться? — перебросив свою длинную косу назад, спросил Лисавин.

— Рассредоточимся на расстояние по пять метров друг от друга и прочешем долину в направлении того леса. Мастер Ютан, я попрошу вас сопровождать юную Леннеарт, чтобы мастер Кеар нас потом не развеял, — усмехнулась Релида, со злым блеском в глазах.

Девочка лишь пожала плечами, ее не беспокоило такое отношение, главное, что она больше не сидела в лагере и могла прогуляться. Заняв свою позицию, они с мастером Ютаном Иссе поехали рысью в нужном направлении. Ютан был из ордена Феникса и с первых дней путешествия понравился девочке. Ему было ближе к тридцати, высокий, с широкими плечами, но очень стройный и гибкий, чем-то напоминающий тростник. У него были вьющиеся огненно-рыжие волосы чуть ниже плеч, которые всегда были распущенными. На бледной коже совершенно отсутствовали веснушки, что было удивительно, учитывая цвет его волос. Глаза имели миндалевидную форму и нежно-зеленый оттенок радужки, напоминающий собою камень нефрита.

Ютан стал одним из трех магов, согласившихся обучать Ленн и Эрлу, сказав, что искусство целительства никогда не будет лишним. Так же для каждой девочки был назначен маг из их ордена, для Эрлы — Дерсан Еварис, сорокалетний маг-Грифон, давний друг Кеара, приглашенный отцом Леннеарт в экспедицию. Девочку же обучали Альбинор и сам отец. Правда все пятеро выбранных Кеаром для экспедиции магов никогда не отказывали в помощи Ленн и ее подруге, подбрасывая новые темы для размышлений.

— Мастер Ютан, вы мне сегодня покажете заклинание очищения крови? Вы знаете, у меня ведь все вышло с трансформацией вещества. Конечно, не хорошо, чтобы вы мне показывали без присутствия Эрлы, но ведь столько времени пропадает, — на невинную улыбку девочки, Ютан рассмеялся своим глуховатым голосом, будто полые стебли тростника стукались друг об друга под дыханием ветра.

— Ленн, сколько я уже просил обращаться ко мне на ты? Хорошо, я покажу тебе одно интересное действие, чтобы ты вперед от Эрлы не ушла по основной программе, но дополнительно тебе это не помешает.

— Спасибо, Ютан. А то, в этой группе под началом мастера Релиды будет очень скучно, а учеба никогда скучной не бывает.

— Я не перестаю тебе поражаться! — расхохотался маг. Так как они ехали очень близко, расстояние позволило ему протянуть руку и потрепать девочку по голове. — Кто еще может сказать, что учеба не бывает скучной?

— Эй, я не маленький ребенок, чтобы так со мной обращаться! — возмущенно сверкнула глазами она. — А, вот, догони меня! — и ударила Чиарэ пятками, пуская в галоп и враз отрываясь от наставника.

Феникс с радостью поддержал игру и стал подгонять своего скакуна. Но куда ему было угнаться за стремительным Чиарэ, который полностью чувствовал свою наездницу и сливался с ней в единый организм, подобный ветру.

Когда Леннеарт достигла кромки леса и остановила коня, смогла увидеть всю их группу, растянувшуюся по долине. Через пару минут подъехал и мастер Ютан, порядком запыхавшийся. Девочка смогла различить вдалеке недовольное лицо мастера Релиды, Ленн на секунду уколола совесть, но потом сразу зашептала, что с ней ведь ничего не случилось и Ютан рядом.

— Думаю, нам не стоит пока углубляться в лес, дождемся Релиды, — спешившись, сказал маг.

Девочка подумала, что руководительница будет не в восторге от того, что придется подъезжать к ним, а не наоборот. Ну, что ж кто первый приехал, тому и карты в руки. Пока Феникс разминал ноги, Ленн вошла в сканирующую медитацию. Она стала в последнее время так часто ею пользоваться, что делала это порой совершенно неосознанно. Но не сейчас. Девочка стала прощупывать стоящий впереди них лес: небольшие отголоски магии и наличие простейших мыслящих форм было, как и в обычных лесах во всех странах. Не найдя ничего нового, она сфокусировала свое сознание только на окружающем. Маг успел уже вернуться в седло и рассматривал карту предполагаемой местности, все группы вносили в такие карты точные ориентиры, чтобы потом составить подробный план, раз уж они все равно находятся в Неизведанном Краю.

— Параллельная группа из предыдущей волны отметила, что слева от нас проходит река, -вслух рассуждал Ютан, водя пальцем по карте и магически обозначая начало стоящего перед ними леса.

К ним стали подтягиваться и остальные члены группы, первым добрался Шухрат Оронин из ордена Саламандры. Этот строгий и немногословный маг был истинным воином. Он своими стальными глазами обвел девочку и ее учителя и, лишь нахмурив брови, отвернулся от них. Ленн стало теперь по-настоящему стыдно перед этим человеком, ведь она четырнадцатилетняя девчонка подставляет под удар всю группу, а этот сорока пятилетний маг должен скакать к ним на выручку, если такая понадобится. Его жесткие черные волосы были собраны в короткий хвост. Когда мужчина погладил по шее своего коня, успокаивая того после быстрой скачки, девочка заметила, что на правой руке у него на двух пальцах, указательном и безымянном, отсутствует по фаланге.

— Леннеарт, прошу вас более не нарушать распорядка, вырываясь вперед. Это не пристало юному магу, тем более что вы не полноправный член группы, — холодно проронил мастер Шухрат, не глядя на девочку.

— Да, мастер, — покаянно ответила она.

А вот Релида развела тираду на несколько минут, обвиняя Леннеарт и Ютана заодно в безответственности, так что даже остальным магам эта речь надоела. А вот чего никак не ожидала Ленн, так что Релиду перебьет Лисавин:

— Релида, не пора ли нам двигаться дальше? Это все крайне занимательно, но хотелось бы до обеда пройти как можно большее расстояние, — безразличным тоном сказал он.

— Мастер Лисавин, но ведь эта девчонка нарушила порядок! — не унималась маг ордена Дракона.

— Мне нет до этого дела. Зато мы несколько ускорились, а вот сейчас теряем время зря, — сказал Лисавин, расчесывая длинными пальцами кончик своей косы.

— Я теперь не отпущу Леннеарт в сопровождении мастера Ютана, как видно он не может контролировать ее, — она обвела взглядом лица собравшихся, немного задержав его на глазах девочки, пытаясь найти там негодование, которого так и не вызвала ни одна резкая фраза женщины. — Лисавин, прошу теперь вас сопровождать ее. Надеюсь, вы окажетесь более сознательным провожатым.

Лисавин Пайс слегка склонил голову, так что лишь невысокая девочка смогла разглядеть мелькнувшую усмешку. Они снова рассредоточились, врываясь в не знавшие человека леса.

Солнце было уже почти в зените, а они так и не преодолели эту полоску леса, хотя сначала лес казался совсем небольшим. Под ветвями деревьев было жарко и из-за повышенной влажности создавалось впечатление парилки. Девочка с парнем давно сняли куртки и ехали в одних рубашках, за что сразу поплатились укусами многообразных насекомых.

Первые полчаса они ехали в молчании, огибая нависшие ветки и лианы, было как-то не до разговоров. А когда слишком буйная растительность уменьшилась, Леннеарт бросила короткий взгляд на сосредоточенного парня и решила начать разговор:

— Спасибо! — холодно произнесла она.

'Вот ведь, опять это проклятие вмешивается! Совсем же не так я это чувствую...'

— Я не собирался тебя спасать от поучений, — смерил Лисавин девочку высокомерным взглядом. — Просто, надоело стоять без дела и слушать глупые речи этой женщины.

— Это просто замечательно! — обрадовалась Ленн, — я бы не пережила, если б ты захотел меня спасти, — с сарказмом выдала она. — А то можно было бы предположить, что ты можешь думать о ком-то кроме себя.

— Девчонка, как ты смеешь так со мной разговаривать! — сверкнул он глазами. — Я потомственный маг ордена Единорога! Все мои предки были магами, и я не потерплю, чтобы со мной говорили в такой тоне!

— Ты, что же думаешь, что один такой? Вообще-то моя семья тоже не простолюдины. Да и все участвующие в этой экспедиции лучшие из лучших магов, кому тайна Хранителей ближе всего.

— Ты... я... — парень не нашелся, что сказать.

Они опять молчали. Ленн немного переживала из-за того, что ей пришлось наговорить Лисавину, она бы все это же сказала немного в другой форме, но проклятие заставило ее сделать именно так.

Привал сделали через час, когда жара стала невыносимой. Под большим деревом, полностью заросшим мхом они расстелили каждый свое одеяло и достали еду. Ленн первым делом напоила Чиарэ, подвесив бурдюк с водой к его морде. А потом растянулась на одеяле, прислонившись спиной к огромному мягкому стволу.

Леннеарт жевала бутерброды и думала, почему этот интересный и красивый парень — она смерила взглядом его фигуру и точеный профиль — ведет себя так ужасно. Но потом мысли ее унеслись в другом направлении — вспомнились друзья и Юрин.

'Вот если бы она сейчас была со мной в походе, а не этот сноб! Как было бы весело. Хотя Юрин тоже проклятием введена в заблуждение, но с ней хотя бы я могу быть самой собой, действовать, как подсказывает сердце.'

Наверное, что-то из ее чувств отразилось на лице девочки, потому что парень вдруг очень внимательно посмотрел на Ленн. Неужели в его глазах она заметила беспокойство? Да нет, вряд ли!

Остаток дня они проехали довольно спокойно, разговаривая только по делу. Ближе к ночи группа собралась вместе и, найдя подходящую поляну, остановилась на ночлег. Из леса они так и не выехали, зато мастер Шухрат сказал, что его путь большей частью пролегал вдоль русла реки, и предложил завтра вдоль него и двигаться. Все на свои карты скопировали отметки остальных, и занялись ужином. Шухрат собрал дрова, Релина развела огонь, а Ютану досталась готовка. Речка находилась неподалеку, поэтому пока Ютан подготавливал продукты, Леннеарт, а соответственно и Лисавина как сопровождающего отправили за водой.

— Нянькой меня считают! Заставляют везде таскаться за этой острой колючкой... — шел сзади парень и жаловался, думая, что его не слышно. Ленн с трудом пыталась удержать смех, рвущийся наружу от его очередных причитаний.

Когда лес поредел, и они резко вышли к воде, девочка была вся красная от сдерживаемого смеха. Лисавин прекратил свой монолог и присел на поваленное бревно, пока Ленн зайдя по щиколотки в воду, благо сапоги были непроницаемые, набирала холодную воду в котелок.

Полный воды котелок, она поставила на берег, а сама осталась в реке, подняв голову к почерневшему небу. Леннеарт не могла пересилить себя и не впиться чувствами в этот простор, ведь лес был настолько густым, что за день она почти не видела неба. А тут над этим небольшим руслом было пятно чистого неба. Звезды только зарождались в черноте небосвода, не давая ни малейшего света. Все существо девочки устремилось к этому клочку бесконечности, и в сознании всплыло видение безграничной свободы полета. Нет ничего в мире кроме звезд и ветра, душа стремится слиться с этими чувствами и никогда их не отпускать.

Прервало это блаженство, ощущение погружения в холодную воду. Ленн распахнула глаза и увидела, как Лисавин прижимает ее ко дну реки, а волосы его медленно развиваются в воде. Когда маг увидел осмысленность в глазах девочки, он рывком потянул ее на поверхность. Сделав первых вдох, Леннеарт сразу поняла, что сейчас произошло.

На нее напали. Большой леопард выбирался из воды на противоположный берег. Зверь отряхнулся и, зло посмотрев на магов, умчался прочь.

— Ты, что, совсем меня не слышала? — напустился на девочку Лисавин, выбираясь из воды. Его мокрая одежда липла к телу, а волосы сосульками спускались на лицо и плечи.

— А ты что-то мне говорил? — удивилась Ленн.

— Из-за тех деревьев вышел леопард, я сказал тебе нацепить щит, а ты стояла как завороженная! — сказал парень, сверля взглядом Леннеарт. Струйки воды стекали по его лицу, но он этого не замечал. Не найдя в глазах девочки раскаяния, он немного остыл и принялся выжимать свои волосы. — Если такое с тобой частенько происходит, то я не хочу быть твоей нянькой.

— Мне и не нужна нянька! — вспыхнула Леннеарт. — Как-нибудь обойдусь. Но все равно спасибо! — искренне улыбнулась она. — Ты не представляешь, что со мной сейчас было! Это небо просто великолепно!

— И что же было? — впервые Ленн услышала в голосе этого чопорного и холодного парня нотку заинтересованности.

— Чувство звездного дыхания на моей душе! Они будто звали меня... Теперь я понимаю, почему Эрла бывает такой невнимательной, она просто слышит... ну, да тебе, наверное, это неинтересно... — смущенно улыбнулась девочка. — Лисавин, спасибо, правда.

— Лис.

— Что?

— Можешь, звать меня Лис, — отвернувшись, повторил он.

— Хорошо, Лис. Пожалуйста, не говори остальным об этом происшествии, а то меня отец тогда точно больше не отпустит на разведку, — протянула руку Ленн.

— Ладно, а, как же быть с одеждой, — но, когда ладони их соприкоснулись, обоих обдало теплым ветром, и они стояли уже сухие, а девочка хитро улыбалась. — Полезное заклятие, — приподнял одну бровь Лис, осматривая свой гардероб.

Он подхватил полный казанок, и направился в лагерь, Ленн немного удивилась, но не стала отставать от него. Поужинали быстро и весело, Шухрат оказался не таким строгим, как на первый взгляд. Он рассказал несколько занимательных историй, про то, как его отряд наводил порядок в Белорее. Легли спать поздно, но девочка хоть и сильно устала, все никак не могла уснуть и думала о своем видении на реке. Что-то в ее душе тогда перевернулось, понять бы что...

Утром быстро позавтракав, отправились вдоль реки. Ленн опять ехала с Лисавином, но теперь общались они более свободно и лишь изредка, на проскакивающие задиристые изречения парня, девочке приходилось одергивать его. Но в целом собеседник он был интересный.

И вот после того, как солнце далеко перевалило через зенит, они выехали к совсем непролазному участку леса.

— И что нам делать, Лис? Объезжать или напролом? Как думаешь? — наклонив голову и оценивая возможность пробраться сквозь все эти заросли, спросила Леннеарт.

— Думаю, лезть туда смысла нет. С лошадьми все равно не пройдем, нужно в обход.

— А если применить заклятие отражения?

— Оно долго плетется, да и в концентрации требуется пребывать все время прохождения, — поморщился Лис. — Зачем столько мороки?

— Ладно, поехали.

Только их кони сделали несколько шагов, как из той самой непролазной чащи донеслось слабое прошение о помощи. Маги замерли, боясь пошевелиться, чтобы не пропустить следующий звук, если он им не послышался.

'Помоги-и-ите!' — пронеслось далекое эхо над зарослями.

Лис и Ленн переглянулись и развернулись обратно к чаще. Но как туда попасть, все еще оставалось проблемой.

— Я знаю! — хлопнула себя по лбу девочка и стала рыться в своей сумке.

Достав оттуда маленькую белую коробочку, она открыла ее, и парень увидел набор пастели.

— Но как мелки нам могут помочь? — очень удивился он.

Не теряя времени на объяснения Леннеарт лишь загадочно улыбнулась и стала, быстро меняя мелки, что-то рисовать в воздухе. От ее манипуляций оставались неясные очертания, а когда она довела завершающий штрих, то картина заискрилась и проступила плетеная арка, образующая коридор в лесу. Девочка с закрытыми глазами провела рукой над этой странной картиной, которая теперь с большой скоростью увеличилась до размера, чтобы могли проехать всадники, и пролетела сквозь чащу. Там, где картина соприкасалась с деревьями, образовывался коридор, будто природой вылепленный из веток деревьев.

— Как ты это сделала? ѓ— круглыми глазами посмотрел на нее Лисавин.

— Небольшое заклятие трансформации. Конечно, без моей пастели оно бы заняло много времени и энергии, да еще и якорей ставить пришлось бы много, а так все очень быстро выходит, — пожала плечами Ленн, направляя своего Чиарэ в образовавшийся коридор.

Они быстро гнали по нему лошадей, но было много ям и корней, поэтому только минут через десять маги выехали к большому болоту. Оно со всех сторон было окружено такими же непролазными кустами. Леннеарт стала оглядываться в поисках того, кто же звал на помощь, и пустила коня вдоль берега, а Лис — в другую сторону.

Что-то было неправильным в этом болоте, но что — девочка никак не могла понять. Ее взгляд все время притягивали очертания берегов, и вот неясная мысль появилась на границе ее сознания. Чтобы проверить ее, Ленн вошла в сканирующую медитацию, и увидела это.

В тот же миг Лисавин вскрикнул и, спрыгнув со своего коня, прильнул к земле, схватив что-то в болоте.

ГЛАВА 6

Ухватившись за выступающий корень, Лисавин что-то схватил рукой в трясине и стал тянуть, напрягая до предела мышцы, но усилий его явно было недостаточно. Ленн быстро добравшись до него, соскочила на ходу с Чиарэ и нагнулась рассмотреть, что же произошло.

Лис, от натуги стиснув зубы, крепко держал ладонь. Через его руку к человеку, погруженному в трясину, поступала энергия, дающая возможность немного продержаться без воздуха. Но на большее в таком положении маг был не способен. Девочка мигом поняла ситуацию и достала из сумки веревку. Руки у Ленн ведь были не такие длинные, чтоб дотянуться до утопающего. Один конец веревки она привязала к стволу ближайшего дерева, а другой — несколько раз обмотала вокруг своей талии и надежно закрепила.

Осторожно ступая по скользкому дну, девочка стала погружаться в трясину. Пройдя пару шагов, она с хлюпаньем погрузилась по грудь. Да-а, не удивительно, что кто-то здесь утонул. Перехватив запястье пострадавшего у Лиса, Леннеарт вложила веревку в ладонь того человека, рука сразу крепко в нее вцепилась. Лисавин поднялся и, растирая плечо, сказал:

— Его сильно поглотило, сам не выберется. Сможешь нащупать плечи? — девочка кивнула, одной рукой продолжая держать вцепившееся в канат запястье, а другой скользить вдоль скрытой жижей руки.

Нащупав плечи, она попыталась потянуть за них, чтобы высвободить голову человека из болота, но сама ушла в топь по шею.

— Ленн, ты что?! Не тяни, дура, сама утонешь! — перепугался парень. — Магию используй!

— Сам такой! Ты, что не чувствуешь это место? Резонанс же будет! ѓ— и уже более спокойно, — нет, Лис. Я знаю, как нас вытащить. Я нырну и схвачу его, возведу вокруг нас щит, это ослабит сопротивляемость трясины. А ты нас вытащишь. Вытащишь же? — не глядя ему в глаза, спросила она.

— Д-да, — вдруг, как-то напрягся Лис.

Больше не слушая, Леннеарт осуществила свой замысел. Обтянула фигуру щитом и нырнула: трясина пропускала ее как масло теплый нож. Глаза нельзя было открыть — щит не был настолько непроницаем, поэтому на ощупь она обхватила застрявшего человека за талию и, прижавшись всем телом, обхватила щитом и его тоже. Когда они вдвоем были плотно покрыты защитой, девочка два раза дернула за веревку, давая понять Лисавину, что можно вытаскивать.

Спустя несколько мучительных мгновений, головы утопленников появились над болотом. Лис стоял, широко упираясь ногами о большой корень близстоящего дерева и двумя руками перебирая веревку, и осторожно притягивал к себе людей. Пот струился по его лбу, стекая на глаза и подбородок, но маг этого не замечал, сосредоточенно работая руками, вокруг которых мерцало заклинание усиления. Хоть щит и сделал более легким скольжение среди топи, но вес двух людей был приличный, и требовалось немало усилий, чтобы вытащить их на берег.

Нащупав опору ногами, Ленн стала помогать Лисавину, уже передвигаясь самостоятельно, тогда дело пошло быстрее. Через какое-то время, девочка поняла, что тащит за подмышки утопленника уже на твердой земле, а Лис, склонившийся над ними, успевает подхватить обессиленное тело Ленн.

Осторожно посадив Леннеарт на землю, парень стал осматривать человека, которого они вытащили из болота: проверил дыхание — слабое, но есть, поднял веки — человек был без сознания.

— Она слишком холодная, может еще какие травмы имеются. Надо лекаря звать, — качая головой, сказал Лисавин.

— Она? — устало удивилась Ленн.

— Да, это женщина.

— Ясно, надо Ютана звать, — стала оглядываться Леннеарт в поисках своего коня.

— Ты, куда это собралась? — прищурил глаза Лис. — И так сегодня дел наворотила. Сиди здесь. Я сейчас перенесусь к нему и вернусь. И смотри у меня, без глупостей, — погрозил пальцем он.

— Да, папочка! — не удержавшись, с улыбкой ответила Ленн. На что Лисавин только поморщился.

Парень на мгновение отрешился, настраиваясь на Ютана, и исчез. Не успела Леннеарт подняться с земли и подойти к спасенной женщине, как подле их коней появились Ютан с Лисом.

Лишь мельком глянув и оценив обстановку, целитель спрыгнул с коня и подскочил к утопленнице. Он с закрытыми глазами долго водил ладонями над ее распростертым телом, что-то бормоча и кивая. Потом открыл глаза и приложил три пальца ко лбу женщины. Ленн почувствовала, как пульсирует тугим строго выверенным комком энергия под пальцами мага. Он бросил затуманенный взгляд на неподвижных девочку и Лисавина и протянул другую руку, коротко бросив: 'Одеяло!'

Лис быстро извлек из своего багажа одеяло и отдал Ютану, тот одной рукой ловко, что говорило о большой практике, закутал женщину в одеяло и продолжил свое сосредоточение на процессах лечения.

Леннеарт встала и, предоставив спасенную заботам лекаря, решила привести себя порядок, а то мокрая одежда уже вызывала в ее теле мелкую дрожь. Применяя высушивающее и очищающее заклинание, Ленн невольно подумала, что вот в критической ситуации Лисавин показал себя с неожиданно хорошей стороны. И вчера на речке спас ее от леопарда и сейчас так беспокоится об этой женщине, совершенно не думая о своем положении. Может за его холодностью и высокомерием кроется какая-то личная драма, вот он и не доверяет окружающим людям, а на помощь пришел.

Совершенно сухая и чистая Леннеарт подошла к Лису, так и стоявшему подле спасенной и следивший за манипуляциями Ютана.

— Лис, нужно собрать нашу группу, — тихо сказала девочка, стараясь не мешать лекарю.

— Это почему же?

— Мы ведь нашли ориентир.

— Когда? — резко повернулся к ней Лис, а в красивых голубых глазах было непонимание.

— Ну, как же? Это болото! Оно и есть — ориентир, — обвела рукой окрестности Леннеарт.

Лисавин в задумчивости очертил взглядом берег болота и кивнул. Ни слова не говоря, он растворился в воздухе. Ну, вот не сможет она привыкнуть, к такому мастерскому перемещению, и ведь не заметила, как он стянул энергию. Решив при возможности понаблюдать за моментом переноса Лиса, девочка подошла к Ютану, который как раз закончил свою работу, а женщина стала исступленно кашлять.

Ленн, протянув руку, высушила и очистила спасенную женщину. А когда она стала чистой, Леннеарт и Ютан квадратными глазами воззрились на утопленницу, не в силах вымолвить и слова. То, что маги увидели, было настолько ошеломляюще, что отвести взгляда от женщины они были не в силах.

— Что с ней было? — шепотом спросила пораженная Ленн.

— Ничего особенного. Небольшая асфиксия. К тому же, думаю, она провела в болоте пару дней. Очень истощен организм, — прощупывая профессиональным взглядом тело женщины, сказал целитель. — Не представляю, что она чувствовала, стараясь удержаться от погружения. Ведь кто бы ее спас здесь?!

— Да, это просто чудо, что мы ее услышали... а хотели ведь объехать и пропустили бы ориентир.

Тут появились Лисавин в сопровождении мастеров Шухрата и Релиды.

— Где ж ваш ориентир? — скептически заломив бровь, вопросила командир.

— Так вот! Это болото и есть, — почти дословно повторил Лис слова Леннеарт, еле сдерживаясь от грубости в сторону нынешнего командира.

— А это и есть ваша спасенная? — презрительно кивнув в сторону закутанной женщины, спросила Релида.

— Да, — осторожно ответил Ютан, встав с колен. — В связи с ее состоянием, прошу сегодня больше никуда не перемещаться и заночевать тут. А утром вернемся в лагерь.

— Хорошо, мастер Ютан. Как скажете, — не слишком довольно согласилась Релида.

Но, надо отдать ей должное, руководителем она была прекрасным, сразу продумала все детали и раздала поручения. Мастера Шухрата отправила на разыскивание подходящего места для нового лагеря, Лисавина и Леннеарт — устраивать здесь стоянку, а сама занялась картами и сообщением с другими группами по связующему талисману.

Когда место для ночлега было готово, Ленн попросила Лиса помочь перенести на один из спальников пострадавшую. Подошедший Единорог с шумом втянул воздух, побледневшее лицо его яснее слов говорило о шоке от увиденного.

— Думаю, раз мастеру Релиде совершенно не интересна утопленница, не стоит обращать ее внимание на ЭТО, — осторожно прошептал Ютан.

Лисавин горящими глазами вглядывающийся в лицо спящей женщины, только кивнул.

— Ютан, ты лучше в этом разбираешься, но разве в нашем мире есть такие люди? Ее создала Богиня? — все же задал Лис вопрос, давно мучивший и Ленн.

— Я не могу сказать точно, — со вздохом покачал головой Феникс, — нужно больше времени. Но раньше я никогда о таком не слышал.

Мужчины вдвоем осторожно подняли пострадавшую, и перенесли поближе к огню на разложенное место для ночлега, но в отдалении от руководительницы группы.

К вечеру вернулся мастер Шухрат, установивший маячок в подходящем месте. Релида сказала, что все остальные группы из их волны уже вернулись, и завтра утром будут ждать возвращения их команды. Кеар, решил не срывать пока лагерь с места, а взглянуть на спасенную женщину.

Вскоре после ужина, все легли спать, Релида же так и не снизошла к тому, чтобы взглянуть на пострадавшую, а Шухрат свое потрясение от увиденного проявил лишь в неопределенном хмыке.

Ютан остался ухаживать за женщиной, которую теперь была лихорадка, она периодически приходила в себя и шептала в бреду непонятные вещи. Но целитель успокоил Леннеарт, что к утру женщине станет лучше.

Проснулась девочка незадолго до рассвета и некоторое время лежала, пытаясь вспомнить ночной сон, но от него осталось лишь неясное чувство тревоги. Услышав радом шевеление, она резко села и увидела, что Ютан, осторожно придерживая голову женщине, поит ее из небольшой чашки.

Ленн подобралась к ним и взглядом спросила у лекаря, как себя чувствует пациентка. Довольная улыбка была многословнее любых объяснений. Чтобы не терять время, девочка стала тихо, чтобы не разбудить еще спящих спутников, собирать вещи и ставить котел для чая.

Когда все проснулись и стало известно, что пострадавшая уже в состоянии перемещаться, лагерь был быстро собран. Группа, собравшись возле закутанной женщины и Лисавина, без промедления перенеслась в старый лагерь.

А в лагере их уже с нетерпением ждали. Итимэй Фрех и Жандея Софрани — два других мага ордена Феникса подскочили к Ютану и пострадавшей и совместными усилиями унесли ее в один из шатров, предназначенный для лазарета, хотя до сих пор в нем нужды и не было.

Потом подошел Кеар и тепло обнял дочь, проведя рукой по ее волосам. Отстранившись, он наказал мастеру Релиде и Лисавину пройти с ним и все подробно рассказать.

Леннеарт, оставшись одна, мастер Шухрат ушел к себе в шатер, потопталась немного, не зная, что делать дальше, а затем отправилась к себе. Она решила собрать свои вещи, ведь не сомневалась, что совсем скоро предстоит переноситься. Упаковывая вещи, Ленн достала коробочку пастели и не смогла удержаться, чтобы не прижать ее к груди. Вот, кто бы мог подумать, что этот подарок сможет кому-то спасти жизнь! Сразу вспомнилась подруга, подарившая с таким смущением и одновременно большой решимостью этот знак благодарности. Для Леннеарт эта маленькая коробочка была самым большим сокровищем, она с ней никогда не расставалась, и оказалось не напрасно. С улыбкой девочка подумала, что можно об этом написать письмо Юрин, пусть и она порадуется, что ее подарок был таким полезным.

Когда сумки были полными, а девочка сворачивала спальник и циновки, вошел отец. Одобрительно улыбнувшись, он положил руку на плечо дочке и сказал:

— Думаю, ты захочешь присутствовать на беседе с вашей 'находкой'. Она пришла в себя.

— Конечно! Отец, Лисавин ведь рассказал тебе... — замялась Ленн, опустив глаза.

— Да, ты поступила очень храбро, молодец. Но впредь, пожалуйста, действуй более обдуманно, — слегка щелкнул он ее по носу.

Войдя в лазарет, Ленн была немного удивлена присутствием там стольких людей. Помимо лекарей и Лисавина, там были мастера Карстейль и Черсай, а также оба мага из ордена Сфинкса — Зуфар Кафур и Асантум Никса. Все ждали прихода Кеара, а из-за ширмы, где находилась спасенная женщина, слышались приглушенные голоса. Вышедший вскоре оттуда, Ютан разрешающе кивнул и отодвинул загородку.

По шатру пронесся неровный вздох удивления, со всех сторон маги взывали к Богине, но ответа она не могла им дать. А незнакомка, полусидя, рассматривала собравшихся вокруг людей, которые свою очередь беззастенчиво разглядывали это неведомое 'чудо'. Первым нарушил молчание Кеар:

— Надеюсь, Вы уже чувствуете себя довольно хорошо, чтобы рассказать нам свою историю. Позвольте для начала представиться: Кеар Теларес маг ордена Дракона. А как ваше имя? — вежливо поинтересовался отец.

— Я Такаи Мизу, шаман, — низкий вибрирующий голос женщины наполнил помещение пьянящими нотами дивного акцента. Вроде все было понятно, что она говорила, но ударения в некоторых словах стояли в других местах, и то, как она растягивала гласные — сразу было видно, что ее народ очень давно потерял связь с остальными землями. — Извините, но что значит маг ордена Дракона? — прямо смотря Кеару в глаза, спросила она.

— Хм... Вы не знаете? — потрясенные маги стали перешептываться за спиной руководителя, но когда он опять заговорил, все затихли. — Маги — это люди, получившие магическую силу от Хранителей, а орден Дракона означает, что сила моя от Хранителя-дракона.

Женщина все еще непонимающе смотрела на Кеара и переводила взгляд на остальных людей.

— Вы обладаете 'Эйк'? Силой? — вдруг спросила она.

— Ну, можно и так сказать, наверное.

— О, дорр Кеар, тогда Вы должны нам помочь! — встрепенулась Такаи, искры жизни зажглись в ее черных глазах. — Духи направили меня в это путешествие, чтобы найти помощь. И я нашла Вас!

— Такаи, но позвольте все же узнать кто Вы. Мы никогда раньше не слышали о людях подобных вам...

— Мой народ — Куддо. Мы живем в пустыне Ашати и каждый день боремся за свою жизнь. Но последний сезон дождей был крайне скудным и твари Смерти стали нападать на нас больше обычного, — Такаи откинулась на подушку, так что ее длинные кремового цвета волосы рассыпались переливающимся водопадом.

Она закрыла свои большие черные глаза, но трепещущие густые ресницы выдавали, что перед ее мысленным взором встают страшные картины. Странная, пугающая, иссиня черная кожа женщины покрылась капельками пота, и пухлые губы вдруг искривились в злобной усмешке. Маги не могли отвести своего взгляда от этого завораживающего черного блеска, ощущая внутри неясный трепет перед Такаи — ведь Богиня создала всех людей белокожими. Никогда ранее не было упоминаний о других людях. Но вот шаман преодолела себя и продолжила:

— Но злобный Румбади не смог захватить селение, я остановила его, -глаза женщины распахнулись, и все присутствующие от неожиданности отшатнулись — цвет радужки у нее сменился с черного на кроваво-красный. — Правда, Румбади нашел другой способ истребить наше селение. Дорр Кеар, если в Вас есть 'Эйк' помогите нам! — на этих словах Такаи стало плохо, и она закрыла свои пугающие глаза.

— Такаи, мы постараемся Вам помочь, но нам необходимо больше информации.

— Извините, мастер Кеар, но Такаи необходимо отдохнуть. Через час приходите и задавайте свои вопросы, я поставлю ее к тому времени на ноги, — вмешался Ютан.

— Хорошо, вам виднее. Я зайду через час. Такаи, Ютан, — отец, чуть склонив голову, попрощался и вышел, а за ним вышли и все остальные маги.

ГЛАВА 7

На улице Кеар раздал всем указания по сбору лагеря и подготовке к следующему переносу. Потом попросил Лисавина найти мастера Никаса и через час вдвоем сопровождать его к Такаи. Видимо отец уже просчитал наперед пару шагов и только нашел сейчас подтверждение некоторым. Леннеарт осталась в стороне пока был занят отец и, лишь когда тот остался один, подошла к нему.

— Ленн, пойдем, нам надо многое обсудить, — он привлек ее, одной рукой обняв за плечи.

В шатре отец поставил защиту от прослушивания и уже тогда расслабился и присел на складной стул, девочка примостилась на второй.

— В твоем походе не было никаких странностей? — барабаня пальцами по рядом стоящему столу, спросил отец.

— Ну, смотря, что считать странностями, — рассмеялась Леннеарт, — разве эта женщина не самая большая странность, встреченная нами за все годы исследований? К тому же то болото... брр... как вспомню...

— Такаи, конечно, уникальна. И про болото ты мне тоже обязательно все расскажешь, но меня интересует другое. Понимаешь, на второй день, как вы отбыли, в нашу палатку проникли. Бумаги и вещи были перерыты. Скорее всего, искали карту, — многозначительно понизил голос он.

— Отец, но как кто-то мог проникнуть в твой шатер?

— У меня есть кое-какие подозрения. Была обнаружена брешь в защитных заклинаниях около лагеря, и я думаю, что это дело рук человека, которого ты вычислила при первом переносе. Ах, как жаль, что я был тогда занят другими делами, — с досадой он ударил кулаком по столу. — Этот соглядатай обнаглел, уже в открытую роется в наших вещах.

— Карту ему все равно не достать, — усмехнулась девочка.

— Да, ты молодец. Но, смотри, будь осторожна теперь вдвойне. Как бы он не захотел тебе навредить.

— Хорошо, отец, я буду на чеку.

— А теперь расскажи мне про болото, — улыбнулся Кеар. — Лисавин говорил что-то совсем невнятное. Он последнее время немного не собран. Это часом не твоя заслуга? — хитро прищурился он.

— Ох, отец. Как с ним тяжело! Ну почему, я тогда не сдержалась, а? Теперь все время приходиться его одергивать. Но, по-моему, он вполне неплохой человек.

— Ну, ну. Да, не привык он к такому отпору. Я знал его мать. Вот это была тяжелая особа. У нее был пунктик по поводу высокородности. Они, видите ли, потомки первых одаренных Силой, к тому же еще и аристократов из Олезиании. Видимо, сына своего она так же воспитывала. Верно, у него и друзей-то не было, — задумался отец, а потом встрепенулся, — но суть не в том. Что там с болотом? Это точно ориентир?

— Да, он самый. Я его видела именно таким, но только не болотом, конечно. Да и ощущения были эти же. Валена отдыхала на его берегу, в озере был источник природной силы. Теперь там один мрак, — она поежилась, — я почувствовала, что все дно загнило. Это сделали намеренно, было свалено множество трупов созданий Темного. Эти останки, напитанные его магией, вошли в диссонанс с источником. В итоге, возникло болото, которое погребло под собой всю эту хаотическую силу. Вот я и не решилась сильными магическими действиями нарушить то слабое равновесие. Ведь даже живность вся обходит стороной то место.

— Ясно, но малую телепортацию место выдержало.

— Да, но переход всей экспедиции точно всколыхнет дремлющие там силы. Мастер Шухрат, учитывая это, поставил маяк в подходящем отдаленном месте.

— Ленн, у меня предчувствие, что нам не понадобится тот маяк.

— Ты думаешь переместиться сразу в селение этой Такаи? — поняла мысли отца девочка.

— Конечно надо будет сначала все обсудить с Никасом и Лисавином, возможно ли такое перемещение. Но я на это надеюсь, — хитрый блеск глаз и чуть приподнятые уголки рта в улыбке Кеара, дали понять Леннеарт больше, чем длинные объяснения.

— Можно я буду присутствовать при разговоре с ней?

— Нет, ни к чему это. И так уже соглядатай слишком начинает бурную деятельность, зачем же ему давать повод, — подмигнул отец поникшей Ленн. — не расстраивайся, дорогая, я тебе все расскажу. А теперь иди, хорошенько позавтракай, чтобы у тебя были силы. Думаю, скоро они нам всем очень понадобятся.

Когда они с отцом распрощались, на улице ее сразу обступили маги Сфинксы мастера Зуфар Кафур и Асантум Никса, расспрашивая о спасении Такаи. Да, Сфинксы всегда все хотели знать, но ведь они и были хранителями знаний, поэтому девочка все подробно им рассказала и про болото и про само спасение. Зуфар был тридцатисемилетним черноволосым и кареглазым мужчиной с большим орлиным носом и жесткой линией губ. Во время рассказа Ленн он делал пометки в своем свитке, а его узкие, чуть сгорбленные плечи, мелко подрагивали. Асантум же лишь задавал вопросы, сверля своими белесо-голубыми глазами девочку, и замечая любую мимику и жесты. Он в отличие от напарника был высок и широкоплеч, а его пшеничного цвета кучерявые волосы, создавали о нем впечатление сельского мальчика-увальня, когда ему было уже под сорок, а он как и все маги ордена Сфинкса был совершенно не глуп.

Допрос длился не слишком долго, все же маги были профессионалами, и вопросы задавали четко и быстро. Поблагодарив Леннеарт за рассказ, они удалились в свой шатер, а девочка отправилась к костру за едой и по дороге ее нагнали двойняшки. Они, как всегда держались за руки, но ради того чтоб обнять подругу Эрла отпустила руку брата и повисла на шее Леннеарт, хоть девушка и была на шесть лет старше, но они были одного роста.

— Леннэ, я так рада тебя видеть. Тут ходят та-акие слухи... — сделала круглые глаза Эрла. — Я так испугалась за тебя! — она осмотрела Ленн с ног до головы, убедилась, что та цела и все части тела у той на месте и уже только тогда отпустила из своих объятий.

Эрла прижалась к груди брата, все еще испытующе глядя на девочку и ожидая ответа. Эрлан, как обычно принялся нежно гладить сестру по голове, с хищным взглядом собственника поглядывая на проходящих мимо магов. Да, они умели смутить окружающих, этого у них не отнять.

— Эрла, все в порядке. Лис нас спас, вытащил из болота, — заверила Ленн, снова направляясь завтракать, двойняшки поспешили за ней.

— Ой, ой. С каких это пор, ты Лисавина-зазнайку Лисом называешь? — ехидно спросила девушка.

— Эрла, прекрати. Леннэ, извини ее. Сестра совершенно не сдержана на язык, — строго посмотрел на надувшую губки Эрлу брат.

— Да, ладно, вы такие забавные, — рассмеялась девочка. — Эрла, представляешь, Релида приставила Лисавина ко мне нянькой, — сделала страшное лицо Леннеарт. Девушка закатила глаза, всем своим видом давая понять, что она думает о таких няньках и тех, кто их назначает, ее брат лишь недовольно покачал головой. — Но, это позволило мне найти с ним общий язык. В итоге, он оказался не таким 'зазнайкой', каким хочет казаться, — пожала плечами Ленн.

— Эх, девочки... — протянул Эрлан. — Ты бы лучше рассказала про ту странную женщину, — он немного помялся, но потом добавил, — она и правда черного цвета?

— Да, и даже больше... — понизив голос, стала рассказывать девочка. — У нее становятся глаза красными, думаю это связано с ее магией. Но, что самое удивительное, она ничего не знает про Хранителей и магов. А еще у нее такой необычный акцент. Как бы я хотела сама с ней поговорить.

— О, Богиня! Но как такое может быть? — прижал к себе поближе сестру Эрлан, стараясь защитить от неведомой опасности.

— Эрлан, не трави душу, скоро все узнаем. А сейчас я ужасно хочу есть! — заглядываясь на приготовленную еду, Леннеарт едва могла дождаться, когда все члены лагеря соберутся вместе на завтрак, правда отсутствовали Кеар, маги Единороги и Ютан — все они сейчас беседовали с чернокожей незнакомкой.

Ближе к середине дня Кеар вышел из лазарета в сопровождении мастера Никаса. Отец собрал всех магов и объявил, что сегодня к заходу солнца будет совершена телепортация.

— Как вы все, наверное, кто мельком, а кто из первых уст, слышали одной из поисковых групп была спасена женщина, аборигенка. Всегда считалось, что в этих землях никто выжить не может, но ее народ, Куддо, смог. Да, они все чернокожие. Женщина не смогла нам объяснить это: никаких легенд или преданий у них не имеется. Куддо будто появились из ниоткуда на этой земле и остались тут жить. Возможно, это еще одна тайна, которую нам предстоит разгадать. Так вот, дорра Такаи — шаман своего народа, наверное, самое близкое к нашему понятию мага. Она осталась последним шаманом, остальные погибли, кто в пути, кто еще в селении, — скорбно произнес Кеар.

Также отец поведал, что у народа Куддо принято очень странное обращение, и они очень щепетильны в этом вопросе. Ко всем людям они обращаются дирр и диррэ, и только к наделенным силой — шаманам — дорра, ведь они только женщины, и еще к вождю — дорр.

Под конец речи руководитель экспедиции стал говорить очень четко:

— Их народ в опасности! Поэтому шаманы с некоторыми воинами предприняли этот поход, стремясь найти помощь, которую обещали им духи. Такаи нашла нас. Я принял решение помочь им, в обмен на проводника по их землям. Она согласилась. Мастера Никас и Лисавин подтвердили, что мы можем телепортироваться к ним в селение, сейчас остается только уточнить мелкие детали. Поэтому, всем боевая готовность, дорра Такаи не знает, что сейчас творится у нее дома, ведь она провела в дороге больше трех недель. Собирайтесь.

Лагерь наполнился суетой. Множество вещей было уже собрано, но оставалось еще упаковать шатры и утварь. Работы хватило всем. Когда же девочка поняла, что выполнила все ей указанное, решила немного отдохнуть. Не выходя за пределы защитного заклинания, Леннеарт уютно устроилась под большим камнем, рассматривая расстилающиеся перед ее взором просторы полей и каменистых холмов.

Тут и там выглядывали низенькие деревца, словно поплавки в безбрежном море колышущейся золотисто-зеленой травы. Они манили к себе взор, будто крикливо прося: 'Посмотри же на меня! Я один здесь такой сильный и выносливый, что смог выжить! Не обращай внимания, что я так неказист и сгорблен, во мне больше жизни, чем во всех этой долине разом взятой!'

Глядя на этих скрюченных деревьев-карликов, Ленн поняла, что в горле у нее стоит большой комок, а из глаз вот-вот потекут слезы.

'Что это? Что со мной происходит?' — сглотнув и прижав свою сумку к груди, подумала она. 'Почему мне так грустно?'

Пока была занята делом то одним, то другим, девочка просто не могла думать ни о чем, а сейчас, Леннеарт вдруг остро осознала насколько ей одиноко. Да, она подружилась с Эрлой и ее братом, даже с Лисом и Ютаном, но... но это было не тоже самое, когда она была рядом с Юрин. Той Ленн могла открыть свою душу, свои мысли. И ничего, что она считала Леннеарт мальчиком, зато всегда находила правильные слова, чтобы унять ту тяжесть, что иногда затапливала сознание девочки. Без подруги очень тяжело.

Ленн достала из сумки коробочку пастели и с нежностью погладила крышку, вспоминая, как Юрин дарила ее. Чтобы выпустить грусть, охватившую все мысли и чувства девочки, Леннеарт достала холст, который всегда носила с собой. Она уже давно не нуждалась в нем, способная творить просто в воздухе, но чтобы никто посторонний этого не знал, всегда рисовала на этом холсте.

Отрешившись от своих мыслей, она полностью отдалась нахлынувшим чувствам, а пальцы сами выводили на холсте линии. Девочка закрыла глаза и погрузилась в тот омут, который утягивал ее тяжелеющую душу. Надо было нырнуть в него с головой, всецело отдаться переживаниям — лишь тогда наступит облегчение. Она это поняла еще в детстве, когда изъедающая тоска по маме не оставляла в ее сердце ни одного живого места.

И вот сейчас, кружась в водовороте воспоминаний, она представила подругу, сидящую подле нее, и стала ей мысленно изливать все то, что накопилось за эти дни путешествий. Сердце девочки сжималось только от одной мысли, что она не может услышать совет и поддержку Юрин. Когда же поток слов в голове иссяк, в душе Ленн разлилось опустошающее тепло. Она еще посидела, замерев и наслаждаясь последними секундами грусти, а потом раскрыла глаза.

Перед ней на холсте мерцал как живой портрет Юрин. Она улыбалась, немного грустно, но с искоркой в синих глазах. Леннеарт тоже ей улыбнулась и помахала на прощание рукой. Юрин на портрете закрыла глаза, и рисунок засиял, превратившись в коричневую с синим рисунком бабочку.

Бабочка посидела на холсте, попробовала свои новоявленные крылышки, и под пристальным взглядом своей создательницы, улетела прочь.

'Вот я и Эту грусть отпустила!' — с улыбкой подумала Ленн. На душе у нее теперь было светло и хотелось всему радоваться. Тут за спиной раздался шорох и девочка оглянулась.

Опершись на камень стояла Такаи, видимо уже давно она наблюдала за Леннеарт, потому как рука ее затекла и меняя позу она выдала свое присутствие. На женщине была очень странная одежда, и девочка была уверена, что все встреченные Такаи по дороге маги мужского пола, были сейчас красные как помидоры. На бедрах, формой напоминающих идеальный круг, была лишь узкая кожаная повязка бежевого цвета. Она отдаленно напоминала юбку, по краю которой вилась длинная бахрома, совершенно не закрывающая красивых подтянутых ног. От узкой талии крест на крест поднимались полоски бежевой кожи, которые формировали с помощью ремней на плечах лиф, поддерживающий внушительную грудь. Шея и запястья женщины были увешаны костяными ожерельями и браслетами. Свои такого необычного кремового цвета длинные волосы шаман с правой стороны виска заплела в маленькую косичку, оканчивающуюся голубыми бусинками.

— Здравствуйте, дорра Такаи! Я могу вам помочь? — пряча мелки в сумку, спросила Ленн чернокожую женщину.

Та лишь пристально вглядывалась в глаза Леннеарт, потом подошла и присела перед ней, все так же не отрываясь от девочки.

— Я знаю тебя. Ты меня спасла, — женщина кивнула своим мыслям, а в черных глазах Такаи было стремление узнать, что-то понятное только ей.

— Это мы с Лисавином вас вытащили. А потом лечил вас мастер Ютан, — немного смутилась Ленн.

— Нет, ты меня спасла. Я запомнила твой дух. Ты была со мной в том страшном месте.

— Ты можешь видеть дух? — от удивления, невольно перешла на 'ты' девочка.

— Я шаман! — гордо вскинула подбородок Такаи. Потом глаза ее приобрели красный цвет радужки, и она стала Ленн рассматривать уже с ног до головы. — В тебе сокрыто много Эйк! Но я вижу, ты его до конца еще не познала, только встала на этот долгий путь. Ты в правильном направлении, необходимо только шагнуть за грань... Но, что это... — Такаи приблизила свое лицо почти вплотную к Леннеарт, вглядываясь в доступное только ее виденью. У девочки пробежали мурашки по коже, она явственно ощутила, что кто-то прикоснулся к сокровенному составляющему ее личности. — Ты несешь тяжкое бремя. Но скоро выйдет срок, и ты освободишься.

— Ты видишь проклятие? — схватила за руку шамана девочка, не веря в случившееся, ведь раньше никто и ничто не могло повлиять на проклятие.

— Да. Ты сильная! — она немного отстранилась и вдруг перевела свои красные глаза за спину Ленн, как будто там кого-то увидела. Ленеарт оглянулась, но на том месте, на котором было сосредоточено внимание Такаи, ничего не было. А шаман видела ДУХ, ведь это ее работа. Она потянулась своим Эйк к преследующему девочку духу, чтобы узнать о нем все. Как и множество раз прежде с другими духами. — Я вижу, что тебя не оставляет...

Тут она с испуганным вскриком и перекошенным от ужаса лицом отстранилась от Ленн, прижав колени к груди и делая защищающий жест руками. Такаи, не отрывая расширенных, будто невидящих глаз от духа, стала быстро говорить непонятные слова, похожие на заклинания и единственное, что смогла разобрать бросившаяся на помощь, обескураженная Леннеарт это: 'никогда больше', 'прости', 'клянусь'. Как ни пыталась девочка, у которой сердце вдруг учащенно забилось, а в ушах появился непонятный шум, привести в чувство чернокожую женщину, у нее это не выходило.

Леннеарт хотела побежать привести помощь, но Такаи больно вцепилась в ее запястье, словно это последняя соломинка удерживающая ту от сумасшествия, и не отпускала, как бы Ленн ласково не уговаривала ее.

В таком состоянии и нашел их Ютан, отправившийся разыскивать свою запропастившуюся подопечную. Он взял Такаи на руки, и она сразу затихла и провалилась в беспамятство. Целитель строго спросил у девочки, что произошло и та с облегчением ему все (ну почти все) честно рассказала. Ютан покачал головой и пробормотал себе под нос, что рано еще силой пользоваться таким слабым шаманам, и отнес женщину в лазарет.

Леннеарт была сильно поражена и совсем не поняла, как смогла добраться до своего шатра, по дороге у нее не выходила из головы перемена женщины, а в душе проявилось странное волнение.

'Что Это было?! Что увидела Такаи? Кто преследует меня?' — эти вопросы всплывали в ее сознании, как бы она их не заглушала. Пришла в себя Ленн уже от отцовского прикосновения. Все, пора в дорогу!

ГЛАВА 8

Из-за обилия трудностей маги ордена Единорога к перемещению готовились основательно. Теперь в их распоряжении не было поддержки круга стабилизации, поэтому им пришлось чертить все составляющие вручную и расставлять в местах спаек необходимые кристаллы. Но, несмотря на все, телепортация прошла гладко.

Маги оказались посреди большой площади селения. Здесь уже стемнело, но нигде не было видно ни огонька. Вокруг площади виднелись силуэты приземистых домов, в охватившей все вокруг ночи они разевали свои черные провалы окон и дверей в немом крике. В повисшей тишине было слышно, как ветер ворочает песок под ногами путников. За безмолвными домами маячили невысокие пальмы, дающие хоть какую-то тень в дневную жару пустыни. Как рассказывала Такаи, селение выросло возле оазиса с небольшим чистым озером, питающимся подземным источником.

Первой очнулась от потрясения шаман. Она сделала два шага вперед, и глаза ее вспыхнули красным. Обведя взглядом селение, женщина облегченно выдохнула и повернулась к магам уже с глазами нормального цвета.

— Живых мало, и они прячутся, — через плечо промолвила шаман магам, а потом изменившимся звучным повелительным голосом произнесла, — Я, Такаи Мизу, вернулась. Я привела помощь! Выходи, народ Куддо.

В наполнявшей деревню тишине послышались приглушенные шорохи и неясные голоса. Из дальнего дома выглянула фигура, немного пошатываясь, она двинулась к застывшим магам, а остальные люди лишь неуверенно выглядывали из проемов окон и дверей. Не дойдя нескольких шагов до Такаи, человек упал и не смог уже подняться. Шаман бросилась к нему и, обняв за плечи, приподняла его голову. Это оказалась женщина преклонного возраста, черная кожа лица была тусклой, и в свете зажженных магами факелов было видно, что губы потрескались до крови.

— Дорра! Это вы! ДорраТакаи... — женщина слабым голосом выдавила из себя эти слова, на большее сил у нее совершенно не было.

— Диррэ Ванаи, что случилось? Где вождь? — обеспокоенно спросила шаман.

— Дорра, вождь забрал всех воинов и ушел... — она вдруг вцепилась в предплечья Такаи и быстро заговорила, — простите меня, дорра, я не уберегла... он забрал всех... — голос женщины прервался, и только лихорадочный блеск в глазах выдавал ее мятущуюся душу.

— Мастер Ютан, помогите ей, мне нужно знать... прошу вас! — Такаи в отчаянии оглянулась на Феникса.

Ютан присел возле женщин и стал магически поддерживать сознание селянки.

— Диррэ, говори же! Ну! — приказала Такаи.

— Три дня назад пришел Румбади, с ним были какие-то новые твари Смерти. Они перебили охрану — твой круг их не остановил. А потом началась Смерть! Они забрали всех! Всех до единого, не пощадили никого... Дорра, я виновата, Румбади сам пришел за Таери, а я... я просто стояла и смотрела, как он ее забирает. Мои ноги, как в зыбучие пески, ушли в пол, и я не могла сдвинуться. Вождь собрал всех оставшихся в живых мужчин и отправился по следу. Дорра, с тех пор у нас нет воды... больше ведь шаманов не осталось, Таери была последней в селении. А те, что ушли с вами, они где?

— Они все погибли, диррэ. Но я нашла помощь, как и обещали духи.

— ИХ духи к вам еще не приходили? — с тайной надеждой спросила Ванаи.

— Нет, — покачала головой шаман, — значит, у нас еще есть шанс. Надеюсь, вождь не успел погибнуть.

Такаи встала и с решительным лицом подошла к Кеару, в то время, как над пожилой женщиной склонились маги ордена Феникса.

— Мастер Кеар, прошу вас, помогите моему народу. Румбади забрал всех наших детей и лишил оазис воды. Воду я смогу вернуть, а с ним и тварями Смерти наш народ никогда не мог справиться. Но детям осталось жить не долго. Их духи приходили к шаманам всегда на пятый день после похищения. Мы не знаем, что с ними делает Румбади, но после детей он становится сильнее.

— Дорра Такаи, мы пришли, чтобы помочь! Поэтому не волнуйтесь. Сейчас решим, как лучше все сделать и отправимся на подмогу, — заверил ее Кеар, сжав руку женщине.

Отец собрал магов и стал раздавать указания. Решено было разделиться на две группы: одна отправится вдогонку вождю Куддо, а вторая останется в селении помогать жителям и готовить лагерь. Оставляли меньшее число магов, в основном тех, в ком больше нуждались люди: двое Фениксов Жандея Софрани и Итимэй Фрех, Гиппокамп Тория Нарам, Сфинкс Асантум Никса, Единорог Никас Руделькам, также Эрлан настоял, чтобы осталась его сестра, а старшим назначили Дракона Альбинора Янтро. Само собой, что и Леннеарт Кеар запретил ехать с ними, все же это была очень опасная миссия. Такаи после того, как вернулась от наполнившегося водой оазиса, решительно отказалась остаться, но ее никто и не упрашивал, прекрасно понимая, что без шамана вряд ли найдут Румбади и отправившихся за ним воинов.

Когда спасательная группа отбыла во главе с Кеаром, Ленн оглянулась и только тогда заметила, что оставшиеся члены экспедиции окружены осмелевшими жителями деревни. Те, у кого было больше сил, уже возвращались от оазиса с кувшинами воды. У каждого чернокожего человека, а это были в основном женщины и старики, в руках была небольшая глиняная плошка, в которую из кувшина наливали немного воды. Люди, привыкшие к таким условиям жизни, без напоминания делали маленькие глотки с большими перерывами между ними.

Ванаи, над которой поработали сразу три мага-целителя, теперь была совершенно здорова и полна сил, она встала и благодарила оставшихся Фениксов. Но к ней быстро подошел мастер Альбинор и стал уточнять план следующих действий.

— Диррэ Ванаи, вы, как самая активная, теперь можете помочь нам расположиться?

— Д-да, — нерешительно кивнула она. — Что вам нужно в первую очередь?

-Меня зовут мастер Альбинор. Во-первых, выделите нам дом под лазарет, у вас же, наверное, и раненые есть и обезвоженные. Потом покажите, где нам можно разбить свой лагерь.

— Хорошо, мастер Альбинор, — улыбнулась женщина, и морщинки побежали от уголков ее больших синих глаз. Лицо у нее было лишено признаков старения, возраст выдавало лишь согнутое тело и морщинистая шея.

Диррэ Ванаи отвела Жандею и Итимэя в один из теперь пустующих домов. Вслед за ними потянулся поток людей, нуждающихся в помощи. А остальным Альбинор начал раздавать указания. Ленн с Эрлой переглянулись, хоть им и было ужасно интересно осмотреть деревню и пообщаться с местными жителями, но они понимали, что всему свое время. Рассмеявшись одинаковому выражению в глазах друг друга, подруги взяли сумки и пошли вслед за руководителем и Ванаи к будущему месту лагеря.

* * *

Отряд ехал быстрой рысью. Впереди ехали Такаи с Ютаном, который поддерживал силы шамана пока та пользовалась своими способностями. Разговаривали маги мало и по делу, все были собранными и осторожными. Никто даже приблизительно не мог представить, что это за твари Смерти и кто такой этот ужасно сильный Румбади.

На рассвете они наткнулись на первых павших. Два чернокожих воина лежали чуть в стороне от их пути. Ютан определил, что погибли они моментально, почти обнаженные тела исполосованные когтями лежали здесь с вечера. Такаи подошла к ним и, приложив руки к их глазам, зашептала какие-то непонятные слова. Подождав минуту, она кивнула и по ее рукам пошла красная вспышка и передалась через пальцы в глаза погибших воинов. В тот же миг их тела стали опадать, превращаясь в воду и впитываясь в нагревающийся песок пустыни. На песке остались только кости, через миг рассыпавшиеся прахом. Шаман встала и, немного покачнувшись, оперлась рукой на стоявшего подле нее Ютана.

Такаи развернулась к молчаливым магам, они ни коим образом не желали показать, насколько их потрясло увиденное, и проговорила:

— Вождь догнал отставших тварей, завязалась драка. Дирры Раид и Ватарин были атакованы неожиданно, поэтому погибли. Остальные отбили нападение. Они двинулись дальше на восток.

— Дорра Такаи, но почему же нет тел этих тварей? — спросил Зуфар Кафур, маг из ордена Сфинкса, трясущейся рукой приглаживая свои непослушные черные волосы.

— Мы не знаем почему, но от тварей Смерти никогда не бывает останков. После гибели они просто растворяются, — нахмурив свои тонкие брови, ответила шаман.

— Хм, любопытно... — в руках мастера Зуфара материализовался свиток и самопишущее перо, он сделал быстрые пометки. — А что они всегда разные эти твари, или есть какие-то определенные виды?

— Есть четыре основных вида тварей, они различаются набором когтей и клыков, но по внешнему виду очень похожи. Только вот диррэ Ванаи сказала, что в этот раз были совершенно новые твари. Дирр Ватарин не смог описать напавших на них, но на селение напали твари очень странные. Будто двух из них соединили вместе, оставив одно тело на двоих. Брр, — он передернула плечами, уже сидя в седле выданной ей лошади.

Шаман и Ютан двинулись как и прежде в голове колонны, а мастер Зуфар подъехал в Кеару и тихо заговорил:

-Кеар, вы поняли с чем нам придется иметь дело? — оглянувшись на остальную команду, промолвил он.

— Да, и как же теперь не догадаться, после этих 'тварей Смерти'. Только не пойму, как он совместил несколько видов в один. Вы слышали о таком? — приподняв бровь, спросил маг.

— Нет, да и упоминания о сразу четырех видах, встречались крайне редко. Ох, и тяжело же нам придется...

— Зуфар, вы что? Разве можно такие мысли допускать!

— Но это же правда, — равнодушно пожал плечами Сфинкс, — он самый сильный из созданий Темного, а еще и с такими способностями.

— Да, вы правы. Нужно будет обсудить общую стратегию. Будем скоро делать привал. Попрошу вас, отвлечь дорру Такаи, пусть раньше времени не беспокоится, — серьезно посмотрел Кеар на Зуфара, тот кивнул и отъехал.

Через полчаса сделали небольшой привал, чтобы перекусить и позаботиться о лошадях. Зуфар отвел в сторону Такаи и стал расспрашивать про Румбади и тварей, ведя свои непрерывные записи. Кеар же как и планировал, ввел отряд в курс дела и отдал соответствующие распоряжения. Маги немного расслабились, ведь с созданиями Темного они были призваны сражатьс. Но до этого момента они не представляли кто такой Румбади.

Дальнейший путь был более оживленным, каждый член отряда знал, что ему делать, и предпринял все меры для безопасности. Ближе к полудню вдалеке стали проглядывать скальные образования, люди встрепенулись, надеясь спрятаться там от усиливающейся жары. Ведь как бы мастер Игор Вронк из ордена Гиппокампа не старался облегчить надвигающийся зной, его сил было не достаточно для такой большой группы.

Чернокожие воины, не задев ни песчинки, выросли из-под земли и моментально окружили магов. На всадников были направлены зазубренные копья и стрелы. Кеар поднял руку в жесте 'никому ни с места' и выразительно посмотрел на шамана. Такаи отделилась от отряда, выехав на два корпуса вперед, чтобы соплеменникам было хорошо ее видно.

— Я, Такаи Мизу, привела обещанную духами помощь. Мы были в селении, я вернула воду. Дорр Кумитен, — склонила голову Такаи, увидев вышедшего вперед воинов огромного мужчину.

Его плечи были невероятно широки, бугрились мускулами под черной кожей, лоснящейся от пота, и талия казалась из-за этого неестественно тонкой. Из одежды была только кожаная набедренная повязка, как и на всех остальных воинах, но наличие браслетов из голубых самоцветов на руках и ногах выдавало в нем высокий статус среди соплеменников. Воин был почти на голову выше всех остальных Куддо, а сливочного цвета волосы, свойственные всем людям этого народа, были коротко подстрижены, лишь прядь у правого виска оставлена длинной до груди и заплетена в тоненькую косичку с маленькой косточкой на конце. Его темно-серые глаза смотрели властно и без тени страха либо неуверенности.

— Дорра Такаи, вы прибыли в верный час! Но кто эти люди? И почему они такие странные? — цепкий взгляд вождя прошелся по каждому члену группы магов, остановившись на Кеаре. Один угол рта потянулся в подобии улыбки. — Вождь, чем твои люди смогут помочь в нашей войне?

— Дорр Кумитен, мы все маги — владеем Эйк, неподвластным вам. Мы на своей земле не раз сталкивались с подобными тварями. Помощь вам будет не лишней, — твердо глядя в глаза вождю, ответил Кеар.

Он прекрасно понимал, что сейчас решается судьба их отряда, ведь если маги неправильно себя поведут, то вождь не станет им доверять или, что еще хуже, посчитает их слабаками.

— Раздели со мной воду и обговорим все. Ты тоже, дорра! — Такаи едва заметно недовольно дернула подбородком, но спешилась и вместе с мастером Кеаром подошла к вождю. Они сели на песок и каждый достал по фляге с водой.

Эрлан попытался что-либо разглядеть, но маги стояли слишком плотно, и, что там делал отец Леннэ с аборигенами, ему совершенно не было видно. Тут он заметил, что впереди рядом сидит Лисавин.

— Тебе, что-то видно? — шепотом поинтересовался Эрлан. Лисавин вздрогнул от неожиданности, а потом, немного скосив глаза на спрашивающего, утвердительно кивнул. — О, расскажешь мне потом? — Единорог немного задумавшись опять кивнул. — Спасибо! — а на Эрлана уже начали коситься Маоми Джайри из Левиафанов и Захар Тендер из Драконов, которые сидели на своих лошадях поблизости и неодобрительно покачали головой на разговорчивого Грифона. Эрлан же выпрямился и стал разглядывать воинов Куддо.

Все они были гармонично сложенными, с развитой мускулатурой. Светлые волосы были коротко подстрижены, а на телах красной краской выведены рисунки чешуи, у кого на руках, у кого на ногах. Некоторые себе даже лицо разрисовали. Парень подумал, что встреть он такого черного призрака ночью, не зная о народе Куддо, мог бы и разрыв сердца получить. А лица у аборигенов были осунувшимися, обветренными и явно их давно мучила жажда. И тут до Эрлана в полной мере дошло осознание того, что воины не надеялись на победу. Можно сказать, они совершенно точно знали, что не убить им Румбади, но все равно пошли за своими детьми. У Грифона пробежали мурашки по спине.

А в это время Лисавин подал своего коня немного назад и поравнялся с Эрланом.

— Они обменялись водой и говорили, правда, слышно не было, ветер в другую сторону, — одними губами рассказал Единорог. — Сейчас расходятся.

В этот момент мастер Кеар обратился к своей группе и попросил поделиться с воинами Куддо водой, а мастера Игора наложить на фляги частичное заклятие неиссякаемости. Лысый тридцативосьмилетний Гиппокамп покивал своим длинным носом и стал спешиваться. После того, как маги отлили половину своих запасов воды воинам, он расстелил свой плащ и велел всем сложить фляги на материю. Мужчина несколько минут распростертыми руками водил над этим курганом из сосудов с живительной влагой, а с пальцев будто каплями падала голубая энергия. Когда вся гора фляг покрылась свечением, Игор резко прищелкнул пальцами, и сияние исчезло. Он улыбнулся и подал знак забирать воду.

О, чернокожие Куддо были в восторге — сколько бы они не пили, воды не уменьшалось. Они теперь с большим уважением посматривали на белокожих людей и переговаривались между собой.

Теперь в дороге маги подстраивались под темп пеших воинов, но надо сказать, что бежали они довольно быстро и не останавливались на частые привалы. Теперь было известно, что логово Румбади где-то в стоящих поблизости скалах.

Пески плавно перешли в каменистое нагорье, а видневшиеся ранее скалы встали по обе стороны от отряда высоким ущельем. Вождь Куддо быстрой плавной походкой матерого зверя шел между Кеаром и Такаи, находившимися теперь в середине группы. Напряжение так и витало в нагретом мерцающем воздухе, воины и маги были постоянно настороже, ведь это место было так удобно для засады.

Чернокожие воины разом все замерли, чутко, по-звериному прислушиваясь к окружающим звукам. У мастера Зуфара глаза вспыхнули ярко-оранжевыми озерами — он посылал заклятия разведки. Через два удара сердца, вскинув руку, маг указал в несколько разных мест ущелья.

— Там, тут и тут.

Маги, развернувшись каждый в ближайшем к нему направлении, извлекли свое оружие и приготовили боевые заклятия, а воины Куддо крепче перехватили древки копий и натянули луки.

Первая тварь, а сразу за ней еще и еще, стали со всех сторон выпрыгивать буквально из скальной тверди. Они неслись сверху на отряд, хищно скаля свои острые клыки на подковоносых мордах, и врезались прямо в гущу магов.

Кеар, разя противников мечом и хлесткими струями ветра, пытался охватить взглядом каждого члена своего отряда.

Вот тварь, растопырив длинные когти, прыгнула на Моксис Бишор. Но молодая женщина не зря была магом Саламандры. С азартным блеском в зеленых глазах она вскинула левую руку, вокруг которой материализовался щит из синего пламени, именно в тот момент, когда когти должны были уже соприкоснуться с плотью женщины. Тварь взвыла и зависла на щите, не долетев до намеченной цели. Прямо на глазах голая серая морщинистая шкура существа покрывалась большими волдырями, а голова с редкими теперь тлеющими волосинками дергалась из стороны в сторону от боли в вытекших глазах. Держа на щите тварь, Моксис единым легким движением пронзила ту своей саблей, объятой пламенем. Существо исчезло, будто его и не было. Все заняло всего лишь несколько секунд, а на место уничтоженного прыгнуло другое.

Вот своим длинным мечом, по которому пробегали змейки молний, находившийся рядом с Моксис Захар Тендер из Драконов с брезгливым выражением на полном лице отрубил голову твари подступившей слишком близко.

Вот группка чернокожих воинов взяла в кольцо тварь и пронзила ее своими копьями.

Со всех сторон на отряд прыгали одинаковые, почти не отличающиеся друг от друга существа. Многие твари еще в полете были атакованы и уничтожены стрелами и заклятиями.

Бой кончился так же внезапно, как и начался. Просто в один момент все поняли, что противников не осталось. Кеар, чувствуя давно забытую тяжесть в правой руке после боя, стал обходить отряд вместе с вождем. Маги отделались небольшими царапинами, а вот один воин вождя погиб и двое были тяжело ранены. Кеар про себя покачал головой, все же эти люди не приспособлены, чтобы бороться с созданиями Темного и фантомами. Очень много значило в этой войне зачарованное оружие, маг либо сам накладывал на свое оружие единичное заклинание, либо приобретал у мага зачарователя понравившуюся ему вещь. А эти аборигены с обычными копьями, конечно, многого добились в своей маленькой войне, но выиграть ее им было не под силу.

Мастер Ютан быстро оказал помощь всем нуждающимся, а дорра Такаи проводила своего соплеменника в той странной манере, которую они наблюдали ранее на рассвете.

Тут к Кеару подбежал Марк Войташ:

— Мастер Кеар, Эрлан с Лисавином пропали! — обеспокоенно вытаращив глаза, протараторил рыжий парень.

— Как? Я же их видел во время битвы. Ты уверен? — нахмурив свои правильные брови, спросил руководитель.

— Да, мастер. Возле их лошадей осталось странное возмущение полей. Мастер Карстейль послал меня за вами.

— Хорошо, пойдем.

Мастер Карстейль в беспокойстве вышагивал перед двумя одинокими лошадьми, увидев приближающегося руководителя, всплеснул руками и заговорил:

— Кеар, как такое могло произойти? Эта молодежь совсем не думает о последствиях!

— Карстейль, успокойся! Где возмущения? — властным тоном проговорил Кеар. Левиафан молча провел их к странному месту.

— Мы поняли, что Лисавин открыл портал, но отследить направление и конечную точку у нас не хватает мастерства. Все же за Единорогом нам не угнаться, а еще и эти странные вибрации, — стал уже спокойно рассказывать Карстейль.

— Да-да, подождите, — Кеар закрыл глаза и полностью погрузился в исследование.

Подняв правую ладонь, он с закрытыми глазами стал перемещаться, будто что-то ею ощупывая, потом резко присел и извлек из песка небольшой янтарного цвета амулет.

— Та-ак, ясно, — протянул он, рассматривая свою находку. — Лисавин оставил амулет переноса, настроенный на него. Видимо, что-то серьезное случилось, что этот молодой человек стал так рисковать. Приготовьтесь, через десять минут отправимся по его следам.

* * *

Ох, и неразбериха началась! Лисавин оказался прижат к Эрлану, и они вдвоем отражали нападение тварей. Лис с полнейшим спокойствием выполнял привычную ему работу: повел пальцами — тварь переместилась на его клинок, вышедший из спины, исчезла; потом вторая и третья. Это походило на тренировку в академии, точно так же они работали с фантомами. Единорог не забывал строго дозировать растрачиваемую силу. Эрлан за его спиной, эмоционально комментируя все выпады этих фантомов, очень ловко управлялся своими двумя узкими саблями.

В какой-то момент Лисавин почувствовал на уровне инстинкта, что поведение тварей изменилось. Решив спросить это же у Грифона, он повернул голову и успел заметить, как на парня с трех сторон одновременно набросились твари. Пока он расправлялся с ними, сверху на него прыгнуло совершенно новое существо — оно смахивало на две таких твари слитых воедино, с четырьмя руками разной длины. Это чудище в одно мгновение четырьмя кулаками ударило Эрлана по голове, от чего тот сразу осел недвижным кулем. Лис бросился на помощь, но было слишком поздно, а тварь была очень быстрой. Перебросив парня себе на плечо, одной парой рук она крепко его держала, а другой выделывала в воздухе непонятные пассы. Раскинув после пассов руки в стороны, она вместе с Эрланом исчезла.

В этот момент на другом конце пустыни Эрла пошатнулась и выпустила из рук кувшин с водой. Она тяжело облокотилась на приземистую пальму, прижав руку к сердцу.

— Эрлан... — прошептала девушка с полными слез глазами.

Лис отбил нападение еще двух тварей, направляясь к месту переноса твари. Это был именно перенос, как же магу из ордена Единорога этого не понять. Но как фантомы смогли такое совершить? Немыслимо! Лисавин оглянулся, пытаясь привлечь к проблеме внимание остальных магов, но все были заняты своими противниками, как раз в этот момент атака удвоилась.

'Что же делать? Это явно отвлекающий маневр! Но если медлить, нить перехода пропадет и нам не спасти будет парня. Нельзя, оставлять своих в беде! Но зачем им понадобился именно Эрлан? А это еще и шанс быстро найти логово Румбади и детей. Вот только одному туда соваться очень опасно...'

Лисавин досадливо поморщился, ему в этот момент привиделось, чтобы сказала Леннеарт, будь она рядом и слыша его мысли. Он так и видел ее горящие зеленые глаза, с укором смотрящие на него.

'Но ведь это чистое самоубийство! И его не спасу и сам пропаду!' -пытался он мысленно убедить Ленн, но она лишь вздернула свой правильный нос и отвернулась. 'Да... даже в мыслях ее переспорить не могу... Вот, оддук! Что же делать? Еще ж и Ленн вроде дружит с этими двойняшками, точно мне не простит, если его оставлю. А ведь только вроде огрызаться перестала. Ладно!' Приняв решение, Лисавин вытащил из кармана амулет и бросил его в песок, хорошо затоптав ногой. Глубоко вдохнув, он открыл связующий портал и исчез.

ГЛАВА 9

Маг оказался в узком темном туннеле. Вокруг был сплошной камень, без проблесков трещин либо каких-то растений. Лисавин приноровил зрение к темноте и смог рассмотреть, что проход уходит далеко вперед и сворачивает направо. Услышав вдалеке раздающиеся множественные шаги и дыхание — туннель хорошо отражал звуки — но будучи магом исконно земной стихии, Лис смог понять, что несколько существ спешно удаляются по коридору.

Прижавшись к совершенно гладкой стене, маг с удивлением краем сознания отметил эту особенность, он окутал себя желтым маревом и слился с окружающей обстановкой. Парень любил это заклинание хамелеона, ведь тогда ни запахов твоих не оставалось, ни образов, ты полностью становился продолжением находящегося за тобой предмета. Единственное — требовалось крайне осторожно передвигаться.

Так он и пошел вдоль каменной стены, стараясь не издавать лишних звуков. Спустя бесконечно долгие минуты блуждания за отдаленными существами по туннелю он увидел чернеющий проем, который выводил в большую пещеру.

Остановившись у входа в нее, он украдкой выглянул и с колотящимся сердцем обратно прижался головой к стене. Глаза его были широко раскрыты, а губы побелели. Он нервно сглотнул и как можно осторожнее посмотрел вглубь пещеры.

Возле небольшого озера под самой дальней стеной возлежал огромный Румбади. Лисавин просто не верил своим глазам. Неужели такие большие создания бывают! Это сколько же ему лет? Большое, ростом с двухэтажный дом, существо вальяжно разлеглось, подмяв под себя лапы. Палевая шерсть на спине почти вся стала белой от возраста, а чешуя на лапах и шее утратила свой насыщенный черный цвет.

Тварь подняла голову и уставилась своими тремя глазами на приблизившихся фантомов, у одного из которых на плече кулем висел Эрлан. Существо устремило два красных глаза на парня, а третий, крайний слева, был белым и незрячим. Издав низкий пробирающий до костей звук, исполин ощерил исполосованную шрамами морду в страшной ухмылке.

Звонко клацнув острыми зубами, старейшее создание Темного мотнуло головой в сторону одного из туннелей, находящихся во множестве в этой пещере. Фантомы заторопились в указанном направлении. А оддук, покрутившись на месте, как старый пес, устроился поудобнее на своем лежбище.

О, это был именно оддук, как и говорил магам мастер Кеар на том недолгом привале. А Лисавин в глубине души все же надеялся, что руководитель ошибся. 'М-да, накаркал я перед переносом!' — мысли лихорадочно метались в голове парня: 'Неудивительно, что фантомы обладают такими странными качествами, но как его теперь победить. И зачем ему дети и еще этот молодой Грифон? Выходить в пещеру нельзя, этот старый прожженный оддук точно сквозь любую защиту заметит. Но как же проследить за Эрланом. Вот, оддук! Ой, не стоит поминать, а то еще услышит!'

Мучительно долгие секунды Лис решался на сложную манипуляцию с переходом. Он такое делал только однажды и то, строго зная все параметры. А тут...

Он достал из нагрудных карманов своей куртки два разных небольших кристалла и сжал их в ладонях. От правого, темно коричневого, пришла энергия, дающая понимание об устройстве скального массива, внутри которого они находились. Перед внутренним зрением мага развернулась карта всех переходов, и он скорее почувствовал, чем вычислил, где сейчас находился сам. А уже потом определил, где проход, в котором скрылись, унесшие Эрлана фантомы.

Теперь, сосредоточив внимание на левом кристалле, совершенно белом, Лисавин стал проваливаться в толщу камня. Медленно, медленно, будто погружаясь в воду, он уходил в структуру скалы. Растворив себя в толще, он теперь смог прочувствовать каждый изгиб трещин в камне, наслоения веков и, самое главное, искусственные лабиринты. Связав две точки, он переместился в выбранную стену того туннеля, куда унесли Эрлана. Медленно материализовавшись из камня, Лисавин чуть не упал на колени — ноги его отказывались держать — но привалившись к стене, недавно бывшей им, он смог удержаться на ногах. Маг растратил непростительно много энергии, теперь не мог поддерживать даже заклятие хамелеона. В ладони от белого кристалла остались одни крошки. Парень осторожно ссыпал их в карман, стараясь, чтобы трясущиеся руки не просыпали ни одного осколка.

Вытерев холодный выступивший на лбу пот и судорожно сглотнув, он осторожно стал пробираться по коридору, при малейшем подозрительном звуке каждый раз вздрагивая и замирая, вжавшись как можно глубже в стену.

Он уже потерял счет времени, когда за следующим поворотом услышал всхлипывания и шепот. А еще тихий плеск текущей воды. 'Странно, здесь есть проточная вода', — успел удивиться маг, когда в глубине прохода послышались гулкие удары и хлопки.

Этот звук он перепутать ни с чем не мог. Его губы помимо воли растянулись в презрительной усмешке.

'Рано ты отозвал своих ментальных слуг'.

Отделившись от стены, Лис уже свободно пошел по коридору, ведь больше фантомы ему не угрожали. Тупик напоминал тюремные камеры. По обе стороны прохода были дверные отверстия в скале, закрытые сейчас огромными плоскими камнями.

Лисавин подходил поочередно к каждой двери и прикладывал ладони к каменным плитам. Сущность скал подсказывала ему, что в каждой камере находится кто-то живой, скорее всего это были дети. Но почему оттуда слышались журчание воды и сдавленные рыдания? Но у Лиса сейчас совершенно не было сил, на передвижение таких огромных булыжников, необходимо было найти Эрлана. Лишь в последней камере он нашел признаки присутствия бессознательного мага.

Единорог полностью прислонился к камню камеры и послал сканирующий импульс. Эрлана оставили обездвиженным в дальнем углу небольшой пещерки. Даже если он и придет в себя, то помочь с камнем не сможет. Лисавин оперся лбом о шершавую поверхность импровизированной двери, нервно думая о сложившейся ситуации. На один перенос у него еще остались силы, ну окажется он в камере вместе с Грифоном, а потом что? Сидеть и ждать неизвестности вместе? Это ж не факт, что он успеет восстановиться до прихода тварей, или отряд поспеет их спасти. Надежда останется только на то, что сил Эрлана будет достаточно, вызволить их.

Прокрутив все это в голове, он через миг уже оказался по другую сторону камня внутри пещеры. Темнота была кромешная, а ночное зрение уже не поддерживалось — Лис исчерпал все свои ресурсы. Помня, где он почувствовал парня, Единорог на ощупь двинулся в ту сторону. Он наступил тому на ногу, как ни старался быть осторожным, и сам чуть не упал от неожиданности.

Присев, Лис стал ощупывать Грифона, на руках и ногах его были каменные кандалы, выросшие прямо из пола. Эрлан не подавал признаков жизни. Тогда Лисавин стал рыться в своей небольшой походной сумке, пытаясь в этой темноте найти необходимый флакон. Он нашелся не сразу, но Эрлан моментально закашлялся от запаха, курящегося из подставленного под нос флакона.

— Тихо! Проясни мысли! Слушай, у меня энергии не осталось, всю растратил на перемещение за тобой. Ты сам сможешь освободиться? — шепотом спросил Лисавин.

— Лисавин, ты? Ох, моя голова... сейчас посмотрю... — Эрлан расслабился и погрузился в свои ощущения: энергия циркулировала ровно, голова была просто сильно ушиблена. Он пошевелил пальцами, проверяя, как проходят токи воздуха в помещении. — Да, смогу, только надо времени побольше ... Ты мне можешь сказать, где мы и что случилось?

— На тебя напал необычный четверорукий фантом, и так вышло, что кроме меня этого никто не заметил. Представляешь, он телепортировался! Фантом, да еще и с тобой на плече. Короче, мне пришлось последовать за вами. А мы где-то в скале. Тут рядом много камер, подозреваю, что там дети чернокожих. А этот Румбади... я его видел... это правда он! Да еще и какой, старый, огромный, не мудрено, что у него такие фантомы, — когда Лис уже заканчивал рассказывать, одновременно щелкнули все оковы и распались. Единорог хмыкнул, — да, неплохая работа, еще и с ушибленной головой.

Он помог Грифону подняться, того немного водило из стороны в сторону, но они потихоньку добрались до камня-двери.

— Лисавин, как ты думаешь, почему именно я? Зачем? — задал мучивший его вопрос Эрлан.

— Понятия не имею. Но морда у оддука была чрезмерно довольной, когда он смотрел на твое тело.

— Да, дела... ладно сосредоточимся на настоящем. Ты же маг земли, тебе проще с этими каменюками разобраться, давай я с тобой поделюсь частью энергии? — неожиданно предложил Эрлан.

— Кхе, кхе... — закашлялся Лис, — ну, как-то мы не настолько близки, чтобы делиться энергией.

— Да, ты не бойся, это не больно, — вкрадчивый голос Грифона передал усмешку, — я же тебе не руку и сердце предлагаю, а всего лишь легкую интрижку.

— Тебя видно хорошо по голове приложило! И как у тебя еще есть силы на всякие пошлости? — нахмурился Лис. — Ладно, давай свою энергию.

Взор Эрлана стал светиться внутренним огнем, радужки стали расширяться и заполнили собою все пространство белка, в темноте остались видны только два неестественно больших орлиных глаза.

— Не беспокойся, я буду нежным, — Грифон приложил ладони к вискам Лисавина, который немного вздрогнул от необычного прикосновения.

Энергия хлынула в Единорога необузданным потоком, и откуда у Эрлана столько сил. Когда парень отнял руки от головы Лиса, у того в ушах стоял гул, будто в голове его бушевал ураган. Правда, во время переливания они ненадолго соединились сознаниями, и теперь многое в поведении Эрлана было понятно Лису.

Орлиные глаза вдруг оказались в такой близости от глаз Лисавина, что он испуганно отшатнулся и ударился затылком о камень двери.

— Ну, зачем же так пугать было? — потирая ушибленное место, спросил Единорог.

— Интересные у тебя смешения энергий происходили, — улыбнулся маг, а глаза его стали возвращаться к обычному состоянию, постепенно потухая. — Признаться, не ожидал такого эффекта. Ты как себя чувствуешь? — с неподдельным интересом в голосе спросил он.

— Нормально, — буркнул Лис, но спохватившись, спросил, — а что, что-то не так? — заволновался он. Вдруг и у него теперь такие странные глаза будут или еще чего по хлеще.

Энергия Эрлана отторжения не вызвала, что само по себе было очень странно. Между магами разных орденов крайне редко переливания энергий проходили без побочных эффектов. А тут слияние прошло так мягко и гладко. Как там сказал Грифон: 'Я буду нежным... Четкое сравнение!' Теперь в Лисавине фантанировали силы, он чувствовал себя более отдохнувшим и наполненным, чем до нападения.

— Я понял, о чем ты. Энергия, как родная. Такое впечатление, что ты часто такое проделываешь, — вернув себе ночное зрение, прищурился Лис, разглядывая парня.

— Ну, довольно много, все же это моя особенность. В силу семейных особенностей, мы с сестрой аккумулируем энергию постоянно, не редко нам приходится подзаряжать наших соратников. Но, чтобы энергии сплелись вместе — это впервые. Занятный ты! — склонив голову набок сказал Эрлан. А Лис понял, что тот его видит, даже не прибегая к магическому зрению. Да кто же они такие?!

— Ладно, будем выбираться отсюда, — он двумя пальцами прикоснулся к камню и послал импульс, который нашел нужную точку приложения силы. Небольшим толчком энергии он отодвинул камень ровно на столько, чтобы они с Грифоном смогли протиснуться.

Они прошли несколько камер, где не было ощущения жизни, и вот перед одной остановились. Лис хотел отодвинуть и этот камень, но Эрлан резко остановил его руку и замер с закрытыми глазами.

— Там, стихия воды бушует и скоро заберет три жизни. Необходимо сначала с водой разобраться, а потом открывать, а то ведь и нас сметет потоком, — обеспокоенно проговорил Грифон, открыв глаза.

— Ох, я в больших неладах с водой, может ты?

— Ну, я могу поставить воздушный барьер, чтобы ее удерживать, но что с ней дальше делать?

— А ничего не надо делать! Пусть вода будет там, слушай мой план... — Лисавин изложил план, а Эрлан, пожав плечами, с ним согласился, на том и порешили.

Грифон, подобравшись, пустил тонкую струю воздуха в невидимую щель между камнем и проемом. Вода не могла просочиться в нее, а вот воздух, направляемый волей мага, вполне. Зафиксировав таким образом воздушный барьер, Эрлан кивнул Лису, и тот отодвинул камень. Зрелище было ужасное: уже под самым потолком бултыхались, ловя только носами воздух, трое детей, два мальчика и девочка, шести-восьми лет, а один самый маленький лет пяти мальчик уже захлебнувшись неподвижно завис в воде возле пола камеры, глядя пустыми глазами во тьму. Единорог, оценив все параметры вскинул обе руки и после хлопка ими, дети материализовались у их ног. Тут же задвинулся камень обратно и Грифон отпустил свой барьер.

Дети, с которых капала градом вода, тряслись от холода, прижавшись друг к другу и сторонясь тела погибшего. Лисавин, помня, что проделывала шаман с телами павших воинов, решил не оставлять здесь тел детей, к тому же родители захотят проститься.

— Дети, слушайте, мы прибыли с вашими вождем Кумитеном и шаманом Такаи, чтобы помочь. Не бойтесь, — успокаивающим голосом заговорил с детьми Эрлан. Они посмотрели на него своими темными глазами и стали наперебой рассказывать, глотая слезы, о том, что с ними случилось. Они ведь уже распростились с жизнью, не веря, что их спасут.

Парни слушали детей, и все волоски на их теле вставали дыбом. Как только их поместили по камерам, а детей было около сорока, из специального отверстия подалась вода. Она медленно наполняла пещеру, а ребята понимали, что им от сюда не выбраться и цеплялись за каждый островок суши, не помня ни голода ни жажды. Они не знали, сколько времени провели в этом каменном мешке. Рассказав все, они обняли друг друга и стали плакать то ли от счастья, то ли от шока.

Маги же бросились открывать остальные камеры, используя уже проверенный способ. Во всех пещерах наполненность воды была разная, как и количество детей. Они были самого разного возраста от младенцев до пятнадцатилетних. Самые маленькие были собраны в одной камере, за ними ухаживали двое десятилетних детей: мальчик и девочка. Они поддерживали жизнь в детках, как могли, видимо не обходилось без магии, а воды там было только по лодыжку. Видимо, оддук хотел отсрочить их гибель. Девочка же, завидев парней, очень серьезно кивнула и стала передавать им маленьких.

Собрав всех спасенных и четырех погибших, маги стали думать, что же делать дальше. Вперед выступила девочка, которая ухаживала за младенцами, на руках у нее сейчас покоилось двое, и она властно раздавала указания среди своих, а те беспрекословно ее слушались.

— Дорры, мы можем здесь долго находиться. Румбади скоро обнаружит наше исчезновение, когда не получит очередную порцию Смерти, — подняв на них свои синие глаза сказала она.

— Порцию Смерти? Ты знаешь для чего все это было устроено? — удивился Эрлан.

— Я шаман! Я вижу Смерть! — полыхнув красным огнем в глазах, ответила она с нажимом.

— О, так ты, наверное, Таери? Такаи очень за тебя волновалась, — просиял Эрлан.

— Да. А Румбади кормится Смертью и болью от уходящих детей. Он специально создал это все, чтобы увеличить наши страдания. Я должна была быть последней, — опустив голову и крепче прижимая к себе младенцев, проговорила Таери.

— Эрлан, тогда точно он быстро их хватится, те первые должны были бы вот-вот погибнуть, — обеспокоенно проговорил Лис.

Он-то видел оддука, и совершенно не горел желанием с ним встретиться в одиночку. Да, даже и вместе с Грифоном. Шансов ноль!

— Лисавин, ты сможешь их отправить?

— Перенос на какое расстояние... — сразу же забормотал вычисления Единорог, — двадцать, нет, три десятых, а если... на тридцать восемь и четыре... эх... — он обвел взглядом притихших детей, с надеждой глядящих в их с Эрланом сторону.

'А ведь мастер Кеар с остальными должны были б уже подоспеть. Но они-то не пройдут мимо оддука. И их я не могу кинуть, все же ответственен. Амулет то мой перенесет их только в ту точку, где я вышел за фантомом. Нужно их предупредить, что дети найдены. Придется возвращаться'.

— Я смогу телепортировать их всех без нас сразу в деревню, — наконец, озвучил свое решение Лисавин. Эрлан на это кивнул.

Детей собрали в тесную стайку и Единорог перенес их в селение. Маги опять остались одни. Они немного постояли, успокаивая мысли и эмоции, все же не каждый день видишь такие страсти. Это их, как ни странно сплотило — на последних камнях они работали очень слаженно, уже не пользуясь знаками. Лисавин посмотрел в глаза Эрлану и протянул кулак.

— Лис.

— Эр.

Эрлан прижал костяшки своего кулака к кулаку Лиса, в дружеском приветствии магов, означающем, что они друг против друга не готовят заклятий.

Друзья медленно стали возвращаться по коридору, за каждым поворотом готовясь встретить врага. Эрлан оказался в плену без оружия и Лис хотел дать ему свой кинжал, но парень только усмехнулся и в руках у него, заклубившись, материализовались две тонкие сабли, идентичные оставленным в ущелье. Отвечая на вопросительный взгляд друга, Эр объяснил, что он из воздуха по желанию воплощает на недолгое время любые предметы.

— Да, ты полон загадок, Эр! Может, ты еще и летать умеешь? — пораженно спросил Лисавин.

— Нет, — расхохотался Грифон.

— Не мудрено, что оддуку ты понадобился. Раз он питался теми детьми, то твоя энергия ему была бы очень питательна.

— Я тоже так подумал.

Не дойдя до огромной пещеры с озером, парни услышали громкие звуки сражения. Не сговариваясь, они бегом бросились по коридору. На миг застыв в проеме, они смогли в полной мере оценить размах открывшейся им битвы.

Чернокожие воины, полукругом защищая с тыла магов, сражались с фантомами. Лис, прищурился, неужели их оружие зачаровали, видимо маги Драконы постарались. А маги же взяли на себя всю мощь самого оддука. О, он был в бешенстве. Молотя своим огромным чешуйчатым хвостом во все стороны, дробил камни и отбрасывал успевших укрыться щитами магов. У оддука была очень сильна ментальная энергия, вычерпав всю до единой капли воду из озерца, он использовал ее как щит. Ни одно посланное в него заклинание не достигало цели, лишь в некоторых местах подпалило шерсть.

Друзья ринулись в битву, разя попадавшихся фантомов, пытаясь пробраться к своим. Ведь всем теперь было понятно, что победить они смогут только по второму плану, составленному мастером Кеаром, а в нем Лису отводилась самая ответственная роль.

Вот мимо них на спине проскользила Левиафан Маоми Вронк и осталась лежать бесформенной массой. Но гибель ее оддуку далась не просто, отвлекшись на отрубание щупалец ее ментальных атак и свою контратаку, он не смог вовремя отразить совместный удар магов Саламандры, оставивший в его боку большую и глубокую рану. Взвыв на ультрачастотах, он хвостом отшвырнул Шухрата и Моксис. Теперь создание Темного было еще опаснее.

Запрокинув морду, оддук полностью раскрыл свою огромную пасть, намереваясь пустить в ход убийственный вой, от звука которого просто лопались все сосуды в телах окружающих существ. Но, слава Богине, оддуки могли его издавать лишь при смертельной опасности.

Кеар, увидев приближающихся к нему Лисавина и Эрлана, дал знак своим Драконам, и те втроем прикрыв его с тыла и боков, стали защищать командира. А он, подняв вверх свой меч обеими руками, стал стягивать в него силу. Лезвие меча заискрилось и переплело все четыре стихии, став каменным, а вокруг него метались ветряные, огненные и водяные вихри. Единым молниеносным движением Кеар запустил этот удивительный меч в глотку оддуку, и раскрыл руки над собой, вызывая над головой сжатые смерчи.

Это был сигнал для Лиса, он на ходу поспешно проводил требуемые вычисления и доставал предназначенный для этой цели кристалл. Лисавин успел увидеть, как меч Кеара вонзился в распахнутую пасть твари, уже успевшей выдавить из себя первый звук. Но единая магия всех стихий стала разрывать изнутри этого исполина, а смерчи уже пустились косить фантомов.

В следующий миг все маги и воины Куддо стояли посредине селения в оазисе. Лисавин без сознания рухнул на песок. Со всех сторон к отряду сбегались Куддо и маги.

Вот бежит Эрла, лицо все серое от переживаний, бросается в объятия брату. Он устало прижимает ее к груди, а потом, заглядывая в родные глаза, нежно трется носом об ее нос.

Вот мастер Никас подбегает к Ютану, который склоняется над Лисом, и облегченно вздыхает, слыша, что тот просто перерасходовал силы.

Вот селяне с самыми сильными детьми обнимают своих мужчин, а некоторые плачут над погибшими. А Таери бросается на шею вождю, он нежно ее обнимает и что-то шепчет, гладя по длинным волосам. К ним подходит Такаи, и девочка принимается обнимать ту, зарываясь в грудь самого дорогого человека.

Кеар обводит тяжелым взглядом своих магов — многие тяжело ранены. Он опирается на подставленное плечо Марка и с горечью думает: 'Сегодня мы потеряли одного члена экспедиции — это тяжелая утрата. А этот финальный аккорд тяжело мне дался. Такаи еще во время пути по туннелю к логову оддука сказала, что духи поведали о спасении детей. Лишь поэтому я смог использовать элементы четырех стихий и сразу после них жаровмещающее заклятие. Да, не будь я потомком дракона, не выбрались бы все из той пещеры'.

Но увидя несущуюся к нему дочь, он не может сдержать счастливой улыбки, отбрасывая все плохие мысли прочь.

ГЛАВА 10

Ленн проснулась утром и все не могла выбросить из головы удивительный сон. Ей привиделось последнее место в горах, которое группа успела исследовать. Там среди неровных обломков скал она гуляла с Юрин. За те неполные два года, которые они не виделись, подруга сильно изменилась. Взгляд ее был полон решимости, а круглое лицо стало терять детскую пухлость, яснее очерчивая скулы и выделяя большие синие глаза. Хотя и Ленн выросла, стала почти на голову выше подруги, а ведь раньше они были одного роста

Юрин во сне рассказывала, как прошло ее испытание на Стебель. Как тяжело ей было почти самой, без поддержки, готовиться к нему. А еще много раз сетовала на лошадей, упрямо не понимающих, что именно девочка от них хотела. Леннеарт до боли в животе смеялась над этими рассказами, а Юрин делала вид, что обиделась, но обе они знали правду. Так приятно было вновь встретиться и поговорить, вот так ни о чем, а столько тепла осталось после этого в душе.

Ленн накрылась с головой одеялом и счастливо улыбалась, вспоминая, как рассказывала Юрин о поиске пещер. Ведь теперь она была командиром одной из поисковых групп.

'А вот интересно, Юрин запомнила этот сон? Явно же, что мы встретились на незримом плане. Но почему раньше не могли так сделать? Может, случилось что-то?'

Эта мысль всколыхнула в девушке почти забытую надежду. Она сосредоточилась на себе и просканировала каждую частичку тела. Не может быть! Неужели этот день настал?! В ее голове и сердце больше не было того, уже ставшего таким привычным, нефритово-зеленого кокона. Она освободилась! Проклятия больше нет!

Леннеарт под одеялом радостно запищала, откинув его прочь, вскочила с кровати и, раскинув руки, закружилась по комнате. Отец обеспокоенно выглянул из кухни.

— Ленн, что ты с утра за танцы взялась? — улыбаясь, спросил отец, а затем, резко втянув ноздрями воздух, дрогнувшим голосом спросил, — Неужели сегодня? — глаза его на мгновение заволокло ртутью, не оставив ни белка ни небесно-синего цвета внимательных очей. — Его нет!

Он мигом оказался подле дочери и сжал ее в крепких объятиях, и они вдвоем счастливо смеялись. Наконец, эти мучительные десять лет минули.

— Отец, мне приснился сон. Я уверена, что в незримом мире встречалась с Юрин, — сев на кухне после эйфории, Леннеарт стала рассказывать отцу, поставившему перед ней кружку утреннего напитка, который готовили Куддо из специальных корней.

— Хм, вполне возможно. Но для этого должно было совпасть несколько факторов у тебя и у нее: физическое истощение, магическая разрядка, сильный эмоциональный подъем, — стал рассказывать Кеар, раскладывая по тарелкам завтрак.

— Ну, если учитывать исчезновение проклятия, то у меня все это было. А Юрин рассказала мне, что прошла испытание на Стебель, — пожала плечами Ленн, пальцами разрывая теплую лепешку и обмакивая в топленый сыр. — А сможем мы еще так пообщаться?

— Думаю это возможно, но я бы тебе не рекомендовал, — он положил свою большую мозолистую ладонь поверх руки дочери, заглядывая ей в глаза, — я знаю, ты очень по ней скучаешь, но такие путешествия довольно опасны. Если кто-то прознает о них, может сильно навредить. А ты же знаешь, эта проблема со шпионом в последнее время особенно обострилась.

— Да, — понурив голову, сказала она.

Да, она знала, о чем говорил отец. За прошедшие полгода на нее было три покушения, а соглядатая так и не вычислили. Он понял, что вся информация поступает от нее, поэтому так и не добившись сведений ни обысками, ни попыткой ментального контроля, решил просто устранить девчонку. Ведь, после того, как Такаи в качестве их проводника, привела магов к 'Запрещенным горам', как их называли Куддо, найти пещеры шпиону показалось делом простым, не требующим подсказок ребенка. Но вот уже пару месяцев беспрестанных розысков еще не дали результатов.

Насытившись, отец с дочерью вышли на улицу встречать новоприбывшую группу. Местные жители с радушием приняли магов в своем селении, так что теперь те жили в довольно приличных удобствах. День в селении давно начался, и туда-сюда сновали чернокожие люди, занятые своими заботами и каждодневными нуждами.

Все почтительно приветствовали отца — они считали его 'спасителем', победившим ужасного Румбади, что в общем-то и было правдой.

Еще очень знаменитыми и почитаемыми в селении стали Эрлан и Лисавин. Дети за ними бегали табунами, но если Эрлану это доставляло удовольствие, и он с радостью возился с ребятней, то Лис был не в восторге. Видя на горизонте очередного ребенка, он менялся в лице и норовил шмыгнуть в какую-нибудь щель, но дети всегда находили своего 'Белого духа' — так они его прозвали.

После памятной битвы мастер Карстейль поведал магам и Куддо, что увидел в сознании оддука в момент ментального противостояния. Тварь помнила, как Темный приказал своему созданию посылать фантомы, вызванные силой мысли оддука на поселение этих людей. Но до конца их уничтожать запретил, наказав держаться рядом и при каждом удобном случае посылать более смертоносных фантомов, этот приказ Темного был настолько противен сущности оддука, что выполнение его отдавалось постоянной болью во всем его существе. Так он и жил, даже когда Создатель пропал в той яркой вспышке над горами, сделавшей запретными для всех Его созданий те места. Но все твари Бэйна все еще чувствовали связь с ним и ослушаться приказа не могли. Поэтому как бы всеми фибрами своей искалеченной души оддук ни ненавидел народ Куддо, не мог уничтожить их до последнего человека.

Но в последние годы из-за своего преклонного возраста он стал освобождаться от условностей, наложенных Создателем — теперь существу было подвластно создание более разнообразных фантомов и манипулирование большим их числом. Но это требовало огромных затрат энергии, поэтому с каждым набегом он забирал все больше детей — они были ключом к его могуществу и долголетию, а еще отмщением этим ненавистным людям, ведь Создателю он отомстить был не в состоянии.

— Пойду проверю, как там моя группа, — миновав пару домов, сказала Ленн.

— Конечно, вам же завтра в дорогу. Но, милая... не стоит все рассказывать, — внимательно посмотрев на дочь, посоветовал Кеар.

— Да. Пока, — и она побежала к озерцу, где каждое утро встречались члены ее группы, чтобы обсудить дальнейший маршрут.

— Ребята, доброе утро! — Ленн обняла всех собравшихся возле озера друзей.

Лисавин и Эрлан были немного удивлены столь бурному проявлению чувств с ее стороны, ведь с парнями она не позволяла себе такого вольного обращения. Или это не позволяло проклятие? Кто теперь поймет?

— Леннэ, ты чего? — улыбаясь, почти задушенная в общей куче объятых, спросила Эрла.

-Просто, я вас очень люблю! — наконец, отпустив друзей и широко улыбаясь, ответила девушка.

— Эй, Эрлан, не кажется ли тебе, что наша девочка влюбилась? — ехидно подмигивая, спросил Грифона Лис.

— Ой, ли? — улыбнулся Эр. — Леннэ, если это так — мы не переживем! Отвечай, кто это: я или Лис? А может Марк, хотя нет, вряд ли. О, может это один из Фениксов? Итимэй вполне завидный жених...

— Да, ну вас, мальчики! — махнула на него рукой девушка, продолжая счастливо улыбаться. — Сегодня замечательный день! Марк еще не приходил?

Друзья переглянулись: Леннеарт вела себя совершенно непривычно, ведь такой комментарий Лисавина она раньше никогда не оставила бы незамеченным и как-то колко ответила ему, а тут...

— Марк пробегал мимо, попросил зайти за ним в лазарет, видимо Жандея опять поручений ему надавала, — с ухмылкой рассказал Лис.

— Замечательно! Я как раз хотела поговорить с Ютаном, а там может и Такаи встречу, — секунду что-то решая про себя, щелкнула пальцами Ленн. — Лис, проблем с переносом на предыдущую точку не будет, как в позапрошлый раз?

— Нет, амулет не потревожен, я утром проверял. Ты же знаешь, я после того раза всегда все перепроверяю для надежности, — нахмурился парень.

— Да, да, конечно. Но перестраховка не помешает. Я наметила маршрут, он будет несколько отличаться от ранее обговариваемого, — стала на ходу пояснять моменты будущей экспедиции девушка, — но на карте покажу уже при Марке.

— Леннеарт, привет! — поздоровался рыжеволосый парень, держа большую коробку, из которой маленькая целительница доставала разные травы и склянки, расставляя все по полочкам и шкафчикам. Жандея улыбнулась вошедшим и продолжила свое неспешное дело. — Извините, Жандея попросила забрать посылку из Финаскона, сегодня утром доставил транспортный ковчег.

— Ничего, Марк, мне тоже было нужно с Ютаном увидеться. Ты пока заканчивай свои дела, а я отойду. Он на месте? — спросила Ленн, уже обращаясь к магу Феникса.

Низенькая девушка тряхнула своими белокурыми кучеряшками в утвердительном жесте и показала глазами на комнату, занимаемую главным целителем под кабинет, ведь во рту у Жандеи были зажаты пару стеклянных палочек. Леннеарт поблагодарила и скрылась у Ютана.

Мужчина сидел за своим столом и что-то писал, увидев вошедшую девушку, Феникс улыбнулся:

— Ленн, ты как раз вовремя. Я сегодня закончил все приготовления, осталось только связать вас воедино.

— Отлично, я поэтому и пришла. Мы завтра опять отправляемся, и мне бы очень не помешала дополнительная защита.

— Конечно, я понимаю. Особенно, после того, что случилось два месяца назад. Давай приступим.

Друзья ждали Леннеарт двадцать минут. Когда же девушка вышла, весело улыбаясь, под руку с Ютаном, у Лисавина подозрительно сузились глаза и парень не заметил, как Эр положил руку ему на плечо, пытаясь удержать от необдуманных поступков. Но это мало помогло. В последнее время Лис все чаще терял свое хваленое самообладание, когда дело касалось Ленн. То препирался с ней до хрипоты, то кидался на первого, кто косо или заинтересованно на нее посмотрит. Двойняшки лишь улыбались украдкой друг другу, и без обговаривания понимая, что с парнем не так. Вот и сейчас:

— Ютан, чем это ты там занимался с ней? Она же еще маленькая! — кипя от холодной ярости, прошипел Лисавин.

Целитель и девушка замерли, не понимая, что происходит. Леннеарт первая пришла в себя, пристально посмотрев Единорогу в глаза. Лис уже предчувствовал, какой скандал она ему устроит и уже внутренне усмехнулся, ведь это всегда ему в ней нравилось.

— Лис, не стоит говорить первое, что придет на ум. Ты этим и обидеть кого-то можешь, — сказала она спокойно, — а ты же знаешь, что дела быстро не делаются. Марк, надеюсь, ты уже закончил, потому что ты мне нужен, — смущенный рыжий парень смог только кивнуть, чувствуя себя лишним во всей этой ситуации. — Пойдемте.

Следующие пару часов они провели за разработкой нового маршрута. Поэтому с шаманом Леннеарт смогла увидеться только вечером. Как девушка и предполагала, Такаи полностью подтвердила исчезновение проклятия. Так сложилось, что у Ленн и шамана стали довольно доверительные отношения, правда, пока они не начинали затрагивать вопрос, о преследовавшем девушку духе. Тогда Такаи становилась отстраненной и немного напуганной, что только усиливало тревогу Леннеарт.

Утром отбытие прошло без задержек: Лисавин переместил группу к ранее оставленному маячку. Они оказались в глубокой расщелине, убегающей молоденькой змейкой на восток. Единорог забрал тщательно спрятанный амулет и вернулся к группе.

— Эрла, что говорят твои друзья? — первым делом спросила командир.

Глаза девушки Грифона заполнили своей желтизной весь белок, придавая полнейшую схожесть с ее любимыми орлами, и через минуту сосредоточения она сказала:

— Орлы не видят поблизости двуногих, кроме нас. Видимых пещер тоже нет, но мы ведь не предполагали, что вход не будет сокрыт.

— Хорошо, тогда в путь.

Они приняли свое обычное построение: Эрлан, готовый своими воздушными клинками встретить внезапного противника; Леннеарт, руководившая отрядом; Лисавин, постоянно напряденный, чтобы в случае чего всех перенести в безопасное место. Затем Эрла, выполняющая глазами орлов роль разведчика, и замыкал Марк, защищавший от нападения с тыла.

Такой порядок отразил уже не одно нападение тварей. Так что они быстро продвигались по своему маршруту. К тому же после того, как Ленн и Эрла успешно прошли испытание на Листок, Эрлан больше так не волновался за сестру.

Леннеарт вспомнилось, как они с Эрлой проходили эти испытания. Заявка рассматривалась дольше положенного, а потом прислали четкие указания по организации для девушек, ведь переход на новую ступень у каждого ордена осуществлялся отличным от других способом. Подготовку взяли на себя временные наставники: маг ордена Дракона Альбинор и маг ордена Грифона Дерсан.

Дерсан Эварис был невысоким сорокалетним мужчиной с абсолютно седыми коротко стриженными волосами и усами под большим с горбинкой носом. Его синие глубоко посаженные глаза всегда очень зорко следили за Эрлой, от чего та бывало сильно нервничала и ошибалась. Но двойняшка за этот год, когда ее обучением занялся и Кеар, открыла в себе много доселе неизученных возможностей, передавшихся от предка-Хранителя, помимо неиссякаемой энергии и слияния разумом с орлами. Орден Грифона прежде всего был воинственным орденом, а неспособность девушки к атакующим заклятиям постоянно оставляла Эрлу на ступени Стебля.

Из-за невозможности строительства лабиринта для испытания Ленн было решено использовать леса, обследованные магами по пути в пустыню. Дерсан и Альбинор долго все готовили в полнейшей секретности.

Эрлу и Ленн отправили в лес перед закатом, каждую оставив в определенном месте. Для Грифона были строго определены сроки, в которые она должна была дойти до своего наставника, зная маршрут и минуя все встречающиеся ловушки, и сразиться с ним — не более суток, иначе испытание будет провалено. Леннеарт же должна была найти в бесконечном лабиринте деревьев Альбинора и воссоздать жаровмещающее заклинание.

Да, тогда Ленн тяжело пришлось. Она блуждала по лесу почти два дня, когда на нее то твари Темного нападали, то ловушки из ордена. Когда же девушка смогла найти мастера, то жаровмещающее заклинание у нее пошло немного не так, как положено — вместо того чтобы создать заклятие воздушных потоков, под направлением Альбинора, у нее вышло совмещение магических элементов и вместе с ураганом стали в землю хлестать молнии. Леннеарт тогда сильно лишилась энергии, и ей даже не хотели давать Листка, но отец сказал, что все дело в родовых особенностях и том, что принципы жаровмещающих заклинаний давал не он. Ответственный комитет долго думал и все же принял во внимание все факторы и присвоил девочке новую ступень, правда с условием, что жаровмещающими заклятиями будет заниматься с ней только Кеар, дабы избежать повторения произошедшего.

У Эрлы все прошло тогда замечательно. Она с блеском прошла все препятствия, используя свое новое умение — воздушные клинки-перья, материализующиеся из предплечий. Конечно, девушка не смогла победить Дерсана, но продержалась в поединке с ним семь минут и даже задела его. Поэтому ее без всяких вопросов перевели на новую ступень.

Из воспоминаний Леннеарт вывели настойчивые оклики Лисавина. Группа остановилась перед туннелем, после которого начиналась большая развилка. Друзья сбились в кучу, нарушив построение, и ждали ее ответа.

— Что? Что случилось? — стала оглядываться девушка.

— Леннэ, мы говорили о том, что в туннеле чувствуется присутствие магии, — разъяснил Эрлан.

— Мы точно не можем определить, что это, — продолжил Марк, — слишком хорошо затерты все следы. Может это то, что мы ищем?

— Посмотрим. Но будьте на чеку, — сказала Ленн и первой поехала в неизвестность, на что Лис сзади начал ругаться. Ничего — она чувствует, что так необходимо.

Стук копыт эхом раздавался в гулком коридоре, многократно отражаясь от неровных стен, образовавшихся вследствие обрушения окружающих скал. Группа хранила напряженное молчание, полностью сосредоточившись на ощущениях, боясь пропустить нечто важное либо опасное.

Все началось неожиданно. Со всех сторон от Леннеарт, ограждая ее от друзей, встала синяя стена пламени. В то же время прозвучали хлопки, и потолок стал рушиться. Вовремя выставленный щит, оградил Ленн от камнепада, но обвал завалил проход, и девушка осталась одна. В стенах засветились амулеты, из которых стали быстро выстреливать ледяные осколки. Девушка успела взмахом руки отсечь пламенной стеной тот час же растаявшие осколки. Но пол вокруг ног коня стал вздыбливаться, пропуская из трещин белый свет.

Ленн испугалась за Чиарэ и, приложив ладони к его шее, окутала верного друга защитной оболочкой. Но этих нескольких секунд хватило, чтобы новая волна атаки достигла девушки. Как раз в это время из трещин в полу вырвалось слепящее нечто и озарило все вокруг, неся разрушение и смерть.

Когда свет рассеялся, оставшаяся за обвалом группа увидела, что камни оплавлены и появился проход. Первым бросился Марк в отверстие, все же ему Кеар поручил следить за своей дочерью, а следом и остальные спешились и стали протискиваться в образовавшийся проем.

Леннеарт лежала на искореженном полу вниз лицом и подогнув под себя руки. Одежда ее была порвана, рукава совершенно отсутствовали, открывая взору окровавленные плечи. Конь девушки лежал у противоположной стены и силился встать — защита не дала ему погибнуть, но от взрывной волны не смогла уберечь.

Друзья в страхе склонились над Ленн, пока Марк осторожно переворачивал ее. Эрла сразу схватила подругу за руку и стала сканировать, используя полученные на уроках Ютана навыки.

— Она жива, — с облегчением выдохнув, произнесла для всех Эрла.

Взяв брата за руку, она стала вливать энергию в Леннеарт, попутно производя лечение. Грифон очень удивилась, что такое страшное заклинание не причинило сколько-нибудь серьезного вреда девушке, были лишь незначительные повреждения и истощение сил.

Пока происходило лечение, Марк сходил за лошадьми, а Лисавин сидел и держал голову Ленн у себя на коленях, нежно гладя по волосам. Когда девушка, наконец, подняла веки, то первым делом увидела ясные голубые обеспокоенные глаза Лиса.

— Что случилось? — хрипло проговорила пострадавшая, обводя взглядом друзей.

— Это у тебя надо спросить! — обиженно сказал Лисавин. — Ты почему первая поехала в туннель?

Леннеарт резко села, вспомнив все, что произошло, и схватилась за левое плечо.

— Да, нападение... — она стала поглаживать плечо, напряженно хмуря брови и даже не замечая, что двойняшки продолжают питать ее энергией. — Все было очень четко спланировано, в особенности на магию Драконов. Лис, — она резко схватила друга за руку, серьезно заглядывая тому в глаза, — мне срочно нужно в лагерь.

— Э, Ленн, но как же разведка? Ты вроде не пострадала... — озадаченно спросил Лисавин.

— Здесь дело в другом, — она посмотрела на обступивших ее магов и вздохнула. — Вы правы, нельзя оставлять путь непройденным. Думаю, три дня это подождет. Пожалуйста, не спрашивайте меня, я все расскажу в лагере.

Девушка поднялась и, подойдя к Чиарэ, обняла его за шею, спрятав лицо в белой гриве. Эрлан с Лисом недоуменно переглянулись и пожали плечами.

Дальнейшее путешествие прошло без происшествий, и вернулись они в назначенное время на закате, пройдя намеченный маршрут. Встретили их, как обычно. Только отец пристально взглянул на дочь и, сощурив глаза, послал за Ютаном.

Группа Ленн сразу направилась в командный пункт, чтобы предоставить полный доклад. В тот вечер слушали рассказ только Кеар, Ютан и Альбинор. Когда Леннеарт закончила докладывать о разведке, вздохнув она обнажила левое плечо, предоставив на обозрение, разом проявившуюся красную татуировку феникса.

— Так-так. Значит, чуть не погибла? — сказал Ютан, подходя и осматривая проступивший рисунок. На его слова Лис и Эрлан побледнели, а Марк наоборот залился краской до кончиков ушей, и только Эрла на удивление осталась спокойной. — Вовремя я закончил это заклинание.

— Ленн, а теперь рассказывай, и подробно! — грозным голосом сказал Кеар, от чего у дочки побежали мурашки по телу.

Когда девушка рассказала все, что помнила сама, свои наблюдения добавили остальные свидетели. В воцарившемся молчании хижины, Альбинор расширенными глазами глядел вперед себя, до побелевших косточек сжимая руки в замке на столе, а Кеар барабанил пальцами по столешнице. Ютан же производил какие-то манипуляции с рукой Ленн и никак внешне не реагировал на услышанное.

— Отец, меня спасло только это заклинание Ютана, наложенное перед самым отъездом. Все нападение было очень сложным и выверенным. Если бы я вперед не поехала, вполне мог кто-то из группы погибнуть, просто находясь рядом со мной, а так их защитил обвал. И еще... — она вдруг замялась, — он знает слабости Драконов!

— Ты считаешь?.. — вскинул на нее взгляд Альбинор. — Но это немыслимо!

— Альбинор, успокойся. Эта татуировка не только может единично отвратить смертельное заклятие, но и полностью копирует матрицу заклинания. Я позаботился об этом лично! — недобро усмехнувшись, сказал Кеар. — Ютан, долго ты еще будешь извлекать данные?

— Всего пару минут, — когда Феникс закончил, в руках его клубился белый туманный шар, а татуировка на плече Ленн исчезла.

Кеар достал большой синий кристалл и Ютан поместил на него этот туман, который сразу же впитался в структуру камня. Трое магов с нетерпением склонились над кристаллом и стали шепотом переговариваться.

— Да, Ленн, ты была права, — сказал, наконец, отец, откинувшись на спинку стула и закрыв в изнеможении глаза.

— Это позор! Какой позор! — стараясь не смотреть в глаза девушке, простонал Альбинор. — Как она могла!

— Мастер Кеар, что происходит? Вы поняли, кто покушался на вашу дочь? — осторожно спросил Лисавин.

— Да, Лисавин, да. Как это не прискорбно, но это один из нашей экспедиции.

— Что вы теперь намерены делать? — выступил вперед Эрлан.

— Необходимо взять ее под стражу. Позовите мастеров Шухрата и Черсай — они как представители отдела внутренних дел должны присутствовать. А вы, молодежь, ступайте.

Немного обидно было покидать собрание на самом интересном, но против слова командира нечего было делать. Всю ночь деревня Куддо гудела из-за накалившейся внутренней обстановки в экспедиции магов и лишь на утро Кеар оповестил об общем собрании возле оазиса.

Возле самой кромки воды стояли мастера Кеар, Альбинор, Ютан, Карстейль. Чуть поодаль от них стояли Шухрат и Черсай по обе стороны от мастера Релиды. Даже совершенно непонятливому было ясно, что эту внешне невозмутимую женщину взяли под стражу. А маги еще и видели, как от членов ордена Саламандры тянутся невидимые путы, связывающие магические способности задержанной. В наступившей тишине взял слово Кеар:

— Мастер Релида Абгая обвиняется в покушении на жизнь Леннеарт Теларес. Мы не вправе сами решить ее судьбу, к тому же она только орудие в более умелых руках, — на этой фразе Релида поморщилась и попыталась вырваться, но Саламандры были наготове, и у нее ничего не вышло. — Мы приняли решение, что предательницу отправят в Столицу на суд Совета. Мастера Шухрат, Черсай, полностью скуйте силу мастера Релиды.

Саламандры подняли руки, и тело женщины окутало красное свечение, а глаза потеряли осмысленный блеск. Релида стала абсолютно неподвластна собственной воле, только командам Саламандр.

— Мастера Никас и Лисавин сопроводят мастера Релиду на Совет и вернутся. Мастера Единороги приступайте, — показал рукой Кеар на скованную женщину.

Блондины встали по обе стороны от Релиды и положили руки ей на плечи. Троих магов охватило призрачное желтое сияние, и они растворились. У присутствующих вырвался вздох облегчения, а Леннеарт опустила голову, чтобы никто не увидел появившихся в ее глазах слез.

ГЛАВА 11

После разоблачения соглядатая в лагере магов воцарилось угнетенное состояние. Все поиски пещер теперь велись замедленно и были не веселыми. Потом пришло послание от Совета. Ситуация была крайне щепетильной, ведь, как оказалось, за Релидой стоял Советник ордена Дракона. Его, конечно, сместили.

Эта информация была строго засекреченной, и Леннеарт узнала все только потому, что была центром всех этих интриг и дочерью Кеара. Оказалось, что Советник Нивол не мог допустить, чтобы слава от такого грандиозного исследования досталась Кеару и его дочке. Релида была безгранично преданна Советнику и исполняла все его пожелания, вот он и отправил свою любовницу в экспедицию с Кеаром.

Ленн не раз обсуждала это все с отцом — она просто не могла понять, почему такое вообще произошло. Семена Силы выбирали людей определенных душевных качеств, соответствующих тому либо иному клану Хранителей. Поэтому среди магов не было предателей — они просто не могли в силу своих убеждений перейти на темную сторону. Но, как объяснил отец, никакие человеческие слабости магам не чужды, и в ком-то они больше проявляются, в ком-то меньше. Семена прорастают в душах младенцев, склонных к качествам Хранителей, но как в ходе взросления человек воспитает и проявит их — дело индивидуальное для каждого.

У мастера Нивола возобладала чрезмерная гордыня. С самого первого момента подачи заявки на проведение экспедиции его захлестнули такие низменные эмоции, как зависть, тщеславие и несправедливость. Он не мог понять, почему кто-то, родившись в определенной семье, должен получать все блага — самые лучшие проекты, способности. Ему пришлось очень много и долго трудиться, не щадя ни себя ни своих близких, чтобы достичь ступени Кроны, а Кеару все далось, играючи. Хоть они и были из одного ордена, Нивол никогда тесно не общался с Теларесом, считая того выскочкой. А теперь важное открытие сделала и дочь Кеара, которой всего-то было четырнадцать. И только потому, что у них в предках был дракон-Хранитель. Это казалось Советнику ужасно несправедливым! Он послал женщину, безумно в него влюбленную, с четкими указаниями — всеми средствами сделать так, чтобы на руководящее место экспедиции поставили другого мага. Но семья Теларес строго хранила свои тайны и была на чеку, поэтому планы и карты не удалось выкрасть.

Релида Абгая оказалась во всей этой ситуации просто пешкой — она свято верила каждому слову Советника, и беспрекословно все исполняла. Не смотря на все это, ей предстояло наказание, как и всем магам, нарушившим основные принципы орденов. Для этого существовала, так называемая, тюрьма -небольшой особняк на территории ордена Саламандры. Маги этого ордена обеспечивали полную защиту и контроль сего заведения. Магов-отступников помещали туда, предварительно надевая браслеты, лишающие магических способностей. Саламандры-охранники могли дезактивировать браслеты на время несения заключенными положенной службы — их отправляли в самые тяжелые сражения, давая возможность искупить свою вину. Но, так как явление отступничества было крайне редким — за последние двадцать лет в тюрьме содержалось только шестеро магов — то и особняк был небольшим, двухэтажным и даже не лишенным некоторой привлекательности. Туда-то и отправили Советника Никаса и мастера Абгаю.

Решение Совета отец Леннеарт озвучил на одном из общих собраний, правда, умолчав о том, кто стоял за Релидой. Жизнь в лагере постепенно стала возвращаться в свое русло. Поиски продолжались, и так неспешно прошел еще год.

И вот летом они, наконец, нашли то, что искали — вход в пещеры. Леннеарт вспомнила, как три дня назад разведывательная группа вернулась немного уставшая и потрепанная, но с воодушевленными лицами и счастливыми горящими глазами. Руководители сразу отправились на проверку этой информации. И вот сегодня будет устроен грандиозный праздник в честь долгожданной находки.

В одном из домов, выделенных для молодых женщин-магов, собрались Жандея, Моксис, Эрла и Леннеарт. Девушки были заняты непривычными приготовлениями, ведь они хотели окунуться в веселье с головой, как чернокожие жители пустыни, отдавая им дань уважения.

— Удивительно, и что барсы и орлы дрались с парринами и шеванненом? — заплетая свои огненно-рыжие волосы в маленькие косички, заинтересованно спросила Моксис, зелеными глазами сверля Эрлу.

— Представь! Мне Тория рассказывала. Они с Захаром первые заметили странное поведение хищных птиц, круживших над той скалой. Она не могла понять, почему птицы не обращали внимания на потери и все время набрасывались и клевали этих тварей, — заговорщецки сказала Эрла.

— А мне говорил Итимэй, что звери были будто подвластны чье-то воле, — оторвавшись от созерцания своего отражения в костюме Куддо, проговорила Жандея. — Не защищай они ту скалу от созданий Темного, группа бы не заметила мастерски замаскированные следы заклинаний, наложенные на вход.

— Ну, вот. А мне Шухрат ничего не рассказывал, а ведь он был в той группе командиром, — надула губы Моксис, сложив руки на небольшой груди и оставив недоплетенными половину волос.

— Да, ладно, Моксис. Ты же сама говорила, что мастер Шухрат слишком щепетилен в отношении службы. Он же не сплетник, — стала успокаивать подругу Эрла.

— Ага, а сплетники все остальные, — с прищуром, не пряча ото всех своей улыбки, опять взялась за свои косы Саламандра.

— А, как же! Эти дни лагерь только и обсуждает находку, — подмигнула двойняшка.

— А я вот думаю, может, это Богиня приказала зверям защищать пещеры от созданий Темного? — протянула Жандея, сидя перед своим зеркалом и нанося макияж.

— Вполне может быть. Ведь когда маги помогли уничтожить парринов и шеваннена, все животные разбежались, — ответила Эрла.

— Богиня?... Сколько же ее не видели? Лет тридцать? — недоверчиво фыркнула Моксис.

— Тридцать два, — спокойный голос Леннеарт заставил девушек вздрогнуть.

До этого она не вмешивалась в разговор, занимаясь своим непривычным нарядом, поэтому про нее все забыли. Сейчас ее слова заставили остальных девушек обернуться к самой младшей из них. Ленн стояла в углу и поправляла неудобный для нее черный кожаный лиф, единой полосой закрывающий небольшую грудь. Девушка чувствовала себя весьма неуютно в нем — без бретелей, да еще с открытым животом. Но это было намного скромнее всего того, что носили женщины Куддо. На Ленн также была черная кожаная юбка до колен с одним разрезом, открывающим почти полностью правое бедро. Шею, запястья и лодыжки украшали связки бус из зеленых самоцветов, подчеркивающие необычную зелень ее глаз.

Старшие девушки смотрели на Леннеарт и будто впервые видели: ее женственность теперь ни у кого не вызывала сомнений, несмотря на устоявшееся мнение о неугомонном сорванце. Хорошо тренированное тело Ленн так и лучилось гармонией: стройные сильные ноги, плоский живот, немного узкие бедра — ничего лишнего не было в этой фигуре.

— Откуда ты знаешь? — удивленно спросила Моксис.

— Мне отец рассказывал про последний праздник Рождения Семян, когда присутствовала Светлейшая, — пожав плечами и сказав это, Леннеарт села перед зеркалом и стала делать себе прическу.

— Леннэ, а ты не знаешь, не удалось ли проникнуть кому-нибудь сквозь заклятие на входе? — подошла к подруге и спросила Эрла, глядя, как та начинает заплетать свои белые пряди и делать из них три белых косы в оставшихся распущенными серебристых волосах.

— Пока никто и не пытался. Мастера Карстейль и Зуфар, а также старшие Драконы разрабатывают мощное диагностическое заклинание. Все решится после праздника, — улыбнулась Ленн всем девушкам, отражавшимся в ее зеркале и внимательно слушающим.

Когда девушки остались довольны своим внешним видом, то покинули дом. Праздник был в самом разгаре: горели большие костры, вокруг которых чернокожие жители селения танцевали свои веселые и такие необычные танцы. Сумерки только начали сгущаться, и самое интересное ожидалось впереди.

Жандея увидела среди празднующих Марка и бросилась к нему. Молодой маг ордена Дракона оказался совершенно не готов к такому виду возлюбленной и залился ярким багрянцем. Целительница, мягко обхватив шею высокого парня, притянула его к себе и легко поцеловала в губы. Марк расплылся в счастливой улыбке и, не решаясь прикоснуться к почти обнаженной девушке, взял ее за руку и утянул в гущу танцующих.

Ленн с Эрлой только успели оглянуться, а уже и Моксис пропала, только ее ярко-рыжие косички мелькали в отсвете костров. Подруги стали пробираться к накрытым столам на краю площади, надеясь там найти остальных друзей и немного подкрепиться.

Вдруг Эрлу, идущую впереди, кто-то резко схватил за талию и привлек к себе. Ленн даже не успела удивиться, когда узнала в парне Эрлана, кто ж еще мог так вольно обращаться с этой дикой Грифоном. Брат одной рукой обнял сестру за спину, второй откинул ее распущенные волосы, обнажив голые плечи, чтобы рассмотреть новый наряд.

— Мне очень нравится, — переведя свой взгляд с ее ключиц на открытый живот, оценил он.

Да, эта светло-коричневая кожаная одежда очень шла Эрле. Лиф с запахом и бахромой был завязан на шее, а короткая с такой же бахромой юбка была расшита желтыми бусинами. Эрла не захотела надевать никаких украшений, посчитав своим самым главным украшением распущенные длинные волосы странного цвета, меняющегося с белого на светло-коричневый.

Эрлан тоже оделся как местный житель, хотя среди мужчин-магов никто этого не поддержал. На нем была такая же светло-коричневая мужская юбка, с разрезами на бедрах, а на предплечьях красовались браслеты из желтых камней. Его волосы, теперь почти достигающие пояса, тоже были распущены и лишь на висках заплетены в косички.

Двойняшки смотрелись вместе очень впечатляюще, такая животная страсть читалась в их полуобнаженных телах, каждым своим резким движением наполняя окружающее пространство ощущением затаившейся силы. Эрла улыбнулась брату той загадочной улыбкой, которую понимали только они вдвоем, и провела ладошкой по его обнаженному торсу, задержавшись на долю секунды в области сердца.

— Эр, разве можно разгуливать в таком виде? — шутливо пожурила она брата томным голосом. Он лишь приподнял бровь и поцеловал ее в шею, на что девушка звонко рассмеялась.

— Опять вы начинаете. Хоть бы уединились, — проворчал недовольный голос за спиной Ленн.

— Да пусть развлекутся немного, — с улыбкой сказала Леннеарт появившемуся Лисавину.

Он смерил ее уничтожающим взглядом — все знали, как не любил Лис эти игры двойняшек. Парень хотел что-то еще сказать, но как только увидел девушку, все мысли у него из головы выветрились, и взгляд из уничтожающего стал шокированным. Ленн мысленно усмехнулась — ей явно понравилось впечатление, которое производил ее наряд на парней.

Она стала об этом задумываться немного меньше года назад, когда получила те письма от Юрин. Первое письмо о том, что подруга стала встречаться с Гераном, помимо радости за них двоих оставило какую-то тревогу в душе Ленн. Она долго не могла понять, что ее беспокоит, пока не пришло второе письмо. Читая о том, что произошло с Юрин, узнавая ее переживания и чувства, Леннеарт поняла, что сама раньше ни разу не задумывалась о противоположном поле. Никогда она не смотрела на окружающих парней, как на объект страсти. Девушка долго обдумывала, что ей написать подруге, как утешить ее, но невольно возвращалась мыслями к себе.

Теперь она чувствовала гнетущую пустоту внутри себя и не понимала, почему не испытывает никакого влечения ни к одному из окружающих парней. Девушка и под одним углом на них смотрела и под другим, но все никак не могла разбудить в себе хоть что-то. Рассказ Юрин ее потряс — это мало сказать! Ленн пыталась много раз представить себя на месте подруги, но у нее ничего не получалось. Конечно, она все знала про гашение и сопутствующие события, хоть сама и не подвергалась влиянию этого явления. Может, как раз поэтому ей так тяжело было воспринять тяжелое решение, которое пришлось так поспешно принимать Юрин. А ведь и посоветоваться особенно Ленн было не с кем. С отцом такие вещи ей вдруг показалось обсуждать как-то неудобно. Если бы была мама... но мамы она никогда не знала. Вот и стала Леннеарт потихоньку воспитывать в себе женственность. Как оказалось в последствии, довольно успешно.

Вот и сейчас взгляд Лиса, скользнувший по фигуре Ленн, вызвал внутри девушки волну радости — столько там было восхищения и изумления, что Ленн осталась вполне довольна выбором именно этого костюма.

— Ты... кхе... хорошо выглядишь! — закашлявшись, произнес Лисавин. А потом, взяв себя в руки, вернулся к своей обычной манере: — Не слишком ли откровенно? Тебя Кеар вообще видел?

— Лис, спасибо за комплимент! — ушла от ответа Ленн. Вообще после падения проклятия, она больше не вступала с парнем в конфронтацию, что явно не очень нравилось ему. Но ничего девушка с собой поделать не могла — не хотелось ей обращать внимание на его реплики. — Пойдешь танцевать?

— Нет, уж. Увольте меня от этого безумия! — скривил красивые губы в презрительной усмешке Лис.

Его легкая белая безрукавка была расстегнута на загорелом торсе, а светлые брюки хорошо смотрелись с легкими сандалиями. Вопреки стремлениям магов влиться в жизнь аборигенов, Лисавин сегодня полностью распустил свои длинные волосы, белым золотом сверкающие в свете костров на плечах парня.

— Зря, — хитро улыбнувшись, Ленн сорвалась с места и подхватила под руки двойняшек.

Втроем они ворвались в круг танцующих с веселым смехом — как раз барабаны начали отбивать ритм нового танца. Лис проводил взглядом эту неугомонную троицу и хотел направиться к столу, когда начался танец, и он просто остался заворожено смотреть на действо, открывающееся перед ним.

Ритм барабанов все нарастал, заставляя людей двигаться быстрее и быстрее. Троица друзей так легко влилась в общее настроение танца, что уже через миг их ступни выбивали замысловатые ритмы, точно попадая в такт со всеми остальными.

Лисавин стоял и смотрел, боясь оторвать глаза от преобразившихся друзей. Он их такими еще никогда не видел. Брат с сестрой двигались так синхронно, будто у них была одна душа на двоих. Леннеарт, находящаяся между ними, выступала связующим звеном между Эрлой и Эрланом: между мягкостью и резкостью движений, грацией и силой.

Запястья, руки, изгиб спины, поворот головы, два хлопка у правого плеча, сложный перестук пяток — их тела упивались ритмом танца, а души, казалось, находятся где-то далеко, в незримом краю счастья.

Словно что-то живое рождалось из танца этих троих. Теперь уже вокруг них стало образовываться все больше пустого пространства, и люди заворожено останавливались, глядя на танец магов.

Единорог понял, насколько Леннеарт была невероятной — даже сейчас она была сердцем этого танца, а двойняшки лишь поддерживали ее темп, дополняя общую картину своей неповторимой магией. Каждый из них в этот момент мог стать реальным воплощением Хранителя своего ордена. И вот уже они вели музыку за своим ритмом тел, теперь она подчинялась прихоти этих троих: двух золотистых грифонов и серебристого дракона.

От стремительного, запредельного темпа их тела были покрыты каплями испарины, рубинами переливающимися в свете костров. Взгляд Лиса невольно потянулся к Эрле — раньше он не замечал ее точеной фигуры и дикого взора янтарных глаз. Она так отличалась от Леннеарт — прямая ее противоположность.

На последних тактах музыки взметнулся настоящий вихрь от неимоверной скорости движений. Когда музыка умерла, не выдержав танца магов, на опустевшем пространстве в полнейшей тишине остались стоять Эрлан и Эрла, нежно обнимая друг друга и, несмотря на учащенное дыхание, весело смеясь. Ленн же нигде не было.

Тяжело дыша, девушка остановилась у небольшой пальмы. Почему она оказалась здесь? Зачем некая составляющая танца увела ее в последние мгновения его жизни в это место?

Ленн передернула плечами — разгорячившись после пляски, она почувствовала, что прохлада ночного ветерка сейчас грозила ей простудой. Она посмотрела на гладь оазиса, раскинувшуюся в нескольких шагах впереди. Шум празднества долетал обрывочным гомоном.

'Неплохо бы искупаться', — пришла неожиданная мысль. Но ей не суждено было осуществиться. У озера появились две фигуры, и Леннеарт затаилась за стволом пальмы, стараясь не выдать своего присутствия. Ей сейчас не хотелось никого видеть, а уйти сил не было, приходилось ждать, пока люди минуют ее. Но они остановились, немного не дойдя до пальмы, где затихла девушка. Безлунная ночь хоть и не давала почти никакого света, но оранжевое зарево костров над селением позволяло все хорошо видеть.

— Ютан, почему ты не желаешь меня понять? — вдруг с горечью сказала фигура поменьше.

— Давай не будем возвращаться к этому вопросу. Все уже много раз обсуждали! Меня это не устраивает! — уставшим, но твердым голосом ответила высокая фигура.

— Что плохого в том, что женщина сама выбирает достойного мужчину? — не унималась женщина.

— В моем мире так не принято. Все должно быть по обоюдному согласию. Я все понимаю, но принять не ХОЧУ!

— Значит, я тебе не нравлюсь? — обиженно отвернулась от Ютана фигура.

— Дело не в этом, — шагнул к ней, но так и не решился обнять за плечи маг. Оранжевые отблески пылали в его рыжих волосах настоящими огненными языками во тьме ночи. — Нашим народам не стоит смешиваться...

— Я — шаман! Я могу сказать, что стоит, а что — нет! И я хочу ТЕБЯ!

— Вот видишь. Даже в этот раз... Слишком мы разные. Я вижу Смерть, накрепко вплетенную в саму вашу суть. А у шаманов она еще и протягивает свои щупальца в ауру.

— Не знала, что мастер Ютан Иссе Ветвь ордена Феникса — трус! — процедила Такаи, повернувшись к мужчине и заглядывая тому в глаза.

— Нет, ты не можешь... — попытался ее успокоить он.

— Ты трус! Трус! — шагнув к нему вплотную, женщина не унималась.

— Такаи! — негодующий голос Ютана больше не проронил ни слова.

Ленн выглянула из своего укрытия и увидела, как Ютан в страстном поцелуе прижимает к себе Такаи. Единым движением он взял ее на руки и унес в деревню.

Девушка осталась одна, а ведь она даже и не подозревала, что между главным целителем и шаманом Куддо такие запутанные отношения. И что значат эти слова про Смерть? Хотя, как маг ордена Феникса, Ютан подобные вещи должен видеть, но все равно это очень странно.

— Вот ты где! — прервал ее размышления голос Лиса, который появился совершенно бесшумно рядом с Ленн.

— Ты видел? — оглянувшись в ту сторону, куда удалился Ютан, спросила она.

— Что? Я заметил, как кто-то уходит от оазиса и решил проверить. А тут ты... — шагнул еще ближе Лисавин, а Ленн невольно отпрянула к стволу пальмы, упершись в него спиной.

— Как ты здесь оказалась? — с горящими голубым огнем глазами спросил он. — Я смотрел ваш танец... — голос его осип, а в лице появилось странное выражение.

Леннеарт не могла оторвать взгляда от его красивого лица, ставшего каким-то неземным в этом оранжевом зареве, от золотистых волос, струящихся по сильным плечам, и глаз, вдруг ставших бесконечно глубокими. Лис вплотную подошел к девушке и положил руку на ствол пальмы, лишая ее одного из путей к отступлению:

— Ты была потрясающа, — второй рукой он провел по ее обнаженному боку и быстро схватил ладонь.

Ленн немного оцепенела от происходящего, но потом пришла мысль, что, возможно, именно этого она и ждала. Возможно, Лис поможет ей понять, почему у нее внутри такая гнетущая пустота. Поэтому девушка решила посмотреть, что он будет предпринимать дальше.

— Спасибо, — улыбнулась она, чувствуя ладонью прохладу его руки. — Хорошо, что тебе понравилось.

— Зачем ты меня мучаешь? — полыхнув глазами, неожиданно спросил парень.

— Прости? — опешила Ленн. Она и правда не понимала, что он имеет в виду.

— Разве ты не видишь моих чувств? Почему надо играть в какие-то игры? — дыхание Лиса прерывалось от еле сдерживаемых эмоций.

Он был так близко, глядя глаза в глаза. Леннеарт поняла, что сейчас должно произойти и не стала этому препятствовать. Теплые губы Лисавина, обожгли поцелуем ее собственные. Это был ее первый поцелуй. Лис крепко обнял девушку, наслаждаясь таким долгожданным мигом. А Леннеарт отдалась своим ощущениям. Мыслей не было, была только ее душа, которая металась внутри хрупкой оболочки, подобно разъяренному дракону. С каждым следующим мигом продолжавшегося поцелуя все существо Ленн наполнялось осознанием. Когда не осталось ни одного закоулка души, где могла притаиться пустота, девушка прервала поцелуй.

Она немного отстранилась от Лисавина, положив ему ладонь на грудь и заглянув в глаза. Сердце парня гулко стучало, готовое вырваться из бренного тела. Леннеарт глубоко вздохнула и счастливо улыбнулась:

— Лис, нам не быть вместе, — он хотел возразить, но девушка дернула подбородком и парень промолчал. Ленн провела пальцем по виску у левого глаза Лисавина, чуть задев красиво изогнутую бровь — в эту мимолетную ласку она пыталась вложить все чувства, которые испытывала к нему в этот момент. — Ты полюбил образ, который никогда не был мною. Думаю, последние полтора года ты стал это понимать.

— Ты так изменилась с того дня... — невольно выдал он себя.

— Нет, я просто освободилась и стала собой, — покачала головой девушка. — Прости, но этого больше не повторится! — сказала она и выскользнула из его объятий.

Оставшись один, Лисавин некоторое время стоял не шевелясь, не веря в произошедшее. Потом он развернулся, с силой ударил кулаком в ствол и направился в противоположную от Ленн сторону, сливаясь с толпой.

Леннеарт радостно кружила по площади, общаясь со знакомыми, и вихрем врываясь в разнообразные танцы. Веселье вскружило ей голову. Она теперь знала! Знала все! Так прекрасно было более не ощущать этой пустоты внутри себя, не терзаться вопросами!

Почувствовав одолевший ее голод, девушка подошла к столам и стала накладывать на тарелку еду. Внимание Ленн привлек шум на другом конце стола и, бросив туда взгляд, она успела увидеть, как Лис, залпом выпив большую кружку местного алкогольного напитка из какого-то корня, с размаху разбил кружку об пол. Взгляд Единорога был уже немного затуманенным, поэтому он не заметил присутствия Ленн, зато высмотрев кого-то в толпе, парень сорвался с места и устремился к своей цели. Леннеарт поспешила за ним, боясь, что он сгоряча наделает всяких глупостей, но не успела.

— Лис, что ты делаешь? — недоуменно спросила Эрла, когда тот схватил ее за руку и развернул к себе.

— Да, ладно. Я же знаю, что нравлюсь тебе! — с неприятной улыбкой парень стал притягивать к себе упирающуюся Эрлу.

— Ты пьян! — гневно сказала она.

— Ну и что? — Лис резко рванул девушку к себе и впился губами в ее губы.

Эрла оторопела и несколько мгновений не могла пошевелиться в объятиях Лисавина, но потом с силой его оттолкнула.

— Ты меня укусила? — возмущенно поднес пальцы к нижней губе Лис.

Эрла не успела ничего ответить, как откуда-то появился Эрлан и врезал Лисавину кулаком в челюсть. Единорог пошатнулся и уставился на разъяренного друга.

— Что ты сделал с моей сестрой?! — процедил сквозь сжатые зубы парень. Глаза его горели желтыми огнями, полностью закрывая белки, волосы были растрепаны, будто взъерошенные перья у орла.

— Эрлан, не надо, — попыталась его успокоить сестра, но тот лишь выставил назад руку, не давая ей приблизиться.

— Ничего особенного, — выплюнул кровь Лисавин и прямо посмотрел в глаза Эрлану.

— Я думал ты мой друг, а ты мою сестру... — стал еще больше злиться брат. Воздух вокруг него начал потрескивать.

— Брат, нет. Он не виноват, — опять рванулась к ним Эрла.

— Я сказал — не вмешивайся!!! — крикнул на сестру Грифон.

Эрла от шока стала хватать ртом воздух и приложила ладонь к сердцу, ее расширенные от ужаса глаза впились в спину брата. На негнущихся ногах Эрла отвернулась, будто все ее тело окостенело.

В туже секунду, как слова слетели с его губ, Эрлан со страхом осознал, что совершил. Его пыл сразу испарился, и глаза приняли нормальный вид, лишь отчаяние стояло сейчас в них. Парень рванулся к сестре и бросился перед ней на колени, зарывшись лицом ей в живот и обхватив руками за талию.

— Прости меня, прости! — слезы душили его, но он все не мог успокоиться. — Никогда, слышишь! Никогда больше!

Эрла опустила руки брату на голову и стала гладить его по растрепанным волосам. По лицу девушки текли слезы. Эти двое не стеснялись обступивших их людей, которые стали свидетелями разыгравшегося только что представления. Им было все равно! Существовали только их переживания! Никто так и не понял, что же случилось, почему двойняшки так отреагировали.

Сестра отстранила от себя Эрлана и присела перед ним на колени. Заглянула в наполненные болью глаза брата и стала целовать его слезы. Он обнял Эрлу и притянул к своей груди. Потом они встали и ушли, ни на кого не оглянувшись.

Леннеарт посмотрела на Лисавина, смотрящего квадратными глазами на удалившихся двойняшек и потирающего ударенную скулу, — ее охватило чувство стыда, ведь отчасти во всем, что здесь произошло была ее вина. Но люди уже расходились, переговариваясь о странностях парочки Грифонов, привычные к разным причудам этих двоих. И только Ленн и Лис поняли, что между братом и сестрой сейчас произошло что-то очень страшное. Или чуть не произошло?

Примечания:

1Фриз (фр. frise) в архитектуре — декоративный элемент в виде горизонтальной полосы или ленты, увенчивающей или обрамляющей ту или иную часть архитектурного сооружения

Глоссарий:

Гиппокамп — морской конь, задняя часть туловища которого представляет собой рыбий хвост. Вместо копыт — плавники.

Сфинкс — огромный лев, от шеи которого идет человеческий бюст. Черты лица что-то среднее между лювиными и человеческими.

Саламандра — большая ящерица, чешуя которой покрыта огнем.

Левиафан — огромный морской змей, голова которого похожа на драконью.

Оддук — шестилапое создание Темного ростом с небольшую лошадь. Тело его покрыто шерстью палевого цвета и черными чешуйками на лапах и непропорционально огромной приплюснутой морде с тремя красными глазами и ртом от уха до уха с тремя десятками острых зубов.

Карзер — небольшая, ростом с волка тварь Темного, имеет тело рептилии с шипами по позвоночнику.

Гримлок — небольшое создание Темного, напоминающее крота, с плоскими ластоподобными передними лапами с острымих когтями. У него продолговатая голова с узким трубкоподобным носом, который обрамляют клыки.

Лерик — создание Темного похожее на огромного волка. Угольная шкура на позвоночнике расступалась вокруг роговых наростов размером на каждом позвонке. Большие лапы покрыты черной лоснящейся кожей имеют длинные загнутые когти. Комфортно чувствуют себя в вертикальном положении, напоминая человека.

Кристалл Варидэя — энергетическая составляющая магии, заключенная в кристаллическую форму.

Праздник Рождения Семян — праздние в честь появления магии у людей. Устраивается каждый год в середине лета. Раз в двадцать лет его посещает Богиня.

Паррин — медведеподобное создание Темного с хвостом, глазами и пастью ящера и зеленой шерстью.

Шеваннен — создание Темного, напоминающее большого метра четыре ростом неуклюжего хомяка. В агрессивном состоянии выпускает из позвоночника острые костяные шипы смазанные ядом, а пасть сразу расширяется и появляется множество острых зубов в довершении к передним грызущим.