Танго со смертью (общий фаил)

— Дыхание смерти?

— Заклинание подвластное некоторым некромантам. Единственный в своем роде огонь, пламя которого может уничтожить душу. Чтобы его получить маги призывают Ангела Смерти, — удовлетворил мое любопытство Александр. — Расправившись с убийцей, мы вернулся к тебе. Рана была глубокой. Кол пронзил сердце и надеяться на то, что ты выживешь, не приходилось. Но он был уверен. Взял тебя на руки и поцеловал в губы.

— Вот прямо таки взял, и поцеловал труп, — скривилась я.

— Не смотри на меня. Я тоже сперва не о том подумал. Но какая-то сила начала медленно перетекать в тебя. Затянулись ранки на шее, восстановилось сердце, от кровавой раны не осталось даже воспоминаний... Но ты не дышала.

— Так я не...?

— Нет. Даже, когда твои раны зажили, ты оставалась мертвой. Утром он покинул мое тело. Часть воспоминаний о бурной ночи стерлись, и я не удивился, когда на следующую ночь не нашел тебя в квартире. Надо полагать, мои дневные слуги, найдя окоченевшее тело в хозяйской постели, сочли разумным поскорее от него избавиться.

— Морг не самое приятное место для пробуждения, — насупилась я.

— Представляю себе, — со вздохом согласился хозяин. — Увы. Если бы на тебе остался хотя бы след моего укуса... Для них ты была просто трупом красивой девушки.

— Если это комплимент, то он весьма сомнительный.

Александр сел на кровать. Он осторожно убрал волосы, падающие мне на глаза. Погладил по щеке. Я поддалась порыву и потерлась о его ладонь.

— У меня есть подозрение, что он оставил во мне частицу своих чувств, — тихо произнес хозяин. — Специально или нет, не знаю, но когда я сегодня увидел тебя, это было как...

Он замолчал, подбирая нужные слова. Я придвинулась, желая быть ближе к нему.

— Как что?

— Как возвращение домой, — нашелся Александр.

Я удивленно склонила голову.

— Я увидел тебя и все вспомнил. И понял... Все то время, что я провел без тебя, не находил себе места, мучился, не понимал, что со мной происходит... тосковал... Мне просто не хватало тебя. Мне нужно было видеть тебя, слышать твой голос, ощущать твое присутствие.

— Все хорошо, — прошептала я, робко прикоснувшись к его груди. — Я здесь.

— Я раньше никогда не испытывал таких глубоких чувств, — еле слышно признался хозяин. — Никогда.

Его глаза мерцали серебром, в них отражались мои зелено-желтые с вертикальными зрачками. В моей груди пробудилось сердце и забилось в учащенном ритме. Наши губы были так близко. Но я чего-то боюсь, да, и он тянет.

И в этот бесценный момент с грохотом открывается дверь, на пороге возникает некто возжелавший покончить жизнь самоубийством, чему я, по доброте душевной, поспособствую, и совершенно будничным тоном заявляет:

— Таня, я кофе принес.

— ДЕНИС!!! — взревела я, вскакивая с колен Александра.

* * *

На орехи досталось всем: и Денису, и подслушивающему за дверью Эдварду, и "проходящему мимо" рогатому коврику в зеленых штанишках. Последнему с особым пристрастием.

Александр только удивленно хлопал глазами, пока я с боевым воплем охотника на мамонтов носилась за этой троицей по всему этажу. Потом загнала их в комнату и отвела душу по полной. Денис пытался оправдаться, но холодный кофе был вылит ему на голову. Эдвард магичил, но я нутром чуяла какое заклинание он готовит.

Световой плевок в его сторону и несформировавшееся заклинание сдетонировало у мага в руках. Эдвард застыл в забавной позе с выпученными глазами и самопальным ирокезом на всю голову.

Коврик попробовал бодаться, за что и получил по рогам. Из-за плотной шерсти он легко перенес пинки и укусы, а мне пришлось потом долго отплевываться.

Через несколько минут в комнату ворвался запыхавшийся шеф, и, увидев своих сотрудников, изрядно побитых, покусанных (не до крови), опаленных и застывших в позе "а унитаз-то сперли!", встал столбом. Коврик под моими ножками жалостливо заблеял:

— Она опять мне нос сломала!

Глава 20

Уверена на все сто, что от меня решили избавиться! Шеф моё самоуправство оценил, подумал и принял решение. Меня даже слушать не стал, когда попробовала отстоять свое право. Ну, точно!! Вон как лебезит перед Александром. Чуть ли не в пояс кланяется. Тьфу, противно.

Очухавшийся Эдвард пытался привести себя в порядок. Не вышло. Ёжик получился отменный. Панки увидят, удавятся от зависти. Однако мага приобретенный имидж не устраивал, и он смотрел на меня как юный биолог на царевну-лягушку. Целовать побрезгует, но во внутренностях покопается.

Лохматый коврик громко хлюпал разбитым носом и жаловался на судьбу. Однако за влажную салфетку, ту самую, которой меня обтирал хозяин, ворчливо поблагодарил.

Денису хоть и досталось, на меня не в обиде. Да, что ему будет бугаю неумному. Лицо от кофейной жижи утер, царапины йодом замазал и хорош.

Понять не могу, что им под дверью тихо не сиделось?! Ну, подслушивали — бог с вами, а мешать то зачем? На мой вопрос эта несговорчивая троица только стыдливо потупила очи. Ну, впрямь девицы, которых мамка на сеновале с хахалями застукала.

Александр порадовал шефа, заявив, что немедленно забирает свою новоиспеченную подданную, и обо всем, что касается ее перемещения, присмотра и адаптации, позаботится лично. Но ни слова о том, кто хозяин.

Забирать Лёню пришлось чуть ли ни с боем. Валерий Дмитриевич и док, появившийся в коридоре у магической двери, как чертик из коробочки, стояли грудью — нет, и все тут. Не пустим ни за что. Лучше сами отвезем, куда следует. Однако когда мальчик пообещал призвать еще одну партию духов, шеф задумался.

— Вы с ним не справитесь, — попытался убедить меня Валерий Дмитриевич.

— А мне и не придется, — положив руки на плечи все еще сонного ребенка. — Сейчас заедем к Любе, заберем его папу, пусть он сам с ним и нянчиться.

— Так вы забрали его у родителей?!! — ужаснулся шеф.

— Нет, конечно, — возмутилась я. — Его отец умер. А мальчика нужно отвезти к бабушке.

— Но если он умер...

— Ричард-дух. Но мальчик, как и я, может его видеть и слышать, — терпеливо объяснила офонаревшему начальнику СБСН.

— Так вы хотите поехать к вашей подруге, которая видит духов..., — предположил Марк.

— Нет, Люба не видит духов, но может их слышать, — поправила дока. — Верховная, как никак.

— Чья Верховная? — Валерий Дмитриевич вовсе перестал, что-либо понимать.

— Ведьм.

— Ты знакома с Любовью Владимировной? — удивился Александр.

— Да. Она меня св...ай! Ты чего?!!! — взвизгнула я.

— Они знакомы, — не обращая внимания на мой испепеляющий взгляд, кивнул Денис.

— Теперь понятно. А я-то думал, с чего вдруг... — забормотал шеф. — Ладно, идите. Больше не задерживаю. Стоп. А вы трое куда собрались?

— Я с ними, — хором ответили молодцы.

— ЧТО??? — опешил Валерий Дмитриевич.

— Ну, мне в Зону Сумерек пора возвращаться, — почесал в затылке Денис.

— Я давно хотел научную по вампирам написать, — на ходу придумал маг.

— А у меня нос сломан, — реалистично отмазался Иван. — Я на больничный сажусь.

И преспокойненько увязались за нами. Вот такая на самом деле служба борьбы с нежитью. Не знаю как в Зоне Сумерек, но в городе она напоминает сборище клоунов.

* * *

Лёню с ротвейлером оставила Александру, и, под предлогом срочного дела в медпункте, направилась выяснять отношения с одним наглым типом, посмевшим ущипнуть меня за попу.

— Денис, — приторно ласковым тоном обратилась я к зажатому в уголке бравому солдатику, — объясни-ка мне непонятливой, что это было?

— Где? — вякнул он, но притвориться дебилом не удалось.

— Сам знаешь где, — клыки вынырнули из десен. — Тебе руки пообломать или объяснишься?

— Да, что непонятного то, — захрипел Денис, хватаясь за мою с виду хрупкую руку, которая сдавила его горло, — скажи ты при этих двух о своем иммунитете к святой воде, и все пропало. Тебя бы отсюда не выпустили.

— Подтверждаю, — кивнул Эдвард, прикрывающий нас звукоизолирующим щитом. — На месте бы порешили.

— А Александр? — отпустила немного придушенного Дениса.

— И он бы не помог, — потирая шею, поднялся тот с колен. — Ты не настолько ему дорога, чтобы ради тебя подставляться.

— Я согласен с Денисом, — перебил маг. — Александр рисковать бы не стал. Ему война с Советом не нужна. Если бы возник выбор: на одной чаше весов — ты, неведомо как и кем оброщенная, а на другой — его положение в обществе вампиров, которого он с таким трудом добивался, то, как думаешь, чтобы перевесило?

Ответ напрашивался сам собой. Увы, я не настолько глупа, чтобы не замечать очевидного. Когда рядом не оказалось Александра, мыслить я начала до отвращения трезво.

— Я думаю, второе, — не дождался ответа синеглазый. — Согласись, я прав.

— Прав, — тяжело вздохнула, но тут же подколола. — А вы значится, рискнули бы?

— Делать мне нечего!!! — тут же возмутился Эдвард.

Денис подозрительно промолчал. Это меня насторожило. Радости не испытала, да и сердце в груди болезненно защемило.

— Обойдешься, — сдался — таки он под нашими взглядами.

Не покривлю душой, вздохнула с облегчением. Хотя и поняла — соврал. Остается надеяться, что успею исправить это положение прежде, чем станет слишком поздно.

— И хозяину об этом не говори, — беспокойно заозирался Эдвард.

— Почему? Он же хозяин. Должен знать и все такое...

— Не глупи, — одернул маг. — Ты вампир с иммунитетом к святой воде — это немыслимо! Представляешь, что случится, если эта информация станет доступна всем?!!

— Представление не имею.

— Вот именно, — раздраженно подергал он себя за "колючки". — Это то же самое, что собственноручно подписать себе смертный приговор. Да, после такого признания, я за твою жизнь и ломаного гроша не дам. Вампиры не терпят запах чеснока (хотя лука тоже). Боятся креста (не все конечно). Не любят пересекать текучую воду (если очень приспичит — пересекут). Осиновый кол их остановит (если вовремя вынешь, дальше пойдет, особенно актуально в случае со старшими). Но свет, серебро и святая вода — это смерть. Смерть! Понимаешь?!

— Понимаю, — как попугай повторила за ним.

— Плохо понимаешь, — ткнул мне пальцем в лоб. — Вопрос: что будет, если узнают, что вампир не превратился в прах, когда его с ног до головы окатили святой водой? Опустим общую панику, мобилизацию войск, магический сыск, погони, перестрелки... Так что?

В указанную голову полезли кадры из псевдофильма о вскрытии инопланетянина. В главных ролях, распластанная на хирургическом столе, ваша покорная слуга. Надо мной, с маниакальным блеском в глазах склоняется Марк Батькович (не знаю как его по отчеству). А так как эта сцена в моей нежизни уже имела место быть, то воображение послушно дорисовало недостающий поднос с хирургическими инкрементами, аппарат для откачки (или закачки) крови и множество разнокалиберных банок с непонятной гадостью. К горлу подступила тошнота.

— Поняла, — мяукнула я.

— Вот теперь поняла, — улыбнулся маг, удовлетворенный результатом своих объяснений.

— Я буду молчать.

— Не сомневаюсь, — щелчок пальцами и щит исчез.

Из медпункта вышел частично очеловечившийся Иван. Шерсть с него слетела, как листва по осени, а рога остались.

— Идешь? — спросили мы его, честно старясь не смеяться.

— Дайте хоть переоденусь, — насупился он и засеменил по коридору в своих необъятных зеленых штанишках.

У парадной нас ждал лимузин. Обычный — черный. На сегодняшний день таким уже никого не удивишь, но все равно интересно, по крайней мере, мне.

Мы бесстрашно залезли внутрь. Просторненько. Стильненько. Все в черно-серо-красной гамме. По правой стороне, между двумя трехместными диванчиками, заваленными разноцветными подушками, компактная барная мини-стойка из красной лакированной древесины. Одна длинная плоская панель телевизора под потолком. Вокруг нее крупные лампочки освещения. Но большую часть пространства все же занимает мощный сплошной лакированный стол метра два в длину, из черного дерева с серебряными вензелями на углах. Я еще успела подумать: "Какая интересная работа!", как вдруг до меня дошло, что это не стол — это гроб! Восторга от машины сразу поубавилось. Из лимузина сделать катафалк!!! Н-да, до этого только вампиры могли додуматься.

Несносная троица забралась первой, сев так, что Александр с Лёней оказались в одном конце салона, а я в другом. Ребенка такой поворот событий не устроил, и он, отдавив мужчинам ноги, перебрался ко мне. Так же поступил и Рамон. Хозяин решил не позориться и остался на месте. Даже не разозлился. Разумно с его стороны.

* * *

Увидев вампира, ведьма нахмурилась, но, взяв себя в руки, улыбнулась как любая другая добропорядочная хозяйка. Кстати, Александр тоже не возрадовался, когда я попросила отвезти нас к Верховной. Тем не менее, мы на месте.

— Зайдешь? — сдержанно поинтересовалась у вампира Люба.

В ее темно-карих глазах мелькнуло что-то похожее на раздражение. Не знаю, что бы это значило, но попробую выяснить.

— Нет, — пропуская меня вперед, ответил Александр. — Вернусь за ней завтра.

— Как пожелаешь.

Верховная смерила надменным взглядом и остальных гостей. Дениса она знала, впустила без разговоров, а вот Ивана с Эдвардом задержала.

— Это кто?

— Со мной, — коснулась ее плеча.

— И рогатый? — удивилась Люба.

— Угу.

— Буду завтра, — обратился ко мне Александр, и голос его ласковым ветерком коснулся лица.

Сердце в груди забилось чаще. Определенно хозяин действует на меня опьяняюще. Люба, заметив мой ступор, толкнула в бок.

— Хорошо, — сипло пробормотала я.

Глава 21

Уложив ребёнка, распределив гостей по комнатам, и настоятельно пожелав им спокойного утра, Люба позвала меня на кухню. До рассвета часа два есть. Время попить кофейку и поболтать по душам.

Внешне ведьма не изменилась, но манера говорить и двигаться, бесспорно, подверглась корректировке. Властный взгляд, царственная осанка, резкие уверенные жесты. Она даже пошла и переоделась в темно-зеленое, шелковое платье с золотой вышивкой по вороту, чем сильно меня озадачила. Поставив передо мной кружку с кофе, она грациозно опустилась на табурет. Одним словом — Верховная.

Однако?! Если этот спектакль только ради того, чтобы позлить, то не на ту напала. Я расслабилась и позволила себя быть собой. Плечи расправились, легкий наклон головы, неудобная, но красивая посадка тела на стуле. Внешняя непринужденность движений и мягкая чуть снисходительная улыбка. Вампирья сущность услужливо дополнила образ мерцающими глазами и приглушенным сиянием кожи.

— Благодарю, — кивок в сторону ведьмы.

Взяла кружку в ладони. Пригубила. Один глоток, чтобы потом непринужденно улыбнуться, посмотрев Любе в глаза.

— Не за что, — напряжение и мысленное пожелание, чтобы я этим кофе подавилась.

— Я надеюсь, мы не обременяем тебя? — вроде бы даже смущенные интонации.

— Ни в коей мере, — отпивая из кружки, чтобы скрыть недовольство.