Полуночные Рассказы

Выражаю искреннюю и щедрую благодарность всем знакомым циникам и эгоистам, к коим и сама отношусь; а так же большое СПАСИБО n-ному количеству друзей за информацию и доведение меня (вредной вредины) до состояния излюбленного мной сарказма. Нельзя так же обойти стороной настоящих романтиков. А так же искренняя признательность тем, кто удосужился сие прочитать. Не судите меня строго и да не осуждены мной (лично) будете!

А.Г.

ПОЛУНОЧНЫЕ РАССКАЗЫ

1 Четыре часа утра

Неприятный холодок пробежал вдоль спины. Так-так. Что тут у нас?

Ага. Открытое на ночь окно похоже привлекло непрошенных гостей.

Что за люди? Что за нравы?

Хотя...

Люди ли?..

Мда-а-а!

Сидя в постели, я во все глаза рассматривал полуночного гостя. Точнее... Я глянул на часы. Интересные гости у меня в четыре утра.

Совсем точнее, гостья.

За окном уже медленно растворялись сумерки, еще не светло, но рассмотреть девушку я смог во всех подробностях. Хороша!

Такая яркая брюнеточка с неплохой фигурой. Не худая, скорее атлетичная. А глаза, небось, зеленые, как в кино.

— Привет, — молчать было как-то не уютно, особенно если я под одеялом в одних трусах. А трусы, дернула же меня напасть, в милые такие цветочки. Полные тебе ромашишки, черт! Спасибо любимой тете за подарок на какой-то там праздник.

А мне теперь перед девушкой не удобно. И из-под одеяла я не вылезу ни за что! И, даже если вы будете меня пытать, я не позволю отодрать от своего мужественного тела этот оплот моей гордости!

Что-то я... Девушка смотрит на меня как-то слишком подозрительно. Она спросила что-то?

— Простите? — Пришлось прикинуться глухим.

Что вы! В детстве медведь не наступал мне на ухо! Как вы могли такое подумать?! Бери выше. На моих многострадальных ушах вся медвежья семья отработала твист! Они достигли огромных успехов!

— Пить, — голос у моей гостьи довольно приятный, только сильная хрипотца портит все впечатление.

— Чего изволите?

Она что, специально ко мне на третий этаж через балкон залезла, чтобы водички попросить? Ничего другого не держу, принципиально.

— Крови, — ответила нахальная особа и осклабилась.

Ого-го, какие у нас зубки! Черт!

— Моей, что ли? — немного забеспокоившись, спросил я.

— Если хочешь, то можно и твоей, мне все равно, — улыбка девушки превратилась в ехидную ухмылку. — Но я и от любой другой не откажусь.

Я медленно холодел изнутри. Очень медленно. Примерно на той же скорости до меня доходило, что сказанное этой девицей не шутка. А передо мной...

Вампир!

Черт!..

Спокойно. Только спокойно! Все хорошо. Если бы она хотела твоей крови, то ты уже лежал бездыханный, логично? Железно! Спокойно!

Так, теперь себя ущипнуть.

Больно, черт!

Ее ущипнуть? Э, нет. Себе дороже.

Вывод: я не сплю, все на самом деле, у меня в комнате девушка, у меня в комнате вампирша.

Все? Все.

Ничего особенного.

Так, теперь быстренько что-нибудь придумаем. Для начала...

— Отвернись, — попросил я девушку, протягивая руку за штанами.

Она фыркнула, но голову поворотила. И то ладно. Я как человек никогда не служивший в армии тут же, за четыре с половиной секунды, напялил на себя портки, представ перед гостьей пусть и не во всей красе, но зато не при позоре.

— Пошли в кухню, что ли?

Интересно, что я там искать собрался? Мамонта? Дяденька Мамонт, а кровушки не дадите сироте? Дожили!

Я включил свет и быстрым взглядом опытного холостяка оценил развалы своей кухни. Да! Однако ж!

Настоящие развалины!

В раковине полно немытой посуды, оставленной дожидаться лучших времен. Лучшие времена грозили наступить уже завтра, когда к груде присоединится последняя чистая чашка, и я просто физически буду вынужден заняться уборкой.

Посреди стола сиротливо маячит пепельница. В ней из окурков красиво выложен "Апофеоз войны". По крайней мере, эта пирамидка именно им и была бы, если бы художник вздумал нарисовать апофеоз моей борьбы с курением. Каюсь, грешен.

В холодильнике было чисто. Если даже здесь когда-то обитала мышь, то она давно ушла жить к соседям. Только на верхней полке ютилась миска с куском мерзлого мяса, который я вчера, в угоду проснувшегося гурманства, вытащил из морозилки. Говядина уже немного подтаяла, образовав на дне неприятную лужицу.

Меня аж передернуло. А девушка вдруг отстранила меня в сторону и вытащила миску. Принюхалась. Сморщилась. Но, поднеся край плошки к губам, принялась пить...

Я поперхнулся. И сел мимо стула. Вампирша не обратила на меня никакого внимания. В два длинных глотка она сцедила всю жидкость и вернула миску в холодильник.

— Гадость какая! — прошипела она утробно. — Ты бы еще дольше его в морозилке подержал, и было бы тебе дивное отравление с летальным исходом. Да и сейчас не советую его есть.

Девушка потянулась всем телом, скрипнув сведенными лопатками.

— Толку почти никакого, только до дома долететь, — себе под нос шепнула она.

Только теперь, сев на стул, я заметил, что выглядит девушка довольно потрепанно. На скуле, шее и руках ссадины, джинсы на коленке порваны, и плотная ткань залита кровью.

— Кто это тебя? — спросил я.

— Свои, — честно ответила она.

— За что? — удивился я.

— Да так, за все хорошее, — неопределенно промычала девушка. — Ладно, мне пора. А то еще гости на огонек залетят.

Она открыла форточку и проворно полезла в нее.

— Ну, ты заходи, если что, — освобождено напутствовал я.

— Лучше уж ты к нам, — почти неслышно отозвалась вампирша.

— Да упаси Бог, — честно буркнул я.

Девушка исчезла в форточке. Даже закрыла ее за собой, вися перед моим окном. Помахала мне рукой.

Я постоял еще несколько минут, тупо пялясь в растворяющиеся сумерки. Выкинул мясо в мусорку.

Вот так!

Я посмотрел на часы: четыре утра.

К кому-то в четыре утра приходят странные мысли...

А ко мне вампиры?

Я рассмеялся, отправляясь спать.

* * *

Кто стучится в дверь мою?!

Кто стучится в дверь мою?!

Кому ухи надрать?

На дворе ночь! Я глянул на часы — четвертый час. Солнце еще не взошло, а ко мне уже гости ломятся.

Да еще и в балконную дверь. Неописуемая наглость!

Я вскочил с постели и, как был, почти нагишом, — я вам не чукча, одетым спать! — подошел к окну.

Ага!

Так и есть, старая знакомая!

Хотя, знакомая довольно молода — лет двадцать с хвостиком, но хвост еще не волочится по земле — и, если честно, даже симпатична, но, при всем уважении к слабому полу, я не готов к свиданию на собственном балконе в лучах восходящего солнца.

Я не мыт!

Не чесан!

Да и зубы почистить не мешало бы...

В конце концов, я даже не одет, как подобает джентльмену.

Продолжая мысленно восклицать, я открыл дверь. И на меня очень нагло упало бессознательное тело.

Неужели? Неужели я наконец-то дожил до того возраста, когда девушки просто таки падают к моим ногам?

Хм... Не похоже. А жаль...

Я подхватил девушку на руки и перенес на диванчик. Уложил, как мог аккуратно. Сбегал в кухню и принес аптечку.

Вопрос на засыпку: можно ли лечить вампира простыми лекарствами или так обойдется. На них же все заживает как на беспородных псинах! Хотя... Это же я решил, что девушка вампир, а кто она на самом деле, я не знаю.

Осмотр выявил наличие трех переломов, восьми колотых ран и почти перегрызенную шею. Черт!

Как ее хоть звать-то? Катя? Маша?

— Девушка, — позвал я. — Вы живы?

Нет ответа. Черт! А утром у меня в квартире обнаружится труп. Вот тебе, малыш, подарок!

А если не завтра, то через неделю по всему дому начнут искать дохлого кошака, и опять же выйдут на меня. И доказывай после этого, что ты не слон.

— Эй, не смей умирать здесь, — строгим голосом велел я, даже не надеясь быть услышанным.

— Постараюсь...

Я никогда так высоко не прыгал. Я даже порадовался, что на мне так мало одежды (еще немного — и пришлось бы стирать!).

— Ты как? — придумал спросить я.

— Чувствую себя мертвой, — улыбнулась моя гостья. Блеснули алым клыки, девушка закашлялась.

— К тебе в ванную можно?

— Да, конечно. — Я молниеносно припомнил, как выглядит это место моей квартиры, и чертыхнулся. — Давай я помогу тебе дойти.

Она кивнула. Но даже не удосужилась мне помочь. Пришлось мне проделать пятнадцать нелегких шагов в сторону оазиса чистоты с девицей на руках. Я не хлюпик какой-нибудь, но и гостья мне попалась — не балерина. Кстати!

— Тебя как зовут?

— Катрина, — прошептала девушка, рассматривая остающийся за нами кровавый след. Черт! Это ж мой раритетный ковер (не смотрите на эти потертости, это не грязь, а пыль времен!)!

— Влад, — я посадил Катю на край ванны и вышел.

Долго сидел в кухне.

Пил кофе, чтобы не заснуть.

Качал ногой от безделья.

Замерз.

Вспомнил, что я в одних трусах...

Сходил прогулочным шагом в комнату, натянул джинсы и майку.

Выпил еще чаю.

И еще чаю.

На третьей кружке из ванны выползла моя гостья, посмотрела на меня, качнула головой. Странно, я понимаю девушек без слов?! Что же я? Я ж мечта любой барышни!

Я налил Катрине чаю, она благодарно приняла дымящуюся кружку.

Мы пили чай. Долго. Как простые люди. Странным было только, что часы упрямо показывали четверть пятого.

— Ты прости если что не так, — нарушила молчание она. — Я не специально.

— Да что уж там, — улыбнулся я (надеюсь, этот оскал сойдет за обворожительную улыбку!). — Прости, а ты вампир?

Она долго смотрела на меня, потом улыбнулась. Встала. От ее ран остались только бурые следы на одежде. Походка очень плавная. Кошачья какая-то!

— Мне пора. Пока, — она отправилась в комнату. Хлопнула балконная дверь, потянуло сквозняком. Я не стал ее провожать.

— Кто-то теряет,

А кто-то находит.

Кто-то приходит,

А кто-то уходит...

Черт! Да когда ж я высплюсь!

* * *

ИГРА

А кто это у нас такой синенький? Местами даже зелененький!

Я?

Может лампочку поменять?

Оттянул веко. Ничего хорошего не нашел.

Вздохнул.

М-да!

Теперь понятно, почему даже мой начальник — черт пучеглазый! — от меня шугается!

С такой рожей только на теплотрассе и жить.

Хорошо хоть, что лето — можно очки напялить.

Состроил сам себе рожу в зеркале. Жуть!

От расстройства дико захотелось есть. В холодильнике нашлась раритетная пачка пельменей, спрятанная от самого себя на черный день.

Черный день пришел! Это день траура.

По сему решил не экономить — сварил всё.

В умилении поливал я исходящие паром пельмени последним в доме майонезом. Все завтра наступит на меня еще и голод.

Мало жизнь по мне топталась (могу предъявить следы в виде синяков в местах приближенных к глазам!)!

Только я собрался отчалить в комнату с оплотом моего утешения, как оттуда донесся оглушительный шум...

Ё...

Что это? Я машинально глянул на часы — половина двенадцатого. Это не она, рано еще.

Тогда что?

Точнее, кто?

Сосед досверлил стены, и они трухой провалились ко мне?

Под напором стараний местной одуваноподобной бабки Матвевны, единолично заливавшей весь подъезд, вода просочилась ко мне, и теперь выплескивается через окно на улицу?

Черт!

Я схватил первое, что попалось под руку — сковородку с присохшими макаронами — и бросился в комнату, разбрызгивая вокруг белесые желеобразные куски моего ужина недельной давности.

У! Держите меня все!

Дверь открывал медленно, хотя оттуда доносились вопли и хруст чего-то, очень напоминавшего стекло.

Дверь со скрипом отошла в сторону.

Ё...

Когда-то это было жильем. Сейчас это нельзя было назвать даже беспорядком!

В ужасе я схватился за голову. Черт! Макароны скользкими жирными плетями посыпались мне за шиворот.

Виновники произошедшего живописным клубком дрыгали ногами на полу, в куче стекла, некогда украшавшего мое окно. Из целого остались только упавший на бок шкаф, и тумбочка в углу (а за тумбочкой на скотч приклеена заначка!).

Я рванул было проверить целостность конвертика, но вовремя вспомнил о непрошенных свидетелях.

Так-так, кто тут у нас.

Ага! Катька!

И хмырь какой-то, тянущий тощие ручонки к ее горлу. И рожа у него вун какая серая!

Щас-с-с!

Как истинный киноман я в мгновение ока представил себя героем из фильма. Сэмом из "Властелина Колец"! Не подумайте ничего такого, я не толстый карапуз со сковородкой.

О нет!

Я размахнулся и приложил серолицего чугунной утварью по голове.

"Бум-с", — сковорода отскочила от головы, оставив на память макаронный газончик. Красотища!

— Кто?.. — гаркнул верзила, отворачиваясь от Катьки.

Увидев меня с металлическим предметом на перевес, он в секунду позеленел. И попятился к окну.

А я еще переживал за цвет лица! Да этот меня в пять раз страшнее.

— Кать, это кто? — Отвернулся я от обляпанного макаронами. — И что вы тут устроили?

Звук ломаемого дерева оповестил, что серолиций убрался, прихватив кусок моего подоконника. Ремонт будет стоить мне сумасшедших денег. И еще всем объясняй, как я умудрился окно и разбить, и сломать.

— Да, так, знакомый, — девица поднялась с пола, вытирая кровь со щеки.

— Что здесь вообще происходит?

Я, конечно, не барышня какая-нибудь, но очень хотелось истошно завопить.

— Игра, — вдруг улыбнулась брюнетка, с разгону прыгая в окно.

Черт!

Черт!

Черт!

И кто-то еще жалуется на своих гостей!

Решетки на окна поставлю!

Игра? Что за игра?

* * *

Ни за что!

Ни за что!

Ни за что я не открою глаза. Даже если меня будут пинать ногами!

Э?! Ну не в прямом же смысле!

Я все-таки открыл один глаз. И тут же сел, а уже потом разлепил второй.

Черт.

Я медлененько так принялся отползать по кровати к стеночке... Катрина, видимо, приняв это за предложение, тут же плюхнулась на нагретый мной пятачок.

Я быстро осмотрел окно. Все на месте. Но как?

— Ты зачем железку навесил? — улыбнулась мне девушка. — Неудобно же.

Да. Неудобно.

Значит ради этого ее "неудобно", я выгребал из комнаты обломки мебели под покровом ночи. Навешивал шторки, оставшиеся мне еще от прошлого жильца. До утра наблюдал, как эти тряпки ветер раздувает.

Я простудился, небось!

Я пока точно не знаю...

Потом терпел усмешки и косые взгляды соседей, обнаруживших утром дивную картину вместо окна, с потрясающим видом внутрь пострадавшего помещения.

Матвевна участкового вызвала. И что я ему сказать должен? Само сломалось, а я не заметил? Или инопланетная сила терроризирует народ посредством разбивания окон?

Дожили!

Рабочие, ставившие мне окно — деревянное, между прочим! — хохотали в голос, выламывая остатки рам. А мужики, варившие мне решетки, все допытывались, от кого я надумал защищаться на третьем-то этаже.

И после всего этого — неудобно.

Решетка-то на месте, а Катька внутри!

— Зачем пришла? — Я был хмур, зол и бесконечно расстроен.

За что мне такие мучения! Все люди как люди!

Кстати о людях, эти с ... рабочие — ух, я бы им! — унесли мою сковородку! А она у меня была единственная. Даже макаронами не побрезговали.

— Ты прости меня. И Зака прости тоже, — сказала она.

Сидит, — аки белый кузнечик! — пальчиком в простыньке дырочку ковыряет. Пальчик с ноготком, простыньке двадцать лет. Я прикинул шансы на спасение раритета.

— Прощаю, — смилостивился я. — Но чтоб этого здесь больше не было. А ты, если не объяснишь, что вообще происходит, можешь тоже не появляться.

Как она на меня зыркнула!

На секунду подумалось, сейчас загрызет. Я даже натянул одеяло до ушей.

Врешь! Не возьмешь!

Подавишься!

Но нет, передумала.

— Чаю дашь?

А как же! Я страсть как люблю чаю попить в такое время (механика констатировала, что наступило время самоубийц — три часа). Я в другое и не пью, вас дожидаюсь.

В слух я, конечно, ничего такого не сказал. С нее станется надавать мне по шее. Вун какие глазищи злые.

— Пошли, — я встал. Как был, в трусах, направился в кухню — моя квартира, как хочу, так и хожу!

По дороге зарулил в ванную и облачился в халат: чудесный такой, прикупленный мне моей любимой тетей, в жутких розочках.

Плевать! Я тут живу, между прочим!

Чайник вскипел в считанные минуты.

— И так, — я вопросительно взглянул на Катрину.

— Да что объяснять-то? — попыталась увильнуть та.

Щас-с-с! Виляй не виляй, а я все узнаю. Я что, просто так которую ночь не сплю?!

— Во-первых, кто ты? — Я сел, закинув ногу на ногу, тут же поправив махровое чудо, расползающееся на коленках. — Что вообще происходит? И последнее, почему я?

Катька помолчала. Помешала чай ложкой.

Я только теперь заметил, что впервые за наше недолгое знакомство она без каких-либо ран. Красивая, надо отметить.

А я, как идиот, в халате! Кстати, почему "как"?!

— Ты был прав, я вампир, — наконец-то я дождался от нее хоть какого-то подтверждения своих догадок.

— Ты сказала "игра". Что это? — настаивал я.

— Игра? — Она задумчиво сделала глоток. — Вряд ли ты сможешь понять смысл.

И кем это она меня только что назвала?!

— А ты объясни, — предложил я.

— Вампиры из века в век ведут только одну игру...

— И не надоело? — я рассмеялся.

Но тут же смолк.

Игра?

Охота...

Я даже догадываюсь на кого...

— А почему этот ... Зак? за тобой гонялся? — спросил я.

— Чтобы убить, — просто ответила девушка.

— Убить? — Моя челюсть с грохотом упала на пол. — За что?

— Я не такая, как они.

Ё...

Где-то я это уже видел. Там обычно главный герой выживает, но теряет мужественного и верного друга.

Стоп!

А я что, этот самый мужественный друг?!

Спокойно. Спокойно!

Может это сон? А?

Себя ущипнуть.

Больно!

Ее ущипнуть?

Не поймет.

Так. Челюсть на место вернули.

Ты пока жив и вполне здоров.

Значит, возможно, все обойдется.

Логично? Железно!

Только слово "возможно" как-то пугает.

— А я? — решил все-таки уточнить.

— Зачем ты им? — удивилась Катька. — Ладно, пора мне.

Вот так всегда.

Ничего толком не сказала и удрала в форточку.

А мне сиди, думай.

Что от них ждать, вампиры они, эти бабы, или нет.

Так, захлебываясь в праведном негодовании, я отправился спать.

* * *

Здравствуйте, я ваша тётя!

И силы оставили меня...

Я полулежал в кресле, сонно почесывая пузико, рассматривая свисающие над моей головой листья фикуса.

Листья медленно колыхались.

Во мне колыхался борщ.

Первое, второе и ... не забудем, компот!

Жизнь вновь расцвела всеми красками.

Двигаться не хотелось. Да, и вряд ли я смог бы это сделать. Мои передвижения по квартире больше напоминали ковыляющую утку, перетягивающую желудок с места на место.

И тут я чихнул.

Опять?!..

О нет! Только не это!

Я, честное слово, надеялся, что насморк покинул меня еще утром, но, похоже, этот гад, полный ехидства, просто затаился.

Пришлось вытянуть из-под себя полотенце, служившее мне сопливчиком.

— Привет, — знакомый голос застал меня в процессе поднесения полотенца к носу. Я хотел было остановиться, но громадная капля с позором изукрасила мою майку.

Вот ужас-то!

Кошмар. Всем кошмарам кошмар.

Кто-то во мне сейчас орал в голос и заламывал руки.

Дайте яду! Жить дальше после такого позора невозможно.

— Что ты здесь делаешь?

Похоже, плотный ужин способен заглушить в человеке все. Даже гордость.

— Да так, мимо проходила, — Катя мило мне улыбнулась.

Вы видели где-нибудь милую улыбочку вампира? Нет? Поверьте мне на слово, — вполне честное, между прочим — там нет ничего милого!

— Владюшиииик, с кем ты там разговариваешь? — донеслось из кухни.

Черт!

Я забыл совсем.

Тётя!

Любимая моя тётушка, примчавшаяся из-оттуда-куда-я-сам-по-доброй-воле-ни-ногой-ни-в-жизнь, как только уловила в моем голосе нотки простуды.

Она в моей кухне и через секунду будет здесь!

За шторку?

Под кровать?

В шкаф!

Вампирша зашипела, когда я плечом закрывал дверцу, пытаясь одновременно схватить пульт.

На пороге возникла тётя. Она осмотрела меня подозрительным взглядом доброго бульдога. Я с самым невинным видом прикидывался, что смотрю телик.

По чуду видеотрансляции шли новости.

— Мне пора, дорогой, — тетушка заботливо разукрасила мне щеки помадой, и напутствовав: — Не забудь надевать на ночь носки, — покинула мое жилье.

Уф!

Пронесло!

Носки!

А то как же!

У меня и отдельный ящик для носков от тетушки заведен. Самые безобидные из них — белые махровые с микки-маусами.

Вы где-нибудь видели носки двадцать седьмого размера с микки-маусами?

А мужика в таких?!..

А у меня есть!

Я первый...

Катька!

Я с грохотом открыл дверцу. Девица, шипя и воя, как заправская гиена, накинулась на меня сверху...

— Осторожнее, — завопил я, — а то будет первое, второе. А сверху компот!

— Я тебя... — наконец в визге девушки я смог разобрать слова.

Да, говорила мне мама, не приставать к девушкам!

Хотя, это еще надо уточнить — кто к кому!

Я немелодично попискивал и копошил ногами, пытаясь встать.

Великое действо не удалось.

В какой-то момент я смог перевернуться и встать на колени. Вампирша и не подумала с меня слезть. Царапаясь и вопя, она повисла у меня на спине.

Э! Я в дикие мустанги из прерий не записывался!

— Меня, в шкаф! — крикнула Катька мне прямо в ухо.

Я оглох!

Пособие мне дайте!

Я инвалид! Я больше никогда не смогу работать!

О горе мне несчастному!

— Что здесь происходит? — мы с Катькой дружно повернулись на голос. Я на четвереньках, вампирша на мне.

Опять непрошенные гости! Сколько можно! Почему в мое открытое окно ломятся все время? И к тому же вампиры!

То, что передо мной был еще один (кроме сидящего у меня на загривке) вампир, было неоспоримо. Хуже того, это была вампирша.

— Катрина! — голосок-то у дамочки ого-го! Все соседи уже, небось, в курсе. Завтра Матвевна опять участковому нажалуется, что у меня оргия была, а я ж человек тишайший!

— Тётя! — в свою очередь воскликнула девица.

Ну вот, еще одна тётя.

Здравствуйте, я ваша тётя! Я приехала из Бразилии, где много-много диких обезьян!

— Ну, раз вы родственница, то будьте так любезны принять девушку с меня, — взмолился я не своим голосом, из-под пятки Катьки.

Что было дальше я не помню, но, судя по синяку в центре лба, "девушке" не понравилось, как я обращался к тёте!

* * *

ПРЫНЦ!

Возмутительно!

Мало им, что я теперь по собственной жилплощади без штанов даже до одного общеизвестного места не могу дойти, так теперь еще синяками меня разукрасили!

Все!

На работу не пойду!

Ну, как я там с такой рожей покажусь?

Ой! Вы знаете, случайно вышло, ударился лбом о косяк!

Тут же сразу назревает два вопроса:

а) что пил, что до приложения головы к деревяшке дошло,

и б) где делают такие косяки.

Мог быть и третий, плавно вытекающий из двух предыдущих:

в) кто помог мне побить меня.

Да-а-а!

И что теперь делать?

Пришедшая в голову мысль показалась гениальной! Воплотить ее в жизнь оказалось проще простого, особенно притом, что орудие исполнения в моем доме наличествовало.

Стоя перед зеркалом, я с упоительной тщательностью мазал лоб тональным кремом "Балет", цвет бежевый, оставшимся по какому-то случаю то ли от одной давней подруги, то ли от тёти. В этот самый момент подобные мелочи меня не интересовали.

Крем лег ровным, изумительно неприметным оранжевым пятном, дивно сливаясь с зеленовато-синей кожей.

Подумав, я решил, что бритье немного улучшит мой внешний вид.

Ну-у-у...

Да! Я не красавец! Что скрывать!

Хотя в детстве я мечтал, что выросту большим и сильным...

Ну, с силой вышел подвох, обидно.

Но вот если переехать к тёте, так эдак на недельку, то быть большим мне гарантировано. Ушей из-за живота видно не будет!

В довершение ко всему, в шкафу обнаружилась только одна чистая рубаха... Моя любимая!

Да я надеваю ее только по праздникам!

И то не в каждый!

Я обреченно натянул изделие какой-то, давно канувшей в Лету, трикотажной подсобки.

— Красавец! — констатировали у меня за спиной. — Тебе бы еще веревочкой подпоясаться, и вылитый сказочный персонаж!

— Прынц? — с надеждой спросил я.

— Его конь! — съехидничала Катрина.

Сами бьют, сами же потом оскорбляют!

— И чем это так воняет? — Сморщила носик девушка.

Это она мой супер крем имеет ввиду?

Все!

Я обиделся!

Я ухожу!

— Постой, ты куда? — Похоже, мой гордо задранный нос возмутил Катьку.

— На работу, — воскликнул я и, подражая одному всем известному дедушке народов, продекламировал: — Работать, работать и еще раз работать!

— В таком виде?

А удивления же сколько!

— Да, — мой тон был призван пресечь любые возмущения.

Но нет, вы посмотрите на это!

— Ужас! — воскликнула девушка.

Конечно, это я должен на труд мой каторжный в розовой рубахе в горох идти. А они, сие прорицатели моды и стилю, только на табуреточке повозмущаются чуток, и все.

Ах, я бедный!

Ах, я несчастный!

Всеми забытый!

Я даже подумывал пустить скупую мужскую слезу, но, похоже, со скупостью были проблемы, зато злорадно выглянул из-за угла мой мучитель — насморк.

И я чихнул.

И чихнул еще раз.

А потом уже не мог остановиться.

Когда на секунду я смог сдержать себя, то расслышал какое-то шуршание.

Глаза открылись сами собой.

Катька все так же сидела на стуле и с превеликим аппетитом поедала шоколадку.

Кинотеатр на выезде!

Никакого сочувствия к человеку!

Я обиженно всхлипнул и сел на диван.

Ну, не сел, а скорее упал, как оскорбленная барышня.

— У тебя поесть нет чего-нибудь? — спросила Катька, доев шоколадку.

Я захлебнулся возмущением и пробурлил:

— Посмотри в холодильнике.

Девица ушла в кухню, оттуда долго доносилось громыхание и скрип.

— У тебя тут даже мышке не на чем повеситься! — крикнула Катрина.

Нет, ну кто виноват, что от расстройства я вчера доел трехдневные запасы?!

Это стресс!

И вообще!..

— Что на этот раз привело тебя в моё обиталище? — прищурившись на стенку, между комнатой и кухней, сказал я.

— Да вот, приглашаю тебя сегодня в гости, — невинно моргая ресничками, выглянула из-за угла девушка.

Ага!

Щас-с-с!!!

Бери меня без целлофана!

— В виде главного блюда? — спросил я. — Или только закуски?

— Да как ты такое мог подумать?! — ответила она.

Какое натуральное возмущение!

— Так куда? — продолжил я.

— Ко мне, — Катька улыбнулась.

Ну вот.

Девушка приглашает меня в гости, а я так отчаянно сопротивляюсь. Дожил!

— Ладно.

После этой рубахи терять уже нечего.

— Я за тобой зайду, — заверила Катька.

— Угу, — кивнул я головой, выходя за порог. Закрывать окна нет никакого смысла с этими нахальными налетами.

Без вас как-то спокойнее было!

* * *

Завтрак с вампиром

Я возвращался домой с чувством жестоко поруганной невинности. Очень хотелось упасть в прихожей на коврик и биться головой о стену.

За что мне это? Издеваются они что ли?

Сначала в собственном доме побили, потом все отделы с шутками и улюлюканьем ходили на мои смотрины.

Народные гуляния! Улыбающиеся лица. Люди приветственно машут!

Выставка я им что ли, бесплатная, или как?

Хотя...

— Надо было за смотр деньги брать, — запоздало подумал я вслух, — смог бы в отпуск в какие-нибудь теплые и дружелюбные страны податься.

Прозевал я свое счастье! Горе мне горе.

А хуже всего то, что начальник, вызвавши меня к себе, долго распинал мой шедевральный труд (коим я его до этого считал!).

Расстрел проходил красиво, вдохновенно, с огоньком.

Начальник начальничьем кулаком о стол стучал, им же мне грозил. Порывался даже ботинок с ноги содрать, только чтоб в голову мою вдолбить мою же неправоту.

Мол:

а) сколько можно?

б) когда это закончится?

и в) не пора ли мне поискать другую работу, где мой обширный и неуемный, но неудобоваримый талантище воспримут благосклонно.

По крайней мере, начальник от меня страдал изжогой.

Потом он вслух зачитал мой шедевр, костеря чуть ли не каждую фразу.

Судя по столпившимся за задернутыми жалюзи, но прекрасно видимым сослуживцам, крики отчетливо разносились по всему отделу.

И за что только меня распекать?

Якобы в моих рассказах нет смысла! Будто бы это вовсе не текст, а так, набор фраз, никак между собой не связанных.

Обидно. А я так старался. Целых пять минут морщил лоб! Думал! А потом набирал! Аж вспотел весь!

В печали я открыл дверь и переступил порог собственной квартиры.

Мать моя женщина!

Что это?!

Меня обокрали?

Или, что хуже...

О, нет!

Тётя без моего ведома прибралась в моем холостяцком лежбище!

Почти хныкая и бессильно постанывая, я обошел квартиру в поисках своих вещей.

Вещи перекочевали в шкаф и на полки. Я же теперь ничего не найду! Где?!.. Где мой творческий беспорядок?!

Кстати, где моя одежда? Хоть какая-нибудь...

А у меня сегодня...

Тоже, кстати. Что же у меня? Свидание? Дружеские посиделки с вампирами?

Надо одеться по приличнее, соответственно моменту.

Мытый, бритый, одетый и даже причесанный я долго валял дурака — то бишь себя! — по дивану, помял все, что можно было помять и чуть не пролил на рубашку чай.

Катька явилась ближе к полночи.

Какое это было явление!!!

В открытом окне сначала показалась девушкина попка, обтянутая черной ждинсой, а уже потом все остальное. Запыхавшаяся Катрина обернулась ко мне, и ошалело икнула.

Потом чихнула.

Потом хохотнула на высокой ноте.

— Ты чего? — я уже чувствовал запах неприятностей.

— А ты сам-то чего? — в тон мне спросила вампирша. — Во что ты вырядился?

— А что такое? — недоумевая поинтересовался я.

Ну, что такое?

Я осмотрел себя, ожидая увидеть, что забыл надеть штаны. Но нет, все на месте. Черные брюки, черная рубашка, ботинки и носки того же гробового цвета. Ну, плащик черненький, какой же вампир без плаща!

Очень я эту красоту люблю и уважаю!

— Ты чего в плаще летом? — Катька наконец смогла задать связный вопрос.

— А что?

— Средневековье какое! — авторитетно заявила она. — Бледный, в черном! Тебе только накладных зубов не хватает!

— А у тебя, кстати, их нет? — с надеждой протянул я. — Мне бы пошли?

По лицу вампирши легко читался мой диагноз. Кажется, я был безнадежен.

— Снимай, — Катька ухватила плащ за отвороты и встряхнула меня в нем.

Пришлось снять. Потом мы еще рубашку переодели на "более-менее приличную", синюю.

Вся моя таинственность пропала.

Вздыхая и корча печальную мину, я сидел на диване в позе бедной сироты, взирая на Катрину. Время перевалило за вполне ненормальное.

— А это будет поздний ужин или ранний завтрак? — качая ногой спросил я.

— И то, и другое, — Катька махнула мне рукой, направляясь к двери.

То есть?

Моя челюсть отвисла до пола, с грохотом об него ударившись, и так и осталась лежать.

Катька впервые на моей памяти собиралась выйти из моей квартиры таким способом.

— А почему не через окно? — уточнил я на всякий случай.

— Ну, ты то летать не умеешь, — ответила мне моя догадливая знакомая.

А жаль! Ах, как жаль, что я не умею летать. Такая бы птица счастья привалила кое-кому на голову.

Мы вышли из дому в глухую ночь, оглохшую благодаря разбитому еще две недели назад фонарю. Девушка, силуэт которой я едва различал в темноте, тут же свернула в подворотни. Там мы довольно долго блуждали, пока не оказались перед приличного вида многоэтажкой.

Как выяснилось, Катька здесь жила.

Я внутренне расстроился. Это значит, что нет ни замка, ни фамильного склепа, ни любимого дядюшки Дракулы в дальней темной запертой на ключ комнате?

Квартирка не впечатляла размахом. Простая однушка, как у меня. Зато в этой малогабаритной квартирке происходило что-то, издававшее странный звук. Напоминал он глуховатое бульканье.

Звук был нами выявлен еще при входе. По единодушному мнению доносился он из кухни, куда мы и рванули, обгоняя друг друга.

Картина, писанная маслом, предстала перед нами во всей красе: катаясь по полу и протягивая один к одному ручонки, двое пытались то ли подраться, то ли обняться. После довольно продолжительного определения по частям, я опознал в одной фигуре ту самую "тётю" Катьки, а во второй — серолицего Зака, от натуги превратившегося в краснолицего.

Растаскивали мы их долго! Водой поливали, веником махали, даже пинали. Точнее поливала, махала и пинала Катька, а я ее честно морально поддерживал и скандировал:

— Давай! Дави их, кровососов!

Между делом я рассмотрел, взял в руки и честно присвоил большую хрустящую печенюшку.

Ничего не знаю!

Скамуниздил и пошел, называется нашел!

На мои крики парочка как-то сама разнялась, переключив внимание на меня...

Кто ж знал?!

Я убегал от них только что не по потолку!

Отбивался веником и Катькой.

Орал по истошнее всякого кошака и требовал прекратить безобразие и издевательство над человеком.

Спустя четверть часа все запыхались, вспотели и попадали, кто где стоял.

Выяснить, что эти двое не поделили, мне так и не удалось — тётя и Зак удрали в неизвестном направлении, продолжая обмениваться пинками.

Культурная программа удалась на славу!

После такого чай с бутербродами показался мне милым и приятным дополнением, а девушка на против — моей мечтой.

А потом мы болтали обо всем. И почему нам не удалось это сделать на моей территории?

Да, ладно, что там!

Ближе к рассвету Катрина проводила меня домой.

На горизонте медленно растекалось свечение, бледные отблески алого окрасили небо...

Чего-то не хватало...

Оказывается, клыки почти не мешают, даже создают некую пикантность.

* * *

Когда твоя девушка вампир

Что делать простому парню, — то бишь мне! — если его девушка вампир? Я представлял себе это очень смутно! Да, если уж совсем честно, я не мог себе это представить просто физически. Я спал.

Я впервые за последние две недели спал без задних ног. Передние тоже где-то отсутствовали.

Но эта мысль как крючком выдернула меня из сладких объятий Морфея. Выдернула, лягнула под ребра и еще пристукнула между лопаток.

Я захрипел, как пристреленный суслик, выпутываясь из вмиг прилипшего к телу одеяла. Одеяло упорно продолжало липнуть. Я задумался на секунду и поспешно вспомнил, что можно воспользоваться руками, а отбрыкиваться ногой не эффективно.

Вконец разбуженный и встревоженный, я сел, потер ушибленный вчера бок (оказалось, я не умею лазить по потолку, аки человек-паук!), припоминая все произошедшее. Тут же сморщился, чувствуя себя последним идиотом.

Да с чего, скажите на милость, я решил, что у меня теперь есть девушка?

Кто кого в гости звал?

Она меня.

Кто кого домой провожал?

Она меня.

Кто к кому приставал?..

Она ко мне.

Кто, как девица краснел и изображал невинность?

Я.

И кто здесь кому девушка?!

Отражение в зеркале не порадовало ни чем интересным. Ну, сижу я, весь такой взлохмаченный и печальный. Волосы неопределенного оттенка (то ли каштановые, то ли рыжие) с одной стороны прилипли к голове, с другой торчат, будто меня корова облизала.

Кроме волос в глаза бросались синюшные ноги в потертом носке. Именно в единственном числе, потому как он, бедолага, был напялен на правую ногу, а куда запропастился его собрат, я, хоть убейте меня на месте, представить не мог.

Еще имелись помятые трусы, смотревшиеся на моем не слишком тренированном теле удручающе.

Да кто ж на меня польститься?!

Я, чай, не девица-красавица, само собой, но что-то уж совсем дикого виду.

Эх!

Продолжая посыпать себе голову пеплом, я поплелся в ванную, намерившись принять расслабляющий душ.

На душе грызли вампиры!

За одно в голову лезла стая вопросов, один другого тупиковее.

Одним из этих вопросов был следующий: что дальше?

Что будет дальше?!

Я попытался подсчитать плюсы моего положения.

Может, льготы какие-нибудь придуманы?

Я тут же представил себя в метро и голос, доносящийся из динамиков: "Уважаемые граждане, уступайте места инвалидам, пожилым людям, пассажирам с детьми и тому бледному парню, девушка которого — вампир".

Очень сомнительно.

Эх!

Все у меня не как у людей!

Из душа я вышел розового, как попка младенчика, местами красно-свекольного оттенка. Выше халата красовалась чистая, мокрая, но какая-то бешеная физиономия, ниже — худые волосатые ноги.

Красавец!

Состроив себе в зеркале рожу пострашнее, я убедился, что справку на льготы мне дадут и так. Как сироте и погорельцу в одном лице.

Что это я?

Может еще не все так плохо?

Может, обойдется?

С этими мыслями я натягивал на себя джинсы, когда за моей спиной раздался знакомый, но в данный момент неуместный голос:

— И кто это у нас здесь такой красивый?

Я икнул и, с выпадающими наружу глазами, свалился на пол в позе оловянного солдатика.

— Ты чего? — Меня приподняли за шкирку, как котенка.

— Да, так, — я попытался вырваться, удалось с трудом.

В итоге я упал на пол повторно.

Что ж мне так не везет на ее появления? Дико краснея и обливаясь потом я чуть было задам на перёд не надел майку.

Жесть! И все металлы разом!

Когда это кончиться?

Похоже, этот вопрос я задал вслух.

— Ну, ты же ключи мне не дал, — заискивающе напомнила Катька.

Ах, вот оно что!

Это покушение на мою свободу!

Я конституцию читал, очень полезная брашурка!

-Кстати, мне так и не удалось познакомить тебя с тетей! — вспомнила Катька.

Щас-с-с!

А когда вышеупомянутая тетя гоняется за тобой по комнате — это за знакомство не считается?!

— Так-так, мне пора на работу! — я схватил папочку, пытаясь незаметно просочится за дверь.

— Я к тебе вечером загляну, — крикнула мне вслед Катрина.

Я шел по улице, направляясь к метро. В голове осталась только одна мысль. Только один вопрос.

И кто кому девушка?

* * *

Кактус

Домой я пробирался, старательно маскируясь то под куст, то под тень. А то — "меня вообще здесь нет!"

Подозреваю, что это было глупостью, но что поделаешь, я такой. И вообще, я немного побаиваюсь активных девушек! Мало ли, что им в голову придет?!

Вот моя последняя девушка!.. Я же не знал, куда от нее спрятаться! И фраза: "Он выходил из дома только в дождь, чтобы она след не взяла!" — это про меня. Как отвязался, не знаю!

Как можно тише я прокрался по лестнице, стараясь не привлечь внимание всеведущей Матвевны.

Помню, один шутник — я, то есть! — залепил ей "глазок". Так дом месяц жил без постоянного "задверного" надсмотра, а старушка ежедневно строчила жалобы в ЖЭС, что у нас в подъезде лампочки вывинчивают. Работники приходили, плечами пожимали, лампочки меняли. Как же мы все были благодарны одному... который жвачку отлепил!!!

Так, теперь осторожно дверь открыть. Не включая свет, перебежками, к окнам, подпереть шваброй одно, под второе кактус — для свободы мне ничего не жалко!

— Привееееетик, Зайка! — Я замер, как пришибленный параличом. — А что это ты?.. Спинка болиииит?

Помяни... бывшую!

Передо мной, наклонившись и заглядывая мне в лицо, стояла моя бывшая девушка. Я догадался выпрямиться.

— Привет, Юля.

Что делать, придется здороваться.

Она почти не изменилась. Высокая, стройная, волосы белые неровными прядями, глаза огромные и вполне голубые, загар качественный, солярный.

Мечта слепоглухонемого подводника дальнего плаванья, о которой он даже не догадывается!

— Что привело тебя в мое обиталище? — нахмурился я.

Мы не виделись уже месяца четыре. А тут нате, здрасте!

— Да еще с ключами от оного? — сказал я, заметив свой ключик, приметный такой, на ее связке с плюшевым зверем, в котором при всем желании заяц угадывался с трудом. Поверьте на слово, это заяц!

— Да так, дай думаю зайдууууу, — протянула Юлька, жеманно присаживаясь на единственный в комнате стул. — А ты что, ремооооонт сделал?

Ну да! Если в комнате из мебели только шкаф, тумбочка, кровать и стул, а под кроватью спрятан ноутбук — то это точно ремонт!

— Нет, меня ограбили! — веско заявил я.

— Ах! — Юлька всплеснула руками. — Какой ужаааас! Как хорошо, что они не нашли твою заначку!

Так-так! Она нашла конвертик...

Я бы сейчас бился в истерике и заламывал руки, но делать этого не буду. А знаете почему? Только вам и по секрету...

В конвертике денег не хватит оплатить мой бесплатный спектакль, так чего себя утруждать? А Юле мы об этом не скажем...

— Я хотела забрать свои вещи, которые у тебя остались, — не дождавшись воплей, молвила девушка.

Какие там вещи?!

Я мысленно попытался пересчитать. Так-так, майка, которую она у меня отобрала и несчадно эксплуатировала в надежде на "утро как в кино, там, где актриса в рубашке героя".

Ага!

Так я разбежался и лечу!

Ёжик птица гордая — пока не пнешь, не полетит!

Еще есть расческа, но ее я, кажется, выкинул.

А!.. Кактус!

Помню-помню! Она его мне в квартиру приволокла в самом начале, как "символ нашей любви", и я должен был за ним ухаживать!

Тьфу-тьфу, мне такую любовь!

А кактус я не отдам!!

Я к нему привык!

Это мой лучший друг!

Кактус мне для другого дела нужен. Он, как друг, должен грудью за меня стать!

Мои мысленные восклицания прервал звонок в дверь.

Что-то мне подсказывает, что это не к добру...

Так и есть.

Открыв дверь, я обнаружил за ней — как вы думаете кого? — Катьку.

— Привет, — она улыбнулась, — решила появиться так, а то ты все время пугаешься.

Я молчал.

Ждал.

Дождался...

— Владююююш, а кто там? — вслед за голосом в прихожую ввалилась Юлька.

Ох, что сейчас будет!..

— Ты?.. — удивилась моя бывшая.

— То же самое хотела спросить, — ответила моя, как бы, нынешняя.

Я, предчувствуя грозу, ползком пробирался подальше от двери. Два сверлящих взгляда поймали меня на полпути.

— Владююююш, а что она здесь делает? — Юлька надула губки, как маленькая девочка.

Катька — большое ей спасибо! — смотрела на меня и молчала.

— Знакомьтесь, девушки, — деваться-то уже некуда. — Катрина — моя девушка, Юлия — моя бывшая девушка.

Две пары прицелов моргнули и уставились друг на друга.

Я дополз до угла, ногой подтащил себе стул и сел.

Занимаясь этим, я как-то пропустил момент, когда девушки начали ссориться.

— Юлька, ты что здесь делаешь? — зловещим шепотом спросила Катька.

— А ты? — точно так же прошипела беловолосая.

Подождите, подождите! Стоп кадр!

Это что?

Я чуть не упал в обморок, когда рассмотрел.

Нет, я видел Катькины зубки, но сейчас они здорово подросли...

Да и у Юльки они не меньше... вроде.

Ой-ё!

У меня в квартире две вампирши!!!

И как я раньше не заметил?

А у Юли четыре месяца назад вроде ничего постороннего во рту не было...

Они продолжали переругиваться, но на такой шипящей частоте, что я ничего не понял. А Матвевна принялась стучать по батарее, требуя сделать телевизор тише.

Они сцепились, словно две кошки.

Подозреваю, что я здесь был совершенно не при чем. Но предпочел мечтательно наблюдать, как две девицы за меня дерутся.

Делали они это довольно странно. За волосы друг дружку не таскали, глаза выцарапать не пытались.

Обидно!

У этих вампиров вообще какой-то странный способ драки — гоняются друг за другом по стенам и потолку!..

Хоть бы разулись!

Я с веселой улыбочкой сидел на стуле в углу, даже хохотать начал.

За что и получил шваброй по темечку от обеих, когда они сей факт обнаружили. Пришлось включится в догонялки.

Помогите кто-нибудь!

Я же старый человек, мне уже двадцать четыре — я не пригоден для беготни!

Поймали!..

Хорошо, что не побили.

Потребовали официально признать Катьку "любимой", после чего "любимая" вышвырнула Юльку вон. Юлька упиралась и орала, что "право собственности на людей не распространяется" и что "я его первым нашла"!

Я молчал и делал вид, что меня здесь вообще нет.

Все равно завтра Матвевна участкового вызвонит, и тот придет устанавливать "приют беспредела" в моем лице. А на лице давешний синяк, плюс пара ссадин.

Я только одного понять не могу, за что мне всё это?!

Вы не знаете?

Прикинуться трупиком не удалось, и обещанное знакомство с тётей отложить тоже.

Надеюсь только, что к моим боевым ранениям сегодня ночью не добавиться еще какое-нибудь...

Что за жизнь? А?

Вы не знаете?

* * *

Ну и что, что она вампирша...

Какое-то у меня странное подозрение, что психушка уже давным-давно выплакала по мне все слёзы...

А если не по мне, то по... Не будем показывать пальцем, а то палец мой будет откушен по самый локоть...

И так. О чем бишь я?

Встреча с родственниками. Очередная.

Видимо две предыдущие не считаются.

Очень надеюсь, бить меня в этот раз не будут...

Вытребовав себе пять минут на "собраться", я заперся в комнате, в раздумьях изучая внутренности шкафа. Идти я никуда, вообще-то, не хотел.

Вот бы сейчас как раньше: я, вечер, мой верный друг телевизор и оккупированный и взятый в плен холодильник!.. И никого вокруг! Можно в одних носках валяться!

Весь такой расстроенный и обиженный, я втиснул себя в свой парадно-выходной костюм — я его еще со школьного выпускного храню, как память!

Осмотрел себя в зеркале. Хорош.

Черный меня вообще стройнит, особенно если не дышать... и пиджак не застегивать...

Состроил себе рожу, выдохнул воздух и повернулся боком.

Мда!

Малыш-переросток!

А, мне всё равно!

Если встреча пройдет удачно, делаем вид, что я вообще очень хороший, положительный, в костюме.

Если не удачно... Ну, что ж. Я просто заранее подготовился.

— Влад, — позвала из-за двери Катька, — ты скоро?!

— Сейчас, — Мучимый надеждой, я метнулся к окну. Но летать я, к глубочайшему сожалению, пока не умею. Да и учиться уже поздно! А ведь еще нужно перепилить — можно попробовать перегрызть! — решетку.

— Влад!

Дети в подвале играли в Гестапо -

Зверски замучен слесарь Потапов,

Ноги гвоздями прибиты к затылку,

Но так и не сказал он, где спрятал бутылку.

— Уже иду!

Пришлось всё же открыть дверь и даже выползти в прихожую. После осмотра и отбора у меня из рук кактуса, — прощай друг! — я покинул квартиру под конвоем. Сбежать по дороге не удалось, хотя я пытался, клянусь вам!

Пред очи Катькиной тетке я предстал живой, с цветами, конфетами, тортиком, бутылочкой красненького (для дам), бутылочкой беленькой (исключительно для себя, хотя я вообще-то, прошу заметить, учесть и потом не путать, не пью!) и шоколадкой.

Тётя приветливо мне улыбнулась (Вы видели улыбку крокодила? Как, еще нет?) и предложила войти. Хорошая у них квартирка, и как это я в прошлый раз не заметил?..

Дамы накрыли на стол, усадили меня, как гостя почетного, в центре. Сами сели с двух сторон (видимо, чтобы в голове моей, случайно так, не появился детальный план побега, или, в крайнем случае, подкопа). Молча налили себе водочки, выпили не чокаясь. Я вздохнул.

— И так, Влад, — голосом твердым и не терпящим возражений, сказала тётя, — работаете?

— Да-а-а-а!..

Попробуй, скажи тут, что нет!

— Кем? — продолжила допрос дама.

— Тёть, да ладно тебе, — рассмеялась Катя, — что ты человека мучаешь. Смотри, какой он из-за твоих вопросов бледный.

Я трагически всхлипнул, подтверждая сей факт. Конечно, для человека не посвященного и не подготовленного, я вообще выгляжу как немочь бледная (вылитый вампир!). А на работе все давно привыкли к моему внешнему виду. Там и не такое по коридорам бродит!

— А как вы к вампирам относитесь? — опять насела на меня тётя.

— Ну-у-у, — я неопределенно повращал руками и глазами...

— А сами не подумывали о... — тётя не закончила фразу, но я догадался, на что она прозрачно намекает.

Ой-ё!

Я пожал плечами, надеясь, что при этом глаза из орбит у меня не выпадут.

Девушки выпили.

И еще.

И еще по чуть-чуть.

Занюхали моим рукавом.

— А давай на брудершафт? — глядя мне в глаза, нежно прошептала Катька.

— Да! — кивнула тётя.

Они усмехнулись, выпили, поцеловались через меня. Я тихо, ужиком, сполз под стол, а оттуда, перебежками, до туалета.

Ага! Попробуйте, выкурите меня отсюда!

Минут пятнадцать девушки не замечали моего отсутствия, а потом...

— Влад, выходи, — Острый такой коготок поскреб в дверь.

Бр-р-р!

— Выходи, подлый трус! — прогорланила тётя на заднем плане.

Я трагически прикидывался мертвым еще минут пять. Пьяный бунт в кухне перерос в пьяные песни, в исполнении тёти.

Я выглянул наружу.

— О, человечек! — радостно воскликнула тётя. — Иди, иди сюда. Садись.

С пьяными вампирами не шутят.

— Запомни, — А зубки-то у тёти как маленькие компактные кинжалы! — Если девочку мою... Кто-нибудь! Когда-нибудь! Хоть пальцем!

Тётя потрясла у меня перед носом кулаком. Потом икнула.

Это она вообще про меня?

Или путает с кем-нибудь когтистым?

Я развернул шоколадку. Не съем, так понадкусываю!

— Что-то крови хочется невыносимо! — Тётя как-то очень подозрительно на меня вытаращилась.

Так-так, это, чур, без меня!

— Я не вкусный, — доверительно сообщил я. — И вообще, ночь глубокая, я домой хочу.

— Я тебя провожу, — тут же вскочила Катька. Выглядела она как-то слишком трезво.

— Как уходишь? — возмутилась тётя. — Вечер только начался.

Как бы он не закончился распитием меня...

— Да мне ж на работу завтра, — оправдался я.

— Мне тоже! — обрадовалась тётя. — За это надо выпить!

Катька ухватила меня за рукав, быстренько вывела за дверь и потащила на улицу.

— Ты прости тётю, она немножко перебрала.

А нечего было водку хлебать!

— Ничего, — ответил я, — всякое бывает.

— А над предложением подумай, ладно? — попросила Катька.

Ну, как ей можно отказать, когда она вот так, не брыкается, не пинается, стоит, девочка-одуванчик, ножкой в асфальте дырочку ковыряет.

— Подумаю, — ответил я.

За что и получил прощальный поцелуй в щеку.

— Сам дойдешь?

— Да!

— Хорошо, я тогда вернусь, — Катька обняла меня, поцеловала. На этот раз в губы.

Всё-таки, а она ничего, только надо ей запретить меня бить. А так, красивая, местами добрая, ревнивая, конечно, но это тоже неплохо.

Может на этот раз мне повезло, а я как дурак...

Я обнял девушку, отвечая на поцелуй.

Ну и что, что она вампирша...

* * *

Смотр звёзд

А жизнь то налаживается!

(неизвестный, облюбованный голубями гражданин)

Где-то в двух шагах от дома меня миленько так догнал ливень. Я жутко на него обиделся, хотя он и не смог испортить моего замечательного настроения. Спать совсем не хотелось, а, кроме того, меня обуяло (село на шею, свесило ножки и попрыгало на макушке) некое подобие творческого настроения и нестерпимой жажды деятельности. Под эту мою жажду мне на глаза попалось пятно на потолке в кухне.

До этого оно мне как-то не мешало... Мы дружно соблюдали нейтралитет и были этим очень довольны.

Но только не этой ночью!

До шести часов утра я радовал соседей чудными переливами скрипа взятого мной в плен стола, хруста люстры, от соприкосновения с моим лбом, скрежета наждачки и щетки о потолок (Фредди, с его чудным маникюром, недвижным тельцем валяется в сторонке, постанывая от зависти!) и цветастым шепотом (шелестом, стонами, криками, воплями и завываниями), которыми я сопровождал сей процесс.

Соседи, вешайтесь, подонки!

Пятно не сдавалось до последнего!

Обидно.

Теперь, вместо чудного жирного отпечатка чего-то красно-оранжевого, на потолке у меня черная дыра в полтора метра, больше похожая на влом пришельцев.

Как ни странно настроению моему это не повредило и свеженький, бодренький и, судя по отражению в зеркале, вполне упитанный (местами) я отправился на работу.

Но не прошло и нескольких часов как мои "любимые" коллеги нажаловались начальнику, что я постоянно как-то подозрительно им улыбаюсь.

Что эти мелочные людишки знают о счастье, простом и человеческом?!

Босс вызвал меня к себе. Самоличное лицезрение моего белозубого оскала от уха до уха — это просто что-то прёт из всех щелей и дырок! — не подняло начальнику духа, а только добавило тумаков на мою бедную и многострадальную головушку.

А нам всё равно!

Я претензии выслушал, обещал учесть и, подмигнув шефу напоследок, отправился кропать очередной шедеврище.

Судя по тому звуку, что донесся у меня из-за спины (то бишь, из покинутого мной кабинета), начальник выпал в шок от меня любимого.

Сиять, как начищенная сковородка, я устал к обеду, но сослуживцам хватило впечатлений с авансом лет эдак на десять.

Я, довольный собой, быстренько наскреб мыслей на пару страниц. Перечитал написанное, чуть не расцеловал монитор (себя же обожаемого никак!), но сдержался.

Портило всю эту красотищу только то, что я на свою бедовую голову добился от Катьки ("Говори! А иначе: не пиши, не звони, дом мой обходи стороной! Я на тебя обижусь!") ответа на один очень важный для себя вопрос.

Лучше б я лично сам себе дал по голове, с потерей памяти, сумасшествием и необратимым выпадением в детство!

Перед мысленным взором предстал я, на ковре, в цветастой пижамке, с перекошенной рожей и леденцом-петушком в руке. На заднем плане маячила моя тётя с парой носков цвета не очень свежих персиков.

Бр-р!

Чур меня от такого!

Нет уж, будем иметь дело с тем, что есть.

А что, кстати, там у нас?

Всё, что Катька мне рассказала, я, конечно, не запомнил, выделив только необходимое и понятное.

С некоторых пор кровососики поделились на два лагеря: те, кто за право пить кровь, и те, кто за воздержание (кроме экстренных случаев, конечно). Между собой вампиры из-за этого не враждуют, пока дело не доходит до охоты.

Вот тут и начинается ИГРА.

Кровоохочие охотятся на людей, гуманисты на охотников. В итоге достается и первым и вторым, чаще всего от безобидной старушки с палкой, которая предполагалась на роль "жертвы".

В принципе, раны не имеют ни какого значения — при некоторой смекалке и подвижности всех конечностей, вампир может регенерировать даже из фарша!

И тут возникает вопрос: а каким боком тут я?

Я как всегда оказался во всем этом благодаря моей удивительной притягательности для неприятностей.

Хотя какие неприятности?

Вот возьму и соглашусь стать вампиром! Как, кстати, это происходит?

И что в этом хорошего?

Опечаленный и унылый я отправился домой. По дороге купил себе бублик, в надежде зажевать им неприятности.

Что за люди? Что за нравы?!

Наглые коготки одной милейшей дамы выдернули моё утешение из рук.

— Неплохо! — Катька одним махом проглотила половину немаленького такого хлебобулочного изделия.

— Это был мой... — слабо воспротивился я, за что и получил взгляд пылающих углем глаз.

— Жадина, — обиделась вампирша.

Я расстроено всхлипнул по погибшему бублику, пожелав ему скорой мести.

Я мстю, и мстя моя будет страшна!

— А я думал, что вампиры солнечного света бояться. — Я незаметненько так переложил пакет из одной руки в другую. Пакета мне не жалко, но в нем палка сырокопченой колбаски, хлебушек, сыра огрызочек, пара яблок и пачка сока. На счет удобоварения лежащих на дне макарон я не сомневаюсь, но остальное!..

— Мы не боимся света, — ответила девушка, — просто ночью наши силы заметно возрастают, из-за чего днем мы чувствуем себя неуверенно. Вот и всё.

Я мысленно сделал пометочку в графе "За вампирство".

— Ты решила меня домой проводить? — очень ненавязчиво уточнил я, всё больше опасаясь за содержимое пакета.

— И домой проводить и спать уложить... — клыкасто улыбнулась мне Катька.

— Ну, я не очень что б настаиваю... — пробормотал я. — Если у тебя есть другие дела...

— Нет. — Расстроила меня вампирша. — А давай ночью на прогулку сходим? Давай, а?..

— На звезды посмотреть? — Некая надежда всё еще жила во мне...

— Конечно! — улыбнулась Катька. — Только звезды лучше всего видно за пределами города...

Я поперхнулся.

Споткнулся.

И чуть не выронил пакет.

Нет, вы не подумайте, я не боюсь находится с девушкой на неизвестной мне территории в дали от уютных стен моей квартирки.

Просто я человек городской, сие есть овощ нежный, к пыли и свежему воздуху не приученный.

Помню как сейчас, когда я в нежном пеленочном возрасте семнадцати неполных, но хорошо развитых лет направился в поход, где я заблудился, оголодал и одичал в двадцати метрах от опушки леса.

Какие тут звёзды!

— Опа! — радостный возглас Катьки вывел меня из грусти. — А у тебя и провизия с собой!

Вот и как тут быть бедному человеку в виде меня?

Ох-хо-хо...

— Пошли. — Катька состроила умильную мордаху. — Я такое хорошее место знаю!

Ага! Я тоже.

У меня под кроватью очень уютно и безопасно...

— Кать, я так устал... — я попытался выкрутиться из создавшейся ситуации.

— Ничего ты не устал, нечего придуриваться. — Надулась вампирша и отвернулась от меня.

Ну вот. И что прикажете делать?

— Ладно, — сдался я на милость. — Пойду, но только сначала домой надо всё же зайти.

До моего дома мы шли скорбной процессией: я понуро тащил пакет, Катька бешеным зайцем из рекламы наматывала вокруг меня круги. И откуда у нее столько сил?

Вот точно соглашусь на вампирство. И шефа первого покусаю!

Дома я неуклюже выпроводил девушку в кухню, приказав пить чай-кофе, но больше ничего не трогать. В комнате я переоделся в простые линялые джинсы и свитер (Кто ночью будет на меня смотреть? Кому такое надобно? А Катрина меня и не в таком виде лицезрела!). Потом я быстренько пособирал все нужные мне вещи, а именно: маленький наборчик ядов (в аптеке мне эту коробочку прорекламировали как "Набор первой медпомощи"), фонарик, телефон (две штуки — а вдруг у одного внезапно сядет батарея!) и злополучный пакет.

В кухне меня ожидала прелюбопытнейшая картинка: сидя на потолке, Катька задумчиво скребла почерневшую штукатурку ногтем...

— А что это за ядерная атака? — Она вопросительно на меня воззрилась.

Вот и кто бы мне совет дал, что сказать девушке на это такое, чтобы не чувствовать себя идиотом!

— Да так... — Я сделал очень неопределенное движение, по которому было бы ничего не понятно.

Отмазался, типа!

— Так куда ты хотела меня повести? — Я сменил тему.

Катька загорелась, тут же вцепившись мне в рукав.

— Нам нужно чуть-чуть проехать на автобусе, а потом чуть-чуть пройти пешком...

Я только обреченно вздохнул. И что это я такой добрый и покладистый? Другой бы на моем месте... Хотя нет, не советую я это место...

К тому моменту, когда мы выбрались из дому, окончательно стемнело. В этом городе, когда только за окном сгущаются сумерки, на улицах можно хоть ритуальные шаманские танцы племени Мумба-Юмба плясать, никто не заметит. И вообще. В это время в темноте водятся только каблукастые девицы и собиратели тары.

Не помню сколько мы ехали на автобусике, довольно долго. Я успел заснуть.

Катька растолкала меня на середине очень интересного сна.

Ох-хо-хо!

Какое-то время мы шли пешком, пока не оказались на берегу не очень большой речушки. Тут даже знак имелся. Судя по нему, река называлась Жесть, и впадала в какую-то другую, название которой с таблички загадочным образом исчезло.

А тут миленько!

Такое качественное болото! Камыш как лес.

И, судя по звуку, комары вот-вот обнаружат моё местоположение!

На краю рукотворной полянки нашлось кострище, выложенное из почерневших камней и кирпичей.

Ну, что же, начинаем культурно отдыхать! Насколько это возможно. Втроем — мы щедро включили костер в наши ряды! — мы долго молча рассматривали небо.

— А как это, быть вампиром? — спросил я и тут же пожалел, что нарушил такую философскую тишину.

— Нормально, — секунду подумав, ответила Катька. — Это ж тебе не болезнь. Ну, жажда мучает, конечно, иногда.

— Кать, а ты ведь летать умеешь? — Ох, как хорошо, что она не заметила мою улыбку.

— Ну, да.

— А ты меня покатаешь? — Я, как мог, обворожительнее улыбнулся.

— Ты чего?

Похоже, моя идея ее не вдохновила.

— А чего? Ну, покатаааааай! — ноющим голосом взмолился я.

— А ты мне шею подставишь? — усмехнулась вампирша.

— Это зачем? — Теперь удивлялся уже я.

— А что? — улыбнулась девушка. — А зачем тебе прокат вампиров? Я, между прочим, не пони с тележкой!

— А если я соглашусь?

— Шею мыл? — деловито осведомилась девушка.

-Ну... — я мучительно соображал ответ.

— Ладно, но не долго, — смилостивилась Катька.

А что ей, никто же не увидит!

Я надеялся на крылья и какие-нибудь еще спецэффекты, но всё оказалось очень прозаично. Кроме...

Катька обняла меня, плавным рывком отрываясь от земли...

Чувства на секунду замерли, вникая в происходящее, а потом пустились вскачь. Вот только почему-то я не слышал шума ветра в ушах, как и не чувствовал опасности.

Странно, но передо мной было только Катькино лицо, ее загадочная полуулыбка.

И зубки, вонзающиеся мне в шею...

Боли не было.

И времени не было.

Ничего не было.

Только она.

Только я.

Я поцеловал ее в губы, слизывая капли собственной крови.

Где-то между двумя ударами растревоженного сердца, мы свалились вниз, в мокрую от росы траву, пахнущую свежестью, пряным ароматом чебреца, соленым вкусом крови.

Она сдержала своё слово, как и я. Но сейчас нам было не до этого...

* * *

У вампиров не бывает депрессий

Проснулся я в своей собственной кроватке, в обнимку с подушкой, и подоткнутым со всех сторон одеялом. Отсутствовавший где-то мозг судорожно попытался восполнить пробелы в памяти.

Попытка не удалась!

Воспоминания обрывались где-то посередине нашего с Катькой разговора.

Кто и как доволок мое тельце до места его дислокации — тайна, покрытая мраком!

Кстати, меня ж вчера покусали!

Я попытался встать...

Однозначно зря! Головная боль с криками "Опа!" вынырнула из-за угла моей черепушки.

Черт!

Ощущение такое, будто я беспробудно пил недели две не закусывая вообще, из принципа. На полусогнутых дрожащих и подкашивающихся ногах, вихляющей походкой прибитого тапком таракана, я доплелся до ванны и опасливо заглянул в зеркало.

Действительность превзошла все мои самые смелые предположения.

Волосы, стоящие дыбом, и заплывшие спросонья глазки выглядели еще очень даже неплохо. Остальные достопримечательности моего лица требовали срочной пересадки хоть от кого-нибудь!

Под глазами чернели синяки, как у наркомана, на фоне бледной кожи выглядящие устрашающе. Бескровные высохшие губы и бандитская щетина довершали образ несвежего зомби.

От звонка в дверь меня подкосило как выстрелом. На ощупь я нашел входную дверь и приоткрыл ее ровно на столько, чтобы видеть звонивших.

— Это вы Владислав Юрьевич Камаев? — спросил у меня грозный женский голос.

— Нет, не я, — ответил я из вредности.

— Он это, он! — подола голос Матвевна, тут же спрятавшись за щуплый китель участкового.

— Мы из домоуправления, — как пароль сообщила монументальная дама в прическе, — по поводу ряда нарушений...

Так-так, мне всё ясно!

— Господа хорошие, я всё понимаю, но слушать вас я не могу, мне на работу надо! — просипел я. — Давайте как-нибудь, в другой раз...

И нагло захлопнул дверь перед их носами. На лестничной площадке произошло смятение и бунт, но через четверть часа посетители разбрелись по своим делам, не дождавшись моего повторного явления.

На работу я не пошел, завалился спать, предварительно выключив телефон и навесив на дверь цепь.

Спал сладко, но не долго.

Проснулся часа в три ночи от осознания, что организм невыносимо требует пищи. Пришлось встать и дать, чтобы заткнулся.

После еды нового прилива сонливости не последовало. Повздыхав и попричетав, я завалился перед телевизором с ведром припасенного неизвестно кем в моем холодильнике мороженого. Удалось даже пустить скупую мужскую слезу при просмотре какого-то слабовыраженного триллера.

Понять свое состояние я не мог. Никаких изменений, свидетельствующих о том, что укус не прошел для меня даром, я не заметил. Да и Катька упоминала, что вероятность моего "овампиривания" почти минимальна. Что же со мной происходит?

Я никогда по-настоящему не задумывался, как это — измениться? И дело здесь не в вампирах. Хотя и в них тоже.

Как это, проснуться однажды не тем, кто ты есть? Другим. Чужим. Чужим не только для знакомых, но даже для самого себя...

Страшно?

Ужасно?

Много хуже, наверное.

А как бы это было, проснись я завтра вампиром?..

— Привет, — ласковый голос щекотнул моё ухо.

Моя апатия никак на это не отреагировала.

Катька удивленно воззрилась на меня.

— Эй, есть кто дома? — Она пару раз щелкнула пальцами перед моим лицом.

Мозг констатировал отсутствие эмоций.

— Влад, ты чего? — Обеспокоенность вампирши достигла максимума.

А я что, я ничего. Тихо сижу, никого не трогаю...

Меня прихватили лапкой за шкирку (так вот кто доставил меня домой!) и куда-то довольно некультурно поволокли.

О, ванна!

Катька впихнула меня внутрь...

— ЁЁЁЁЁ! — голос прорезался тут же, когда тело осознало полив ледяной водой.

Я попытался вырваться, но сильная девичья ручка крепко держала меня на месте.

Минут пять я орал как пострадавший и успел обложить матом всю родню державшей меня вампирши, но постепенно, приобретя вид мытого мылом кошака, я сдался, отбрыкиваться перестал, хотя губы по инерции всё еще шевелились.

— Ну, вот! — Видимо мой вид Катрину устроил, потому как меня из воды извлекли и усадили на бортик ванны.

Жестко-то как она борется с депрессией!

— Ах, оставьте меня! — пролепетал я, отбиваясь уже от полотенца. — У меня депрессия!

— У вампиров не бывает депрессии, — заявила мне Катька.

— Так то у вампиров...

— Знаешь, кажется, я на твой счет ошиблась... — вдруг замялась девушка.

— Ты о чем? — Я только и смог, что удивленно наморщить одну бровь.

— Я забыла, что ты притягиваешь неприятности...

— Это ты о себе? — улыбнулся я.

А потом вскочил, как ошпаренный, заглядывая в зеркало.

Почти ничего не изменилось, только у смотревшего на меня из отражения парня из-под бледных губ виднелись остренькие клыки...

Чёрт!

Я вампир?

Я вампир.

Я ВАМПИР!

* * *

Альпинизм

— Упс! — только и сказала Катька.

Лично у меня на уме вертелось кое-что поцветастее и помногоэтажнее. Но я не смог это выговорить, только удивленно открывал и закрывал рот, клацая челюстью. Четыре удлинившихся зуба сильно мне мешали. Хотя...

Ничто не могло мне помешать загрызть эту девицу! В виде наказания за меня любимого!

— А! — Сам не заметил, как в порыве переживаний я схватился за голову, сидя на корточках на потолке...

— Влад, я не хотела! — запричитала Катька, бегая внизу.

— Чёрт! — рявкнул я, свалившись с потолка, лицом прямехонько в ковер.

Может я сплю? А? Может всё это мне сниться?

Ну, пожалуйста!!!!

Я зажмурился и ущипнул себя.

— А-а-а!

Больно!

Минуты две я сидел неподвижно, пытаясь осознать, что произошло.

Осознание как-то от меня ускользало, хотя я старательно удил его за хвост.

Что ж. Я вампир (зубы вполне клыкастые, сомнения никакого).

Осталось кое в чем разобраться...

— Кать, а Кать? — Я широко улыбнулся Катрине своей новой улыбочкой. — Поди-ка сюда!

Девушка, оценив недвусмысленность моего вида, молча покачала головой.

— Иди, иди, — я поднялся с пола и направился к ней.

Девушка отступила, рукой ища ручку двери...

...— Стой! — орал всклокоченный парень дикого виду, бегущий посреди ночи вслед за удирающей от него девицей, размахивая тапком, брат-близнец которого смачно хлюпал по лужам.

— Катька, стой!

— Щас-с-с! — на ходу отбрыкивалась девица...

...— Я ж тебя всё равно достану! — Всё тот же парень, но уже без тапка, горным козликом прыгающий вокруг дерева, вновь и вновь пытался стащить за ногу злорадствующую девицу, удобно возлежащую на толстой ветке.

Злорадство одной и беготня другого быстро угасли, когда девица низверглась вниз с оглушительным хрустом сломавшейся ветки, по путно придавив парня...

...— Влад, хватит, — надрывно постанывала девица, двадцатый раз огибая на сумасшедшей скорости ни в чем не виноватый мерс, пытаясь ускользнуть от помятых, но всё таких же длинных ручонок...

На рассвете, усталые, грязные и очеееееень голодные, но уже мирные мы обнаружили, что ключи от квартиры я забыл.

(А я про них и не помнил!)

На предложение залезть через окно, я покачал пальцем у виска, указуя на то что:

а) я ж свалюсь!

б) у меня ж решетки!

в) я вообще, высоты боюсь!

В итоге я всё же на стену вскарабкался. Оказывается, это совсем не трудно, просто нужно цепляться руками за любой выступ и подтягивать себя вверх! Хорошо хоть, что дело происходило в час безлюдный, а то картинка была бы!..

Я, в драных штанах и майке, босиком, черный, — не узнать! — ползущий по стене, аки человек-паук! Соседи бы ходили на экскурсии, показывали детям дядю-скалолаза и фотографировались на моем фоне.

Удивляюсь, как это я не навернулся с такой высоты. Мог же!

На свой балкон я попал без приключений (за сие можно считать разбуженных соседских собак и не менее злых спросонья соседей), чудесным образом сумев попутно раздвинуть прутья решетки (то ли я такой сильный, то меня обманули и подсунули непонятно что!), за одно подкрепился, обнаружив кое-какие припасы на первом этаже... Вот будет кто-то удивляться, куда делась припрятанная в шкафчике пачка печенья и четыре конфетки...

А я ничего не знаю!

Меня здесь не было!

Ввалившись в комнату (наконец-то дом!), я в изнеможении упал на пол, не в силах больше двигаться. Через мгновение рядом со мной в такой же позе растянулась Катрина.

— Влад, я честное слово, не ожидала, что так случиться, — она вновь взглянула на меня виновато.

— Я тебя не прощаю, — сообщил я ей. — Пока не прощаю. Но если мне понравиться быть вампиром...

Катька освобождено улыбнулась.

Размечталась!

Она даже еще не представляет, что ее ждет!

Ого-го-го!

Я мстю и мстя моя!..

(Я повторяюсь, но это не значит, что однажды я не приведу задуманное в исполнение!)

— А хороший был вечер! — усмехнулась вампирша.

— Почему это был? — Из меня вырвался хохот. — Вечер еще не закончился...

Вот чем, по-вашему, могут заняться двое, оказавшиеся в одной квартире, наедине, ночью, на одном ковре, почти в обнимку...

Отстаньте! Дайте поспать!!!!

* * *

Я — вампир

Осень уже вступила в свои права...

Я никогда не задумывался, как это — сидеть на парапете здания, как герой какого-нибудь фильма. И никогда не думал, что сам однажды буду так сидеть.

Но вот же я, во всей красе!

Сижу, смотрю вниз.

Там затихает в своем дремотном спокойствии усталый город. Город, поглощенный осенью и дождем, размытый, безмерный.

Я сам чуть-чуть похож на него, усталый, одинокий, черная нахохленная тень в темноте.

О чем думают герой фильмов в такие моменты? Что гложет их здесь, наверху?

Мне казалось, они думают о величии, о вечности, о будущем, прошлом, о свершениях, о своей власти.

Нет.

Лично я думаю о том, как я одинок. Почти всё время меня грызла острыми вампирскими клыками эта мысль.

Я не стал более одиноким с тех пор, как Катька меня обратила. Просто стал чувствовать это острее.

А еще я чувствовал себя большим промокшим вороном на ветке!

Ко всему, как оказалось, вампира, точно куры, всегда ищут жердочку повыше. Наверное, сказывается летучемышастое прошлое. Хорошо хоть не возникает дикой мысли повисеть вниз головой, порелаксировать...

От тоски я вытащил из кармана фляжку.

— Пьешь? — ехидный голос догнал первый же мой глоток.

Я закашлялся.

Вот! Сижу же я, тихо, мирно! Никого зубами не трогаю! Попиваю кровушку (вполне донорскую!). Депресую (про себя), сторожу крышу!

А мне такое!

И даже по спине бедного несчастного вампира никто не похлопает!

Так и погибну я молодым, красивым вампирчиком, в расцвете юных лет... И синюшным трупиком паду вниз, на радость прохожих...

Ох, горе мне горюшко, горемычному!..

— Не прибедняйся! — остудила мой внутренний монолог Катрина.

— Да ни в жизни! — ответил я. — Будешь?

— Фи! — Катька брезгливо дернула плечиком. — Мне твой коктейль не по нутру.

Нет, я что, виноват? И не вижу ничего особенного в крови с перцем. Может, у меня вид красненькой вызывает томатные ассоциации...

И вообще, может быть у человека (вампира, вампира, когда я уже запомню?!) хотя бы один таракан в голове, хвостатый такой, усатый, рыжий, весь в меня! И рожа у него, небось, жутко наглая!

Я выпрямился, возгордившись своим насекомым.

— И чего сидим? — Катька оторвала меня от моих размышлений.

— Думаю.

Нашел, что ответить! И так ведь ясно, что ты тут не пролетающие мимо летучие тарелки считаешь.

— И о чем же думаем?

— Да обо всём понемножку...

Катька заливисто рассмеялась:

— Думалка ты моя! Пошли домой, а?

Нет, ну вот как?!.. Как мне к ней после этого относится?

— Я говорил тебе сегодня, что люблю тебя? — Сил не было не улыбнуться ей в ответ.

— Нет, но никогда не поздно живописать мне это в радужных красках.

Знаете, как это ни странно, но я рад, что я — вампир. Хотя бы потому, что рядом со мной она.

И я совершенно не прав, говоря, что я одинок...

Я перестал быть одиноким в тот самый момент, когда посреди ночи, в туманном сумраке приближающегося рассвета, в моей квартире появилась эта девушка!

С тех самых пор я не одинок. И никогда не буду один, пока она рядом. Кем бы мы не были...

— Люблю тебя.

* * *

ВАМПИРСКАЯ ОСЕНЬ

— Вампирская осень, Вампирская осень,

Погожую ночь случайно подбросит.

И память меня ... — орал я (орал, конечно, мысленно, а на самом деле очень тихо пришепетывал — а то вдруг кто-нибудь услышит, меня не поймут!)

С некоторых пор я привык вести ночную жизнь.

Странно, да?

С чего бы это?!

В этом не было необходимости — дневной свет мне не вреден, даже полезен в виде нежного золотистого загара! Просто, что поделаешь, таракан может у меня и один, но какой!.. Всем тараканам ТАРАКАН! ТАРАКАНИЩЕ! Король насекомомозгих! Я к этому отношусь терпимо, но вот девушке моей это не по душе — она-то ведет вполне человеческую жизнь, стараясь оградить окружающих от знания о ее вампиризме. И у нее это неплохо получается, сразу и не понять, что перед вами не совсем девушка.

Катрина всегда была красавица, но в последнее время стала как-то по-особенному прекрасна. Может, это потому, что она моя девушка (я неприкрыто льстю себе любимому!)?

А может просто для меня она с каждым днем становиться всё краше?.. Эту мысль в слух я озвучивать не буду, а то еще мало ли чего выйдет...

Так вот, о чем я? Ага! Красавица, брюнетка, глазки зеленые (когда злится — черные), загар крымский, фигура... (вас это не касается!)

И вот вся эта красотища мне одному. А я... Да я!.. Да... я.

Про меня точно можно сказать, что даже вампиризм не сильно меня улучшил... Зато я эксклюзив! Таких эксклюзивов днем (особенно днем) с фонарем не сыщешь!

Пару дней назад в голову приблудилась мысль о переезде из моего неблагополучного (исключительно для меня) дома. Но мысль тут же плавно была раздавлена злобным упырем.

Ага! Как же! Переехать и порадовать Матвевну?!

ЩАС-С-С!

А после того, как, встретив меня на лестнице, она процедила сквозь зубы: "У, кровопийца, сколько ты мне крови попортил!", в голове моей стал зреть и пухнуть подробностями план мести.

Раньше, в бытность свою человеком, я бы на такое никогда бы не решился. Залепленный жвачкой глазок не считается — это мелкая пакость в стиле подростков. Но я уже не подросток.

Время пришло!

И вот сижу я на крыше, качаю ножками, песни пою. Жду, одним словом.

Чего жду?

Ночи...

При этом слове клыки непроизвольно сами собой удлинились. Ничего с этим поделать не могу!

Вот еще один пример моей эксклюзивности.

Вот и как тут быть?

Контролировать себя не получается!

Меня как-то Катька на улице ночью встретила... Что вы думаете? Перепугалась до чертиков!

А то!

Мятый, весь в черном — не видно в темноте, волосы торчат, зубы и глаза фосфорицируют...

Не пугайтесь!

Я сам себя боюсь!

Всё бы ничего. Ну, был бы ужасным вампиром, грозой города, детскими кошмарами.

Куда там!

Не охочусь, людей сторонюсь, ночами подрабатываю вороном на крыше.

А еще...

Стыдно признаться...

Я! Вампир! А тётя моя... Никакого уважения!

Позор на мои клыки!

Я ту пару свежих носков в цветочки нежного голубого колеру запихнул в самый дальний угол шкафа, в надежде, что никогда их не увижу больше!

Позор!

Так вот, не отрывайте меня!

Сижу.

Жду.

Уже стемнело.

Но мне хорошо видно, что вредная старушка еще не спит...

Ничего, я никуда не спешу! Ха-ха!

Ну, вот, свет погас...

Медленно... Осторожно. Так, это у нас что? Дверь?.. Куда?

А это?.. Мягкое, пушистое... Подушка?

КОТ!!!

АААААААААААААА!

Только не кричать!

Только не кричать!

Только не... Не могу! Как же больно!

Кот весь в хозяйку!

Оторвать пушистую заразу от лица удалось с трудом. И, кажется, я оторвал себе пол уха!

Черт!

Еще хорошо, что этот комок шерсти не орет.

А то...

Прямо в ухо (вроде бы оторванное) мне истошно мавкнули!

Всё, пора уносить ноги!

— Кицанька, что такое? — скрипучий голос раздался как-то слишком близко.

На крыше я оказался быстрее, чем успел подумать.

Нет, ну какой из меня мститель!

Охушки мои, охи. Вечно у меня все через одно место!

* * *

Дело тонкое или, Как быстро разрушить офис

Ничто так не поднимает настроение, как удачно совершенная пакость.

А утром вредная старушенция отправилась на поиски ночного гостя, обеими руками прижимая к груди тощего рыжего кота. Без алиби и со следами кошачьего внимания отыскалось трое. Милая старушка с первого этажа долго отнекивалась и уверяла, что у нее самой кот, и вообще, в ее возрасте лазить по балконам...

А вот двум парням пришлось несладко. Одного отпустили из цепких лапок только после предъявления жирного апатичного котяры. Второго, не смотря на звонок его девушке, у которой кот наличествует быть, взяли на заметку, обещав присматривать за ним.

На меня Матвевна, а особенно ее зверь, смотрели очень не добро, но что можно предъявить вампиру, на котором все царапины заживают ооооочень быстро? Я сочувственно покивал в такт рассказу о том стрессе, который Матвевна и "бедный котик" пережили этой ночью, и дал себе честное вампирское обещание кота придушить.

И пусть!.. И пусть на меня обрушаться все громы и молнии Гринписа. Я всё равно буду верить, что совершил героический и гуманный (в отношении себя, конечно!) поступок.

Сыскные мероприятия затянулись на долго, посему на работу я явился с двухчасовым опозданием. Шеф, конечно, меня выслушал, но не поверил ни единому слову, хотя я излагал чистейшую правду. За правду я заработал очередной выговор в свою немалую коллекцию и острую необходимость кому-нибудь напакостить. По-мелкому, конечно...

Гы! Гы-гы.

Медленно и вальяжно крадемся. Куда? Да хоть в туалет! Еще не известно куда занесет нас судьба — надо подготовиться! За одно и в буфет сбегать...

В буфете я подзарядился чашкой гадкого кофе и большой булкой с маком. Еще раз заглянул в туалет, желая убедиться, что улыбочка моя в порядке. И, как бы между прочим, прошвырнулся по имеющимся кабинкам...

Гы!

Так-с, что у нас на повестке дня? Я еще немножко голоден... Навешиваю на физиономию самую обаятельную (если такая имеет место быть) улыбочку и вваливаюсь в кабинет, в котором концентрация девушек-барышень-дамочек, языколомательных терминов, документов a la снотворное и денег (в виде отчетов, конечно) превышают любую возможную дозу. Перво-наперво, подавив тошноту от не меньшей концентрации всевозможных "ароматов" и ужаса при виде всех повернувшихся ко мне лиц в боевой раскраске, я самым наглейшим образом уронил себя на наиболее эффектно расположенный стул (то бишь, точнехонько в центре комнаты) и возопил громко, эффектно, душераздирающе, с всхлипами и стенаниями:

— Ах, не могу! Умираю! Помогите!!!

— Чем же тебе помочь, Владюшанций? — Леночка, Самая Главная Дама Этого Помещения, неторопливо отвела взор от монитора, где происходило некое волшебное действо, условно называемого "Косынка".

— Меня может спасти... — Я приложил руку ко лбу и откинулся назад, изобразив мучения погибающего человека. — Ах, нет. Вы не сможете...

Барышни хором вздрогнули и подались вперед, обступив мое бренное тело со всех сторон.

— Что?!..

— Умираю!.. Умираю, как хочу шоколадных конфет!

Гы-гы!

Странно, но передо мной тут же появилась початая коробочка трюфелей, из которой я выскреб всё до последней крупинки, не испытывая по этому поводу никаких мысленных мучений.

Затем были:

— вчерашний тортик, призабытый в холодильнике;

— печенье;

— домашние пирожки с повидлом;

— бутылка коньяка — "по пять капель для здоровья!".

Через час я узнал о себе много нового и, что самое удивительное, много лестного.

Когда я уходил дамочек уже развезло и качало на волнах...

Ушел я не один, а со всей имеющейся в комнате бумагой для принтеров...

Гы...

Бумагу припрятал в пустующий шкаф в коридоре, где иногда что-то пытались хранить, а оно пропадало навсегда.

Так, теперь еще кое-что.

Проползти незаметненько к комнате моих же обожаемых коллег, где осторожненько дернуть...

Через две минуты я громко стучал в дверь сисадмина. Кузя то дверь открыл, а закрыть ее за мной сил у него уже не было...

— Владыч! Привет!

Концентрация горючих жидкостей в организме Кузи уже достигла той черты, где еще чуть-чуть и "земля в иллюминаторе" сама приходит к тебе. Ну, что же, я всегда готов помочь другу. После двух глотков пива Кузьмай опал на тахту бесчувственным мешком, обещая проваляться так до окончания рабочего времени... завтрашнего дня.

Дверцу я прикрыл, да так, чтобы всякие, желающие нарушить уединение гения, ему не мешали. А еще записочку приписал: "Уехал на склад за запчастями".

Идиллию нарушал лишь громоподобный храп из-за двери. Ну, да ничего.

В родные пенаты я возвратился тихим и милым, ничего не подозревающим ангелочком и тут же попал в хаос. Народ метался по комнате как стайка рыб, беззвучно или ооооочень красочно разевая рты, видимо вой и истерику я успел пропустить. В центре комнаты с трубкой в руке замер шеф, словно изображая статую.

— Что такое? — осторожненько вопросил я к ближайшему и наиболее вменяемому сослуживцу.

— Все компьютеры... испортились!

— А с шефом что?

— Кузе звонит.

Удачи!

Гы.

Но мое злорадство продолжалось недолго — проползающая мимо уборщица вернула в исходное положение штепсель и комнату озарило светом голубых экранов.

Как оказалось, никаких ценных документов утеряно не было. Это плохо...

Зато еще ж не всё! Это хорошо.

И вот он обед! Наполнив желудки хлебобулочными и маянезно-салатными изысками, подобревшие, коллеги вернулись к неспешному трудовому дню. Мир и покой продолжался недолго...

А всего-то и надо, что дождаться, когда шеф отправиться в туалет и незаметненько включить на селекторе громкую связь. А затем наблюдать всё получившееся.

В кармане завибрировал телефон, гнусавым голосом надрывавшийся над фразой: "Твои глаза цвета вишни". Я заранее знал, кто мне звонит, как и всегда.

— Привет, — пропел мне в ухо ласковый голос. — Шалишь?

— Шалю, — со вздохом признался я.

— Ай-яй! Взрослый же! — нежно возмутилась Катя.

— Так вампир же, — ответил я.

— Ты и человеком был не лучше.

Что поделаешь, она права. Зато настроение мое выше всех похвал. И мне всё равно какой ценой.

Под шум и смех слушающих стенания шефа коллег, не спешащих ему на выручку, я быстренько покинул офис, руины которого сотрясались от воплей, и отправился к той, рядом с которой у меня всегда хорошее настроение.

* * *

Учебное пособие: "Истерика"

Знаете ли вы как надо закатывать истерику (и я совсем не предлагаю закатывать сие в банку!)?

Нет?! Правда-правда?

О, сейчас научу!

Истерика дело тонкое и требует некоторой подготовки, осмысления и доведения себя любимого до нужной кондиции.

Прежде всего — и можно считать это Правилом N1 — закатывать истерику следует исключительно при свидетелях. А то как же? Без зрителей всё переживания отлично заедаются пачкой чипсов!

Помню когда-то, когда я еще курил ( А! Я тогда еще человеком был, да!), приеду, бывало, к тетке, сяду в кухне на ветхий стул в углу. Сижу, сиротинушка, молчу, курю, глаза как у печального пуделя после неудачной стрижки, вздыхаю жалостливо так... Тётя меня пожалеет, блинчиков с творогом наваляет...

Жаль, что мой верный друг и соратник (стул) развалился. И самое обидное — подо мной же, неверный, откинул копыта в стороны!

Так вот, истерика, переживания, депрессия, стресс (нужное подчеркнуть!).

Тут главное выбрать время, место и повод.

ВРЕМЯ нужно такое, чтобы все необходимые зрители были в наличии и ничем не заняты, чтобы ничто не отвлекало их от вас.

А посему:

а) телефон, домофон, радио, телевизор и компьютер выключить, а лучше продать;

б) воду перекрыть, за одно и газ;

в) дверь в ванную и туалет заклинить, проверив предварительно не спрятался ли так кто-нибудь;

г) ключи от квартиры потерять;

и д) вынести мусор, а то такие срывы спектаклей случаются!

МЕСТОм следует выбрать самый центр квартиры, офиса и т.д. А значит: комнату измеряем линейкой (планам не верим, — они врут! — ползем на коленках, с карандашом в зубах, с линейкой школьной, розовенькой или салатовенькой, с обгрызенным от усердного жевания гранита науки концом, в руках), определяем центр, в центре ставим крест.

Проверяем, хорошо ли вас видно и слышно с этой точки. За тем на крест ставим стул, кресло или иной другой посадочный предмет мебели.

ПОВОД — не существенная и порой совершенно не нужная деталь. Главное — исполнение!

Стул в моей комнатке только один — очень неубедительная табуретка. Посему я возлег на кровать, покрыв себя гобеленовым пледиком, и принял скорбный вид. Ну вот, "сиротинушка" готова, запускай!

Последним элементом подготовки к "соло" является некий предмет, предназначенный для утирания слез. И я вас прошу, выкиньте бумажные салфетки и носовые платки! Это не убедительно!

Здесь подойдет:

а) тот самый пледик, которым вы накрыты;

б) игрушка, большая и плюшевая;

в) край скатерти;

г) полотенце, желательно махровое;

д) безотказный вариант — простынька!

Сопливчиком следует печально и жалостливо размазывать по щекам слёзы и сопли.

Репертуар — классический.

— Ах, я бедный, несчастный!.. Никто меня не любит!.. Не ценит! Никому я не нужен! Сирота я, сиротинушка!

Выглянувшая из кухни Катька застала меня за процессом трубного сморкания и качественными крокодиловыми слезами.

— Влад, ты сдурел?

— Вот! — укоризненно потряс я пальцем в воздухе. — Вот так всегда! Зачем ты так со мной?

— Ты чего? — опешила девушка. — У тебя температура или кто на работе обидел?

Угу, обидели, как же!

Им сейчас не до меня. До сих пор бумагу по всем отделам ищут, найти не могут. А так же остатки коньяка...

Пойти за бумагой к бабе Клаве — дело бесполезное. До нас она работала в некоем госучреждении, где ей привили правила "экономии по-советски". И на любые мольбы хотя бы о скрепке она всегда отзывается громогласным "НЕТУ!" А уж если выдает, то помечает в тетрадочке кому и что, и попробуй после этого еще раз прийти!

Туалетная бумага — это тоже к ней, кстати... А собраться и купить самим... Дело понятное и без слов, а уж если со словами, то печатные из них только предлоги.

— Никто!.. Никто меня не любит! Бедный я, бедный!

— Влад, что такое?

— Вот ты мне скажи, я убираюсь, готовлю, ни в чем тебе не отказываю, а ты?..

— Что я? — нахмурилась Катрина.

— Когда наступит тот день, когда я, наконец, дождусь от тебя предложения руки и сердца?

На лице вампирши образовалось некое опешившее выражение. А секунду спустя любимая моя девушка улыбнулась мне вовсю ширь, так что бы подросшие за секунду зубки не вводили меня в заблуждение.

— Влад, ты... — остальных слов я не разобрал, но смысл понял очень хорошо.

Ой, мамочки мои!

Ноги запутались в пледе, поэтому дать дёру сразу я не смог. А когда смог было уже поздно! На меня напали и принялись немилосердно бить.

— Пусти! — не своим голосом, полупридушенный подушкой вопил я, отбрыкиваясь ногами и руками.

— Ты!.. — шипела в ответ Катька.

— А-а-а! — я таки вырвался и с разбегу взлетел на люстру, зависнув на ней дворовым котом.

— Слезай! — Вампирша подпрыгнула и, уцепившись за свитер, потянула меня вниз. — Слезай, кому говорят!

— Свободу честным котам! — раскачиваясь на люстре орал я в ответ, до тех пор, пока не сверзься оттуда вниз, прямо на Катьку...

Да, кстати, Правило N2:

НИКОГДА НЕ УСТРАИВАЙТЕ ИСТЕРИКУ ВАМПИРШЕ!

* * *

Долгая ночь

— На часах двенадцать без пяти,

Новый год уже, наверное, в пути... — напевал я, ползая по своему рабочему столу на коленках, так что из коридора, из-за стеклянной перегородки, была видна лишь моя покачивающаяся в такт мелодии посадочная точка. Проползавший мимо Кузя сдавленно икнул, что у него выражало страшное удивление.

Я бы тоже икнул, если бы на него посмотрел. Но я и так прекрасно знаю, как Кузьмай выглядит за две недели до Нового года — не бритый, не мытый, вылитый отощавший Санта Клаус проездом только что из трубы. И правду говорят, что между сисадмином и Дедом Морозом много общего...

Но мне не было времени над этим задумываться — я был занят более важным и ответственным делом. А именно — рисовал новогодне-поздравительный плакат под девизом: "Год Тигра".

Не знаю, каким чудом это ответственное предприятие поручили именно мне, но факт остается непреложной истиной.

Вот только:

— рисовать я не умею;

— краски видел последний раз в глаза в четвертом классе школы;

— я пока не разобрался в терминологии, но у меня то ли две правых, то ли две левых руки.

Короче, газету рисовать меня всё равно заставили.

Сижу. Рисую. Проявляю весь возможно где-то завалявшийся талант. У того таланту срок годности истек еще до моего рождения!

После стольких трудов я остановился, чтобы оценить грандиозность шедевра.

Шедевр удался!

Я даже погладил себя любимого по буйной головушке, за одно пригладив с утра нечесаные вихры.

— Так, так, что тут у нас? — любимый шеф, как джин из бутылки, материализовался посреди моего закутка. — Посмотрим, посмотрим?

Я с гордостью отошел в сторону и предоставил главному рассмотреть полотно.

Шеф икнул, как давеча Кузя, дернулся всем телом и прошипел, аки вампир:

— Что ЭТО?

— Новый год. Плакат, — как попугай отрапортовал я.

Я — Птица Говорун. Отличается умом и сообразительностью, умом и сообразительностью.

— Плакат я вижу! Где Новый год? — проорал мне начальник в ухо.

Нет, так же и оглохнуть можно!

— Как где? Вот! — я тупо указал на всё тот же лист бумаги.

— Тогда объясни мне, чтоб я понял. Вот что это за зеленая клякса? Да еще в красных пятнах?

— Это ёлочка. Маленькая, зеленая. Украшения на ней.

— А чё она такая кривая?

— Так из лесу, контрабандный товар!

— А это?.. Что это за палки коричневые с чем-то желтым на концах? — шеф ткнул в плакат пальцем.

— Это фанатики. Ведущие в светлое будущее.

— В гроб ты меня заведешь, кровопийца! — орал шеф.

Ну, зачем же так, я по людям не специализируюсь. Они может и вкусные, но еще неизвестно какой ты заразы подцепишь. То ли дело донорский эликсир в пластиковом пакетике, стерильно, аккуратно, гоняться ни за кем не надо...

— А это что за "мёртвые у дороги с косами стоят"? И тишина!..

— Это Дед Мороз и Снегурочка, — всхлипнув как первоклашка, у которого разрушились последние сказочно-детсткие стереотипы, ответил я.

— Ну, этот дед с клюкой в драном бордовом чехле может и смахивает на Мороза...

Вообще-то Деда Мороза я рисовал с Кузи, поэтому новогодний старик получился бледным, тощим, с явными следами непроходящего похмелья.

— Но вот что это за Снегурка в черно-оранжевом?

— Она в костюме тигра!

— Ах тут еще и тигр... А что это за "посыльные" стихи, если это, конечно, стихи вообще?

Вот! А я пожелания на тему "пути в светлое будущее" всё утро сочинял!

— Это поздравления.

— Всё ясно, Влад.

— А плакат вешать?

— Вешай, — милостиво разрешил шеф.

— Где? — я насторожился такой покладистости.

— В туалете. Там как раз туалетной бумаги нет... — почти шепотом ответил начальник удаляясь.

Ого!

Всё, вот обижусь и уйду навсегда.

— А домой мне потом уже можно?

— Иди хоть на все четыре!..

Отличненько! Я быстро вывесил плакат в коридоре — грех тащить такое чудо в туалет. И так же быстренько убежал, пока меня не поймали и не заставили снять. Если и впредь не поймают, то моё творчество довесит благополучно до лета, пока не свалиться на голову проходящему мимо... Я пока не решил кому!

Домой я бежал вприпрыжку. Пока вдруг мне в голову не ударилась залётная мысль.

А что дальше?

Что там у нас дальше?

— Как что? — подсказал внутренний голос. — Ты посмотри вокруг.

А вокруг...

Вокруг снег.

Снег выпал!

И начинающаяся метель...

И небо высокое и чистое...

И улицы пусты...

Я прям таки влетел в квартиру, тут же хватая Катрину за руку.

— Ты чего?

— Пойдем.

— Куда?

— Пойдем в снежки играть!

— Какие снежки, какой снег?.. — но она тут же замолкла, выглянув в окно. — В самом деле, снег...

Мы как дети, без курток, вылетели во двор. Со смехом и улюлюканьями забрасывая друг друга комьями первого снега, который может впервые за несколько лет выпал вот так, основательно, с первого раза.

— Ура! — кричал я. — Зима.

И Новый год.

И снег.

И веселье.

Кто сказал, что вампиры могут веселиться только по-черному?

Нет, они не правы.

Я радуюсь снегу так же, как и раньше. Изменилось только одно. Я вижу это по-другому. Я чувствую это иначе. И я радуюсь. Радуюсь этому.

Радуюсь, что есть этот вечер. И что холодный воздух пощипывает клыки. И что рядом со мной эта смешная девушка, которая меня понимает. И что можно рисовать ангелов, не глядя на то, кто ты.

Ох!

Катрина свалилась на меня сверху, основательно придавив.

— Я хочу, чтобы этот вечер никогда не кончался! Я хочу, чтобы это был долгий вечер! — крикнула она мне, будто я мог не услышать.

— Он и будет долгим, — пообещал я. — Ведь у нас вместе долгая ночь. Долгая ночь нашей жизни.

Катрина рассмеялась. А я поцеловал ее.

* * *

Остапа несло!

Если ни одна гадость не удалась — день прожит зря!

Вот только не всегда эта гадость твоя...

Утро началось как обычно, хотя с некоторых пор я очень не люблю это время суток. Вот что это такое — за окном серость, под ногами серость, в голове серость, а ведь еще на работу велено идти! И лапки на мерзлой земле стынут. А курточка на рыбьем меху совсем не спасает от довольно таки зимних вьюг!

В этом году зима традиционно решила прийти на пару недель, традиционно обескуражив дворников и им подобных.

Ковыляя по сугробам, по самые уши замотанный в свои чудесный двухкилометровый шарфик, призванный спасти меня от простуды, я злобно шипел себе под нос:

— Проснулись дворников стада,

Приделали к рукам лопаты,

И жаждой действия объяты

На скользкий встали путь труда!

Ни одного дворника в радиусе метров пятисот не наблюдалось за большими — Нет, нет, не так! Очень БОЛЬШИМИ! — кучами снега.

У меня даже возникает порой мысль, что дворник — зверь мифологический, редкостный, встречающийся только ранним утром, часов в семь, в субботу, только зимой и только с ломиком, которым он настойчиво долбит лёд, на радость всем жильцам. Живет он обычно в этом же доме, но, чтобы его не узнали, зимой и летом ходит в одной и той же тужурке, вытянутых на коленках спортивных штанах и вязаной рваной шапке, по цвету совпадающей и цветом лица. Из-за этого в обычное время его не узнают и даже здороваются!

Моя работа встретила меня сухим полом, горячим кофе и привычным жужжанием кулеров.

Как я был этому рад! Просто счастье рвалось из меня во все стороны, из-за чего я мило улыбался всем встречным и мимопроползающим вовсю ширь. Девушки впадали в ступор, молодые (и не очень) люди — в панику.

Довольный собой, я долго кромсал Word, сочиняя что-то трудно читабельное, но достаточно высокое и просветленное на тему... Ой, да я сам толком этого не знаю! Лист-план статей, которые я должен был написать, шеф выдал мне в начале месяца, но уже через пять минут я его традиционно потерял, и теперь сочинял по памяти. А память у меня как прибор для процеживания макаронных изделий!

И надо же было Кузе испортить мое творческое настроение. Точнее испортили они его мне на пару, Кузя и Катя.

Как она могла!

А я!..

А Кузьмай!..

И вообще — на что она позарилась?! На это чудо в кедах?!!

Рассказываю все по порядку. Катька нагрянула внезапно, как гром, как молния, как моя любимая вампирша. То бишь, внезапно и через окно. Нагло разлеглась в моем кресле и потребовала кофею. А я что? Мне не жалко!

И надо ж было Кузе выползти в коридор, а перегородки из стекла... А Катька у меня... Брюнеточка! Глазки зеленые! Красавица! Спортсменка!

Конечно, Кузю заклинило. Кузя завис. Удивительно, что от этого не зависли все компьютеры в офисе (я вот всегда лично считал, что у нас в офисе нет единого компьютера, а все по беспроводной линии подсоединены к Кузиной голове!)!

Он ворвался ко мне — глаза горят, волосы торчат, и вообще весь чем-то напоминает ежика после стрижки. Катька тоже опешила, но поухаживать за собой позволила. Именно это меня и добило.

Моя!.. Моя девушка и этот!..

Как я зол! Как я зол!

И как им не стыдно! А ведь у Кузи девушка есть. Только она чем-то напоминает самого Кузю, только без бороды... Но это не имеет никакого отношения к делу.

Я долго сидел в углу. Я долго злился. А голова у злящегося вампира работает хорошо!

Лед тронулся, господа присяжные заседатели! Лед тронулся!

Месть была обдумана, и осталось только оформить ее как следует. А как лучше всего мстить хакеру?

Этим же вечером Кузя получил письмо от "девушки Маши". Надо отдать ему должное, эта игра его увлекла. Меня тоже. Я даже и не знал, что у меня такая богатая фантазия!.. Да еще в этих областях!..

А Кузьмай приходил от "Машеньки" в неописуемый восторг, клянчил номерок, забрасывал любовными сообщениями и вообще вел себя как... Я молча ржал за стеклянной панелью, наблюдая это чудо, пришибленное гормонами. И ведь ни разу не возникла у него мысль, пробить, кто такая "Маша".

Я уже готовился к финальной сцене, когда любимая девушка Кузи должна была обнаружить всё!

Остапа несло!

Пять дней я размазывал Кузьмая по линолеуму! Пять долгих дней я зажимал себе рот, залазил под стол и убегал в туалет, чтобы не рассмеяться, читая сообщения от Кузи.

Я вредный и злой вампир! А ведь я мог его просто укусить... Что хуже?

Что хуже, я узнал на офисной вечеринке по случаю Нового года, куда Катька пришла вслед за мной. Люди ели. Люди пили. Люди говорили.

— Ой, ты знаешь, мне Влад тут такой прикол рассказал! — услышал я голос Катьки, раздающийся из коридора, где она делила бутерброды с Кузей. — Там один парень другого разыграл, письма ему писал, в любви признавался. И тот верил, что перед ним девушка. Кстати, у парня псевдоним был "Маша". Смешно!

Ой, кажется, Кузе было уже не смешно. И не до бутербродов. Он выловил взглядом меня в толпе и с криками: "Влад, иди сюда, ск....", рванул ко мне.

А я что, дурак?!

Как я бежал!

О, как я бежал!

Стометровка за шесть секунд!

— Влад стой! Я тебя сейчас!.. — гневу Кузи не было предела.

Нет, он, конечно, мелкий, но в порыве может же и на клочки порвать!

— Кузя! Кузя, фу! — я брыкался и уворачивался, по сугробам и слякоти спеша к ближайшему дереву.

— "Маша", стой!

— Какая я тебе Маша? — не своим голосом, уже с ветки прошипел я, пяткой отпихивая хватающие меня руки.

— Меня уже теперь слабо волнует, какого пола моя "Маша"! Иди сюда, я те ща-а-а-ас уши буду драть!

Инстинкт самосохранения взял верх, и я ласточкой впорхнул на самую высокую ветку, зависнув там как мокрый и испуганный кот, утробно воющий и орущий благим матом:

— Извращенец!

— Влад, слазь! Я ж тебя всё равно достану!

— Только попробуй!

— Как ты мог? Такое и со мной?! — воскликнул Кузя.

В`омпер я или нет?! Да!

— Не слезу! Отстань, противный!

А Катька — эта бесчеловечная и бессердечная девушка — просто стояла на крылечке и громко смеялась, наблюдая картину.

Утро наступило незаметно.

* * *

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Ну, и конечно я простыл! Сидение на дереве не прошло даром для моего слабого и хрупкого вампирьего здоровья!

И конечно я проснулся тридцать первого декабря с жуткой головной болью и температурой.

Так сказать, здравствуй елка, Новый год. Чудесно.

И еще три недели провалялся с жутким бронхитом. И кто сказал, что вампиры не болеют?.. догоню и загрызу этого гада!

Болеют, и еще как!

А Катька в недоумении бегала вокруг меня все те дни, сдавленно похахатывая. Ух, если б не дикая головная боль, то встал бы я и за шкирку выволок эту мелкую пакостницу на улицу и окунул бы ее клыкастой мордочкой прямо в ближайший сугроб!

День святого Валентина я пропустил, потому как разгребал завалы, накопившиеся ввиду моего отсутствия. Двадцать третье как-то незаметно прошло мимо меня...

Восьмое марта ознаменовалось всеобщим корпоративом, на который меня волокли под руки и несли с него под них же.

А потом уехала Катька!

Не на совсем, конечно, но это не уменьшает моего горя. Всего лишь практика!

Но вот! Ее нет уже три недели, я опять заболел, кажется. Похудел! Отощал!

А тут еще утро... И День твоего рождения, дорогой товарищ!

Спихнуть себя с постели удалось с четвертой попытки, и то это больше напоминало выуживание последнего пельменя в кастрюле ложкой! Установив себе целью ванную, я планомерно стал продвигаться в сторону оной. Какая у меня большая квартира! Я и не замечал...

Да, и кто понаставил стенки в столь неожиданных местах?!

Идет, понимаешь ли, человек, а тут "Бац!" — лоб, здравствуй, я стена! Ударившись лбом, плечом и коленкой, трижды потеряв курс и даже подумывая о возвращении из экспедиции обратно под одеяло, я таки дошел до нужной двери. Дверь не открывалась.

Дверь не открывалась!

Дверь не поддавалась напору моего молодого, но слабого тела.

Я ломал ее минут пять, пока не додумался потянуть на себя ручку, приделанную к этой деревяшке.

Опа! Чуууудо!

Дверь открылась...

Принять душ не удалось... От предчувствия соприкосновения хоть какой-нибудь воды с моим телом, это самое тело сползло на пол. Где и осталось валяться почти без какого-либо сознания.

В итоге всё что удалось, это смочить палец в горячей жидкости и быстро протереть им поочередно глаза. И то хорошо!

Есть не хотелось, пить тоже. Вообще ничего не хотелось. А ведь это мой День рождения!!

Как же так?!

Я мучительно попытался представить, как я буду встречать сей праздник. Представлялось с громадным трудом. Особенно, если учесть, что в холодильнике которую неделю гулял промозглый ветер моего гастрита, а под кроватью собралась грандиозная гора оберток от шоколада и чипсов.

И да, у меня депрессия!

И я ем шоколад, закусывая его солененькими ломтиками канцерогенной картошки!

В осознании моей голодной смерти в День своего рождения, двадцать пятый, между прочим, кто не знает, я со стоном забрался под одеяло, представляя свои похороны.

"Сегодня мы отправляем в последний путь..."

Мои печальные мысли прервала трель мобильного телефона.

— Да, — как можно более печально прошептал я в трубку. — Я вас слушаю.

— Влад, ты что себе думаешь?! — Возмущенный голос шефа ввинтился мне в мозг. — Ты почему не на работе?

— Я заболел, — как можно более простуженным хрипом ответил я.

— Сколько можно! — возопил мой начальник. — Апрель месяц! Уже за этот год ты брал больничный целых шесть раз. И этот седьмой! А число раз когда ты отпрашивался по уважительной...

Далее из трубки донеслось неразборчивое шипение, бубнение, вопли и довольно содержательный мат, главным действующим лицом которого была избрана моя маленькая персона.

Обидно. Я ведь ничего такого не сделал...

А вот то, что шеф по семь раз в год летает поправить здоровье на каком-нибудь маленьком и очень дорогом островке, так и вертелось у меня на языке ему помянуть. Но я, в конце концов, был не совсем последний дурак, чтобы распускать свой длинный язык в этом направлении — моя голова была мне еще пока дорога.

— ...и я вовсе не уверен, что ты так уж серьезно болен!

Кажется, я что-то успел пропустить...

Какая жалость! Всегда хотелось узнать, что обо мне думает начальство!

Вдруг громкая трель дверного звонка нарушила плавное течение моих мыслей и не менее обильную "похвалу" шефа в телефонной трубке.

— Простите, давайте вы потом продолжите, — мягко перебил я начальника. Тот звучно задохнулся на том конце, явно не ожидая от меня подобного подвоха. — Ко мне пришли. Возможно врач.

И не дожидаясь ответа, я положил трубку. Пусть думает себе, что хочет. В конце концов, я однажды перегрызу ему глотку, дождется!

Гордый этой мыслью я направился к двери. И открыл ее.

Да, с некоторых пор я открываю двери, не спрашивая, кто за ней стоит.

Да, и в этот раз я сделал очень большую ошибку, не глянув предварительно в глазок! Тогда бы у меня был бы шанс как-нибудь, ползком, добраться до окна, оттуда на улицу, а там и свобода рядом!

Сейчас же было неудобно даже дверь захлопнуть...

— Здравствуй, тётя, — пролепетал я, мысленно собирая остатки себя в некое подобие человека.

Ха!

Представляю, как я сейчас выгляжу в ее глазах!

Бледный, худой, волосы торчат, глаза блестят над синяками под ними, шея цыплячья в синюшной щетине, тельце заправленное в видавшую виды майку и чудные, до колена, трусы типа "очень семейные", подаренные тёткой года три назад на День рождения опять же.

Миленько так!

Живенько!

— Владюша! — Тётя выпучила глазки при виде меня и сложила лапки скорбно на груди. — Что с тобой, мальчик? Ты болен?

Последний вопрос был с долей осуждения и негодования одновременно.

— Немедленно в постель! Живо! — воскликнула она так, что мои неподготовленные барабанные перепонки приготовились взорваться. — Почему ты мне не позвонил? Не предупредил? Я бы сразу же приехала! Так как ты живешь теперь далеко от мамы, она просила присматривать здесь за тобой. А ты?

Еще один осуждающий взгляд. Всё как всегда, я виноват.

Меня, безропотного, не пытающегося даже сопротивляться, силой засунули под одеяло, накрыв им с головой так, чтобы я не мог выбраться самостоятельно. Сама же тётя, волоча за собой какие-то авоськи, отправилась в кухню.

Видимо, Дня рождения мне всё же не миновать...

Еще один звонок в дверь.

Я попытался сесть. Неудачно. Выпутаться — тем более.

— Я открою! Ты кого-то ждешь? — Тётя громогласно протопала к двери.

Я прислушался, благо слух у меня теперь значительно лучше, чем раньше.

Минута тишины. Щелчок замка. Скрип двери.

— Вы кто?

— Я к Владу. Я тётя его девушки.

О миииило!!!! Кто пожаловал на огонек!

— Влад? — Тётя возникла предо мной с недовольной гримасой. — Ты не говорил, что у тебя есть девушка!

— Но... Ты ж не спрашивала, — попытался увильнуть я.

— Ты должен был сказать мне! Ты такой глупый мальчишка, а сейчас такие хитрые девки! Глазом не успеешь моргнуть, как она отгребет у тебя квартиру!

Ой! Зачем она это так громко! Катькина тётка же все слышала! И что буд...

Я не успел додумать.

Вышеупомянутая барышня влетела в комнату фурией.

— Это про кого вы сказали "девка"? Про мою девочку? — завопила вампирша.

— А откуда я знаю, на что вы способны? Мало ли? Знаем мы таких! — еще громче ответила ей моя тётка.

Предчувствие беды здоровым кулаком выпихнуло меня из-под одеяла и загнало под кровать. Где я и просидел минут пятнадцать, пока эти две злобные тетки громко ссорились. Причина ссоры уже успела потеряться, и они ругались скорее из спортивного азарта и общей любви к этому делу. Поток слов из обоих концов лился одновременно, и я вообще не мог ничего разобрать. В какой-то момент глаза моей тетки блеснули недобро, и она бросилась вперед, целясь ногтями в волосы вампирши.

Она сцепились, как две кошки! Как две дворовые кошки. Шипя, матерясь, царапаясь и охая, они катались по полу, размахивая шестинедельную пыль, клочьями нависшую на их волосах, по углам.

Нужно было что-то делать.

Нужно!

Но страшно!

Но, Влад, ты мужчина, напомнил себе я, и выбрался из-под кровати.

Подходить к клубку из тел не хотелось, но я не мог себе представить, как заставить их перестать мутузить друг друга. Не найдя иного выхода, я зажмурился и запустил обе руки в ворошащийся ком. А затем резко дернул в стороны. С каждой стороны от меня зависло по одной обладательнице свекольного цвета лица. Они все еще продолжали колотить кулаками воздух, стараясь дотянуться одна до одной. Надо отдать тёте должное — синяков и ссадин на вампирше было больше!

— Брейк, дамы! — командным тоном проорал я, сам не ожидая от себя подобного.

Они мигом притихли и перестали болтать ногами.

— Либо вы перестаете драться и вообще ссориться, либо я вас обеих вышвырну за дверь.

Да, признаюсь, грубовато, зато как подействовало!!

Сам собой горжусь! Даже захотелось себя любимого по головке погладить. Но не при свидетелях.

Отправив тёток в кухню и чувствуя себя значительно лучше, я принял-таки душ и даже оделся прилично. В моё отсутствие барышни быстренько взгромоздили общими усилиями на мой дряхлый стол столько еды, что казалось, они рассчитывали на небывалое количество гостей. А за одно, раздавили по рюмочке белого горячительного напитка, быстро сблизившего их.

Я застал их за запеванием на разные рады "Напилася я пьяно...". Смотрелись они чудно. Особенно колоритно выделялись хлопья пыли на их одежде и волосах. Где-то кто-то застучал по трубам, требуя тишины. Наверное, Матвевна. Но тётки не обратили на это внимания, еще громче взревев старую песню.

Я рассмеялся, наблюдая за ними.

В конце концов, родственники, что с ними поделаешь?

* * *

ОХОТА НА ВАМПИРОВ

"Легенды придумали трусливые люди без фантазии", -

Сказал маленький вампирчик,

догрызая ногу нарушившего его покой кладоискателя.

Под утро мои тётки угомонились, и я сгрузил их спать на свою постель. Сам же отправился подышать свежим воздухом.

С некоторых пор я не заморачиваюсь, выходя через дверь. Для меня и окно сгодиться!

Рассуждая так, я покинул свою квартирку, ужиком проскользнув через ту самую решетку, которую сам же и навесил. А снять лень! Да и толк снимать, если мне она не мешает. Только возиться ради такой мелочи!

Настроение, на удивление, было очень даже ничего.

Да и погода настраивала на лирический лад с привкусом философской оскомы на кончиках клыков. Утро было раннее, немного туманное. И очень тихое.

Было то самое время, когда еще не прозвенели самые ранние трели будильников, когда уставшие люди еще спят судорожным напряженно-предчувствующим сном...

"Нечто" в двух шагах от меня громко чихнуло, нарушив мой лирический и немного философский настрой. "Нечто" оказалось мелким дяденькой (судя по густой нечесаной бороденке), старательно кутавшимся в тоненькую курточку на рыбьем меху, одной рукой обнимавшим свой рюкзак, а второй прижимавшим к груди толстенный фолиант. Мужичонка, не смотря на ранний час, сидел на влажной лавочке, не замечая этого, и увлеченно читал.

Если честно, то меня не могло не заинтересовать, что же такое он читает. Я сел на ту же лавочку и незаметно скосил глаза на страницы книги: "...кровавая мантия Князя Тьмы распахнулась, дав склонившимся пред ним лицезреть дорогой костюм. Но не это ужаснуло их, а обрубок деревянного кола, торчащий из груди вампира".

Фу! Какая гадость!

- Как вы можете такое читать? — не удержался от вопроса я.

— Это лучшая энциклопедия поимки вампиров! — пафосно заявил мужичок, оказавшись пареньком лет двадцати.

— Вы что... думаете охотиться на вампиров? — невинно улыбнулся я. — Думаете, они существуют на самом деле?

— Конечно! — с тем же энтузиазмом воскликнул мой собеседник. — Их нынче развелось — пруды прудить можно!

— Даже так! Очень интересно! И как же вы собираетесь их выслеживать? — Мой интерес разгорелся не на шутку.

— Я лично изобрел прибор, при помощи которого можно выследить любого вампира, находящегося в радиусе сорока метров! — Воодушевленно завозился мальчишка, вынимая из рюкзака замысловатую конструкцию, больше напоминающую моток проводов, обрезков трубок и плат.

И с этим он собирается охотиться? Охотиться на вампиров?

Любой нормальный кровососущий индивидуум посмеется с парня про себя и обойдет этого олуха за сотню шагов, чтобы ненароком не польститься его синюшной индюшачьей шейкой.

Любой нормальный.

Я к таким, похоже, не отношусь.

— А этот ... прибор... работает? — старательно маскируя рвущийся наружу хохот, спросил я.

— Конечно! — заверил меня парень.

— Правда? — спросил я, надеясь, всё же, что мальчик шутит. — Ох, простите, имени вашего не знаю.

— Антон.

— Влад. Так, говорите, работает?

— Да, работает. Хотя сейчас вряд ли в этом будет толк — уже довольно светло, — вздохнул мой собеседник.

— Ну, может все же включите? Хотелось бы увидеть этот шедевр научной мысли в действии. Можно? — голосом уездного просителя обратился я к Антону.

Тот, гордый подобным интересом, и не ожидая никакого подвоха, кивнул и щелкнул каким-то выключателем на своем приборе. Что-то внутри коробки заскрежетало. Послышалось тихое гудение и скрип. А потом загорелась серия лампочек посреди этой причудливой какофонии из проводков.

— Я работал над АЭМРВИУ-2 долгие месяцы, прежде чем достиг необходимого результата! — воскликнул парень, с трудом удерживая в руках трясущуюся конструкцию.

Судя по прибору, который бился в припадочных конвульсиях, он был против любых действий с собой. Но кто ж спрашивает.

Представляю, как этот парень, и сам виду странного, будет идти по городу с этой штуковиной... А потом с комфортом ехать на машине белого колеру с красной надписью до ближайшего дурдома!

— Простите, как называется ваш прибор? АЭРМВ... ЭАМВИУ...

— АЭМРВИУ-2, — снисходительно поправил меня Антон. — Автономное электромагнитное распознающее вампироискательное устройство!

Взглянув на свой прибор, парень вдруг подпрыгнул:

— Смотрите! Что-то есть!

Лично я ничего не видел, кроме ряда красных лампочек, истерично мигающих каждые две секунды.

— И что это значит? — я хоть и спросил, но уже знал, какой будет ответ.

— Где-то поблизости вампир!

— Что вы говорите?! И где же он? — я довольно сносно сыграл интерес, испуг, любопытство, заинтересованность и охотничий азарт одновременно.

— Сейчас узнаем! — Антон свалился с лавочки, нацепил рюкзак, не забыв засунуть в него книгу, и, вцепившись обеими руками в свой АЭМРВ... тьфу ты, короче, вцепившись в свою громыхалку, почти на корточках стал обшаривать пространство вокруг.

— Думаете, он под землей? — довольно иронично спросил я.

— Он может быть где угодно! — Во взгляде парня читался праведный фанатизм.

— О! — Я сцепил руки перед собой, сложив их под подбородком, и приготовился картинно падать в обморок.

— Он где-то рядом! — воскликнул Антон еще громче, водя перед собой прибором.

Когда он навел устройство на землю перед моими ногами, раздался громкий протяжный гул. Антон замер, медленно повел в сторону — гул стих, в другую — звук опять стих. А потом он очень осторожно навел прибор на меня. АЭМРВИУ-2 зашлось пронзительным визгом и развалилось прямо в руках своего создателя.

— Ты! — воскликнул Антон.

— Я! — Я живописно оскалил зубы, демонстрируя полный набор клыков.

— Я тебя...

— Сначала догони!

Я говорил, что у меня сегодня отличное настроение?

У меня сегодня превосходное настроение!

Погоня была короткой и безрезультатной. Я даже обиделся.

Такое не уважение к противнику! Мальчишка смог пробежать метров двести, потом сник.

Ну, что с ними поделаешь?! Как дети, в самом деле!

Я воспользовался близлежащим деревом (скорее уж, близрастущим), удобно расположившись на одной из верхних веток. Мальчишка кое-как дошкрябал до меня и замер под деревом. Потом начал кружить вокруг.

Вся картина очень напоминала басню про ворону и лисицу:

Вороне где-то бог послал кусочек сыру.

Ей съесть его б тихонечко в кустах,

Так нет же та на ель...

(Ну чем не дура?)

А тут лиса бежала.

И начала ту ель трясти

(Еще одна).

Вот хорошенько раскачала,

Ворона, ясный перец, сорвалась.

Ворону съели, сыр в ветвях застрял.

Спасибо, господи, послал.

Трясти дерево Антон не стал. Долго подпрыгивал, пытаясь вцепится мне в ногу, и орал:

— Слазь!

— Неа!

— Слазь, кому говорят!

— А что мне за это будет?

— На опыты тебя сдам!

— Какая пошлость! Я же редкий вымирающий вид! А меня на опыты?! — орал я оскорблено так, что где-то в кустах мне подвывали кошки.

— Слазь!

— Нет!

— Влад?

Вот в который раз убеждаюсь, что никто так не мешает мужским развлечениям, как женщины.

— Привет, Катрина!

— Что ты делаешь на дереве? — моя девушка стала в картинную позу недовольной жены.

— Как что? Вишу!

— Слазь!

Я покорной ласточкой сиганул вниз, мимо оторопевши пялившегося на нас мальчишки.

— Пока Антоша. До встречи. Готовь новый приборчик!

Мы отошли метров на триста от парня, когда Катька, которую раздирало любопытство, спросила:

— Зачем ты устроил этот спектакль?

— Как зачем? Должен же я как-то себя развлечь!

Когда у меня хорошее настроение....

* * *

Штуковина номер...

Будильник все звонил и звонил, надеясь хоть чего-то добиться. Но безрезультатно. Только через десять минут его мучений из-под одеяла высунулась рука, точно нащупавшая сей механизм и ловко запустив его в полет до ближайшей стены. Будильник обиженно дзынкнул и умолк, осыпавшись на пол кусочками пластика вперемешку с колесиками и пружинками.

Еще через полчаса из-под одеяла высунулась всё та же рука и меланхолично потрогала место, где стоял китайский прибор времени. Не найдя оного, рука нырнула обратно, старательно законопатив все щели от сквозняка.

Несколько минут не было ни единого движения. А затем одеяло разродилось множеством конечностей, в количестве четырех штук, в которых при рассмотрении, с трудом, но довольно точно узнавалась пара ног и пара рук. Одеяло подпрыгнуло, отлетая в сторону, и я сладко потянулся, спрыгивая с кровати.

И тут же со звоном влетел головой во что-то свисающее с люстры.

Чёрт!

Только этого мне с утра не хватало.

Открыв один глаз, я минуту рассматривал сверток из проводов и микросхем.

Ах, ну да, сам же вчера это сюда повесил.

Для непосвященных это был хлам и мусор, но только не для меня и не для того, кто эту штуку придумал. Выговорить название прибора я так и не смог, называл просто "Штуковиной номер..."

На данный момент с люстры свисала "Штуковина номер четыре". Точнее, ее труп. Приборы по поиску вампиров у Антона получались неплохо, вот только они как-то трагически гибли сразу после удачных испытаний. Это не могло не расстраивать!

Нет, я, конечно, против поимки вампиров, но за развитие науки!

Такое интересное открытие, а исследователь попался никчемный!

Мне даже захотелось как-то помочь ему. Материально! За одно потом бы стребовал половину гонорара за успешную разработку.

Обидно, что Антон совершенно не хочет со мной даже разговаривать! Только гоняется за мной все время! Нашел где-то осину и выстругал себе палку. Странный такой!

Вот как, по-вашему, кого раньше загребут менты: парня, спасающегося от погони, или парня, который бежит за вторым, потрясая осиновым колом?

Лично моё мнение однозначно!

А он такой!

Эх!

Я натянул старенькие удобные джинсы и футболку. Пора навестить своего нового знакомого. И время подходящее — ночь. Появление будет эффектным!

Выследить Антона было не сложно. Он совершенно не таился. Я в то же утро провел его до самого его прибежища, наблюдая за его перемещениями по городу с крыш домов.

Зато ему не удалось проделать того же со мной. И отлично! Мне совсем не нужно, чтобы под моими окнами разбил палатку сумасшедший юный натуралист-вампировед.

Вот ужас был бы!

Хотя...

Посмел бы он подобное на пяточке перед домом — соседи бы устроили бы ему быстрое выселение. Первой бы была Матвевна.

В доме до сих пор ходила легенда о тишайшем алкоголике дяде Паше с восьмого этажа, как-то, видимо случайно, потоптавшем газончик. Кара настигла его быстро. Не успели его ноги еще даже сойти с того злополучного куска травы. Матвевна была неумолима. Ее палка тоже. Теперь дядя Паше не пьет. Совсем. Только заикается сильно.

В этот раз я решил быть более человечным и вышел... в дверь. Весь путь до дома Антона я проделал пешком, улыбаясь всем прохожим. А уже на месте долго качался на скрипучих качельках, ожидая, пока в его окнах поселиться тьма. А затем взлетел на подоконник окна его комнаты. Проверив положение парня, я размял пальцы и нежно прошелся ногтями по стеклу.

Тихо-тихо.

Скрипуче-скрипуче!

Противно-противно!

Аж самого пробрало!

Антоша, сладко почивавший в своей постельке, подпрыгнул до потолка. Были бы у него когти — вцепился бы в него. А так — упал обратно и забился в угол.

— Антон, — противным голосом просипел я так, чтобы он меня точно услышал.

Думаю, силуэт, подсвеченный уличным фонарем, и так отлично виден на фоне окна.

— Антон! — громче провыл я. — Отдай мне его!

— Кого? — девчачьим писком отозвался парень.

— ЭМРВ...ЭРМ... Штуковину свою отдай сюда быстро! — проскрежетал я.

Красота момента была потеряна. Эх, жаль!

— Я еще не сделал! — провыл Антон в ужасе.

— Черт! Ученый! Ты за кого меня принимаешь? — прошипел я обиженно. — Я не обязан навещать тебя все время! Займись делом! Чтоб завтра был готов!

Я фыркнул и покинул окно.

Вот везде так. Люди совершенно не соблюдают сроки. А я страдай из-за них!

Загрызу всех!

* * *

*

МИФЫ И СУЕВЕРИЯ

Выходя рано утром на работу и возвращаясь вечером с нее же, я как-то не задумывался над тем, а что произойдет, если я выпрусь под прямые солнечные лучи. Но вот стою, развенчиваю своим видом мифы и легенды о том, что на свету вампиры сгорают.

Даже как-то очень обидно.

Что же получается? Все вранье?

А я так верил...

Пойти что ли отравиться головкой чеснока?

Это у меня выходной. И делать мне совсем нечего...

Бедный я и несчастный.

Вернулся домой, в приступе любопытства почистил зубчик и съел его. Было невкусно. Для чистоты эксперимента отправил в рот еще полголовки. Но признаков близкой смерти не ощутил.

Ужас!

А как же колья и серебро? Тоже — суеверия, не имеющие под собой оснований?

Абзац!

А я же собирался писать многотомник "Пособие по выживанию в городе". Такой труд пропал. И гонорары мои...

В расстроенных чувствах поплелся в парк, где и упал под палящим солнышком...

— Эй! Ау! — Кто-то жестоко ткнул меня в бок когтистым пальцем.

Открываю глазки, надо мной склонилась Катрина, а над ней склонился вечер.

Это же сколько я тут провалялся?

— Ты что тут разлегся и светишься, как красная лампочка? — прошипела Катька обеспокоенно.

— Да так, позагорать вышел... — вяло прошептал я.

В ту же секунду вампирша с воплями зажала себе нос.

Ах, да. Я же ароматизирую пространство чудесным натуральным чесночным концентратом.

— Поцелуй меня! — выдыхаю ей прямо в лицо.

Тут зажимай не зажимай, аромат пробьется.

— Отстань, вонючка! — Катька вскочила и драпанула от меня подальше.

— Ну, поцелуй! — воскликнул я, вставая и направляясь за ней неспешной походкой.

— Та ни са што! — прокартавила вампирша, не разжимая носа.

— Поймаю и поцелую! — пригрозил я.

Катька бросилась наутек. Я за ней. Люблю я эти наши игры!

* * *

*

ВО СНЕ И НА ЯВУ

Чую снится мне. Ох, чую.

Или это не сон? Вот убейте меня головой обо что-нибудь тяжелое, не знаю.

Вот только стоять на мостике для прыжков в воду я точно не могу. Я же не умею плавать! А, люди!

Молча, разрываясь между желанием заорать как подзаборный кошак и выругаться самыми ушеупаковывательными матами, я упал на четвереньки, чтобы всеми конечностями вцепиться в голубую доску, ритмично покачиваясь на этой конструкции вверх-вниз.

Кто? Вот кто надо мной поиздевался?

Все мои родные и близкие как никто знают, что их Владюша боится бассейнов, и его туда даже на спор за деньги не заманишь. Мало того, что я, маленький и печальный, не умею плавать, так у меня же еще и фобии с этим связанные есть.

Откуда и как это началось, рассказывать не буду. Мало мне моей тетки и чтения лекций по психологии в период с шести и до четырнадцати лет!

Чур, меня, чур, от такой радости!

Живу спокойно, моюсь в ванной, отдыхаю в Крыму на пляже и под солнцем. На море просто смотрю. "Барашки" там разные, чурчхелла и пахлава, досыхающие и дожаривающиеся на солнышке, кукурузка! Особенно манит кукуруза. Купить парочку в мешочке, посыпать солью из большой банки и есть горячую, обжигая губы и язык, постанывая от удовольствия и подставляя небу и чайкам спину. А потом лежать на полотенчике, прикрыв лицо панамкой и ждать вечера, впитывая золотистые лучики. И уйти последним, чтоб никто не видел, какой я красивый в этой самой панамке, как пионер-переросток.

Я точно сплю! Иначе бы я не мечтал о пляже, а орал тихим шепотом всякое непотребство на потеху пустому — кстати, почему? — бассейну. А тот и в самом деле пуст, если не считать моего распластанного тела. Но при этом при всем, тут светло, везде включен свет, вода голубеется и ходит в широких своих плиточных берегах.

Кстати! Не порядок.

— Люди! Ау! Кто-нибудь! Снимите меня, пожалуйста!

На мой визг никто не отозвался. Пришлось вздохнуть и заводить шарманку по новой.

Но и второй сольный концерт, можно даже сказать, камерный, провалился с треском.

Так! Влад! Стоп.

Если это сон, то ты просто ущипни себя и все!

Ну, как я раньше не вспомнил.

Ха, а как теперь оторвать руку? Страшшшшно!

— Кто это здеся хулиганит? — раздался грозный голос, усиленный эхом так, что не понять, откуда, собственно, он исходит.

Я быстро-быстро закрутил головой, пытаясь отыскать автора сей фразы. И почти тут же его отыскал в лице очень недовольного дядьки в синей униформе.

Опаньки! Сторож. И лицо его мне знакомо.

Так похож этот дядька на моего ... соседа, который постоянно что-то сверлит. Или у меня глюки, или я вижу сон, или вот здесь и сейчас я каким-то образом очень запросто нашел очень такие неплохие неприятности на свою дурную голову. Еще бы понять, что именно!

— Ты?! — громко и возмутительно вопросил дядька.

— Я, — стыдливо и нежно шепчу в ответ.

— Что ты тут,....., забыл? — У сторожа глаза как-то вдруг начали наливаться кровью.

Мамка моя, роди меня обратно!

— Плавать ... учусь, — не нашел, что поумнее выдать я.

— Во втором часу ночи,.....? — проголосил дядька.

Таааак! Вот это уже интересненько. Времечко ж такое... Моё нелюбимое, но любящее меня.

— Так это же сон! — попытался отмазаться я.

— Какой, к чертям, сон,.....!

Вот. Сон, похоже, отпадает. Но я не помню, как попал в бассейн!

Я что же, в лунатики записался и не заметил? Или я уже давно этим страдаю? Или это только вампирам свойственно? И если так, то как давно я так гуляю?

Мать моя женщина! Абзац!

Выпучив глазки, поджимаю под себя передние лапки.

— ......, ......., ....... И .........! — несется из уст сторожа.

И пока он не заметил моих маневров, я еложу ужиком и, хоть боюсь, но ползу к спасительному кафелю пола. А там может удастся как-нибудь прорваться к выходу? А?

Мои трепыхания не остались незамеченными. О чем меня и оповестил мягкий мячик, прилетевший мне в спину.

Приделать бы мне краник к одному месту — я о голове, а вы о чем? — и время от времени сцеживать дурь мою в оцинкованные герметичные баночки, чтоб сдать в утилизацию, как радиоактивные продукты! Ну, или как это правильно делать? Но начинать пора.

Отбрыкиваюсь от очередного мячика левой пяткой и, подстегиваемый несущимся мне в спину потоком нового томика самого полного словаря русского великого и могучего мата, ныряю под защиту хлипеньких створок дверей в раздевалки.

Да, не лучший выбор, а что делать? Другие с противоположной стороны и на пути к ним сторож, он же мой сосед. Он же один из пострадавших от какой-либо из моих проделок. Вспомнить бы из-за какой...

Вот, Влад, вспоминай, сидя на корточках на унитазе и прикидываясь рулончиком туалетной бумаги — белым и чистым.

Что-то ничего не помню...

Только то, что дядя Вася стал на меня как-то странно смотреть в тот же день, когда я выставил к мусоропроводу бутылку из-под пива, с разведенной еще моей бывшей какой-то пакостью для подпитки жизненных сил кактуса в неравной борьбе с безалаберным хозяином.

И чего это он с тех пор меня не взлюбил? Не пойму...

По громкости доносившихся выражений, я на глаз определил, что до меня вот-вот доберутся и, похоже, будут бить. А я не хочу! Вампир я или не вампир?!

Нужно что-то придумать. И быстро.

Спрятаться в бочок я не смогу, смываться в унитаз не умею, да и не гигиенично это! Хамелеонов в роду тоже как-то не наблюдалось. Метаться по кабинке и подвывать нет смысла.

Продолжая рассуждать, я не заметил, что дверцу потянули на себя. Пред очи сторожа, помутневшие за годы беспробудного прикладывания к горлышку и бесперебойного сверления и выпиливания на струнах наших стонущих душ и мозгов, предстала такая вот картинка: я на унитазе, почему-то в одних трусах типа "семейные одноразовые" и ботинках, в обнимку с бочком, с бешеными сверкающими глазами.

Сам бы увидел — перекрестился. И за иконкой и свечкой стартанул!

А этот — ничего. Видно часто со всякой нечистью квасит. Мало ли кто к таким в гости ходит. Рыжие с хвостом или черные с рогами и копытами.

— Я тебе ......, и ......., и ......., и по .......!

Ничего так, содержательно. Много нового про себя узнал.

Что ж делать только?

Пока я думал, моё тело решило все само. И воспарило!

Ух, ты! Я, оказывается, летать умею! А почему мне никто не сказал? Я переживаю, мучаюсь.

Нужно ввести какой-нибудь инструктаж для начинающих вампиров. В любой профессии он есть. А чем эта не профессия?

Организовать еще профсоюз вампиров, обозвать его как-нибудь типа "Общество защиты прав вампирского населения", сокращенно ОЗПВН!

Не звучит, а жаль.

О!

ВОЗ!

Вампирское Общество Защиты!

И пусть нас защищают, как редкий вид. А то взяли моду! Рученки к нам тянуть.

— А, пусти! — Брыкнулся я ногой, пытаясь стряхнуть повисшего на ботинке Василия.

Но тот даже ухом не повел, продолжая костерить меня так виртуозно, что хотелось остановиться, взять бумагу и ручку и записать эти перлы. Кто ж еще обо мне такое сочинит?

— Гражданин! — В конце концов завопил я. — Я не казенное средство передвижения. Оплатите пролет! Или отпустите ногу!

— Врешь! Не уйдешь, чёрт!

Между лопаток сильно-сильно зачесалось себя ощупать и провести осмотр на наличие отросших хвостов, копыт, рогов. Мало ли что!..

— Сейчас вызову ментов, чтобы они увидели, что я не вру! И что ты ко мне являешься каждую ночь! И пакостишь тут! Все время! — надрывно орал сторож где-то в район моей коленки, страстно обвив рученками мою конечность.

Опешив от услышанного, я чуть было не свалился вниз, прямо в кабинку, на унитаз, подминая под себя дядьку.

Обалдеть!

Либо сторож бредит, либо я тут уже не в первый раз ошиваюсь?

Черт!

Черт!

Черт!

Прикопайте меня под ближайшим деревом, но я сам от себя не ожидал подобного. Да... Да быть такого не может!

Чтобы я да не помнил где и чем занимался?

Ха-ха!

— Дяденька, вы меня с кем-то путаете! — Соплю в ответ и пинаюсь ногой сторожа.

Я его ногой так цок, воно и отпало.

Дядька дернулся, уворачиваясь от моей ноги, и дыхнул на меня концентрированным ароматом многолетнего перегара.

— Просто сделай одолжение,

Отодвинься от меня,

Извини за выражение,

Ты ж напывся, як свинья, — слегка ошалело пропел я не своим голосом.

Сторож больно дернул меня за многострадальную ногу, но только сдернул ботинок, дав мне возможность хоть как-то вырваться. И я этой возможностью воспользовался, драпанув по воздуху не разбирая дороги.

Каким-то образом моя тушка на автомате выскребла себя из здания, и я на всех порах понесся домой, благо тот от бассейна в пятистах метрах. Взлетел на третий этаж, протиснулся между прутьями самолично же поставленной решетки и забился под одеяло с головой и в одном ботинке.

Меня нет!

Я в домике!

— Ты где был? — прошипел рядом знакомый голос. От неожиданности я пауком завис на потолке.

— Б...Б... Бегал... — выдавил я заикаясь.

— Куда и зачем? — сонно спросила Катька, переворачиваясь на другой бок. — Вечно тебя вздергивает среди ночи и куда-то несет...

Мамка! Все правда, что ли?

Пора привязываться на ночь к кровати!

* * *

ИЗУМИТЕЛЬНЫЙ ГАСТРОЛЬ

Обычный будний день. Обычный вечер человека, пришедшего после тяжелого трудового дня. Обычный день, посвященный годовщине чего-то-там, ради чего каждому выдали по куску торта с цветочками и по сувенирчику в белые и острые зубки. Всем что-нибудь досталось. И мне тоже.

Такое!

Лучше бы деньгами, честное слово!

А еще лучше — премию! Но мечтать не вредно!

Мне по какой-то странной шутке достался в подарок диск. Русских народных песен и шансона.

Печалька!

Так и хочется сочинить в адрес начальства стишок, но ко многим словам не найду я цензурную рифму.

По дороге домой от грусти и печали, а так же от голода, я нагло обворовал магазин (судя по количеству пакетов, которые в итоге пер домой). И, может в первый раз за последние пару лет, загрузил холодильник так, что еле удалось закрыть дверцу.

Вот я молодец!

По дороге из кухни в комнату глаз сам собой наткнулся на злополучный диск. Посмотрев на него еще раз, я сходил в обратный поход на кухню и выдернул из холодильника бутылку водки, пачку томатного сока, свой "особый запасик красненькой" и упаковку черного перца, завалившись со всем этим под телевизор. Я вообще не пью, но сегодня, похоже, день такой!

Пора обновить рецепт Кровавой Мэри!

Точнее, сделать настоящую Кровавую...

В высоком пивном бокале смешал все жидкие ингредиенты в равных частях, припорошил перчиком, и принялся мрачно прихлебывать этот дикий коктейль под сонное бормотание вечерних новостей. Бокал кончился на удивление скоро, смесь бодро ухнула в пустой желудок под хруст моих плотно сжимаемых зубов, а в голове назрел план мести окружающим. Да и еще легко осуществимый.

Ради такого дела я даже поднял свою тушку, прислонил к шкафу стул и полез разгребать на нем завалы в поисках старенького моего дивидишника, к которому там же валялись колонки и микрофон на шнурке.

Задумал — сделал.

Через пару минут, приладив все запчасти на свои места и воткнув в проигрыватель новенький свой диск, я отправился плотно кушать и ждать часа икс. Дело требует обстоятельности. Значит, кушать будем красиво. Вместо пельменей я начистил картошки и распатронил связку сосисок, загрузив в две кастрюли все это вариться.

— И так, дорогие болельщики! — в вилку как в микрофон прошипилявил я. — Начинаем нашу трансляцию. На поле две команды! Они замерли и приготовились к старту.

Часы меланхолично такали на стене, отсчитывая секунды, слишком медленно отмеряя время. Я успел прогуляться раз двадцать по всей квартире, устроив несанкционированную уборку: подвинул стул и поправил ногой коврик в прихожей. Часы тоскливо замерли на десяти, и ни в одну, ни в другую сторону. Я обляпался соусом, помылся, поел, помылся еще раз, попил чаю, покачал ногой, провыл не разжимая губ популярную песню. Бросил выть. Устроил пробежку. Покачался на стуле и передвинул коврик. Стер пальцем пыль с полки.

Ну и наконец-то время приблизилось к одиннадцати. Только-только длинная стрелка сдвинулась с цифры двенадцать, как я врубил проигрыватель, провернув колесико громкости почти до максимума и взялся за микрофон. На диске восемьдесят четыре песни. Гы, я жестокий!

23:01

Дом молчит.

Я грозно ору и картинно закатываю глаза, подвывая голосу в динамиках:

— ...Гоп-стоп,

Ты отказала в ласке мне.

Гоп-стоп,

Ты так любила звон монет,

Ты шубки беличьи носила,

Кожи крокодила....

23: 10

Дом все еще молчит.

— ...Мама, ты у меня одна,

Вот такие вот пироги...

23: 25

Дом все еще молчит. Странно!

— ...Он живёт на свои.

Скрипач на идиш Моня

В своих сухих ладонях

Моё ты держишь сердце,

Как горло держит стих.

Смычком едва касаясь

Завитых струн-красавиц,

Грехи мои больные отпусти.

Играй, маэстро Моня!

Скрипач всегда в законе...

23: 40

Дом слегка шипит.

— Из-за острова на стрежень,

На простор речной волны

Выплывают расписные

Стеньки Разина челны...

23: 59

По моей батарее прокатился гул и бряцанье.

— Вечерний звон, вечерний звон!

Как много дум наводит он

О юных днях в краю родном,

Где я любил, где отчий дом...

00: 13

Дом гудит, как растревоженный улей.

— ... Любо, братцы, любо, любо братцы жить.

С нашим атаманом не приходится тужить...

00: 50

По батарее гремят не переставая.

— Не слышны в саду даже шорохи,

Все здесь замерло до утра.

Если б знали вы, как мне дороги

Подмосковные вечера...

01: 30

По подъезду шляется толпа, выискивая нарушителя спокойствия.

— ... Таганка, те ночи полные огня,

Таганка, зачем сгубила ты меня

Таганка, я твой навеки арестант,

Погибли юность и талант

В твоих стенах...

02: 00

В мою дверь звонят и колотят чем-то тяжелом одновременно.

— ...Черный ворон, что ты вьешься

Над моею головой?

Ты добычи не дождешься,

Черный ворон, я не твой...

02: 15

Похоже, вызвали ментов.

— ...Если путь прорубая отцовским мечом,

Ты соленые слезы на ус намотал,

Если в жарком бою испытал, что почем,

Значит, нужные книги ты в детстве читал...

03: 01

Звонят, но уже теперь милиция. Где-то злорадно подвывает моим воплям кот Матвевны.

— Белая ночь,

Не уходи, не хочу, чтобы день наступил,

Белая ночь,

Кровью рассвет окропил даже воды твои.

Белая ночь,

Ты одиноких соединяешь людей.

Белая ночь -

Серая мышь, иногда пробегающая сквозь день.

03: 10

Менты грозятся выломать дверь. Ну-ну, как бы не так!

Но концерт, и правда, пора заканчивать.

— ... Белла, не ломайся,

Не рассказывай мне майсы!

Помнишь, Белла, как в Херсоне

Мы давали изумительный гастроль?!

"Хрусты" летели и летели,

А мы с тобой давно вспотели,

Мы танцевали нежный танец "карамболь"...

И на последок.

03: 12

— ... Господа и дамы!

Вы ходите прямо.

Я пошёл налево,

Guten Abend, meine Lieben,

Белла, киса, не скучай!

Сэмен, ходите рядом сбоку,

Без Вас мне жутко одиноко.

Холера ясна,

Сёма, прыгайте в трамвай.

Использованы тексты русских народных песен, В. Высоцкого и А. Розенбаума

* * *

*

НЕ ЗЛИТЕ ВАМПИРА

Я всегда был уверен в том, что судьба надо мной издевается! Жестоко! С придыханием! Со злорадством в скромных невинных глазках.

Да!

Вот! Как что, так Влад!

Я такая милая зубастая подушечка, которую все хотят попинать, облить горячим кофе, разрисовать маркером, вытереть мною пыль и выкинуть вон!

Ух!

Какой я бедный сиротииииинушка!

Перекусаю всех. Стройся! И всем шейки мыть. Я злой. И обиженный.

Так я сидел в своем стеклянном скворечнике и ныл в потемневший экран компа. Хотя уже давно должен был сочинять очередную нетленку.

Но как можно работать, когда всего полчаса, как шеф объявил, что в отпуск меня отпустит, но (я вою и бьюсь головой о стену!) только в апреле!

Это что?

Шутка?

Я на солнышко хочу! Я позеленел за зиму. Я на юга хочу! В Крым! В +40! Чтобы угореть до черноты!

И мне не вредно солнышко, что вы?

Даже полезно! Особенно таким вот бледным немочам костлявым как я!

И куда я поеду в апреле?

А в городе ну никак не хочется оставаться... Под окнами еще снег лежит, а через день еще и идет. А в другие дни — дождь. И какой тут отпуск?

Денег толком не дают. Стибрить уже нечего. Так и не отогреется маленький бедный вампир от житейских тягот!

Ох, все вампирские демоны!

Я уже почти начал стучаться головой о монитор, когда в мою коморку заглянула Вика из бухгалтерии.

— Влад! — веселым басом пропела она. — Есть дело.

— Так, какое и что мне за это будет? — мигом оживился я.

— Нужно лампочку вкрутить, — невинно похлопала глазками Вика. — Мы тебе чаю нальем с печеньем.

— Иду! — вскочил я. Кто ж от халявного печенья когда отказывался? Точно не я!

— А что Кузя?

— Так нету его сегодня. А то бы мы его просили. Он только завтра будет.

Ого! А я и не в курсе. После того случая с "Машенькой" мы с Кузьмаем старательно друг друга игнорим.

Вот! Не спросил бы, не узнал, что такой чудесный момент для пакости пропадает!

Лампочку я девочкам, конечно, вкрутил. Чай выпил, а печенки унес с собой. Все полкоробки.

А что?! Без меня бы они до завтра так и сидели бы. Ничего. Им худеть надо. А мне, маленькому (бесстыжему) вампирчику, расти нужно. Хотя бы в ширь!

Вернувшись к себе, я долго ползал в инете, распечатывал и клеил под столом, чтобы никто ничего не заметил. А когда все потянулись по домам, я как все вышел через проходную, сознательно мелькнув перед камерой наблюдения. Алиби еще никто не отменял! Но вместо того, чтобы пойти домой, я отправился в ближайший магазин и щедро закупился как на троих. Втащить все это через окошко в туалете на первом этаже оказалось лишь делом техники и аккуратности. А уж вскрыть замок в Кузину каморку — делом принципа. Но с манерой обращения нашего программера с дверью — это не составило сложностей. Как-то все просто!

Следующие три часа я потратил на то, чтобы переместить весь хлам, хранившийся здесь, на полки к нашему завхозу. Оставил только компы Кузи и его фирменное кресло. А затем я расплылся в этом самом кресле, запустив технику. К двум мониторам я привык быстро, а уж потом разобрался в особенностях работы этого чуда мысли.

И так, что нашей душеньке угодно?

Полный архив фильмов?

Мультиков!

Скачивалось все это долго. А уж сколько отправлялось на личную почту шефа! После этого я отпраздновал свой успех бутылочкой темного пива с чипсами. И напоследок отсоединил все находящиеся в комнате провода. А выходя, наклеил на дверь широкую бумажную ленту с синеватыми надписями и какими-то печатями.

Тихо потирая лапки, я просочился опять через окно в туалете, и направился домой, предчувствуя следующий день.

Как ни странно большую часть шоу я пропустил, опять опоздав на службу. Но меня за это даже не отчитали. Все были заняты. Даже шеф.

У Вики я и узнал все подробности. Как оказалось, на полоску на двери все велись недолго. Приехавшие менты внимательно посмотрели на дверь, потом на Кузю и шефа и объявили, что это либо они их дурят, либо их кто-то дурит. А менты тут не при чем. Хотя порывались настучать Кузьмаю по шее. В воспитательных целях.

Думая, что на этом все, Кузя открыл свою коморку и обнаружил непривычную пустынность и простор. Следующие четверть часа у него заняло подключить все компы и загрузить их. Моя диверсия не прошла бесследно. Ящики висли. Моргали. И громко шуршали.

А уж поиск всего барахла оказался самым сложным. Хотя еще сложнее оказалось выпросить его у завхоза обратно. Чем и занимался Кузя вместе с шефом в это мгновение.

Ах! Ура!

Это шеф еще не видел расход трафика за эту ночь. И небольшоооой такой файл у себя в почте. Я мелкий пакостник.

Я улыбнулся Вике, и мы вместе рассмеялись, строя предположения про то, кто это мог быть.

В этот самый момент недобрый такой взгляд проткнул меня в области лопаток. Я даже побоялся оборачиваться, но все ж таки поворотил голову. И почти нос к носу столкнулся с Катькой. С очень недобро глядящей Катриной.

— Я хотела к тебе в гости зайти, а ты... тут, — запнулась она, недобро переводя взгляд с меня на Вику. — Вот как значит?! Яяяяяясненько!

Завернулась и вышла.

И что-то мне подсказывает, что меня ждут неприятности...

Ой-ёй!

МЕРЛЕЗОНСКИЙ БАЛЕТ, или "ОХОТА НА ДРОЗДОВ"

Часть первая, печааааальная!

— Дом стоит, свет горит,

Из окна видна даль.

Так откуда взялась печаль?

И, вроде, жив и здоров,

И, вроде, жить не тужить.

Так откуда взялась печаль?

Это такое простое и странное ощущение — смотреть на замирающий в тишине и спокойствии город. Удивительно, чарующе. Необычно. Странно. Это так обыденно.

Гаснут огни, мелькают вспышки затухающих окон, и яркие точки звезд.

Люди спят. Лишь в некоторых домах два-три желтых прямоугольника встретят рассвет.

В каждом окне люди. Живут. Едят, пьют. Улыбаются. Горюют. Встречают и провожают.

Где-то разливают чай и выкладывают на блюдца плюшки. А где-то пахнет супом и раздражением. А где-то только кошками, и пюре из банки неаппетитно дымится.

А где-то никого нет. И окна сиротливо молчат.

А где-то свет погас только мгновение назад, быстро, резко, больно ударив по напряженным слежкой глазам.

Моим глазам.

Только этого мне не хватало! Мало мне того, что я продрог до последней мышцы и косточки, обманувшись ранним приходом весны.

Мало мне... словно не я споткнулся и влез в глубокую лужу, набрав полные ботинки воды. Нет! Хуже все же было не снаружи, а внутри. Где-то там больно что-то щемило и ёкало. И тянуло. И, словно этого мало, еще и давило. И стучало. И издевательски и предательски бухало.

Нет. Я не заболел. И не депрессия у меня.

Ничего такого. Просто, как у всех. Маленькая и неприятная мелочь... брюнетистая с зелеными глазами мелочь. Какой-то одной сцены хватило, чтобы мы с Катькой разругались в пух и прах, как школьники или обычные люди, глупые и беспечные.

Что такое?

Мы никогда до этого так не цапались. Да — дрались, да — кусались. И она меня грызла как крокодил, а я ее отшлепывал по попе не раз и не два.

Но на этом все наши скандалы утихали, растворенные последующим взаимным примиряющим смехом над всем произошедшим.

А тут!

Она взвилась как ракета!

Как разозленная кошка!

И не набросилась на меня, а со всего маха вылетела из квартиры. Что удивительно — через дверь. И я не видел ее вот уже несколько дней.

На звонки она не отвечала. На письма — тем более. Тетка ее не пускала меня даже на порог и грозно на меня шипела.

И я...честно вам скажу....Испугался я очень!

Такое было впервые.

Даже моё чувство юмора убежало от меня вместе с этой девчонкой.

И ночи, проводимые на крыше соседнего дома, откуда я видел ее окно, не помогало.

— Какой печальный я!

Какой печальный я!

И песенка моя! — в голос пел я, распугивая мартовских кошек.

— О, все вампирские демоны, — ныло что-то внутри меня.

— Так, тряпочка! Соберись! — от неожиданности я даже подпрыгнул.

Я как-то не ожидал, что на крыше не один. Осмотревшись, я обнаружил в трех шагах от себя тетку Кати.

— Здрасте! — уныло простонал я. — Что вы забыли на моей крыше? Что вы мешаете мне чахнуть от тоски?

— А нечего было девочку провоцировать, — тетка кивнула на окно племянницы, — тогда бы и не страдал тут, как полный...

— Что? — я обиженно завис в воздухе. — Да ничего такого я не делал!

— Цветы пробовал? Извинения? — уточнила вампирша, следя за моим подвешенным состоянием склонив голову на бок, словно прицениваясь, я еще нормальный или уже ...

— Да все пробовал!

— Так, Влад, харэ изображать воспарение! — меня жестоко дернули за ногу.

Конечно, я приземлился...на лицо!

— Я против тебя лично ничего не имею, но учти! Помирись с Катюшей, а иначе я тебя со свету сживу! И голову отвинчу! И скажу, что так и было.

И ведь она не шутит!

— А теперь, давай — иди домой! Готовь план завоевания моей племянницы!

И вампирша щедро одарила меня ногой по пятой точке, придавая ускорение.

Печальным ёжиком я потрусил вниз по лестнице, решив залить слезами необъятную грудь моей тётушки.

Вот кто меня поймет и пожалеет. Не смотря на поздний час. Меня пожалеют и накормят! И выдадут сухие носки, пусть и светленькие, как попка младенчика.

Нет! Этот мой вопрос, на который я, видимо, никогда не смогу узнать ответ: где моя родная и горячо любимая тётушка берет эти носочно-чулочные изделия такой расцветки. Да еще и мужские!

Нет, я все понимаю...

Но только не это!

Вот только сейчас я согласен на любые! Хоть розовые! Хоть в сердечки! Или в диснеевские мультяшки! Но только сухие!

Полцарства за носки и стакан чаю!

Тётя, увидев мою скорбную моську в ореоле света на своем пороге, всплеснула руками и тут же потащила меня в кухню. Где я опустошил все ее трехдневные запасы. И даже повылизывал тарелки. И запросил сверху ведро чая. Где-то на этой стадии, добрый и мирный сам с собой, я начал рассказывать. И не понял, когда на меня начали орать и бить больно. И тут бьют!

Жестокие эти люди!

Ухх!

— Как ты мог! Влад! Катя такая милая девочка! А ты! Да как у тебя мозгов хватило! Завтра же! Завтра же пойдешь и попросишь прощения!!! И не появляйся, пока не сделаешь это! И чтобы я больше не слышала, что ты девочку обидел, понял, родной!

Все!

И меня выставили вон!

Без носков.

Ах, горе моё горемычное!

Ужас!

Домой я шел печальный, мокрый, но сытый. Было желание либо упасть в лужу и биться в истерике, либо набить кому-нибудь личность и другие прилежащие области. Но вместо этого я добрел до своего жилья и упал никчемной тушкой на диван. Долго лежал, обдумывал свои дела.

А потом собрался, переоделся и полетел! К ней.

Часть вторая, жаааалостливая!

И нагло так вломился в окно. Влез в комнату под пристальным взглядом проснувшейся Катьки и плюхнулся на пол.

— Я к вам пришел навеки поселиться, — протянул я на одной ноте, ощущая боль в прищемленных пальцах.

— Влад, проваливай! — крикнула мне Катька.

— Волчица ты, — заныл я. — Тебя я презираю!

Девушка опешила от такого меня.

— Что?!

Но ее первый шок быстро прошел, и она бросилась ко мне, пытаясь поднять и вытолкать обратно в окно. Но, как бы не так!

— Влад, выметайся! — орала Катька, тряся меня за ногу.

— Никогда! — ныл я в ответ, обнимая батарею. — Я лягу здесь и буду лежать!

— Уходи!

— Ни за что! — проорал я ей в ухо. — Останусь здесь. Объявлю голодовку! Зачахну! Превращусь в скелет! Тебе в укор. Жестокая!

— Это ты меня обидел!

— Да как? До этого у меня ни разу не получалось!

— Как будто это не ты практически обнимался с той девкой?!

— Да не было такого! — воскликнул я, отлипая от батареи.

Катька этим воспользовалась и за шкирку подняла меня в воздух. И понесла к двери. Я забарахтался как таракан.

— Пусти!

— Я не хочу тебя видеть!

— А я тебя хочу, — провыл я, хватая ее руки и выворачиваясь так, что в какой-то момент наших разборок оказался у нее на руках. И тут же прилип к ней. Сейчас меня даже толпа вояк не оторвет.

— Влад, слезь с меня!

— Нет! Катююююю, ну прости, а?!!

— Нет!

-Ну, Катька!

— Неа!

— Катька, выходи за меня замуж!

Катька замерла, ее глаза и рот округлились в удивлении.

— Что? — тихо спросила она, продолжая держать меня на руках.

— Катюююю, — проныл я в районе ее шеи, — выходи за меня, а? Но с условием!

— Каким?

— Мы больше никогда не ссоримся, да? И Ты меня больше не бьешь!

— Хорошо! — расплылась в счастливой улыбке девушка. И скинула меня на пол.

Больно, однако!

— За что?

— За то, что долго думал!

Вот! Чувствую у нас будет сумасшедшая жизнь. Странная и необычная, но как не крути — удивительная!

Я поднялся. И поймал ладошку этой мелкой. И поцеловал кончики этих любимых пальчиков.

— Я тебя люблю!

— А я тебя обожаемски люблю, — рассмеялась вампирша, обнимая меня за шею.

И будет у нас своё окно, в котором будет гореть наш свет, рассказывая миру свою историю.

А эта уже закончена!

Всё!

Спокойной ночи!

Тем, кто ложится спать —

Спокойного сна.

Спокойная ночь.

Тем, кто ложится спать —

Спокойного сна.

Спокойная ночь.

29.04.09 — 31.03.12

Отдельное спасибо за все:

Екатерине [Кошке] Антоненко за подпитку энергией,

Марине Ночиной за подпихивание меня в одно место.

И всем-всем-всем!