Демон

Шерер И.

фантастический роман

"Демон"

г.Сочи

Фантастический роман "Демон" И.Шерер

Аннотация.

Действие книги происходит в наше время.

Музыкант, преподаватель, ведущий образ жизни обычного середнячка, довольствующийся семьей и иногда любящий "оттянуться" на стороне, неожиданно оказывается в центре фантастических событий.

По воле судьбы, именно в нем заложен генный код, по которому демоны раз в тысячелетие могут проявляться в нашем мире. В это время, среди падших ангелов начинаются раздоры: Люцифер решает уничтожить Землю, а души умерших подчинить и переселить на планету демонов — Ялмез. Но здравомыслящее окружение противится этому. Противостоять Люциферу не может никто, поэтому у заговорщиков возникает план воплощения демонического естества у человека, придание ему сил большинства высших демонов. Если даже Люцифер окажется сильнее, то ставка делается на то, что Всевышний должен будет заступиться за новоявленного демона, в котором преобладает человеческая сущность, за человеко-демона, который борется за выживание человечества.

Так, начинается история перерождения человека. Поступки и действия его, становятся противоречивыми и порой неуправляемыми. Множество качеств, вложенных демонами, делают его суперчеловеком. Изменяется вся его земная жизнь. Похоть, разврат и себялюбие овладевают им. Но он находится под постоянным контролем обучающего его высшего демона. Не только Земля, но и планета обитания демонических существ, просторы Вселенной — раскрывают ему свои тайны.

Приспешники Люцифера раскрывают заговор и начинаются события, к которым готовили супердемона. Битвы в космосе и на планетах, глобальные баталии на Земле, приводят к тому, что Люцифер близок к победе, но, как и предполагали заговорщики, Всевышний решает положить этому конец. Люцифер сослан в другие миры на долгое изгнание. Человечеству дарована свобода на несколько тысячелетий. Главный герой возрожден к жизни, но расстается с демоническими качествами.

Как оказалось не со всеми...

Началось все неожиданно и довольно-таки неприятно...

Сначала не мог спать ночами, но это я, как и любой другой на моем месте, приписывал сильной усталости после работы, так как нагрузка в последний месяц на меня легла просто непосильная. Работа в училище искусств, по совместительству в музыкальной школе, куча концертов и другие, навалившиеся как всегда не вовремя дела, забивали голову и не давали расслабиться даже ночью. Но не высыпаясь день, два, неделю, другую — я стал понимать, что дело не во мне...

И, наконец, в начале третьей недели, когда совсем измотался от бессонных ночей, со мной произошло то, что впоследствии перевернуло всю мою жизнь...

Проснувшись примерно во втором часу ночи, вдруг почувствовал, что нахожусь в комнате не один. Чей-то шумный вздох, сумеречное движение в углу... и приближающееся с неясным бормотанием темное пятно заставило меня одним прыжком вскочить с постели и кинуться к выключателю, но меня обдало холодом и, проваливаясь в бездну, я еще успел подумать о том, что все это жуткий сон и неплохо бы было побыстрее проснуться. Но, увы — это, как оказалось впоследствии — было лишь началом той лавины событий, которая поставила меня над всем.

I

Жизнь мою можно назвать существованием обычного середнячка, хотя я и считаюсь очень даже неплохим профессионалом в своей области. А областью этой является музыка, можно сказать, во всех ее проявлениях.

Окончив в свое время музыкальную школу, затем училище и консерваторию, я умудрился получить второе высшее музыкальное образование, но уже по другой специализации. В консерватории познакомился с очаровательной хохлушкой, которая впоследствии стала моей первой и на сегодняшний день последней женой. Она родила мне двух очаровательных, но очень разных, и каждого по своему любимых детей: старшего сына и младшенькую дочку.

После окончания консерватории, как и почти все молодые люди, мы переехали жить к моим родителям и довольно долго ютились в двух комнатушках, пока мы с отцом не решили начать строительство своего дома в два-три этажа, который с успехом и завершили через несколько лет.

Переехав в новый дом, мои родители заняли первый этаж, мы с женой и детьми второй, а третий — так как мы живем в прекрасном курортном городке — решили сдавать на летний сезон отдыхающим.

Первые два года, пока мы благоустраивались на новом месте, нас ничего не беспокоило, но затем стало проявляться некое отрицательное воздействие ...

Сначала мы стали спать с женой в разных комнатах. Затем стали меняться спальнями, но каждому не на своем месте спалось скверно. Буйные кошмарчики и сон урывками никому еще не сослужили хорошей службы. И вот, когда мы точно определились со своими комнатами, и начались мои странности, которые привели меня к настоящему положению дел ...

Очнувшись утром рядом с тахтой, на которой спал, я с трудом смог припомнить ночной кошмар. Присев на краешек дивана и все еще пытаясь прояснить для себя: что это было — сон или явь? — услышал из спальни голос жены, будившей детей в школу:

— Засони, подъем!

В ответ, как всегда, слышалось сонное бормотание и возражения:

— У нас первым уроком физкультура, а моя форма после вчерашней стирки еще не высохла. Или:— У нас, кажется, математичка заболела, и сказали, что первого урока вроде бы не будет.

Хорошо слышно, как жена, давно изучившая все их уловки, стаскивает с них одеяла. Тепло, а с ним и сонливость улетучиваются, и дети, словно вихрь, бегут через зал, где я все еще прихожу в себя, соревнуясь — кто же первым попадет в ванную. За ними следом, подпоясывая халатик и мило улыбаясь, появляется жена:

— Привет, милый. Ну, как спалось?

— Не очень. Как, впрочем, и все последние недели.

Я уже решил, что о ночном кошмаре и последующем за ним провале памяти рассказывать не буду. Не хотелось казаться трусливым и вдобавок ко всему сумасшедшим.

— Леонид, — слышу голос жены из кухни, — что лучше сделать на завтрак: яичницу или бутерброды?

Странно, но меня никогда с утра не волнуют проблемы питания. Поэтому, как всегда, отвечаю:— Да мне все равно.

Каждое утро один и тот же вопрос. Каждое утро один и тот же ответ. Каждое утро кажется однообразным и постылым, но не сегодня ...

На ходу одеваясь и проходя мимо угла комнаты, который сегодня ночью так меня испугал, вдруг увидел две длинные черные полосы на свежих обоях, которые клеил всего полгода назад. Поэтому сразу взял в оборот детей, выскочивших из ванной и весело отфыркивающихся:

— Вы что думаете, я каждый год буду переклеивать новые обои по всей квартире? Вчера в зале испачкали — вон, видите какую грязь на обоях развели, — преувеличивал я, так как черные полосы были еле видны, — а сегодня где пакостить будете?

Дети с неподдельным изумлением вглядывались то в полоски, то в мое лицо, соображая, откуда исходит более видимая угроза, но, так ничего и не надумав, принялись в голос убеждать меня, что это не их рук дело. Тут в спор вмешалась Ольга, прибежавшая на шум из кухни:

— Не кричи на них, я вчера делала влажную уборку и точно знаю, что этих полос здесь не было.

— Ну, не было, так не было, — решил я прекратить спор, — но откуда-то же они появились?

На кухне, за завтраком, все мы изучающее смотрели друг на друга, но так никто и не решился озвучить свои предположения.

Быстро побрившись после завтрака, я оделся и, выйдя из дома, быстрым шагом направился к остановке. Педант по жизни — я не любил никуда опаздывать, тем более на работу. Хотя я и торопился, но красоты солнечного утра не могли не тронуть меня.

Октябрь на юге — это что-то среднее между концом лета и началом осени. Буйная зелень вечнозеленых лавровишен, магнолий и пальм осыпана причудливыми багряными узорами из опадающих листьев тополя, клена и платана. А ровные, темно-зеленые "свечки" кипарисов до сих пор не дают привыкнуть к тому, что и здесь бывает зима. Ласковое яркое солнышко, утреннее щебетанье птиц, игра красок на листве — все это привело меня в благодушное настроение, и, забыв о ночных страхах, я забрался в маршрутку.

До работы мне добираться не более десяти минут, но обычно за это время я успеваю настроиться на деловой лад, мысленно составить распорядок сегодняшнего дня и подумать о перепетиях следующего.

Выйдя из маршрутки и сделав несколько шагов по направлению к работе, вдруг почувствовал слабость, стали подкашиваться ноги. Чтобы не упасть, я прислонился к дереву, — и вдруг услышал где-то внутри самого себя неясный мотив, что-то вроде `Чижика-пыжика', то удаляющийся, то приближающийся, будто кто-то хотел настроиться на мою мысленную волну по принципу `жарко — холодно'.

В моей голове все закрутилось, перемешалось и, чувствуя, что сейчас смогу опять потерять сознание, я собрал все свои силы, чтобы не растянуться посреди улицы. Прохожие недоуменно косились на меня, — вроде прилично одетый человек, а уже набрался с утра, другие же, с жалостью и сердобольностью устремились мне на помощь, предчувствуя недоброе. Опять в моей голове что-то защелкало, и я вдруг обнаружил, что меня захлестывают эмоции окружающих людей. Я читал их мысли!!!

Увидев подростка, спешащего ко мне, я уже знал, что ничего хорошего от него не увидишь — ему лишь бы незаметненько в толпе успеть проверить мои карманы. Остановившаяся старушка, с трудом вспоминая, взяла ли сегодня с собой сердечное лекарство, в спешке открывала сумочку. Тормознувший рядом с тротуаром частник, участливо поглядывая на меня, думал о неожиданно подвернувшемся приработке, — все равно ведь придется подвезти то ли к дому, то ли к больнице.

Я же вдруг почувствовал необычайную легкость и обнаружил, что небольшим усилием воли могу отключиться от людских мыслей. В голове у меня прояснилось и, оторвавшись от дерева и смущенно улыбаясь обступившим меня людям, я пока медленно и неуверенно двинулся по привычному для меня маршруту, на ходу обдумывая:"Что же происходит со мной? Что мне делать?! Может, отпроситься с работы? Со слабостью еще можно бороться, но как себя в дальнейшем поведет моя голова? " И все-таки решив довести рабочий день до конца, открыл двери училища.

В училище искусств, где я работал преподавателем на народном отделении, у меня была очень приличная нагрузка. Я вел как индивидуальные, так и групповые занятия. И сейчас, вызывая очередного студента к доске, я со смехом наблюдал за его потугами, так как телепатически уже знал, что он не знаком даже с первой страницей задания, не говоря уже о заданной главе. Мысленно обратившись к лучшему студенту, я отчетливо "увидел", что и у того нет ничего в голове от заданной темы. Покопавшись поглубже, выяснил, что курс вчера рьяно отмечал день учителя — все ведь будущие учителя — и абсолютно не подготовлен к предмету.

— Кто готов к сегодняшней теме? — спросил я. В ответ вытянулось две руки, из чего можно было заключить, что и в этой бочке меда есть своя ложка дегтя.

Мысленно покорив врунов, я вдруг четко увидел проступивший на их лицах румянец и мысленное смятение.

"Так значит, я не только могу читать чужие мысли, — подумал я, — а еще и передавать свои. Чудеса, да и только. Боже милостивый, за что же ты меня так одарил? Вроде и молнией не шарахало и током не било, ни сильных стрессовых ситуаций не было, если не считать сегодняшнюю ночь. Стоп! Неужели ночные события и мое нынешнее состояние взаимосвязаны между собой? Да, но пока это только мои предположения ..."

Студентам, видимо, передалось мое состояние, и они застыли в настороженном молчании. Чтобы разрядить обстановку, я прервал опросы и большим усилием воли заставил себя начать рассказывать новую тему, стараясь вложить ее в головы студентов при небольшой помощи моих открывшихся способностей.

Немного забегая вперед, скажу, что с этих пор в моих группах не стало отстающих. Новый материал как бы прописывался на подкорку головного мозга учащихся и слава о "новом методе" преподавания летела далеко впереди меня.

С трудом закончив рабочий день, я уже выходил из дверей училища, когда меня окликнула секретарша директора:

— Леонид Петрович, директор просил вас зайти к нему.

С неохотой поднявшись на второй этаж, я увидел директора нашего училища — Сидоренко Ефима Павловича — который нетерпеливо препроводил меня в свой кабинет.

— Леонид Петрович,— начал он и осекся, так как я уже знал, о чем будет разговор и опередил его, потом только подумав, что сделал досадный промах.

— Нет, нет, Ефим Павлович, я не смогу взять заведование народным отделением в свои руки, — начал я, зная, что это принесет мне уйму дополнительных хлопот и копеечную прибавку к зарплате. — Вы же знаете, что помимо училища я преподаю в музыкальной школе, пишу сборники и методички для издательств, много аранжирую и инструментую, пишу фонограммы, да и на мое хобби — изготовление гармошек всевозможных размеров — не будет оставаться времени.

— Знаю, и могу добавить, что помимо этого вы еще и пишете свою музыку, дополнительно занимаетесь с одаренными ребятами, да еще вечерами берете надомную работу по распечатке рефератов и дипломных работ. Но мое предложение — это же ваш профессиональный рост, и как вы можете вот так сразу от этого ..., — директор осекся во второй раз. До него, видимо, стало что-то доходить.

— А как вы, собственно, узнали, зачем я вас вызывал? Эта тема еще ни с кем мною обсуждаема не была! Вы первый об этом сейчас услышали, — удивленно спросил он.

Тут он застал меня врасплох, потому что только сейчас я понял, что еще не умею быстро контролировать свои эмоции в силу открывшихся у меня способностей. Но мозг мой теперь работал намного быстрее и четче, поэтому уже в следующую секунду я нашелся и успокоил его:

— Все дело в том, что мы с заведующим отделением обсуждали эту тему. Его пенсионный возраст и отсутствие желания работать на этом месте уже муссировались нами. Мне уже под 40 лет, у меня четко определенный круг обязанностей и менять их мне не хотелось бы.

— И все же, Леонид Петрович, мы к этому разговору с вами еще вернемся, — Ефиму Павловичу неприятен был мой отказ, — вы должны свыкнуться с этой мыслью. Мой выбор определенно пал на вас.

Уходя, я спиной чувствовал задумчивый взгляд директора. Видимо, мои объяснения не показались ему столь убедительными. — — 3

Приехав домой, я первым делом был атакован детьми, которые за целый день соскучились по нашему общению.

— Пап, а мне училка сегодня трояк по русскому поставила, хотя я ей все ответила нормально, — сразу приступила к разбору "полетов" дочка.

И хотя " просканировав " ее мозг, я уже видел, что тройка, в силу невыученных двух правил, была заслуженной, говорить ей об этом я не стал, так как побоялся опять выдать себя. — Ну что же, Анюта, со всеми бывает, — ободрил я ее. — А как, Максим, у тебя дела в школе? — поинтересовался я, раздеваясь.

— Как всегда — отлично!

За сына я никогда не переживал, так как он всегда был лучшим в классе, участвовал в различных олимпиадах и вдобавок ко всему серьезно увлекался физикой и посещал компьютерные курсы. Мысли его были предельно ясные и чистые.

— Ну что, мать уже дома? — спросил я, хотя уже знал ответ. К этому мне еще долго придется привыкать. Да и не знал я, как долго этот дар будет действовать, может через пять минут возьмет и так же неожиданно исчезнет.

— Да нет, она же после шести приходит, а бывает и позже, — ответила Анюта, разыскивая для меня тапочки и стараясь реабелитироваться за полученную тройку.

Жена работала в пансионате — заведующей столовой. Работа была довольно напряженной — каждый день приходилось кормить более 500 отдыхающих. Каждый на отдыхе старался расслабиться на полную катушку, люди необратимо менялись, все старались казаться яркими индивидами и претензии, поступающие от них (в большинстве своем необоснованные) не добавляли радости работе. Но коллектив столовой Ольга подобрала на счастье дружный и опытный, и многочисленные проверки всегда выявляли только хорошую работу, поэтому в пансионат жена шла всегда в хорошем настроении и с радостью (в отличие от многих в наше время). Если она и задерживалась, то это всегда было оправданно появлением какой-либо комиссии или генеральными уборками в столовой.

— Да, папа, днем звонила мама, и попросила тебя кое-что взять в магазине, — вдруг заявила дочка.

— Ну что же ты раньше не сказала, — с досадой ответил я, так как уже почти переоделся. Пришлось натягивать спортивный костюм и, захватив сумку, двинуться в ближайший гастрономчик.

Именно здесь я выявил у себя другие качества, опять неожиданно проявившиеся у меня. Раньше я никогда не занимался подсчетом веса продукта, проверкой сдачи, а теперь ...

— С вас 24 рубля за сметану, — просипел простуженный голос продавца.

— Скажем не 24 — а 19,30, — машинально ответил я.

— Это почему это?

" А правда, почему я так решил?" — подумалось мне. И тут же внутренний голос выдал ответ, озвученный мною: — Здесь не 800 граммов сметаны, а 740, да и весы у вас подкручены на все 100 граммов. Вызовем заведующую отделом?

— ???, — немой вопрос продавца застрял у него в горле. Ведь он прекрасно знал, на сколько меня обманывает. Но откуда это мог знать я?!

— Нет, нет. Обойдемся без начальства, — наконец выдавил он. — Не боги горшки обжигают, и я могу ошибиться. Возьмите свою сдачу, да и довесочек за мою неловкость получите.

Теперь, покупая и взвешивая любой продукт, я точно знал его вес, стоимость до копейки, и вычислялось это мною непроизвольно, в сотые доли секунды.

— Чудеса, — не переставал удивляться я. Меня уже всего распирало от нахлынувшего на меня счастья. Я летел домой, чтобы поскорее поделиться с Ольгой тайной о своем состоянии. Как я и ожидал, жена уже была дома.

— Когда вернулась?

— Да сразу за тобой, уже успела душ принять.

Свежая и излучающая видимое удовольствие, вроде бы и не было позади рабочего дня, Ольга казалась еще довольно юной девушкой. Привлекательная, темноволосая, с прекрасно сохранившейся фигуркой (что удивительно для работника столовой) ей все давали лет 25 — 30, хотя на самом деле было 38. Много ей выпало испытаний в жизни, но постоянный оптимизм и вера в лучшее будущее всегда помогали ей. Поженились мы с ней на третьем курсе консерватории, а уже на четвертом у нас родился Максимка.

Тяжело дались нам эти годы: сессии, преддипломная подготовка и затем государственные экзамены — очень мало времени хватало на ребенка. Если бы не Ольгины родители, помогающие выхаживать Максима на Украине, и не мои, помогшие на дипломном курсе, не знаю, справились бы мы сами. После консерватории мы по распределению попали в одну из музыкальных школ в своем городке. Нищенское существование на копеечные бюджетные зарплаты не удовлетворило нас. Я устроился на несколько работ по совместительству и "выжимал" из своей профессии все, что мог. А Ольга, проведя множество бессонных ночей, решила поменять профессию. — — — — — — — — — — — — — -4

Сначала летом, во время наших отпусков, она стала подрабатывать официанткой, затем, окончив курсы, устроилась в один из пансионатов поваром. Через несколько лет, окончив заочно технологический факультет института, стала заведующей залом, а затем и заведующей столовой. Конечно, в упорстве по продвижению к цели ей было не отказать.

— Меня сегодня одни отдыхающие угостили прекрасной осетриной, — радостно заявила Ольга, — так что у нас сегодня рыбный день.

Хоть я и не очень любил рыбу, в отличие от наших детей, но с радостью уселся за стол, стараясь поскорее закончить с ужином. Но, как всегда, у всех за целый день накопилось много новостей, и ужин затянулся надолго. Я бесконечно ерзал ногами под столом и всячески проявлял нетерпение, пока, наконец, Ольга не заметила этого.

— Ну что, ребятки, с уроками все в порядке?

Получив утвердительный ответ, смилостивилась: — Тогда можно часик поиграть на компьютере, затем в душ и спать.

Дети с радостным воплем помчались в зал, а Ольга обеспокоено спросила:

— Ты сегодня странно себя ведешь — что-то случилось? У тебя неприятности на работе?

И хотя я уже обдумывал, как начать этот разговор, сейчас у меня, в некотором роде, был сумбур в голове. Как объяснить самому непонятное? С чего начать?

— Понимаешь, Оля, в то, что я тебе сейчас расскажу, ты, конечно, сразу не поверишь, но я на деле тебе докажу, что весь мой рассказ будет правдивым.

— Боже мой, да не пугай ты так меня, — жена не на шутку разволновалась.

— Со вчерашней ночи, — начал я,— со мной начали происходить очень странные вещи.

Я рассказал о ночном кошмаре, телепатических и математических способностях, которые стали проявляться у меня, и видел, что кроме рассказа о кошмаре, Ольга ничего не воспринимает всерьез. Тогда я попросил жену не пугаться и предложил продемонстрировать свои умения:

— Сейчас я позову сына из другой комнаты, не произнося слов.

Мысленно обратившись к нему, я услышал, как открылась дверь из зала и высунувшийся в дверной проем сын недоуменно спросил:

— Папа, ты звал меня?

— Нет сынок, иди, доигрывай, — пришлось солгать мне.

Ольга с большим доверием смотрела на меня:

— Но это еще ничего не значит, мало ли что ему показалось.

— Хорошо, хочешь я в подробностях опишу весь твой рабочий день?.— опять предложил я, и получив положительный ответ, начал рассказ, не упуская мельчайших деталей, особенно подробно остановившись на стычке с шеф-поваром.

Не выдержав этого испытания, Ольга обессиленным голосом попросила:

— Хватит, — и через паузу добавила, — как хорошо, что я тебе никогда не изменяла.

Видимо, юмор стал возвращаться к ней. Ольга понемногу приходила в себя:

— Слушай, так ты мне все отчеты за день нащелкаешь, ты же теперь еще и ходячий калькулятор.

— Оля, ты не о том сейчас говоришь. Дело не в способностях, а в том, откуда они у меня возникли? И когда опять исчезнут?

— Не кипятись, — Ольга, как всегда, была прагматична. — Во-первых, я думаю, что об этом не должен знать никто, кроме нас — даже дети и старики. Во-вторых, старайся как можно реже использовать их, чтобы не привыкнуть, иначе потом с небес да на землю — ох как тяжело придется падать. В-третьих, я прошу никогда эти способности не применять на мне.

Ольга подумала немного:

— А сейчас я наберу горячую ванну, добавлю морской соли — полежи и расслабься. Запомни, хоть в беде, хоть в радости, я тебя не оставлю. Ты так просто от меня не отделаешься, — опять все переводя в шутку подытожила Ольга. — Мне все это нужно еще обдумать, привыкнуть, да и тебе это нужно. Я считаю, что время покажет, как все будет развиваться дальше.

Я все это принял к сведению, с души у меня свалился большой груз. Вместе, я думаю, мы научимся управлять этой проблемой. Если бы я знал, что это только самое начало, и сколько еще горестей и радостей придется нам пережить ...

Ночью я спал как убитый. Две снотворные таблетки, которые дала мне Ольга на ночь и пережитое за последнее время, подействовали на меня, как люминал на льва из кинофильма "Полосатый рейс ".

Утром, с трудом разлепляя глаза от шума и детского визга, я лениво, находясь еще в сонном состоянии, уселся на тахте. Сон у меня как рукой сняло — со стены, из дальнего угла зала на меня смотрела четко очерченная римская цифра II. Расплывчатые и слабо видимые вчера, сегодня эти две полоски выглядели убедительно четко и ясно. Что бы это значило? — — — — — — — — — — — — — — — — — 5

В юношестве я очень увлекался чтением, почти все выходные проводя в читальном зале, да и сейчас, по роду занятий, литература у меня была на одном из почитаемых мест. Поэтому у меня сразу стали всплывать в памяти сведения о том, что же может представлять собой это число или символ.

Насколько я мог вспомнить, в оккультизме "два" называется числом проявления. Это означает, что если что-либо проявляется в мире, если что-либо открывает себя, если что-либо не является скрытым каким-либо образом, то это существует как дуальность, двойственность. Где угодно в природе можно обнаружить, что ничто не открывает себя, чтобы не быть соотнесенным с числом два. Один свет не может проявить себя, так как должна существовать теневая сторона или тьма — то есть двойственность. Никогда не мог бы существовать мир, наполненный проявленным светом, если бы не было соответствующей тени. Так обстоит дело со всеми вещами.

Никогда не было бы возможным для добра проявиться, если бы оно не имело бы зло, как теневую сторону. Двойственность добра и зла является необходимостью в проявленном мире. Существует бесконечное количество дуальностей. Все они встроены в жизнь, однако мы должны искать их в должном месте. Через смерть человек приобретает бессмертие на более высоком уровне. Таким образом, можно указать на дуальности в каждый момент жизни. В физике мы обнаруживаем позитивное и негативное электричество, в магнетизме силы притяжения и отталкивания — все проявляется в двойственности, Два, дуальность является числом проявления, манифестации.

Как я и думал, этот знак проявился не зря, а со смыслом. Значит, двойственность моего положения не случайна. Кто-то передает мне эти знания и этот "кто-то" довольно могущественен, раз может наделять этим. Но почему именно мне? Миллиарды людей населяют планету, так почему именно я выбран для этого?

Выходившей из спальни Ольге я молча кивнул на проявившийся знак. Она с удивлением и немного отрешенно посмотрела на него и, молча подойдя, задернула шторой. Повернувшись ко мне, она заговорщически приложила палец к вытянутым губам, давая понять, что только молчание нам сейчас необходимо.

Сосредоточенно покормив и собрав детей в школу, мы сами стали со спехом собираться на работу, на ходу переговариваясь:

— Дорогой, веди себя осторожно, не используй без надобности свои возможности. Ты сегодня работаешь до обеда, так постарайся сразу после работы что-нибудь сделать с этими обоями. У нас на антресолях есть старые остатки, постарайся переклеить эту полоску, может, дети и не успеют ничего заметить.

— Хорошо, — согласился я, — только по пути забегу за обойным клеем.

— И еще, — встрепенулась Ольга, — попробуй часиков в десять телепатически обратиться ко мне, все-таки интересно, насколько далеко это действует, может, нам и телефоны скоро не нужны будут.

Сегодня я работал в музыкальной школе, которая находилась рядом с нашим домом. Поэтому, минут через десять, пешком пройдя пару кварталов, я уже поднимался в свой класс.

До первого ученика еще оставалось некоторое время, и я присел за стол, вытаскивая из портфеля классный журнал и ноты. Не успев разложить все это на столе, вдруг опять почувствовал, будто защелкали тумблеры в голове. Продолжалось это не более пяти секунд, и слабости в этот раз не ощущалось. Закончилось все так же неожиданно, как и началось.

Даже не успев испугаться, я подумал: "Интересно, какую в этот раз в меня заложили программу? И главное — кто? "

На первый вопрос объяснение пришло довольно быстро, в отличие от второго. Подумав, что пора бы подготовить музыкальный инструмент для ученика, я подошел к синтезатору, и обомлел — раскрылись замочки на чехле, медленно стала подниматься крышка, и оттуда выплыл наружу синтезатор, приближаясь к подставке. От испуга я отшатнулся от него, и, слава богу, что инструмент уже находился над подставкой — с глухим треском он упал на нее. Видимо, от испуга я потерял над собой контроль и опыт по телепортации был закончен не так успешно. — — — — — — — — — — — — 6

Услышав в коридоре топот приближающегося ученика, я решил еще раз проверить верность своей догадки. И второпях, видно, сильно послал стул к инструменту, так как на большой скорости он с грохотом врезался в стену, всего в нескольких сантиметрах от синтезатора. "Вот это — да!" — уже с огромным восхищением и благоговением перед самим собой, подумал я.

Следующий ученик не явился на урок, и я решил поиграть на инструменте. Взяв сборник " Фантазий" И.С.Баха и переключив синтезатор в режим органа, я не успел прикоснуться к клавиатуре, как пальцы сами по себе забегали по клавишам. Мозг моментально считывал информацию и передавал импульсы рукам, но игра напоминала мелодии роботизированных игрушек, так как в нее не была вложена душа музыканта.

Позанимавшись некоторое время, я научился подчинять движения рук своим эмоциям и чувствам. Сыграв по памяти один из самых сложнейших этюдов Николо Паганини, я понял, что через некоторое время мне не будет равных в области исполнительства. Но, как правильно говорила жена, я не имел права показывать это, если не хотел привлекать внимание к своей персоне.

Помня об уговоре с Ольгой, ровно в десять часов я вышел " на связь " с ней, просто представив образ нужного мне человека:

— Здравствуйте, уважаемая Ольга Александровна, — начал я шутя, — вас беспокоят из администрации президента.

Мысли ее заметались в хаосе. Как потом я узнал, от неожиданности она выпустила из рук графин с водой, и как говорят, " к счастью " разбила его. В дальнейшем, обращаясь к ней, я начинал сеанс связи с мелодии гимна России, и только когда слышал ответный сигнал, начинал общение.

— Ну, ты меня и напугал, — восстановив ход мыслей, она пришла в радостное волнение, — неужели у тебя получилось?

— Как видишь. И ты знаешь — у меня новости. Во-первых, я стал играть лучше всякого вундеркинда. Во-вторых, я перемещаю вещи по своему желанию! Кажется, это называется телепортацией.... Извини, дорогая, ко мне пришли,— прервал я сеанс, потому что ко мне на самом деле в класс зашел ученик с отцом.

Уроки пролетели незаметно, так как я немного из шалости, немного из-за того, что хотел проверить себя — то подгонял пальчики учеников, то мысленно приказывал сыграть любимую пьесу и, видя их растерянность, от всей души потешался над ними.

После обеда, прихватив на хозяйственном рыночке обойного клея, я заторопился домой.

Детей, слава богу, со школы еще не было, и я, быстро переодевшись, приступил к ремонту. Когда я уже заканчивал подгонку обоев, в дверь позвонили — и Максим, а за ним и Анка ввалились в прихожую.

— Ну что, занимаюсь вот залатыванием ваших безобразий, — я сразу решил идти в атаку, чтобы у них возникало как можно меньше вопросов. — Если в школе все в порядке, то можете переодеваться и идти гулять, — я знал, что сегодня детей кормили на продленке.

Вечер прошел более-менее благополучно, тем более что ,00назавтра предстоял выходной. Жена пришла пораньше с работы, у всех было приподнятое настроение. Поэтому мои новые ощущения и неожиданные возможности отошли на второй план, хотя вечером мы с Ольгой и поговорили немного на эту тему.

Выходной прошел еще на большем подъеме — к нам в гости пришли старинные друзья. У всех накопилось много новостей и обсуждение вместе с застольным общением затянулось до глубокого вечера. Впервые я смог, прозондировав мысли друзей, узнать их истинное отношение к нам — и выводы только порадовали меня. Правда, я немного побаивался, что, выпив лишние 50 граммов, в расслабленном состоянии могу потерять контроль над своими способностями и они непроизвольно начнут проявляться, но этого не произошло — к моей радости и к огорчению Ольги, так как расслабившись, ей уже хотелось, чтобы я выкинул что-нибудь этакое, "порадовав" и ее, и гостей.

В течение дня у меня все время что-то происходило в голове — постоянные щелчки заставляли меня вздрагивать, это замечала не только Ольга, но и гости. Я оправдывался тем, что с вечером наступила прохлада и меня немного морозило, и вроде бы это всех устроило.

Проводив гостей и вымыв посуду, мы пораньше улеглись спать перед новой трудовой неделей, но зря я надеялся на ночной отдых... — — -7

II

Ночью меня внезапно разбудил чей-то голос. С трудом разлепив глаза, я всматривался в светящееся табло будильника — часы показывали начало первого ночи. Чей-то голос безостановочно бубнил у меня в голове, но я никак не мог разобрать смысла, хотя некоторые слова все отчетливее становились понятными. Опять, со страхом всматриваясь в темноту, я начал различать темный сгусток в углу комнаты и постоянное шевеление. Волосы на моей голове уже напоминали пыжиковую шапку, плотно, всей массой поднявшись над головой.

И тут, наконец, я услышал вполне понятно озвученное предложение:

— Чем больше будешь бояться, тем меньше у нас будет времени на объяснения.

— Какого времени, кто ты? — я с удивлением обнаружил, что не разговариваю вслух, а воспринимаю и передаю речь посредством мысли.

— Во-первых, перестань бояться, я и так пока с трудом ловлю наш канал, а твои хаотичные метания затрудняют мои действия, во-вторых, на данный момент воспринимай меня как своего ангела-хранителя — это поможет тебе успокоиться. Пойми, я не причиню тебе вреда, и не моя вина, что пока я могу общаться с тобой только ночью.

— Что значит твое вечно встречающееся "пока"? Ты рассчитываешь на наше длительное знакомство?

— Естественно, иначе бы не появился здесь.

— Я всегда думал, что ангелы-хранители — это домыслы проповедников и верующих, так неужто вы существуете на самом деле?

— Я же сказал, считай пока меня ангелом-хранителем, а позже я разъясню причины своего появления, и ты узнаешь мое истинное имя и предназначение, а пока воспринимай все как должное и внимательно слушай; если будут возникать вопросы, то задавай их по ходу нашего разговора. Согласен?

— В принципе, да, — все еще пребывая в нерешительности, промямлил я.

— Я — Велиал. Один из самых сильных и злых демонов Люцифера. Все время моего существования, а живем мы по вашим понятиям многие тысячи лет, я был лжив и вероломен. Подбивал людей на греховные поступки. Я был создан сразу после Люцифера и имел злую сущность с момента своего рождения.

— Как же верить тебе после этого, ведь ты говорил, что мой ангел-хранитель?

— Верить ты мне должен, потому что огромная угроза нависла над миром, и только ты с моей помощью сможешь предотвратить ее. Люцифер смертельно обидел меня и унизил, как не унижал никого другого. Помогая тебе отстоять мир, я сохраню его, а значит, буду существовать и я, и все мое воинство, без которого я не смогу противостоять Люциферу.

— Извини, но я чего-то все-таки недопонимаю. Как я — простой человек, могу противостоять такой злой, могущественной и для меня непобедимой силе? И почему именно я??? Чем я мог так отличиться на небесах еще при своей жизни, ведь никогда не был праведником, глубоко верующим и вообще — если бы не ты, то продолжал бы жить, не веря в потусторонние силы?

— Об этом намного позже. Чтобы узнать свою значимость, ты должен выслушать меня до конца и тогда тебе откроется истина, без которой мои ответы на твои преждевременные вопросы не дадут ничего, кроме непонимания.

— Хорошо,— уже более исполненный решимости ответил я, — продолжай, а я постараюсь быть более терпеливым.

— Я одним из первых поднял восстание против Бога. После проигранной нами битвы был изгнан с небес на землю, где под предводительством Люцифера командовал восьмьюдесятью легионами демонов — по 6666 демонов в каждом легионе. Среди моих подчиненных ходили упорные слухи, что я часто нарушал свои обещания, но тот, кто действительно добивался моего расположения, был всегда щедро вознагражден. — — — — — — 8

— Вот ты часто упоминаешь имя Люцифера, а кто он у вас — главный? Извини, но я почти не читал библию, ни чего-нибудь подобного.

— Я понимаю все твои вопросы, поэтому с терпением, несвойственным для меня, буду отвечать на них. Люцифер — "несущий свет", изначально ассоциировался с утренней звездой. Он должен был нести людям помощь, поддержку и любовь, однако же, не выполнил своей миссии, а наоборот, занялся погибелью всего бессильного с помощью искушения — за что и был изгнан с небес на землю. У вас в народе он стал известен под именем Сатаны. На земле он сплотил вокруг себя всю сатанинскую аристократию из падших ангелов, которые пошли за ним, вопреки воле Отца-создателя. И, если Богу принадлежит духовная сущность человека, то Люциферу — плотская. Разрушая искушением душу человека, он обрекает его на погибель. Сам же Люцифер пребывает вне вещественного творения, а стало быть, он не будет вовлечен в распад, уготованный жертвам его искушения. Я думаю, понятно, о чем говорю? — приостановился он, видно наблюдая, что я собираю в морщины лоб.

— И вообще, мне кажется, для начала хватит о нашем предводителе.

— Да уж, твой рассказ не добавил мне веры в твоей искренности. И если так силен и неуязвим твой предводитель, то как ты думаешь с ним бороться?

— Ты будешь моим главным козырем в этой игре, даже против своей воли. Не в твоей власти отказаться от моего предложения, и позже поймешь почему.

— Чтобы поверить тебе и встать на твою сторону, если будет нужно, мне надо знать суть вашего конфликта — иначе я не смогу принять никакого решения.

— Что же, ты прав. Слушай, только будь внимательней, так как время мое истекает, а для полной ясности я должен именно сегодня объяснить, почему именно ты был выбран, притом впервые в истории человечества, на столь ответственную и необычайную роль.

— Я весь внимание! Сам заинтересован в этом!

— Демоны живут несколько тысяч лет, а такие, как Люцифер — вечно. Мне уже более 3000 лет, и ни разу за 30 веков я не поддавался искушениям людским, так как сам создавал их. Тысячи пороков, которые я созидал, по своей вероломности и жестокости поставили меня в ряд с самыми могущественными демонами. И вот, ровно тысячу лет назад, я должен был погубить девушку, впрочем, одну из многих тысяч загубленных мною, но, узнавая ее, я начал понимать, что увлекаюсь ею все больше и больше. Ее чистый и ясный образ, красота неземная, мысли ангела и многое-многое другое привели к тому, что я сначала восхищался ее стойкостью, затем любовался ее физической и духовной красотой, и в конце концов просто полюбил ее.

— Но ответила ли она тебе тем же? И если да, то как вы встречались, ведь ты бестелесен?

— Я принял человеческую форму, причем образ был не самым лучшим. Мы увлекались друг другом все больше и больше, пока не почувствовали, что от любви теряем разум. Вот в этот момент Люциферу и было донесено моими недругами о моем "падении".

Представ перед ним, я понял, что пощады не будет ни мне, ни моей возлюбленной. Мне было приказано в течение ближайшей ночи завладеть ее духом и уничтожить тело, причем дух я должен был предоставить на вечное растерзание Люциферу. Я просил о любом, самом жестоком наказании мне, лишь бы он оставил в покое ее, но мольбы мои были напрасными, и я решил ...

— И ты решил ослушаться Люцифера. Но неужели три тысячелетия существования с твоим предводителем могла перевесить одна— единственная любовь?

— Смогла! Я раскрыл ей свою сущность, ведь любовь к тому времени уже очень сильно изменила меня. Она простила и готова была идти за мной хоть в другую вселенную. Я прятал ее в глубинных недрах земли и подводных гротах, во вселенной и в поднебесье, в царстве мертвых и среди людей — так мы в трудности, но счастье, при помощи моих многочисленных помощников смогли скрываться более двух лет.

Но соглядатаи нашего повелителя все-таки выследили нас и выдали Сатане. Гнев его не знал предела. От моей любимой не осталось и кучки пепла. Стерев память людскую, он уничтожил все следы ее пребывания на земле, а мне "даровал" жизнь еще на следующую тысячу лет, которые я должен был провести в вечных мучениях. Снял с меня все титулы и привилегии, сослав меня вечно болтаться между небом и землей.

— Как я понял, не так страшно для тебя твое наказание, как потеря любимой?

— Да! Я должен отомстить за нее и восстановить светлую память. — — — — — — — — — — — — — — — — -9

Тихо скрипнула дверь, и смутный образ Велиала неожиданно исчез. Из спальни вышел заспанный Максим и нетерпеливо двинулся в уборную. Я поспешно прилег на бок, и для конспирации немного посапывая, принялся усиленно "переваривать" услышанное. Через пару минут, едва за сыном закрылась дверь спальни, меня окликнул голос Велиала:

— Я надеюсь, что не потревожил твой сон?

— С тобой тут уснешь ...

— Мое время истекает в четыре утра. Появился я именно сегодня, потому что только на третий день после начала нашего контакта смог показаться и поговорить с тобой. Теперь я смогу появиться перед тобой только на девятый день, поэтому хорошенько подумай над моими словами.

Поговорив еще около получаса, я получил основное впечатление о Велиале, но решил не торопиться с выводами и ответом. Естественно, до подъема заснуть я уже не смог, так как мысли гонялись друг за дружкой и устроили такой галоп в голове, что о сне не могло быть и речи.

Наутро, поднимаясь с постели, я почувствовал, что дружбы между головой и туловищем сегодня не состоится. Если к телу у меня претензий не было, по крайней мере, я чувствовал его расслабленным и отдохнувшим, то с головой было далеко не все в порядке. Впечатление, что черепная коробка явно мала и мозгам, разбухшим от потока информации очевидно требуется новое жилище, не оставляло меня до вечера.

День прошел тягостно и вечером, наскоро перекусив, и едва перекинувшись парой слов с домочадцами, я быстренько завалился в постель, еще подумав, что надо бы намекнуть Велиалу насчет способности управлять своим здоровьем.

Ночь я проспал беспробудно и проснулся утром, посвежевший и заметно отдохнувший, от чьего-то голоса: "На работу проспать хочешь?" Открыв глаза, я никого в комнате не увидел и тут же услышал опять: "Чего таращишься? Вчера тебя не дергал специально для того, чтобы ты отдохнул и подумал, ну а сегодня, будь здоров, действуй."

— Велиал, ты? — стало наконец доходить до меня.

— Ну не директор же твой. Вставай давай, нам сегодня еще многое надо успеть сделать. Через полчаса встанет твоя жена, а мне нужно еще поработать над тобой.

— Что ты хочешь делать?

— Сам ведь вчера просил позаботиться о твоем здоровье, вот и буду сейчас заботиться.

— А ты не мог бы пичкать меня своими знаниями, когда я сплю, и мне бы было спокойнее, и тебя бы не напрягал?

— Нет, во время сна я не могу работать с твоим мозгом — он неактивен, а сейчас откинься и расслабься, это займет немного времени, зато после этого мне будет спокойнее за тебя.

Где-то через двадцать минут, когда с "копанием" в моей голове было закончено, Велиал окликнул меня:

— Никаких неприятных ощущений не было?

— Ты мне хоть объясни, что ты мне там вкладываешь, и как правильно этим пользоваться?

— Не сейчас. В течение дня сам поймешь, что к чему. Я тебя буду навещать по утрам, усиливать твой дух, сознание и тело, а вот на девятую ночь готовься — расставим все точки над "и". И еще — нам нужны будут помощники, не только там, где я обитаю, но и на земле, поэтому, подумав над ситуацией, я решил, что будет лучше, если ты введешь в курс дела Ольгу — вместе вам будет легче ориентироваться во всем.

— Если у меня возникнут неожиданные вопросы, или непредвиденные ситуации, то как я могу вызвать тебя, или по крайней мере связаться с тобой?

— В этом пока нет необходимости, но на всякий случай — за тобой всегда приглядывает мой подчиненный, зовут его Арот — назвав это имя, ты уже вступаешь в связь с ним.

— Скажи, а Аноса у тебя нет? Имя какое-то странное. Нет, чтобы назвать каким-нибудь Иваном или Сергеем.

— При общении с ним называй его, как хочешь, но для вызова используй только имя, которое я тебе назвал.

— Ладно, сассоциирую его с известной частью лица — думаю, что тогда не забуду этого имени,— подытожил я, поднимаясь с постели.

Днем, в перерывах между занятиями, я пытался подготовиться к разговору с Ольгой. Хотя и заранее знал, что она адекватно воспримет ситуацию и пойдет со мной до конца, каким бы он не был. Поэтому, по приходу домой, в принципе уже был готов, чтобы более-менее безболезненно ввести ее в курс дела.

Дома я застал плачущую дочку и, узнав, чем были вызваны крокодильи слезы, решил на практике попробовать, могу ли я каким-либо образом помочь ей, не прибегая к помощи медикаментов. Оказалось, что, поднимаясь по лестнице, она сильно занозила о перила руку и торчащая из среднего пальца большая щепка привела ее в такое ужасное состояние.

Попросив дочку закрыть глаза, я мысленно вытащил щепку из пальца, и приказал ранке затянуться — результат просто ошеломил меня — не было воплей, не было щепки, не было ранки. Анюта, открыв глаза, ошеломленно смотрела на свой палец, а затем, медленно поднимая голову, на меня. Ее широко раскрытые глаза и застывший в них немой вопрос застали меня врасплох. Я знал, что не смогу объяснить ей, каким образом все это сотворил. Поэтому сделал первое пришедшее мне на ум — мысленно постарался удалить из ее памяти все, что было связано с этой занозой. Что мне удалось сделать это, я увидел по ее лицу, перешедшему из огуречной формы в нормальную. — — — — — — — — — — — 10

Теперь я точно знал, что мое здоровье, и здоровье моей семьи вне опасности. По крайней мере, с легкими травмами я справляюсь.

Ужинать мне почему-то не хотелось. Дети перекусили фруктами и засели за уроки, а я, в ожидании жены, решил заняться аранжировками очередного цикла произведений. Работа увлекла меня, и я даже не услышал, как пришла Ольга. Только по радостному щебетанию детей я догадался о ее появлении. Узнав, что она тоже не хочет ужинать, так как перекусила на работе, хотел сразу вовлечь Ольгу в разговор, но дети не дали мне сделать этого. Новое задание по трудам у Анюты и оформление статьи у Максима в школьную стенгазету заняло у жены около часа.

По счастливой случайности, просмотрев программу передач на вечер, увидел, что по телевизору будет транслироваться приключенческий фильм с их любимым артистом, и так как с уроками было покончено, предложил детишкам передохнуть у экрана. Предложение было воспринято с большим энтузиазмом, и я смог наконец-то уединиться с Ольгой на кухне.

Начав рассказ с того, что я наконец-то узнал, кто экспериментирует надо мной, затем довольно подробно поведал о появлении Велиала два дня назад и о нашем с ним дальнейшем разговоре, в довершение добавив, что именно он посоветовал рассказать обо всем.

Ольга внимательно все выслушала — сказалось увлечение в молодости книгой Дейла Карнеги — но по возникшему на ее щеках алому румянцу понял, что мой рассказ очень сильно взволновал ее. Когда закончил, возникла небольшая, но вязкая пауза.

— Ты что-нибудь надумал за эти дни? — наконец спросила она.

— Честно говоря — да, хотя еще не окончательно, ведь время еще есть, да и без твоего совета я не приму бесповоротного решения.

— Нет, ну ты вот скажи — чего именно к тебе он прицепился? Ведь как хорошо жили до него, а теперь вся жизнь пойдет под откос.

— Да, Ольга, хорошо, что ты напомнила. Выбрал он меня от безысходности. Все дело в том, что раз в тысячелетие возникает такая возможность, когда потусторонние силы могут выходить на прямой контакт с человечеством. Раньше им это было не нужно, так как цивилизация была не развита, и особого смысла общаться с нами напрямую у них не было. Но за последнюю тысячу лет мы достигли большего совершенства, да и у того же Велиала возникла нужда в нас, поэтому мы сейчас с тобой и оказались в такой ситуации.

— А что, с другими представителями человечества он не мог наладить контакт? Ведь есть и более влиятельные и более богатые, да и, наконец, более умные, но почему именно наша семья ему понадобилась?

— Не наша семья в целом, а именно я. Все дело в том, что только с тремя представителями человечества имеют возможность связаться три самых влиятельных падших демона, и то, только раз в тысячелетие. Возникают какие-то пространственно-временные связи, которые способны воспринять только люди с особенной генетической программой, которая проявляется только после того, как ангелы активизируют этот код.

— Теперь многое проясняется, но это не облегчает нашего положения,— вздохнула Ольга.

— Так вот, первым представителем, с которым Велиал попытался наладить контакт, оказался абориген какого-то зачуханного племени, и его уровень развития не оставлял сомнения в его непригодности для задуманного Велиалом дела. Другой представитель жил в развитой европейской стране, но оказался женщиной, не имеющей жизненных устоев, легкого поведения и к тому же осужденной на длительный срок за торговлю наркотиками...

Как ты, наверное, уже догадалась — я третий, и последний представитель. Кстати, к огромному облегчению Велиала, отвечающий всем его требованиям.

— С этим все более или менее понятно, но какая роль отведена тебе в этом деле? И вообще, считаю, что нужно узнать план Велиала, на что он направлен, и главное — прежде всего, нужно постараться выяснить, не вовлекает ли он нас в гиблое дело не только для нас, но и для всего человечества, — подытожила Ольга.

Как я уже описывал ранее, Ольга была довольно привлекательной шатенкой, с прекрасной, немного полненькой фигуркой и необычайно мягкой, напоминающей бархат, кожей. Занятия сексом у нас происходили произвольно, по желанию обоих, в основном по выходным, но когда не чувствовали усталости после работы, могли и целую ночь заниматься любовью.

После недельного стрессового воздержания я вдруг почувствовал, что ничего меня уже больше так не волнует, как Ольга. Взглянув на нее, я увидел такой же зарождающийся в ее глазах огонек. Нас непреодолимо потянуло друг к другу, и хотя мы не сторонники экстремального секса, чуть не сделали это, но вовремя услышали приближающиеся к кухне шаги детей.

Уложив их, мы с таким упоением занялись любовью, что только под утро, обессиленные, провалились в сон. — — — — — — — — — — 11

Я встал спозаранку, не прибегая к помощи будильника. Никто меня не будил, но ровно за минуту до звонка я уже был на ногах — отдохнувший и посвежевший, будто спал не два, а все десять часов. Желая и жене облегчить участь тяжелого дня после недосыпания, мысленно постарался передать ей часть энергии, появившейся у меня в избытке, и как выяснилось позднее, вполне успешно.

— Арот, — позвал я.

— Давно наблюдаю за тобой, — отозвался он.

— Скажи, а ночью ты тоже следил за нами? — спросил я, озвучив вопрос, мучивший с того момента, когда я проснулся.

— Дорогой, будь проще, и люди потянутся к тебе, — он изумил меня своим цитированием, — что же ты думаешь, что ни за кем из людей не ведется такого же наблюдения? Ошибаешься. У каждого человека есть свой ангел-хранитель, и живет он под вечным его присмотром. И чем бы люди не занимались, они всегда будут под надзором своего ангела. Только от человека зависит, будет ему помощь от ангела или же своей неправедной жизнью он "заслужит" трагическую смерть.

— Арот, вот как тебя позвать, я понял, а как от тебя избавиться? Мне ужасно не нравится, что ты следишь за каждым моим шагом. Знаешь, возникает такое ощущение, будто ты букашка под микроскопом, а это довольно-таки неприятно.

— Ты легко можешь ставить блокаду от..., — он осекся, видно поняв, что проболтался.

Я тут же попробовал мысленно заковать свой мозг в непроницаемый панцирь и сразу же почувствовал, что связь с Аротом пропала. Уже хорошо, подумал я, хоть как-то, но я уже могу противостоять своим покровителям.

Ободренный этой мыслью, в течение всего дня выискивал промежутки свободного времени и всячески старался испытывать свои способности. Главное — я хотел узнать, что могу и только затем развивать и тренировать свое приобретение.

Самым интересным мне показалось то, что я стал все меньше и меньше есть. К субботе, когда на девятую ночь должен был появиться Велиал, уже, наверное, в своем полном обличии, я дошел до того, что мне хватало ужина на весь последующий день, и аппетита не чувствовал вообще.

Утром я вставал раньше всех, поэтому детям говорил, что попил чаю прежде их. На обед стал немного задерживаться, объясняя это тем, что уже перехватил на работе. А в ужин, хотя и через силу, но, делая вид, что мне это приятно, старался есть медленно и маленькими кусочками, чтобы не сильно привлекать к себе внимания детей.

Ольга, конечно же, сразу почувствовала неладное. Но я объяснил, что, скорее всего, это Велиаловы штучки, пообещав при первой же встрече заставить его объясниться.

В субботу не было никакого желания заниматься накопившимися за неделю делами, а так как в середине недели прошел хороший дождик, то я предложил детям выбраться на природу, за осенними опятами. Уговорив деда свозить нас на машине, мы собрались в походном порядке и уже к десяти часам были на месте.

Природа на Кавказе не поддается никаким описаниям. Если летом в лесу душно, хотя он и растет по горным массивам, то осенью в горах уже довольно-таки прохладно. Самшит и вечнозеленый кустарник в сочетании с красно-желтыми листьями, пение птиц и стрекотание цикад, лесной покой и гармония накладывают на людское настроение неизгладимый отпечаток. Прислонившись к огромной чинаре, чувствуешь себя маленьким, и в то же время защищенным этим лесным гигантом от всяких людских проблем.

Толстый слой опадающих листьев покрывает сыроватую от утренней росы землю, поэтому поиск молодых опят оказывается довольно-таки затруднительным, но только не для детей. Весело щебеча и громко переговариваясь, они кружат вокруг меня и деда, и находят грибы даже там, где мы с ним только что проходили.

Собрав до обеда около четырех ведер, поспешили к машине, где на опушке, под сенью ольхи бабушка сварила на костре вкуснейший суп из тушенки, а так как на природе аппетит разыгрался не на шутку, то через полчаса от супа не осталось и следа. Попив на верхосытку слабенького отвара из шиповника с галетным печеньем, мы с новыми силами отправились на поиски грибов. И только к четырем часам вечера, порядком подустав, но, нагрузив полный багажник, отправились домой. — — — — — — — — — — — — — -12

Работы с грибами нам хватило до поздней ночи. Обобрать грибы, промыть, нарезать, отварить, да еще и замариновать большую часть по банкам, оказалось делом утомительным и хлопотным. Поэтому, освободившись от дел, мы с Ольгой только в двенадцать часов ночи смогли кое-как доползти до постелей и мигом провалились в сон.

Проснулся я в два часа ночи от скользящих прикосновений к моему плечу. Передо мной стоял ясно очерченный силуэт Велиала, в глухой накидке и почему-то с маленькой головкой, напоминающей мушиную. Глаза его ярко светились в темноте, хотя раньше такого я не замечал.

— Отдыхать некогда, да и незачем,— заявил он.

В самом деле, сон улетучился мгновенно, а от усталости не осталось и следа. Еще подумав, что неудобно вставать с постели раздетым, вдруг с удивлением увидел себя одетым и сидящим в кресле.

— Не обращай внимания на такие мелочи,— нетерпеливо прорычал он.

Голос его в этот раз напоминал что-то среднее между рыком льва и скрипом несмазанной телеги.

— Нельзя ли поласковее,— вскинулся я. — Грубость всегда хуже добра, а я выбираю лучшее.

— Я в совершенстве владею искусством обольщения и подхалимажа. Нам с тобой это ни к чему. Мой слащавый голосок все равно не изменит сути разговора, поэтому принимай меня таким, какой я есть.

— Мы перешли с телепатической речи на обычную, а с таким тембром голоса, я думаю, ты моментально поставишь на ноги всю мою семью.

— Ты одет, и мы можем провести эти два часа за беседой в любом уголке земли или вселенной. Правда, с последним обещанием я немного поторопился, так как смогу выполнить его только после сорокового дня с начала нашего знакомства.

— А что, мне эта идея нравится, я уже устал удивляться за эти девять дней, так что валяй, выбирай место на твое усмотрение. Только ради Бога, поприличнее и на природе, — специально резюмировал я, в душе опасаясь, что приличным местом в его понимании может оказаться ад или что-то в этом роде.

В ту же секунду мое тело стало абсолютно невесомым и я оказался под потолком комнаты. На диване же увидел себя, мирно спящим, но кто же тогда парил в воздухе?

— Я оставил вместо тебя двойника, на случай непредвиденной ситуации, — тут же разрешил вопрос Велиал. — Ты готов?

Не дожидаясь моего ответа, он подхватил меня за руку и, словно для него не существовало преград в виде стен дома, увлек меня за собой, в темную высь ночного неба.

— Можно, конечно, телепортироваться, и оказаться в нужной нам точке за пару секунд, но мы и так будем на месте не более чем через полчаса, и за это время ты немного привыкнешь к окружающей обстановке, да и по пути обсудим ряд волнующих тебя вопросов.

В самом деле, привыкнуть к происходящему я не смог бы сразу, при всем желании. Скорость, с которой мы летели, захватила дух и сперла дыхание. Подо мной в одно мгновение пролетали темные пятна суши и блестевшая в лунном свете водная поверхность озер. Тонкие нити речек, как морщины на коже пожилого человека, прорезали земную поверхность. Яркие огненные островки, над которыми мы пролетали, по всей видимости, были городами, расцвеченными рукотворной иллюминацией.

— Ну что, привыкаешь? — наконец подал голос Велиал.

— К такому навряд ли привыкнешь, — с колотившимся сердцем ответил я. — А куда мы летим?

— Пока бесцельно. Ты должен адаптироваться, но могу предложить на выбор: во-первых, поприличнее, на мой вкус — это Лас-Вегас — самый адский уголок азарта, во-вторых, на природе — могу предложить швейцарские Альпы.

— А сколько сейчас там времени? Я никогда не выезжал за границу, и понятия не имею, по какому часовому поясу они живут. Ведь если там день, то нас примут за летающую дичь, а мне не хочется получить пару дробин в живот.

— Не боись, — хорошее настроение возвращалось к Велиалу, — хотя мы и сохраняем свои очертания, для других мы бесплотны и невидимы, так что шкурку твою никто не попортит. Разве ты не заметил, что не чувствуешь холода? А при такой скорости и на такой высоте от тебя бы осталась одна льдинка. Так что сейчас мы абсолютно неуязвимы. На всякий случай — в Швейцарии сейчас такая же ночь, разница по времени составляет всего два часа, в смысле Москва спешит. А вот с Лас-Вегасом получше — там сейчас около пяти вечера и ты увидишь это местечко во всем его великолепии.

— Я выбираю Швейцарию, это намного ближе, да и Атлантику не надо будет пересекать, заочно боюсь океанов.

— Сейчас мы над Молдовой. Держим путь на Венгрию, затем небольшой круг на Аппенины и там рукой подать до Альп, — просвещал Велиал.

За разговором время летело незаметно и, может быть через пять минут, а может через полчаса, я увидел белесые, величавые контуры горного массива, хотя и скрытые ночной мглой, но ясно различимые на фоне ночного неба. Видя, как надвигается громада гор, я понял, что мы снижаемся. — — — — — — — — — -13

— Остановимся здесь. Это гора Риги, ее еще называют королевой гор. Она находится в самом сердце Швейцарии, рядом с ней город Люцерн. Видишь, переливается море огней? — Велиал указал на подножие горы. — Ладно, хватит заниматься экскурсиями, я тебе не гид. Поговорим о деле.

Следующий час с небольшим мы провели за беседой. Покачиваясь в нежно наплывающих воздушных потоках, я ощущал доселе неизвестное мне чувство вселенской свободы, огромного наслаждения и эйфории. Проплывающие мимо горы, каньоны и ущелья, мерцающие во впадинах гор озера — вся эта красота не давала мне сосредоточиться на рассказе Велиала. Поэтому он был вынужден остановить наше движение, и только тогда я стал вникать в суть дела.

В этот раз нам удалось расставить все точки над "i".То, что рассказал Велиал, настолько потрясло меня, что только потом понял, в какую авантюру он меня втянул.

— Ну что, время уже поджимает — без пяти четыре. Назад мы переместимся мгновенно. Запомни, мы не увидимся целый месяц. По утрам ты будешь получать от меня новые знания и силы. К исходу месяца твои способности будут почти равны моим, и тогда будет полностью определена твоя задача во спасение мира... и меня в том числе, — закончил Велиал. В то же мгновение я оказался в своей комнате. Двойник исчез. Я быстро разделся и залез под одеяло, только сейчас начиная ощущать, какой же холод мне пришлось испытать там.

В воскресенье, сплавив детей дедушке с бабушкой, мы с Ольгой закупили пива и засели дома.

— Оленька, дай тебе Бог испытать такие же острые ощущения, которые я испытал прошедшей ночью, — начал я, потягивая пивко.

— Наверное, опять Велиал появлялся? — спросила Ольга, помешивая доваривающихся креветок.

— Да. И можешь не верить, но я сегодня ночью был в Швейцарии.

— Даже без визы, — с сарказмом, полным недоверия, выдавила она.

— О самом путешествии я расскажу тебе позже, а сейчас послушай, что рассказал Велиал, — обиженно продолжил я. — Демоны по силе делятся на девять каст. Высшая, первая каста — это сам Люцифер-бессмертный, и лишить его жизни может только равный по силе демон, или сам Создатель. Вторая каста — это Велиал и восемь других демонов, ему подобных. В третьей касте 666 демонов. Эти три касты — правящая верхушка. Им подчиняются все остальные демоны.

— А ты не думаешь, что тебя тоже хотят сделать им подобным?

— Вот именно — им подобным, но не демоном. В течение сорока дней я буду получать силы соратников Велиала. Например, чтобы я имел силу демона восьмого уровня, Велиал забирает ее у девяти демонов девятого уровня. И так далее, постепенно наделяя меня силой все более высшей касты.

На сегодняшний день я обладаю силой демона пятого уровня. И к сороковому дню, когда Велиал сможет постоянно находиться в нашем мире, я, с его слов, буду иметь силу демона второго уровня. Затем, уже под его присмотром, должен буду получить силу и знания демона высшего уровня, но для этого понадобится слияние сил пяти демонов второй касты. На его стороне пока только трое, плюс он сам — четверо. Поэтому он ведет сейчас интенсивную работу по "вербовке" последнего, пятого правителя. Пока ему это не удается.

— Но почему сам Велиал не может получить силу этих демонов и расправиться с Люцифером?

— Вот здесь мы и подошли к главному. Даже имея силу, почти равную Люциферу, навряд ли мне удастся справиться с ним, или Велиалу, будь он на моем месте. Только Создатель сможет помочь мне одолеть Люцифера. Увидев человека, отдающего жизнь за правое дело, он не оставит его в беде — на этом и строится весь расчет Велиала. Как ты сама понимаешь, демону — ни одному, ни второму — он помогать не будет.

— А если Велиал ошибается, и помощи тебе ждать неоткуда, то получается, ты погибнешь?

— Учти, и сам Велиал погибнет, если мы проиграем. Но и не это самое главное. Люцифер задумал погубить все обитаемые миры, отобрав у Создателя смысл существования. И только тогда, с ослабшим Создателем, он сможет вести борьбу на равных. Первая в его плане — наша Земля. Ты посмотри, что сейчас творится у нас — сплошные катаклизмы. Резко возросла воинственность народов: войны США против Вьетнама, Кореи, Афганистана, Ирака; России против Афганистана, Чечни. Непереставаемые конфликты между Израилем и Палестиной. В глобальном масштабе этих войн сотни, а конфликтов — тысячи.

Люцифер кардинально воздействует на психику правителей больших стран, до глобальной войны осталось совсем немного, а при нашем прогрессе, когда столько стран владеют атомным, водородным и химическим оружием, уничтожение нас своими же руками — это дело ближайшего будущего. Вот и получается, что, встряв в войну с Люцифером, я получу хоть какой-то шанс, что человечество, а в том числе и ты с детьми, останетесь живы.

Шипение залитой газовой конфорки вывело Ольгу из транса: — Я и подумать не могла, насколько это все серьезно. Как я поняла, Велиал оказался прав, выхода у нас нет. Хочешь ты или нет, а придется идти ему навстречу и жертвовать собой, как ни тяжело мне это говорить.

— Вот и я о том же. Не позднее чем через месяц мы должны дать согласие на этот проект, так как если я буду упорствовать, то шансы на успех уменьшатся наполовину.

— Будь проклят этот Люцифер, будь проклят этот Велиал и все демоны вместе взятые. Зачем только Бог их породил на нашу голову? — столько щемящей тоски было в обессиленном голосе Ольги, что мне пришлось уложить ее в постель и дать установку на крепкий сон.

Естественно, охота на пиво уже прошла, и я прилег рядом с женой, огорченный тем, что так расстроил ее.

III

Весь следующий месяц под негласным присмотром Велиала, в лице Арота, я занимался самоистязанием. Никогда бы не смог предположить, что в человеке скрыты такие потайные силы. Я чувствовал себя чуть ли не посланником Бога.

Работа все меньше и меньше интересовала меня. Я просто не мог сосредоточиться на ней. Вулкан энергии бушевал во мне, и порой становился просто неуправляемым. Я чувствовал, что хаос скрытых сил способен погубить меня, но вовремя появляющийся Арот и помощь жены сдерживали меня. От него я узнал, что этот месяц до появления Велиала будет одним из самых страшных в моей жизни. Получая огромное могущество, но еще не зная, как правильно применить его, я становился очень опасен как для окружающих, так и для себя.

На работе мне пришлось взять академический отпуск. Хотя и с большой неохотой, но мне его дали. От совместительства пришлось отказаться. Сбережений должно было нам хватить на пару месяцев, да и Ольга продолжала работать.

Дети все больше отдалялись от меня, так как все более чужим я им казался. Я совсем перестал есть, так как всю нужную мне энергетику и даже более, получал, видимо, из окружающей среды. Солнечное и лунное излучение, воздух, вода — все способно было напитать меня. Главное — нужно было знать, как брать все это. Неосознанно — но я знал, как.

Я отдалился от друзей и знакомых. Только Ольга, зная суть дела, понимала и всячески поддерживала меня.

Днем, пока дети были в школе, посредством мысли я непрестанно переставлял стулья, столы, кухонную утварь с места на место. Затем пришел черед тяжелой мебели, и это мне уже удавалось без особого труда, так как если раньше от телепатических усилий у меня проступала испарина по всему телу, то теперь я уже становился более уверенным и ненапряженным. Единственное, что мешало моим тренировкам — это кучи пыли, поднимавшиеся из недоступных для тряпки уголков.

Пробовал я и леветировать, но максимум, что смог сделать — это поднимался до потолка и зависал там на пару секунд, после чего с грохотом валился на диван.

Думал, раз с Велиалом мы спокойно пролетели сквозь стены, то и я сам смогу это сделать, но, набив пару шишек, оставил эти попытки. Но два новых события, которые произошли за этот месяц, несказанно обрадовали меня.

Во-первых, совсем неожиданно для себя я открыл, что могу понимать язык птиц и животных. Однажды, в выходной день, Ольга, собрав все объедки от ужина, велела их вынести нашей дворовой собаке. Опускаясь по лестнице со второго этажа, я уже слышал лай и визг пса.

— Запахи чует за версту, мерзавец, — услышал я вдруг голос Арота, — а ведь еще даже не знает, что ему несут. — Если бы ты знал, о чем он сейчас мечтает — не поверил бы.

— Интересно, о чем же? — с сарказмом спросил я.

— У него и спроси, если интересно.

— Каким образом???

— Эх ты, голова-два уха, неужели сам не мог догадаться, что, если можешь мысленно общаться с нами, читать мысли людей, то общение с тварями — это пустяковое дело. Посмотри пристально в его глаза, хотя они этого не любят, и мысленно обратись. Думаю, ответ ты получишь незамедлительно. Они глупы и простота в общении их главное достоинство.

Проведя эксперимент, я понял, что Арот прав. Собака оказалась безхитростной, но очень преданной. А хотела она в данный момент ... арбузную корочку — кто бы мог подумать?! Однажды, съев такую корочку из мусорного ведра, пес навсегда запомнил тонкий, кисловато-терпкий вкус этого продукта, после чего нередко и слюняво вспоминал его.

Во-вторых, оказалось, что каким-то образом я могу изменять структуру атомов и кардинально менять свою внешность. Однажды, бреясь перед зеркалом в ванной комнате, я случайно отметил, что у меня редковатые брови и неплохо было бы, если они будут погуще. В тот же момент они приобрели густой, кустистый вид. Подумав, что мне это показалось, сосредоточил свое внимание на носе. "Хорошо бы иметь не такой маленький, а помужественнее, с небольшой греческой горбинкой",— подумал я, и ощутил, как раздались ноздри и немного выдвинулся нос.

На меня смотрело уже неузнаваемое лицо, запечатлившее именно те изменения, которые я хотел. Представив лицо Бельмондо, я тут же с ужасом отскочил от зеркала — на меня смотрел известный французский артист, с удивлением выпучивший глаза и открывший рот. Это было большим потрясением для меня, и в то же время приятным открытием.

На исходе месяца, в течение которого Велиал не появлялся передо мной, со мной приключилась еще одна интереснейшая история, которая еще раз наглядно показала, какие возможности предоставил Велиал в мое распоряжение.

В субботу к нам пришли очень близкие друзья. Людмила с Николаем, так же как и мы с Ольгой, имели двоих детей, только старшей у них была невеста-дочка, а младшему, сынишке, было всего пять лет. На его крестины я был приглашен крестным отцом, поэтому, можно сказать, что мы были не только друзьями, но уже и в некотором роде родственниками.

Скоротав за бутылочкой "Столичной" вечерок, мы договорились с Николаем встретиться на следующий день в пивном баре "Тихая гавань", чтобы опохмелиться этим живительным напитком. Такова была традиция. И хотя мне совсем не хотелось пива, я все-таки решил уважить друга и на следующее утро подошел к бару, захватив с собой вяленой рыбки.

Николай уже был на месте и восседал за столом с сияющей физиономией и парой кружек пива.

— Задерживаетесь, батенька, — поддел он.

— Да вы и так, смотрю, не скучаете, — парировал я.

— Садись скорее. Давай поправлять здоровье, — Николай пододвинул стул и начал новостную атаку.

Что меня удивило, так это то, что я мог употребить неограниченное количество пива, правда, без особого желания. При этом абсолютно не пьянел, и меня не тянуло в туалет, хотя Николай, за те два часа, что мы сидели, уже сделал три пробежки до сильно интересующего его места. Ради приличия и мне пришлось прогуляться туда же.

Перед тем, как мы решили, что уже пора расходиться, в бар ввалилась довольно нетрезвая компания. Шестеро мужиков еле рассредоточились за одним столиком.

— Хозяин, шесть бутылок водки и столько же пива, — прозвучал заказ. Видно, ребята решили засесть всерьез и надолго.

Официантка принесла заказанное и попросила сразу же рассчитаться, видимо, наученная прежним горьким опытом общения с такими типами.

— Дорогая, я завтра зайду и заплачу тебе вдвойне за все. Понимаешь, закончились у нас сегодня "бабки", а душа еще выпивки просит, — один бугай из компании попытался облапить девушку. Та, еле вырвавшись из его нахальных рук, с размаху отвесила звонкую оплеуху.

Компания покатывалась от хохота, но мужику, видимо, было не до смеха. Он медленно поднялся, и было видно, как в его глазах разгорается огонь ненависти и злобы.

Девушка убежала за стойку бара, а хозяин уже набирал телефон милиции, когда разъяренный мужик двинулся в их сторону. По пути, по несчастью, оказался наш столик. Передвигаясь на нетвердых ногах, он наступил мне на ногу и, зацепив кулачищем край стола, чуть не опрокинул кружки, залив все-таки пивом наши брюки.

— А поосторожнее можно? — сразу вырвалось у меня.

Массивная фигура остановилась, будто бы наткнувшись на глухую стену.

— Это откуда базар несется? Какой козел тут проблеял? — выдавливая сквозь зубы, он медленно поворачивался ко мне.

Вместо того, чтобы испугаться, во мне неожиданно разгорелся такой огонь злости и ненависти к этому подонку, привыкшему считать, будто все ему в этой жизни должны, что я без раздумий вскочил и, пока он поворачивался, вломил ему прямиком в челюсть. Результат удара оказался ошеломляющим не только для меня, а и для окружающих. Пролетев метров пять до стойки, он перевалился через нее и упал, подмяв под себя хозяина заведения.

Сопровождающая его компания повскакивала со своих мест. Вскочил и Николай. Немногие посетители бара начали срочную эвакуацию, не желая вмешиваться в массовую потасовку. Мужики окружили нас, держа в руках, кто кружку, кто бутылку, а у одного блеснул зажатый в ладони нож.

Тут что-то случилось со мной — реакция и скорость обострились до предела, и пока один из компании заносил руку с бутылкой для удара, я смог нанести ответные удары в лицо, пах и шею трем нападавшим, а четвертому, выхватив бутылку, заехал по лбу. То, что для них показалось одним мгновением, для меня растянулось во времени. Я успевал оценить обстановку, обработать всех ударами и не получить ничего взамен. Подхватив стул, я с силой нанес удар по руке с ножом и "последний из могикан" с воплями рухнул на пол. Думаю, перелом руки ему был обеспечен.

Возвратившись за свой стол, присел, приходя в себя и допивая пиво, со смехом наблюдая, как Николай оторопело стоит над грудой копошащихся и стонущих тел.

— Иди скорее пиво допивай, а то сейчас милиция подъедет, и застрянем тогда у них на целый день с разборками, — позвал я его.

Бледный, как простыня, нетвердым шагом он обошел ползающую компанию и присел на краешек стула.

— Насколько я тебя знаю, ты в армии не служил (в самом деле, я был белобилетником по зрению), единоборствами не занимался. Как ты их смог — одной левой?

— В крепком теле — крепкий дух, — сыронизировал я. — А когда меня злят такие вот подонки, просто реакция обостряется до предела. В детстве любил подраться с дворовыми пацанами. В консерватории, когда ухаживал за Ольгой, нескольких особо ретивых ухажеров приходилось не раз спускать с лестницы, так что практики хватает, — пытался оправдаться я, хотя и понимал, что это мало поможет.

— Да, лучше тебя не злить, — начал, было, Николай, но продолжить ему не дала милицейская сирена. Быстро кинув на стойку бара пару сотен, и посмотрев на появившуюся официантку и хозяина, мысленно велел забыть обо мне и Николае напрочь. Скользнув взглядом по жавшейся в уголке и моментально протрезвевшей компании, выскочил на улицу к поджидавшему меня за углом другу.

— Ну что, по домам? — предложил я.

— А может, продолжим? — Николай начал приходить в себя. — Ты знаешь, после такой встряски только начала униматься дрожь. Жаль, ты мне не дал размяться, правда, я только сейчас разозлился, но они бы у меня тоже полетали. Давай заскочим в кафе "Премьер", тут рядышком. Знаешь, какие там шашлыки подают? Пальчики оближешь!

— На шашлыки надо идти с деньгами, а я последние две сотни в баре оставил.

— У меня есть. Пошли, угощаю!

Так, Николай уговорил меня на очередную авантюру. Усугубив шашлычок водочкой, мы попросили официанта принести нам счет. Оказалось, что Колькиных денег хватает на оплату ровно половины счета. И тут меня посетила одна идея. Сказав, что пошел в туалет, я вышел на улицу и принялся сканировать мысли идущих мимо прохожих. Через несколько минут мне удалось обнаружить мужчину, которого просто распирало от самодовольства и величия. Он важно расхаживал по тротуару, видимо, поджидая кого-то. На поясе была закреплена толстая сумка-кошелек.

Я вошел в мысленный контакт с ним и, смотря на него, словно удав на кролика, приказал подойти ко мне. Предложив поделиться N-ной суммой, я и не думал, что он беспрепятственно достанет кошелек и отсчитает мне несколько пятисотенных купюр. После чего я попросил его вернуться на тротуар и начисто стер данный эпизод из памяти.

— Куда ты пропал? — Николай с облегчением вздохнул, когда я показался на пороге кафе. — Посиди за столиком, а я сбегаю домой за деньгами. Официант уже недвусмысленно посматривает на меня.

— Не суетись. Я уже достал денег. Увидел сейчас старого знакомого и занял у него.

Подозвав официанта, я расплатился. Думая, что наше гулянье немного подзатянулось, решил предложить разойтись. Но неугомонный Николай никак не хотел успокоиться. Он требовал продолжения "банкета", но уже в другом месте и при других обстоятельствах. Не зная, что он подразумевает под другими обстоятельствами, все-таки согласился сопроводить его.

Мы на маршрутке добрались до одной из известных курортных саун, и когда я увидел встречающих нас девченок в неглиже, то наконец понял, что Николай имел ввиду.

Отступать было уже поздно, и хотя я в первый раз изменял Ольге, у меня были оправдания. Во-первых, мои характер и поведение изменились не в лучшую сторону. Былые моральные устои рухнули под напором демонического естества. Во-вторых, я мог просто изменить внешность и самооправдаться, что это не я предаюсь разврату. В-третьих, в любое время мог стереть этот участок воспоминаний, как из Колиной памяти, так и у окружающих нас людей.

Успокоив этим себя, я вслед за Николаем вошел в предбанник-гостинную и под напором нежных рук девушек начал раздеваться. Когда дело дошло до трусов, тут я воспротивился. Обнажаться до такой степени перед незнакомыми девушками, да еще и перед другом впервой, мне было неприятно. Девушки были ненавязчивы и восприняв все, как в порядке вещей, отправили одну из них за банным бельем. Нам принесли на выбор упакованные в целлофан простыни и полотенца. Облачившись, словно древние греки в простынное полотно, мы присели за столик, уже накрытый для нас на спине голой девушки.

К нам подошел, видимо, распорядитель сауны, и полушепотом поинтересовался, на какие услуги мы рассчитываем:

— Мы предлагаем на выбор: одну, две или сразу четыре девушки; массаж десяти видов; любые сексуальные услуги; стол с выпивкой и закусками любой сложности; сауна финская с бассейном или русская банька с морозильным залом в снегу. Также вы должны уточнить, на какое время заказываете все эти или несколько видов услуг.

Посовещавшись с Николаем, и пересчитав оставшиеся деньги, мы поняли, что нам опять не хватает, и причем около ста долларов. Посмотрев на одну из девиц, я мысленно "попросил" безвозмездно поделиться с нами этой суммой. Ответом были сто долларов, принесенные ею и с улыбкой врученные нам: — Дарю. Нравитесь вы мне очень.

Все вокруг были в нокауте от этой выходки, только один Николай, находясь в хорошем подпитии, воспринял это с восторгом: — Вот везет нам сегодня!

Рассчитавшись с распорядителем и заказав весь перечень услуг на ближайшие три часа, мы с полным размахом предались разврату.

Откушавши деликатесов и освежившись холодной водочкой, хорошо лёгшей на "старые дрожжи" у Николая, мы ринулись в русскую баньку. Голые девченки так отходили нас березовыми вениками, что сугробчик снега, в который мы бухнулись, выскочив из парилки, показался нам сущим раем.

Взбодренных разностью температур, нас неудержимо потянуло к девчатам. Захотелось попробовать чего-нибудь новенького, и я выбрал полный антипод Ольги.

Светловолосая, высокая, поджарая девчушка, назвавшаяся Викой, составила мне компанию, а за нами увязалась пышногрудая, с чувственными губками Елена. В другую комнату Николай увлек тоже полную противоположность своей жене — Оксану. Девчушка имела небольшую, но крепкую грудку, смазливое личико и очень соблазнительные формы, намного превосходящие выпуклости худосочных манекенщиц. Их подгоняла последняя из оставшихся путан.

Добравшись до ложа, я уже хотел было взгромоздиться на Вику, но не тут-то было. Две девушки, с легкостью опрокинув меня на спину, начали производить такие приятные манипуляции с моим телом, что пришлось приложить большие усилия, чтобы не разрядиться в ту же минуту.

Их легкие, нежные, а иногда настойчивые движения пальчиков и губ доводили до изнеможения. Волнообразные движения тел, а особенно торчащих сосков, возбуждали неимоверно.

— Бог мой, что вы со мной делаете? — прохрипел я осипшим вдруг голосом.

— Терпи казак — атаманом скоро будешь, — нежно шептала Вика.

Елена же, видя мое мученически сладкое состояние, одним ловким движением натянула на меня "предохранитель" и вскочила сверху, оседлав мое "достоинство". Тут терпение покинуло меня. Скинув Елену и навалившись сверху, с такой силой вошел в нее, что комнату огласил вопль боли и страха. Но ничто уже не могло остановить меня. Закинув ее ноги на свои плечи, я сильными и размеренными ударами таранил ее, ничего не слыша и не замечая вокруг. Разрядка была такой мощной, что все мышцы тела, казалось, превратились в стальную массу, а внутри меня дрожал, сотрясаясь в горячечном ознобе, каждый нерв.

Откинувшись на спину, увидел откровенно восхищенный взгляд Вики, которая тоже желала пережить нечто подобное. Она не хотела ждать, пока я передохну, ее пальчики теребили и требовали меня. Мне совсем и не нужен был отдых. Получив желаемое, теперь и я был готов удовлетворять.

Медленно подтягивая к себе Вику, с нежностью, на которую был способен, оглаживал внутреннюю поверхность ее бедер, переходя все выше и выше, пока не натолкнулся на небольшой холмик и влажную промежность под ним. Мои губы ласкали ее шею, спускаясь вниз, к двум прекрасным округлостям, посреди которых, как солдаты по стойке смирно, торчали два прелестных соска. Упругие и твердые от моих прикосновений, они превратились в стальные гвоздики, шероховатые и горячие на ощупь.

Чувствуя, что Вика уже готова, но совсем не заботится о защите, я сам, движением руки попросив у Елены презерватив, водрузил его на себя, ни на секунду не прекращая ласки на извивающейся от вожделения Вике.

Плавно войдя в нее, решил просканировать мозг и предугадывать все желания. Слыша, как учащается ее дыхание, понял, что требуется ускорить темп движения. "Сильнее, сильнее",— слышал я ее внутреннее желание. И тут мне пришла мысль поманипулировать своим "достоинством". Я стал понемногу увеличивать его и утолщать. "Правее бы", — слышал я и вводил его под тем углом, о котором она мечтала.

Услышав вскрики и всхлипывания, немного укоротил его, но тут же услышал ее мысли, что этого делать не нужно. Таким образом, настроив свой "инструмент", я методично и постоянно наращивая темп, довел Вику до такого состояния, что испытывая оргазм за оргазмом, постоянно сокращая свою промежность, она уже извивалась и билась в судорогах от восторга. Ее хриплое дыхание и закатившиеся глаза показали мне, что пора заканчивать. Распаленный ее состоянием, я уже не стал сдерживаться и через несколько секунд все было кончено.

Посмотрев на "достоинство", я обнаружил только резиновое колечко от презерватива, вокруг которого болтались лохмотья от резинки. "Изделие N2" не выдержало такой встряски и отказалось верно служить своему хозяину. Слава Богу, подумал я, что смогу заняться самоврачеванием, случись что.

Из соседней комнаты на такой шум выползли две девицы, обслуживающие Николая. Недовольные и немного сонные, они заявили, что, добравшись до подушки, клиент сразу отрубился, и что только они с ним не делали — все оказалось бесполезным.

Заниматься сексом еще и с ними у меня не было никакого желания. Да и те, видно, изрядно подустали тормошить Кольку. Прежде чем усадить девчат за стол, я их подговорил дрыхнувшую "без задних ног", измотанную Вику подложить в постель Николаю. Подстерев ей память, заменил свой образ на образ Николая. "Пусть его считает половым гигантом, мне это ни к чему, — подумал я. — Пока мы закусываем, может, у них чего-нибудь и получится".

На исходе третьего часа нашего пребывания в сауне мне все это уже порядком поднадоело. Я пошел будить Николая, и увидел сладко спящую парочку, обнявшуюся в забытьи. Растолкав их кое-как, еле поднял Николая с постели.

— А что, я еще и с этой? — его удивлению не было предела. — Слушай, я бы еще не против, — видя, как Вика тянет к нему руки, разошелся он.

— Парень, я никогда ничего подобного не испытывала. Ты просто чудо, — ворковала Вика, обращаясь к нему.

— Ладно, черт с вами, у вас на все про все двадцать минут, — смилостивился я, — а я пока пошел обсыхать.

Хвала Кольке, в двадцать минут он уложился. Видя его довольное лицо и немного расстроенное Вики, я понял, что битва прошла успешно, и вроде враг разбит, но неудовлетворен ходом боя, хотя и не подает вида в силу своей профессии.

После сауны, считая, что "культурная" программа на сегодня исчерпана, мы отправились домой, по ходу делясь впечатлениями от пережитого дня.

Так, незаметно для меня, наступил сороковой день, которого я ждал с большим нетерпением, так как ночью должен был появиться Велиал, и теперь уже надолго. Я начну наконец-то в полной мере осознавать, на что способен и как правильно использовать свой дар. Самое большее, что меня беспокоило и мучило, так это неопределенность моего положения. Когда мне суждено столкнуться со всеми теми ужасами, которые мне уготованы властелином ада?

Одна Ольга знала, что меня ждет сегодня ночью. Поэтому всячески ограждала от набегов детей, от упреков родителей, которым, естественно, было не по нраву то, что я бросил работу, перестал всем уделять должное внимание, да и просто из хорошего человека превратился, по их мнению, в брюзгу, вспыльчивого упрямца и вообще нелицеприятную личность.

Каким образом Ольга улаживала все эти житейские вопросы, известно было только ей, и я, конечно, был благодарен за это.

Настала долгожданная ночь. Ни я, ни Ольга спать не могли. Поэтому ровно в двенадцать часов, когда замигал и погас телевизор, мы поняли, что время икс наступило. Посреди зала ширилась и множилась какая-то темная масса. Ольга вжалась в меня в поисках защиты. У меня самого " мурашки" по коже побежали. Масса доросла до самого потолка и так же неожиданно, как появилась, опала.

В комнате посветлело, и перед нами предстал мужчина с нормальной, ничем особо не выделяющейся внешностью. Правда, одет он был в накидку, напоминающую мушкетерский плащ, старомодную шляпу с пером и ботфорты, чем сильно напомнил мне кота в сапогах из одноименной сказки Шарля Перро — только без усов и со стальным, пронизывающим взглядом.

— Когда увидел в комнате твою жену, решил не пугать своим обычным видом и принял свое второе, близкое к людям обличье, — пояснил Велиал. — Не будьте такими испуганными, я предвижу все ваши вопросы, и сразу отвечаю. Нет, ничего страшного вас в ближайшее время не ожидает. У нас будет что-то около года, пока Люцифер хватится меня.

— И меня тоже? — обреченно спросил я.

— О тебе он еще ничего не знает, но узнает, как только выйдет на меня.

— И что тогда?

— А тогда и случится то, для чего ты будешь готовиться все это время. Сейчас ты обладаешь силой демона второго уровня, но, как только я перетяну на свою сторону последнего, пятого демона из этого уровня — ты получишь силу, какой не обладал еще ни один демон, кроме Люцифера. Единственное ваше отличие — что он бессмертен, а ты — нет.

— Слабенькие же у вас демоны. Я пробовал летать — не получается, пробовал через стенку проскочить, так она мне шишкой ответила.

— Вот поэтому я и объясняю вам, что год — это достаточное время для твоего совершенствования. Все, о чем ты сейчас сказал, ты умеешь, просто не знаешь, как применить. И это — всего десятая часть того, что тебе еще предстоит познать.

— И как вы себе представляете эту "ликвидацию безграмотности"? — Ольга наконец-то подала голос, еле уняв сотрясавшую ее дрожь. — Ведь ему нужно работать, растить детей, присматривать за родителями, да и, в конце концов, уделять внимание мне.

— Вот для этого вы, мадам, и должны знать о главном предназначении мужа, чтобы вовремя реагировать на все родственные выпады. Оградите его сейчас в житейском плане, и через год-два вы получите в свое распоряжение не только идеального, но и всесильного мужа. А главное — у нас будет жизнь, если все получится.

— Но если я не буду работать, то через несколько дней закончатся средства к существованию. Может, ты поможешь в этом случае? — обратился я к Велиалу.

— Дорогой, с твоими возможностями не только банк вскрыть можно, но и все сейфы мира будут в твоих руках, — Велиал громко рассмеялся и тут же затих, видимо вспомнив, что не один в доме.

— Оленька, разрешите "наградить" вас некоторыми качествами, необходимыми для совместной деятельности с мужем? — он вопросительно посмотрел на нее. — Вам нужна обоюдная телепатическая связь, немного подправленное логическое мышление и способность увеличения реакции в десятки раз, или, как мы это называем — умение замедлять ход времени. Вы готовы к этому?

Посмотрев на Ольгу, я понял, что она совсем не готова. Ее мечущийся взгляд выдавал лихорадочные поиски правильного ответа.

— Оленька, вы, в отличие от мужа, не получите никаких демонических качеств. Просто я в состоянии помочь задействовать все те процессы, которые человек пока не способен в себе развить. Все это у вас от природы, дано Богом, я только активизирую ваше развитие как личности, — не настаивал, а предлагал Велиал.

После небольшой паузы Ольга, собравшись с духом, уже все решив для себя, еле слышно произнесла: — Хорошо, я согласна. Только у меня есть одно условие: вы даете мне только то, что сейчас перечислили, и ничего другого, и то — если это поможет Леониду.

— Милочка, да если бы и захотел, я ничего не смог вам дать. Еще раз объясняю — в прямой контакт могу входить только с вашим мужем, но никак не с вами. У вас же я подтолкну эволюцию мозговой деятельности, и вы сами станете такой, какой были бы лишь лет через двести-триста.

— Мы сегодня куда-нибудь летим? — прервал я его, видя, что он углубляется в философские дебри.

— Нет, теперь нам не нужны будут ночные бдения. С этого дня я могу появляться в этом свете в любое время. Не удивляйся, если к тебе на улице подойдет незнакомый человек и представится мною, потому что, в самом деле, это могу быть и я. А во избежание эксцессов даю тебе вот этот перстень с черным камнем. Он невзрачен на вид, но когда я буду находиться рядом, засветится вишневым цветом, как это происходит сейчас, когда передаю его тебе.

В самом деле — перстень был простеньким, без инкрустаций и излишеств, не привлекающим лишнего внимания, но когда я одел его на палец, преобразился — потеплел и завибрировал, желтое золото перетекло в белую платину, а камень приобрел такой красивый оттенок с черной точкой внутри и яркими вишневыми краями, что невозможно было оторвать глаз.

— А сейчас позвольте ввести в транс жену и поработать немного над ней, — с этими словами Велиал приблизился к супруге. У Ольги непроизвольно стали закрываться глаза, и она расслабленно привалилась ко мне. Уложив ее на диван и прикрыв пледом, я присел рядышком на кресло и заинтересованно стал наблюдать, что будет происходить. Но в течение получаса все оставалось спокойным — Ольга спокойно и размеренно дышала во сне, а Велиал неподвижно застыл около нее, и лишь медленно затухающее свечение вокруг него говорило о том, что идет сложный и трудный процесс воздействия на нее.

По завершению сеанса Велиал обратился ко мне: — Будить мы ее не будем. Сканируй мой мозг, и смотри, как ее перенесу в спальню.

Ольга, словно по мановению волшебной палочки, поднялась над диваном и плавно поплыла к двери в спальню. Дверь открылась и тело, преодолев дверной проем, остановилось над кроватью, а затем мягко опустилось на нее.

Оказалось, что для этого не нужно делать больших усилий. Просто надо было детально представив весь процесс перемещения, задействовать нужные участки мозга, и создав своей энергетикой определенное поле, двигать объекты в направлении и со скоростью, кажущейся тебе необходимой. Конечно, обычному человеку это было не под силу, но с моими приобретенными способностями все было до банальности просто.

— Ну что, суть ясна? — подбоченясь, Велиал иронично смотрел на меня. В ответ я усилием воли приподнял его на полметра и перенес к окну, плавно поставив на пол.

— Я не ошибся в тебе, но больше так не делай. Я тебе не подопытный кролик, а твой учитель, можно сказать, созидатель второй натуры.

— Как скажете, о, учитель, — я картинно воздел руки к потолку и смиренно склонил голову.

— Хочу преподать тебе последний урок на сегодня. Только прекрати ерничать! Перемещать предметы и людей намного проще, чем себя.

Следующие пару часов мы провели за "занятиями по полетам". Сумбур в голове превратился в четко выстроенную схему, посредством которой я "носился" по комнатам, управляя все лучше и лучше своим телом. Поднимаясь то немного над полом, то под самый потолок, я зигзагообразно лавировал между люстрами, и довел за короткий срок свое умение почти до совершенства.

По довольной улыбке Велиала понял, что оправдываю его ожидания.

Рукой приостановив мое движение и увидев, что я с большим неудовольствием приземляюсь на пол, объяснил: — Ты начинаешь производить много шума, а незаметность наших планов — это главное условие действий. Поэтому завтра, первым делом, мы займемся твоей маскировкой. Невидимость и бесшумность — вот занятия, которые могут отнять у нас не один месяц, но сам понимаешь, без этого мы сейчас с тобой очень уязвимы.

Следующий месяц, и вправду, отнял много сил, хотя и это сыграло мне на руку — я научился целенаправленно получать энергию, а главное — осознанно. Единственное, о чем очень сожалел — это то, что почти на неделю пришлось покинуть семью. Ольга объяснила всем, что была "горящая" путевка в горный санаторий, и мы воспользовались этим обстоятельством для поправки моего здоровья. На самом деле мы с Велиалом были вынуждены уединиться на заброшенной охотничьей заимке в сибирской тайге, чтобы никто не смог потревожить нас в этих неизведанных краях.

Декабрь месяц еще не принес больших морозов. Температура колебалась в пределах двадцати-тридцати градусов ниже нуля, но сухой, морозный воздух и большинство солнечных дней создавали иллюзию такой чистоты и свежести, что выбор места для моего совершенствования показался довольно удачным.

Днями Велиал гонял меня сквозь стены заимки, учил чувствовать свое тело как свой мозг, когда каждая клеточка, каждый атом моего естества должен быть подчинен моим мыслям, жестко контролирующим весь процесс превращений.

Мое тело не чувствовало холода, хотя в углу домика всегда висели две дохи. Впрочем, длинными зимними вечерами мы любили, завернувшись в тулупы, посидеть перед печкой. Потрескивающие дрова, пляшущие по комнатке отблески пламени, создавали ощущение умиротворенности и спокойствия. Это состояние, видимо, передавалось обоим, потому что нас тянуло на разговоры и притом, довольно откровенные. Так, в один из вечеров я, наконец, подробно узнал о любви Велиала, ввергнувшей его в эту пучину событий.

Расслабившись после очередного, притом довольно тяжелого дня занятий, мы сидели на медвежьей шкуре, расстеленной на полу, по-мусульмански скрестив ноги и ведя мысленную беседу, не нарушающую хрупкую тишину, установившуюся внутри домика:

— Я с тобой всегда откровенен, так будь и ты таким — расскажи о девушке, с которой был так близок? Кто она, и чем так очаровала тебя? — полюбопытствовал я. Тем более, что эта мысль давно не давала покоя ни мне, ни Ольге.

— Ладно. Более девятисот лет воспоминаний о ней не дают мне одному покоя, а мне хотелось бы, чтобы и другие знали про моего прекрасного и чистого ангела. Только не труби раньше времени о том, что узнаешь.

— Век воли не видать, — я большим пальцем провел по горлу, но заметив, как нахмурился Велиал, исправился, — тебе дать клятву?

— Звали моего ангелочка Анютой. Оказалась она из рода богатого и очень влиятельного, что не помешало ей оказаться человеком с большой буквы.

— Какие у нее были отчество и фамилия? Может, я что-то вспомню об их роде из истории.

— Полностью звали ее великой княжной Анной Всеволодовной. Она была дочерью князя Киевского Всеволода Ярославича и греческой царевны, дочери Константина Мономаха.

— Еще бы не слышать о таких людях! О ее предках написано столько славных страниц в нашей истории. Ярослав Мудрый, Константин и Владимир Мономахи — это величайшие люди своего времени.

— Вот и я о том же. Все ее предки вечно в делах, она в учебе и просвещении. Но судьба все же свела нас. Было это в 1080 году, когда я, творя свои черные дела, пытался соблазнить одну почтенную матрону. Мне это удалось, и она была бы забита мужем, если бы не Анна, вмешавшаяся в ситуацию и спасшая ее от верной погибели.

— И тебя это тронуло?

— Нет, заинтересовало. Я попытался на ней испробовать свои чары, но уже через несколько дней понял, насколько бываю наивен и глуп. Ну, а о дальнейшем я тебе уже рассказывал в общих чертах.

— А что все-таки стало с ней после того, как вас вычислил Люцифер?

— По моему совету, в 1082 году, она приняла монашество. Дала обет безбрачия и позднее стала игуменьей в построенном для нее Андреевском Янчином монастыре.

— А что, и сейчас существует этот монастырь?

— Нет, он был разрушен при татаро-монгольском нашествии. Я все это видел "оттуда", но, увы, помешать не мог.

— Была ли она известна в свое время так, как ее авторитетные родственники?

— В принципе — да. Но это ее и сгубило. Она занялась просветительством, создав при своем монастыре первое училище для девиц. Сама обучала их грамоте, пению, да и другим наукам. Для увеличения своих познаний покинула стены монастыря, выехав в Константинополь. Тут ее и прихватил Люцифер, а о ее дальнейшей судьбе ты уже знаешь.

— А если мы выиграем наше сражение, то сможешь ли ты вернуть ее, или хотя бы всенародную память о ней?

— Не думаю. Хотя все в руках Создателя.

За неделю, проведенную с Велиалом, я научился преодолевать любые преграды. Будь то стены домика, деревья, горные породы, и даже огромные пласты земельного покрова. Разбивая свое тело на атомы и собирая его в мощный поток энергии, я, словно рентгеновский луч, пронизывал любые препятствия, опускаясь под землю на многие километры.

В последний день нашего пребывания в тайге я попросил Велиала освободить меня на несколько часов от занятий, так как считал кощунством побывать в таких красивейших местах и не увидеть их. Он согласился, и мы, освободившись от физической оболочки наших тел, воспарили над девственно чистой, величавой массой хвойной и вечнозеленой тайги.

— А находимся мы в Саянах. Это гордость и жемчужина Сибири, — начал Велиал мое просвещение.

И в самом деле, этот край можно было назвать отдельной страной, состоящей из суровых гор и синих озер, буйных рек с кристально чистой водой и целым царством диких зверей и птиц.

— По-моему, Саяны находятся в Хакассии? — решил блеснуть познаниями я.

— Совершенно верно. Это край невообразимых контрастов и такого буйства природы, которого ты не увидишь нигде. Поэтому я и выбрал его. Правда, летом здесь еще красивее.

За те несколько часов, которые Велиал отвел мне для отдыха, мы успели побывать на разломе, который называется "Иванушки". Исследовали множество разнообразных пещер. Побывали на горе "Фудзияма" и на трех красивейших озерах — Маранкуль, Анзеркуль и Телецком озере на Алтае, особенно поразившем меня своими размерами. Целый день можно плыть между его берегов, не переставая удивляться большому количеству грохочущих водопадов, строгим отвесным скалам, прозрачным, спокойным просторам, широким галечным берегам.

Видели мы и людей, ведущих подледный лов хариуса, а также купающихся в горячем источнике (Велиал рассказывал, что температура воды здесь доходит до сорока градусов по Цельсию). Но, в целом — это были безлюдные, красивейшие и богатейшие места, где я оставил свое сердце.

Хорошо отдохнувший душой и телом, немного взволнованный и счастливый от увиденного, я по прибытии назад с утроенной энергией продолжил свои тренировки.

К вечеру восьмого дня нашего пребывания на заимке Велиал, наконец, объявил о нашем возвращении домой. Связавшись с Ольгой посредством телепатии, я предупредил ее о нашем возвращении. Вечером, материализовавшись перед воротами своего дома, торопливо взбежал по ступеням на второй этаж, и еле успев открыть дверь, был атакован своей ребятней. Столь долгая разлука благотворно сказалась на них — они оттаяли, и уже давно забыли о моем испортившемся характере. Хорошо, что Велиал заранее рассказал о моем мнимом курорте, потому что весь вечер пришлось провести в рассказах о том месте, где я якобы отдыхал.

Меня опять сильно потянуло к семье. Прошедший месяц прошел не зря. Велиал научил меня самообладанию, а также я почувствовал уверенность в своих силах и поэтому понапрасну не нервничал. Моя человеческая сущность брала верх над демоническим естеством, и моя любовь к детям заняла свое прежнее место в сердце.

IV

Несколько последующих дней Велиал отсутствовал, и передо мной встала новая, до банальности простая, как мир, проблема. У нас закончились деньги. И, как это обычно бывает, именно в этот момент у сына прохудились зимние сапоги, у дочки порвались зимние колготки, и в довершение к всеобщему "счастью" у Ольги сломалась еще почти новая стиральная машина. Все эти события и привели меня к поиску средств к существованию.

О возвращении к работе в ближайшие полгода не могло быть и речи, об интенсивности последующего обучения Велиал предупредил сразу. И тут мне вспомнилась шутя сказанная им фраза, что все сейфы мира к моим услугам.

Абсолютно не имея опыта в этой области, я начал лихорадочно листать детективы, которыми увлекался Максимка. Немного ознакомившись с тем, как работает банковская система, начал обдумывать план по добыче денежной массы.

Сразу отметив, что вор рядом со своим домом не ворует, решил провести операцию по изъятию денег в областном центре, находящемся от нас за несколько сотен километров. Заняв для вида денег у родителей, на следующий день поездом отправился туда, якобы за покупками для детей.

По приезду на место, первым делом отправился на поиски центрального банка. Спрашивая у людей место его расположения, старался тут же стирать с их памяти свои вопросы. Найдя интересующий меня объект, досконально изучил его месторасположение, стараясь не вызывать подозрений у стоящих около входа охранников. Затем, увидев рядом расстилающийся парк, прошел туда и, найдя безлюдный и укромный уголок, запустил процесс дематериализации.

Превратившись в сгусток энергии, я оказался внутри здания, начав его детальнейшее изучение. У кассиров оказывались совсем небольшие суммы денег, и обкрадывать каждого, кидая на них тени подозрения, мне совсем не хотелось. Я взялся за поиски хранилища и в скором времени нашел его. Проникнуть сквозь его толстенные стены для меня не представляло особого труда. Увидев огромные, по моим меркам, залежи денег, я понял, что материальные проблемы меня больше никогда волновать не будут.

"Экспроприацию" денег я решил отложить до вечера. Как будто что-то удерживало меня от поспешных шагов. Найдя местную барахолку, купил необходимые детям вещи, оправдывающие мое пребывание здесь. До вечера было еще много времени. Сначала я хотел заранее купить билет назавтра, на обратный поезд. Но, подумав, решил телепортироваться сразу после ограбления, а билет взял на поезд, который отправлялся через полчаса. Тем самым, обеспечив себе алиби на всякий случай.

Чтобы убить оставшиеся несколько часов до нужного мне времени, пошел в рядом видневшуюся церковь, решив посоветоваться с Создателем, но на входе будто невидимая преграда встала у меня на пути. Словно какая-то вязкая субстанция поглощала все мои движения и силы. Попробовав несколько раз отойти назад, и снова выдвигаясь вперед — понял, что потуги мои бесполезны. Значит, все мы подконтрольны нашему Создателю, и наши с Велиалом планы давно известны ему. Но почему тогда он не вмешивается в данную ситуацию? Почему он не сдержит руку отморозка, убивающего невинную жертву или не погубит насильника, издевающегося над слабой жертвой? На эти вопросы, думаю, никто не ответит кроме самого Бога.

Так, в размышлениях, я добрался до местной кофейни, где решил скоротать время за чашечкой горячего кофе. Да, да! Ко мне стали возвращаться многие человеческие привычки, и хотя я совсем не нуждался в подкреплении сил, но вкус продукта стал ощущать не хуже любого гурмана.

Подойдя к барной стойке, заказал кофе. Порывшись в карманах в поисках мелочи, нашел требуемую сумму и, бросив мелочь на прилавок, взял поданный кофе, направившись к ближайшему столику.

— Молодой человек, возьмите сдачу, — услышал я приятный голос за спиной. С удивлением обернувшись, так как давно уже никто не называл меня молодым человеком, встретился с глазами такой небесной синевы, что сразу утонул в них. Не в силах оторвать взгляд, застыл, как истукан. Язык присох к нёбу, рот приоткрылся, и со стороны я, скорее всего, был похож на идиота.

В самом деле, надо быть просто идиотом, чтобы не заглядеться на такую красоту. Овальное, немного продолговатое личико заканчивалось крохотной ямочкой на остроконечном подбородке. Шикарные белокурые волосы ниспадали крупными локонами намного ниже плеч. Глаза, как огромные синие блюдца, обрамленные копной длиннющих, загибающихся ресниц напоминали бездонные колодцы, наполненные голубой, родниковой водой. Аккуратненький, небольшой курносый носик так симпатично вписался между двумя розовыми холмиками щечек, что лица мисс-красавиц с различных конкурсов красоты показались бы просто безликими масками на фоне такого великолепия.

Мой пристальный и долгий взгляд, видимо, смутил девушку, но она быстро оправилась и выпорхнув из-за стойки, направилась ко мне. И только тут я увидел, что чашка с кофе в моих руках находится под кризисным наклоном, и больше половины кофе вылилось на каменный пол зала.

— Ради бога, извините меня за такую неловкость. Чем можно искупить свою вину? — умоляюще обратился я к подходившей девушке. Но язык совсем отказался повиноваться мне, так как то, что скрывала барная стойка, сейчас во всем своем великолепии предстало передо мной.

Легкая, пружинящая походка, хотя девушка и была на высоких каблучках, выдавала в ней блистательного танцора. Хрупкие, но округлые плечики, поддерживающие две прекрасные "дыньки", бесстыдно выпирающие под тонким свитерком, вызывали ощущение незащищенности и уязвимости своей хозяйки. Обтянутая фартучком талия и то, что находилось ниже, привели бы в восторг любого искушенного ловеласа.

Стоило бы ей сейчас накричать за мою неловкость, и весь очаровательный образ рухнул в одно мгновение. Но я услышал совсем иное:

— Наверное, кофе сильно горячий? Я принесла вам блюдечко. Извините, совсем про него вылетело из головы.

— Ну что вы! Вы виноваты только в том, что безумно красивы! От такой красоты теряешь рассудок — и вот вам результат,— красноречие возвращалось ко мне.

— Мариночка, будь добра, подотри пол,— обратилась она к женщине в раздаточном окошке, будто не расслышав мою фразу. Но, по мгновенно вспыхнувшим щечкам и суетливости я понял, что она таким образом пытается скрыть, что ей это приятно. По своему жизненному опыту я знал, что напор в данном деле превыше всего, иначе можно выпустить ситуацию из рук. Поэтому, когда она, взяв чашечку из моих рук, проследовала к стойке, я припустил за ней.

Пока она прошла за стойку, я успел прочесть на табличке, стоявшей около миксера для коктейлей, что меня обслуживает Галина Михайловна Камова.

— Уважаемая Галина Михайловна,— шутливо начал я,— разрешите заказать две чашечки кофе и еще чего-нибудь, на ваше усмотрение, и пригласить за мой одинокий столик?

— Прошу прощения, но мне не разрешается обслуживать клиентов за столиками, для этого есть официанты. А тем более присаживаться с ними — могут уволить,— мягко отказала она.

К стойке подошли новые люди, разговор рядом с ними в любом случае не способствовал бы нашему знакомству и, рассчитавшись с Галей за новый кофе, я присел за самый дальний столик в зале.

Чувства обуревали меня. Я вдруг почувствовал, какой силы любовный жар разгорается во мне. Не в силах совладать с собой, решил просканировать мозг Гали, чтобы узнать, не привлек ли и я ее внимание, или же был безразличен, как седло корове.

Как только я коснулся ее своим взглядом, она неожиданно вздрогнула. " То ли это такая нежная особа,— подумал я,— то ли наши чувства взаимны. Но чем я, ничем особо не выделяющийся из толпы человечек, мог заинтересовать эту "сказку"?"

Немного облегчив осаду ее мыслей, но все же упорно "путешествуя" по образам, я вдруг почувствовал, что внутри у внешне спокойной девушки идет упорная борьба между рассудком и чувствами.

— Это он! — кричало сердце. — Каждой искоркой своего любовного огня чувствую, что он способен сделать ее счастливой.

— Э-э-э, нет, — отвечал холодный и расчетливый ум. — Ей уже 20 лет, и 10 из них она дружит с Виталиком. Через 3 месяца у них свадьба, и сломать такие длительные и безоблачные отношения одной встречей с незнакомцем нельзя.

— Конечно, нет,— вторило сердце,— но я почему-то задыхаюсь от сладостной муки, которую привнес мне этот незнакомец.

— Все это пройдет, как только он уйдет,— расставлял все на свои места ум.

— Надеюсь, что нет. Видна в нем какая-то скрытая сила и решительность, а обаяние... аж кровь закипает от моих учащенных ударов.

Поняв все, я оставил попытки и дальше тревожить ее переживания. "Вот оно! Люблю, и любим!" — как в лихорадочном ознобе, думал я. Кофе стыл, но я не мог оторвать взгляда от Гали. Нет! Теперь уже моей Галочки. Она это чувствовала даже спиной, кидая ежесекундные взгляды в мой угол, и хоть мы находились вдалеке друг от друга, словно невидимый магнит дурманящего чувства тянул нас друг к другу.

Не в силах больше терпеть эту муку, мы почти одновременно направились друг к другу.

— Еще раз извините, но я хотела предложить вам что-нибудь перекусить,— начала она, видимо, только что выдумав этот предлог.

— Галочка, давайте не будем начинать наше знакомство с вранья,— решительно ответил я,— мы нравимся друг другу, и я, так же как и вы, только ищу предлог для дальнейшего свидания. Извините за прямоту, но я без ума от вас.

— Я просто теряюсь от ваших откровений,— ее смущению не было предела.— Для начала скажите хоть, как вас зовут.

— Леонид,— представился я, и по ее глазам увидел, что ей понравилось мое имя.— Во сколько сегодня я смогу увидеть вас и где?

— Леня, давайте не будем торопить события,— взмолилась она,— вы такой напористый, а я еще совсем не разобралась, нужно ли мне это.

— Вот, чтобы разобраться, я и приглашаю вас в какое-нибудь приличное место в этом городе, где спокойно сможем поговорить.

— Давайте встретимся в небольшом, но очень уютном ресторанчике "Три семерки" в пять,— сдалась она. Видно, сердце убедило ум в необходимости встречи.

— Галочка, а не мог бы я зайти за вами после работы? Я не местный, и не знаю, где он находится.

— Вы не местный?— разочарование и недоверие сквозило в ее вопросе.

— Ради бога, только не это,— я сразу понял, о чем она подумала,— я не командировочный, которые ищут приключений в чужом городе. И сразу говорю — я не холостой. Чище моих помыслов бывает разве что вода в горном роднике. Поэтому на все ваши вопросы, уверяю, вы получите только правдивые ответы. Прошу вас — верьте мне! Итак, в пять я вас встречаю здесь после работы?

— Нет, нет, тогда в три,— она поспешно остановила меня, видя, что я направляюсь к выходу,— я специально накинула пару часиков, чтобы успеть переодеться после смены.

— До встречи!— я поспешно чмокнул в горящую щечку, боясь, что она отшатнется, но этого не произошло. Затем быстрым шагом вышел из кафе, еще не соображая, куда иду и что делать дальше. Ясно было одно: без денег вести девушку в ресторан не имело смысла. Поэтому вечерние планы на счет банка придется корректировать. До встречи с Галей у меня оставалось около двух часов. Только в это время я мог произвести ограбление.

Я опять направился к парку, где трансформировался в сгусток энергии. Затем, проникнув через стены помещения, нашел хранилище и попал туда. Но только тогда до меня дошло — как я с собой вынесу всю эту кипу? Трансформацию вещей извне мы еще не "проходили".

"Может, материализоваться и обложить себя пачками с деньгами, потом надеть одежду и произвести дематериализацию?" — думал я. Но вдруг хранилище напичкано электроникой и пронизано какими-нибудь лучами? Сразу зазвенит сигнализация и ходу мне больше не будет.

Поломав голову, но так ничего путного и не придумав, через стены вернулся опять в парк, предварительно осмотревшись в поисках безлюдного места. "Ну что же,— подумал я,— придется применить телепатию в купе с гипнозом и "позаимствовать" деньги у прохожих".

И тут меня осенило. Проникнуть в хранилище я могу без труда. Проблема в том, чтобы выбраться оттуда с деньгами. А что, если я дождусь, пока кто-нибудь зайдет в хранилище? Затем подчиню его или их, смотря кто войдет, своему влиянию. Материализуюсь с полностью измененной внешностью, потому что кто его знает, где и сколько понатыкано видеокамер. Упакую несколько мешков и буду таков, по пути зомбируя память встречающихся.

Слабые места в моем плане были, и довольно очевидные. Особенно меня волновало, что все будет фиксироваться на камеры. При просмотре пленок будет четко видно, что кто-то несет мешки, на его пути встречаются люди, но его почему-то никто не помнит.

Обесточить банк для меня тоже не составляло труда. Но тогда заснуют все служащие и обратить в беспамятство такую массу народа мне вряд ли удастся, да и бдительность охраны усилится.

Остановившись на основном варианте, я опять проник в хранилище. На мое счастье, ждал недолго. Забряцали открываемые замки и в помещение вошли мужчина и женщина. Не успели они перекинуться и парой слов, как я уже "обработал" их, и материализовавшись в случайно увиденного на вокзальном стенде "их разыскивает милиция" субъекта, прихватил четыре упакованных мешочка с цифрой 500 на каждом. Проходя через служебные помещения, прихватил чью-то спортивную сумку. Сложив в нее мешочки с деньгами, вышел в операционный зал и смешался с толпой.

Вернувшись в облюбованный мною укромный уголок парка, раскрыл один из мешочков и обнаружил 30 упакованных пачек пятисотрублевок. Сумма в полтора миллиона казалась просто огромной, потому что более 20 тысяч я никогда не держал в руках. В четырех же мешках, значит, должно было быть шесть миллионов. Этого хватит на год-два безработной жизни.

До встречи с Галиной оставалось около получаса, и купив в ближайшем универмаге новую, вместительную сумку, на такси домчался до вокзала, где оставил в камере хранения деньги и вещи. Без пяти три я уже стоял у входа в кафе, ожидая Галину.

Проводив ее до дома, присел на скамейку, зная, что полчаса, как минимум, она будет прихорашиваться. Жила она в обычной пятиэтажке, недалеко от работы. На третьем этаже, в двухкомнатной квартирке, вместе с родителями.

Так как Галина показала, где находятся ее окна, то я изредка поглядывал на них, видел, что шторки постоянно шевелятся. Видимо, кто-то из родителей был дома, и наблюдал за мной. Чтобы не замерзнуть, мне пришлось несколько раз вставать со скамейки и неторопливо прогуливаться, притоптывая, и вспоминая фразу Мягкова из кинофильма "Ирония судьбы или с легким паром": "А туфельки— то у вас на тонкой подошве, батенька".

Через час, когда я уже начал терять терпение, в дверях подъезда показалась Галочка:

— Наверное, замерзли совсем, ожидая меня?

— Да уж, подмерз немного,— не мог же я рассказать, что могу отключать и контролировать рецепторы своего тела. И такие понятия, как жара и холод для меня не существуют. Но перед ней я должен выглядеть человеком и вести себя соответственно.

— Ну, как я вашим родителям?— поинтересовался я.

— А откуда вы знаете, что я показала вас родителям?— вспыхнула она.

— Я, конечно, не Шерлок Холмс, но по двигающимся шторам понял, что ко мне проявляют интерес.

— А вы, оказывается, еще и наблюдательный.

— У меня есть еще масса всяких достоинств, но о них вы сможете узнать, если я не простужусь и не умру в ближайшие полчаса.

Мы припустили к остановке, но тут я вспомнил, что теперь с деньгами и, остановив первое попавшееся такси, протянул таксисту крупную купюру и скомандовал ехать к ресторану "777".

Ресторан, в самом деле, удивил меня своей изысканной обстановкой. Вроде бы все столики находились в одном большом зале, но большие обручи со шторами из темно-синего бархата в любой момент могли быть задернуты, и получался маленький кабинетик с вполне уютной и интимной обстановкой. Такие обручи висели над каждым столиком и некоторые из них уже были задернуты.

Усевшись подальше от эстрады, чтобы не сильно беспокоила музыка, мы просмотрели поданное меню и остановились на жульене и эскалопчиках. Заказав кучу салатов, так как оба оказались их любителями, попросили принести лучшего красного вина. Посмотрев на цены, Галина испуганно взглянула на меня:

— А мы потянем? Сразу говорю — мне родители выделили не так уж и много.

— Галочка, у меня к вам две просьбы. Во-первых, не думайте о деньгах, я как раз приехал сюда, чтобы получить наследство моего покойного дядюшки-бизнесмена. Сумма очень значительная, плюс недвижимость. Во-вторых, не пора ли нам перейти на "ты"? Я лично очень хочу этого.

— Хорошо, я сама не люблю "выкать". Но первой не осмеливалась это предложить.

Нам принесли вино, салаты и сыр. От одного запаха этого сыра у меня зашевелились усы. На вкус он оказался еще прекраснее — нежный и ароматный. Вместе с терпким вином они создали такой букет вкусовых ощущений, о которых я вспоминал еще долго.

После первого же бокала щечки Галины окрасились в розовый цвет, придав и без того аппетитному личику природное очарование.

— Леонид, а вы..., то есть ты, часто бываешь в таких заведениях?

— Да, но в основном, по долгу службы. Понимаешь, я музыкант и часто приходится общаться с коллегами играющими, как мы называем, "в кабаках". Я пишу для них фонограммы, новые песни и тому подобное. Также бывает много концертов для "нужных" людей, после которых нас угощают по полной программе, и опять же в ресторане. Если тебя интересует, не алкоголик ли я, то сразу можешь закрыть этот вопрос. Нет — никогда не злоупотреблял спиртным. Люблю всегда иметь на плечах ясную и трезвую голову. А как у тебя с этим?

— Ну что ты, мне всего 20 лет и четыре из них я уже работаю. Смены через день поэтому, при всем желании, расслабиться некогда.

— А почему учиться дальше не пошла?

— У меня родители на инвалидности. У отца частично парализована рука после инсульта. Мать — сахарный диабетик, на постоянном инсулине. Пришлось рано идти работать, чтобы обеспечивать семью. Сам понимаешь, на пенсии по инвалидности ведь существовать невозможно.

— И много зарабатываешь в кафе?

— Нет, но на жизнь хватает. А что мы все обо мне, да обо мне? Расскажи лучше о себе, ведь я о тебе ничего не знаю.

— Мне уже под сорок.

— Ого, а я бы и тридцати не дала.

— Это я так хорошо сохранился, потому что семейная жизнь не обременительна, как многим, а в радость. Думал, в принципе, что счастлив, но оказалось, только увидев тебя, понял, что такое полное счастье.

— Вы, то есть ты, так смущаешь меня своими рассуждениями, — она до сих пор не знала, как ко мне обращаться.

— Но ты в самом деле очень красива, и что явствует из общения с тобой, еще и умница. Разве тебе никто не говорил об этом?

— Говорили, но после длительного общения, а не так сразу, как ты. И вообще, я не люблю комплиментов, так как критически отношусь к себе, и, как говорит мой близкий друг — Виталик, имею заниженную самооценку.

— Если тебе нетрудно, расскажи о своем друге. Как давно вы дружите, и как далеко у вас все зашло?— попросил я, уже зная истину, но желая проверить, будет ли она правдива.

— Ты все время переводишь разговор на меня, а я все же желаю побольше узнать о тебе. Расскажи о своей семье.

Я правдиво рассказал о своих родителях, об Ольге и детях. Честно признался, что счастлив с ними и ничего менять не хочу. За разговором мы незаметно выпили бутылочку вина, и я попросил подошедшего официанта принести еще одну.

— Ой, я уже пьяна с непривычки. Надеюсь, что ты не задался целью меня подпоить и воспользоваться ситуацией?

— И не надейся, — шутливо ответил я, — у меня твердые моральные устои, близкие к дворянству.

— И все-таки, если ты так счастлив в семье, то зачем тебе я? Ведь своим неосторожным вмешательством можешь испортить мне всю жизнь.

— Пойми, я сам еще ничего не знаю. Пытаюсь понять, осмыслить, но чувства перехлестывают через край и не дают привести мысли в порядок. Одно скажу точно — я сразу понял, что не смогу жить без тебя! Надышаться на тебя не могу, взгляд отвести не в силах, разум потерял! Несчастья я тебе не принесу, а наоборот, все сделаю, чтобы тебе было со мной хорошо. Все, что в моих силах и даже больше, я достану и положу к твоим ногам. Твой счастливый смех будет всюду сопровождать нас и ни одной горестной слезинки не упадет из твоих глаз, пока я буду с тобой. Сейчас прошу только одного — веры! Веры в меня и мои чувства!

— Я тоже люблю тебя, — тихо и как-то особенно нежно вдруг произнесла она.

Я этого совсем не ожидал, и даже немного растерялся от такого проявления чувств. Ласково взяв ее ладошки в свои, поднес к своему лицу, и жаром пыхнувшие щеки утонули в ее прохладных ладонях. Такого сладостного чувства я не испытывал давно. Ее детская наивность и непосредственность выдавала любовную неискушенность натуры. Я захотел быть как можно ближе к ней: — Потанцуем?

— С удовольствием, — она подняла счастливые глаза.

Музыканты довольно профессионально исполняли известную песню "Эсмеральда" из мюзикла "Чикаго". Медленный танец — это было именно то, чего нам сейчас хотелось. Мы слились в объятиях друг друга. Было такое чувство, что мы единое целое. Каждый шаг, каждое движение было синхронным. Ощущая ее тело в своих руках, я боялся сделать лишнее, неаккуратное движение, чтобы не спугнуть очарования нашего единения.

Обвив мою шею руками и положив свою очаровательную, белокурую головку мне на грудь, она танцевала с закрытыми глазами, бесподобно чувствуя музыку и мои движения.

Случайно посмотрев в сторону, я увидел, что зал уже наполовину заполнен, но танцевали мы одни. Взоры мужчин были прикованы к моей партнерше. Иногда можно было поймать и завистливые взгляды женщин.

Мы оба были высоки и в "форме". Волнистые волосы и небольшие усики придавали мне довольно импозантный вид. В принципе, я тоже был довольно-таки приятной внешности, по крайней мере, об этом мне говорила не одна только жена. Строгий, деловой костюм стильно сидел на мне, правда, немного помялся в дороге, но начищенные до блеска у вокзального обувщика туфли довершали приятное впечатление.

Ну, а о моей красавице и говорить было нечего. В вечернем, черного цвета, облегающем великолепную фигуру, платье. С ниспадающим водопадом белокурых волос. В туфельках на высоких каблучках и умопомрачительной внешностью — она вызывала жгучий интерес окружающих и сильное слюноотделение у мужчин.

Если раньше мне это польстило бы, то теперь я чувствовал себя собственником, и каждый "сальный" взгляд старался перехватить и отражая, как зеркало, направить на того же человека.

После этого люди любили себя и только себя, становясь беспробудными эгоистами, и переставали обращать внимание на нас. Такое положение вещей меня устраивало, и я действовал так, пока не успокоил весь зал.

После окончания медленного танца зазвучала быстрая, ритмически зажигательная мелодия. И тут я увидел, что совсем не ошибся в первоначальной оценке ее качеств. Танцевала она просто несравненно. Ее тело было подобно змеиному. Ноги не знали устали, точно попадая в такт и синхронно работая с туловищем. За руками я просто не успевал уследить — с такой скоростью они то взлетали ввысь, то обвивались вокруг тела хозяйки.

Еще немного размявшись в танце, мы присели за столик. Нам тут же подали горячее. Эскалоп был великолепен. Не знаю, в каком соусе его готовили — коньячном или винном, но аромат он источал сногсшибательный. Галина тоже не на шутку увлеклась им, постанывая от гурманящего чувства:

— Великолепно! Я в нашей забегаловке никогда не ощущала вкуса блюд, потому что работают у нас в основном "совковые" повара из столовых.

— А сама готовить любишь?

— Честно говоря — очень. Я ведь домашняя, и не люблю бегать по всяким тусовкам и дискотекам.

— Почему? С такой внешностью у тебя отбоя не будет от поклонников.

— Вот именно из-за поклонников я и не люблю появляться в обществе. Если бы ты знал, сколько подонков бывает среди них. Сколько я провела бессонных ночей, давясь слезами и не зная, как избавиться от своей смазливости! Как хотелось стать нормальной девчонкой!

— Почему хотелось? А сейчас не хочешь?

— Нет, сейчас не хочу, — она игриво посмотрела на меня, — иначе бы ты не обратил на меня внимание.

— Ах ты, кокетка, — рассмеялся я. Ее ответ очень приятно прошелся по моему самолюбию.

— Уф! Праздник вкуса до отказа забил мой желудок, — я отвалился от стола, попутно вытирая усы салфеткой.

— Ой, а как я наелась! Сбегаю, попудрю носик. Не скучай без меня, я скоро.

Глядя вслед удаляющейся Галине, я отметил волнующие движения ее бедер под обтягивающем платьем и непередаваемо грациозную походку. Но вдруг что-то стало меня тревожить. Обведя глазами зал и не усмотрев ничего, что могло бы насторожить меня, вдруг увидел, что перстень на моем пальце начал светлеть, приобретая вишневую окраску. Краем глаза заметил, как ко мне направляется щеголеватый мужчина со старомодной тросточкой. "Неужели Велиал?", — подумал я.

— Разрешите присесть? — тут же услышал я.

— Я с дамой, и она может в любой момент вернуться, — резко вскинулся я, давая понять, что его присутствие нежелательно.

— Я в курсе, — нагло присаживаясь, как ни в чем не бывало, продолжал он. — Надеюсь, ты обратил внимание на перстень, и понимаешь, кто перед тобой?

— Ну, а ты-то что здесь делаешь? Я тебя не звал.

— Понимаю, что не звал. Но ты натворил столько глупостей, что мне пришлось последовать за тобой. Поезд, на который ты взял билет, прибывает домой через час. Вся милиция в этом городе уже поставлена "под ружье" из-за твоей выходки с банком. Поэтому чем быстрее ты будешь дома, тем лучше. Хорошо, хоть сообразил внешность изменить.

— Ладно, только дай мне этот час на прощание с Галиной. И еще одно. Помоги тогда "капусту" незаметно забрать с вокзала и оттранспортировать домой.

— Договорились. Через час встретимся на вокзале, у твоей камеры хранения. И учти — никаких выходок. Я не могу тобой рисковать.

— Да я пока и сам себе нужен,— попробовал пошутить я.

— Ну, как ты не поймешь! Чем меньше будешь производить шума, тем меньше шансов попасть на крючок подручным Люцифера. Учить тебя еще и учить. И запомни — деньги, как и чувства, любят тишину. Не сори ими. По крайней мере, пока. Ну, все, до встречи, — Велиал встал и направился к дальнему столику в конце зала.

Почти в это же время из туалетной комнаты показалась Галина. Ее личико сияло от хорошего настроения и выпитого вина, и мне ох, как не хотелось разочаровывать ее известием о скором расставании. Но делать было нечего:

— Извини, Галчонок, я с тобой совсем забыл о времени. Мне сейчас поступил звонок на мобильный — дела требуют срочного присутствия.

— Я так и знала, что примерно этим все и закончится, но не думала, что так скоро.

— Уверяю тебя, это не конец, а начало нашего большого и светлого чувства, но бывают обстоятельства, которые стоят выше нас. Это именно тот случай. Мне нужно будет отлучиться на день — другой, не больше.

— Ну, хорошо, — с грустным вздохом согласилась она, — надо, так надо. Не будем начинать нашу дружбу с упреков и недопонимания.

— А сейчас, если не возражаешь, давай прогуляемся по вечернему городу. Мне еще так много хочется узнать о тебе.

Побродив по улицам, светлым даже в это время суток благодаря неоновым вывескам и рекламному освещению, мы за час успели многое узнать друг о друге. Время летело совсем незаметно, и только за пять минут до назначенного Велиалом срока я опомнился и стал прощаться с девушкой.

Поймав такси, хотя ее дом и находился рядом, попросил разрешения на прощальный поцелуй, и получил его. Мои губы ласково прошлись по ее розовому полураскрытому бутончику, нежно поцеловав верхнюю половинку и услышав учащающееся дыхание, жадно припали к ее губам. Наши язычки ласкали друг друга, а губы то выскальзывали из обоюдных объятий, то набрасывались нетерпеливо и агрессивно. Чувствуя, что Галина оседает на моих руках, прервал поцелуй и, бережно усадив на заднее сиденье, расплатился с таксистом.

Добраться до вокзала транспортом за такое короткое время я не успевал, поэтому пришлось перенестись мгновенно. Зависнув в туалете под потолком, я облюбовал свободную кабинку и только затем материализовался. Бодрым шагом я успевал ко времени, назначенному Велиалом, и по посветлевшему камню на перстне понял, что он рядом.

— На вокзале полно милиции, — услышал я голос за спиной, — поэтому постою, как у вас говорят "на стреме", а ты быстро вытаскивай сумки и подходи ко мне. Да, не забудь поменять внешность — лучше подстраховаться.

Все сделав, как он велел, и уже подходя к нему, увидел краем глаза приближающихся к нам ментов. Крепко взяв меня за рукав, Велиал затянул нас в проход между секциями камер хранения, и произведя некоторые пассы руками, поднял нас в воздух. Мгновенно сориентировавшись, взял нужное направление, и наш след растаял в пространстве темной ночи.

— Наверняка они нас заметили, — с тревогой заметил я.

— Ну что ты, при перемещениях по воздуху мы автоматически получаем невидимость. Это заложено в программу преобразования.

— Когда мы будем на месте?

— Минут так через пяток.

— Я надеюсь, о моем романе не будет ни слова с твоей стороны? Я в самом деле очень люблю Ольгу, и не хотел бы, чтобы ты разрушил наши отношения.

— Что ты! Я сам в этом заинтересован не меньше твоего. Да и ты, наверное, забыл, что я демон все-таки, а мое дело — толкать на разврат. И все-таки, а как же с Галиной?

— Я... по-моему... тоже ее люблю.

— И так бывает. Зря люди думают, что моногамны по своей природе. Они глубоко в этом заблуждаются. Поэтому — люби на здоровье и одну, и другую — лишь бы это не мешало нашему делу. И, конечно, при ваших понятиях о чести и верности — им лучше не встречаться друг с другом. В противном случае, если что-то пойдет не так, я буду вынужден вторгнуться в их сознание или стереть ненужные участки воспоминаний.

— Я дал слово, что ни я, ни кто-либо другой, не будет применять свои способности на Ольге.

— Тем более, не доводи ситуацию до крайности, и все будет по-твоему. Ну, вот мы и прибыли, — закончил Велиал, приземляясь и преобразуясь на заднем дворе нашего дома. Радостный визг пса показал, что он нас учуял.

— Не торопись, — Велиал придержал меня.— Пора каким-нибудь образом познакомить меня с твоими детьми и родителями, чтобы иногда оправдывать мое пребывание здесь. Сейчас, конечно, не время, и не место для знакомства. Ночью займемся делом, а наутро ты меня представишь, как хорошего знакомого со времен учебы, часто бывающего здесь в командировках, то, думаю, продолжение дружеских отношений не вызовет в дальнейшем никаких нареканий.

— В целом, ты правильно придумал, выбрав удачный момент. Что ж, пошли к Ольге. Я ей телепатировал, что мы скоро будем. Вот только думаю — ей сразу рассказать про деньги или потом?

— Нет, сначала продумай, что ты хочешь с ними делать и как их сделать "чистыми", а затем уже принимай решение.

Ольга остолбенела, открыв дверь и увидев меня с щеголеватым незнакомцем. Молча указав ей на посветлевший камень перстня, прошел в прихожую и, наконец, освободился от поклажи.

— Это Вениамин. Он же — Веня, он же — Велиал, он же — демон, он же...,— словно пересказывая родословную рецидивиста, начал я.

Но Велиал прервал меня: — Ладно, Веня, еще куда ни шло, согласен. Давайте, посижу на кухне, пока вы решите свои проблемы. А когда освободишься — кликнешь меня.

Галантно удалившись на кухню и прикрыв за собой дверь, он произвел впечатление благовоспитанного демона.

— Ну, как съездил? — Ольга полезла к сумкам. — Да ты еще и сумку новую прикупил?

— Оля, давай завтра разберем их, — сказал я, оттаскивая ее от сумок. — У нас в доме посторонний, а ты при нем хочешь барахлом заниматься. Да и поздно уже, давай чайку горячего попьем с гостем, а с утра на свежую голову разберемся.

Убедив Ольгу, я сварганил крепкого чая и проведя минут пятнадцать в пустых разговорах, отправил ее спать.

— Ну, я надеюсь, ты понял, что нахватавшись верхушек знаний и не добравшись до сути вещей, ты еще ничего из себя не представляешь? — начал Велиал. — Сейчас я тебя поднатаскаю на дематериализацию вещей и даже некоторых крупногабаритных объектов, а затем мы все-таки должны подготовиться к разговору с Ольгой и объяснить ей происхождение такой денежной массы. А также подумать над тем, как распорядиться такой суммой, не засветившись.

Почти до утра Велиал муштровал меня, вкладывая недостающие знания. Только уверившись, что все у меня выходит как надо, умиротворенно откинулся на спинку дивана.

— Я тут кое-что придумал. Отмыть деньги и как-то объяснить их происхождение можно двумя — тремя способами: во-первых, создай и зарегистрируй здесь фирму, месяца на два. Затем в двух других городах, желательно промышленных, зарегистрируй фирмы-посредницы на подложные паспорта. Твоя фирма кредитует деньги на покупку товара другой фирме. Та, в свою очередь, приобретя и продав товар с выгодой третьей фирме, пересылает тебе кредит и процент прибыли. Все три фирмы будут приносить колоссальный доход — при твоих -то способностях убеждения и, таким образом, через пару месяцев можно будет прикрыть фирмы и ближайшие годы жить на эти сбережения.

— Но в этой идее есть один минус, — встрял я. — Ты не подумал, что мне придется открывать счета и вносить вклады наличными — а это все пятисотки. Такая масса одинаковых купюр сразу натолкнет на подозрения банковских работников, тем более, я думаю, что ориентировки уже разосланы по кассам. А вдруг у них еще и переписаны номера банкнот?

— Нет, не переписаны, это я уже проверял. А вот о большой массе пятисоток я как-то не подумал.

— Какой твой второй вариант?

— По подложным паспортам, мы делаем несколько переводов из других городов на небольшие суммы, например, в 50, 60 или 80 тысяч. Три-четыре таких перевода дадут полную независимость твоей семье, по крайней мере, на ближайший год.

— Это еще ничего. А какой третий вариант?

— Простейший. Отмывание денег в игорных заведениях. Игра в карты или рулетку, при твоих способностях, станет не только приятным времяпровождением, но и очень прибыльным делом. Правда, при крупных выигрышах казино ведет учет счастливчиков, и через несколько дней уже не пускает на порог своего заведения.

— А мне это уже и не будет нужно. Да и есть другие подобные залы, так что эта идея мне нравится больше других, — обрадовался я.

— А Ольге, я думаю, надо рассказать всю правду о твоем "художестве" с банком. Иначе присутствие такой прорвы денег не объяснишь.

На том и остановившись, мы разом замолкли, услышав скрип открываемой двери. В комнату ввалились дети, радостно вопя: — Ура! Папа приехал! Резко затормозив, они с недоверием вглядывались в незнакомца, но тот, с улыбкой до ушей и забавными усиками "а-ля Гитлер" привстал с дивана:

— Разрешите представиться: хороший папин знакомый — Веня. Мы с папой вместе когда-то учились, только он в консерватории, а я в институте торговли. Много лет прошло с тех пор, но вот случайно встретились в поезде и сразу узнали друг друга.

Дети прижались ко мне, все еще с недоверием поглядывая на "Веню".

— А что за странное имя у вас — Веня? — наконец спросил сын.

— Полное имя — Вениамин, а Веня — это упрощенно. Тебя же часто зовут Макс, хотя твое полное имя — Максим. Верно? Да, не думал я, что в поезде встречу старого друга, продолжал актерничать Велиал, — а то бы обязательно обзавелся подарками для вас. Ну, ничего, это легко поправимо. К вечеру закончу свои дела, и обязательно заскочу к вам в гости — папа приглашал. С меня подарки — Максиму японскую удочку, а Анечке большую говорящую куклу.

"Вот гад, — подумал я, — видно, уже успел прочитать их мысли. Я прекрасно знал, что Максим давно грезил этой удочкой, а Анюта на день рождения ждала такую куклу". По разгоревшимся глазам детей я понял, что Веня пришелся им по душе.

— Нечего их баловать такими дорогими подарками, — в комнате показалась Ольга, видимо услышавшая окончание разговора.

— Вас когда ждать вечером? — обратилась она к Велиалу. — Сегодня выходной, и я хочу побаловать домочадцев праздничным ужином.

— Я думаю, к семи вечера буду у вас. Лады? — и с добродушной улыбкой Велиал стал со всеми прощаться.

— А позавтракать? — спохватилась Ольга.

— Нет, нет, я с утра всегда работаю на голодный желудок.

— Может, хоть чашечку кофе? Я сейчас быстренько сварю, — все еще не теряла надежду она.

— Еще раз благодарю — незачем, — Велиал был непреклонен.

— До свидания, дядя Веня, — в предвкушении вечерних подарков, обрадовано прощались дети.

Провожая Велиала до калитки, поинтересовался: — И куда ты сейчас? Тот удивленно вскинул брови: — С каких это пор ты стал интересоваться моими делами? А если серьезно, то хочу сегодня навестить одного упертого демона моего сословия. По-моему он уже наш, думаю, через месячишко ты получишь всю силу демона высшего сословия, и там уже не я буду нужен тебе, а ты мне. Бывай...

И он растворился в тиши субботнего утра.

Я заторопился домой, представляя себе, что сейчас будет, если Ольга раньше меня откроет сумки. Но, как оказалось, она возилась на кухне с завтраком, дети плескались в умывальнике, и пока никому не было дела до моих сумок. Убрав от греха подальше сумку с деньгами на антресоль, вскрыл вторую сумку и принялся выкладывать купленные вещи. Радости детей не было предела, да и у Ольги возбужденно заблестели глаза, когда она увидела, что я вытаскиваю красивый свитер и колготки для нее.

Завтрак прошел в непрерывном щебетании детей, которых мы затем снарядили на прогулку с друзьями.

— А где вторая сумка, дорогой? — прозвучал наконец-то давно ожидаемый вопрос. Я объяснил, начав издалека, что безденежное существование уже начало угнетать меня. Видя, как быстро растаяли наши сбережения, и как Ольга напрягается на работе, чтобы содержать всю семью, я не смог быть безучастным к нашим проблемам и вступил на такой скользкий, но прибыльный путь.

— Но как ты мог так поступить, не посоветовавшись со мной? Не знаю, прощу ли тебя за такую самодеятельность и смогу ли принять в семью эти грязные деньги, — отчаянию Ольги не было предела. — А теперь рассказывай все по порядку, а главное — подробно.

Естественно, я рассказал все, утаив только знакомство с Галиной. Почти десять минут после этого в комнате стояла гробовая тишина.

— Хоть покажи, как они выглядят, — наконец выдавила из себя Ольга. — Ты хоть понимаешь, что любые же крупные покупки вызовут подозрения не только у наших родственников и знакомых, но и у кассиров тех магазинов, куда мы обратимся с такими кипами пятисоток? Слушай, исчезни куда-нибудь на день, я должна со всем этим разобраться, и до вечера еще надо прийти в себя. Нет, с тобой определенно никогда не соскучишься,— подытожила она, поворачиваясь ко мне спиной.

Одевшись, я спустился вниз, к родителям. Рассказав, как съездил да что приобрел, для приличия попил чайку. В разговоре вскользь упомянул, что до поезда было много времени и я зашел в казино погреться и немного развлечься. Насмотревшись, как играют другие, решил попробовать сам и, купив на последние деньги несколько фишек, неожиданно выиграл в рулетку. Проигрывая и выигрывая, провел в казино около двух часов, чуть не опоздав на поезд, но когда подсчитал оставшиеся фишки, увидел, что результат превзошел все ожидания — в моем кармане осело более пятнадцати тысяч. Поэтому, деньги, которые занимал, отдам сегодня вечером, да еще и нам хватит на стиральную машину.

Порадовавшись за меня, родители все-таки посоветовали больше не ввязываться в азартные игры, так как к добру это не приведет. Но удочка уже была закинута, и оправдывать свалившиеся деньги выигрышами в казино уже было значительно проще.

Попрощавшись с родителями, я вышел на улицу, еще не зная, куда направляюсь, и зачем. Дойдя до небольшого скверика, присел на скамейку, закрыв глаза и наслаждаясь не сильно шумным субботним днем.

— Дарагой, слющай, и где ты прападал столко врэмени? — вдруг услышал над своей головой, непроизвольно вздрогнув от неожиданности. Открыв глаза, увидел старого знакомого — несколько лет мы играли в одном ансамбле — армянина по национальности. Небольшого росточка, в окружении двух высоких девушек явно славянской внешности, он выглядел немного комично, но респектабельно.

— Да дела все, дела. Вот, вышел хоть в выходной немного отдышаться да передохнуть. А как твоя жизнь ...Рустам? — наконец вспомнил я его имя.

— Как у арбуза. Живот растет, а хвостик засыхает. Я надеюсь, дэвушки понимают, что я шучу? — помяв им бока, заискивающе обратился он к ним. — Слушай, Лёнька, а пошли с нами? Мы идем в гости в одну очень хорошую компанию, и дэвушка для тебя есть, — указав на одну из них, причмокнул он.

— Спасибо, Рустамчик, но как-нибудь в другой раз, — мне совсем не хотелось принимать участия в каких бы то ни было сабантуях, а тем более с девушками, когда у меня из ума не выходила Галина.

— На нет и суда нет, — было заметно, что он немного обиделся, — если соскучишься, то заходи в банк — он находится около ресторана "Иверия", а я там навроде управляющего, да и еще в совет директоров вхожу. Ты же знаешь — если будут проблемы, то всегда помогу по старой дружбе.

— А вообще, знаете, дэвушки, — опять он обратил на них свое внимание, — один осел долго шел по пескам, такой же скучный и усталый, как наш Лёня. Оголодал он — страсть, пить хотел — не передать как. И увидел он за последним барханом речку, а на берегу стог сена. Подошел и долго думал: что сначала — поесть или попить? Так и не решив, он околел. Так давайте не будем ослами — пойдем в гости, и сначала выпьем, а потом закусим, — кивнув мне на прощание и подхватив звонко рассмеявшихся девченок, припустил по аллее, на ходу сыпя анекдотами и балагуря.

V

После встречи с Рустамом моя печаль немного рассеялась и я твердо решил навестить Галину, тем более, что у нее сегодня был выходной. До вечера у меня оставалось еще много времени. Перенесясь в квартиру своей возлюбленной, я завис под потолком, увидев ее с каким-то парнем, горячо доказывающим свою правоту.

"Наверное — это и есть Виталик", — подумал я. Понемногу вникая в суть разговора, до меня дошло, что кто-то из их общих друзей видел вчера нас с Галиной, выходящими из ресторана. Добрые друзья тут же донесли ему, и он немедленно кинулся выяснять отношения.

— А какое ты имеешь право так орать на меня? — было видно, что у Галины уже кончается терпение. — Я еще не твоя жена, и теперь уже навряд ли буду ей. Ты хотел все выяснить — вот и выяснил. Или ты хотел, чтобы я тебе сказала неправду?

— Галюнчик, как ты можешь вот так — сразу, рвать наши многолетние отношения? Мы же со школы любим друг друга, а из-за мимолетного увлечения ты хочешь разрушить нашу жизнь.

— Пойми, Виталик — у нас была просто многолетняя привязанность. Мы не могли представить, как сможем обходиться друг без друга. Но теперь я это хорошо себе представляю. Я только сейчас поняла — что это за штука — любовь. Это когда человек теряет чувство реальности и появляется смысл жизни. Мне просто хорошо — я чувствую большую уверенность в этом человеке.

— Учти, Галка, я просто так этого не оставлю. Подниму всех друзей в городе, но этого "варяга" достану. Все равно ты будешь моей.

— Вот теперь я вижу, что ты меня не любишь, и никогда не любил по-настоящему. Иначе желал бы счастья мне, и как настоящий мужчина, отошел бы в сторону. А теперь — убирайся отсюда, я не хочу тебя больше видеть, — с этими словами она встала и ушла в другую комнату.

Виталику ничего не оставалось делать, как уйти, хлопнув дверью. Я же, быстренько материализовавшись за углом пятиэтажки, пошел ему навстречу. Он летел, как угорелый — весь красный и злой. На вид ему можно было дать лет двадцать пять. Он был недурен собой, и даже под курткой угадывались крепкие мускулы и широкие плечи.

Пролетая мимо меня, он немного отклонился в сторону, стараясь избежать столкновения, но я не хотел этого. Еще немного качнувшись в его сторону, постарался вложить в удар плечом всю свою злость на него. Я даже не почувствовал нашего соприкосновения, а оглянувшись, увидел, что его откинуло через всю клумбу к стене дома.

— Ты чё мужик, бульдозером себя представил? Сейчас я тебе ковш пообломаю! — он резво вскочил и кинулся ко мне. "Точно, спортсмен", — определил я для себя. Ускорив свою реакцию в десятки, а то и в сотни раз, хотя для меня все происходило как в реальном времени, я подошел к нему.

Оборвав несколько пуговиц на своей куртке, вспорол рукав, для того, чтобы впоследствии Галина подумала, будто и я пострадал в драке, легонько, зная силу моего удара, толкнул его в скулу. К его несчастью на клумбе росли розы.

Вставал он уже не так быстро, хотя окаменевшие зимой шипы и придали ему некоторое ускорение. На скуле красовался приличный кровоподтек, но ярость его еще была сильна. Как бык на тореро снова бросился он на меня. Тут уж я церемониться не стал — ударив кулаком в живот, в пути его полета нанес еще несколько ударов в область паха, поясницы и головы. Результат был плачевен. Его откинуло почти на десять метров, и хотя он был в сознании, вставать ему уже почему-то не хотелось. Лишь перевернувшись на бок, он мутными глазами смотрел на меня: — Ты кто?

Молча развернувшись, я пошел к подъезду Галины. Уже поднимаясь на третий этаж, выглянул из подъездного окошка и увидел, что он уже дополз до своей машины, и кто-то помогает ему забраться в нее.

Позвонив в дверь, не думал, что она с такой скоростью откроется.

— Я чувствовала, что ты сегодня найдешь меня, — ее глаза сияли, хотя и были мокрыми — видно, после объяснения с Виталиком. — Проходи, познакомишься с родителями. Правда, мама ушла в магазин, но скоро будет.

Взяв ее за плечики, попробовал было притянуть для поцелуя, но она сдержанно отстранила меня: — Тише, папа ведь дома.

Но оглянувшись, тут же сама чмокнула в щечку: — Раздевайся, сейчас чаем тебя отогрею.

Повесив в прихожей куртку, я прошел к ней на кухню: — Галчонок, где можно помыть руки? В самом деле, меня беспокоил не этот вопрос, а то, что пришел в гости с пустыми руками. Но теперь я умел "работать" с вещами и хотел, закрывшись в ванной, переместиться в ближайший гастроном.

Так и поступив, через пять минут уже имел два затаренных пакета, полных всякой снеди — начиная от коньяка до всяких деликатесов. Оставив пакеты перед дверьми в квартиру, вышел из ванной.

— Галочка, у меня так забита голова мыслями о тебе, что совсем забыл о том, что прикупил немного вкусностей и оставил перед вашей входной дверью — я хлопнул себя по лбу и поспешил к выходу.

— Сейчас такие времена, что наверняка там уже ничего нет, — она устремилась за мной и застыла в изумлении, когда я, открыв дверь, втащил в прихожую объемистые пакеты. — Боже мой, да тут неделю пировать можно! Папа, иди сюда. Познакомься с Леонидом и посмотри, что он принес, — она с радостью хотела продемонстрировать покупки, и по ее тону я видел, что это ей очень приятно.

Из комнаты, опираясь на палочку и шаркая тапочками, вышел седой, но довольно опрятный пожилой человек. На вид я бы ему дал не меньше шестидесяти, что оказалось верным.

Пока Галина, радостно напевая, носилась по кухне — нарезая и раскладывая деликатесы, мы присели в зале на диван, интересуясь жизнью друг друга.

Оказалось, что Галочка у них — поздний ребенок, и отцу было чуть больше сорока, когда она родилась. Старший сын погиб во время первой чеченской кампании. Это их подкосило и свело к инвалидству. Но в целом, на жизнь он не жаловался, так как с такой умницей-дочкой все невзгоды трудного времени переносились на удивление легко.

Когда же разговор переключился на меня, в комнату впорхнула счастливая Галина и, наклонившись ко мне, шепнула: — Совсем забыла тебя предупредить — не вздумай пока говорить, что ты не местный. Уходи от этой темы, а потом придумаем, как им об этом сказать.

Молча кивнув, я предложил ей свою помощь, на что отец поморщился — как потом оказалось, он считал ниже своего достоинства встревать в женские дела. Но это давало мне повод уклониться от разговора, который грозил перерасти в более детальный, поэтому, принеся извинения, я все-таки отправился за ней на кухню, считая, что когда придет мать, то мне придется еще труднее. Нужно было срочно согласовать наши позиции.

— Леня, а что у тебя с рукавом? Шов пополз прямо на плече. И куда смотрит твоя Ольга?

— А что там такое? — сняв пиджак, я и в самом деле увидел лопнувший по шву рукав. — Ты знаешь, когда шел к тебе, какой-то хам чуть не сбил меня с ног. Оскорблял, полез с кулаками — пришлось дать отпор.

В это время зазвонил звонок, Галя заторопилась к двери и впустила в прихожую пожилую женщину — как я понял, это была мать.

— Мама — это мой хороший знакомый — Леонид.

Поспешив к ней навстречу, я поздоровался и принял сумки. Мама оказалась женщиной доброжелательной. Осмотрев меня и одобрительно кивнув дочке, принялась рассказывать о покупках, ценах и качестве товаров.

— Да, доченька, совсем забыла. Сейчас видела твоего Виталика. Он то ли в аварию попал, то ли упал неудачно. У него шла кровь носом, да и потрепан был основательно.

— А где ты его видела?

— Да вон, в машине сидел под окном.

Галя выглянула в окно: — Уже нет его машины.

И тут ее, видимо, осенила догадка. Сопоставив мой рассказ о стычке с хамом и разбитый нос жениха, она с удивлением повернулась ко мне: — Уж не ты ли это?

Молча показав глазами на маму и приложив палец к губам, я дал ей понять, что в ее присутствии разговор об этом сейчас заводить не стоит. Также молча, укоризненно покачав головой, она перевела разговор на другую тему.

Втроем мы быстро все приготовили на стол и, позвав отца, принялись "чаевничать". Разговор постоянно переводился на меня, родителям было интересно — кто же это такой? Ходит в лучших друзьях дочери — а видим в первый раз. Но благодаря моим "реактивным" мыслительным способностям и помощи Галины нам удалось миновать все подводные рифы и направить течение в нужное русло.

После обеда мы "отпросились" на прогулку, оставив родителей наедине — чтобы смогли объединить свои мнения обо мне и, как говорится, разобрать меня по косточкам.

Объяснив Галине, что до пяти вечера я в полном ее распоряжении, предложил прогуляться до городка аттракционов, благо видел его в прошлый раз по пути на вокзал.

— Ну, как тебе мои родители? — поинтересовалась она.

— Для первого раза оставили неплохое впечатление. Хотя очень дотошные, вернее, любознательные. Но это только плюс.

— Леня, знаешь, меня уже с утра гложет одна мысль. Как вы повздорили с Виталькой? Ты ведь не знаешь — он самбист, и в городских соревнованиях не опускался ниже третьего места. На тебе нет ни царапины, а его мама видела в ужасном состоянии. Как ты это объяснишь?

— А никак. Во-первых, я же не знал, что этот хам с улицы и есть твой дружок. Просто дал отпор его наглому поведению, — пришлось солгать мне. — Во-вторых, я ведь тоже не лыком шит — с детства занимался йогой, медитацией, а последние несколько лет увлекся борьбой кун-фу, — и это было почти правдой, так как все эти навыки мне привил Велиал. Просто месяц наших тренировок стоил годы в человеческой жизни.

Боковым зрением я увидел, как Галина, скосив глаза, с недоверием рассматривает мою далеко не мощную фигуру.

— Ах, так! Ты мне не веришь?! — с шутливой обидой в голосе я подхватил ее на руки и под удивленными взглядами редких прохожих с легкостью понес по тротуару.

Легонько вскрикнув от неожиданности, она тотчас обхватила меня за шею, с силой прижавшись ко мне и целуя в щеку, нежно проворковала: — Отпусти, дурачок — люди же смотрят.

— А еще говорят: если человек сильно влюблен, то не замечает ничего вокруг, — опять шутливо, но все-таки опуская ее на землю, ответил я.

— И все равно, Ленька — не буйствуй. Давай лучше подумаем, что буду рассказывать родителям о тебе. Ведь, когда приду домой, они не слезут с меня, пока не выпытают все.

Так, через час, добравшись до парка отдыха, мы уже выработали общую стратегию поведения, решив, что знать они должны ровно столько, сколько знает сама Галина. С той лишь разницей, что им не следует рассказывать о том, что я женат, и что мы не так давно знакомы.

В парке уже вовсю шли приготовления к новогоднему празднику. Огромная елка, увешанная массой гирлянд, возвышалась посреди центральной площади и рабочие, сновавшие рядом, устанавливали вокруг нее ограждение. Вдалеке возвышалось чертово колесо. Вокруг площади ездили фаэтончики, запряженные лошадьми и пони, и даже был верблюд, который величественно переступая, вместе с погонщиком ожидал очередного клиента.

Накатавшись на машинках, мы прокатились на чертовом колесе и я, видя, что Галина начинает зябко поеживаться, предложил куда-нибудь зайти погреться.

При выходе из парка увидел здание, на котором красовались вывески: ресторан и казино. Видя, что Галина направляется к ресторану, придержал ее за локоть и поинтересовался, не голодна ли она. Получив отрицательный ответ, повел ее к казино. У входа, поменяв на всякий случай несколько пятисоток на доллары у стоявших рядом "менял", галантно пропустил Галину вперед.

— Я никогда не была в подобных заведениях, и не очень представляю, что там делают. И вообще, я не одета подобающим образом, да и играть ни во что не умею, — взмолилась она, не желая идти туда.

Но я был неумолим. Мне хотелось помочь ей хоть чем-нибудь. Другого выхода, кроме этого, я не видел.

— Милая, прошу тебя. Моя интуиция подсказывает, что нам сегодня повезет, — и под моим напором ей пришлось капитулировать.

Взяв фишки, сразу направились к рулеточному столу. Усадив Галю за стол, встал за ее спиной, объяснив, что мне не везет в играх. Так как за столом, кроме нас, никого не было, то крупье с охотой объяснил правила. Когда я увидел, что она поставила на номер 10, и крупье запустил шарик в игру, то сосредоточился на шарике, и когда он уже был готов опуститься в какую-либо лунку — "протянул" до заветной десятки.

Столбец фишек, выданный нам в качестве вознаграждения, несказанно обрадовал Галину. Азарт и радость победы сделали свое дело — ее глаза заблестели. И без того красивые, они стали безумно привлекательны. Увидев, как у крупье задрожали руки и по взгляду, который не мог отвести от Галины — понял, что ему не до игры. Подозвав распорядителя зала, попросил заменить его. Тем временем, нагнувшись к Гале, попросил ставить на любое понравившееся число, но сразу все фишки, которые она имеет на этот момент.

Через час, иногда уходя от игры, иногда резко врываясь в нее, я увидел, что не привлекая лишнего внимания, мы успели выиграть не менее шестидесяти тысяч долларов. Для нее это была немыслимо огромная сумма, да и для меня, впрочем, тоже.

Прекратив игру и собрав на поднос, любезно предоставленный нам крупье, фишки, мы двинулись к кассе. По физиономии кассирши я понял, что денег нам не видать, как своих ушей. Неуловимо скользнув телепатическим лучом по ее немногочисленным мозговым извилинам, прочитал, что в кассе на данный момент чуть больше тридцати тысяч — да и те не велено выдавать без особого распоряжения. Когда она объявила об этом, предварительно пересчитав наши фишки, я попросил вызвать администратора казино.

Стрелка часов уже перевалила за пять вечера, и я очень торопился — так как нужно было успеть выслушать нотации Ольги и, примирившись, помочь накрыть стол для Велиала. Поэтому, когда я увидел администратора, то без долгих раздумий "обработал" его мозг. Через пятнадцать минут мы уже одевались, имея на руках тридцать пять тысяч "зелеными" и два чека на предъявителя на оставшуюся сумму. Также на руках у нас были платежные квитанции, из которых явствовало, что эти деньги действительно выиграны в таком-то казино в такое-то время. Эти документы я оформил на фамилию Галины, из боязни, что моя будет засвечена.

— Лёня, Ленечка, я никогда не была так счастлива, за исключением того дня, когда познакомилась с тобой! Я так и знала, что ты приносишь счастье, и нам улыбнется удача, — она прыгала вокруг меня, как маленькая девчонка.

— Да причем тут я, если ты играла! — пытался вразумить я ее.

— Играла-то я, но ты был моим талисманом, — не сдавалась она, протягивая пакет с деньгами, — возьми себе, я все равно не смогу распорядиться такой кучей денег.

— В том-то и дело, детка. Я обеспеченный человек, а вашей семье они пригодятся и на лекарства, и на питание, да и работу свою сможешь бросить.

— Ты хочешь, чтобы я не работала?

— По крайней мере, не там, где сейчас. А лучше — пошла бы учиться.

— В моем-то возрасте!

— Дорогая, в твоем-то возрасте только и начинается учеба. Особенно в театральных и музыкальных вузах. Вот тебе и тема — подумай на досуге, и время займешь, пока меня не будет. А теперь, извини, но я должен бежать по своим делам, — и чмокнув ее на прощание, растворился в сумерках надвигающегося вечера.

В начале шестого я уже выслушивал все самое нелицеприятное, что думала обо мне Ольга: — Если еще раз ты пойдешь на такие сомнительные и грубо говоря — мерзкие делишки, не советуясь со мной — перестану уважать тебя, а главное — любить. Мы — семья, и я в такой же мере несу ответственность за тебя и детей, как и ты за нас. Ты же всех нас под "монастырь" мог подвести.

Я молча кивал, потупясь в сторону, потому что чувствовал, что любое слово в свое оправдание вызовет новую бурю эмоций, а как раз этого мне и не хотелось. "Выбив" у меня обещание, что всегда будем думать и действовать сообща, Ольга, наконец, успокоилась.

— Сейчас дети придут с улицы, да и "дружок" твой уже на подходе, так что знай — все деньги я запрятала, и очень далеко — можешь не искать. Отложила на "черный" день тысяч пять — и этого достаточно. А сейчас бегом в магазин, — закончила она командирским тоном.

Вечер прошел на славу. Велиал явился с кучей подарков, чем несказанно обрадовал детей. Мы познакомили с ним родителей, пригласив их на ужин. Стол ломился от яств — греческий коньяк и французское вино, икра и мясо разного посола — ни мы, ни родители давно не видели такого изобилия. Разговор не прекращался ни на минуту: поэтому, вечер, к всеобщему удовольствию, пролетел незаметно.

Распрощавшись с родителями и уложив детей, Ольга опять зашла к нам на кухню — полная решимости и непоколебимая в своей правоте: — Я хочу поговорить с вами обоими.

— Со мной можешь не тратить время, я полностью на твоей стороне, — Велиал лениво развалился на стуле. — Нет, что ни говори, а есть свои прелести в человеческой жизни. Коньяк, закуска, общение — мелочи, но приятно.

— Откуда тебе знать, о чем я хочу..., — Ольга остановилась, видимо вспомнив, кто перед ней.

— Могу предложить одно — я опять приставлю к нему Арота, и в дальнейшем глупости будут исключены. Но вот насчет ваших действий сообща — я ведь сразу решил ввести тебя в курс дела, но, видимо, у Леонида свои мысли на сей счет. Эту тему и обсудите сейчас, а уж меня увольте, пока покимарю в небесах, — с этими словами Велиал покинул нас, моментально исчезнув из поля зрения.

Мне пришлось еще долго объяснять Ольге, что действовал из лучших побуждений, так как хотел обеспечить семью на ближайшее время. Что больше такого не случится, а если и случится, то только с ее согласия. Пришлось сразу рассказать и о предложении Велиала заработать легкие деньги в казино. И хотя Ольга сразу неодобрительно хмыкнула, я увидел, что эта мысль ее заинтересовала. О том, что уже имею опыт игры, мне, естественно, пришлось умолчать.

Удовлетворенная моими объяснениями и задобренная обещаниями, она, наконец, прильнула ко мне, только при этом прозвучал такой глубокий и горестный вздох, что я решил больше так не травмировать ее.

Помиловавшись, мы пошли в спальню, но под ухом у меня прозвучало: — Э-э-э, нет, дорогой. Работать надо. Силу набирать, извилины наращивать, а удовольствий в жизни у тебя и так предостаточно.

Пожелав Ольге спокойной ночи, объяснил, что Велиал уже здесь и нам нужно поработать. Выйдя на кухню, обнаружил его стоящим перед открытым холодильником и жующим с закрытыми глазами прозрачный ломтик ветчины.

— Ну что, приступим? — промурлыкал он, — пока разберусь с ветчиной, расстели постель и оставь своего двойника. Через несколько минут стартуем.

— Куда? И что мы сегодня намерены делать?

— Всему свое время, узнаешь, когда сочту нужным. А пока извини, я занят.

Видя, что сейчас от него ничего не добьешься, я развернулся и поплелся к дивану. С двойником пришлось возиться довольно долго. Создавался фантом легко, а вот удержать, закрепить его образ мне никак не удавалось. Только я отходил от дивана, как лицо его начинало меняться — расплывалось и таяло, а тело теряло свои очертания.

— Ты создаешь оболочку, а не думаешь о том, что должно быть под ней, — услышал я за спиной. — Мозги — вот что здесь главное. Ведь он должен не только полежать за тебя, но и постоять в случае нужды, ответить на простейшие вопросы — то есть ввести в заблуждение любого. Делай так, — и Велиал подробно обрисовал процесс создания фантома.

Создавая в постели образы то своих родных, то знакомых я, наконец, уяснил суть процесса и последний фантом был полной моей копией и даже мог изображать мыслительный процесс без особого напряжения:

— Ну, а теперь "рванем" мы в небеса,

И облако пусть будет нам подушкой.

Понравилась мне очень ветчина.

Но хочется чего-то мягкого под ушко, — попытался сострить Велиал, хотя и не совсем в рифму. Полеты во сне и наяву уже не были для меня проблемой и, трансформировавшись в сгустки энергии, мы тут же оказались в заоблачной выси.

— Сегодня тебе предстоит серьезное испытание, — вкрадчиво начал он. И с его словами словно пелена упала с моих глаз. Я вдруг увидел сотни мерцающих сгустков, проносящихся мимо. Одни мелькали так быстро, что я еле улавливал их искрометное движение. Другие пролетали, словно в замедленной съемке, и можно было различить мириады светящихся точек внутри них.

— Это всё — демонические создания. И как ты сейчас можешь убедиться, их совсем немало, но перемещаться в пространстве могут только демоны первых пяти сословий. В принципе, и остальные могут себе это позволить, но не рискуют. Их малая энергетика при столкновении с более сильной будет просто поглощена. А жить— то всем хочется. Тебе, конечно, перемещения в пространстве уже ничем не грозят, но ты пока не можешь обходиться без моей помощи, так как не умеешь ставить невидимую блокаду. Как сам понимаешь — "светиться" мы не можем, поэтому во всех твоих полетах незримо приходится принимать участие и мне.

— А смогу ли я это делать сам? — этот вопрос очень заинтересовал меня, потому что дальнейшие передвижения к Галине и обратно, естественно, хотелось, чтобы остались незаметны не только для Велиала с его помощниками, но и для главного недруга — Люцифера.

— Вот это и есть тема нашей сегодняшней встречи. Кстати, ты еще не в курсе, но имей ввиду, что, вникая в суть моих занятий, ты можешь одновременно наслаждаться прекрасным видом звездного неба или думать о личной жизни — это тебе ничуть не помешает.

— Ты намекаешь, что я могу одновременно писать, слушать и продумывать планы дальнейших действий — как Юлий Цезарь? — недоумевал я, не замечая раньше за собой таких способностей.

— Намного лучше. Ведь у тебя теперь правое и левое полушарие мозга работают раздельно, и каждое в свою очередь способно выполнять несколько десятков функций. Это уже давно заложено в тебе, просто пока не было необходимости задействовать все сразу, но при борьбе с Люцифером еще как пригодится.

Почти всю ночь в теории и на практике Велиал учил меня "блокадным" построениям моего естества. Суть проблемы оказалась довольно сложна — все наши действия, как прошлые, так и настоящие, заносятся в информационные поля, находящиеся в околокосмическом пространстве Земли. Ни одно наше движение, а тем более действия — не остаются без надзора информационного поля, и поэтому тому же Люциферу будет несложно проследить весь наш путь подготовки. То есть, вся моя жизнь — с рождения и по настоящее время — будет являться книгой для чтения в опытных руках. Поэтому-то так легко Велиал находил меня в любую минуту.

Моей задачей было научиться делать как можно больше "дырок" в этом информационном потоке. Только таким образом я смогу сбить со следа своего преследователя и обеспечить надежность и гарантию нашего общего дела. Оказывается, все занятия с Велиалом, начиная от первой встречи и до сегодняшнего дня, проходили под его прикрытием. После наших тренировок теперь уже я должен был обеспечивать свою безопасность, прикрываясь "блокадой" невидимости от всевидящего информационного поля.

Уже под утро я научился по форме и массе светящихся сгустков, а также по их скорости, различать демонические существа разных сословий. С одним из них все-таки произошло столкновение. Я думал, что почувствую нечто ужасное— боль от удара или же рассыплюсь на мелкие кусочки, но это оказалось довольно приятным чувством — меня охватила эйфория прибывающей энергии, меня распирало от чувства удовлетворения и блаженства. Я начинал понимать, как все-таки хорошо быть сильным, и не только демоном, а и человеком.

Прервал мою негу, как всегда, Велиал: — Твоя ориентация в пространстве, равно как и "блокадные" установки займут у нас еще несколько дней. Я думаю, ты не откажешь мне в гостеприимстве?

— Нет, конечно. Но как долго это продлится?

— Думаю, от трех до пяти дней. Как раз перед новогодними праздниками закончим.

-Только у меня к тебе одна просьба: я перед Новым годом совсем на "мели", а надо и подарки родным прикупить, и стол накрыть, да и гостей прилично встретить.

— Подожди, а куда ты девал свое "банковское" состояние?

— Ольга запрятала. И сказала, чтобы даже не думал о них. "Грязные" они, а она не хочет потерять меня. А ведь в самом деле, если начнем тратить их, то можем засветиться. Да и любого может заинтересовать вопрос: откуда у нас вдруг и такие деньги?

— Она полностью права. И что же ты хочешь от меня?

— Давай одну из ночей потратим на поход в казино. У меня уже был опыт, и довольно удачный. А самое главное — я смогу объяснить и родне и знакомым происхождение этих денег, да и документально это будет подтверждено.

— Ладно, завтра ночью покончим с твоим безденежьем, и сразу займемся тренировками. Согласен?

— Еще бы. Только надо будет предупредить Ольгу, а то опять скажет, что действуем, не посоветовавшись.

Вернулись домой мы вовремя — едва я избавился от "двойника", как из спальни вышла Ольга:

— А ты неплохо выглядишь. Давно вернулись?

— Только что. Велиал, наверное, сейчас на кухне.

Поплотнее запахнув халатик, она продефилировала в ванную. Оля всегда следила за собой. Не умывшись, и не положив необходимый минимум косметики, она никогда не показывалась перед гостями.

Подойдя к кухонной двери и заглянув в щелочку, я увидел нашего Веню, плотоядно поглядывающего на холодильник. "Ветчины жаждет", — подумал я.

— Ты знаешь, у нас не принято завтракать мясом, — ядовито проинформировал я, неожиданно заглядывая на кухню.

Видимо, увлеченный мясными фантазиями, он от неожиданности подскочил с табуретки: — Напугал, чертяка! Я и не собирался завтракать с вами. Дождусь Ольги, да распрощаюсь до вечера. Не забудь предупредить жену о вечерних планах. И будь добр — оставь в покое Галину, да займись самообразованием. Я на твои дела потрачу ночь, а ты на наши весь сегодняшний день. Лады?

Проводив Велиала, Ольга начала с упреков: — Ты когда-нибудь детьми думаешь заняться? Я не думаю, что они готовы бесконечно прощать твое невнимание к ним. Вот давай, сегодня, пока выходной, своди их в парк, на аттракционы, в кафе.

— Оленька, во-первых, у нас нет на это денег. Ты же не даешь воспользоваться тем, что принес. А во-вторых, на сегодня у меня большое задание от Вени, — так мы уже начали его называть между собой, чтобы не запутаться перед родными.

— Ну вот, так всегда. А ты думаешь, наконец, приносить деньги в семью? Кормилец, глава семьи называется! И вообще, как мне надоела эта жизнь — от зарплаты до зарплаты. В квартире неуютно — и все из-за нехватки нормальных средств. Ты думаешь хоть как-то изменять ситуацию? Кроме, конечно, твоего варианта с банком.

— Вот об этом я и хотел посоветоваться с тобой, Оленька. Мы с Веней придумали, как можно "немного" подзаработать. Главное — абсолютно легально, и всего за один вечер, — я продолжал ласково увещевать ее, хотя в душе уже все закипало от несправедливых обвинений — и тут уроки Велиала не пропали даром.

Рассказав, как все примерно будет происходить, я довольно живописно описал детали, так как перед глазами стоял недавний опыт игры в казино. Немного подумав, Ольга согласилась с нашим планом, сказав, что ничего зазорного здесь не видит.

— Но пообещай, что новогодние праздники ты будешь с нами. Ну, хотя бы недельку, — она пришла в благодушное расположение, и я снова стал узнавать мою прежнюю, такую оптимистичную и всегда улыбчивую жену.

— Клятвенно заявляю, что добьюсь этого! Как бы Веня не противился, отобью у него эту недельку, — у меня гора упала с плеч. Хорошее настроение, утерянное в последнее время, вновь вернулось ко мне.

Не успели мы расцеловаться, окрыленные примирением, как в дверь позвонили. Оказалось, что отец, делегируемый матерью, пришел всех пригласить на завтрак. Объяснив, что Вениамин приехал не отдыхать, а по делам, и уже ушел работать, мне пришлось отказать, так как дети еще не встали, а мы, мол, уже давно позавтракали.

Мне нужно было уединиться для того, чтобы выполнить обещание, данное Велиалу. Посоветовавшись с Ольгой, я решил, что лучшего места, чем отцовская дача в горах, мне не найти. Добираться туда на автобусе было бы очень долго и утомительно — дорога занимала не менее двух часов. Поэтому, попросив Ольгу найти очередное оправдание моему отсутствию, я оделся и, спустившись вниз, завернул за угол дома, где трансформировался, и оказался через секунду в нужном месте.

Через пару часов упорного труда я опять-таки осознал — какую же тяжелую ношу взвалил на свои плечи. Вход в информационный поток всегда был большим потрясением. Океан информации оглушал и парализовывал меня. Хотелось как можно быстрее выскочить из него, и только огромным усилием воли, которую уже закалил во мне Велиал, удавалось удержаться в этом, как мне казалось, хаосе. Хотя я не ощущал себя и не видел со стороны, мне казалось, что пот липкими струйками стекает со лба, шеи, спины. Ноги покрываются водянистыми испарениями. Комичное выражение, что зубы не потеют, уже казалось мне явью.

Но я упорно искал свою волну. Находил ее и обрабатывал, внося дезинформирующий след в свой поток. Затем, покинув его, я снова и снова учился ставить "блокадные" установки, после чего опять влазил в поток и проверял — удалось ли мне это.

Все это отнимало так много энергии, что после полудня, обессиленный и измученный неимоверно, я еле добрел до дачного домика и, приняв позу асаны, принялся поглощать всю энергию, которую могли дать лес и горы. Проведя в таком положении около часа, я, наконец, распрямился, почувствовав, что начинаю бодреть.

Выйдя из домика и зайдя в лес, нашел большущее дерево, прислонившись к которому в тот же момент ощутил вливавшиеся в меня силы. Их поток был огромен — спина распрямилась, развернулись плечи, лицо и ладони начали гореть, в голове окончательно прояснилось.

Как я потом узнал от Велиала, от всего живого нужно брать только часть силы, оставляя другую часть и на их существование. Не зная этого, я отобрал у лесного великана всю его энергию. Позже, побывав летом в этих местах, я с чувством глубочайшего сожаления увижу, что ни одного зеленого листочка на загубленном мною исполине не распустится и будет он гнить на корню в десятки раз быстрее, чем погибнувшие естественным путем его собратья.

Сейчас же, получив необходимое, я с новыми силами занялся своим самообразованием, переходя ко все более сложным ступеням своего развития. У меня все получалось, и окрыленный чувством удовлетворения, я старался сделать как можно больше и как можно лучше то, что мне поручили, поэтому совсем пропустил, что уже вечер и мне пора позаботиться о возвращении домой.

— Вы меня ,конечно ,извините, но домашние волнуются — как бы вы не опоздали на ужин, — услышал вдруг.

— Ты кто?! — ошарашенно вскинулся я, прерванный на самом интересном месте. И тут же увидел перед собой незнакомца, в котором интуитивно признал Арота.

— Вы угадали — это я. По приказу Велиала, мне придется постоянно быть с вами. От вас мне скрываться бессмысленно, так как я всего лишь демон третьего уровня, но вот для других всегда буду невидим, так что мое присутствие не обеспокоит вас.

— Арот, я ничего плохого к тебе не имею, но соглядатая в жизни меньше всего хотелось бы иметь — поэтому, будь добр, уберись подальше. Помощники мне пока не нужны, а надсмотрщики — тем более.

— Не груби, Велиалу это может не понравиться. Виноватым же, как всегда, окажусь я.

— А ты выбирай, кого больше боишься — меня или его. Я ведь в гневе очень опасен — могу и не проконтролировать себя, — я уже чувствовал, что намного сильнее Арота, и уже прекрасно знал, как эту силу применить. Мне не хотелось запугивать его, но поставить на свое место давно нужно было.

— Я уже прожил столько веков, что бояться просто надоело. Велиал мне не только начальник, но и в некотором роде друг. Да и не выслуживаюсь я, а просто ответственно выполняю доверенное дело, — мудро и немного устало парировал он. Мне даже стало немного жаль его, и появилось некоторое уважение.

— Поторопитесь, дома вас ожидают не совсем приятные известия, — изрек он опять, и тут же исчез.

VI

Мгновенно переместившись и материализовавшись за углом своего дома, заторопился к семье. Узнать, что случилось в течение дня, я не мог, так как Велиал запретил во время занятий телепатическое общение. Поэтому, только увидев Ольгу, смог выяснить причину намека Арота.

В самом деле, не успел я взойти на порог, как из комнаты показалась Ольга, и прихватив меня за рукав потащила в ванную, подальше от детей:

— Ты куда девал деньги?.. Я спрашиваю: зачем ты взял деньги, которые я спрятала?

— Какие деньги?! О чем ты? — я был в полном недоумении.

— Такие! Значит, ты вроде бы выполнял задания Велиала, а сам в это время проматывал деньги, которые я запретила тебе брать! — ее ярость росла по секундам.

— Сейчас же прекрати истерику! Ну не брал я этих денег! Только сейчас от тебя услышал, что они пропали. И я, в самом деле, целый день провел на даче родителей, выполняя наказ Вени, — я тоже начинал кипятиться и поднимать голос. — Кстати, деньги пропали с сумкой или без нее?

Ольга, видя, что я настроен решительно, и возмущен ее несправедливыми нападками, уже менее агрессивно и с большим доверием поглядывая на меня, произнесла: — Ты в самом деле не брал их?

— Да чтоб мне провалиться на этом месте! По-моему, у нас всегда было взаимопонимание и доверие. Так почему ты сейчас "наезжаешь" на меня? — я уже пошел в атаку — зная, что лучшая мера защиты.

— Но кто же тогда мог это сделать? — она недоуменно смотрела на меня.

— А я, пожалуй, догадываюсь. Только вот зачем ему это понадобилось?

— Но кроме меня, тебя и Вени — никого из взрослых дома не было. Неужели он?

Наш диалог прервал звонок в дверь. На пороге стоял Велиал, с нашей многострадальной сумкой в одной руке и пакетами с подношениями в другой.

— И как это понимать? — с порога начал я, но увидев его недовольно скорченную "мину", решил отложить разговор.

Ольга, тоже увидев нашу сумку в его руках ласково потрепала меня по плечу и шепнула на ушко: — Извини.

Ужин у нее уже давно был готов и не разглагольствуя долго мы поели. Не давая детям задержаться за столом, отправили доучивать уроки, а сами решили, во что бы то ни стало добиться объяснения его поступка.

— Знаю, что вас гложет. Но я принес хорошие вести. Взял я деньги потому, что, во-первых, нам сегодня стоит обчистить казино, а для этого нужен начальный капитал. У вас одни пятисотки — и это могло навести на подозрения. Во-вторых, жалко, что такая прорва денег будет пылиться без дела. Поэтому, я сегодня посетил уйму банков по всей стране и, мягко говоря, произвел нелегальный обмен купюр.

— А грубо выражаясь, полазил в сейфах, — подхватил я.

Теперь было ясно, зачем он брал наши деньги, и мы с Ольгой вздохнули с видимым облегчением.

— Ну, а теперь, когда мы прояснили ситуацию, пора и о походе в казино подумать, — самодовольно развалившись, изрек Велиал. — Я тебе тут приличный костюмчик прихватил, — продолжал он, извлекая из одного из пакетов что-то черное с серебристыми переливами, в импортной упаковке, — пока Оленька нам его погладит, расскажи, как прошел сегодняшний день. И что у тебя шло не так, как хотелось бы?

Зная, что время уже не терпит, и пора выходить на денежный промысел, я не стал долго разглагольствовать и обрисовав все в общих чертах, принялся примерять новый костюм. Выглаженный, он точно сел на мою фигуру — этому можно было не удивляться, так как Велиал, естественно знал, что выбирать. Надев длинный кожаный плащ и накинув под него белый шарф, я стал просто неотразим. Смотрел в зеркало, и думал, как же все-таки одежда может менять человека.

— Может, все-таки передумаете? Не стоит опять рисковать, ведь Веня уже обменял твои деньги. Нам их хватит, по крайней мере, на несколько лет. Хотя нет, что я говорю, так надоело жить, постоянно в чем-то отказывая и себе, и детям, — было видно, как в Ольге борются сомнения: боязнь перед новым делом и желание никогда и ни в чем больше не нуждаться.

Как мог, успокоил ее: — Дело конечно новое, но абсолютно безопасное. Главное, чего хочу добиться — это иметь немалые легальные средства, и с ними начать жизнь заново, поменяв профессию и занявшись более достойным делом. Вложим их как можно более выгодно, а с моими способностями можешь в этом не сомневаться, и заживем припеваючи.

Поцеловав на прощание, Ольга выпроводила нас. Взяв такси, так как негоже было ехать на маршрутке или в автобусе в таком "прикиде", через полчаса мы оказались в самом шикарном игорном заведении нашего городка.

На удивление, в казино было полно народу. Хотя город был и не слишком большой, но курортный. До Лас-Вегаса ему было далеко, но оборот средств был не меньше, чем в любом областном городе.

Накупив фишек сразу на несколько тысяч долларов, мы с Велиалом разделились. Он направился к карточным столикам, а я к рулетке. Наш план был скоротечным: ставить все выигранное снова и снова, но не более четырех раз, затем изымать выигрыш и перемещаться в другое казино. Таким образом, обчистив три-четыре заведения можно было получить очень приличный капитал и закрыть проблему средств на далекое будущее.

Так как игра в карты требовала намного больше времени, чем в рулетку, я сначала походил по залу, наблюдая за игрой других, но как только увидел, что народ начинает стягиваться к карточному столику, за которым выигрывал Велиал, быстро занял освободившееся место за рулеточным столом.

Два раза поставив на "зеро" и затем два раза на "21", хотя и начал с небольшой суммы, но через полчаса уже имел фишек на несколько десятков тысяч долларов. Видя, как забегал по залу администратор, мечась от столика Велиала к моему — понял, что пора заканчивать игру.

— Иди к кассе, я сразу за тобой. Посмотрю, что они предпримут, — зазвучал у меня в голове голос Велиала. Перевалив все фишки на угодливо подставленный поднос, я попрощался с крупье и подошел к кассе. На удивление, никаких помех мне не чинили. На руки выдали около пятидесяти тысяч, и укладывая их в заранее приготовленный Велиалом кейс, я краем глаза увидел, как к кассе, весело посвистывая, подходит он сам, а за ним, неся поднос, еле поспевает сам управляющий.

— После тебя, подумал, что могут не выдать причитающееся мне, поэтому заранее "промыл" управляющему мозги, — опять услышал я его голос.

— Мне тебя здесь подождать? — тоже мысленно спросил я.

— Нет, оставь кейс и жди на улице.

Направляясь в следующее казино, мы выяснили, что обогатились почти на сто тысяч. Второй и третий рейд прошел также без сбоев. Правда, в третьем казино к нам сразу же подошел управляющий, и за игрой обоих неотступно следили по два человека из штата — видимо, по своим каналам казино имеют связь друг с другом, и информация о двух слишком удачливых джентльменах уже просочилась к ним. Но найти изъян в нашей игре не смог бы и сам Коперфильд, ведь все сверхъестественные силы были на нашей стороне. Когда мы чувствовали, что можем не получить выигрыш, приходилось делать "промывку" мозгов. Когда все проходило гладко, обходились и без этого.

Дело уже шло к утру, и от похода в четвертое заведение пришлось отказаться. Да и интуиция подсказывала, что там нас будут ждать во всеоружии. Кейс был под завязку забит долларовыми банкнотами — "улов" составил свыше трехсотпятидесяти тысяч. С тремя миллионами рублей обменянных Велиалом, наш денежный резерв составил около полумиллиона баксов. Материальная проблемы была закрыта. Зайдя за угол здания, мы дематериализовались, и в тот же момент оказались у меня дома.

Ольга не спала. С красными от бессонницы и переживаний глазами она встретила нас, едва услышав, как мы раздеваемся в прихожей. Язык не повиновался ей, а в глазах читался немой вопрос: "Как все прошло? "

— Ну, раз живы и здоровы, стоим перед тобой — значит все в порядке, — ободрил я ее. Пройдя на кухню и положив кейс на стол, быстро распахнул его.

— Ого!!! — у Ольги подкосились ноги. — И это все наше?

— Вот как раз мне-то они меньше всего нужны, — Велиал попробовал состроить обиженную гримасу. — Конечно ваши. Я думаю, — продолжал он, — лучше хранить их в банке. Деньги легализованные, справки о суммах выигрышей у тебя есть. Завтра, так уж и быть, я даю тебе день отдыха. Положи деньги на валютный счет, а потом, по мере необходимости будете расходовать их. Кстати, насколько я знаю — у тебя есть знакомый управляющий банком.

— Давайте до утра отдохнем, а потом вместе с родней порадуемся такому выигрышу, — предложил я, видя, что Ольга уже никакая.

— Может я "слиняю" до послезавтра? — у Вени были свои планы.

— Нет, правдоподобнее будет, если вдвоем порассказываем — ты, мол, проигрался, а мне сказочно везло. Двоим быстрее поверят.

На том и порешив, мы улеглись на разостланные Ольгой постели. До утра оставалось не более двух часов, поэтому сон быстро пришел ко мне. Во сне мне снились шикарные виллы, обалденные красотки и море шампанского. Поэтому, когда у детей зазвонил будильник, я тут же проснулся — посвежевший, отдохнувший и в очень хорошем настроении.

На шум радости, который я устроил, прибежали родители. Увидев так много денег — из сумки я вывалил рубли, а из кейса доллары — они изумленно остолбенели: — Сынок, откуда такие деньжищи? Только не говори, что ты их нашел!

Велиал, видя мое замешательство, пришел на помощь: — Видите ли, уважаемые мама и папа, я подбил вашего сына вчера вечером немного передохнуть и повеселиться. Мы выбрались в казино, где удача настолько прилипла к Лёньке, что отбились мы от нее только под утро, вот с такой вот кучей деньжищ.

Отец с матерью недоверчиво перевели взгляд с меня на Велиала и дальше на Ольгу: — Как же ты их отпустила, на ночь глядя? Не молодые ведь уже, а туда же — передохнуть, развлечься, — для стариков, которые ни разу в своей жизни не видели казино, ночные гулянья были чем-то из ряда вон выходящим.

— Мама, вы не о том сейчас говорите. Какая разница, как они отдыхали. Главное — в нашем доме появились сумасшедшие деньги. Вот чеки, на которых ясно сказано, что эти деньги выиграны. Давайте на этом поставим точку и лучше подумаем, как их с пользой потратить, — Ольга отбросила былые переживания и отвечала уже довольно решительно.

— Надо положить их в банк на самый выгодный вклад — и старость вам будет обеспечена, — родители, как и все старики, жили завтрашним днем.

— А я думаю, потратьте часть на самое необходимое, а другую — или положите на вклад, как говорят родители, или поместите в выгодное дело. В этом я вам могу помочь. А сейчас простите, мне нужно бежать. Буду только завтра днем, потому что еду по делам в соседний город, — считая, что его миссия выполнена, Велиал распрощался со всеми, не забыв на прощание перемигнуться с уже вставшими детьми.

— Прибарахлитесь сегодня. Сходите с детишками в ресторан — это для вас теперь недорого, и им будет приятно. Основную же сумму кинь на вклады. Самое лучшее в будущем — это купить дом подальше от родни, потому что наши частые отлучки уже вызывают у них подозрения, а нам это ни к чему. Чем дальше будешь жить, тем меньше будет вопросов, — в голове у меня зазвучал голос уже ушедшего Велиала, — затем развернешь коммерческую деятельность, поставишь хорошего управляющего над предприятием — и свобода передвижения тебе будет гарантирована.

— Спасибо за совет, но именно так я себе и представлял дальнейшее вложение средств, — телепатировал я в ответ. — У меня к тебе только одна просьба: убери Арота, своего наблюдателя, он меня уже сильно раздражает.

— Нет, — отрезал Велиал, и связь с ним прервалась.

По сценарию Велиала, день мы провели просто великолепно. Приодев детишек и себя, накупив подарков родным, мы перевели всю наличность на счета в банке моего друга, которого я недавно встречал в парке с девицами. Рустам оказался деловым человеком, а главное — прекрасно ориентированным в финансовых вопросах. Оставшееся время мы провели на аттракционах и в кафе.

Считая свои обязательства перед детьми и женой выполненными, я уже мысленно готовился к тяжелейшим будням тренировок, которые ждали меня впереди.

В середине следующего дня, Велиал уже был у нас. Ольга ушла на работу, Максим и Анютка были в школе, поэтому я предложил остаться дома и поработать на месте. На что получил категорический отказ: — Тренироваться надо с привязкой к местности и как можно более наглядно. Оставляй двойника, и начнем перемещение. Лучшего места, чем дача твоих предков, нам на сегодня не найти.

Уже на месте, я узнал, как нужно правильно получать энергию. Оказывается, нужно найти два близко растущих дерева, независимо от того — гиганты они или нет. Стволы должны быть на таком расстоянии друг от друга, чтобы раскинув руки, можно было коснуться их обоих — и тогда, словно вилка в розетку можно было входить в энергетическую мощь леса. Правда, молниеносный заряд был несколько болезненным, но последующая эйфория с лихвой компенсировала это.

— Все, что ты можешь делать на Земле, нужно освоить в оставшиеся несколько дней до Нового года. Ни вода, ни огонь, ни толща земли — не должны быть для тебя преградой. Люди для тебя тоже не опасны. Но есть некоторые технологии, изобретенные вами, от которых надо быть как можно дальше, — поучал Велиал.

— И чем же меня можно испугать? Аж самому интересно, — подначивал я, желая узнать как можно больше о своих слабых сторонах.

— Ядерный распад опасен для тебя, особенно, если будешь находиться в радиусе километра от эпицентра взрыва. В то же время, ты можешь спокойно плавать даже в соляной кислоте, но в виде сгустка энергии. Самое уязвимое — это твое человеческое обличье. Почти половина того, чего боится любой человек, будет оказывать воздействие и на тебя. Но, замедляя ход времени, сможешь почти всегда быть неуязвимым и в своем виде. Острота реакции — твое главное оружие!

Во время небольших перерывов, я все собирался с духом и не знал, как бы поделикатнее попросить Велиала о новогодних "каникулах" — ведь обещание, данное Ольге, все время не давало мне покоя: — Скажи, а что я должен буду еще осваивать, когда Земля перестанет быть загадкой?

— Вселенная раскинет нам свои объятия. И уж поверь мне, там на шутки времени не останется. Тем более, что появление нового существа не может оставаться долго незамеченным — и, рано или поздно — ты будешь обнаружен. На тебя начнется настоящая охота, лишь только будет раскрыта твоя сущность. Тебе понадобятся все силы и умения, а также помощь всех наших друзей, — обрисовывал он мрачную перспективу ближайшего будущего.

— Раз столько трудностей ждет меня впереди, то не мог бы ты в последний раз дать краткосрочный отпуск на новогоднюю недельку? — наконец взмолился я.

— А я все думаю — когда же ты, наконец, на это решишься? Я прекрасно осведомлен о вашей с Ольгой договоренности и не буду чинить препятствий в ее осуществлении. Но эти несколько дней будешь в полном моем распоряжении. Лады? — было видно, что его распирает от своего великодушия.

Так и хотелось ему что-нибудь съязвить, но великолепно складывающиеся обстоятельства удержали от этого: — Лады. И чем будем заниматься в эти дни?

— Тебе нужно будет хорошо узнать свою планету. Все укромные уголки и потайные места, некоторые особенности, о которых даже не подозреваешь. А также, все страны и их правителей, которые уже сейчас находятся под огромным влиянием черных сил Люцифера. Задача сложная, но вполне по силам. Поэтому, предупреждай Ольгу, что дома будешь бывать только ночами.

Делать было нечего и пришлось соглашаться на все его условия. Тем более, что он знал, как и для чего так поступает в данных обстоятельствах.

Последующие дни и в самом деле выдались очень хлопотными. Пришлось напрочь забыть об Ольге и детях. Образ Галины лишь изредка всплывал из памяти — скучать было некогда.

Велиал ставил различные ловушки, из которых я вначале выбирался с огромным трудом. Но практика, и главное опыт, дали в скором времени знать о себе.

VII

Наконец, наступил тот день, а было это 30 декабря, когда я услышал от Велиала столь желанные слова: — Итак, сегодня тебе предстоит генеральный экзамен. Нужно продержаться ровно сутки. И чтобы в течение этого времени я не добрался до тебя. Учти — буду постоянно находиться в информационном поле Земли, и в любой момент смогу обнаружить тебя. Атака будет внезапна и довольно агрессивна.

— А если у меня что-то не получится, жить-то я буду?— хотелось обезопаситься мне.

— Жить ты должен — для этого все и делаем. А вот, что из этого получится, увидим сегодня. Поблажек не жди, — настроен он был очень серьезно, — и еще одно: за несколько секунд до того, как ты будешь досягаем — на пальце засветится перстень. В дальнейшем, при вступлении в игру Люцифера будет наблюдаться то же самое. Вот эти секунды ты и должен будешь использовать для своей защиты.

Велиал исчез. Я некоторое время пребывал в растерянности, но быстро сконцентрировавшись, придумал некий план действий. Воплощая его, я понимал, что находясь на поверхности земли буду открыт визуально и беззащитен физически, поэтому только ее недра будут моими помощниками.

В сферу космоса я еще боялся выйти, так как абсолютно не знал звездных просторов и не ориентировался, в отличие от Велиала, в этом огромном пространстве. А потеряться в бесконечном мегаполисе звезд и их систем, для меня не составило бы большого труда. Поэтому — земля, вода и воздух — вот и все, пожалуй, что могло послужить мне укрытием в сегодняшнем испытании.

Зная, что самый твердые каменные массивы состоят из гранита, я трансформировался в сгусток энергии и направился в Карелию, где находились одни из крупнейших залежей этого камня.

Без особого труда, найдя несколько заброшенных каменоломен, обследовал их, предварительно поставив защиту на свой мозг, чтобы Велиал не был в курсе моих планов. Если все мои действия и поступки откладывались в информационном поле, в которое я сейчас не мог войти для заметания следов, так как там находился мой "враг", то моя мозговая деятельность должна быть прикрыта надежно и непробиваемо.

Затаившись в гранитной толще на большой глубине, в самом конце тоннельной выработки, я принялся ждать, не предпринимая ничего и молясь о том, чтобы время шло как можно быстрее, понимая, что с каждой уходящей секундой укорачивается срок моего испытания.

Интуитивно, вдруг что-то почувствовал. Если бы я был в человеческом обличье, то волосы тут же встали дыбом. Нечто неведомое и неотвратимое надвигалось на меня.

Стоявшая в шахте смоляная темнота представляла собой непроглядный мрак. И вдруг, мою слепоту прорезал ярко-вишневый луч света исходивший от моего перстня. От неожиданности сердце чуть не выпрыгнуло из горла, но разум подавил панику, приструнив вероломные нервы. Я мгновенно принял человеческий облик, так как сохраняя форму сгустка, терял энергию на преобразование, тем более, что прятаться теперь не имело смысла.

Увидев, как передо мной раскаляясь начинает пылать горная порода, понял, что Велиал уже рядом со мной. Не теряя и доли драгоценной секунды, я принялся сжимать гранит вокруг светящегося пятна, в то же время замедляя ход времени.

Если бы не усилия Велиала, который с упрямым постоянством пытался преодолеть каменную преграду, мне кажется, что от моего воздействия гора давно бы уже превратилась в песчинку. Напряжение все нарастало, но если бы не энергия, которая с каждой минутой покидала мое тело, я держал бы его в породе все сутки, может даже и уничтожив его — сдавив пласты самым невообразимым способом.

Чувствуя, что уже начинают дрожать от напряжения все части тела, я руками схватился за своды тоннеля, стараясь из камня почерпнуть так недостающие мне силы. Усталость отступила, но ненадолго.

Наше соперничество походило на армрестлинг, то есть борьбу на руках. То моя рука уставала и начинала опускаться, то, стиснув зубы и преодолевая самого себя, я брал верх, прижимая его руку все ближе к поверхности стола. Один раз даже показалось, что услышал мольбу о пощаде, но я даже и представить не мог, что мои силы уже превосходят силы Велиала, поэтому сразу же отбросил эту мысль.

Собрав все в решающем рывке, я давил камень с фантастической мощью и воочию видел, как сжимается гранит и уменьшается свечение внутри его. "Моя взяла", — уже было подумал я. Но тут в голове зазвучал голос Ольги: "Дорогой, до Нового года осталось уже ничего, а ты все не показываешься. Когда вы закончите свои маневры и тебя можно ждать домой?"

Отвлекшись на прием сообщения, я потерял контроль над концентрацией усилий и тут же перед моим носом из стены стал выдвигаться Велиал, или вернее то, что можно было назвать им.

Поняв, что все решают мгновения, быстро трансформировался в шар, и успев сотворить двойника рванул в поднебесную высоту.

Мой путь лежал к Бермудским островам. В Бермудском треугольнике, названном так из-за аномальных явлений возникающих там время от времени, я видел единственно возможное средство спасения. Словно дыра в озоновом слое, он имел выход в другое пространственное измерение. Никакие физические, пространственно-временные законы понятные нам, там не действовали.

Навыки прохода в таких пространственных переходах Велиал мне давал. Но заблудиться и не найти прохода назад было парой пустяков. Все же, сейчас для меня было главным то, что информационному полю эти проходы были неподвластны и Велиалу придется искать меня на ощупь. А это может занять у него не только одни сутки, но и многие недели.

Но на подлете к Бермудам меня ждало огромное разочарование. Скорость стала замедляться, и я начал вязнуть в окружающем воздухе.

Решив в полете восполнить запасы так недостающей энергии, я потому и не стал моментально перемещаться на Бермуды,. Если бы переместился мгновенно, то истратил бы на это остатки своих сил и сопротивляться в переходе уже бы не смог. Велиал, видимо этим воспользовался, и встретил меня здесь уже во всеоружии. Но откуда тогда у него взялись силы? Значит, не во все секреты посвящает он меня?

Как бы я не ввинчивался во все более уплотняющуюся массу воздуха, увязал все больше и больше, пока совсем не прекратил движения. Только тут понял, что попал в ловушку и выбраться мне будет намного сложнее, чем удалось оказаться здесь.

Мои барахтанья были похожи на неумелые движения карапуза в первые дни жизни. Силы оставляли меня... Перстень вдруг вспыхнул вишневым цветом, предупреждая о приближении Велиала. Я дернулся что есть силы и если бы был в человеческом обличье, то от натуги, наверное, лопнули бы щеки. Но все было тщетно.

"Проиграл, — подумал я, — и так бесславно. Попав в простейшую ловушку". И тут, словно невидимый луч коснулся меня. Будто сломанную машину на буксире меня тащил некто или нечто.

— Да давай же, помогай мне, — вдруг услышал я чей-то голос. Поднатужившись, почувствовал, что наконец-то освобождаюсь из этого молозива. Скорость все увеличивалась, и открыв глаза вдруг увидел Арота, побелевшего как полотно от натуги.

— Откуда ты взялся? — я был полон благодарности, хотя и понимал, что справиться с ситуацией должен был сам, без помощи извне. Но в следующую минуту узнал от Арота, что корил себя зря: — Я посчитал испытание нечестным, т.к. мой господин привлек на свою сторону нескольких посвященных демонов. Поэтому и пришел тебе на помощь.

Теперь стало понятным, почему я не мог выбраться из этой густой субстанции, как я потом узнал, сжимали пространство вокруг меня не менее пятнадцати "особей".

Жалко, что в испытании мне было запрещено лазить в информационное поле, а иначе у меня уже созревал ответный, атакующий план. "Ну, что же, в другой раз. А сегодня моя доля — защита" — смирился я.

— Куда мы направляемся? — наконец я заинтересовался целью нашего маршрута.

— Понятия не имею, — Арот был откровенен. — Я помог тебе выпутаться из этой истории, а уж дальше ты как-нибудь сам.

С исчезновением Арота, я оказался опять предоставлен сам себе. "Что делать, где теперь скрываться?" — и не мог найти ответа на собственные вопросы.

Уже темнело, и спускаясь все ниже, чтобы не потерять землю из вида, увидел под собой стадо коров, ведомое пастухом домой, на ночевку. И тут камень мой опять вспыхнул вишневым цветом — давая понять, что Велиал где-то рядом. Не медля ни секунды, я спикировал вниз, в самую гущу скота, немедленно трансформируясь в ничем не приметную, коричневую буренку. Понимая, что это вряд ли меня спасет, интуитивно почувствовал, что какой-никакой, но это все-таки выход.

Рядом с собой я ощущал присутствие большого количества демонов, прочесывающих окрестности в поисках меня. Но сделать что-либо и вырваться из этого оцепления я уже был не в силах, полностью положившись на судьбу и удачу. Как ни странно, но стадо благополучно дошло до фермы, так ни разу и не удостоившись проверки со стороны демонов.

И только тут я сообразил, что на дворе декабрь, а стадо мирно пощипывает зеленую травку. "Значит, я уже нахожусь либо в Австралии, Либо в Южной Америке или Африке" — соображал я, — "ведь только на этих континентах зимой тепло, словно летом. Но это можно выяснить и потом, а сейчас нужно наиболее эффективно использовать время на анализ и поиски выхода из сложившейся ситуации".

То, что меня не вычислили в стаде, стало любопытным открытием с моей стороны. "При первой же возможности надо будет этим поинтересоваться у Велиала", — подумал я. Ясно, что в ближайшее время демоны не сунутся в информационное поле, что бы выйти на мой след. Потому что вход в поток требует много сил, энергии и главное — времени. И вычисление моего пребывания могло у них занять не менее двух часов. Да и поиск в этом потоке мог осуществлять только такой сильный демон, как Велиал, но никак не все его подручные. Значит, ход работ будет значительно замедлен — это было на руку только мне, но никак не ему, т.к. в запасе у Велиала оставалось часов десять, не больше. Значит, искать они будут визуально, обшаривая окрестности того места, где я пропал.

Повернув свою морду и скосив глаза на хвост, на конце которого оказался надетым после трансформации мой перстень, увидел, что цвет камня находится в своем привычном, спокойном состоянии. Поняв, что бояться мне больше нечего, и мысленно поблагодарив коров за нежданную помощь, трансформировался в невидимый сгусток — благо, что уже успел получить энергетическую подпитку — и ринулся в противоположную от поисков сторону.

Я понимал, что нужен всего лишь один хороший ход с моей стороны, и этим ходом должна оказаться ловушка — только тогда можно будет считать испытание не только успешно пройденным, но и выигранным.

"А что, если..." — внезапная мысль поразила меня. Как следует обдумав ее, и не находя слабых сторон, я ринулся на ее осуществление.

Как однажды проговорился Велиал, радиация и переизбыток энергии являются для них такими же врагами, как и для человека. При огромной дозе радиации, если демон находится почти в реакторе, происходит изменение его структурного построения. Он медленно, но неуклонно теряет все свои свойства и погибает в процессе распада. Переизбыток энергии для демона страшен так же, как передозировка наркотика для человека. Демон тогда впадает в транс на долгое время и его можно брать "тепленьким" в любой момент.

Суть идеи заключалась в следующем: каким образом я мог одолеть Велиала вместе с полутора десятком его приспешников? Только более сильной энергетикой. Если бы я был уже на уровне Люцифера, то скорей всего это не составило бы особого труда. Но сейчас я такой, какой есть, и выкручиваться надо применительно к сложившимся обстоятельствам.

Времени на обработку и пополнение энергетических запасов у меня не было — я должен получить огромное количество энергии, и причем моментально. Сделать это можно только одним способом — войти в единую энергетическую систему какой-либо страны. Для этого больше всего подходили крупные страны, с развитой энергетикой — это США, Китай или Россия. Выбор пал, естественно, на родину.

Вторым вопросом, была организация ловушки, и проблема заманивания в нее. Конечно, решать эти вопросы нужно было на месте. Сил у меня было уже достаточно, и телепортировавшись на Енисейскую ГЭС, я принялся за поиски подходящего места, отвечающего всем моим запросам.

Таковым оказалось Красноярское водохранилище. План мой был прост. Не зря говорят, что все гениальное — просто! Замкнув всю энергосистему на этой ГЭС, а это 440 электростанций, вырабатывающих около двухсот тысяч мегаватт одновременно, направить весь поток энергии через Енисей в водохранилище, которое и окажется ловушкой для демонов. Вода — лучший проводник электричества и только рубильник дежурного замкнет всю энергосистему на одной ГЭС, они окажутся в моей власти.

Проблема заключалась в том, чтобы мне самому не оказаться в это время в воде, ведь выполняя роль приманки, я сам рисковал получить "ба-а-альшой кайф".

Наступила ночь. После жаркого вечера в Южной Америке, я прекрасно себя чувствовал в морозном воздухе Сибири. За перстнем уже не следил, зная, что вспыхни он, я тут же замечу это. Напряжение спало, так как во всех мелочах уже давно продумал план ловушки. Ожидание не томило меня, ведь ускользающие секунды только приближали меня к концу испытания.

Чтобы помочь Велиалу выйти на меня, решил телепатически связаться с Ольгой. Все-таки вопрос она задала еще утром и могла не на шутку перепугаться: почему это я не отвечаю?

Мысленно озвучив мелодию гимна, услышал взволнованный голос жены: — Где ты пропадаешь, отшельник?

— Оля, ты знаешь, Велиал устроил сегодня день испытаний, и если все пройдет достойно, то утром уже буду дома, — протараторил я скороговоркой.

— Ты куда-то торопишься? Говори помедленней, а то я еще немного сонная.

— Оленька, в любой момент я могу прервать связь, так как прохожу испытание. Прошу тебя, не связывайся со мной больше, пока утром я сам...

Перстень полыхнул, и свет от него больно резанул по глазам. "Надо учесть, — еще успел подумать я, — что по телепатическому каналу засекают очень быстро. Все равно, что рацию запеленговывают".

Ко мне на большой скорости приближались несколько десятков мерцающих, шаровых сгустков. Теперь понятно, что люди принимают за НЛО. Мгновенно трансформировавшись, я понесся со скоростью, достаточной для того, чтобы они не сильно приближались ко мне, но и не потеряли из вида. Заметив, что объекты расходятся полукругом, пытаясь отрезать пути отступления, я на всей скорости вошел в ледяную корку замерзшей реки. Трансформироваться в какую-либо рыбешку пока не входило в мои планы, могли опять почему-либо потерять. Поэтому я несся под водой, напоминая мерцающую медузу, похоже, сошедшую с ума.

Наблюдая за демонами, заметил, что половина преследователей влетело за мной в реку, но другая половина все еще находилась в воздухе. Об этом я почему-то не подумал — мне все нужны были в воде.

Преодолевая очередные каскады и плотины, чувствовал, что уже скоро окажусь в водохранилище — надо было срочно что-то предпринимать. "Поставлю защиту невидимости",— решил я. Исчезло мое свечение, и тут же в речку окунулись остальные сгустки. Но два шара все же продолжали погоню в небе.

Тряхнуло, и я почувствовал, что вошел в спокойные воды хранилища. "Все-таки придется превратиться в окунька, может это сработает?" — опять подумал я. Выполнив действо, увидел, что и оставшиеся два объекта скрылись под водой.

"Вот теперь полный ажур", — обрадовался я, тот час же отдавая телепатическую команду дежурному на головном пульте распределения энергетических потоков. "Всё на Енисейскую ГЭС!" — беспрекословным и усиленным гипнотическим воздействием голосом отдал я команду, трансформируясь в человека, разгоняясь и устремляясь к берегу.

Вроде все было рассчитано мною до долей секунды. Но, вылетая из воды, вдруг почувствовал страшный удар по кончикам пальцев стопы, и тут же шмякнулся на берег, еле переводя дух от пережитого.

"Живой", — ощупывал я себя. Только ноги до колен словно горели в огне. "Отбой, — послал я новый приказ диспетчеру, — распределение энергетических потоков по старой схеме".

Немного отдышавшись, решил сначала привести себя в порядок, а уж затем заняться поиском поверженных "врагов". Сосредоточив все свое внимание на обгоревших конечностях, я восстановил атрофированные мышцы, воссоздал кожу и, начиная чувствовать ноги, зашевелил пальцами. Приподнявшись, ощутил, что ноги прекрасно слушаются меня, и проблем со здоровьем больше нет.

Трансформировавшись обратно в сгусток, медленно погрузился под лед, на поиски своих преследователей. Сил после восстановления у меня не было, поэтому первый же попавшийся на моем пути ярко светящийся шар я поглотил в мгновение ока. Одноразовое пополнение придало мне столько сил, которые я мог собирать в течение полудня у большого лесного массива.

Следующие четыре сгустка пришлось так же поглотить. Чувствуя, что меня все больше и больше тянет к их энергетике — понял, что дело идет к наркотическому насыщению организма и пора прекращать перенасыщать себя.

В течение последующих нескольких часов я продолжал искать сгустки в обломках ледяных глыб и под водой, и складировать их на берегу, оградив невидимым силовым барьером. Насчитав их уже более двух десятков, и не найдя в течение последнего часа больше ни одного, решил прекратить поиски. "Интересно, — думал я, подходя к барьеру — но перстень не показывает наличия в этой куче самого главного — Велиала".

Может созданный мной барьер мешает? Открыв в нем проход и заглянув внутрь, я открыл рот от удивления. Все мои "питомцы" приняли свой естественный вид. От такого зрелища простому человеку можно было запросто сойти с ума. Каких только образин тут не было: и с огромными ушами, и с длинными хвостами, без глазниц и без ног, студенистые и скелетообразные, двое же вообще были без голов. Велиала и в самом деле среди них не было. Это огромное тело с мушиной головкой я узнал бы сразу. "Придется продолжить поиски", — решил я, опять направляясь в водоем.

Лишь к утру, полыхнувший светом перстень помог мне обнаружить его на дне водохранилища. Если бы не мой индикатор, я бы пронесся мимо, приняв его за огромный валун. "Значит, не совсем он бесплотен, раз вода не держит его", — думал я, вытягивая его на берег.

— Ну, вот и пришло время, — сказал я вслух, когда часы пробили семь. Боясь, что кто-нибудь из людей может показаться на берегу, и еще не зная, что же мне делать с этой кучей "загонщиков", решил, во что бы то ни стало привести Велиала в чувство. Хлопая его по щекам и попинывая по тем местам, где, как мне казалось, должны были находиться ребра, я понял, что ничего путного не добьюсь. Ударив его сильной энергетической волной, увидел, что он раздулся еще сильнее. "Ага, значит надо наоборот, откачать у него излишек", — догадался я.

Подтащив его к двум большущим кедрам, через себя принялся "откачивать наркоту", отдавая всю целительную энергию лесу.

Лишь увидев, как начинают подрагивать его конечности и медленно раскрываются глаза, решил приостановить процесс, думая, что дальше он и сам сможет помочь себе.

Победоносно поставив ногу на его подобие горла, произнес: — Так чья взяла?

— Что это было? — так же коротко, вопросом на вопрос прохрипел он.

— Моя ловушка оказалась покруче вашей, господа. Поэтому впредь прошу считаться со мной. Ты оказался большим вруном, а еще назывался моим ангелом. О том, что будешь проводить испытания с такой кучей верных тебе демонов, у нас не было и речи.

— Угомонись, мне сейчас не до этого. Где они все?

— На берегу, за силовым барьером. Но, по-моему, ни одного нет в трезвом рассудке и здравой памяти. Да, и где-то пятерых ты лишился навсегда. Извини, был зол и голоден, — саркастически закончил я.

И вовремя... Из леса послышался птичий гомон, а через некоторое время треск сучьев и рокот мотора.

— Погуляй пару часиков, — привставая проскрежетал Велиал, а я пока уберу своих ребят с глаз долой, да и себя приведу в порядок. После этого расскажешь, что сделал с нами, а я укажу на некоторые ошибки, допущенные тобой, в общем-то, безупречно пройденном испытании.

Велиал исчез. Тут же пропали и его соратники. Дабы не искушать судьбу, накинул личину невидимости и я.

Пока Велиал расхлебывал кашу, которую, впрочем, сам и заварил, я дождался тех, кто производил в лесу столько шума. На берег водохранилища выехали двое людей на снегоходах. Застопорив машины и сняв меховые рукавицы, они закурили и принялись обсуждать интересовавшую их тему:

— Иван, как думаешь, какого хрена столько людей подняли ночью и бросили на прочесывание прибрежной районов?

— У моей сестры супруг работает на ГЭС замом, а живем все вместе. Так вот, его тоже ночью подняли телефонным звонком. Говорит, звонили из самих верхов, — усатый бородач со значением поднял вверх указательный палец.

— По какому поводу звонок был, не делился шурин?

— Делился. Да просил основательно, с такими как ты — "ни-ни".

— Да ты жене своей можешь об этом не рассказывать, а мне-то, уж будь добр, поведай. Не одну, чай, цистерну самогона вместе опростали.

— В том-то и дело, что стаканчик-другой сегодня примешь, и весь поселок знать будет о нашем разговоре.

-Иван, ну скажи, ради Христа, не томи ты душу! Не дай взять греха на душу — а то ведь и прибить могу за такое занудство, — любопытствовал все больше собеседник. — Может, просто травишь, а сам ничего толком и не знаешь? — пошел в наступление упрямый напарник.

— Да ладно, не скули. Дело-то на самом деле серьезное. Произошло ЧП в масштабах страны. Закоротили всю систему на нашей ГЭС, и вся эта мощь пошла на Енисей и водохранилище. Да не просто пошла, а как будто по специально проложенному кабелю.

— Да ты что? То-то мы видели по всему пути оплавленную во льду трещину до метра в ширину.

— И если Енисею ущерба никакого, — продолжал Иван, то по водохранилищу вся эта мощь тряхнула по полной программе.

Только сейчас я увидел — сколько же живности погубил своими действиями! Все обломки льда были усеяны рыбой. А сколько же ее в воде?! Это же настоящая экологическая катастрофа для Сибири!!! Вот как далеко завели меня эти игры с Велиалом!

— Ты еще не знаешь главного, — многозначительно смотрел на напарника всезнающий Виталий, и видя, как умоляюще тот смотрит на него, продолжил шепотом, — почти треть всей выпущенной энергии пропала. Куда и как — никто не может понять.

— Да ты же видел, сколько рыбы погибло, — вскипятился напарник, — вот все электричество на нее и пошло.

— Э-э-э, нет! — опять таинственно и хитровато прищурившись, проговорил Иван, — на наше водохранилище и сотой части хватило бы. А теперь покумекай — куда и как все это исчезло. Да сильно-то не напрягайся, не по нашему рассудку эти задачки.

"Да, не простой человечек, этот Ванька, — подумал я, — уже сделал выводы, и все точно разложил по полочкам". В принципе, зная наших бюрократов, не желающих возиться с заведомо гиблым делом, я наперед предвидел, что стрелочником окажется дежурный на пульте, а потеря энергии будет засекречена и останется архивной тайной на многие десятилетия.

Ни первый, ни второй случай меня абсолютно не волновал. Единственное, что меня тронуло — удар по водохранилищу, в частности, и по природе — в целом. Ведь именно она — природа, снабжала меня силой. И именно ей, я был обязан сегодняшней победой.

Лесничие или работники ГЭС, не знаю, кем они там были, неспешно затушили окурки, надели рукавицы и запустив моторы, двинулись на дальнейшие поиски. Хотя кого или чего — сами толком не знали.

Поблуждав по берегу еще некоторое время в раздумьях, я наконец услышал голос Велиала: — Надоело мне это место, да и неприятно оно сейчас.. Давай перенесемся в твои места — на дачу родителей. Я займу у тебя еще около получаса — и ты свободен до середины января. Новый год, Рождество — все праздники отдаю тебе на откуп. Поразил ты меня до основания и заслуживаешь хороший отдых.

Мгновенно переместившись на дачу, мы материализовались в домике. Велиал разлегся на диване, а я, еще полный энергии, решил покачаться в воздухе, устроив себе мысленное подобие гамака.

— Плохо себя чувствуешь? — видя, что Велиал обессилено расплывается по дивану, поинтересовался я.

— Не то слово! Ломает еще всего. Как ты до этого додумался? Чтоб тебе Люцифер по ночам снился! Если честно, то после его наказания, второй раз в жизни такое испытываю.

— Ну вот. Сначала хвалишь, а теперь ругаться начал. Не тяни время — десять минут, из отведенных тобой получаса, прошли.

— Хорошо. Первый раз — помнишь, в шахте? Тебе бы еще немного злости, и от меня навряд ли что-либо осталось. Но я вовремя обратился к жене от твоего имени. Вот она и вышла на связь.

— Так это твои проделки? Надо учесть, что такое возможно.

— Учти, учти. И предупреждай ее, когда можно вам общаться, а когда нет. А лучше, на всякий случай, меняйте почаще ваши призывы-пароли. Честно говоря, мелодия твоего гимна у меня уже в печенках сидит.

— Это все понятно. А вот какого черта ты себе помощников взял? Или слишком перетрухнул в каменоломне?

— Пойми, дурашка, — уже более ласково, насколько мог, "проворковал" он. Тебе, или вернее нам, будет противостоять огромная армия. Помощь Люциферу будет неизмеримо большая, чем нам. И если будешь работать такими методами как сегодня — то думаю, у нас есть шанс покончить с ним.

— Но, как узнал позже, в третьем случае я загубил живность целого водохранилища. Разве нужна победа такой ценой?

— В какой-то вашей песне есть слова: победа — одна на всех, мы за ценой не постоим. Так же и в нашем случае: победа обойдется очень дорого, но люди это поймут и оценят. Но все это в будущем. А пока, ты и твой перстень — свободны.

Как постскриптум — не усердствуй в дальнейшем в уничтожении своих соратников. Поистине итог плачевен — два десятка еще неделю будут отходить от "наркоза", а пятерых, как вы говорите "царствие им небесное", уже не вернешь. Чтоб ты подавился — шучу, конечно.

— Подожди. У меня еще один вопрос: почему вы потеряли меня в стаде коров?

— А-а-а, так вот куда ты пропал! Видишь ли, не было еще демонов-людей, и феномен этот, как понимаешь, еще до конца не известен. Демон, превратившийся в корову, так и останется демоном. Для нас он так и остается светящимся пятном. Видимо, то, что ты так же естественен, как эти коровы, не оставило никакого следа от превращения.

Я был очень доволен ответом, так как имел еще один козырь в своей пока маленькой и уязвимой колоде.

VIII

Радости не было предела, когда ближе к полудню я появился дома, обремененный кучей подарков. Ольга хлопотала на кухне, а дети наряжали искусственную елку.

— А ну-ка, убирай это пыльное создание, и будем ставить настоящую красавицу, — радостно прокричал я, втаскивая в зал пышную, полутораметровую, запашистую елочку.

Пока ребятишки бегали за песком и устанавливали лесную гостью, я обнялся с Ольгой, и долго не мог оторваться, молча уткнувшись в волосы, с удовольствием вдыхая их аромат, ощущая нежность и любовь исходящую от нее.

— Соскучилась? — наконец смог оторваться от нее.

— Сначала не могла смириться с твоими долгими отлучками, но потом поняла: такова доля многих женщин. Ведь семьи космонавтов и дипломатов, летчиков и проводников, также мирятся с таким положением дел. И ничего — главное, чтобы взаимное чувство не пропало.

— У тебя еще не пропало? Не надоело в последнее время жить ожиданием?

— А что, по мне не видно? — вопросом на вопрос ответила Ольга, и залилась счастливым смехом. — Я так соскучилась! Ты понимаешь, о чем я?

Если бы она знала — как я тоже соскучился, только по Галочке. Как она там? Наверное сильно будет корить за столь долгое отсутствие.

Новый год и последующие несколько дней прошли в праздничном ажиотаже. То мы в гостях, то гости у нас. Постоянные застолья и веселье отвлекли меня от проблем и забот. Лишь за несколько дней до Рождества, опять вспомнил про Галину и меня неудержимо потянуло к ней.

Соврав Ольге, что на Рождество, по просьбе Велиала мне придется отлучиться дня на три-четыре, засобирался в дорогу. Когда мать с отцом начали настойчиво интересоваться: куда я, мол, так часто отлучаюсь — понял, насколько был прав Велиал, советуя купить уединенный домик подальше от всей родни и знакомых. Этим решил заняться сразу по возвращении.

Наконец-то, в ночь перед Рождеством, я для конспирации собрал вещи, и поехал на вокзал, для вида суетясь и стараясь не опоздать к поезду. Но, доехав до вокзала, направился не к поезду, а в камеру хранения. Еле запихнув чемодан в ячейку, отправился в туалет, где, заняв, для вида кабинку, тут же трансформировался и переместился в областной центр.

Средств у меня теперь было предостаточно, поэтому, поймав такси, посетил ближайший универмаг. Приодевшись и закупив необходимое, сразу направился в лучший отель города, где снял лучший номер-люкс на самой верхотуре здания.

Распаковавшись, и приняв душ, посмотрел на часы. Увидев, что скоро уже полночь, переоделся и направился в ближайший круглосуточный супермаркет. Накупив подарков и кучу всякой снеди, направился к дому Галины в предвкушении радостной встречи и сильного нагоняя.

Свет в ее окнах не горел, что меня сильно удивило. Поднявшись на нужный этаж, принялся трезвонить, уже предчувствуя что-то недоброе. Только минут через пять испуганная и немного всклоченная головка Галины показалась из-за двери: — ??? — немой вопрос застыл в ее глазах.

— Ну, здравствуй моя хорошая. До Рождества всего ничего, а ты еще и не прихорашивалась. Непорядок! — как ни в чем не бывало, проговорил я, обняв ее за плечи и увлекая в квартиру.

— Доченька, кто там? — послышался сонный голос отца.

— Папа — это Леня наконец-то объявился, — приглушенно произнесла она, высвобождаясь из моих объятий, — говорит, Рождество пришел с нами отметить.

— Вот и прекрасно. Только, что же так поздно-то? — подала голос и мама.

— Так через полчаса только и наступит праздник. А вы, наверное, не отмечаете его? — наконец догадался я.

— Отмечаем. Разве что днем. Но раз такие дела, вставай-ка жинка, давай столец накроем на скорую руку, праздник-то один из главных в году, — было слышно по голосу, что отцу эта идея явно пришлась по вкусу.

— Может, ты предложишь мне раздеться? — с сарказмом обратился я к Галине, находившейся в явном замешательстве и не ожидавшей, что дело примет такой оборот.

— Да, конечно. Извини, со сна еще явно слабо соображаю.

Раздевшись, я направился на кухню, и пока родители вместе с Галиной приводили себя в порядок, замедлил движение времени, а если точнее, то ускорил все свои реакции. Минут за пять успел распаковать все пакеты, нарезать и разложить все по тарелочкам, и в то время, когда они вышли на кухню, застали меня за последней картошиной, которую дочищал уже в реальном времени.

— Вода уже закипает. Люля-кебаб и отбивные дожариваются. Так что минут через ...надцать можем приступать к трапезе.

— Вот это да! — родители в изумлении опустились на табуретки. — Леонид, вы случайно не поваром работаете? Хотя нет, такой респектабельный молодой человек не будет утруждать себя таким тяжелым трудом, — тут же отмели они эти мысли.

— Мама, папа, вы прекрасно знаете, что Леня музыкант — не надо так плоско юморить, — не выдержав, встала на мою защиту Галина.

— Доченька, мы наоборот, хотели отвесить комплимент, да как всегда неуклюже получилось, — засуетилась мать, вскакивая и начиная сервировать стол.

— О, да у вас на кухне телевизор появился, вставил я, пытаясь разрядить обстановку, — давайте включим, сейчас начнется праздничная программа.

Наши посиделки двинулись по праздничной колее. Во время перекуров, я выходил в подъезд, Галина следовала за мной. Без родительского надзора мы поговорили по душам. Ее надутая мордашка разгладилась и приобрела былое очарование. Покаявшись за столь долгое отсутствие и пообещав, что больше такого не будет — увидел, что был прощен, и вновь обожаем.

— Галчонок, родители наверное уже подустали — давай дадим им передохнуть, а сами выберемся погулять. Заодно посмотришь, как устроился в отеле, — предложил я.

— Боюсь, что отец не отпустит меня ночью, — еще колебалась она, но было видно, что ей это очень хочется.

Возвратившись за стол и приготовившись к долгой осаде родителей, начал издалека: — На улице сейчас так хорошо. Чуть подмораживает, снежок пошел. Народу полно — фейерверки, ракеты запускают. Может, мы с Галочкой немного освежимся?

— А что, мать — думаешь, детям сильно интересно с нами тут судачить, когда за бортом жизнь бьет ключом? — неожиданно согласился отец. — Погуляйте, разомните косточки, вспеньте кровушку. Только учтите, что сон еще никто не отменял. Он так же полезен, как и прогулки, поэтому сильно не увлекайтесь.

— Для любящих время летит незаметно, — уже захлопывая дверь, услышали мы мамин голос.

Крепко обнявшись, мы бесцельно шли по празднично расцвеченным улицам. Но, как я заметил, наш маршрут вел неуклонно к отелю. Тихо падающий снежок, безветрие, располагали к откровенности и лирике.

— Где ты остановился, милый?

— В "Метрополе", любимая.

— Знаешь, Ленечка, — после небольшой паузы тихо прошептала она, — пойдем к тебе. Я все это время так много думала о тебе и готова на все — лишь бы мы были вместе.

— Зайка, я тоже постоянно думаю о тебе, но не надо никаких жертв. Все должно произойти само собой.

— Конечно, мой хороший, я полностью с тобой согласна, — с хитринкой, загадочно улыбаясь, нашептывала она, — но мне так хочется посмотреть твой номер. И вообще, никогда не бывала в "Метрополе".

— Ох, ты и лиса, — я ласково поцеловал ее в висок. Что же, чему быть — того не миновать. И мы, прибавив шагу, направились к отелю.

В холле было на удивление шумно. В глубине его находился вход в ресторан. Веселые и празднично одетые люди постоянно сновали по отелю. Повсюду царила праздничная атмосфера, и было видно, что все угомонятся только под утро.

— Ты случайно не на первом этаже поселился? А то покой и тишина, чувствую, нам сегодня будут только сниться.

— Не угадала. Я на самом последнем — 22 этаже. Там всего два пентхауза. В первом обосновался я — туда ведет отдельный, левый лифт, а во втором супружеская пара из Москвы — к ним ведет отдельный правый лифт.

Лифт был полупрозрачный, овальный, и открывался только личным ключом, который выдавался в паре с ключом от номера. Поднимаясь, мы видели всю панораму внутреннего убранства роскошного отеля. Люди, снующие внизу, становились все меньше и меньше, затихал гвалт голосов. С замиранием сердца, в предвкушении чего-то необычного мы, наконец, очутились на своем этаже.

Выйдя из лифта и пройдя по коридору, выполненному в стиле ренессанса, подошли к единственной двери, ведущей в мой номер. Открыв ее, тут же понял, что на некоторое время потерял Галину. С широко открытыми от удивления глазами, позабыв обо всем на свете, она рассматривала открывшуюся ей картину невероятной роскоши.

Без ложной скромности, можно было сказать, что восхищаться здесь было чем. Номер состоял из холла, гостиной, столовой, кабинета, двух спален, огромной ванной с мини-бассейном и двумя туалетными комнатами. Выходы из спален и гостиной вели на террасу, на которой находился прекрасный зимний садик. Выход из него вел, в свою очередь, на открытую площадку-балкон, на которой вполне мог приземляться вертолет.

Каждая комната по размерам была вполне сопоставима с нормальной трехкомнатной квартирой. Окна, как правило, занимали одну из стен в каждой комнате и заполняли собой все пространство от пола до потолка. Закрывались они, что очень импонировало мне, не современными жалюзи, которые я терпеть не мог, а тяжелыми габардиновыми занавесями. Если такие шторы закрыть днем, то и лучик света не сможет вас побеспокоить.

Современная отделка и старинные колонны, супермодная мебель и антиквариат, были подобраны с таким вкусом и находились в такой изящной гармонии, что с уверенностью можно было констатировать то факт, что потрудились здесь истинные мастера своего дела.

Особенно Галину поразила одна из спален. Метров пятнадцать на пятнадцать, она тем не менее не смотрелась такой уж огромной, потому что почти на четверть ее занимала огромная кровать. Мне кажется, и паре слонов она не показалась бы маленькой. Стена, находящаяся напротив кровати, была сплошь из зеркал. Их особенность заключалась в том, что в центре они были светлые, а к углам комнаты становились все темнее и темнее, создавая иллюзию многомерного пространства. Видимо, стараясь угодить вкусам любых клиентов, администрация подвесила по бокам зеркальной стены жаккардовые шторы, которые можно было автоматически закрыть, наподобие театральных, при желании постояльца. Стены спальни были увешаны картинами с изысканными эротическими сценами, а также старинными светильниками в форме канделябров.

— Боже, живут же люди, — только минут через сорок пришла в себя Галина. — Я считаю, чем всю жизнь жить безвкусно и однообразно, лучше хоть месяц, хоть недельку оторваться по полной программе, а потом уж будь, что будет.

— Какие еще твои годы? Всего успеешь повидать в своей жизни — и хорошего и плохого. Но надеюсь, что со мной ты испытаешь минимум разочарований.

— Ах, все-таки разочарования ты мне гарантируешь? — тут же лукаво вскинулась она.

— Поверь моему опыту. Когда все идет гладко и не приходится преодолевать какие-либо трудности, жизнь становится просто скучна и неинтересна. Именно в преодолении сложностей, в борьбе с судьбой, в поисках лучшего — и есть смысл жизни. Надеюсь, что все это мы пройдем вместе, а главное — достойно. Ведь каждый человек, по-своему, особенен, и трение личностей всегда гарантированно.

— Котик, что это мы в философию ударились? — заливаясь счастливым смехом, заметила Галя. — Мы посреди такого великолепия, так давай же им наслаждаться!

— В самом деле. Что это я? Предлагаю обновить джакузи, а заодно и в бассейне поплещемся, — предложил я.

Не отвечая, Галина медленно подошла ко мне, распустила собранные в хвостик волосы и трепетно прислонилась к моей груди.

— Ты моя самая лучшая. Нежнулечка, красотулечка, — чувства захлестнули меня. Нежно лаская волосы губами, я опускался все ниже и ниже, в то время как ее губы двигались мне навстречу. Когда же они соединились, — словно удар тока прошел сквозь нас — так откинуло друг от друга.

"Непорядок. Большой переизбыток энергии", — подумал я.

— Что это было? — испуганно поинтересовалась Галина.

— Любимая, я же тебе рассказывал, что у меня очень сильное биополе. Видимо, у тебя тоже. При такой концентрации чувств, наверное, и молния полыхнуть может, — попытался оправдаться я, сразу направляясь в туалетную комнату. Зная, что отели оборудуются современными евророзетками с заземлением, вытащил из стаканчика миниатюрные ножницы и вставив их в розетку, избавился от так мешавшей мне перенасыщенности. Зайдя в ванную комнату, увидел, что Галочка стоит на краю бассейна, явно не зная, что ей делать дальше.

— Котик, я ведь не знала, что у тебя тут такой рай. И уж совсем не приходило в голову, что зимой может пригодиться купальник, — в замешательстве произнесла она.

— А ты уверена, что нам нужны эти условности? — невинно спросил я.

Меня как магнитом тянуло к ней. Повернув ее к себе лицом, с жадностью припал к губам. Сначала она дернулась, то ли вспомнив предыдущий разряд, то ли от неожиданности, но затем обмякла и с жаром ответила на поцелуй.

Наши руки лихорадочно забегали по одежде. Я еле успевал справляться с ее пуговицами и застежками, в то время как она, не мудрствуя лукаво, все стягивала через мою голову. Уже снимая с нее юбку, вдруг услышал, как она заливается смехом: — Ленечка, ты извини, но я не могу расстегнуть молнию. Твое "желание" так разбухло, что застежки на пределе. Помоги, мне сил не хватает.

Одним рывком, сломав молнию, но расстегнув брюки, сбросил их вместе с плавками на пол. Галина, словно серебристая русалка, уже скользила под водой, грациозно изгибая тело. Я с шумным всплеском бросился за ней: — Не убежишь. И под водой достану.

— Не очень то и хотелось убегать. Но погоняться за призом придется, — выныривая, игриво пробулькала она.

"Знала бы ты, с какой скоростью могу двигаться, хоть под водой, хоть по суше", — подумалось мне. Но, приняв правила игры, шумно хлопая ладонями по воде, пустился вдогонку. Бассейн был небольших размеров, поэтому приходилось прилагать максимум усилий, чтобы быстро не догнать ее. Наконец, услышав, что она уже запыхалась, одним рывком настиг ее, и схватив за щиколотки привлек к себе: — Ну что, попалась, нимфа?

Весело крутя головой и обдавая кучей брызг от волос, она еще пыталась вырваться, упираясь в мою грудь руками, но я неумолимо притягивал ее, пока, наконец не почувствовал твердые соски, приятно щекотавшие мою грудь. Целуя в шею, одной рукой все крепче прижимая к себе, другой исследовал все изгибы ее прекрасного тела, пока не наткнулся на трусики, так и не снятые из-за застенчивости.

— Ах, так?! Значит, ты меня еще боишься? — укоризненно, и в то же время с юмором спросил я.

— Да, я не трус, но я боюсь, — кокетливо подняв указательный палец, назидательно произнесла она. Но тут же сдалась, обвив мою шею руками и прижавшись всем телом. Мы опять слились в горячечном поцелуе. Мои пальцы скользнули за резинку ее трусиков, ладони прижались к восхитительным ягодицам и заскользили вниз, увлекая за собой последний оплот невинности. Избавившись от них, я подхватил Галину на руки и вынес к краю бассейна. Подтянувшись на руках, скользнул к ней.

Мои губы, нашептывая сладкую чушь, чудом приходившую на ум, без устали исследовали все потаенные участки ее роскошного тела. Упругие холмики грудей — то ли от чувственности, то ли от холода — покрылись мелкими пупырышками плавно переходившими в маленькие соски, затвердевшие как лава от моих прикосновений. Опускаясь ниже, мои губы ощущали слабо выступающие нежные ребрышки и подтянутый, словно резиновый животик. Изгиб тонкой талии, переходившей в широкие бедра, вообще довел меня до умопомрачения, но когда мой взгляд уперся в ухоженный треугольничек темных волос, едва прикрывающий сокровенное место, разум стал покидать меня.

Не переставая ласкать неутомимыми губами, я вскочив с кафельного пола и подхватив на руки свою ненаглядную перенес на огромную кровать, которой предстояло пройти сегодня серьезное испытание.

Мокрые и счастливые, мы продолжали ласки, пока я не почувствовал как начинают раздвигаться ее точеные ножки, пальцы с силой сжимают мой перевозбужденный пенис и вместо слов вырываются тихие постанывания.

Сдерживая себя, насколько это оказалось возможным, я потихоньку ввел свое достоинство в ее райские ворота, боясь причинить хоть малейшую боль. "Черт возьми, я даже не поинтересовался — девственница она или нет", — ожгло меня. Но, слава богу, мой стержень так и не встретил препятствия на своем пути, хотя и проникал с некоторым трудом и сладостным трением.

Дальнейшее я мог вспомнить с большим трудом. Помню только, что мне не пришлось манипулировать размерами — мы идеально подходили друг другу. Уже через пять минут, одновременно разрядившись, обалдевшие от счастливых мгновений, мы освободили друг друга из судорожно сцепленных объятий.

Еле переводя дыхание, но продолжая ласкать ее, слышал: "Милый, я уже не смогу больше". Но желание еще не оставляло меня. Демоническая сущность опять лезла наружу. Поменяв позу и войдя в нее сзади, опять почувствовал такой прилив сил, что через несколько минут снова довел обоих до одновременного оргазма.

— О-о-о! — сквозь задыхающиеся всхлипывания, только и могла произнести Галина. Волны набегавшего наслаждения еще сотрясали ее тело, а у меня при виде этого зрелища опять нарастало желание обладать этим совершенным идеалом.

Сдерживая себя неимоверными усилиями, отодвинулся подальше от нее, потому что любое прикосновение к ее обнаженному телу могло ввергнуть в новую пучину экстаза. Навряд ли она сейчас смогла бы выдержать мой новый взрыв. До утра время есть, да и не в последний раз видимся.

— Котик, это было что-то! — наконец она пришла в себя. — Ничего подобного раньше не испытывала! Жить-то, оказывается, есть из-за чего!

— Ну уж и не испытывала? Насколько понял — я не первый у тебя?

— Извини, милый. У нас это было с Виталиком, но так противно и тягостно, что сексуальная сторона жизни потеряла для меня смысл. Любовь к тебе вернула любопытство, а теперь и интерес — и не напрасно, — кокетничая, она потянулась ко мне.

— Стоп! — спрыгивая с кровати, я отскочил на несколько метров. — Одно твое прикосновение, и я уж точно замучаю тебя.

Она с изумленным видом смотрела на меня: — Ты еще на что-то способен? Мне показалось, что тоже получил все что хотел.

— Ошибаешься, думаю, что в ближайшую пятилетку навряд ли насыщусь тобой, — с наигранно угрожающим видом, растопырив руки, двинулся на нее. Взвизгнув, она вскочила с кровати и бросилась в ванную с криком: — Клеопатра просит пощады!

Этого я и добивался. Но подыгрывая ей бросился вслед, и тут же приостановился — такой совершенной гармонии тела, каковую представляла собой Галина фигура проявившаяся на фоне светлого дверного проема, не видел никогда. "Неужели это все мое? Я единственный обладатель и теперь ревностный хранитель этого идеала?!" — моему восторгу не было предела.

Искупавшись и немного обсохнув, трезво рассудили немного поспать. Это "немного" могло продлиться и до полудня, если бы не толчки Галины в 9 часов утра, видимо, уже давно и тщетно пытавшейся разбудить меня.

— Ленечка, не знаю, что и делать. Перед уходом из дома я в сумочку положила пилюли, ну... затем... чтобы..., в общем противозачаточные, — наконец решилась она. — А сейчас они пропали. Ума не приложу — где их потеряла.

Дело было в том, что перед сном я "поработал" с ее организмом, обезоружив свои сперматозоиды, а заодно просканировал содержимое сумочки и найдя пилюли, уничтожил их. Уж очень не хотелось, чтобы из-за меня она глотала химию.

Поняв, что надо как-то исправлять свою ошибку, вспомнил, о презервативах, которые видел в навесном шкафчике ванной комнаты. Наверное, это входило в комплект услуг, предоставляемых отелем.

— Можешь не волноваться, моя хорошая. Я не настолько глуп и заранее позаботился об этом, — с этими словами я встал и прошел в ванную, где надорвал упаковку и избавившись от содержимого показал ей пакетик.

— Когда ты успел им воспользоваться? — удивилась она.

— Или же я была уже так "хороша", что не заметила этого, — разговаривая уже сама с собой, засомневалась она. — А где же он сам?

— Дорогая, неужели ты думаешь, что я оставил бы это в мусорном ведре? Естественно, спустил его в унитаз, — закрыл я тему.

Сон пропал. До обеда мы еще вдоволь порезвились, использовав последние презервативы и только в полдень вдруг ощутили дикое чувство голода.

— Ленька, я бы сейчас целого поросенка слопала. А как ты? — поинтересовалась она.

— Взаимно. Можем заказать в номер, или выберемся в город? — рассуждал я.

— Думаю, лучше в городе. Я знаю не одно приличное место, но для этого придется заехать домой — надо переодеться.

— Дорогая, у меня возникла идея. А что, если заехав домой, пригласить родителей отобедать с нами?

— Да ты что? Они уже больше десяти лет никуда не выбирались. Я их знаю — уговаривать бесполезно.

— А мы попробуем, применив хитрый тактический ход, — заговорщически подмигнув, решил я. — Ты знаешь примерные размеры одежды своих предков?

— Конечно, знаю. И не примерно, а точно.

— Так вот. Мой план заключается в том, чтобы заехать в хороший магазин. Прикупить отцу и матери костюмчики, рубашечки, туфельки, и с обновками уже ехать к вам. Думаю, отказаться они не смогут, если убедить, что это от чистого сердца, а не задабривание.

— Не знаю, не знаю. Но если судить по тому, как отец быстро согласился отпустить меня на ночь с тобой, то какое-то интуитивное доверие он к тебе испытывает. Кто его знает, может, что и получится. Ладно, попробуем, — решилась она. Видно было — ей очень приятно, что я не забываю о стариках.

— Но как ты — хоть и не простой, но музыкант, сможешь объяснить покупку столь дорогих вещей?

— Я же тебе говорил. Приезжал оформлять наследство. Все формальности уже улажены. Вступив в свои права, я тут же продал дом и на настоящий момент располагаю очень приличной суммой. Ну, а по игре в казино, ты можешь судить и о моей удачливости. Так что без денег я не сижу.

— Да уж, — покачала головой, иронично оглядывая апартаменты.

Перекусив в "Макдональде", и выполнив первую часть плана в деталях, мы ехали в такси к родителям, когда я решился задать ей вопрос: — Но вы же тоже сейчас не без средств? А кроме телевизора я ничего нового в вашей квартире не увидел.

— Леня, я сама давно бьюсь над этим вопросом. Но как им объяснить ту лавину денег, что неожиданно свалилась на меня?

— Да, это вопрос. Но мы еще подумаем над этим, — я сам оказался в затруднении.

Выходя из такси, заметил, что родители торчат в окне, явно заждавшись нас и уже не на шутку волнуясь. "Проценты на успех операции тают на глазах", — подумал я, поднимаясь с Галиной к ним. Открыв дверь, родители остолбенели: — Доченька, ты ли это?

Галина, приодетая в бутике по последней моде, вся искрящаяся от счастья, кинулась обнимать их.

— Родненькие, я так соскучилась по вам. Как здоровье, настроение? — без устали щебетала она, не давая им опомниться. — Мамочка, папочка, у нас столько новостей для вас. Но главная — сейчас собираемся и едем заказывать праздничный обед в ... "Метрополь", — неожиданно огорошила она.

— ??? — огромное изумление застыло в моих глазах.

— Извини, Ленечка, но мне очень хочется, чтобы они побывали у тебя в гостях, — увидев мое замешательство, объяснила она.

— Так вы остановились в "Метрополе"? — уважительно спросил отец, видимо бывший в курсе того, что из себя этот отель представляет.

Молча кивнув, я попросил разрешения выпить воды и пройдя на кухню привел мысли в порядок, пока Галина распаковывала покупки.

— Леонид, можно вас на минуточку? — услышал я голос отца. Пройдя в комнату, увидел, что мать без разговоров уже начинает примерку. Отец же насупленный стоит посреди зала, ни в какую не желая примерять обновки.

— Леонид, у меня полно своей одежды. Мать, покажи ему, что у меня есть еще два очень хороших костюма. И если вам некуда девать деньги, то спросите меня хотя бы об этом. Я пока еще в состоянии обеспечивать себя — вполне хватает пенсии. И вообще, не хочу я ни в какие рестораны, — вдруг категорически заявил он.

— Ну все, если отцу вожжа под хвост попала — это надолго, — успокаивая обняла меня Галя, пока мать, чуть ли не силком повела отца переодеваться. — Но ты не расстраивайся, придумаем что-нибудь.

Когда же мать вывела его из комнаты, то все, в том числе и отец, поняли, насколько он был не прав. Потертый, мешковатый костюм начала 80-х годов был ему явно не к лицу. Старомодная рубашка с выпущенным на пиджак воротничком до плеч, под которую невозможно было даже завязать галстук, была линялой и приобрела немыслимый тускло-зеленый оттенок, совсем не вяжущийся с коричневым пиджаком.

— Папа, ты только померь новый костюм — если не понравится, пойдешь в старом. Ну, ради меня. Пожалуйста, — упрашивала Галина, уже доглаживая новый костюм.

— Отец, в самом деле, дети с самыми добрыми намерениями, а ты ... Хрен старый, — уже не выдержала и мать.

— Под таким напором, особенно, когда женщины сговорятся, ни одна крепость не устоит. Ладно, пошел сдаваться, — отец подмигнул мне и, уже приходя в более благодушное настроение, пошел переодеваться. Выйдя уже в новом костюме, он сразу прошел к зеркалу.

— Батюшки, франт-то какой, — мать была в восторге. — Как все-таки одежда красит человека.

Ладно сидевший костюм изменил до неузнаваемости старческую фигуру. Обвисшие плечи вдруг сделались прямыми, подобрался животик. Светло-голубая рубашка с галстуком под тон костюма, скрыла своим воротником обвисшие складки на шее. Остроконечные туфли, дополняя картину, придавали ему вид респектабельного "старого русского".

— Ладно, чертяки, уговорили, — довольный собой, молодцевато выдав дробь чечетки, наконец улыбнулся отец, — собирайтесь быстрее, я готов.

— Разбежался. Го-о-тов он! — передразнила мать. — Сымай верх, да иди, побрей свою столетнюю щетину.

— Слушаюсь, комбат! — шутливо приложив руку к воображаемому козырьку, он двинулся в ванную.

Галина уже закончила с глажением нарядов. Придирчиво оглядев одежду безукоризненно сидевшую на мне, и не найдя к чему придраться, проскользнула под мою руку: — Идеальный ты мой. Ты всегда такой правильный, а есть, вообще, у тебя недостатки?

И не ожидая ответа, попросила: — Поцелуй меня.

За этим занятием нас и застала мать, неожиданно зашедшая в комнату. Но, сделав вид, что ничего не замечает, ворчливо заговорила: — Куда я подевала свои заколки? Памяти совсем уже нет.

К моему удивлению, Галина не отскочила в испуге, а еще жарче прижалась ко мне, дразня, и ощущая, как кое-что набухает у меня внизу живота. Напоследок, ее задорный язычок прошелся по моим губам. Медленно отступая, она скосила вниз свои голубые проказные глазки, намекая: "Ну что, и у тебя теперь не все в порядке?"

— Ленчик, можешь перекурить, и спускайся вниз — лови такси. Через минут пятнадцать мы выходим, — безаппеляционно-игривым тоном проворковала она.

В целом, обед прошел неплохо. Сначала родители чувствовали себя очень скованно. Публика была респектабельная, подчеркнуто-деловая, одетая в строгие, дорогие одеяния — что не придавало уверенности матери с отцом, не привыкшим вращаться в таком обществе. Да и в своей новой одежде они чувствовали себя не совсем ловко, постоянно одергиваясь и оглядывая друг друга. Но затем, прекрасное французское вино, форель по-царски, расстегаи из щуки и лобстеры, маринованные в винном соусе покорили их вкус и заставили расслабиться.

После того, как ближе к вечеру на эстраде появилось варьете, переходящее, мягко говоря, в стриптиз — мы с Галиной, одновременно переглянувшись, решили увести родителей из зала.

Пройдя через холл и поднявшись в личном лифте на свой этаж, оказались у уже хорошо знакомого номера.

Их реакция на великолепие апартаментов, была очень схожей с первой реакцией дочери. Оторопелые фигуры родителей не сдвинул бы с места даже бульдозер. Наконец опомнившись, они начали суетливо разуваться прямо в коридоре, и доказывать им, что снимать обувь в таких номерах не принято, было бесполезно.

Сколько не пыталась Галина уговорить их поплавать в бассейне, попробовать содержимое бара или заказать в номер легкой закуски для продолжения "банкета" — все было тщетно. Родители просто потерялись в этой роскоши, чувствовали себя неуютно, и по глазам было видно, что им уже очень хочется домой.

— Зря ты Галинка, пригласила их в номер, — шепнул я на ушко, — теперь это породит бурю вопросов.

— Я уже и сама это вижу. Просто, нежданное счастье, так вскружило голову, что захотелось, чтобы всем вокруг было так же хорошо, как и мне, — зашептала в ответ она. И произнесла уже вслух, обращаясь к родителям: — На вас сегодня столько всего свалилось. Может уже устали, и поедем "до дому, до хаты"?

Получив молчаливое согласие, обратилась ко мне: — Отвезем маму с папой домой?

Я уже предчувствовал, что на своей территории родители окажутся более разговорчивыми, и уж тогда не отстанут, пока полностью не удовлетворят свое любопытство.

Так оно и вышло. Не успели мы переступить порог квартиры, как отец по-свойски пригласил меня немного посидеть с ним, хотя я планировал сразу вернуться назад.

Галина с матерью прошла в зал, мы же уединились на кухне.

— Леонид, я — как отец, волнуюсь за будущее своей дочери. Хотя, сразу оговорюсь, доверяю вам, но не могу сказать, что понимаю хоть что-нибудь. И это меня очень волнует. Скажите: кто вы? — начал он.

Я давно предвидел данные расспросы, поэтому подготовился к ним: — Немного странный вопрос. Я — человек, которому нравится ваша дочь.

— Я не об этом, — нетерпеливо перебил отец, — вы покупаете нам подарки стоимостью в полугодичную пенсию. Живете в президентских апартаментах. Бываете у нас только наездами. Из транспорта признаете только такси. А что стоят такие обеды в ресторанах? Я не дурак, и думаю, что музыкантам в нашей стране живется не слаще других.

— Вы правы. Только не знаете двух нюансов, которые сразу все объяснят. Во-первых, наездами я бываю потому, что оформляю наследство. Вернее, оформил. Сразу скажу, что сумма крупная. Во-вторых, я и раньше был не стеснен в средствах, так как музыкант я высокопрофессиональный, и выполняю объем работ, которого хватило бы на восьмерых. Сейчас у меня отпуск, и я с удовольствием трачу то, что копил к отдыху, и отдыхаю так, чтобы траты приносили удовольствие, — я привстал, считая, что тема исчерпана.

— В принципе, вы меня убедили, — отец придержал меня за локоть. — Но разрешите теперь поинтересоваться: где вы проживаете, кто ваши родители и почему вы до сих пор холосты?

"Да, неглупый и дотошный дедок, — подумал я. — Видимо, подготовился — сформулировал вопросы заранее".

Особенно мне не понравилась последняя часть вопроса. Но, если Галина все знает и принимает меня такого, какой есть, то зачем буду лукавить и перед ним? Ведь потом она останется с этими вопросами один на один, и тогда ей придется или врать, или сдерживать тяжелейшую осаду.

"Будь, что будет, но врать не буду", — решил я, и стал рассказывать о родителях и своей семье. По мере продвижения моих признаний, лицо его опускалась все ниже к столу, желваки рельефно передвигались под щекой, а ладони все крепче сжимали голову.

— И какого же черта, молодой человек, вы цепляетесь к моей дочери, когда имеете полный набор — жену и двоих деток, — рявкнул, наконец, не выдержав, он. — Я со своей женой прожил всю жизнь, твои родители также — сам рассказывал. А у тебя как получается? — даже не заметив, что перешел на "ты", продолжал он разнос, все выше поднимая голос. — И ту любишь, и эта нравится. Слава богу, живешь ты пока в России, а не в арабских странах, и иметь две жены никто тебе не позволит. Я — в первую очередь, — аж закашлялся он.

На шум прибежали Галина с матерью. Но унять его уже было невозможно: — Забирай свои шмотки, и выметайся вон из моей квартиры! Чтоб духу твоего здесь больше не было!

— Ты представляешь, — обратился он к жене, — "Этот", Галку в любовницы записать решил. Кобель проклятый!

— Папа, ну зачем ты так?! Ты же ничего не знаешь! — взорвалась Галина, хотя и понимала, что он отчасти прав. — Я люблю его, и пойду за ним на край света!

— Доченька, да что же ты так навязываешься? Будь скромнее. Недавно знакомы, а ты уже про какую-то любовь талдычишь, — встряла и мать, еще толком не разобравшись, в чем суть дела.

— Мама, у нас все хорошо. И если отец не доверяет мне и Леониду, и выгоняет его — то с ним уйду и я! — разозлилась не на шутку Галина.

— А я вообще, доверяю только двоим людям: себе и не ему. И если тебе он дороже, чем мы — то скатертью дорога! — резюмировал отец, раскаленный от гнева.

— Ах, раз так! Пошли, Леонид! — она, схватив за руку, потащила меня к выходу.

Отлично понимая отца, и немного оправдывая, так как не знал, как бы сам поступил, будь на его месте, решил примирить стороны: — Галчонок, утро вечера мудренее — не рубите концы. Завтра я подойду пораньше, и мы досконально разберемся в этом вопросе.

— Приходи, приходи. Я сразу же вызову милицию, — отец был неумолим. — Прохиндей. Любитель "клубнички".

— Так ты идешь? Или я уйду сама! — Галина поджала губы.

Видя, что стороны сейчас неспособны идти к примирению, и обиженный не меньше ее, решил ретироваться, оставив все как есть. Уже выходя на лестничную площадку, услышал, как мать увещевает ее: — Доченька, останься. Умоляю! Ты же наделаешь глупостей, а нам потом расхлебывать. Ты что, хочешь свести нас в могилу?

В ответ была только звенящая тишина, и цокот каблучков, бегущей за мной, глубоко оскорбленной недоверием к ее выбору — то бишь ко мне — Галины.

— Пошли, Леонид. Нас здесь не понимают! — как можно громче, с порога произнесла она.

— Что ты рассказал, что отец так взъелся? — спросила Галина, когда мы пешком возвращались в отель.

— Просто, я не хотел, чтобы с самого начала между нами была ложь. И после того, как спросил о моей семейной жизни, рассказал все, о чем знала и ты с самого начала. Ты смирилась, пока, с такой ролью, а вот он — нет.

— Я тоже, — так тихо, что я еле услышал, произнесла она.

— Я же сказал — пока, — так же тихо ответил я.

Ее изумленный взгляд вскинулся на меня: — Что ты сказал? Это правда? Я могу надеяться, что ты будешь моим, и только моим?

— Галчонок, больше всего в жизни не люблю, когда торопят события. Что ты сейчас и пытаешься сделать, — с некоторой досадой ответил я.

— А мне достаточно и того, что услышала. Ты ведь, правда, не бросишь меня?

— Никогда! — мой ответ был коротким, но твердым.

Вроде и не было ссоры дома, Галинка подхватила меня под локоть и с такой силой прижалась, что не будь я демоном, подумал бы, что она из них.

IX

Настроение у нас значительно улучшилось, когда мы вернулись в номер, который уже стал нашим домом. На всю мощность включив стереосистему, мы от души наплескались в бассейне, и чуть не пропустили звонок, извещающий о том, что официант принес заказанный нами ужин.

Выпитое шампанское, вкупе с нежными поцелуями опять привели к тому, что и должно было произойти. Причем снова и снова. Уже под утро, лежа в изнеможении и легкой истоме, решили дать друг другу передышку, как вдруг услышали звонок. Голос из динамика известил: — Откройте, милиция.

На всякий случай, уложив Галину в одной из спален, и прикрыв дверь, чтобы не видела, если придется "поколдовать", открыл блюстителям порядка.

— Чем обязан, господа? — ехидно приветствовал я, в отличие от законопослушных граждан, так как имел и власть и силу.

Нагло отстранив меня, в холл вошли трое ментов. На ходу один из них сухо проронил: — Вы проживаете в этом номере?

Получив утвердительный ответ, двое принялись шнырять по комнатам, а третий, пригласив меня присесть, спросил: — Где девушка?

"Теперь все понятно, — осенило меня. — Отец, зная, где нас искать, натравил милицию". Тут же поставив невидимую защиту на двери, ведущие в спальню и из нее, ответил: — У вас есть санкция на обыск, или вы действуете по своей инициативе?

— Умненький вы наш. Когда поступает заявление о похищении человека, и дается полный объем данных, то мы вправе задержать любого на 72 часа. До выяснения обстоятельств, — многозначительно произнес он. — Так сам сдашь девушку, или будем продолжать искать?

Вдруг его усталая циничность сменилась крайней формой удивления: — Сашок, с тобой все в порядке?

Проследив за его взглядом, я чуть не рассмеялся вслух. Сашок, с обалдевшим видом стоял около двери в спальную и то слепо водил руками, то старался ее пнуть или ударить: — Командир, видимо обман зрения или это зеркало такое. Вижу дверь, а ее вроде и нет. Сплошная гладкая стена.

— Да отстань от нее, иди, осмотрись дальше. Эти ушлые дизайнеры чего только не придумают, отреагировал шеф, все же подходя к стене и недоверчиво ощупывая ее.

Тут в комнату зашел второй мент и сообщил, что ничего подозрительного не обнаружено. Но, видя, что шеф таращится на непроходимую дверь, поддержал его: — Понарисуют тут всякого. С балкона такая же дверь намалевана. Цеплял я ее, цеплял, а она со стеной заодно.

— Но это, в самом деле, нормальные двери, — услышали мы чей-то голос, и обернувшись все как по команде, увидели в дверях портье и администратора. Последний был сильно возбужден: — Я не шучу, за этой дверью, действительно должна находиться большая спальня. Ничего не понимаю!

Чувствуя, что обстановка накаляется, и надо что-то предпринимать, решил действовать, как говорится, с нуля. Замедлив движение времени, и взяв тем самым тайм-аут, просканировал мозг старшего мента.

Оказывается, капитану был дан приказ от зам.начальника областного УВД о моем задержании с инкриминированием статьи "о похищении людей". При сопротивлении разрешено применение оружия. А главное — в кармане у капитана находился пистолет, который должны подкинуть мне, так что большой срок мне был бы обеспечен. Но мои координаты знал только отец Галины. Значит, информация поступила от него. Неужели, у него такие связи? Ладно, потом разберемся. Сейчас моя задача — спровоцировать скандал и заставить добровольно ретироваться милицию. Без проблем.

Вернувшись в реальное время, внушил администратору отеля, что капитан — его кровный враг. Портье, тут же возненавидел одного из ментов. Но оказался медлительнее.

Администратор, словно скинув лет тридцать, уже подлетал к капитану с кулаками: — Вообще, какое право вы имели без уведомления вторгаться на нашу территорию?

Брызгая слюной, он орал еще что-то, но руки, будто не принадлежали ему. Словно мельница, размахивая ими направо и налево, он колошматил капитана по чему попало. Бросившемуся на подмогу другому милиционеру тоже успело перепасть. Их правые руки потянулись к оружию, но остановились на полпути, парализованные моей волей.

Портье оказался крепким малым. Уложив вазой по голове третьего милиционера на пол, уже защелкнул на нем его же наручники и поспешил на помощь администратору.

Расквашенные физиономии, помятые фуражки и порванная униформа стали итогом "битвы титанов". Подхватив под руки пришедшего в себя после "столкновения" с вазой сослуживца, милиционеры стремительно покинули место побоища.

— Мы еще вернемся, и приведем целый взвод, — в запале кричали они.

В ответ, я подкинул администратору дельную мысль о вызове журналистов на место происшествия. Огласка начальнику УВД, конечно же, была не нужна.

Когда затих гул удаляющихся голосов, я тотчас же снял защиту со спальни. И вовремя. Потому что, из дверей, в буквальном смысле слова, вывалилась рыдающая Галина: — Ленечка, что они с тобой сделали? Я как проклятая колочусь в эту дверь, но ее как будто забаррикадировали, — поднимаясь с пола, сквозь слезы еле выговорила она. Растрепанная, с жалобно поднятыми бровками, как у Пьеро, она была еще прекраснее.

— Ну, успокойся, котенок. Посмотри на меня, — прижимая к себе это дрожащее создание, попытался умиротворить. — Я в полном порядке, но нам нужно срочно уходить отсюда. Сейчас здесь может завариться небольшая разборка, и я не хочу, чтобы ты в ней участвовала.

— Что все-таки здесь происходило? Я слышала шум, крики, удары. Вон видишь? — указала на осколки. — Даже вазу не пожалели.

— Понимаешь, зайчик, твой отец подал заявление в милицию. В котором указал, что я, якобы похитил тебя. Милиция оперативно отреагировала. Хотя, без доказательной базы, не проследив за мной, они не имели права так действовать. Видимо, у отца остались кое-какие знакомства в УВД, и он воспользовался ими.

— Ленечка, я знаю, чьих это рук дело. У Виталика отец— зам.начальника в этом управлении. Значит, два отца, на пару, решили избавиться от тебя, придумав похищение. Впрочем, это не шутки. Виталик в свое время рассказывал, как невинных людей подводили под статью...

Я уже готова, только немного подкрашусь. Одевайся и ты скорее, — заторопила она.

Решив не рисковать, при выходе из лифта накинул на обеих личину невидимости. Как же удивился лифтер, когда из открывшегося лифта никто не вышел. В это время мы уже были на улице и, оглядевшись, я увидел, что рядом с входом дежурят двое постовых, а на обочине стоит патрульная машина еще с двумя автоинспекторами. "Шума не поднимают, но в осаду взяли", — еще успел подумать я.

— Странно, но нас никто не обращает внимания. Вон сколько милиции. Интересно, почему? — удивилась Галина.

— Тише, — приложил я палец к губам. — Не обращают и ладно. Нам что, хуже?

Пройдя всего квартал, наткнулись на другую гостиницу. Вернув нам прежний облик, завел Галину туда.

— У нас нет с собой документов, — смотря прямо в глаза дежурному за стойкой, четко проговорил я, — но нам нужен номер на двоих, примерно на неделю.

— Хорошо, я заполню анкеты за вас, — механическим голосом согласился он.

— Фамилии впишите любые, на ваше усмотрение, Росписи тоже за вами, — продолжая смотреть на него, внушал я. — И чтобы номер был самый лучший.

— Интересно, как он на это пошел? Насколько я знаю, никто бы этого делать не стал, — удивлялась Галина, поднимаясь в наш новый номер.

— Как это у тебя все получается?

— Об этом позже. А сейчас, я должен оставить тебя, так как нужно завершить это дело. И я уже знаю как. Ты не обидишься, если я исчезну на полдня? Вот тебе денежки — заказывай все в номер. Пока — носа не показывай на улицу. Дождись меня, — проинструктировал я, крепко обняв ее на прощание.

— Милый, а это не опасно? Я не переживу, если с тобой что-то случится. Не лишай меня вновь обретенного счастья.

— Обещаю, что до трех часов дня, уже буду у тебя. И с цветами, — улыбаясь, успокоил ее.

Выйдя из гостиницы, направился в свой отель. Подходя к нему, увидел толпу людей с фотоаппаратами и блокнотами, окруживших отчаянно жестикулирующего администратора. Оцепление из ОМОНа, никого не впускало и не выпускало из отеля.

Увидев, что дело принимает серьезный оборот, решил, что пора с ним заканчивать. Милиция не побоялась огласки, а мне она, тем более ни к чему. Телепортировавшись в номер, быстро собрал все свои вещи, и мгновенно переместившись в привокзальную туалетную кабинку, сдал их в камеру хранения.

Только сейчас я вспомнил, что мои данные занесены в отельный компьютер и анкету. Дабы их уничтожить, пришлось опять перемещаться в незаметный уголок холла в отеле.

Как можно непринужденнее подойдя к стойке, встал в очередь желающих выехать из отеля. Мысленно дав дежурному приказ разыскать анкету и отдать мне регистрационный журнал, в то же время размагнитил жесткий диск компьютера и замкнул плату процессора, отчего компьютер вдруг сердито заискрил и погас. Тот же час дежурный нашел запрашиваемые документы и миновав всю очередь, под удивленными взглядами толпы передал их мне.

"Хорошо, что сообразил поменять внешность", — подумал я, и передав дежурному ключи от номера быстро заскочил в ресторан, где в туалетной кабинке опять трансформировался в сгусток энергии.

"Пора показать зубы", — решил я, и направился прямиком в областное УВД. Хорошо, что начальник оказался на месте. Сидя перед кабинетом, просканировал его мозг, и с удивлением обнаружил, что он не в курсе всего происходящего. Мысленно обратившись к одной из журналисток, все еще осаждающих отель, подсказал обратиться к начальнику для разъяснений. Через минуту в его кабинете зазвонил телефон. После долгой паузы услышал только его крик: — Я же сказал, без комментариев.

Через несколько секунд его раскрасневшееся лицо показалось из резко распахнувшейся двери кабинета: — Заместителя ко мне! Живо!

Миловидная секретарша тут же принялась с усердием щелкать кнопками селекторной связи, в поисках столь ненавистного мне зама. Я же за это время немного покопался в мозгах начальника и внушив, что я один из самых уважаемых и любимых друзей, попросил отнестись со всей ответственностью к наказанию подчиненного.

В приемную влетел широкоплечий, одетый в штатскую форму мужчина, в котором я без труда узнал отца Виталика — настолько они были похожи. Полагая, что разнос будет долгим, вышел в коридор. Трансформировавшись за углом, переместился в кабинет отца, решив здесь дождаться его и довести дело до конца.

Мой гнев и негодование за своевольную вседозволенность этого типа были так велики, что я решил лишить его жизни. Моя совесть почему-то молчала. Видимо, демоническое естество все больше захватывало меня. Я уже как-то пообвык лишать "жизни" демонов, поэтому, решив убрать с дороги неугодного человека, уже не отделял его от них.

Прошел долгий час, прежде чем в кабинет тяжело ввалился с налитыми кровью глазами человек, в котором теперь с трудом можно было узнать бравого зама.

— Меня ни для кого нет, — прохрипел он секретарше захлопывая за собой дверь и поворачивая в замке ключ. Повернувшись, только тут он заметил, что я восседаю в его кресле

— Кто вы, и как попали ко мне? — выпрямляясь и стараясь придать голосу командирские нотки громко спросил он.

— Я тот, ради которого и разгорелся весь сыр-бор, если вам это так интересно, — тихо, но леденяще отчетливо произнес я. — Могу предположить, что вы лишились своего кресла, поэтому временно занял его. Ввязавшись в непристойную игру, уже успели очень мне надоесть. Десятки безвинных, по сломанным жизням которых, вы карабкались на эту вершину, дают мне полное право мщения и за них тоже.

— Да кто ты такой? Пуп земли нашелся! Думаешь, если я лишился должности, то просто по-человечески не смогу тобой заняться? А ну, выметайся отсюда, сволочь гражданская! — с этими словами он подлетел к открытому сейфу и выхватил оттуда пистолет.

— Встать! — рявкнул он, передергивая затвор.

Насмешливо, глядя ему прямо в глаза, я "попросил" приставить дуло пистолета к его виску. Видя, как округляются отцовские глаза, по мере движения руки к голове, представлял, какой ужас обуревает его сейчас.

— Прости... те. Не надо! Все в один день, — еле выдавливая слова, как будто борясь с кем-то невидимым, еще пытался сопротивляться он, но дуло пистолета было уже на уровне виска, а палец неумолимо жал на спусковой крючок.

Раздавшийся выстрел немного оглушил меня. Звук падающего тела с остекленевшими от ужаса глазами не произвел на меня никакого отвратного ощущения. Оставалось только чувство удовлетворения.

Слыша, как барабанит в дверь и голосит секретарша, решил, что пора уносить ноги. На всякий случай заглянул в сейф — и остолбенел! Вся верхняя полка была забита купюрами! Оглядевшись, в поисках подходящей сумки, наткнулся взглядом на пакет, высовывавшийся из служебного портфеля. Под все усиливающиеся голоса за дверью быстро освободил содержимое сейфа. Под звуки выбиваемой двери трансформировался и перенесся к отелю, где, как оказалось, уже было снято оцепление, и из массы народа остались только снующие постояльцы.

"Так, надо привести в порядок мысли, — подумал я, присаживаясь на скамейку в скверике, выбранном подальше от отеля. — Наследил я конечно много, но просчитаем, чем это грозит. Данных на меня ни в отеле, ни у Галиных родителей — никаких. Начальник, сам толком не понимает, почему произошла вся эта история. Единственное, что может быть интересно ему и администрации отеля — это, каким образом я проживал в номере без оформления и куда таинственно исчез после всей этой заварушки? Вот в этом направлении сейчас и поработаю".

Изменив облик, вернулся в отель и, найдя администратора, стер мой образ из его памяти. Затем, найдя портье и дежурного, поработал над их памятью, не забыв стереть и воспоминания о Галине. Осталось серьезно поговорить с Галиными родителями, но прежде я решил дождаться двенадцатичасовых новостей, в которых, как предполагал, должны были дать сообщение о самоубийстве их знакомого. Для этого, я разыскал ту же журналистку, и мысленно подкинул идею, поинтересоваться развитием отельной истории непосредственно в управлении УВД.

Закончив все приготовления, арендовал сейф в одном из ближайших банков и избавился от денег, пока бесполезных для меня. Поймав такси, со всей решимостью любыми доводами убедить родителей не мешать мне, поехал к их дому.

Естественно, такой наглости они от меня не ждали. Поэтому, когда мать открыла дверь и оторопела от неожиданности, воспользовался этим, и решительно отстраняя ее, шагнул в коридор.

— Леонид, мы не хотим вас видеть в своем доме. Вам уже было сказано об этом. Уходите пожалуйста, и чем быстрее, тем лучше, пока отец не увидел, — наконец пришла в себя мать. — Как у вас совести хватило? После того, как раскололи нашу семью, восстановили против нас дочку, бессовестно всех обманывали.

— Поэтому я и явился к вам, чтобы расставить все точки над "i". В противном случае, я обещаю, что вы никогда больше не увидите вашу дочь. Если вы этого хотите — то, прощайте, — развернувшись, я сделал вид, что собираюсь уходить.

— Подожди, многоженец. Выкладывай, зачем пришел? — я услышал голос выходящего отца. — Только не рассчитывай попасть дальше порога. За столами я больше с тобой рассиживать не собираюсь. И вообще, удивительно, что ты еще не в тюрьме, но за этим дело не станет.

— Во-первых, умерьте тон, иначе разговора не выйдет. А во-вторых, в нем вы заинтересованы даже больше, чем я. Тюрьма, как раз по вашим друзьям плачет. Вы не учли только одного, что бывают друзья намного выше рангом, чем ваши. И чтобы вы сбили свою спесь, включите местные новости, а затем поговорим с позиции силы, как вы и хотели, — как можно спокойнее парировал я.

Пока отец пошел включать телевизор, мать принялась терзать меня вопросами: — Где же наша Галиночка? Неужели ночевала у тебя? Ты с ней ничего плохого не сделал?

И не ожидая ответа, взахлеб, будто не надеясь, что успеет высказаться, тараторила: — Скажи ей, что пусть возвращается. Мы ей все простим. Может и с тобой все образуется.

Тут мы услышали слабеющий голос отца: — Мать, иди быстрее сюда. Плохо мне с сердцем. Смотри, что творится.

Суть новостей сводилась к следующему: полковник такой-то, злоупотреблял служебным положением и при вскрывшихся фактах был отстранен от занимаемой должности, но не выдержав дальнейшего расследования, решил покончить жизнь самоубийством. Расследование продолжается.

— Я думаю, что больше слов не нужно. И вы поняли, что связываться со мной не стоит — даже таким большим людям, как ваш полковник. Думаю, Виталик понес большую утрату, — с сарказмом произнес я.

— Ты и это знаешь, — обреченно прошептал отец. — Уйди, оставь нас в покое.

— Не я это начал, не мне и заканчивать. Повторяю — мы с Галиной по-настоящему любим друг друга, и если вы будете продолжать мешать нам, то я пойду на все, чтобы сохранить наше чувство. Еще одна такая выходка — и вы больше никогда не увидите свою дочь, — я был непреклонен.

— Ты угрожаешь нам?

— Мне теперь все равно, думайте, как хотите. Но дочь находится под моим влиянием, а не под вашим. И увезти ее, хоть на край света, в моих силах. Так что выбирайте — будет у нас разговор или нет.

— А как ты мыслишь дальнейшую жизнь с нашей дочерью, если женат? — не вытерпела мать.

— Вот это, уже конструктивный разговор, — обрадовался я. — Всегда думал, что у такой умницы дочки, не могут быть глупыми родители.

В течение почти двух часов мы наконец-то смогли уладить конфликт, хотя отец разговаривал со мной сквозь зубы, и было видно, что только грубая сила и нежелание потерять дочь смогли заставить пойти его на это.

Купив по дороге цветы, в приподнятом настроении, как и обещал — не позднее трех часов, я стучался в наш новый номер. Но и через минуту, и две, и три, на стук никто не отзывался.

Не желая терять время на вызов дежурной по этажу, преодолел стену, но никого в номере не обнаружил. Никаких вещей в номере тоже не оказалось — значит, Галина собралась и куда-то ушла. Но почему? Ведь очень просил ее никуда не выходить. "Все-таки придется с расспросами обратиться к дежурной", — решил я, быстрым шагом направляясь в конец коридора.

Хорошо, что дежурная оказалась наблюдательным человеком, и мне не пришлось обращаться к помощи информационного поля. Выяснил, что к Галине поднимались два человека, в одном из которых, по описанию, я узнал Виталика. Девушка, по словам дежурной, добровольно пошла с ними, вот только вид у нее был понурый.

Не теряя времени даром, бегом кинулся на улицу в поисках такси, но его, как назло, нигде не было. Тут ко мне подрулила частная машина. Открыв заднюю дверцу, поинтересовался: по пути ли ему? Получив утвердительный ответ, только собирался сесть в машину, как сзади получил удар по голове такой силы, что тотчас же потерял сознание. Подонки не учли одного: сознание я могу потерять как человек, но не как демоническая личность.

Воспарив над бесчувственным телом, я, как будто со стороны видел себя. Двое ребят, крепкого телосложения, в одном из которых, опять же, узнал Виталика, втолкнули меня на заднее сиденье автомобиля, сев по бокам. Авто на большой скорости рвануло с места. "Интересно, куда они везут меня? К Виталику домой, или на встречу с Галиной?" — соображал я.

— Приведи его в чувство, уже подъезжаем, — услышал ненавистный голос. Я уже давно привел себя в чувство, но пока решил затаиться, чтобы послушать их, и побольше узнать о планах. Но ехали они молча.

— Хряк, здорово же ты его! — наконец пробасил напарник. — Череп раскроил до дырки.

— Перстенек у него шикарный, — Виталик брезгливо осматривал меня, — скинь-ка мне его, небось, хороших денег стоит, а ему он уже не пригодится.

Услышала бы Галина, какое прозвище носит ее бывший возлюбленный — Хряк! Присмотревшись, в самом деле увидел, что волосы мои слиплись от крови, стекающей за воротник и пачкающей сиденье. Слившись с телом, моментально остановил кровотечение, но заживлять рану не стал, чтобы раньше времени не спугнуть их.

В это время напарник Виталия усиленно лупил меня по щекам, желая вернуть сознание. Считая, что пришло время узнать — то ли Виталик мстит за смерть отца (но откуда он мог узнать, что я к этому причастен?), то ли решил отбить Галину (как он ее нашел?) — я заморгал глазами, давая понять, что сейчас буду в норме.

— Ну что, допрыгался, гад? — первое, что услышал в свой адрес. — Думал, я совсем без мозгов? Отец, по просьбе свата, — так он уже называл Галиного отца, — последние сутки только тобой и занимался. Думал, я поверю, что он мог с собой покончить, и ты тут ни при чем?

— При чем, — спокойно отреагировал я. — Я надеялся, что ты это поймешь. И у тебя хватит ума, больше не связываться со мной. Но ты оказался глупее, чем я думал.

— Ах ты, музыкантишка паршивый! Да я же тебя ... — с этими словами он резко замахнулся, целя в голову. Моя реакция оказалась молниеносной — резкий удар локтем под дых, заставил его скорчиться и еще долго хватать ртом воздух. В то же время ребром ладони я нанес сокрушительный удар по горлу второго напарника. Хрустнул кадык, и его голова неестественно откинулась влево, кровь с громким хлюпаньем и клокотанием ринулась изо рта.

Видя, что водитель начинает поворачиваться ко мне, отчаянно роясь в кармане куртки, понял, что тот пытается достать оружие. Обхватив левой рукой шею, правой с такой силой сжал запястье руки вытаскивающей пистолет, что хруст костей и нечеловеческий крик боли раздались почти одновременно. Хорошо, что нога его интуитивно жала тормоз, потому что соображать от боли он, вряд ли уже мог.

Не сильно, но со скрежетом машина врезалась в какие-то гаражи, выстроенные в одну линию. Выпихнув Виталика из двери, вылез вслед за ним. Подхватив за воротник, поднял над землей: — Где Галина?

— Да пошел ты, урод! — дыхание Виталика приходило в норму, видать самоуверенность тоже.

Вернув перстень и мимолетно скользнув по его слабым извилинам, уже прекрасно знал, что Галина находится в третьем гараже под присмотром еще одного придурка. Но мне хотелось, чтобы он сам это сказал. Методично и расчетливо я начал его избиение: одним ударом соединил его глаз с носом, другим — переломил два ребра, третьим — вбил коленку в обратную сторону.

Честь ему и хвала, сознание от болевого шока он не потерял, но понял, что постоянно повторяющийся вопрос о Галине может стоить ему жизни. После четвертого удара, отбившего ему почки, с присвистом признался: — Живу я в этом районе. Утром делал пробежку и случайно увидел вас входящими в гостиницу. Дальше — дело техники и помощь друзей. Кстати, поторопись. Парень, охраняющий ее, давно глаз положил на ее красоту. Пока меня боится, но в любой момент у него может башню снести...

Силы оставили его, но я уже добился своего. Убивать и его я уже не хотел. Как еще на это посмотрела бы Галина? Поэтому, быстрым шагом направился к указанному гаражу и уже на подходе услышал приглушенный шум и крики, доносящиеся оттуда. Выбить ворота не составило бы для меня никакого труда, но упади они внутрь, могли накрыть или зацепить Галину. Поэтому, переместившись сквозь них, увидел, что гараж пуст, только в углу навалена куча тряпья, на которой барахтались два борющихся тела.

Галина была прикована наручниками к трубе проходящей в углу гаража, поэтому оказать особого сопротивления не могла. Этим и пользовался насильник, в запале срывающий с нее одежду. Вдруг помещение огласил крик яростной боли — это Галина изловчилась зубами хватануть своего обидчика за шею. Парень отклонился назад, за что тут же и поплатился — согнув ноги в коленях, она со всей силой распрямила их, попав парню прямо в грудную клетку своими острыми каблучками. Отлетев на середину гаража, тот опять взвыл от боли.

"Что же, просто умничка, — подумал я, — умеет постоять за себя". Пора и мне вступить в дело, тем более, что очухавшийся подонок уже вставал с бетонного пола с красными от ярости и желания глазами.

Столкнувшись нос к носу со мной, он осатанело помотал головой: Как ... как ты ... п-попал сюда?

— Ленечка, милый, помоги мне, — услышали мы голос Галины. Поворачиваясь к ней, краем глаза заметил, как взлетает рука парня, надеявшегося врасплох нанести удар. Не глядя, перехватил кулак, с силой провернул его на сто восемьдесят градусов, а другой рукой, уже слыша нечеловеческий крик боли, нанес сокрушительный удар в лицо, с удовлетворением отмечая хруст ломающихся хрящей. Решив докончить дело, с места, словно распрямившаяся пружина, в полете припечатал его голову к стене. Пошарив в его кармане, нашел ключи от наручников. Освободив Галину и дав привести себя в порядок, вывел на улицу, предварительно расправившись с засовом.

— Ну, что у вас тут приключилось? Почему ты не в номере, а здесь? — с недовольством спросил я.

И тут с ней случилась истерика. Пытаясь что-то сказать, но не в силах вымолвить ни слова от накативших рыданий, она обессилено прислонилась ко мне, заходясь в плаче.

— Видишь, до чего ты довел женщину? Причем любимую. Грош цена твоей любви, если смог оставить ее на растерзание своим дружкам-волкам, — проронил я, подходя с Галиной к стонущему в снегу Виталику. — Проучить бы тебя как следует, да ради нее не буду.

— А ты проучи его, надоел он мне, хуже горькой редьки, — вдруг высказалась прекратившая плач Галина. Удивленно взглянув на нее, неожиданно увидел странный блеск в ее глазах. Словно римские патриции повернувшие большой палец к земле требовали смерти поверженного гладиатора, так и она, с презрением смотря на своего бывшего друга требовала его кончины.

Но что-то удержало меня от необдуманного шага, и вслед за тем услышал голос Арота: — Тебе мало смертей? А знаешь ли ты, что каждая душа возносится в поток вечности, находящийся еще выше информационного поля земли? Чистильщики, из низших демонов, постоянно реагируют на всплески прибывающих новых душ. Они вылавливают и сортируют их, разбираясь в причинах смерти. И не дай бог, чтобы хоть что-то могло заинтересовать их.

— Но я же не знал этого! Да и ситуация угрожала моей жизни и жизни любимой, — пытался оправдаться я.

— Дело еще в том, что много душ чистильщики пропускают — не в состоянии уследить за всеми, и бывает, пройдет не одна сотня лет, пока они всплывут, — как бы про себя рассуждал Арот.

— Ты еще учти, что кроме отца Виталика, смерть других, в отношении меня, не должна никого заинтересовать. Только к нему, я применил свои чары. Остальные пострадали в простой драке, — поддержал я его.

— Значит так, — обратился я к скулящему от боли и бледному от потери крови Виталику, — если еще хоть раз ты попадешь в поле моего зрения — живым не отпущу. Пожалеешь мать — значит, останешься на этом свете. Будешь продолжать мстить за отца — встретишься с ним на том.

— Так значит, это ты ... его отца? Виталик мне рассказывал, но я не могла поверить! — и опять странным блеском засветились ее глаза.

— Не будем сейчас об этом. Лучше расскажи, как ты добровольно согласилась пойти с ними? Насколько я видел, силой от тебя мало чего можно добиться, — допытывался я, держа направление на автотрассу.

— Виталик постучался ко мне в номер, и так как я не хотела его впускать, через дверь угрожающе сказал, что ты у них. И он готов отпустить тебя на все четыре стороны, если я снова буду с ним, — сбивчиво объясняла она. — Ради тебя — я на все была согласна, а когда бы ты освободился, думала, найдешь способ разобраться с ними и вызволить меня.

— Ладно, что было — то прошло. Давай забудем, и чтобы даже в кошмарном сне этого больше не видели, — подытожил я, поймав такси и усаживая ее в машину. — Слушай, а есть— то как хочется — ведь мы сегодня без обеда, — будто спохватился я, зная, что она с утра не держала маковой росинки во рту.

— Езжай в какое-нибудь местечко, где тихо и уютно можно славно поесть, — попросил шофера изменить маршрут.

Выспавшись и отдохнув от пережитого, на следующий день мы отправились к ее родителям, где, выслушав, и приняв, позиции друг друга, согласились на перемирие.

Еще день мы провели вдвоем, но все чаще я начинал вспоминать Ольгу, деток и предстоящую работу с Велиалом. Галина стала замечать, что мысли мои витают где-то вдалеке, но не подавала вида.

Наступил день, когда я был вынужден сказать ей: — Мы прекрасно провели время, за неделю — столько приключений! Но мне нужно домой: семья, работа, да и дела поднакопились. Самое главное — нужно время, чтобы разобраться в своих отношениях. Я обещал это твоим родителям, обещаю и тебе.

Галина прекрасно понимала, что это не могло продолжаться вечно, поэтому обреченно склонив голову, с грустной, но все-таки иронией, напутствовала: — Я понимаю, что жизнь состоит из полос — то черная, то белая. Сейчас для меня наступает черная, но это же ненадолго?

— Живи радостью предстоящей встречи, поменьше слушай родителей, желающих нас разлучить. Наслаждайся материальным благополучием. Кстати, — вспомнил я, — помнишь, я тебе говорил, что знаю, как оправдать перед родителями появление денег? Так вот, этим я и займусь по прибытии. Скажи мне одно: ты точно знаешь, что в Австралии у вас есть тетка?

— Да, мамина сводная сестра. Я ее видела только на фотографии. А так, уже прошло сорок лет, как она вышла замуж за австралийца, и мы больше о ней ничего не слышали. А зачем тебе это? — удивилась Галина.

— Все узнаешь потом. Давай попрощаемся здесь, потому что ненавижу сцен расставания, особенно в вокзальной сутолоке. Да и по пути на вокзал, нужно заскочить в одно место — тебе это будет неинтересно, — попросил я. Не мог же я ей признаться, что нужно заехать в банк и продлить аренду сейфа со сбережениями отца Виталика.

Прощание было трогательным и слезообильным, ее нежное, трепетное тело, прижимавшееся ко мне, опять приводило в возбуждение мою плоть, но срок, отпущенный нам, истек, и с этим ничего нельзя было поделать!

X

Прибыв на место, я никого не обнаружил дома. "Ну и славненько, — подумал я, — ведь надо еще предупредить Велиала о том, что будто бы по его заданию отсутствовал эту неделю".

— Арот, — лаконично призвал я.

— Слушаюсь, мой повелитель, — как джин из бутылки, отозвался он.

— Хочу видеть Велиала. Как его вызвать?

— На твоем пальце перстень — это и есть прямая связь. Смотри на камень и мысленно призови его. Чем ярче цвет камня, тем ближе Велиал к тебе.

Сделав все так, как советовал Арот, увидел, что камень не меняет цвет, но неожиданно услышал голос Велиала: — Я сейчас очень занят, но в курсе всех твоих проблем. Хорошо, Ольге я подтвержу, что ты неделю был со мной. Но вряд ли это понадобится. Лучше думай, как решить семейные проблемы, — Велиал говорил загадками. — Даю еще пару дней — найди приличное агентство и присмотри домик. Почти все время теперь будешь занят со мной, и мнение твоей семьи, родителей и любовниц не должно нам мешать. Ничего не хочу слушать в ответ — действуй, — и связь прервалась.

"Ну что же, разберусь пока с вещами, — решил я, — а заодно и подумаю, как помочь Галине, да заодно и себе".

Распаковав и выставив привезенную в подарок дочке детскую комнату Барби, принялся за CD-проигрыватель, привезенный сыну в подарок. За распаковыванием прекрасного набора кастрюль, фирмы Цептер, о котором давно мечтала Ольга, меня и застали вернувшиеся с прогулки жена с детьми.

— Здравствуй, Ленчик! — довольно прохладно поздоровалась жена.

— Привет, папусик! — радостно заверещали дети. — Ты давно приехал?

Показав им подарки и выспросив, как они провели Рождество усадил играть за компьютер. Сам же поинтересовался у Ольги столь прохладным отношением. Естественно, все оказалось до банальности просто. Ей надоело постоянное отсутствие супруга, его бесовские наклонности и вообще все, что связано со мной.

— Ты знаешь, мне давно нравился один молодой человек, — продолжала она, — он работает в управлении торговли. Мы знакомы уже больше года, но встречались нечасто. Что самое интересное — при встречах всегда сильно смущались. Так вот, на следующий день после твоего отъезда, я повезла детей в парк, на аттракционы, и там мы встретились. Мне было одиноко, ему тоже. Мы переворошили массу тем, и каждая была интересна.

Встречаясь почти всю неделю, поняли, что жить не можем друг без друга. Такого понимающего, заботливого и нежного человека я не встречала с тех пор, как ты стал ... этим... ну, сам понимаешь.

— И что ты предлагаешь? — подтолкнул разговор, чувствуя, что она теряет нить. — Как быть с детьми? Как быть с помощью, которую ты обещала? Как быть с теми клятвенными заверениями в любви до гроба? И главное — ты ведь предаешь меня в самую трудную минуту!

Ольга залилась горькими слезами: — Прикрой дверь на кухню, а то дети услышат.... Пойми, хоть эти последние месяцы, пока эта нечисть не разрушит наш мир, я хочу пожить в свое удовольствие. Любя и быть любимой. Чтобы не волноваться из-за детей, которых могут погубить из-за тебя в любую минуту. Чтобы сердце не разрывалось от страха и тоски по тебе. ... Я сразу говорю правду, потому что в любом случае ты все узнаешь. Прошу тебя — не причиняй мне боль, не преследуй нас. Раз тебе выпала такая доля — отдать жизнь за человечество — то отдавай. Только будь добр — без нас.

— Ты уже все решила? — спокойно спросил я, хотя буря страстей кипела во мне. — А дети знают?

— Нет еще, но думаю, что Максим догадывается. Один раз я видела, как он следил за нами... И вот еще что: никаких денег мне не нужно. В доме оставайся ты — у Игорька есть квартира, и мы переберемся к нему.

— Я надеюсь, у тебя хватило ума не рассказать ему, кто я? Узнай об этом Велиал — вам не жить!

— Ни слова о нашей прошлой жизни, начиная с осени — он не услышит. Поверь! Я же не враг себе и детям! Так ты отпустишь нас? — с надеждой и все-таки затаенной грустью спросила она.

— Куда же мне деться? — ледяным тоном произнес я. "В принципе, рано или поздно, все равно пришлось бы решать: или она или Галина", — подумал я. — Только прими и мои условия. Во-первых, я в любом случае открою счет в банке на твое имя — не хочу, чтобы мои дети хоть в чем-то нуждались, а также это будет гарантией твоей независимости. А во-вторых, в любом случае, я на днях перееду в другой дом, а ты можешь в любой момент пользоваться этим. Договорились? — подытожил я.

— Прости меня, милый. Но потом ты поймешь, что так было лучше и для тебя, и для меня, — обхватив мою голову руками, она крепко прижала ее к себе, — еще раз, прости!

Как же не постоянна наша жизнь, что за неделю все может так измениться! Уезжал — была полноценная семья, приехал — ни дома, ни семьи. Не зря говорят: "Век живи — век учись". Но, если Велиал был уже в курсе этой ситуации, то почему не предупредил меня? И вообще, какого черта, советовал заняться новым домом, если теперь свободен старый? Загадки, да и только!

Наутро, пока все еще спали, я принялся листать телефонный справочник, в поисках агентств недвижимости. Таковых развелось уж слишком много. Вопрос выбора занимал меня еще долго, пока не вспомнил, что перед новым годом встречал бывшего коллегу — Рустама. Ведь он сейчас управляющий банком, и наверняка знает и состояние дел в сфере недвижимости.

Номер телефон, который он называл, я, естественно, запамятовал, а вот название банка вспомнил. А собственно, почему это я не помню телефон? Обратившись к памяти и разложив все по полочкам, тут же с удивлением обнаружил пропажу. "Еще одно открытие, — обрадовался я, — значит, все прошедшие события, которые так или иначе касались меня, не могут быть забыты. Просто, нужно уметь вспоминать".

Около десяти часов утра, когда по моему понятию банки должны начинать работу, набрал его номер. Как ни странно, трубку подняли сразу: — Смольный слушает.

Не туда попал, что ли? — усомнился я. Но решил переспросить: — Рустама можно услышать?

— Кто его хочет? — опять услышал голос с сильным южным акцентом.

— Хотят "голубые", а я спрашиваю. Рустам, ты, что ли?

— Это кто такой умный меня достает? — уже была слышна заинтересованность в его голосе.

— Леонид тебя беспокоит... Помнишь кабак? Как мы играли? Как твою первую любовь отбили у шумной компании?

После небольшой паузы, наконец, услышал: — Ленька, чертяка, ты что ли? Где ты сейчас? Откуда звонишь?

— Ты засыпал меня вопросами. Давай, все вспомним и обговорим при личной встрече. Как у тебя сегодня со временем?

— Сейчас еду на работу, ты мне на мобильник позвонил. А ты где? Подъезжай ко мне в банк, я распоряжусь, чтобы пропустили. Кстати, ты на машине?

Получив отрицательный ответ, тут же не терпящим возражения тоном известил: — Скажи, куда прислать тачку? Быстрее ласточки у тебя будет.

"Это уж точно Рустам, — отметил я,— узнаю его страсть к сравнениям".

Рустам и в самом деле владел всей нужной мне информацией. Только очень долго пришлось его уговаривать сначала заняться делом, а уже потом отметить нашу встречу.

Сделав несколько звонков, присел ко мне на диван, жизнерадостно улыбаясь: — Сейчас мы едем в "Арагви", культурно отдыхаем, а через пару часов нам привезут подборку недвижимости по твоему вкусу. Я на сегодня отменил все встречи, так что после обеда вместе поездим, посмотрим варианты. Как тебе мой план?

Не согласится с ним, было просто невозможно. Кавказское гостеприимство, вкупе с широкой армянской натурой подкупали своей непосредственностью.

Ресторан блистал своей крутизной. Меню было похоже на приличных размеров книгу, и дочитать его даже до конца вечера не представлялось возможным. Поэтому заказ я оставил на усмотрение Рустама.

— Ну, как тебе мой ресторан? — со значением поинтересовался он.

— Так это твой? — искренне удивился я.

— Я на мелочи не размениваюсь. Благодаря этому девизу и достиг всего. А ведь прошло всего лет десять, как мы сами преклонялись перед клиентами, и выпрашивали подачки за заказ песен. Помнишь? — прошлое, конечно, всегда выходит на первое место при встрече старых друзей.

Предаваясь воспоминаниям, в то же время интересуясь настоящей жизнью друг друга, мы провели несколько часов, пролетевших незаметно. В самый разгар беседы к нам подошел охранник. Пошептавшись о чем-то с Рустамом, загадочно удалился.

— Варианты подобраны. Если ты сыт, то можем ехать осматривать особнячки. Кстати, какой суммой располагаешь? Потому что дома подбирались довольно крутые, — поинтересовался он.

— Думаю, тысяч на триста "зелени" потяну, — предположил я.

— Ну, за эти деньги сделаем все по первому классу. Сам понимаешь, только для тебя. Так как, покупая недвижимость за триста, всегда готов продать ее за пятьсот, — рассмеялся он.

На третьем варианте я сразу остановился окончательно и бесповоротно. Здесь было все, чего мне не хватало в моем доме. Двухэтажное здание было аккуратно отделано балюстрадами и балкончиками. Нежный, светло-коричневый цвет дома, оттененный выступами, придавал ему благородный вид. Четыре спальни, кабинет, гостиная и большая столовая — это было именно такое соотношение комнат, которое мне и нужно было

. Довершало все спутниковое телевидение и огромный, ухоженный сад, окруженный литым, ажурным забором. Подкупило и то, что в каждой комнате, было по минимуму мебели, причем новой, а в кухне было полно встроенной техники — что облегчало мой переезд сюда.

Попросив Рустама выделить кого-нибудь для составления бумаг и оформления, тут же написал доверенность, и попросил как можно быстрее все закончить.

Пообещав, что все займет неделю, а въезжать я могу уже через два дня, сразу после расплаты с клиентом, Рустам намекнул, что программа еще не закончена и нас уже ждут барышни в нужном месте. Но это уже было свыше моих сил. Не желая его обидеть, но в твердой форме ответил категорическим отказом. Со своими "девочками" не могу разобраться, а тут еще чужие. Сославшись на сильную головную боль и усталость, после командировки, попросил отвезти домой.

По глазам встречающего меня Максима, понял, что мама уже провела с ними воспитательную беседу, и дети теперь ждут объяснений от меня. Разговор был трудный. Объяснив, что нам с мамой неинтересно друг с другом, и мы решили на время расстаться, я конечно немного слукавил. Чтобы довершить картину, сказал, что мама полюбила другого человека, а я другую женщину.

— А как же мы? — Максим уже был взрослым человеком, и понимал, что им придется жить с кем-то одним.

— У вас много вариантов. И ни на одном из них не могу настаивать. Во-первых, можете остаться здесь, у бабушки с дедушкой. Во-вторых, поехать с мамой в новую квартиру. В-третьих, остаться со мной, и переехать в новый дом, который я приобрел сегодня, но это будет не раньше, чем через месяц, именно тогда смогу обустроить его, — убеждал я.

— Если переезжать с мамой, то мы будем жить с новым дядькой, — Аня была как всегда непосредственна, — а если к тебе, то с новой тетькой?

— Скорее всего — да, — скрывать правду мне было незачем.

— Мы никуда не хотим ехать, поэтому останемся у бабушки. Вы поступаете с нами просто бесчеловечно, думаете только о себе. Вы кого-то полюбили и из-за этого ломаете нашу жизнь. А то, что мы любим вас — это что — ничего не значит? — Максим был полон презрения и гнева.

— Значит! И еще как — поэтому и предлагаем выбор, — пытались успокоить его я и подоспевшая на крик Ольга.

— Может, ты еще подумаешь, и оставим все как есть? — попытался еще раз образумить Ольгу.

— Нет, — она была категорична, — я уже все решила.

Под плач Ани и навернувшиеся слезы Максима, ей все-таки пришлось идти на попятную. Вырвав у нее обещание, не переезжать к дяденьке, пока я не вернусь из очередной командировки, дети более-менее успокоились, но разговорить их до конца вечера больше так и не удалось.

Следующий день прошел в хлопотах по оформлению дома. К концу дня я уже расплатился с бывшими хозяевами, перечислив деньги на их счет и получив акт о совершении сделки. Оставив остальные формальности на доверенное лицо Рустама, получил ключи и право, в любое время въехать в свое новое жилище.

Родители, узнав о нашем разводе с Ольгой, были потрясены не меньше детей. Особенно, их разволновала новость о том, что все скоро оставят этот дом и разбегутся. Матери даже пришлось вызывать скорую помощь из-за сбоев в работе сердца. Но я ничего не собирался предпринимать, из-за уязвленного самолюбия. Не я это начинал, не мне и уговорами заниматься. Я прекрасно понимал, что это конец наших отношений. Простить ее в дальнейшем — никогда не смогу!

Я уже с удовольствием ждал следующего дня. С прибытием Велиала, наконец-то все эти мирские заботы оставят меня, и занявшись делом смогу хоть на время уйти от них.

Ранним утром, надоедливый звонок заставил меня вылезти из теплой постели и пойти встречать Велиала.

— Мог бы и попозже появиться, — забухтел я, еще окончательно не проснувшись.

— Даю час на сборы. Встречаемся на нашем месте. Если опоздаю, дождешься меня, — было видно, что он чем-то обеспокоен и страшно измотан. Под нашим местом он, наверное, подразумевал дачу, но спросить об этом не успел, потому что увидел только спину уносящегося патрона.

Разбудив Ольгу и детей, попрощался, сказав, что командировка долгая и, видимо с месяц не увидимся. После чего вышел в коридор и только хотел переместиться на дачу, как внезапная оглушительная боль сковала мою голову. Проваливаясь в пустоту, успел, превозмогая себя поставить защиту на мозг и ... Очнулся почти мгновенно, по крайней мере так мне показалось. Надо мной склонились дети, а Ольга в спешке набирала телефон скорой помощи.

— Оля, ну что ты делаешь? Ты ведь прекрасно знаешь, что именно мне скорая не нужна! — остановил я ее.

— Ой, я совсем растерялась, — дрожащим голосом согласилась она, вешая трубку.

— Я пока сам не знаю, что со мной такое, но на дальнейшее — сразу связывайся с Веней. Ты знаешь как, — моргнув, так как рядом были дети, подсказал ей.

Как ни уговаривали меня Ольга и дети остаться дома, я должен был встретиться с Велиалом. Его испуганный вид, мое неожиданное недомогание, да и неприятности в семье — требовали разъяснений с его стороны, и притом немедленных. Не желая больше медлить, молниеносно сбежал по лестнице и свернув за угол, переместился на дачу.

Как я и ожидал, Велиала еще не было. Какое-то интуитивное чувство заставило меня пойти в лес, немного подзарядиться энергией и насладиться утренней тишиной заснеженной чащи. В это время боковым зрением вдруг увидел яркую вспышку, и вслед за этим прогремел раскатистый громовой гул.

Оглянувшись, просто остолбенел от неожиданности — над домиком занимался огромный столб пламени. При ясной погоде, вдруг появилась одинокая молния — и попала именно в тот домик, где должен был находиться я. "Уж не происки ли Велиала? — подумал я. — Неужели опять со своими проверочками? Но это уже не смешно".

Решив погасить пламя, только хотел вызвать снежную бурю, как услышал торопливое: — Не смей этого делать. Я потом тебе десять таких дач отстрою. Сейчас замри, и делай вид, что напуган.

— Не пора ли тебе объясниться? — гневно начал я. — Мне совсем непонятны твои действия.

— Прекрати сейчас же связь, и спокойно дождись, пока от домика не останутся одни головешки. Потом я свяжусь с тобой, — непререкаемым тоном ответствовал он, и голос пропал.

Сев на заснеженный ствол сломанного дерева, я горестно смотрел на пламя, быстро охватившее уже весь домик. Столько лет он нам служил верой и правдой. Сколько радости мы испытали, отдыхая в нем. Он был связующим звеном между нами и природой. Представляю, как огорчены будут родители узнав, что их отдушины больше не стало. Ничто в мире не вечно — что же, придется смириться с этой утратой, особенно, если нужно для дела.

Погоревав немного, я чуть было не заснул, тем более, что тепло от огромного пламени согревало все вокруг. Но, как только пламя пошло на убыль, уже в полудреме опять услышал голос Велиала: — Опасность миновала. Трансформируйся, и срочно меняем место. Ты когда-то хотел посмотреть Лас-Вегас — так вот, такая возможность наступила, тем более, что это вызвано необходимостью.

Без лишних вопросов последовал совету, и мы перенеслись в Неваду, где посреди спокойной пустыни яркой вспышкой света блистал один из парадоксальных, но красивейших городов Соединенных Штатов Америки.

Довольно тяжело было найти место, где нам не попался бы хоть один человек. Но правила трансформации подразумевали только полную конфиденциальность. А быть сгустком энергии, и не попробовать всех прелестей американского образа жизни было сверх моих сил.

— Мы пробудем здесь только до следующего утра, — наконец подал голос Велиал, принимая вместе со мной человеческий образ в кабинке туалета отеля.

Уже с туалета, этот город оправдывал свое название города-казино. При выходе из кабинок, мы наткнулись на весы, встав на которые и взвешавшись, каждый получал шанс выиграть некую сумму, если число ваших граммов совпадет с выигрышным числом.

— Ничего, что мы без документов? Да и денег забыл прихватить, а так хочется попробовать все и вся, — сокрушался я, уже не слушая его, так как, выходя в холл, забыл обо всем.

Оказалось, что находились мы в отеле "Венеция". Потолок напоминал небесный свод, а по каналам, вырытым прямо в полу, скользили гондолы. Причем в натуральную величину. Гондольеры, управляющие лодками, были одеты в национальную одежду и даже исполняли баркаролу, срывая аплодисменты у многочисленных постояльцев отеля. На гондоле мы могли подплыть даже к огромной стойке, за которой восседал целый штат портье за компьютерами. Но дабы не привлекать внимание к нашим персонам, подошли к "сухопутной" стойке, где Велиал без долгих разговоров "уговорил" выдать нам номер на сутки, расплатившись наличными и не предъявив документы.

— Сейчас двинем в самый высокий ресторан в Лас-Вегасе. Называется он "Стратосфера". Оттуда ты увидишь всю панораму этого неуемного города, — скомандовал Велиал, и мы отправились на поиски такси.

Оказывается, знание языка, нам было абсолютно не нужно. Передавая свои желания мысленно, мы тут же слышали понимающий отклик, со стороны услужливого персонала.

Как мне по пути рассказал Велиал, каждый отель или казино, имеет свою достопримечательность. Например, в отеле "Париж", была установлена мини-копия Эйфелевой башни. В казино "Мираж" за толстым стеклом находится настоящий субтропический лес с озером и живые тигры, а перед самим казино каждые двадцать минут происходит извержение вулкана. В казино "Нью-Йорк — Нью-Йорк", полностью воспроизведен мини-Манхэттен — с точной копией домов и улиц под звездным небом. У отеля "Остров сокровищ" несколько раз в день происходят бои между двумя натуральными кораблями, причем на воде. Побеждает фрегат, разумеется, под американским флагом, но все происходит настолько естественно, что пожар на корабле, стрельба и словесные перепалки воспринимаются на ура.

Велиал рассказывал бы еще и еще, про сияющие сады Семирамиды и точную копию гробницы Тутанхамона, гладиаторские бои и копии пирамид, но тут мы подъехали к величественному сооружению, отдаленно напоминающему нашу Останкинскую башню.

— Приехали. "Стратосфера" — самая высокая башня Америки, — известил таксист.

В этой башне находился ресторан, расположенный почти на самой вершине. Он был расположен в кольце с прозрачными стеклами, вращающемся по окружности. Вид на город открывался просто бесподобный.

— Подожди, вечером ты заговоришь по-другому. Море огней в черной пустыне смотрится просто потрясающе! — пообещал Велиал.

Столик мы получили у самого окна без особых проблем, причем, окидывая взглядом зал, я не увидел ни одного свободного места.

— Я думаю, после праздничных будней, которые так омрачили твою жизнь, — начал Велиал после того, как мы сделали заказ, — ты немного развлекся всей этой развлекательной мишурой. Но все твои горести, это такие мелочи, после того, что начинается уже сейчас.

— Сразу хотел бы спросить тебя: как ты мог молчать, зная о том, что жена творила за моей спиной? Это выбьет меня из привычной колеи надолго, разве тебе это на руку? — я бросился обвинять его.

— Так надо! Это сразу было уготовано судьбой! — защищался Велиал.

— Но, если ты сразу знал об этом, то зачем обучил некоторым премудростям, готовил мне помощницу? — видно было, что этим вопросом поставил его в тупик.

— Давай договоримся сразу — я ничего не мог поделать.

— Не мог или не хотел? — не сдавался я.

— И то и другое, — он оставался непреклонен.

-Значит, этот вопрос можно закрыть, нам с Ольгой дальше не по пути. Что тогда случилось с тобой? Почему у тебя такой "бледный", как у нас говорят, вид?

— А об этом тебе лучше задуматься самому! Что ты выкидывал в последнюю неделю? Зачем лишал людей жизни? Эх, ты! А еще защитник человечества. Разве Арот не предупреждал тебя, что ничего не проходит бесследно? Я как угорелый носился по информационному полю и только успевал приводить в порядок поток. Но за одним уследить не успел: душа убитого отца твоего знакомого была выловлена чистильщиком. Мне пришлось поглотить демона, но информация об его исчезновении вызвала некий переполох. По его следам в информационном поле была составлена неполная картина происшедшего, но слишком часто там всплывал ты.

— Так мы что — уже раскрыты? Но я абсолютно не представляю, что смогу противопоставить Люциферу. Это же заведомое поражение! — воскликнул я. — И если честно, то сам не могу ответить на вопрос: зачем убивал людей? Сейчас мне самому стыдно об этом думать, а тогда... Словно это был не я. А если и я, то как будто второй, который сидит во мне. Демон подавляет во мне человека, но пока не всегда.

— Значит, так будет и дальше. Я даже и не представлял себе, что так может получиться, — опять была видна его растерянность. — Ну а насчет Люцифера, пока можешь не беспокоиться. Пожар на твоей даче — его рук дело. Если бы ты кинулся проявлять свои способности, тогда все — тебе конец. Кстати, тебе не было плохо? Я не о здоровье в целом, а о том, что никто не пытался прощупать твои мысли?

— Постой, постой, — вспомнил я, — сразу после твоего ухода, меня пронзил такой вселенский холод, что потерял сознание.

— Лжепамять успел установить? — в отчаянии, чуть не закричал он.

— Думаю, что успел. Потому что очнулся почти сразу.

— Когда горел домик, перстень не был ярким? — продолжал пытать он меня.

— Нет. Точнее, не знаю. Не обратил внимания.

— Ну, если бы рядом был Люцифер, у тебя бы остался ожог на пальце. А так, значит, его шестерки действовали.

— Но я чуть было не зашел в домик. Сейчас бы ты горевал над кучкой пепла, — теперь взбеленился я.

— Да в том то и дело, что ничего не случилось бы. Для тебя это комариный укус. Но это сразу же стало бы понятно и им. Слава тебе, что этого не случилось, — облегченно вздохнул Велиал. — Раз Люцифер выпускает на проверки таких холуев — значит, он не верит в возможность заговора. Теперь я спокоен, у нас есть время в запасе.

— Но как он до сих пор не хватился тебя? — заинтересовался я.

— За мной тоже приглядывают демоны, только более низкого уровня. За тысячу лет бдительность их сильно пострадала. Оставляя двойника, почти такого же совершенного, как и я, ничем не рискую.

— Раз мы немного разобрались в ситуации, то объясни — чем будем заниматься в дальнейшем? Только подробно! Иначе я пока не вижу себя альтернативой Люциферу.

На этом наш разговор пока пришлось закончить, так как официант принес заказанные нами блюда. То, что было выставлено на стол, до глубины души поразило меня не столько своим красочным видом, сколько размерами. Если бы я знал это, то кроме второго блюда больше ничего не заказал.

Если описать словами, то их тарелка сопоставима, разве что с нашим подносом, на котором находился кусок мяса, размером в половину жареного поросенка. Вокруг него было столько разнообразной закуски, что заказ салатов был просто бессмысленным. Правда картошка была почему-то подана в мундирах. Возиться с ее очисткой не очень-то хотелось, поэтому мы попросили обжарить ее. Что опять удивительно — в точности такое же блюдо, но уже с поджаренной картошкой появилось на нашем столе всего минут через пять. Персонал был здесь вышколен до предела!

Для вида, заказав и чистого виски, были удивлены, когда после третьей рюмки нам было отказано в спиртном. Естественно, что Велиал не любил неповиновения. "Хоть оно мне и не надо,— наверное, решил он,— но принеси-ка братец еще пару бутылок". На что официант беспрекословно положительно отреагировал.

— Значит, спрашиваешь, чем будем заниматься? — насытившись и чуть не отрыгнув, лениво спросил он. — Во-первых, я покажу тебе нашу жизнь. И открою большой секрет — где мы обитаем. Во-вторых, ты узнаешь космос и все, что связано с ним. Научишься ориентироваться в этом пространстве, обходить и ставить ловушки. Это займет у нас львиную долю времени, оставшегося до того момента, когда мы узнаем, что ждет землю в дальнейшем. Еще вопросы есть?

— Ты меня убедил своими объяснениями. Впрочем, как и всегда. Может, теперь поближе познакомимся с достопримечательностями, а также разного рода злачными местами? — желание новых впечатлений не давало мне долго засиживаться на одном месте.

— Если ты имеешь в виду улицы красных фонарей и сногсшибательных проституток, то могу тебя огорчить. Что, что — а путан здесь днем с огнем не сыщешь.

— Нет, я имел в виду казино и тот азарт, который получаешь хоть от проигрыша, хоть от выигрыша, — поправил я его.

— Ты читаешь мои мысли. Я тут приготовил тебе один сюрпризик, но об этом позднее. А вот насчет достопримечательностей, то это всегда — пожалуйста.

Полюбовавшись на панораму начинающего загораться разноцветными огнями города, мы спустились вниз.

— Отель "Беладжио", — сразу скомандовал Велиал, остановившемуся около нас таксисту.

Да, тут было, что посмотреть. В специальных демонстрационных залах были собраны картины Ван Гога и Моне, Дега и Пикассо, Гойи и Эль Греко. Правда, в руки давали по какому-то пультику с множеством кнопочек, как впоследствии оказалось для того, чтобы посетитель, заинтересовавшись какой-либо картиной, мог, нажав на нужный номер кнопки, все узнать об интересовавшей его картине из встроенного в пультике динамика.

Нас это не устраивало, так как мы могли понимать только живое общение. Поэтому Велиал тут же устроил нам гида. От почерпнутой информации у меня голова шла кругом. Самое интересное, как оказалось, что стоимость этих картин была примерно такой же, что и стоимость всего отеля. А это, ни много, ни мало — около двух миллиардов долларов!

Отель "Луксор" поразил своим зданием — египетская пирамида в натуральную величину! Из самой верхушки пирамиды бьет один из мощнейших лучей света в мире. Его свет виден за многие сотни километров вокруг, а как утверждает Велиал — даже в космосе. Если описывать все прелести, увиденные мною даже за один вечер, можно было написать отдельную книгу, но тут Велиал взглянув на время, сказал, что пора предаться и порокам.

Казино "Палас Стэйшн", как впрочем и все в Лас-Вегасе, поражало своими размерами. Решив не рисковать, отказался от игры в рулетку и карточные игры. Весь первый этаж был заставлен автоматами, называемыми в быту "однорукими бандитами". Начав с самого простого, где должны были совпасть вишенки в трех окошечках, тут же проиграл около пяти долларов. Сумму мне Велиал ограничил в пятьсот долларов, за что я обозвал его жмотом. Безо всяких обид, он ушел на второй этаж, где решил оттянуться в свой любимый блэк-джэк.

Что я только не перепробовал! Автоматы сменялись один за другим. В азарте я закидывал монеты в один автомат и тут же бежал к соседнему, заправляя и его очередной порцией. Через два часа, которые пролетели, как две минуты, в моем ведерке, которое специально выдают клиентам для жетонов, осталось примерно пятьдесят долларов. Вроде и выигрывал, и проигрывал — но результат оказался не в мою пользу. "Пойду, проверю, как там идут дела у Велиала, — решил я, — этот чертяка, как всегда в выигрыше".

Поднявшись на этаж выше, в самом деле обнаружил Велиала, сидящего за карточным столом, окруженным толпой любопытных. Только внешность у него была уже другая, и вместо цивильной одежды на нем ладно сидел смокинг. Немного разобравшись в мысленных метаниях толпы, понял, что Веня в выигрыше более миллиона. Крупье меняет колоды каждую игру, специалисты перед мониторами пытаются не пропустить ни одного телодвижения, пытаясь засечь его махинации. Администрация зала каждую игру меняет крупье. Но ничего не помогает! Велиал медленно, но упорно двигался к своей, только ему известной цели.

Еще через два часа на его счету было уже пять миллионов.

— Чего ты тут околачиваешься? — вдруг услышал его голос. — Иди, дерзай! Или азарта уже не осталось в запасе?

— Какой тут азарт, если ты дал так мало. Да и это уже все просадил, — обреченно телепатировал ему.

— Слушай меня внимательно! Сейчас ты идешь в туалетную комнату. Там, за унитазом, в пятой кабинке я тебе оставил еще тысячу. Спускаешься в свой зал и еще с час просаживаешь эти деньги. Оставь всего сотню. Затем подходишь к автомату под номером 130 и закладываешь десять десятидолларовых жетонов — именно сегодня этот автомат должен выдать Джек-пот в миллион долларов, и именно через час эта комбинация будет твоей, — наставлял он.

— Разве нам нужна такая известность? — удивился я. — Набежит толпа народа, обязательно попадется кто-нибудь с телекамерой. А при такой популярности потом выявится неувязочка — такой-то господин из России выиграл джек-пот, но к нам в страну он не въезжал. Вот тебе и повод для интереса Люцифера.

— Вот здесь и заключается мой сюрпризик! — ехидно прошипел Велиал. — К тебе на помощь спешит твой двойник. — Вполне легально он оформлен, часа три назад его самолет приземлился в Лос-Анджелесе, и сейчас, после пересадки, он подлетает к Лас-Вегасу. Через сорок-пятьдесят минут он будет здесь. Выйди на улицу, он передаст тебе документы и растворится, оставив тебе, тем самым, неоспоримое алиби.

— Это все понятно. Но зачем мне эти деньги? Я и так всем доволен, и тех средств, которые сейчас имею, мне хватит, наверное, до конца жизни, — не понимал я.

— Это будет твой призовой фонд. В случае победы над Люцифером, теперь уж точно, ты будешь обеспечен до конца жизни. Да, и насколько я знаю, люди лучше выполняют свою работу, если знают, за что работают. А теперь не мешай мне надувать этих простачков. Через час, я думаю, "лимонов" двадцать будут нашими, — связь прервалась.

Скучать мне не пришлось. Еще час я терроризировал автоматы, но вопреки прогнозам Велиала не только не проиграл деньги, но и неожиданно остался в выигрыше. Приятно удивили девушки с подносами, постоянно дефилирующие между игроками. Имея далеко не аппетитные формы, но белозубые улыбки, они разносили халявный дринк, то есть выпивку.

По происшествии оговоренного времени, я присмотрелся к автомату под номером 130. Прихватив, ведерко побольше, для сбора жетонов, дождался, когда автомат с нужным номером освободится.

Придвинув поближе кресло, основательно уселся и принялся без устали метать жетоны в бездонную щель автомата, не забывая дергать ручки.

Кто бы мог подумать? Ровно на десятом жетоне однорукий бандит вдруг взвизгнул, и выдав непотребную сирену принялся извергать выигрыш. Длилось это довольно долго. Полностью набив лоток, жетоны продолжали сыпаться без устали, и если бы не предусмотрительно подставленное мною ведерко, то их бы разгребали на полу многочисленные зеваки.

"Ван миллион-с доллар-с" — высвечивалась табличка на автомате. Около меня уже суетился распорядитель зала и охрана. "Прошу вас попозировать фотографу, за это мы заплатим вам еще 200 долларов, — суетились они передо мной, — это будет лучшей рекламой нашему заведению". С двумя полными ведрами собранных жетонов, я позировал под ободряющие аплодисменты публики и уже порядком устав от чрезмерного внимания искал способ улизнуть от них, но тут, видимо, просочилась информация со второго этажа — о выигрыше Велиала, и вся толпа ринулась туда.

Уже ранним утром попав в номер своего отеля, осознали, что наш выигрыш побил все рекорды. Как всем трубила администрация казино, мы выиграли более тридцати миллионов, а прежний рекорд принадлежал жителю Лас-Вегаса, выигравшему в 1998 году около 27 миллионов.

— На утренний рейс в 11.50, мною уже заказаны билеты. До Москвы придется лететь самолетом, а там уже переместимся до дома. Подчеркиваю — моего дома. А до этого времени, мы должны успеть перевести чеки казино в банковские счета, и перевести их в Россию, — проинструктировал Велиал.

Приняв поочередно душ и "немного" подзарядившись от энергосети отеля, да так, что электричество еще с час не могли потом восстановить, мы отправились решать финансовые вопросы. Хотя в Америке все решается быстро, но к самолету мы еле успели.

В пути нас дважды кормили. Еще чаще носили спиртное, причем бесплатно и в любых количествах. Но к концу полета так все надоедает, что ни пить, ни есть, ни смотреть кино уже не хочется. Но находились и счастливые люди, которые смогли отключиться и проспать большую часть пути — а это ни много, ни мало — 11 часов.

Времени в полете у нас было полно. Велиал рассказал подробно о том, что нас ждет в дальнейшем, а я в свою очередь, рассказал ему мой план легализации нашего с Галиной выигрыша. Зная, что она свободно сможет распоряжаться деньгами, я был бы спокоен и более работоспособен. Велиал обещал помочь в поисках австралийской тетушки и легализовать деньги в виде наследства. По приземлении самолета, я был настроен на работу и готов ко всем трудностям, которые предложит по своей "доброте" душевной, Велиал.

XI

Как всегда, использовав туалетную кабинку аэропорта в виде кабинки для трансмутаций, мы ринулись в ясное пространство безоблачного январского неба. Когда вышли в открытый космос, что намного выше орбиты запускаемых с земли спутников, Велиал приказал остановиться. Мы повисли в свободном парении, наблюдая за ни с чем не сравнимым по красоте голубым шариком, над которым нависла такая серьезная угроза, как Люцифер с его воинством. И ради которого, мне предстояло уже в скором будущем положить свою жизнь на алтарь Бога.

— Теперь слушай внимательно! — голос Велиала зазвучал почти торжественно. — Ни одно человеческое существо еще не бывало там, куда мы с тобой отправимся. Это место — наша обитель. Ты понимаешь, что под словом наша — я подразумеваю жилище демонов.

— А что, это уже где-то рядом? — заинтригованно спросил я.

— Наоборот — очень далеко. Помнишь, я не рекомендовал пользоваться такими аномальными зонами на земле, как Бермуды, Тибет и другие? Так вот, это и есть проходы в наш мир. А мир этот — та же Земля, но в другом измерении. И называется соответственно — Ялмез.

Только эти проходы связывают наши миры. Сам проход — это черная дыра, в вашем понимании, но мы умеем управлять ими, так как имеем непостоянную структуру атомов, позволяющую сгруппировать новую модель демона в любой точке вселенной по нашему желанию.

— Подожди, так ты хочешь сказать, что сейчас мы направляемся прямиком в логово Люцифера? — прервал я. — Ты желаешь моей скорой смерти?

— Если бы я знал, что тебе угрожает прямая опасность, этого не делал. Но, зная твои способности и, тем более, что ты теперь один из нас — это будет не более опасным, чем мусульманину съесть свинину.

— Знаешь, но я совсем не горю желанием видеть ваш мир. Он мне так же страшен, как и ваш Люцифер. Зачем это надо?

— Только там, в течение месяца, ты сможешь получить силу пяти величайших демонов вечности, которые встали на нашу сторону: Левиафана, Дагона, Асмодея, Вельзевула и Маммона. Я думал, что пятым придется быть мне, но удалось склонить на свою сторону не только Вельзевула, а также в последний момент к нам примкнул и Маммон. Поэтому у Люцифера остались в верных сторонниках только трое: Андрас, Аббадон и Пифон. Взяв силу пяти, ты получишь и шестую, ослабленную, но так необходимую, в моем лице! Как тебе это нравится? — закончил он, довольный собой.

— Зачем тогда мы сейчас воспаряем в космосе? Давай двинемся в путь, в поисках твоего прохода, — я тоже был доволен, так как почувствовал мощный тыл за своей спиной.

— В том то и дело, что проход недоступен для тех, кто не насыщен энергией космоса. На околоземной орбите приходится насыщаться довольно долго — иногда до суток, а вот если ты будешь иметь выход в глубокий космос, то тебе будет хватать нескольких минут. Так, по крайней мере, гласят наши легенды.

Паря в безвоздушном пространстве, я чувствовал, как свет, исходящий от звезд, невидимое тепло Земли, энергия материи насыщающей галактику передается мне. Состояние было такое, будто человек, напичканный болеутоляющими и сонными препаратами, расслабляется и готовится ко сну.

Через некоторое время, показавшееся Велиалу достаточным для насыщения, услышал: — Соединим наши поля, и дальше тебе ни о чем беспокоиться не стоит, только копируй в свое сознание все мои мысленные действия.

Вкратце этот процесс можно описать так: переместившись в район Бермуд, мы вышли в определенную точку, являвшуюся центром печально известного Бермудского треугольника. Там, произведя определенные манипуляции, наши сгустки рассыпались на огромное количество, не поддающихся цифровому определению, мельчайших частиц.

Каждую минуту происходила пульсация нашего перехода, и только три секунды было отведено на то, чтобы успеть вклинить больше половины наших частиц в образовавшуюся бездонную, всепоглощающую дыру. В течение следующих трех секунд, оставшиеся частицы самопроизвольно находили свою большую часть по уже смещающимся пространственным кольцам, притягиваемые, словно магнитом. Сам переход проходил за секунду. И три секунды частицы собирались в сгустки, при выходе из перехода. На все про все, в целом, уходило десять секунд. Конечно, таких точных сведений Велиал мне не давал, однако мой мозг отмечал и копировал любую мелочь, почему-то переводя все в привычные для человека рамки.

Так, переместившись через первый в своей жизни переходной портал, мы оказались в длинном, темном коридоре, имевшем форму треугольника. Людям, пройти вдвоем по такому тоннелю было невозможно. Единственно — можно было пройти гуськом. А демонам, видимо, это нисколько не мешало.

— Когда прибываешь, то попадаешь в треугольный коридор. Когда убываешь — коридор имеет четырехугольную форму, — объяснил Велиал, увидев мое изумление. — Так, никогда не возникает путаницы. И вообще, все, что ты будешь видеть, будет отличаться большим, чем у вас рационализмом и удобством.

— Пятнадцать налево, — вдруг зазвучало в моем мозгу.

— Кто это говорит? — поинтересовался я у Велиала.

— Наш выход из коридора в пятнадцатом окне на левой стенке, — ответил он, сейчас сюда прибудут другие, и нас в мягкой форме просят освободить помещение.

Тут же, метрах в пятидесяти от нас темноту прорезал яркий луч света. Мы устремились к нему, и увидев открывшийся проем, проскользнули наружу. То, что мне пришлось увидеть — огорчило.

Я с недоумением обернулся к Велиалу, потому что насколько хватало взгляда, простиралась степь. Ни одного строения, ни признака того, что хоть какая-то цивилизация здесь существует.

— У нас не принято жить рядом с переходными порталами, точно так же, как у людей не принято жить рядом с аэропортом. Конечно, шумов и вибрации, в нашем случае, коридор не производит, но рядом с ним невозможно существовать, в связи с огромной энергетикой привносимой им. А ты же знаешь, что делается с нами, когда перенасыщаемся энергией.

— Так вам можно на этой территории устраивать пикники. Пришел, получил свою дозу — и под кайфом, — пошутил я.

— Над этим можешь не смеяться! Как раз по этой причине, находиться в этой зоне разрешается не более получаса по вашему времени — Велиал был серьезен.

— Ну, что же, давай делать ноги отсюда, пока не поздно. У тебя есть здесь какое-нибудь жилище? Или будем болтаться между землей и небом, куда тебя послал Люцифер?

— Здесь можешь юродствовать, сколько хочешь, у нас это принято. Больше того — чем пренебрежительнее и злее будешь общаться, тем в большем почете будешь находиться, — просвещал Велиал, — а теперь не перебивай меня, и постарайся четче выполнять команды. Как только мы пересечем границы силового поля, окружающего переходной коридор, нас идентифицируют. Сейчас я передам тебе отличительный знак, без которого здесь ты никто и можешь быть уничтожен в одночасье. Для этого нам надо принять форму тел, принятых у нас.

В тот же миг он превратился в существо, похожее на человека килограммов этак под триста, но с малюсенькой головкой мухи. Горы жира покрывали его пухлые руки и тумбы-ноги, а глазки нервно вращались вокруг своей оси. Я, естественно, перевел себя в человеческое состояние.

— Никогда не делай этого, — услышал вдруг крик Велиала, — лучше вернись в прежнее. Я сам все сделаю.

— Надеюсь, не придашь мне вид осла? — усомнился я.

— Помнишь, ты уничтожил несколько моих друзей на испытаниях? Так вот, один из них был демоном второго уровня. У меня сохранился его информационный, как у вас называется, "микрочип", — с этими словами он протянул мне кольцо. — Твое я спрячу в надежном месте, а сейчас надень это, и сам увидишь, кем будешь.

Надев кольцо и дав приказ перетрансформироваться, увидел, что стою на ногах, только человеческими их назвать было трудно — они обросли щетиной и вместо стоп имели копыта. Посмотрев на себя со стороны, остолбенел от увиденного.

На сухощавом, но накачанном торсе восседала голова крупного буйвола с крепкими, немного загнутыми рогами. Вытянутый нос с огромными ноздрями, подчеркивал неимоверно маленькие глазки не имеющие ресниц. Бычья шея переходила в развитые плечи, сплошь заросшие густой щетиной.

— Боже мой, Велиал, на кого я похож? — ужаснулся я.

— Между прочим, Элпес был довольно известным бабником. В нашем понимании он был красавцем, но уж сильно вспыльчивым и агрессивным. За что и поплатился — он одним из первых преследовал тебя. Кстати, имя запомнить тебе будет очень просто. Я на досуге, случайно обнаружил, что три заглавные буквы твоих инициал составляют его полное имя — Леонид Петрович Сенин — Эл— Пе -С.

Тут в стене коридора, выходящей на нашу сторону, открылся люк, и оттуда выплыло три сгустка, сразу же трансформировавшиеся в несуразные фигуры.

— О, Элпес! Сто лет тебя не видел. Куда ты девался, дружище? Чем занима... — услышал я краем уха, так как уже уносился вслед за Велиалом в бескрайнюю даль пожухлой степи.

Наконец-то, на горизонте замаячили какие-то странные контуры. — Вот и Суил, — просветил меня Велиал, — не самый крупный, но стратегически важный город. Он кольцом охватывает зону коридора, контролируя и охраняя ее.

Подлетев поближе, я увидел, что город состоит из странного вида сооружений, сильно напоминающих пирамиды. Удивительно, но нигде не было видно окон или дверных проемов.

Читая мои мысли, Велиал подтвердил: — Остроконечная верхушка пирамиды является одновременно и входом и аккумулятором земной энергетики. Стены, являются надежной защитой, блокирующей попадание нежелательных гостей и мыслей. Деление по половым признакам не принято, поэтому, в зависимости от размеров пирамиды, в ней может находиться от шестерых до шестисот демонов. В центре находится самая большая пирамида. В ней находится координационный совет, следящий за порядком в городе. В совете обязательно присутствие демона первого-второго уровня.

— А кто наводит эти порядки? Ну, что-то типа полиции у вас есть? — поинтересовался я.

— В этом нет необходимости, ведь присутствие демона высшего уровня всегда держит в страхе остальных. Быть поглощенным никому не хочется, и даже самые отчаянные головы не идут на этот риск.

— А у тебя в этом городе есть свое помещение или мы направляемся в гости к кому-нибудь? — поинтересовался я.

— Ни у кого в нашем мире нет своего хрона, или помещения, как ты его называешь. Кроме Люцифера, и смотрящих за городами. Каждый демон вправе выбирать любой хрон, в любое время суток. Пирамида имеет, соответственно, четыре грани. Если на пирамиде светится красная грань, то это значит, что мест свободных нет. Зеленая — места есть. Синяя — в хроне есть демон второго уровня. Желтая — энергетика хрона перенасыщена, и здесь происходит что-то непотребное.

— А у вас все продуманно. Только непонятно, зачем постоянно менять свое жилище? Неужели не может возникнуть дружбы между двумя демонами? А если у вас есть женский пол, то может получиться семья, и как им жить порознь? Да и, в конце концов, как можно найти нужного демона, не имея адреса? — не переставал удивляться я.

— Общение у нас происходит на мысленном уровне, поэтому, зная код демона, к которому обращаешься, можешь в любой момент связаться и встретиться с ним. Насчет женского пола — да, треть демонов женщины, но у нас не существует любви в вашем понимании. Нам не нужны личностные отношения, потому что нам чуждо сексуальное чувство. Есть более действенные способы получать удовольствие. А насчет дружбы — демоны довольно злобные существа, и терпеть одних и тех же лиц в одном хроне не смог бы ни один из них. А поглощение более слабых демонов — один из способов эйфории. Поэтому, сделавший это, считается наркоманом, вспыхивает желтая грань пирамиды — и наказание долго не заставит себя ждать.

— И ты меня хочешь расселить с этим зверьем? — я был испуган неизвестностью.

— Нет. Спораг, демон второго уровня, управляющий этим городом, является моим сторонником, и всегда с радостью примет меня с гостем в своем центральном хроне. Вот, кстати, мы к нему и подлетаем.

В отличие от простых хронов, имеющих шероховатые и немного ребристые грани, этот отличался не только большими размерами, но и идеальной гладкостью и неестественной белизной стен.

— По сравнению с другими хронами, в этот не попадешь без приглашения хозяина, — прозвучал голос Велиала.— Только что я его получил. Зависни точно над верхним отверстием, назови код и окажешься во внутренних помещениях. Я сразу за тобой, поэтому не волнуйся.

Выполнив все указания Велиала, я очутился в просторном холле, конец которого уходил в никуда. Справа и слева неожиданно возникали проемы, которые тут же исчезали, и возникали в новом месте, создавая впечатление подвижности всего холла.

— Не удивляйся, в нашем мире все непостоянно. Засыпая в одной комнате, ты можешь проснуться совсем в другой. Зайдя в проем, можешь через минуту не найти его. Нам они просто не нужны, а служат, в некотором роде украшениями и указателями, где тебя ждут, — услышал я голос Велиала, уже переместившегося вслед за мной.

Опять преобразовавшись в бесформенную массу с маленькой головкой, он того же потребовал и от меня: — Прими свой форменный вид, в хронах не разрешается распадаться на частицы.

— Ну хоть здесь-то, ты можешь отказаться от нравоучений, — услышали мы голос, напоминающий лай собаки, и из возникшего прямо перед нами проема появился убеленный сединами, но еще не старый лицом Спораг. Он очень сильно смахивал на человека, вот только что-то необычное было в его внешности.

Присмотревшись поближе, я увидел, что меня так удивило. Его фигура была точной антикопией человеческого тела. Маленькие плечики, бесформенная талия и огромный зад, переходили в ноги, сравнимые, разве что, с ногами слона. За плечами красовались два крыла, неестественно выпуклых, напоминающих две огромные полусферы. Злые глазки и добродушно приоткрытый рот, заканчивали бесконечную дисгармонию его личности.

— Так это же Элпес, — обратился Спораг к Велиалу. — А ты говорил, что прибудешь с мессией.

— Зови его Элпесом, а в миру он Леонид. Это и есть наш мессия, причем сильно воинственная. Это почувствовал настоящий Элпес на своей шкуре, — отвечал довольный Велиал.

— Значит, говоришь, шутки с ним плохи,— почесал затылок Спораг.

— А ты попробуй — и увидишь, — спокойным, но ледяным тоном встрял я, понимая, что демон второго уровня намного слабее меня.

— Вот значит, какие мы, — неопределенно протянул Спораг, жестом приглашая следовать за ним.

Велиал поощрительно посматривал на меня, пока мы двигались по бесконечным коридорам, давая понять, что линия поведения выбрана правильная, и садиться себе на шею никому не следует дозволять.

— Поставь блокаду на свои мысли, — услышал я его, — Спорагу необычайно интересно покопаться в твоих мозгах. Ты — демон первого уровня, и твою блокаду под силу вскрыть только Люциферу, а вот он перед тобой беззащитен. Ты для него темная лошадка и он будет прикладывать все силы, чтобы как можно больше узнать о тебе. Только когда он сможет понять, на чьей стороне сила и ум, тогда беспрекословно будет подчинен тебе. Ни позже и не раньше.

— Я покажу вам свой дворец, а затем под хороший стол и развлечения, мы продолжим беседу, — быстро проговорил Спораг, видимо получив ощутимый удар по скользким мыслям-разведчикам, пожелавшим проникнуть в мой мозг, и пытаясь нормализовать обстановку.

Хотя все помещения хрона постоянно находились в движении, ни разу Спораг не показал нам одного и того же места. В одних комнатах причудливый орнамент одной стены модерново смотрелся со строгой простотой другой.

В других, мы неожиданно для себя, оказывались ногами вверх, хотя чувствовали, что пол находится под ногами. В-третьих, стены оказывались прозрачными и мы, как наяву, видели буйно-красивые в своей первозданной прелести девственные леса Земли. Четвертые, представляли собой чрево огромных животных, по внутренностям которых мы двигались.

Особенно меня поразила комнаты, в которых я увидел людей. В одной происходил бал средневековья, где галантные кавалеры, со свойственной им учтивостью танцевали с напыщенными дамами. В других, я видел корабельные баталии девятнадцатого века, и современные стриптиз-клубы двадцатого. Дворец, можно было назвать музеем по эпохам Земли, причем создавалось правдивое впечатление, что все это происходит наяву и прямо сейчас.

— Откуда эти люди? — заинтересовался я. — Они что — живые?

— Ты недалек от истины, но людьми их можно назвать с большой натяжкой. В них сохранен только дух человека, а сущность уже давно демоническая. Через срок, определенный верховными правителями, они пополняют ряды падших демонов. Несколько тысячелетий назад и я был таким. Не так ли Велиал? — спросил с усмешкой Спораг.

Утвердительно кивнув, Велиал прошел в новый проем, открывший нашему взору огромную залу, застеленную необъятных размеров ковром. На нем, восседая и возлежа, покуривая трубки с кальяном, отдыхали демоны всевозможных мастей и форм. Такого изобилия уродства мне не приходилось видеть никогда.

Тела их представляли смесь всех животных, когда-либо виденных мною, но до дибелизма трансформированных и страшных. "Да, по понятиям красоты, мы с ними расходимся по всем пунктам", — подумал я, в то же время, пытаясь скорчить рожу пострашнее и стремясь произвести наилучшее впечатление.

— Сегодня у нас в гостях небезызвестный Велиал с нашим старым знакомым — Элпесом. Пожаловав на наш сегодняшний праздник Жертвенного Мироздания, они наплевали на жителей своего города Тор, чем несказанно порадовали меня, — красноречиво начал он. — Так порадуемся за них и мы, устроив сабантуй, который ввергнет в черную зависть всех наших незложелателей.

— Учти, вся информация, находящаяся в кольце находится в твоем распоряжении. Одну половину мозга задействуй на Элпеса, другую на себя. Будь им, но только прибавь свой ум, изворотливость и коварство и, думаю, к концу праздника ни один демон поймет, насколько сильное существо появилось среди них, — быстро передал мне Велиал.

Под шумные возгласы приветствий, представляющих собой всю какофонию земных звуков, мы прошли через весь зал и поднялись на подиум, на котором возлежали, видимо, самые титулованные и обличенные властью демоны этого города. Расположившись в самом центре возвышения, предусмотрительно оставленном свободным для наших персон, Спораг трубно возвестил о начале торжеств.

Тут же люди, одетые в современную форму обслуживающего персонала, занесли столики, напоминающие наши журнальные, и принялись разносить диковинные блюда, по форме напоминающие демонов, а по содержанию...

Такой гадости я не видел даже в самых страшных кошмарах. Огромные, шевелящиеся, разноцветные черви и живые ядовитые змеи, сочетались с огромными тараканами и пауками. На других блюдах можно было увидеть еще шевелящийся, переваривающий пищу кишечник какого-то огромного существа и детородные органы, извергающие семя. В чашах булькала свежая, испускающая парок, кровь, и ужасного вида, зеленовато-поносного цвета жидкость, сильно смахивающую на блевотину динозавра.

Видя, что меня самого сейчас может вывернуть наизнанку, Велиал посоветовал: — Переключайся на Элпеса, иначе худо будет.

Послушавшись совета, отключил половину мозга, контролирующую меня, и став Элпесом, с таким же наслаждением, как и другие демоны, принялся поедать выставленные на стол "деликатесы", беспрерывно интересуясь названиями блюд.

— И все равно, ваша ветчина намного вкуснее, — услышал я над ухом голос Велиала, — тем более, есть с чем сравнивать.

Тут, будто сотни иголочек начали впиваться в мои мозги. "Начинается, — подумал я, — решили покопаться в моем "котелке", а заодно найти слабые места и устроить какую-нибудь пакость. Ну, что же, такая уж у демонов натура".

Даже особо не напрягаясь, парировал все их поползновения и усилив сигнал отправил на них же. Сначала, с воем покатился по полу жукообразный демон, сшибая столики на своем пути. Затем, то в одном, то в другом конце зала начали раздаваться похожие на брань речи, и несколько десятков демонов, словно потеряв рассудок, принялись с воем кататься по полу.

— Все верно, — ободряюще просигналил Велиал, видимо поняв, из-за чего происходит вся эта катавасия.

Решив замять инцидент, Спораг хлопнул в ладоши, и полулюди-полудемоны тут же заполнили зал, наводя порядок и заполняя столы новой закуской.

— Вы ничего не имеете против того, чтобы сейчас немного развеяться, усладив наши взоры танцем амазонок? — поинтересовался он. И не дожидаясь ответа, моргнул не сводящему с него взгляда верному слуге: — Что-нибудь позажигательнее.

Сей же час, в зале установилась полнейшая тишина, потому что зазвучала чарующая мелодия.

"Хоть что-то у нас есть общего," — еще подумал я.

В зал вереницей потекли девушки, очень напоминающие своим видом земных восточных женщин. Единственное отличие состояло в том, что они были абсолютно обнаженными. Красота их тел блистала гармонией и завершенностью форм, но мало кто обращал на это внимание. Кроме меня!!! Я не мог оторвать взгляда от такого совершенства. По мере нарастающего темпа мелодии, ускорялись и движения танцовщиц. Завораживающие и отточенные, откровенные и грациозные — они до такой степени завели меня, что во мне забурлила кровь.

— Ты опять за старое, — вразумил голос Велиала, вернувший меня с небес на землю. — Это все фикция, видимая только нам с тобой. Спорагу интересно, как ты реагируешь на такие ловушки, и ты уже попался в одну из них. Повторяю — здесь ты должен быть в большей степени демоном, и только самая маленькая часть — человеком. Демонам земные наслаждения — до лампочки, а ты попадаешься, тем самым, давая знать, что человек.

— Но, если все с удовольствием слушают красивую музыку, то почему не реагируют на красоту человеческого тела? — не сдавался я.

— Во-первых, повторяю — это фикция, галлюцинация. Закрой глаза и внутренним зрением увидишь, что в зале кроме демонов нет никаких девушек. Во-вторых, демон не испытывает грех сам, а насылает его на духовно слабую личность.

Мы рождаемся из земных греховодников отвергнутых богом, а умираем от наказания или по отведенному Люцифером сроку. У нас нет секса как такового. Все наслаждения мы получаем из окружающего пространства — полуматериального, полумистического. И в-третьих, музыка, сама по себе, вызывает определенную вибрацию воздуха и, как ни странно, только хорошая музыка создает колебания, эйфорически действующие на нас.

— А что, настоящих женщин здесь нет, раз вы ими не интересуетесь? Проходя по залам, я видел немало людей, — не унимался я.

— Это уже не люди. И душа и воссозданное здесь тело материально для нашего мира, но никак не для вашего. В твоем понимании, как человека — они мертвецы.

Перспектива общения с мертвецами меня не радовала, но с помощью моей второй половины — Элпеса, думаю, что справился бы и с этим. Хотя, в целом, для человека этот мир был неприемлем своей мистичностью, непредсказуем физическими свойствами и противен четко просчитанным рационализмом. Но любопытство всегда брало во мне верх, и даже самые нелицеприятные вещи нужно было "пощупать", понять и осознать — только тогда можно было рассчитывать на успех в любом деле. А успех был мне нужен, как никогда, ведь на карту было поставлено не только мое существование, но и землян.

Кое-какие уловки Велиал мне показывал, и чтобы не остаться в долгу, я решил провести контрдействия против Спорага, чтобы раз и навсегда отбить охоту к дурацким розыгрышам.

Вспомнив образ Люцифера, показанный мне однажды Велиалом, принял его обличье и принялся наращивать фигуру краба, пока панцирь не уперся в тридцатиметровый потолок зала. Демоны тараканами брызнули из-под моих гигантских ног. Спораг тоже вскочил в паническом страхе, но, не давая ему опомниться, я уже вел безбожную атаку на его куриный разум. Моя огромная клешня придавила его к полу, а психическая атака плавила мозги. Я чувствовал огромное сопротивление с его стороны и нежелание покидать этот мир, но все его потуги были напрасны — он плющился у всех на глазах, извивался и корчился в судорожных муках.

— С хозяевами так не обращаются, — встал, наконец, на его защиту Велиал, безмолвно ранее наблюдавший за этой сценой. — Не боишься потерять друга в нашей борьбе?

— Тебе виднее, но и давать себя в обиду в вашем сумасшедшем мире я не намерен. Сам говорил, что должен быть злобен и агрессивен, — жестко ответил я, все-таки ослабляя хватку и уменьшаясь в размерах. Тут же, несмотря на свою старость, Спораг с необыкновенным проворством вывернулся из моего захвата, и словно ящерица, скользнул в открывшийся в стене проем.

— Ничего, он быстро придет в себя, — успокоил Велиал. — Не пройдет и пяти минут, как вновь появится здесь.

Вернув себе первоначальное состояние, я окинул взглядом залу. Демоны в недоумении скучковались по углам, видимо не понимая до сих пор, кто перед ними. Под чарующие звуки музыки, присоединился к Велиалу, и хлопнув в ладоши дал понять, что до конца пира еще далеко. Наверное, призыв гостя действовал как приказ хозяина, потому что слуги очень быстро восстановили прежний порядок и завалили столы новыми яствами.

— Интересно, хоть что-то у вас готовится на огне или хотя бы пару? — как ни в чем не бывало, поинтересовался я. — Почему все подается сырым?

— Дело в том, что сырая пища напрямую связана с природой и дает максимум энергии. Тратить лишние силы на приготовление, при этом получая в несколько раз меньше энергии — согласись, нерационально.

— Да и вкус при этом не теряется, — услышал я голос Спорага, появившегося неизвестно откуда и умащивающегося рядом с нами. — А ты ничего — силен. Во Владыку то зачем превратился?

— Твоего замешательства мне хватило на то, чтобы вовремя подчинить рассудок, — снисходительно ответил я.

— Но Элпес, насколько я знаю, был демоном моего же уровня, тогда почему он оказался настолько сильнее меня? — не унимался Спораг, обращаясь к Велиалу.

— Меньше знаешь — больше протянешь. Ты поверил в его силы, и этого достаточно! — было видно, что Велиал не хочет посвящать его во все подробности.

— Ну, что — мир? — посмотрел на меня Спораг, видимо понявший, что напугать меня не удастся.

— А вам можно доверять на слово? — поинтересовался я у Велиала, так как еще совсем не знал мир демонов.

— В определенном смысле — можно, — усмехнулся он. — Мы коварнее и безжалостнее людей, но и у нас есть кодекс чести, только основан он на страхе. Страхе перед сильнейшим.

— Почему же тогда он предает Люцифера? Или тебя он боится больше? — мне были непонятны их отношения.

— Он, как и любой другой демон знает, что над всеми нами стоит Создатель. Дело в том, что Бог никогда не вступится за падших ангелов, поэтому главный у нас Люцифер. Но он знает и то, что ты человек-демон, а это совсем другое дело. В случае несправедливости, допущенной Люцифером по отношению к тебе, сила будет уже на твоей стороне, и Владыке ада может сильно непоздоровиться. Ты — потенциально сильнее. Поэтому все, кто когда был им обижен, не преминули воспользоваться ситуацией и перешли на нашу сторону.

— Хорошо. Сохраним мир, — протянул я руку Спорагу. Хоть и хрупкий, как я понял — до первого моего поражения, но все-таки это лучше, чем иметь врага в своем тылу.

Еще много чего мне было показано на пиру: борьба демонов — когда комарообразный хилячок запросто одолевал носорогообразного верзилу, ориентирование — на то, кто быстрее выберется из хитроумного лабиринта, расставленного Спорагом, и гвоздь программы — бои хищных динозавров, очень поразившие меня своими масштабами. Зал во время этих событий настолько увеличивался в своих размерах, что другого конца не было видно. Будто стены растворялись в никуда, и все имеющиеся помещения превращались в единый амфитеатр действий.

Во время представлений, Велиал постоянно что-то нашептывал Спорагу на ушко. Тот внимательно слушал и согласно кивал. Видно, единомыслие у них было полнейшее. По окончании представления, они согласно стукнулись лбами и довольные друг другом повернулись ко мне.

— Мы сегодня же отправляемся в мой родной город — Тор, — Велиал положил мне руку на плечо. — Каждые шесть дней по одному из пяти избранных демонов будут отдавать свои силы тебе. Это займет у нас ровно месяц, так не будем тянуть и прямо сегодня начнем со знакомства с первым демоном высшего порядка — Левиафаном. Ночью мы вернемся под приют Спорага, и на следующий день он покажет тебе вашу Землю обетованную. Вернее то, чем она была 200 миллионов лет назад — именно в таком времени мы сейчас и находимся. Ну, как вам мой план? — уже обращаясь к обоим, спросил он.

— Здесь мы находимся по необходимости, поэтому дело важнее всего, — пришлось согласиться мне. — Я готов. Мы телепортируемся или полетим?

— Нельзя телепортироваться в зоне приграничного города, потому что идет проверка твоего кода, а вот за ним — никаких ограничений нет. Так что настраивайся, и переместимся прямиком к Левиафану — он предупрежден и ждет нас.

Попрощавшись со Спорагом, мы стукнулись лбами, причем по моей неопытности довольно болезненно, и трансформировавшись в сгустки покинули гостеприимный город.

XII

Тор поразил своими размерами. До самого горизонта, насколько хватало взгляда, лесистая местность была застроена пирамидами, пирамидищами и пирамидками. Выделить самую большую из них было невозможно, да и не нужно — как признался впоследствии Велиал, с правителем своего города он был не в ладах, поэтому рассчитывать на его гостеприимство не приходилось.

Переместившись на окраину города, мы приняли свой демонический вид, и по известным только Велиалу приметам направились к жилищу первого демона, согласного отдать мне свои силы. Оказалось, что есть еще один, особый, знак отличия на пирамиде, по которому можно было определить демона первого уровня проживающего в ней — четыре головы дракона, каждая на своем ребре, с оскаленными пастями и равнодушным взором с презрением испускали парок из огромных ноздрей.

По размеру пирамида Левиафана превосходила дворец Спорага, по крайней мере, раза в два.

— Интересно, а почему мы не видели такой пирамиды в Суиле? — заинтересовался я.

— В Суиле нет демона первого уровня, а у нас — в Торе — их двое. Я был бы третий, но вот уже около тысячи лет мое жилище пустует, и ни в коем случае нельзя появляться в нем — иначе силовая защита, поставленная Люцифером, сразу даст знать о посетителях, — Велиал терпеливо просвещал меня, словно маленького ребенка.

— А почему ребра пирамиды не имеют светящихся граней? — абсолютно все интересовало мой пытливый ум.

— Здесь, как раз тот случай, когда хрон является именным, ведь демоны первого уровня и хранители городов имеют собственные помещения. Поэтому, конфиденциальность пребывания в таком хроне обязательна, и индикаторы на гранях не нужны.

В этот момент я услышал внутренний голос, вещающий, что нам рады и приглашающий внутрь хрона. Пролетев сквозь верхнее отверстие пирамиды, мы очутились в помещении, в точности похожем на дворец Спорага. Проемы в стенах так же быстро исчезали, едва успев возникнуть. Стены, то вставали перед нами, делая комнату маленькой, то исчезали — увеличивая помещение до колоссальных размеров. Не обращая на это внимания, мы продвигались вперед, пока не увидели хозяина хрона — Левиафана.

От Велиала его отличала павлинья голова, но в остальном найти различия было трудно. Та же массивная туша с короткими слоновьими ногами, и поразительно толстые руки с трехпалыми сучками-отростками имеющими перепонки делали его неотразимо мерзким, что по понятиям демонов, видимо, считалось верхом совершенства.

— Добрались без приключений? — поинтересовался Левиафан, приветствуя нас непременным ударом лба.

— А что с нами может случиться, ведь мы здесь инкогнито, — удивился Велиал.

— Не скажи. Ко мне днем приходили вроде бы в гости, а насколько я понял из разговора, с разведкой — Андрас и Пифон, верные прихлебатели Люцифера. И знаешь, чем они интересовались? Возмущением информационного поля Земли. В последние месяцы происходит много событий, которые они не в силах объяснить. В потоке остаются только обрывки чьих-то деяний, словно кто-то специально запутывает следы. Пропадают люди и демоны, что вызывает определенную тревогу, поэтому ими принято решение о создании специальной группы по расследованию всего этого.

— А ты что — уже испугался? — с усмешкой спросил Велиал.

— Да ничего я не испугался, просто появление нашего супердемона, — с усмешкой Левиафан показал на меня, — не остается незамеченным. А обнаружение его раньше времени, чревато не только для него, но и для нас.

— Разговоры разговорами, но пора подумать и о деле, — намек Велиала прервал словоохотливость Левиафана, и навел беседу в нужное русло.

— После гостеприимного Спорага, думаю, предлагать вам подзаправиться и отдохнуть не имеет смысла, поэтому давайте сразу приступим к процессу, — согласился Левиафан, направляясь к центру огромной пирамиды. — Но, прежде чем я буду готов отдать свою драгоценную жизнь — хочу получить ролу. Без этого, наш договор не состоится.

— Но у меня нет никакой ролы, — удивился я. — Что это такое?

— Успокойся, — Велиал, как всегда был терпелив. — У вас есть такое понятие, как слово дворянина. Рола — то же самое. Левиафан хочет быть уверенным, что при победе над Люцифером, ты вернешь его силы. Ведь кому захочется всю оставшуюся жизнь прозябать в демонах низшего уровня.

— Так, отдав свои силы, он останется в живых?

— Естественно. И при этом будет поддерживать энергию своего двойника. Но больше чем на полгода его не хватит, а нам больше и не надо.

Наконец мы дошли до центра хрона. Перегородки у комнат исчезли, и помещение приобрело первозданно огромный вид — противоположные стены едва проглядывались вдали. В центре зала, на полу, светилось яркое солнечное пятно, примерно полутора метров в диаметре. Смотреть на него более нескольких секунд было невозможно, так как невообразимая яркость начинала с такой силой слепить глаза, что пропадало зрение, и только черные пятна и искорки плясали в обесцвеченном пространстве.

— Теперь стань самим собой, — Велиал протянул мне возникший из ниоткуда перстень с вишневым камнем.

Левиафан вошел в центр круга, жестом пригласив меня присоединиться. Едва я переступил солнечный круг, как по его границам вспыхнула шестиконечная пентаграмма. Ярчайшее, но абсолютно не обжигающее пламя встало высокой стеной, обрисовав пентаграмму и в воздухе. Велиал скрылся за огненным занавесом, а во мне зазвучали слова:

Именем Всевышнего создавшего Вселенский мир

Клянусь подписать своей кровью и жизнью — ролу:

Дающему мне могущество и силу,

Протянувшему руку помощи в трудный час

Обязуюсь вернуть все без остатка

И вознаградить за мучения причиненные мной.

Клянусь не отступить и выполнить свою миссию —

Иначе не сдержана будет рола.

И тогда весь гнев поверивших, пусть лишит меня жизни,

И не возродится мне тогда ни в одном царствии Божьем,

И потерян я буду для всех навсегда.

Рола ИЕ, рола ГО — подтверждаю, все верно.

После этих малопонятных, но внушающих доверие слов, знак пентаграммы исчез, и я медленно стал возноситься под самый купол пирамиды. Мое тело преобразовалось в сгусток, который растекся, словно блин на сковородке и закупорил собой отверстие в пирамиде. Тут же снизу, где находился Левиафан, ударил мощный луч света, пронизывающий меня насквозь и сразу ввергнувший в такую эйфорию, которую я не испытывал даже при поглощении нескольких демонов.

Вся окружающая действительность перестала для меня существовать — миллионы порций секса, помноженные на наслаждения тысяч гурманов всевозможными деликатесами, любовь всех человеческих пар и спиртное целого завода — словно все это переваривалось во мне.

Показалось, что прошло всего несколько минут, но голос Велиала, вернувший меня в реальность возвестил о другом: — Не думал, что так сильно на тебя подействует слияние. Уже ночь на носу, и нам пора укрыться у Спорага. Как ты? Способен на перемещение?

Открыв глаза, я увидел, что лежу на каменном столе, называемом на Земле дольменом. Левиафана нигде не было видно, только Велиал, утробно отрыгивая, стоял, пристально пялясь на меня.

Чувствовал я себя прекрасно. Такой силы и уверенности у меня еще не было. Каждая клеточка тела, кажется, вибрировала от скрытой энергии. Ум четко и ясно функционировал, готовый в любой момент выдать и обработать такое количество информации, какое не снилось ни одному смертному.

— Меня к чему-то обязывает та клятва, которую я дал Левиафану? — первое, что пришло в голову спросить у Велиала.

— Еще бы. В случае победы над Люцифером, ты будешь обязан вернуть его силы, а также силы оставшихся четырех демонов, иначе они погибнут. Этого тебе мир демонов никогда не простит, и твоя жизнь превратится в полнейший ад, в прямом смысле слова. Ну, а если тебя настигнет кара Всевышнего, то тебя ожидает самое страшное — никогда не возродишься ни в одном из миров. Твоя сущность будет изничтожена навсегда!

— Да, звучит не очень приятно. А в случае моего поражения, что случится с ними?

— Им очень повезет, если Люцифер оставит их демонами самого низшего уровня, в противном же случае им грозит немедленное поглощение, но это вызовет такое потрясение в нашем мире, что о последствиях даже страшно подумать. Создание пяти демонов первого уровня потребует такого количества поглощений в рядах демонов более низкого порядка, что основательно опустошит наши ряды, и это может вызвать настоящий бунт.

— А где сейчас Левиафан? — поинтересовался я, поднимаясь с дольмена.

— Забудь о нем, до битвы с Люцифером он нам теперь бесполезен. Впереди у нас неделя безделья, но, я думаю, Спораг приготовил нам культурную программу, поэтому давай перемещаться — скучать будет некогда.

В Суиле мы были уже ночью. Что меня сразу поразило, так это то, что после шумного Тора, полного лесных массивов, здесь даже тихой ночью не было слышно шелеста лиственных деревьев и всяких звуков, издаваемых обитателями леса. Улицы словно вымерли, и даже массивные стены хронов помогали сохранять эту печать безмолвия.

Спораг уже заждался, и когда мы проникли в хрон, искренне обрадовался нашему прибытию: — Ну, раз вы на месте, значит, все прошло как нельзя лучше. Или я не прав?

— Все нормально. Считая преодоленную первую ступень нашего плана, — было видно, что Велиал не особенно расположен к разговору, — но хочется передохнуть — ведь день оказался довольно насыщенным на события.

— Разве демоны спят? — опять был удивлен я.

— Наоборот, ночью мы выполняем свое основное дело, а днем отдыхаем. Сон, как таковой, нам не нужен, но впасть в прострацию, пофилософствовать, привести мысли в порядок — это обязательно. Ну а тебе сон все равно необходим, так как ты человек. Немного, нечасто — но нужен.

— Хорошо, хорошо. Сейчас я покажу ваши комнаты, — и услужливый Спораг проводил нас в апартаменты, находившиеся поблизости. В моей спальне находилась только циновка, которую я сначала принял за гамак, потому что она висела в полуметре над полом, только у нее не было веревок крепящих ее к потолку. Стены были пусты, но по мановению руки Спорага на одной из них вдруг что-то стало проявляться, и я увидел воды океана, плещущиеся и волнующиеся, словно наткнувшиеся на стену огромного аквариума. Чудные рыбы и неведомые земноводные резвились передо мной, а голубые всполохи переносились на остальные стены комнаты.

— Спасибо, конечно, — устало произнес Велиал, взглянув на Спорага, — но можно было что-нибудь и попроще.

— Тебе это не помешает? — уже ко мне обратился он.

— Прекрасно. Меня эта обстановка даже успокаивает, — признался я.

— Как почувствуешь, что отдых надоел, или захочешь еще чего-нибудь — подумай об этом и все будет исполнено в сей же миг, — добродушно посоветовал Спораг, и они исчезли во вновь открывшемся проходе.

Сначала я не мог заснуть, любуясь уникальной картиной подводного мира, но затем шорохи бездны и искрящиеся переливы синевы на стенах убаюкали и усыпили меня. Мне снилась Ольга в образе акулы, и ее скалящиеся челюсти едва не сомкнулись на мне. Снились резвящиеся в воде дети и огромная, то ли муха, то ли оса в образе Велиала, стремящаяся своим жалом поразить их и я, стремительно удирающий от Ольги и в то же время защищающий детей. Кругом кишели всеобразные уроды, и каждый старался помешать мне...

Проснулся я в холодном поту, но на удивление поздно. Послав локационную волну за пределы хрона, увидел, как воочию, что солнце стоит высоко в небе. "Время — за двенадцать,— решил я, — пора вставать". Стены комнаты приняли свой первоначальный вид, и ничто не напоминало о ночной океанской панораме.

Послав Велиалу приветствие, тут же услышал ответное: — Ну и здоров же ты поспать. Видимо, перестройка атомов при переходе в наш мир капитально утомила тебя, а может и воссоединение с Левиафаном так повлияло. Ладно, давай присоединяйся к нам.

— Интересно, каким образом? В ваших лабиринтах не разберешься, — засомневался я.

— А каким образом ты сейчас определял время и погоду? Точно так же найдешь нас, — заверил Велиал.

И в самом деле, окинув реверсивным взором хрон, я уже знал точное направление. При сближении с очередной стеной, проход возникал сам собой, поэтому никаких препятствий я не встречал.

— Ну вот — видишь, а ты боялся, — услышал я голос Велиала, выходя из очередного прохода.

Вдвоем со Спорагом, они восседали в центре небольшой комнаты, за столиком, уставленным уже не такой мерзостной пищей, как на пире.

— Подкрепись, если хочешь, — прорычал Велиал. — Хотя, насколько я помню, после слияния не только на еду смотреть не хочется, а наоборот, не знаешь, куда девать энергию.

— Ты прав, как всегда — смотреть не могу на еду, — обрадовано согласился я.

— У тебя есть какие-нибудь предложения на предстоящую неделю? — вклинился Спораг. И не дожидаясь ответа, продолжил: — Тебе интересно будет посмотреть наш мир, а вернее ваш, только много миллионов лет назад?

— Еще бы. Об этом только мечтать можно, — искренне разволновался я, — ведь буду первым, кто увидит это воочию.

Из экскурсии по демоническому миру, я узнал столько, сколько не получил со всего курса истории в школе. Оказывается, Земля еще не была разделена на материки, а из деревьев преобладали хвойные, папоротники и пальмы. Главное потрясение — я впервые увидел живых динозавров. Среди них были рептилии и ящеры, во много раз превосходящие по размеру наших слонов. Одни из них были травоядными, а другие страшными хищниками. Некоторые животные передвигались на двух лапах, а другие — на четырех.

На болоте, среди густой травы, мне показали стегозавров — огромных, неуклюжих животных весом более пяти тонн. У них была маленькая, плоская голова, и выгнутая спина, увенчанная мощными роговыми щитами-пластинами. На хвосте находились острые костяные наросты. Поразило то, что этот чудовищный на вид зверь не питался мясом, это было всего лишь травоядное животное.

На берегу какого-то озера, мы увидели двух бронтозавров и диплодока. Они оказались тоже травоядными. Длина бронтозавров от головы до хвоста составляла не менее 20 метров, а диплодок вообще казался гигантом, не менее 25 метров в длину.

Когда же я увидел тираннозавра, понял, что демонов можно считать просто красавцами, по сравнению с ним. Это был хищный ящер со страшной метровой пастью и громадными зубами-кинжалами. Длиной он был немного меньше бронтозавра, примерно 14 метров, но как сказал Велиал, был самым крупным из всех когда-либо существовавших на земле хищных зверей.

Также, я повидал летающих птерозавров, покрытых густой шерстью, и причудливо-уродливых птеродактилей с длинным клювом и огромными перепончатыми крыльями. Да, не хотелось бы мне жить в те времена. Экстрименты одной такой птички, упавшие в неурочный момент тебе на голову, могли запросто переломать шейные позвонки.

Будучи в сильном потрясении от увиденного, я все-таки очень обрадовался, что человека в те времена еще не было. Такое хрупкое создание на земле гигантов было просто обречено на гибель. "Может оно и к лучшему, что динозавры вымерли? — думал я. — Ведь в противном случае, может, не было бы и нас?!"

— Не появилось желания остаться в нашем мире? — саркастически прервал безмолвную экскурсию Спораг.— А то могу это устроить.

— По-моему, я и сам в состоянии это сделать, — холодно парировал я, — но не имею счастья желать этого.

— Не ссорьтесь, ребята, — один Велиал был настроен добродушно. — В самом деле — жизнь на нашей планете шла бы скучно, если бы не Земля. Поменять накал людских страстей на однообразность нашего бытия не согласился бы даже я. Жалко, что этого никак не хочет понять Люцифер!

Главное, я узнал за эту неделю, почему вымерли динозавры, и что же все-таки случилось на Земле в прошлом. Но все это мне рассказали Велиал со Спорагом, только после того, как взяли слово, что никогда в жизни, ни один человек не будет знать об этом! Могу только повествовать, что в дискуссиях, проводимых нашими учеными, есть истина. Жаль только, что как основная версия, она не выдвигалась ни разу.

В конце недели, мы опять отправились в город Тор — родину Велиала. В этот раз мне предстояло получить силу великого демона Асмодея. От Велиала я узнал, что этот демон является главным распространителем разврата. Он лично отвечал за создание семейных неурядиц и похотливых действий. Ежедневно занимался тем, что не давал семейным парам совокупляться и всячески подстрекал членов семьи на измены, подстегивая их скрытые животные инстинкты и другие грехи.

Когда мы оказались во дворце Асмодея, в принципе, ничего нового я не увидел. Поразил только сам хозяин, у которого оказалось три головы: бычья, баранья и человеческая. Каким образом они умещались на скелете, обтянутом кожей до сих пор остается для меня загадкой. Картину довершали петушиные ноги, уверенно расставленные на ширину плеч, а вернее голов, так как плеч, как таковых не было.

Тот же обряд, и заклинательная рола — и во мне уже бурлила сила двух могущественных демонов. Следующая неделя не принесла ничего нового, хотя знакомство с древнейшей историей планеты продолжалось и дальше под присмотром Велиала и Спорага.

В конце второй недели мы отправились уже в другой город, чтобы взять силу третьего демона — Дагона. При знакомстве меня очень, опять таки, удивила внешность этого мифического существа. Голова олигофрена с асимметричным лицом где глаза и уши располагались не параллельно друг другу, а по диагонали, сидели на таком маленьком и тщедушном тельце, что у меня возникла неуверенность: как у такого хилячка может быть столько силы? Но по спокойному и уверенному в себе поведению понял, что она у него есть.

Наши телодвижения в этом мире происходили поразительно спокойно, не привлекая ненужного внимания и не вызывая лишних вопросов, пока в конце третьей недели мы не явились на встречу с четвертым демоном — Вельзевулом.

— Вам удивительно везет, — приветствовал нас этот очень несуразный, как и все демоны, корягоподобный увалень, — почти три дня ошивались здесь ищейки Люцифера — Андрас и Пифон. Говорят, что происходит что-то необъяснимое.

— Что, Люцифер занервничал? Не думаю, что ему стало хоть что-нибудь известно. Хотя и этого не исключаю, — Велиал был невозмутим.

— Пока ничего серьезного, но спецотряды уже исследуют информационное поле Земли и кое-какие зацепочки у них уже есть, — взволнованно продолжал Вельзевул. — Люцифер почувствовал присутствие существа, собирающего в себе массу энергии и сил и решил, во что бы то ни стало, разобраться с этим. Даже было предположение, что сам Создатель к нам пожаловал, но это слишком эфемерное предположение и он сам это понимает.

— Ну что же, придется немного поторопить события, — уже задумчиво произнес Велиал. — Я думаю, что дня через два-три ты уже оправишься от сил Вельзевула, и договорюсь о более ранней встрече с последним демоном — Маммоном.

С каждым демоном мне было все проще и проще оправляться от избытка все прибывающих сил, поэтому с удовольствием согласился на это. Тем более, что мне уже стало настолько невыносимо и тоскливо на этой планете уродов, что каждый день пребывания здесь становился все более тягостным.

Вельзевул оказался единственным, кто не попросил меня произнести клятвенную ролу, видимо доверяя больше других, либо чувствуя, что вернув силы другим, не забуду и про него.

Наконец настал последний день моего пребывания в этом логове. Я уже не знал куда себя деть, потому что Велиал вечно куда-то пропадал, а меня мучили думы о детях и несправедливость Ольги — так жестоко обошедшейся со мной. Многочисленные демонические посиделки во главе со Спорагом и знакомства с другими демонами второго уровня уже воспринимались неадекватно.

— Заканчивается твое заточение, — наконец зазвучали в моем мозгу слова Велиала, — сейчас навестим Маммона. Только для этого придется пройти ряд конспиративных процессов, так как хроны всех демонов взяты под стражу подозрительным Люцифером. Даже его сторонники — Андрас, Аббадон и Пифон находятся на подозрении.

— Тогда каким образом мы попадем к Маммону? — поинтересовался я.

— А нам и не придется наведываться в его хрон, — заговорщически произнес Велиал, таинственно прищурив один глаз, — мы с ним договорились встретиться в зоне переходного коридора, где очень сильное возмущение полей и фактически невозможно проследить за нашими действиями. Правда есть некоторый риск, что действие этих полей может каким-то негативным образом подействовать на передачу энергии, но это все из области теории. Там видно будет, но другого выхода мы не нашли.

— Понял, и готов ко всему! Тем более, что дороги назад уже нет, — я давно уже стал решительным в действиях и безразличным к своей судьбе.

Прощаться у демонов не было привычки и сообщив подошедшему Спорагу, что оставляем его и увидимся только при благоприятном исходе нашего дела, мы переместились в поле переходного коридора, где через несколько минут к нам присоединился Маммон. Из всех демонов, этот "чудик" — единственный, вызвал у меня не отвращение, а искреннюю улыбку. Его растительность на голове была такой обильной, густой и растрепанной, что возникало подозрение, будто он недавно поигрался с электророзеткой. Впалая грудь и большой живот, который вечно поглаживали короткие и пухлые пальчики, а также грушеподобный зад с короткими, волосатыми ножками не могли не заставить простого человека смотреть на него без улыбки.

— Я уже заждался, — нервно взвизгнул Маммон, — вас уже везде ищут. Стражники Люцифера добрались до моего дворца и рассыпаны по всему городу. Мне еле удалось ускользнуть от них.

— И в самом деле, — насторожился Велиал, — надо поторапливаться. Чует мое нутро, что за нами вплотную идут по следу. А наследили мы и впрямь немало.

Маммон с Велиалом из камней соорудили некое подобие кабалической пентаграммы, в центр которой встал я. Произнося слова руны и чувствуя, как раскаляется пространство вокруг меня, вдруг увидел, как камни испустили яркие лучи, которые соединились метрах в двадцати над землей. Маммон воспарил к этой точке и как герой на амбразуру дота ринулся на нее. Его лицо исказила гримаса физического мучения. И без того страшное лицо превратилось в высушенный плод, а обмякшее тело стало медленно опускаться ко мне, передавая силы последнего демона доверившегося нам с Велиалом.

Колоссальной силы энергия давила на меня тяжелым прессом. Ноги подкосились, и я рухнул на землю, остатками сознания чувствуя, как во мне разгорается чудовищной силы огонь, испепеляющий все и сжигающий мою материальную оболочку. Краем глаза успел заметить, что Маммон уже лежит рядом со мной, а Велиал смешно скачет вокруг нас, неестественно отчаянно жестикулируя и судя по широко открытому рту что-то кричащему.

Сознание покинуло меня и кажется прошла целая вечность, пока я не стал приходить в себя от сильного ветра бьющего в лицо. Открыв лицо, увидел, что я, Велиал и Маммон находимся внутри овалов еле видимых глазом, да и то за счет искрящейся энергии пробегающей по их основанию. Мы летели на большой высоте и каждый овал сопровождало не менее десятка демонов, похожих на филинов, из-за своих страшных крючковатых носов.

Я мысленно обратился к Велиалу, а затем Мамону, но ответа не получил. Видимо, оболочка была хорошим экраном и не пропускала никакие волны.

"А, собственно, зачем мне сейчас Велиал, — подумал я,— ведь обладаю такой силой, какая не снилась ни одному из стражников".

Не зная, как управлять этой мощью, я интуитивно чувствовал, что знания, данные Велиалом, помогут мне. "Сначала нужно избавиться от этих коконов-тюрем. Затем, или мы втроем справимся с конвоирами или Велиал, оказавшись на свободе, поможет дельным советом",— составил план я.

Дождавшись, когда искрящиеся овалы выстроятся примерно на одной линии, я внутренне собрался и послал заряд такой силы, что он без труда пробил все три оболочки овалов, превратив их в облака искр и увлекая за собой, словно комета в неведомую даль. Тут же замедлив ход времени, я ринулся на выручку Велиалу и Мамону, но они уже сами спешили мне на встречу.

Вытаращенные глаза Мамона и настороженный взгляд Велиала выдавали их волнение.

— Такого не может, даже демон нашего уровня, — уворачиваясь от очередного стражника, восхищенно закричал Маммон.

— Да, никому еще не удавалось уйти из кокона, — более спокойно произнес Велиал. — Мог бы и в несколько раз меньшую энергию использовать.

И словно в подтверждение его слов, где-то вдалеке раздался оглушающий взрыв, сопровождаемый заревом вспышки.

— Видно твой заряд в гору врезался, — продолжил Велиал, методично глуша охранников и забирая их жизненные силы.

Гоняясь за охранниками, мы безжалостно расправлялись с ними, втыкая наши руки, конечности которых превратились в остроконечные шипы, в затылки и забирая всю без остатка энергию, столь необходимую нам для перехода.

Расправившись со всеми за несколько минут, решили, пока не подоспела новая орда, может даже во главе с самим Люцифером, отправить Мамона к себе во дворец, а самим начать переход.

На этот раз я легко перенес бросок с Ялмеза на Землю, и очень быстро, так как несколько минут еще пришлось ожидать Велиала. Здесь, наконец-то, мы могли быстро перемещаться, и в мгновение ока телепортировались с Бермудов на родину.

XIII

Оказавшись на родной земле, я не мог надышаться ее хоть и горьковато-ядовитым воздухом цивилизации, но зато родным и поистине приятным. Встречаемые мною люди были просто прекрасны, невзирая на лица и фигуры, хотя все время казалось, что человек, на которого смотришь, вот-вот превратится в какое-нибудь чудовище вроде Спорага или Мамона.

Велиал обнял меня за плечи: — Теперь мне почти уже и нечему тебя учить. Осталось космос узнать получше, а в остальном — равных тебе нет. Естественно, кроме Люцифера и Создателя.

— У меня будет какое-то время для осознания данной мне силы, или сразу начнем познание вселенной? — поинтересовался я.

— Пару суток в твоем распоряжении, а я сейчас поработаю в информационном поле и исчезну по неотложным делам. Понимаешь, в свете последних событий, теперь уже ни в чем нельзя быть уверенным. То ли через неделю нас могут вычислить, то ли сию минуту, — Велиал поежился, словно от холода. — Но одно хорошее известие для тебя есть. Так как демоническая сущность внедрена в человеческую личину, то тебя крайне сложно будет вычислить Люциферу. Разве что через инфополе. Но если будешь с умом заметать следы, то и поле будет выдавать нужный тебе результат.

После исчезновения Велиала, я решил, не заходя в свой новый дом сразу отправиться к Галине. Ведь родители и семья могли подождать и еще денек, раз ждали моего возвращения целый месяц.

Прибегнув к уже очень удобному способу телепортации, через минуту шагал по улице, ведущей прямо к нужному подъезду.

По дороге, правда, вдруг обнаружил, что не так уж сильно соскучился по ней. Образ красивой девушки уже не так будоражил меня, да и сердце не предпринимало попыток ускорить биение. То ли мое новое естество было в этом виновато, то ли я уже пресытился ею. В этом еще предстояло разобраться при встрече. А вот об Ольге и детишках мысли не давали мне покоя. Хотя обида на нее была невыносимо сильной, я все чаще начинал думать о ней, мысленно рисуя откровенные сцены сожительства с новым мужем. Злоба и ненависть захлестывали меня, и приходилось каждый раз с трудом успокаиваться.

Позвонив в квартиру Галины, почти сразу услышал торопливые шаркающие тапочками шаги. Когда на пороге появилась она, с вязаньем в руках, все такая же красивая и привлекательная, я понял, что еще люблю, но только глазами, в душе же у меня ничего к ней не осталось. Привыкнув доверять своему первому интуитивному чувству — решил завершать эту связь, и чем скорее, тем лучше. Было почему-то абсолютно безразлично — будет она страдать или нет, и что с ней будет в дальнейшем.

— Лапулик! Я так соскучилась! Почему столько времени не давал знать о себе? — она подпрыгнула и повисла на мне, забыв про природную застенчивость. Голос ее задрожал и из глаз брызнули слезы: — Уже испереживалась вся — на ум приходят всякие гадости. Я уже думала — не бросил ли ты меня?

— Здравствуй, дорогая, — холодным тоном произнес я, пытаясь освободиться из ее объятий, — доля правды есть в твоих предположениях, но давай об этом поговорим лучше в квартире, а не на общем обозрении соседей.

Ее глаза неожиданно стали сухими и настороженно смотрели на меня, будто стараясь молча выпытать всю правду. Но, видя лишь каменное лицо, на котором ничего нельзя было прочесть, она все же спрыгнула с меня и взяв за руку, потащила в свою комнату.

"Да, — подумал я, увидев, как изменились за прошедший месяц ее апартаменты, — времени она даром не теряла".

Стены комнаты были обиты однотонным китайским шелком. На стенах висело несколько пейзажей, написанных современными художниками, но в классическом стиле. Прекрасные бежевый диван и два кресла около окна, а также мебельная горка, в чреве которой сверкал разноцветный богемский хрусталь, основательно изменили стандартную панельную комнатку на неузнаваемо роскошную, и романтическую гостиную.

Из соседней комнаты донеслось приглушенное шептание, видимо родители Галины уже поняли, кто пожаловал, и живо обсуждали мой приход.

— Может, пойдем на кухню? — настороженно, не зная, чего ожидать от меня в следующую минуту спросила она.

Мне было абсолютно все равно, услышат родители наш разговор или нет, но решив пощадить ее гордость согласился.

— Знаешь, дорогая, за прошедший месяц произошло много всего, — сразу начал я, только успев пристроиться на табуретке в кухне, — но главное, мне стало понятно, что семья для меня намного важнее, чем ты. Любовь была — любовь ушла, — подытожил я.

На кухне повисла тягостная пауза. Видимо она не была готова к такому повороту событий. Ее глаза лихорадочно бегали, иногда останавливаясь на мне, и пытаясь хоть что-то прочесть в глазах. Спокойствие и отрешенность моего поведения действовали на нее еще более убедительно, чем слова.

Руки ее задергались, а мысли пришли в полный беспорядок. Крайнюю же степень волнения выдавала дрожащая нижняя губа и подпрыгивающий подбородок. Своей краткой, но четкой речью, я не давал шансов на неверное истолкование сказанного. Словам, типа "наверное" и "может быть" просто не было места.

— Но что же произошло за этот месяц? — наконец выдавила она из себя. — Может дело во мне — я что-то не так сделала или плохо выгляжу? — и упав на стол принялась истерично рыдать.

— Я пришел сказать только то, что хотел сказать, и разборок — типа из-за чего, да почему — не потерплю. Я тебя обеспечил на всю оставшуюся жизнь, мы провели вместе несколько счастливых дней, но обстоятельства сложились так, что ты мне больше не нужна. Если хочешь — прости, но мне больше говорить не о чем.

Встав с табурета, я уже хотел было выйти в коридор, но Галина неожиданно сорвалась с места и подскочив принялась неистово целовать и обнимать меня.

— Подожди! Давай побудем вместе в последний раз! Я тебя умоляю! — лихорадочно зашептала она, пытаясь трясущимися руками освободить меня от верхней одежды.

— "А почему бы и нет?" — решил я. Энергия так и перла из меня. Сексуального желания, а скорее животной похоти — хоть отбавляй. Раз требуется разрядка — то вот вам и удобный случай, безо всяких усилий на обольщение.

Схватив одной рукой Галину в охапку, другой я нащупал швабру и подперев кухонную дверь повалил девушку на стол. Распахнувшийся халатик обнажил прелестные ножки с бархатистой, нежной кожей.

Жар садизма охватил меня. Резким движением разорвав трусики, увидел аккуратный треугольник курчавых волос на вздымающемся от возбуждения упругом животике. Мое естество восстало, разметав пуговицы ширинки по всей кухне. Не снимая брюк, я с бешеной страстью вошел в нее, желая только одного — немедленного удовлетворения.

Застонав от боли и видя, что любовных игр не предвидится, Галина начала сопротивляться и уговаривать меня не торопиться, но до моих ушей уже ничего не доходило. Я не регулировал размеры члена, а просто насиловал бедняжку. Внутри у нее что-то зачавкало — видимо кровь, и леденящий душу крик разорвал тишину дома.

Но уже ничто не могло остановить меня. Поршень огромного размера работал как отлаженный механизм, все ускоряя темп и увеличивая амплитуду движений. За дверью стучали и орали старики. Послышался звон разбитого стекла, но все это для меня звучало, как музыка. Под эту какофонию, словно орган заиграл в моих ушах и мощный выброс сотряс мое тело. Удовлетворение было полным, хотя и слишком мимолетным. Хотелось продолжения, но ... Что — то стало слишком тихо.

Галина лежала без движения, видимо потеряв сознание. Повернувшись, я увидел, что ее родители валяются в коридоре, в беспорядочной позе, видимо отброшенные выбросом моей энергии. Делать здесь больше было нечего, и без тени сожаления и раскаяния, переступив через безвольные тела родителей, я направился подальше от этого места.

"Чем бы сейчас заняться?— размышлял я, бесцельно двигаясь по улице. Настроение менялось каждую минуту. Уже не хотелось видеть ни Ольгу, ни детей, ни своих родителей. Мое новое естество подвигало на бездушие и апатию ко всему, что происходило со мной. Хотелось просто развеяться и не думать ни о чем. — А что? Человек я сейчас одинокий, без обязательств и вполне могу покуролесить на полную катушку. А чтобы не скучать — переберусь-ка в свой город, да вызову Николая. Что-что, а фантазии на приключения ему всегда хватало больше чем мне".

Вернувшись в свой новый дом, я обнаружил полный порядок. Рубашки и костюмы в гардеробе были выстираны и наглажены, словно для парада. Только что произведенный ремонт и рациональный минимум мебели сделали комнаты очень просторными и уютными.

"Кто бы это мог сделать?" — подумал я, удивленно озираясь, как в прихожей раздалась трель от мелодично звонившего не то телефона, не то звонка от входной двери. Убедившись, что звонит телефон, я поднял трубку, и тут же голос с сильным кавказским акцентом, чуть не оглушил меня: "С приездом, да-ра-гой! Только услышал, что ты дома, так сразу решил связаться". Это был Рустам, и теперь было понятно, кто так постарался наладить мой быт.

— Как, так быстро узнал, что я здесь? Не прошло и десяти минут, — поинтересовался я.

— С техникой дружить надо. Ты мне несколько переплатил, и как только уехал, я решил по старой дружбе заняться домом. Подремонтировал мало-мало, сигнализацию провел. Вот мне и сообщили, что в дом кто-то проник, не позвонив на пульт,— довольно рассмеялся Рустам. — Ты не заметил, что в доме чистота? Ха-а-рошенькая горничная будет за тобой присматривать, вечером увидишь. Это мой подарок.

Внезапная мысль озарила меня: "А что, если и Рустамчика задействовать в загуле?"

-Да-ра-гой, — нараспев, стараясь подражать его речи произнес я, — может, отпразднуем мое возвращение? Только не в твоем заведении — там слишком много наблюдателей, а где-нибудь на нейтральной территории. Знаешь какое-нибудь приличное местечко?

— Такого, как мое — нет в городе. Но, что-то похожее найти можно, — тут же согласился он.— Сами посидим, или компашку подсобрать?

— Я буду с другом, и не помешало бы для полного веселья обзавестись девчонками. Если хочешь, то пригласи только нужных тебе людей.

— Все понял! В девятнадцать ноль-ноль пришлю за вами машину, и буду ждать у греческого клуба "Таис". Постараюсь за это время подготовить "культурную" и иную программы. До встречи ... — и Рустам положил трубку.

Ну что же, у меня было еще несколько часов до встречи, и я решил сначала известить своего друга — Николая, о предстоящем мероприятии, а затем поплескаться в джакузи и повидаться с родственниками, женой и детьми.

Николай сразу согласился вырваться из рутины трудового бытия — благо, что сегодня оказался выходной. Жена его — Людмила, правда, поворчала, что без нее с Ольгой опасно нас отпускать, и, мол, срывается поездка к теще, но все же согласилась дать "вольную" в последний раз. Что в последний, впрочем, я и не сомневался.

Джакузи оказалась оборудована по последнему слову техники — пузырьки, волны, пар и аромат сыграли злую шутку, и я чуть не заснул, впервые за последние дни, но небольшое свечение перстня, который я никогда не снимал с пальца, и слабая вибрация от него тот час подняли меня на ноги.

Через несколько секунд из воздуха материализовался Арот. Формы демонов мной уже воспринимались, как само собой разумеющееся и не вызывали страха или улыбки. Тем более, что не нужно было слушать их скрипучие и неподражаемо противные голоса, а общаться мысленно, с помощью телепатии.

— Что-то случилось? — обеспокоено спросил я.

— Нет. Просто Велиал просил присматривать за тобой, и если в ситуации с Галиной, по своим причинам, я не вмешивался, то не думай, что и в дальнейшем все так просто будет сходить с рук. Прошу — будь всегда осторожен, и не оставляй после себя ненужные следы. Я тебе, конечно, не указчик, но с помощью всегда подоспею.

— А ты не забываешься, с кем разговариваешь? — вскипятился я, — по-моему, теперь не мне нужно помогать, а вам.

— Я не о силе твоей говорю, а о разуме. Иногда бывает полезным направить твое сознание в нужное русло, и только тогда оно становится неоценимым. Хотя, конечно — ты прав. Я тоже считаю, что настало твое время помогать, но у Велиала свое мнение на этот счет. А его мнение не обсуждается.

— Ладно, я тоже погорячился, — извиняющимся тоном произнес я, ведь в памяти еще свежими были воспоминания, когда он помог при испытаниях, пойдя против воли Велиала, — только прошу тебя не путаться под ногами, и не появляться перед моими друзьями в своем виде.

Считая разговор законченным, выскочил из ванны и накинув халат, заботливо наглаженный неведомой горничной пошел звонить Ольге, чтобы она с детьми подъехала к родителям на пару часов. Таким образом, я успевал повидаться со всеми и не опоздать к нужному часу в клуб.

— Где же ты пропадал столько времени? — встретили меня родители, обеспокоенные почти месячным отсутствием.

— Привет, папа, — дети прильнули ко мне с обеих сторон.

— Здравствуй, — холодно кивнула Ольга с порога кухни.

— Дайте раздеться, а потом все вопросы, — сказал я, освободившись от детей и снимая теплый плащ.

— Ты неплохо выглядишь, сынок, — мать отошла немного в сторону, окидывая меня оценивающим взглядом. — Костюм, наверное, дорогущий и пахнешь как-то непривычно. Раньше галстук одеть не заставишь, а тут — разодет, словно на параде, и все новенькое, с иголочки.

— Зарабатывать видно стал хорошо? — не удержался и отец. Оленька говорит, дом новый купил, а нам и не показываешь.

Ответив на все вопросы домочадцев, и полностью удовлетворив их любопытство, подошел к Ольге: — Что у тебя нового? Как поживает новоиспеченный муженек? Надеюсь, вы еще не надоели друг другу?

Мой тон был надменным и презрительным, даже немного брезгливым, словно пришлось дотронуться до чего-то неприятного.

Не обращая внимания на мои интонации, Ольга не спеша подняла голову и пристально посмотрела в глаза:

— Во-первых, я имею право на личную жизнь; во-вторых, если бы не дети, то и раньше ушла от тебя; в-третьих, может ты когда-нибудь и поймешь, что именно так я должна была поступить.

Родители еще долго пытались примирить нас, делая знаки и внукам — чтобы и они подключались к ним. Когда уже Анюта пустилась в плач и у Максима покраснели глаза, готовые в любую секунду пустить слезу, я решил прекратить этот концерт. Пообещав родителям в скором времени показать дом, а детей забрать на выходные к себе — быстренько распрощался с ними. Расцеловав всех, за исключением Ольги, бегом отправился к вокзалу, где была назначена встреча с Николаем. По пути позвонил Рустаму и попросил прислать машину к вокзальной остановке.

Через двадцать минут мы подъехали к фешенебельному зданию, всем своим видом напоминающим старинный особняк, но видно было, что это не отреставрированное старинное сооружение, а вновь отстроенный, с современными изысками дворец.

Пока мы из окон машины рассматривали это чудо архитектурной мысли, подоспел швейцар. Открыв дверь машины, склонился в подобострастном поклоне, но даже в таком положении, он больше напоминал здоровенную гориллу, чем лакея.

Войдя в вестибюль, мы, опять же, были приятно поражены тем, что нам беспрепятственно дали пройти до входа в основной зал, где нас уже поджидал с распростертыми объятиями угодливый к любым капризам метрдотель

— А где же ваша охрана? — поинтересовался Николай, опередив меня.

-Да, при таком великолепии, думаю, будет немало желающих обогатиться за чужой счет, — подытожил я.

— А у меня стоит самая современная система проверки, охраны и сигнализации, — услышали мы за спиной голос Рустама.

Повернувшись, увидели и самого хозяина, одетого в черный, с белыми окантовками фрак. Он был в окружении шестерых в меру упитанных амбалов с такой рельефной мускулатурой, которую даже не смогли скрыть ладно подогнанные одинаковые серые пиджаки.

— При входе стоит скрытая безвредная просвечивающая и металлопоисковая аппаратура, поэтому пронести что-либо запрещенное невозможно, — продолжил Рустам, подходя к нам. — Охрана скрыта в спецпомещении, рядом с вестибюлем, чтобы не пугать посетителей своим грозным видом, и отслеживающая на поисковых мониторах криминогенных элементов...

Он прервался, так как к нему подошел один из охранников и приложившись к уху что-то шепотом доложил.

Приобняв нас с Николаем за плечи, после небольшой паузы он задумчиво произнес: — Расписываю вам достоинства этой чудо-техники, а она меня сегодня почему-то подвела. Николай чист, а вот на тебе Ленька все экраны вырубились.

— На то она и техника, чтобы ломаться, — встрепенулся он. — Хорошо еще что это произошло на моем хорошем друге, а то с другими бы я разбирался по— другому. Вообще, хватит нам тут торчать, пойдемте, покажу свое заведение.

На первом этаже располагался огромный зал и примыкающий к нему зал поменьше с отдельными кабинками и зальчиками, видимо, для корпоративных вечеринок.

На втором этаже находились казино и игровые залы, на третьем — спальные комнаты, то ли для гостей, то ли для любовных услад клиентов. На четвертом, и последнем этаже находился пентхауз самого хозяина, коим являлся Рустам. Отделка помещений поражала своим великолепием — особенно ванны, туалеты и биде, сделанные по заказу из цельного гранита и позолоченные аксессуары в них.

— Да, развернулся ты не на шутку. Видно, банкиры неплохо зарабатывают, — иронично бросил я.

— Выигрываешь работой, проигрываешь здоровьем, — Рустам был серьезен. — Много лет уже не могу спать спокойно. И совесть, как сам понимаешь, не всегда чиста, и с криминалом приходится общаться, а главное — никак не могу найти верную половинку, так как все время кажется, будто женщинам нужен не я, а только мои деньги. Так что в жизни любого человека, будь ты бедняком, или богачом, есть свои плюсы и минусы.

— Ты хочешь сказать, что материальная обеспеченность гарантирует несчастливую личную жизнь? — с долей сарказма сказал я, зная множество обратных примеров.

— Ну, не настолько несчастную, — рассмеялся он, — просто ты сильно утрируешь мое высказывание.

Тут мы подошли к прозрачному лифту, выполненному в овальной форме яйца, спокойно вместившим всю нашу компанию и спустились на первый этаж.

— А теперь, пройдемте в приготовленный нам кабинет, и откушаем, что бог послал, — процитировал Рустам героя известной книжки Ильфа и Петрова.

Зайдя в помещение, увешанное прекрасными картинами с природными пейзажами, мы увидели большой стеклянный стол в окружении мягких, кожаных диванов белого цвета. Первого взгляда хватило, чтобы понять, что бог сегодня, в самом деле, благоволит к хозяину. На креслах, примыкающих к диванам, уже сидели какие-то чопорные люди.

— Познакомьтесь: члены совета директоров, соинвесторы и главные акционеры банка, — Рустам представил нам всех, и судя по натянутым улыбкам, им не очень понравилось это знакомство.

— А теперь, господа, прошу любить и жаловать, — он подтолкнул нас к диванам, — мой лучший друг молодости, и напарник по предыдущему роду деятельности, Леонид Петрович. А это друг моего друга, — указывая на Николая, — а значит и мой друг. Приношу извинения за тавтологию.

Не успели мы рассесться по диванам, как в комнате появились мулатки обворожительной красоты. Кроме подносов в руках и полупрозрачных повязок на бедрах на них ничего не было. Статные, как на подбор, с тонкими восточными талиями, длинными стройными ножками и словно точеными полушариями грудей с призывно торчащими розовыми сосками, смотрящими вверх — они сразу привлекли внимание всех собравшихся.

Рустам приобнял одну из них за нежные бедра: — Рекомендую. Все девушки невинны и выписаны мною из специального центра в Алжире, где их обучают искусству прислуживания и ублажения своих хозяев. Поэтому, предлагаю легко перекусить и подняться на третий этаж с понравившейся девушкой, а уж затем вас ждет просто сногсшибательная культурная программа.

Он окинул взглядом всех присутствующих, и увидев лишь утвердительные кивки, с удовлетворением продолжил: — А теперь, разрешите на правах хозяина произнести первый тост...

Не буду сразу загружать вас речами, поэтому тост будет коротким, но емким, — Рустам встал, а за ним и все остальные, — давайте выпьем за то, чтобы у нас всегда все было, а нам за это ничего не было!

Под одобрительный гогот, собравшиеся приложились к бокалам, предварительно налитым темнокожими прислужницами. В это время в зал зашел метрдотель и, подойдя к Рустаму, что-то прошептал на ухо. Кивнув, тот с удивительным проворством выскочил из зала, и вскоре вернулся, ведя за руку очень красивую женщину, показавшуюся мне знакомой.

— Разрешите представить: звезда бразильских сериалов — несравненная Натали. По моей настойчивой просьбе, она почтила нас своим присутствием и будет украшением сегодняшнего праздника.

Усадив девушку рядом с собой, он принялся что-то нежно ворковать, и по его восхищенному взгляду можно было догадаться, что она небезразлична ему. Натали отвечала улыбками на его щебетание, все время пытаясь вставить фразу: — Нет понимай.

Наконец ей это надоело и она крикнула в дверной проем: — Жозеф!

В дверях появился молодой человек гибкого телосложения и кошачьей походкой подошел к нам сзади дивана: — Разрешите представиться — личный телохранитель и переводчик госпожи Натали. К вашим услугам, мадам, — повернув голову, он мило улыбнулся ей.

Рустам тут же вскочил, и постучав ножом по бокалу утихомирил разговорившихся гостей: — Следующий тост будет более емким, но в меру компактным, хотя те, о ком я хочу сказать, заслуживают долгой хвалебной речи.

— Испокон веков ведется так, что женщина является хранительницей домашнего очага, а мужчина — добытчиком. В наше непростое время все перевернулось с ног на голову. Мы слишком много хлопот создаем своим любимым. Они должны рожать и воспитывать, добывать продукты и готовить, стирать, гладить и наводить чистоту, — речь медом лилась из его уст.— Нам этого оказалось мало, и женщине пришлось идти работать наравне с мужчиной! Так разрешите поднять этот тост за наших несравненных, — его взгляд, устремленный на гостью, ясно показал к кому это относится, — несмотря на все невзгоды всегда ухоженных и красивых, обаятельных и ласковых, обворожительных фавориток мужских сердец — прекрасных дам, в лице сегодняшней гостьи — Натали!

После перевода Жозефа, гостья расплылась в улыбке, и чмокнув в щечку Рустама осушила бокал преподнесенного вина.

— Как ты думаешь: я ей нравлюсь? — взволнованно спросил он, обращаясь ко мне, и не ожидая ответа, продолжил: — она снимается по приглашению в Питере в одном фильме, а я финансирую это мероприятие. Увидел как-то на съемках и решил, что она должна быть моей. Но сколько уже кручусь перед ней, а толку никакого. Никого не подпускает к себе, да и этот Жозеф постоянно под ногами путается. Уже и не знаю, чем ее прельстить.

— Не убивайся ты так, — посочувствовал я, вспоминая предательство Ольги, — женщины недостойны такого внимания. Хочешь, через полчаса она будет моею?

Рустам поднял глаза к потолку, видимо обдумывая мою мысль. Я понимал его метания: с одной стороны ему хотелось удостовериться в ее неприступности, с другой — вдруг, что-то выйдет и она заинтересуется мною. Еще раз взглянув на меня, и оценив внешность на слабенькую троечку, что-то решил для себя: — Полчаса, это ты конечно загнул. Могу дать пару дней. На что пари?

— Мой особняк тебя устроит? — я особо не напрягался над призом, заранее зная, что выигрыш за мной. — А что ты предложишь со своей стороны?

— Хорошо! Твой особняк, на мой домик в центре. Ты не подумай ничего плохого, что я так его называю. Этот домик покруче твоего, да и подороже раза в три, — согласился он, видимо тоже уверенный в победе.

Закрепив пари бокалами с шампанским, мы закурили. Каждый думал о своем: я — как мне побыстрее с ней сладить, а он — как мне в этом помешать. Двух дней у меня, конечно, не было, поэтому решил действовать сразу. Чтобы быстрая победа не выглядела странной и не вызывала много вопросов, я для начала, просканировал ее мозг, и увидев, что у нее нет любовника, внушил интерес к себе. Реакция была мгновенной. Она подозвала переводчика и что-то прошептала ему, кидая кокетливые взгляды на меня.

Тот подошел ко мне, и склонившись прошептал: — Синьорина желает узнать, кто вы и как вас зовут.

— Насколько я понял, вы общаетесь на французском, а я прекрасно понимаю этот язык, — ответил я, ведь мысли, на каком бы они не были языке, не требуют перевода. — Могу ли попросить разрешения у вашей хозяйки пересесть поближе?

Когда Жозеф передал мой вопрос, Натали помахала рукой, приветливо улыбаясь и приглашая меня присоединиться к ее обществу. Подойдя к ней, под удивленным взглядом Рустама, я галантно расцеловал ее ручку, представился и присел рядом.

Наверное, интересно было видеть со стороны, как мило щебетала Натали и явно симпатизируя ей кивал и улыбался я. Она уже много знала о жизни, хотя в душе еще была ребенком. Я же постепенно внушал, что наши взгляды на мир полностью совпадают, и что я именно тот человек, которого она ждала всю свою сознательную жизнь.

Через двадцать минут она уже считала меня красавцем, умницей и рассматривала как лучшую партию на брак. Конечно, не она была виновата в этом, а мои демонические действия, но этого хватило, чтобы я ощутил, как жар похоти стал охватывать ее гибкий, чувственный стан. Ее пылкий взгляд стал затягиваться поволокой томности, а дрожь волнами пробегала по телу.

Дальше тянуть было нельзя, так как и я уже начал возбуждаться от этой красавицы. Внушив Жозефу, чтобы он оставался на месте, попросил у Рустама ключи от пентхауза.

Он находился в прострации, и мне пришлось дважды повторить свой вопрос, прежде чем у него захлопнулся рот и рука машинально выдала магнитную карточку от входной двери.

Обнявшись с Натали, мы вышли к лифту и поднялись на последний этаж. Но, не дойдя до двери квартиры, она вдруг как дикая кошка набросилась на меня. Впившись губами, прижалась к стене и запрыгнула на меня, повиснув на шее и прижавшись дрожащим телом. Ее когти впились в меня, лихорадочно стаскивая пиджак и разрывая рубашку. Меня тоже захлестнуло дикое возбуждение.

Яростно рыча, одним движением порвал ее шелковые трусики, молния на ширинке лопнула, высвобождая гигантский детородный орган, и я уже был готов с дикой страстью овладеть ею, как перстень на моем пальце запылал с неистовством и в мозгах зазвучал голос Велиала, обдавший меня словно ледяным душем: — Нет времени на объяснения, но наши планы раскрыты. С минуты на минуту здесь будет Люцифер. Нам нужно срочно исчезнуть отсюда.

Рывком освободившись от Натали, краем глаза увидел Рустама выглядывающего из-за угла, и видимо, уже давно наблюдавшим за нами. Не мог же я перед ними испариться! Вспомнив о магнитной карточке, быстро открыл дверь и вбежав в комнату, тут же трансформировался в шар и перенесся с Велиалом на заброшенную дачу.

— Что случилось? Почему так экстренно? — были первыми мои вопросы.

— Во-первых, Люцифер обнаружил мое исчезновение, во-вторых, чистильщики с информационного поля вычислили большинство твоих похождений, и найдя странным для человека такие перемещения, обо всем доложили ему.

Люциферу не составило большого труда понять, что кто-то из высших демонов вышел на связь с человечеством. И этим кто-то мог быть я. Раскрутив всю цепочку предшествующих событий и узнав, что мы были на Ялмезе, он наткнулся на двойников демонов, отдавших тебе свои силы, и изолировал их, — Велиал не на шутку был напуган.

— Я, в принципе, готов противостоять ему, но не совсем понимаю— как, — попросил разъяснить я.

— Ты готов к борьбе на своей Земле, на нашем Ялмезе, но совсем не готов сражаться на просторах Вселенной — это последний и основополагающий элемент нашей подготовки.

Сейчас у нас будет постоянное преимущество, и я думаю, мы успеем освоить этот этап, так как в переходных каналах он будет постоянно терять нас, не контролируя переходы. Да и бескрайние пространства мироздания, не подконтрольные информационные поля — все это обернется только пользой для нас...

Перстень на моей руке стал наливаться ярким светом. Велиал схватил меня: — Трансформируемся в единую энергию и перемещаемся на Луну, там переходной портал дальше...

Едва мы превратились в единый сгусток и начали движение, как сзади что-то взорвалось и озарилось яркой вспышкой, я скорее почувствовал, чем услышал стон Велиала, но мы уже набирали скорость и неслись через облака к маячившему впереди полумесяцу.

XIV

Прилунившись на какой-то возвышенности, Велиал сориентировался на местности, передавая тем временем всю знакомую ему информацию моему сознанию: — За той грядой — море Вдохновения. Там находится переходной портал до созвездия Кассиопеи, а оттуда рукой подать до звезды Шаф, на орбите которой и находится нужная нам планета. Здесь нам задерживаться нельзя, так как Люцифер знает о лунном портале.

— А зачем нужны эти порталы? Ведь до Луны мы спокойно долетели, — спросил я, пока пересекали гряду.

— Сравнив дистанцию, ты поймешь, что эти расстояния несоизмеримы, и лететь по этому маршруту, даже с нашей скоростью, пришлось бы в тысячи раз дольше, — ответил Велиал, подлетая к заветной точке, — а теперь нам придется разделиться и по отдельности преодолеть переход.

Передав координаты портала и выхода из него, он разъединился со мной, и тут же исчез из виду. Я последовал его примеру и через несколько секунд невидимый вихрь уже нес меня куда-то. Как и в первый свой переход, я не чувствовал ни одной своей частицы, только, в отличие от перемещения на Ялмез, сознание не изменило мне и мысль четко функционировала, хотя и не имела материальной основы.

По моим ощущениям прошло около минуты, когда вдруг я начал чувствовать свою субстанцию, в этот же миг будто вывалился из темного мешка и увидел перед собой планету, окутанную коричневой завесой от вечно носящихся в воздухе песчинок. Сблизившись с поверхностью, стал высматривать Велиала, и почти тут же увидел его, находящегося в своем обычном демоническом обличье.

— С придеянием тебя, — приветствовал он.

— В каком смысле? — наморщив лоб, заинтересованно спросил я, приняв тоже демоническую форму.

— В прямом. Мы на планете Дея, в созвездии Кассиопеи. Времени на обучение у нас в обрез, но с лунного портала выходы на многие созвездия, поэтому будем надеяться, что нас быстро не найдут. Торопиться не будем, тем более, что перстень покажет приближение Люцифера заранее, примерно за минуту, а этого времени вполне достаточно, чтобы подготовится и совершить следующий переход.

— А что с твоей ногой? — я вдруг увидел глубокий шрам на его волосатой конечности. — И почему ты прихрамываешь?

— Люцифер зацепил малость. Видимо, успел тяпнуть немного моей субстанции. Теперь вот одна нога короче другой.

— Разве вы не умеете восстанавливаться? — удивился я.

— Именно мы — высшие демоны, как раз и умеем это делать, но не забывай, что Люцифер лишил меня основной силы, сослав за Анну на тысячелетнее изгнание.

— Надеюсь, у меня регенерация присутствует? — поинтересовался я для вида, не ожидая ответа на вопрос, так как сам знал — что да, в то же время осматривая незнакомое и таинственное место.

— Если тебе интересно, то пока переводишь дух, — продолжил он, — могу рассказать интереснейшую легенду о Кассиопее и Андромеде — это созвездие, которое лежит следующим на нашем пути. Не лишенную правды, но и во многом вымышленную человеческим родом.. А уж затем, узнаешь, чем интересна нам эта планета, и чем будет полезна тебе.

— Валяй, — согласился я, в самом деле, чувствуя некоторую усталость.

— В названиях звездного неба отразился миф о герое Персее. Давным-давно, Эфиопией правил царь по имени Цефей и царица, которую звали Кассиопея. Была у них единственная дочь красавица Андромеда. Царица очень гордилась своей дочерью и однажды имела неосторожность похвастать своей красотой и красотой своей дочери перед мифическими обитательницами моря — Нереидами. Те очень рассердились, так как считали, что они самые красивые на свете.

— А разве не так? — прервал я его. — У нас и сейчас считается, что русалки самые красивые создания.

— Нереиды пожаловались своему отцу — богу морей Посейдону,— продолжал Велиал, не обращая на меня внимания, — чтобы он наказал Кассиопею и Андромеду. И могущественный властелин морей послал на Эфиопию огромное морское чудовище — Кита. Из пасти Кита вырывался огонь, из ушей валил черный дым, хвост был покрыт острыми шипами. Чудовище опустошало и жгло страну, грозило гибелью всему народу. Чтобы умилостивить Посейдона, Цефей и Кассиопея согласились отдать любимую дочь на съедение чудовищу. Красавица Андромеда была прикована цепями к прибрежной скале и покорно ждала своей участи. А в это время на другом краю света один из самых известных легендарных героев — Персей — совершил необыкновенный подвиг. Он проник на остров, где жили горгоны — чудовища в образе женщин, у которых вместо волос кишели змеи.

"Кто страшнее — демоны или горгоны — это еще вопрос", — подумал я.

— Взгляд горгон был так ужасен, — продолжал просвещать Велиал, — что всякий, рискнувший посмотреть им в глаза, мгновенно окаменевал. Но ничто не могло остановить бесстрашного Персея. Улучив момент, когда горгоны заснули. Персей отрубил голову одной из них — самой главной, самой страшной — горгоне Медузе. В тот же момент из огромного туловища Медузы выпорхнул крылатый конь Пегас. Персей вскочил на Пегаса и помчался на родину. Пролетая над Эфиопией, он заметил прикованную к скале Андромеду, которую вот-вот должен был схватить ужасный Кит. Отважный Персей вступил в схватку с чудовищем. Долго продолжалась эта борьба. Волшебные сандалии Персея подняли его в воздух, он вонзил в спину Киту свой изогнутый меч. Кит взревел и бросился на Персея. Персей направил на чудовище мертвящий взгляд отрубленной головы Медузы, которая была прикреплена к его щиту. Чудовище окаменело и утонуло, превратившись в остров. А Персей расковал Андромеду и привез ее во дворец Цефея. Обрадованный царь отдал Андромеду в жены Персею. А на небе с тех пор горят созвездия Кассиопеи, Цефея, Андромеды, Персея, — закончил Велиал.

— Интересная сказка. Главное, что хорошо закончилась. И все-таки: зачем мы на Дее? — судя по шраму Велиала, мне не очень хотелось встретиться с разъяренным Люцифером, рыскающим по Вселенной в поисках нас.

— Эта планета не крутится вокруг своей оси, как мы привыкли, а раскачивается, как маятник, — тут же откликнулся Велиал на мой вопрос, видимо, тоже чувствуя угрозу извне. — Поэтому другая сторона Деи всегда находится под светом звезды Шаф. Получается так, что половина планеты покрыта полусферой атмосферы, а наша сторона в вечных песчаных полусумерках. Если смотреть из космоса, то увидишь, как Дея посередине охвачена сияющим кольцом. Это песчинки, сгорающие при входе в плотный слой атмосферы.

— И что из этого следует? Чем мне это полезно? — я недоуменно скосил на него глаза.

— Слушай дальше. На той стороне Деи я несколько месяцев прятал Анну, свою возлюбленную. И сделал несколько открытий, а главное — человек в здешнем климате черпает энергию, а демон, бесплотное существо — теряет ее.

— Во-первых, как ты смог сюда доставить Анну? А во-вторых, как быстро вы теряете здесь свой заряд? — разговор еще больше начинал интересовать меня, так как появлялся шанс ослабить функции Люцифера, и усилить свои.

— В переходном портале мы с Анной продвигаться не могли, потому что человеческое тело, разбиваясь на атомы, попросту не имело информации о своей сборке. Пришлось потратить около трех суток на прямой полет до Деи. Анну я окружил своим защитным коконом и потратил почти всю энергию на перелет и производство столь необходимого для нее кислорода. Спасло нас то, что приземляясь я пролетел через этот сияющий пояс и тут же свалился без сил, но — на этой стороне, поэтому энергия трущихся песчинок быстро наполнила меня и я смог таки перенести Анну на атмосферную сторону. Но, находясь там, я опять почувствовал, что начинаю терять свои силы. Преодолев пояс — опять свалился без сил.

— Как же ты жил с Анной на Дее, если тебе противопоказана атмосферная сторона? — недоуменно спросил я.

— Для меня главным было — спрятать ее от Люцифера. Виделись мы урывками, насколько мне хватало сил прожить на той стороне. Но основное в этом рассказе — шесть пролетов через это кольцо, и демон безоружен. В свою очередь человеческая сущность — полна сил. Теперь понимаешь, чем это может быть полезно для тебя? — закончил он.

— Это уже серьезно! — воскликнул я. — Ты даже не представляешь, как ты помог мне.

— Это только начало, у меня таких сюрпризов припасено несколько. Даже один из них, может стать отличной ловушкой для злого гения, — напыщенно произнес Велиал, довольный произведенным впечатлением.

— Может, проникнем через кольцо и посмотрим, как там живут? — предложил я, вспомнив, что планету могут населять наши собратья.

— Я понимаю, о чем ты думаешь, но на это даже и не надейся. Не создал пока Всевышний жизни в близких вам мирах. Ему хватает забот с вами. А на Дее есть уже признаки примитивной жизни на уровне простейших в океане, но пройдет, может, не один миллиард лет, по вашему, пока они разовьются в привычные вам формы.

— Жалко, а мы все время надеялись встретить братьев по разуму, — мне стало грустно и одновременно страшно, что мы так одиноки.

— Не будем ждать появления Люцифера, ему незачем знать о чудачествах Деи. Готовься к перемещению в созвездие Андромеды, к звезде Аламак. На ее орбите находится планета Локс. Туда сейчас и лежит наш путь.

— Чем же она интересна? — поторопился я с вопросом.

— Там узнаешь, — Велиал стал немногословен.

Взглянув в последний раз на перстень, мирно восседавший на пальце, мы опять превратились в сгустки энергии и, пройдя через очередной портал, оказались на Локсе.

Эта планета оказалась еще угрюмее Деи. Вся в кратерах огромной величины и глубины, она казалась больной оспой. Атмосферы, как таковой, здесь вообще не наблюдалось. Каждый шаг давался с большим трудом, так как ноги приходилось с огромными, просто демоническими усилиями отрывать от грунта.

— Локс имеет самое огромное притяжение из знакомых нам планет, — сразу начал Велиал свои наставления. — Не проходит и месяца, чтобы какое-нибудь небесное тело не было притянуто ей. Кометы и метеориты постоянно наносят удары по израненной твердыне. Жить ей осталось недолго. Запомни дату и время, когда..., — он посмотрел на звездное небо, — уже через неделю, по ней нанесет удар крупнейший метеорит, и она с огромной скоростью устремится к своей звезде — Аламаку. Ровно через сутки миллионы градусов звезды, к которой она будет нестись за своей смертью, сожгут ее. В таком пекле не уцелеет ничто и никто.

— То есть моя задача заключается в том, чтобы заманить Люцифера сюда в назначенное время, — понял я.

— Правильно! Не будет планеты — исчезнет и портал! — обрадовался моей сообразительности Велиал.

— А как же уцелею я?! — этот недоумевающий вопрос сразу напросился сам собой.

— В этом и состоит наша задача — так точно рассчитать время выхода из портала и время для отступления в него, чтобы за тобой он сгорел, и ты при этом остался жив. В противном случае ..., — Велиал задумчиво посмотрел под ноги.

— Что в противном случае? Договаривай! — предчувствуя недоброе воскликнул я.

— Иначе вы погибнете оба! — прорычал Велиал. — Но ты пойми, чудак — ведь в этом и заключается твоя миссия, — уже смягчился он. — Если любым способом, даже жертвуя собой, ты не добьешься своего — не жить ни тебе, ни твоим детям, ни вообще человечеству!

— Как я понял: альтернативы нет? — обреченно, но уже более спокойно спросил я. Его красноречивый взгляд был яснее любого ответа.

Потратив несколько дней на выверение времени для нашего плана, намучившись по Суворовской поговорке: "Трудно в учении — легко в бою", имея всего один шанс из тысячи, так как слишком много непредсказуемых факторов ложилось в основу расчетов, мы более или менее подготовились и к этому шансу.

На третьи сутки, Велиал объявил об окончании нашего пребывания здесь: — Сейчас нас ждет созвездие Пегаса, в котором находится звезда Маркаб. На ее орбите пребывает одна из самых больших планет — Д`Элиб. Ее масса всего на четверть меньше массы нашего Солнца.

Запомнив координаты, данные Велиалом, я снова трансформировался в сгусток и продолжил путешествие с демоном-наставником.

— Кстати — о Пегасе, — сразу по прибытии, Велиал решил снова пройтись по легендам. И не теряя времени, продолжил: — Созвездие Пегаса находится рядом с Андромедой, которое особенно хорошо видно в полночь в середине октября. Три звезды этого созвездия и звезда альфа Андромеды образуют фигуру, получившую у астрономов название "Большой квадрат". Его можно легко найти на осеннем небе. Крылатый конь Пегас возник из обезглавленного Персеем тела Медузы Горгоны, но не унаследовал от нее ничего плохого. Он был любимцем девяти муз — дочерей Зевса и богини памяти Мнемозины, на склоне горы Геликон он выбил копытом источник Иппокрены, вода которого приносила поэтам вдохновение. Этим источником пользовался и я в былые времена.

По-моему, Велиал заврался, но только я успел открыть рот, как он уже продолжал дальше, не обращая никакого внимания на меня:

— И еще одна легенда, в которой упомянут Пегас, — Велиала прорвало. — Внук царя Сисифа Беллерофонт должен был убить огнедышащее чудовище Химеру (Химера — по-гречески "коза"). Страшилище имело голову льва, туловище козы и хвост дракона. Беллерофонту удалось сразить Химеру с помощью Пегаса. Однажды он увидел крылатого коня, и желание завладеть им охватило юношу. Во сне к нему явилась богиня Афина, любимая дочь Зевса, мудрая и воинственная, покровительница многих героев.

Велиал прервался, шумно вздохнул, видимо вспомнив о чем-то своем, и продолжил: — Она подарила Беллерофонту чудесную, усмиряющую коней уздечку. С ее помощью Беллерофонт поймал Пегаса и отправился на битву с Химерой. Высоко поднявшись в воздух, он бросал в чудовище стрелы до той поры, пока оно не испустило дух. Но своей удачей Беллерофонт не удовлетворился, а пожелал на крылатом коне подняться на небо, в жилище бессмертных. Зевс, разгневался на это, привел Пегаса в ярость, и тот сбросил своего всадника на Землю. Пегас после этого поднялся на Олимп, где носил молнии Зевса, — наконец-то закончил он свою легенду, лукаво поглядывая на меня. — Да, учти, главная достопримечательность созвездия Пегаса — яркое шаровое скопление. Видно круглое светящееся туманное пятнышко, края которого искрятся, как огни большого города, видимого с борта самолета. В этом шаровом скоплении заключено более шести миллионов звезд.

— Велиал, а зачем ты рассказываешь эти легенды? Разве эта информация чем-то сможет пригодиться? — спросил я, утомленный его историческими ракурсами.

— Легенда, изначально содержит часть правды, но самое интересное в том, что в ней заложены такие основы взаимоотношений, которые служат человечеству до сих пор. Отвага, решительность, любовь и предательство — чего только нет в этих красивых руководствах к действию. Настанет время, а оно очень скоро настанет, когда ты поймешь, зачем я тебе это рассказываю.

— Во скольких созвездиях нам еще предстоит побывать? — спросил я, так как утомился усваивать такое количество информации, да и эти пустынные просторы уже надоели своей унылостью и серостью.

— После Д`Элиба, останется посетить только пару мест, которые могут быть интересны нам в созвездиях Водолея и Большой Медведицы. Конечно, если Люцифер "позволит", — тут же оговорился он.

— Хорошо, — я сразу настроился на деловой лад, — чем займемся здесь?

— Сама по себе Д`Элиб, как планета, безынтересна, но есть кое-что, что делает ее просто бесценной в нашем положении, — Велиал поудобнее расположил свое мясистое тело во впадинке, напоминающей кресло. — Под почвой, на глубине в несколько километров, находится целая сеть тончайших микроорганизмов, опутывающая собой, словно паутина всю планету.

— Нет, они не разумны, — предвосхищая мой вопрос, продолжил он, — но обладают почти собачьей верностью.

— Откуда ты все это знаешь? — поинтересовался я.

— У меня была почти тысяча лет, и хотя был в изгнании, научился обманывать слуг Люцифера проводя много времени в иных мирах. Так вот, эти паутинки, связанные между собой, — он вернулся к теме, — готовы погибнуть, но не допустить смерти собрата. Сам знаешь, один прутик переломить легко, а вот собрав их в веник навряд ли. Так и здесь, одна паутинка ничего не значит, а в целом — они огромная сила.

— Это все понятно. Но чем же они так необычны и могут помочь нам? — не мог взять в толк я.

— Когда я нашел портал на Д`Элиб, то едва не поплатился за это, — продолжал гнуть свое Велиал. — Эти создания, просто энергетические вампиры. Каждые несколько метров из почвы выходят волосяные окончания, не видимые человеческим глазом. Это, своего рода разведчики. Мало того, что паутина ведет к гибели свою планету, питаясь ее жизненными соками, она не брезгует и внешней пищей, в виде космического "планктона", в том числе и нами.

— Как же мы до сих пор живы? — с долей тревоги и страха спросил я, оглядываясь вокруг.

— Во-первых, они каким-то образом чувствуют доброту или опасность объекта, во— вторых, понравившийся предмет, может быть не тронут ими. Во время первого посещения планеты, во мне было столько боли, скорби, неустроенности, что они, видимо, пожалели меня. На каком-то запредельном уровне сознания, я услышал позывы жалости и утешения, исходящие от них. Они не только не причинили мне зла, но и подбадривали, даже делились своей энергией. Вот так мы и стали, в некотором роде, друзьями.

— Тогда понятно, почему тебя не трогают. Но я то, вроде бы не нуждаюсь в жалости и их дружбе? Почему они не трогают такой как я лакомый кусочек? — поразился я.

— Во время последующих нечастых посещений, мы научились понимать друг друга и даже общаться на уровне чувств. Я уже подготовил паутину к встрече с тобой. Обмен чувств происходит по принципу — мой друг и ваш друг. По прибытии из портала ты будешь не тронут, а Люцифер останется вечным затворником, будучи лишенным своей силы.

— И как быстро они расправляются с неугодными? — уже спокойнее спросил я.

— О, однажды я уже наблюдал это зрелище! Один из более низких демонов, исследующих порталы, перестал существовать в несколько секунд. Волоски-разведчики в доли секунды вырастая, летят как стрелы и соприкасаются с объектом. Вся энергия моментально поглощается и передается вниз, к основной паутине, а уже затем происходит дематериализация объекта, и он как таковой перестает существовать.

— Это еще один козырь в нашей игре. Неплохая уже колода подбирается, — резонно заметил я. — А можно мне тоже понять эту планету? И стать не только другом друга, а и почувствовать искреннюю предрасположенность к себе.

Так мы остались на Д`Элибе еще на несколько дней.

— Жаль, на Землю сейчас нельзя, — на третий день Велиал готовился к переходу в систему Водолея. — Соскучился уже по вашей безалаберной жизни, да и ветчины захотелось.

— Если бы ты знал, как мне этого хочется. Поскорее бы уже все закончилось, — нахлынувшие чувства захлестнули и меня.

— Конец уже близок, — уже жестко ответил Велиал, быстро взявший себя в руки. — Вопрос только — чей? Слушай дальше. Сейчас мы направимся на планету Ведьм, находящейся в солнечной системе Садальмелик, созвездия Водолея. Про Водолея слышал что-нибудь?

— Что, опять меня ждет очередная порция легенд? — уже понял я, все же наивно задавая вопрос.

— Это созвездие называлось у греков Гидрохос, у римлян — Актуариус, у арабов — Сакиб-аль-ма. Все это означало одно и тоже: человек, льющий воду, — снова не обращая на меня внимания, продолжал Велиал. — С созвездием Водолея связан греческий миф о Девкалионе и его жене Пирре —

единственных людях, спасшихся от всемирного потопа.

Название созвездия действительно приводит на "родину всемирного потопа" в долину рек Тигр и Евфрат. В некоторых письменах древнего народа — шумеров — эти две реки изображаются вытекающими из сосуда Водолея. Одиннадцатый месяц шумеров назывался "месяц водного проклятия". По представлениям шумеров, созвездие Водолея находилось в центре "небесного моря", а поэтому предвещало дождливое время года. Оно отождествлялось с богом, предупредившим людей о потопе. Эта легенда древних шумеров аналогична библейскому сказанию о Ное и его семье — единственных людях, спасшихся от потопа в ковчеге.

В Египте созвездие Водолея наблюдалось на небе в дни наибольшего уровня воды в реке Нил. Считалось, что бог воды Кнему опрокидывает в Нил огромный ковш. Так же считалось, что из сосудов бога вытекают реки Белый и Голубой Нил — притоки Нила. Возможно, что с созвездием Водолея связана легенда об одном из подвигов Геракла — очистка Авгиевых конюшен (для чего герою понадобилось запрудить три реки), — закончил свой рассказ Велиал, и замолчал, опять вспоминая о чем-то давнем.

— Эти легенды навевают на тебя какие-то воспоминания? — спросил я, пытаясь вывести его из ступора.

— Не твое дело, — зло ответил Велиал и, не желая продолжать эту тему, заявил, — трансформируемся — и вперед. Координаты перехода несколько изменены, так как на саму планету мне нельзя, выйдем из портала на ее спутнике — Кае.

Переход, как всегда, прошел гладко и перестройка организма даже взбодрила меня. Велиал же выглядел немного помятым и видно было, как он все больше уставал от наших передвижений.

— Планета Ведьм — это самая страшный мир для нас — демонов. Многие сотни наших собратьев отдали свои жизни, желая что-либо узнать о ней, — сразу начал Велиал, видимо, пытаясь наверстать время, упущенное на Д`Элибе. — Но все же кое-какими знаниями мы располагаем.

— Чем же она так опасна? Если мы не смогли сразу оказаться на ней, то не сможем и в будущем, — Велиал, как всегда заинтриговал меня.

— Я всегда подозревал, что где-то существует обитаемый мир, недоступный даже нам. Так вот — планета Ведьм — это антипод обитаемой планеты. Что-то навроде нашего Ялмеза. Но там находятся такие мощные потусторонние силы, что нам и не снилось. Они, обладая такой силой, могли бы уже давно извести всю нашу братию, но не хотят покидать свою планету. Или им что-то не позволяет этого сделать. Но и к себе они никого не пускают. Чужаки, просто исчезают в этих местах. После выхода из портала о них не сохраняется никакой информации.

— И ты хочешь заслать меня в такое гиблое место? — с ужасом воскликнул я, так как перспектива общения с такими "милыми" созданиями повергла в шок.

— Все дело в том, что по моей теории, раз это антипод обитаемого мира, то эти существа бесплотны и, следовательно, если ты предстанешь там в человеческом обличье, просто не смогут навредить тебе. А вот Люцифер, с его демонической сущностью, сразу приведет их в ярость. Тебе даже ничего не придется делать, просто задержи дыхание на несколько минут, а все остальное доделают эти твари, — видно было, как Велиалу ненавистны обитатели планеты.

— Я думаю, обойдемся без экспериментов? — с надеждой спросил я, но его жесткий и упрямый взгляд говорил об обратном.

— Ты полагаешь, что мне, в самом деле, нужно сейчас переместиться, что бы узнать, правильна твоя теория или нет? — неуверенно спросил я, считая, что он еще может передумать.

— Именно это сейчас и придется сделать, — уверенность его была непоколебимой.

— Но если меня там уничтожат, то все наши планы рухнут. Разве можно рисковать мною? — я все еще пытался вразумить его.

— Рано или поздно, но это должно будет случиться. А насчет риска ты не совсем прав. Там была моя Анечка. Но совсем недолго — всего несколько минут.

Стражники Люцифера уже настигали нас и у меня не было иного выхода, как мчаться в неизведанное. С одной стороны Люцифер, с другой — то место, куда он не сунется. Так или иначе, мы все равно погибли бы. Очутившись на планете Ведьм, я тут же ощутил, будто тысячи солнц сжигают меня, какие-то силы на части разрывают мое естество, мой разум стал меркнуть, уже не в силах сопротивляться всепоглощающей мощи. Мой защитный купол вокруг Анны стал таять, и вдруг я почувствовал, что все прекратилось. Но меня озадачило состояние любимой. Она лежала бездыханной и бледной, видимо потеряв мою защиту. Я снова начал создавать кокон вокруг нее, воспользовавшись данной мне передышкой. И как только почувствовал вновь наваливающуюся на меня могущественную силу, в мгновение ока рванул назад, прихватив Анну. Стражникам, ждавшим нас у выхода, естественно, не составило труда схватить меня, обессиленного и бессознательную Анну.

— Так ты стал первым демоном, вырвавшимся из лап ведьм, — догадался я.

— Ты сейчас намного сильнее меня. В тебе сидит человеческая сущность, которую по непонятным мне причинам они не трогают, то есть, велика вероятность того, что тебе удастся попасть туда и вернуться обратно, а вот Люцифер, опять же, там будет обречен.

— Ты говорил, и не раз, что он бессмертен, — поймал я его на несоответствии.

— В своем мире, в Солнечной системе — он бессмертный Владыка темного царства, но как действуют законы Вселенной — не знает никто, кроме Создателя... Самое главное — ты должен быть готов ко всему и при первой же серьезной опасности моментально вернуться обратно. Риск есть, и он велик, но я оценил бы твои шансы, как половина на половину. При этом соотношении, мы просто обязаны использовать эту удачную идею.

Велиал был настроен решительно, и взяв себя в руки, сосредоточившись, собрав волю в кулак, все-таки решил ринуться в неизвестность.

Даже не заметив, как прошел переход, я материализовался на планете Ведьм. Яркий свет ослепил меня и в то же мгновение, будто чудовищный пресс вжал тело в почву. Я решил не сопротивляться, и был готов в любую секунду к отходу. Мое естество, будто начали выворачивать наизнанку, но сознание оставалось четким и ясным. По земным меркам все длилось несколько мгновений, то есть человек за это время успел бы сделать пару-тройку шагов, но по демоническим понятиям прошла целая вечность — мои нервы были на пределе, да и "тело" тоже.

Вдруг, мне показалось, что гнет ослабевает, я начал распрямляться и неожиданно тело приняло человеческое обличье. Попытка встать на ноги не удалась, и я как подкошенный опять оказался на земле.

Как ни странно, но человеческие чувства вовсю начали работать: я вдруг унюхал привычный запах трав, ощутил мягкую, рассыпчатую почву под руками, а главное — вдохнув полной грудью, раскрыл легкие и понял — воздух был сродни нашему, земному. Что-то заставило расслабиться меня, уже меркнувшим зрением увидел какие-то неясные контуры, суетящиеся вокруг меня и, отключаясь, провалился в сон.

Видимо, многие месяцы мне не спалось так хорошо, как здесь. Яркие сны сменялись один за другим, прекрасные образы мелькали, как в ускоренном фильме. Эйфория и чувство радости заполнили меня, и вскоре наступил крепкий, беспробудный сон, продлившийся неизвестно сколько.

Приходя в сознание, я услышал приятный, вкрадчивый голос, не похожий ни на мужской, ни на женский, полностью лишенный интонаций: — Спокойно. Сознание возвращается к вам. Не делайте необдуманных поступков. Нам понятна ваша миссия. Зло должно быть наказано. Мы в силах помочь.

Короткие, но четкие предложения, будто сами возникали в моей голове. Открыв глаза, я не увидел никого перед собой. Чувствуя себя довольно бодро, быстро вскочил на ноги и огляделся. Передо мной, насколько хватало взгляда, расстилалась бескрайняя равнина, сплошь покрытая ярко-фиолетовой травой. Каждые сто метров, будто специально рассаженные в шахматном порядке, росли гигантские деревья. Из земли, на высоту до десяти метров торчали голые стволы, а выше, словно у земной цветной капусты росла огромная крона.

Тишина стояла полнейшая, не было слышно ни пения птиц, ни стрекотания цикад, ни шелеста листвы, хотя было видно, как ветерок раскачивает кроны лесных великанов. Тишина давила на уши, и создавала ощущение обеспокоенности и тревоги.

— Освоились? — спросил голос из ниоткуда.

— Я что, уже в раю? — ответил вопросом на вопрос.

— Нет, вы на планете Гард, — переливчато рассмеялся обладатель голоса.

— Мне сказали, что это место называется планетой Ведьм, — удивленно сказал я озираясь, но так и не найдя никого.

— На вашем языке это может и так называется, и мы понимаем — почему, но в действительности мы населяем это место, и нам лучше знать, какое название дали ей наши предки, — уже более словоохотливо сообщил голос.

— Извините, а я могу вас увидеть? — попросил я, так как общаться ни с кем было немного жутковато.

— Нет, но создать фантом прообразный вашему, если это так необходимо, можем без проблем.

Через мгновение из воздуха материализовалось существо, полностью похожее на человека, только напоминавшее сиамского близнеца. На вполне нормальном торсе восседало две головы, лицо одной было мужским, другой — женским, и довольно приятным, на мой взгляд.

"Теперь понятно, почему голос существа был безликим, — подумал я, — и мужчина, и женщина в одном лице. Видимо, они гермафродиты и самодостаточны без половых признаков".

— Твоя мысль верна, только ты ошибаешься в главном, — мы не телесны, так как являемся духами таких же разумных созданий, как и ты. В отличие от вашего мира у нас нет жестокости и насилия, мы проживали в добре и согласии — божественное устройство мира дало положительные всходы на нашей планете. После смерти, мы переходим в мир иной и становимся ангелами, охраняющими покой и созидание совершенной жизни на нашей далекой родине.

— Можно ли на ней побывать? — восторг охватил меня, что мы не едины в этом мире, и я смогу увидеть братьев по разуму, а может и установить контакт с ними.

— Нет! — ответ был категорическим. — Однажды показав путь на нашу планету, мы рискуем многим. Наша цивилизация на несколько миллионов столетий старше вашей, но пути к совершенству бесконечны. Мы знаем десятки обитаемых миров, но нигде не нашли разума, идущего по заветам Всевышнего. Контактировать с вами — это навязывать свою волю и осквернять себя вашей безграмотностью. Да и Всевышний не позволяет делать этого. У каждого свой путь: мы выбрали правильный, вы — нет.

— Тогда почему же он не избавится от нас? — взволнованно спросил я. — Ведь мы уже на краю пропасти и Люцифер со своими демонами хотят погубить человечество, доводя хаос общества до крайности.

— Духи, или демоны, — это порождение ваших же душ. Значит и при жизни вы были не ангелы. А Люцифер, как ярый богоненавистник, не получивший власти над миром, не оставил попыток навредить Всевышнему, и доказать, что низменные чувства у разумных существ всегда преобладают над высшими.

— Но почему же вы не можете прийти к нам, да и другим разумным существам на помощь? — я был потрясен. — Ведь уничтожив царство демонов, вы искорените зло, и добро само придет к людям.

— По настоянию Всевышнего, каждый разум должен самостоятельно добраться до цели. А какая цель — добро или зло, определить под гнетом испытаний, ниспосланных Люцифером. И у вас, как ни у кого, есть шанс выжить. Зерна добра в человеческих душах преобладают над зернами зла, и если уж демоны восстают против Люцифера, значит близок его конец и Создатель не оставит вас в беде.

— Насколько, интересно, мы отстали от вас в своем развитии?

— Неимоверно. Как духи, так и наши люди способны свободно перемещаться в пространстве. Нам известно множество переходных коридоров из одного мира в другой. Мы можем наблюдать за всеми, но не имеем права определять себя, и тем более вмешиваться в чужую жизнь. Ваша проблема заключается в том, что путь развития человечества вы выбрали через техническое усовершенствование, в отличие от нас, где духовное начало — прерогатива совершенствования мира.

— Мог бы ты показать Гард, раз отказываешься познакомить с разумом на основной планете? — попросил я, заинтригованный его рассказом. — Кстати, как она называется, по-вашему?

— В этом нет никакой тайны — Гардфриг. Окончание фриг, по-нашему, главный. Как бы тебе это сказать... — он наморщил лоб, она улыбнулась, — экскурсия тебе не помешает, но потом нам придется оставить в твоей памяти только то, что мы посчитаем нужным.

— Как посчитаете нужным. Тогда давайте представимся, — попросил я. — Меня зовут ...

— Очень приятно, Леонид, — прервал фантом, — а меня зовут Ри-ит. Мужское начало Ри, женское Ит, но просим называть нас одним именем Ри-ит. У нас так принято.

Я поднялся в воздух, подхваченный фантомом, и плавно поплыл над верхушками деревьев. Вскоре, так называемый лес закончился, и передо мной поплыли заливные луга, с травой в рост человека. Нигде не было видно ни одной живой души.

— Скажите, а почему у вас так тихо? И ветер ощущаю, и колебания деревьев, а звуков — никаких? — прервал я молчание.

— Атмосфера нашей планеты такова, что не пропускает звуков. Мы общаемся, как вы заметили, с помощью телепатии и остро развитого обоняния.

Только тут я заметил, что у них нет ушных раковин, и отверстий для них. Да и нос, больше смахивал на лучшие экземпляры кавказской национальности. И ведь не придал значения запахам, исходящим от них, как только менялась интонация речи. "Надо быть внимательнее" — подумал я.

Мы приземлились на небольшой полянке, среди огромного луга. Здесь произрастало столько растений, напоминающих цветы, что голова шла кругом! На толстых стеблях, наподобие земного алоэ, росло несколько цветков, каждый из которых то открывался, то закрывался, выпуская порцию разных запахов. Чем только здесь не пахло! Хотя, надо отдать должное, запахи были настолько разные, что от одних цветов нельзя было оторваться, а к другим и близко подойти.

Вдруг земля под ногами зашевелилась, и из-под нее, стали вылетать, словно стрелы продолговатые существа. На высоте трех метров они расплющивались, растягивались в небольшие разноцветные тарелочки и планировали вниз, на цветки.

— Это наш животный мир. Мы его унифицировали под единый стандарт. Здесь и коровы, и козы, и жирафы, и бегемоты, в общем — вся флора планеты, — охотно пояснил Ри-ит, увидев неподдельное изумление на моем лице, — различаются они также по цвету и запаху. Зато почва всегда перекопана и удобрена, а вреда траве и деревьям никакого.

— А вам не скучно жить в таком однообразии природы? — мне стало жалко этих духов, обделенных чувствами радости и горя, удивления или даже страха, лишивших самих себя многообразия и загадочности созданного Всевышним мира.

— Основная часть нашей жизни проходит на Гардфриге, где мы единимся с ... скажем, людьми. А здесь мы расслабляемся, медитируем, и главное — совершенствуемся.

— Скажите, а почему вы решили не трогать меня? Ведь во мне присутствует, так ненавистное вам демоническое начало? — поинтересовался я, неожиданно сам поднимаясь над лугом.

— Все, чем ты владеешь, осталось при тебе, — сообщил Ри-ит, взлетая вслед за мной. — Ты человек, а все демоническое придано тебе извне. Против естественного, высокоорганизованного разумного существа, мы не вправе применять какие-либо действия.

— Вы обмолвились о том, что сможете помочь, и в то же время утверждаете, что не можете вмешиваться в дела других, — продолжал наседать я, проносясь над сооружениями, похожими на конусные хроны демонов. — Как вы это объясните?

— Все очень просто. Вмешательство извне запрещено, а вот если кто-либо из демонов сунется к нам — а ты в силах это подстроить — нам хватит сил справиться даже с Люцифером. Мы не боремся поодиночке. Наш разум и силы едины на этой планете.

— Убедили. Скажите, а что это за странные объекты мы пролетаем? — меня заинтриговали конусы, явно не природного происхождения.

— Наши жилища. Это единственное, что роднит с вашими демонами. Разница в форме: на Ялмезе считают, что пирамидальное сооружение способно максимально поглощать и излучать энергию, а мы уже точно знаем, что способности конуса во много раз превосходят возможности пирамиды своими торсионно закрученными по спирали энергетическими потоками, восходящими с огромным ускорением к вершине конуса.

— Я догадываюсь, что вы не оставите свои рассуждения в моей памяти? — предположил я, зная, что такой информацией они раскидываться не вправе.

— Ты понятливый. А еще спрашиваешь, почему не отняли жизнь, — довольно ответил Ри-ит. Оказывается, чувство юмора им было присуще. Не совсем потерянные духи.

Многообразием их мир не отличался. Всюду были видны следы рационализма и подчеркнутой аккуратности. Ровные деревья, одинаковая трава, да подогнанный под единый стандарт животные — вот и все, что можно было увидеть на этой планете.

Вдруг обеспокоенный голос Ру-ита зазвучал в моей голове: — Наши постовые передают, что на выходе из портала замечен большой всплеск энергетики, ведущий на наш спутник — Кай. Тебе это ни о чем не говорит?

Неожиданно перстень на моей руке стал приобретать красный оттенок. Пульсируя и накаляясь, он ясно давал понять, что Люцифер где-то рядом. Скорее всего, он нашел Велиала и тому сейчас приходится несладко. "Ну что же, видимо, настал и мой черед помочь ему" — решил я, и попросил Ри-ита поскорее доставить меня к пункту перехода на Кай.

В мгновение ока мы оказались у того места, где я в свое время материализовался. На прощание Ри-ит сообщил, что немного помог с энергетикой, хотя я и не сильно в этом нуждался, и что непременно хочет видеть меня в гостях после успешного выполнения миссии. Время торопило, и собравшись с силами я понесся на встречу с неизведанным.

XV

При выходе из портала, я судорожно огляделся, но никого не увидел. Перстень слабо попыхивал рубиновым цветом. Значит, я опоздал, и Люцифер уже расправился с Велиалом. Не успели мы до конца довести наши планы. Злость разгоралась во мне, я ощутил огромный прилив силы и по уже знакомым порталам рванулся прямиком к Земле. На неимоверной скорости миновав порталы Д`Элиба, Локса и Деи, оказался на Луне.

Уже намереваясь переместиться на Землю, а оттуда на Ялмез, вдруг заметил светящиеся сгустки, неожиданно трансформировавшиеся в стражников Люцифера. Подобравшись поближе, услышал, что они также, недавно прибыли сюда и готовились к перемещению на свою родину. Люцифера нигде не было видно, зато посреди демонов я увидел прозрачный кокон, в котором присев на одно колено находился Велиал в бессознательном состоянии.

"Все-таки догнал их, — радостно подумал я, — значит, имею намного больше сил и возможностей, чем они. Сейчас покажу, насколько могу быть опасен".

Приняв форму сгустка, разогнался и с неимоверной скоростью врезался в гущу стражников, не ожидавших такого развития событий. Разметав их по сторонам, протаранил оболочку кокона, лопнувшую, как мыльный пузырь. Прикоснувшись к Велиалу, передал часть так нужной ему энергии. Краем обостренного сознания увидел, как двое стражников стали приходить в себя, решение, как поступить с ними, пришло моментально.

Сблизившись с ними, дал такой заряд энергии, что сначала они образовали сгустки, раздувшиеся до неимоверной величины, а затем с треском лопнули. Я уже был наготове и расставил, словно капкан, силовое поле, вобравшее в себя всю освободившуюся энергию. Точно также поступил и с другими стражниками, с той только разницей, что они не успели прийти в себя и почили в неизвестность, так и не поняв, что произошло. При этом, я не только не почувствовал какой-либо усталости или нехватки сил, а наоборот, получил дополнительную энергию, которая очень пригодится Велиалу.

"Интересно, сколько же подпитки смогу выдержать? — подумал я, помня о том, что переизбыток энергии может привести и меня к такому же плачевному результату".

— Тебе это не грозит, — неожиданно услышал голос Велиала. Обернувшись, увидел его уверенно стоящим на своих массивных ногах.

— Что случилось, и где Люцифер? — все еще возбужденный спросил я.

— Нет времени на объяснения. Он где-то рядом, нужно поторопиться и завершить последнее из того, что задумывали. Запомни — с этого момента ты остаешься один на один с Люцифером. Я последний, кто отдает тебе свои сущность ради общего дела. Теперь можешь не бояться его, так как ваши силы полностью уравняются и победит только тот, кто окажется хитрее и изворотливее, — и с этими словами, произнося специфическую ролу, он разделился на две части, абсолютно одинаковые, но одна была прозрачной, словно дымка, а другая материальна. Прозрачная субстанция приобрела форму шара и коснувшись меня, растеклась по телу, опять вызвав "жуткую" эйфорию и очередной прилив сил. Материальная же рассыпалась на глазах, пополнив космическую субстанцию.

Передо мной стояла дилемма — ждать, когда Люцифер найдет меня, или самому начать его поиски?

Так ничего и не решив, решил взять тайм-аут и в более спокойной обстановке на Земле подумать над этим вопросом, да и вообще построить план, каким образом мне действовать.

Переместившись на Землю, я хотел было направиться в так полюбившиеся швейцарские Альпы, ведь появляться дома, а тем более у родных — значило подвергать их огромной опасности, но передумал, так как стало стыдно за свое поведение у Галины, и захотелось извиниться за все причиненные страдания и боль. Перстень не подавал признаков жизни, поэтому, я решился на последнее свидание.

Произведя телепортацию, оказался у подъезда уже столь знакомого дома. Решив не беспокоить, уже и так ненавидящих меня родителей, трансформировался в сгусток невидимой материи и перенесся в нужную квартиру. Галина, безучастная, сидела у окна своей комнаты, устремив нездоровый взгляд на улицу.

Создавалось такое впечатление, что так она сидит уже многие часы, а может и дни. Волосы неопрятно стянуты в хвост на затылке, на тело накинут мешковатый халат матери. Хотя не зря говорят, что истинную красоту ничем не испортишь — лицо ее не потеряло былой привлекательности.

Вдруг, в соседней комнате я услышал голоса разговаривающих родителей: — Что этот подонок сотворил? Почему Бог не вступился за нашу девочку? — жаловалась мать.

— И не говори, родная. Врачи говорят, что потеря памяти, хоть и временная, но когда она вернется, они знать не знают, — поддакивал отец. — Скорей бы уж милиция нашла этого урода, я бы самолично оторвал ему яйца!

— Дай бог ему здоровья, чтобы дожил он до суда праведного, — продолжала всхлипывать мать.

— Да ты что? — вскинулся отец. — Да за такое расстрелять мало, а ты здоровья ему желаешь.

"А ведь верно, говорит мать, — подумал я, — смерть приносит только избавление от наказания, а жизнь, когда ее сделать невыносимой до последнего издыхания, принесет неимоверные муки ее обладателю! И на земле бренной буду попран людскими законами — маяться буду в тюрьме всю жизнь, и Всевышний, неизвестно как распорядится моей загробной жизнью!"

Блокировав дверь в комнату, я материализовался и подошел к Галине. "Неужели из-за того стресса она лишилась памяти, или все-таки и здесь уже прослеживается след Люцифера? — заинтересовался я". Проникнув в подвалы ее памяти, был изрядно поражен! Вся ее жизнь четко отражалась до того дня, как мы познакомились с ней. После пробела в несколько месяцев, она продолжалась с позавчерашнего дня! Вывод был только один — Люцифер, или его демоны поработали над ней.

Прикоснувшись к Галине сзади, я приобнял ее за плечи и развернул к себе лицом. Медленно подняв глаза, она остановила отсутствующий взгляд на мне.

— Кто вы? — ее голос, лишенный интонации и безучастный ко всему происходящему, дал понять, что она не только не помнит того случая, но и понятия не имеет, кто я, и откуда взялся.

— Прости за все, если сможешь! — с горечью и глубоким сожалением за испорченную судьбу только и смог вымолвить я, неимоверно страдая за случившееся. Уловив разгорающееся удивление в ее глазах, поспешил исчезнуть, зная, что происходящее, ее больной мозг примет за бред.

Материализовавшись у себя в доме, решил подумать, как обезопасить родителей, Ольгу и детей от такой же опасности, но времени на это, как оказалось, у меня не было. Перстень начал разгораться, и казалось, что камень разбухает от наполняющего его света.

"Понятно. Значит, Люцифер уже ожидал меня здесь, — понял я. — Тем лучше. Пока он занят мной — не причинит вреда семье. Нужно только побыстрее уводить его отсюда".

Мгновенно трансформировавшись в сгусток, я с неимоверной скоростью понесся к переходу на Бермудах, решив сначала попытать счастья в борьбе с Люцифером на космических просторах, считая, что больше всего шансов на победу именно там.

При подлете к переходному порталу, вдруг заметил неясно маячившие тени большого количества демонов. "Не меньше сотни," — со злобным азартом борьбы подумалось мне. Ни капли страха, ни тени сомнения в исходе этого противостояния с темным миром у меня не было.

Создав защитный кокон, с интересом понаблюдал, как они пытаются пробиться сквозь него — но тщетно. Особенно злобствовал один демон, стремящийся все время находиться лицом ко мне и лютовавший больше других. Но отсиживаться в защите я не собирался, так как Люцифер был на подлете и мог появиться в любую секунду. Расширяя кокон, я им, как сетями ловил демонов силовым полем и начинал сжимать пространство до такой степени, что разрушал все молекулярные связи фантомного мира. Оставшаяся от них энергия, словно в песочных часах струйками стекалась ко мне.

В течение десятка секунд я, без особого труда расправился со всеми, оставив "на закуску" самого нервного. Сжав его полем, поинтересовался: — Я тебе, что — наступил на любимую мозоль? Или так велико желание выслужиться перед своим господином?

— Ленчик, не покидай меня, — неожиданно голосом Галины заговорил он. — Ну что, узнал свою пассию? — вдруг очертания его стали принимать ее образ.

— Так все время, что мы встречались — это был ты, а не она? — догадка осенила меня.

— А ты думал, откуда Люцифер знал обо всех твоих похождениях? — злобно пыхтел он. — Если бы не я, он долго еще разгадывал бы твои с Велиалом ребусы.

— Но, как я знаю, только три человека на Земле имели код доступа к нашим душам? — уже спокойным, холодным тоном чекиста спросил я.

— Раз Велиалова команда смогла додуматься до этого, то неужели ты думаешь, что и Люциферу не могла эта мысль прийти в голову? — он саркастически оскалил зубы.— Оставшаяся проститутка, оказалась той оболочкой, куда втиснули меня. А поменять внешность и подстроиться под другого человека, сам знаешь, не составляет никакого труда.

— А где была настоящая Галина, пока ты был за нее? — спросил я, хотя заранее предвидел ответ.

— В анабиозе. В заброшенных пещерах Кавказа. Если бы Велиал внимательнее исследовал информационное поле, то, думаю, у вас сейчас бы было намного меньше проблем! — злорадно скалился он.

Хотя разговор на демоническом уровне был сжат и занял всего несколько секунд, этого хватило, чтобы перстень снова начал разгораться с нечеловеческой силой. "Все, пора кончать с этим гадом, — решил я. — Конечно, будь время, я бы помучил его, как кошка мышку, но придется наказать всего лишь легкой смертью".

Спрессовав его в новую порцию энергии для себя, пришлось быстро трансформироваться и по знакомым переходным порталам направиться на Ялмез, а оттуда прямиком на Дею. Не успевал я материализовываться после переходов, как перстень показывал приближение врага, и мне тут же приходилось двигаться дальше.

После перемещения на Дею, решил оставаться тут же, невдалеке от портала, но рядом с огненным кольцом, опоясывающим планету, так как прекрасно понимал все преимущества своего положения. Почти сразу же за мной, из портала вывалился горящий и крутящийся смерч из огня, тут же преобразовавшийся в Люцифера.

Только сейчас, я смог воочию увидеть это чудовище, ежесекундно принимавшее самые различные очертания: то передо мной возникало членистоногое существо с телом каракатицы и ослиной головой, то циклоп с телом кентавра, то прозрачное чудище ростом с динозавра, то уродливого человека. Или он хотел напугать меня, или пройдя все мутации приобретал свой истинный облик, но наконец-то передо мной предстало нечто, напоминающее своим видом краба, с шеей жирафа и головой анаконды.

Множество мохнатых лап нетерпеливо перебирали почву, готовясь к моментальному прыжку, а вдобавок к паре исполинских рук из бронированного панциря выглядывали две клешни, каждая размером с колесо большущего грузовика.

"Значит, он решил начать бой с применения физической силы, оставив на потом силу нематериальную" — понял я. О таком варианте событий меня предупреждал Велиал, и готовность ко всему была на высочайшем уровне. Приняв не менее угрожающий вид, но более похожий на человеческий, перед Люцифером предстал великан на двух заросших шерстью ногах заканчивающихся копытами, с мощным торсом гориллы и маленькой головкой жука-рогоносца. По совету Велиала, я обошелся парой мощных рук, так как вся сила сосредотачивалась именно в них, а при множестве конечностей, силы были неравномерно распределены между ними. Каждое состояние имело свои плюсы и минусы: я мог легко переломать любую конечность Люцифера, он же, в свою очередь, обезвредив мою, сразу ограничивал мои атаки.

При взгляде со стороны все происходящее можно было назвать комичным: два монстра осторожно передвигаясь по кругу, сходились, словно в неуклюжем танце, готовые предложить друг другу руку к вальсированию. Но на самом деле уже началась ожесточенная схватка — разум каждого работал на пределе, выискивая, и пока не находя слабинок в поставленной защите на сознании. Энергетические поля пульсировали, то сжимая, то разжимая "смертельные объятия" вокруг нас.

Наконец в бой вступили и наши мышцы. Первым сделал выпад Люцифер, нацелившись своей клешней с заостренными концами в самое сердце. Я был начеку, и сделав шаг в сторону, пропустил удар мимо. Даже если его выпад пришелся бы в цель, не думаю, что это принесло большой урон, потому что кожа у меня была не обычной, человеческой, легко уязвимой, а прочной, буйволинной, в несколько десятков слоев окутывающей мое тело.

Словно боксер, я сделал ответный выпад на его движение, и нанес сокрушительный удар в бок, отчего панцирь хрустнул и его острые края впились в плоть взвывшего Люцифера. Не ожидавший такого отпора, он отпрянул назад, но тут же кинулся на меня с новыми силами. Не желая отсиживаться в обороне, я ринулся ему навстречу, зная, что самое уязвимое место — голова, оттолкнувшись мощными ногами, сделал сальто в воздухе и оказался на уровне шеи. Используя инерцию переворота, выкинул вперед копыто, в надежде поразить голову, но его реакция была отменной, и удар пришелся в середину гибкой шеи. Острое копыто со свистом вошло в плоть и вырвало большой кусок ткани, оголив позвонки и порванные мышцы.

Приземлившись на его панцирь, я еле уклонился от клешни, пытавшейся, словно ножницы отрезать мою голову. Скатившись на землю, раскрутился, как волчок, и копытом, словно косой, нанес режущий удар по ногам. Результат превзошел все ожидания, потому что несколько сломанных лап не дали удержать равновесие, и он припал на один бок, кружась на месте и не подпуская к себе.

Рана на шее у него уже почти затянулась, но вот ноги, почему-то не восстанавливались. Отрубленные конечности, словно растворяясь в воздухе, перетекали к нему в виде энергии. Не веря в столь легкую победу, я решил идти в атаку. Делая огромные прыжки — то вправо, то влево — мне удалось запутать его и, выбрав момент, когда неповоротливый краб не успел переместиться за мной, нанести мощный удар ногой под брюхо.

Его тело, словно подбросило в воздух и перевернув опустило кверху ногами на истоптанную почву. Заскочив на него, я принялся выкручивать руки, так как они оказались гуттаперчевыми, и сломать их не было никакой возможности.

Это меня и погубило. Занятый столь необычным делом, я не уследил, как клешня, молниеносно развернувшись, впилась в локоть. Раздался хруст, сильная боль пронзила руку, и на моих глазах конечность оторвалась и упала в пыль. Попытавшись соскочить с него, понял, что попал в капкан — одна нога была зажата клешней, а в другую впилась зубастая голова монстра.

Нужно было срочно что-то предпринять. Помня, что самое уязвимое место у всех — голова, уцелевшей рукой впился в глаз чудовища. Его черепушка содрогнулась от столь наглого и болезненного вторжения и челюсти тут же разжались. Воспользовавшись моментом, сколько было сил, я вырвался из смертельной хватки Люцифера и сумел-таки освободиться и отскочить в сторону.

Оставляя на земле капли жижи, сочившейся из ран и, видимо заменявшей кровь, мне пришлось быстро ретироваться в сторону огненного кольца, для того, чтобы привести в действие основной план. Благо, что быстро перевернуться Люцифер не мог, и я вовремя доковылял до стены огня.

Оттолкнувшись здоровой ногой, тут же дал установку трансформирования в сгусток и в этот момент почувствовал, как стальная клешня с хрустом вгрызается в щиколотку, но процесс запущенный мною, уже завершился. На огромной скорости пересекая бушующее пламя, и волоча за собой Люцифера вдруг ощутил, как клешня разжалась и я очутился по ту сторону кольца.

Я продолжал бы лететь и далее, стараясь как можно дальше оторваться от Люцифера, но демонические силы стали покидать меня, высасываемые планетой. Сгусток энергии превратился в человеческую плоть, и я рухнул вниз, уже в полуобморочном состоянии ощущая удар обо что-то твердое.

В образе человека я ощущал себя намного лучше, и состояние улучшалось очень быстро, пока, наконец, силы не вернулись ко мне. Оглядев свое тело, не увидел ничего такого, что вызывало бы тревогу. Все части туловища были на месте. Видимо, структуры, в которые превратились оторванные конечности, перестроились в молекулярные потоки, присоединившиеся ко мне и занявшие свое место.

"Не значит ли это — что и я бессмертен?" — подумалось мне. В свое время я видел фильмы "Горец", "Дракула" и другие, в которых люди обретали бессмертие, но становились самыми несчастливыми созданиями. "Нет, — возразил сам себе, — ведь Велиал говорил, что победа будет только за одним! Значит, мы уязвимы, и тем более Люцифер, не имеющий двоякой сущности, как у меня".

Во время размышлений, я ежесекундно ощущал, как силы восстанавливаются, ум приобретает четкость и ясность мышления, и уже не боялся, что враг застанет меня беспомощным и не способным к сопротивлению. Но Люцифера нигде не было видно. Значит, Велиал ошибался, что он и его приспешники не знали об этой опасности.

Появляться сейчас по ту сторону кольца было бы верхом безумия, так как он, естественно, ждал меня там. Сил демона у меня сейчас не было вовсе, а как человек, я был для него абсолютно безвреден. Но и ожидать, пока Люцифер привлечет сюда все свое воинство и обложит, как загнанного волка в логове, не имело смысла.

"Перстень — вот что поможет", — решил я. Пока он горит на моем пальце, значит враг рядом. Будет затухать, следовательно, я оторвался от преследователя. Благо, что переходов на Дее было три, и пока мне не отрезаны пути ко всем, есть неплохие шансы улизнуть и восстановиться.

Перемещаться, как демон, уже было невозможно, но некоторые свойства, как оказалось, остались. Контролировать мои передвижения на этой стороне Люцифер не мог, а ближайший переход находился километров в двухстах от этого места. Поэтому, развив скорость в несколько раз превосходящую скорость марафонца, я на своих двоих понесся к спасительному месту, на ходу впитывая столько энергии, что хватало на стремительный бег и аккумуляцию запасов в каждой клеточке тела.

Через полчаса я оказался в нужной точке. Оставалось только перенестись через стену огня. Поглядев на перстень, увидел, что мне ничего не угрожает и, собравшись, кинулся в огненный ад. Вываливаясь из пекла, сразу же отдал всю скопившуюся энергию демоническому естеству и воспарил в воздух, собирая энергию трущихся частиц.

Неожиданно, мое внимание привлекли быстро приближающиеся яркие шары. На меня неслись трое демонов, но Люцифера, судя по спокойствию перстня, среди них не было. Значит, он начал собирать своих подданных для моей изоляции. Еще несколько минут, и этот переход был бы перекрыт. Теперь же, я был только рад их появлению, так как восстановить свои силы мог и с их помощью.

Из моего сгустка показались три отростка, выпустившие одновременно по молнии вонзившейся в каждый из шаров. Они тут же стали набухать, увеличиваясь в размерах и после громкого хлопка, словно сдутые шарики, стали таять, передавая по дорожкам молний свою энергию мне. На помощь им спешили еще около десятка демонов, но, увидев, какая участь постигла собратьев, решили ретироваться.

Такое развитие событий устраивало меня, потому что покой и восстановление сил были необходимы, как никогда. На глазах у них, я подлетел к переходному порталу и тот же час начал перемещение. Чтобы запутать следы, сначала переместился на Ялмез — оставив свои "коды", то есть следы пребывания, устремился на Землю, а уже оттуда — на Локс. Но и это не было конечной целью моего передвижения. Выждав некоторое время, опять ринулся к переходу и оказался снова на Дее.

Облетая все три перехода на приличной высоте, не заметил ни одного демона-стражника. Перстень тоже не показал наличия Люцифера. Мой замысел удался! Такого наглого хода не ожидал никто! Вернуться на старое место, которое чуть не послужило могилой — в этом и состояла моя задумка. Охрану он не оставил, бросив все силы на поиски моей персоны. Видимо, не так уж и много у него приспешников для просторов вселенной.

Расположившись рядом с переходным коридором, я выставил охранный кокон, расслабился, и начал жадно впитывать всю улавливаемую энергию, высасывая жизненные соки из планеты. Оказывается, что не так уж много времени для этого нужно. Через полчаса, полностью восстановившись и чувствуя переполнявшую меня бодрость, решил использовать второй вариант ловушки для сатаны — а именно, планету Д`Элиб.

Конечно главными козырями в игре, я считал Локс — но здесь еще не подошло время для ее столкновения с кометой, и планету Ведьм — но и здесь все было не так просто. После сражения на Дее, я не был уверен, что Люцифера будет так просто заманить в такое гиблое место и, скорее всего, он осведомлен о недружественных созданиях, обитающих там.

Посвежевший и отдохнувший, я был готов ко всяким неожиданностям, но воевать одному с целым воинством Люцифера не входило в мои планы. Нужно было наведаться на Ялмез, где было еще немало сторонников Велиала, которых можно было сплотить вокруг себя, и в то же время шансов на уничтожение сатаны было несоизмеримо больше здесь — в космосе.

Я был одинок и гоним. Чувство тоски и сиротливости пробивалось из-под сознания, но оно порождало и другие чувства — гнева и ненависти. Энергии требовался выход, и хотелось сию секунду броситься на поиски Люцифера, но мне потребовалось бы неделями колесить просторы вселенной в его поисках, в то время как стражники были повсюду. Поэтому, исполнять роль наживки придется и дальше.

Перемещаясь по переходным порталам, я наследил, где только мог. Не раз встречался с горящими шарами-демонами, видными издалека, как светящиеся точки, но не смеющими приближаться — видимо, молва о сражении и необычайной силе, равной сатанинской уже докатилась до всех.

Остановившись на спутнике Д`Элиба, решил дожидаться Люцифера здесь. Стражники, уже следившие за мной, сработали быстро — через несколько минут перстень уже сигнализировал о приближении сатаны. Едва увидев несущийся ко мне сгусток, юркнул в переходной коридор на Д`Элиб, и через несколько мгновений вывалился на сулящую мне столько надежд планету.

Тут же, будто десятки игл впились в меня, но распознав дружеское создание, втянулись назад, в почву. "Не зря я провел несколько дней здесь с Велиалом", — обрадовался я, хотя и был готов к разным вариантам развития событий.

Тут перстень опять заполыхал ярким светом, и из портала появился сгусток, который, к моему удивлению, сразу взмыл ввысь и копна волосков, опоздавшая на доли секунды опала вниз с большой высоты, так и не успев причинить никакого вреда Люциферу.

"Значит, и об этой ловушке он прекрасно осведомлен, — понял я тщетность своих усилий. — Но, интересно, как он назад будет возвращаться? Его выход из портала был неожиданным, а теперь за ним наблюдает вся разведка планеты. И вообще, как он планирует напасть на меня, если не может и близко приблизиться к поверхности?"

Эти, и еще многие вопросы занимали меня, но времени на обдумывание не было. Нужно было срочно что-то предпринять, пока он находился в таком незавидном положении. Ответ пришел сам собой. Ничего и не нужно было делать! Пусть попробует теперь выбраться с этой планеты! Были большие шансы, что он застрянет здесь надолго, а может и вообще не сможет справиться с этими силами планетной жизни.

И в этот момент я впервые услышал голос Люцифера, зазвучавший в моей голове: "Хватит бегать от меня. Поднимайся сюда, человеческое отродье, и ты поймешь, с кем связался".

Его голос был намного ниже баса Шаляпина, гудящим, словно колокол и медлительным. Если бы я был в человеческом обличье, то мурашки давно бы уже побежали по коже, но сейчас меня мало чем можно было удивить, а тем более запугать.

— Слишком большая честь, для такой твари недоделанной, как ты, — я не остался я в долгу. — Если тебя ничему не научила оплеуха, которую получил в первом бою, то спускайся ко мне — и получишь вторую.

— Ты прекрасно знаешь, что вниз я не спущусь, и этим показываешь свою трусость.

— Трус — это ты! Если в тебе было бы хоть немного благородства, то ты бы считал делом чести схлестнуться один на один. Но вместо этого, гоняешься за мной с целым полчищем своих прихлебателей. Здесь же, я нашел союзников и готов освободить землян от такого урода, как ты!

От этих слов, Люцифер яростно заметался в высоте, затем повис надо мной, и выпустил две яркие молнии. Реакция моя была мгновенной. В доли секунды передо мной пронеслись воспоминания о легендах, рассказанных Велиалом, и в частности о борьбе внука царя Сисифа с огнедышащей Химерой. Со всей мощью накопившейся энергии, я нанес ответный удар и почти на половине пути две огненные ленты встретились друг с другом. Яркая вспышка прокатилась заревом по всему небу. Создалось впечатление, что борьба идет между двумя змеями, потому что и мои и его ленты объединились в единые лучи и обвились друг с другом, то сжимаясь, то закручиваясь в причудливые формы.

Силы быстро покидали меня, но то же самое происходило и с Люцифером. Его полет становился все ниже и ниже, словно мой луч неумолимо притягивал его к земле.

Вдруг я почувствовал, как в меня впиваются сотни и сотни иголочек — это волоски жизненной системы планеты решили оказать помощь мне и поиметь свою выгоду с Люцифера. Потоки энергии хлынули в меня, и сатана стремительно понесся вниз, уже не имея сил к сопротивлению.

Не знаю, откуда у него взялись силы, но едва волоски устремились навстречу к жертве, как лучи, соединяющие нас, порвались и Люцифер, изможденный и обессиленный, стал медленно подниматься вверх, пока не превратился в едва видимую точку.

"Ну что же,— подумал я с удовлетворением, — очень веской оказалась вторая оплеуха. А теперь еще пусть попробует выбраться отсюда".

Ожидать результаты его приключений у меня не было никакого желания, поэтому, пообщавшись с дружественными мне созданиями, ретировался к переходному порталу. Я был готов к тому, что при выходе могут ожидать стражники, которые по большому счету не могли мне причинить вреда, а являлись лишь соглядатаями и переносчиками информации.

Теперь мой путь лежал на Локс, хотя надеяться на то, что Люцифер не знал о метеорите, готовом в скором времени разрушить планету, было нельзя. Но у меня было слишком мало шансов, чтобы не использовать все — до последнего. До столкновения оставалось немногим меньше двух суток, но кто знает, сколько времени потребуется сатане, чтобы освободиться из плена Д`Элиба.

Внезапное нападение на Велиала и последовавшие за этим события, не дали времени на осмысленное и детализированное составление плана, теперь же оно было, и я решил использовать его по назначению.

Прибыв на Локс, я осмотрелся на местности и решил, для начала выявить все переходные порталы этой планеты. В этом мне мог помочь, опять же, перстень Велиала. В последний момент, он рассказал, что перстень определяет переходы, меняя цвет на зеленый, только для этого нужно было произнести особое заклинание и повернуть камень на 180 градусов. Этим я и воспользовался, отправившись на поиски порталов.

Проведя около суток за этим занятием, удалось выявить четыре перехода, и пятый, совсем свежий, видимо образовавшийся недавно, под воздействием приближающейся кометы. "Это мне на руку, значит, о нем еще никто не знает" — подумал я. Даже если будут перекрыты все остальные, чтобы не тратить драгоценные секунды на стражников, можно будет моментально переместиться подальше от предстоящего ада.

Когда рекогносцировка местности была закончена, я вернул камень в первоначальное положение, но он молчал.

Мое звериное чутье уже было неспокойно. Какое-то шестое чувство предсказывало приближение беды вибрациями всевозможных эфирных волн. Приближающаяся комета уже воздействовала на планетную систему, кучи песка и пыли поднимались столбом и носились по поверхности, поднимаясь все выше и выше. Мое обостренное зрение уже различало несущуюся на неимоверной скорости к своей смертельной точке глыбу метеоритного вещества, и мозг интуитивно посылал сигналы о том, что пришло время для принятия решений во имя спасения.

Вдруг заметил, что на горизонте стали появляться светящиеся шарики. Сначала их было немного, но в течение нескольких часов их количество увеличилось до нескольких сотен. Демоны понемногу окружали меня, но приблизиться не решались. Когда до столкновения оставалось около получаса, наверное, уже несколько тысяч этих особей собралось около меня. Точное количество невозможно было узнать, потому что пыльные бури застилали все видимое пространство. Но самое главное — перстень молчал. Люцифера среди них не было.

Постепенно отходя назад, я не давал этим тварям сомкнуть кольцо вокруг меня. Мой маршрут лежал прямиком к вновь найденному месту перехода и, пока, ни один стражник не смог помешать в передвижении. Воевать с ними, тратя драгоценные силы, мне не хотелось, ведь все за меня могла сделать комета. Поэтому, подойдя к пункту перехода, спиной закрыл его, и создав защитный кокон, ждал первого нападения, готовый в случае сильного напора лишь наращивать энергетическую силу купола.

До начала катаклизма оставалось чуть более пяти минут, когда демоны предприняли первую атаку. Нападение было неудачным, потому что силовые лучи, выпущенные ими порознь, не причиняли никакого вреда моему силовому полю. Сотни ударов сыпались на меня, но их разобщенность наносила столько же вреда, как слону дробина. Очень скоро они поняли это и стали действовать более целенаправленно.

Демоны распределились в группы по несколько сотен, и каждая стала наносить удары в строго определенное место кокона. Если раньше удары казались комариными укусами, то теперь кокон начал прогибаться, и особенно болезненно реагировать на выпады, приходящиеся одновременно с разных сторон.

Выдерживать даже такой натиск я смог бы еще долгое время, но огромная комета в несколько сотен километров уже закрывала собой все небо. Считанные секунды оставались до столкновения. Это прекрасно увидели и все демоны, так как все действия с их стороны неожиданно прекратились.

Я почувствовал, как переходной портал позади меня завибрировал, и пространство вокруг него стало закручиваться в спираль. "Пора!" — подумал я. Собрал всю энергию и провалился в переходной коридор.

Тяжело дался этот переход! Меня трясло и выворачивало наизнанку, крутило в невообразимом танце мельчайших молекулярных частиц. Мне казалось, что сам Бог не сумеет после этого собрать меня воедино. Разум переставал повиноваться и требовал срочного отключения от действительности. Хорошо, что весь этот хаос не мог продолжаться вечно! Потрепанный, но все-таки невредимый я вывалился из портала, и в то же время позади раздался сильный хлопок — перехода больше не существовало!

Значит, расчет оказался идеально точным, и хотя ставка делалась на гибель Люцифера, но и такой вариант, когда тысячи его лучших сторонников погибли в этом аду, меня тоже очень устроил.

Оставался конечный вариант — планета Ведьм. Но после последних событий, мне уже не верилось, что Люцифер добровольно пойдет в эту ловушку. Попытка — не пытка, и я решил все-таки использовать и этот шанс.

Перебравшись на спутник планеты — Кай, попробовал наладить связь с Ри-итом. К моему большому удивлению, это получилось без особого труда. Создалось впечатление, что это бесполое существо уже ожидало этого.

От него я узнал, что Люцифер без особых проблем выбрался с Д`Элиба. Он не стал использовать переходы, дабы не связываться с враждебно настроенными существами, а просто полетел к ближайшей планете, имеющей переходные порталы. Правда, затратил на это несколько, столь драгоценных для него, дней. По прибытии на Ялмез, ему уже доложили о моем пребывании на Локсе. Зная, о скорой кончине этой планеты, но не зная точного времени, он решил не рисковать и послал большую армию отборных стражников, дав указание — уничтожить меня любым способом, или, хотя бы, задержать там, на определенное время, даже пожертвовав собой, а комета довела бы его черный замысел до конца.

Пока же, ни у него, ни у меня ничего не выходило. Перед тем, как перстень начал вибрировать, и уже готов был заполыхать, Ри-ит сообщил о приближении Люцифера.

Оставляя, где только можно различные метки, я не торопясь, и подпуская врага поближе трансформировался в шар и перенесся на планету Ведьм. В этот раз мое прибытие прошло безболезненно, и не было столь шокирующим для ее обитателей. Расположившись рядом с переходным порталом, не желая пропустить столь волнующего прибытия Люцифера, я с нетерпением вглядывался в место перехода, не особенно вслушиваясь в речь Ри-ита.

Ожидание затянулось на несколько часов, но сатана так и не появился из перехода. Мне торопиться было некуда, поэтому, расположившись поудобнее, стал наконец-то прислушиваться к однообразно звучащему голосу Ри-ита: — Только высоконеорганизованное и слабоумное создание может позволить себе сунуться суда. Зная все отрицательные, но в то же время и положительные стороны этого падшего, хотя и высшего существа, не верится, что он решится на такой шаг.

— Так ты все это время твердишь мне, что понапрасну теряю время? — наконец-то стал доходить до меня смысл происходящего.

— Даже если он пригонит всю свою армию с Ялмеза, то от нее не останется следа через несколько минут. Слишком интеллектуально не развита ваша цивилизация — что на Земле, что на Ялмезе, — снисходительно пояснил Ри-ит.

— Но откуда Люцифер может знать об этом? Ведь ни один демон, исследовавший вашу планету, не мог донести ему об этом, — размышлял я.

— Недооцениваешь противника! Не забывай, что он такой же ангел, как и ваш Христос. Только, в отличие от первого, падший, не пользующийся поддержкой Всевышнего.

— В этом я и вижу свой шанс в борьбе с ним, — разоткровенничался я.

— Не суетись, даже Люцифер знает только об одном переходном портале, и будет стягивать свои силы к нему, зная, что мы не поможем тебе вне своей планеты. Но он примитивен и прямолинеен, и не подозревает о том, что еще несколько переходных порталов созданы нами с выходами в разных концах вселенной, — самодовольно гундосил Ри-ит.

— Какими должны быть мои действия? — спросил я, уже чувствуя, что у него есть свой план.

— Еще раз говорю — не суетись. Есть небольшой шанс, что он может сунуться сюда, не представляя, какую силу здесь встретит — но это маловероятно. Чтобы быть уверенным, все-таки лучше побудь приманкой пару дней, а если уж они и дальше будут оставаться в засаде, то по нашим, хорошо замаскированным порталам сможешь перенестись в любое, нужное тебе место, — спокойно произнес он, прекрасно сознавая, что все гениальное — просто!

Последовав его совету, я решил остаться и подождать, как станут развиваться последующие события.

Как и предполагал Ри-ит, ничего не произошло в течение этого времени, но скучать мне и так не пришлось. Рассказав массу интересных вещей об общественном устройстве их жизни, он ни разу не коснулся, так интересовавшей меня, материальной стороне развития. Секреты они умели хранить.

Лишь в конце вторых суток моего пребывания на планете, Ри-ит прервал наш диалог, вдруг насторожился и впал в транс на несколько минут.

— Тебе нужно срочно собираться в дорогу, — вдруг заявил он, видимо, пообщавшись с себе подобными. — Люцифер, не такой уж и дурак. Опять решил не рисковать собственной персоной. Собрал всю свою рать, и готовит к вторжению на нашу планету.

— Но вы же этого не боитесь? — с долей уверенности спросил я.

— Дело в другом. В свое войско он призвал и много твоих верных сторонников.

— Ты хочешь сказать, что они предали меня? — с горечью поинтересовался я.

— Нет! Но они не в силах противостоять Люциферу. Неповиновение приказу означает только одно — смерть! Но дело даже не в этом!

— Тогда в чем же? — я находился в недоумении.

— Мы не можем, да и не хотим нарушать баланс сил в вашей системе. Сатана не остановится, и будет биться до последнего демона, а это будет означать их полное истребление. Это не входит в наши планы! — твердо закончил он.

— Правильно я понял: если бы вторгся Люцифер, то вы расправились с ним, а если войско демонов, то вы не желаете губить их?

— Ты все понял правильно. И тебе лучше поскорее покинуть нашу планету.

Возразить на это заявление Ри-ита мне было нечем. Как всегда логика и здравый смысл подсказывали им верное решение. Поэтому, попросив проводить меня до одного из замаскированных переходных порталов, я с горечью и чувством вины, что ввязал их в свои проблемы, покинул не солоно хлебавши планету, вселявшую когда-то столько надежд.

XVI

Вселенная, на которую я надеялся в первую очередь, ничем не смогла помочь. Чувство тяжести и тревоги не покидало меня. Но путь мой лежал на Ялмез, а там, никак нельзя было показывать столь гнетущее, пессимистическое настроение. Я не соберу под свои знамена сторонников, увидевших неуверенного в себе вождя.

Собрав всю свою волю в кулак, постаравшись забыть все неудачи и настроившись на бескомпромиссную борьбу, я направился прямиком на планету демонов.

Ялмез встретил меня неприветливо. Первое, что увидел — хмурое небо, затянутое пеленой нескончаемых облаков. Дождь лил как из ведра. Доисторический ливень, не сопоставимый по силе с земным, шел сплошной стеной. Тягучие, толстые струи с ощутимой силой наносили удары по моему мощному, уже трансформировавшемуся телу.

В пелене дождя, успел заметить метнувшиеся в разные стороны гориллообразные фигуры стражников.

"Все в порядке, — подумал я, — значит, очень скоро о моем прибытии узнает Люцифер, и осада с планеты Ведьм будет снята".

Но вместе с тем, мне нужно было торопиться, так как до прибытия врага надо было найти и сплотить верных сторонников Велиала.

Развив максимальную скорость, я направился к двойнику Спорага в город Суил. Каково же было мое удивление, когда во дворце не обнаружил не только двойника, но и верных его слуг. Дворец словно вымер.

Не теряя ни секунды, направился к Мамону, но и там не застал ни его двойника, ни его подданных.

Обследовав еще пару дворцов, понял, что найти вряд ли кого удастся. Люцифер, естественно, давно уже обо всем позаботился, обезопасив свой тыл. Но, неужели Велиал и его друзья не могли предвидеть это? Ведь, прежде чем начать борьбу со мной, он обязательно вычистит свои ряды и избавится от неугодных ему элементов.

Ответ пришел сам собой и довольно неожиданно. Находясь во дворце Дагона, после безуспешных попыток найти хоть кого-то, усталый, я остановился в раздумье посреди зала для приемов.

— Притомился? — услышал знакомый голос.

— Арот, это ты? — я сразу узнал старого знакомого.

— Нет, я двойник, оставленный Аротом. В мои функции входит передача тебе рулы-пароля, посредством которой ты окажешься на связи с нашими демонами. Зачитав переданную мне рулу, я застыл в ожидании.

Оказывается, только это и нужно было умным коридорам, которые тут же пришли в движение. Со все нарастающей скоростью менялись стенки и перегородки, дверные проемы возникали то слева, то справа. Я продолжал стоять на месте, но ощущение того, что куда-то несусь с невообразимой скоростью, не покидало меня.

Когда мельтешение меняющихся стен уже невозможно было различить в вихре перемен, вдруг все неожиданно остановилось и я оказался перед массивной дверью, не имеющей ни ручек, ни замков. Как ни пытался ее открыть, все было тщетно. Тут мой взгляд остановился на небольшом углублении в двери, находящемся на уровне глаз. Оно в точности напоминало очертания моего перстня.

Приложив палец с перстнем к выбоине, увидел, что их грани идеально совпали. Дверь отворилась и передо мной предстала абсолютно круглая комната, состоящая из миллионов мельчайших линз, словно чешуей покрывающих покатые стены. Ступив в центр комнаты, тут же услышал многоголосный хор, состоящий из многих тысяч голосов, который тут же стих и зазвучал уже подзабытый голос Велиала: — Если ты сейчас слушаешь меня, значит, нашел комнату связи. Посредством ее, ты можешь общаться со всеми нашими сторонниками. Их около десяти тысяч и все в твоем распоряжении.

— Погоди, объясни мне — это говорит твой двойник или ты оставил здесь частичку себя? — радостно, с долей надежды я попытался прервать его.

Голос продолжал вещать, из чего стало понятно, что речь была оставлена заранее в информационном поле этой комнаты и Велиала, на самом деле, нет.

— Раз ты находишься здесь, значит космос в этой борьбе не на нашей стороне, — продолжал голос, — теперь ты должен быстро собрать все войско близ Суила и времени на это предельно мало. Вспомни все, чему я тебя учил. Используй всю силу, дарованную высшими демонами. Помни главное — пути назад нет!

Голос смолк и ему на смену вновь зазвучала демоническая многоголосица, но теперь я различал каждого демона, хотя и мог общаться со всеми разом.

Дав приказ о сборе около города Суил, вышел из комнаты и направился к месту встречи со своим войском.

По пути, ко мне стали присоединяться верные Велиалу демоны, и когда до города оставалось совсем немного, я уже смог насчитать более двух тысяч летящих за мной сторонников.

При подлете к Суилу перстень вдруг резко приобрел ярко-вишневую окраску. Значит, Люцифер уже был здесь. Не долетая до города, нам открылась потрясающая картина: все видимое пространство было заполнено демонами различных мастей и калибров. Шум многотысячной толпы уже долетал до нас.

Видимо, и враг уже заметил нас. Не давая нам сгруппироваться, как стая стервятников, войско Люцифера поднялось ввысь и ринулось на нас.

Их силы, по крайней мере, в десять раз превосходили наши. Ждать, когда соберется остальное мое воинство, уже не было времени и издав боевой клич, мы ринулись в гущу противника.

Одним движением руки я посылал сотни молний в моих врагов, вытягивая из них энергию и насыщаясь ею. Но так не могло продолжаться до бесконечности. Нужно было срочно придумать хоть какой-то план.

Тут я стал замечать, как внутри войска Люцифера стали падать на землю демоны. И тут же к моим каналам общения стали подключаться сотни новых голосов. Это мои сторонники, призванные силой на планету Ведьм, стали действовать в тылу врага.

Битва шла яростная и бескомпромиссная, все понимали, что пощады не будет никому. Я стал замечать, что мое немногочисленное войско углубляется все дальше, в гущу врага, а фланги противника начинают сходиться за нашей спиной.

"Не хватало попасть в окружение", — только успел подумать я, как за спиной послышался многотысячный рев. Оглянувшись, заметил, как подоспевшая армия моих сторонников врезается в смыкающиеся фланги противника, делая проход и расширяя его.

Уже многие сотни трупов валялись на земле. А сколько уже исчезло, передав свою энергию другим?

Рев толпы и шум битвы перепугали весь животный мир. Внизу метались огромные динозавры, снося все на своем пути. Хищники, даже не помышляли нападать на свои жертвы, носясь, как угорелые и сталкиваясь друг с другом. Птеродактили, пытались подняться как можно выше и улететь, как можно дальше от этого громоподобного гомона и хаоса, творящегося в небесах.

И вдруг меня осенило: ведь прав был Ри-ит! Нельзя уничтожать выстроенную тысячелетиями и придуманную не нами жизнь на этой планете! Значит, нужно было Всевышнему, чтобы существовал и потусторонний мир! Надо прекращать эту бойню! Но, как заставить Люцифера это сделать? Ответ оказался прост — сыграть на самолюбии Сатаны, гордости. Ведь не сможет же он публично, в присутствии такого количества подданных отказаться от боя один на один? Иначе, от его авторитета не останется и следа, да и показать себя трусом перед всеми, навряд ли он захочет.

Приняв решение, стал гадать, каким образом найти Люцифера в этой мясорубке? Но тут перстень, словно прочитав мои мысли, испустил тонкий луч красного цвета, который, словно лазерный прицел снайперской винтовки, стал бегать по рядам враждующих, выискивая свою жертву. Наконец он остановился, указывая на край фланга. Люцифер, не расходуя свои силы, отсиживался в тылу.

Взмыв вверх, я набрал высоту и со свойственной мне мощью стал стягивать магнитное поле над сражавшимися. Отсеяв положительные частицы, оросил поле битвы лишь отрицательными.

На враждующих теперь нельзя было смотреть без смеха. Чем яростнее они нападали друг на друга, тем сильнее их отталкивало. Словно невидимые руки раскидывали их в разные стороны.

Не успев полюбоваться на забавную картину, краем глаза заметил, как от фланга оторвалась заметная фигура и устремилась ко мне.

— Остановитесь! Слушайте! Сейчас решается ваша судьба! — громогласно протрубил я, используя и телепатию, и голос, зазвучавший, будто через тысячи динамиков.

Это было похоже на эффект разорвавшейся бомбы. Хотя демоны и продолжали отскакивать друг от друга, но скорее по инерции, чем от ударов, все же тишина наступила полнейшая. Люцифер застыл тоже, не долетев несколько десятков метров. Все взоры были устремлены на меня.

— Когда враждуют повелители, они всегда вовлекают в свои войны подданных, — продолжил я, видя, что мне удалось привлечь внимание. — Воюют за власть, за территорию, за влияние на вас, и в конечном итоге за свои амбиции. Мне всего этого не нужно! Я не хочу вносить раздор в ваши ряды! Живите, как жили раньше. Не нужно войн!

— Не верьте его лживым речам! — подал голос Люцифер, усилив его и делая доминирующим. — Пока в наших рядах есть предатели, не будет спокойной жизни. Мы должны, здесь, и сейчас, искоренить саму идею мятежа, уничтожив Велиаловских прихвостней и образумив поддавшуюся на инсинуации чернь!

— Последнее тысячелетие, Люциферу стало мало власти над вами, — теперь мой голос доминировал. — Он хочет не только диктатуры над вами, но и власти над Землей. Он хочет искоренить вас, пополнив ряды свежей силой с Земли, а для этого ему нужно уничтожить человечество.

Недовольные голоса раздались из стана Люцифера. Тень сомнения в своем повелители возникла у многих. Это мне и нужно было. Но тут опять встрял Люцифер: — Я не собираюсь больше слушать этого наспех сделанного недоноска. Сейчас я разрушу его защитный кокон, а вы изничтожьте энергетическими зарядами.

При этих словах, верные мне демоны начали сплачивать вокруг, кольцо обороны, а демоны Люцифера рассредоточиваться вокруг нас. Магнитное поле уже не действовало — видимо, Сатана нейтрализовал его.

— И все же, дайте мне закончить, а затем уже делайте все, что вам подскажет совесть, если таковая имеется, — упрямо гнул я свою линию. — Повторяю: я не хочу, чтобы вы враждовали между собой, не хочу гибели ни одного из вас. Я и Люцифер — вот две враждующие силы, которые должны решить — кому есть место в этом мире, а кому — нет! Это наше личное дело, и если ваш предводитель не трус, я вызываю его на единоборство. Ну, а если трус и не примет моего предложения, то подумайте, стоит ли отдавать жизни за такое ничтожество?

Удар был рассчитан не только по самолюбию Люцифера, но и на увеличение сомнения толпы.

— Я готов, в любое время и в любом месте раздавить тебя, как лягушонка и освободить наше общество от твоего присутствия, — его ответ был незамедлительным. — Но, с одним условием: мы уединимся на Земле. Сражение будет колоссальным, по своим масштабам, и я не хочу, чтобы Ялмез пострадал.

— Но и я не хочу, чтобы страдала Земля, — резонно заметил я.

— Ялмез — это Земля в прошлом. Земля — это Ялмез в будущем. Таким образом, если мы что-либо сотворим с планетой Ялмез, то Земля просто перестанет существовать. Выбирай! — он торжествовал.

В самом деле, выбора не существовало! Значит, придется Земле и народу ее населяющему пострадать вместе со мной. Но это и увеличивало шансы, что Всевышний заступится за свою паству!

— Резонно. Я согласен, — пришлось пойти на его условия, хотя решение это далось нелегко.

Страсти поутихли и все демоны опустились вниз.

— Прощайте друзья и поминайте лихом, — перефразировал я известное изречение, обращаясь к своим сподвижникам.

— До скорого свидания и удачи в нашем деле, — услышал в ответ.

Люцифер был сдержан и подчеркнуто ехиден. Наклонив голову, рукой указал в направлении переходного портала, показывая, что пропускает меня первым.

XVII

Переместившись на Землю, я первым делом, набрал максимальную скорость, и понесся к Тихому океану. Чтобы избежать большого количества человеческих жертв, приходилось выбирать малонаселенные районы. Люцифер, не намного отставая, несся следом.

Немного не долетая до побережья штата Калифорния, я вошел в штопор и камнем рухнул вниз. Легенда о Водолее натолкнула меня на очередную идею. Словно стрела, врезавшись в океанскую поверхность, стал раскручиваться по спирали, создавая огромную, крутящуюся воронку.

Ширина и глубина воронки достигли уже несколько сотен метров, когда я устремился ввысь, проделывая то же самое в воздухе.

Когда края водной воронки сомкнулись, в воздух взметнулась огромная волна, которая тут же была подхвачена созданным мною смерчем. Потоки воздуха, раскрученные с неимоверной силой, всасывали в себя колоссальное количество воды, создавая столб высотой и шириной в несколько километров.

Я находился на вершине этого нечеловеческих рук творения, силой своей энергии раскручивая смерч все больше и больше.

Оглядевшись, и увидев застывшего невдалеке Люцифера, придал движение всей этой природной мощи в направлении его. Впервые мне пришлось видеть улепетывающего с такой скоростью повелителя демонов. Конечно, смерч не передвигался так быстро, поэтому вскоре от Люцифера виднелась только маленькая, черная точка на горизонте. Перстень продолжал пульсировать, посылая яркие лучи — значит, он находился где-то рядом.

С настойчивостью маньяка, я продолжал двигаться по его следу, когда вдруг увидел, как на горизонте возник и двинулся в мою сторону, постоянно увеличиваясь в размерах, другой смерч огромных размеров.

Раскручивая свое творение до немыслимых скоростей, и придавая максимальный ход, я понесся навстречу вражескому смерчу.

Описать словами встречу двух гигантов почти невозможно — это нужно видеть! Словно взрыв невиданного доселе оружия, видного и слышного за многие сотни километров, произошел в момент столкновения стихий. Дикий вой, создаваемый крутящимися вихрями смешался с какофонией гнетущейся природы, и страшным ударом столкнувшихся стихий. Гром, прозвучавший над ухом, не шел ни в какое сравнение с адской смесью, заполнившей ушные раковины.

И я, и Люцифер, разлетелись в разные стороны, стараясь быть не втянутыми в то опадающий, то возрождающийся, соединившийся воедино гигантский "гриб". Волны вокруг, поднимались и плясали в сатанинском танце, угрожая разрастись до огромных размеров.

Огромный смерч, видимо управляемый Люцифером, взял направление на Лос-Анджелес. Чтобы не допустить катастрофических разрушений и жертв, я стал раскручивать свою часть воронки в обратную сторону, в то же время стараясь сдержать движение огромного столба в сторону суши.

Мне это удалось в полной мере. Стал замедлять свой ход, и рассыпаться на глазах. На подходе к берегу он осел, вызвав несколько невысоких волн, окативших пустынные пляжи. Видимо, городские службы оповещения вовремя известили отдыхающих о надвигающемся бедствии, и благодаря нашим совместным действиям план Люцифера потерпел полное фиаско.

Но наша битва с сатаной была в самом начале. Нужен был новый план. Я не хотел отсиживаться и обороняться, а теперь был заряжен только на атаку.

Сил на создание смерча было потрачено немало, но это было малой толикой того, чем я располагал. Но ведь и у него не было былого запаса энергии. Нужно и дальше изматывать и его, и себя. Тогда мы не сможем нанести такой большой вред цивилизации, на какой рассчитывал Люцифер.

С этими мыслями, я телепортировался в пустынные земли штата Невада.

Чтобы не пропустить, какую "пакость" готовлю я на этот раз, Люцифер неотступно следовал за мной — не нападая, но готовый к отражению атак. Видимо, не привык он воевать с человеко-демонами, и не знал, какого еще подвоха ждать в следующую минуту.

Аналогично океанскому бою, я начал закручивать огромный столб воздуха, вбирающий в себя все на своем пути. Торнадо огромной силы нес в себе десятки тысяч тонн почвы, растений и живности, набирая мощь против идущего навстречу, созданного Люцифером вихря.

Результат борьбы был похож на предыдущий, с той только разницей, что эффект столкновения был более красочен и драматичен.

Силы наши понемногу таяли. Я же только этого и добивался. Не давая времени на передышку, телепортировался поближе к Индонезийским островам. Преобразовавшись в сгусток энергии, решил продолжить борьбу в недрах земли, имея уже некоторый практический опыт с Велиалом.

Миновав всю Тихоокеанскую толщу воды, стал просачиваться еще глубже, пока не достиг твердых пород тектонической плиты.

Основавшись в небольшом гроте, созданном природой, стал ожидать появления Люцифера, но перстень безмолвствовал.

Об этом месте я знал заранее. Обучая, Велиал объяснил, чем оно интересно. Впереди грота находился участок, имеющий разломы со всех сторон. Если заманить врага на это место и произвести сжатие породы, то финал борьбы будет обречен на победу.

Как же я впоследствии пожалел, что последовал совету Велиала, который всегда думал только о кончине Люцифера, но никогда не задумывался о невинных жертвах этой борьбы.

В это время, перстень запульсировал, указывая на приближение Сатаны. Правда, вопреки моим расчетам, он показался с тыла.

Чтобы заманить его в нужное место, я решил сыграть роль приманки. Будто в панике, спешно трансформировался и увлекая его за собой, понесся в опасный район. Почти уже миновав столь страшное место, вдруг почувствовал, как порода начинает сжиматься вокруг меня. Но и враг находился в ловушке!

Нам приходилось тратить огромные усилия не только на сжатие породы, но и на поддержание защитных коконов, не дающих врагу превратить себя в неодушевленную песчинку. Тектоническая плита, словно танцевала на месте, то сжимаясь в несколько раз и увеличивая пропасти разломов, то разрасталась, заполняя собой все пустоты и наползая на соседние плиты.

Результатом нашей возни стали многочисленные цунами, вызванные подвижкой земной коры. Сотни тысяч людей гибли в одночасье! Целые города стирались с лица земли! Впоследствии, люди озвучат много версий о случившемся: и подземные толчки тому виной, и "погодные войны" спецслужб, разрабатывающих климатическое оружие, но об истинных причинах знали только мы с Люцифером.

Подземная битва измотала нас окончательно. Силы покидали обоих. Это было видно по все ослабевающим усилиям с обеих сторон, защитные коконы вот-вот должны были исчезнуть. И чтобы не оказаться замурованными в океанском дне, нужно было срочно покидать это место. Это мы понимали оба, но никто первым не хотел уступать.

Мне уже было настолько все равно, что жизнь перестала иметь смысл, но Люцифер, видимо иначе относился к своей персоне. Он первым бросил сдавливать породу и стал просачиваться на поверхность, в противоположную от меня сторону. Чтобы не потерять след, пришлось двигаться за ним по пятам. Уж очень не хотелось затем терять время на его поиски в информационном поле.

Выскочив на поверхность, и кое-как добравшись до суши, мы обессиленные расползлись в разные стороны, держа друг друга в поле зрения. Энергия — вот, что сейчас было жизненно необходимо обоим! Как спруты, мы присосались к земле, насыщаясь столь необходимой нам силой.

Через несколько минут Люцифер вскинулся и трансформировавшись, исчез из поля зрения. Видимо, взял ровно столько энергии, чтобы хватило на телепортацию. Я кинулся следом. Канал вынес меня на Братское водохранилище, в Сибири, на берегу которого и должен был состояться наш решительный бой.

Эти места мы уже исследовали с Велиалом. От водохранилища до озера Байкал простирались красивейшие сибирские леса. Высокорослые ели, сосны, пихты, кедры, стройные березки и крепкие осины густо заселили этот таежный район. Все это великолепие и буйство природы, скорее всего, будет нами уничтожено, но в данном случае выбор был не за мной.

Приняв демоническое обличье, и вцепившись в деревья, два монстра стали расти, как на дрожжах и через полчаса мы уже доставали верхушки самых высоких сосен. Земля дрожала, когда мы переступали с ноги на ногу.

Через час, энергия была полностью восстановлена, но вся растительность, насколько хватало взгляда, зачахла и пожелтела, хотя была самая середина лета.

"Краб" и "великан", как окрестил я нас, двинулись друг на друга. Наши слабые и сильные стороны, мы уже знали после первого боя на Дее. Хотя оба были просто огромны, неуклюжими наши движения назвать было нельзя.

Едва только я подбирался к его слабым ногам, как "изящным" скачком он поднимал свое тело в воздух, а клешни уже щелкали перед моим носом. Если же он нападал, то огромным прыжком я успевал увернуться от его многочисленных лап и клешней.

Еще долго мы продолжали бы так "разминаться", если бы не огромный валун и лежавшие на нем деревья, за которые Люцифер неожиданно споткнулся. Я мгновенно среагировал на это, вывернув с корнем огромную лесину и нанеся удар по панцирю врага. Дерево переломилось, но и панцирь дал небольшую трещину.

В этот раз для Люцифера у меня было припасено тайное оружие. Перстень Велиала имел еще одну особенность — при трансформации руки, он вытягивался и приобретал форму страшного, заостренного когтя. Материал перстня был таким прочным и твердым, что ничто земное или демоническое не было для него преградой.

Увернувшись от очередного броска и изловчившись, я все-таки оказался на спине Люцифера. Трансформируя окончание руки в коготь, увидел, что у врага сзади отрастает что-то, типа хвоста. Видимо, это тоже было тайным оружием Люцифера.

Едва я собирался воткнуть свой отросший коготь в щель пробитого панциря, как необъяснимое интуитивное чувство заставило вскинуть голову. Сверху, на меня неслось заостренное жало отросшего хвоста. Люцифер принял облик скорпиона и хотел поразить меня сверху и с тыла.

Резким движением другой руки, когда уже жало находилось у самой головы, я перехватил хвост у самого кончика, а когтем нанес сокрушительный удар в разлом на панцире. Благодаря ему, рука с легкостью вошла во внутренности Сатаны, разрывая и корежа все на своем пути, нанося разрушительные раны. Хвост с жалом обмяк под моей рукой и без особого труда переломился не выдержав железной хватки.

Смертельный вой раздался из утробы скорпиона и мы завертелись в фантасмагорическом танце, круша и руша все на своем пути. Сотни гектаров леса, словно соломинки взлетали в воздух и втаптывались в грязь. Не было спасенья и зверью. А мой коготь, в это время, продолжал свое черное дело, кромсая на кусочки Люциферово естество.

Ноги монстра стали подкашиваться и неожиданно таять в зыбком мареве дня. Сатана переводил свои останки в энергию, но и здесь я был начеку! Трансформировавшись в сгусток, направил луч-молнию во врага и стал жадно вбирать такую податливую и незащищенную силу.

Его маленький шар уже в десятки раз уступал моему, раздувающемуся и насыщающемуся его энергией.

Но, Люцифер на то и был великим демоном. Собравшись с последними силами, он выпустил контрлуч, который, вспыхнув, словно перерубил мой. В то же мгновение шар Люцифера стал таять, уносясь от меня и оставляя маленькие шарики, словно капли свежепролитой крови.

Я рванулся за ним и успел заметить, как он телепортировался, но следы, оставляемые сатаной, помогли мне без особого труда перенестись за ним.

Каково же было мое удивление, когда я оказался в собственном доме. Трансформировавшись в человеческий облик, увидел, что в гостиной, почему-то находятся Ольга и дети в окружении нескольких демонов. Дом был просто пропитан потусторонней силой.

"Береги...", — успела мысленно передать Ольга, но выставленный демонами экран прервал ее.

"Нужно выставить защитный кокон", — последнее, о чем успел подумать, и тысячи тупых ударов, и острых игл, впились в мое тело. Меркнувшим зрением увидел искаженные гримасой отчаяния и страха, лица родных и оскаленное лицо Люцифера, заносящего руку для последнего удара. Уже теряя сознание, ощутил тупую боль в сердце и конец своего существования. Бой жизни был проигран!

Эпилог.

Я очнулся в светлой комнате, заставленной медицинской аппаратурой. "Наверное, это больничная палата, и я нахожусь в госпитале, — подумал я. — Значит, жив, и может все, что со мной случилось, привиделось, словно в страшном бреду?"

Из-под полуприкрытых штор, в палату пробивались весело пляшущие лучи солнца, доносилось радостное щебетание птиц. Тело ныло, но оглядев себя, нигде не увидел бинтов. Голова кружилась, и немного подташнивало, но в целом, я чувствовал себя довольно сносно.

Стены комнаты вдруг стали словно раздвигаться и убегать вдаль, создавая видимость уносящегося в небеса коридора. В его конце возник ослепительно яркий свет. Горящий шар приблизился ко мне и на его фоне возник силуэт почтенного старца в ослепительно белых одеждах.

— Неужели, это ты — Всевышний? — прерывающимся от волнения и слабости голосом спросил я.

— Если тебе удобно, так называть меня, то пусть будет по-твоему, — ответил старец приятным голосом.

— Так вот ты какой!? — то ли утверждая, то ли спрашивая, произнес я.

— Нет, я просто принял облик, близкий вашему пониманию, — молствовал он, — а на самом деле — я везде, рядом с каждым из вас. Частички моего сознания раскиданы по всей вселенной, но работают воедино, сохраняя и совершенствуя этот мир.

— Так ты наблюдал за всей этой историей? — с надеждой спросил я.

— Конечно! Только мне хотелось, чтобы здравомыслящие создания на Ялмезе и Земле, сами нашли правильный путь. Не к разрушению того, что я создал, а к взаимодействию и обоюдоприемлимому соглашению.

— Я наделал много ошибок и не справился с возложенной на меня миссией. Погубил столько душ и достоин любого наказания, — понимание вины за случившееся страшно давило на меня.

— А вот и нет! Миссия тобой выполнена! — с добродушной улыбкой, Всевышний приблизился ко мне и положил руку на плечо.

Я хотел вскочить и упасть на колени, но твердая рука не дала мне сделать этого.

— Цель достигнута, потому что демоны восстали против нерадивого правителя, поверив в тебя, — продолжил он. — И ты был лучшим, думая по моим заповедям не о себе, а о других. И победа эта принадлежит тебе по праву. Не твоя вина, что Люцифер до конца остался негодяем, не сумевшим достойно проиграть битву.

— Так версия Велиала, что ты вступишься за правое дело, оказалась верна? — с радостью вскинулся я.

— Абсолютно! Если бы внимательно читал Библию, не сомневался бы в обратном.

— Скажи, а ...

— И Ольга, и дети — живы и здоровы. Ждут тебя за палатой, — он уже знал, о чем я хотел спросить..

— ??? — немой вопрос застыл в моих глазах.

— Да любит она тебя! Просто, Велиал предотвратил их уничтожение, отдалив от тебя. Так нужно было! Можешь не сомневаться в ее искреннем чувстве — она ничем не предала тебя, а в детях ты и так всегда был уверен.

— А что стало с Люцифером? — полюбопытствовал я.

— Он отлучен на многие тысячелетия от всякого общения с любыми созданиями. Может, это пойдет ему на пользу — будет много времени подумать в другом уголке вселенной.

— Спасибо, Господи, за все, что ты для нас сделал!!! — я, чуть не дал волю чувствам, смахнув набежавшую слезу счастья.

— Прощай, защитник рода людского. Да будет Господь всегда в сердце твоем. Да, твои способности, данные Велиалом и другими демонами, я забираю. Ведь надо и им вернуть свою сущность, — после этих слов он лукаво усмехнулся, перекрестил меня и исчез.

Палата приняла изначальное состояние, я чувствовал себя превосходно. Состояние эйфории, просто распирало меня! Значит, я опять стал простым человеком — такого счастья я не испытывал давно!

— Здравствуй, милый! — Ольга ворвалась в палату с распростертыми объятиями и со слезами счастья на глазах.

— Папочка, родненький! Мы так любим тебя! — следом вбежали дети.

Я хотел вскочить и подать стул Ольге, но по старой привычке глаза устремились к нему и ... стул сам переместился под ноги супруге ...

ОГЛАВЛЕНИЕ.

I. Неожиданные способности 3

II. Появление Велиала 14

III.Развитие демонических навыков 27

IV. Любовное увлечение 41

V. Встреча с соперником 57

VI. Операция "казино" 70

VII. Проверка на выживаемость 76

VIII. Новогодний отдых 87

IX. Борьба за любовь 101

X. Распад семьи 113

XI. Знакомство с родиной демонов 127

XII. Рост могущества 138

XIII. Демоническая сущность берет верх 148

XIV.Последний этап обучения 160

XV. Битва на просторах вселенной 174

XVI. Бой на Ялмезе 189

XVII. Главное сражение на Земле 194

Эпилог. 198

25