Заточённые души

Чем старше становился Тил, тем больше он начинал противоречить родителям. Он вконец забросил занятия, и всё время проводил в мастерской, создавая всё новые фигуры. Чтобы никто не беспокоил, он запирал дверь. Однажды, отец не выдержал и выбил её. Гнев наполнял его душу: к увлечению сына, к невоплощённым возложенным на него надеждам и к самому себе, за то, что не смог заставить, научить... Тис еле удержался, чтобы не перебить творения сына в черепки. Как ни как, это труд. Пусть никому и не нужный... В тот день он впервые поднял руку на сына...

С иллюзиями воспитать в Тиле достойного члена высшего общества было покончено. Родители задумались над дальнейшей судьбой сына. Ведь одним духовным сыт не будешь. Нужно пристроить сына-болвана на работу. Смотреть на фигуры — горожане смотрят, ходят на его выставки, хвалят, а вот платить за это — ни у кого, почему-то, желания не возникало. На тот момент Тис занимал почётную должность начальника охраны главы города. Поэтому он без труда устроил сына охранником к себе в отряд. Вполне возможно, что работа поможет Тилу одуматься, взяться, наконец, за голову.

И Тил взялся. Только не за голову, а за взрывной камень. Он подбежал с ним к рушащему их город техномонстру. Смерть героя...

После этой истории Тис ушёл в молчаливые раздумья. Он так и не рассказал, что случилось с его женой Миной. Думаю, наберись смелости и спроси кто-нибудь из нас — он не сказал бы. На сегодня ему и этих болезненных воспоминаний достаточно.

Это было ужасно! Поднялся буран. Нам пришлось остановить повозку и молить богов о том, чтобы всё прошло благополучно. Салон качало. Ледяной ветер пробивался сквозь щели забитых досками и тряпками дыр. Но всё это не пугало так, как бой о боковую стенку. Сильный, свирепый, сопровождаемый звериным рёвом. С каждым ударом повозка сотрясалась. Дребезжали стёкла. И ничего не разглядеть из-за снега. Что за зверь? Но это продолжалось недолго. Раздался рёв вперемежку с волчьим рычанием. Возня. О стенку что-то несколько раз стукнуло, качнув нас с невероятной силой. Ещё чуть-чуть, и перевернулись бы. А потом всё стихло. Вернее, стихла возня битвы, обозначенная победоносным воем. А буран продолжался. Это пугало.

Первым делом, когда спала непогода, я выглянул на улицу. Рядом лежало мёртвое тело зверя. Кажется, снежного медведя. Да, именно его. Бирюк над ним хорошо поработал...

Снежный медведь — самый свирепый из своих собратьев. Он опасней даже красного медведя. Превосходит его и лютостью, и массой. Эта лежащая на снегу туша не меньше трёх тонн весить должна. Бирюку повезло, что отделался только рваной раной на холке. Тис тут же обработал её мазями и заставил вылакать ведро лечебного зелья. Обычно, волки не могут устоять в бою с таким медведем. Бирюк или слишком везучий, или невероятно опытный воин. Думаю, хватает и того, и другого...

Шкуру медведя очень умело снял Брок. Не сильно приятно было на это смотреть, если честно. Но лучшего способа утеплить стены салона не предвиделось. Кстати, после этого в повозке значительно повысилась температура.

Мы продолжили путь, а Бирюк остался. Поесть... К вечеру он догнал нас.

Утром вновь была метель. Гораздо меньше, чем прежде. Рисковать не стали и переждали непогоду. Ждать пришлось до позднего обеда.

В общем, дорога была не из лёгких. Боюсь даже представить, что бы мы делали без паровой повозки.

Солнце заслоняли свинцовые снежные тучи. Лишь когда мы подъехали ближе к вырывавшейся тёмными пятнами из белого пейзажа горе, поняли: пункт конечного назначения достигнут. Проехав ещё полкилометра вдоль скалистых стен, мы наткнулись на ворота. С металлическими вставками и заклёпками, чем-то похожие на главные ворота Сара.

Мы с Тисом вышли из повозки. Остальным я приказал находиться внутри. Мало ли чего случиться может? Снаружи никого не было. Прежде чем начать безудержно колотить ногами и кулаками по воротам, я осмотрелся в поисках какого-нибудь сигнального колокола или ещё чего. Меня опередил Тис, дёрнув за незамеченный мною рычаг. Громкого звука не последовало, но окошко над рычагом распахнулось. Появившаяся сине-зелёная физиономия драга оценивающе посмотрела на Тиса, потом на меня. Без каких-либо слов, ставни окошка вновь захлопнулись. Некоторое время ничего не происходило. Я уж думал вновь дёрнуть рычажок, но не успела рука до него дотянуться, как раздался тяжёлый, оглушающий скрежет металла. Ворота начали медленно разъезжаться посередине, обнажая два тонущих в тенях силуэта. Чем больше разъезжались ворота, тем отчётливей они становились.

На проходе стояли два человека. Оба высокого роста, один был худой и жилистый, второй — полный, с солидным пивным животом. Сухое, вытянутое лицо первого мне было до боли знакомо. Второе, округлое с пухлыми как сливы губами, тоже. Но где я их мог видеть?

Тот, что худой, улыбнулся и пригласил внутрь. Да, паровая машина пусть тоже заезжает. Я подал сигнал нервно наблюдавшей в смотровое окно Джине. Медленным ходом она повела повозку за нами. Вглубь суетящегося города.

— От лица всех жителей Стальни приветствую тебя, Дрим Тринадцатый, и твоих спутников, — говорил худой, в то время как полный буравил меня обиженным взглядом. Где-то я уже видел этот взгляд... Откуда, Гирен с Геллизой побери, он знает моё имя? И при чём тут Тринадцатый?!

— Мы ждём тебя уже который день, — всё тем же спокойным, само собой разумеющимся голосом говорил человек. — Сказать по правде, ожидали видеть тебя раньше.

— Да что всё это значит! — не выдержал я.

Оба мужчины удивлённо переглянулись, затем посмотрели на меня:

— Разве твоя кровь тебе не сказала?

Некоторое время я в недоумении глядел то на одного, то на другого. Потом всё-таки собрался с мыслями:

— Простите, я погорячился. Просто дорога сложная, — я говорил и в то же время отчаянно пытался вспомнить, где мог раньше встретиться со своими собеседниками. Никаких идей на ум не приходило. — Но я всё равно ничего не понимаю. И нет. Кровь мне ничего не сказала.

— Жаль... — вздохнул худой. — Придётся тебе многое объяснять. Но не сейчас. У нас с Томбом много дел.

— Значит, вашего друга зовут Томб. Моё имя, почему-то, вы уже знаете. А вас-то как величать?

— Меня зовут Риоллиос Сороковой.

— Вот и познакомились, — без особого оптимизма сказал я. Тис как шёл рядом молча, так и шёл. Кажется, его наш разговор совсем не интересовал. Или он просто не подавал виду, что интересует.

Ещё несколько минут пути, и мы стояли у порога невысокого дома с прилегающей конюшней.

— Ну вот и пришли, — сообщил радостную весть Риоллиос. — Машину можете ставить возле конюшни. Она никому там мешать не будет. Хозяйка дома вас накормит и разместит в комнаты. Отдыхайте, набирайтесь сил. Сейчас нам дорога любая помощь. Тем более — ваша. Если есть какие-то вопросы, а они, разумеется, есть — можете задавать их нам. Только позже. Слишком много дел ещё нужно успеть. Завтра в первой половине дня нас с Томбом можно будет найти в центральной библиотеке. Где потом — трудно сказать... В общем, очень рады вас здесь видеть. До встречи.

— Да, очень рады видеть, — вставил Томб, — несмотря ни на что, очень рады...

На этой дружелюбной и совсем непонятной ноте мы распрощались. И лишь спустя час, за ужином, я вспомнил, где их видел. Это именно те два путешественника, с которыми у нас была стычка ещё тогда, в самом начале путешествия в Руины Неизвестного города. Они назвались бастонцами. Запудрить нам мозги хотели? Что ж, это им удалось. Ох и отделал я тогда Томба. Неловко как-то... И Кич ему ещё в пузо камнем метнул из рогатки. А Брок Риоллиосу усыпляющий приём провёл. Наш первый серьёзный бой. Кто бы мог подумать, что мы с ними встретимся ещё раз? И уж что совсем маловероятно — в этом громадном, расположенном в жерле застывшего вулкана городе.

Хозяйка дома Килфа, пожилая женщина-прим с серебристой шерстью, была более разговорчивой. Но ничего полезного кроме общих сведений о городе из неё выудить не получалось. Ей, кажется, на происходящие вокруг события дела мало. Главное, чтобы постояльцы были. Желательно — с деньгами. Кстати, с нас ничего не требуется. Риоллиос, честь ему и хвала, заплатил за наше проживание на месяц вперёд. Я бы удивился этому, конечно, если бы хоть что-то понимал. А так, заплатил и заплатил. Значит, так надо и всё.

Про Стальню я знал лишь общие сведения. Расположена в умершем вулкане. Развитый город. Самое лучшее оружие производят. И всё, пожалуй. Поэтому сведения, любезно предоставленные Килфой во время дружелюбной беседы, были очень ценны.

Стальня — многотысячелетний город. Он вырос из небольшого кузнечного поселения Сталь близ потухшего Вулкана Обречённых. Руда, добываемая из его недр, обладала невероятно редкими полезными свойствами и ценилась оружейниками по всему Главному материку. Но умением её обрабатывать мог похвастаться далеко не каждый. Этот секрет хранился кузнецами Стали в строжайшей тайне. Многие мастера из других городов приходили к ним в надежде постичь секреты обработки. Подавляющее большинство уходило ни с чем. Лишь немногие, дав клятву хранить секрет и не выносить его за стены посёлка, были обучены. Не секрет, что твёрдую как алмаз руду невозможно обработать без магической помощи. В посёлке жили маги, выполняющие эту задачу. Многие из них были кузнецами.

С годами Сталь разрастался. Всё больше жаждущих постичь тайны обработки становились его жителями. Наивно полагать, что не нашлось желающих силой отобрать все достижения и заслуги честного и кропотливого труда. Постоянные набеги бандитов не давали покоя. И чем больше разрастался посёлок, тем больше набегов совершалось. Всё сложней было обороняться. Не успевали отстроить разрушенную стену, как налётчики прорывали её в другом месте. И, казалось, конца такому неблагоприятному положению вещей не будет. Имя предложившего решение проблемы было утеряно в веках. Зато результат его предложения жив и поныне. Зачем каждый раз отстраивать стены, когда можно поселиться в стенах, практически не способных быть разрушенными? Кратер вулкана — отличное место для основания нового поселения. Хороший доступ солнечного света внутри делает этот вариант вполне выполнимым. И руду можно будет добывать не отходя далеко от дома. А скалистые стены станут отличным укрытием от врагов. Настоящая неприступная крепость!

Случилось именно так, как и предполагалось. Переместившийся в скалу посёлок лишился проблем с налётчиками. Многие из них, кстати, даже боялись подходить близко к вулкану из-за суеверий, впитанных с молоком матери. В нём, как ни как, в древности сжигали разбойников...

Разросшийся с веками город в вулкане получил название Стальня. Многие жители ближайших городов, страдавших от набегов бандитов, в надежде обрести защиту переселились в его неприступные стены. И хоть кузнечное дело и остаётся в Стальне одним из самых важных, много внимания уделяется и другим ремёслам. Несколько десятилетий назад город пополнился сотнями новых жителей — магами, не принявшими единение волшебства и технологий, навязанных Верховным Магом Тризолусом. Некоторые из них теперь занимают почётные места в Общинном Совете города. От их мнений многое зависит. Даже слишком многое, по мнению Килфы. Но, может быть, это и к лучшему...

Утром мы с Джиной пошли на поиски центральной библиотеки. Бабочка сама вызвалась пойти со мной. Кич остался отдыхать. Брок с Тисом пошли блуждать улицами города. Разведывать что и как. Яр с Бирюком остались близ конюшни. Ещё сразу после расселения я попросил волка следить за нашей повозкой. Что он и делал.

У первого встречного человека я спросил путь. Тот почесал свою лысеющую макушку, развёл плечами, мол, и знать не знает, что у них в городе библиотеки есть. То же произошло и с тремя последующими прохожими. И не скажешь, что они глупо выглядят. Мыслящие как мыслящие. Должны были бы знать дорогу. Не обманул ли нас Риоллиос? Может, это он так отомстил за ту стычку? Но когда она была! Пора бы и забыть.

Нет, не обманул. Один драг-полукровка (впервые вижу драга с шерстью прима по телу) указал путь. Нужно было идти прямо по дороге. Дойти до большого светло-зелёного здания с вывеской "Волшебные травы", повернуть налево, пройти десяток другой дворов, пока не выйдем на широкую улицу с фиолетовыми столбами вдоль дороги. Эти столбы для удобства путешественников. Чего душой кривить, и для удобства горожан тоже. Каждый цвет отвечает маршруту дороги. Потом полукровка протянул нам сложенную вчетверо карту, которыми, как выяснилось, он торгует (рядом серел в тени дома незамеченный раньше прилавок) и сообщил, что без неё всё равно потеряемся. Цену заломил, конечно, непомерную... Ладно, главное, что объяснил, как пользоваться.

Приблизительно через час мы подходили к светло-розовым колоннам входа в библиотеку. Я обратил внимание на странную угловато-приземистую архитектуру здешних зданий. Цвета преобладали светлые, в основном розовые или голубые. Светало здесь позже, чем обычно. А когда поднимал голову к небу — чувствовал себя мелким тараканом, попавшим в громадную для него ванну мыслящего. Вокруг города возвышалась скалистая оболочка выеденного столетиями вулкана.

Джина всё это время молча шла рядом. Разговор завести я не пытался. Захочет, сама заговорит. Не захотела...

Громадный холл с многочисленными рядами высоченных полок. Повсюду: книги, свитки и ещё раз книги. Древней подшивки, современной. Из всех существующих в природе видов бумаги. Что меня удивило больше всего — в зале не было посетителей. Мы долго блуждали книжными лабиринтами, пока встретили первого мыслящего — разодетого в странную фиолетовую одежду карла. Его и без того большие глаза под гнутыми линзами очков казались просто гигантскими. Розовая шерсть торчала из под одежды отовсюду, где только возможно. Весьма комично он выглядел, как на мой взгляд. Карл самозабвенно вчитывался в какой-то фолиант с толстенной кожаной обложкой. Джина спросила (от чего он вздрогнул) не знает ли, где мы можем найти Риоллиоса или Томба. Коротышка только плечами развёл, выпятив вперёд толстую нижнюю губу. Почему-то мне сделалось в равной степени и смешно и грустно. Желание спрашивать его что-либо у меня отпало. У Джины, должно быть, тоже. Попросив прощения, что отвлекли, мы продолжили поиски.

Довольно много времени прошло, пока мы наткнулись на следующего мыслящего. Благо, это был именно тот, кто нам нужен. Томб. Он сидел за небольшим столом у стены, перелистывал толстую книгу. На мои оклики он отвлекся от неё и удостоил недовольным, даже сердитым выражением лица занятого человека, оторванного от важных дел. Он что до сих пор обижается?

— Простите, что побеспокоили... — начала заходить издалека Джина.

— Я сейчас занят, — всё с той же физиономией отвечал Томб.

— Тут такая библиотека большая, заблудиться — запросто, — продолжала тактический разговор Бабочка.

— Ничего сложного. Тут всего один главный ход. Остальные — вспомогательные. Все к нему ведут. Это вы от непривычки так решили, — кажется, он начал смягчаться.

— Я бы не запомнила. Без вас только и терялась бы... — Джина многозначительно улыбнулась.