Немира. Колесо судьбы

— Язык усекли! — вслух догадался Лисица и расхохотался так, что стены задрожали. — Язык усекли!!!

Когда блестящий топор в один удар отделил голову от тела, Смердящая площадь заполнилась дикой радостью. Лисица разразился новым приступом смеха. Жбан, не выдержавший атаки проворных лапок, завалился на бок — янтарное содержимое тонкой струйкой потекло на пол. Но уцелевшего главаря не удручил даже вид крыс, лакающих мед. Ведь его голова осталась на плечах. И чувствовать ее там куда приятнее на трезвый рассудок, особливо теперь, когда в руке палача болталась замена.

Вот только кому мог так понадобиться Лисица? И зачем? Хотя какая разница?! Он жив, леший подери! Жив!

Глава 1 Солнце в когтях орла

'Тянись, тянись, покутная нить.

Нить жизни рвать твоей верной рабы...

Солнце еще нежилось на мягкой перине в Навье, когда Немира облачилась в припрятанную с вечера одежду, поршни1 и скоренько заплела волосы в тугую косу. Обогнула родительскую опочивальню и на цыпочках устремилась в сени. Худенькая девица хорошо знала, куда следует ступать, чтобы половицы не выдали скрипом, и в хате даже в темноте ориентировалась точно кошка. К тому же, если мамка все ж заметит — несдобровать — бойко ивовым прутом орудует, а уж как у Доминики рука тяжела... Тут едва ли не полетишь. Вон, зад еще с прошлого раза саднит. Конечно, по возвращении наказания не миновать, но задуманное того стоило.

Немира юркнула за дверь, порадовавшись, что не зря накануне петли маслицем смазала. Шикнула на не к часу проснувшегося Булька, а чтоб не обижался да шуму не наделал, угостила его костью. Юркнула за хлев, подхватила узелок и поспешила к лесу. Теперь добираться было делом нехитрым — тут рукой подать, на самой окраине соснового бора их с мамкой изба примостилась.

— Яринка! — громким шепотом позвала Немира, остановившись у условленного дерева — самой высокой сосны, что росла в кольце пышного малинника. Знатные тут ягоды летом зреют, крупные, сладкие. Если раньше всех успеть, можно целое лукошко собрать. И обычно Немира первой и приходила — уж больно вкусное варенье мамка из малины готовила. А пироги какие — всем местным хозяйкам да стряпухе с постоялого двора на зависть!

— Тут я, — раздался знакомый голос.

— Зачем в чащобу-то забралась?

— Чтоб ни с кем не встретиться.

— Да ты смеешься? Ночь-полночь, хоть глаз выколи — никто тебя не заметит.

— Да я сама никого замечать не хочу — боязно.

— Вот те раз, — топнула Немира. — Ну и товарка. А на реке тоже струсишь?

— Вот еще! — вылезла из кустов Яринка.

— Ладно, пошли, — смилостивилась Немира. Все ж как бы ни был силен интерес, а одной идти не хотелось. Вот только признаваться в том совсем не обязательно.

Немира пошла первая. Яринка не отставала, ступая след в след, но дергалась от каждого шороха и подпрыгивала от любого скрипа: то ей чудилось, чьи-то когти рвут гарсет да платье, то мерещились в кустах желтые глаза оборотня, а когда из-под ног выскочил заяц — и вовсе на подружке повисла.

— Ну и трусиха же ты! — подытожила Немира, едва удерживаясь на ногах — не мелкой кости была напарница.

— Просто он неожиданно выпрыгнул.

— Ну да, ну да...

— Надо было с собой Олельку брать, — чем ближе подходили к реке, тем меньше у Яринки оставалось уверенности в разумности затеянного.

— Не надо, — отозвалась Немира и невольно вытерла рукавом губы. — А то снова бы пришлось поцелуями расплачиваться.

— Зато втроем веселее.

— А может тебе просто нравится с ним целоваться? — догадалась девица, пожалев, что в бледном свете луны не рассмотреть лица подружки.

— Вот еще! Нужны мне его поцелуи, как же! Пусть эту ощипанную курицу Макрину слюнявит. Просто... просто тогда бы мы наверняка живыми возвратились. Он ведь самый сильный на деревне.

Немира не поверила — не по годам рослой была подруженька-ровесница и на старшую сестрицу, что прошлым летом поневу повязала, с завистью глядела — но вслух сказала:

— И самый бесцеремонный. Мы и без него возвратимся. Нож имеется, да и заговор известен.

Яринка только вздохнула. Какое-то время девицы хранили молчание, что время от времени нарушало совиное уханье да отдаленный волчий вой. Когда же воздух посвежел, и запахло рекой, Немира велела пригнуться и идти как можно тише. Все ж, к встрече следовало подготовиться, а заводь-то вон за теми кустами пряталась.

— А ты уверена, что они там будут? — едва слышно прошептала Яринка. — Последний покос давным-давно прошел. А уж о седмице Ру...

— Тс!

Немира резко припала к холодной земле и подружку следом утянула. Девичьи сердца забились в унисон, когда осенний воздух наполнился дивным пением, будто то не голос был, а серебряные колокольчики звенели:

— Как ночь сегодня хороша:

Луна в златом сиянии,

Река средь трав и камыша

В блестящем одеянии.

Колышет легкий ветерок

Мои густые волосы.

Я вдалеке от глаз, дорог

Без платья да без пояса.

Скорей иди сюда, мой друг,

Согрей меня дыханием,

Теплом объятий, лаской рук.

В лесном благоухании

Среди прохлады и тоски

Даруй мне пылкость сладкую:

Чтобы объятья, как тиски,

Чтоб поцелуи жаркие...

Яринка не то от ужаса, не то от услышанного распахнула свои и без того не малые глаза так, что Немире даже страшновато стало: вдруг выскочат. Поди, потом отыщи в траве да средь жухлых листьев.

— А что если они нас заметят?

— Тс.

Немира решила подползти к заводи ближе и потянула за собой подружку. Однако напарница вдруг уперлась и отчаянно замотала головой.

— Да не трусь ты.

Но уверенный шепот возымел на Яринку совершенно обратное действие: она развернулась с явным намерением убежать как можно дальше от нечистого места. Однако Немира не собиралась так просто сдаваться. Договаривались не уходить, пока не увидят русалок, значит не уйдут! Вот только справиться с немалым задом подружки оказалось делом не из легких, и хотя тоненькие ручки каждый день тренировались, хлопоча то по дому, то на подворье, все ж, против не по возрасту округлых форм сильно проигрывали. Пришлось идти на отчаянную меру: хитрая подсечка — и вот Яринка уже распласталась на сырой земле, туго пытаясь сообразить, что произошло. Немира же тем временем выхватила нож и принялась очерчивать большой, до самых камышей, круг, приговаривая обережный заговор. А закончив, предупредила:

— Все! Теперь, если переступишь эту черту, тебя русалки под воду уволокут. И в глаза им не смотри, а то ни круг, ни заговор не помогут.

Подружка села, подтянула ноги к груди и обиженно прошептала:

— Лучше бы на гаевок смотреть пошли. Они хоть добрые — зверей, птиц лечат.

— Ага, зато против их деда заговором да кольцом защитным не отделаешься! Он, поди, точно знает, сколько ты поганок от нечего делать посбивала!

— Гаевки хорошие, они бы не дозволили деду меня обидеть, — надула губы Яринка.

— Ну, хочешь, завтра пойдем? — предложила Немира. — Я с удовольствием посчитаю сколько раз тебе гаюн дубиной по голове настучит.

— Тебе, можно подумать, не настучит!

Немира пожала плечами. Если бы она гаевого деда повстречала, то уж ее-то он первую поколотил бы. Имела девица дурную привычку поганки да мухоморы пинать. И уж куда чаще подружки это делала. Но на то были причины. Однажды, когда мамка захворала, Хромая Гнеда сделала отвар из свежесобранных мухоморов. Поила им больную и обещала исцеление через пару дней. Только мамке вдруг так худо стало, что еле-еле откачали, спасибо старосте, что редкого лекарского порошка отжалел, хоть и пришлось за него потом пахотой аж три седмицы расплачиваться. После того Немира ни мухоморов, ни старую знахарку не жаловала. А один раз и вовсе ей дверь Булькиным дерьмом измазала, чтоб неповадно было людей травить. Правда, с того часу покосившуюся избу Хромой Гнеды за версту обходила, а при встрече спешно глаза в сторону отводила. Но знахарка, если и догадывалась о чем-то, виду не подавала.

— Я все ж мыслю, не время за гаевками наблюдать. Они как раз сейчас, должно быть, шерстью обрастают.

— Шерстью? — почесала голову подружка. — Да, пожалуй, красоты в таких девах будет мало.

— Давай на русалок поглядим, — предложила Немира. — Зря, что ли пришли?

Яринка вздрогнула, но затем все ж кивнула. Девицы встали на четвереньки и тихонько подползли к краю берега. Однако заросли не позволяли толком ничего разглядеть.

— Поторопилась ты кольцо очертить, — заметила подружка.

Но Немира не растерялась: подтянула палку, не покидая спасительного круга, и осторожно развела ею пожухлые камыши. От увиденного у обеих подружек враз перехватило дыхание. На бревнах да валунах у самого берега сидели нагие девы и расчесывали длинные волосы. Бледная кожа будто светилась в ночи. Водяницы то пели, то разговаривали о подводных красотах, то вовсе замирали, будто в камни претворялись.

— А ты уверена, что это русалки? — спустя пару мгновений жадного созерцания спросила Яринка. Никак, недавний страх бесследно покинул ее сердце.

— А кто ж еще?

— Ну, не знаю, — поморщилась подружка, — мало ли какие девки решили искупаться.

— На исходе осени? Я вон в гарсете на меху мерзнуть начинаю, а они голые...

— Мало ли, дурные какие. Неманос тоже вон однажды напился до одури и голый в прорубь полез. Говорят с того часу не мужик больше. Сестра теперь его за глаза Немаяйц кличет.

Немира вовремя задушила ладошкой готовый вырваться наружу смех. Яринка негромко хихикнула, а еще через некоторое время молчаливого наблюдения сделала вывод:

— Знаешь, не такие они и пригожие, русалки эти. Мои волосы куда сильнее блестят, — девица с гордостью потрепала свою русую драгоценность и снисходительно добавила, — да и твоя коса куда гуще их жиденьких паутинок будет.

Немира скривила смешную рожицу, изображая водяницу, Яринка прыснула со смеху, а когда зажала рот, было уже поздно. Всего в аршине от круга стояла нагая русалка и вращала выпученными глазами.

— Мамочки! — пискнула подружка и попятилась. Немира мертвой хваткой вцепилась в ее подол — не дайте боги, еще сдуру обережную защиту покинет.

Вот уж теперь водяницу точно нельзя было назвать красавицей. Перекошенное от злости лицо, торчащие во все стороны волосы и остекленевший взгляд, уколовшись о который, Немира тут же отвела очи и напомнила напарнице:

— Только в глаза ей не гляди!

Возобновилась дивная песня. Немира искоса глянула на русалку, что плавно двигалась вдоль обережной черты. Нежный голос успокаивал, слова проникали в самое сердце... Девицы малость расслабились, но вдруг водяница как бросится! Подружки взвизгнули и теснее прижались друг к дружке.

И снова песня...

И снова бросок.

Водяница опять и опять натыкалась на невидимую преграду и отступала. Шарила руками по обережным стенам, шипела, манила. Девицы старались не глядеть.

— Как же нам теперь домой-то добраться? — прохныкала Яринка.

— К утру она вернется в воду. Осень нынче, днем водяницам по берегу шастать не дозволяется.

— Ты уверена?

— Точно тебе говорю, — Немира как можно больше твердости вложила в слова. Так говорили люди, хотя она не знала ни одного человека, что своими глазами видел, как к утру русалки возвращаются в воду. Да и вообще никто в их селе водяниц не встречал. Разве что дядька Неманос. Но тот плут и пьянчуга, где врет, где правду говорит — никогда не разберешь, а потому и веры ему особливо нет. Немира в панику не давалась — рассвет покажет. А он уже скоро. Когда же не оправдалось подозрение, что к разъяренной водянице присоединятся подружки, и вовсе осмелела.

Скоро русалка успокоились, поняла, видимо, что через черту не перебраться, угомонилась и вернулась восвояси. Подружки даже не сразу поверили своему внезапному счастью. Но переползать обережную границу не спешили, даже, когда чудесное пение возобновилось.

— Может, поедим?

— Как ты можешь сейчас о еде думать? — шепотом спросила еще не отошедшая до конца от увиденного Яринка.

— Голод не тетка, — пожала плечами Немира и принялась разворачивать узелок. Громкое урчание в животе подтвердило правильность принятого решения.

— Неужели ты ничего не боишься? — восхитилась подружка, жуя сало с хлебом.

— Еще как боится! Ласк да поцелуев! — ответил за девицу хриплый голосок.

— Олелько! — обрадовалась Яринка, спешно приглаживая волосы и расправляя юбку.

— Тебе чего тут надобно? — хмуро поинтересовалась Немира.

— На русалок пришел поглядеть.

— Что ж, гляди, — зашипели из-за камышей.

— Не гляди! — так истошно завопила Яринка, что даже русалки на миг попятились. Видать, и вправду втюхалась в этого обалдуя.

— Скорее в круг! — позвала Немира. — Тут не достанут!

Но Олелько и не требовалось особого приглашения. Завидев разгневанных русалок, спешащих к новой жертве, он в один прыжок долетел до самого центра обережной защиты, нечаянно толкнув Яринку и распластавшись на Немире.

— Слезь с меня, — сдавленно потребовала та.

— Только за поцелуй, — хохотнул Олелько и потянулся к девичьим устам.

— Еще чего! — фыркнула Немира и попыталась скинуть с себя тяжеленную тушку. Ладную бы пару молодец с Яринкой составили. И сложением схожи, и к поцелуям да подобным глупостям оба безудержный интерес имеют.

— Смотрите! Смотрите! — позвала подружка. И к счастью для Немиры, спасенный "груз" отворотил лик и сполз-таки с ее тела. — Это случайно ни Данутка?

У Олелько челюсть так и отвисла. Да и Немира от увиденного буквально остолбенела. Водяницы замерли в нескольких шагах от начертанной границы, пропустив вперед девочку лет пяти, не больше. Светловолосая кроха с огромными глазами тянула к парню тоненькие бледные ручки. Сомнений не осталось — это была сестра Олельки, та самая, что утопла в реке две весны назад.

— Олелько, братец мой милый! — певуче заговорила девочка. — Неужто не признал? Иль не рад мне?

— Данутка, — прошептал молодец и сделал шаг навстречу.

— Родненький, холодно мне без тебя, плохо на дне речном. Иди сюда, согрей теплом своим.

— Стой, Олелько! — крикнула Немира и обхватила парня за мощную грудь. — Это русалка! Не смотри ей в глаза — зачарует!

Но молодец словно не замечал потуг девицы, тянувшей его назад. Даже когда на помощь подоспела Яринка, подружки все равно не смогли удержать могутного парня, его немигающий взгляд не сходил с утопленницы, неустанно манящей к себе.

— Немира, еще один шаг, и он...

— Закрой ему очи!

Яринка прижала ладошки к лицу зачарованного, но тут же была отброшена в сторону. Хорошо, хоть к русалкам не выкинул. Немира изо всех сил пыталась удержать Олелько в одиночку, но быстро осознала, что не справится. Оставалось только одно. Она обвила крепкую шею и впилась в губы парня поцелуем. В какой-то момент мелькнула запоздалая мысль, что сейчас он и ее отшвырнет, и Немира уже даже приготовилась к падению. Но вместо этого молодец принялся целовать в ответ. А когда сильные руки еще и стан ее обхватили, Немира с облегчением поняла, что замышленное удалось. Вот только отстраниться не получилось. Сбросив пелену русальей волшбы, парень совсем обнаглел. Жадная ладонь сползла пониже девичьей талии. Немира взвизгнула и, частично высвободившись, залепила нахалюге звонкую пощечину. Надо же, она тут жизнью рискует, а он вон что задумал!