Сложить мозаику

-Ну, обидно им видно стало.

-Обидно, — согласился крепыш — но ведь они теперь по всему городу расползлись! Ходят вот так, парами, по тавернам и будто специально везде драки устраивают, да не простые, а чтобы заклятья свои испробовать!

Собутыльник пораженно уставился на крепыша.

-Так ведь запрет на это!

-А им плевать!

-На указы короля?!

-И на них тоже!

Крепыш хорошенько приложился к кружке, а у его друга наконец-то включилось критическое мышление, и он с подозрением уставился на собутыльника.

-А ты-то откуда знаешь? Уж не наговариваешь ли ты на магов?

-Дружок моего свояка в городской страже служит, так у них только и разговоров об этом. Меж собой, конечно. Ведь людей бьют, указы королевские нарушают, а трогать нельзя — запретили им.

Второй поражено откинулся.

-Кто?! Неужто измена?

-Да кто ж знает? Вот увидишь — посидят немного, потом задираться начнут, а потом заклятьями своим ударят. Убить может и не убьют, но крови будет много. Но если найдётся кто смелый им возразить, то и я в стороне не останусь.

Мужики (по виду простые мастеровые) снова приложились к кружкам, а я уже с интересом стал присматриваться к студентам. Мне было безразлично, кто и кому бьёт морду в пьяном угаре, но прозвучало нечто интересное — беспредел начался после странной драки, в которой магов измордовали в их собственной любимой таверне. И вроде бы я сам приложил к этому руку, заблокировав студентам возможность создавать заклинания. Было весело, а вот Академия шутку не оценила и взялась за расследование всерьёз. Хотя с чего вдруг такой интерес? Ничего особенного я не делал. Те плетения, которые я успел здесь увидеть, были вполне стандартными, как и в других мирах, значит у местных наверняка должны быть и артефакты, блокирующие магию или забирающие энергию. По идее, местные маги должны были провести скрытное расследование и быстренько это дело замять, чтобы не подрывать собственный авторитет. Но они этого не сделали, позволив слухам расползтись по городу. Мало того, ещё и студенты отправились по городу устраивать драки. Почему?! Первое, что приходит в голову — студенты решили поквитаться за своё унижение. Но это глупость — использовать магию в пьяных драках запрещалось всегда и везде. Достаточно негромкого рыка ректора, и все будут тихонечко сидеть по общагам. Но раз это сделано не было, значит всё происходит с ведома ректора?! Но ему-то это зачем?! Для восстановления авторитета?! В пьяных драках?! Второе, ещё более глупое предположение, что таким образом пытаются выявить причину блокировки магических способностей, повторяя ситуацию. Но это значит, что куча идиотов пытается ловить ещё большего идиота, дожидающегося неприятностей в одной из таверн. Решили, что неведомый враг только и делает, что пьянствует, а свое антимагическое оружие использует только в пьяных драках?! Это что, студиусы вот так и будут ходить по тавернам, устраивая драки и с надеждой получить по морде от неведомой вражины и медаль на грудь от своего ректора?! Глупость несусветная.

Единственное более-менее разумное объяснение — что кто-то решил использовать драку как удобный предлог для решения своих собственных проблем. Возможно, маги решили показать таким образом кто в доме хозяин, возможно это внешнее проявление каких-то подковёрных разборок местной элиты. Мне это интересно? Нисколечко. Мне это надо — в них встревать? Совершенно не надо. Будь это в другой таверне, я бы с удовольствием посмотрел на бесплатное развлечение, только вот таверна-то — "наша".

Сейчас мальчишки начнут задираться, и наемники обязательно пойдут наводить порядок. Амулеты, выданные в храме, разрешалось носить только во время караула, да и рассчитаны они были преимущественно на отражение ударов холодного оружия. И если студенты применят даже простенькие огнёвки, то нашим достанется, и даже очень. Мне тоже придётся встрять и тоже получить свою долю "удовольствий". Можно и потерпеть, но чего я этим добьюсь?

Снова заблокировать магию? Можно и так, но зачем мне пристальное внимание магов? Я, конечно, могу сбежать в любой момент, но зачем? Мне пока и в подземном хранилище неплохо.

А если попробовать некий третий вариант — чтобы и по морде не получать, и себя как мага не обнаруживать, а внимание столичных магов переключить на храм? Что, если этим студиусам прямо здесь и прямо сейчас сделают что-нибудь нехорошее (без магии и без мордобоя)? Местные сразу сделают вывод — рядом храм Ирис, он большой, интересный, а в таверне постоянно отирается охрана храма. Придут к нашим магам, начнут задавать вопросы, может даже попытаются проникнуть в хранилище. А я посмотрю — кто здесь командует, чем интересуется, и какую пользу я могу извлечь для себя.

Уже с усмешкой поглядел на студентов — ну, ребята, сегодняшний вечер вы запомните надолго...

А ребята повели себя как мелкие хулиганы — излишне дергано, излишне громко, наигранно, показушно. Поковырявшись для вида в тарелках, один из студентов (с чуть более темными волосами) демонстративно сплюнул, и заорал:

-Эй, хозяин, ты что за дерьмо нам подсунул?

Подскочивший Таркал начал было что-то говорить, но студент демонстративно спихнул тарелки со стола.

-Принеси свежее, и пошевеливайся, пока я не рассердился!

Таркал, видимо, что-то почувствовал, поэтому не стал спорить, торопливо закивал, рассыпался в извинениях, и через пару минут студентам принесли новое блюдо. Но и с этим получилось не лучше — скандалист с брезгливой гримасой только поднес тарелку к носу, скривился ещё больше и грохнул тарелку об стол.

-Ты что, сучий потрох, издеваешься? Ты только из дохлых кошек умеешь готовить? Да я тебя самого на отбивные пущу!

За соседними столами начали оборачиваться, и один из посетителей не выдержал.

-Ты чо расшумелся? Не нравится готовка — иди в другое место.

-Тебя не спросил! — В голову сделавшего замечание полетела тарелка.

Пострадавший ошалело дернул головой, стер с лица брызги соуса, кровь из рассеченного лба, и с матом бросился на обидчика. Правда, поквитаться у него не получилось — пара встречных ударов успокоили его минимум на час. Хоть и троечники, но подготовка боевого факультета всё-таки чувствуется, невольно отметил я.

Теперь на шум и грохот падения тела обратили внимание все. Цинк кинул взгляд на разгорающуюся драку и начал было вставать, но я его опередил.

-Сиди, я сам разберусь. Они ведь мою гулянку портят! Да и разомнусь немного.

Цинк покосился на студентов и чуть усмехнулся.

-Сильно только не калечь.

-Ладно.

Студенты отбили первый натиск, на полу валялось несколько тел, но пока всё ограничивалось банальным мордобоем. Дрался "скандалист", а второй только страховал и был больше озабочен наблюдением за состоянием своей магической защиты, чем за дракой. Два сопляка, в которых боролись желание выслужиться и страх перед неизвестным врагом, которого они могли и нечаянно найти. Я не собирался устраивать с ними показательные гладиаторские бои, и весь расчет был на использование простейших, но очень эффективных средств, которые здесь, надеюсь, ещё не очень известны.

В свое время я потратил очень много времени, чтобы научиться "тяжелому" взгляду для запугивания противников, особой походке, а сегодня решил добавить ещё и инфразвук на частоте, вызывающей панику и страх. Несколько шагов, и в таверне уже гробовая тишина, все взгляды на меня. Ещё несколько шагов, ещё добавить силу звука, и вот уже с моего пути торопливо уходят даже невиновные. Студенты тоже напряглись, но пока ещё не поняли, что им от меня ждать и почему им всё страшнее.

А я приготовил им ещё один сюрприз из своей "медицинской" серии. Мысленная инъекция в кишечник студентов по несколько миллиграмм убойной смеси из инкапаситанта, окадаиковой кислоты и ещё нескольких секретных ингредиентов. Студенты поставили защиту, но это не играло никакой роли — несколько секунд, и их кишки взбунтуются.

Ещё несколько шагов, ещё усилить мощность сигнала. В животах студентов громко забурлило, а я для большей театральности сделал резкое движение в их сторону и рыкнул:

-Урроды! Я вас научу вести себя в приличном месте!

Парни готовы были драться, даже преодолевая необъяснимый страх, но... Как драться, если животы вдруг скрутило от боли, а из задниц с мерзким запахом и звуками струей булькает дерьмо? И все это видят, слышат, обоняют... Несколько секунд, и студенты, не выдержав унижения, бросились из таверны, оставляя за собой вонючие следы.

Вот и вся "разборка"...

Я плавно убрал инфразвук, и в зале начали дышать. В полной тишине вернулся за стол и буркнул, усаживаясь:

-Они не только уроды, но ещё и засранцы.

Похоже, я смог удивить даже Цинка. Разглядывая меня со странным выражением, он протянул:

-Я знал, что ты крут, Линк, но чтобы от одного твоего вида и голоса обосрались даже маги?! — и уже обращаясь к остальным наемникам — Ну, всё, ребята, теперь нам ничто не страшно, если рядом будет Линк. За него!

На этот раз за меня выпили очень дружно и с чувством.

Драки не были чем-то особенным. Тем более, что зачинщики были показательно наказаны, избитым Тарнак сразу преподнес по кружке вина за счет заведения, и минут через десять про драку почти забыли. Почти. Но время от времени я ловил на себе взгляды посетителей. Странная смесь недоумения, сомнения, старательно скрываемого страха. Всё что угодно, но только не восхищение.

Ещё я понравился весьма симпатичной дамочке в богатой одежде. Не спрашивая разрешения, та перебралась за наш стол и стала пожирать меня взглядом. Симпатичная зараза, но после того, как она, наверное, в десятый раз повторила с придыханием, что я был великолепен в своей ужасности, что она получила огромное наслаждение от собственного страха перед таким мужчиной, и совсем не против испытать его ещё несколько раз, пришлось поставить на ней крест (как возможной подруге на ночь). Или дура, или мазохистка, а такие меня никогда не интересовали. Даже на одну ночь.

Ещё немного беспокоила уважительность, появившаяся у Цинка. Вроде я ничего особенного не сделал, даже не ударил никого, но в его отношении ко мне что-то неуловимо изменилось. Может мне не стоило использовать инфразвук? Цинк — хороший вояка, и наверняка задумался — с какой стати ему стало страшно от вида собственного подчиненного, да ещё и идущего на разборку с другими? Есть такие люди, от которых агрессия прёт во все стороны, но я к таким не отношусь. Можно было сделать инфразвук направленным лучом, но как бы тогда остальные посетители поняли что происходит? Не, лучше уж так — все ощутили страх от моего вида, а студиусы, к которым я шел, и вовсе... Теперь этот случай замять просто не получится, разве что перебить всех присутствующих.

А пьянка продолжалась. Надо отдать должное служанкам — объедки на нашем столе не валялись. Тихо, тактично, незаметно, они появлялись из-за спины и быстренько наводили порядок, забирая грязную посуду и расставляя новые блюда.

Ещё одной приятной неожиданностью стало наличие в таверне и собственной культурной программы — Таркал, стараясь побыстрее загладить впечатление от неприятного инцидента, позвал певичку (весьма крупную жгучую брюнетку, затянутую в корсет). Весьма зрелая дама, но голос оказался неплохим. Подыгрывая себе на мандолине, прошлась по залу, спела несколько фривольных песен, и настроение у посетителей сразу улучшилось. Когда она подошла и к нашему столу, мужики мигом освободили место для неё, налили вина, и начался персональный концерт уже для нашей компании. Сначала несколько сольных песен, затем к ней присоединились женщины, а потом и наши мужики. Судя по лицам, такого хорошего вечера у них давненько не было.

Мы с Цинком постепенно оказались с края стола и потихоньку цедили вино, больше слушая трёп остальных, чем рассказывая собственные истории. Взрослые мужики, которым не нужно кому-то что-то доказывать. Цинк если и старался что-то узнать из моей жизни, то очень осторожно, исподволь, без нажима. Я был не против, и не торопясь рассказал несколько реальных историй, подсмотренных в чужих головах. А то, что большой разброс по времени и расстояниям, так жизнь меня и в самом деле помотала. Да и моя натура, любопытная до всего нового и необычного. То, что жив до сих пор, вполне можно списать на провидение, а то и на неведомые игры неизвестных мне богов. Я и сам с обычным человеком могу сделать что угодно — вознести до богатства и власти, сбросить в бездну нищеты и ужаса. Только вот кто мне объяснит, что происходит с моей собственной жизнью?

Возвращения студентов я не ждал — им бы отстираться и живот успокоить. А вот если у них был отряд поддержки, то могли появиться и новые гости. Так что я косился на каждого нового посетителя, оценивая его опасность.

Сгорбленную старуху с клюкой я заметил сразу, как только она вошла в двери таверны, но не придал этому значения — мало ли побирушек болтается в столице. Это уж дело хозяина — выгнать сразу или бросить ей объедки. Но Тарнак почему не сделал ни то, ни другое. Покосился, да, но продолжал заниматься своими делами. Старуха и в самом деле отправилась побираться — не спеша подходила к столам, всматривалась в сидящих. Кто-то бросал ей кусок, и она шла дальше, кто-то просто отворачивался.

Когда она подошла к нам, всмотрелась в Цинка, и вдруг стукнула палкой по столу прямо перед его носом, Цинк почему-то заторопился. Отхватил от краюхи хлеба ломоть, не жадничая, отпластал большой кусок от окорока, да ещё и налил в кружку вина доверху и протянул старухе. Та отхлебнула вина, закрыла глаза и зачмокала губами, словно настоящий гурман. Смотреть было смешно, но я сдержался. Но когда старуха открыла глаза и снова уставилась на Цинка, тот почему-то торопливо указал пальцем на меня.

-Это его!

Теперь пришла моя очередь смотреть в глаза побирушки. Ничего особенного — старая больная женщина, немного сумасшедшая, с красными воспаленными глазами. Подать милостыню такой старухе — любой бог зачтет за благое дело. Я потянулся было дать ей что-нибудь ещё, но старуха цепко схватила мой ладонь, накрыла своей и закатила глаза, словно впадая в транс. Я покосился на Цинка, но тот начал гримасничать, типа, "терпи". Пришлось терпеть. Наверное, через пару минут старуха вдруг забубнила:

Гусеница может бабочкой вернуться.

Кокон треснул, прошлого не вернуть.

Путь определен и страшен будет выбор.

Жизнь на смерть менять не всякому дано.

И ощутишь тоску, став одинок навеки,

Когда чужие жизни станут лишь мгновеньем...

Постояла ещё с закрытыми глазами, затем открыла их, оглядела нас, словно видела в первый раз, спокойно допила вино из кружки и ушла, не забыв прихватить хлеб с мясом.

Я в недоумении повернулся к Цинку.

-И что это такое было?

Цинк чуть усмехнулся, но, как мне показалось, с каким-то сомнением и опаской.

-Горуна это, местная сумасшедшая. Живет где-то в трущобах возле храма, побирается. Некоторые считают, что она блаженная и иногда её устами говорит Ирис Солнцеликая.

-И что она сейчас, по-твоему, сказала? Свой бред или пророчество Ирис? Какие ещё бабочки и гусеницы?