Not brony. Версия полная.

— Здравствуйте, обворожительная леди. Прошу вас не пугаться моего экзотического облика и акцента. Я прибыл в Эквестрию издалека и ещё не совсем освоился с вашими языком и культурой, — я старался произносить слова как можно правильнее, но всё равно чувствовал, как на зебранский акцент ложился ещё и мой собственный. Положив свои вещи на второй топчан, я учтиво полонился и представился. — Меня зовут Ван, мой вид зовётся люди, а вас как зовут, прекрасная мадемуазель?

— Приятно познакомиться со столь учтивым людем, меня зовут Октавия, — после непродолжительного молчания произнесла земнопони. Видимо, она что-то уже решила на мой счёт и продолжила разговор. -Что же вас привело в Эквестрию из столь далёких краев, что я даже никогда не слышала про ваш народ?

— Я понятия не имею, как оказался здесь, — я решил рассказать ей сильно урезанную историю. — Был обычный день, я шёл по улице, толчок, я теряю сознание. Когда пришёл в себя, оказалось, что я уже не в родном городке, а в Эквестрии. Хорошо хоть местные жители помогли, обучили вашему языку. Заработав денег, я отправился в Кантерлот.

— Зачем же?

— Я надеюсь по возможности получить аудиенцию у одной из принцесс. Если не получится — буду искать учёных или волшебников, благо у меня недавно появился один знакомый кантерлотский единорог. Это же музыкальный инструмент? Вы играете? — я кивнул в сторону футляра.

— Да, но я не играю для случайных попутчиков, — холодно ответила пони, сразу же раскусив мой замысел. — Хотите услышать мою музыку — приходите на мой концерт.

— И вам даже не хочется скоротать время за музыкой? — лукаво спросил я.

— Нет, я только недавно с гастролей и не желаю играть, — ещё более холодно ответила Октавия.

— У меня к вам есть предложение. Я могу дать вам послушать музыку моей родины, а вы сыграете мне в ответ, — пошёл я ва-банк.

— Я никому не доверяю свою виолончель.

— Я и не собирался играть на вашем инструменте. Не умею. У меня есть другие способы. — с всё той же лукавой улыбкой ответил я, доставая смартфон. Пони с интересом смотрела, как я собрал и включил его. Заметив её взгляд, я добавил. — Это не магия, это технология. Мой народ сильно развил науку.

Я достал наушники, подключил их к смарту и активировал пятиканальный звук. Выставил в плэй-листе немного имеющейся у меня классики, эпическо-оперной, апокалиптику и 'Реквием по мечте'. В общем, всё, что могло бы понравиться пони, играющей на виолончели.

— Позвольте, я вам помогу с этим устройством, оно позволяет сэкономить заряд энергии и более чисто воспроизвести звук, — дождавшись согласного кивка, я подошёл к серенькой пони. От неё пахло лавандой и корицей. Осторожно вставив наушники в её теплые, чуть дрогнувшие от моих прикосновений, ушки, я активировал плэй-лист и сел на свой топчан. В тишине купе, нарушаемой лишь перестуком колёс по рельсам, я услышал, как серенькая пони начала потихоньку подпевать мелодиям моего мира. Она, словно отмеряя ритм, покачивала свисающей с топчана ногой. Её глаза были закрыты, а мордочка выражала изумление пополам с наслаждением. Это выражение лица было настолько контрастным с прошлой холодной миной, что я невольно залюбовался им. Очнулся я только тогда, когда Октавия открыла глаза и сняла наушники. Понятия не имею, почему я решил включить смартфон. Я ведь собирался его показать учёным, отдать в качестве взноса для помощи в моём возвращении на родину... Но то, что я сделал сейчас, то, на что потратил ограниченный заряд батареи, казалось абсолютно правильным и верным. Я не знал, почему так поступил, но не жалел ни о чём.

— Это было... Красиво. Я никогда не слышала похожей музыки. Извините, что была с вами груба, вы правы — теперь я должна сыграть вам. Вы показали мне красоту своего народа, и я просто обязана показать вам, что и у пони есть прекрасная музыка.

Она бережно извлекла из футляра виолончель. Я, уже в который раз, поразился похожести многих вещей пони на земные. Виолончель была в точности такой же, как и её аналоги с земли, только чуть больше. Повозившись с настройками, Октавия заиграла. В этот раз уже я сидел, откинувшись на спинку топчана и, прикрыв глаза, с блаженствующей миной слушал музыку. Инструмент звучал куда богаче и красивее, чем любая музыка из наушников. Мелодия словно сливалась с перестуком колёс, с вибрацией вагона. Открыв глаза, я посмотрел на Октавию. Она сидела на своём топчане, глаза её были закрыты, а точёные ножки, широко разведённые в стороны, обхватывали виолончель с обеих сторон, крепко сжимая музыкальный инструмент. Это было настолько эротично, что я с трудом отвёл взгляд. Это же пони, она не человек, какого я так сильно возбуждаюсь?!..

Октавия играла самые разнообразные мелодии и только через часа полтора, устало отложила смычок.

— Изумительно, божественно! — ничуть не кривя душой, воскликнул я, тихонько хлопая в ладоши. Октавия залилась смущённым румянцем. Я же в который раз убедился, что пони — волшебные существа. Оказывается, у них мог изменяться цвет шёрстки на мордочке, в соответствие с их состоянием.

— Спасибо за похвалу. Я рада, что смогла показать, что и у пони есть достойная музыка, — всё с тем же смущением ответила Октавия.

— Эм... Октавия, предлагаю перейти на ты, — произнёс я.

— Хорошо, Ван. А почему у... Дискорд! Ван, посмотри! — воскликнула пони. Я выглянул в окно, за которым уже была ночь. В свете, что лился из окна вагона, хорошо виднелся падающий снег. Земнопони растерянно прошептала. — Невероятно. Сейчас же лето?! Пегасы никогда не допускали таких оплошностей!

Я же молчал, догадываясь о истинной причине появления снега. Те существа, которых я освободил. Наверняка, это они. Рэйнбоу Дэш упоминала о странностях на погодной фабрике пегасов, из-за которых Кантерлот покинула сама принцесса Селестия. Да и срочный вызов той самой шестёрки пони, что пришли к избушке Зекоры... Похоже, дела становятся всё хуже и хуже.

Обсудив происходящее и поболтав немного о Кантерлоте и его высшем свете, мы легли спать. Светильники тихо моргнули, выключившись. Мрак накрыл купе. Я поворочался, изгоняя из своего больного разума образ стройных светло-серых ножек, и вскоре забылся крепким сном.

Глава 6. Кантерлот

Глобальное потепление? Не, не слышал...

Герой попадает в Кантерлот и отправляется на поиски Трикси.

Пахло лавандой и корицей... Я почувствовал, как кто-то осторожно потеребил меня за руку. Открыв глаза, я увидел склонившуюся надо мной Октавию.

— Доброго утра, Ван. — сказала она улыбаясь. Мои губы, сами по себе, растянулись в ответной улыбке. — Вставай, мы скоро прибудем в Кантерлот.

Я поднялся с топчана, на котором уснул, так и не раздевшись: постеснялся присутствующей леди.

Только успел сложить постельное и собрать вещи, как свет за окном резко сменился чернильной тьмой. Хоть это и было неожиданно, я не испугался — не в первый раз езжу на поездах. Туннель оказался коротким. Когда поезд выехал из него, я выглянул в окно. Мы поднимались по склону весьма крутой горы. Отсюда открывался прекрасный вид, но это меня не радовало — земля была покрыта слоем снега, медленно подтаивающего в лучах поднятого солнца.

— Что же происходит... — тихо прошептала Октавия, тоже выглянув в окно. Похоже, она была немного шокирована увиденным, несмотря на ночной снегопад. Я догадывался об его истинной причине. Вендиго! Ледяные духи. Я постарался отвлечь Октавию от тяжёлых мыслей и начал расспрашивать её о Кантерлоте и Эквестрии. Всё-таки Зекора многого не знала или не понимала в жизни этого государства.

Серенькая земнопони рассказала, что в Эквестрии не существует паспортно-визовой системы. Любой разумный мог с лёгкостью посетить страну. Главное, чтобы он не представлял опасности для обитателей. В Кантерлоте можно было спокойно обратиться к королевской страже: она не станет требовать столичную прописку. Так же я расспросил Октавию о городе, местах, где не следовало появляться чужаку, структуре власти, о богеме, элите, дворянах. Всё это помогло мне выстроить более точную картину государственного устройства. Я планировал узнать об этом у Трикси.

Увлёкшись беседой с Октавией я и не заметил, как паровоз добрался до вокзала. Мне пришлось попрощался с серенькой земнопони: хоть это знакомство и было весьма приятным, у меня были срочные дела. Она же, после недолгого раздумья, назвала адрес и сказала, что я буду желанным гостем в её доме.

Спустившись на перрон, я продолжил удивляться такой похожести и одновременно такой инаковости пони. Какой нормальный человек пригласил бы к себе домой попутчика, с которым и дня не знаком?..

Отбросив самокопание, я вышел из-под крыши перрона. Под ногами сразу же зачавкал мокрый снег. Вот и пригодись весенние, водонепроницаемые ботинки!

Прохожие пони ёжились от прохладного, порывистого ветра, но мне было вполне комфортно в одежде. Было странно, что местные пони не так уж и сильно косились на меня. Конечно, некоторое удивление было заметно, но они вскоре забывали обо мне и продолжали обсуждать главную новость — выпавший этой ночью снег и сильное похолодание. Хотя и паники тоже не наблюдалось, никто не скупал в лихорадочном темпе продукты, опасаясь, что урожай помёрзнет. В столице Эквестрии чувствовалась некоторая беспечность и ... чопорность.

Уточнив дорогу к стоянке фургонов у ближайшего королевского стража, я неторопливой походкой побрёл в нужную сторону. Я шёл, внимательно осматриваясь по сторонам, пытаясь проникнуться духом Кантерлота, понять его правила, законы, неписаные традиции. Кантерлот 'пах' деньками, роскошью и властью. Вот мимо проехала карета, богато украшенная позолотой и резьбой. Карету тащил мощный земнопони одетый в явно не дешёвый, но всё-таки рабочий комбинезон. Внутри сидел белый единорог с бледно-синей гривой и усиками, одетый во что-то похожее на фрак, с цилиндром и моноклем у глаза. Вот над головой пролетела колесница с запряжённой в неё парой пегасов. Они остановились у явно дорогого ресторана и из колесницы вышел коричневый земнопони в деловом костюме, с чёрной гривой и кьюти-маркой виде мешков с... ДОЛЛАРОМ!? От увиденного стало не по себе и я облокотился о фонарный столб, пытаясь прийти в себя. Даже достал из-за пазухи мешочек с золотом и осмотрел монеты. Но они по-прежнему оставались простыми кругляшками, знаков доллара не появилось. Сложив монеты в кошелёк и спрятав его обратно, я продолжил путь, продолжая дивиться странностям этого мира, который, словно кривое зеркало, отражал Землю. Или это мой мир был кривым, злобным отражением этого? Кто знает...

Добравшись до стоянки фургонов, до боли напоминающую американскую стоянку трейлеров, я остановился. Только сейчас я понял, что не помню, как в точности выглядел фургон Трикси. В ночь нашей необычной встречи было темно, да и мне было не до разглядывания фургона. Покрутившись немного по стоянке, я подошёл к группе местных жителей, которая занималась покраской одного из фургонов. В начале пони смотрели на меня настороженно, но мне удалось расколоть лёд недоверия к чужаку. После непродолжительной беседы я узнал, что Трикси сейчас на работе. Уточнив местонахождение Малого Кантерлотского театра, вновь отправился в путь. Кантерлот, несмотря на то, что являлся столицей, был заметно меньше привычных мне городов. Это было вполне логично, ведь он расположен на склоне весьма крутой горы и здесь не так уж много места для строительства.

Вскоре я вышел на площадь, раздавшуюся перед довольно-таки красивым строением, украшенным скульптурами пони. Рядом стояла карета, похожая на ту, что я видел по дороге к стоянке фургонов. У дверей театра не было никого — ни охранника, ни билетёрши. Подивившись этому, я зашёл в пустующее фойе. Откуда-то со стороны раздавались приглушённые голоса. Ну, хоть кто-то из местных! Пойдя на звуки голосов, я очутился в большом зале с высоким потолком, рядами мягких кресел и сценой в дальней его части. На сцене стояло несколько пони, что-то вдохновенно декламирующих. Я, стараясь быть незамеченным, чтобы случайно не прервать репетицию, уселся на одно из кресел. Но мне этого не удалось.

Меня заметили почти сразу и после недолгого, но весьма бурного совещания, с ярко освещённой сцены спустилась белая единорожка с розовой гривой. Кьютимарка её была непонятна: какие-то три вензеля желтого и фиолетового цветов. Единорожка была довольно-таки высока и худа. Пожалуй, её можно было сравнить с фотомоделью моего мира.

— Добрый день. Я могу вам чем-то помочь? — высокомерно бросила пони. Было заметно, что она весьма изумлена моей внешностью, но не теряет светского лоска.

— Добрый день леди, — ответил я стараясь, подражать её тону. В сочетании с двойным, зебро-русским акцентом, мой голос звучал весьма и весьма необычно. — Меня зовут Ван. — я встал и галантно поклонился. — Я здесь по важному делу, но не хотел прерывать вашу репетицию.

— Пустяк... Ох, простите. Я совсем забыла правила приличия. Меня зовут Флёр-де-Лис, — прежним тоном ответила белая единорожка.

— Приятно познакомиться с вами. — мне уже начало надоедать общаться с этой высокомерной пони. В её интонациях чувствовалось какое-то пренебрежение, если не презрение. Октавия была куда приятнее. — Я ищу Трикси.

— Ах эту неудачницу, заведующую спецэффектами... Деркс! — громко крикнула она. — Позови Трикси!

— Премного благодарен вам, леди, — произнёс я.

— Ох, что вы. Не стоит благодарности. А сейчас я удаляюсь — надо продолжить репетицию. До свидания, Ван.

— До свидания, Флёр-де-Лис.

Не прошло и пяти минут, как откуда-то сбоку от сцены вышла Трикси. Увидев меня, она удивлённо вскрикнула, но, быстро взглянув на сцену, успокоилась и подошла ко мне.

— Здравствуй, Трикси, — я радостно улыбнулся, протягивая ей навстречу руку, сжатую в кулак.

— Привет, Ван. — Трикси, тоже улыбаясь, подняла переднюю ногу и коснулась копытом моего кулака. Кажется, это называется брохуф, аналог рукопожатия у пони. — Я не ожидала увидеть тебя так рано. Я сама только сегодня утром прибыла в Кантерлот и сразу же на работу.

— Трикси у меня к тебе есть серьёзный разговор, который не должен коснуться чужих ушей. — я мотнул головой в сторону сцены. — Здесь есть место, где бы мы могли поговорить наедине?

— Да. Пошли в мою каморку, — последнее слово единорожка произнесла с презрительной усмешкой.

Пройдя по запутанным коридорчикам театра, мы оказались в небольшой комнатке, заполненой всевозможной пиротехникой. Кроме небольшой лежанки и рабочего стола с пуфиком, здесь ничего не было. Единорожка улеглась на лежанку, я же довольствовался низеньким пуфиком.

— Я знаю, из-за чего выпал снег.

Я решил сразу начать с главного. Трикси оказалась первой пони в Эквестрии, которая знала обо мне всё. Я рассказал и о том, что из другого мира, и о Вендиго, случайно освобождённых мною, и о письме от Селестии. Разве, что не упомянул о встрече с Октавией, но это было не так уж и важно, а мне не хотелось возможной ревности со стороны Трикси. Как успел убедиться, кобылки пони весьма похожи на человеческих женщин по части психологии.