Джасс (Ворон - 2)

— Что такое ты там нашел? — бригадир недовольно посмотрел на отвлекшего всех от работы земляка, который должен был подчистить последний грунт на нижнем этаже, подготовив пол для укладки тротуарной плитки. — Почему сюда не принес?

— Эй, ты что говоришь, Азамат? — поднял руки ладошками вверх Мехшид. — Как я могу принести пещеру?

— Пещеру? — заинтересованно прищурил глаза бригадир. — Давай тогда, пойдем — посмотрим. А вы чего встали? — перевел он взгляд на остальных. — Работать уже не надо, да?

— Нам тоже на пещеру посмотреть хочется, — заявил Джелех, самый молодой из земляков.

— Закончишь работу, тогда и посмотришь.

— Тогда уже темно будет. Как я в темноте что-то увижу?

— Эй, Ардэш! — бригадир возмущенно повернулся к коренастому лысому таджику. — Я твоего племянника палкой вразумлять должен, что ли?

Когда спустились вниз, Мехшид снял со стены переноску и посветил на невесть откуда взявшуюся канаву.

— Вот, смотри, Азамат. Я пол ровнял, вдруг нога провалилась, — начал он объяснять. — Думал, шайтан меня под землю тащит. Хотел кричать, рот открыл и весь сам провалился. В рот мел попал — как кричать, скажи?

Бригадир ничего не сказал, лишь с любопытством осматривал обвал, напоминающий червоточину на срезе яблока. Углубление начиналось у левого дальнего угла и, пересекая помещение по диагонали и постепенно углубляясь, уходило темной норой, примерно метрового диаметра, под правый угол передней стены.

— Я туда лампой светил — конца не видно, так далеко уходит, — сообщил Мехшид, проследив за взглядом Азамата.

— Посвети еще, я сам посмотреть хочу, — распорядился бригадир.

Ход действительно уходил вглубь горы, постепенно понижаясь и теряясь в непроглядной тьме там, куда не доставал свет электрической лампочки.

Долгих четверть часа Азамат думал, что предпринять — сообщить ли о пещере хозяину, или сначала обследовать ее самому? С одной стороны, у него не было никакого желание лезть в эту глотку Иблиса, но с другой... А вдруг там лежат старинные сокровища?!

Когда Азамат был маленький, Таджикистан еще находился под пятой Москвы. Тогда в их кишлаке электричество было в каждом доме, и тот телевизор, в корпусе от которого старая Ширин теперь хранит лук, еще работал. Именно в нем маленький мальчик увидел сказку про сокровища пещеры Али-Бабы. Потом он заблудился в горах, когда искал свою пещеру с сокровищами. Потом зад долго болел от отцовского ремня...

С тех пор прошло четверть века, и вот детская мечта снова поселилась в душе Азамата. Нет, если эта нора гигантского земляного червя ведет к сокровищам, он не собирается отдавать их жадному армянину. Но и сам очертя голову туда не полезет. Он давно не маленький мальчик, и с годами приобрел достаточно мудрости. Коль уж все равно придется делиться с земляками, то пусть они и рискуют головами. А его голова нужна, чтобы думать и руководить.

— Эй, Мехшид, — окликнул он заскучавшего земляка. — Иди наверх, скажи Ардэшу, чтобы взял еще одну переноску, две катушки с удлинителем, ту капроновую веревку, что спрятали от Аведиса. Еще пусть берет своего непутевого племянника и спускается сюда. Акбару и его брату скажи, если кто придет, пусть держат язык за зубами и продолжают работать. И возьми запасную лампочку.

Когда земляки спустились и принесли все, что он потребовал, бригадир сообщил, что берет их с собой на обследование пещеры и принялся инструктировать:

— У тебя, Джелех, глаза молодые, видят хорошо — возьмешь лампу и пойдешь первым. Ты, Ардэш, пойдешь следом. Будешь тянуть удлинитель и держать вилку от переноски, чтобы из розетки не выскочила. Я пойду последним, потому что мне надо будет быстро вернуться, если вдруг кто-нибудь придет, и Мехшид меня окликнет.

— А я не пойду? — разочарованно сложил брови домиком обрадовавшийся в душе Мехшид.

— Нет. Ты будешь следить, чтобы катушка с проводом хорошо разматывалась. А если одного не хватит, то подсоединишь второй. И вдруг кто-то из армян придет — сразу мне кричи. Понял?

Когда земляки, встав на четвереньки, по одному скрылись в подземелье, Мехшид отступил от провала, намереваясь сесть на перевернутое ведро. Под ногой что-то хрустнуло — это оказалась запасная лампочка, которую Азамат забыл вместе с мотком капроновой веревки. Парень схватил моток и склонился над дырой в подземелье, чтобы окликнуть бригадира, но вовремя сообразил, что тот накричит на него за раздавленную лампочку. Оно хоть и не велика потеря, но лампочка была последняя.

Мехшид подгреб осколки под вторую катушку с проводом. Туда же бросил веревку. Пусть Азамат подумает, что это Джелех так неаккуратно поставил бобину.

Исследователи подземелья тем временем метр за метром продвигались вглубь по постепенно понижающейся норе. Уклон стал значительно круче, и семенить на карачках вниз головой было не очень удобно. Азамат даже хотел развернуться и пятиться задом, но решил, что будет выглядеть в глазах земляков не совсем достойно.

— Эй, Джелех, — позвал он громким шепотом, пытаясь выглянуть вперед через обширный зад Ардэша. — Ну что там, а?

— Что-то впереди видно, — отозвался тот таким же шепотом. — Не пойму пока. Похоже на тупик.

Услышав, что сказал парень, Азамат испытал искреннее разочарование. Неужели ход прерывается через несколько десятков метров, и его детской мечте о пещере с сокровищами не суждено сбыться?

Задумавшись, бригадир не заметил, как остановился Ардэш, и врезался головой в его зад с такой силой, что даже что-то хрустнуло в шее. Ардеш от удара подался вперед и в свою очередь толкнул племянника.

А тот остановился, потому что перед ним ход резко, под углом градусов в сорок пять, уходил вниз. Потому-то издалека, когда тусклый свет маломощной лампочки осветил уходящий вниз свод, он принял его за тупик. Сейчас Джелех осторожно пробовал руками крутой склон, не спускаясь на него коленями. Мел здесь оказался сырой, отчего было слишком скользко, о чем парень хотел сообщить бригадиру. Но не успел. Получив толчок от дяди, съехал коленками вперед и начал сползать вниз. Непроизвольно выпустил из руки лампочку, пытаясь за что-нибудь зацепиться, и тут же сообразил, что лучше всего держаться за провод. Снова попытался схватиться за переноску, но съехал уже настолько, что успел сжать в ладони только саму лампу. Сперва в нос пахнуло паленой кожей, а в следующую секунду Джелех дико заорал и перевернулся на спину, тряся обожженной рукой, и все быстрее съезжая в темноту.

Отброшенная лампочка треснула и погасла.

Оставшиеся в кромешной темноте спутники незадачливого спелеолога ничего не понимая слушали, как в неведомой дали затихает крик молодого земляка.

— 5 —

Бригадир таджиков позвонил не вовремя. Аведис и электрик Николаич только что дождались, когда освободится менеджер оптового магазина электрических товаров, и предоставили ему составленный Николаичем перечень, когда раздался звонок.

Молодой армянин толком не разобрал, о чем тараторил таджик, через слово поминавший то Аллаха, то Иблиса, то шайтана, однако понял, что на стройке произошел какой-то несчастный случай. Ай, как не хотелось ему начинать карьеру с несчастного случая на вверенном объекте, но, может, ничего ужасного и не произошло. Надо срочно ехать — разобраться.

— Извини, дорогой, — обратился Аведис к менеджеру. — Обстоятельства изменились. Мы заедем к тебе в другой раз. Николаич, ты тоже извини. Я тебе позвоню потом. Сейчас мне срочно ехать надо.

Примчавшись на "Пролетарскую", он столкнулся с выходящим из офиса Тофиком.

— Почему такой хмурый? — озадачился тот видом молодого родственника. — Что-то случилось?

— Боюсь, что случилось, дядя Тофик, — честно признался Аведис. — Мне сейчас звонил Азамат, причитал так, будто его ишак насиловал. Говорит, кто-то там куда-то провалился. Я толком ничего не понял, но похоже, у нас на объекте несчастный случай.

— Эй, какой такой несчастный случай? — нахмурил брови Салапетян. — Пойдем, посмотрим.

— Вай, Тофик Ананавич, — выбежал им навстречу перепачканный с ног до макушки бригадир таджиков. — Беда, Тофик Ананавич! Джелеха шайтан в дырка забрал! Что теперь делат? Как я его матери такое сказат буду?

— Эй, заткнись, да! — не выдержал Салапетян. — Какой шайтан? В какую дырку? Кого засунул? Говори по порядку, и медленно. Медленно, я сказал!

Все что удалось узнать у перепуганных таджиков, это то, что внизу произошел обвал, один из них, самый молодой и неразумный, полез посмотреть и провалился куда-то под землю. Пришлось спуститься вниз, чтобы увидеть все собственными глазами. Аведис даже покричал в пещеру, после чего заговорил с Тофиком на армянском:

— Что-то эти чурбаны не то говорят. Ход идет почти горизонтально — как здесь кто-то мог куда-то провалиться?

— А они и не говорят, что он провалился, — задумчиво произнес хозяин предприятия, почесывая подбородок. — Они говорят, что его шайтан уволок.

Молодой армянин удивленно посмотрел на родственника, но, видя, что тот полностью погружен в собственные мысли, решительно направился к сгрудившимся у лестницы таджикам. И через пятнадцать минут ему все же удалось выяснить достоверную версию произошедшего. Правда и здесь во всем виноват был шайтан, ибо он помутил разум троим героям и заманил их в свое логово. Азамат, первым очнувшийся от наваждения, отчаянно сражался со слугой Иблиса, разбив лампочку на переноске и тыча в шайтана электрическими проводами. Однако спасти ему удалось только Ардэша. Шайтана Азамату удалось-таки сбросить в подземную пропасть, но тот успел прихватить с собой Джелеха. В общем, отбросив всю бредятину, Аведис понял, что, обнаружив подземелье, таджики не справились с любопытством и полезли в него. Проникнув по лазу неизвестно как далеко, наткнулись на какой-то провал, куда и свалился Джелех.

— Думаю, надо МЧС вызывать, — решив, что гибель человека, дело весьма серьезное, Аведис подошел к Салапетяну.

— Эй, ты что такое говоришь? Какое МЧС? Зачем здесь МЧС? — встрепенулся тот от раздумий и снова перешел на армянский. — Ты хочешь, чтобы все знали, что мы тут построили, да? А ты не подумал, что для того, чтобы такое строить, нужно было сперва взять разрешение в архитектуре? Или ты хочешь, чтобы уважаемый Тофик Ананьевич штрафы платил и взятки давал?

— Но что же делать? — растерянно уставился на Салапетяна Аведис. — Там же человек погиб.

— Кто сказал, что погиб? Провалился куда-то, головой ударился, лежит — спит без сознания. А если и погиб, думаешь, им хорошо будет, когда милиция этим делом займется? — Тофик кивнул в сторону притихших таджиков. — Их же сразу домой выпроводят, в родной Таджикистан. А вместо заработанных денег труп земляка дадут, скажут — везите матери. А матери разве труп сына нужен? Ей деньги нужны чтобы других детей кормить. А я денег дам. Отдам честно все, что он заработал. И даже в три раза больше дам. А может, и этим чурбанам больше дам, и они довольны будут. Вот увидишь, Аведис, они довольны будут.

— Но как же так? — еле слышно пробормотал тот, совсем сбитый с толку доводами дяди.

— А вот так, дорогой. Думать надо головой, а не совестью, тогда все дела успешными будут. Вот ты думаешь это просто пещера, да? — Тофик указал на черную дыру под стеной. — Думаешь, вода дырку-шмырку промыла и все? Не-ет, — и он ткнул в потолок указательным пальцем. — Это свыше нам дана возможность немножко заработать. Спросишь как? Потом объясню, дорогой. У меня много идей, сразу все не расскажешь. Сначала надо хорошенько исследовать то, что там внутри. Ты, Аведис, езжай давай, покупай что надо для электричества. А я тут сам с этими чурбанами разберусь. Потом к Амбарцумяну наведаюсь. Он в пещерах толк знает — еще при Союзе с отцом в одной из пещер спортивные костюмы "Адидас" шил.

Гарик Амбарцумян, сухощавый, невысокого роста армянин, выглядевший гораздо моложе прожитых лет, с интересом осмотрел вход в пещеру и, пообещав держать язык за зубами, отправился готовить снаряжение для исследования подземелья, которое решили провести не откладывая, ибо в первую очередь необходимо было прояснить судьбу пропавшего таджика.

С товарищами пропавшего гастарбайтера Тофик решил вопрос, как и обещал, полюбовно, посулив солидную премию и выплатив небольшую часть немедленно. Видя довольные лица таджиков, на всякий случай предупредил, что если кто-нибудь из них опять провалится в пещеру, или свернет себе шею каким-либо другим способом, то они не только на еще одну премию могут не рассчитывать, но и уже обещанного не получат.

Отпустив на сегодня рабочих, Салапетян позвонил Аведису, который в этот момент во второй раз за сегодняшний день вместе с электриком Николаичем посетил магазин электротоваров, и сказал, чтобы тот бросал все и мчался на стройку, предварительно одевшись соответственно для обследования подземелья.

Вслед за Аведисом вернулся Гарик, сделавший основательный набег на магазин спецодежды и спецснаряжения. Из багажника "семерки" он вытащил большую кирку, молоток, саперную лопатку в веселеньком оранжевом чехле, три оранжевые каски, три шахтерских фонаря, три разгрузочных пояса, три мотка капронового шнура и большую клетчатую сумку, прозванную в народе "сумкой оккупанта", полную, судя по звуку, какими-то железяками. Подхватив все это добро, армяне скрылись в дверях офиса, и вскоре вышли через заднюю дверь, одетыми так, как в их представлении должны были выглядеть профессиональные спелеологи. Отличалась у них только обувь — большие лыжные ботинки на ногах маленького Амбарцумяна выглядели совершенно по-клоунски, Аведис обулся в кроссовки, а вот Тофик, не продумав этот момент, отправился на исследование подземелья в длинноносых лакированных туфлях фирмы "Рикер", которые шил в своей мастерской Валик Карапетян из Армавира.

Спустившись на нижний уровень железобетонной фантазии молодого армянского архитектора и его старшего родственника, Гарик закрепил конец шнура за ступеньку металлического трапа и, проведя короткий инструктаж, заключавшийся в беспрекословном подчинении ему, пока будут находиться под землей, упал на четвереньки и посеменил в темный зев подземелья, освещая путь прикрепленным к каске фонарем. За ним двинулся Аведис. Следом опустился на карачки Салапетян. Недовольно посмотрев на испачканные ладошки, он вздохнул, словно и не его идеей было это исследование, и, тяжело пыхтя, скрылся в лазе.

Судя по меткам на шнуре, они проползли сорок пять метров, когда Гарик остановился перед тем крутым, скользким склоном, по которому унесся в неизвестность незадачливый гастрабайтер. Обсудив ситуацию с товарищами, он попытался вбить в мел небольшой блочок, закрепленный на двадцатисантиметровом винте. Однако, подумав, решил, что в случае отвесного обрыва, порода для крепления блока слишком ненадежная, а по склону в сорок пять градусов можно спускаться и без таких приспособлений. Пропуская шнур через зажимы на поясе, Амбарцумян осторожно двинулся вниз, вбивая через каждый метр предусмотрительно прихваченные в большом количестве металлические штыри. После того, как он забил последний, двадцатый штырь, спуск продолжился еще метров пять, а далее луч фонаря уперся в воду. Вода была кристально чистой, и Гарик увидел, что глубина небольшая, буквально пару сантиметров. Похоже, что ход здесь вновь переходил в горизонтальную плоскость. Вот только потолок стал значительно ниже — сантиметров сорок. Двигаться ползком по холодной воде не было никакого желания, о чем Амбарцумян и сообщил, следовавшим за ним землякам.