Джасс (Ворон - 2)

Растерявшись, Ворон снова начал кружить вокруг того места, которое только что атаковал. Он не мог понять, что происходит. Может ли быть такое, что чужая сущность всего лишь показалась ему. Да нет! Он же точно знает, а вернее ощущает, где она находится. Или у него, как говорит Герла, от переживаний начала "съезжать крыша"? Оборотень прислушался, но никакого шуршания шифера, которое, по словам той же Герлы, должно сопровождать движение крыши, не услышал.

М-да... Похоже этот мир изнеженных колдунов, предпочитающих совершенствовать не собственное тело, а бездушные механические создания, начал переделывать его под себя.

Он воин, а воину не пристало поддаваться панике при встрече с чем-то необъяснимым. Тем более, что это необъяснимое не проявило никакой агрессии.

Выразив переполняющие его противоречивые эмоции глухим карканьем, Ворон перестал кружить и полетел прочь, желая скорее добраться до хутора "Светлого", где мирно спала его любимая. Однако через некоторое время он ощутил, что невидимое нечто последовало за ним. Оборотень резко изменил направление. Нечто повернуло следом и продолжало преследовать, куда бы он не направлялся, с какой бы скоростью не летел.

Разумеется, лететь домой с таким "хвостом" оборотень не собирался. Оставалось решить, куда приземлиться, чтобы обернуться человеком. В конце концов, он направился к тому месту, где когда-то впервые встретился с Герлой и Холерой. Теперь там находилась фабрика удобрений, на которой постоянно проживал упаковщик и по совместительству сторож Митрич. Но когда уже начал снижаться в районе Ямской слободы, невидимый преследователь вдруг отстал и начал быстро удаляться в сторону запада.

Ворон вновь взмыл ввысь и кружил вокруг города почти до рассвета, дабы убедиться в отсутствии неведомого существа. Чутье подсказывало ему, что невидимка еще более чужд этому миру, чем он сам. И еще оборотень ощутил какую-то непонятную угрозу. Не такую, какую можно ожидать от воина или дикого зверя. Такая угроза может исходить от стихии — лесного пожара, землетрясения или урагана. И от того юноша казался себе жалким, ибо ни один воин не способен защитить от стихии ни себя самого, ни — самое главное — своих родных и друзей. Любая бушующая стихия — это гнев Создателей...

Создателей?

Да нет. Не может быть, чтобы один из Создателей вдруг приблизился к нему, жалкому оборотню, не овеявшему себя славой ратных побед, не заработавшему боевых шрамов...

Но, с другой стороны, если Создатели отправили его в этот мир, то почему бы одному из них не явиться, чтобы проконтролировать засланца?

Окончательно запутавшись в домыслах, Ворон все же направился домой.

— 9 —

Долгое время Джасс изучал мир, в недрах которого когда-то был заперт старшими братьями. Он побывал на всех континентах, спускался в темные глубины океанов, проникал в жилища обитателей, и не переставал удивляться многообразию жизненных форм. Такого великого их множества бывший создатель не встречал ни в одном из миров, на которых довелось побывать до заточения. Нельзя было даже представить, чтобы кто-то из братьев создал столько противоречивых в жизненных стремлениях существ всего лишь на одном клочке своей фантазии.

А самое главное, что поразило и восхитило Джасса, это доселе в его понятии невозможный упорядоченный и даже логический хаос, лежащий в основе здешнего миропорядка. Хаос есть противоположность порядку, возникающая при столкновении враждебных сред, миров, сущностей. Здесь же абсолютно все существа — от самых ничтожных одноклеточных, до четвероногих гигантов — были изначально враждебны друг-другу. Но это, вопреки здравому смыслу, вело не к беспорядку и деградации, а к прогрессу эволюции, на вершине которой стояли люди — племя, опять же не имеющее никаких особых к тому оснований, подмявшее под себя весь мир с остальными его обитателями. При этом большинство из этих обитателей, будь то хоть микроскопическая бактерия, мог с легкостью уничтожить любого представителя людского племени.

Нет, сколько не старался Джасс, а понять принципы построения мира, в котором находился, так и не смог. Наверняка причиной этому был злополучный лем, обволакивающий ядро мира и содержащийся практически в каждом существе. Но кто-то же создал этот мир? Собственно, кто создал ясно — старшие братья. Ясно и для чего — для его заточение. Вырабатывающих лем существ тоже создали они. Но на этом, как показали многие прошлые опыты, власть создателей над зараженным лемом миром заканчивалась...

Неужели Мать Вселенная породила кого-то нового, способного властвовать над лемом?

В конце концов, Джасс устал от раздумий, а вскоре устал и от пассивного созерцания. Он был рожден создателем, пусть и не вполне полноценным. Потому его сущность стремилась к деятельности. Пусть в своей жизни он больше разрушал, чем создавал, но кто сказал, что разрушение не является созданием ... другого, нового порядка, нового мироздания, основанного на хаосе. Разве простертый перед ним мир не является доказательством правоты подобной концепции?

Далее последовали бесчисленные попытки воздействовать на окружающую материю. Однако лем оставался неподвластным.

Отчаявшись, Джас вновь погрузился в созерцание. Он наблюдал за людьми, за тем, как те изменяют различные виды материи с помощью физических и химических процессов. Не эти ли процессы являлись ключом к разгадке владения миром лема? Бывший создатель начал искать пути к овладению ими. И вновь неудача. Но на этот раз он понял причину. Причина в его бесплотности. Даже для того, чтобы просто сдвинуть с места небольшой предмет необходимо приложить физическую силу, что в свою очередь нельзя было сделать, не обладая плотью.

Предстояло решить вопрос — как получить возможность переходить в физическое состояние? Единственный путь достижения этой цели, который виделся Джассу — овладение чужой оболочкой. Естественно человеческой, как вида, находящегося на вершине местной эволюции.

И снова бесплодные попытки. Джасс с удивлением и разочарованием узнал, что его нынешняя сущность слишком слаба, чтобы вытеснить из тела сущность человека и занять ее место. Он не мог справиться даже с новорожденными младенцами. Возможно, причиной был все тот же лем, из которого состоял жесткий каркас тел всех крупных обитателей этого мира, в том числе и людей. Но скорее всего виной тому была его немощь, ведь ныне он представлял всего лишь тысячную долю от себя прежнего. Вот если бы объединиться еще хотя бы с одной частью. Но для этого нужно попасть в другой мир лема. А как это сделать, если он даже в этом находится в качестве бесплотного духа, не способного ни на что повлиять.

И тут Джасс вспомнил встречу со странной черной птицей в первые часы после освобождения. Он и ранее, в процессе познавания окружающего мира, не раз думал о той встрече, и все больше убеждался, что находящаяся в теле пернатой твари сущность так же чужда этому миру, как и он сам. Иначе, почему ему больше нигде не встретилось существо, способное почувствовать его присутствие?

А что, если эта сущность явилась из мира, где находится еще одна часть Джасса?

Не успела последняя мысль окончательно сформироваться в сознании, а бывший создатель уже несся к месту, где встретился с черной птицей. За несколько мгновений преодолев полмира, он оказался над тем самым человеческим поселением, в котором обрел свободу.

Обозрев обычную людскую суету, Джасс принялся подробнее изучать местность, надеясь заметить черную птицу. Гораздо более мелких каркающих тварей вокруг было в изобилии. Ни одна из них никак не реагировала на приближение сущности бывшего создателя. А он продолжал искать огромного ворона, надеясь, что тот все еще находится в этих краях. Пусть по местным меркам с их встречи прошел год, но все же стоит поискать хотя бы следы пребывания твари.

Вдруг его внимание привлекло нечто необычное, а точнее, необычный человек. Джасс прекрасно знал, что люди, подобно всем живым творениям создателей, состоят из оболочки и помещенной в нее сущности. При этом любая сущность примитивных существ не могла находиться вне физического тела и немедленно исчезала, как только то, в силу каких-либо обстоятельств, переставало функционировать. В этом была основная причина, по которой Джасс не смог завладеть физической оболочкой, ибо пустой та могла оказаться только в полностью непригодном состоянии.

И вот он увидел вполне жизнеспособное тело, чья сущность хоть и не отсутствовала полностью, но была какой-то еле заметной, размытой и почти оторванной от оболочки. Решение созрело мгновенно, и бывший создатель ринулся занимать желанную плоть. И, хвала Матери Вселенной, на этот раз у него получилось! Однако, не успев возликовать, Джас в первый же миг чуть не выпрыгнул обратно, спасаясь от нахлынувших физических ощущений, но не смог этого сделать, ибо был оглушен и подавлен ими.

— 10 —

Вольдемар вынужден был приехать в родной город на каникулы, так как этого требовали родители. Пришлось покинуть кайфовую столичную тусовку и припереться в эту провинциальную дыру, где даже нормальной дури достать невозможно. Но и идти против воли предков нельзя. Маман запросто может перекрыть приток лавэ на карточку. Они с папанчосом видите ли соскучились по родному чаду. Пришлось приехать — показать себя. Но фигли, спрашивается, торчать в Осколе до конца лета? Да его уже тошнит от одного только вида местных лошар и лохушек! А как они букву "г" произносят! Да чо там говорить — провинциальное быдло всегда быдлом было, быдлом и останется.

Единственный человек в этом мухосранске с кем Вольдемар мог общаться, не передергивая плечами от брезгливости, был Клоп. С Олегом Клапоновым он не то чтобы дружил, но, если можно так сказать, приятельствовал с детства. Этот толстенький пройдоха всегда имел связи с какими-то загадочными личностями, через которых мог достать все, что угодно. Как в последствии оказалось, этими загадочными личностями были оседлые цыгане, поселившиеся в одной из слобод, но не прерывающие связей с кочующими собратьями. Говорят, в девяностые годы прошлого века цыгане что-то не поделили с местной братвой, и после непродолжительной стрельбы покинули город. Однако через несколько месяцев вернулись обратно, и посетители рынка "Юбилейный" вновь смогли наслаждаться песней толстых теток в цветастых шалях:

— Доллары, доллары, золото, доллары...

Да Ктулху с ними, с цыганами. Главное, что Клоп достал для Вольдемара дозу более-менее качественной дури, и студент теперь пребывал в раздумье — где бы ее употребить? Дома рискованно — может запалить маман. Она по понедельникам обычно болеет головой после веселых выходных, и потому не носится с инспекциями по своим салонам красоты и медицинским центрам, а отлеживается на диване, поглощая декалитры минералки.

Бредя через микрорайон "Приборостроитель, Вольдемар вышел к расположенному среди пятиэтажек куску старого кладбища, который по причине свежести могил не снесли когда-то, когда только начала отстраиваться юго-западная часть города. Заросшие зеленью несколько десятков могил превратились в своеобразный парк отдыха для жителей окрестных хрущевок. Молодые мамаши прогуливались по тропкам с колясками. Мужики, устроившись на холмиках, попивали пиво и прочие более крепкие напитки. Пацаны, забравшись от родительских глаз в густой кустарник, дымили украденными у отцов сигаретами. А самым примечательным было детское кафе-мороженое "Пингвин", примостившееся на краю кладбища, где за уютными столиками детвора могла наслаждаться любимыми сладостями, созерцая через огромные окна звездочки и крестики, венчающие надгробия.

Впрочем, все это было еще в те времена, когда Вольдемара и в помине не было, а его родители сами были детьми. Однако кладбище сохранилось и по нынешний день. Лишь деревья стали раза в три выше, а витражи бывшего кафе-мороженого наглухо заложили кирпичом. Мужики продолжали использовать зеленый уголок по назначению. А вот пацаны уже не прятались в кустах — на гребне волны ювенальной юстиции они курили, матерились и пили пиво в открытую. Молодые мамаши, кстати, тоже редко теперь прогуливались с колясками меж могилок. Они вообще нынче редко гуляют — невозможно выкроить свободное время между общением в "Одноклассниках" и просмотром многочисленных реалити-шоу.

Этим гостеприимным уголком и решил воспользоваться студент, вспомнив свое, хоть и обеспеченное, но практически беспризорное детство, когда родители, забыв обо всем на свете, создавали свой бизнес. Парня уже начало потряхивать от предвкушения лежащей в кармане дозы. Хотелось принять ее немедленно, что он и сделал, вломившись в густые заросли и усевшись на поросший травой холмик неухоженной могилки. Дождавшись прихода, Вольдемар улегся на спину, раскинул в стороны руки и с блаженной улыбкой уставился на медленно плывущие белоснежные облака.

— 11 —

За всю недолгую вечность своего существования Джасс не испытывал никаких ощущений, кроме эмоциональных. Даже когда старшие братья разрывали его сущность на тысячу частей, он пылал лишь болью обиды, что, естественно, не могло сравниться с физической болью, будь у него на тот момент реальная плоть.

Теперь, когда бывший создатель оказался в человеческой оболочке, его ощущения можно было сравнить с ощущениями человека, на которого аккуратно положили многотонную бетонную плиту. И это оказалось бы очень приблизительное сравнение, ибо плита давит сверху, а плоть не только сжимала Джасса со всех сторон, но и с не меньшей силой давила изнутри.

Джасс застонал.

Джасс?

Нет, застонал Вольдемар, ибо блаженство вдруг ушло, сменившись невыносимой мукой и желанием покинуть собственное тело...

Покинуть собственное тело? Что за бред лезет ему в голову? Нет, надо немедленно возвращаться в столицу! И как он только решился попробовать эту дурь! Здесь никому нельзя доверять! Клоп такой же урод, как и все. Надо немедленно покинуть эту ужасную плоть, пронизанную изнутри клеткой из лема? Что?! О чем это он? Что за дурацкий приход?

Такого с парнем не было никогда — чувствовать себя абсолютно трезвым и при этом бредить.

Пересохшие губы безвольно распластавшегося на траве тела с трудом разлепились, и сквозь них вырвалось свистящее шипение:

— Джас-с-с-с.

Сознание Вольдемара вновь удивилось новому непонятному звуку. Джаз? При чем тут джаз? Ему никогда не нравилась эта негритянская попсня.

— Джас-с-с, — вновь прошипело поселившееся в физическом теле сознание бывшего создателя. Возможность создавать звуки несколько отвлекла его от тягостной тесноты плоти. Джасс попытался произнести что-нибудь еще, но это удалось не сразу. На этот раз речевым аппаратом сперва воспользовалось сознание настоящего хозяина тела: — Какой, на хрен, джас? Клоп — ублюдок... Джас-с-с... Я Джас-с-с-с....

Оккупировавшая тело сущность сделала попытку пошевелить конечностями. Однако каркас из лема не позволил этого сделать. Джасс не мог даже самостоятельно перевести взгляд, и видел лишь то, на что в данный момент смотрела сущность Вольдемара, чье сознание, оказывается, вовсе не собиралось покидать относительно пригодное тело, а лишь находилось на его периферии из-за действия некоего вещества, называемого дурью. Впрочем, за время своего свободного пребывания в мире людей, бывший создатель узнал достаточно, и понимал, что это вещество являлось одним из наркотиков, которые люди вводят в свой организм, чтобы получить удовольствие. И теперь он понял, что это удовольствие связано с частичным отрывом от плоти. Людей можно понять — постоянно находиться в тесной оболочке, пронизанной скелетом из лема, есть величайшее зло, придуманное извращенным умом некоего загадочного создателя, способного управлять белым веществом и сотворившего этот мир.