Приказано выжить (Ирис)

— Ты от кого? — негромко потребовал Сантьяго.

— Э-ээ, — слегка запнулась, — ни от кого, я..

— Кто. Тебя. Прислал?

Да они что, ослепли?

— Ирис я! — возмущённо выпалила. — Вы ослепли? Дочь Арсириса не узнаёте?

Смуглые лица совершенно одинаково вытянулись.

— Ээйрсо? — первым отмер Сантьяго.

— Ну!

Дьява рывком села, не удосужившись даже прикрыть рукой прелести, показавшиеся из частично сползшей на плечо рубахи. Запустила пятерню в волосы, взлохматив смоляные пряди ещё больше и выдохнула:

— Ну дела!

— Ты чего тут делаешь? — встряхнул головой её брат. Ну, ты ещё глаза протри. Да я это, я, не сомневайся!

— Стою, — очень умно ответила. Снова потрогала торчащую прядку. Эх, теперь буду как курица со всколоченными перьями ходить... Может, ещё чёлку отрезать, для полного сходства?

Кажется, герцог прикусил язык.

Некоторое время мы бездумно друг на друга пялились.

Я — соображая с какой это стати меня не узнали.

Брат и сестра, судя по выражению их лиц, помимо вдумчивого созерцания соотносили воспоминания годов минувших с тем, что видели сейчас.

Вот Дьява встряхнулась, зачем-то потёрла кончики ушей пальцами и несколько печально заявила:

— Давно я так не напивалась.

И откинулась на спину.

С постепенно отвисающей все ниже и ниже челюстью я смотрела, как она дрыгнула ногой, пошевелила пальчиками, перевернулась на бок и сонно потребовала:

— Потуши лампу!

Герцог послушно дёрнулся, накрыл сестрицу краем покрывала и в самом деле потянулся к стоящей рядом на тумбочке лампе.

Нет, так дело не пойдёт!

— Да вы ошалели! — рявкнула я и, подскочив к сдвинутыми боками кроватям, влепила все ещё сидящему Сантьяго звонкую пощёчину. — Спились совсем! — Ещё раз, по другой щеке. — Я их тут жду, волнуюсь, а они -спать!

Третьего раза не случилось, Сантьяго ловко перехватил мои руки.

Дверь в комнату распахнулась, на пороге во весь свой немалый рост явилась фигура в одном исподнем.

В памяти засвербело: что-то пронзительно похожее уже было в моей жизни.

А происходящее ныне всё больше и больше обретало очертания фарса.

Заметив меня, а не толпу наёмных убийц как, должно быть, успел подумать, воин лишь пригнул светловолосую голову и аккуратно, боком чтобы не задеть торчащую из дерева шпагу, вошёл.

— Его Светлость со служанками не спит. Поди вон. — Было мне высокомерно заявлено.

В этот момент я остро пожалела о двух вещах: что руки мои по-прежнему держит Сантьяго и что любимая юбка, карманы которой так приятно оттягивают разные бьющиеся мелочи, коими весьма удобно кидаться в обидчиков, осталась в комнате. Зря я надела домашнее платье, ой зря!

Дьява не шевелилась. То ли полагала всё это бредом, — праотцы, ещё немного и, кажется, я окончательно с этим соглашусь, — то ли, что вероятнее, полагала, будто разберутся и без её участия.

— Сам ты служанка!

Габриэль, а это, конечно же, был он, недоумённо нахмурился.

— Зткнитсь, — невнятно простонала в подушку Дьява.

Сантьяго покачал мои ладони в своих перевернул и его лицо озарилось улыбкой:

— Ээйрсо!

Руки тут же отпустил, зато заключил в объятия. Учитывая, что поднять свою титулованную задницу от кровати он не счёл нужным, я чуть в эту самую кровать и не рухнула. Третьей.

Тут же меня потянули назад и уже Габриэль сердечно меня обнял, видимо, позабыв, что крепости в моём теле куда меньше, нежели в тощих герцогских.

— Зада-авишь! — чудом успела пискнуть и только потому осталась в живых.

— Простите мне эти грубые слова, я не должен был... — глядя прямо в глаза начал он. Я с трудом подавила желание заткнуть уши и хоть пару мгновений в тишине попытаться осмыслить что, во имя предков, происходит?! — ...с превеликим удовольствием искуплю... — прочувственный монолог весьма приземлённо оборвал пущенный, не глядя сапог, пролетевший точнёхонько между нашими лицами.

— Свлите впрспдн свлчи, — донеслось с кровати. Сантьяго поспешно отставил от кровати второй, пока свисающая с её края рука герцогини не решила повторить бросок.

— Идите в другую комнату, а? Мы сейчас.

Габриэль под белы рученьки вывел меня в коридор — предварительно, правда с заметным усилием, выдернув покачивающуюся в двери шпагу и подтолкнул в сторону комнаты со словами:

— Вы идите, а мне стоит принести воды. С вашего позволения.

Как во сне я прошла куда указано. Лучше бы он чего покрепче принёс, но мне всё равно не поможет, а этой парочке уже хватит.

Комната Габриэля просто сияла чистотой и ухоженностью. Можно конечно сказать, что он просто ещё не успел её толком обжить и развести свинарню, но вон Ублюдки вполне успешно с этим справились — беспорядок на их территории существовал всегда, независимо от количества обслуги в доме.

Пьянь герцогская. Так ругалась на них мама.

Опомнилась и руками стёрла с щёк невесть когда набежавшие слёзы. Чего реветь, спрашивается, всё ведь хорошо, теперь уж точно...

Задержался Габриэль ровно настолько, чтобы я успела привести себя в порядок: согнать с лица румянец, переплести косу и оправить юбку домашнего платья. Простого, тёмно-зёленого цвета с вышитыми на лифе крохотными дубовыми листочками. Именно сейчас эта простая вышивка показалась донельзя глупой, я даже попыталась прикрыть её волосами, разумеется, безуспешно.

Он принёс поднос с двумя кувшинами и несколькими бокалами и тарелкой с нарезанным сыром.

— На случай, если разыграется аппетит, — зачем-то пояснил, расставляя посуду на небольшом столике. Простую светлую рубашку он потрудился заправить и затянуть ворот, но подобранные рукава открывали руки от самых локтей. Хорошие такие руки, широкие, густо покрытые светлым волосом и многочисленными шрамами. Мизинцу левой не хватало длины.

— Раньше этого не было, — невольно вырвалось у меня.

— Чего именно? Шрамов?

— Шрамов тоже.

— Пошло много лет, — Габриэль выпрямился, — больше десяти, кажется. Я помню тебя ребёнком. Тогда я сам был ребёнком.

— А они? Они были кем?

— Они ... не были. Я хочу сказать, он остались такими же, как раньше, но...

Дверь бесшумно открылась.

— Нехорошо обсуждать нашу персону в её отсутствие, дорогие мои, — как ни в чём ни бывало, заявил герцог, на ходу набрасывая на плечи атласную рубашку такую чёрную, что показалось будто она поглощает свет ламп. За руку, как маленького ребёнка, он вёл сестру, сонно растирающую лицо. — Вино, Габриэль, по моему мнению, не самый подходящий напиток в данный момент, тебе не кажется?

— Я, я буду вино, — встрепенулась девушка.

— Тебе не стоит, — со всей возможной дипломатичностью отодвинул подальше второй кувшин Габриэль

— Да брось, — отмахнулась. — Твои проповеди всё равно не действуют... Брат?

— Я воздержусь.

— Как хочешь.

Пока они устраивались — Дьява с ногами на чужой кровати, Сантьяго с комфортом на подоконнике, скрывающий недовольство Габриэль на невысоком стуле, — я растерянно перебирала в голове слова. Десятки и сотни слов, но среди них не было нужных, не было таких, которые бы разом смогли объяснить всё...

— Ээйрсо. Скажи на милость, что ты тут делаешь? — акцент был восхитительно правильным.

Я перекинула короткую косичку на спину, мимолетно отмечая трясущиеся от волнения пальцы.

— Здесь меня знают как Сири Морено. Да, — перехватила улыбку близнецов, — я нарочно выбрала такое имя. Даже не знаю с чего начать...

Герцогиня залпом осушила бокал и поставила тот на пол.

— Начни с самого начала. Как ты попала в Андасту?

С начала? Это не начало, откуда мне знать, что именно послужило началом, той отправной точкой что сдвинула, раз и навсегда, мой маленький мир с его оси?

— Это был вечер. Осень только вступила в свои права...

Осень только вступила в свои права и, по-прежнему жаркое, солнце нехотя покидало горизонт. С каждым прощальным его лучом наполнялись светом фонари веранды, освещая опоздавшим путь домой.

Дом Сна навеки уснет, погребенный в пламени мести и в пламени возмездия. Иноретская Семья перестанет существовать в эту ночь, чтобы никогда уже не возродиться.

— Мы не привыкли к тому, чтобы женщина держала в руках оружие, — сглотнув, прошептала я. — У нас женщины не убивают. Не убивали. Мама погибла первой... Это даже разумно, ведь им требовалось уничтожить отца в первую очередь.

— Как ты спаслась?

— Меня она не тронула. И я спряталась.

Маленькие дети боятся огня, боятся жара, боли. Я помню, как смотрела на свои руки и как на глазах кожа вздувалась пузырями ожогов. Как не хватало воздуха, как разум то и дело мерк, а из глаз лились слезы от едкого дыма.

Атьен продержался дольше всех. Связь была слишком хрупка и ее разрыв ударил несколько слабее, чем по всем остальным. Огромное тело кольцом обвивало мертвый дом, от жара трещала чешуя... Его хватило до рассвета: первый солнечный луч отразился в застывших в муке глазах. Агония последних часов превратила моего брата в чудовище.

Он бы убил меня, если увидел.

— Я не помню, сколько точно было женщин в Доме Сна в ту ночь. Моя Семья никому не отказывала в гостеприимстве. Но погибли тогда все до последнего. Кроме меня.

— И убийц, — Дьява так сильно сжала бутылку, что по горлышку пошла трещинка.

— И убийц.

— Почему Андаста?

— Из-за Академии. По дороге я вспомнила всё, что о ней говорили... Про правила. Что аристократам нельзя с простолюдинами. Я была дурой тогда, верила, что правила соблюдают, а законам следуют. Потом, так вышло, что меня пригрела Черная Гильдия. Очень пригодилось во время осады. Я... ждала вас, — твердо закончила. — Вы знаете, где расположены Гнезда. Отведите меня к ним.

ОБНОВЛЕНИЕ: 12.01.17г.

Герцоги смущенно переглянулись. Габриэль кашлянул в кулак.

Заговорила, конечно же, Дьява:

— Мы знали расположение только тех, в которых были. И оба они пусты.

— Что значит — пусты? — я прикусила кулак, чтобы не разреветься.

Женщина развела руками.

— Их оставили.

Да. Да это разумно. Если одна Семья подверглась нападению, остальные быстро меняют место. Я бы подумала об этом раньше, если бы вообще могла думать о прошлом.

Но это значит, что искать бессмысленно? Моя смутная надежда добраться до Гнезда в пустыне Сэти — пуста и бесполезна, как только может быть бесполезна надежда.

Искать наугад? Невозможно.

Ждать пока какой-нибудь излишне любопытный ребенок Рассвета и Огня посетит Андасту? И сколько ждать — десять лет? Двадцать? Сто? Одна война здесь уже была, я не желаю ждать второй!

Близнецы переглянулись, будто обсуждали что-то мысленно — конечно же, это не так, в них обоих нет ни капли магии, зато есть нечто большее, мистическая связь куда более высшего порядка, нежели предназначение. Они и в самом деле, словно одна личность, живущая одновременно в двух телах. Изумительно.

Несмотря на расстроенные чувства, я не могла не подумать об отце: о, как же хорошо я его сейчас понимала! Эта пара, они настоящее чудо, не заметить которое просто невозможно. Вот бы все в моей Семье были хоть вполовину так же интересны и удивительны...

Сантьяго резко дернул головой, как бы подводя черту, и снова повернулся к нам с Габриэлем:

— Времена сейчас не самые благие, а в этой стране тем более. Мы разберемся с некоторыми делами и поможем тебе, хорошо?

Я едва не поперхнулась воздухом.

— Мы будем искать Гнезда наугад?!

— Мы будем искать Гнезда. А ты, тем временем, будешь жить в безопасном месте. В Морено, например, ты ведь хочешь увидеть эту землю?

Я хочу. И искать хочу, но...

Ублюдки из Адска неспроста большую часть своей жизни находятся в дороге. Мне невдомёк, что гонит их от спокойного порога навстречу опасности, а видят предки, таковых в достатке, ибо парочку несет в точности туда, где происходит нечто непонятное. Даже Габриэль не всегда сопровождает их, так что я совершенно точно не смогу справиться.

И вот еще что: если герцоги примчались в Андасту, значит что-то совсем скоро случится и здесь?

— Или в Дайгерон, наше имение, — добавила Дьява. — А ещё лучше, прямиком под крылышко королю Готорну. Габи, напомни, пожалуйста, прямо с утра написать сопроводительное письмо. На всякий случай.

Мысленно я перебрала все известные мне страны и их монархов.

— Кто такой это Готорн? Вы его знаете?

Герцогиня неожиданно тепло улыбнулась.

— Он наш добрый друг...

— Которого она использует в качестве дракона при сокровищнице, — добавил Сантьяго. — Ты туда отлично впишешься, поверь. Путь неблизкий, конечно... зато там, на севере полно прелюбопытных мест, и я бы не был удивлен, окажись в тех лесах одно из ваших Гнезд.

— Согласна!

Герцог хлопнул себя по бёдрам и поднялся на ноги.

— В таком случае, предлагаю отложить прочие вопросы до утра... обеда. Нас не будить, иначе Дьява всем рискнувшим голову оторвет.