Грани Жизни.

Грани Жизни.

Пролог + Первая глава.

Нью-Йорк. Город, который я успел возненавидеть. Город, который я спас. Жизнь полна сюрпризов. В том числе и моя жизнь. К сожалению, большинство из них к приятным отнести не сможет даже закоренелый оптимист.

Никогда не знаешь, где можно упасть, а где возвысится. С последним, впрочем, у меня неслабые проблемы. Люди не любят маньяков, террористов и убийц. Не любят даже тогда, когда создают их сами. Они считают, что их должны защищать, не считаясь с ценой, которая будет за это заплачена. Но за все приходится платить, рано или поздно. А в этом случае, еще и надеяться, что плата не окажется непомерным бременем, уничтожающим будущее, твое и твоих потомков.

Система работает, ограждая граждан от опасностей. Но, иногда она дает сбой. Бывает, накапливается критическая масса недовольных и случается революция. Бывает, к власти приходит диктатор и устраивает геноцид народа, своего или чужого. А бывает, случается несчастный случай. Просто, маленький винтик одной из государственных машин вдруг захотел жить.

Обычно, такие винтики убираются очень легко. Но это был явно не тот случай. В этот раз из-за маленького винтика произошла катастрофа. Подобно камнепаду, вызванному одним камешком, последствия этого акта неповиновения чуть не уничтожили весь город. И, вполне возможно, все человечество.

Нет, этим винтиком был не я. Я был тем, кому пришлось за ним прибирать, стараясь спасти то, что еще можно было спасти и уничтожить то, что спасти уже не удавалось. И, самое главное и сложное — не стать тем, кем меня пытались представить люди. Людям ведь свойственно представлять монстров, наделяя их самыми отвратительными качествами — похотью, кровожадностью, да и просто жадностью. Они забывают, что все это относится к обычным людям. Я же больше человеком в большинстве смыслов не являюсь. Я не могу получить удовольствие от секса, мне не нужны деньги — все что нужно, я получу и другими методами. Да и кто мне продал бы даже пачку чипсов — в зараженном то городе. Городе, который заразил мой предшественник. Городе, который обвинял в этом меня.

"Черная стража" сделала меня козлом отпущения, что, в общем-то, неудивительно — учитывая, что в моем рационе были только они, морпехи и зараженные. Они все — как две стороны одной медали. И те, и другие были теми еще кровожадными тварями. Зараженные обожали "играть" с пищей. Ну а подонки вида Sapiens Sapiens любили поизмываться над своими жертвами, забывая, что они на родине, а не где-то на Ближнем Востоке. К слову о кровожадности — кровожадным я тоже не был, мне не доставляли удовольствия страдания жертвы. Ну, разве что в паре случаев, когда я поймал тех еще ублюдков. По мне — так они превзошли своих соперников из "арийской" расы. Да и японцев с китайцами тоже. Вот только правдой оказалось, что садисты как правило, боятся боли. Умерли они быстро, но мучительно. А потом пошли слухи, и я внезапно стал садистом. Пиар-отдел "Гентек" недаром ел свой хлеб. Другие человеческие грехи тоже мало ко мне применимы, ну разве что — "не убий". Поэтому я и выработал свой моральный кодекс. Кодекс, который получился очень похожим на тот, который был у весьма понравившихся мне персонажей. Персонажей, которых в свое время справедливо и очень точно назвали "Ограненными Демонами". Особенно интересно звучал пункт — "если не за что убить — не убивай".

Я ведь упоминал про рацион?! Так вот, обычная еда мне не подходила вообще. Вирусы, составляющие мое тело, могли воспроизводиться только в живых клетках. И по этим клеткам тоже ведь были ограничения. Лучше всего подходили зараженные — с них выход усваиваемой биомассы был больше. Можно сказать, что они были питательнее. К счастью, на первых порах проблем с питанием не возникало. Да и в дальнейшем тоже не страдал от отсутствия выбора. Вот только ощущение "дамоклова меча", нависшего над головой, сильно нервировало. Ощущение этакого биологического таймера с надписью "вам осталось жить...". Только прочувствовав на своей шкуре, начинаешь полностью понимать некоторые человеческие идиомы. Каждую секунду, каждый миг, и даже во сне, я знал, сколько мне остается жить. Если конечно, короткие моменты забытья можно назвать сном. И даже восстановление количества биомассы лишь отсрочивало неизбежный конец. Хуже всего было то, что у меня был предел максимальной вместимости. Сожрать больше этого я не мог. Хотя нет, мог, вот только эта биомасса куда-то безвозвратно пропадала, не оставляя никаких следов.

Хотя, как я узнал позднее, шла она на восстановление одной интересной способности — я научился открывать двери между мирами. К сожалению именно открывать, а не создавать их. Причем именно двери, а вовсе не порталы или еще что-то такое. Представьте себе внезапно возникающий косяк с дверью, который больше ничего не держит, его не окружают стены, а сам он всегда повернут к тебе лицевой стороной, с какой ты стороны не подошел. Впрочем, это не всегда дверь, иногда бывают и ворота, иногда даже размером в десяток метров шириной. Они всегда разные — эти двери. Некоторые напоминают старые обшарпанные куски дерева, с трудом могущие защитить даже от ветра, некоторые — богато изукрашены резьбой, иногда даже инкрустированы золотом и серебром. Есть и те, которые судя по всему откуда-то из будущего, с голографическим интерфейсом замка. Но у них у всех было одно общее, крайне разочаровавшая особенность — они все были закрыты. А сейчас меня настойчиво тянуло к одной из них, той — самой первой, которую я увидел. Это желание совпадало с моими целями, позволяя убить двух зайцев одним выстрелом. Подготовка была завершена, а первый этап, предназначенный для обрубания хвостов успешно завершен, и сейчас я ушел из этого мира. Ушел, и словно вернулся назад, ничего не изменилось. Именно так мне показалось тогда, после первого взгляда брошенного на окружающий пейзаж. И хорошо, что рядом не было никого, на ком я бы мог вымести свое разочарование. Теперь оставалось только спрятать снаряжение — надежно, чтобы никто до него не добрался. Для этой цели у меня были термитные шашки, для рюкзаков с оружием и электроникой, а также взрывчатка и пакеты оперенных надсеченных стрелок — тем, кто попытается его достать. И все же, почему снова этот проклятый город?!!

Нью-Йорк. Ненавижу этот город. И это взаимно. Именно здесь я чуть не потерял близких мне людей. Чуть не погиб. И, если бы не поддержка Дока, Даны и Кросса, то потерял бы себя. Непросто было осознать, что ты теперь живой вирус, который роднит с людьми только потребность питаться и наличие разума. Необходимость питаться — за этими словами скрывается столь многое... горечь осознания, что ты теперь людоед. Людоед по одной простой причине — крупных животных сожрали зараженные, а охотится на крыс, голубей и ворон — это даже не смешно. Они не восстановят даже энергии затраченной на их ловлю. Осознание того, что это не игра, и я смертен. Не только я — Дана, которую я воспринимал как близкого мне человека, доктор Рэгланд и капитан Кросс, которых я уважал еще с первой части — все мы смертны. И, что самое печальное — внезапно смертны. "Бессмертный" Алекс Мерсер оказался вовсе не таким неуязвимым, как о нем принято думать. Мое тело по сложности не уступает человеческому. "Вирус" обладает странными свойствами. Он самоорганизуется на уровне кластеров, напоминая наниты. В свою очередь, эти кластеры создают различные структуры, отличающиеся по функциям и строению, но способные преобразовываться друг в друга. Аналоги мышечной, костной, нервной, покровной тканей. Есть даже аналог шрамовой. Когда мы с доком обнаружили это — было чувство полного охренения. Мы еще не знали, что впереди еще множество открытий. Открытий, которые мы нескоро сможем показать людям. А некоторые знания не сможем открыть никогда. К сожалению, до этих знаний человечество не доросло.

В самом начале я и не подозревал, что улучшения моего организма будут появляться не после погони за фрагами и "покупок абгрейдов" или после поглощения "боссов уровней", а во время сидения в лаборатории, изучения как собственного организма, так и "трофеев". Многие теории из различных областей науки были подтверждены или опровергнуты. В ход шло все, начиная от исследований вирусов и заканчивая технологиями создания полимерной брони. За несколько лет мне пришлось научиться разбираться не только в биохимии, биофизике, вирусологии, микробиологии и генетике, а также физиологии, но и в таких небиологических дисциплинах как сопромат, моделирование сложных систем, баллистика, термодинамика, классическая механика, физическая химия и так далее. Нет, безусловно, я не стал профессионалом, но общее представление об этих разделах я получил. Да и не только о них.

Первые несколько дней стали моим самым страшным кошмаром. Очнуться от сильной боли в плече. Понять, что у тебя сейчас нет сил ни на что. Чудом сбежать до того, как меня забрали в "Гентек". Понять, что я попал в моего любимого персонажа, в самый неудачный момент. И то, что это не сон, нет — это блин настоящая, крайне хреновая реальность. Не знаю, как тогда я не свихнулся. Наверное, отсутствие оружия меня и спасло, не дав лезть на рожон впустую. Именно тогда я возненавидел Элизабет Грин. Именно тогда начался пик воспроизводства зараженных. Тогда же и увидел наиболее темные стороны человеческой личности. Я знал, что в подобных ситуациях у многих срывает башню, но чтобы у стольких и сразу...

У меня тогда не было ничего. Ни оружия, ни защиты. Короче говоря — ситуация была крайне паршивой. Тогда, в "Улье" Кросс вколол мне культуру — паразита. Эта гадость не давала мне не только использовать свое тело как оружие, радикально снижая остроту лезвий, но и серьезно снижала мои физические возможности. Настолько, что даже представить сложно. После того, как мы с доком смогли убрать эту гадость, я буквально порхал как бабочка. Ощущения, во всяком случае, были именно такие. Ну а после — мы неплохо поработали вместе. Очень результативно поработали. Вот только большую часть открытий воспроизвести без меня нельзя. Но даже с пары патентов нам накапали неплохие деньги. Кросс и Дана тоже были в доле, без них мы бы этих денег не получили.

Возвращаясь к "абгрейдам" — если честно, то первоначально я копировал когти и все остальное с поглощенных. В целом это напоминало выдирание части программного кода без оптимизации. Паршивая режущая кромка, повышенная хрупкость, постоянное застревание в трупах. Постоянно снижая мою эффективность во время боя, все это жутко раздражало. Помнится, когда Дана впервые увидела меня читающего диссертацию посвященную созданию "жидкой брони" она сильно удивилась. Даже не помню, откуда я ее достал. Вроде из одного из исследовательских центров. Помнится, сведения из этой диссертации спасли мне жизнь спустя шесть часов. Тогда-то я и начал изучать все, что мог достать. Жить хочется всем. Даже мне, хотя и не из-за инстинкта самосохранения. Как ни банально, но я просто хочу защитить близких мне людей. Есть и другие причины, но эта одна из главных. А вторая — я хочу снова стать человеком. Я не просил этих способностей и этой судьбы. Мне пришлось тащить это все, потому что больше было некому. Надеюсь, я достойно справился с этой задачей. Слишком многим пришлось заплатить за допущенные ошибки. Как тогда, в Чернобыле. Надеюсь, подобное никогда не повторится. Вот только, зная людскую натуру...такой исход маловероятен. Биологическое оружие всегда было слишком привлекательным.

Это было одной из главных причин моего ухода. Второй же было желание свалить из того места, с которым ничего хорошего меня не связывало. Да и Дане я напоминал ее брата. Слишком сильно напоминал. Причинять же ей боль я хотел меньше всего. Кросс и Рэгланд присмотрят за ней, я верю им. Да и Дана уже давно способна позаботиться о себе. Потому я и ушел. Ушел, с осознанием того, что мы больше не встретимся. Никогда.

Прощание получилось...странным? С одной стороны все мы были одиночками — Рэгланд — один из ученых, работавших на "Гентек" и предпочетший вылететь оттуда с волчьим билетом и чистой совестью. Заштатный патологоанатом с несколькими докторскими степенями, заслуженный профессор. Я думал, такое только у нас, но нет. В Америке дерьма не меньше. Кросс — крайне неоднозначная личность. В свое время состоявший в спецназе "Черной Стражи" — силового отдела "Гентек". Занимавшийся зачистками сбежавших экспериментов и ликвидацией свидетелей. Сохранивший на этой работе свои моральные ценности и не преступивший своего кодекса чести. Наверное, именно поэтому его не посылали на ликвидации семей неугодных "Гентек" людей. Дана Мерсер — сестра моего...реципиента? Узнав от меня правду о случившемся, она не сломалась, а до конца помогала мне, обеспечивая информационную поддержку. Без нее я бы не смог достать и половины материалов необходимых для исследований. Кросс же в свою очередь сливал мне информацию по операциям "Гентек". А без помощи дока я бы не справился с исследованиями. Все же я студент, а не академик. Вернее, был студентом, на данный момент знаний у меня стало гораздо больше, вот только бессистемное, фрагментарное образование не особо поможет в трудоустройстве. Пусть и очень обширное и специфическое. Зато я научился отлично стрелять. И не только стрелять.

Помнится, снайперов с крупным калибром убрали через четыре дня после их появления. Поздно. Я тогда успел стырить достаточное количество снайперок и патронов. Вообще — арсеналы морпехов отличались большим разнообразием — М-4, "Стингеры", "Джавелины", "Браунинги". Ну и Барреты, которые эти уроды оперативно вывезли.

После нескольких поглощений выяснилось, что никаких картинок у меня перед глазами не возникает. Вообще. Зато, был интересный эффект. Вот поглощаешь последовательно морпехов так двадцать и вдруг начинаешь точно стрелять. И М-16 с М-4 можешь разобрать и собрать. Только вот рефлексы чудесным образом начинают пропадать спустя часов шесть-семь. Но если их использовать постоянно, то они останутся с тобой навсегда. Так что я могу летать на вертушках, правда, на "Апаче" довольно паршиво. Могу водить машину и БМП "Брэдли". С Абрамсом так и не сложилось. И "Баррет", ставший моим любимым оружием знаю от и до. За последнее стоит поблагодарит Кросса, научившего меня нормально стрелять. Он то и объяснил мне всю теорию снайперского дела.

К сожалению, площадных атак шипами и щупальцами у меня не было. Изображать метеорит мне тоже было противопоказано. Поэтому приходилось с риском для жизни прорываться к целям, которые было необходимо устранить. А тут такая халява — отстрел врагов с одного-двух километров. Неудивительно, что я ее так полюбил. Все же это реальная жизнь. Пуля калибра 12.7 может убить или оглушить даже охотника. А в борьбе с более крупными и защищенными противниками неслабо помогли гранатометы. Не те хлопушки под калибр тридцать миллиметров. Другие — аналоги нашей "Мухи". Даже смешно, не ПТУРы типа "Джавелина" и не хитровывернутые гранатометы типа ХМ. Обычные одноразовые реактивные гранатометы. Именно ими я уничтожал танки. Оказалось, что при выстреле в заднюю часть башни и в моторный отсек, Абрамсы горят как свечки. Только нужно сверху стрелять. А с занятием таких позиций проблем не было. Против "Гидр" натравливаемых на меня Элизабет Грин хорошо работали пулеметы с правильным калибром. Правильным — это как минимум 12.7 миллиметров, он же .50 BMG. Всю тактику я строил на использовании окружения в качестве оружия. Ведь выбор у меня был гораздо больше чем в игре. И не только в использовании предметов. Ответственность тоже была высока.