|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Нет, не нарочно! Она просто... увлеклась. Дух младшего жреца вместо того, чтобы, как всякий приличный монстр, сражаться до последнего и развоплотиться на радость игрокам, начал отступать (или вернее сказать, отлетать). Орчанка, ни секунды не колеблясь (и, само собой, не подумав), ринулась за ним; истошный крик Маськи не смог затормозить одоспешенную бабу-стража немалого веса и повышенной экспрессивности...
Орчанка влетела обеими ногами в ловушку, видимую только гноме (в защиту последней — малая предварительно пыталась описать на словах, где проходит край символов).
— Бе... — набрала воздух Хэйт, когда громадина (в обхвате каждая колонна была, как шесть-семь Барби, не сильно утрамбованных) начала заваливаться.
— З-за... тебя в... ... понесло? — рявкнул Кен, утратив всю уравновешенность. — ...!
— ...жи-и-им! — выжала вопль максимальной громкости адептка: не до виноватых, когда вот-вот всех размозжит по плитам!
И они рванули, перепрыгивая через плиты. О последствиях не думал уже никто. Мобы? Да хоть вся нежить Тионэи, но не этим здоровенным столбом по кумполу!
Даже пожелай того Барби, разрушительных дел масштабнее она едва ли сумела бы наворотить. За первой колонной последовала и вторая — напротив падающей, а когда вмазалась в пол вторая, ее соседка подозрительно закачалась...
Громыхнуло, за спинами несущихся ребят взметнулось облако пыли, разлетелось каменное крошево под аккомпанемент из непрерывного мата бегунов... Возникающие на пути монстры разлетались в стороны: то ли такая схема была в них изначально заложена, то ли сами не спешили угодить под колонны.
— Левее! Ближе к краю! — единственной, кто еще не сорвался на отборную нецензурщину, была гнома. — Еще ближе!
Ловушки-то никуда не делись.
— Может, ... с лыжни ...? — невразумительно проревела Барби.
Помещение храма, большущее, высокое и округлое, состояло из пустого пространства и четырех рядов колонн, перекрещивающихся в центре: два ряда параллельно с севера на юг и два — с востока на запад (или наоборот, в тот момент этот нюанс никого не волновал). Напарники неслись по "кресту", не выбегая за "боковины".
— За колоннами сплошь символы! — ухитрилась понять мысль орчанки Маська. — Я туда ни ногой! У-и-и!..
Малая взвыла: в спину ей ударил обломок второй упавшей колонны. На звук обернулись все, кроме самой Маськи и питомцев, как раз, чтобы увидеть нереально синий морозящий вал, взметнувшийся за спиной гномы. Холодной зимней стужей дыхнуло далеко вперед, но пострадала только та, что наступила на злополучную плиту с символами.
— ...! — емко охарактеризовал Рэй разработчиков игры, квест, здание и свою недальновидность: Салли, не поспевавшая за хозяином и не получившая точных указаний, перебирала лапками, как могла. И там, где группа обогнула ловушку, саламандра устремилась напрямик...
Словом, огневой поддержки компаньоны лишились.
С зубодробительным скрежетом накренилась третья колонна...
Заминка едва не обошлась им дорого: духи, парившие в отдалении, ринулись к ребятам, стоило им на миг замереть. И, не успей Рэй слиться с тенями, горевали бы они не только по саламандре.
— Не стоим, не стоим! — Хэйт никогда не мечтала стать героиней фильма в жанре экшн, но происходящее до боли напоминало кадры из киноленты, и это жуть, как раздражало. — К центру!
Направление подсказывал скорее адреналин в крови, чем здравый смысл или расчет (логика вообще мягко, но настойчиво намекала, что дорога им всем только в один конец — на перерождение). Еще, конечно, была статуя — высоченное изваяние, предположительно, самого орочьего божества, а у ног статуи имелась некая куча: издали не разглядеть было, но, вроде бы, состоящая из различных орудий убиения. А венчал кучу... Хэйт сощурилась, пытаясь разглядеть, верно ли ей привиделось, но храм был велик, а освещение оставляло желать лучшего.
"Нет, с такого расстояния бессмысленно пытаться угадать... Да и незачем, второй попытки у нас сегодня не будет. Впрочем, если и была бы..." — этот сумбур вместо мыслей не мешал бежать, раскидывая по возможности останавливающую лозу на призраков и духов, коих становилось все больше. Монстры выделывали в воздухе непонятные кульбиты, то несясь со всей мочи к напарникам, то вдруг оказываясь где-то у дальних колонн, то и вовсе — принимались парить, зависая на одном месте.
— Нервируют, — даже невозмутимого (обычно) Кена проняло поведение мобов.
И, словно призрачная братия только и ждала этого слова, как сигнала: монстры скопом ринулись к лучнику, чтобы ознакомить его с леденящими замогильным хладом клинками, а заодно и вычеркнуть из числа живых...
Взвыла пожарной сиреной Барби, сказали много "добрых" слов прочие спутники эльфа, вот только летели эти слова уже вдогонку бестелесным гадам — те, расправившись с Кеном, прыснули в стороны, как котята нашкодившие от опрокинутой посудины.
— Быстрее же, быстрее! — дрогнувшим голосом крикнула Хэйт на бегу.
Она понимала: во второй раз подбить друзей на прохождение храма будет много труднее, они на каждом шагу будут осторожничать, а вот хорошо ли это — еще вопрос. Ведь чем дальше, тем сильнее и "старше" были появляющиеся мобы, вон, уже "полтинники" реют в отдалении...
"Единственный наш шанс — это быстрые ноги и до хрена везения. Хоть бы один из нас сумел добраться до той кучи", — адептка уверилась уже, что статуя (ударение так и хотелось поставить на букву "у") в центре стоит неспроста, а вычистить всех духов нынешним их (Хэйт и компании) составом не удастся. Силенок не хватит. Уровни мобов явно на порядок ниже, чем были "при жизни" у служителей храма, рейдом наверняка потянули бы, но неполной группой — нет. Это было выше их предела.
Чужих, непроверенных людей набирать на мастерский квест? Увольте. За строчкой: "награда: нет", — как показал относительно недавний опыт, скрываться может все, что угодно. Нет, раз в требованиях указано выполнение группой, значит, каким-то образом это реально осуществить!
Новые монстры прибывали только так: разъяренные духи жрецов, безутешные призраки, неупокоенные (эти выглядели, как красноватые сгустки тумана). С равными промежутками времени рушились колонны. Лучший в анализе ситуаций — Кен — выбыл, а Хэйт видела только два пути для них: в Дорб на перерождение или вперед, к той куче, на вершине которой (уже можно было различить) лежал перевернутый щит, круглый, кажется. И что-то в нем светилось рыжеватым отсветом.
— До кучи! Мы должны добраться до железяк у статуи! — выкрикнула адептка.
Хэйт понимала, что подгонять друзей бесполезно, они и так мчат на предельной скорости, но надеялась, что обозначенная цель придаст им... нет, не ускорения — воодушевления.
— До груды металлолома, розовой мечты жестянщика? — опешила Барби. — За каким фигом?!
— А много других вариантов? — огрызнулась в ответ Хэйт.
Грубить не хотелось, но ей только споров с орчанкой для полного счастья в эти минуты и не хватало!
Разномастная армия потусторонних сущностей, словно забавляясь над ничтожными людишками (и не менее ничтожными орками, гномами и дроу — на четвертинку), посмевшими нарушить покой их небытия, снова выписывала насмешливые пируэты где-то под потолком.
Потом, вслед за грохотом, твари окружили Рэя и...
Хэйт зажмурилась: результат был очевиден, гляди на бар здоровья убивца, не гляди... Сногсшибательная порция мата от Барби подтвердила худшие ожидания адептки.
— По центру бежим! — пискнула малая, тихонечко хлюпнув носом.
— Отзови Хэтти, если можешь, — вспомнив судьбу саламандры, посоветовала квартеронка.
Гнома тряхнула хвостиками, пояснив очевидное (но упущенное Хэйт):
— Режим боя. Мы все это время из него не выходили.
За спиной снова бахнуло.
И тут адептку осенило: время, а точнее — временной интервал! Колонны падали не абы как, а где-то в минуту по четыре штуки. Мобы нападали только на движущуюся цель, причем, если цель не вышагивала, а неслась, они ограничивались одной атакой и ретировались. И атака эта совершалась тоже не как бог (Гарт-гар, разумеется, какой еще бог у бывших его служителей?) на душу бестелесную положит, а где-то раз в тридцать секунд. Тут Хэйт поняла, что сильно задолжала "учителю" — жрецу из храма Балеона, именно он привил ей чувство времени, без которого она и намека на эту закономерность не уловила бы.
Они могли успеть! Если хватит бодрости, если этот клятый громаднющий храм вообще реально пробежать за отпущенное им время, если она не ошиблась, определяя на память зазор между атаками... До орочьей задницы этих "если"!
Хэйт мысленно возблагодарила предусмотрительность Кена, который загодя раздал всем по дорогущему зелью, восстанавливающему бодрость. И других банок тоже, но, пожалуй, ценнее — во всех смыслах — ничего среди алхимических бутыльков, им выданных, не было.
Это все промелькнуло в ее голове за считанные мгновения. И квартеронка чуть не пропустила появление стражей — на этот раз "скромного" сотого уровня, у всех шестерых.
— Оружие в су...
Крик оказался запоздалым — все, кроме нее, уже самостоятельно среагировали.
— ...Сумки, — все же закончила она, не скрывая облегчения в голосе. — Они же инвентарь...
Последнее Хэйт добавила уже по инерции, на бегу колдуя с таймером: хотела убедиться в верности своих измышлений.
И убедилась, когда монстры ринулись к Барби...
Орчанка взревела, в последний миг закрывшись щитом и принимая неравный бой. Последний для нее в этом храме.
Гр-р-рах!
Точно по расписанию!
— Хэйт, ты улыбаешься?! — бросил мимолетный взгляд на адептку Монк.
— Да чокнулась она, разве не ясно? — выпалила гнома.
— Ага, — не стала их разубеждать Хэйт. — И мы этот квест пройдем. С первого раза. Спорим?
Вообще, она и медяка ломаного не поставила бы на свою правоту, но капля азарта им всем, определенно, не помешала бы. Да и разрядить обстановку стоило.
Спор не приняли: монах флегматично поднял и опустил плечи, Маська пальцем у виска покрутила. Хэйт хмыкнула: так вот в чем удобство от убранного оружия — чтобы даже в боевом режиме ручонки не были заняты и можно было жесты всяческие при помощи этих ручонок изображать!
На деле было не до смеха: неумолимый таймер вел обратный отсчет жизни одного (а затем, практически наверняка, и второго) из них. Адептка считала много хуже Кена, но даже она понимала: с их скоростью до статуи доберется только один. И это если ничего не изменится. Например, монстры не участят нападения или кто-нибудь не напорется на ловушку... Тут Хэйт поплохело: если следующей целью мобов станет Маська, предупреждать о ловушках будет некому, а значит...
"Пожалуйста, пусть они грохнут меня!" — мысленно взмолилась всем божествам Тионэи квартеронка.
Боги не вняли. Но погиб следующим Монк...
И только потом, в считанных метрах, когда, казалось: все, прорвались — таймер не дотикал и до половины, а до изваяния оставался один рывок — плита под ногами гномы рухнула вместе с гномой...
Поотставшая Хэйт успела обогнуть дыру. И увидеть, как полная шкала хп Маси со ста процентов уходит на ноль...
А прямо перед статуей возник Дух старшего жреца: уровень двести, золотистая рамочка с черепами, много нулей в строке со здоровьем. Этому типу бровью призрачной шевельнуть достаточно, чтобы такая, как Хэйт, отдала концы.
— ...! — выдохнула Хэйт. — Конец истории.
Вариантов не осталось. Мимо босса проскочить, может, каким-то мифическим образом и удалось бы — тому же Рэю, например, в режиме тени — но не адептке точно.
Она остановилась. Право, какая разница, от чего умирать: от мечей простых мобов или чиха босса?
В этот момент адептка осознала, что такое "вселенская обида" — это было горькое до омертвения разума чувство, вмиг вытеснившее все прочее: иные эмоции, мысли, расчеты...
— Вообще-то мы пришли, чтобы помочь, — выплеснула толику этой обиды словами адептка. — А вы, неблагодарные ублюдки...
— Га-ар-р-р! — раскатисто гаркнул босс, но почему-то Хэйт не умерла.
И монстры, коих в храме предостаточно скопилось, не спешили вспарывать ее тушку. Даже грохот падающих колонн прекратился.
— Жи-ва-я, — по слогам протянул дух. — За-чем?
Хэйт остолбенела. "Ритуал пошел не так, но что, если хотя бы старший жрец, проводивший его, не совсем... уподобился мобам? Если он как бы еще непись, а-ля Тень отца Клауди?" — адептка не верила не только своим ушам, но и мыслям!
— Ритуал, который вы проводили, — скороговоркой начала объяснять она, боясь, что дух передумает вести разговоры. — Если его завершить в другой крепи, нашествие Инферно удастся остановить. Храмы Ашшэа, Иттни, Балеона и Дгорда согласились...
Слова полились, что вода из наклоненного кувшина. Не иначе, как от испуга, но выходил складный рассказ о соглашении с храмами, об условии, выдвинутом жрецами Гарт-гара, приведшем ее и погибших товарищей в здешнюю обитель душ, не нашедших упокоения. О том, что "ключевой предмет" им доставить поручили, но не описали ни вида, ни сути проводимого над ним ритуала.
Под конец монолога Хэйт успокоилась: босс внимательно слушал ее, призраки парили в опасной близости, но не нападали, а рыжеватый отсвет над перевернутым круглым щитом ей не примерещился — с дюжины шагов виден он был отчетливо.
— Пер-реш-ли гр-рань посмер-р-ртия мы, — произнес-пророкотал Дух, когда адептка замолкла. — Убер-речь чтобы. Возьми!
Прозрачная рука указала на щит.
"Так просто?! На что он вообще среагировал, на ублюдков? А если бы я смолчала?" — беспорядочные мысли вдруг сменила новая, ликующая. Правильная.
"И все-таки мы справились!"
"Мы" — потому что, хоть перед статуей и Духом старшего жреца и стояла одна Хэйт, путь сюда проложили ее соратники. В общем-то, она ощущала себя полномочным представителем или, скажем, парламентером, говорящим не столько от своего имени, сколько от имени друзей.
Медленно, опасаясь нечаянным резким движением подвигнуть кого-нибудь из присутствующих на атаку, и тем самым все испортить, адептка двинулась к "розовой мечте жестянщика". Светился в щите махонький (и не скажешь ведь, что такая мелочь может быть столь важной!) кристалл. "Осколок Янтарного Сердца" — проявилось название предмета со скрытыми свойствами, когда она взяла в руки кристалл.
"Не такое уж оно и янтарное, скорее — жженый апельсин", — на глазок примерилась к оттенку Хэйт, и тут же себя одернула: какая, к черту, разница, что у него за цвет, если оно закрывает мастерский (!) квест?!
— Вызо-вет храните-ля зем-ли. Утаишь — пр-ро-клятие па-дет! Смер-р-рть пока-жется счас-стьем!
Чтобы завершить задание: Прерванный ритуал, отдайте осколок Янтарного Сердца представителю ордена Гарт-гара!
Внимание! Если вы не передадите осколок Янтарного Сердца в руки представителя ордена в течение 24 часов, на вас будет наложен негативный эффект постоянного действия (скрыто).
Дух свел прозрачные ладони, заискрился, от него потянуло холодом.
— Не утаю, — поспешила заверить адептка, отправляя "ядро ритуала" в инвентарь. — Мне бы только в соседнюю крепь добраться, а там сразу...
— За этим дело не станет, — нормально, без тягучести сказал Дух. — До встречи за гранью.
Пообещал (предостерег?) он, засияв ярким до рези в глазах льдистым светом.
Кольцо льда разошлось по всему храму, досталось и призракам, и адептке...
После соприкосновения с этим льдом круг воскрешения уже не казался холодным. Хэйт не стала смотреть лог урона, как и пенять на метод доставки — мертвый жрец имел право на своеобразное (до глубочайшей черноты) чувство юмора.
Не верилось девушке, что спор, на который не подписались Монк с Маськой, выигран, квест фактически пройден и ей это все не привиделось... Но осколок (она проверила) лежал в инвентаре, перед лицом адептки уже маячили феи в количестве пяти штук, и, вроде бы, та, стремительно приближающаяся, фигурка являлась Маськой, причем Маськой крайне рассерженной. И распираемой от любопытства, что, впрочем, было весьма в духе гномы.
— Да, — не дожидаясь вопроса, сообщила Хэйт.
Гномка, едва открывшая рот, похоже, зависла — не шевелясь, с полуоткрытым ртом и вытаращенными глазами.
— Да? — чуть отойдя, вопросила Мася.
— Да! — с напором кивнула Хэйт.
— Вот и поговорили, — уже в один голос высказали приятельницы и зашлись звонким, отдающим легкой истерикой, смехом.
Потом имели место быть: общий сбор, краткий, но эмоциональный пересказ от Хэйт о том, чем в итоге завершились их "хождения по мукам", обмен впечатлениями — еще более эмоциональный, поход в храм Гарт-гара — местный, обычный, где вместо "гадских летучих морозильников" (цитата из высказываний Маськи) обитали нормальные неписи. И неписи эти напарникам ой, как задолжали!..
Болтовня, конечно, не утихала всю дорогу.
— И все же, — продолжала недоумевать Хэйт. — Почему, когда я всю их дохлую ватагу обозвала ублюдками, босс меня не пришиб, а наоборот, разговоры начал разговаривать?
— А перед этим ты сказала про помощь, так ведь? — улыбнулся эльф, первым выбывший из гонки и несколько опечаленный этим фактом. — Вероятно, сработал один из маркеров, отвечающий за реакцию старшего жреца на вторжение. Плюс ты была без оружия в тот момент, это тоже могло сыграть свою роль. Плавающий алгоритм поведения моба-НПЦ, угрозы ты для него представляться не могла, плюс зацепила верной фразой. Стечение обстоятельств, иными словами.
— И именно этому мы обязаны выполнением квеста, — перебил друга Рэй. — Опять же, Хэйт молодец. Заметила то, что все упустили. Я про закономерность между нападениями.
— И нам ни полсловечка! — фыркнула гномка, с легкой обидой в голосе. — Вообще, это все потому, что Кена первым тю-тю. Он бы тоже сообразил, и, в отличие от некоторых ушастых, с нами бы поделился!
Барби горделиво выпятила грудь.
— Хвалите моего мужчину, хвалите! Мне это нравится.
— А кое-кто на ровном месте влез в ловушку, — беззлобно подтрунивала Хэйт. — Причем этот кое-кто — ходячий детектор тех самых ловушек.
— Ушастая, ты в кого вредная такая, а? — топнула ножкой Маська. — Тебе повторить, раз с первого раза не запомнилось? Механическая была ловушка. Могу по слогам: ме-ха-ни-чес-ка-я! По ним у нас Рэй спец, а не я.
— Мась, тише, — в примирительном жесте поднял правую руку Монк. — Хэйт просто тебя дразнит. Как говаривал один мой мудрый приятель: будь проще, и люди к тебе потянутся — грязными, волосатыми руками.
— Я и без того простая, проще только репка пареная, — скорчила гримаску гнома. — А ушастую если не подкалывать, она станет кислой, как уксус. Б-р-р же!
"Простая, как репка, наследница многомиллионного состояния. Отличный заголовок для статьи", — мысленно хохотнула адептка, вслух ничего не сказала. Хотя от улыбки не удержалась.
— Ушастая... — переменилась вдруг в лице малая. — Как, говоришь, квест-итем называется?
— Осколок Янтарного Сердца, — откликнулась Хэйт.
Название звучало знакомо, адептка уже ловила себя на мысли, что где-то его слышала — его или очень на него похожее, но то ли память подводила, то ли впечатлений на единицу времени было слишком много, в любом случае, напрягать извилины она не стала. Тем более, что сдать с рук на руки осколок так и так придется.
— Вспомнил! — убивец тоже замер со странным выражением лица. — Плотва, бродячий кот... то есть, маг. На "ю" имя, точно, Юффий! Град темных вод... Так нам уже тогда давали направление, где, в случае провала, искать средство противодействия Архидемону? А я нас плавать под водой таскал...
Гнома часто-часто закивала, после чего изобразила умильно-дразнящую рожицу.
— А ушастая прошляпила! Вся память в длинные, развесистые ухи утекла!
— Это был девятый этап, — проигнорировав кривлянья малой, нахмурилась квартеронка. — И нам, выходит, дали подсказку на случай провала миссии. Заранее... Но нет бы прямо сказать: если накосячите, ныряйте в озеро и убалтывайте русалок! Перемудрили они со всем этим...
— Амфибия, в смысле, достижение, выходит, можно не получать? — слегка приуныла Мася — ей нравились подводные заплывы.
— Почему же? — пожал плечами кинжальщик. — В этом Граде, я так думаю, кроме осколка найдется, чем поживиться.
За поворотом высился храм, так что разговор на этом угас — но не забылся.
Орки в жреческих нарядах встретили их радушно — насколько могли быть радушны орки. А при виде осколка и вовсе растеклись патокой, прося "погодить старшего".
Напарники погодить согласились — деваться им было некуда. Старший жрец долго ждать не заставил (Хэйт при виде непися поежилась, слишком свежи были воспоминания о встрече с призраком, при жизни носившим тот же чин), но прибыл не один. Барби приглушенно оповестила компаньонов, что спутник жреца — тот самый седой орк, который и был квестодателем.
— У меня просьба, — адептка прервала немного рваную (орки занятно говорили, этого у них было не отнять) хвалебную речь, поняв, что если не обратится сейчас, то после передачи осколка, все еще лежащего в ее ладони, такой возможности может и не представиться. — Возьмите нас на сражение с Архидемоном.
— Но...
НПЦ дружно выпучили глаза.
— Не как бойцов — толку от нас не будет, под ногами только мешаться, — поторопилась внести ясность Хэйт. — А как наблюдателей. Если можно как-то обезопасить небольшой участок земли, ведь будут же кроме нас наблюдающие за ходом боя? Я хочу... нет, я должна это увидеть.
Признание озвучить было для нее делом смущающим, но поприсутствовать на этом событии, запечатлеть его, а еще лучше — сделать серию набросков прямо на поле (ладно, около, разница невелика) боя, делало всякое смущение явлением несущественным. Она там будет, чего бы это ей не стоило!
— Время нужно! — объявил седовласый, отступая на несколько шагов от компании. — Думать. Ждите!
— А ушастая знает толк в сюрпризах, — тихонько буркнула Маська, когда неписи отдалились на достаточное расстрояние.
— Скорее, в недомолвках, — в тон гноме обозначила недовольство Барби. — Не первый, прямо скажем, случай.
Но Кен и Рэй поддержали адептку, объявив, что идея — класс, а сама Хэйт — красотка; Монк внезапно оживился, замурлыкав незнакомую бодрую мелодию, после чего стушевался и высказал без прочих пояснений:
— Смертельная битва.
Мужчины понимающе хмыкнули, а Хэйт подумала, что стоит погуглить на досуге...
— Мы решили! — вернувшиеся НПЦ довольными не выглядели. — Вы в своем праве. Будет так! Ключ к ритуалу?
В переводе с неписишного на русский выходило, что орки согласны на условие. Хэйт протянула руку, отдавая-таки осколок.
Бешеное количество оповещений посыпалось следом: о завершении "Прерванного ритуала"; о приросте репутации с орденом Гарт-гара (сразу до дружелюбия, не мелочась), сверху — плюс тысяча очков репутации с Дорбом и пятьсот со всеми орочьими анклавами; о готовности орков к принятию помощи в сече с Архидемоном и его присными от орденов других богов; о новом достижении "светлый ум"; о добавлении способности "харизма"; о повышении уровня, повышении уровня, повышении уровня... И еще одном повышении уровня.
Седой орк еще вещал, а с его манерой речи лучше было слушать внимательно, а то потом без литра горячительного... то есть, просмотра записи, не разберешь, что он втолковывал. Так что окошки все Хэйт смахнула, дабы разобраться с ними потом, на улице.
С них стребовали кристаллы — по заданию "Весть о грядущей битве", сообщили, что ритуал вызова хранителя земли займет "три оборота светила", и еще столько же понадобится на сбор воинства. Чтобы попасть на главное событие — собственно, сражение — напарникам наказали прибыть в этот же храм к концу сбора, отдельно ждать их не станут. Взамен одарили пятью кристаллами мгновенного переноса, что было весьма кстати (и весьма дорого, если покупать на аукционе).
И, под конец, озвучили главное — основную награду, как вишенку на верхний слой торта положили.
— Умение ордена. Вещь ордена. Одно из двух, на выбор. Думайте, но недолго. Неделю. Старшему жрецу о выборе скажите.
Друзья переглянулись.
— Охренеть, — за всех высказала Барби. — Ударьте мной о стенку, чтоб проснулась.
Группа распалась едва ли не за порогом храма — компаньоны взяли время на "отдохнуть и подумать". Хэйт это вполне устраивало, честно говоря, она и сама была не прочь оказаться в одиночестве.
Как минимум, нужно разобраться было с тем, что дали в храме — достижением и уровнями, точнее, статами за них. Четыре новых уровня принесли сорок не распределенных очков характеристик, и все они тут же были вбиты в живучесть — чтобы было и чтобы голову с выбором не ломать.
Следом пришла очередь достижения, о котором, не кривя душой, она мечтала с первого дня игры, но не очень-то верила, что сумеет его получить. И уж точно не на столь низком уровне. А еще Хэйт успела подзабыть, что первая "звездочка" для активации достижения ей уже получена — чуть ли не вечность назад, в другом храме. Храме жестокосердной богини-воительницы дроу.
Достижение разблокировано: Светлый ум!
Уровень достижения: 1.
Выполнив два задания мастерского уровня сложности вы доказали, что один успех не был случайностью! Денежная награда за любое выполненное задание увеличена на 5%! Шанс нанесения критического урона увеличен на 2% (распространяется как на физические, так и на магические удары).
Оно идеально сочеталось с пассивкой "удача"!
С харизмой было проще и сложнее одновременно.
Новая способность Харизма добавлена!
Харизма (пассивное): НПЦ охотнее раскроют вам свои секреты, прислушаются к вашим словам или последуют за вами в бой. Дальнейшее улучшение способности невозможно.
Усиливает способности: Красноречие, Лидерство, Дипломатия, Дар Военачальника.
Вроде бы мирная способность с путаным описанием, но разработчики уверяли: игрок может встать во главе отряда, состоящего из НПЦ, а то и целого войска! Другое дело, что зафиксированных случаев подобного пока что не было.
Выход на двадцать пятый уровень давал возможность выучить два скилла, по одному на каждую стихию: касание земли и касание тьмы. Дальше, вплоть до пятидесятого уровня, доступ к новым умениям открываться будет каждые десять уровней, с тридцатого начиная. Но касание тьмы Хэйт надеялась получить на халяву, а гильдия магов была далековато, так что умения она решила отложить — благо, в сражении, на которое она нахальнейшим образом напросилась, ее спеллы никому не понадобятся.
Пока что план был таков: отоспаться, купить хорошей бумаги (она видела подходящую, плотную, белоснежную и гладкую), а также грифели, холсты, обновить запасы красок... Но — сначала — выспаться!
В реальности было темно и пасмурно, впрочем, Веронику ничуть не трогали погодные условия, лишь бы они не помешали доставить собственную тушку от модуля до постели, мимоходом завернув в душ, а затем на кухню, чтобы быстренько что-нибудь сгрызть.
Информационный голод можно было утолить и завтра.
Утро не заладилось. Началось оно по-библейски — с потопа. Вода лилась по стенам, струилась по дверным косякам, набиралась в быстро расползающиеся лужицы... Красота, одним словом.
Кухня была убита. Вероника металась, расставляя тазики, раскидывая тряпки и всячески костеря соседей сверху. Добраться до них — это было вторым этапом непредвиденного социального квеста. Третьим — вытрясти из них всю душу!
Еще выплыл подквест: проверить, вся ли техника в безопасности. Штепсели из кухонных розеток она повыдергивала сразу же, кофеварку и кулинарную книгу эвакуировала, затем, убедившись, что заливает только кухню и часть коридора, помчалась обрушивать кару небесную на головы жильцов квартиры сверху.
Но на этом "этапе" случилась осечка: ни на продолжительные звонки, ни на яростный стук в дверь (ногами в том числе) никто не отзывался!
Тут Вероника не сдержалась, проорала все, что думает о легкомысленных и безответственных "господах" (она немного иначе именовала соседей, да и вообще не стеснялась в выражениях). Этаж словно вымер: даже вечно любопытные бабульки не спешили разузнать, "кто энта тут скандалит".
По этому поводу девушка также не преминула высказаться, затем бегом припустила по лестнице: телефон она не взяла, а по всему выходило, что нужно вызывать работников жилищного управления (засвидетельствовать ущерб), вызванивать председателя домового комитета (он должен быть в курсе, что за скоты испоганили ей день и помещение)... Иными словами, поднимать шум и делать то, что Веронику раздражало — общаться с людьми, чужими, неприятными, непонятливыми...
— Ар-р-р-р-р! — прорычала она, оказавшись в родных (и мокрых) стенах. — ...!
Соседи, так ей и не открывшие, похоже, заметили происшествие — капать с потолка перестало.
— Вот ведь ...!
Девушка окинула взглядом последствия затопления: обои, заявленные, как влагостойкие, кое-где вспучились, но кафелю-то ничего не станется. С потолком следовало попрощаться, занавески реанимировались химчисткой, неясно было, что будет с деревянными шкафчиками и дверью.
Кто-то должен был за это заплатить.
Но что еще тревожило ее: сколько займут все эти телодвижения с оценкой? Ее, между прочим, ждало событие, пропустить которое не представлялось возможным!
— Черт! — других литературных слов у Вероники не нашлось. — Черт-черт-черт!!!
Какая-то нездоровая ерундень последнее время происходила с ней по эту сторону реальности.
В конечном итоге она, конечно, проделала необходимые звонки, стерпела нашествие... нет, не демонов, но что-то близкое, ознакомилась с ворохом актов, напоила чаем кряхтящего и охающего председателя домового комитета (чье имя-отчество так и не удосужилась запомнить), за что получила бонус в виде крохи полезной информации. Квартира над ней сдавалась в аренду, в ней вроде бы недавно поменялись жильцы, но его в известность не ставили, координат хозяйки жилплощади у него нету. Сам председатель никого из жильцов не встречал, так что помощи от него было — кот наплакал.
Она сто раз пожалела, что связалась со всей этой бюрократией. Суд? Увольте, нервы и время дороже. По-хорошему договориться? Сложно договариваться с теми, кто не открывает входную дверь, и чьих контактов у тебя нет.
Выпроводив председателя, Вероника ураганом заметалась по квартире: нужно было все отмыть, ополоснуться, приготовить подобие обеда... А время с бесполезной канителью прямо-таки выгорело, как сухие поленья в костерке. Впрочем, кое-какой запас времени был, до оговоренного сбора оставалось около трех часов.
Почти два (точнее, час и сорок минут) из которых она, вспомнив вчерашнюю фразочку Монка, посвятила просмотру старого-старого фильма, сходу найденного поисковиком по тегу "Смертельная битва" (статья в "вики", плюс длинный список онлайн-кинотеатров, дальше Вероника листать не стала). В том, что нужен ей именно этот фильм, а не что-то иное, девушка убедилась, прослушав мелодию, весьма сходную с той, что давеча напел монах — музычка зазвучала на стартовых титрах, трудно было не опознать.
И, пусть кино было штамп на штампе, актерская игра не впечатляла, Вероника не пожалела. Что-то первобытно-будоражащее было в фильме, а главный саундтрек при всей своей незамысловатости был выше всех похвал — недаром парням нравилось. Да и вообще звуковое сопровождение порадовало.
— На следующий турнир иду обязательно, — закончив просмотр, постановила она. — В режим "один на один". Нет, зачетный же фильмец: и сольные поединки, и закрытая локация для группы, и босс финальный. И море экшена!
Впрочем, для фильма по мотивам видео-игры все, ею перечисленное, полагалось во умолчанию. Но то были детали, главное — просмотр поднял девушке настроение. В самый раз до такой планки, чтобы получить максимум удовольствия от смертельной битвы Архидемона и хранителя земли (кем бы он там ни оказался) — при поддержке сборной пяти орденов Тионэи!
...Хранитель земли Хору-гар (как Хэйт поняла из имени, хранитель имел некое отношение к орочьему богу) немного пугал. Это было исполинское существо, будто собранное из комьев земли, обломков скал, даже небольшие холмы, поросшие желтоватыми травами, по всей видимости, уместились в его теле полностью. Голова, похожая на неровный булыжник, кое-где щеголяла кляксами мха, а на макушке рос куст.
Каменно-земляная громадина не отличалась поворотливостью, зато с силой и живучестью у нее явно все было в порядке.
Хэйт зря волновалась о транспортировке и армии демонов, которую придется расчищать по пути: в храме просто открыли портал в Ларргу, причем первыми в него вошли воины под всевозможными благословениями и небольшая группа поддержки в виде лекарей и шаманов. Они расчистили область вокруг точки выхода, затем в портал шагнул Хору-гар, и только потом — основная часть собравшихся, включая компанию адептки. Такие порталы, как любезно пояснил старший жрец, открылись сегодня в каждом храме Гарт-гара в орочьих анклавах. Он же выдал занятную, хоть и не совсем понятную фразу: "Землю хранят орки, огонь хранят гномы, воду хранят люди, воздух хранят эльфы. Дроу тьму хранят, свет хранят боги". Звучало крайне поэтично, и неподходяще устам орков, вероятно, с ними поделились неким общим знанием, посвящены в которое были представители всех храмов.
Рыцари и храмовники из ордена Балеона вместе с бородатыми щитоносцами ордена Дгорда отправились вычищать инфернальных тварей по всей области, маги и бойцы дальнего боя двигались следом, почти не вмешиваясь в схватки. В "воздушных боях" мастерам меча и секиры делать было нечего, но и на земле было, чем занять воителей.
Каждый храм выставил по полтысячи неписей; Хэйт думалось, число будет на порядок выше, но ее мнения НПЦ как-то забыли спросить. Они (неписи) не шагали "стройными рядами", как полки на параде: двигались по разрушенной крепи группы по сто НПЦ, относительно разрозненно, но строгое деление по боевым ролям в каждом отряде было заметно: бойцы ближнего боя, следом лучники, за ними маги, после представители класса поддержки, замыкающими — еще один ряд "ближников". Связь отряды как-то поддерживали, хоть адептка и не поняла, как именно — когда случилось явление Архидемона, а сделал он это эффектно и неожиданно — среагировали все отряды мгновенно.
Орки, гномы, эльфы, дроу и люди тут же перестроились, мистиков и лучников отрезали — заработали заклинания-подъемники, как их обозвала, не вдаваясь в механику и "природу" скиллов, щедрая на прозвища и обозначения Маська. Молчаливые неписи оттеснили адептку и компанию, жестами отозвали к невысокому холмику (причем Хэйт не помнила, чтобы этот холм там был минуту назад). Их закрыли куполом, защищающим от магического урона, обвешали баффами, сводящими на ноль урон физический, оставили с ними десяток сурового вида гномов и четырех магов, для поддержания купола.
Пришло время Хору-гара: хранитель швырнул в Архидемона каменной глыбой, затем жахнул кулачищами перед ним, выбив приличных размеров яму. Архидемон ответил на вызов жаром пекла. Будь НПЦ из тех, что не поднялись в воздух, чуть менее расторопными, сейчас бы их малость пропекло. "Рыцарь, равномерно запеченный в латах", — мыслишка, не подходящая моменту, промелькнула у Хэйт, пока она устанавливала мольберт и доставала принадлежности для живописи.
— Чем не пленэр? — пожала плечами адептка в ответ на удивленные взгляды друзей.
И уже потом вспомнила, что писала при них только однажды — "песнь неба", птичку по просьбе призрака из особняка герцогини Клауди, и то, Рэй с Маськой не присутствовали при самом процессе, да и эскиз, сделанный за пятнадцать минут, на шедевр не тянул. "Ну, кому — смертельная битва, кому — важный до торжественности момент в противостоянии силам Инферно, а кому — повод создать серию картин, аналогов которым не будет. А если и будет, то "вторичкой", сделанных по видео (кто его знает, не шарится ли по округе орава невидимок)", — с этой мыслью Хэйт нанесла первый штрих на холст.
А дальше она, как заведенная, орудовала то грифелем, то кистью, тщась воссоздать то прекрасное, величественное безумие, что творилось на ее глазах. Переливы защитных сфер, скрывающие парящих в воздухе магов и лучников, ливни стрел и вспышки молний; громадное, неказистое тело Хору-гара, собирающееся в комок земли — и восстанавливающее почти сто процентов здоровья; Архидемона с распростертыми крыльями, внушительного и смертоносного, то орудующего гигантским пламенеющим мечом, то обрушивающего жутчайшей силы заклинания на хранителя и неписей; отталкивающих, сюрреалистичных инферналов, и до умопомрачения прекрасных суккуб; полыхающую землю и бирюзовое небо, разрушение и безмятежность.
Ад и... нет, не рай, мир — такой, каким он был до прихода демонов и каким должен стать после их поражения.
Переговаривались напарники, сменяли друг дружку маги, держащие купол, дрожал под ногами холмик, но никакие силы не смогли бы оторвать Хэйт от полотен. Неоконченных — это она собиралась проделать позже, динамичных и ярких, как само пламя.
А потом все начали кричать, разом, на пределе громкости — это был вопль победивших, выплескивающий напряжение, опасения, надежды...
План Маськи увенчался триумфом, с одним дополнением, отчего-то не пришедшим в голову маленькой, но умной гноме: эпического босса удерживать должен эпический же страж — в этой роли и выступил Хору-гар.
Потом, когда стихли крики, к напарникам подошел седовласый орк, чтобы хлопнуть каждого по плечу — слова, пожалуй, были излишни.
Это был сильнейший по эмоциональному накалу момент за время, проведенное Хэйт в Восхождении, она забыла даже, что все вокруг — виртуальность, насквозь ненастоящий, придуманный и нарисованный мир.
"Я в него верю. Верю в этот мир. И хочу найти в нем свое место", — понимание этого стало для Хэйт простым, понятным и незамутненным, как вода в горном ручье.
Маг из той четверки, что держала над ними купол, сообщил, что готов открыть портал в Дорб.
— Вы идите, — обратилась она к друзьям. — Я хочу закончить последнюю картину.
Хэйт отстраненно проверила таймер — оказалось, что битва заняла почти что два часа (реального времени), а ей казалось, что между первым ударом Хору-гара и падением Архидемона не прошло и получаса... Впрочем, вдохновение и "видение руки" и прежде вытворяли с нею подобные шуточки.
На полотне, которое адептке не хотелось оставлять незавершенным, отразились последние мгновения жизни Архидемона: распахнутые крылья, запрокинутая к небу голова, клинок, увитый переливами темного пламени, поднятый вертикально вверх. Хэйт не успела передать главное: ярость, граничащую с исступлением, и обреченность в позе и во взгляде главы инфернальных сил, неестественно густую тень за его спиной, которая вот-вот отделится от тела, чтобы развеяться по ветру... По правде, она не была уверена, что сумеет все это отобразить, но упускать момент девушке не хотелось.
— Одна? — спросил Рэй.
Хэйт кивнула, прямо сейчас присутствие компаньонов ей было ни к чему. Всю округу вычистили НПЦ, по обрывкам разговоров она поняла, что несколько отрядов останутся в руинах Ларрги (что не разрушило вторжение Инферно, сокрушено было в этом сражении), так что угрозу могли представлять только забредшие "на огонек" (огня за эти два часа было ого-го сколько!) любители ПК. Но сейчас адептка их не опасалась, на крайний случай имелись кристаллы мгновенного переноса.
— Мы останемся, — непреклонно сообщил один из гномов.
Тут Хэйт не стала упираться — неписи маячили на заднем фоне, не отвлекая ее от живописи всю битву, едва ли что-то изменится после ее финала.
— Тогда мы и правда пойдем, — извиняющимся тоном произнесла Маська. — Нужно за наградой сходить, скиллы проучить... Отпраздновать, опять же. Ты скоро освободишься? Мы без тебя не начнем!
— Лучше начните, — отмахнулась адептка. — Я отпишусь, как закончу. Идите уже.
Маг понял отмашку, как знак к началу каста портального перехода.
— А ты решила уже, что выберешь? — спросил перед уходом Монк. — Я имею ввиду награду за доставку осколка Янтарного Сердца.
Хэйт покачала головой.
— Даже не думала еще.
Портал, перенеся магов и друзей адептки, погас, а девушка смогла наконец вернуться к холсту.
— Вещь ордена избери, — раздался над самым ухом квартеронки знакомый голос. — Не пожалеешь.
Хэйт дернулась, встретилась взглядами с говорившей — старшей жрицей из храма Ашшэа в Крейнмере, Каштэри. Беловолосая жрица, чуть заметно улыбнувшись, исчезла в ворохе пурпурных искр, не утрудив себя пояснениями.
Адептка вздохнула: непредсказуемость поступков дроу давненько перестала ее удивлять. Откуда Каштэри известно о вариантах вознаграждения — вопрос, на который ответа не получить, так стоит ли ломать над ним голову? Вряд ли. Награда же... Да, выбор был важен, за возможность вызова хранителя земли орки не подсунут игрокам пригоршню луковой шелухи, но награда могла подождать, а картина — нет.
И она начала наносить острожные, мягкие мазки... А когда на закате закончила, весьма удивилась оповещению:
Прогресс достижения: Взгляд истины!
Уровень достижения: 2.
Вы создали произведение искусства, вобравшего в себя последние вздохи поверженного Архидемона. Теперь, благодаря вашим способностям художника, вы сможете видеть, к чему уязвимы, и к чему имеют сопротивление монстры!
Прикоснувшись же к полотну, чтобы убрать его с мольберта в инвентарь, Хэйт застыла, как молнией ударенная: глаза Архидемона... светились. И это ей мерещиться не могло.
Как и ненавязчивые строчки в описании предмета, во многом повторяющие приписку к достижению: "Эта картина вобрала в себя последние вздохи поверженного Архидемона. Владелец картины получает право применить на себя одноразовый временный эффект: Искра Архидемона. Увеличивает физическую атаку и силу магии на 200%. Время действия: 3 минуты. Количество целей: 1 (на себя). Подготовка: мгновенно. Затрата маны: 0 мп. Для применения эффекта картина должна находиться в инвентаре. Повторное наложение эффекта невозможно, после применения эффекта картина утрачивает название и особые свойства". Название — Искра Архидемона, тоже высветилось в свойствах.
— Приплыли, — упрятав от греха и лишних глаз подальше картину, ошеломленно пробормотала Хэйт. — Скрестить Безумие Архимага с Искрой Архидемона и устроить светопреставление с множеством летальных исходов... Блин, как я это сотворила-то?!
Гномы флегматично пожали плечами в ответ.
"Надо зайти в гильдию художников, может, там получу хоть какие-то объяснения. Хотя, конечно, это сомнительно", — убрав и мольберт, адептка сообщила неписям, что готова уходить в Дорб (кристаллом, не ногами).
Гномы с той же флегматичностью покивали.
— Я выбираю вещь ордена, — представ перед старшим жрецом, выпалила Хэйт.
Возможно, выбрать умение было бы правильнее, но слова Каштэри запали адептке в душу. Тем более, что предлагался ей, по сути-то, мешок с двумя котами. Так и так достанется девушке только один кот, так надо ли гадать, какой окрас у второго, оставшегося в мешке?
— Достойная вещь, — пророкотал жрец, снимая с своей шеи толстую витую цепь с подвеской в виде крупного темного камня. — Достойной воительнице!
Хэйт не стала поправлять, что она ближе к магам будет, пусть хоть воробьем назовет — от прозвания она не зачирикает. Тем более, что ручки уже сами тянулись к цепи.
А когда дотянулись, адептка готова был мчаться в Крейнмер и расцеловывать беловолосую жрицу.
Ожерелье воплощенного духа.
Тип: украшение, ожерелье.
Класс: мифический.
Прочность: неразрушимый предмет.
Прибавляет 25 единиц маны за каждый уровень персонажа.
Дух, воплощенный в камне, поглощает 25% урона любого типа, получаемого владельцем ожерелья.
Необходимый уровень: 1.
Не может выпасть при смерти.
Бонусы из инвентаря не работали (что было бы слишком), зато при надевании бар мп возрос на шестьсот двадцать пять единиц. Это было жирно, даже очень! Так, не вкладывая ни единого очка в мудрость, можно было разогнать шкалу маны до внушительных значений.
Про поглощение урона можно было и не заикаться. Царский подарок преподнес ей жрец, воистину царский!
Выйдя из храма, Хэйт отписалась Маське, что закончила со всеми делами и готова посетить маленький совместный праздник. Но ответ гномы огорчил: Кен с Барби попросили перенести посиделки на завтра, так что народ уже разбегался. Также малая написала, что они впятером уже зашли в храм Гарт-гара за наградой — и дружно выбрали умение. Результаты гномка обещала продемонстрировать потом.
Адептка хмыкнула: выбор умения, не будь слов дроу, и для нее, скорее всего, стал бы очевидным решением, ведь вещь "перерастаешь", а умение останется с персонажем навсегда. Только вот выбивались из этого правила предметы мифического класса: замену — равнозначную, не говоря уже о превосходящей — новенькому ожерелью или Талисману Забвения и на сотом уровне, пожалуй, будет трудно подыскать.
И вовсе не странно, что об этом не пишут в открытом доступе, а найти на аукционе подобный предмет затруднительно. "Мифы" были крайне редким "уловом" даже для топовых игроков, а нубиков, способных похвастаться хотя бы одной такой вещичкой, наверное, по пальцам сосчитать было можно. Про два "мифа" и говорить-то нечего...
Хэйт прошлась по улочкам крепи, привыкая к мысли, что все события этого дня ей не приснились. Добрела до "парка" с одиноким деревом, усевшись на скамью, поняла: не хочется ни у котла стоять, ни искать монстров для сольной прокачки, ни в реал. Бесконечная гонка, свойственная всем играм и ведущая игрока к желанным вершинам, могла на один вечер прерваться.
Она разложила мольберт, достала чистый холст и принялась писать полюбившееся дерево. Не на продажу — для души.
— Я так рад, что снова вас встретил, — услышала Хэйт, как только картина была дописана, а кисть убрана в инвентарь. — Могу я отнять немного вашего времени?
Девушка обернулась, уже зная, кого увидит: невзрачного типчика в томатно-красном беретике, надвинутом на правый глаз.
— Можете.
Равнодушие в ее голосе не было показным, Хэйт за сегодня получила столько эмоций, что на какого-то стороннего "товарища" их просто не осталось.
— О, я рад! Видите ли, когда мы виделись в прошлый раз, вы тоже писали картину...
— Нет, — Хэйт качнула головой. — Не писала.
— Нет? — округлил глаза "беретик". — Но я ведь помню...
Адептка жестом оборвала его словоизлияния.
— Мы встречались в Велегарде, напротив аукционного дома. Встреча была мимолетной, и живописью я тогда не занималась.
Хэйт в самом деле отлично помнила ту ситуацию: вот она выходит из здания, выставив пергамент на торги, "беретик", сидящий на скамеечке, улыбается и машет ей. А десятью секундами позже его на той скамеечке нет; как, когда и куда он делся, она не видела, отвлекшись на толчок в спину.
Может быть, не стоило напоминать типчику о том столкновении, но немного перетянуть инициативу показалось девушке верным. Выбить землю из-под ног, как это сделал "беретик", разослав видео-файл с ней по электронке, но хоть показать, что она его не боится...
— Да, вы совершенно правы! — заулыбался мужчина. — Уверяю вас, это была чистая случайность, и я вынужден был ретироваться, заметив человека, встреча с которым в мои планы не входила абсолютно!
"Совершенно, абсолютно... А вы, батенька, любитель громких слов и словоблудия", — Хэйт не удержалась от усмешки.
— О, речь не о вас, ни в коем разе! — по-своему истолковал усмешку собеседницы типчик. — Следом за вами шел молодой человек, который... которого следует опасаться. Я бы сказал, не только мне. Это беспринципный и...
— Хватит, — прервала адептка. — С какой целью вы искали меня?
— Понимаете ли, — "беретик" вдруг засмущался. — Когда вы перенесли на холст скульптурную композицию, мне на миг показалось... О, только, прошу вас, не смейтесь! Мне показалось, что одна из птичек взмахнула крылышком, что звучит, как полная нелепица, но я уверен, что видел именно это! Я фиксирую каждую минуту пребывания в Восхождении, тот раз исключением не был. Но...
Он набрал воздуха, наверняка, чтобы озвучить то, что уже было известно адептке. Выглядел "беретик" жалко, что та рыбина, вытащенная на берег из пучины, и опасений внушал не больше.
— На записи все птицы были неподвижны. Чтобы увериться, я послал запись нескольким знакомым, но они ничего такого не заметили. Пожалуй, я должен извиниться за эту вольность, но... Та мистика с птицей, она...
— Картина была самой обычной, — снова перебила Хэйт. — Живопись — мое хобби, я не профессиональный художник. Не понимаю, что необычного вы могли увидеть в моей картине, но она, определенно, ничего такого в себе не несла. Как видите, я всего лишь копирую то, что создано дизайнерами игры.
— Но система "дублей", — ринулся возражать "беретик".
— Мое мастерство невелико, — отмела довод адептка. — Видимо, копирую плохо. Если у вас все, я пойду.
"Рыбина" билась в агонии.
— Я... Вы... Да, конечно... Простите великодушно за...
— Прощаю, — безразлично ответила Хэйт. — И всего доброго. Выход!
— К черту "беретика" и прочих дятлов! — выпалила Вероника, выбираясь из модуля. — Тех, что надо мной живут — особенно.
Она прошлась до кухни, осматривая последствия потопа в подсохшем уже помещении. Критичные повреждения (тут девушка улыбнулась) получил только потолок, остальное, на первый взгляд, пережило утреннее, не совсем стихийное, бедствие.
Тут в дверь позвонили — как-то робко, один скромный "дзынь" и все.
"Может, председатель что-то узнал об арендаторах?" — подумала девушка и пошла открывать.
Но за дверью никого не оказалось. Вероника высказала вполголоса, что она думает о шутниках, которым не лень до седьмого этажа забираться, и только потом заметила сложенный вдвое лист, лежащий на коврике.
Девушка подобрала находку, развернула... и выругалась еще разок, адресно.
На нотном листе формата А4 вместо нот красивым каллиграфическим почерком было написано: "Простите великодушно. Счет за ремонт и куда перевести оплату скиньте, пожалуйста, запиской в почтовый ящик, номер квартиры вам известен".
— В нашем доме поселился замечательный с-с-сосед, мать его, — прошипела Вероника, запирая дверь изнутри. — Родственник "беретика", судя по выражениям.
Она вернулась на кухню, захватив по пути кофеварку, чтобы водворить ту на законное место. Ну и кофе поставить вариться, само собой.
Пока шел процесс приготовления лучшего (по мнению Вероники) напитка в мире (как минимум, в одном), она сбегала в комнату, включила компьютер.
Раньше до форума добраться не получилось (да и стремление было не ахти), а вот сейчас, после победоносного сражения с Архидемоном (в коем не участвовал, по крайней мере, явно, ни один представитель топ-кланов), было самое время.
Форум орал, стенал и захлебывался от вбросов пользователей. Администрация уже успела уведомить игроков о закрытии первых врат Инферно, как-то не акцентируя причины этого. Игровое сообщество вопило, что произошедшее — результат заговора, в котором участвовали разработчики, их друзья, семьи, любовницы, коты и хомячки... И, разумеется, все сообщество обмануто: половины шансов на появление шестой расы оно (сообщество) лишилось!
Вероника похихикала, затем сходила за кофе и принялась высматривать прочие интересные ей темы. "Троллинг года или владельцы бастионов, бойтесь!" — привлекла внимание девушки.
Речь в сей чудной темке шла... о Безумии Архимага, свиток с которым исчез с аукциона за несколько часов до конца торгов. Раздразнить тысячи донаторов, лидеров кланов, владеющих замками или на них претендующих, да просто массу народа, а затем снять вожделенный пергамент с аукциона — это было признано крутейшей издевкой года. Высказывались предположения, что владельца не устроила цена (которая составила около шестидесяти тысяч вечнозеленых к моменту изъятия пергамента с аукциона), что владелец хотел похвастаться "убер-плюшкой", что сами торги — предупреждение кланам, владеющим "недвижимостью" или, наоборот, от таких кланов желающим пойти на их владения с осадой.
— Как мило, — всплеснула руками Вероника.
Заклинание она не изучила — оставила в банковской ячейке. Не то, чтобы намерения ее по продаже не были серьезными, но продавать уникальный скилл, не представляя его реальной стоимости было бы недальновидно. А так, подождав до десятого дня торгов, она понимала, какую сумму можно "выжать" при продаже. Сию секунду ей деньги не были нужны: через несколько лет понадобятся, а пока она вполне укладывается в скромный бюджет.
А там — кто знает, вдруг да разживется она магическим щитом, поглощающий определенное количество урона или еще каким защитным умением, зависящим от силы магии, чем не шутят боги Тионэи? Восхождение для нее — проект долгосрочный.
Заглянула Вероника и в раздел, посвященный турнирам, отдельно выбирая темы о победителях недавно завершенных турниров среди младшей возрастной... то есть, уровневой, группы. Глянула на составы команд, сравнила в их нынешним. Затем забралась в списки призеров и победителей соло-турниров. Заметила на втором месте авантюриста (в группе двадцать — двадцать пять); на первом был лучник, но львиная доля поздравлений (примерно каждый второй пост) обращалась к авантюристу, вместе с вопросами вроде: как этому парню удалось так высоко забраться в турнирной сетке, играя никчемным, ущербным просто-напросто классом? Серебряный призер в теме не отметился, предоставив вопрошающим строить догадки самостоятельно.
Она закрыла браузер, отпила глоточек кофе, потянулась.
— Сегодня высплюсь, а завтра к Галке с Лешкой напрошусь, — озвучила она отличнейший (как ей самой казалось) план.
Вероника уже протянула руку за мобильным, когда тот затрезвонил. Она удивленно изогнула брови, но вызов приняла.
— Да?
— Белозерова, нужно встретиться, — номер был незнакомый, а голос куратора девушка сразу узнала. — Завтра около двух устроит?
— Стас, я планировала...
— Можешь отказаться, только подтверди, что тебе ничего, кроме строчки в толковом словаре или статьи в википедии, не говорит слово, — Стас шумно вздохнул. — Восхождение.
Пальцы, сжимающие телефон, заледенели.
— Завтра, в два. Устроит.
Пальцами, по-прежнему ледяными, она провела по экрану мобильного, сбрасывая вызов. Включила колонки, сделала несколько кликов: проигрыватель — фильтр случайно — воспроизвести.
Заиграло что-то тихое, успокаивающее. "В самый раз", — натянуто улыбнулась Вероника.
Потом она долго стояла на лоджии, глядя, как за преградой из прозрачного стеклопластика бушует природа. Объявлено было штормовое предупреждение, вода в Неве наверняка была мрачнее туч.
Вероника распахнула створки, впуская ненастье в свое личное пространство.
"Пожалуй, лучше стихия, чем люди. Они вечно все портят".
Ее не беспокоила беседа со Стасом: отговорилась от "беретика", отговорится и от куратора, какой бы там индюк его не клюнул, но...
Эти двое подпортили ей такой славный день.
Еще и зуб заныл. "Зуб — точно к дождю, с запозданием. Вон, как хлещет!"
— А славная у меня программа на неделю вырисовывается: куратор, стоматолог, психиатр. И день рожденья. Спасать мир, скажу я, было приятнее... и проще.
Она рассмеялась: дождю, Питеру, своим глупым мыслям.
А кто сказал, что искать свое место в обоих мирах будет легко и приятно? Верно, никто не говорил, все отмалчивались с наглыми лицами.
— Так вперед, к новым испытаниям! — Вероника смешливо отсалютовала хмурым тучам полупустой кружкой. — К прокачке ветки социальных умений.
Последнее было крайне неудобно по эту сторону реальности: оповещений о прогрессе навыков и получении очков репутации дико не хватало.
— Справлюсь и без них, — уже без смеха, с уверенностью постановила девушка. — Непременно.
Конец второй книги.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
