Концовка 2-й книги.

Выпроводив председателя, Вероника ураганом заметалась по квартире: нужно было все отмыть, ополоснуться, приготовить подобие обеда... А время с бесполезной канителью прямо-таки выгорело, как сухие поленья в костерке. Впрочем, кое-какой запас времени был, до оговоренного сбора оставалось около трех часов.

Почти два (точнее, час и сорок минут) из которых она, вспомнив вчерашнюю фразочку Монка, посвятила просмотру старого-старого фильма, сходу найденного поисковиком по тегу "Смертельная битва" (статья в "вики", плюс длинный список онлайн-кинотеатров, дальше Вероника листать не стала). В том, что нужен ей именно этот фильм, а не что-то иное, девушка убедилась, прослушав мелодию, весьма сходную с той, что давеча напел монах — музычка зазвучала на стартовых титрах, трудно было не опознать.

И, пусть кино было штамп на штампе, актерская игра не впечатляла, Вероника не пожалела. Что-то первобытно-будоражащее было в фильме, а главный саундтрек при всей своей незамысловатости был выше всех похвал — недаром парням нравилось. Да и вообще звуковое сопровождение порадовало.

— На следующий турнир иду обязательно, — закончив просмотр, постановила она. — В режим "один на один". Нет, зачетный же фильмец: и сольные поединки, и закрытая локация для группы, и босс финальный. И море экшена!

Впрочем, для фильма по мотивам видео-игры все, ею перечисленное, полагалось во умолчанию. Но то были детали, главное — просмотр поднял девушке настроение. В самый раз до такой планки, чтобы получить максимум удовольствия от смертельной битвы Архидемона и хранителя земли (кем бы он там ни оказался) — при поддержке сборной пяти орденов Тионэи!

...Хранитель земли Хору-гар (как Хэйт поняла из имени, хранитель имел некое отношение к орочьему богу) немного пугал. Это было исполинское существо, будто собранное из комьев земли, обломков скал, даже небольшие холмы, поросшие желтоватыми травами, по всей видимости, уместились в его теле полностью. Голова, похожая на неровный булыжник, кое-где щеголяла кляксами мха, а на макушке рос куст.

Каменно-земляная громадина не отличалась поворотливостью, зато с силой и живучестью у нее явно все было в порядке.

Хэйт зря волновалась о транспортировке и армии демонов, которую придется расчищать по пути: в храме просто открыли портал в Ларргу, причем первыми в него вошли воины под всевозможными благословениями и небольшая группа поддержки в виде лекарей и шаманов. Они расчистили область вокруг точки выхода, затем в портал шагнул Хору-гар, и только потом — основная часть собравшихся, включая компанию адептки. Такие порталы, как любезно пояснил старший жрец, открылись сегодня в каждом храме Гарт-гара в орочьих анклавах. Он же выдал занятную, хоть и не совсем понятную фразу: "Землю хранят орки, огонь хранят гномы, воду хранят люди, воздух хранят эльфы. Дроу тьму хранят, свет хранят боги". Звучало крайне поэтично, и неподходяще устам орков, вероятно, с ними поделились неким общим знанием, посвящены в которое были представители всех храмов.

Рыцари и храмовники из ордена Балеона вместе с бородатыми щитоносцами ордена Дгорда отправились вычищать инфернальных тварей по всей области, маги и бойцы дальнего боя двигались следом, почти не вмешиваясь в схватки. В "воздушных боях" мастерам меча и секиры делать было нечего, но и на земле было, чем занять воителей.

Каждый храм выставил по полтысячи неписей; Хэйт думалось, число будет на порядок выше, но ее мнения НПЦ как-то забыли спросить. Они (неписи) не шагали "стройными рядами", как полки на параде: двигались по разрушенной крепи группы по сто НПЦ, относительно разрозненно, но строгое деление по боевым ролям в каждом отряде было заметно: бойцы ближнего боя, следом лучники, за ними маги, после представители класса поддержки, замыкающими — еще один ряд "ближников". Связь отряды как-то поддерживали, хоть адептка и не поняла, как именно — когда случилось явление Архидемона, а сделал он это эффектно и неожиданно — среагировали все отряды мгновенно.

Орки, гномы, эльфы, дроу и люди тут же перестроились, мистиков и лучников отрезали — заработали заклинания-подъемники, как их обозвала, не вдаваясь в механику и "природу" скиллов, щедрая на прозвища и обозначения Маська. Молчаливые неписи оттеснили адептку и компанию, жестами отозвали к невысокому холмику (причем Хэйт не помнила, чтобы этот холм там был минуту назад). Их закрыли куполом, защищающим от магического урона, обвешали баффами, сводящими на ноль урон физический, оставили с ними десяток сурового вида гномов и четырех магов, для поддержания купола.

Пришло время Хору-гара: хранитель швырнул в Архидемона каменной глыбой, затем жахнул кулачищами перед ним, выбив приличных размеров яму. Архидемон ответил на вызов жаром пекла. Будь НПЦ из тех, что не поднялись в воздух, чуть менее расторопными, сейчас бы их малость пропекло. "Рыцарь, равномерно запеченный в латах", — мыслишка, не подходящая моменту, промелькнула у Хэйт, пока она устанавливала мольберт и доставала принадлежности для живописи.

— Чем не пленэр? — пожала плечами адептка в ответ на удивленные взгляды друзей.

И уже потом вспомнила, что писала при них только однажды — "песнь неба", птичку по просьбе призрака из особняка герцогини Клауди, и то, Рэй с Маськой не присутствовали при самом процессе, да и эскиз, сделанный за пятнадцать минут, на шедевр не тянул. "Ну, кому — смертельная битва, кому — важный до торжественности момент в противостоянии силам Инферно, а кому — повод создать серию картин, аналогов которым не будет. А если и будет, то "вторичкой", сделанных по видео (кто его знает, не шарится ли по округе орава невидимок)", — с этой мыслью Хэйт нанесла первый штрих на холст.

А дальше она, как заведенная, орудовала то грифелем, то кистью, тщась воссоздать то прекрасное, величественное безумие, что творилось на ее глазах. Переливы защитных сфер, скрывающие парящих в воздухе магов и лучников, ливни стрел и вспышки молний; громадное, неказистое тело Хору-гара, собирающееся в комок земли — и восстанавливающее почти сто процентов здоровья; Архидемона с распростертыми крыльями, внушительного и смертоносного, то орудующего гигантским пламенеющим мечом, то обрушивающего жутчайшей силы заклинания на хранителя и неписей; отталкивающих, сюрреалистичных инферналов, и до умопомрачения прекрасных суккуб; полыхающую землю и бирюзовое небо, разрушение и безмятежность.

Ад и... нет, не рай, мир — такой, каким он был до прихода демонов и каким должен стать после их поражения.

Переговаривались напарники, сменяли друг дружку маги, держащие купол, дрожал под ногами холмик, но никакие силы не смогли бы оторвать Хэйт от полотен. Неоконченных — это она собиралась проделать позже, динамичных и ярких, как само пламя.

А потом все начали кричать, разом, на пределе громкости — это был вопль победивших, выплескивающий напряжение, опасения, надежды...

План Маськи увенчался триумфом, с одним дополнением, отчего-то не пришедшим в голову маленькой, но умной гноме: эпического босса удерживать должен эпический же страж — в этой роли и выступил Хору-гар.

Потом, когда стихли крики, к напарникам подошел седовласый орк, чтобы хлопнуть каждого по плечу — слова, пожалуй, были излишни.

Это был сильнейший по эмоциональному накалу момент за время, проведенное Хэйт в Восхождении, она забыла даже, что все вокруг — виртуальность, насквозь ненастоящий, придуманный и нарисованный мир.

"Я в него верю. Верю в этот мир. И хочу найти в нем свое место", — понимание этого стало для Хэйт простым, понятным и незамутненным, как вода в горном ручье.

Маг из той четверки, что держала над ними купол, сообщил, что готов открыть портал в Дорб.

— Вы идите, — обратилась она к друзьям. — Я хочу закончить последнюю картину.

Хэйт отстраненно проверила таймер — оказалось, что битва заняла почти что два часа (реального времени), а ей казалось, что между первым ударом Хору-гара и падением Архидемона не прошло и получаса... Впрочем, вдохновение и "видение руки" и прежде вытворяли с нею подобные шуточки.

На полотне, которое адептке не хотелось оставлять незавершенным, отразились последние мгновения жизни Архидемона: распахнутые крылья, запрокинутая к небу голова, клинок, увитый переливами темного пламени, поднятый вертикально вверх. Хэйт не успела передать главное: ярость, граничащую с исступлением, и обреченность в позе и во взгляде главы инфернальных сил, неестественно густую тень за его спиной, которая вот-вот отделится от тела, чтобы развеяться по ветру... По правде, она не была уверена, что сумеет все это отобразить, но упускать момент девушке не хотелось.

— Одна? — спросил Рэй.

Хэйт кивнула, прямо сейчас присутствие компаньонов ей было ни к чему. Всю округу вычистили НПЦ, по обрывкам разговоров она поняла, что несколько отрядов останутся в руинах Ларрги (что не разрушило вторжение Инферно, сокрушено было в этом сражении), так что угрозу могли представлять только забредшие "на огонек" (огня за эти два часа было ого-го сколько!) любители ПК. Но сейчас адептка их не опасалась, на крайний случай имелись кристаллы мгновенного переноса.

— Мы останемся, — непреклонно сообщил один из гномов.

Тут Хэйт не стала упираться — неписи маячили на заднем фоне, не отвлекая ее от живописи всю битву, едва ли что-то изменится после ее финала.

— Тогда мы и правда пойдем, — извиняющимся тоном произнесла Маська. — Нужно за наградой сходить, скиллы проучить... Отпраздновать, опять же. Ты скоро освободишься? Мы без тебя не начнем!

— Лучше начните, — отмахнулась адептка. — Я отпишусь, как закончу. Идите уже.

Маг понял отмашку, как знак к началу каста портального перехода.

— А ты решила уже, что выберешь? — спросил перед уходом Монк. — Я имею ввиду награду за доставку осколка Янтарного Сердца.

Хэйт покачала головой.

— Даже не думала еще.

Портал, перенеся магов и друзей адептки, погас, а девушка смогла наконец вернуться к холсту.

— Вещь ордена избери, — раздался над самым ухом квартеронки знакомый голос. — Не пожалеешь.

Хэйт дернулась, встретилась взглядами с говорившей — старшей жрицей из храма Ашшэа в Крейнмере, Каштэри. Беловолосая жрица, чуть заметно улыбнувшись, исчезла в ворохе пурпурных искр, не утрудив себя пояснениями.

Адептка вздохнула: непредсказуемость поступков дроу давненько перестала ее удивлять. Откуда Каштэри известно о вариантах вознаграждения — вопрос, на который ответа не получить, так стоит ли ломать над ним голову? Вряд ли. Награда же... Да, выбор был важен, за возможность вызова хранителя земли орки не подсунут игрокам пригоршню луковой шелухи, но награда могла подождать, а картина — нет.

И она начала наносить острожные, мягкие мазки... А когда на закате закончила, весьма удивилась оповещению:

Прогресс достижения: Взгляд истины!

Уровень достижения: 2.

Вы создали произведение искусства, вобравшего в себя последние вздохи поверженного Архидемона. Теперь, благодаря вашим способностям художника, вы сможете видеть, к чему уязвимы, и к чему имеют сопротивление монстры!

Прикоснувшись же к полотну, чтобы убрать его с мольберта в инвентарь, Хэйт застыла, как молнией ударенная: глаза Архидемона... светились. И это ей мерещиться не могло.

Как и ненавязчивые строчки в описании предмета, во многом повторяющие приписку к достижению: "Эта картина вобрала в себя последние вздохи поверженного Архидемона. Владелец картины получает право применить на себя одноразовый временный эффект: Искра Архидемона. Увеличивает физическую атаку и силу магии на 200%. Время действия: 3 минуты. Количество целей: 1 (на себя). Подготовка: мгновенно. Затрата маны: 0 мп. Для применения эффекта картина должна находиться в инвентаре. Повторное наложение эффекта невозможно, после применения эффекта картина утрачивает название и особые свойства". Название — Искра Архидемона, тоже высветилось в свойствах.

— Приплыли, — упрятав от греха и лишних глаз подальше картину, ошеломленно пробормотала Хэйт. — Скрестить Безумие Архимага с Искрой Архидемона и устроить светопреставление с множеством летальных исходов... Блин, как я это сотворила-то?!

Гномы флегматично пожали плечами в ответ.

"Надо зайти в гильдию художников, может, там получу хоть какие-то объяснения. Хотя, конечно, это сомнительно", — убрав и мольберт, адептка сообщила неписям, что готова уходить в Дорб (кристаллом, не ногами).

Гномы с той же флегматичностью покивали.

— Я выбираю вещь ордена, — представ перед старшим жрецом, выпалила Хэйт.

Возможно, выбрать умение было бы правильнее, но слова Каштэри запали адептке в душу. Тем более, что предлагался ей, по сути-то, мешок с двумя котами. Так и так достанется девушке только один кот, так надо ли гадать, какой окрас у второго, оставшегося в мешке?

— Достойная вещь, — пророкотал жрец, снимая с своей шеи толстую витую цепь с подвеской в виде крупного темного камня. — Достойной воительнице!

Хэйт не стала поправлять, что она ближе к магам будет, пусть хоть воробьем назовет — от прозвания она не зачирикает. Тем более, что ручки уже сами тянулись к цепи.

А когда дотянулись, адептка готова был мчаться в Крейнмер и расцеловывать беловолосую жрицу.

Ожерелье воплощенного духа.

Тип: украшение, ожерелье.

Класс: мифический.

Прочность: неразрушимый предмет.

Прибавляет 25 единиц маны за каждый уровень персонажа.

Дух, воплощенный в камне, поглощает 25% урона любого типа, получаемого владельцем ожерелья.

Необходимый уровень: 1.

Не может выпасть при смерти.

Бонусы из инвентаря не работали (что было бы слишком), зато при надевании бар мп возрос на шестьсот двадцать пять единиц. Это было жирно, даже очень! Так, не вкладывая ни единого очка в мудрость, можно было разогнать шкалу маны до внушительных значений.

Про поглощение урона можно было и не заикаться. Царский подарок преподнес ей жрец, воистину царский!

Выйдя из храма, Хэйт отписалась Маське, что закончила со всеми делами и готова посетить маленький совместный праздник. Но ответ гномы огорчил: Кен с Барби попросили перенести посиделки на завтра, так что народ уже разбегался. Также малая написала, что они впятером уже зашли в храм Гарт-гара за наградой — и дружно выбрали умение. Результаты гномка обещала продемонстрировать потом.

Адептка хмыкнула: выбор умения, не будь слов дроу, и для нее, скорее всего, стал бы очевидным решением, ведь вещь "перерастаешь", а умение останется с персонажем навсегда. Только вот выбивались из этого правила предметы мифического класса: замену — равнозначную, не говоря уже о превосходящей — новенькому ожерелью или Талисману Забвения и на сотом уровне, пожалуй, будет трудно подыскать.

И вовсе не странно, что об этом не пишут в открытом доступе, а найти на аукционе подобный предмет затруднительно. "Мифы" были крайне редким "уловом" даже для топовых игроков, а нубиков, способных похвастаться хотя бы одной такой вещичкой, наверное, по пальцам сосчитать было можно. Про два "мифа" и говорить-то нечего...

Хэйт прошлась по улочкам крепи, привыкая к мысли, что все события этого дня ей не приснились. Добрела до "парка" с одиноким деревом, усевшись на скамью, поняла: не хочется ни у котла стоять, ни искать монстров для сольной прокачки, ни в реал. Бесконечная гонка, свойственная всем играм и ведущая игрока к желанным вершинам, могла на один вечер прерваться.