Повелитель миражей

Глава 1

На руке кружится маленький воздушный водоворот, мягко перетекает от края до края ладони, взбирается на пальцы, лихо покачивается на кончике указательного и вновь плавно перемещается на средину ладони. Не дышу уже минуту, боюсь разрушить мое личное хрупкое чудо.

— Вот так, молодец, у тебя все получается! — голос отца полон сдерживаемой гордости.

Позволяю себе легкий вздох и отпускаю стихию. С легким хлопком миниатюрный вихрь пропадает, оставляя на душе настоящее торнадо восторга и удовлетворения. Я — смог.

В небольшом проеме между бумажных перегородок двери в очередной раз мелькает встревоженное лицо матери — время обеда давно прошло. Затянулся домашний экзамен изрядно. Все как обычно началось с невинной фразы "давай посмотрим, чему ты там научился у старого Макото" и моментально выскочило за пределы изученного. И ведь не оправдаешься незнанием — будет только хуже!

— Закончили, — отец поднялся на ноги и протянул мне руку, — пойдем посмотрим, чем кормят сегодня в этом доме.

Мне и самому любопытно — уж больно необычные запахи витают в воздухе, наверняка мама "помогла" ветру донести до нас ароматы восточной кухни. Уже около года живу в Токио, а все никак не привыкну. Мама всерьез взялась за освоение японских блюд, но чем они изысканнее, тем больше душа тяготится по картошке с мясом. Правда, в открытую такое говорить не стоит — расстроится еще, а я не так часто вижу родителей, чтобы тратить время на обиды. Отец с матерью два месяца из трех в разъездах, слишком много интересов у семьи осталось на старой родине — России. Хотя лично я помню только пепел на месте родового дома, серые лица родителей и вереницу малознакомых родственников, каждый из которых тянулся погладить бедного ребенка. Кажется, все они что-то говорили, но слова отчего-то забылись. Быть может, потому что повторяли друг за другом одно и то же, да обращались скорее не ко мне, а матери, что прижимала меня к груди. Слова скорби, поддержки, пожелания терпения и обещания мести. Через неделю последовал переезд, правда, двое братьев и сестра почему-то не поехали с нами. Родители сказали, они приедут позже, но все никак.

В Японии все было иначе, по-другому — сложно подобрать слова. Мир внезапно сузился до размеров двора возле дома — дальше меня одного не пускал дядя Гриша с его друзьями — они тоже приехали вместе с нами. В город я выезжал пару раз вместе с отцом — суетливое место, слишком много людей, яркая реклама, велосипеды, мотороллеры, потоки автомобилей — дома было куда спокойней, потому я не рвался сбегать из дома на встречу приключений, да если честно — и сил особо не было, после занятий с Макото-саном.

Учителя мне наняли за неосторожное высказывание в духе "а что я буду делать, если вы опять уедете?". Случилось это во вторую поездку родителей, первую я благополучно провел возле телевизора, пытаясь вникнуть в птичье щебетание дикторов — благостное было время! Языка я не знал, учить меня никто и не планировал — семья, как я думаю, хотела вернуться назад, потому первое знакомство с мастером вышло довольно пресно — без уверений в почтении и вводного курса. Старик ткнул в себя, назвал свое имя, а потом выжал из меня все соки физическими упражнениями. На возгласы "я больше не могу" интернационально отвечала тросточка сенсея, каждый раз уверенно доказывая, что вполне себе могу.

Передышки ознаменовывались работой с бахиром — так по-японски называется сила духа, магия, божественная энергия — у каждого народа свое название чуда, что полностью изменило мир в средние века. Потому и названия разные — страны сделали открытие в одно время. Как говорил учитель истории, на планете словно включили огромный рубильник. Фраза вполне может соответствовать истине — в устройстве иных древних сооружений, что стали сотнями обнаруживать после вывода на орбиту первых спутников, так никто и не разобрался. Да и самой силой мы пользуемся далеко не в полном объеме, что не мешает использовать ее в войнах. Бахир позволял значительно усилить человека и даже контролировать стихии, а при достижении вершины мастерства — обрушивать огненные дожди и за секунды выращивать целые леса из ледяных кольев. Правда, далеко не все могли вообще использовать силу, а уж сильных мастеров можно было перечесть по пальцам что в древности, что сейчас — даже в масштабах планеты. С учетом наследования и усиления способностей от поколения к поколению, уже в средние века стали появляться боевые кланы и рода, с которыми очень быстро стали считаться даже правители империй. Умные вожди заключили пакт о дружбе с кланами, признав их главной опорой державы. И так — повсеместно, власть кланов и родов соседствует с властью государственной. Правда, так уж открыто нам не рассказывали — все же, все в государстве живут по единым законам, но додумать не сложно — особенно, когда растешь в одном из боевых родов Российской Империи.

Использовать силу для собственного усиления или убыстрения в тренировках вредный старик запрещал. Только дикой физической усталостью можно объяснить покорное выполнение нудных упражнений — хоть какой-то отдых измученному телу. Первый месяц всего-то водил кончик перышка через лабиринт. Каждое касание узких стенок — проход начинается заново. Адово утомительная работа, а если бы не подсказки в духе "делай как я" от Макото-сана, так завяз бы на первом же задании. Ничего общего с размахом и крушениями на родовом полигоне! Никаких тебе техник в духе уничтожения боевых роботов в Терминаторе-2, даже ни единого деревца не пострадало! Как-то даже пожаловался дяде Грише, но тот почему-то встал на сторону сенсея.

Каждый приезд родителей устраивался небольшой экзамен. Любая неудача — грустное покачивание головой от отца, удача — счастье и гордость в его глазах. Достойная награда. А через полгода на мои неудачи начал реагировать сам сенсей. На экзамене он не присутствовал, предпочитая обретаться под тенью деревьев в саду, но неким мистическим образом всегда знал результат. Как и отец, Макото-сан не говорил ни слова, но как-то надламывался изнутри, словно не я, а он потерпел неудачу, и не в экзамене, а не меньше чем в целой войне. Так что вскоре все домашние экзамены завершались не иначе, как безоговорочным успехом. Потихоньку пришло понимание японского языка — словарный запас расширялся после занятий с сенсеем и не был особенно богат, но уже сейчас я вполне смогу выйти в город, прикупить вещи и даже сориентироваться в Токийском метро. Правда, кто же меня, двенадцатилетнего, отпустит.

На обед было нечто, внутри которого можно было угадать разве что рыбу, да рис. Но на вкус — вполне себе объедение.

— Сын, — обеденную тишину нарушил рокот отца, — Через день мы должны будем уехать.

Вот так всегда — не успели приехать, даже неделю не побыли. Позволяю легкой обиде появиться на лице.

— Не расстраивайся, — мягко вступила мать, — Мы на неделю, а потом останемся дома на целый год. А может, даже все вместе вернемся домой, — мягкая улыбка самого дорого человека на свете отогнала грусть.

— Не будем загадывать, — поспешил вставить слово отец, — В этот раз с нами поедет дядя Гриша. За тобой присмотреть будет некому, но Макото-сан согласился взять тебя к себе.

— Как скажете, — легко согласился я. У сенсея я уже был пару раз, и это были самые яркие дни в серости и рутине ежедневности, если не считать дни приезда родителей. У старика неожиданно оказался огромный дом с шикарным, раз в десять больше нашего, садом. Наравне со всей этой красотой обнаружилась и полоса препятствий, прохождение по которой изрядно поумерило мои восторги. Но все же в доме Макото я не чувствовал себя запертым в четырех стенах, а иногда даже путал с родным загородным поместьем. А уж если к старику приезжали внучки, то времени на грустные мысли вовсе не оставалось — тут бы выжить в совместных тренировках. Внучки не привыкли сдерживать силу в спаррингах с дедом, а сам сенсей отчего-то решил, что и я выдержу такую нагрузку. Судя по тому, что я все еще жив и здоров — Макото-сан оказался прав, исключая пару случаев, когда сенсей вытаскивал меня из схватки за секунду до гибели. Суровая вышла школа, но дико интересная! Океан адреналина, вкус победы и жар борьбы!

— Мы записали тебя в школу, так что через месяц готовься, — подмигнул отец, — нечего бездельничать.

Конечно же, бездельничать! — хотел было возмутиться я, но вовремя остановился, уловив нотки грусти в глазах матери.

— Твоя учеба оплачена полностью, как и учеба у Макото-сана. Возьми кредитку, — через стол пролетел пластмассовый прямоугольник, — пользоваться умеешь, — утвердительно произнес отец, — надеюсь на твое благоразумие.

— Так вы же только на неделю? — я обескураженно рассматривал логотип визы на черной поверхности.

— Мало ли что, — уклончиво ответил отец.

— Все будет хорошо, — подбодрила мама и взяла меня за руку.

Следующий день я сохранил в своей памяти навсегда. С самого утра и до поздней ночи мы носились по городу, объехали множество мест, а самое главное — были обычной счастливой семьей. Я изображал из себя гида и служил переводчиком под насмешливыми взглядами матери, пока отец не разразился длинной речью на чистом японском, устав подхихикивать над особо удачными моими переводами. Я даже не расстроился — уж сильно утомительное это дело — думать на русском, а говорить по-японски. Словом, отличный был день, даже дядя Гриша под конец поучаствовал — шумная компания хотела было завязать беседу с родителями, но внезапно им стало очень-очень плохо, а дядя вызвал им скорую. В суете дядя Гриша подарил мне еще одну кредитку, с пин-кодом, приклеенным на тыльной стороне, а под самую ночь еще один прямоугольник пластика незаметно положила мама. Вернее, это она считала, что незаметно, но после занятий с сенсеем чувствительность стала чуть ли не болезненной, потому я не особо любил большой город. Ночь перед отъездом родных практически не спал, душу рвала тоска и желание умолять отца никуда не ехать, но кто послушает глупого ребенка? Вся возня с кредитными картами (а утром нашлась четвертая, уж и не знаю от кого) помноженная на отъезд дяди Гриши и вроде как короткий срок разлуки, вызывала ощутимую тревогу.

Как оказалось, не напрасно.

Через полгода после этого разговора я официально принял тот факт, что они не приедут. Ко мне в свое время подходил и Макото, и друзья отца с родины. Все они пытались мягко намекнуть, стараясь особо не травмировать, что родных больше нет — никого, ни отца, ни матери, ни дяди, ни его друзей. Я не верил, ждал, однако со временем пришло смирение.

Мир не исчез и не разрушился, все так же ночь сменяла день. Все так же шли тренировки, средняя школа, снова тренировки, сон. Но из души словно выдернули очень важную часть.

* * *

Мягко шелестит трава над головой, впереди — бездонная глубина неба, без единого облачка. Если отпустить фантазию в полет, то можно представить, что лежишь среди огромного зеленого леса, что возносится на сотни метров ввысь. А может даже небо — вовсе не вверху, и если отпустить траву из рук — упадешь в бездонный небесный океан.

Всего в паре метров от ограды средней школы уже не так педантично относятся к благообразию подстриженных газонов, вот и обнаружился пятачок невыкошенной травы между деревьев, как-то сам по себе превратившийся в мое любимое место уединения. Не доносятся крики мелкоты со школьного двора, не шумит автострада, да и мало кто рискнет чистотой формы, пытаясь разведать окрестности. Мне то без разницы — подушка воздуха вокруг формы не даст испачкаться или застудиться на холодной весенней земле.

— Дим-кун! Я знаю, что ты здесь! — звонкий вопль Ай-тян заставил вжаться в землю и изо всех сил прикинуться бревнышком. Я же говорил про внучек сенсея? Ай — одна из них, самая спокойная и добрая.

Лезвие ветра срезает траву в паре сантиметров над носом, ни в чем неповинная трава моментально закрывает взор и предательски щекочет кожу.

— Ди-им, ку-ун! Следующее лезвие пройдет на пять сантиметров ниже, — строгий голос девушки заставляет перекинуть доступные мне силы в доспех духа. И вот как у доброго, спокойного Макото-сана могут быть в родственницах такие отмороженные девки? И ладно еще Ай-тян, та же Юко безо всяких разговоров просто запустила бы лезвие чуть выше земли.

— А-а-пчхи! — сознательно демаскирую себя. Как-то не хочется проверять, что крепче — мой щит или удар "ветерана" — так звучит бойцовский ранг, равный нашему 'витязю' — что-то вроде пятого-шестого дана.

— Вот ты где! — победный тон разносится совсем рядом, после чего меня бесцеремонно хватают за ногу и тащат предположительно в сторону школы, — Я тебя ищу уже десять минут! До конца выпускного экзамена остался всего час, а ты дрыхнешь! — ворчит Ай.

— Ай, милая, — я пытаюсь выдернуть ногу из стального захвата, — Ай-тян, стой!

Да что б ее! Ветер отзывается на просьбу-приказ и моментально сплетается вокруг ноги целеустремленной девушки. Теперь немного подкорректировать падение и Ай-тян с визгом падает прямо в объятья.

— Ай-тян, я уже все сдал, — уверенно смотрю в изумрудные глаза. Между нашими лицами чуть меньше ладони, ее руки на моих плечах, мои ладони удерживают девушку за мягкие... — о-у, а вот это уже может быть проблемой.

— Да? А мне почему не позвонил? — ошеломленно переспрашивает девушка, пытается привстать и... осознает местоположение моих рук. Лицо заливается краской, а глаза начинают знакомо прищуриваться, — Ди-им-ку-ун, — шипяще, слегка растянуто, произносит Ай.

Хъюстон, у нас проблемы. Я бы сказал — срочно нужен Камаз для фронтального удара по организму, это будет менее болезненно.

— Ай-тян, ты сегодня такая красивая! — стараюсь заболтать без пяти минут убийцу и мягко перевожу ладони с приятных округлостей чуть выше, — А эта прическа тебе особенно идет! Отличный вкус!

— Спасибо, — смущается девушка и одной рукой поправляет сбившийся локон.

А-а! Чего мне терять, хоть не так обидно помру. Руки моментально перемещаются Ай на плечи и не дают уклониться от поцелуя. Воздух помогает мягко перевернуть девушку, не разрывая прикосновения губ. А теперь — бежать!

— Стой, извращенец! — еле ухожу от вполне боевого воздушного серпа, — Стой, хуже будет!

Куда уж хуже — дерево чуть впереди того места, где я был секунду назад, с гулом распадается на две части. Устраивать схватку точно не стоит — в таком состоянии Ай-тян школу снесет и не заметит, а значит — бежим!

Идеальный срез — моментально отмечаю, уклоняясь от падающего дерева, и перекатом ухожу от воздушных вееров. Ах, какой был прекрасный парк! Позади в хаосе щепок взбешенной фурией шагает Ай-тян, щедрыми мазками рисуя вокруг сцены из кошмарных снов маньяка-лесоруба.

Вот она — спасительная оградка средней школы! Еле ухожу от чего-то полупрозрачного справа, а вот оградка в маневрах ограничена — с глухим ударом отрезанная часть ворот ухает об асфальт.

— Что-то случилось? — в метре передо мной внезапно возникает Юко-тян. И ведь секундой ранее не было ее — проносится в голове бесполезная мысль. Бесполезная потому, что робот-убийца в облике милой девочки уже подходит к границе школы.

— Ага, — смиренно соглашаюсь с внучкой сенсея, — Ну, я пойду, вы уж между собой сами решите! — и, сделав ручкой, прошмыгиваю в двери школы.

— О, Березин-кун! Ты то мне и нужен, — радостно встречает меня преподаватель по информатике, бесцеремонно лапает за руку и тащит на второй этаж, — Опять сбой, понятия не имею почему.

И что за манера у всех сегодня — тащить меня без спроса? Хотя-я, что скрывать — мне и самому интересно. Информатика — единственный предмет, не вызывающий в школе желания биться головой о парту. Структурированные строки английского языка, английская документация — вот, где рай! Тишина и сосредоточенность под мерный звук стука клавиш. Это вам не ад японского языка, японской истории и японской литературы. Математика и физика еще кое-как спасали в безнадежном океане информации чужой культуры, скрашивая пятерками стройные ряды "хорошо" по "гуманитарным" предметам. По информатике же было что-то вроде "пять с бонусами" — теми самыми бонусами, что превращали мои честные "трояки" в "четверки". Учебное заведение получило гранты вычислительной техникой и буквально захлебнулась в роскоши серверов и компьютеров, так как обслуживать все это добро предлагалось собственными силами. В школе же информатику-то проходили на уровне текстовых редакторов, что отражало уровень подготовки самого учителя, какие им сервера? Вот и пришлось доброму Диме впрячься в процесс информатизации родного заведения, не бесплатно, само собой.

— Так, что тут у нас? — мудро заявил я, приватизируя бесхозную кружку с горячим кофе возле клавиатуры, — К-хм, это мы мигом.

— Вот и отлично! — просиял учитель, — а я кофе я себе еще налью, не переживай.

Да я и не переживаю, что уж. Пока преподаватель ходил в учительскую, заглянул в камеры наблюдения за двором. Надо же — никакого хаоса и погромов, две сестрички мило устроились на скамейке возле входа и о чем-то шепчутся. Что все мирно — хорошо, а вот сговор двух фурий вызывает определенное беспокойство.

— Такаши-сан, вы не против, если я задержусь в школе допоздна? — спросил я у вернувшегося с новой кружкой преподавателя, — возникла новая проблема, возможно придется работать всю ночь.

— О-у, Дим-кун, а тебя отпустят дома? — взволнованно уточнил Такаши и поставил свою кружку на стол.

— Конечно! Я предупрежу по телефону, — бодро отозвался я. Лучше мне тут денек пожить, честно говоря. Или два, больший срок сестры обычно не злятся.

— В таком случае, как скажешь, — радостно кивнул учитель. Еще бы, ему за мою работу платят очень даже солидную сумму, но я не в обиде, денег хватает.

На четырех родительских карточках оказалось больше, чем обычный человек способен потратить за жизнь, даже с учетом капитальных трат — на машину или жилье. Естественно, если задаться целью промотать — то и на месяц не хватит, но я вполне скромен в запросах. Очень скромен — переключаю внешнюю камеру на вид парковки. Двухколесный тысячекубовый монстр терпеливо дожидается своего всадника. Вот что примиряет меня с муравейником японской столицы, духотой токийского метро и дикими пробками — сила и свобода чуда технологической мысли. Владение воздухом пресекает любые аварийные ситуации. Правда, водить в шестнадцать лет нельзя — но, как оказалось, с подделанными правами — можно. Увы, не сегодня — вздыхаю я.

— Дим-кун, — ледяной тон заставляет вздрогнуть. И почему я решил, что в безопасности?

— Да, драгоценные мои, — копирую выражение лица кота из известного мультика. Не помогает.

— Я хотела бы видеть тебя сегодня на додзе, — Ай-тян чеканит фразу, словно гвозди забивает в крышку гроба.

— Тебе не понравилось? — смущенно отвожу глаза, — А я так старался.

— Что не понравилось? — подозрительно произносит Юко. Вот опять — ведь секунду назад ее не было!

— Ничего особенного! — маска невозмутимости на лице Ай на мгновение разбивается, открывая лазейку смущению.

— Первый поцелуй в моей жизни ты называешь "ничего особенного?", — горестно вздыхаю я, — Зачем мне тогда жить!

— Ай-тян? — Юко грозно нависает над сестренкой.

— Я... он..., — глазки Ай бегают, на щечках выступает обличительный румянец, — Он все врет!

— Ничего подобного! — на этот раз возмущаюсь я, — У меня есть запись с периметра слежения! Сейчас принесу!

Пылая праведным гневом, целеустремленно покидаю кабинет. Рука в кармане не глядя отстукивает Такаши смс-ку, мол все уже сделано, а сам я напитываю организм бахиром и выпрыгиваю в раскрытое окно коридора. Ветер мягко и беззвучно позволяет приземлиться. Еще один рывок — и двигатель Хонды взрыкивает разбуженным монстром. Покорёженные ворота распахиваются от порыва ветра, выпуская байк вместе со мной на простор дороги. Спасение!

— Дим-кун, я жду объяснений, — мягко шепчет голос Юко на ушко. Еле удерживаю руль прямо и осторожно смотрю в зеркало заднего вида. Холодный комок прокатывается по горлу. Позади, слегка прижавшись ко мне, недобро улыбается сестренка Ай.

Что менее болезненно — объясняться с девушками, выброситься с эстакады или вырулить на встречную полосу перед грузовиком? Хм-м. Кстати, а почему мы не движемся? Недоуменно смотрю вниз — колеса в бешенном темпе крутятся на ладонь выше земли. Глушу мотор, цепляю шлем на руль и поворачиваюсь телом к Юко.

— В общем, все было так, — деловито начинаю, — я лежал на моем любимом месте, пришла Ай. Начала меня тащить на экзамен и даже слушать не стала, что я его уже сдал. Поэтому, я повалил ее на землю, а чтобы она не ударилась, придержал за попку. Вот так, — мои руки обняли Юки в указанном месте, — Ай-тян захотела меня убить — вот прямо как ты сейчас, ага, именно такое выражение лица у нее было — поэтому я решил сбить ее с толку, обнял за плечи, — мои руки плавно переместились выше, — и поцеловал, — я бесцеремонно прижался губами к губам Юко, — вот примерно так. Потом Ай чуть не располовинила меня надвое, и я решил сбежать. Отчет закончен.

Мотоцикл брякнулся колесами о землю. От Юки волнами растекалось то, что у японцев называется "яки" — по нашему "жуть кошмарная, смертоубийственная".

— Ах да, я еще похвалил ее прическу! — я слегка хлопнул себя полбу, слез с байка и уточнил, пересиливая нескончаемый поток яки, — Придержи руль, пожалуйста.

Девушка механически схватилась за ручки, слегка продавливая их своей силой.

— Умница! Надеюсь, ты умеешь его водить? — я одним движением включил двигатель и отпрыгнул в сторону.

— Кв-и-и-и! — раздался крик в сотне метров впереди, продолжая удаляться.

А теперь — бежать, очень-очень быстро бежать!

Мягко тренькнул телефон в кармане — Макото-сан собственной персоной!

— Да, сенсей? — уверенно ответил я, не снижая скорости,

— Дим-кун, у тебя все хорошо? — голос старика выражал нотку беспокойства.

— Все отлично, Макото-сан! — бодро отозвался, огибая очередной столб.

— Внучки звонили, сказали ты в больнице с тяжелыми переломами, — в голосе появились ехидные нотки.

— Нет, я цел и здоров! — правда, чуть не спотыкнулся от такой информации.

— Вот как. Это радует. Ничего не хочешь добавить?

— Что бы они ни говорили, не верьте им, пока не увидите тело! — выключаю связь и беру резко влево. Вот он — зев входа в метро.

Автоматически пристраиваюсь к широким людским рядам и даю эскалатору увезти себя в чрево подземной змеи.

Куда бы отправиться сейчас? А пойду-ка я за новым байком! Вагон метро вжал меня в тела попутчиков и поумерил хорошее настроение. Вот так вот — в любой час времени, хоть утром, хоть вечером. Сотни людей втискиваются в прямоугольник пространства, упираются стеклянным взглядом в стены и медитативно покачиваются в такт движению. Один воздух на всех, кроме меня. Все таки есть плюсы в контроле над стихией. Правда, соседи недовольно косятся на мой пятачок свободы, но влезть внутрь него им не удается. Мягкий голос объявляет мою станцию, толпа, словно пробку, выдавливает тело из вагона. Вот потому я люблю байк и резко негативно отношусь к общественному транспорту — он видится мне ленивым монстром, пережевывающим людей всю поездку, чтобы брезгливо выплюнуть под конец. Бр-р.

На рынке редко интересуются подлинностью документов, это вам не магазины с кредитными историями. Так что уже через час аналог моего старого байка нес меня по улицам. Чуть впереди воздушная линза убирает сопротивление воздуха и повышает аэродинамику двухколесного монстра. Заодно — страхует от аварии. Идиотов за рулем тут не меньше, чем на родине, потому приходится быть вдвойне бдительным, но пока проносит. Даже в случае аварии я останусь жив, однако последующие разбирательства со страховками — или быть может — жертвами другой стороны — вещь неприятная.

Что бы поделать следующие два дня? Экзамены завершены, средняя школа подержит у себя еще недельку наши документы, а потом вернет вместе с аттестатом зрелости. Дальше — старшая школа на три года или работа. Старшую школу родители не оплачивали, так что выбор полностью на моих плечах. Я не замахиваюсь на элитные заведения, но потребность в "корочке" дипломированного спеца понимаю отчетливо. В Японии образование — не пустой звук. Это на родине от студента требуют "заносить деньги" и "приносить зачетку", о чем большинство работодателей вполне в курсе. Тут же иначе — нет диплома, значит — судьба рабочего ждет, а заодно запрет на занятие большинства управляющих должностей. Да и отношение... незавидное.

Мягко тренькнул телефон, давая знать о пришедшей смске.

"Возвращайся, мы тебя простили".

А как же, уже несусь. Нет-нет, срок полураспада гнева внучек мне известен, раньше двух дней дома делать нечего.

Видимо, подсознание взяло руль в руки — иначе не объяснить, что перед глазами оказалась вывеска старшей школы Данашафу. Наперерез уже бежала пара охранников, яростно махая руками, мол, кыш отсюда. Элитное заведение для аристократии, да еще в период подачи документов — вот охрана и суетится. Неплохое здание — автоматически отметил я, глядя на трехэтажный корпус в духе стали и стекла. Лениво развернулся, обдав пылью незадачливых секьюрити, и отправился обратно.

Так и так необходимо где-то ночевать. В душе вновь возникло знакомое чувство борьбы. Много лет я не был в доме, где раньше мы жили с семьей. Память ранит куда сильнее железа, чувства смешивают мысли и рождают панику. Я старался спрятать воспоминания о былом — не отказаться или забыть, а именно спрятать, чтобы они не мешали мне жить, не давили гнетом тяжелых мыслей. Все равно я не мог сделать ничего — на родине не осталось знакомых, новости из России констатировали давно известные факты — род Березиных уничтожен, герб перевернут. Никаких деталей, даже те знакомые родителей, что время от времени оказывались рядом, мало что могли пояснить — был бой, погибли все — и чужие, и свои. Остался один я, но, видимо, кланы посчитали удобным завершить конфликт на уровне уничтоженных родов. Наследство — в четырех карточках виза, остальное давным-давно поделено и растащено кланом.

Старик Макото рекомендовал забыть прошлое и начать все заново. Я изобразил согласие, до поры до времени скрыв эмоции в глубине души.

Сегодня пришло время растревожить старые чувства, вспомнить свои корни перед очередным шагом во взрослую жизнь. Дом совсем не изменился с тех пор — за садом ухаживали слуги, не давая ему одичать. Официально земли и здание принадлежали какому-то древнему японскому роду, но за заслуги моей семьи отданы нам в аренду на сотню лет — отец перестраховался даже тут, оформив документы лично на меня. Думаю, он знал риск и четвертая пластиковая карта — самая "богатая" — была тоже от него.

— Приветствую, Березин-сан, — механически поклонился слуга, — Мы вас не ждали, покорнейше просим подождать двадцать минут, ужин будет готов.

— Спасибо, — кивнул я в ответ. И как его звали? Совсем вылетело из головы.

Я обошел все комнаты, посидел на постели родителей, повалялся на своей кровати, завершив обход в тренировочном зале.

— Добрый вечер, сенсей, — вот так встреча. И ведь слуга ни словом не обмолвился о госте, наверняка дед попросил. Культ возраста в Японии развит так же сильно, как культ личной силы — да и старика слуги знают.

— Прости за визит без приглашения, — слегка поклонился Макото-сан, — Я решил, что ты придешь сюда.

— Что-то случилось? — поддерживаю беседу, не совсем понимая что говорить.

— Если ты про проделки девочек, то это пустяк, — отмахнулся учитель.

Ничего себе пустяк! Полпарка распахали! И ладно мы уже завершили учебу — не придётся выслушивать очередную нудную речь от директора, но счет он явно не поленится выставить!

— Да не убили бы они тебя, — ухмыльнулся сенсей, — а захотел бы — мог и сам их скрутить.

— Вот еще — бить девчонок, — буркнул я.

— Хе-хе, — довольно сощурился старик.

— Вы ведь не за этим пришли? Не мирить же меня с внучками? — решил я спросить напрямик.

— Верно, я хотел поговорить о твоем прошлом и будущем. Ты уже выбрал себе школу?

— Нет, — развел я руками, — Думаю, что-то поближе к дому. Разницы особой нет.

— Разница есть, — отозвался старик и принялся задумчиво теребить кончик бороды, — сегодня пришел запрос на твое имя в школу, из России. Объявился опекун.

— То есть? Кто-то выжил из рода?

— Нет, — вздохнул старик, — Их интересует твое наследство, а не ты.

— Так у меня же все забрали? — вопросительно поднял бровь.

— Все, да не все, — хекнул сенсей, — Большинство компаний — акционерные, их крупные паи находятся в руках иностранных фондов, это обычная практика.

Я кивнул — вполне нормальная ситуация. Порой вообще не понятно, кому принадлежит компания. На фасаде одни лица, а на самом деле — мутные фонды, зарубежное участие. Такое сплошь и рядом. Покупаешь немецкое — а оказывается, что фирма давным-давно принадлежит Китаю.

— Так вот, большинство фондов в свою очередь принадлежат другим фондам, эти фонды — еще одной цепочке собственников, пока все не доходит до ма-аленькой фирмы на Каймановых островах, сто процентов акций которой принадлежат некому Дмитрию Березину. Этот факт вскрылся совсем недавно, вот пираньи и всполошились.

— Что будет дальше? — я примерно представляю сам, но хочу узнать мнение старика.

— Сложный вопрос, — нахмурился старик, — Я бы сказал, что тебя убьют, но не все так просто. Главный род клана решил взять куш себе — у них в последнее время наблюдаются трудности с финансами. В этой связи два решения — опекунство с последующим разорением управляемых фондов или насильственный перевод собственности. Заставят подписать бумаги и все. Но вот незадача, вся информация вышла на поверхность — ведь даже до меня дошли слухи. Убивать тебя никто не будет, более того — твой герб восстановлен.

— Вау, — безо всякой радости отреагировал я, чтобы не молчать.

— Так что, граф Березин, мои поздравления, — иронично кивнул дед.

— Так значит, опека?

— Именно, опека уже зафиксирована в суде. Пираньи получили доступ к накопленным на счетах процентам, однако лимит доступа к финансам весьма жесткий.

— Короче, им мало, — утвердительно кивнул я.

— Так и есть, — вздохнул сенсей, — Все запутано запретами настолько сильно, что им теперь нужен лично ты в качестве близкого родственника. На короткое время. После твоей смерти все отойдет жене, а значит — клану.

— Что делать? — я просчитывал варианты, но все выходило довольно безрадостно. Макото-сан способен помочь советом, но не вступит из-за меня в войну. У него внучки, да и род не самый сильный, хоть и весьма древний. Увы, древность не означает богатство, а если нет денег — нет и личной армии. Да и повод — война с законными опекунами за наследство сироты — звучит так себе. Под такой флаг союзников не соберешь.

— Тебе придется исчезнуть, — вздохнул дед и протянул мне стопку документов, — теперь ты Хакамадо Итиро, простолюдин.

— Сенсей, какой в пень, Хакамадо? Вы мое лицо видели вообще?

— Не жужжи и бери, что есть, — проворчал старик, — С понедельника пойдешь в Дакисюро.

— Да вы не иначе смерти моей хотите! Простолюдин с японской фамилией и европейским лицом идет в самую элитную школу Токио! Давайте скинемся сумасшедшему на веревку с мылом! — воздел я руки ввысь.

— Ты не спросил самое главное — зачем я заплатил кучу денег и обзвонил десятки людей, чтобы найти для тебя местечко, — сухо ответил старик.

— Простите, сенсей, — я виновато склонил голову.

— У тебя талант. Нигде в Японии нет учителей контроля лучше, чем в Дакисюро. — хлестко говорил Макото-сан, — Если ты сломаешься, значит, я в тебе ошибся.

— Как бы шею не сломали, — проворчал я.

— Выдюжишь, — отмахнулся старик, чуть помолчал, и продолжил, — Ты как-то спрашивал, почему в моем кабинете нет ни одной фотографии погибших сыновей?

Было такое. Я даже подумал, что в Японии такой обычай, потому и спросил, но старик отшутился в тот раз. Он вообще не любил говорить на эту тему, даже после пары бутылок рисовой водки — каюсь, специально подгадывал такие моменты для расспросов.

— Мне не нужны их фотографии, — заявил сенсей, — Потому что их образы всегда со мной, — и пару раз громко щелкнул пальцами.

В зал тут же вошли слуги, поставили столик с едой, а так же несколько маленьких бочонков с разноцветным песком, после чего вышли, плотно закрыв за собой створку.

— Смотри.

Еле уловимое дыхание бахира. Бочонки окутываются легкой дымкой. Ветер подхватывает песок и поднимает его в воздух разноцветными облаками. Через некоторое время облака сталкиваются, переплетаются, проникают друг в друга, чтобы подплыть к столу живыми, настоящими фигурами двух молодых мужчин и красивой женщины. Под шелест песка фигуры занимают места за столом.

— Зачем мне фотографии, — вздохнул старик, улыбнулся мне и сел за стол, жестом приглашая присоединиться.

— А я смогу вот так сделать фигуры отца и матери? Братьев и сестры? — сглотнул я твердый ком в горле.

— Контролю научат в Дакисюро, — кивнул дед, — Все зависит от старательности, только одно но.

— Слушаю? — я развернулся к сенсею.

— В школе учат техникам. Тебя я учу иначе, поэтому старайся не демонстрировать свои способности окружающим. Не больше тех же техник, — старик внимательно смотрел в мои глаза, проверяя правильно ли я его понял.

— Как скажете, учитель. — Я покорно кивнул, соглашаясь. Моя учеба действительно была очень своеобразной — по крайней мере, я не видел аналогов. Этому Макото-сан учил только меня, с внучками он занимался изучением традиционных техник бахира. Не смотря на прямое разрешение сенсея, в спаррингах с девушками мы использовали только стандартные техники. Потому как я боялся увидеть в их глазах страх и ужас, боялся разбить то теплое чувство, что выросло между нами из дружбы и привязанности.

-Школа имеет уклон в изучение разнообразных боевых искусств. Каждый может выбрать себе направление и вступить в соответствующий клуб. Пойдешь в тот клуб, что я укажу. Выбор будет очень обширным, не соблазнись легкими решениями.

Какие тут соблазны, если главный — прямо перед глазами? Я завороженно следил за живыми и естественными действиями песочных иллюзий и мечтал, что когда-нибудь соберу всю семью за столом, пусть даже так — иллюзорно. И горе тем недоумкам, что посмеют мне помешать.

Глава 2

Старый Макото подозрительно посматривал на ангельские лица внучек и все не мог решить — стоит ли делать важные объявления сегодня или подождать неделю. Дед прекрасно знал характер двух оторв и четко осознавал: если они ведут себя прилично — жди большой беды. Предчувствия слегка заглушало письмо на бланке средней школы, вежливо уведомлявшее главу рода о величине погрома, уничтоженном парке и выломанной ограде. Круглый ценник материального и экологического ущерба позволял надеяться, что внучки ведут себя прилично именно по этой причине, но что-то на сердце Кавати Макото было неспокойно.

Вечернее собрание всей семьи за общим столом в роду Кавати — довольно редкое явление, да и пойди собери семью, разбросанную по всему Токио. Дела рода требовали личного присутствия матерей Ай и Юко, после гибели мужей взявших бразды правления в свои руки. Понятно в кого были характером внучки — хмыкнул про себя дед, мысленно отмечая волевые лица дочек. Обычно, общий сбор проводился ради важных объявлений, а не самой встречи. Сегодня повод был праздничный и торжественный — внучки завершили среднюю школу и готовились к поступлению в старшую. Выбор которой и предстояло осуществить.

— Кхе-кхе, — откашлялся глава рода, привлекая к себе внимание, — Рад всех вас видеть в сборе.

— А где Дим-кун? — невинно похлопала ресничками Юко-тян.

— Юко! — шикнула ее мама и виновато поклонилась в сторону Макото.

— Так вот. День клонится к ночи, потому не буду тянуть. Друзья сделали щедрый подарок на старости лет, достойный ума и талантов моих любимых внучек, — старик приосанился, — Девочки могут выбрать любую из четырех великих школ Токио. Вопросы поступления будут решены положительно.

— А Дим-кун куда идет? — перебил тонкий голосок.

— Ай-тян, как не стыдно! Продолжайте, Макото-сан.

— Г-хм, роду не помешал бы свой целитель, потому было бы неплохо отправить одну из вас в Сейджо. Достойная, уважаемая школа, — дед заметил умоляющие глаза внучек, глубоко вздохнул и добавил, — у Дим-куна сложная ситуация. Я не хотел бы касаться этого вопроса сейчас. И не надо на меня так смотреть! Юко! Ай! Да в Дакисюро он идет, но не под своим именем!

— Дедушка, а можно я в Дакисюро! — хором выпалили внучки и теперь недовольно смотрели друг на друга.

— Ай-тян, милая, у тебя доброе сердце, ты будешь отличным целителем, — первой опомнилась Юко и мягко улыбнулась подруге.

— Юко-тян, настоящему целителю требуется хладнокровие, кому как не тебе этим заниматься? Я считаю, тебя ждет судьба великого целителя! — отозвалась Ай, отзеркалив улыбку.

— Нет, милая, ответственность и забота — вот настоящие добродетели врача. Разве не эти качества ты видишь в зеркале? — Юко накрыла ладошкой руку подруги и чуть-чуть сжала.

— Лечение требует точности и трезвого мышления, увы — мне далеко до тебя. — Ай еле вытащила руку и чуть отодвинулась от стола.

— Ты себя недооцениваешь, — пожурила Юко подругу, — Если кого и называть светлым умом — то только тебя.

— Посмотри на должность врача с другой стороны! — зажглась Ай идеей, — Ты сможешь лечить дедушку, меня, даже Дим-куна!

— Вот уж не горю желанием лечить этого при.. прекрасного юношу, — мрачно отозвалась Юко.

— Ты сможешь бить его и лечить, бить и лечить! Отрывать ногу и пришивать обратно! — вдохновенно вещала Ай,

— Заманчиво, — собеседница склонила набок и мечтательно прикрыла глаза.

— Гхм-гхм! — громко обозначил свое присутствие дед, — оставьте мальчика в покое! Вы уже взрослые девушки, к тому же помолвлены, а так недостойно себя ведете! — пожурил дед внучек и только под конец фразы понял, что проболтался.

— Помо-олвлены, — первой отреагировала Юко, — Как интересно-о.

— На ком? — зажглась интересом Ай.

— Вы их пока не знаете, сыновья моих хороших друзей, — буркнул Макото-сан, проклиная про себя свою несдержанность.

Девушки почему-то понурились и грустно переглянулись.

— Не на Дим-куне? — робко промолвила Ай.

— Дочка! — в очередной раз шикнула на нее мама, — Простите, Макото-сан. Девочки знают, что такое долг перед родом, ведь так? — сурово взглянула она на сжавшуюся Ай.

— А вдруг мы им не понравимся? — Юко взглядом снайпера посмотрела на деда.

— Такие кавайные девушки не могут не понравится, — неуверенно улыбнулся дед. Вот оно — не подвело предчувствие, быть беде!

— Деда, дай нам с Ай их телефоны или адреса, ну пожалуйста! — молитвенно сложила ручки Юко, — а мы лично спросим у этих смертн.. замечательных молодых людей их мнение!

— М-да? — глава рода не знал, куда девать руки под прицельными взглядами любимых внучек.

— Дедушка, ну не будешь же ты нас скрывать от них до свадьбы! — похлопала ресничками Ай.

— Предупреждаю, один из них ветеран, а второй почти учитель! — старик привел последний довод.

— Дедуленька, ну миленький, ну пожалуйста!

— И у них есть охрана! В боевых доспехах!

— Де-ду-шка! Мы только познакомимся, может даже в кино сходим, — мечтательно произнесла Юко.

— В кино не надо, — потянул узкий ворот глава рода, — назначьте встречу на окраине, где поменьше людей.

— Макото-сан? — непонимающе посмотрела на него дочка.

— Не обращайте внимание! — махнул рукой старик и мрачно уставился в столешницу. Разорвать помолвку? Дело простое — пока что все обговорено на уровне легких намеков и многозначительных шуток, урона репутации не будет. Нет! Пусть привыкают к характеру будущих жен!

— Мама, все будет хорошо! — Ай предвкушающе потянулась, материализуя в руке Клинок воздуха.

— Но потом вы пойдете в Сейджо, обе! — мрачно заявил дед.

— Давайте отложим этот разговор? — проворковала Юко, — быть может, наши избранники пойдут в другие школы?

О, нет, — схватился за голову старик, все это очень плохо кончится!

Сложно было винить внучек в привязанности к парню после стольких лет дружбы. Да что говорить, если сам старик давно считал Дим-куна чуть ли не внуком.

Смешно вспомнить, с чего началось их знакомство — глава рода Березиных попросил своих японских партнеров найти сенсея парню. Казалось бы — чего проще, в Токио полным-полно школ и преподавателей, но уважаемый клан побоялся ударить в грязь лицом и немного переборщил. Если можно назвать эпитетом 'немного' ночной звонок к одному из семи проживавших в Японии виртуозов. Макото не смог отказать на просьбу старого друга и уже следующим утром наблюдал перед собой нескладного хмурого паренька.

Если быть откровенным с самим собой, было в согласии нечто большее, чем уважение к соратнику по былым битвам. В душе Макото зияла дыра вины за потерю сыновей. Каждый раз в памятный день их гибели, старик запирался в своем кабинете и за бутылкой рисовой водки обвинял себя в смерти детей. Не выучил, не смог, его вина, его боль. Дети родились с потенциалом 'мастеров', но завершили жизненный путь в ранге 'учителей'. Казалось бы, большинство могло только завидовать столь высоким рангам, а если бы друзья узнали о самобичеваниях старика, то наверняка покрутили пальцем у виска — виданное ли это дело? Мастер в двадцать семь лет! В таком возрасте надо 'учителю' радоваться, как благословению богов. Но Макото думал иначе.

Со временем виртуоз настолько срастается с родной стихией, что начинает чувствовать ее, ощущать, как продолжение самого себя. И где-то на грани отождествления себя со стихией приходит парадоксальное знание. Мысль, настолько простая, что покажется бредовой уже в следующую секунду. Она переворачивает все представление о прогрессе воинского искусства и рангах, техниках и школах. Мысль, пришедшая к старику уже после гибели сыновей. Именно шанс ее проверки Макото увидел в предложении побыть наставником. Даже в случае неудачи, ему не скажут дурного слова — а результат ошибки вскоре отправится в далекую Россию и не будет смущать возможностью повторной встречи.

У Макото все получилось. Было в этом факте куда больше, чем простое удовлетворение от победы. Уже через полгода старик не смог воспринимать парня, как результат эксперимента. Макото понял, что привязался, иначе бы покинул семью Березиных сразу же, как получил нужный результат. На его глазах шел небывалый прогресс, успехи парня отзывались нотами гордости в душе. Подобное дед чувствовал только от занятий с внучками, но то девчонки — с ними приходилось деликатничать. Следующий рост привязанности произошел в момент встречи двух стихий — бушующего океана энергии Ай и Юко с холодным фронтом разума Димы. Результат превзошел все ожидания — девочки всерьез занялись боевыми искусствами после того, как им накостылял симпатичный ровесник, 'который даже не 'воин'!'. А еще они снесли гостевой дом до фундамента, но это мелочи. Главное — внучки стали постоянно жить у деда, донимая показать 'новую убийственную штучку, чтобы снести башку тому зазнайке!', а у Березиных он учил 'новым защитным штучкам, чтобы эти идиотки не снесли мне башку'. Макото отдыхал душой.

Через год после знакомства, родители Димы погибли. Старик знал все — как предавали, кто и почему предавал богатый род Березиных. Их вывели на цель, показали убийц детей, дали собрать абсолютно все силы, после чего захлопнули мышеловку. Род был слишком богат, претендовал на выход из клана и самостоятельность, за что и поплатился. Макото уберег ребенка от тяжелого знания, тщательно фильтровал посетителей и информацию — власти старому виртуозу хватало с избытком. Казалось бы, все закончилось — парень вырос, похорошел и дед даже подумал оженить его на внучках — а что такого? Второй виртуоз в роду — дело приятное, хе-хе. Да и надо быть слепцом, чтобы не видеть, как на него смотрели девочки. Но не тут-то было, через четыре года затишья, пираньи российского клана вспомнили о беззащитной жертве. Аукнулась Диме предусмотрительность отца, хоть и была она из лучших побуждений. От такого наследства проще избавиться, чем пытаться сохранить. Жизнь — дороже.

Старый виртуоз знал предел своих возможностей. Не ему было тягаться с русским медведем. Две умницы-внучки, наследницы. Дочки — жены погибших сыновей. С кем ему воевать? Что один виртуоз сможет против целого клана? Нет, что-то наверняка сможет, но без шанса на общую победу. Потому Макото-сан стал думать о помолвке внучек — против слова деда они не смогут пойти. Брак с Березиным исключался.

Со своей стороны дед сделал все, что мог. Все школьные фотографии — даже у одноклассников Димы, были подменены на вовсе непохожие, благо у врагов могли быть фото парня разве что в десятилетнем возрасте. С тех пор парень изрядно подрос и изменился, оброс мышцами и обзавелся модной прической. С преподавателями проведена профилактическая беседа. Парень, в общем-то, нравился учителям, и они отнеслись с пониманием к необычной просьбе. На имя Березина был куплен билет за рубеж — пусть ищут его в Америке, там традиционно не любят русских, а в особенности — спецслужбы. Сам парень отправится в Дакисюро — частную школу для верхушки аристократических родов Токио. Клан, контролирующий учебное заведение, своим именем гарантирует неприкосновенность учеников от внешних угроз и способен оторвать голову излишне любопытным. Казалось бы — все предусмотрено!

И вот тут вмешивается фактор с двумя парами очаровательных глаз, под именами Ай и Юко. Два 'ветерана', две фурии в юбках, не принимающих иных условий в драке, кроме боя в полную силу. Потому то они и привечают Дим-куна — он единственный выживает в тренировках с ними и уходит после на своих ногах, остальные ограничиваются фразами 'рехнутые стервы' и грозятся родней — хмыкнул дед. Благо, девочки никогда не начинают первыми и заведомо сообщают правила, потому проблем — кроме финансовых — еще не было.

Макото помнил смутные времена, когда женщин не прятали на кухню, а учили наравне с юношами — любой боец в кровавых родовых войнах был на счету. Мирное время расхолаживает, даже в старых родах довольствуются максимум фактом сдачи экзамена на 'ветерана', подтверждая тем самым силу крови рода. К реальным битвам уже никто не готовит, как считал старик — зря, потому искренне радовался интересу внучек к боевым искусствам и учил их на совесть.

Так что же делать? Отправлять их на свидание с сыновьями друзей? Так они их переломают вдоль и поперек, остаток только в совочек и соберешь, точно известно. Потом извиняйся перед их отцами...

— Молчать! — взрыкнул дед, выпустив чуть-чуть яки, — Оставить убивать женихов! Помолвка отменяется.

— Но, Макото-сан, — начала одна из матерей.

— Пойдут в Дакисюро, обе! — проигнорировал старик дочку.

— Ур-ра! — хором выпалили внучки.

— Но с условием! — мрачно ухмыльнулся дед, — один, всего один слух о неподобающем поведении. Слышите меня?

Все за столом завороженно кивнули.

— Обе пойдете в Сейджо! И согласитесь на тех женихов, что я укажу! Без сломанных костей и других оправданий!

— Дедушка, ты самый лучший! — восторженно пискнула Ай.

— Дедушка, мы тебя так любим! — вторила ей Юко.

— И последите за Дим-куном, ему там нелегко придется. М-да, и без вас, а с вами то... ох-хо-хо. — дед снова начал сомневаться в принятом решении, но отступать было поздно.

* * *

**

Передо мной в легком мареве утреннего тумана стоят две красивые девушки. Головы чуть наклонены, руки скромно спрятаны за спину. Легкая тревожность в воздухе, с нотками грусти.

— Дим-кун, — произносит Ай, — нас направляют в Данашафу.

— Прости, Дим-кун, — эхом вторит Юко.

Я хочу ответить, но будто нет воздуха на дыхание — необычное ощущение.

— Нам будет не хватать тебя, — печалится Ай.

— Поэтому мы хотели бы взять сувенир на память.

Из-за спины девушек показываются руки с парой огромных тесаков.

— Например, кусочек тебя! — кровожадно улыбается Ай-тян и делает шаг вперед.

-А-а-а! — вырывается из груди и я... просыпаюсь, — Вот же а, довели! Уже в кошмарах являются.

Вокруг привычные декорации старого дома. Сегодня я сплю здесь в последний раз, больше появляться в этих стенах опасно. Слуги предупреждены и будут молчать, но мало ли — вдруг слежка? Еще сегодня надо избавиться от телефона — старый аппарат уже отделен от батареи и основательно разломан. Рядом валяются обломки сим-карты.

В пару движений одеваюсь и выхожу во двор. Длинный день начался, море дел — присмотреть новый сотовый и жилье поближе к школе. Насчет последнего — не уверен, что получится. Очень уж район элитный — аристократы, кланы, родовые земли, чиновники. Цена будет соответствующей, да еще лишнее внимание охраны всех этих лиц.

Мотор приветствует мягким рокотом, ворота предупредительно распахиваются. Вперед вырывается воздушная линза, на секунду выстреливает во все стороны слабыми воздушными стенами. Картинка отклика стихии спокойная — препятствий нет, можно ехать.

Магазин бытовой техники находится довольно быстро, как и подходящий аппарат — новенький шарп. Решил изменить в последний момент привязанности к старой доброй нокии в пользу технологического чуда с двумя камерами и огромным экраном — ради съемки красивой жизни внутри стен элитной школы. Будет, что в интернет выложить.

Вместе с телефоном достался новый номер. Пальцы привычно набрали номер Юко, но в последний момент я удержался от вызова. Не буди лихо — вовремя включилось благоразумие. Действительно — выходной день, восемь утра, лихо еще спит.

Следующая остановка по плану — трехэтажный коттедж риэлтерского агентства. Сонный клерк ткнул в пару точек на карте и продолжил изучать свое отражение в кружке с кофе. Слишком молод для выгодного клиента — наверняка навесил мне ярлык и успокоился. А мне, между прочим, двадцать два года по одному набору документов и двадцать четыре по второму! Впрочем, мне ослепительная улыбка и мнимая забота от менеджеров не нужна, в тишине даже проще сделать выбор. Итак, на выбор предлагается шесть объектов — довольно много. Всего один в шаговой доступности от школы, но ценник моментально перечеркивает все достоинства. С такими прайсами действительно начнешь ходить пешком — денег то даже на проезд не останется. Два объекта примостились возле магистральных дорог — удобно, но дико шумно. Четвертый вариант завоевал мое сердце удобным подъездом, небольшим кафе на первом этаже и охраняемой парковкой. Апартаменты под самой крышей, пятый этаж. Район все еще тот же, что у школы, но самая окраина. Внутреннее убранство — классическое, без ненужной роскоши, но со всей техникой, кроме стиральных машин — зато есть общая прачечная в подвале. Ценник — не кусается, хоть и выше среднего по рынку, что в сумме с отсутствием лифта делало объект малопривлекательным для большинства клиентов. Мало кто согласится таскаться с первого этажа на пятый пешком за такие деньги, а вот мне — самое оно. Да и готовить не надо, несомненный плюс — в кафе наверняка можно будет договориться о доставке.

— Эй, любезнейший, — я потряс за плечо медитирующего на кофейную гущу клерка, — заверните на год вот этот объект, — ткнул я ему на карточку с описанием выбранной квартиры.

Наверное, именно так куколка превращается в бабочку. За несколько секунд менеджер трансформировался в саму галантность и предусмотрительность, распрямился, спрятал испачканный галстук за оборот пиджака, приклеил обратно радушную улыбку и даже сам заполнил мои документы. С заполнением лично у меня проблемы — вечно путаюсь между двумя комплектами фальшивок, ох уж эти японские имена.

Из конторы я выходил с солидной кипой договорных бумаг и приподнятым настроением. Даже решился на ритуальное самоубийство — звонок девушкам. Почему это они спят, когда я тружусь, аки пчелка?

— Если вы ошиблись номером, назовите свой адрес и никуда не уходите, — мрачный сонный голос Юко отозвался после восьмого гудка. Да, я терпеливый.

— Юко-тян, это мой новый номер! — бодро кричу в трубку.

— Это твой последний номер, — голос звучит издалека, будто трубку резко убрали от головы, — Стоп, Дим-кун?

— Собственной персоной, — я лучусь энтузиазмом и добротой. Говорят, собеседники часто перенимают тон другой стороны, на то и надежда. Иначе будет очень плохо.

— Через два часа, ворота Дакисюро, приходи один и не звони в полицию, — и короткие гудки в трубке. Что-то мне не по себе.

Обычно приговоренным к смерти позволяют отведать любимое блюдо, потому следующий час был посвящен дегустации ресторанного меню. Заодно позавтракал.

Возле ворот в Дакисюро оказалось удивительно многолюдно для второго дня приема документов, а еще меня опять попытались прогнать охранники — явные родственники персонала Данашафу, даже фразы и движения те же. Гневные вопли были проигнорированы, а байк запаркован на вершине толстой школьной стены. Охрана впечатлилась и вроде как даже поверила, что я тут учусь.

— Дим-ку-ун, — с кошачьей мягкостью донеслось позади.

Тело окуталось доспехом духа, а сам организм чуть не исполнил прыжок вправо-вперед, но удержался в последний момент.

— Девушки, вы сегодня прекрасны! — фраза опережает разворот на сто восемьдесят градусов. К-хм, вот это да. А ведь действительно — угадал. Даже более — впервые за все время знакомства вижу их в подобных платьях. Да что говорить, я их вообще в платьях то впервые вижу! На полигоне — в кимоно, в школе — единая форма, — Ох, девушки...

Ай и Юко победно переглядываются между собой, еще больше задирая изящные носики и приосаниваясь, отчего объем груди визуально увеличивается еще сильнее.

И ведь все смотрят! Даже этот хмырь патлатый в черном смокинге возле бмв. Да как он смеет! Вокруг меня разливается океан яки — сейчас я ему голову то разверну в обратную сторону, отдельно от тела.

— Мы будем внутри, — довольно произносит Ай-тян и слово лебедь проплывает мимо меня.

— Куда! Немедленно переоденьтесь! — в голове хаос и желание убивать посторонних.

— Тебе не понравились наши наряды? — грустно опускает глаза Юко.

— Да! То есть нет! То есть они шикарны! Но слишком шикарны! А-а! Я сейчас найду плащи! — я разворачиваюсь вокруг в поиске чего-либо, желательно огромного и плотного. Подойдет баннер с крупными буквами 'МОЕ' или 'Собственность Березина Д.'.

Девушки тем временем ушли вглубь школьного двора и о чем-то болтали со смертником, галантно пожимающим им ладошки.

Стоило девушкам отойти на десяток метров, как парень отчего-то захрипел и схватился за горло — ай-яй-яй, какая незадача! Воздух попал не в то горло, экая беда. Так и умереть можно!

Стоп, спокойствие, только спокойствие. Что-то я перегибаю палку.

Подхожу ближе к парню и дружеским похлопыванием пополам с небольшим воздействием ветра, привожу жертву в порядок.

— Ты как, все в порядке? — заботливо смотрю на чуть посиневшее лицо бедняги.

— Спасибо, — глубоко дышит он, упершись руками в колени — Ты мне жизнь спас.

— Да не за что, не стоит благодарности, — смущенно ответил я, помогая человеку принять вертикальное положение.

— Меня зовут Дайго Наоки, я твой должник, — и глубоко мне кланяется.

Вот как надо заводить друзей! Сделать кому-то очень плохо, а потом спасти. Наверное, именно поэтому все так любят врачей.

— Сочтемся, — великодушно отвечаю поклоном я, — Хакамадо Итиро, рад знакомству.

Так, а где девочки? Вот и они — стоят за стойкой записи в дуэльный клуб. Кто бы сомневался, но — честно — не завидую я их оппонентам. В спарринг ставят то людей равного ранга, а у большинства в Японии ранги 'бумажные' — выполнил экзамен, комиссия из такого-то и такого-то подтвердила сдачу норматива. Первые ступени — новичок, ученик и подмастерье — для тех, кто не способен использовать бахир. Для неодаренного на этих ступенях все и завершается, так как дальше уже идет ранжирование, привязанное к уровню овладения силой духа. Следующая ступень — 'воин', способный напитывать тело силой и ставить базовые щиты, что само по себе уже очень немало и поднимает гораздо выше обычных бойцов. За ним идет ранг 'ветеран', как у меня и девочек — создание объемной техники. Под мудреной фразой понимается способность к массовым разрушениям в определенном радиусе от себя, довольно маленьком — всего пара метров. Последние три ступени — учитель, мастер и пик совершенства — виртуоз. Вот где сила и мощь. Даже планку 'учителя' берут единицы из десятков тысяч одаренных, а по разрушительности его можно приравнять к полку обычных солдат с приданной техникой и вооружением. Что уж говорить о легендарных виртуозах, которых, на секундочку, всего семеро на всю Японию. Так что мне очень повезло учиться у живой легенды и жить в доме рядом с потенциальным оружием массового поражения. В Японии очень нездоровое отношение к личному могуществу — чем выше ранг, тем больше уважения, что само по себе странно, так как сила еще не означает ум и порядочность. И все равно люди из кожи вон лезут, ради получения заветного подтверждения ранга, ориентируясь в своих тренировках на требования экзамена больше, чем на практическое применение. Вот и получаются 'бумажные' воины, 'ветераны' и даже 'учителя'. У девочек же ранги что ни на есть 'боевые', так что их противникам можно только посочувствовать.

Демонстративно прохожу мимо девочек и прохожу к пустой стойке Клуба стрелков из лука. Лук мне вовсе и не нужен, ценно другое — оснащение клуба, довольно старого, вполне себе ровесника школы. Стрелы давно вышли из моды, молодежь с куда большим удовольствием сжигает патроны, потому и желающих записаться в клуб очень мало, а значит — не будет лишних глаз. Идеально для следующего цикла тренировок — у Макото не было финансов на постройку всей машинерии, что была в Дакисюро. Да и учителя тут опытные — со слов сенсея.

Основной проблемой исполнения техник, основанных на бахире — является временная неподвижность в момент концентрации. Чем быстрее выполняется техника — тем опытнее противник, но несколько секунд даже сильный мастер вынужден стоять на одной точке. Так как моя учеба не имеет ничего общего с традиционной, старик решил научить меня контролировать силу в падении, в движении и при сильных перегрузках. Для подобных целей и нужен был полигон лучников, оборудованный вращающимися плитами, бревнами и прочими ужасами вестибулярного аппарата. Раньше полигон использовался для отработки стрельбы в движении, а сейчас пригодится мне.

— Девушки, предлагаю поехать домой и отметить первый день в старшей школе! — вновь возвращаюсь к прекрасным чертовкам и телом закрываю их от толпы. Да, во дворе школы много красивых девушек, даже цветник какой-то — в нашей средней школе и близко подобного не было. Но есть одно но! Они — не Ай и Юко! И вот пусть на остальных чаровниц смотрит кто угодно, а не на внучек старика Макото. Инстинкт собственника послал в далекое пешее путешествие логику и обещал рассмотреть ее доводы позднее, например, через вечность.

— А мы хотели прогуляться по городу, — хлопает ресничками Ай.

— Давайте договоримся, — обреченно вздыхаю я, заметив искорки ехидства в глазах барышень, — Ваши условия?

— Хотим вино и шоколад! — победно подпрыгнула Ай.

— Нет, еще предложения? — два пьяных 'ветерана', а как же. Либо убьют меня сами, либо добьет их дед, когда узнает. Самим девочкам вино не продадут — мелкие, шестнадцать лет, тут с этим строго. А у меня документы совершеннолетнего.

— Тогда в ночной клуб!

— Может, в кино? — предлагаю компромисс.

— Идем, Ай-тян, большой город ждет! — Юко подхватила подругу за локоток.

— Предложите третий вариант! — в отчаянии я плелся за девушками.

— Дамы, позвольте скрасить ваш вечер? — нам наперерез вышла компания из трех парней, — Этот молодой человек вам мешает? Мы сейчас уберем это ничтожество от таких прекрасных звезд, как вы.

— Вино и шоколад! — повернулась ко мне Ай и сделала шаг в сторону парней, — или мы идем в город!

— Конечно, будет и вино и шоколад, — непонимающе отозвалась жертва под номером один.

Это называется гипоксия, форсированная, собственной разработки. Человеку очень плохо без воздуха, что трое придурков могли почувствовать на себе лично, свалившись на землю и царапая шею в кровь. Недолго — организм жертв предсказуемо среагировал на недостаток кислорода и перевел мозг в спящий режим. Благо, все происходило за стенами школы, в сотне метров от главного входа, а купол искажения скрыл момент атаки от чужих глаз. Пристали — огребли, все по правилам этикета.

— Я согласен, — поверженно вздохнул я.

— Ура! — обнялись девушки, но тут же восстановили гордый вид и невозмутимо поправили платья, — Ведите к машине, мой рыцарь.

Что может сделать слабенькое белое вино, да к тому же одна бутылочка на троих тренированных бойцов? Да это же пустяк!

— Ты совершенно не умеешь целоваться, — острый пальчик Ай-тян обвиняюще тыкнул мне в грудь. Серьезные пьяненькие глаза девушки требовали категорически согласиться.

— А вот и умею! — буркнул я, изучая прекрасную весеннюю погоду за окном.

— А вот и нет! — Ай еще раз больно тыкнула в меня.

— Ха, да я мастер поцелуев! — важно отозвался я, внутренне паникуя, — А давайте лучше кому-нибудь морду набьем? Я новый прием знаю!

— Ни-ни-ни! Доказывай! — Юко удержала меня за плечо и не дала встать с места.

Мы устроились в комнате Юко, для удобства — прямо на широкой постели. Бутылка сиротливо валялась где-то под диваном, там же, где обертка от большой шоколадки.

— Учись! — гордо ответил я, обернулся к Ай-тян, но обнаружил перед собой только изящное ушко и щеку. И как заправский донжуан из книг, провел языком по ушку, — Ну как?

— Меня так же собака лизнула в деревне, — фыркнула Ай и принялась оттирать ушко.

— Странно, а в книге героиня затрепетала и начала громко дышать, — мрачно пробурчал я под нос. Никому нельзя верить!

— Это в какой такой книге? — прищурилась Ай.

— В умной.

— А в моей книге написано, что это надо делать нежно и слегка прикусить мочку уха, — мечтательно прикрыла глаза Ай, — Вот так, ага, стой! Не грызи ухо! Точно как собака.

Юко тем временем сжала зубами подушку, пытаясь удержать в себе смех.

— Ой, посмотрите какая опытная, — перевел я тему, — тоже умную книгу читала?

— Пф, — попыталась изобразить гордый вид Юко, прижав к груди подушку, — Это же элементарно!

— Что-то было незаметно на мотоцикле, — съехидничал я.

— Юко-тян, а что было на мотоцикле? — ангельским тоном спросила Ай.

Бункер, мне срочно нужен бункер. И как это рядом с домом нет такой полезной вещи?

— То же, что у вас в траве, — не задумываясь ответила подруга. Вот что делает с людьми алкоголь — начисто отбивает чувство самосохранения!

— Юко-о, — нежный голос девушки пробрал даже меня. Что делают герои в таком случае! Поцелуй!

— Ай! — мое намерение не совпало с маневром девушки и привело к столкновению зубов.

— Точно говорю, ничего вы не умеете! — важно заявила Юко, доставая с прикроватной тумбы ноутбук, — учитесь, молодежь!

То же мне, старушка. Всего на месяц старше подруги, а туда же. Ну и меня — на целых два.

Устройство шустро вышло из спящего режима, показывая открытую страничку модной в последнее время социальной сети.

— Сейчас! -азартно прикусила язычок Юко и перешла на вкладку с видео, после чего вбила в поиск 'французский поцелуй', — Вот! — Победно провозгласила девушка, пальцем указывая на самозабвенно целующуюся парочку.

— Может, помидор какой есть, для тренировок? — скептически отозвался я после минуты просмотра.

— Зачем помидор? — хлопнула глазами Ай, — Есть кетчуп и лечо.

— Ааа-а! — махнул я рукой. — И как тренироваться!

— Ну-у, — покрутила пальчиком Юко и перевела взгляд с Ай на меня.

— Юко, как тебе не стыдно! — вспыхнула девушка.

— Ну не мне же! — смутилась подруга.

— А может, вы пока друг с другом? — с надеждой спросил я, незаметно включая на телефоне камеру. Как знал, как знал.

— Не говори такие стыдные вещи! — кинула подушкой Юко.

— Девочки, вы дома? — после короткого стука в щель двери протиснулась голова Макото-сана, — О, простите, — после чего дверь захлопнулась.

— Чего это он? — Ай подозрительно оглядывалась вокруг, — Запах почувствовал?

Я похлопал ее по плечу и указал на экран ноутбука.

— Действительно, как собаки, — невпопад отреагировала Ай на сцену в не выключенном видео.

Юко тут же захлопнула крышку ноутбука и залилась краской.

— Да ничего он не увидел, — смущенно произнесла она.

'Я ничего не видел' — сказал себе Макото, сделал пару глубоких вдохов, успокоился и продолжил движение по коридору.

Глава 3

Три пары глаз сосредоточенно сопровождали одинокую муху. Насекомое легкомысленно кружило над широким блюдцем с фруктами и не торопилось делать выбор.

— Дима, не жульничай! — в левый бок впился острый локоть.

— Вот уж вранье и поклеп! — возмутился я, продолжая гипнотизировать глупое создание. Красное яблоко, выбери красное яблоко!

— Тихо вы, — шикнула Юко, — оно определилось!

Муха присела на самый край блюдца и деловито потирала лапками, всем своим видом показывая, что выбор делать не торопится.

Разочарованный вздох одновременно вырвался у троих.

— Она ближе к апельсину, я выиграла, — Ай гордо задрала носик.

— Не считается! — категорически отреагировал я. Ставки были как никогда велики, и уступать эту битву я не собирался.

— Поддерживаю Диму, надо согнать насекомое и повторить, — Юко потянулось было за сложенной газеткой, но тут наконец-то произошло то, ради чего мы сидели уже третий час в приемной Кавати корп.

— Кавати-доно готовь вас принять, — миловидная секретарша уважительно поклонилась Юко и двинулась обратно, мягко покачивая бедрами.

— Ты куда это смотришь? — очередной удар локтем оторвал меня от оценки деловых качеств помощницы сенсея.

— В очаровательные глаза цвета лазурного моря, — не растерялся я и сразу перешел в атаку, — как считаешь, у них с твоим дедом что-то есть?

— Дед — не такой! — смущенно отвернулась Ай.

— Вполне нормальный мужчина, в расцвете сил, — на полном серьезе продолжил, — Представь — будет у тебя маленький дядя или тетя. А еще молодая бабушка — разве не прекрасно?

— Не будет у меня тети или дяди, — настроение девушки сменилось на печальное.

— Прости за бестактность, но возможно ли узнать...Если, конечно, это не личная тайна, — легка прикоснулся к плечу девушки и чуть склонился над ней.

— Да какая тайна, — вздохнула подруга, — ребенок дедушки будет наследником рода. Деду семьдесят лет, он не вечный, поэтому его сына или дочь будет воспитывать молодая жена вместе с чужим родом. Наших мам к воспитанию даже не допустят, а значит — мы станем чужими в своем же роду. Потом нас с Юко выдадут замуж в хорошие семьи, и от рода Кавати останется только название.

— А как же друзья Макото-сана? Можно ведь подобрать ему новую жену у союзников, — слова Ай-тян слегка сбили с толку. Вот же родовая Санта-Барбара.

— Они друзья деда, а не наши, — девушка взяла себя в руки, выпрямилась и уверенно посмотрела перед собой, — Дедушка не станет рисковать нашими судьбами. Мы унаследуем фамилию Кавати и сделаем все для восстановления славы рода.

— Так вас же все равно выдадут замуж? — удивился я, — род все равно пресечется, если Макото-сан не получит наследника.

— Можно взять жениха в род, — чему-то улыбнулась Ай, — он возьмет нашу фамилию, как и дети.

— Разумно, — я почесал голову, — мне вот тоже род надо восстанавливать, я последний остался.

— Кавати — герцогский титул, если по-вашему, — невпопад заметила Ай и принялась теребить край рукава.

— Солидно, — кивнул, чтобы не молчать. Это она сейчас к чему?

— А графы — на ступень меньше герцогов, — еще одно очевидное заявление.

— Смотря какие графы, — недовольно проворчал я, — У нас земли и денег больше, чем у всех остальных родов клана. Было... — под конец голос дал осечку.

— Прости, — прохладная ладошка легла на руку.

— Ничего, — накрыл второй рукой ее и на пару минут замер в молчании, — Я отомщу, — выдавил непослушными губами.

— Не надо, — встревоженный взмах ресниц и взгляд снизу вверх, — Месть принесет только боль и не вернет погибших.

— Ты права, малышка, — легко согласился я, укоряя себя за слабость. Им не следует знать.

— Вот и хорошо, — теплая улыбка согрела сердце, — Кстати, муха выбрала апельсин! — девушка забрала у меня свою ладошку, чтобы победно вскинуть руки, — Мы идем в кино!

Вот же а, ну что мешало этому насекомому выбрать яблоко? Теперь придется разгребать съемную квартиру самому — не то, чтобы там было сильно грязно, но долгое время без использования наложило свой след — а именно толстенный слой пыли абсолютно на всем. А еще надо полностью сменить белье, скатерти и шторы, выкинуть старую технику, провести ремонт и еще просто море дел, выполнять которые не столь трудно, сколько скучно в одиночку. Моего терпения хватило только на спальню.

Ай загадала апельсин и поход в кино, Юко — солидных размеров ананас и поход в аквапарк. Душою я был согласен и на ее вариант, потому вообще согласился на спор — шансы успеха меня устраивали.

Легкий хлопок двери обозначил появление Юко.

Девушка имела вид глубоко задумчивый и немного растерянный. А еще она чуть было не прошла мимо нас.

— Юко! — встряхнула ее за плечо Ай, — зачем нас звал дедушка?

Вот он — главный вопрос этого дня. Зачем сенсей пригласил нас к себе в офис, да еще заставил прождать в приемной три часа? Мы, правда, опоздали на десять минут к указанному времени, так что вполне возможно сами виноваты такому уроку пунктуальности.

— А? Что? — Юко отреагировала непонимающим видом и стандартной реакцией на неожиданность.

— Юко, прекрати, — я прикрыл доспехом духа себя и откинутую к стене Ай. Фрукты, как и сам столик вместе с блюдами, мелким крошевом украсили пол холла.

— Простите, — подруга отключила боевую технику и виновато шаркнула ногой, — Мне надо идти, — развернулась к выходу и продолжила путь.

— Что это сейчас было? — защитная техника была отключена вслед за уходом фурии. Ладно хоть никто не пострадал — могла чем убойным врезать, а от родного человека как-то не ждешь подобных неожиданностей.

Ай потешно помотала головой и тут же достала зеркальце — иные повадки неистребимы. Убедилась, что наряд вместе с прической уцелел, и только потом прокомментировала. — Кто бы знал, — и с опаской посмотрела в сторону двери в кабинет. Дверь, словно загипнотизированная, открылась и пропустила секретаря.

— Макото-доно ждет, — еще один поклон и равнодушный взгляд на погром в коридоре. Всяко не ей убираться.

— Удачи, — тихо шепнул я Ай. Подруга неуверенно кивнула и проследовала за служащей.

Медленно тянулись минуты, будто бы время отключилось, узнав о моем одиночестве. Мол, никто не видит — можно полениться.

Я внутренне прикинул варианты расстройства Юко — неужели аукнулось вчерашнее видео? Вряд ли, иначе бы разговор состоялся сразу, по горячим следам. Тогда что? Неопределенность выматывала нервы.

Наконец, показалась Ай, что удивительно — практически в том же состоянии, что и ее сестра. Я на всякий случай поднял защитную технику и только потом окликнул.

— Что? — еще один задумчивый взгляд, — А, ерунда. Тебя не касается, — и ушла.

Я даже обиделся самую малость — правда, не совсем понял на что. То ли на отношение, то ли на последнюю фразу.

— Кавати-доно просит вас подождать, — осаживает меня холодный голос. А я уж было поднялся навстречу.

Часы тем временем отсчитали четвертый час пребывания на последнем этаже высотного здания. Холл был без окон, так что насладиться панорамным видом столицы не получалось, не удивительно -помещение явно строилось, как защитный рубеж против врагов: двери открывались с трудом, явно скрывая под деревянными панелями толстую сталь, некоторые фальш-панели в потолке выдавали местоположение падающих решеток. Местоположение огневых точек определить не удалось — или опыта маловато, или их тут просто куча. Веселое местечко.

— Можете пройти, — ну наконец-то!

— Добрый день, Хакамадо, — улыбнулся дед. И правда — надо привыкать к новому имени.

— Рад приветствовать вас, Кавати-доно, — глубокий поклон, как между аристо и простолюдином. Замираю у порога фигурой покорности. Поиграем по его правилам, мне не трудно.

— Скажите мне, Хакамадо Итиро, что является главной добродетелью любого гражданина нашей великой страны? — лицо старика застыло равнодушной маской, глаза слегка сощурены — не угадаешь, что он там задумал.

— Пунктуальность? — решился я. Ну не зря же он мариновал нас столько часов. Все девочки с их сборами, а отдуваться мне.

— Трудолюбие, — мягко поправил сенсей, — Вы уже решили, где будете работать?

— Нет, — ответ сбил с толку.

— Весьма печально, — покачал головой дед, — И на что вы собираетесь жить, позвольте узнать?

— Я найду достойную работу, — очередной поклон с моей стороны. Теперь понятна растерянность девушек — если дед вел с ними такой же разговор.

— Будем верить, это не займет много времени, — кивнул сенсей, — Я слышал, у вас есть нечто, что вам не принадлежит. Готов взять на хранение.

О чем это он?

— Простите? — не скрываю удивления.

— Некий Березин улетел вчера в Америку. Будет странно, если сегодня или потом он снимет деньги в Токио, — намекнул Макото-сан.

Четыре пластиковых прямоугольника легли на стол деду. Охо-хо, хорошо хоть я не особо люблю платить с карты и предпочитаю кэш — в кошельке остается прилично, на пару месяцев хватит. Квартиру тоже удачно снял, а вот что делать потом — действительно, без работы никак.

— Не задерживаю, — карты моментально исчезли со стола, Макото развернулся к окно, завершая встречу.

— До свидания, Кавати-доно, — последний поклон на сегодня.

Вот это поворот. Наверняка я выглядел так же, как и девочки — растерянность и груз мыслей о будущем. Интересно, старик забрал карточки у внучек? Если так — то они на мели. Наличные, в отличие от меня, они не уважали.

Стоит уточнить лично — Юко ответила через шесть гудков.

— Не могу говорить, я на работе, — и повесила трубку.

Вот она — скорость. Впрочем, у ее матери свое предприятие в составе родовой корпорации, как и у мамы Ай-тян. Наверняка устроились перенимать опыт и прочие полезные вещи. Бездельничать им точно не дадут.

Мне же предстояло устраиваться самому. Можно было бы развернуться и попросить старика — наверняка найдется работа для неплохого системщика, но гордость оказалась сильнее.

В конце концов, я молод, здоров, силушкой не обижен — так неужели не найду себе достойное место?

За несколько часов выяснилось, что рядовой японец шестнадцати лет, со средним образованием, без профессии, без стажа, при совмещении с занятиями, может рассчитывать на вполне нормальную сумму. Не супер конечно, но кое-как жить можно. А, не-ет — это в йенах. Если в рублях, то сумма в 10 раз меньше. Все очень плохо.

Создать свою фирму по экспресс-доставке людей через пробки? Так это не Россия, до аэропортов идет скоростной монорельс со всех точек города. Да и японцы как-то не привыкли опаздывать — но как вариант, стоит учесть. Еще можно пойти вышибалой в ночной клуб по поддельным документам, а высыпаться на занятиях. И вылететь с позором на годовых экзаменах, угу.

Трель звонка вернула меня из круговорота мрачных мыслей в реальный мир.

— Мистер 'зачем ты носишь такую кучу денег, есть же карточка' слушает, — бодро ответил я на звонок Ай.

В трубку возмущенно задышали.

— Как дела? — нейтрально спросила девушка.

— Так себе, если честно, — откровенно ответил, — ищу работу.

— Нашел что-нибудь? — заинтересовалась подруга.

— Увы, там, где не надо ничего делать за хорошие деньги, требуют два диплома бакалавра и стаж в тридцать лет, — вздохнул я, — так что разрываюсь между должностью мерчендайзера и копирайтера.

— Солидно звучит, — улыбнулись на том конце провода.

— Угу, первый должен раздавать листовки возле метро, а второй писать тридцать статей в день о пользе огуречных масок.

— А нас с Юко заместителями директоров подразделений, — печально произнесла Ай.

— Какая трагедия!

— Ты не представляешь, какая это ответственность и куча работы, — поучительно отреагировала подруга, — я Юко еле вытащила с работы, а сейчас уже двадцать часов!

— Бедняги, ну хоть миску риса в месяц вам пообещали?

— Не ехидничай, — мило пробурчала Ай, — работы действительно море. И вообще, не сбивай меня с мысли! С тебя кино! Ты проиграл! А раз такой богатый — билеты купишь на всех.

— Так может, завтра? — предложил, глядя на часы.

— Ни-ни-ни, я уже с Юко договорилась! Никаких отговорок! Жду звонка, — положила трубку.

Газета с объявлениями отправилась на пол, сайт поиска соискателей сменился афишей любимого кинотеатра. Так, что тут у нас? На выбор — боевик про огромных человекоподобных роботов, бьющих морду не менее огромным чудовищам, и индийский фильм про любовь-семью-танцы-коварного раджу-и еще танцы. Казалось бы, выбор очевиден — если не смотреть на свободные места. На шедевр Голливуда предлагались крайние сбоку или два места по центру и третье через ряд — что поделать, премьерные дни. Индийский конкурент порадовал полупустым залом и свободными диванами — козырем, за который мы и любим это заведение. Обычно на диване еле умещаются двое, тут же вполне можно было присесть крупной компанией. Или вольготно развалиться в обычном нашем стиле. Да и билеты откровенно дешевле, что с сегодняшнего дня немаловажно. Решено! Тем более — вечерние часы, романтика полумрака, пустой зал, фильм про любовь — девочкам должно понравиться.

— Это что за ерунда? — равнодушно спросила Ай через пять минут просмотра.

Юко никак не реагировала на происходящее на экране, сконцентрировав все внимание на сообщениях в рабочем телефоне.

— Отличный фильм, номер один в Индии, — бодро ответил я, — про любовь.

— А почему главный герой просто не пристрелит раджу? — поинтересовалась Ай еще через десять минут.

— Потому что раджа — виртуоз! -мой ответ вызвал неподдельный интерес.

— Тогда почему он еще не убил героя? — очередной логичный вопрос.

— Потому что герой — тоже виртуоз, — шепнул я в ответ.

На экране злой раджа на полном ходу выстрелил в пол и взлетел на джипе в воздух.

— Вау! — первый восторженный комментарий, — А раджа-то стрелок-виртуоз! Хана герою! — похлопала в ладошки Ай.

— Ты болеешь за раджу? — девушка умеет удивлять.

— Конечно! — возмутилась девушка, — Героиня пошла против слова отца, а герой против вассальной присяги!

— А как же любовь?

— Они убьют раджу, область останется без владыки и погрязнет в междоусобице за власть, — терпеливо, как несмышленышу, объясняла Ай, — погибнут тысячи невинных, которые тоже могли бы любить.

— Тогда да, тут не поспоришь, — я поспешил согласиться.

— Почему они постоянно танцуют? — Ай нетерпеливо заерзала на диванчике. Раджа все никак не убивал героя, вместо этого главный герой танцевал и пел с героиней.

— Так обозначают в индийских фильмах чувства, например, любовь.

— Почему он просто не скажет ей, что любит? — девушка вопросительно подняла бровь.

— Потому что боится отрицательного ответа, наверное, — я тоже задумался, — был бы уверен в ответе — может, и спросил прямо.

— Дим-кун, а ты нас любишь? — прижалась плечиком Ай. Взгляд красавицы лучился смехом.

— Я отлично танцую, показать? — буркнул я, — Трудоголик, долго ты будешь мучить телефон? — я переключил внимание на Юко и попытался прикрыть ладонью экран.

— Кыш-шь-! — зашипела Юко и попыталась укусить мою руку.

— Может, мы чем-то можем помочь? — я погладил девушку по голове, успокаивая. Беспроигрышный вариант, давно замечено, вернее — подглядел у ее мамы.

— Проблемы в первый же день, — немного успокоилась Юко, — только назначили, а уже ЧП. Мама расстроится.

— А точнее? Может, кому ноги сломать? — заботливо уточнила Ай.

— Там уже все сломалось, — грустно улыбнулась Юко, — магнитный кран вышел из строя. Ремонтники занимаются, но простой транзитного склада уже несколько часов. Придется платить неустойку, если не восстановят к утру. А я кино с вами смотрю.

— Так ты умеешь чинить краны? — наигранно удивился я.

— Нет, — повесила голову красавица, — Я там вообще не нужна, хоть и знаю там все. Все смотрят как... Как на малолетку бесполезную. Прикрываюсь, что передаю мамины приказы, или через смски, как сейчас — звонить бесполезно, мамин голос все знают.

Сколько времени пройдет, пока работники станут воспринимать ее в качестве начальника, а не забывать через минуту? Не бить же их действительно, доказывая право распоряжаться. Маму тоже звать каждый раз — бредово.

— А груз тяжелый? — осторожно уточнил я, внутренне прикидывая свои возможности.

— Двадцатитонные контейнеры, металлические. Разгружаем корабли на склад, со склада на железнодорожную платформу. Схему логистики сама составила, — в голос добавилась кроха гордости, — мама похвалила.

— Так может, я вместо крана поработаю? — подмигнул грустной девушке.

— Дима, это двадцать тысяч килограмм, — терпеливо пояснила Юко, — в триста раз тяжелее тебя.

— И много платят за смену? — проигнорировал возражение.

— Тебя просто расплющит! — возмутилась подруга, но все таки плюс уже был — маска грусти сменилась легким румянцем, а на лицо вернулась улыбка, пока еще неуверенная.

— Ты недооцениваешь мою мощь! — важно заметил я и наткнулся на скептический взгляд девушек, — И потребность в деньгах!

— Предлагаю спор, — азартно включилась Ай-тян в наш диалог, — Если у Димы ничего не получится, то с него желание! — и подмигнула сестре.

— А если получится — вы поможете мне с уборкой съемной квартиры, — благодушно ответил, втайне ликуя. Все таки уборка — не сильно приятное дело.

— Принимается! — провозгласила Ай на весь зал, даже не поинтересовавшись фактом появления у меня нового жилья. Подозрительно это все.

В зале возмущенно зашикали — шел очередной танец о любви и коварном радже.

— Тогда идем, что тут досматривать, — Ай махнула рукой в сторону, — все равно раджа победит.

— Ага, — не стал я спорить и двинулся на выход из зала.

Транзитный склад поражал масштабами. Невольно чувствовал себя муравьем на фоне громад красных-синих-белых металлических бандур, уложенных друг на друга. Сверху били десятки прожекторов, превращая наступившую ночь в синтетический день. Вокруг на бешенной скорости проносились погрузчики — но если двигаться вдоль размеченного белым коридора, можно было не остерегаться быть сбитым. На голове неудобно сидела каска — дали на входе, вместе с форменной одеждой. Не знаю, как может спасти каска от упавшего сверху контейнера, проще защиту на основе бахира поднять, но правила есть правила.

Неприятно взвыла сирена — сигнал покинуть помещение. Уставшие люди вереницей покидали зал, равнодушно окидывая меня с Ай взглядами. Раз стоим — значит, так надо. Я молодым, по японским мерам, не выглядел — рост был значительно выше среднего, а насчет Ай можно было решить, что она в сопровождении взрослого — то есть меня.

Большого труда стоило убедить Юко выгнать всех из ангара — согласилась после тишком поднятых контейнеров, стоящих друг на друге. Девушка впечатлилась и убежала давать распоряжения. Даже Ай не сильно расстроилась из-за проигранного спора, сомневаюсь, что она о нем вообще вспомнила — целое море удивления и восхищения было в ее взгляде. А еще некая решимость.

К счастью, с корабля уже все успели забрать — перед выходом из строя крана, и даже частично поместили на платформы. Ремонтная бригада так же покидала нас — восстановление работы было не возможно без замены сгоревшего узла на новый, который еще предстояло купить завтра с утра. Продавец ночью склад открывать отказался, тем более без оплаты и подтверждающих документов.

Остался сам крановщик — взрослый мужик лет под сорок. Человек явно волновался — вкладывал в рот незажжённую сигарету, жевал фильтр, пока не портил его окончательно, и вкладывал новую, с таким же результатом. Мужчина пока не понимал, зачем его оставили после работы и наверняка боялся увольнения — что еще можно было ожидать от малолетки, разогнавшей всех?

— Куроки-сан, спасибо, что остались, — подошедшая Юко уважительно поклонилась работнику, — Без вашего опыта у нас ничего не получится. Могу ли я просить вас сохранить в тайне все, что последует сегодня?

— Да, Кавати-сан, — пока не понимая, что происходит, поклонился Куроки.

— Показывайте, что и куда, — уверенно взглянул на мужчину.

— Прости, сынок, что именно? — мужик достал еще одну сигарету.

Просьба-приказ стихии, мягкий ответ-согласие. Красный контейнер с длинным номером на боку взмывает в воздух и подплывает ближе к нам. Прислушиваюсь к себе — вроде нормально. Буду осторожен на всякий случай.

— Куда этот контейнер положить? — уважительно переспрашиваю крановщика.

Сигарета беззвучно выпадает изо рта. А говорят у японцев узкий прищур глаз — ничего подобного. Потенциал раскрытия — огромен.

— Куроки-сан? — встаю перед его глазами.

— К-хм, — берет себя в руки мужик. Все таки перед детьми, которыми мы для него являемся, ему хочется выглядеть солидно. Летающий контейнер — ну и что? Он за день перекидывает их сотнями.

— Третий путь, шестой вагон по схеме, — Дает инструкции Юко. Знать бы, где этот третий путь и как правильно размещать все это хозяйство — но для деталей как раз нами и оставлен помощник с огромным опытом.

— М-да, парень, видишь красный флажок? Вот туда его веди, цифрами к нам ставь, — работник чешет голову и впервые улыбается, — а пойдем со мной в кабину, оттуда всяко виднее.

Следующие несколько часов прошли весьма и весьма плодотворно. Груз, словно в гигантском тетрисе наоборот, перемещался из единой горы на длинную змею составов, что уедут завтра каждый в свой город. Девушки таскали нам кофе и вдохновляли на подвиг своими улыбками. Насчет своих сил я все таки переборщил — до сенсея мне была пропасть. Он — приказывал, я — просил, вот главное отличие. Иногда ветер на мгновение 'отвлекался', и вся масса груза словно падала мне на плечи, выпивая силы. Такие микроудары сильно сказывались на общем самочувствии, но дело шло. К рассвету работа была завершена.

— Все! — ликовала Юко.

— Из тебя получится замечательный крановщик, — Куроку одобрительно похлопал по плечу, — Глазомер что надо.

— Спасибо, — слабо улыбнулся я, скрывая усилившуюся в последние часы боль.

— Идем? — мужик довольно потер глаза и потянулся.

— Я чуть позже спущусь, — кивнул в ответ и сделал очередное усилие — ноги не слушались. Совсем. Не устал бы так сильно — наверняка ужаснулся бы. А так — наплевать. Смогут вылечить — хорошо, не смогут — значит, конец.

— Сынок, все в порядке? — мозолистая рука легла на лоб, — да ты ледяной. Кавати-сан! Хакамадо-сан плохо!

— Все хорошо, — я улыбнулся перед обмороком. Все таки держался на одной силе воли.

— Он очнулся! — да попробуй тут не очнись, чуть все зубы не выбили.

— Вы решили меня добить? — страдальчески сморщился, поглаживая горящую от удара щеку.

— Ты жив! — взвизгнула Юко и сжала клещом.

— Задушишь, — только и смог прохрипеть.

— Ай заказала машину, сейчас мы поедем домой, — затараторила подруга.

— Меня на съемную закиньте, вот адрес, — руки-ноги наконец-то стали слушаться, передал девушке бумагу с координатами моего нового логова. Организм настойчиво рекомендовал поспать. В конце концов, 'ветераны' девочки или погулять вышли? Меня уж дотащить им проще простого. Это вам не контейнеры воротить, хе-хе.

Следующее пробуждение вышло странным. Казалось бы — все нормально, если не учитывать то обстоятельство, что я голый под одеялом. А уж если вспомнить, кто меня должен был сюда доставить, то начинается легкая паника.

— Есть кто дома? — громко спросил и слегка присел в кровати. К счастью, все со мной было в порядке, разве что легкий голод давал о себе знать.

Послышались быстрые шаги, в комнату вихрем влетела Юко, а за ней — вместе со столиком, едой и напитками ее сестра.

— Как ты себя чувствуешь? — взгляд требовал всю правду, какой бы трагичной она не была.

— Смесь стыда и голода, — буркнул я.

— Все хорошо, — облегченно выдохнула Юко, — вот, выпей все до дна!

Большая кружка с зеленоватой микстурой переместилась от Ай в мои руки.

— Кисловато, что это? — поинтересовался я, вернув сосуд.

— Укрепляющее, тонизирующее, с витаминами и парализатором, — перечислила Ай, одновременно набирая что-то на телефоне.

— Что? — переспросил я последнее слово и тут же ощутил, как язык словно приклеился к небу.

— Совершенно безвредная вещь, — сказала Ай, откладывая телефон в сторону, — Можно дышать, но нельзя двигаться и говорить. Не волнуйся, всего лишь частичная потеря контроля над собой, организм функционирует нормально.

— Гххх-х, — 'за что?' хотел спросить я, но горло выдало лишь шорох выдыхаемого воздуха.

Девушки напряженно переглянулись, решительно кивнули друг другу и начали раздеваться, хаотично разбрасывая одежду по спальне. У меня чуть глаза не вылезли из орбит, не смотря на действие препарата.

Девушки тем временем юркнули голенькими под одеяло и прижались ко мне.

— Скоро приедет дедушка, я написала ему что случилось, — зашептала на ухо Ай-тян.

— Он увидит нас в одной постели, — продолжила Юко, — и будет вынужден выдать нас за тебя.

— Все будет хорошо, мы все рассчитали, — ладошка Ай-тян мягко заскользила по моей груди вниз.

— Дедушка хочет нам других мужей, — виновато пояснила Юко, — Мы не хотим тебя терять.

— А паралич действительно частичный, — хихикнула Ай, разглядывая кое-что под одеялом.

— И правда, — отзеркалила смех Юко, после чего погрозила мне пальчиком, — Но до свадьбы — ни-ни!

Уважаемый белый потолок! Вышло так, что вы единственный, на кого я могу смотреть, пока черте-что происходит южнее по горизонтали. Знайте, интернет развращает лучших из нас! Искренне надеюсь, Макото-сан сгоряча меня прибьет. С уважением, ваш сосед с параллельной плоскости.

Глава 4

— Извращенец! — громко хлопнула входная дверь.

Звонок от сенсея вернул все на круги своя. Из 'почти мужа', которому кое-что можно даже до свадьбы, я был вновь переведен в касту 'друзья детства'.

Великий план двух заговорщиц рухнул из-за одной мелкой детали: Макото-сан отказался приехать. На неуверенные доводы Юко, что мол, мне очень плохо и надо срочно-срочно что-то делать, а еще лучше — лично приехать, старик логично заявил — так вызывайте скорую помощь!

После чего я был ввергнут в немилость, заклеймён извращенцем, подвергнут общественному осуждению, а так же получил рекомендации все немедленно забыть. Еще через пару минут дверь закрылась за очаровательными девушками, оставив меня изучать столь немногословный белый потолок. Парализатор продолжал действовать.

В душе громоздился настолько причудливый ком чувств, что было страшно подступаться его разматывать. С одной стороны — кто сказал, что мне неприятно произошедшее? Очень даже приятно, чувствительность тела сохранилась не смотря на потерю контроля. С другой стороны — неприятное чувство обиды. Девушки все решили за меня, даже не поинтересовавшись моим мнением и интересами. Быть может, частично в этом я виноват сам — слишком много позволял подругам, вел себя с ними, как ведомый — откровенно говоря, мне нравилась их забота, отчаянные попытки привить мне любовь к учебе и неумелый флирт. Никогда не ставил их на место, не одергивал, когда девочки заходили слишком далеко, вот и получил результат — чуть не оженили в прямом смысле слова. Я до сих пор лежу совершенно беспомощным овощем, не в силах пошевелить пальцем — не то, что вызвать стихию или воспользоваться силой!

План вполне мог удастся — если бы Макото приехал, он увидел бы то, что девушки хотели ему показать — соблазненных прелестниц в моих объятиях. Реакцию предположить не сложно — либо он меня убьет, не оставив и пыли, либо обязан будет оженить. Иначе урон репутации, у японцев свои заморочки. Никуда бы я не делся, расчет девочек вполне точен. Не знаю, что заставило их форсировать события — до совершеннолетия то еще два года. Неужели дед действительно решил перестраховаться с помолвками, узнав о моих проблемах? Вполне может быть — вряд ли ему хочется принимать в семью человека с такой кучей врагов, как у меня. А если вспомнить последние встречи и холодную отстраненность — можно сделать вывод, что сенсей откупился от меня документами, школой, прикрытием и на этом решил завершить наши отношения.

&nbsnbsp;p; Еще где-то на краю сознания вертелась мысль о своем роде, фамилии Березиных и семейной гордости. Мол, ты сам должен восстановить свою семью, а девушки плевать хотели на твои интересы. После разговора с Ай в приемной даже суток не прошло, она не могла забыть моих слов. Стоит ли обидится еще на это? Можно, но тут я совру сам себе. Что такое род? Семья, любимые, дети, уютный дом, свое дело, гордость за успехи близких, поддержка в трудную минуту. Всего этого нет у Березиных, но есть у Кавати. Создать все заново? Объявить себя героем и пойти войной против остального мира? Можно, хоть и лишено перспектив. Герои долго не живут, но чудеса случаются — если верить индийским фильмам. Если бы не одно но — я не вижу свою семью иначе, чем с Ай и Юко. Они — моя семья. Потому то и есть только легкая обида, без злости и желания совершить какую-нибудь глупость.

Через пару часов паралич окончательно сошел. Можно было бы поступить, словно герой в кинофильме — пойти в бар, ленивым жестом попросить виски и поглядывать на одинокую красотку, но я решил все-таки найти работу.

Мозговой штурм под аккомпанемент легкой закуски, что так и лежала на столике, определил круг требований: частичная занятость, желательно в вечерние часы, достойная оплата труда, без отвлечения внимания в учебное время. На поверхности лежало два варианта: первый — собственное дело. Второй — нечто со сдельной оплатой труда, например тот же грузчик. Подумать только, в нашем мире сотни разновидностей роботов, боевые костюмы, тысячи людей, владеющих силой, но вагоны по-прежнему разгружают люди. С другой стороны — когда это боевым мечом резали колбасу? Тут примерно такое же сравнение — 'одаренный' пойдет на черновую работу разве что от полной безнадеги. Никто не станет после тысяч часов самосовершенствования работать грузчиком. Всем подавай места в гвардии или охранных агентствах. Потому, наверное, так много безработных в ранге 'воин' — 'ветеранов' и выше отрывают с руками, остальных же слишком много. В армию они не хотят, запачкаться бытовой работой — боятся, вот и околачиваются в тренажерных залах на социальные пособия. Дед о таких отзывался не очень хорошо.

Словом, лично мне вариант потаскать тяжести подходил. Хозяевам груза по идее все равно, кто будет выполнять работу, им важны сроки и сохранность.

Первый вариант, самый щекотливый. Свое дело — звучит солидно, перспективно. Стоит оформить документы — и ты уже 'генеральный директор' или 'повелитель мира' — как уж напишешь в учредительных документах. Беда в другом — господин Хакамадо, коим я являюсь, несовершеннолетний и зарегистрировать фирму не может, а другие комплекты документов не пройдут серьезную проверку госорганов. Вывод — бизнес должен быть полулегальным, как между двумя людьми. Итак, конечный потребитель — простой человек, не организация.

Что будем продавать? Нечто не первой необходимости, с долгим сроком хранения, желательно — не габаритное, постараемся обойтись без склада. Пришла еще мысль — дорогое и малыми партиями, а дальше я застопорился. Стоп — есть же интернет! Как я сразу не додумался. Воспользуюсь площадками типа е-бея или сделаю свой интернет магазин, буду обрабатывать заявки по вечерам, а деньги принимать, как частное лицо. Объемы вряд ли будут большими, но мне разве много и надо? Деньги на еду, бензин, а со следующего года — аренда. В крайнем случае остается вариант грузчика — тоже работа.

Итак, что будем продавать? А что есть такого в Японии, чего нет в остальных странах?

— Отмороженных девок, — подумал я, глядя на молчащий телефон, — Как же, позвонят они первые. Даже в этой ситуации почему-то должен извиняться я. Не в этот раз, обойдутся, а если пойдут на принцип — значит, я в них ошибался. Уж лучше сейчас, чем через несколько лет совместной жизни.

Н-да, так вот. Товар должен быть легкий, компактный, чтобы не переплачивать за доставку. Достаточно дешевый тут и дорогой там, чтобы Дима вкусно кушал. Рыбные продукты исключаются, в том числе национальные деликатесы — не доедут или превратятся в бактериологическое оружие. Предметы культа и веры — сомнительно. Много вы видели синтоистов в других странах? Дешевую электронику привычно мастерят китайцы, а на дорогой люди не привыкли экономить.

Последний бутерброд отозвался в животе приятным ощущением сытости и потребовал себя запить. Я посмотрел на пустую кружку и со вздохом отправился отмывать посуду от застывшей на дне порошковой взвеси. Все таки учудили девочки. А если бы они газ оставили не выключенным? Так бы и помер, хлопая глазами — от удушья или взрыва.

Небольшой обыск шкафчиков показал очевидное — чай я так и не сподобился купить, как и кофе. Некогда было, а девочки наверняка не подумали. Стоп. Точно — чай! Японский, так его и так, чай! Я мятником зашагал по кухне — все подходит! Объем — небольшой, груз — легкий, узнаваемость — огромна, покупатели — ценители со всего мира! Такие вещи в простом магазине не купить — обычно на полках смесь соломы за полдоллара пачка. А если убрать все наценки, то и вовсе непонятно, что заваривают. Вот у Кавати в доме — отличная заварка, вкусная, ароматная. Как он там назывался, этот чай? Не суть важно — главное, появился план.

В кошельке все еще была солидная сумма, вполне достаточная для первой закупки и достойной упаковки. Я решил продавать элитные сорты чая — цена выше, как и прибыль, а 'элитность' для многих — именно упаковка, а не содержание. Многим нравится именно факт распития дорогого напитка, а не его вкус. С упаковкой помогут китайцы, там же закажем металлические гильзы под чай — чтобы не испортился при перевозке.

Осталось подобрать марку. Тут было проще — если вы пьете хороший Японский чай, то в девяноста процентов случаев, он производства клана Акети. Десять процентов уходит на тайваньские фальшивки приличного качества. Подумать только, целый клан, живущий производством чая — с тысячелетними традициями, собственными плантациями и заводами. Это куда больше, чем корпорация, а где-то даже политика. Начать с того, что звание 'клан' дается лично императором за особые заслуги. А уж добиться международного признания клана за один только чай, уже само по себе внушает уважение. Естественно, есть у них и другой бизнес, есть собственные войска и гвардия, как и другие атрибуты клана, но основным синонимом клана Акети, является чай элитных сортов.

Такие мысли крутились в голове, когда я набивал на ноутбуке послание в 'Акети корп' — не знаю, традиции ли это, или некий стиль, но для покупки чего-либо требовалось записываться на прием. Довольно странная логика для бизнеса, или они не пытаются заработать прибыль? Кто этих японцев поймет. Факт остается фактом — е-мейла у них тоже не оказалось, так что заявка ушла виртуальным факсом. Звонить было уже поздно. Вновь мысли вернулись к девочкам — как бы ошибок не наделать, но посоветоваться не с кем. Будем верить, смесь электронного переводчика и моих знаний дадут удовлетворительный результат. Да и где там ошибиться? Запрос вполне емкий — сотня килограмм 'Дэнто-но-Аджи' — так, по-моему, звался чай у Макото-сана дома. На кухне я видел двухлитровую емкость с ним, а значит — вряд ли он сильно дорог. В интернете продукция Акети фактически отсутствовала — редкие, несистемные лоты, потому составить четкий бизнес план можно было только после получения ответа на мою заявку. Пока что я прикинул затраты, основываясь на аналогичных товарах индийского и китайского производства, предварительно скинув с цены половину. Выходило, что денег на начальную партию должно хватить, а с учетом заложенной нормы прибыли, финансы быстро приумножатся. Там и повысим объемы.

За окном тем временем вновь приближалась ночь. День незаметно пролетел в хлопотах, а ведь их так мало осталось — со следующей недели начнутся занятия. Некоторое время посидев возле окна, я решился примерить на себя должность грузчика. Хорошо бы все получилось с чаем, но запасной вариант не помешает. Даже отрицательный опыт будет полезен, а значит — вперед на знакомый по прошлой ночи склад. Думаю, Куроку-сан мне не откажет.

— Хакамадо-сан, я правильно понял — вы хотите разгружать вагоны, желательно — оплата наличными, за объем работ, — почти дословно повторил мои слова японец. Вид у него был растерянный, словно император тишком предложил хлопнуть по стопочке, — Простите мой интерес, но зачем?

В голове у бывалого работяги никак не могла уместится мысль, что некто со вполне определенными способностями, согласится испачкать безупречный спортивный костюм, стоимостью как бы не с месячную зарплату обычного работяги. Напрашивался вариант из разряда 'их величество решило позабавиться', но Куроку неплохо успел со мной познакомиться за совместной работой.

— Деньги нужны, — виновато буркнул я, — Очень прошу не говорить о нашей встрече Кавати-сан.

— Ясно, — подмигнул крановщик. Его мир вновь стал на привычное место — некий Ромео подкатывает к хозяйской дочке таким экстравагантным способом. Ох уж эта молодежь!

— Так что по поводу моей просьбы, — я решил подыграть ему и перевел взгляд в сторону, якобы смущаясь, — Только учтите, мне нужны большие объемы и оплата на месте.

— Объемы дадим, — к Куроку вернулась уверенность, все таки говорил на привычную тему, — С оплатой хуже. У нас тут — железный порядок, деньги переводят на карточку в конце недели. Не бойся, не обманут, — хмыкнул мужик.

— Хоть так, — вздохнул я, и направился в отдел кадров.

'Разоблачения' внучками моего места работы я не остерегался. Фамилия Хакамадо так же распространена, как Ивановы на родине, да и работников тут просто море — разве уследишь за каждым? Говорят, скрываться лучше вблизи от огня.

В отделе кадров мои документы приняли, не смотря на поздний час — компания работала круглосуточно в несколько смен, да и к временным рабочим все были привычны — рабочих рук всегда не хватало. Сноровисто щелкнул фотоаппарат, прямоугольник бумаги удостоился штампа, горячий пластик соединил в своих объятиях квадратик с хмурым лицом и проштампованную надпись на японском. Остальные документы вернулись ко мне чуть теплыми после ксерокопии. Шесть минут отделили безработного юнца от солидной должности начальника бригады разгрузки — тут Куроку-сан замолвил словечко. Брать сменное задание могли только бригадиры, как и отчитываться за него.

Стройные ряды вагонов безжизненно замерли на дальнем складском пути. У путей примостились автомобильные мастодонты с расчехленными бортами, рядом с которыми нетерпеливо перетаптывались получатели. Часть курила, двое похлопывали планшеткой с бланками по коленке, — одним словом, терпеливо ждали внимания рабочей братии, не решаясь задремать в кабинах — своя конкуренция, как объяснил Куроку-сан, все еще путешествующий по правую руку от меня. Бригад на всех не хватает, а въехать с грузом в город лучше ночью, иначе — штрафы и пробки. Вот и пытаются перехватить свободных работяг первыми. Не взятки же давать — нечем. Водители такие же хозяева груза, как грузчики — склада. Сегодня нам повезло — часть рабочих перекинули на вторую линию. Вернее, им не повезло вытаскивать на своем горбу нечто сверхмассивное и габаритное — и как только в вагон поместили. Одним словом, вся ветка была моей, а если все получится — то и солидная оплата за работу.

— Куроку-сан, — рванул наперерез жилистый парень от американского тяжеловоза, — рад вас видеть, — а сам планшетку с бланком тянет, ушлый тип, — вы уж поспособствуйте, в долгу не останусь.

Как же — нет тут взяток. Взятки есть везде — как говорил отец. От детского сада до кладбища. Впрочем, не время для моралей — время позднее. Я перехватил планшетку и проставил в графе 'принял' свой новый вензель.

— Что это он? — немного растерялся водитель.

— Номера вагонов? — пресек я возможный диалог, — Характер груза?

— С семнадцатого по двадцать первый, — автоматически ответил мужик, — Пищевые продукты.

Знать бы еще правила погрузки, но да ладно — отразим зеркально, как в вагоне. А дальше — сила тетриса да прибудет с нами.

Под шокированными взглядами ожидающих, груз бесшумно и тихо перетекал из раскрытого зева вагона в расчехленный борт фуры. Всех дел на пару минут.

— Бланк мне подпишите, — осторожно похлопал водителя по плечу, — Уважаемый?

Уважаемый чуть не порвал бумагу ручкой при подписи — борозда вышла знатная.

Дальше потянулась рутина из стихийно образовавшейся очереди и очень довольных получателей. Кое-кто даже подсунул небольшую купюру 'на шоколадку'. Важно другое — примерно через час я сдавал в бухгалтерию объемистую пачку мятой бумаги. Правда, 'вау-эффекта' не получилось — есть мнение, что титанов спокойствия сможет удивить разве что атомный взрыв. Или мышь.

Уже собирался на выход, когда внимание привлекла небольшая суета возле 'моих' путей. Хотел было двинуться в ту сторону, но звонок Куроку пояснил странности — другая бригада вскоре после моего ухода обнаружила пустые раскрытые вагоны и вполне логично объявила тревогу — склад ограбили! Сейчас фаза паники перешла в фазу получения ценных начальственных указаний от руководящего персонала — ситуация довольно быстро прояснилась, а вот почему бригада заступила на работу только сейчас — начальству оставалось не ясным.

Словом, все получилось просто замечательно. Слегка щекотал интерес объем заработанных денег — но с этим можно потерпеть. Всяко больше, чем раздавать флаэры возле метро. Другая головная боль— станут ли водители рассказывать о необычном парне и летающих грузах? Естественно станут, но мне — наплевать. Оставаться голодным, обладая силой, я не собирался.

Ночью дороги совершенно другие. Меньше людей, больше свободы и скорости. Изредка лениво взрыкивает сирена полицейского авто, чтобы моментально скрыться за поворотами. Им лень играть в догонялки — всю работу сделают камеры наблюдения. Электронике в Японии верят. А я верю в завесу из мутного воздуха прямо над номерами.

Утро началось. Просто началось — словно нажали на кнопку, включили солнце и легкий холодок на улице. Казалось бы, только закрыл глаза, и была ночь. Рука лениво тянется к телефону, но вовремя останавливается. Слабость, нельзя. Светодиод на ребре пластиковой коробочки не горит зеленым — мне никто не звонил, не писал смс. Как и ожидалось. Вернее — не совсем, сенсей обычно звонит раз в день.

Мягкая мелодия поплыла по комнате — стоило беспокоится, вот и звонок. А нет — на экране неизвестный номер.

— Слушаю вас, — пытаюсь удержать зевок.

— Говорит приемная Акэти-корп. Вам назначен прием сегодня в одиннадцать пятнадцать. Главный офис. Охрана предупреждена.

И короткие гудки.

— Что это сейчас было? — задумчиво спрашиваю у телефона, но тот, видимо, тоже удивлен. Странные у них переговоры, словно распоряжение получил. Ни здравствуйте, ни до свидания. А впрочем, кто этих японцев знает? Вот я думал — знаю, пока не отравили и чуть не изнасиловали в собственной постели.

Ближе к одиннадцати из шкафа был извлечен парадный костюм. Дико дорогая вещь, оттого хранилась в герметичном чехле — не мог же я позволить, чтобы моль питалась дороже, чем я. К костюму — элегантные ботинки, платиновые запонки, белая рубашка. Галстук остался сиротливо лежать на полке — не на работу же иду. Кошелек-деньги-телефон.

Наверное, не каждый день можно увидеть человека в деловом костюме на мотоцикле, зато успел минута в минуту. Часы показали одиннадцать десять, когда нога моя ступила под сень величественного холла Акэти корп. Размер — что-то среднее между баскетбольным и футбольным полем, огромное число зелени, сад камней, искусственный пруд с фонтаном — и все это в едином месте. Рядом мгновенно материализовался охранник в костюме чуть ли не дороже моего. Микрофон в ухе — единственное, что позволяло его идентифицировать, как служащего.

— Хакамадо? — мужик лет тридцати дождался моего кивка, — Следуй за мной.

Вот опять. Приказы, распоряжения и ноль галантности. Что я упустил — понять не могу?

Мы прошли по богато украшенным лестницам, поднялись на лифте, прошли через холл, пока не остановились возле шикарной двери из красного дерева с табличкой 'и.о. директор регионального развития'. Чуть ниже — фамилия Акэти, кто бы сомневался. И все же — богато живут!

Охранник деликатно постучался и замер истуканом. Прошла минута, вторая — так и постареть можно. А вдруг внутри никого? Я постучался чуть громче и продолжительнее, пока не был остановлен рукой сопровождающего. Ну и лицо у него было в этот момент — словно на эшафот поднялся и уже положил голову в колодку.

— Не следовало, — одними губами прошептал охранник, — господин Акэти-сан будет очень недоволен.

Я индифферентно пожал плечами и открыл дверь — то, что происходило вокруг мне крайне не нравилось и быть участником фарса я не собирался.

— Добрый день, Акэти-сан? — я просунул голову вперед и посмотрел на не старого, в общем то, но весьма заплывшего жирком господина. Странно, в кланах и родах физкультура — культ похлеще религии.

— А, должно быть, вы Хакамадо? — слегка прищурил глаза господин, — Ну конечно, кто же другой будет входить без позволения.

Я еще раз пожал плечами и вошел внутрь. Забавный кабинет — одна стена полностью закрыта аквариумом, вторая декорирована огромной плазменной панелью, персидский ковер перед столом, за которым и восседал не очень то и грозный хозяин.

— Остановитесь на этом месте, вы испачкаете мне ковер, — проворчал и.о.

— Так понимаю, в моем запросе отказано? — холодно поинтересовался я. Следовало уйти прямо на входе в здание. Да что говорить — не надо было вообще приезжать. Сам виноват, расслабился — уж слишком сильно манили перспективы собственного дела. Замечтался, виноват.

— Догадливый, но перед твоим уходом, я хотел кое-что тебе показать, — мужик грузно поднялся с места и открыл потайную дверцу за своей спиной, — иди сюда.

Казалось бы — смысл? Но — любопытство. Я двинулся за ним вслед, в сопровождении прежнего охранника. Вот ему было точно интересно, хоть он и скрывал эмоции.

За дверкой оказался длинный коридор с множеством других дверей, в конце которого — просторное помещение — вернее, прихожая со стеклянными стенами. Три двери вели внутрь комнат, но входить не было нужды — все отчетливо проглядывало сквозь стекло. Сотни, тысячи железных тубусов.

— Здесь собран весь весенний — самый первый в этом году — урожай Денто-Но-Аджи. Каждый тубус промаркирован именем клана и рода, для которого он предназначен. Среди них император, имперская аристократия и великие кланы Японии. Кроме этого хранилища лишь небольшое количество Денто-но-аджи не распределено, но будет использовано в качестве подарка достойным.

Оу, а я, сколько там хотел? Сотню килограмм? Да кто же знал, что чай у Кавати настолько дорог. Интересно, а где тут тубус с их фамилией?

— И вот, какой-то голоногий простолюдин присылает запрос на мой личный факс, — начал заводиться Акети.

Да кто ж знал? Там и был то один номер.

— И требует! Вслушайтесь, требует! Продать ему сотню килограмм.

Кажется, я опять напутал с глаголами. Вечная проблема с японским, а у подруг не спросить. Ладно, дослушаем и уходим — неудобно вышло, конечно. Но извинения он вряд ли захочет слушать — уж слишком морда у мужика багровая. А вот есть надо меньше, а спортом заниматься — больше. Посоветовать ему, что ли? Не, тогда точно попытается прибить.

— Да еще предлагает расчет наличными! Нищеброд, да этот чай не продается за деньги! — брызгал слюной и.о.

Так если не продается — то какая разница, за наличные или нет? Вот же странный тип.

— Продал козу, купил пиджак, и считаешь себя повелителем мира? — размахивал руками японец, — Смеешь смотреть господину в глаза?

А, ясно. Он то рассчитывал, что я стану униженно кланяться, как и положено простолюдину при таком разносе. Или это комплекс неполноценности перед европейцами? Большие глаза, проигранная вторая мировая, хм. Есть о чем подумать — ну не о этом же придурке размышлять? Тут все ясно, ждем паузы и уходим.

— Поганый грузчик! Да твоя мать..

Акети не смог договорить. Очень неудобно это делать с разбитым носом — больно, кровь течет. Теперь можно уходить.

Разворачиваюсь спиной, хоть сенсей и не советовал так делать. Но ссориться с могучим кланом — не хочется. Сенсей оказался прав — слабенькое проявление техники земли блокируется доспехом духа.

— Охрана, схватить его! — картавит толстяк и бьет по кнопке тревоги. Неужели я еще пару зубов умудрился снести? Вот так радость.

Я успел выйти в холл и аккуратно прикрыть за собой дверь — не хотелось портить порцию чая рода Кавати. Быть может, стеклянные стены достаточно надежны, но лишняя дверка на пути не помешает.

Ветер привычно отзывается. Со стен порывом стихии срывается лепнина и другие украшательства, дробится в мелкую пыль, чтобы закрутиться вокруг тела серо-черным коконом. В трех метрах вокруг меня — буря. Вовремя — охрана открывает огонь, в нескольких местах бурю неприцельно пронзают техники уровня 'ветерана'. Даже уклоняться не надо — пыльная завеса надежно скрывает от чужих глаз. Всего пара секунд отделяет меня от окна в конце коридора. Первый раз, когда я шагал с высотного здания вниз, намертво впечатался в память, а вот все последующие — как этот — вовсе не вызывают эмоций. Наверное потому, что время падения тратится на планирование. Главная задача — не калечить, не убивать, потом не отмоюсь. Да, придется идти на поклон к Кавати, но таков мир — одиночки не выживают.

Мягкое приземление и ошеломленные взгляды сверху. Прыгайте, родные, это же так легко. Призыв стихии — и очередной торнадо закрывает мою фигуру. Спрыгнул неудачно — внутренний двор здания, придется пробиваться с боем. Неожиданный удар чуть ли не вбивает в землю — увесистая вышла плюха, хоть и били по площади. Я оказался крепче, чем беседка чуть левее — сплошной искореженный металл. А ведь все на меня навесят, злодеи! Рукотворный торнадо приходится отпустить — эти просто так не отстанут. Шесть фигур широким полукругом закрывают мне выход, еще трое бегут справа, пятеро подтягиваются со стороны гаражей. Время до совместной атаки — секунды. Досадно.

Рассыпавшаяся пыль вновь поднимается четырнадцатью силуэтами вокруг меня. Совсем не похоже на шедевры реалистичности от сенсея, но в неуклюжих, словно рисунок малыша, фигурках с меня ростом, можно вполне угадать ноги, руки, туловище и голову. Усилие воли, и фигуры начали синхронно шевелиться. Я закрыл нашу компанию щитом и принялся отсчитывать расстояние до самой дальней группы. Не был уверен в результате, но хотелось сделать это красиво — не важно, победить или умереть. Лучше бы, конечно, победить. Нервы троих не выдержали первыми, но щит даже не просел от их атаки.

Пора. Первый шаг внутрь пыльного силуэта — тело подхватывает практически завершенную технику Воздушных Оков и направляет в первого врага. Новый шаг по кругу — подхваченная техника, дуновение силы, и тело следующего охранника вжимает в землю. Шаг, еще один. Техника очень сложна, формировать ее — непростительно долго на поле боя. Однако можно позволить своему отражению сделать всю работу, а потом завершить ее лично. Правда, кроме сенсея повторить это никто не смог. То, что делаю я, жалкая пародия на его возможности. Но охране хватает — тринадцать тел прижаты к земле. Все — живы, но не способны двигаться и формировать техники. Стоп, где четырнадцатый?

Прыжок в сторону спасает тело от Дыхания Глубин. Техника земли — неудивительно, родовая техника Акэти. Быть может, потому у них все так хорошо с чаем? — подумал я, отпрыгивая от Кольев земли. Где враг? Еще один удар чуть не переламывает ноги. А, впрочем, главное — участие. Мир взрывается сотнями воздушных зеркал. Нестерпимое сияние пробивается даже сквозь сжатые плотно глаза. Теперь — бежать. С жалобным скрипом инерция тянет выломанные ворота, открывая мне путь к свободе. Мотоцикл — на месте, враги — позади. Кажется, прорвался. Домой идти не следует — толстяк что-то говорил о 'грузчике'. Неужели пробили за одну ночь? Впрочем, в кланах могут и не такое.

* * *

Несколько лет назад старейшина клана Акети с великим удовольствием передал главенство над кланом и родом старшему сыну. Мало кто мог похвастаться достаточной волей для такого поступка — власть под конец жизни оставалась единственным доступным удовольствием для многих достойных мужей. Старейшина видел мир немного иначе, шире. За маской ворчливого старикашки прятался добрый человек, смысл жизни которого был в детях и внуках, а уже потом — в процветании клана. Однажды старик увидел в глаза старшего сына уверенность и желание принять управление — и с легкостью ушел на второй план. Казалось бы, исполнилась мечта — труд всей жизни в надежных руках преемника, можно сосредоточиться на воспитании подрастающего поколения и забыть о проблемах. Вот только проблемы не позабыли о Старейшине.

— И что же, наемный убийца пришел под видом простолюдина, разбил нос моему двоюродному внучатому племяннику и спокойно вышел из здания? — напротив Старейшины, почтительно склонив голову, сидела жертва нападения и начальник охраны здания.

— Со слов господина Акети-сан и камер видеонаблюдения, все именно так, — нейтрально ответил начальник охраны.

— Разве мы не ведем видео и аудиозаписи по всему зданию? — удивился Акети-доно.

— Они оказались... испорчены, — слегка поморщился подчиненный, — есть только видео со внутреннего двора.

— Так, а где охранник, что привел, г-хм, наёмника в кабинет? — старик взглядом пресек попытку нелюбимого родственника вступить в разговор. Вот же навязали, и не выкинешь же — родная кровь. Хоть и дальняя, но сестра просила, а сестру просил... Тьфу, одним словом. Ведь поставили на самое не проблемное место — никаких пересечений с аристократией и высшим обществом.

— Уволен по приказанию господина, — начальник стрельнул глазами вбок, чтобы было ясно — какого именно господина.

— Записи ко мне. Охранника разыскать, — скомандовал Старейшина и перевел взгляд на дальнего родственника, обиженно трогающего пластырь на носу, — Жди меня дома, не задерживаю.

— Но Акети-доно, я..., — проблеял побитый.

— Жди. Меня. Дома, — надавил 'яки' Старейшина, — тебя проводят, я распоряжусь.

Скорее даже, не проводят, а отконвоируют. Не первый раз Акети-доно слышал, что кое-кто считает себя чуть ли не самим кланом. Старик досадливо поморщился — видимо, увещевания так и не нашли тропку к его разуму. Вне зависимости от исхода сегодняшнего происшествия, нерадивый родич отправится обратно в провинцию. Подлог и самодурство он прощать не собирался.

А вот с другим участником следовало разобраться.

Начальник охраны довольно быстро разыскал уволенного. Впрочем, времени ожидания было вполне достаточно, чтобы посмотреть скоротечную стычку с нескольких ракурсов.

Старейшина улыбался. Маленький фрагмент записи сказал ему куда больше, чем все расспросы. Да-а, такого он точно не ожидал увидеть.

— Акети-доно? — обозначил свое присутствие начальник охраны.

— О, наконец-то! — довольно хлопнул в ладоши Старейшина. Груз беспокойства и озадаченности моментально исчез под теплым бризом приятных воспоминаний молодости, — Так, рассказывай, что было в действительности и ничего не бойся, — направил он острый взгляд на понурого охранника.

С каждым сказанным словом Акети-доно хмурился. Ситуация оказалась вовсе не такой безобидной, одной ссылкой родственничек не отделается. Пригласить в свой дом, чтобы унизить и оскорбить предков — такое было просто недопустимым, даже с учетом разницы в социальном статусе. Понятно, что заявку дерзкого паренька никто не стал бы выполнять, но отказать можно было иначе. От телефонного звонка, до более грубых форм, если наглец намеренно дерзил. Можно было сломать ему руку, которой он писал или иначе обозначить неправоту — Старейшина вполне допускал насилие в свою систему мира. Но никогда, никогда нельзя оскорблять гостя, каким бы он не был! Особенно — старик хихикнул про себя — такого.

— Свободны, благодарю за работу. Его восстановить и начислить премию — кивнул он на опального секьюрити.

Старейшина дождался, когда за служащими закроется дверь и с несвойственным ему нетерпением принялся набирать телефонный номер.

— Але? — раздался на том конце ворчливый голос Макото-куна.

— Старая перечница, ты еще жив? — довольно отозвался Акети, — Пыль еще не сыпется при ходьбе?

— А я то думаю, что за порошок в твоем чае! — засмеялся Макото.

— Как дела, как внучки? — поинтересовался старейшина.

— Внучки утром чуть дом не разнесли, — почему-то довольно рассказывал Кавати-доно, — еле остановил. А ведь твоя любимица — ровесница моих?

— Так, да, — осторожно ответил Акети.

— И характером такая же, — задумался Макото, — Слушай, а где мы с тобой были, когда они росли? Или может, год тогда был особенный?

— Скорее, кое-кто просто не умеет воспитывать! — важно заявил Акети и слегка прикусил язык — речь то была и о его 'буйном' сокровище тоже, — Ты только и умеешь учить морды людям бить. Хорошо, впрочем, учишь, даже моя охрана оценила сегодня с утра.

— То есть? — напряглись на том конце провода.

— С учеником твоим познакомился, заочно. Он две звезды 'ветеранов' мне попортил и отправил в запой 'учителя'. Так что должен ты мне, старый, — с напускной серьезностью произнес Старейшина, — чтобы сегодня же вечером был у меня! Коньяк будем пить и обсуждать проблемы обучения подрастающего поколения.

— Стоп-стоп. Что он натворил? Где он сейчас? — в голое Кавати послышалось беспокойство.

— Он решил торговать Денто но аджи на развес и потребовал продать ему сто килограмм, — прыснул до того сдерживаемым смехом старейшина, — Вы там у себя императорским чаем подушки что ли набиваете?

— Он не знал о ценности, — смутился Макото-сан, — Ты же дома ценники на все вещи не ставишь.

— Можешь не оправдываться, нет его вины в произошедшем, — перешел на деловой тон Акети, — признаться, родственничек мой подвел — не разобрался и лишнего ему наболтал. Ты своего ученика зачем грузчиком оформил? — полюбопытствовал старейшина.

— Каким еще грузчиком? — удивился Кавати, — Хватит меня путать, старый развратник! Жди, точно сегодня приеду! И ученика заберу, если позволишь. Надеюсь, его не сильно помяли?

— Старый, ты чем слушаешь? Его догнать то не смогли. Прыгнул с семнадцатого этажа, обездвижил тринадцать 'ветеранов' и морально унизил 'учителя'. Вы его там чем кормите, а?

— Тогда ладно, — успокоился Макото, — заеду на днях, сегодня не могу.

— А у меня видео есть с его подвигами. Он там прямо как ты двадцать лет назад. Я потому и признал его, честно скажу.

— Выезжаю!

Глава 5

Позади остался разгромленный двор не самого последнего клана, звуки тревоги и начальник компании с разбитым лицом, а я почему-то переживал об испорченной одежде. Поднятая пыль глубоко въелась в ткань и частично рассекла нити шитья. Второго костюма у меня не было, а одевать в школу спортивную форму — первый шаг к самоубийству. Значит, предстояли новые траты и не малые — качественная одежда очень недешевое удовольствие. Сэкономить не получится — даже у сестренок Кавати было феноменальное чутье на подделки. Что уж говорить об остальных сверстниках — засмеют и жизнь испортят, мне и себе. Впрочем, надо еще дожить до следующей недели. С чаем вышло, мягко говоря, неудачно, но и извинения мои никто принимать не собирался. Полагаю, под конец выговора, толстячок собирался выкинуть меня из здания со сломанными конечностями nbsp;— аристократия с простолюдинами не церемонится. Не сам, разумеется — на то есть исполнительная охрана.

Сейчас важно другое — какая фора времени есть у меня, пока маховик под названием 'наказание зарвавшегося простолюдина' не раскрутится. Должность мою знают, значит и место работы тоже. Вывод — после оформления на работу, данные попали в налоговую службу, а уже оттуда — в клан. Номера мотоцикла оформлены на другой комплект документов, квартира — на третий, поэтому можно не бояться заехать к себе. Да и стоит ли вообще бояться? После такого представления, Акети должны дважды подумать, с кем столкнулись. В любом случае — время пока есть, а там будет видно.

Дома собрал документы, переоделся и сложил запасные вещи в наплечную сумку. Пару дней тут появляться точно не стоит. Взгляд упал на телефон — позвонить сенсею? Как-то это... стыдно, наверное. Набедокурил и тут же полез плакаться, несерьезно. Попробую решить своими силами, а уж если прижмут — попрошу помощи. И дело тут даже не в гордости, а скорее в страхе услышать отказ. Не приехал же он вчера и даже не позвонил чуть позже, чтобы узнать о самочувствии. Да и сегодня — еще один взгляд на журнал вызовов — не отметился дежурным звонком.

Обдумав все, я решил не скрываться, а спокойно съездить на работу. Со всех сторон, такой шаг был лучшим решением. На территорию Кавати чужой клан влезть не посмеет, зато очень четко обозначит свой интерес наблюдением — там уже можно будет поговорить. Заодно денег подзаработаю, склады работают круглосуточно — работа есть всегда.

День продолжал склоняться к отметке 'все очень плохо'.

— Хакамадо-кун, позвольте обратиться, — не успел я переодеться в форменную одежду и нацепить пропуск, как ко мне от стихийно образовавшейся толпы коллег подошел крепкий мужик и глубоко поклонился. Судя по пластинке на груди — тоже бригадир, — Не сочтите за дерзость, но у всех нас семьи, которые надо кормить. Вы же настолько хорошо работаете, что боюсь, нас всех уволят, — неуверенно улыбнулся представитель от коллектива.

Неприятная ситуация. Вряд ли они поверят, если я им скажу, что это единственный мой заработок. Для всех присутствующих, я обычный бездельник из высшего света, решивший 'поиграть' в работу. И что тут сделать? Послать куда подальше можно, но, как поговаривали в моем любимом фильме детства 'У вас на стройке ЧП были? Не было? Будут!'. И на ранги не посмотрят, ради прокорма семьи.

Осталось махнуть рукой, да развернуться. Не везет мне сегодня. Был один плюс — возле выхода с проходной никто не поджидал.

Время до вечера прошло в дороге — я бесцельно рассекал по просторам города, лихо лавируя по многочисленным пробках десятимиллионного города. Дельных мыслей не было. Вечер встретил в холле любимого кинотеатра, задумав провести ночь в его стенах. Билет на всю ночь стоил дешевле гостиницы, а дремать вне зала вполне разрешалось. Прикупив томик фантастического романа в фойе, я устроился на диване в дальнем углу и попытался откинуть тревожные мысли. На страницах книги главный герой грабил банки. Конечно, харизматичный персонаж делал еще множество других вещей, но в этот вечер была близка тема заработка. Если посмотреть с точки зрения книжного персонажа — все выходило вполне гуманно — деньги он изымал у организации, а не людей. К тому же, финансы были застрахованы, так что в конечном итоге никто не пострадал. Якобы. Если забыть о уволенных охранниках, взбешенных полицейских, перекрытом городе и уйме жертв, что вызвал сбой в спокойном ритме жизни — застрявшие в пробках скорые помощи, пожары и все остальное, что так и осталось за кадром. В любом случае, ограбить банк в Японии — не самый легкий способ самоубийства. За всеми финансами торчат уши кланов, а уж те привыкли не церемонится с преступниками. Но сама мысль получить кучу денег и сразу — очень заманчива. Я привычно отложил ее в дальний угол сознания, пусть созревает. За прочтением не заметил, как забрезжил рассвет на горизонте. Поспать не удалось, но тренированный организм не сильно ворчал на этот счет. Вместе с толпой сонных людей, стоически досидевших до последнего фильма, мое тело покинуло здание.

Звонок застал на полпути к дому, потому щелкнул на кнопку приема в шлеме в смешанных чувствах. Позвонить могли три стороны — Акети, сенсей и девочки, а экран посмотреть на ходу не было никакой возможности.

— Привет, Дим-кун, — бодро отозвался в нашлемном динамике голос Кавати-доно, — Совсем забыл старика! Что не звонишь, не зовешь чай пить? — под конец фразы в голосе чувствовалось явно ехидство.

— Я бы с удовольствием, да не продают простолюдинам чай, — видимо, старик уже в курсе.

— Не переживай, его вообще никому не продают, — хмыкнул сенсей, — Иначе он стал бы обычным чаем, хоть и вкусным. Тебе привет от Акети-доно. Очень ты его заинтересовал, даже лично хотел познакомиться.

— А это хорошо или плохо? — уточнил я.

— Да как сказать, — вздохнул Макото-сан, — Ты же в слуги рода Акети не пойдешь?

— Нет, — очевидный ответ.

— Так и зачем вам с ним говорить? — подвел черту сенсей, — Кстати, подарок тебе передали. Денто но Аджи, целых сто..

— Килограмм? — аж горло перехватило от радости.

— Грамм, — спокойно продолжил мастер, — будет чем старика угостить, когда в гости приеду. Но это не сейчас, попозже может быть, тогда и передам посылку. Словом, ничего не бойся, но за спину поглядывай.

— То есть? — позади недовольно прогудел клаксон грузовика.

— С Акети-доно вопрос решен, — перешел на деловой тон старик, — а вот тот юноша, которому ты лицо подправил, весьма злопамятный тип. Старейшина приказал тебя не трогать, однако на наемников приказ не распространяется.

— Понятно, — растерянно ответил я, пытаясь прикинуть последствия. В целом — ничего страшного, наверно. Накручивает меня сенсей, чтобы не сильно радовался.

— Кстати, рассказал Юко, какой у нее замечательный работник появился. Она так радовалась, что у нас теперь ремонт в доме. Так что к нам не приходи, — завершил дед, — Прощай.

Вот так да. Руль слегка вильнул, но я тут же взял себя в руки. Видимо, я был прав — род Кавати не заинтересован в продолжении отношений. Запрет посещать дом, намек Юко, после которого я точно уволюсь. Или это цена за ошибку с Акети? Кто его разберет.

Позади вновь недовольно бибикнули — и чего гудят? Все равно же намертво застряли в километровой пробке, вся скорость — метр в час. Где-то впереди очередной камикадзе протаранил столб и загородил металлическим хламом своего спорткара проезд на шести полосах. Может, действительно поработать частным извозчиком? В пробке немало очень дорогих машин, наверняка найдутся клиенты. Стоило проверить.

Я завернул в специализированный магазин, закупил дополнительный шлем той же модели, что и мой — с настраиваемым радиообменом и модулем подключения к телефону, а так же защиту для пассажира, механизм крепления груза и обвес для себя — чтобы можно было уцепиться за мое тело. Главное — безопасность. Заодно взял в аптечке успокоительное и средство от укачивания, мало ли что. На мелочь был куплен широкий лист ватмана и маркеры. Молодая продавщица охотно согласилась написать для меня пару фраз на японском — мол, перевожу быстро, качественно, в любую точку Токио. Чуть подумав, решил дописать снизу ценник — незачем плодить пустые разговоры, будем работать с теми, кто готов платить. Сумма вышла солидная, главным образом из-за моей невнимательности и неуклюжего завитка — единичка превратилась в пять. Пятьсот долларов за поездку, где-то даже перебор, но что я теряю? Ватман дешевый, маркеры еще есть — снизим, если не будет желающих.

Объявление с любезной помощью все той же продавщицы разместилось на моей спине, так что вскоре я медленно ехал между рядами застывших в ожидании машин. Пробка за какой-то час разрослась чуть ли не в три раза и грозилась полностью парализовать улицу — поврежденный столб все таки свалился вниз, намертво блокировав движение. Эвакуатор и кран подойти не могли, так как тоже стояли в пробке. Беспросветность какая-то. Периодически появлялись желающие банально выкинуть столб в сторону — благо, обладание бахиром позволяло, но местные полицейские категорически отказывались трогать место преступления. По радио сказали, что пассажиры в гоночной машине не выжили, что переводило обычное дтп в разряд уголовных дел.

На лицах водителей застыла маска терпения — стандартное выражение лица любого человека за рулем в Токио. Я же уже третий раз курсировал вперед-назад по пробке, сильно нервируя окружающих — судя по недовольным звукам клаксонов. Или это реакция на цену?

Байк медленно двигался по центру моста, что нависал над транспортной развязкой. Настоящая ловушка автомобилиста: даже если захочешь пройтись пешком, ничего не получится — некуда запарковать авто, а за брошенную машину дикие штрафы.

— Парень, стой, — позади хлопнула дверь представительского автомобиля. Ко мне решительно двигался высокий, по японским меркам, мужчина среднего возраста с кейсом в руках.

— Ода-сан, куда вы! — слитно отрылись двери в двух джипах сопровождения позади автомобиля.

— Я не могу ждать, — огрызнулся он и продолжил движение ко мне.

Рядом резко стало тесно — энергичный мужик уже прилаживал шлем на голову, а охранники своими телами закрывали его от возможной угрозы. Я плюнул на странности и помог ему зафиксироваться на сиденье. Под костюмом того, кого назвали Ода-сан явно прощупывался бронежилет. Неспокойная жизнь у человека. Протянул было руки за кейсом, но тут же почувствовал на себе внимательный взгляд.

— Его надо зафиксировать, иначе вылетит, — показал руками пряжки на боку.

Кейс фиксировал чуть ли не бережнее, чем пассажира — под дулами пистолетов к работе относишься куда тщательнее. Активировать доспех я остерегался — еще примут за начало атаки, а аварию — за подставу, а меня — за ловушку, а... короче, надо расслабиться. Заодно показал, как пользоваться шлемом и как подключить телефон — тот уловил удивительно быстро.

— Заплатите ему, — скомандовал мужик, слегка ерзая на месте, — и предупредите аэропорт, чтобы обеспечили проезд на поле.

Один из охранников шагнул вперед и протянул сложенные пополам купюры. Я не решился пересчитывать на его глазах и полез за кошельком.

— Сынок, можно твои документы? — охранник ловко перехватил бумажник и сам достал водительское удостоверение, — фальшивка, — напрягся секьюрити и активировал доспех.

— Настоящие во втором кармашке, — сглотнул я тугой ком в горле. Расстояние не способствовало победе. Да и еще один конфликт с явно знатным господином за второй день, это уже перебор.

— Хакамадо, значит. Шестнадцать лет, — почему-то успокоился охранник и улыбнулся, — Нарушаем.

— Время, — словно хлестнул словом босс, — быстрее.

— Ода-сан, я поеду с вами, — решительно заявил охранник.

— А вы умеете быстро бегать? — я занял свое место, намекая, что свободных нет — тогда я согласен.

— Документы и деньги получишь в аэропорту, — недовольно отреагировал тот, — если что — из-под земли достанем.

— Мы будем ехать? — проворчал Ода-сан.

— Да, конечно, — хмыкнул я и сорвался с места. Щелчком включил радиоканал между шлемами, — Ода-сан, а у вас крепкое сердце?

— Я прокурор города, сынок, — жестко ответили мне, — сам догадайся.

— Ну, тогда да, — впечатлился я, — едем по второму варианту.

— Что значит второму? — слегка удивился пассажир.

— Полетим.

И до того, как Одо-сан смог что-то ответить, мотоцикл развернулся в сторону ограждения и по воздушному мостику слетел за пределы конструкции. Снизу вилась лента трассы, шедшей к океану — взлетная полоса нужного нам аэропорта находилась на искусственном острове в небольшом отдалении от берега. Широкие крылья сжатого воздуха превратили падение двухколесного монстра в полет. Маневр должен был сэкономить минимум десять минут — развязка была довольно причудливой, а с учетом пробки и вовсе труднопреодолимой. По радиосвязи послышался шумный выдох в момент, когда колеса байка вцепились в дорожное полотно.

— Про сердце я, пожалуй, поторопился, — хекнул пассажир и принялся успокаивать охранников, забыв выключить радиоканал. Из разговора я точно понял, что вместе с документами и деньгами получу кое-что еще, не вещественное, но очень болезненное.

Остальной путь прошел спокойнее — ну, для меня. Ода-сан так не считал, судя по очередным глубоким выдохам.

Десять минут от центра Токио до горячего полотна взлетного поля. К слову, ворота внутрь территории уже были открыты к нашему подходу.

— Ода-сан, а почему самолет просто не задержали? — решился я на вопрос, помогая нанимателю снять с себя ремни безопасности.

— Окно вылета фиксировано, — охотно ответил тот, — со мной или без меня, самолет обязан покинуть воздушное пространство над городом.

— Понятно, — я наблюдал, как прокурор прижал к груди кейс и двинулся к трапу небольшого частного самолета. Неожиданно мужчина остановился и вернулся ко мне.

— Посадить бы тебя, — Ода-сан скептически посмотрел на меня снизу вверх, — Но да ладно. Завтра в шестнадцать жди меня тут, — и поднялся на самолет.

— М-да, — есть от чего почесать затылок. А вот и работа.

— Покиньте поле, пожалуйста, — я кивнул в ответ на просьбу сотрудника аэропорта и двинулся обратно в город.

Через два часа ожидания к выходу подъехали добрые и ласковые представители охраны прокурора. Глаза их лучились заботой и вниманием, а кулаки сжимались в знак поддержи.

— Придурок малолетний, меня чуть инфаркт не хватил, — мягко упрекал главный среди них, потряхивая меня за грудки, — Если бы Одо-сан умер, я бы знаешь что с тобой сделал?

— Соскреб с асфальта, — я мягко убрал его руки от себя, — Я ж вместе с ним был. Кстати, где мои деньги?

— Тьфу, — огрызнулся нервный охранник и кинул в меня кошельком. Надо же — ровно пять сотен, — Глаза б мои тебя не видели.

— Спасибо! — помахал я рукой, — Кстати, ваш шеф меня нанял, завтра увидимся.

Ответом мне был очень тяжелый взгляд и хаотичное включение-выключение Силы вместе с полурыком.

— Тебе шестнадцать, — прошипели в ответ, — Тебя нельзя нанимать. Тебе нельзя водить.

— А еще маленьких нельзя бить! — Я медленно и значительно одел шлем на себя, игнорируя вспышку гнева.

— Ты же школьник, — последнее предложение было с легким удивлением, — Как ты э... летать то мог?

— 'Ветеранов' знаешь? — я дождался легкого кивка, — Я — круче! — и рванул в сторону города.

* * *

**

Россия, Москва. Полвторого ночи.

Свет вывески ночного клуба, мигание гирлянды скорой помощи и полиции. Все казалось нереальным, как в кино, словно не с ней. Когда же это все закончится. Татьяна потянулась за сигаретой и досадливо дернула уголком губ — дядя отнял пачку.

— Да господин офицер, вы абсолютно правы, я поговорю с ней, — голос мужчины средних лет еле доносился через толстое стекло бентли, — примите мою признательность и искренние уверения в почтении.

Татьяна отвернулась, эту сцену она видела не раз. Быть может десяток, а может и два. Пухлый конверт переходит из рук дяди к полицейскому, тот отвечает любезностью и рвет протокол. Ничего не было, никто ничего не видел и ни в чем не виноват.

Легкий хлопок двери обозначил второй тур программы — поучение жизни.

— Прости, я больше не буду, — заученно протараторила девушка, чтобы закончить побыстрее.

— Естественно не будешь, тебя лишили денег, — спокойно ответил Николай Герасимович Вязов, он же — ее родной дядя.

— Как лишили, эта сучка... — яростную речь девчонки прервал сочный звук оплеухи.

— Не смей так говорить о своей матери, — мужчина был спокоен.

— Она мне не мать! — словно выплюнула Таня, — Не мать! Моя мать умерла!

— Мачеха, — согласился дядя, — Но денег тебя лишил отец.

— Урод, — сжала кулачки девушка, — Все мужики уроды.

— Именно поэтому ты ломаешь судьбы молодым людям? Калечишь, травмируешь? — хмыкнул Николай.

— Он меня лапать полез! — тут же приняла стандартную линию защиты девушка.

— Ну конечно, — язвительно отозвался дядя, — Полез к непорочной девушке с грязными мыслями. После вечера флирта, кучи спиртного и недвусмысленных намеков с твоей стороны.

— И что? Это просто флирт! Я не виновата, что человек потерял берега. Или мне не следует защищать свою честь? — фыркнула Таня.

— Когда-нибудь один из покалеченных тобой донжуанов наймет 'мастера', что будешь делать? — с интересом спросил мужчина, — Или тебе хочется, чтобы это произошло? Чтобы твой род начал мстить за тебя другому роду, влез в войну, понес потери, а? За что ты так ненавидишь своего отца?

— Месяца не прошло со смерти матери, как он влез под юбку этой сучке! — не выдержала Таня, — Ненавижу их всех, — и неожиданно для себя разрыдалась.

— А я тебе скажу, что случится потом, — как ни в чем не бывало продолжил дядя, — Все наслышаны о твоих похождениях и не станут воевать якобы за потерянную честь. Твою хрупкую шейку сломают свои же. Этим и извинятся перед другой стороной.

— Почему? — удивленные глаза поднялись на Николая, — Это ведь только флирт, я же ни с кем, никогда...

— Ты ведешь себя как... — сдержался мужчина, — Забросила учебу, шатаешься по клубам, калечишь людей. Тут и поступков не требуется, репутация уже сломана. Приличные рода отказались рассматривать тебя в качестве невесты.

— Что? — еще один недоуменный взгляд, — Меня пытались выдать замуж без моего ведома. То есть, как отказались? — резко перескочила Таня.

— А вот так, — развел руками дядя, — У тебя есть два года до совершеннолетия, чтобы вернуть расположение отца. Иначе — монастырь, навсегда.

— Все мачеха виновата, — пробурчала девочка, забираясь с ногами в широкое кресло и обхватывая коленки.

— Горе ты мое, — вздохнул взрослый, — Ладно. Есть у меня один вариант, согласишься — сможешь жить как хочешь. Без зависимости от рода и отца.

Мужчина заметил два прелестных заинтересованных глаза и продолжил.

— Японский тебе преподавали? — робкий кивок подтвердил его слова, — Поедешь в Токио. Благо, твои родители и сами рады услать тебя куда подальше. Помнишь историю Березиных?

— Которых собственный клан уничтожил?

— Не говори такие вещи вслух, даже в машине, — шикнул дядя, — Хотя да, позор на них такой, что многие уже вслух не боятся говорить. У рода объявился наследник. Вернее, он всегда был, мы за ним присматривали, на всякий случай. А эти придурки обокрали и бросили малыша, мол, сдохнет сам. Сейчас выясняется, что далеко не все разворовано. На мальчика завязаны крупные суммы. Так что поедешь в Токио, познакомишься с ним, вскружишь голову, женишь на себе.

— Что? — покраснела девушка.

— Парень молодой, одинокий. Живет один, девушки вроде нет, но это не важно — отобьёшь, ты у нас красавица, — принялся перечислять дядя, явно намереваясь смутить Таню еще сильнее, — работает не пойми кем, вроде — грузы таскает на складе. А тут ты, красивая ровесница-соотечественница. Поселим тебя по соседству, устроим встречу — вот и вся романтика.

— Тоже замуж решил меня выдать, — взрыкнула девушка в явном гневе, за что получила очередную пощечину.

— Молчать, слушать внимательно, — по салону автомобиля распространялась аура силы, наглухо подавляя желание девушки воевать, — Оженишь его на себе. Потом очень быстро станешь вдовой, это я тебе обещаю. Твоя доля — три процента, на эти деньги сможешь жить ни в чем себе не отказывая до самой старости.

— Почему три? — робко спросила Таня.

— Потому что если тебе с такими порядками цифр начнут обещать половину или даже десятую, знай — тебя убьют сразу, как получат деньги, — наставительно произнес Вязов, — школу актерского мастерства ты проходила, ведь так?

— Да, — все еще растерянно кивнула девушка.

— Вот и отлично. Будешь дальней родственницей нашего посла в Японии. Посол, кстати, в курсе — за ним должок, поддержит твою игру. Далее. Каким-то образом парень оказался в элитной школе Токио — видимо, родители подсуетились перед смертью. Пойдешь туда же, я сумел договориться, хоть и было это очень непросто. Предупреждаю — будет очень сложно.

— Опять школа, — хмыкнула Таня.

— Не простая, а школа боевых искусств, и твой ранг 'витязя' в ней — обыденность. Если начнешь развлекаться там так же, как тут — быстро голову оторвут, не очередной ухажер, так его родня. Тамошние кланы не чета нашим.

— Я учила, — буркнула девочка, — А его старый клан разве не знает, где он?

— Эти идиоты ищут его в Америке, и еще очень долго будут там искать. Уж я постараюсь, — позволил себе улыбку дядя, — Твой вылет через час, вот твои документы и история жизни.

— Мне надо собрать вещи, — проворчала Таня, с любопытством рассматривая свое фото в загранпаспорте.

— Там купишь, — устало отмахнулся дядя. Раунд переговоров дался не слишком легко, девчонка спокойно могла запаниковать и разнести автомобиль.

'Только в память о тебе, сестренка, я иду на такой риск, — Вязов нежно погладил девочку по голове, — Профи сделала бы работу быстро и наверняка, но что эти деньги... Горит в сердце надежда. Если парень хотя бы на десятую часть похож на своего отца. Боги, хоть бы все получилось. А если не получится, — хмыкнул про себя мужчина, — деньги — это тоже неплохо.'

Глава 6

Хмурый взгляд Сайто Сабуро уже вторую минуту пытался проделать в моей голове дырку. Перед его лицом охранника Ода-сана были веером разложены ксерокопии моих документов. Надо сказать, документы прошли проверку, и это откровенно не радовало служаку, судя по его виду. Мне же было индифферентно — птичка в телефоне никак не хотела сшибать последнюю конструкцию.

— Не вежливо играть на телефоне во время беседы, — проворчал Сайто.

— А у нас разве беседа? — я поднял голову и отложил телефон, — Вы глубокомысленно молчите, вот я и решил скоротать время.

— Рассказывай: где родился, где жил, почему фамилия японская, — Сабуро откинулся на кресло и продолжил сверлить меня внимательным взглядом из под слегка прикрытых век.

Представительная делегация со старыми знакомыми охранниками навестила меня на следующее же утро. Что им, в самом то деле, стоит узнать местоположение человека? Вот и продемонстрировали свою силу. Вместе мы отправились на собеседование, а по мне так — на натуральный допрос. Но так как допрашивать несовершеннолетних без законного представителя нельзя, то и формулировка выглядела совсем иначе.

— Сирота. Усыновлен бездетной парой слуг рода Кавати. Родители умерли в клановой войне, вместе с сыновьями главы рода. Воспитывался в семье главы рода, где и учился боевым искусствам. В род не принят, слугой рода быть отказался. Сказать имена, даты или удовольствуетесь досье, которое лежит перед вашим носом? — свою биографию я выучил накрепко, вплоть до номера родильного отделения и соседей по приюту.

— Прости, — легонько смутился Сайто-сан.

— Да не за что.

— А нас хотят на мотоциклы пересадить, — обиженно произнес охранник.

— Здорово же. Сошьем одинаковые куртки и будем, как банда, — серьезным тоном предложил план действий.

— Ты не можешь автомобиль поднять в воздух? — заерзал Сабуро, — мы бы тебя быстро выучили водить. Понимаешь, Ода-сан — уважаемый человек, ему нельзя ездить на мотоцикле, как мальчишке.

— А что мне за это будет? — я изобразил задумчивость.

— Дело на тебя заводить не станем, — привычно отреагировал собеседник и тут же недовольно сморщился, вспомнив с кем говорит, — Шучу. Что хочешь?

— Боевого робота! — подбородок поднят, глаза мечтательные.

— Эй, парень, полегче, — встревожился Сайто, — какие роботы в черте Токио?

— Тогда двадцать тысяч долларов в месяц без учета премий и четыре часа отработки в свободное время по вечерам.

— А утро?

— Ну, и утром с семи до восьми часов, — легко отмахнулся я. Все равно много спать не умею.

— Идет, — неожиданно ответил Сайто.

— Что-то я продешевил, — зачесал я маковку, — Подозрительно это все.

— А учить водить тебя буду я, — ласково, да так, что волосы поднялись на голове, произнес начальник охраны. Собственно, теперь уже и мой начальник.

— Я категорически буду сопротивляться! — стул вместе со мной отодвинулся подальше от стола.

— Кстати, на выходных отличившимся сотрудникам разрешается посидеть в боевом роботе и даже проводятся курсы по владению МПД, — как конфетку протянул! Да за кого он меня принимает! Чтобы я, да как мальчишка повелся...

— Я согласен! — голова покаянно свешивается вниз. Большие человекоподобные боевые роботы сильнее моей воли.

Время до трех часов дня пролетело очень насыщенно.

— Влево рули, — орал Сайто, вцепившись в скобу над дверью.

— Какое лево, Шеф? Мы же летим! — крылья воздуха поймали восходящий поток и несли ниссан-который-не-жалко-разбить вперед и вверх.

— Прямо — здание, придурок! — начальника болтало по кабине, а я же говорил — пристегивайтесь!

— Понял вас, сэр! Беру влево, сэр! Внимание диспетчеру, ниссан джитиэр просит разрешения на посадку.

— В посадке отказано, — пробубнили из рации, — летайте еще пять минут, иначе мы проиграем пари.

— Вас понял, диспетчер. Прошу направить к взлетной площадке карету скорой помощи. Одному из пассажиров стало плохо.

— Всех уволю нафиг, — рыкнул позеленевший босс.

— Шеф, я сдал экзамен на вождение? Или второй круг? — в моем взгляде нельзя было уловить и намека на насмешку. Так смотрит преданный пес на любимого хозяина, после того, как разодрал кожаный диван.

— Сдал, только богами прошу — приземляйся!

— Понял вас! Диспетчер, говорит ниссан, скорблю по вашим деньгам, но жизнь любимого шефа дороже.

— Добро пожаловать на землю, ниссан.

А неплохие они в принципе ребята, просто серьезные очень. Дело понятное: если грохнут шефа — можно ложиться с ним рядом в могилу. Никто их на работу не возьмет, а без влиятельного покровителя моментально достанут враги. Вот и оберегают подзащитного, как могут.

— Едем в аэропорт, — на земле Сайто-сан моментально принял вид грозного начальника охраны и быстро построил подчиненных.

Мне достались Тойота Кроун и место в авангарде процессии.

— Запомни, сынок, — поучал босс, — Забудешь, как ехать по правилам — врубай 'мигалку'.

— Да, сэр, — важно ответил я, разгоняя машину до сотни. Дороги были пустынны, а встречающиеся патрульные отдавали честь.

— И сними этот идиотский колпак, — в очередной раз заерзал нач.охраны, намекая на мой замечательный английский цилиндр. Мне его как-то подарили девочки, но свою минуту славы он обрел именно сегодня.

— Никак не возможно, сэр, — привычно ответил и слегка покачал головой.

— Вот увидит господин Ода-сан и уволит, — довольно отреагировал Сайто, — И заживем мы как раньше — спокойно и без тебя.

Я зыркнул в зеркало заднего вида на довольную физиономию шефа и все таки стянул с себя головной убор.

Ворота аэропорта приветливо распахнулись при виде кортежа. Самолет уже стоял в конце рулежной дорожки, но пассажира рядом с ним не было, хотя трап уже был состыкован.

Сайто напрягся, распорядился в рацию удвоить бдительность и набрал шефа. Односложный диалог лично для меня ничего не прояснил, но вроде как прокурор все еще в самолете.

— Давай медленно к трапу, — распорядился Сабуро, отстегивая застежку пистолета.

— А как же коронная фраза 'не нравится мне это все'? — полюбопытствовал я.

— Заткнись, — холодно остановил мои каламбуры шеф. Значит, все действительно серьезно.

— Можно я встречу? — решился все таки предложить я после пяти минут разглядывания округи, — Меня не жалко.

— Что-то в этом есть. Проверь салон — просто зайди и ответь по радио. Если все плохо — ответь умышленно весело, наоборот — спокойно доложи обстановку.

— Так точно, сэр! — я вышел из машины и вновь напялил колпак. Была некая сумасшедшинка в происходящем, словно в кино. Но еще было куда более важное — экзамен для меня, как работника этого коллектива. Вчера меня наняли из-за прихоти начальства. Сегодня-завтра могут выкинуть пинком под зад, если я покажусь шефу бесполезным. А где я еще найду такой удачный график за хорошие деньги?

В самолете оказалось тихо, пусто — весь персонал давно покинул борт. В одном из кресел нашелся прокурор, живой, здоровый, но задумчиво-пьяный.

— Шеф, все в порядке, — отрапортовал я, — Сопроводить персону до машины?

— Не выходи из самолета, — прохрипела рация.

Нет так нет, пожал я плечами и сел напротив государственного чиновника. Вид у того был не важный — словно второй день не спал, а может так оно и было.

— Опять, — прохрипел наниматель, разглядев, наконец меня. Или не меня, а абстрактного собеседника своим мыслям, — все зря.

— Все будет хорошо, Ода-сан. Хотите соку? — я налил бокал и поставил поближе к нему.

— Полгода работы. Доказательная база. Свидетели. А потом вызов к императору — и все зря, — мотнул головой прокурор, отказываясь от сока, — Вот ты, молодой, юный. Что будет, если один род разорит холдинг, предварительно вырезав все его руководство с семьями?

— Смертная казнь? — не сильно силен в японском законодательстве, но смертная казнь тут в почете.

— Неверно! — дернул рукой Ода-сан, — не будет ни-че-го.

— Хакамадо-кун, можете выходить, — хрипнула рация.

— Ода-сан, обопритесь о меня, — я предложил ему руку, но тот оттолкнул и поднялся сам.

— Дурацкий цилиндр, — лениво отметил он.

— Это для маскировки, от снайпера, — я перевесил цилиндр на прокурора. Точно уволит.

— Тогда — да, идем.

Я поднял защиту на пределе своих возможностей и прикрыл неплотным облаком песка выход — увы, материала было маловато.

На выходе что-то дважды ударило по лицу, словно слон лягнул. Тело отбросило назад, вжав в переборку напротив выхода. Ода-сан моментально сориентировался и рыбкой нырнул вбок, даром что пьяный.

В рации бесновался Сайто, требуя найти позицию снайпера и поймать исполнителя живьем. Снаружи послышался визг шин отъезжающих джипов.

Я же подтянулся к телу шефа поближе, чтобы закрыть его своим доспехом духа от возможной атаки.

— На некоторых людей опасно заводить дела, — ощерился хищной улыбкой прокурор.

— Спокойно, — непослушные губы шепнули в рацию.

Откат пробил тело мелкой дрожью, неприятной, несдерживаемой никаким волевым усилием. После стычки с Акети такого не было. Быть может, потому что там меня хотели схватить, а не ликвидировать. Тут же — два сильных удара, мир переворачивается, удар по спине, холодный пол под пальцами рук и осознание, что смерть прошла очень близко. Часто даже 'воины' куражатся и выдерживают пистолетные выстрелы в упор, принимая их на доспех. Ветераны способны идти против вихря пуль автомата, подавляя волю и мораль соперника. Но межnbsp;ду автоматным патроном и тем, что прилетел в меня — бездна разницы. Первый выстрел погасил бы доспех ветерана, а второй поставил точку в его жизни. Я выжил, но ощущения бодрящие — словно лежал на солнышке, радовался жизни и собственной удаче, а тут на тебя опрокинули ведро ледяной воды, в потоке которой чуть не захлебнулся.

Начальство уже отошло от первых секунд шока и бодро материлось по сотовому телефону, не покидая плоскости пола.

Десяток минут мы не шевелились, ожидая, чем закончатся действия Сайто-сана.

Начальник охраны лично поднялся на борт и сразу подошел к боссу.

— Ода-сан, — традиционный поклон и виноватые интонации, — Было три человека — два снайпера и корректировщик. Оружие на месте, преступников задержать не удалось. Введен план-перехват, но у нас нет даже их лиц — записи камер испорчены. Специалисты обещают восстановить.

— Замечательно, — довольный голос шефа удивил нас обоих, — Я договорился с генералом, у нас есть двадцать четыре часа.

— По первому списку? — непонятно уточнил Сайто.

— Все списки, начиная с первого, — не знал бы, что произошло, подумал, что у него праздник, а не покушение, — Максимум вежливости, не забывай.

— А если встретим сопротивление? — все еще мялся на месте Сабуро.

— Подавлять, — отрубил прокурор, — И не церемониться. Дай мне минуту, я с вами.

— Ода-сан, вам бы в больницу.

— Парень поймал пули, не я. Я то в норме, — хекнул шеф, за одно движение взмывая с пола, — А пацана в больницу закинем.

— Да все со мной нормально, — буркнул я, поднимая и отряхивая цилиндр.

— Тогда поехали, — не стал спорить шеф и энергично зашагал по трапу, — А где твой мотоцикл?

— Отобрали и подсунули четырехколесное убожество, — ответил я, пряча за ворчанием остатки страха.

— Водить то хоть умеешь?

— Не очень, но у меня с собой учебник и телефон инструктора, — я залез на место водителя и пристегнулся.

— Шутник, — хмыкнул главный босс и хлопнул своей дверью, за ним — начальник охраны.

— Текс, — я деловито набрал номер телефона. Позади легонько тренькнуло в кармане пиджака Сайто-сана.

— Слушаю, — недобро ответил не самый главный босс.

— Шеф, сначала выдавить сцепление, а потом мягко отпустить и нажать на газ? — в зеркале заднего вида некто багрово-красный пытался сломать рукой аппарат, — Понял-понял!

— Давай в штаб-квартиру, — фыркнул Ода-сан.

День прошел хлопотно. Босс как будто сорвался с цепи и пытался быть в сотне точек города одновременно. На моих глазах офисы, отели, высотные здания и уютные таунхаусы штурмовали отряды при поддержке отрядов в мобильных доспехах. Без суеты, словно после десятка репетиций, изымались документы и снимались копии с электронных носителей. Прокурор словно палкой тревожил муравейники корпораций, и что самое странное — никто особо не возражал. Нет, без конфликтов не обошлось, но они были для поддержания авторитета владельцев, а не ради победы. Все таки с армейскими формированиями ссорится никто не рисковал — тем более, что среди сил правопорядка были в том числе 'учителя' и 'мастера', а охрану офисов осуществляли максимум 'ветераны'.

Каждые тридцать секунд на телефон босса поступал новый звонок — чиновники высших уровней, имперская знать, уважаемые представители родов просили найти управу на зарвавшихся служак. Я же воспринимал на слух высший класс вежливого отшивания сильных мира сего.

В очередной раз телефон босса упал на сидение рядом. Ода-сан с силой провел руками по лицу и счастливо улыбнулся.

— Шеф, а что мы делаем? — я с интересом посмотрел на прокурора в зеркало.

— Мы ловим снайпера, чуть не убившего прокурора Токио, — довольно отозвался Ода-сан.

— По всему городу? — удивился я, — и зачем нам документы?

— Мало ли где мог спрятаться снайпер, — фыркнул шеф, — На самом деле все понимают, что происходит. Покушение на чиновника моего уровня — событие далеко не рядовое. Император сильно не любит, когда на его слуг поднимают руку, поэтому любезно подарил нам эти двадцать четыре часа.

— Но мы же так не найдем заказчика? — все еще не понимал я.

— А зачем? Ты думаешь, благородным понравилось, что из-за какого-то идиота в их бумагах копаются власти?

— Думаю, не очень, — честно ответил я. Даже до моих ушей иногда долетали крики ярости собеседников шефа.

— Вот потому они сами притащат ко мне исполнителей, лишь бы завершить бардак, — подвел итог Ода-сан, — Даже думаю, несколько комплектов исполнителей, чтобы наверняка. Давай обратно, остальное завершат без нас.

На парковке возле офиса моя работа закончилась. Оба шефа скрылись в глубинах пятиэтажного здания, а я потерянно рассматривал полупустую парковку. Мотоцикл остался возле дома, утром меня привезли на джипе. Пришлось заказывать такси.

Адрес я назвал чуть подальше от дома, на всякий случай, да и чтобы просто пройтись пешком по вечерним улицам. Надо сказать, силы я свои переоценил. Ощущение выжатости и слабости накрыло тело, словно после долгой изматывающей тренировки. В недомогании было все — нервное напряжение, частое использование способностей — по городу мы иногда летали, удар снайпера, страх за свою жизнь и попытка прикинуть последствия моей столь энергичной работы. Не самое спокойное место — стоять возле мишени, но и отказываться было нельзя. Шеф не производил впечатление плохого человека, хоть такая должность и должна оставлять штамп циничности на душе, а мне без покровителя никак, раз Кавати отказался. Послезавтра — школа, эдакая небольшая Япония в миниатюре. Есть аристократия, клановая и имперская, есть простолюдины, которые могут быть чьи-то или ничьи. Чьих-то аристократы трогать остерегутся, а об остальных знатно вытрут ноги при первом же конфликте. Все, как и в жизни.

Еще одно доказательство того, что я дико устал, поджидало на моем этаже. Рядом с соседней дверью зябко дрожала красивая девушка, завернутая в полотенце. Разум меланхолично отметил очаровательное европейское личико и совсем не отреагировал на еле скрываемую наготу.

— Простите, — девушка очаровательно смутилась, пытаясь скрыть полотенцем на пару сантиметров больше, — Я принимала душ, а тут в дверь постучали, а я... и, в общем, она захлопнулась, — взгляд полон надежды.

— Дверь закрылась, ключа нет? — заторможено спросил я.

— Ага, — шепнула красавица и залилась краской.

Шаг вперед и удар прямой ногой вбивает створку внутрь.

— Рекомендую завтра вызвать слесаря, — я развернулся и открыл свою дверь. Как же я хочу спать.

В дверь робко постучались. Твою же а, что им еще надо?

— Кто там? — я открыл дверь и снова смотрел в синие глаза, — А, это снова вы. Опять дверь?

— Вы ее выломали! — недовольно зашипела девушка, — Как мне теперь спать? Почините немедленно!

— То открыть дверь, то закрыть дверь, — пробурчал я, поднимая дверь и прислонив ее к косяку, — как целая! До утра простоит, если не трогать.

— А мне как зайти? — возмутилась она.

— Ах да, — дверь от легкого удара с шумом упала внутрь, — Заходите.

Я дождался, когда растерянная фигурка войдет, и поставил ее обратно.

— А как мне завтра выйти? — донеслось из-за двери.

— Все, лимит доброты сегодня закончен. Я, между прочим, жизнь человеку спас! — прыжок на кровать, наконец-то сон.

Утром новая дверь стояла на законном месте. Вот может же, когда захочет. А говорят, девушки не самостоятельные.

В сегодняшнем дне было нечто особенное. Нечто возвышенное и одновременно тягуче-грустное. Хотелось ухватиться за него и никуда не отпускать. Шел последний день перед школой. А у меня все еще не было нового костюма. Впрочем, не великая проблема — шаг внутрь бутика готовой одежды, указующий перст в направлении черной классики и восхищенное кивание продавщиц. Вот и все покупки. А некоторые умудряются целый день на это угробить. Нет уж, сегодня другие планы.

— Сайто-сан! — я подкрался к начальнику сзади.

Босс захрипел, подавившись глотком горячего кофе.

— Я зайду потом, Сайто-сан!

— Стоять! — проревел раненый мамонт, — что хотел?

— Вы обещали боевого робота, — обвиняющий и требовательный взгляд должен был подавить его волю и заставить согласиться с моим доводом.

— Нет, — не удалось.

— А как же ваши слова, что лучшие сотрудники могут посидеть внутри?

— Так я не отказываюсь. Лучшие, — подчеркнул он слово, — сотрудники имеют на это право.

— И много этих 'лучших' спасали жизнь шефу? — я привел убойный довод.

— К-хм, — покрутил он головой в поисках моральной поддержки. Коллеги, что сидели за своими столами вдоль стен, деловито отвернулись, якобы занимаясь очень важными делами, — Ну ладно, поехали. Ода-сан сегодня дома, выездов все равно не будет. Кстати, тебе будет интересно, пойдем.

Вместе мы вышли из кабинета, спустились на подземный уровень и прошли пару пропускных пунктов. Босс, словно буксир, протаскивал мимо излишне любопытных постовых — то документы им подай, то пропуск. Вот мой пропуск — идет впереди и бурчит.

— Вот этим тебя и приложили, — хекнул Сайто, делая шаг вбок от открытой двери с табличкой 'вещественные доказательства'.

Посреди завалов документов на свободном пятачке громоздился металлический монстр почти в два метра длиной. Назвать это снайперской винтовкой — язык не поворачивался. Это какая должна быть отдача?

— NTW20, африканец, калибр 20мм, редкая штука. Тяжелая, прихотливая, но убойная, — пояснил Сайто, — Патроны тоже не простые: двадцать на сто десять, бронебойные — спецсплав с применением дилетита, потому страшно дорогие — дороже золота по весу. По патронам и будем искать. Убойность на одной планке с плазмой, но выигрывает в дальности — более полутора километров. Настоящий убийца 'ветеранов'.

— А можно выстрелить?

— Нет, — гаркнул босс.

— Тогда где мой боевой робот?

Представьте себе десятиэтажное здание. А теперь поставьте рядом с ним человека. Вот примерно так я и выглядел рядом с механической махиной из металла и пластика. И что самое интересное — достаточно всего одного человека, чтобы управлять этим монстром! Перспективы захватывали дух. Комната пилота находилась в центре тяжести аппарата — чуть ниже середины, что соответствовало животу, но даже туда пришлось добираться на лифте через приставленную к роботу техническую конструкцию. Где-то там внутри корпуса гудел движитель, построенный по технологиям древних — единственное средство, способное снабжать эту махину энергией для движения и войны.

— А что это за рычаг? — я чувствовал себя, как в раю. Мне разрешили лично посидеть в кресле пилота! Да любой мальчишка отдаст за это все сокровища мира.

— Реверс, — непонятно ответил техник, довольно посматривая на мои мельтешения.

— А вот это? — я попытался уцепится за переключатель, но ладонь Сайто-сана звучно хлопнула по руке.

— Фиксация пилота в кресле.

Вопросительный взгляд на шефа и недовольный кивок согласия.

Щелчок переключателя, легкий гул кресла, и широкие ленты обвивают тело, мягко закрепляя тело в кресле. При этом все рычаги вполне доступны, очень удобно.

— А вот этот? — рука коснулась ярко красного рычажка снизу-сбоку от кресла.

— Активация главного калибра, — ответил Сайто вместо техника.

— Круто! — крикнул я и дернул переключатель. Мир надавил на плечи и резко дернул тело вместе с креслом вверх.

Двое мужчин задумчиво смотрели на купол парашюта в высоте.

— Главный калибр — это мозг, — извиняющимся тоном пояснил начальник охраны.

— А с ним все будет в порядке? — встревоженно уточнил техник.

— Да что с ним станет. Он вчера головой две пули снайпера отбил — и ничего, — мрачно хохотнул Сайто. На самом деле он беспокоился за парня, но и крутиться вокруг него со словами поддержки считал неправильным.

— Что-то вы совсем, — неодобрительно покачал головой тот, — ребенка брать на работу.

— Знаешь, сколько на рынке труда свободных бойцов с рангом 'учитель'? — скучным голосом поинтересовался Сабуро, и сам же ответил, — Ноль. А если и появится кто — уж поверь, выберет себе другое место, куда безопаснее нашего. Прокуроров много, 'учителей' мало. Нам просто повезло его найти, так бы наверняка ушел под какой-то род или к бандитам.

— И все таки, — с сомнением сказал техник, наблюдая, как парашют раскачивается туда-сюда на волнах воздуха, — выходит, он просто не знает своей ценности?

— Мы сумеем отплатить ему добром, — Сайто уверенным голосом поставил точку в обсуждении, — будь уверен.

— Сайто-сан, мне кажется, или парашют отдаляется от нас?

— Вот же мелкий пакостник, — начальник охраны достал сотовый и вдавил кнопку быстрого вызова неспокойного подчиненного.

— Але? — голос на высоте слышался вполне отчетливо, словно и не было скорости и ветра.

— Немедленно возвращайся обратно! — гаркнул Сабуро.

— Никак невозможно, меня схватил огромный хомяк и тащит в гнездо, — серьезный ответ слегка сбил Сайто-сана с толку.

— Разве хомяки вьют гнезда? — обескураженно уточнил он у техника. И вот что теперь ему делать?

— Вроде, нет? — полувопросительно ответил тот, пряча улыбку.

— Что бы через минуту был тут, это приказ! — прорычал Сайто в телефон.

— Шеф, позвольте напомнить, что десять минут назад часы пробили четыре часа моей отработки, а значит, ваш приказ превратился в тыкву.

— Пожалуйста, скажи мне, что кресло дешевое? — просительно обратился Сабуро к технику.

— Э-э, ну... Это же все таки боевой робот, тут не может быть дешевых вещей, — развел руками друг.

— Мелкий, я вычту кресло из твоей зарплаты! — очередной довод прогремел в телефоне.

— Круто! А можно я всего боевого робота заберу на этих условиях?

— Тьфу, — Сайто нажал на отключение, — Ничего, доберусь я до тебя завтра.

— А как же 'мы сумеем оплатить ему добром'? — техник наткнулся на лютый взгляд Сайто-сана и предпочел не развивать тему.

Глава 7

Интересно, в какое мне окно? Безликие шторы, одинаковые деревянные рамы, покрашенные в белый цвет. Три из них мои, еще три — совсем не мои. Сложно решить вот так сходу, покачиваясь в воздухе на массивном кресле боевого робота. Вроде как, в коридоре моя дверь справа, значит сейчас мои окна — левые. Вот что значит жить четыре дня на съемной квартире. В родном доме то точно знаешь, где родное окошко, а тут сплошная безликость фасада и моя топологическая недальновидность, если не сказать жестче. Самым оптимальным решением было подняться к себе и открыть окно, а уже потом затаскивать кресло внутрь, но лень победила. Вот теперь и думаю, как бы не напутать. Пора делать выбор, а то другие соседи еще полицию вызовут. Решено — левое, тем более слева форточка приоткрыта. А я оставлял открытой форточку? Тоже вопрос, но с открытой форточкой всяко легче!

Механизм открытия окна сам по себе проворачивается на внутренней створке, потом — на внешней, ближней ко мне. Окно гостеприимно распахивается, пропуская меня вместе с креслом внутрь. Увы, такую громадину по лестнице уж никак не затащить — слишком габаритная. С мягким стуком кресло состыковалось с полом. Мой путь через огромный город завершился. И казалось бы, что странного в парашютисте? Так нет же, объективы камер сотовых телефонов, направленные пальцы и сотни взглядов сопровождали меня все время от технических доков до дома. Впрочем, внимания мне хватило еще вчера, во время преодолений заторов, так что в интернете наверняка уже полным-полно видео. Главный босс прогнозировал тысячи гневных комментариев про безопасность окружающих, правила полетов и наличие разрешений, проблему скорых помощей, но на самом деле людей заботит то, что они стоят, а кто-то едет. К счастью, дальше интернета это не уйдет, а значит и меня напрямую не коснется. Вот коллеги и, в некотором роде, начальство Ода-сана не постеснялись поинтересоваться. В свою очередь, мой босс не постеснялся посетовать на трудности работы и еще тысячу проблем, так что собеседники довольно быстро грустнели и завершали беседу. Мне же посулили скорые подходы с переманиванием к себе, причем не стращали карами и не уговаривали остаться. Мол, сам решай — хочешь ли ты работать на тех, кто привык брать без спроса то, что им хочется. За что и получили вполне однозначный ответ — а кто станет ценить непостоянного человека? Так что мы поняли друг друга, я надеюсь.

Кресло величественно разместилось в главном зале. Стропы я срезал, парашют скомкал ветром и закинул на крышу, а аварийный маячок выключил сразу же, как понял, что данный предмет прекрасно впишется в интерьер. Казалось бы, все просто великолепно, так почему все еще есть некое ощущение неправильности? Хм, по-моему выход на кухню у меня был справа, а тут слева, и выход в спальню с другой стороны, именно там, где сейчас стоит та самая девушка, с проблемной дверью.

— А-а! — завизжала сиреной девушка и метнула в меня горсть непонятно-чего. И откуда столько звука в такой хрупкой фигурке?

— Простите, я ошибся, — вежливо поклонился, пытаясь не смотреть на очаровательные ножки, на всю длину просматривающиеся из под коротенького шелкового халата.

Что-то молотом ударило в грудь, выбив воздух. Активация доспеха, но поздно — ноги скованны, тело нелепо падает на пол. Не даю совершиться падению и подлетаю к потолку, взгляд на ноги — а это что еще за? От пятки по колено все переплетено прочным зеленым растением. Зубастым растением! С сотней маленьких, но быстро растущих пастей, словно у растения-мухолова. Будучи в шоке, не заметил, как товарка зеленого кошмара опеленала правую руку. Ну уж нет! Лезвия воздуха даруют свободу, мягко перекатываюсь к кухне и тут же взмываю в воздух — ноги пронзает дикой болью от проросших по всему полу шипов. Удар воздуха заставляет бетонную плиту пола мелко вибрировать, но всего-то временно пригибает живучих тварей! От пола ко мне протягиваются хищные лианы, в центре комнаты уже вырос небольшой кустик, что пытается пробить мой щит тысячами иголок. Так дело не пойдет! Сотни воздушных серпов выкашивают флору, воздух наполнен едким запахом. Как бы не отравиться — вихрь выкидывает зелены хлам на улицу, струя чистого воздуха прочищает легкие.

Гостиная вновь просматривается, но прогнозы завершить конфликт малоутешительны — девушка сосредоточенно выписывает руками фигуры очередной техники и с очередным выдохом выпускает на меня шесть бегающих кустов. Я хотел было посмеяться, пока не увидел здоровенные такие пасти из отточенных деревяшек. Хуже того — две особи сразу же прыгнули на потолок и уже через секунду вцепились в щит. Пока шинковал двоих, сумасшедшая соседка покрыла дальнюю стену зеленой листвой и вновь выписывала что-то руками. Не убивать же ее! Очередная пара тварей свалились вниз жертвой садовника-любителя. Я перевел было дыхание, когда вся зеленая стена в буквальном смысле выстрелила в меня лесом отростков, моментально окутав, словно коконом, щит и принялась его сжимать. Ну уж это перебор! Вихрь воздушных лезвий косарем-передовиком прошелся по обстановке. А еще мне стало плохо, мир помутнел и начал недобро раскачиваться вокруг — видимо, или токсины в воздухе или какая-то гадость зацепила кожу. Надо завершать. Открываю рот в зевке — сфера высокого давления прижимает, словно гравитация, все вокруг к земле. Трещит сминаемая мебель, хрустят листья и стебли. Теперь можно очередной волной воздуха, словно совком, собрать все в угол. Девушка выглядит не очень хорошо — бледно, устало, но не сдается. Делаю то, что должен был сделать в самом начале — тело красавицы мягко опадает на пол. Все таки без воздуха люди не живут, какими бы крутыми не были.

Главное счастье — кресло уцелело! Вот он, триумф мощи и качества!

— Ты как? — фиксирую девушку оковами воздуха и привожу в порядок кислородной маской пополам с легкой затрещиной.

Мне в ответ сверкает гневный взгляд и льются столь знакомые слова на родном языке. Песня! Жаль, что матерная.

— Такая красивая, приличная девушка, и так некрасиво материшься, — отвечаю ей на том же языке осуждающе качаю головой.

Через пару секунд до нее доходит и она, наконец-то успокаивается.

— Ты что тут делаешь, извращенец? — тем не менее ярости и гнева — хоть ложкой черпай.

— Окном ошибся, прости, — виновато развожу руками, — Карлсон я. А у вас варенья, кстати нет?

— К-кто? Какой Карлсон? — сбивается соседка.

— Который живет по-соседству. На крыше то — бардак! Ремонта сто лет не было, уж я то сегодня видел.

— Ты что тут делаешь? — чеканит слова красавица.

— У меня кресло, — демонстрирую ей свой Трон, — негабарит! Пришлось через окно, а тут — какое окно, кто разберется? Вот моя дверь справа, так? Значит, мне налево — а тут ты. Ну вот как так?

— Поворот после входа в подъезд учел? — успокаивается соседка и пытается вырваться из захвата, — выпусти меня!

— А ты не будешь пытаться меня убить? — уточняю на всякий случай.

— И вовсе я не пыталась, — мило бурчит, — Да если бы я хотела...

— Угу-угу, вот и отлично, — отпускаю воздух.

Девушка растеряно осмотрела следы бойни вокруг, хотела было что-то сказать, но сбилась и вновь вернула маску гнева.

— Мое платье! — рассерженной кошкой прошипела соседка, — мое единственное платье! В котором я завтра должна пойти в школу! Ты его на полоски нашинковал!

— Я дико извиняюсь, — в очередной раз поклонился я, — готов купить новое.

— Моя мебель! — очередной стон, — только утром привезли, вместе с дверью, которую выломал один придурок по-соседству.

— И мебель готовь оплатить, — понурился в очередной раз. Это ж какие траты ожидают? Считай — минимум треть имеющихся денег. А вот нечего бить честных соседей! Ну и что, что окном ошибся, всякое бывает.

— Платье сейчас же! — припечатала соседка, — или я звоню в полицию!

— А меня зовут Хакамадо Итиро, приятно познакомиться, — грустно ответил я.

— Маркиза Татьяна Елецкая, — изящная ручка была милостиво протянута для поцелуя.

— Вау, Омега, погружение до ста метров? — я перехватил запястье и с интересом рассматривал крутые спортивные часы, — Кстати, еще халатик идется покупать, — я деликатно отвернулся.

— Извращенец! — рука была отдернута назад, халатик задернут, а его хозяйка хлопнула дверью в спальню.

— Главное — вовремя отступить, — поучал я кресло, вытаскивая его обратно в окно.

На этот раз я попал в свою квартиру. Ну как я мог забыть верный знак — аккуратно разложенные по центру зала джинсы! И рубашку. Словом, устал я вчера, да.

Нетерпеливый стук разбил иллюзию спокойствия через двадцать минут. На пороге ожидаемо оказалась соседка.

— Идем! — голос, не предполагающий отказа сопроводил разворот через плечо и решительные шаги на лестницу.

Я только кошелек и телефон подхватил. Вот же а? Я, между прочим, тоже пострадал — весь в зеленом соке и голова все еще кружится.

— Слушай, а то, что после твоего гербария мир качается и хочется изобразить фонтан, это нормально? — решился уточнить, когда мы немного отошли от дома.

— Нет, — а глаза подозрительно испуганные, — А почему ты все еще жив? Ох, секунду, — девушка вытащила зернышко из подкладки. Невзрачное семечко тут же проросло в небольшую колючку и больно клюнуло в щеку, — Раз не помер, то само пройдет, — успокоилась Таня, — Я тебе жизнь спасла. Цени!

— Не-не, я на такое не ведусь, — на месте укола сильно щипало кожу, но мир вроде снова стал на место, — Куда едем?

— Я тут второй день, — вздохнула соседка, — Выбирай сам. Тебе же платить.

А, ну тогда по старому алгоритму. Таня была усажена на байк и доставлена в знакомый бутик. Очередной шаг внутрь, величественный тык в подходящее платье.

И вот тут произошел сбой программы. На меня смотрели, словно я только что признался в каннибализме.

— Но так нельзя! — выразила общее мнение администратор зала, — Надо обязательно примерить!

Дальше начался ад. Нет-нет, меня никто не пытал и не мучил, но три часа, вслушайтесь, три часа примерок и однотипных вопросов:

— Ну как тебе? — взволнованный голос и два круга вокруг себя.

— Замечательно, тебе очень идет, — эта фраза была произнесена более пятидесяти раз с одинаковой интонацией и маской заинтересованности. Казалось бы, все!

— Отлично, но я еще кое-что примерю, хорошо? На будущее? — и тут же уносится, не дождавшись ответа.

Да какой же мог быть ответ? Великое равновесие взяло плату за чудо в виде кресла из боевого робота, не иначе.

Но даже этой пытке пришел конец.

— Так что берем? — поинтересовался я, глядя на ворох коробов, пакетов, свертков, перевязанных милым розовым бантом.

— Все, — мило похлопали мне глазами, — Нет, мы можем выбрать самое-самое, это не займет много времени!

— Еще меня есть мотоцикл, почти новый, — я утер слезинку двадцатидолларовой купюрой и передал всю пачку продавщице.

Назад, к моему удивлению, вернулась почти половина. Какая радость. Из трехмесячного бюджета!

— Теперь — мебель, — довольный голос заставил вздрогнуть.

— Может, я просто дам деньги? — вопрос прозвучал робко и с надеждой.

— Конечно, можно и так.

— А с одеждой так же можно было?

— Разумеется, — очаровательные глазки смотрели на меня, как на идиота. На самом деле, почему на 'как'?

Оставив счастливую девушку с крупной суммой, а себя с четвертью от начальной, я задумался о вечном. Например, какого черта я вообще выбросил такую уйму денег на малознакомую особу. Ну да, соотечественница, ну да — вломился и покромсал все. Так это ж была самооборона на ее самооборону! Угроза полиции? Ха, да мне выдали корочку покруче! Одним словом, магия какая-то. Связался с девушкой — считай, ограбили. С другой стороны — теперь я ей ничего не должен, так что фиг ей, а не соль и спички.

Утро следующего дня нагоняло страхов. Словно не в школу иду, а в высший свет. Впрочем, не так далеко от истины — аристократы, что б их.

В третий раз полюбовавшись на себя в зеркале, я вышел во двор.

— И долго тебя ждать? — пробурчал Сайто-сан, опираясь о капот бело-серого роллс-ройса.

— А вы то тут что делаете? — я на секунду опешил от такой встречи.

— Ода-сан распорядился, — уклончиво ответил шеф и лично приоткрыл дверь, — Куда-то заезжать по пути будем?

— Да нет, — хмыкнул я и ловко залез на мягкое сиденье, — хотя, стоп.

Из подъезда вышла. Нет, выплыла... выплыло очаровательное видение в облаке шелка и вихре распущенных волос и двинулось в сторону автобусной остановки.

'— Кощунство!' — завопило сознание.

— Татьяна, вас подвести? — я вышел из машины и вежливо придержал дверку, за что был удостоен милостивого кивка головой и согласия потерпеть нас во время поездки.

— Не вернешь кресло — никуда не поедем, — шепнул на ухо Сайто. Взрослый, солидный, а шантажист!

— Значит, полетим, — шепнул в ответ и разместился на кресле, не выслушивая все то, что о мне думал шеф.

— Вам куда, принцесса? — да, да, мое сердце занято сестренками Кавати, но как истинный джентльмен, я просто обязан помочь даме.

— Дакисюро, — ошарашила соседка.

— Какое совпадение, — хмыкнул я, насторожившись. Сроки приезда, обстоятельства встречи, одна школа. Хм, да нет. Наши придурки сработали куда топорнее — забрали на родину, пользуясь правом опекуна, и всего дел. Или это не они, а кто-то другой? Вот тебе и загадки с раннего утра.

Подъезд в школу напоминал выставку элитных автомобилей, современных и ретро. Из машин важно вышагивало молодое поколение — будущее страны. Впрочем, хватало и тех, кто шел пешком.

Часть прибывающих оставалась возле входа — в основном, родные детей, что провожали в первый день юношей и девушек. Между взрослыми моментально завязывались разговоры — знакомых тут было много.

Я галантно подал Тане руку, помог выбраться из машины и хотел было пойти внутрь, как меня окликнул шеф.

— Удачи, — подмигнул я девушке. Та не растерялась и двинулась вглубь территории.

Меня же ожидал некий вывернутый вариант смотрин — шеф подводил меня к группе своих знакомых и представлял аристократам, как доверенного помощника Ода-сана. Люди впечатлялись и вели себя весьма дружелюбно.

— Зато проблем не будет, — озвучил мои мысли Сайто-сан после очередного захода по знакомым, — Родители сообщат детям. Спокойно учись, ни о чем не переживай. Телефоны есть — сразу звони. Удачи, — шеф откланялся и оставил меня одного.

В целом, как я и ожидал. Свой долг покровителя начальство отработало. Шаг за шагом я мерил широкое поле перед главным корпусом. По карте города школа занимала просто гигантскую территорию, чуть ли не город в городе — большая часть отводилась под многочисленные тренировочные площадки клубов. Мне свой клуб еще предстояло отыскать. Первый день не отличался от российских школ — ознакомление, вступительное слово Кояма-доно — директора школы, по совместительству главы могущественного клана Кояма. Зачем им эта школа? Престиж, уважение? Так вроде и того и другого — море. Кто их разберет.

На широком стенде первого этажа предусмотрительно был вывешен список всех учеников с классами, куда их зачислили. По списку прошелся дважды, так как первый раз искал Березина. Хакамадо Итиро все таки нашелся, вместе с названием класса и номером кабинета. Стандартная аудитория с парой десятков одиночных столов, размещенных в несколько рядов.

— Хакамадо-кун! — окликнул меня чем-то знакомый парень, гостеприимно указывая на стул рядом с собой.

Как же его? Ах да, это тот самый, которого я чуть не убил, а потом спас. Точно!

— Добрый день, Дайго-кун, — тепло отозвался я. Надо еще остальной класс 'спасти' и будет мир и дружба со всеми.

На первый урок учитель предсказуемо не явился, оставив класс притираться между собой. В целом — спокойные ребята, на вид. Девушек больше, чем парней. Красивые, заразы — спортивный образ жизни и селекция с генетикой брали свое. К счастью или огорчению, в моем классе не было ни сестренок Кавати, ни Тани. К счастью потому, что в школе все таки надо учиться, а не заглядываться на девушек. А к огорчению — так как у кого-то надо списывать.

Вместо остальных уроков предлагалось побродить по клубным выставкам, но мой выбор был сделан еще до поступления, так что уже появилась мысль свинтить на работу, когда взгляд наткнулся на две парочки — Юко с молодым парнем и Ай тоже в сопровождении статного японца, что неспешно обходили стенды и улыбались друг другу. Из сердца словно кусок вырвали. Корпус отмерил девяносто градусов от траектории движения моего прошлого, ноги сами собой зашагали вперед, пока не остановились у стены школы. Руки уперлись в теплый камень кладки, разум отсчитывал вздохи, пока не успокоился. В самом деле, ну ходят и что? Свободные люди, свободной страны. С такими мыслями я двинулся на выход — впереди целый день! Можно попытаться стащить еще что-нибудь от боевого робота, например.nbsp; Следующий изгиб стены открыл мне картину соседки, безучастно прислонившейся с поверхности камня, как я пару минут назад.

— Привет! С тобой все в порядке?

— Нет, — мягкий поворот головы и уже потом узнавание, — А, это ты...

— Что-то случилось? — проявил заботу.

— Да, — безжизненный голос и самоирония, — Оказывается, я очень плохо понимаю беглый японский. Тебя — понимаю, остальных — не очень.

— Придет со временем, — у меня такая же была беда.

— А как знакомиться? Общаться?

— Давай я познакомлю тебя с кем-нибудь? — в голове возник план, как можно использовать ситуацию, — Пойдем? — мягко предлагаю ей локоть и двигаюсь вместе с принцессой обратно в школьный двор. Угадал я правильно — наша пара оказывается на виду у сестричек Кавати. Девушки моментально сосредоточились и одели маску вежливого равнодушия с дежурной улыбкой.

Пара шагов, и мы уже стояли напротив друг друга.

— Господа, Кавати-сан, — ритуал поклонов, — позвольте представить прекрасную маркизу Татьяну Елецкую.

А дальше — удовольствие от вытянутых лиц молодых людей, узревших ангела на земле, комплименты — в меру восхищенные, чтобы не злить спутниц, но они то все понимают. Юко и Ай красавицы, но красота их — домашняя, добрая. Красота Тани — совсем другого свойства, но именно такая сшибает мужчин, как кегли.

Девушки в свою очередь представили своих спутников.

— Как провел выходные? — Ай недобро царапала глазами Таню, тем не менее удерживая маску добродушия.

— Мы с Исаму-куном катались на яхте его отца, — поделилась Юко, слегка вздернув носик.

— А я на боевом роботе испытывал систему катапультирования, — небрежно ответил я.

Даже парни моментально скинули аристократическую спесь и заинтересовались. Боевые роботы — это навсегда!

— И как? — уточнил Исаму, сделав небольшой шажок вперед.

— Выше всех похвал. Кресло пилота теперь стоит у меня дома, — я выпрямился, превращая и без того безупречную осанку в струну, — Вы не представляете, как в нем удобно сидеть. Могу показать.

— Да, с удовольствием, давай сегодня? — отреагировали парни, немного позабыв про дам. Впрочем, те моментально вернули власть в свои руки, слегка прижавшись к ним.

— Исаму-кун, а как же яхта? -уточнила Ай, очаровательно нахмурив лобик.

— Ах, да, конечно, яхта, — расстроился парень.

— Позвольте выразить свое почтение, — очередной поклон компании, и я вместе с Таней победно шествуем дальше.

— А это и вправду было кресло боевого робота? — восторженно шепнула девушка. И все таки что-то в ней есть.

— Средний боевой робот 'Дентсетсу', — важно кивнул я, — сорок метров величия и боевой мощи.

— Здорово! Кстати, я видела стенд по боевым роботам, в школе несколько клубов им посвящено. Пойдем, посмотрим?

— Мне бы свой найти, — слегка смутился я. Одно дело — показаться с девушкой у сестренок на виду, другое — действительно гулять с подозрительной незнакомкой.

— Поищем вместе? — предложила Таня, — Извини, что навязываюсь. Мне одной не по себе, — слегка передернула она плечиками и перевела взгляд вдаль.

— Я не против, — в конце концов, клубы размещались в глубине территории, так что шансы повторной встречи стремились к нулю.

— Спасибо! — девушка обозначила поцелуй в щеку и буксиром потянула к информационной стойке, — Я видела карту клубов где-то здесь. Как называется?

— 'Клуб стрелков из лука', — приходится прибавить шаг, чтобы не выглядеть глупо.

— А почему не 'Клуб уничтожителей мебели'? — иронично спросила Таня.

— Еще шелковый халатик забыла, — буркнул я, в надежде смутить спутницу.

— Кстати! Ты мне еще халатик должен, — топнула ножкой соседка.

— А вот и карта, — я проигнорировал ее всплеск эмоций и сердито нахмуренные брови, — корпус Т, северный сектор. Задворки какие-то. Пойдем? Не хочешь? Ну тогда я один.

Недовольное топанье догнало меня через секунду, а еще через мгновение рука была вновь захвачена прелестным изгибом локотка.

— Увлекаешься стрельбой? — нейтральный вопрос добавил девушке балл. Все таки знает границы.

— Нет, меня инвентарь интересует больше. Ну знаешь, перекаты все, уклонение от бревен, динамическая полоса препятствий, — если честно, я сам еще не представлял, с чем встречусь.

— Знакомо, — задумчиво кивнула Таня и легонько улыбнулась, — Правда, у нас он был весь зеленый, а в конце полосы препятствий росли фрукты на огромном дереве. С его вершины все поместье было как на ладони, я туда почти каждый день бегала до четырнадцати лет.

— Каждый раз через полосу? — удивился я.

— Ну да, — весело посмотрели на меня голубые глаза, — Зато никто не достает, а телефон я дома оставляла.

— Слушай, а как так получается — из семечка — сразу растение? — давно волнующий вопрос вырвался сам по себе.

— Тебе что-то скажут слова 'ауксин' и 'гетероауксин'? — с любопытством уточнила соседка.

— Гетеро знаю, — почесал я затылок.

— Кто бы сомневался, — фыркнули в ответ, — считай, что все это — магия! Или бахир, как у японцев.

— Тоже ответ, — качнул я головой. Не пересказывать же ей лекции сенсея?

— А ты одна в Японии? Извини, — настроение девушки резко сменилось на грусть, и я поспешил извиниться.

— Одна, — односложно ответила Таня, — не хочу об этом говорить, ладно?

— Конечно! Еще раз — извини. А ты себе какой клуб выберешь? — поспешил перевести тему.

— Моей специализации в школе нет, — робко улыбнулась соседка, — Что-нибудь дуэльное! Люблю побеждать.

— Я бы не рекомендовал, — в уме шустро сложилось два плюс два — вернее две сестренки Кавати плюс Таня, плюс посторонние жертвы.

— Считаешь меня слабой? — нахмурилась она.

— Нет, нет, ты очень сильна! — поспешил замять конфликт, — Просто твой дар уж слишком необычен по сравнению со стихийными школами. Противники могут посчитать нечестным нападение десятка деревянных монстров. Плюс, девушек за бойцов редко считают, а еще ты, извини, как и я — чужачка. Проигрывать соперникам будет вдвойне обиднее, могут попытаться отыграться вне ринга.

— Пусть только попробуют, — хищно улыбнулась Таня.

— В этом вся проблема, — продолжил я, — Ты уделаешь их, а они пожалуются роду. Не стоит ждать благородства от мерзавцев. Твои родные — далеко, а враги — на расстоянии вытянутой руки. Прости, — спохватился я, заметив маску грусти на лице девушки.

— Да ничего, все верно, — вздохнула она, — Я тут тоже никому не нужна. Приютишь меня к себе в клуб? — Таня через силу улыбнулась.

— Конечно! — излишне радостно ответил я, дабы не оставить и шанса на сомнения в искренности. Все, что я рассказал, было правдой, но такого поворота не ожидал. Заодно разум зацепился за слово 'тоже'. Все интереснее и интереснее.

Вместе мы дошагали до одноэтажного корпуса. Здание сверкало свежей покраской и огромными вымытыми окнами, метров шесть в высоту, занавешенными тканью с той стороны. Рядом было безлюдно — собственно, когда я записывался в журнале не было других желающих — но когда это было, почти в первые дни.

— Закрыто, — Таня подергала ручку входной двери и постучалась, — Звонка тоже нет. Зря шли.

— Давай заглянем одним глазком? — заговорщицки подмигнул одним глазом и сконцентрировался на внутренней части двери. К счастью, замок с той стороны открывался поворотом механизма, а не ключом, так что через десяток секунд послышался звук двух полных оборотов и дверь приоткрылась.

— Как ты это сделал? — удивленно хлопала глазами соседка.

— Тебе что-то скажут слова 'аэродинамика' и 'эхолокация'? — припомнил я ей и улыбнулся.

— Само собой, — не тут то было.

— Так вот — ничего общего, — хмыкнул, открывая дверь шире и вступая внутрь.

Сквозь плотную ткань на окнах свет почти не проходил, но даже того, что есть, было достаточно для констатации факта.

— Но тут же ничего нет! — эхо звонкого голоса Тани несколько раз отразилось от высокого потолка, стен и вспугнуло крысу.

Внутри действительно ничего не было — лишь пыль и затхлый запах воздуха.

— Ничего не понимаю, — я почесал затылок, — пойдем, спросим?

— У меня есть телефон школьного совета, — Таня достала прямоугольник сотового и быстро нашла нужную строчку, — Сейчас узнаю.

Мне осталось переминаться с ноги на ногу и прислушаться к скоротечному разговору.

— Что сказали? — спросил сразу, как девушка завершила вызов.

— Клуб существует, но не работает, — задумчиво ответила она, — Это как так может быть? Инвентарь убран в связи с ветхостью.

— Ну сенсей, ну молодец. Да что удивляться — он то в клубе этом наверняка состоял! Пятьдесят с чем-то лет назад. Эх, — в душе была смесь горечи с неоправданными ожиданиями, — И преподавателя наверняка нет.

— У меня есть идея! — глаза Тани блеснули энтузиазмом. Телефон был мигом извлечен из сумочки и переведен в режим смс, — Не подсматривай! — пальчики девушки так и запорхали над поверхностью.

— Какая идея?

— Сюрприз! — важно ответила соседка, отправляя сообщение, — Будешь должен.

— Вот еще, — буркнул я, все еще не понимая, что могло прийти ей в голову.

— Ой, не благодари, — отмахнулась она, не прислушиваясь, и вновь уцепилась за мою руку, — Сейчас куда?

— Я — на работу, — было слегка грустно от первого дня, идти в город праздновать совершенно не хотелось.

— Хорошо, — моментально погрустнела Таня, — подкинешь домой?

— Конечно, — улыбнулся я и воспользовался своим сотовым, — Шофер, машину ко входу. Что значит, я вконец офигел? — я прижал трубку рукой и прошептал тихо смеющейся девушке, — Вот с такими людьми приходится работать! Ладно, вызовем такси.

* * *

Кавати-доно плотно закрыл окна, двери и приготовился священнодействовать. С возрастом остается так мало доступных удовольствий, так что к редким из оставшихся Макото-сан относился с особым пиететом. Перед ним на белоснежной скатерти разместилась большая тарелка с мисо-супом, небольшой рюмочкой рисовой водки — для аппетита, и еще пара блюд. Старик не торопился брать столовые приборы, присел поближе и вздохнул аромат. И уже только потом легонько зачерпнул ложкой порцию и приблизил ко рту, осторожно придерживая бороду.

Дом тряхнуло ударом. Мисо-суп чуть не выскользнул из ложки, тарелки же легонько подпрыгнули.

— Девочки пришли из школы, — расстроенно подумал глава рода Кавати и с куда меньшим желанием принялся есть.

Через пару секунд новый удар заставил здание задрожать.

— В конце концов, я виртуоз или кто! — дед возмущенно хлопнул ладонью по столу и подошел к окну, выходящее на додзе. Макото-сан посмотрел, чем занимаются внучки, на секунду задумался и вернулся к столу, — Виртуоз! — стол со всеми предметами и стул, на котором сидел старик, взмыли в воздух, а пелена сферы искажения закрыла его от посторонних звуков, — Так то лучше, — улыбнулся он, продолжая поздний обед.

На полигоне тем временем Юко мощнейшими ударами воздушного молота вбивала стальную статую с небрежно намалеванным лицом одного молодого человека в землю.

— Да как он посмел! — восклицание сопроводилось очередным ударом стихией, — Я все выходные почти не спала, а он!

— Юко, мы же были на дне рождении подруги, на яхте. Там никто не спал! — Ай уселась в отдалении, чтобы не попасть под отлетающие комья земли, и пыталась достучаться до разума сестры.

— Но я то страдала!

— Могли бы просто позвонить и извиниться, — буркнула Ай.

— Приличные девушки никогда не звонят первыми! — наставительно ответила Юко и загнала статую еще на пару сантиметров в землю.

— Но мы же были виноваты.

— Даже если виноваты!

— Тогда мы никогда не помиримся, — расстроилась Ай, — тем более после того, как он увидел нас в компании.

— Братья подруг не считаются! — земля вновь содрогнулась.

— А он знает? — фыркнула Ай. — Может, он ту девушку назло нам нашел, а ты бесишься.

— Вот прямо за минуту и нашел? — Юко вытерла со лба пот и повернулась в сторону подруги.

— Мириться надо, — понурилась Ай.

— Я придумала! Надо, чтобы он сам к нам пришел!

— А как? Раз три дня его не было, — вздохнула сестренка, — И не звонит.

— Это же элементарно! — засияли глаза Юко, — Сопрем его кресло от боевого робота! Придет — никуда не денется.

— А как он поймет, что это были мы? — с надеждой спросила Ай.

— Элементарно! Оставим два цветка — сразу же догадается, — Юко развернулась в сторону дома, — Идем, нам нужен план!