Повелитель миражей

— Ага, — смиренно соглашаюсь с внучкой сенсея, — Ну, я пойду, вы уж между собой сами решите! — и, сделав ручкой, прошмыгиваю в двери школы.

— О, Березин-кун! Ты то мне и нужен, — радостно встречает меня преподаватель по информатике, бесцеремонно лапает за руку и тащит на второй этаж, — Опять сбой, понятия не имею почему.

И что за манера у всех сегодня — тащить меня без спроса? Хотя-я, что скрывать — мне и самому интересно. Информатика — единственный предмет, не вызывающий в школе желания биться головой о парту. Структурированные строки английского языка, английская документация — вот, где рай! Тишина и сосредоточенность под мерный звук стука клавиш. Это вам не ад японского языка, японской истории и японской литературы. Математика и физика еще кое-как спасали в безнадежном океане информации чужой культуры, скрашивая пятерками стройные ряды "хорошо" по "гуманитарным" предметам. По информатике же было что-то вроде "пять с бонусами" — теми самыми бонусами, что превращали мои честные "трояки" в "четверки". Учебное заведение получило гранты вычислительной техникой и буквально захлебнулась в роскоши серверов и компьютеров, так как обслуживать все это добро предлагалось собственными силами. В школе же информатику-то проходили на уровне текстовых редакторов, что отражало уровень подготовки самого учителя, какие им сервера? Вот и пришлось доброму Диме впрячься в процесс информатизации родного заведения, не бесплатно, само собой.

— Так, что тут у нас? — мудро заявил я, приватизируя бесхозную кружку с горячим кофе возле клавиатуры, — К-хм, это мы мигом.

— Вот и отлично! — просиял учитель, — а я кофе я себе еще налью, не переживай.

Да я и не переживаю, что уж. Пока преподаватель ходил в учительскую, заглянул в камеры наблюдения за двором. Надо же — никакого хаоса и погромов, две сестрички мило устроились на скамейке возле входа и о чем-то шепчутся. Что все мирно — хорошо, а вот сговор двух фурий вызывает определенное беспокойство.

— Такаши-сан, вы не против, если я задержусь в школе допоздна? — спросил я у вернувшегося с новой кружкой преподавателя, — возникла новая проблема, возможно придется работать всю ночь.

— О-у, Дим-кун, а тебя отпустят дома? — взволнованно уточнил Такаши и поставил свою кружку на стол.

— Конечно! Я предупрежу по телефону, — бодро отозвался я. Лучше мне тут денек пожить, честно говоря. Или два, больший срок сестры обычно не злятся.

— В таком случае, как скажешь, — радостно кивнул учитель. Еще бы, ему за мою работу платят очень даже солидную сумму, но я не в обиде, денег хватает.

На четырех родительских карточках оказалось больше, чем обычный человек способен потратить за жизнь, даже с учетом капитальных трат — на машину или жилье. Естественно, если задаться целью промотать — то и на месяц не хватит, но я вполне скромен в запросах. Очень скромен — переключаю внешнюю камеру на вид парковки. Двухколесный тысячекубовый монстр терпеливо дожидается своего всадника. Вот что примиряет меня с муравейником японской столицы, духотой токийского метро и дикими пробками — сила и свобода чуда технологической мысли. Владение воздухом пресекает любые аварийные ситуации. Правда, водить в шестнадцать лет нельзя — но, как оказалось, с подделанными правами — можно. Увы, не сегодня — вздыхаю я.

— Дим-кун, — ледяной тон заставляет вздрогнуть. И почему я решил, что в безопасности?

— Да, драгоценные мои, — копирую выражение лица кота из известного мультика. Не помогает.

— Я хотела бы видеть тебя сегодня на додзе, — Ай-тян чеканит фразу, словно гвозди забивает в крышку гроба.

— Тебе не понравилось? — смущенно отвожу глаза, — А я так старался.

— Что не понравилось? — подозрительно произносит Юко. Вот опять — ведь секунду назад ее не было!

— Ничего особенного! — маска невозмутимости на лице Ай на мгновение разбивается, открывая лазейку смущению.

— Первый поцелуй в моей жизни ты называешь "ничего особенного?", — горестно вздыхаю я, — Зачем мне тогда жить!

— Ай-тян? — Юко грозно нависает над сестренкой.

— Я... он..., — глазки Ай бегают, на щечках выступает обличительный румянец, — Он все врет!

— Ничего подобного! — на этот раз возмущаюсь я, — У меня есть запись с периметра слежения! Сейчас принесу!

Пылая праведным гневом, целеустремленно покидаю кабинет. Рука в кармане не глядя отстукивает Такаши смс-ку, мол все уже сделано, а сам я напитываю организм бахиром и выпрыгиваю в раскрытое окно коридора. Ветер мягко и беззвучно позволяет приземлиться. Еще один рывок — и двигатель Хонды взрыкивает разбуженным монстром. Покорёженные ворота распахиваются от порыва ветра, выпуская байк вместе со мной на простор дороги. Спасение!

— Дим-кун, я жду объяснений, — мягко шепчет голос Юко на ушко. Еле удерживаю руль прямо и осторожно смотрю в зеркало заднего вида. Холодный комок прокатывается по горлу. Позади, слегка прижавшись ко мне, недобро улыбается сестренка Ай.

Что менее болезненно — объясняться с девушками, выброситься с эстакады или вырулить на встречную полосу перед грузовиком? Хм-м. Кстати, а почему мы не движемся? Недоуменно смотрю вниз — колеса в бешенном темпе крутятся на ладонь выше земли. Глушу мотор, цепляю шлем на руль и поворачиваюсь телом к Юко.

— В общем, все было так, — деловито начинаю, — я лежал на моем любимом месте, пришла Ай. Начала меня тащить на экзамен и даже слушать не стала, что я его уже сдал. Поэтому, я повалил ее на землю, а чтобы она не ударилась, придержал за попку. Вот так, — мои руки обняли Юки в указанном месте, — Ай-тян захотела меня убить — вот прямо как ты сейчас, ага, именно такое выражение лица у нее было — поэтому я решил сбить ее с толку, обнял за плечи, — мои руки плавно переместились выше, — и поцеловал, — я бесцеремонно прижался губами к губам Юко, — вот примерно так. Потом Ай чуть не располовинила меня надвое, и я решил сбежать. Отчет закончен.

Мотоцикл брякнулся колесами о землю. От Юки волнами растекалось то, что у японцев называется "яки" — по нашему "жуть кошмарная, смертоубийственная".

— Ах да, я еще похвалил ее прическу! — я слегка хлопнул себя полбу, слез с байка и уточнил, пересиливая нескончаемый поток яки, — Придержи руль, пожалуйста.

Девушка механически схватилась за ручки, слегка продавливая их своей силой.

— Умница! Надеюсь, ты умеешь его водить? — я одним движением включил двигатель и отпрыгнул в сторону.

— Кв-и-и-и! — раздался крик в сотне метров впереди, продолжая удаляться.

А теперь — бежать, очень-очень быстро бежать!

Мягко тренькнул телефон в кармане — Макото-сан собственной персоной!

— Да, сенсей? — уверенно ответил я, не снижая скорости,

— Дим-кун, у тебя все хорошо? — голос старика выражал нотку беспокойства.

— Все отлично, Макото-сан! — бодро отозвался, огибая очередной столб.

— Внучки звонили, сказали ты в больнице с тяжелыми переломами, — в голосе появились ехидные нотки.

— Нет, я цел и здоров! — правда, чуть не спотыкнулся от такой информации.

— Вот как. Это радует. Ничего не хочешь добавить?

— Что бы они ни говорили, не верьте им, пока не увидите тело! — выключаю связь и беру резко влево. Вот он — зев входа в метро.

Автоматически пристраиваюсь к широким людским рядам и даю эскалатору увезти себя в чрево подземной змеи.

Куда бы отправиться сейчас? А пойду-ка я за новым байком! Вагон метро вжал меня в тела попутчиков и поумерил хорошее настроение. Вот так вот — в любой час времени, хоть утром, хоть вечером. Сотни людей втискиваются в прямоугольник пространства, упираются стеклянным взглядом в стены и медитативно покачиваются в такт движению. Один воздух на всех, кроме меня. Все таки есть плюсы в контроле над стихией. Правда, соседи недовольно косятся на мой пятачок свободы, но влезть внутрь него им не удается. Мягкий голос объявляет мою станцию, толпа, словно пробку, выдавливает тело из вагона. Вот потому я люблю байк и резко негативно отношусь к общественному транспорту — он видится мне ленивым монстром, пережевывающим людей всю поездку, чтобы брезгливо выплюнуть под конец. Бр-р.

На рынке редко интересуются подлинностью документов, это вам не магазины с кредитными историями. Так что уже через час аналог моего старого байка нес меня по улицам. Чуть впереди воздушная линза убирает сопротивление воздуха и повышает аэродинамику двухколесного монстра. Заодно — страхует от аварии. Идиотов за рулем тут не меньше, чем на родине, потому приходится быть вдвойне бдительным, но пока проносит. Даже в случае аварии я останусь жив, однако последующие разбирательства со страховками — или быть может — жертвами другой стороны — вещь неприятная.

Что бы поделать следующие два дня? Экзамены завершены, средняя школа подержит у себя еще недельку наши документы, а потом вернет вместе с аттестатом зрелости. Дальше — старшая школа на три года или работа. Старшую школу родители не оплачивали, так что выбор полностью на моих плечах. Я не замахиваюсь на элитные заведения, но потребность в "корочке" дипломированного спеца понимаю отчетливо. В Японии образование — не пустой звук. Это на родине от студента требуют "заносить деньги" и "приносить зачетку", о чем большинство работодателей вполне в курсе. Тут же иначе — нет диплома, значит — судьба рабочего ждет, а заодно запрет на занятие большинства управляющих должностей. Да и отношение... незавидное.

Мягко тренькнул телефон, давая знать о пришедшей смске.

"Возвращайся, мы тебя простили".

А как же, уже несусь. Нет-нет, срок полураспада гнева внучек мне известен, раньше двух дней дома делать нечего.

Видимо, подсознание взяло руль в руки — иначе не объяснить, что перед глазами оказалась вывеска старшей школы Данашафу. Наперерез уже бежала пара охранников, яростно махая руками, мол, кыш отсюда. Элитное заведение для аристократии, да еще в период подачи документов — вот охрана и суетится. Неплохое здание — автоматически отметил я, глядя на трехэтажный корпус в духе стали и стекла. Лениво развернулся, обдав пылью незадачливых секьюрити, и отправился обратно.

Так и так необходимо где-то ночевать. В душе вновь возникло знакомое чувство борьбы. Много лет я не был в доме, где раньше мы жили с семьей. Память ранит куда сильнее железа, чувства смешивают мысли и рождают панику. Я старался спрятать воспоминания о былом — не отказаться или забыть, а именно спрятать, чтобы они не мешали мне жить, не давили гнетом тяжелых мыслей. Все равно я не мог сделать ничего — на родине не осталось знакомых, новости из России констатировали давно известные факты — род Березиных уничтожен, герб перевернут. Никаких деталей, даже те знакомые родителей, что время от времени оказывались рядом, мало что могли пояснить — был бой, погибли все — и чужие, и свои. Остался один я, но, видимо, кланы посчитали удобным завершить конфликт на уровне уничтоженных родов. Наследство — в четырех карточках виза, остальное давным-давно поделено и растащено кланом.

Старик Макото рекомендовал забыть прошлое и начать все заново. Я изобразил согласие, до поры до времени скрыв эмоции в глубине души.

Сегодня пришло время растревожить старые чувства, вспомнить свои корни перед очередным шагом во взрослую жизнь. Дом совсем не изменился с тех пор — за садом ухаживали слуги, не давая ему одичать. Официально земли и здание принадлежали какому-то древнему японскому роду, но за заслуги моей семьи отданы нам в аренду на сотню лет — отец перестраховался даже тут, оформив документы лично на меня. Думаю, он знал риск и четвертая пластиковая карта — самая "богатая" — была тоже от него.

— Приветствую, Березин-сан, — механически поклонился слуга, — Мы вас не ждали, покорнейше просим подождать двадцать минут, ужин будет готов.

— Спасибо, — кивнул я в ответ. И как его звали? Совсем вылетело из головы.

Я обошел все комнаты, посидел на постели родителей, повалялся на своей кровати, завершив обход в тренировочном зале.

— Добрый вечер, сенсей, — вот так встреча. И ведь слуга ни словом не обмолвился о госте, наверняка дед попросил. Культ возраста в Японии развит так же сильно, как культ личной силы — да и старика слуги знают.

— Прости за визит без приглашения, — слегка поклонился Макото-сан, — Я решил, что ты придешь сюда.

— Что-то случилось? — поддерживаю беседу, не совсем понимая что говорить.

— Если ты про проделки девочек, то это пустяк, — отмахнулся учитель.

Ничего себе пустяк! Полпарка распахали! И ладно мы уже завершили учебу — не придётся выслушивать очередную нудную речь от директора, но счет он явно не поленится выставить!

— Да не убили бы они тебя, — ухмыльнулся сенсей, — а захотел бы — мог и сам их скрутить.

— Вот еще — бить девчонок, — буркнул я.

— Хе-хе, — довольно сощурился старик.

— Вы ведь не за этим пришли? Не мирить же меня с внучками? — решил я спросить напрямик.

— Верно, я хотел поговорить о твоем прошлом и будущем. Ты уже выбрал себе школу?

— Нет, — развел я руками, — Думаю, что-то поближе к дому. Разницы особой нет.

— Разница есть, — отозвался старик и принялся задумчиво теребить кончик бороды, — сегодня пришел запрос на твое имя в школу, из России. Объявился опекун.

— То есть? Кто-то выжил из рода?

— Нет, — вздохнул старик, — Их интересует твое наследство, а не ты.

— Так у меня же все забрали? — вопросительно поднял бровь.

— Все, да не все, — хекнул сенсей, — Большинство компаний — акционерные, их крупные паи находятся в руках иностранных фондов, это обычная практика.

Я кивнул — вполне нормальная ситуация. Порой вообще не понятно, кому принадлежит компания. На фасаде одни лица, а на самом деле — мутные фонды, зарубежное участие. Такое сплошь и рядом. Покупаешь немецкое — а оказывается, что фирма давным-давно принадлежит Китаю.

— Так вот, большинство фондов в свою очередь принадлежат другим фондам, эти фонды — еще одной цепочке собственников, пока все не доходит до ма-аленькой фирмы на Каймановых островах, сто процентов акций которой принадлежат некому Дмитрию Березину. Этот факт вскрылся совсем недавно, вот пираньи и всполошились.

— Что будет дальше? — я примерно представляю сам, но хочу узнать мнение старика.

— Сложный вопрос, — нахмурился старик, — Я бы сказал, что тебя убьют, но не все так просто. Главный род клана решил взять куш себе — у них в последнее время наблюдаются трудности с финансами. В этой связи два решения — опекунство с последующим разорением управляемых фондов или насильственный перевод собственности. Заставят подписать бумаги и все. Но вот незадача, вся информация вышла на поверхность — ведь даже до меня дошли слухи. Убивать тебя никто не будет, более того — твой герб восстановлен.

— Вау, — безо всякой радости отреагировал я, чтобы не молчать.

— Так что, граф Березин, мои поздравления, — иронично кивнул дед.

— Так значит, опека?

— Именно, опека уже зафиксирована в суде. Пираньи получили доступ к накопленным на счетах процентам, однако лимит доступа к финансам весьма жесткий.

— Короче, им мало, — утвердительно кивнул я.