Мой идеальный смерч

Огромное спасибо за помощь в правке и

всяческой поддержке

Марине, Оксане и Алексе=)

Мой идеальный смерч

В шторм любая гавань — спасение

(английская поговорка)

Часть первая. Чип и Дэйл играют влюбленных.

Если меня попросят описать этого человека, я, не задумываясь, тут же скажу все, что о нем думаю, мало того, я сделаю это с непередаваемым удовольствием. Бестактный, наглый, противный тип с идиотским чувством юмора и завышенной самооценкой. У него дурацкая улыбка, которую все девчонки находят обворожительной, детские ямочки на щеках, глупая татуировка прямо на шее и дар выводить из себя нормальных и порядочных людей. В голове у него ветер, на уме — гормональные глупости, а язык этого парня — самый главный враг как его самого, так и тех, кто находится рядом. Одним словом, он — первостепенный болван и невежа. Кретин, короче, редкий.

Все это я выскажу на одном дыхании. Потом, сделав паузу и судорожно вздохнув, я, немного смутившись, добавлю, что вообще-то не все так печально. Частенько он бывает добрым, как прямой потомок Дедушки Мороза, заботливым, веселым и жизнерадостным. И только иногда бывает грустным, как осенний холодный дождик. Когда необходимо, он без страха высказывает свое мнение окружающему миру вслух и делает это так громко, что мир не только прекрасно слышит его, но и отвечает. Иногда этот тип и мир смеются вместе, как старые друзья, а остальные наблюдают за ними и... завидуют? Да, точно. Или, по крайней мере, удивляются кое-чьему везению и удаче.

А еще этот парень до ужаса харизматичен. От него прямо-таки исходит аура животного магнетизма, которая привлекает к себе всех окружающих и плавно, почти незаметно, но твердо притягивает к нему. Я честно пытаюсь не подпасть под его обаяние. Потому что знаю: как только я ему поддамся, у меня не хватит сил его обзывать и давать подзатыльники. Мой барьер, принимаемый другими за хамство и инфантильность, падет, и я влюблюсь в него. И тогда пропаду, точно пропаду! Ведь к тому же этот парень еще и очень симпатичен.

Да, он такой, мой молодой человек, и я не знаю, изменится ли он когда-нибудь, или навсегда останется таким же разгильдяем-милашкой? Впрочем, это не так уж и важно. В те редкие моменты, когда он не выводит меня из себя, мне весело с ним и очень тепло — как в зимний предновогодний вечер под шерстяным пледом с чашкой ароматного горячего шоколада в руках. К тому же мы с ним вроде бы официальная пара. "Вроде бы" — ключевые слова. Наши отношения не совсем адекватны, как и он сам. Не знаю, кем мы друг другу приходимся, и чего ожидаем друг от друга. Я много размышляла над этим, но так и не пришла к какому-то конкретному выводу. И что мне делать — я не знаю.

Иногда мне кажется, что у меня очень странный парень. И странные отношения.

И не только мне — окружающие в этом абсолютно уверены. Родственники твердят, что не понимают наших отношений — они полностью убедились в правоте поговорки "любовь зла, полюбишь и козла", и вообще кого угодно. Правда, они без ума от этого человека, и "козлом" в данном случае считают меня, потому как не понимают, почему он выбрал меня в "любимые девушки".

Друзья упрямо твердят, что "среднестатистическая влюбленная пара не ведет себя так по-глупому смешно, задиристо и офигительно романтично одновременно". Его френды и мои подружки уверены, что у нас либо "чувства навсегда", либо мы просто поиграем друг с другом и вскоре расстанемся.

Однокурсники же отчего-то считают, что наши отношения настолько свободны и легкомысленны, что каждый из нас может встречаться с кем угодно и в принципе делать все, что захочется. Однако они все равно не перестают умиляться на нас.

Если бы я смотрела на нас со стороны, мне бы не пришло в голову назвать нас влюбленными. Если только в те неловкие моменты, когда нам приходится ходить, взявшись за ручки, и улыбаться друг другу, но и тогда нас с легкостью можно принять на непохожих внешне брата и сестру. Однако посторонние все равно считают, что мы встречаемся.

Ни у кого и мысли не возникнет, что на самом деле мы никакая не парочка, пусть даже дико экстравагантная, а заложники сложившихся обстоятельств. Обстоятельства эти, впрочем, довольно-таки интересные, и кому-то даже могут показаться веселыми. И с тем, что все произошедшее — одна большая глупость, я согласна. Когда я вспоминаю обо всем, что с нами произошло, мне часто становится смешно, иногда чуть-чуть грустно и даже немного жаль, что ничто из этого больше не сможет повториться. Прошлое ведь не вернешь, так? А мне теперь остается только вспоминать обо всем и улыбаться.

Началась вся эта история совсем недавно. Я не помню точных дат, и в памяти осталось лишь то, что время нашего знакомства выпало на удивление теплый майский денек. В тот день солнце, с нетерпением ожидавшее наступления лета, решило, наконец, вытащить из запасников все свои многочисленные прозрачные песочно-желтые лучи и аккуратно опустить их на Землю, чтобы окончательно отогреть ее от холода.

Из-за диких пробок, затормозивших движение едва ли не на всех основных дорогах города, я опоздала на первую пару и была вынуждена почти сорок минут торчать в коридоре, ожидая ее окончания — препод, читавший лекцию, терпеть не мог опоздавших. Поэтому мне оставалось лишь сидеть на широком подоконнике, напротив двери в аудиторию, подставляя спину солнечным лучам, и читать учебник по скучной философии. Ведь семинар по этой достойной научной дисциплине должен был состояться уже через пару часов, а я совсем не была готова.

Меня клонило в сон, но я, зевая, упорно продиралась через жуткие формулировки и невозможные понятия, а потом и вовсе зависла на размышлениях Цицерона о судьбе.

"Я признаю, что не от нас зависит родиться с острым умом или тупым, сильным или слабым. Но тот, кто из этого сделает вывод, что не в нашей воле даже сидеть или гулять, тот не видит, что за чем следует. Пусть верно, что рождение людей, талантливых или тугодумов, крепких или слабых, вызвано предшествующими причинами, из этого не следует, что даже то, что они сели или пошли гулять, или делают что-то, тоже предопределено и предустановлено изначальными причинами".

Когда мне надоедало читать, я украдкой смотрела в телефон — на фотографию человека, который был мне дорог. Снимок я сделала пару дней назад, на физкультуре, когда весь наш поток, а также куча ребят с эконома, получив карту местности, носился по лесу в поисках табличек с нужными номерами. За определенное время нужно было найти и обежать все указанные в карте пункты и отметится на них.

Эта веселое времяпровождение называлось спортивным ориентированием и проходило в лесу, непосредственно около корпусов университета. Оно с трех сторон было окружено многочисленными деревьями, довольно массивными и высокими, и какой-нибудь дурак, наверняка, смог бы в них и заблудиться при случае. Кстати, место получения моего высшего образования расположено было на самом краю города, поэтому и соседствовало с лесом.

Итак, я смотрела в экран своего сотового телефона, любовалась улыбающимся лицом парня, который мне безумно нравился, и сама улыбалась ему в ответ. Фото получилось отменным. Никита — так звали объекта моих симпатий — стоял напротив меня, засунув одну руку в карман. Второй рукой он в это время жестикулировал, разговаривая со своим лучшим другом. За три года безответной любви я узнала о Нике Кларском многое, очень многое, в том числе и то, что светловолосый высокий парень, носящий очки в тонкой оправе — его одногруппник и просто хороший приятель.

Мой милый ослепительно улыбался, чему-то дико радуясь. Он разговаривал с другом, и совершенно не замечал того, что объектив камеры моего сотового телефона направлен прямо на него. Миг — и я стала счастливой обладательницей фотографии этого сероглазого очаровашки с широкими плечами и ангельским взглядом.

Почему он был так счастлив, я не поняла, только слышала что-то вроде:

— Ты прикинь, Егор, я, наверное, дурак, что сначала не мог, но все получилось. И никакой конкуренции.

— А если бы она была, конкуренция?

— Тогда было бы хуже, — его смех в тот момент показался мне очень очаровательным.

— Это так здорово, я даже и представить себе не мог! А сначала реально боялся, как мальчишка, а теперь... — у Ника не слишком громкий голос, а подойти ближе я не могла, поэтому, что его так осчастливило, не узнала.

— Ты даже сам на себя сегодня не походишь, — отвечал ему друг, поправляя очки на переносице. — Я рад, что все получилось!

И я была рада, хотя даже не предполагала, о чем говорят эти двое. Если человек, которого я люблю и считаю своим персональным принцем, счастлив, то почему бы и мне не порадоваться за него, верно? Я бы в тот день еще долго радовалась, если бы физручка не позвала меня к себе и не заставила сдавать кросс, который все пробежали еще на прошлой неделе, когда я прогуливала ленту. Это мой последний кросс в универе — третий год обучения заканчивался, а вместе с ним я избавлялась и от "любимой" физкультуры. Ее курс занимал как раз шесть семестров. Последнее, что я услышала, перед тем, как уйти вслед за торопящейся преподавательницей, было неожиданно радостное приветствие второго физрука, дядьки, вообще-то, строгого и гневливого:

— Смотрите-ка, кто к нам пришел! Господин Баскетболист! Пошли, пошли со мной, дьяволенок, давненько я тебя не видел...

Кто там был дьяволенком, а кто господином, я уже не видела. Да мне это было совершенно безразлично. Главное — у меня был вожделенный снимок, ведь раньше Никиту я фотографировала криво-косо, боясь, что он меня заметит, и как следствие ничего у меня не выходило. Зато теперь... Все было замечательно. Не удивительно, что я блестяще пробежала кросс!

Я была так счастлива, когда рассматривала это фото, что, даже в автобусе, не замечала ни толкучки вокруг, ни постоянных раздражающих пробок. Засмотревшись на фотографию я едва не пропустила собственную остановку. В тот день спать спокойно я не могла — все любовалась на своего Ника, как помешанная фанатка на автограф кумира. Жаль, конечно, что при себе у меня не было цифрового фотоаппарата, тогда снимок получился бы крупным и четким, и я бы распечатала и повесила его себе на стену. Как когда-то в детстве развешивала постеры с изображением любимых звезд... Да-да, чтобы не говорили мои подружки-сестрички, учащиеся вместе со мной в одной группе, Никита Кларский для меня — идеал. Лучший мужчина на свете.

Кстати, это самая удачная фотография Никиты, сделанная мною за все три года обучения в университете. Все те же приятельницы, частенько и очень нетактично намекающие, что я похожа на сталкера, говорили мне, что раз уж я так хочу быть вместе с Никитой, мне следовало бы рассказать ему все о своих чувствах, а не заниматься молчаливым обожанием издали. К тому же пока у него не было девушки, а это, как говорит одна из моих драгоценных подруг, Лида, "неоспоримый плюс, потому что пока он свободен, можно рассчитывать хотя бы на одно свидание!". Я и рассчитываю, вот только пока у меня как-то не очень с этим ладится. Но, отбросив все сомнения и страхи, поставила перед собой задачу и уверена, что к четвертому-то курсу завоюю его.

Сказать-то, конечно, легко, но сделать это намного труднее. Мне при всем своем нелегком, горячем, как сковородка на печке, и даже эмоциональном характере не хватит смелости подойти к любимому человеку и признаться ему в своих чувствах. Даже на большее, чем "Привет, как дела?", меня не хватает, ведь мы едва знакомы. А знакомство наше организовала Лидия, знавшая, как оказалась, одного из Никитиных сокурсников с эконома. Поймав момент, когда он стоял около аудитории в ожидании начала лекции, подруга подошла поздороваться, а заодно познакомила со всеми стоящими парнями и меня. Хотя я вроде смелая и даже боевая, но, находясь так близко к собственному идеалу, жутко застеснялась. Еще бы, тогда у меня впервые появилась возможность пообщаться с этим парнем! Потом этих возможностей было еще несколько (подстроенных, естественно), но ни свое красноречие, ни веселый нрав я так и не проявила.

Вообще, мы учимся на разных факультетах и почти никогда не пересекаемся. Однако в этом году физкультуру нам сделали общей парой, и теперь я могла подойти к нему совсем близко. Тем более, что наши группы занимались на площадках, расположенных недалеко друг от друга, а спортивным ориентированием мы и вовсе занимались все вместе, большой кучей.

Иногда еще я встречала Ника в коридорах, в столовой, в библиотеке и даже на крыльце, у входа в здание университета, где он иногда стоял со своими друзьями. Изредка видела его рядом со своим сумасшедшим приятелем-одногруппником Димкой Чащиным. Кстати, Никиту я впервые увидела именно тогда, когда он разговаривал с Димой на крыльце университета.

И, каждый раз, когда я замечала Кларского, мое сердце радостно екало, а настроение стремительно взмывало под облака.

Именно по этой причине, чтобы взбодриться, я отрывалась от чтения нудной книженции по философии и разглядывала фото Ника. И это очень помогало мне в попытках собраться и сосредоточиться.

"Если пороки могут произойти от естественных причин, то их искоренение и полное уничтожение — так, чтобы тот самый человек, который был склонен к таким порокам, полностью от них избавился, — зависят уже не от природных причин, а от нашей воли, старания, упражнения (disciplina); и все эти вещи потеряют всякое значение, если на основании дивинации подтвердятся сила и природа судьбы".

Я оторвалась от Цицерона, вновь посмотрела в темно-серые глаза Никиты, и улыбнулась, проведя ярко-желтым ногтем по экрану мобильника. Я и не подозревала, что с другой стороны коридора ко мне приближается самое настоящее несчастье (а может быть и счастье, ведь это чучело было и остается везунчиком по жизни!). И оно не просто шло, оно катилось на всех парах, привлекая к своей персоне внимание тех, кто находился в коридоре, улыбаясь направо и налево и приветствуя многочисленных знакомых. Немного позже я поняла, что у этого дружелюбного психа каждый второй студент состоит в друзьях, готовых отдать за это залихватское чудо-юдо с татушкой на шее последнюю рубаху или любой другой предмет гардероба, хоть те же трусы.

Вообще-то, я много слышала о нем, студенте четвертого курса факультета иностранных языков. Как человек общительный, я живо интересовалась окружающими людьми, к тому же назвать меня букой, затворницей или серой мышкой никто бы не смог, даже если бы очень захотел это сделать.

Да, я часто видела его, несмотря на то, что, наши факультеты находились на разных этажах большого здания. Еще я слышала восторженные отзывы девчонок, которые ну просто до колик в неприличном месте хотели встречаться с этим парнем. Да и многие ребята считали незазорным пожать его руку при встрече. "Свой чувак", "правильный пацан", "классный парень" — так они называли этого брюнетика с лицом прославившегося актера, который с легкостью взобрался на Олимп, носящий гордое название Голливуд и покорил там всех своим актерским талантом и обаянием.

Его звали Денисом, правда, мало кто пользовался полным именем Дэн, Дэнни, Дэнв — так его чаще всего называли. Да и кличек у него было множество: шутливая — Лаки-бой, идиотская — Счастливчик Дэнв, грозная — Смерч (это потому что фамилия у него такая — Смерчинский, а вовсе не потому, что он силен, как атмосферный вихрь, сметающий все со своего пути со скоростью 150 км/ч). Ветреный и красивый весельчак, который не зря был назван неведомыми мне родителями Денисом в честь древнегреческого бога виноделия и веселья. Словно бог Дионис, парень имел широкую известность, как в университетских кругах, так и за их пределами. А все потому, что этот придурок жил, как самый настоящий ветер. За день он умудрялся побывать и здесь, и тут, и там, и даже где-то там, куда, казалось бы, нога человеческая еще не ступала... Поэтому все о нем все и знали.

Таким он был, этот Смерчинский, и я частенько видела его и слышала хвалебные отзывы о его персоне, но никогда не обращала на него внимания, понимая, что всюду есть свои "знаменитости", а мне по нраву больше "андеграунд".

В общем, я спокойно себе сидела на подоконнике, болтая ногами взад-вперед, как первоклашка, а мальчик-ветер вышагивал прямо по середине коридора, улыбаясь во весь рот. Я бы и не заметила его, и, может быть, даже не вспомнила о его существовании до самого выпуска, но он заметил меня сам. И, распрощавшись с панковатого вида дружками — при прощании он умудрился щелкнуть одного из них по лбу с потрясающим звоном — направился в мою сторону.

— Привет, я к тебе, — дружелюбно сказал Дэн, усаживаясь рядом на подоконник, при этом даже слегка потеснив меня. Мой рюкзак парень, ни капельки не стесняясь, сбросил на пол, отправив туда следом и свой собственный. Разрешения он, естественно, не спрашивал. Пришлось отодвинуться. Не хотелось мне сидеть, плотно касаясь плечом руки незнакомого молодого человека со смазливой харей и растрепанными темно-коричневыми, цвета горького шоколада, волосами. Ну не люблю я понятия "шатен" или "русый", слишком уж они для меня размыты, поэтому и определила цвет его хаера, как шоколадный. А волосы у него, кстати, были прикольными: немного волнистыми, спадающими длинными прядями на шею и закрывающими пол лба.

— Привет, — оторвалась я от учебника по философии и в упор посмотрела на вновь пришедшего. Надо было не разговаривать с этим весельчаком, а бежать куда подальше. — Чего тебе?

С остальными парнями, особенно с теми, кто не был похож на моего любимого Никиту, я не церемонилась ни капельки. Может быть, именно поэтому у меня к третьему курсу университета все еще не было нормальных отношений с противоположным полом. Мне хотелось встречаться с Ником или кем-то, кто хотя бы отдаленно напоминал его. Однако такой парень мне пока не встретился, а ходить на свидания с тем, кто не вызывает во мне симпатии, совсем не хотелось. На таких встречах было скучно. Нет, было мегаскучно!

— Меня зовут Дэн, — представился непрошеный гость, отобравший у меня половину подоконника, который моя попа успела занять гораздо раньше, между прочим! — Я с иняза.

— И? — не могла понять я, чего он хочет от меня.

— Иии... я хотел бы знать твое имя. Это ведь не тайна? — источая нечеловеческое дружелюбие, поинтересовался парень. Приятный у него голос, однако, проникновенный такой, тембр слегка вибрирующий, интонированный. Голос, как у профессионального манипулятора. Или жулика.

— Итак? Your name?

— Ну, Маша, — коротко ответила я, с удивлением глядя на молодого человека.

— Отлично, Мария! Библейское имя. Кстати, оно означает "желанная". А некоторые источники говорят, что "горечь", — продемонстрировал он мне свою эрудицию. — А учишься ты на....

— На "отлично", — не моргнув глазом, соврала я, заядлая троечница, которая "пятерками" перебивалась исключительно редко: только по тем предметам, которые вызывали во мне интерес. Ну и везло мне иногда. Да и списывать я мастак.

— Это здорово. Я тоже отличник, — вновь улыбнулся Денис, закидывая ногу на ногу. Моя нога была закинута в ту же сторону, да и левая рука так же подпирала подбородок — сидели мы идентично. Тогда я не придала этому значения, и только спустя какое-то время поняла, что Мистер Смерч неосознанно повторяет жесты и движения людей, чтобы войти к ним в доверие. Так же бессознательно он запоминает и постоянно употребляет в разговоре имена собеседников. Он никогда их не путает и не забывает, словно его мозг с рождения знает, что самое сладкое слово для человека — его имя, произнесенное вовремя.

— Отличник? Поздравляю, — буркнула я.

— Спасибо, — без всякой издевки поблагодарил он в ответ.

— Да пожалуйста.

Красивый, популярный, приятный, так еще и умный. Где справедливость в этом мире? У многих нет ни того, ни другого, ни третьего. Нет, я не про себя — себя-то я считаю великолепной очаровашкой, просто характер у меня сложный, а так я вполне мила и симпатична. Когда не злюсь, не туплю, не упрямлюсь и не дурачусь. А делаю я это часто. Впрочем, неважно...

— Я рад за твои оценки, но у меня немного другой вопрос, Маша. Не про то, как ты учишься, а где?

— На пятом этаже, — с раздражением ответила я, не понимая, чего от меня хотят. Сейчас мы находились на первом, поскольку наша пара проходила в одной из самых больших аудиторий университета, расположенных как раз на этом этаже.

— А я на втором, — засмеялся Смерч, услышав мой ответ. — Ты ведь с факультета искусствоведения?

Надо же, знает, откуда я. Интересно...

— Да, с него, родимого. А откуда инфа?

— Кафедра рекламы и социально-культурной деятельности, 32 группа? — продолжал дальше свои странные расспросы Дэн.

— Вообще-то да, а как ты догадался? На мне ведь это не написано, — тут же заинтересовалась я. В голову, звеня весенними колокольчиками, влетела мысль в виде зеленого головастика, сжимающего в неизвестно откуда взявшихся руках транспарант: "Я ему нравлюсь, что ли?!". Навстречу зеленому поплыл, виляя хвостиком, фиолетовый. В его лапках качалась из стороны в сторону табличка: "О, да, мечтай. Но что ему в таком случае нужно?".

Конечно, у меня есть Никита, и я его не променяю ни на кого, но тот факт, что такой видный парень мною интересуется, окрыляет...

— Я волшебник, — он подмигнул мне. Вот черт — а ресницы у него тоже коричневые, но чуть светлее волос, и длинные, как у Барби! По крайней мере, длиннее моих собственных. Раза в два. Может, он их наращивает, клоун?

— Волшебник, который все еще учится? — вспомнился мне знаменитый советский фильм.

— Нет, который сам всех учит, — серьезно отвечал парень и в доказательство похлопал себя по груди.

— Да?

— Да. Кстати, волшебник становится плохим, — миг — и на его лице вновь появилась очаровательная улыбка, а на щеках — ямочки, как у ребенка. Нашкодившего такого.

— И что плохой волшебник желает узнать от обычной простолюдинки? — решила я пококетничать в кои-то веки. Настроение ползло вверх. Теперь в голове летали искрящиеся вывески: "Он с тобой заигрывает!".

— Волшебник хочет узнать кое-что интересное.

— Тайну?

— Да, загадочную тайну, — понизил голос Дэн. Хм, а у него и правда, как девчонки говорили, спереди на шее есть черно-сине-зеленая татуировка — ее слегка видно из-под горла водолазки... Я тоже тату хочу, только меня за него мама пристрелит. Она год назад как-то увидела, что я тайно проколола пупок, так чуть не убила бедную меня. Непрогрессивные предки — это скучно...

— Которую хранит старая противная ведьма? — состроила я ему глазки.

— Нет, скорее, заколдованная ею принцесса, — его голос стал совсем тихим и еще более проникновенным.

Ух ты, меня еще никто, кроме родителей, принцессой не называл, да и то, они величали меня так только в далеком детстве, сейчас я все больше "лентяйка" и "невежа".

— Принцесса? — растягивая гласные на манер актрис из сериалов, переспросила я.

— Да. Милая, нежная и прекрасная, — Дэн игриво толкнул меня плечом. — Маш, короче, помоги мне.

— Я? В чем? — я опустила ресницы, опять-таки вспомнив какой-то сериал

— Разгадать загадку. Загадку принцессы. Поверь, тебе это тоже пригодиться.

— Ну, помогу.

— Обещаешь? — заглянул он мне в глаза.

— Обещаю, — сказала я в предвкушении. Неужели признается в симпатиях? Вот ведь финиш! Одногруппницы и подружки умрут от зависти! Конечно, я не приму его чувств, зато какой повод для гордости. Так и вижу, как моя самооценка в виде расправившего крылья орла взлетает вверх... Вверх... В небеса...

— Точно?

— Да точно-точно. Я всегда свое слово держу! У любого в моей группе спроси: "Исполняет ли Маша свои обещания?", и тебе скажут, что да! — выпалила я. — Кстати, я в группе одна Маша, на удивление, так что ни с кем не перепутаешь.

— А ты прикольная, — заявил Денис, еще немного оттесняя меня к стене.

— Чем? — даже слегка застеснялась я и поправила выпавшую из-за уха короткую прядку волос. На стрижку "каре" меня уговорила Марин, сама же стригла и сама же успокаивала меня после того, как я посмотрелась в зеркало. Лиде было очень смешно.

— Поведением. Думаю, с тобой будет весело, — не стал подробно останавливаться на моем "приколизме" Денис. Голос его стал вновь проникновенным, и он сказал задумчиво. — Мария, я к тебе по делу.

— По учебе? — кокетливо посмотрела я на молодого человека, сидящего рядом. Интересно, когда я ему понравиться-то успела? Мы незнакомы ведь.

— Оно не связано с учебой. Я просто хотел задать вопрос, который поможет разгадать мне тайну. Спрашивать?

— Ага, спрашивай.

— Точно?

— Да-да.

— Ответишь? — он лукаво улыбнулся.

— Давай уже, говори, — в предвкушении я расправила плечи и уставилась на него, как голодная кошка на литр свежей деревенской сметаны.

— Ольга Князева — она учится с тобой в одной группе? Так? — посмотрел мне прямо в глаза Дэн.

— А? — плечи опустились, взгляд потух. Не поняла...

— Оля Князева, — повторил он. — Высокая, длинноволосая девушка, у нее...

— Я знаю, кто такая Князева, что ты мне ее описываешь, — оборвала я парня. Гордый орел камнем пошел вниз. Обманщик смазливый, я-то думала, он про меня что-то захочет узнать! А он про другую... Так было бы еще про кого!

Князева Оля. Моя одногруппница. Обычная девушка, немногословная и в меру симпатичная. С ней мы никогда не дружили, но и не ссорились — наше общение было нейтральным, и сводилось оно к обыденным приветствиям и вежливым фразам. Не скажу, что я была без ума от этой уравновешенной девушки с манерами английской леди и невинным голубоглазым взглядом, она казалась мне скучноватой и слишком правильной, но могу сказать, что человек она, в принципе, неплохой. Ольга не слишком много общается с одногруппниками, дружит только с одной девочкой. Для меня она — воплощение ангелочка с тихим характером и скромным нравом. Во внешности у нее нет ничего супер необычного, а косметикой Князева не злоупотребляет. Плюсы в ее внешности — тонкая фигурка, длинные густые волосы и правильные, но невыразительные черты лица. В общем, она не фотомодель, но далеко и не уродина. Не умная, но и не глупая. На мой вкус — чересчур спокойная и "сладкая", как ванильно-клубничный сироп.

И этот парень, любимчик всего универа, интересуется какой-то Князевой? Вот козел! Мое благое расположение к нему ветром унесло — куда-то туда, куда упали и гордость-орел, и я мрачно взирала на студента иняза, едва ли не сжимая кулаки. Вот так облом он мне обеспечил!

— Маша, ты обещала помочь, — дружески произнес Дэн. — Мне ведь нужно разгадать загадку принцессы Ольги.

— Князева — принцесса? — едва ли не прошипела я в порыве злости. Ага, принцесса-оборванка. Непонятно почему я обозлилась на ни в чем неповинного человека.

— И мне нужна разгадка ее тайны, — косвенно подтвердил мои слова этот бездельник.

— Какая у нее тайна? — еще больше обозлилась я.

— Женская, — пожал плечами брюнет. — У каждой девочки она есть.

— Чего? — в непонятках уставилась я на шутника. То ли он прикалывается, то ли всерьез так говорит.

— Маша, раз ты всегда держишь свое слово, и обещала помочь... дай мне номер телефона Оли? Расскажи о ней побольше. Это ведь в твоих интересах.

В моих интересах? Номер телефона? Рассказать побольше? Это несправедливо!

— У меня его нет, — злобно отозвалась я, отворачиваясь. — И вообще, на мне не написано, что я профессиональная сваха.

— Достань у кого-нибудь. Подружись с ней.

— А сам достать не можешь?

— Не-а, — отозвался он задумчиво и повернул голову в сторону двери, ведущий в аудиторию.

— Почему? Говорят, ты парень-рубаха, — ядовито произнесла я, — подкати к своей принцессе да спроси.

— Я не могу, стесняюсь, — извиняющимся тоном произнес Дэн.

— Да ну? Ко мне вот за помощью обратиться не постеснялся, а ведь мы незнакомы. Что-то ты на скромняшку вообще не тянешь!

— На самом деле, у меня есть ее номер телефона, прости, я тебя обманул. Пошутил, точнее, — извинился парень. — Я хочу, чтобы ты с ней подружилась.

— Иди в баню, шутник! — градусы на моем "обозлометре" поползи вверх.

— Тише, не кричи так, нас все услышат, — приложил он палец к губам. Я негодующе уставилась на парня.

— Да пусть слышат!

— Эй! Так не честно, я же тебе душу раскрыл! — возмутился он, не скрывая улыбочки.

— Вот так вот подошел к первому встречному и раскрыл? Ты за кого меня держишь, мальчик? — я знала, что между бровями у меня появилась грозная вертикальная складка — она всегда появляется, когда я злюсь.

— Ты не первая встречная, Маша. И не кричи ты так, я не хочу, чтобы люди знали. Здесь кругом мои знакомые.

В подтверждение его слов, появившийся в полупустом коридоре парень в спортивном костюме, кивнул Денису, подошел к нему в вразвалочку и пожал руку.

— Как дела, Дэнв? — поинтересовался любитель спортивных костюмов.

— Все отлично! Рад тебя видеть! Как твоя нога?

— В порядке. Теперь возвращаюсь на тренировки. А это твоя девушка? — посмотрел на меня заинтересованно молодой человек. Я поморщила нос.

— Это мой друг, — расхохотался Денис и к моей полной неожиданности положил руку на мое плечо — а рука у него была чуть ли не железная или там чугунная, потому как сбросить ее я не смогла.

Кстати, я поняла со временем, что фраза "это мой друг" — одна из наиболее часто произносимых Смерчем.

— И как зовут друга? — тут же полюбопытствовал спортсмен.

— Маша меня зовут, — отозвалась я, до сих пор не понимая происходящего.

— Просто Маша неинтересно, — заявил Денис, — так ведь, Слав? Маш много, а ты одна. Какая у тебя фамилия?

— Зачем тебе моя фамилия? — с большим подозрением посмотрела я на идиота, нежданно-негаданно прицепившегося ко мне.

— Ну скажи, Маааш... — с детскими интонациями опять попросил он.

— Он ведь все равно узнает, — добавил Слава, посмеиваясь. — Вы, наверное, с недавних пор друзья, поэтому ты еще не знаешь, как этот парень умеет доставать.

— Мы не друзья, но я уже предполагаю, что это его хобби, — отозвалась я, краем глаза глядя на свои большие наручные часы — перемена начиналась уже скоро. Отвязаться бы скорее от этих двух дураков и свалить на следующую пару. Купидоном для Князевой, пусть она мне даже ничего плохого не сделала, я быть не собираюсь. И вообще, почему я?

— Хочу знать твою фамилию, — заело Дениса, — ты ведь обещала мне помочь, а теперь берешь свои слова обратно? Так не честно!

— При чем здесь моя фамилия и слова? Отвяжитесь от меня оба, — вскочила я на ноги. Денис тут же легко поднялся с подоконника. На мое место тут же уселся Слава, с любопытством глядя на нас.

— Говори уже, давай, — с улыбкой ткнул меня в плечо пальцем Денис.

— Иди на фиг, — буркнула я, все еще злая на то, что "принцессой" оказалась какая-то там Князева.

Я, поднявшая уже с пола свой рюкзак, собралась уйти, как услышала монотонную речь Дэна:

— Абрамова, Аскольдова, Барсова, Бурундукова, Ватагина, Дроздов — а нет, это мужская фамилия, Ермаковская, Железнова, Истенко — не знаю, парень или девушка, Каримова, Кинская, Климовских — не знаю опять же, он это или она, Ларина, Лесникова, Мясоедова...

Я в некотором шоке оглянулась — он стоял, скрестив руки на груди, и произносил вслух такие знакомые мне фамилии, никуда абсолютно не подглядывая. Слава достал из кармана спортивного костюма плеер и с независимым видом стал слушать музыку, засунув один из наушников-капелек в ухо.

Почему же я была в шоке? Да потому что Лаки Бой наизусть проговаривал фамилии студентов из моей группы, в алфавитном порядке и не ошибаясь. Было чему удивиться!

— Нуркович — опять же не знаю, кто это, Окунева, Рудакова, — продолжал парень, вопросительно глядя на меня.

— Эй! Эй! Откуда ты знаешь тех, с кем я учусь? — тут же остановилась я, как вкопанная. Псих что ли конкретный?

— Какая из этих фамилий твоя? Я просто перечисляю, — пожал он плечами, — Румянцева...

— Стой! Ты что, выучил наш список, что ли? — безмерно удивилась я. — Зачем?! Ты в своем уме?

— У него память охрененная, раз увидел — надолго запомнил. Да скажи ты ему фамилию, быстрее отвяжешься, — подал голос высоченный Слава.

— Бурундукова я, — пришлось ответить мне. Лицо Дэна тут же посветлело — он явно обрадовался. Какой непосредственный тип.

— Классно! Мария Бурундукова... Бурундук, отлично! Я никого еще не знаю с такой фамилией. А моя — Смерчинский, ты, наверное, слыш...

— Как ты меня назвал? — сжала я кулаки, тут же вспомнив детство, когда глупые мальчишки дразнили меня именно так, а я ревела во весь голос, кричала взрослые ругательства или же, в особо трудных случаях, звала старшего братца-боксера — и это всегда действовало. — Повтори?

Денис переглянулся со Славой, и они расхохотались в два голоса. Я, как озлобленный гоблин взглянула на этих двух питекантропов, нервно встряхнула рюкзак на плече и зашагала в сторону. Сначала обломали с романтикой, сейчас стебутся. Отличное начало дня! Еще и философия совсем не запомнилась.

— Два дебила...

— Эй, Маша! Ты что, обиделась? — неведомо как нагнал меня Дэн.

— Отстань от меня.

— Ну что плохого быть Бурундуком? — удивленно произнес он, едва сдерживая улыбку.

— А что плохого быть Сморчком? — исподлобья взглянула я на него.

— Сморчком? — поднял брови Денис.

— Смерчинский-Сморчинский-Сморчок! — выдала я ему с тайным злорадством. — А еще Смердяком могу назвать.

— Я думал, ты поможешь мне, — печально вытянулось лицо у этого клоуна. Мимика у него, конечно, ничего. Дэн наклонился ко мне близко-близко, обхватив предплечья руками, так, что я могла рассмотреть его ресницы и темно-синие, очень глубоко цвета глаза. Именно с того момента я решила, что все брюнеты с синими, серыми и голубыми глазами — жуткие подлецы и конкретные придурки.

— Слушай, парень, что тебе от меня нужно? — попробовала я отцепиться от него, но это у меня не получилось, и я даже слегка запаниковала. — Иди, куда шел, чего привязался? В зубы получить не хочешь? У меня... ммм, — я, как и в детстве, хотела добавить классическую фразу "у меня брат — боксер", но подумала, что это будет очень глупо звучать в стенах университета. Куда уместнее здесь было бы сказать: "у меня папа — декан" или "мой дедушка — замректора".

— Ммм? Мне нужна от тебя помощь, которую ты мне пообещала! — упрямо повторил Дэн, не забывая проникновенно смотреть прямо мне в глаза. — Ты же поможешь мне?

— Ага, держи карман шире!

— А как же слово, данное тобой? — явно оскорбился он.

— Иди-ка ты подальше, дурень! И отпусти меня, — рассержено потребовала я. Он думает, что сможет меня настолько очаровать, что я побегу исполнять все его поручения? Поручения человека, с которым только что познакомилась? Ну-ну.

— Ты поможешь мне с Ольгой, — вдруг прошептал он, наклонившись к моему уху, — а я помогу тебе с твоим парнем.

— Чего? — господин Смерчинский не переставал меня удивлять.

— Я видел, как пару дней назад ты фотографировала одного чела, на физкультуре. Никита, кажется. Его зовут именно так? Да? — тем же злодейским шепотом продолжал он, не убирая рук. Представляю, как мы смотрелись со стороны, но это в тот момент меня волновало меньше всего — ведь этот бездельник упомянул Ника! Моего Ника!

— И что? — так же тихо спросила я, с силой вцепившись в его руки, чуть ниже локтя. Я только потом поняла, что это все было похоже на жаркие объятия. Как оказалось, кое-кто думал, что мы целовались.

— Поможем друг другу? — от шепота Смерчинского у меня зачесалось ухо.

— Почему именно я? У нас большая группа, просил бы кого-нибудь другого, — ворчливо отозвалась я, стараясь не показать ему, как сильно он напугал меня своим заявлением про Никиту! А вдруг про то, что я фотографировала Ника, он расскажет всем и моему любимому человеку заодно? Что я тогда делать буду? Выть и топиться?

— Ты — потому что ты явно без ума от этого парня.

— Что за бред? Не без ума я ни от кого.

— Тише-тише, не злись. Встретимся после пар, я тебе все расскажу, — загадочно произнес Дэн, — и ты поймешь, почему нам надо работать вместе. Эй, не забудь придти. Хорошо?

— Придти? А танго тебе на бровях не станцевать? Хочешь работать вместе? — я уперла руки в боки и, кажется, от злости у меня даже ноздри раздувались, как у быка. — Слушай, мы едва знакомы, какое "вместе"? Опух? Отпусти меня уже, скоро звонок будет.

— А он уже был, — беззаботно отозвался Дэн и послушно отпустил меня. Я в некотором обалдении огляделась вокруг — действительно, пока мы с ним общались тет-а-тет, коридор заполнился студентами, только что вышедшими из душных аудиторий после полуторачасового сидения. Ребята из нашей группы с самым усталым видом гуськом вытаскивались в коридор, правда, среди них я так и не увидела Ольгу Князеву, но некоторые из них, заметив живописно застывших меня и Дэна, в удивлении переговаривались. Кто-то даже улыбался.

Естественно, чего им не глазеть на нас? Выходят они с лекции, а перед ними такая чудная картина! Одногруппница-балда и плейбой местного разлива чуть ли не в объятиях. У них появился повод для самых шикарных сплетен... Да что уж там, я и сама посплетничать люблю — чем еще заниматься в группе, где всего четыре парня, а остальные девчонки? Мы всем подряд косточки перемываем — таково уж устройство женского коллектива.

— Здорово, Дэнв! Твоя девушка? — весело спросили парни, проходящие мимо меня и Сморчка — очередные знакомые Дэна, и всем им хотелось пожать его руку. Что они и сделали, на время загородив нас со Смерчинским от любопытных взглядов моих одногруппниц. А Денис, наконец, отцепился от меня.

— Мой друг, — отрицательно покачал он темноволосой головой (наверняка прическу лаком и гелями укладывает).

— Привет, друг! — тут же захотели познакомиться парни со мной. — А зовут тебя как?

— Чип, — важно отвечал Дэн, опередив меня, а у меня от изумления брови поползли вверх. — А я Дэйл, мы команда, — и он опять притянул меня к себе за плечи и выставил вперед указательный и средний палец в форме буквы "V" — так часто любят фотографироваться японские и корейские тинэйджеры.

— Круто! — закивали парни. — Дэнв, приходите к нам на квартирник.

— Во сколько?

— Часов в одиннадцать. С тебя — сам ты и твой друг, с нас — все остальное, — усмехнулся один из ребят, порочно-хорошенький, неформального вида, и с черной длинной челкой, и они скрылись из виду.

— Отпусти меня, идиот! Какой я тебе Чип? Еще Гайкой назови, — резко отпихнула я Дениса.

— Ты сказала, что Бурундуком тебя больше называть нельзя, вот я и придумал заменитель: Чип и Дэйл, они всегда спешат на помощь. Ты бурундук, и я тоже, тогда тебе будет не обидно. Ладно, Маш, приятно было пообщаться, мне пора, встретимся... у вас же сегодня четыре пары? — сам у себя спросил он и сам же ответил. — Вроде бы, да. Тогда после четвертой пары в малом читальном зале на первом этаже, идет?

— Нет, не идет, сам иди... — отозвалась я, уже ничего не понимая, но Смерчинский уже исчез, не забыв похлопать меня по руке, и теперь смешался с толпой, громко разговаривая с очередными знакомыми. Он оглянулся, подмигнул мне и через пару секунд пропал из виду, словно его унес ветер.

Я только лицо потерла.

Нормально. Подошел, напугал, почти что облапал и свалил довольный. Я, конечно, люблю веселье, шутки и розыгрыши, но... Что за фигня?!

— Лучше приди, — услышала я за спиной голос Славы, покинувшего, наконец, подоконник.

— Почему? Не приду и все, — фыркнула я.

— Нууу, как хочешь.

Слава флегматично пожал могучими плечами и тоже куда-то ушел. Еще один бой с приветом.

— Машка! Машка! — увидев, что я осталась одна, подлетели ко мне подружки. — Пошли быстрее на историю архитектуры! Расскажешь нам все в аудитории!

— Чего вам рассказать? — их слова не привели меня в восторг, а только еще больше разозлили.

— Что у тебя с Дэном Смерчинским? Вы в коридоре чуть ли не обнимались! — заохала Лида — с ней мы уже третий год подряд общаемся почти ежедневно. Она и Марина были одними из первых, с кем я познакомились 1 сентября три года назад. С ними же я и продолжала дружить и до сей поры. А еще они были двоюродными сестрами, которых часто принимали за родных — из-за того, что девчонки очень похожи. Обе черноволосые, темноглазые, высокие (у Лиды так вообще рост красивый, модельный), длинноногие и миловидные. При этом очень прикольные. Они постоянно цапаются и частенько ехидничают, называют себя моими "мамочками" и желают быть моими свахами, конкретно этим доставая. Иногда мне кажется, что мечта девчонок — найти мне хорошего парня, а мне нужен только один — Никита.

Несмотря на эти мелочи, сестренок я очень люблю, и они действительно классные! Маринка хитрая, веселая и заботливая, обожает давать советы, о которых я не прошу, часто кажется легкомысленной, но на самом деле ранима и эмоциональна. Лидия несколько расчетливая, часто кажется холодной, но на самом деле отзывчива и терпелива, она смелая и любит говорить правду, например, прямо в лицо мне заявляет, что мне с Никитой никогда парой не стать, поэтому надо найти себе другого парня. Маринка тут же подтверждает эти слова. Я редко обижаюсь на кузин, а вот кричу часто — но девчонок это только веселит. Впрочем, хорошие подруги часто друг на друга орут и направляют на путь истинный.

— Бурундукова, ты когда успела познакомиться со Смерчинским? — жарко прошептала мне на ухо Лида. — Как? М?

— Машка, у вас что-то есть? — повисла на локте Маринка. — Ну, расскажи! Вы так мило обнимались в коридоре!

— Никто не обнимался, отстаньте от меня!

Они явно не верили. Еще несколько одногруппниц-дурочек, окруживших меня, с глупыми улыбочками тут же начали задавать идентичные вопросы.

— Да ничего у нас нет! — рявкнула я, сама себе напоминая брешущего пса.

— Как так? — возмутилась Лидия. — Надо, чтоб было. У Дэна как раз девушки нет. Забывай уже кое-кого и становись ею смело!

— Он ведь такой миленький и такой классный! — вторила ей сестрица. — Прямо хочется подойти, обмотать веревкой, забрать себе, спрятать в кладовке и никому не показывать!

— Я смело сейчас вас всех убью, — покосилась я на подруг, прекрасно понимая, что за человека они имеет в виду под этим загадочным "кое-кем". О том, что я испытываю нехилые симпатии к Никите, знали только они, эти две черноволосые сестрички.

— Кого Машка должна забывать? — тут же стало интересно остальным, и я вынуждена была отбиваться по новой. Таким вот образом мы и дошли до нужной аудитории на своем этаже, но и там меня не хотели оставлять в покое. Всем было интересно, что связывает нас с Денисом Смерчинским, "с тем самым классным парнем". Недостаток дружной группы — а наша группа была именно такой — в том, что все всё хотят знать про других и постоянно лезут в чужую личную жизнь. Даже наши парни умудрились поинтересоваться, "не стали ли мы с Дэнвом Смерчем близки, и когда только успели?". Мальчишки вообще долго ржали и спрашивали всякую ерунду. В Димку Чащина, задавшего мне самый бестактный и неприличный вопрос, а после дико захохотавшего, я кинула тем самым учебником по философии, умудрившись проорать не совсем приличное "посылательное" ругательство. При этом я едва не попала в препода, раньше обычного пришедшего на занятие, за что и получила обидный выговор.

— Вы на факультете искусствоведения учитесь, Бурундукова, а ведете себя так, как не всякий физвозник себе позволяет, — сказал пожилой и очень почтенный преподаватель по истории архитектуры. — И вы собираетесь работать в сфере культуры... Печально, — он покачал головой и скорбно отправился на кафедру.

— Извините, Иван Давыдович, — пробормотала я, опустив голову. Показала до сих пор хохочущему одногруппнику кулак и уселась на свое место, рядом с Лидой и Мариной, которые косились на меня и тихонько хихикали. Они явно мне не верили, и очень жаждали узнать подробности моих с Дэном отношений. А что могла я сказать им? О том, что мы были знакомы двадцать минут, я успела обозлиться на него, как кобра на Рики-Тики-Тави, разорившего ее гнездо, и что он сделал мне загадочное предложение насчет Князевой и Никита. Да они этому не поверят и напридумывают кучу всего! Кстати, о Князевой... Ее не было на предыдущей паре, и сейчас тоже нет, хотя она довольно-правильная девочка, не позволяет себе прогулы. Почуяла, что мистер Крутой Чувак будет ею интересоваться, и не пришла на учебу? И вообще, что такому, как он, надо от такой, как она?

— Лида, а где Оля? — шепотом поинтересовалась я у подружки, продолжавшей выразительно коситься на меня из-под длиннющей ровно выстриженной челки.

— Какая еще Оля? — явно удивилась она вопросу.

— Князева, какая еще, — проворчала я, — где эту цыпу носит?

— Откуда мне знать? Я же не ее личный пастух, — пожала подруга плечами, настороженно глядя на меня. — Не было ее сегодня. А зачем тебе Князева?

— Надо спросить кое-что, — не стала вдаваться я в подробности. Мне показалось, они с Мариной переглянулись.

— Лучше бы ты нам рассказала, зачем со Смерчем обнималась. Мамочкам же интересно, а ты молчишь! Нам же обидно, что ты все в секрете держишь.

— Не обнимались мы, идиотина ты эдакая. И какой он Смерч, — фыркнула я, — дебил он редкостный.

Кажется, последнюю фразу я произнесла громковато, поэтому как преподаватель, рассказывающий что-то об архитектуре девятнадцатого столетия, чуть повысил голос и сказал мне укоряющее:

— Марья Бурундукова, тише, пожалуйста, оставьте разговоры. Ведь я объясняю такой важный материал. Неужели вам неинтересно послушать о шедеврах архитектуры? Что у вас случилось?

— Марья Бурундукова не может тише, — бестактно высказался Димка. — У нее любовь случилась.

Парни (а все они всегда сидели вместе, кучкой, видимо, таким образом защищаясь от девушек) противно заржали, и даже мой красноречивый взгляд, брошенный в их сторону, не помог им заткнуться.

— Любовь? — поправил сухоньким пальцем очки преподаватель, неожиданно заинтересовавшись. — Любовь — это прекрасно. Это все, что нужно столь юной особе, даже такой грубоватой, как вы. И кто же ваш избранник, позвольте узнать?

— Да никого я не люблю, чего вы гоните, — стушевалась я, явно не собираясь произносить имя и фамилию человека, по которому три года тосковала. Никита Кларский — это два запретных слова.

— Дэна! Дениса Смерчинского! — тут же дернуло кого-то сообщить это профессору.

Хэй! Да он мне вообще никто!

— Он с иняза, вы его не знаете, — добавила громко Марина, пихая меня локтем. Я состроила ей злую рожу, но она все равно лишь довольно улыбалась.

— Почему же, — к нашей неожиданности отвечал лектор, уставившись прямо на меня, — я знаю этого прекрасного молодого человека. Обаятельный, веселый и ответственный юноша. В прошлом году был в университетской команде КВН. Победитель всероссийских и не только конференций. И, кажется, выступал на спортивных соревнованиях... И еще где-то... очень активный и коммуникабельный. Знаете ли, декан иностранных языков постоянно им хвастается, и мне даже немного завидно, что этот талантливый парень учится не у нас на факультете. Похвально, Мария, похвально. Вы сделали правильный выбор!

Я смутилась — как же люди все наизнанку выворачивать умеют. Теперь старикан Давидыч еще и всему профессорскому составу разболтает о нашей с Лаки Боем "любви". А Дэн этот тоже хорош — умудрился засветиться даже в глазах посторонних преподов.

— И не стесняйтесь, — решил поддержать меня профессор, — любовь — чувство прекрасное, в ней нет места сомнениям и нерешительности!

— Спасибо, Иван Давыдович, — покраснела я, застеснявшись еще больше. Приехали, ты меня еще с этим отморозком пожени.

— Даже не мог я представить, что Денис остановит свой выбор на тебе, — продолжал разглагольствовать удивленный преподаватель. — Как бы то ни было, я понимаю, что вам обоим сейчас не до учебы, дорогие мои, но вы, Машенька, должны брать пример с Дениса — один из лучших учеников нашего университета! Победитель всевозможных универсиад, спортсмен и любимец всех! Знает пять языков!

— Вот же загнул, — пробормотала я, поражаясь одновременно многочисленным талантам Смерчинского. И чтец, и жнец, и на дуде игрец. Интересно, а танец живота он танцевать умеет? А чревовещать? А в урну плевком попадать с двадцати метров?

— Ладно, вернемся к нашей лекции по архитектуре, и вы, Машенька, прекращайте мечтать и вместе с нами возвращайтесь в мир искусства, — призвал к порядку моих расшумевшихся одногруппников старичок-профессор.

— Смотри-ка, сразу из Бурундуковой стала Машенькой, — восторженно прошептали сестры, сразу в оба уха, так как сидела я между ними. — А все Смерчинский!

— Отвяжитесь, это была всего лишь случайность. Никакая мы не парочка.

— Да-да. Теперь ты, наконец, забыла Никиту? — полюбопытствовала почему-то Марина. Голос ее был осторожен, как у хитрой лисички. Кстати, ее я всегда с лисой и сравниваю — такая же коварная и хитрая, правда, беззлобная. А вот ее кузина Лидия больше напоминает мне деловую волчицу — независимую и упертую.

— Тише, вдруг кто услышит, — взмолилась я, тут же став оглядываться. Не знаю, у кого как, а у меня есть что-то вроде мании — боюсь, что окружающие догадаются, кого я люблю.

— У нас в группе нет инопланетян с локаторами вместо ушей,— фыркнула Лида. — Если только Давидыч, но он уже полностью в лекцию погрузился. Так что там с твоим бывшим любимым?

— Он мне не бывший любимый, — нервно отозвалась я, искренне недоумевая, — я до сих пор его люблю. А этот Дэн — все вышло случайно, просто мы так разговаривали.

— Да-да, — нараспев произнесла Марина, — раньше наш мальчик так ни с кем не разговаривал, едва ли не целуясь. Все его поклонницы четыре года недоумевали, почему у него постоянной девушки нет, а тут у тебя есть возможность стать ею, доченька.

— Берегись, — внесла свою лепту ее сестричка, оккупировав мое втрое ухо, — его фан-клуб наверняка негодует! Повышенными темпами вырабатывает кирпичи.

— Какой еще фан-клуб? — не вынесла я. — Ну вы чего?

— Машенька, можно, вы будете говорить тише? — вновь встрял лектор — не кричите так, дорогая моя.

— Простите, — склонила я голову к парте, а придурок Димка опять выдал:

— Машка боится, как бы другие девчонки ее Дэна не увели! Вот и орет.

Иван Давидович тяжело вздохнул, как-то жалостливо посмотрел на меня и сказал:

— Не беспокойтесь, думаю, раз наш Денис сделал свой выбор, он не оставит вас. Но если вас будут продолжать грызть сомнения или возникнут колебания, подойдите ко мне, и мы разберемся в вашей проблеме совместно с моими коллегами с факультета психологии.

— Это... спасибо, не надо, — ошарашил меня такой славный ответ, и я притворилась, что внимательно слушаю лекцию. А Лида и Марина не успокаивались, изредка шепча издевательства:

— Ни фига, всего лишь упоминание, что ты дружишь с Дэном Смерчем, и такой блат!

— Да ты крутая, мамочки тобой гордятся.

— Глянь, Машка-то наша своего не упустит!

А Чащин, который никак не мог успокоиться, прислал мне целых пять смс-сообщений примерно такого содержания:

"Бурундукова, да ты у нас крутая телка теперь! Если че, я твой лучший друган, так и скажи своему Смерчу, пусть и мне он протекции составляет!".

Я неизменно отвечала ему:

"Иди в Уганду, обезьяна и не лезь ко мне. Хрен тебе, а не протекция".

Чем больше я слышала про Дениса, тем больше мне хотелось его задушить.

Вот так мы познакомились: сумбурно, странновато, неожиданно (для меня, естественно). Всего лишь за один день я успела понять, что именно парни его типа бесят меня едва ли не больше всего на свете, и что в будущем я ничего общего со Смерчем иметь не желаю. От нашего знакомства я ничего хорошего не ждала, да и в читальный зал идти, естественно, не собиралась, решив плюнуть на причуды мальчика-ветерка. Но к концу последней пары, когда я, слушая в пол уха лекцию, маялась на самой последней парте, кожей чувствуя, что меня продолжают обсуждать, вдруг поняла, что в душе появился червячок сомнения, состоящий, видимо, из типично женского любопытства. Зачем он меня позвал туда? Что он хочет сказать? И что вообще Дэну нужно от меня? Неужели ему действительно нравится Князева? И про Никиту моего он откуда-то знает... Не сделает ли этот типчик подставу мне, любимой? А вдруг реально что-нибудь плохое вычудит, если я не послушаюсь? Я слышала, у этого типа большие возможности!

В общем, Мария все-таки решилась. И как только кончилась пара, я выкрикнула обалдевшим подружкам, с которыми мы вообще-то хотели сходить в кафе или в кино по случаю пятницы, что дико спешу, и полетела на первый этаж, как самый настоящий орел, с размахом крыльев два с половиной метра. Наверное, это странно, но впервые эти крылья я почувствовала после знакомства с Денисом Смерчинским, одним из самых необычных людей, которых я только знала.

На скорости я чуть не сшибла двух гламурных девиц, пропищавших мне вслед пару совсем неженских ругательств, споткнулась в коридоре на повороте и едва не врезалась в лаборантку с кафедры культурологии. Зато за две минуты оказалась в нужном месте.

Небольшой и довольно уютный читальный зал, чьи большие арочные окна выходили на зеленую уже аллейку, на которой вовсю начали цвести яблони и березки, нравился мне своей относительно не многолюдностью и тишиной. Здесь, в отличие от двух других залов, не было включенных и жужжащих компьютеров, шумных сканеров и бегающих туда-сюда студентов (преимущественно из филфака и юрфака — эти ребята, по-моему, без книг жить не могут: первые без огромных монографий, вторые без многочисленных кодексов). В общем-то здание библиотеки, большое и словно пропахшее насквозь книжной пылью, находилось по соседству, но ректорат решил, что все-таки несколько читальных залов нужно сделать и в самом здании университета.

Я, вытащив читательский билет, без которого меня сразу бы турнули отсюда строгие библиотекари, зашла в зал, и, мягко ступая по темно-зеленому ковру, прошла в самый конец помещения. Библиотекаря, к моему удивлению, на месте не наблюдалось. Да и студентов было мало — человек пять-шесть, не больше, все-таки вечер пятницы давал о себе знать.

Он ждал меня у небольшого столика, откинувшись на высокую спинку стула и быстро стуча пальцами по клавишам ноутбука, глядя только на экран, а не на клавиатуру.

— Привет. — Сказала я, сжимая лямку сумки и собираясь с духом.

Денис заметил меня и кивнул на стул.

— А, вот и ты. Садись, Чип.

— Я не Чип, а Маша, — наставительно сказала я и села на отодвинутый его заботливой ногой стул. — И что ты от меня хочешь?

— Секундочку, — не отрывая взгляда от экрана, произнес он, не переставая печатать — его пальцы так и порхали над клавиатурой. "Слепой метод", я тоже пыталась им овладеть, увы, моего терпения хватило только на два занятия.

— Слушай, я не знаю, что ты там видел, — начала я, прокашлявшись и стараясь, чтобы голос не был взволнованным, — но тебе лучше молчать про Никиту, как рыбе, а не то я доставлю тебе много-много разных и распрекрасных неприятностей. Несмотря на то, что ты считаешь себя крутым мачо, ясно? Не знаю, что ты там задумал, мальчик-ветер, и как ты умудряешься очаровывать всех подряд, вернее, головы им дурить, но обижать себя или Никиту я тебе не позволю. Ты еще не знаешь, на что способна я, Мария Бурундукова, и по сравнению с тобой...

— Я закончил, — перебил меня Дэн, закрыл свой ноутбук, положил рядом и, повернувшись ко мне, с очаровательной улыбкой поправил мне вновь упавшую на лицо прядь. Я смутилась.

— Что ты там говорила, Чип? Я не слышал, когда печатал.

— Я сказала, что не позволю...

— А, это не важно, — отмахнулся он и помахал кому-то, сидящему впереди нас. Я тут же перевела взгляд и увидела, как миленькая первокурсница, сидящая за горой толстенных книг, косится на Смерчинского, которого мне все больше хотелось называть Сморчком, а Дэн, заметив заинтересованный взгляд, тут же стал ей лыбиться. Девочка покраснела и отвернулась.

— Похоже, я ей нравлюсь, — шепнул мне он.

— А мне что с того? Орать тебе "Виват"? — все больше раздражал меня брюнет. — И вообще, я пришла сюда не потому, что ты мне велел это сделать, а чтобы донести до тебя, дорогой Денис, кое-какую информацию. Я хочу сказать тебе, что я себя и Никиту в обиду не дам, и пока я еще не понимаю твои игры, но я у...

— Покажи читательский? — попросил он меня спокойным тоном, все больше и больше поражая своею неадекватностью.

— Тебе больше ничего не показать, только читательский? — вложила я как можно больше презрения в голос.

— Ага. На другое я не надеюсь, — туманно изрек парень. — Поэтому могу просить только читательский. У тебя же он есть.

— У меня много чего есть. А кофточку для тебя не снять, не показать, что под ней? — для наглядности я даже подергала себя за треугольный ворот.

Дэн пожал плечами, обтянутыми черно-синей водолазкой в горизонтальную полоску.

— Да я знаю, что у тебя под кофтой. Ничего необычного.

Я смерила его не самым добрым взглядом и закинула ногу на ногу. Ничего необычного? Это у тебя там ничего необычного. А у меня там грудь, между прочим. Женское достояние, можно сказать.

— Ты действительно прикольная, — он по-доброму улыбнулся. — Давай свой читательский, мне нужно тебя отметить, раз ты здесь была.

— Отметить? Ты библиотекарем заделался, что ли? Подработка после пар? — я обвела читальный зал глазами, пытаясь показать Смерчу свое пренебрежение. До моего пренебрежения, впрочем, ему было, как до лампочки.

— Нет. Просто библиотекарь ушла и попросила меня присмотреть за залом, — порадовал меня мой новый знакомый, успевший за столь короткое время стать мне якобы другом.

— На, подавись, гоблин, — кинула я в него небольшой прямоугольной пластиковой карточкой.

Он ловко поймал ее на лету со словами:

— Бурундучок, ты точно учишься на факультете искусствоведения? Ну и лексикончик у тебя!

— Нормальный у меня лексикончик. Ты просто филологов еще не слышал, — отвечала я ему. Когда-то давно мой брат встречался с девушкой-филологом. Потом жаловался, что не понимает, когда она изощренно ругается, а когда просто разговаривает на какие-то отвлеченные темы.

— Слышал, видел и даже тесно общался, ммм, было забавно, — в глазах Смердяка появились туман и мечтательность — такая, которая бывает у особенно наглых извращенцев.

Дэн почти мгновенно оказался за библиотечной стойкой, а потом так же быстро вернулся ко мне вместе с читательским — по правилам зала каждый, кто приходит сюда, должен был отметиться.

— Готово, — сообщил нахал и заботливо вложил белый прямоугольник прямо мне в руки.

— Если ты еще раз назовешь меня Бурундуком, клоун, я тебе врежу, — честно предупредила я его. Почти двадцать лет жизни со страшим братом в одном доме многому могут научить...

— Я тоже бурундук, мы ведь команда, что тебе теперь обидного? Ладно, Мария, переходим к делу, — он припал к столу, положив на него локти, и поманил меня пальцем, чтобы и я последовала его примеру. Я закатила глаза, но сделала то же самое.

— Давай, говори. Объясни, наконец, почему ты подошел ко мне с такой странной просьбой. Я про Князеву говорю. И при чем здесь мой Никита?

— Мы должны работать вместе, — жарко зашептал парень, наклоняясь ко мне, — от Дениса пахло арбузной жвачкой и одеколоном, которые папа в шутку называет "мужские духи с запахом свежести и моря". Честно говоря, одеколоны, как и духи, я не люблю. А вот запах дегтя... Да уж, у меня обоняние странное, согласна.

— Ты это к чему? — внимательно поглядела я в синие глаза Смерча.

— К тому. У нас общие интересы, правда, не совсем хорошие, потому что разбивать пару — это поступок не самый приличный, но если мы хотим, чтобы наши любимые люди были с нами, нам придется постараться. Верно, Мария? Ты ведь не из тех, кто отступает?

— Я редко отступаю, тем более от того, что люблю. Но все равно не понимаю. Или говори яснее, или я сваливаю. Какую пару мы должны разби... — рассердилась я довольно громко. Те немногие студенты, находившиеся в читальном зале, тут же обернулись на нас. Дэн изловчился и ловко закрыл мне ладонью рот. Я невольно сглотнула. Мне так рот раньше закрывал любезный брат, чтобы я не портила его драгоценное настроение своими воплями (особенно в детстве) — только у него руки были привычными, что ли, широкими, да и пахло от них сигаретным дымом. А лапы Дэна были чужими, куда более гибкими, с мягкими кончиками пальцев и с выпирающими костяшками, но их я совершенно не боялась — как и рук братца, как будто бы со Смерчинским давным-давно были знакомыми, и он каждый день только и делал, что пытался закрыть мне рот ладонью.

— Тише, Чип, тише, не привлекай общественность. Все в порядке, ребята, простите за шум!

— Ты, Дэйл недоделанный, — умудрилась я оторвать его руку от собственного лица. В голове самым забавным образом смешались два вида дыма: первый исходил от багрового костра злости, второй — от искреннего светло-синего непонимания. — Оставь меня в покое. Тебе ясно?

Студенты отвернулись от нас, и он смог продолжить разговор.

— Тише, тише, Мария. Мне все ясно. Слушай меня дальше. Мы с тобой не отступим, да?

— От чего?

— Все просто. Я — от Ольги, — он вновь пригнулся и положил голову на прохладную поверхность столика, уронив руки на колени (слава Богу, что не на мои). — Ты — от Никиты.

— Я тебя не понимаю, о чем ты? Объясни нормально, — до меня не совсем доходил сказанных Смерчинским слов.

— О том, что мы завоюем своих любимых людей, — он на мгновение сжал губы, и от этого на его щеках вновь появились ямочки.

— Ты к чему это клонишь? — не заметила я, как стала говорить так же тихо, как и Смерчинский, и сама нагнулась к Денису совсем близко.

— Мы не дадим им быть вместе, — заговорщицким шепотом произнес парень. — Они пока только начали встречать, поэтому, по моим подсчетам, они не могли еще слишком сильно сблизиться. У нас есть приличный шанс, не находишь?

— Нахожу... Стой! — я опять вскочила, чувствуя, как чего-то недопонимаю. — Кто встреча... Они встречаются?! Князева и Никита?!

Гордая птица орел пропала, и на ее месте возникло нечто общипанное и дряхлое: морально и физически. От крыльев остались одни воспоминания, а вместо шикарной шубки из перьев появилась бледно-голубая в пупырышку кожа. Нет! Такого быть не может! Как так? Мой Ник! Почему он встречается именно с этой ободранной Князевой?

— Ты врешь!

— Ничего я не вру, — нахмурился Смерчинский. — Не в моих привычках лгать. По крайней мере, на такие темы. Я могу недоговаривать, но врать не стану. Они начали встречаться пару дней назад.

— Не верю! — я никогда не страдала особенной сдержанностью. Может быть, потому что я стрелец по знаку зодиака? Мне мама так часто говорит, мол, я — стрелец, брат — овен, сама она — лев, вот мы и ведем себя все шумно и эмоционально.

— Поверь. Хотя это и нелегко.

— Я не верю тебя! Слышишь, Смерчинский? — каждый нерв во мне испуганно натянулся, готовясь лопнуть в любой момент.

— Чего ты орешь? Ребята, у моего друга небольшие проблемка с психикой, не обращайте на нее внимания! — вновь обратился он веселым тоном к студентам, опять с нездоровым любопытством уставившихся на нашу парочку.

— Да ничего, все в порядке, — было ему хоровым ответом. В это же время дверь в читальный зал отворилась, и в него выплыла пожилая, грузная и очень строгая библиотекарша, которая, по-моему, всеми фибрами своей пыльно-книжной души ненавидела учащихся универа и повышала голос на них по поводу и без оного. Однако сейчас, увидев своего "заместителя", эта любительница порядка с суровым лицом, буквально расцвела, как майская роза, странно только, что не запахла.

— Ой, Денисочка, — проворковала она басом, подходя к нам, — спасибо, что посидел в библиотеке.

— Не за что, — наградил ее улыбкой парень. — Если что — зовите.

— Конечно-конечно, милый мой, — просюсюкала библиотекарь. — Заходи к нам почаще, я достану тебе те журналы, о которых ты просил. Во вторничек, заходи во вторничек, дружочек.

— Да, спасибо вам за заботу.

— Все нормально?

— Конечно. Все сидят тихо, занимаются. А я тут со своим другом, — он кивнул на меня, находящуюся в состоянии шока от его сообщения относительно Ника и Князевой.

— Другом? — наградила меня подозрительным взглядом женщина.

— Да, это мой друг, я как раз ее ждал. Классная девчонка, зовут Мария, я называю ее Чип — знаете, как одного из бурундуков в мультике "Чип и Дэйл". Помните?

— Помню, — стал мягче взгляд пожилой женщины. — Внук часто смотрит.

— А это Василиса Петровна, лучший библиотекарь, — представил нас друг другу Денис, только мне было не до знакомств с кем бы то ни было, даже с лучшим библиотекарем Вселенной. В глазах от только что услышанного двоилось, как после пары банок коктейля — было дело, напоили однажды меня ими подружки-однокурсницы...

Ну как так? Никита? Встречается? С Князевой? А... а как же я и три года моей любви? Три года — это срок. За воровство такой дают, к примеру. А ведь я ничего не крала — напротив, это Кларский стащил мое сердце или чем там люди кого-то любят? То, чем любят, то и украл, негодяй. Неужели, все мои мечты так и останутся мечтами и ничем больше? А как же наше совместное светлое будущее? Я ведь почти дозрела до того, чтобы если не признаться в чувствах, так хоть позвать его сходить куда-нибудь вместе!

— Поздоровайся с Василисой Петровной, — ткнул меня в спину Смерч.

— А? — не сразу удалось отойти мне от горьких внутренних дум, сводившихся теперь к одной большой темно-серой мысли-головастику с зубастой пастью и огромными перепуганными глазами, вновь появившейся в моей головушке с транспарантом в перепончатых лапах: "Князева — стэээрва!!!".

— Вежливость — залог удачной коммуникации, — как бы, между прочим, заметил Дэн. — Поприветствуй хозяйку библиотеки.

— Здрасти, — дошли, наконец, до меня его слова.

— И тебе привет. Ты тоже можешь заходить ко мне чаще, раз уж друг нашего Дениса, — неободрительно глядя почему-то мне на ноги, произнесла библиотекарь.

— Ага.

— Слушайся Дениса, он плохого не скажет.

— Угу.

— И не обижай его.

— Да... Как я вам его обижу? — вовремя спохватилась я. Наиглупейшая просьба. Кто кого из нас может обидеть?

— Как-нибудь уж, — сварливо отвечала библиотекарь. — Он парень тонкой душевной организации.

— Ладно, нам пора, Василиса Петровна. Можно, мы выйдем там? — кивнул куда-то вправо Денис, — мы как раз погулять хотели.

— Какой же ты проказник, — захихикала баском женщина, — выходи. Друг-то твой сможет также выйти?

— Сможет. Я же с ней, — самоуверенно отвечал парень.

— А с твоей Марией все в порядке, а то застыла, как столб и таращится в никуда? — кивнула на меня библиотекарь.

— Стесняется, — заверил парень свою обычно грозную ко всем собеседницу.

— Ну, как знаешь. Посоветуй ей витаминчиков попить, может у нее обострение какое, — дала двусмысленный совет Василиса Петровна.

Они попрощались, Дэн схватил меня, все еще находившуюся в зыбком тумане дружного тандема удивления и потрясения, за руку и поволок по направлению к высоким окнам. Распахнув настежь одно из них, он, не долго думая, выкинул на улицу свой рюкзак и сказал:

— Чтобы весь универ не обходить, спрыгнем.

— Спрыгнем? — как сомнамбула, произнесла я, а потом до меня дошел смысл сказанного, и я чуточку ожила. — Как спрыгнем? Ты что, Смерчинский, дурак?

— Нет, меня обычно называют почти гением, — серьезно ответил молодой человек. — Здесь всего лишь первый этаж, не бойся. Я спрыгну первым, а потом поймаю тебя.

— Я выйду через дверь, как нормальный человек, — твердо сказала я, но этот гад, словно не слыша меня, забрался на широченный подоконник, потянул за собой меня, а потом, почти не глядя вниз, быстро спрыгнул на зеленый газон.

— Подай мой ноут, — велел он мне. Я покорно протянула ему переносной компьютер, моментально исчезнувший в рюкзаке Дэна.

— А теперь кидай свой рюкзак.

— Да ни за что в жизни, — прижала я к себе его. Вот же библиотекарша дура — на ее глазах студенты из окна сигают, а она и в ус не дует. Этот Денис что, гипнотизировать людей умеет? Сегодня только и слышу, какой он классный и отвязный парень!

Дэн подпрыгнул, ухватился за торчавшую лямку моего рюкзака, и выдернул его из моих рук с такой силой, что я тоже чуть не вывалилась из окна вслед за ним же. Я слегка рассердилась — в другое время, наверное, я разозлилась бы очень сильно и стала бы, наверное, орать, но сейчас многие мои эмоции потерялись среди других, более сильных и куда более негативных.

— Давай быстрее, Бурундук, — велел Смерч мне. — Нам много всего нужно обсудить.

— Сейчас я спущусь и убью тебя, — отозвалась я и свесила ноги вниз. Иногда у меня в голове что-то замыкает, и я тоже совершаю немного безрассудные поступки.

— Давай быстрее, друг Дениса, — сказала мне в спину библиотекарша Василиса Петровна, — дует. Сдует еще меня.

— Ветру нужно хорошенько постараться, чтобы вас сдуть, — хмуро и очень тихо отвечала я. — А ураганов у нас, как известно, не бывает.

Дэн все же услышал мои слова, и осуждающе покачал головой, хотя его темно-синие глаза смеялись — по крайней мере, мне так показалось. Через пару недель я хорошо научилась разбираться в эмоциях, отражающихся в Сморчковских очах.

Он протянул руки и все-таки помог мне спуститься. Окно за нами с шумом закрылось.

— Какая-то ты худая, — скептически осмотрев меня, произнес он.

— Разве это плохо?

— Вообще-то, хорошо, только там, где у женщин по идее должны быть округлые формы, у тебя почти ничего нет.

— Ты! — замахнулась я на него только что поднятым с земли рюкзаком. — Совсем обнаглел?

— А я здесь при чем? — ловко отпрыгнул он в сторону. — Капусты ешь больше — так вроде в народе говорят... А, если хочешь, могу познакомить тебя с классным женским тренером, чтобы он тебе для увеличения, где нужно, упражнения подобрал, — продолжал, как ни в чем не бывало этот нахал. — А еще есть одежда специальная...

Это было уже слишком. Полудохлый орел мутировал в мстительную гарпию.

— Я тебя сейчас убью, Смерчинский! Я тебя знаю всего ничего, но ты успел меня вывести на годы вперед! — прорычала я.

— Что ты все время кричишь? Я просто даю тебе дружеский совет! — лицо Дениса осветилось солнечной улыбкой. Я невольно уставилась на его коричневые волосы, которые под лучами солнца отливали темным золотом. Нет, Никита все равно красивее!

— Советы? — перевела я взгляд на его лицо. — Да ты только что потоптался на моем самом любимом комплексе, советчик хренов! Я же не говорю, что у тебя что-то маленькое.

— А что у меня может быть маленьким? Я в отличной форме, — расправил он плечи пошире.

— Откуда мне знать, что — пнула я камешек — это нужно спросить у девиц, с которыми ты ночи проводил... Ха!

— Дать их телефоны? — невинно предложил Дэн и в подтверждении своих слов вытащил коммуникатор в ядовито-желтом пластиковом футляре.

— Спасибо, не надо, — отказалась я.

— Почему же, они все про меня расскажут, Бурундук.

— Сморчок, — фыркнула я. Блин, как же он достал. К тому же именно этот доставучий парень сообщил мне о том, что Никита и Ольга встречаются, а, как известно, еще в далекую старину, гонцов, принесших плохую весть, казнили. Как же жаль, я не могла послать Смерчинского на плаху, ведь в этот момент меня просто распирало от злости — в неравном бою она все-таки победила остальные эмоции.

Запоздало в голове мелькнула почти умная мысль: а что, если этот умник специально меня раздразнил, чтобы я на время забыла о невероятно неприятном факте касательно романтического увлечения Ника? Он, как оказалось, тот еще манипулятор.

— Какая ты эмоциональная, Мария. Ладно, о деле, — и он первым зашагал по короткой сочной траве, бесшумной касаясь земли подошвами черно-белых кед, на внешней стороне каждого из которых красовались звездочка фирмы "Конверс" и изображение бруклинского моста. Вот зараза, я ведь тоже такие хотела купить, именно с мостом и именно такого цвета, но мама, которая очень хочет, чтобы ее дочь, то есть я, была женственной и милой, запретила мне покупать кеды и кроссовки, и сама приобрела мне туфли на высоком каблуке и элегантные кремовые босоножки. Естественно, я возмутилась такому произволу, но на сторону мамы встал папа, дедушка и брат с моей будущей невесткой. Они, видите ли, тоже хотели, чтобы я "выглядела достойно". Достойного кого, родственники не уточнили.

Я же объявила им, что принципиально не буду обувать мамины "подарочки", и хожу до сих пор в старых, найковских кедах, темно-синих и с оранжевой шнуровкой.

— О деле, — повторил Дэн задумчиво. — Моя Оля и твой Никита. Они вместе — это факт, поэтому нам нужно объединиться, чтобы разбить их пару и самим стать счастливее.

— Ты мне врешь, — тут же упрямо заявила я. — Они друг друга знать не знают. Не будет мой Никита на такое чучело невзрачное заглядываться.

— Что? — даже остановился Денис. — Чучело? Ольга — эталон женственности. А этот парень, Никита, никакой. Абсолютно. Я не люблю говорить о людях плохо, особенно за глаза, но он — это нечто.

— Это Князева — что-то с чем-то.

— Я знаю, Оля любит ярких неординарных парней, ждет от них необычных поступков, — продолжал, словно намекая на свою скромную персону, мой спутник, — хочет не просто отношений, а сказки... — парень запнулся на полуслове, немного помолчал и продолжил. — Но этот Никита Кларский абсолютно обычный, скучный и правильный тип. Это не ее типаж. В чем дело? Как она на него клюнула?

В сердце у меня завелся дополнительный моторчик злости — терпеть не могу, когда моих близких обижают или плохо о них говорят. Официально Кларский пока что мне совершенно никто, но я считаю его близким!

— Заткнись! Не говори так. Он самый лучший. Яркий, фееричный, сказочный... Князевой что, клоун нужен в роли любящего мужчины? Изволь, я намекну ей, где у нас самый цирк, а кто главный клоун, — и я сама захихикала, довольная своей шуточкой. — И вообще, не тебе о Нике судить.

— Конечно, не мне, — покорно согласился мой наглый собеседник и, словно бы невзначай, царственным жестом откинул с идеально чистого лба густую челку. Ах, красавчик. Думает, все на него вешаться должны? Сейчас же. Никита в тысячу раз красивее, интеллигентнее и приятнее. Ключевая фраза: "в тысячу раз".

— Ладно, нам ни к чему ссориться, мы же партнеры, — взял себя в руки Смерчинский. — Значит, ты не можешь в это поверить? Если тебе нужно доказательство — оно у меня в телефоне. Я их сфотографировал вместе.

— Да? — все еще не хотелось верить мне, хотя, вдруг вспомнив то, какими обеспокоенными стали сестренки Марина и Лида, когда я упомянула Князеву, я поняла, что, наверное, этот клоун все-таки не шутит. Да и, кажется, в тот день, когда на физкультуре фотографировала Никита, я краем уха слышала, как Оля говорит своей подружке Регине, что у нее скоро свидание. Тогда я даже не обратила на это внимание, а теперь, теперь мне кажется, ясно, с кем было у нее свидание. Вот блин.

Решив добить меня, брюнет потыкал пальцем в сенсорный экран своего телефона и показал мне фото довольно-таки хорошего качества, на котором были изображены в полный рост Ольга Князева, скромно улыбающаяся, и (к моему неописуемому ужасу) Никита, вопросительно смотрящий на девушку и держащий в руке два рожка с жидким мороженым, посыпанным чем-то коричнево-желтым — моим любимым, между прочим.

— Капец, — простонала я, увидев это фото. — Не может быть!

— Может, — вздохнул Дэн. — Сам в шоке. Теперь-то ты мне веришь? А если думаешь, что это фотошоп или случайность, сама скоро поймешь, что правда, — когда эти двое будут приходить в универ, держась за ручку. Или когда он начнет ее лапать в коридоре.

— Как мерзко, — мне опять заметно поплохело. — Они вместе... И что делать?

— Пошли на лавочку, там и поговорим, — деловито произнес Денис.

— О чем нам говорить? — тут же, после короткого перерыва, когда все мои мысли были только о том, где и как лучше переломать кости этому смазливому верблюду, ко мне вернулись думы о том, что Никита, мой Никита, начал встречаться с ободранной крысой Князевой!

— О том, что мы оказались в одинаковой ситуации. А вот и свободная, — указал Дэн на новенькую удобную деревянную лавку со спинкой и подлокотниками. Рядышком примостилась урна в форме высокой клумбы, которая была переполнена настолько, что из нее вывалилась пустые пивные бутылки. Кстати говоря, сейчас, по случаю очень хорошей погоды, на аллейке было многолюдно: куча мамочек с колясками, стайки гогочущих малолеток, старушки-подружки, чинно бродившие по дорожкам, в самом центре аллейки, около фонтанчиков, толпилась целая куча собачников, вокруг которых носился целый десяток их питомцев.

— Садись, тут чисто, — первым развалился Смерчинский и даже протер мне место собственной ладонью. Заботливая мамочка.

— Мне все равно, грязно или чисто, — устало опустилась я на скамью и тут же откинулась на ее спинку. — Мое сердце разбито, жить не хочется, к тому же я голодная. А откуда ты взял это фото?

— Сам сделал. Я случайно оказался в Центральном парке. Они гуляли, у них было что-то вроде первого свидания. Вот и сделал фото. На память. — Усмешка ничуть не испортила его красивого лица.

— Вот как, — сухо отозвалась я, потому что не могла представить своего Никиту, гуляющего вместе с Князевой где-то по парку. Бррр. — Слушай?

— Что?

— Как понял, что я Никиту люблю? — странное дело, но этому типу было несложно и совсем не стыдно рассказывать о своих чувствах, которые я так тщательно охраняла от общественности. Ведь о них, как я уже говорила, знали только Лида и Марина. Удивительное дело, неужели Дэн так хорошо умеет располагать к себе людей? Действительно, волшебник.

— Когда я увидел их вместе, то решил на следующий день посмотреть на этого парня. Друзья успели достать мне информацию о нем, фото прислали по "аське", ну и номер телефона и почтовый ящик.

— Нехилые у тебя друзья.

— У меня хорошие друзья, — улыбнулся парень. — Один из них следующей ночью умудрился взломать его ящик и "агент" с "аськой", жаль, что он социальными сетями не пользуется. Инфы было бы больше.

— Я тоже не пользуюсь, — важно ответила я. Когда-то давно у меня было пара страничек и даже собственный электронный дневник, где я писала дикую чушь. Все свое свободное время я сидела в Интернете, занималась абсолютно ненужной ерундой, а потом неожиданно сама для себя удалила все это, и теперь зависала на фильмах и сериалах.

— И я, — кивнул мне Дэн. — Времени нет.

— И что, реально Никитин ящик взломали?

— Реально. Хотя, вообще-то, это произошло и виртуально одновременно, — он хмыкнул. — Только там ничего интересного не было. Скрытный парень.

— А я тоже хочу там порыться! — выкрикнула я громко.

— Да говорю, там ноль полезной информации.

— Дай мне пароли!

— Почему ты всегда так громко орешь? — удивился мой собеседник. — Смотри, голубей распугала. Кстати... — он порылся в кармане джинс и вытащил наружу горсть семечек, которую тут же принялся кидать птицам. Наглые пернатые, увидев бесплатный хавчик, с обнаглевшим видом подлетели к нам и принялись едва ли не драться за каждую семечку, глухо воркуя (наверняка ругательства).

— Лучше бы мне дал, — недовольно взглянула я на птиц, толкающихся едва ли не у наших ног. — Я тоже люблю семечки.

— Я тебе потом куплю, Чип, больше нет, прости, — развел руками Смерчинский. — Что-то мы отвлеклись. Слушай дальше и вникай.

— Угу.

— Я специально приехал на физкультуру к этому товарищу, Никите.

— В этом году у нас и экономистов физ-ра в одни и те же часы, только у них преподы другие, — встряла я.

— Знаю. Я приехал, подошел к нему, чтобы вживую полюбоваться и как раз услышал из его разговора с другом, что у него и Олечки было свидание, и как он счастлив быть рядом с ней.

— Я тоже что-то такое слышала! — опять воскликнула я, припоминая тот счастливый день, когда мне удалось сделать фото. — Только отрывками, о том, что он чему-то рад, а его друг, парень в очках, как раз поддакивал ему.

— Надо же, — удился Дэн такому совпадению, — мы слышали почти одно и то же. Интересное совпадение. Только у меня слух лучше.

— И мания величия к тому же.

А он, игнорируя мои слова, продолжал:

— Я бы больше услышал, только меня заметил Палыч, препод, который баскетбольную команду тренирует...

— А, так это ты "Дьяволенок"? — непонятно чему обрадовалась я, вспомнив и слова преподавателя по физкультуре.

— Да, наверное, Палыч всегда меня так зовет, с первого курса, — усмехнулся Денис. — Классный тренер, может из любой развалины сделать отличного баскетболиста. Кстати, тогда же я увидел, как ты своего Никитку фотографируешь едва ли не в упор. Как он не заметил этого — просто удивительно.

— Молчал бы.

— Я и так не стал оглашать твоих действий, Бурундук. В общем, я сопоставил факты и понял, что он тебе нравится. У тебя такой взгляд был дурной, когда ты его фотала, — на смазливом лице вновь появилась улыбочка, давшая возможность блеснуть в солнечных лучах заходящего приветливого солнца ровным белым зубам. — Это был сочный кадр!

Я замахнулась на Дэна, и он тут же замолчал, состроив смешную рожу. Действительно, Клоун Клоунович.

— Ты же Кларского него без ума? Так. Поэтому-то мы с тобой — союзники. Тебе нужен он, мне — она. Ну что, будем действовать?

— Ну не знаю, — отозвалась я, внимательно глядя на него. Денис с такой легкостью говорит о том, что девушка, которую он любит, встречается с другим, словно это ничего не значит для него. Мне, если честно, плохо, и настроение ниже плинтуса в подвале, и хочется в своей проблеме винить целый мир: начиная от ничего не сказавших мне подружек (а они явно что-то знают!) до Князевой, которая, кажется, загребла своими бледными загребущими ручонками человека, нежно любимого мною с первого курса!

— Мария Бурундукова, я знаю, что поступаю нечестно и предосудительно. Но я привык, что с легкостью — или без нее — получаю то, что хочу. — Я впервые с момента нашего кратковременного, но насыщенного знакомства видела его серьезным. — А я хочу получить Ольгу, даже если мне придется разлучить ее с любимым человеком. Типа, совершить гадкий поступок. Я не думаю, что она искренне любит его, но, тем не менее. Маша. Я привык бороться. Поэтому сейчас я тебе в последний раз предлагаю стать моим союзником, потому что мы находимся в одинаковом положении. Я знаю свои достоинства и недостатки, поэтому говорю, что неплохо разбираюсь в девушках и в романтике, но в том, как завоевать ту, которая меня не хочет — разбираюсь не слишком. У меня еще не было таких ситуаций. Мне не понятна психология Ольги. Не могу осмыслить ее выбор. Почему именно он — скучный, обычный тип? Что в Никите Кларском вообще такого, чего нет у меня? Ты ведь тоже что-то в нем нашла, так? Поэтому я и надеюсь на твою помощь. Сам сделаю для тебя все, что смогу. Вдвоем нам будет куда легче, чем по одиночке. Да или нет?

Ух, какой у него был торжественный голос! Я чуть было не расхохоталась, не смотря на печальную ситуацию, но, едва взглянув в темно-синие немигающие глаза, теперь уже не слишком веселые, перехотела это делать.

— Какой серьезный, — я постучала ногтями по колену, повертела головой, почесала шею и, наконец, ответила нехотя:

— Ладно, Смерчинский, я с тобой.

В мгновение ока выражение его лица изменилось — стало радостным, как будто бы я согласилась подарить ему право первой ночи — не только со мной, но и с пятью сотнями прекраснейших женщин мира.

— Классно, Бурундук, мы сработаемся. Поверь. — Заявил темноволосый. — Ну что ты на меня так уставилась? Я ведь тоже Бурундук, можешь, втайне от других, звать меня Дэйлом.

— Я буду звать тебя Смердяком, — тут же пожалела я о своем согласии. — Слушай, а ты не пожалеешь о своем решении, о том, что захотел связаться со мной? Не слишком ли ты быстро выбрал стратегию? И... сотрудничество?

— Я всегда все делаю спонтанно, — он самоуверенно постучал себя кулаком по груди. — Мне говорят, что я гений, так что... Ладно, с этого момента мы точно команда. Пара условий, идет?

— Каких условий?

— Мы никому не скажем, что будем работать на то, чтобы эти двое расстались.

— Понятно дело. Я-то, положим, промолчу, только вот мне кажется, что у тебя рот, как помело.

Дэн нагло потрепал меня по волосам и ответил:

— Не рот, а язык. Так правильнее говорить. И мой язык абсолютно не похож на помело. Я буду держать рот на замке. Это вы, женщины, имеете язык без костей.

— Зато у тебя вместо мозга одна сплошная кость, лобная, вросшая, наверное, в полушария, — обиделась я тут же за себя и за всех женщин сразу.

— Ладно, все гендерные проблемы обсудим позже. Еще одно условие — доверять друг другу и во всем помогать.

— Да-да...

— И не отступать до конца.

— Угу.

— Да, если ты расскажешь кому-нибудь про Ольгу, то в это же день весь наш универ будет в курсе твоих отношений с Кларским.

Я тут же поверила ему. У Смерча, как я уже е раз говорила, друзей, знакомых и просто сочувствующих — выше крыши. Все его любят и уважают. Скоро культ личности в местном масштабе создадут.

— Да не собираюсь я никому ничего говорить, — не выдержав, я вновь повысила голос.

— Даже подругам? — сощурился парень.

— Да. Между прочим, они из-за тебя и того, что ты ко мне приставал около аудитории сегодня утречком, думают, что между нами что-то есть! — выговаривала я Дэну, беззаботно пинающему носком правой ноги землю.

— Вот наивные, — рассмеялся он. — Иногда из-за меня наступает странная шумиха. А девушки не дают прохода. Я такой милый, да?

— Ты противный, — фыркнула я, — как дятел, объевшийся дуба.

— Ну, спасибо тебе большое, — притворно надулся парень. — Между прочим, в христианской символике дятел олицетворял...

— Тебя? Они уже тогда это знали? — мне казалось, шучу я просто великолепно.

— Нет, нечистую силу, а я — добрый малый. Ну, я милый, да? Подтверди, — кажется, он начал как-то по-особенному изощряться над моей психикой.

— О, Господи, замолчи, а? Ты помешен на себе? — я почти уже успокоилась, хотя в глубине души знала, что теперь все мои мысли будут о том, что, возможно, Никита сейчас находится вместе с этой длинноволосой выдрой... Пока я с кем-то разговариваю и отвлекаюсь на что-то, эти мысли не будут ловить меня и терроризировать, но как только я останусь наедине с собой... начнется веселье пессимизма.

— Не-а. Не помешан. Просто утром ты была так мила и похожа на тех девчонок, который любят строить мне глазки, что сейчас я просто в растерянности — ты стала грубой и невоспитанной. И я...

Он замолчал, увидев милую голубицу в паре шагов, которая заметила одиноко валяющуюся семечку. Следом за птичкой важно вышагивал, переваливаясь с лапки на лапку, абсолютно черный голубь с переливающейся шеей. Он, озабоченно воркуя, направился к голубке. "Девушка", увидев гостя, задумчиво посмотрела на него и медленно засеменила прочь. Мы с Денисом одновременно выдали:

— Смотри, он за ней ухаживает!

— Смотри, он ее сейчас сделает!

Не трудно было догадаться, кто и что произнес. Вот вам, однако, и различие полов. Девочки хотят романтики, мальчики немного другого. Особенно такие мальчики, как Дэн. Мой Никита — совсем другой. Почему я утверждаю это? Да просто я чувствую, что он не такой как все прочие парни, он заботливый, нежный и не озабоченный. Ну, или озабоченный в меру. И явно романтик!

— Мог бы и помолчать, — сказала я, наблюдая, как птицы взмывают вверх под вопли: "Мама, смотри, голубки!". Их напугали двое детишек с мороженым в кулаках, из той породы беспутных шалопаев, которые прелестно одеты и кажутся миленьким, но на самом деле наглы и жестоки, как прямые потомки Карабаса-Барабаса. Они и орут обычно таким же зычным басом, только капризным.

Дэн только головой покачал и вытащил из рюкзака большие спортивные солнцезащитные очки — дневное светило, потихоньку садящееся, но до сих пор еще сильно припекающее, игриво лезло нам прямо в глаза.

Детишки потеряли из виду двух влюбленных голубков, зато заметили чью-то маленькую таксу, спокойно справляющую нужду у кустика. Они тут же начали гоняться за несчастной маленькой собачкой, не забывая басить. Та, испуганно гавкая, стала бегать вокруг лавки. Ее хозяин, мужчина с поводком на руке, разговаривал по мобильному и не видел всего этого безобразия.

Малявки немедленно принялись прыгать вокруг нашей скамейки вслед за собакой, подняв дикую пыль. К тому же один из них умудрился врезаться в меня и неведомым образом замарать колено. Две их молоденькие мамочки, чинно вышагивающие следом за своими дитятками, увлечено переговаривались, тоже держа в руках по большому мороженому в вафельном рожке.

— Малышня, — обратилась я тут же сердито к детишкам, — побегайте в другом месте, не видите что ли, что мы тут сидим?

Оба ребенка (а я так и не могла понять, мальчики это были или девочки), остановились, оглядели меня презрительно и заверещали хором:

— Сама дура! Взрослая злая тетка!

— Вы чего, припухли? — вскочила я. Не зря я детишек недолюбливаю. — Вас какой идиот воспитывал?

— Ты — идиот, — тут же начали клеветать на меня малыши-Карабасы. — Идиот-идиот!

— А по заднице? — замахнулась я на них.

— Тупая!!

— Брейк, дети, брейк, — весело отозвался Дэн. — Какие прикольные. Ребятки, хотите конфет?

— Хотим, а какие? — тут же переключили все свое внимание на него малявки. Денис вытащил из рюкзака большую желтую пачку "M&Ms". Они с благодарностью выхватили угощение, забыв, видимо, что у чужих ни в коем случае нельзя брать подарки. Вот же жадные дети — моя догадка об их родстве с известным сказочным персонажем и обладателем плетки-семихвостки подтверждалась. И куда только их мамочки смотрят?

— Нравится? — спросил Дэн и потрепал обоих по коротко стриженным золотистым макушкам. Прямо как меня недавно.

— Вкусно! — сообщили чавкающие детки и неожиданно улыбнулись довольному Дэну, сидящему перед ними на корточках. — Спасибо, дяденька. Ты добрый. — Они одарили его благодарными взглядами и искренними улыбками и унеслись к мамам, беспечно поедающим мороженое. Правда, спустя пару минут один из малышей, в смешном синеньком комбинезоне вернулся и важно вложил в руку Смеринского вкладыш-переводку от жвачки.

— Это вам, дядя. Наклейте на руку, поплюйте, и переведется, — дал краткую инструкцию ребенок.

— Хорошо, спасибо, — кивнул мой спутник, принимая подарок и пряча его в кармане.

Пацан убежал, показав мне напоследок язык.

— Надо же, ты и с детишками умеешь общий язык находить, — поразилась я и не удержалась от простенькой колкости, — папочкой стать готовишься?

— Лет через двадцать, — серьезно отвечал Денис. — Причем тут общий язык? Я просто так общаюсь.

— Или подлизываешься...

— Что? — не расслышал он.

— Да так, мыслю вслух, — попинала я большой камень. Почему с ним детки обращались хорошо, а меня обозвали? Потому что у меня конфет нет?

— Пошли, — кивнул мне Денис.

— Куда еще?

— Я тоже хочу мороженого. Как у них. Видела, какие прикольные вафельные рожки? Надо же нам отпраздновать начало нашего сотрудничества, как думаешь, Бурундук?

Я мне пришлось тащиться вслед за этим сладкоежкой в самый конец аллеи, туда, где стояли несколько магазинчиков и начинались жилые кварталы, недавно выстроенные около территории университета.

Купив сразу по две штуки мороженого, которое продавали в специальной палатке, и, потребовав, чтобы нам налили шоколадного наполнителя и посыпали сверху орехами, довольный Дэн опять решил прогуляться по аллейке. Кстати, он проявил себя истинным джентльменом — заплатил за меня, хотя я до последнего настаивала на обратном.

— Если тебе так хочется, — купи мне "Колы", — наконец, сдался он. — Ну, ты и вредная, Чип.

— Сам такой. Кстати, почему нам положили так много шоколада и орехов кучу насыпали? — разглядывала я белоснежное воздушное лакомство в хрустящей вафле. — Обычно наполнителей намного меньше.

— Да? Не знаю, у меня всегда так, — пожал он беззаботно плечами.

— А я знаю. Продавец — девушка, ты сказала ей пару слов, она и растаяла. Манипулятор, — я откусила большущий кусок и чуть не подавилась. Маринка или Лида обязательно сказали бы, что меня так "Боженька наказал". За плохие слова.

— Я просто с ней разговаривал, — заботливо постучал меня по спине Сморчок.

— Ты со всеми просто разговариваешь, а потом тебя за это "просто" любят и уважают, — я вспомнила, как умело ко мне подкатывал утром этот красавчик с легким, но противным характером, и только тяжело вздохнула. Кошмар, мы знакомы только, можно сказать, полдня, а уже типа друзья! Но, надо признать, шарм и харизма у него удивительные. Правда, вслух я сказала, что кое-кто просто идиот, а он только засмеялся. Обычно парни обижаются на любую критику, а Дэн какой-то неправильный.

— Кстати, давай телефончиками обменяемся, — предложил он, и мне пришлось согласиться.

— Бурундук, ты все еще помнишь наши правила? — спросил Смерч у меня внезапно, едва забил мой номер в свой коммуникатор.

— Назовешь еще раз меня так, я тебе тресну по башке, — сделала я ему замечание.

— Сколько у тебя комплексов, — вздохнул он, — будь проще. Я ведь сказал, что тоже бурундук. Мы с тобой...

— Психи мы, — перебила я его. — И причем тут правила?

— Давай оформим его и подпишем, а? Классная идея, Мария? — загорелся парень своим причудливым замыслом.

— Иди ты...

Не слушая мое бурчание, он огляделся, выудил взглядом свободную лавку и потащил себя и меня заодно к ней. Как я потом убедилась, Дэну почти всегда нереально во всем везло, ну, кроме любви, наверное. Свободные места на лавочках и парковках, отсутствие очередей в магазинах, куча счастливых случайностей.

Молодой человек уселся на скамью, вытащил свой ноутбук и быстро-быстро что-то напечатал в "Ворде", а потом, опять же не вняв молитвенным просьбам оставить меня в покое, снова потащил к магазинчику. На этот раз мы направились к тому, где продавались канцелярские принадлежности и делались копии и распечатки — а это весьма популярная у студентов услуга. В будни в этом киоске обслуживалась целая толпа народа, а у хозяев оставалась нехилая выручка.

И что ему на месте не сидится?

В магазинчике, протянув продавцу флешку, на которой находился только что набранный текст нашего будущего "договора", Дэн довольно заметил:

— Повеселимся, да?

— Балда. Ты посмотри, как на нас продавец странно косится — наверняка видел, что напечатано на флешке, — прошептала я. И чем я, взрослая студентка, будущий специалист по рекламе, занимаюсь? Мой любимый утек к другой, а я распечатываю всякие глупости с местным принцем-дуралеем, которого знаю всего ничего.

— Все окей. Спасибо! — протянул он деньги парню за прилавком, обслуживающему нас. Тот, с плохо скрываемой ухмылкой отдал Дэну чек, флешку и несколько белых листков формата А4. Едва мы вышли на улицу, я выхватила их и стала вчитываться в глупый текст. Глаза у меня становились все больше и больше — хорошо, что еще не выпрыгнули и не покатились под лавочку, стоящую около нас... Хорошо, что с челюстью не произошло никаких изменений — она так и осталась там, где ей физиологически было положено находиться. А, кстати, в фанфиках едва ли не всех фендомов постоянно пишут, что у героев от удивления челюсти отвисают, подпрыгивают и падают — только что на крылышках бабочек не улетают вдаль.

Даже странно, что моя челюсть не сорвалась вниз с безумным криком. У Смерчинского больная фантазия. Если бы хоть кто-нибудь увидел, что напечатано на листочках, то он точно принял бы нас за конкретных сталекров, пересмотревших мультики. Не зря продавец так косился на нас, ой, не зря.

Бурундук-соглашение N 1.

О совместном сотрудничестве и партнерстве

Город

* * *

18 мая 20** года.

Сторона А, в лице Бурундуковой Марии Евгеньевна, именуемой в дальнейшем Бурундуком Чипом, и сторона Б, в лице Смерчинского Дениса Олеговича, именуемого в дальнейшем Бурундуком Дэйлом, находясь в трезвом уме и в доброй памяти, заключили настоящий договор о нижеследующем.

1. Предмет договора

1.1. Сторона А и сторона Б в лице Бурундука Чип и Бурундука Дейла обязаны добиться расположения и любви Князевой Ольги и Кларского Никиты способами, не являющимися противозаконными и не противоречащими Конституции РФ.

2. Обязательства сторон.

2.1. Стороны, представленные в договоре, являются партнерами и друзьями.

2.2.Стороны обязуются держать в тайне свои замыслы.

2.3. Бурундук Чип и Бурундук Дейл обязуются доверять друг другу. Так же им вменяется в обязанность, оказывать друг другу любые необходимые виды помощи по первому требованию.

2.4. Стороны приложат все усилия достижения главной цели представленной предметом договора п.1.1.

2.5. Договор считается действительным до достижения сторонами цели, представленной предметом договора п.1.1., либо может быть расторгнут по обоюдному согласию участвующих сторон.

3. Срок действия договора.

3.1. Срок действия настоящего договора не ограничен.

4. Настоящее соглашение заключено Сторонами в соответствие с законами РФ и вступает в действие с 18 мая 20** года.

5. Настоящее соглашение заключено в двух идентичных экземплярах на русском языке, имеющих одинаковую юридическую силу. Каждой Стороне принадлежит по одному экземпляру.

СТОРОНЫ

Организатор Пользователь

_____________ _____________

Подпись Подпись

Смерчинский Д. О. Бурундукова М.Е.

— Ознакомилась? Подписывай, партнер, — сказал довольный Дэн.

— У вас все на инязе сумасшедшие? — поинтересовалась я елейным тоном. — Ты понимаешь, как ЭТО выглядит?

— Весело, — не смутился он, печатая кому-то сообщения, вернее, тыкая пальцем в экран.

— Глупо! Я не буду подписывать, — отказалась я.

Денис молитвенно сложил ладони лодочками и ангельскими глазами взглянул на меня. Точь-в-точь, как котенок, просящий вкусную добавку за обедом.

— И не мечтай, олух. Ты надо мной так прикалываешься?

— Ну, мы же друзья, — с укором произнес он, очень близко наклоняясь к моему лицу.

— Нет. Отодвинься, а то плюну, — предупредила я. Парень послушно выпрямился и даже на пару шагов от меня отошел.

— Я буду должен тебе желание, Маша. Любое, в разумных пределах, конечно, — стал Дэн меня соблазнять. — Поиграй со мной! Подписывай уже.

— Ага, а ты потом покажешь кому-нибудь! — я представила, с какими лицами этот маньячный текст будут читать посторонние, или те же Князева и Ник. Они решат, что мы с Дэном — одни из тех, кто пускают слюну ниточкой.

— Второй экземпляр будет у тебя, так что мы в равных условиях.

— Мы не в равных условиях, ведь не я придумала это, — я выразительно взглянула на текст. — Значит, со мной еще более-менее все в порядке.

— Партнер, давай жить весело, — бесцеремонно обнял меня юрист-недоучка, который, не смотря на весь свой гигантский ум, (он наверняка у него из ушей иногда вываливается, и Дэну приходится палочками заталкивать его обратно), не знал, что у каждого человека есть своя личная зона, входить в которую постороннему человеку запрещено.

— Я люблю веселье. Просто ты тип сомнительный, — с силой хлопнула я его по плечу, так, что парень даже поморщился слегка. А что, рука я у меня тяжелая...

Сомнительный тип, видя мою нерешительность, тут же начал усиленно улыбаться. Это странно говорить, но я раньше думала, что улыбаться можно только губами, а он делал это еще и глазами, и всем своим лицом, которое словно бы светилось. Обаятельный чертов мимик.

— Сделаю все, что захочешь, друг, — говорил он, по-детски теребя волосы, спускающиеся до шеи, и в упор глядя на меня.

Я, немного подумав, решила, что лишнее желание от такого человека, как Смерч, будет нелишним. Подумаешь, подпись всего лишь поставить.

— Надеюсь, не кровью? — спросила я.

— Как хочешь, Маш. Можешь и ею, только я кровь не люблю.

— Ха, раз не любишь кровь, значит, и драться тоже, — я, к собственной радости, нашла в нем недостаток. Слабак. Ха-ха.

— Подписывай уже, — ушел он от опасной темы и даже протянул мне ручку.

— Спиной встань и нагнись, моим столом поработаешь, — велела я Дэну.

— Я не гордый, — засмеялся он. А уже через минуту столом работала я, обозвав при этом вновь испеченного партнера и друга свиньей.

— И как ты предлагаешь действовать? — поинтересовалась я у него, уплетая за обе щеки мороженое (свои два Дэн слопал быстро). Настроение все же стало лучше, намного. Раз уж я буду действовать заодно с этим чокнутым, который называет меня Чипом, то у нас все получится.

— Нууу... Я тебе уже говорил, что я плохо понимаю, как нужно завоевывать сердце девушки, которая меня отвергла.

— Отвергла? — покосилась я на парня.

— Она не стала... встречаться со мной. Я потом тебе об этом расскажу, — слабо улыбнулся он. — Я не люблю говорить о плохом. Позже узнаешь, — на миг его глаза грустно блеснули, как проживающая последние секунды жизни падающая звезда, некогда торжествовавшая на черном глянцевом небосводе.

— В общем, своими силами я не справлюсь, поэтому и предложил тебе сотрудничество. Ты можешь подружиться с моей любимой девушкой, и одновременно оттянуть на себя внимания Никиты, Бурундук.

— Сморчок! — ударила я парня по ноге рюкзаком.

— Ладно-ладно! — примирительно поднял он руки. — Далее. Для начала за этими двумя можно последить. Попробовать помешать их встречам, читать почту, смс...

— А как мы сможем это делать?

— Обычно, — пожал он плечами и поздоровался с компанией девушек, тоже возвращающихся из университета. — Техника не стоит на месте, и прогресс тоже, так что все возможно, Маша.

— Ага, с твоими-то связями.

Он хмыкнул и продолжил:

— К тому же ты мы должны будем все-все узнать о них. Я много раз пытался кое-что разузнать об Ольге, но она ммм... малообщительна, интроверт, и у меня нет возможности узнать ее вкусы, привычки, слабости... Ты подружишься с Олей, а я с твоим дурачком....

— С кем? Никита — никакой не дурак. Это Князева — с приветом. Какие у нее привычки? Тихо сидеть на задней парте и прилежно писать конспекты, — проворчала я. — В косу свою чихать.

— Она — эталон женственности! — его голос неожиданно потеплел.

— Ведьмовской если только, — никак не могла я простить коварную одногруппницу, отобравшую у меня мою законную добычу, парня то есть. — Или гоблинской.

— А твой Никита — мямля, а не мужик, — не остался в долгу мой партнер. — Олечка — ангел.

— Видала я таких ангелочков! У нее нимб в трусах, что ли спрятан? Дура она некрашеная, ну серьезно. А ты... — дальше продолжить я не успела — мобильник Дениса неожиданно и очень громко начал исполнять звучную мелодию.

— Минутку, Марья, — тут же решил ответить на звонок Дэн.

Я с любопытством уставилась на нового знакомого, так неожиданно навязавшегося в дружки. Нааадо же. Я тоже рок-группу "На краю" люблю, и как раз эту песню, "Шоколад и виски", безумно обожаю. Она совсем для творчества ребят из "НК" нехарактерна, но офигенно красива. А какой там у солиста голос! Блеск! Говорят, песня посвящена какой-то девушке, которую любит фронтмэн группы, но я не представляю грозного, как господин Зевс в молодости, солиста Кея влюбленным... Он чувак, конечно, красивый, и грим у него прикольный, но наверняка он из тех звезд тяжелой сцены, которые "пользуются" фанатками и пускаются во все тяжкие. Что я, не знаю, какой жизнью живут музыканты? Секс, наркотики и рок-н-рол. Хотя, если музыка классная, то на поведение исполнителей мне вообще плевать, главное, чтобы продолжали меня творчеством радовать и на концерты к нам приезжали!

Хм, неужели у нас со Смерчем одинаковые музыкальные вкусы? Но даже если он любит неформатную альтернативу, хард-рок и метал, он все равно дурак.

Пока я размышляла и решала, спросить ли Сморчка, сильно ему нравятся "НК" и какие группы тяжелые он еще слушает, Дэн с кем-то приветливо переговаривался по телефону, нетерпеливо постукивая ногой. Закончив переговоры, он резко развернулся ко мне, подумал мгновение, а потом, схватив за запястье, поволок за собой. Я, едва поспевая за ним, заорала — именно заорала, не благим матом, конечно, но было, кажется, похоже — парочка молодых людей, выгуливающих собачку на поводке, нехорошо взглянула на меня:

— Ты чего творишь? Ты куда?! Буйный что ли?

— Звонил мой друг. Ему удалось прочесть Ольгины смс. Сказал, что они с Никитой договорились встретиться сегодня в половину седьмого в Торговом центре "Рай", — поведал мне Сморчок.

— И что с того? А чего это Князевские смс ты сам читать не можешь?

— Друг будет переправлять все ее смс мне, а потом и все сообщения Никиты Кларского.

— Ого! И что он пишет? Блин, я от тебя в шоке нереальном, Смерчинский. И что мы сейчас будем делать?

— Будем за ними следить! Нам надо хорошенько потрудиться, чтобы они расстались! — некоторая грусть в начале его слов тут же сменилась радостью, как будто мы неслись развлекаться.

— Не буду я ни за кем следить! — истошно заорала я, пробуя отцепиться, но это у меня не получилось. Я мельком взглянула на наручные часы — до их встречи оставалось двадцать минут.

— Мы не успеем!

— Успеем, я на "Выфере", — отозвался парень, усиливая бег. У него-то ноги длинные, двигается быстро и легко, а я мучься!

— Езжай один!

— Ну, уж нет, — повернул он ко мне свое сияющее лицо, — мы же партнеры, как Чип и Дэйл.

— Я всегда ненавидела этого Дэйла! И тебя тоже начинаю! — взвыла я. Он, действительно, всегда казался мне деревенским увальнем, другое дело — Чип в шляпе. И как этот сопляк (да, хочу называть его именно так!) угадал с моим любимым персонажем в любимом детском мультике, от которого меня мама за уши оттаскивала?

Откуда мне было тогда знать, что все это Смерч делает подсознательно?

— Не кряхти, подружка! Мы хорошо проведем время и все им испортим! — прокричал парень, а я состроила кислую мину и поднажала. Ладно уж... Стайка старушек, греющихся под солнцем, повернули головы в наши стороны и я, к своему изумлению, услышала, когда мы пробегали мимо них:

— Сразу видно — молодые, счастливые, влюбленные...

— Мы в молодости так же на сеновал бегали, — кивнула ее товарка в разноцветом платке. — Молодцы, ребятки.

Бабушки, а вы ошибаетесь, никакие мы не влюбленные. Влюбленные, вообще-то, но не в друг друга — такого произойти никогда не сможет!

— Ой, как классно смотрятся! — донесся до меня вопль девчонок лет пятнадцати, прогуливающихся по аллейке в поисках знакомств хоть с какими-то молодыми людьми. — Какой милый мальчик! Какая парочка! Он ей точно сюрприз приготовил, раз так бежит!

— Я тоже хочу себе парня в кедах, — сообщила подружкам одна из веселящихся. — Каааваи!

Хоти, хоти. Плачьте, фанаты Дэна — Князева его уже успела в себя влюбить. Ведьма она, что ли? И Никита мой, и Дэн, эта наша универская гордость и гений местного масштаба. Не удивлюсь, если не только у них она сердца украла. А с виду тихая, спокойная, незаметная...

— Быстрее, — вновь прокричал мой сумасшедший спутник, не отпуская моей руки.

— Иди на фиг, я сейчас сдохну! — задыхаясь, отвечала я ему. Кажется, мы подбегали к местной охраняемой стоянке, на которой сотрудники нашего высшего учебного заведения и более обеспеченные студенты универа оставляли свои личные авто. Охрана пропустила нас безо всяких вопросов.

Вот так вот мы и начали наше дружеское сотрудничество, несясь, как сумасшедшие к его загадочному "Выферу", который при ближайшем рассмотрении оказалась крутым черно-красным мотоциклом "Honda VFR". Это мне Дэн пояснил позже, когда мы с ветерком прокатились к месту действия главных событий... С шикарным ветерком, с ветерком, которому я дала бы все 10 баллов по шкале Бофорта.

— На заднее седло, Чип, — крикнул мне Дэн, отключая сигнализацию, укладывая свой рюкзак в какую-то хреновину, прицепленную к подрамнику позади второго пассажирского сидения, и на ходу запрыгивая на свой крутой байк, которым я залюбовалась гораздо больше, нежели его хозяином.

— Я никогда не ездила на мотоцикле, — заворожено провела я рукой по красной ажурной раме. — Крутой...

О том, что когда-то давно, в раннем подростковом возрасте я каталась по деревне вместе с мальчишками на старом дышащем на ладан мотике с коляской, я не стала говорить.

— Мария, надевай, — Денис, не слушая меня, протянул мне полностью закрытый черный матовый шлем с белыми узорами и с белой же надписью "Reevu". Сам он уже успел натянуть свой, и теперь был похож на инопланетянина. — Быстрее, партнер, мы не должны опоздать!

Я спешно натянула шлем (их еще интегралами, кажется, называют) на голову, теперь ощущая гуманоидом и себя и осторожно села позади парня. Естественно, это было не мягкое сидение автомобиля, но от деревенского байка Дэновский "Выфер" явно отличался комфортностью и некоторым удобством. Только вот близость чертова Дэйла смущала. Но, с другой стороны, хотелось потыкать его пальцем в спину.

— А держаться ты не будешь? — обернулся он ко мне, приподнимая стекло на своем интеграле, явно весь в нетерпении.

— За что? За твою спину? А вдруг она у тебя потная? — продолжала веселиться я, все еще тяжело дыша после пробежки.

— Ты мстишь мне за маленькую грудь? — невинно осведомился он, и я все же ударила его по плечу, не больно, конечно, больше для порядка, чтобы знал, как задираться. Зато удовлетворила свою насущную потребность — коснуться Дэна сзади. Ощущения мне понравились.

— Бурундук, ты что, первый раз на заднем сидении? — не обратил на удар никакого внимания Смерчинский.

— А чего тебя удивляет? Не у всех есть мотоциклы собственные, — даже с некоторой гордостью отвечала я.

Дэн нетерпеливо покачал головой — всё из-за того же шлема это смотрелось весьма забавно.

Я хмыкнула.

— Хватит хрюкать, держись за пояс.

— Сам ты хрюкаешь, Сморчок! — еще никогда мой смех не принимали за свиные звуки.

— Крепко обхвати меня за пояс, и не разжимай рук — мы поедем быстро, — продолжал Смерч.

— А как-нибудь по-другому подержаться можно?

— Можно, — не стал скрывать он, — но боюсь, ты не удержишься. Так что моя спина — в твоем распоряжении.

Мне пришлось обнять Дениса, но я постаралась сделать так, чтобы между нами оставалось немного места. Получалось плохо.

— Маша! — прокричал он тут же, — плотнее садись, упадешь ведь. Да, еще ближе. И держись сильнее. Кстати, — вновь повернулся он ко мне, — не вздумай упираться на задний кофр.

— На что? — я впервые слышала такое слово.

— Просто ни на что не упирайся сзади, идет? Лучше прислонись ко мне. Я дорожу твоей и своей безопасностью, — было мне загадочным ответом, и после этих слов я еще плотнее прижалась к его наклоненной вперед спине. Было чуточку страшно, но чувство предвкушения от поездки все заглушало.

— Все, вперед! Поехали, партнер! — скомандовал Дэн, нажал на газ и довольно резко рванул с места. Если бы он не заставлял меня держаться за его пояс сильнее, чем я это делала, я бы наверняка полетела спиной на землю и дожидалась бы приезда "Скорой помощи", а не приехала бы в центр города, чтобы увидеть счастливое свидание Ольги Князевой, которую мне вдруг захотелось назвать гоблиншей, и моего Никиты. Но я крепко держалась за партнера, прильнув к его спине и без стеснения положив голову к нему на плечо. А что? Раз уж оказалась на одном мотоцикле, то почему бы не расположиться удобно по мере возможности?

Скорость байка увеличивалась прямо пропорционально моему восторгу. Блин! Это так классно! Это как велосипед, на котором не нужно крутить педали, да и несется он со скоростью хорошего авто.

Кажется, трасса около универа была полупустой — я не видела ее, закрыла глаза и просто наслаждалась тем, что могу нестись вперед без крыльев.

— Нравится? — с трудом слышала я сквозь свист ветра и рев двигателя веселый крик Дэна, и почувствовала, что окружающий мир вокруг нас стал двигаться вперед все быстрее и быстрее. Я всегда думала, что большая скорость — что-то вроде полета. Оказалось, что это не совсем так! Она больше похоже на порыв ветра, который несет за собой

— Крууууто! — проорала я с силой, хотя не знаю, слышал ли меня мой водитель, и еще сильнее прижалась к нему.

Кажется, моему внутреннему орлу понравилась скорость... По крайней мере, крылья он на время расправил, забыл о том, что еще недавно был общипанной курой и полетел! Дааааа!

Мы мчались и мчались, а я ликовала — потому что сама не раз видела парней (редко — девчонок) на крутых мотоциклах, которые неслись вперед по дорогам, и страшно им завидовала. Еще бы — я тут в автобусе, а они с ветерком проносятся мимо. И тут я сама оказалась хоть и не в роли водителя, но в роли пассажира... Ну просто класс!

Изредка я все же открывала глаза и тогда имела честь видеть шлем-интеграл водителя, а если поворачивала голову чуть в сторону, то передо мной одним большущим пятном сияло серое размазанное полотно асфальта. И тогда я опять ликовала.

Еще один неоспоримый плюс такой поездки я выяснила тогда, когда мы подъехали к пробке, и хотя скорость наша снизилась, мы без труда преодолели скопление машин. Дэн уверенно лавировал между тачками (иногда мне кажется, что в городе их больше, чем самих жителей), изредка оборачивался на меня, чтобы проверить, все ли в порядке, а я, видя его улыбающиеся глаза за стеклом интеграла, сама начинала улыбаться и даже жмурилась от удовольствия. Иногда я заглядывала за его плечо и видела, как его пальцы в черных перчатках уверенно держат руль. И мне казалось, что раз руль в его ладонях, значит, с нами ничего не случится, правда, мысль эта была короткой, и я быстро забыла ее, потому как вид того, что Денис держит тормозную ручку средним пальцем, одновременно кистью удерживая и газ, меня рассмешила. Средний палец — вот прикол!

Я и не заметила, когда мы приехали. Почувствовала только, что мы плавно затормозили, и сначала даже не поверила — ведь мы только выехали, а уже останавливаемся? Ведь из универа на автобусе даже при условно пустой дороге я добираюсь до этого места за полчаса!

— Слезай, партнер, — оживленно произнес Дэн, уже стоя рядом со мной, поигрывая ключами. — Ну, как?

— Здорово! И так быстро, я в шоке! — осторожно сняла я шлем и отдала его парню. Только потом я слезла с мотоцикла, с небольшим головокружением и с целой гаммой чувств. Наверное, то желание, которое мне должен Сморчок, будет таким: "Покатай меня целый день!"

— Если хочешь, я покатаю тебя, — тут же сам предложил Дэн, — но не сейчас. Сейчас мы на Миссии.

— На Миссии? — я огляделась, чтобы понять, где мы. Рядом с нами высилось известно на весь город здание, носящее гордое название "Торговый Центр Рай", в народе просто ТЦР. Тридцать этажей всего, что только можно себе представить — едва ли не главная архитектурная гордость города. Гостиница и спортивный комплекс, магазины и бутики, рестораны и кафе, салоны и офисные здания — все это находилось в этом одном здании.

— Ну да. Нам нужно увидеть Ольгу и твоего милого. У нас есть еще семь минут. Успеем.

— А как же твой "Выфер"? Так и оставишь его просто так, не боишься, что такого красавца украдут? — тут же стало мне жалко богатыря-мотоцикла.

— Не бойся, он в безопасности, — нежно погладил своего железного друга Дэн.

— Да? — скептические спросила я.

— Да. Мне всегда везет, — более умного ответа я и не слышала. Однажды у моего дяди угнали только что купленный "БМВ", потому что он его тоже где-то около магазина просто так оставили. Машину, к счастью вернули, но с тех пор мне казалось, что вокруг одни автоугонщики. Но оставлять или нет — дело Смерча, хотя я такой байк, наверное, с собой бы таскала, на руках. А этот дурак, не мотоцикл, а Дэн, естественно, еще и шлемы оставляет, просто цепляет их к какой-то цепочке на замочек, и все.

— А теперь... — закинул вновь за плечо свой рюкзак Денис, — направляемся в "Рай"!

— Пошли,— кивнула я. Когда я каталась на мотике, совсем забыла про Никиту и про выдру Князеву, а теперь о них нужно опять помнить! Вот жизнь, поганка... Нет, она как корзина с грибами — то поганку вытаскиваешь ядовитую, то вкусный подберезовик, а если повезет, то и деликатесный трюфель.

— Будем поступать плохо и сломаем свидание! — направился вперед партнер, он же Бурундук Дэйл.

— А ты знаешь, как? — поинтересовалась я, кинув прощальный взгляд на мотоцикл и спеша за брюнетом.

— Придумаем. Импровизация — это главное, — он, похоже, не заморачивался ни на чем. — Не бойся, Чип, мы выполним Миссию N 1!

— Ну-ну. Не опозориться бы хоть...

— Все будет, как в хорошем кино, — уверенно отозвался новоиспеченный друг. — Хэппи Энд — обязателен.

И мы направились искать собственное счастье, этот самый ХЭ. Нет, не искать — добиваться его. И, по мере того, как мы все ближе подходили к торговому центру, я все больше заражалась невидимым оптимизмом от этого "брюнетка с приветиком" — тогда я впервые так мысленно прозвала Дэна, а потом под этим именем записала его в телефонную книгу, когда мне надоело видеть ежедневные сообщения от "Бурундука Дэйла".

И пусть я его почти не знала, и этот разгильдяй казался мне ветреным — таким же, как и его фамилия, но тогда мне в голову само собой пришло: если он со мной, мы обязательно добьемся желаемого. Ведь мы даже глупый контракт заключили и стали партнерами...

— Так что мы делать будем? — нагнала я Смерчинского уже в огромном светлом вестибюле, около самых эскалаторов, чуть не потеряв из вида в толпе людей, решивших в вечер пятницы посетить торговый комплекс.

— Вниз спускаться по лестнице, — кивнул он на элегантную белоснежную лестницу, ведущую в атриум, представляющим собой три просторных этажа, над которыми сиял стеклянный купол. Днем солнечные лучи, падающие на купол, освещали атриум, а вечером, говорят, здесь включают особу подсветку и на стеклянном высоченном потолке высвечивается солнечная система и звезды.

— Не отставай от меня, напарник, — оглянулся Дэн, а я и не думала этого делать, потому что Миссия N 1 стала для меня чрезвычайно важной.

Мы очутились в большущем атриуме, в котором людей было чуть поменьше, чем в холле, Дэн остановился, огляделся и, что-то прикинув в голове, схватил меня за рукав. Все так же ничего не говоря, он потащил меня за одну из колонн вычурной арки, украшающей центр помещения.

— Мы успели, их еще нет, — проговорил он торжественно. — Я классно вожу, да?

— Не.

— Да ладно тебе, Бурундук, — весело посмотрел на меня парень, — я же знаю, что тебе понравилось.

— Ну, ты и хвастун, — покачала я головой. — Думай лучше о том, что нам делать, когда мой Никита и твоя кики... Ольга подойдут? И вообще, почему мы сюда приперлись, а не около входа ждем? Объясняйся уже.

— А, они встречаются здесь, — беспечно отвечал Смерчинский, — в атриуме, там, где фонтанчик.

И он указал рукой влево, туда, где находился небольшой розовый фонтанчик в виде двух лебедей, расправивших крылья. Около фонтана стояло множество резных скамеечек. Парочки очень любили это местечко, оно наверняка казалось им жутко романтичным, поэтому и оккупировали его с пугающим постоянством со дня открытия "Рая". Немудрено, что Ник и Князева здесь встретятся. Будут сидеть на лавочке, влюблено ворковать...

Колона арки, за которой прятались мы, находилась совсем недалеко от лавочек и фонтана. Значит, нам будет прекрасно видны оба голубка, не подозревающих, что мы с Дэном открыли на них охоту.

— Значит, они будут сидеть там, а мы торчать здесь, как полные придурки? — обиженно проговорила я. — Да, может, я сама там посидеть не отказалась бы!

— Тише, — приложил на всякий случай палец к губам Дэн, выглядывая из-за колонны. — Он идет. Потом посидишь.

— Кто? Никиточка? — тут же высунулась и я, но парень быстро запихал меня обратно.

— Ты что, засветиться хочешь? Выглядывай осторожнее.

— Я и так... — чуть смутилась я.

Мы, как два идиота, присели на корточки и синхронно высунули головы. Ну и потешно же мы, наверное, смотрелись со стороны, как два шпиона! Нам только одежды цвета хаки не хватало, биноклей и раций.

Но тогда мне не было дело до того, как мы смотримся, все мое внимание было обращено на Никиту. Он, постоянно глядя на лестницу, откуда пришла я и Дэн, спешил к фонтану со стороны другого входа. Я на миг залюбовалась им. Пусть Ник не выглядит, как модель с лучших подиумов Европы, но для меня он красив: достаточно высокий — выше среднего роста, широкоплечий, сероглазый, светло-русый, с правильными чертами лица и по-своему элегантный. Он никогда не носил, как куча парней его возраста, безразмерные спортивные костюмы или протертые джинсы, предпочитая, как я заметила за эти три года, классику и голубые и синие оттенки в одежде. А еще он любил модные пиджаки, жилеты, вязанные свитера и свободные белые рубашки с острыми воротами — и это невероятно ему шло, придавая едва ли не аристократический неброский шик. Сейчас Ник тоже был именно в такой рубашке, мне казалось, что я хочу любоваться на него целую вечность, и было плевать, что это звучит пафосно!

Я слабо улыбнулась, глядя издали на Никиту, подошедшего к розовому фонтану и в нерешительности остановившемуся около него. Милый. Такой милый. Не фонтан, естественно, а мой любимый. Он был милым тогда, когда я впервые его увидела, оставается таким и сейчас. И он будет милым, не смотря на то, что встречается с подлюкой Князевой. Где эту девицу, кстати, ее подданные носят, черти то есть?

— С цветками приперся, пижон, — небрежно проговорил, прищурившись, Сморчок, мигом разрушая загадочно-романтичную ауру, которую я старательно создавала вокруг Ника, — банальные розы. О, да. Ничего умнее придумать не мог.

Это было сказано с такими интонациям, как будто бы этот разгильдяй только и делал, что каждый день устраивал девушкам супер креативные свидания.

— Молчи лучше, — шикнула я на него, — это же классно!

— Это банально, — уперся Денис — его голос слышался сверху, потому что теперь он стоял за колонной, скрестив руки на груди. — С цветочками любой дурак придти на свидание может.

— Но не каждый сможет такой классный букет подарить! — оторвалась я от лицезрения Никиты и повернулась к партнеру. — Красиво... пять белых роз в голубенькой упаковочке, — я мечтательно вздохнула. — Некоторые вообще без всего приходят.

— Некоторым даже шикарные букеты не помогут, — с явным подтекстом произнес Денис, на его лице появилась улыбочка, а на щеках — ямочки.

— Эй! А ты с чем предлагаешь идти на свидание? С грудой кирпичей в руках? С ломиком? С баночкой вшей? — возмутилась я, потому что уже обзавидовалась Князевой. Цветы мне дарили крайне редко и по большей части — мои собственные родственники: папа, брат или крестный. Целых два раза мне дарил завалявшиеся розы мальчик из школы, с которым мы якобы дружили целое лето и еще полсентября.

— Главный подарок парня девушке — не цветы, а само свидание, желательно такое, чтобы она запомнила его на всю жизнь! — наставительно произнес Сморчок.

— Да? — слегка озадачилась я. Первое свидание в своей жизни, с тем самым мальчиком со школы я никогда не забуду — так я еще никогда не зевала, хотя и была рада тому, что мы вместе. Парадокс, однако...

— Да, Чип, да. Надо сделать все от души. И тогда девушка согласиться на все после такой встречи, — с легким, как воздушный крем, чувством собственного достоинства сказал Дэн. — Каждый раз, когда я бронирую номер в отеле, он не остается пустым, потому что они соглаша...

— Фу, пошляк, — перебила я его.

— Между прочим, они всегда остаются довольными, — деланно возмутился партнер.

— Избавь меня от подробностей! — не хотелось слушать мне о похождениях университетского Казановы.

— Ты бы тоже осталась довольна... — от его мягкого голоса с интимными нотками, раздающегося теперь около самого моего уха, мне стало нехорошо, да еще и мурашки по спине поползли.

— Иди в баню, Сморчок, — отодвинулась я от молодого человека. — Удовлетворяй свои похотливые желания с кем-нибудь другим!

— Но если что, только свисни, — широко улыбнулся весельчак, — я все сделаю по высшему кла... А, нет, мы же партнеры. Прости, Чип, больше не буду.

Ну, просто смирение и раскаяние в больших глазах!

— Больше и не надо, синеглазка, — я снова высунулась из-за колонны и едва смогла сдержать стон разочарования — Князева на всех своих ведьмовских парах спешила к Никите. Уверена, ее свита, состоящая из адских князей-прихвостней, невидимками летела рядом с ней. — Она пришла.

— Оля? — оттеснил меня тут же самым наглым способом Смеречинский, мигом забыв обо всех глупостях, и тоже выглянул в атриум. Пришлось пару раз пихнуть Сморчка локтем, чтобы и самой суметь вытащить нос из нашего временного укрытия.

Картина моему носу открывалась неутешительная.

Одногруппница, несмело, но одновременно и как-то кокетливо улыбаясь, подходила к Никите, который смотрел на длинноволосую девушку во все глаза, плотнее прижав к себе букет роз, как собственного ребеночка. Я тут же почувствовала укол ревности — чего это с ним? Князеву что ли, никогда не видел? Князева как Князева, чего на нее смотреть так? Второй головы у нее не выросло, пары лишних ног тоже не появилось.

— Вот дерево, — прокомментировал происходящее Дэн. Под деревом он явно имел в виду не девушку.

— Сам чмо, — обиделась я. — Как бы у твоей гоблинши морда не треснула от улыбки.

— Мария! — возмутился Дэн шепотом. — Молчи, не неси чушь.

— Я просто правду люблю... у нее уже трещины видны... Даже на лбу, — ворчливо отозвалась я.

Тем временем, Оля приняла цветы из рук Никиты, смущенно опустив голову, отчего волосы закрыли ей пол-лица, и уткнулась своим длинным носом в розы, но я все равно видела, что одногруппница улыбается. Еще бы, я на ее месте вообще бы превратилась в одну большую счастливую улыбку на ножках.

— Красавица, — прошептал Дэн вполне искренне.

— И что вы в этой курице нашли? — пробормотала я тихо.

Кстати, выглядела Князева сегодня намного лучше, чем обычно. Можно даже сказать, необычайно эффектно. Она накрасилась, подвила волосы, напялила короткую юбку и каблучки, оголив длинные, как оказалось, ноги. В универе-то она куда скромнее одевается. Притворщица!

Никита что-то говорил Ольге, а она смотрела на него (примерно так, как ученики смотрят на своего духовного гуру: с трепетом и испугом) и время от времени качала головой. Постояв немного и поговорив, они решили походить.

Парочка сделала круг по атриуму — зачем, я и сама не поняла, а потом вернулась все к тому же фонтану и села на свободную лавочку спиной к нам. Я напряженно смотрела на них, посылая в спину соперницы ментальные метательные ножи и отравленные кинжалы.

— Какое занимательно свидание, — хмыкнул напарник, рассматривая макушку Никиты и наморщив нос. — Этот чел все же тот еще дуб. Цветы, потом кино, а затем кафе. И вечерком, может быть, робкий поцелуй перед ее подъездом, — сказано все это было чуть грустно и высокомерно одновременно. — Стандарт.

Я бы сказала, золотой стандарт. Да я бы сейчас многое отдала бы, чтобы оказаться на таком свидании с Кларским!

— А откуда ты знаешь, что они будут делать? — спросила я. — Ясновидением балуешься?

— Я же сказал, что волшебник, — откинул со лба прядь волос парень. — Учись внимательности, друг. В руке Никиты, когда он пришел к фонтану, были два билета в кинотеатр "Кино-рай" — розово-синие карточки, их и издалека можно разглядеть. К тому же я просто уверен в банальности мышления твоего любимого.

— А я и не видела... Клару? — только дошло до меня, как обозвал Ника Смерчинский. — Клару?!

— Ага, — он едва сдержался, чтобы не рассмеяться. — Забавная у парня фамилия.

— Смерчинский, ты как назвал моего Ника? — ткнула я его кулаком в грудь. Вообще обнаглел!

— Какой он Ник? Это для него слишком сильно. И стильно, — в синих наглых глазах прыгали чертики. В ответ мои мысли-головастики развернули огромный плакат с надписью: "Смерчинский — гад!".

Орел нахохлился, наблюдая за курятником.

— Повтори! Какая Клара? — заорала я излишне громко, обидевшись. Иногда я не замечаю, что повышаю голос, честно слово. А когда думаю, что говорю громко, все утверждают, что с трудом могут меня расслышать. Проходившие мимо колонны люди стали на нас оглядываться, да и Ник с Ольгой обернулись на мой крик.

Дэн молниеносно, со скоростью шторма, затащил меня обратно в наше укрытие.

— Маша, я же говорил, будь тише, — с легкой укоризной проговорил парень. — Стой здесь, я пока позвоню. Раз Клара идет в кино, можно кое-что сделать...

Я, осознав, что совершила ошибку, опустилась на корточки. Дэн негромко и быстро с кем-то беседовал, но я не вслушивалась в его разговор, погрузившись в тяжкие пессимистические думы о превратностях жизни в общем и несчастной любви, как ее частного проявления.

— Я узнал расписание кинотеатра в "Рае". Думаю, Оля и Клара пойдут на сеанс, который начнется через тридцать минут. Как раз в Большом зале начнется новая романтическая комедия.

— Ммм, ясно.

Никита и Ольга сидели на лавочке, продолжая разговор. Букет белых роз девушка положила рядом с собой. Видно было, что эти двое только начали встречаться, потому что за руки они не держались, и вообще физически никак не соприкасались, только постоянно смотрели друг другу в лицо, как будто бы пытались в харях друг у друга увидеть подробно нарисованную карту сокровищ, закопанных кровожадными пиратами.

Кураж, которым я зарядилась от мальчика-ветра, стал исчезать. Ведь мы ничего не делали, а просто смотрели на этих двух воркующих голубков, и мне было неприятно и обидно.

— Не переживай, — тронул меня за плечо Дэн, каким-то образом поняв мое состояние, и уселся так же, как и я. — Чип, я же сказал, что мне всегда везет. У нас все получится!

— Мы будем болтать или свидание портить? — недовольно спросила я. — Если первое, то я, пожалуй, домой пойду. Мне неинтересно наблюдать за тем, как мой любимый человек встречается с другой.

— Бурундук, сейчас что-нибудь придумаем, — обворожительно улыбнулся молодой человек, постучал пальцами по колонне, задумчиво провел по шее рукой, и выдал:

— Давай букет своруем?

— Хо-хо, — скучающим голосом ответила я. — Умная идея. Иди, воруй, если так хочется.

— А что ты можешь предложить? — поинтересовался он милым голосом. — Я так и знал, что ничего. Просто у тебя все мысли сейчас о том, что ты хотела бы оказаться там с Кларой, вместо Оли. Вы, девушки, слишком впечатлительные. — Ладно, стой тут, а я пошел...

— Не пущу! — вцепилась я в его рюкзак — Дэн уже успел повернуться ко мне спиной. — Если ты будешь красть этот чертов букет, тебя мигом заметят!

— Да я и не сам, — улыбнулся он, быстрым движением скинул с себя рюкзак, который тут же повис на моей руке, и свалил в неизвестном направлении. Через пару минут, когда я уже от нетерпения стала пинать колонну ногой и обзывать Смерча злобными ругательствами, он вернулся в компании неизвестного мне человека в старой кожаной куртке, мятых брюках и многодневной щетиной на лице. От господина нестерпимо несло мышами и многодневным перегаром.

— Это Ильич, — торжественно представил мне мужика Денис. — А это Маша.

— Здрасти, — с тихим ужасом в глазах посмотрела я на дядьку. — Вы кто?

— Я на все руки мастер, — хмыкнул тот, распространяя свое амбре на пару метров вокруг себя. — И тебе привет. Да.

— Друг мой, все понял? — спросил молодой человек.

— А че тут непонятнава? — громко посморкался без помощи носового платка господин. Меня передернуло. — Схватил, побежал. Усе сделаю, как надоть.

Я зажала нос и вопрошающе уставилась на Смерчинского, вероятно сошедшего с ума за эти пару минут. А тот просто лучился от радости. Может, ему доставляет удовольствие общаться с такими вот маргиналами? Он достал из кармана джинс две пятисотрублевые купюры, заботливо вложил их в немытую руку господина Ильича и сказал:

— Ну, удачи.

— Букетик-то точно не нужон? — сипло проговорил тот. — Себе могу забрать, начальник?

— Бери, — тут же щедро разрешил парень. — По отдельности цветы толкнуть можно очень толково. Не прогадай.

— Я-то уж не прогадаю, — отвечал важно дядька, утирая нос рукавом.

— Я знаю. В тебе есть деловая жилка, — засмеялся Дэн.

— Хороший ты человек, начальник, — непонятно от чего расчувствовался обладатель щетины и превосходного аромата. — Ежели чего, я всегда тута сижу, у любого спроси Ильича, тебе и скажут, где я.

Дэн кивнул, и некультурный дядька, оглянувшись на парня и, по-доброму улыбнувшись кривым ртом, неспешно потопал к фонтану.

— Тебя даже бомжи любят, — заворожено поглядела я на Дениса снизу вверх, все еще закрывая нос. Господин ушел, а запах остался.

— Это комплимент? — поинтересовался он. — Если да, то он выглядел очень неуклюжим. Ты уже поняла, что сделает наш небритый друг?

— Это констатация фактов, а не комплемент. И не дура, все поняла, — я большими глазами наблюдала, как Ильич вразвалочку идет к лавочкам, не обращая внимания на косые взгляды людей. Никита и Оля, не подозревая о том, что к ним направляется этот дядька, продолжали самозабвенно болтать, ничего и никого не замечая.

Подручный Дэна, уже близко приблизившийся к фонтану, огляделся и, что-то насвистывая, как бы невзначай сделал пару шагов к их скамейке. Остановился. Затем вновь стал двигаться. Вид у него при этом был потешный: сложив сзади руку за руку, Ильич невинно глядел вверх, на купол атриума, и, двигаясь боком, по-крабьи передвигал свое теловище все ближе и ближе к влюбленным.

— Ты где этого бича взял? — шепотом поинтересовалась я у напарника, с замиранием сердца ожидая развязки.

— На улице, — ответил Дэн. Он ни о чем не волновался и был доволен своей находкой.

— Ты что, его знаешь? — я в который раз поразилась обширному кругу всевозможных знакомств Сморчка.

— Нет, только что познакомился, — отозвался парень. — Он у одной пожилой леди сумку хотел позаимствовать, но я переубедил его, что со мной выгоднее сотрудничать.

Ильич еще ближе придвинулся к лавке Князевой и Ника, и, не глядя на этих голубков, протянул длинную тощую руку к лавке. Он постоял так пару секунд, словно бы любуясь фонтаном, а потом, пошевелив зачем-то по-злодейски растопыренными пальцами, резко схватил букет и понесся по направлению к лестнице, высоко подкидывая ноги.

Я зажала рот рукой, чтобы не рассмеяться. Дэн довольно улыбался.

Однако бомжу, держащему под мышкой розы, не повезло. Никита, не будь дурак, естественно, заметил, что немытый господин своровал цветы, да и Князева тоже поняла, что чья-то наглая рука умыкнула ее законный подарок. Одногруппница вскочила с места и с немым ужасом глядела в спину убегающего Ильича, как будто бы он у нее не букетик стащил, а три редких бриллианта, или даже родную кровинушку — ребеночка, то есть.

— Хе-хе-хе, — злорадно выдала я, всей душой желая Нику опозориться в глазах Ольги. — Вот вам и свидание, голубки вы наши.

Но Кларский же меня в тот момент поразил. Он, недолго думая, крикнул что-то своей Олечке и побежал за похитителем, причем довольно быстро, хотя, насколько я знала, профессионально бегом никогда не занимался, да и, судя по всему, физкультуре предпочитал литературу — не раз и не два я видела его с очередной книгой в руке...

Наш знакомый бич, обернувшись и увидев погоню, растянул косой рот в улыбке, зачем-то игриво помахал букетом, словно бы говоря: "Попробуй, догони!", а потом поднажал, но и Ник тоже не отставал. Казалось, вот-вот, и он нагонит Ильича.

— Вот это скорость, — ухмыльнулся Дэн, с явным интересом наблюдая за сценкой.

— Вот сейчас Ник поймает Ильича, тот ему и доложит, что да как, — испугалась я. Обладатель стойкого амбре скакал по лестнице, сосредоточенно распихивая людей. Нику приходилось легче — ему не нужно было пробивать себе дорогу в толпе людей, все шарахались от человека без определенного места жительства в стороны, освобождая дорогу парню. — И приведет твой бомжистый друг Никиточку прямиком к нам. Если что — я тебя не знаю.

— У нас договор! Мы теперь повязаны, Мария. И не догонит он его, Клара хиленькая, — отозвался уверенно Дэн. В это время Ильич огромными прыжками поднимался по лестнице и едва не угодил в распростертые радужные объятия здоровенных охранников, увидевших все это безобразие с похищением букета по камерам наблюдения. Мужчины распахнули руки, как крылья, и ждали наверху беглеца-воришку, надеясь на взаимные объятия. Бомж явно не желал физической близости, являя собой образец брутального мужчины.

— Хватит так называть моего Никиту, — не сводила я глаз с Кларского, почти добежавшего до нового знакомого Дэна, который в это время, выставив букет вперед, как меч, мелкими шажками отступал от грозных ребят в униформе. В первый раз в жизни я болела не за Ника, а за совершенно постороннего мне бомжа! Подумать только.

Охрана так же медленно надвигалась на небритого мужчину, и тогда, кода один из крепких ребят захотел схватить его за плечи, Ильич шандарахнул парня букетом по лбу. Он явно вообразил, что розы в упаковке — что-то вроде острого колющего холодного оружия.

— О, да, а теперь второго, — комментировал Денис. — И еще раз тресни, по лицу, ага. И под дых... по печени... Мария, уличная закалка — это тебе не просто так. Видишь, наш друг цветами успешно отображает атаку двух профи.

— Убегай, убегай, — твердила я, сжав кулаки. — Делай ноги, Ильич!

Тот, словно услышав меня, нервно оглянулся, увидел приближающегося Ника и, подумав чуток, кинув вдруг со всей силы ему в лицо злосчастный и уже потрепанный букет, а затем кинулся обратно вниз. Теперь уже за мужиком несся не Ник, явно не ожидавший столь коварного броска, а господа охранники, обозленные нежеланием Ильича остановиться. Гости и посетители центра с недоумением проводили погоню взглядами, явно не понимая, что происходит.

А у Ильича открылось второе дыхание, и он улепетывал от смотрителей порядка с куда большим энтузиазмом, чем от Никиты. Чем все закончилось, мне неизвестно, но, судя по увеличивающемуся отрыву между небритым и охраной, мне показалось, что у первого есть шансы сбежать из "Рая" целым и невредимым.

Никита же, удивленно и смущенно рассматривая помятый порядком букет, вернулся к Оле. Бомж украл купленные девушке цветы, разве не отличный повод сделать свидание гнусным? Особенно это не должно понравиться принцессе Князевой — та еще та чистоплюйка (удивительно, сколько недостатков я нашла в ней за то недолгое время, как я узнала о ее романтической связи со своим Ником!).

Вероятно, Оля не в восторге от происходящего. Вот если бы у меня кто-то розы от Ника спер, я бы сама кинулась за вором! А неженка-одногруппница, должно быть, приросла к месту от удивления и досады.

— Вот это позор, правда? — не смог сдержать очередной порции улыбочек Дэн. — Классно я придумал?

— Классно, классно, — отозвалась я. Реакция Ольги мне и самой нравилась — она стояла, прикрыв лицо обоими ладонями — так делают, когда чем-то напуганы или очень удивлены. — Надеюсь, теперь их свиданка "даст трещину".

— Дай пять, Чип, — вытянул вперед руку радостный мальчик-ветер.

Я со всей силы с таким же радостным выражением лица ударила его по ладони, как вдруг оказалось, что все на самом деле не так плохо, как могло бы быть. Князева убрала свои бледные руки от лица, и оказалось, что она смеется. Громко, радостно, весело. Смущенное лицо Никиты приняло удивленное выражение. Он что-то спросил. Девушка сквозь смех ответила что-то, и теперь уже пришел черед парня смеяться. Он протянул Оле букет, выглядевший так, словно его только что вытащили из чьей-то пятой точки, а потом, передумав, повернулся к одной из мусорных урн, и выбросил белые розы туда. Князева не переставая счастливо улыбаться, коснулась рукой его плеча и, закусив губу, что-то произнесла.

Долгожданной трещины не появилось, напротив, фундамент креп на глазах. Я прямо растерялась.

— Чего это они? — нахмурился партнер. Ситуация не нравилась и ему. — Оле смешно? Девочка, чему ты так рада?

— Что, думаешь, она тебя услышит и ответит? Я думаю, Князева нашла эту глупую ситуацию забавной, и поступок Никиты ей понравился. Он ведь с букетом вернулся. Теперь ей точно эта встреча скучной не покажется. Запомнится надолго, — я, как смогла, разъяснила Дэну женскую психологию. — По крайней мере, мне бы понравилось, и моим подружкам тоже.

— Да? — Дэн прикусил собственное запястье с тыльной стороны. — Вот поэтому я и хотел, чтоб мы работали вместе, Мария. Иногда я не понимаю мотивацию девушек. Нет, мотивацию тех, кому я нравлюсь, я понимаю, а вот, когда приходится за девчонкой бегать мне, все становится сложнее в разы. К тому же наше сотрудничество будет более плодотворным, если ты будешь в курсе некоторых Ольгиных...

— А зачем ты себя кусаешь? — поинтересовалась я, бесцеремонно перебивая Смерчинского. На светлой коже парня остались едва заметные красноватые следы от собственных зубов.

— Нервное, — коротко пояснил он. — Новые действующие лица, смотри.

В это же время к парочке, обратно усевшейся на лавку, вдруг подбежали две девушки в строгих офисных костюмах и пожилой представительный дядечка.

— Вот черт, — прошептал Денис. Я, выглядывая из-за его спины, стала корчить страшные рожи, потому что дядька вытащил из-за спины красивый, элегантный и явно дорогой букет алых роз в прозрачной упаковке и вручил их Ольге с извиняющимся видом. Она, естественно, приняла их и опять засмеялась. Что-то в университете она себя ведет несколько по-другому, ее даже наше мужское общество в количестве четырех штук считает недотрогой — уж я-то знаю, много раз слышала, когда мы собирались на каком-нибудь студенческом сабантуе.

— Так-так... Это один из управляющих "Раем", — спокойно констатировал увиденное Смерч. — Видимо, решили компенсировать убытки.

— А они должны это делать? Ильич же не их работник, — я не сводила глаз с нового букета, просто-таки пожирала глазами, мечтая, чтобы он сейчас оказался в моих руках.

"Несправедливо!!" — куча разноцветных флажков, подгоняемых головастиками, появилась в моей голове. Как и я, все они были обескуражены в самом плохом значении этого слова.

Орел долго не мог понять, почему мышка, за которой он спикировал на землю, оказалась черным полиэтиленовым пакетом, принявшим форму грызуна...

— Охрана пропустила его, значит, вина Центра. Но ничего, Бурундук, у нас еще есть план Б.

— Не называй меня так! — взвилась я вновь. — И что еще за план Б? Если он такой же провальный, как и план А, то пошли лучше по домам. Вечер пятницы, как-никак. Я хочу отдохнуть и я не привыкла расслабляться, глазея на то, как Ник сюсюкает с Князевой.

— О, скоро уже кино начнется, — вытащил мобильник из кармана парень, не слушая моих причитаний. — Они пошли в сторону "Кино-Рая".

Наши голубки действительно, живо переговариваясь, двинулись прямо, и я посмотрела на спину Ника и вздохнула. Лучше бы я сейчас дома сидела, чем под такой пыткой.

— Я был прав, они будут смотреть комедию. Секунду, я сейчас позвоню кое-кому...

Я кивнула, все еще всматриваясь в ту сторону, куда ушли выдра Князева и мой милый.

— Привет, — это опять я, — весело проговорил в рубку Денис. — Да, на комедию, как я и говорил. Они уже идут к вам. Забронировал нам два билета рядышком? Да ты монстр, дружище. И друзьям.... Получилось? Ну, классно. Я тебе должен, чувак! Бывай.

Я посмотрела в лицо напарника, отметив попутно, что у парня кожа выглядит великолепно, как будто бы он из спа-салонов не вылезает и то и дело делает себе пилинги, массажи и прочие прелести.

— Пошли, Мария, скоро кино начнется, — кивнул мне Смерчинский, и мы потащились в том же направлении. Пока мы двигались по направлению к кинотеатру, влившись в целую толпу желающих попасть на сеанс или в кафе, расположенное там же, Дэн рассказывал мне суть своего нового "умопомрачительного" плана. Подал он свою идею так, что мне показалось на пару минут, что этот парень гениален.

— Брат моего хорошего друга работает в "Кино-Рае" оператором. Он забронировал нам два прекрасных места двумя рядами выше мест моей принцессы и Клары.

— Откуда он узнал, где они сидеть будет? — ворчливо спросила я.

— Друг посмотрел в базе кинотеатра. Клара забронировал билеты пару дней назад под своей фамилией, вот и все, так мы и узнали, где он будет смотреть кино вместе со своей... нет, моей феей,— было мне логичным ответом. — Твой Никита, — он сделал ударение на последнем слоге, как в известном фильме про шпионку, — из тех людей, которые все делают обычно и упорядоченно. Его действия не сложно просчитать. В общем, Бурундук, мы будем сидеть недалеко и видеть этих двоих. А рядышком с ними будут сидеть еще пара моих друзей, которые оказались здесь неподалеку.

— Зачем твои друзья-то нужны? — подивилась я.

— Они будут всячески портить романтическую обстановку вокруг, — рассмеялся Дэн. — Шум, шуршание, чавкание, дебильный смех...

— Привет, Дэнв! — раздалось под ухом у меня. Голос, честно сказать, был именно дебильным (в моем представлении): нагловато-ироническим, чуть хрипловатым, словно ломающимся, хотя его обладатель явно не был подростком. — Как дела, старик?

— Все в норме! Спасибо, что пришли, — пожал руку партнер парню с зелеными волосами, выбритыми по бокам, неожиданно появившемуся у нас перед носом, как черт из табакерки. Панк какой-то, весь в пирсингах, а на руках, выглядывающих из-под широких рукавов салатовой, разрисованной непонятными знаками и словами, футболки, виднеются замысловатые разноцветные сине-красно-фиолетовые татуировки, украшающих кожу его передних конечностей процентов на 70. Рисковый малый. Блин, тоже тату хочу, только, боюсь, моя консервативная мама за такой "проступок" сделает мне татушку прямо на лбу, вечную. Проломит мне черепушку скалкой или поварешкой, оставив посмертную отметину.

— Ничего, сочтемся, — улыбнулся во весь рот парень и обратил свое внимание на меня. — А это кто, подружка? Да ты милашка, детка, — и этот идиот, не стесняясь, похлопал меня по щеке. Я поморщилась, спешно потирая щеку, но промолчала. Вдруг этот зеленоволосый — наркоман, я скажу ему что-нибудь поучительное, типа: "убери лапы загребущие, козлина", а он мне голову откусит и плюнет в то, что останется от шеи.

— Это мой друг, Чип, — отозвался с довольной миной Дэн. — А это Черри, тоже мой друг.

— А я думала, это твоя сватья, — пробурчала я очень тихо, чтобы оба парня меня не расслышали. Вот если бы я знала их немногим более, то сказала бы это ребятам прямо в лицо, а так я пока... стесняюсь — правду говорить так опрометчиво.

— Ладно, увидимся потом, я еще поп-корн купить хочу, — кивнул молодому странному человеку Дэйл.

— Покедова. И не бойся, все сделаем на отлично! — кивнул ему Черри и послал мне глумливый воздушный поцелуй, после чего сделал ноги, буквально растворившись в воздухе. Ему бы еще рожки на голову и хвост из штанов, и был бы этот панк немытый с хитрющей улыбочкой похож на демона из фэнтези-книг. Ну, такого, кто вечно ехидно улыбается, усмехается, подкалывает, остроумно, но вместе с тем и глуповато шутит, выводя героинь из себя, а еще храбро сражается на стороне добра, только притворяясь приверженцем тьмы и злюкой. Хм, а, может быть, они со Смерчинским оба — демоны, только из разных кланов. Один, к примеру, выходец Клана Темной Звезды, второй — Бриллиантовой Ночи. А я — кто-то вроде героини-попаданки, озадаченной таким вниманием дружков-демонов. Или лучше остановиться на варианте, где Дэн — вампир, а не демон? Это чтобы разнообразие было. Вампиры сейчас — законодатели мод в книго— и киноиндустрии. Он как раз красив, умен, обаятелен, и, может быть, где-то в глубине души, даже бессмертен.

— О чем задумалась? — хлопнул меня по плечу Смерч.

— О том, что ты вампир, — призналась я.

— Да? Ну ладно... Я скромно промолчу. Черри классный парень, правда? Он позаботится о том, чтобы кино для Клары и Ольги осталось не самым приятным впечатлением, — с этими словами Сморчок потащил меня, как куклу на поводке в ту сторону, откуда так знакомо пахло жареным поп-корном и слышны были громкие звуки игровых автоматов и трейлеров, ежеминутно показываемых на всюду развешанных плазменных экранах. Мы, наконец, прикатились в кинотеатр, располагающийся прямо на втором этаже. Оказалось, наш Лаки Бой не мог идти в кино, не запасшись энным количеством вкусных продуктов, поэтому мы поперлись за едой и стояли бы в буфете длинную очередь, но врожденный шарм моего спутника помог ему пролезть в самое начало очереди только поэтому мы и не опоздали на сеанс.

Поп-корна брюнет накупил много, целых три самых объемных ведерка, набрал вредной газировки, а мне зачем-то приобрел большущую шоколадку и запихал ее прямо в мой рот, когда я зевала, забыв убрать обертку, а потом долго ржал надо мной, едва сдерживающуюся, чтобы не обматерить его недобрыми словами прямо перед людьми.

— Ты за день меня вывел так, как будто мы знакомы сто лет, и все эти сто лет ты делаешь мне пакости, — прошипела я улыбающемуся парню. — Если бы мы были наедине, я бы тебе эту шоколадку засунула туда, где только проктологи копаются.

— Дайте еще леденцов, которые на палочке, — очаровательно улыбнулся мой спутник продавщице, — штук пять. Нет, десять.

— Конечно, молодой человек, вот. Зачем вам столько? Сестренке? — кивнула девушка за прилавком, у которой, в отличие от меня, размер груди точно был пятым, если не шестым.

— Я ему не сестренка, — многозначительно отозвалась я.

— Моя Машенька мне вовсе не родственница, — погладил меня по щеке Дэн, выбешивая Машеньку, то есть меня, еще больше. Ненавижу, когда меня так называют, кажется, что тот, кто произносит это уменьшительно-ласкательное имечко, тонко стебется надо мной. Хуже звучит только Машуня, Машаня и Манька. А братец всегда зовет меня Манькой — после того, как в далеком детстве услышал, что у бабушки в деревне так корову кличут...

— Не сестренка, да? — с неприязнью посмотрела на меня продавщица. — Жалко.

— Жалко у пчелки, — исподлобья поглядела я не нее.

— Пошли, Мария, пора, — отвел меня в сторону Денис, а девушка и парень, стоящие около нас, заулыбались, и я услышала, как они произнесли:

— Прикольная пара.

— Ага, забавные такие... Хорошо смотрятся.

— Сами вы стремные, — пробурчала я негромко, прижимая шоколадку к себе, Сморчок расслышал и рассмеялся. Я в отместку украдкой обтерла обслюнявленную шоколадку об его спину и только после этого довольно заулыбалась.

В зал, в котором уже начал гаснуть свет, мы пробрались, как два преступника — под покровом темноты и чуть ли не на цыпочках, высоко задирая колени вверх. По крайней мере, так двигалась я, а еще постоянно оглядывалась, не желая напороться случайно на Никиту или Князеву. Однако до своих мест мы с Дэном добрались нормально. Оказалось, добрый друг Смерчинского, встретивший нас около входа в зал и передавший билеты, позаботился о том, чтобы Дениска (так этот парень смешно называл Сморчка — я чуть не захохотала "партнеру" прямо в ухо) попал на лучшие места, точнее на удобные мягкие диванчики на двоих прямо в центре кинозала.

— Ух ты, — опустилась я на свое место, — тут круто! Я на таких местах еще не сидела никогда.

— Я сделаю твои мечты реальностью, — произнес Денис многообещающе. Девушка, проходившая мимо нас, с удивлением взглянула на Дениса, но тот не обратил на это никакого внимания. До мнения окружающих ему дела меньше было, чем мне до поп-арта или арте повера, вместе взятых.

— Тогда разлучи этих, — кивнула я вниз, где, кажется, заприметила макушку Никиты и Ольги. Они действительно сидели на следующем ряду, на три или четыре места левее нас, тоже, кстати, на диванчиках. Хорошо еще, что пока не обнимались, как вон та пара справа от нас, готовая друг друга засосать — так тесно они сплелись в объятиях и поцелуе.

— Раскошелился на эту метелку, — пробурчала я, одновременно доставая свой почти разрядившийся телефон, чтобы посмотреть время. Домой я еще не опаздывала. Да и не хотелось мне туда.

— Действительно, — согласился мой вынужденный спутник, начав еще до начала кино поглощать поп-корн. — Какие плохие. Угощайся, Чип.

Я решила, что отказываться глупо и запустила руки в ведерко, чуть не уронив его содержимое на Смерча, а потом еще и прочитала ему целую лекцию о том, что он неправильно держит в руках предметы.

И зачем я все-таки с ним связалась? Я действительно верила, что мы сможем стать счастливыми — отдельно друг от друга, естественно. Я с Ником, она с Ольгой. К тому же, а в этом я признаюсь только сейчас, мне хотелось приключений, а когда человек, который, по идее, живет этими самыми приключениями, к тому же еще является известной на весь наш университет, персоной, сам предложил мне "работать" вместе. Во мне всегда сидело что-то "авантюристское", и именно оно толкнуло меня на сотрудничество со Смерчем. А мальчик-ветер сидел рядом, запихивая в рот большие горсти поп-корна, поедал эти свои леденцы и писал кому-то сообщения, совершенно не подозревая о моих раздумьях. Впрочем, думать мне надоело быстро, и я уставилась в большой экран, который хозяева "Кино-Рая" рекламировали как самый лучший в городе и последовала примеру Дэна: стала поедать сладкий поп-корн, изредка все же посматривая вперед, туда, где сидели голубки. Через место от них я заметила и знакомую зеленоволосую голову — вот, значит, где будут сидеть приятели Смерчинского, и, судя по всему, им удастся испортить вечер не только Никите с Князевой, но и всему залу.

После обязательного просмотра кучи трейлеров, рекламирующих фильмы как нашего, так и заграничного производства, обещанная романтическая комедия все же началась. Не скажу, что любительница романтики, по мне лучше хороший боевик посмотреть, а еще лучше комедию, но этот фильм мне даже, в общем-то, понравился, по крайней мере, то, что успела посмотреть. Завязка была довольно банальной — в старших классах самой обычной общеобразовательной американской школе, ну, в той самой, где, судя по все тем же фильмами США, учатся до двадцати пяти лет (в редких случая и дольше), жили да не тужили две пары, кардинально отличающиеся друг от друга. Первая из них состояла, так сказать, из двух самых популярных учеников (да-да, из девушки-чер-лидера и капитана команды по американскому футболу, все как всегда!). А вторая — из простоватой девчонки, обычной, как моя пятка, даже глуповатой, мечтающей о замужестве после школы, и ботаника-очкарика, который, впрочем, выглядел очень эффектно, от "ботанизма" у него были разве что очки и планы поступления в Гарвард. Кстати, играл его довольно известный актер-красавчик, который мог бы поспорить во внешности с тем, кто играл крутого футболиста.

Итак, эти две пары жили очень счастливо, никак не соприкасаясь друг с другом: только изредка в школе виделись, но так как вертелись в разных социальных кругах, то их встречи можно было пересчитать по пальцам. Как водится, друг друга герои презирали и старались не замечать.

А потом, внезапно (наверное, это слово нужно как-нибудь по особенному выделить) чер-лидерша и ботаник, оставшись после уроков, совершенно случайно встретились, разговорились и... подружились, да. Мало того, они начали тайно встречаться. Уж не знаю, что на них нашло, но их свидания продолжались несколько месяцев, и эти непохожие друг на друга ребята влюбились друг в друга так сильно, что решили бросить свои вторые половинки. Однако те, капитан команды и простушка, тоже были не лыком шиты. Некий доброжелатель по электронной почте обоим обманутым сообщил, что их любимые изменяют им, и даже место указал, где парочка намеревалась встретиться в ближайшую пятницу.

— Вроде тупо, но мило, — сказал Дэн, продолжая поедать второе уже ведерко с поп-корном, — друзья ржут, но я люблю глупые Love stories with happy endings, about couples who...

— А? — не поняла я, демонстрируя свою "английскую" тупость во всей красе. Да я вообще всю жизнь хотела испанский учить!

— Я люблю романтику со счастливым концом, — прокричал он мне — музыка в кинотеатре опять стала громкой.

— А я нет!

— Почему? — удивился парень.

— Потому что это вранье, — уверенно заявила я. — Дибилизм и гормоны киношные.

— Это мило! — не был он согласен со мной.

— Это тупо! — проорала я именно в тот момент, когда воцарилась тишина. Куча народа повернулась в мою сторону, а я тут же закрылась одним из поп-корнов — не хватало, чтобы меня Князева и Ник увидели.

Друзья Дэна активно начали мешать просмотру уже минут через пятнадцать — когда самый последний из них с опозданием пришел на свое место, пройдя около мест Князевой и Никиты. По-моему, он наступил кому-то из них на ногу, потому что задержался около их диванчика и что-то даже сказал парочке, что конкретно, я не слышала из-за громких звуков фильма, потом громко заржал (лошадиный смех долетел и до нас), и только потом направился к своим дружкам. Те тут же начали пускать сальные шуточки. Кажется, одна из них относилась к Нику и гоблинше. Хе-хе-хе.

— Ты знаешь, — повернулась я к Смерчу, послушав зеленоволосого и его дружков, — мне твой Черри напоминает одного музыканта из группы "На краю".

— Келлу, что ли? — угадал с легкостью Дэн.

— Ага. Он его фанат?

— Не-а, — помотал головой Денис, отобрав у меня кусок шоколадки, которую я держала в руках. — Он Келлу ненавидит.

— Почему? — удивилась я искренне.

— Потому что все их сравнивают, а Черр бесится, — пояснил партнер. — Считает себя самодостаточной личностью, а Келлу — позером. Он антифанат его группы.

— Аааа...

— Чип, смотри, какой прикол, — указал на экран партнер, и я опять уставилась на широкий экран. Простушка и капитан школьной команды, прочтя письма анонима, встретились, обвиняя друг друга в клевете на любимых... Ругалась парочка знатно — наверняка даже слюной друг на друга брызгала.

Затем парни принялись активно шелестеть всем, чем могли, к тому же они очень громко общались и издавали странные звуки, похожий на смех обкуренных гопников, которым по дешевке досталась качественная трава.

Как сказал Дэн, это только начало, и что ребята вскоре должны были начать приставать к Ольге или придраться к Никите — но это уже ближе к середине фильма. Но уже сейчас эти четверо мешали не только нашим голубкам, но и нам самим.

— Черри все классно устроит. По части доставать людей — он мастер, — произнес мне на ухо Дэн, касаясь своими волосами моей щеки.

— Я думала, в этом мастер ты... — пробормотал я в замешательстве, потому что, как оказалось, мне нравится чувствовать Смерчинского так близко от себя. Однако я быстро взяла себя в руки. — Но если он мастер, то ты Архимастер. Может, тебе свою Гильдию открыть? Гильдия Воров есть, Гильдия Магов есть, Гильдия Убийц есть. А Гильдии Даставал еще нет.

— Приколистка ты, — подул мне в ухо Дэн и засмеялся. — Тебе только книги писать.

— Я пока их только читаю, — важно отвечала я.

Это было странно, но читать я любила с детства: романы и повести, детективы и фантастику, современников и канувших в лету авторов. И классику, в отличие от большинства подруг и друзей, уважала. Хотя последние пару лет, больше всего, мне нравились современные фэнтези-романы, желательно написанные легкой женской рукой. Такая рука обязательно впишет приятственную девичьему сердцу романтику, подробно изобразит героя, по которому главная героиня будет сохнуть, а также не менее досконально распишет все те чувства и эмоции, которые будут переполнять ее грудь и томящееся в ней Сердце, ищущее вместе со своим верным другом Попой все новые и новые приключения. Хотя, конечно, есть и классные мужские произведения о неизведанных фэнтези-мирах... Но ладно, не о беллетристике же я буду думать во время киносеанса?

В это время капитан команды по футболу и простушка подсматривали и подслушивали своих влюбленных, злые, как парочка чертей. Прямо как мы с Дэном, только мы не такие злые и пока еще не брошенные, а просто несчастные влюбленные. А Никита и Книязева знают, на какой фильм пойти, блин.

Чер-лидерша и ботаник яро обсуждали то, что через пару дней они обязательно бросят своих прежних вторых половинок, не подозревая, что половинки все слышат, а после окончания школы и совместного посещения традиционного Выпускного Бала вместе уедут в Гарвард. Обманутые парень и девушка, узнав об этом, вновь от избытка чувств разорались, только уже не друг на друга, и тут же решили объединиться. Поцапавшись для вида еще пару раз, они решили первыми бросить неверных партнеров прямо завтра, а потом совместными усилиями придумали историю: они тоже якобы встречались, скрывая свои отношения от других, а теперь решили жениться, потому, как безумно влюблены друг в друга. Брошенными футболист и простушка быть явно не желали.

Дэн искренне веселился, почти не замечая выкриков и ржания собственных друзей, а, может быть, замечал, но не обращал внимания. Меня, впрочем, эта банальная комедия тоже захватила — идиотских ситуаций с героями там было хоть отбавляй, и я даже пару раз посмеялась в голос — все остальное время я улыбалась: играли герои на удивление хорошо, а сценарист не подкачал с диалогами, шуточками и ситуациями. Когда же простушка и капитан начали корчить из себя любовную парочку на удивление всей старшей школе, а потом, в результате нелепых случайностей, необоснованных слухов и домыслов, директор школы и его зам подумали, что простушка беременна, стало вообще прикольно смотреть.

Увы, дальнейшую судьбу героев в этот вечер я так и не узнала, потому, как на экран я больше не взглянула, а наши с Дэном планы по тому, чтобы сделать свидание Ника и ведьмы (вы поняли, о ком я, да?) провалилось с треском. И Черри даже еще не успел перейти к активной фазе "наступлений" на сладкую пару Ник-Оля... Впрочем, с него все и началось.

Ну, неприятности, они всегда неожиданные, да?

Панк, глядя в огромный экран и раскидывая всюду поп-корн, заржал на весь зал, высказав очень некультурный комментарий с эротическим подтекстом по отношению к происходящему в фильме. Это стало началом, так сказать, конца Миссии N 1.

— Вашу хрень, вы уже заткнетесь или нет, козлы? — не выдержал вдруг налысо бритый парень в кожанке, сидящий со своей девушкой по соседству от шумной компании Черри. Они сидели буквально через пару кресел, только не справа, как Князева и мой Ник, а слева. — Харе уже пищать, сопляки. — И он добавил непечатное выражение, очень распространенное, содержащее в себе намек на некие сексуальные действия.

— Какие мы тебе сопляки, детка? — мрачно спросил Черри на полкинозала. В это время в фильме вновь наступила временная тишина, поэтому его голос, налитый по-юношески кипящей злобой, услышали многие.

Детка, оказавшаяся двухметровым бугаем с большущими бицепсами и трицепсами, поднялась с места и уставилась на шумных соседей.

— Охренел, тупая башка? — проревел лысый парень. Его девушка, тоненькая и маленькая, как Дюймовочка, схватилась за голову.

— Женечка, перестань! — попыталась она успокоить бугая, но тот ее вообще не слышал, а начал медленно, но верно, как ледокол, двигаться в сторону Черри и его ребят.

— Женечка, — попробовала вновь призвать парня к спокойствию девушка, но у нее вновь ничего не получалось.

— Помахаться хочешь, хрен? — весело спросил Черри. — Давай-давай, ползи к нам, детка. Докажи, что головой ты не только ешь.

Парни расхохотались, какие-то идиоты поддержали смех, и многие в зале, особенно те, кто сидел в непосредственной близости, смотрели уже не на экран, а в центр зала, предвкушаю хорошую драку. Ну, думаю, зеленоволосый со своими панками совместными усилиями лысого загасят. Если тот, конечно, не чемпион мира по боксу или самбо. Хотя я как раз недавно от брата слышала, что даже признанных силачей можно убить...

— Ты труп, — продолжил мою мысленную тему про убийства бугай. — Ты труп, мудак.

— Труп или мудак? — продолжал веселиться друг Черри. — Определись, Говорящая Голова! Мозгов то хватает на это? Во урод...

И снова взрыв беспричинного смеха раздался в зале. Мне тоже стало смешно. А вот оппонент друзей Дэна совсем не развеселился.

Я не знаю, кем оказался этот бритый парень, которого Черри ласково называл Говорящей головой и деткой: бандитом, местным авторитетом, крутым бизнесменом или просто сыном кого-то очень богатого и крутого, но когда зеленоволосый друг Дэна начал возбухать, применяя не только восьмиэтажные матерные выражение, но, и косвенные и прямые угрозы. В этот момент к Женечке прибыла неожиданная подмога, в лице еще пятерых типов, такой же, как и он сам, комплекции, сидевших, правда, через два ряда, на простых креслах. Эти ребята повскакивали с мест вслед за своим лысым босом и, едва ли не в мгновение ока, оказались рядом с "деткой". Естественно, Черри с друзьями оказались в проигрышной ситуации, но, надо отдать им должное, ребята не стушевались и продолжали орать, качая свои права, как будто бы только что не они устроили всю эту шумиху. Кстати, охрана кинотеатра тоже не дремала — я успела заметить, что около прохода, в самом низу, появились несколько крепко сбитых ребят, оберегающих покой зрителей "Кино-Рая". Весело сейчас будет. Если драка начнется, то возможно захочет включиться еще и добрая половина сидевших в зале парней, просто так, ради развлечения. Мужчины вообще с приветом... Можно даже сказать: где драка начинается — там мужчина появляется. Не совсем в рифму, зато правдиво.

Кстати, о мужчинах, вернее, мужчине — о том самом, из моей мечты... Что делает Ник в такой ситуации? Они вон уже минут семь орут и трубят, как стадо слонов-самцов, у которых всего лишь одна самка в пользовании осталось.

Про Никиту и Ольгу все (то есть моя персона, Сморчок и его великолепные дружки во главе с Черри) благополучно забыли, а когда я перевела взгляд на их место, то ни того, ни другую не обнаружила. Я даже привстала, подумав, что эти двое как-то по-особому улеглись на диванчик (мало ли, чем эти двое решили заняться прямо в кино), но не нашла их. Кроме того, через пару секунд я с огромным удивлением поняла, что место рядом со мной тоже пустовало! Только лишь полупустое ведро поп-корна (да остальных Денис прикончил) да бутылка газировки лежали на мягком диванчике, явно не зная, куда смылся их ветреный хозяин. Смерча нигде не наблюдалось.

Куда он-то пропал, мать его?

Я завертелась во все стороны, пытаясь увидеть парня. Увы, от него и след простыл.

Ветром что ли сдуло? Хотя... он сам ветер, сам себя сдуть не сможет. Только вот сможет поменяет моему внутреннему орлу курс, чтобы тот сбился с правильного направления...

Вот же козел!

Не зря я подумала мимолетом, что Смерчинский прекратил трещать, как сорока и не смеялся над дуростью дружков, даже своих ценных комментариев не вставлял. Он просто-напросто смылся. И когда только успел, поганец? Ну, зачем же я с ним связалась, и еще глупую бумажку подписала!

Вскочив с места и обозвав про себя Дэна еще раз, я схватила рюкзак, поп-корн, "Колу" и, протиснувшись мимо нескольких соседей по диванчикам, которые меня, впрочем, не замечали. Так сильно они были поглощены разборкой на нижнем ряду. Едва ли не бегом я направилась к выходу из зала, оглядываясь по сторонам, и, безуспешно ища, хоть кого-нибудь из пропавшей троицы. Если я вдруг сейчас узнаю, что "партнер" меня разыграл, я навсегда прерву род Смерчинских по его линии.

В последний раз оглянувшись назад, с удовольствием отметив, что драка может начаться с минуты на минуту и пожелав большой удачи Черри, я выбежала в яркий коридор, заполненный кучей людей, спешащими на сеанс в другие залы кинотеатра. Однако Дэна, Князевой и Ника там не было. Не было их и в вестибюле, и в кафе напротив, и в баре "Кино-Рая". Ситуация конкретно злила, да и пугала тоже — представляю, если сейчас Сморчок сидит около хохочущего Никиты и показывает ему наш договор, рассказывая басни о моем психическом здоровье. Точнее, нездоровье.

Я хотела уже направиться к туалетам, чтобы поискать их там, как меня криком остановил длинный стройный, скорее даже худой парень в кедах в черно-белую клетку и в красном шарфе. Шарф был обмотан вокруг его шеи раза в четыре, и был такой длинный, что махровые концы доставали парню до колен. В руках кричащий держал большой ярко-розовый коктейль.

— Девушка, — увидел он меня и бросился в мою сторону, оттолкнув зазевавшуюся тетеньку, которая тут же огрела его сзади сумкой по плечу. Но обладатель красного шарфа не обратил на нее никакого внимания.

— Девушка! Девушка! — сначала я подумала, что он зовет не меня, и, вопросительно подняв брови, указала себе в грудь пальцем, спрашивая невербально, действительно ли я нужна этому шалопаю?

Увидев мой жест, молодой человек отчаянно закивал, чуть не потеряв белоснежное пирсинг-кольцо из нижней губы. Он вплотную приблизился ко мне, вгляделся в лицо и спросил достаточно тонким для парня его возраста голосом:

— Как вас зовут?

— А тебе-то что? — с великим подозрением уставилась я на человека-шарфа.

— Девушка, я хочу знать ваше имя! Пожалуйста, скажите.

— Зачем тебе мое имя?

— Мне нужно знать его, — умоляющие нотки в его голосе немного смягчили меня. — Прошу...

Хм, он хочет познакомиться со мной? Приятно, конечно, но крайне не вовремя. У меня сейчас другая забота, так что извини, чувак. К тому же ты не моего формата: слишком тонкий, слишком женственный, слишком длинноволосый. Тебе до Дэна, и до Ника (особенно до него!) очень далеко, хотя кое-кто считает твой тип идеальным.

— Ну, скажи свое имя, — видя мое недоумение, без спросу перешел парень на "ты". — Мне просто позарез надо знать.

Ух ты, как я его зацепила! У меня еще никто с таким выражением лица имени не выспрашивал. Я даже слегка подобрела.

— И все же, как твое имя?

— Мария, — не видела я смысла скрывать свои личные данные. Мария да Мария. Сколько Маш в городе? Вот пусть потом и ищет, если приспичит.

— Мария... Ага, значит, я прав! — непонятно к чему обрадовано воскликнул парень и, перекинув шарф назад, он вдруг выдал:

— Ты что ли Бурундук?

Вот так вот орлу второй раз за день пришлось стать мумией имени самого себя, падающей с высокого неба в болото надежд. Понимаете метафору? Обидно было — жуть.

— Что?! Как ты меня назвал?! — кажется, мой мозг зафиксировал довольно большое расширение век и сделал пометку, что глаза на лоб лезть все же не могут, но вот увеличиться вдвое — пожалуйста.

— Ты Бурундук? Если да, то тебе послание от Смерча, — ошарашил меня еще больше этот худющий тип. — Ты Бурундук, да? Бурундук?

Его просто заело на этом слове!

— Положим, что я, — чувствуя, как во мне начинает разгораться прямо-таки ненависть к этому слову, да и к Сморчку, отвечала я.

— Дэн минут десять назад просил передать тебе вот что, — важно отозвался молодой человек, глубоко и шумно вздохнул, широко открыв рот и вдруг едва ли не точным голосом Смерчинского, используя его интонации и артикуляцию, выдал:

— Бурундук Чип, наши птички свалили, я отправился за ними. Твой телефон разрядился, поэтому не смогу с тобой связаться. Жди меня у входа в "Рай" вместе с Ланде. Ланде — это я, — без перехода, уже своим голосом сообщил человек-шарф, важно поглядывая на меня.

— Эстонец, что ли? — спросила я первое, что пришло мне в голову.

— Нет, мой папа норвежец.

— Ты что, пародист? — окинула я его внимательным взглядом.

— Нет, я актер, — ответил светловолосый клоун с чувством собственного достоинства. — Пошли?

— Куда? — я до сих пор находилась под впечатлением: и от того, что Смерч исчез, и от того, что решил связаться со мной через этого паренька, и даже от того, как тот умело скопировал голос Смерча.

— К выходу. Будем ждать там. Дэнв сказал, что позвонит мне и передаст план вашей дальнейшей Миссии.

Я судорожно нашарила в кармане телефон и за пару секунд убедилась, что он действительно вырубился: ничего себе, и когда только напарничек успел заметить это? У него что — зрение рентгеновское?

— Пошли-пошли, — потянул меня за кофту на плече дуралей с неведомым мне ранее именем Ланде, — как только он мне перезвонит, я тебе трубку передам.

И он, недолго думая, поставил свой коктейль прямо на пол, не потрудившись выпить.

— Что за фигня творится? — не спешила я уходить.

Мой орел озадаченно кружил над большим красным плато.

— Это не фигня,— тут же терпеливо принялся растолковывать мне светловолосый — нет, скорее, пшеничноволосый и шарфообразный парень. — Все просто. Я друг Дэнва.

— Еще один? Сколько можно? У него один друг уже в зале сидит... сидел, — поправилась я с неизвестно откуда появившимся нервным смешком. В этот момент заметив, как именно из того кинозала, где я только что находилась, охрана выволакивает озлобленного и шипящего, как гремучая змея, Черри, а также панковсих дружков, лысого бугая и его ребят. К дружной компании ругающихся присоединились несколько совершенно незнакомых мне молодых персон мужского пола, решившего вступить в ярую перепалку (драки, как таковой, по-видимому, все же не было) между двумя конфликтующими сторонами. Многочисленная грозная охрана, конвоирующая нарушителей кино-спокойствия, оправдала свой профессионализм — никто из задержанных ею не мог сопротивляться.

Теперь, кстати, зеленоволосый Черри, бугай и их многочисленных друзья сплотились против охраны кинокоплекса, потому что под предводительством двух лидеров все они дружно ругались и бранились. Некоторые слова я слышала впервые и как губка впитывала услышанное, чтобы когда-нибудь применить на практике. Мне даже показалось, что это Гильдия Сапожников самого высокого ранга на выезде, а не потенциальные драчуны.

— Вот дурак, — с великим осуждением произнес личный голосовой почтальон Дэна, глядя на ругающегося матом Черри. Даже головой покачал осуждающе.

— Ты его знаешь? — тут же живо поинтересовалась я.

— Знаю, — с еще большим осуждением отвечал парень, нетерпеливо покручивая свой длиннющий шарф. — Позер, врун и сволочь. Я бы назвал его крепкими словечками, но так как ты девушка, я этого при тебе делать не буду.

— Какой вежливый, блин. Ой, и эта здесь! — с восторгом проговорила я, глядя на выходивших из зала "Кинорая". Следом за всей этой оравой, заламывая руки, бежала девушка бугая Женечки и гневно кричала:

— Отпустите их немедленно! Я буду жаловаться! Они ведь просто разговаривали! Женечка!

Один из здоровенных охранников, незадействованный в конвое (вероятно, самый главный), хриплым басом тут же ответил ей:

— После их разговора нам пришлось бы зал заново отделывать, дамочка.

— Вы нарушаете права человека! Опустите их. Опустите моего Женечку!

— Не кричите так, милая вы моя, — поморщился охранник.

— Какая она тебе милая, лось ушастый? — заорал главный бугай. — Я тебе щас так вломлю, на всю жизнь милым станешь, ушлепок!

— Отпустите нас, пррридурки, — вставил и свою лепту Черри. Ох, и злой же он был! Воистину, как черт. Интересно, он потом Дэну, дружку своему, устроит экскурсию к свистящему раку на горы?

Шарф внимательно посмотрел на процессию. В его светлых глазах читалось явная скорбь и ехидство, которые умудрялись каким-то образом переплетаться.

— Вот дурак. Тупица. Невежа. А мы все еще думали, сколько пройдет недель, с тех пор, как его в последний раз в "обезьянник" сажали, — сам себе пробормотал мой собеседник, плавным жестом поправляя достающие плеч волосы.

— Ух ты, ваш Черри еще и по "обезьянникам" сидит? — искренне восхитилась я зеленоволосым.

— Бывает... Ах, да, побежали быстрее, нам нужно ко входу! Ели Дэнв сказал, нужно делать!

— Хороший аргумент, — наморщила я нос как можно более презрительно.

— Мария-Бурундук, или как там тебя, гоу! — с этими словами шарф с непроизносимым именем схватил меня за рукав где-то в районе локтя, грозя растянуть ткань, и побежал. Мне осталось только делать это самое "гоу" — нестись вслед за ним.

Орлу, конечно, летать нравится, но не тогда, когда его тянут на веревочке, привязанной к вертолету.

Но бежать пришлось все равно. Худой и неспортивный с виду Ла...Ла... шарф, в общем, бегал замечательно.

Странное ощущение было тогда во мне — такое, будто я попала в водоворот событий, который затягивал и затягивал в себя со страшной, но увлекательной силой, а все мои слабые попытки выбраться оттуда были изначально бессмысленными.

Нет, даже не в водоворот — скорее в вихрь. Хотя, если хорошенько пораскинуть мозгами... какой вихрь? Это смерч. Я попала в самый настоящий смерч, наглый, противный, разрушительный, но манящий своей редкой и опасной красотой. Я не знала, куда движутся стремительные потоки воздуха, но лететь вместе с ними орлу начинало нравиться.

Иногда люди мало чем отличаются от бабочек. Они летят, как безумные, на то, что кажется им ярким, необычным, фееричным, и неважно им, как будет называться их магнит. Торнадо, тромбы, смерчи — все это синонимы одного и того же явления. Довольно-таки опасного.

Раньше я всегда видела этот сильнейший вихрь только со стороны. На фоне темно-синего неба с расползающимися в страхе грозными тучами, серо-белая бешеная воронка казалась чем-то загадочным и даже уникальным. На ее фоне неплохо было бы сфотографироваться или снять ее на видео, чтобы потом похвастаться друзьям, но я не сразу поняла, что вблизи дивное явление природы может принести колоссальный ущерб, а не только наслаждение его красотой.

В этот момент я не замечала, как приближаюсь, паря в недавно еще таком ясном небе, к месту возникновения этого самого смерча.

— Вот мы и на месте, Мария-Бурундук, — торжественно объявил человекошарф, останавливаясь около входа в "Рай". На улице немного похолодало, да и стало темнее, тем не менее, людей здесь было намеренно: как-никак центр города.

— Ты, Лан...Лон... Лонда, — совершенно забыла я имя своего невольного спутника.

— Ланде, я — Ланде, — пояснил тот с готовностью и добавил в третий раз по слогам, думая, что я так лучше запомню. — Лан-де.

— На Улан-Удэ смахивает, — отозвалась я. — Слушай, парень, тебя действительно так зовут?

— Да. Это моя фамилия, — с достоинством пояснил светловолосый. — Это норвежская фамилия.

— Ты что, в Норвегии жил? — полюбопытствовала я. Что поделать: любознательность во мне порой граничит с нездоровым идиотизмом. Лучше бы я про Смерча спросила.

— Нет, я же говорил, что мой папа норвежец. Я лишь наполовину, — отвечал красный шарф, ежась. — Холодно, — и он потер одну ногу о другую.

Я посмотрела на его длинные конечности, вероятно, с мылом влезавшие в узкие синие джинсы, и только головой покачала. Ну и вкус у чувака. Все больше убеждаюсь, что мой Ник — наиболее всех представителей мужского пола в округе приближен к совершенству. Кстати, о Никиточке...

— Слушай, Уланде...

— Ланде.

— Неважно! Где Денис-то? Что-то я ваших фишек не понимаю, объясни-ка мне поподробнее, а? Что у вас за дивные игры?

— Я же передал тебе сообщение Дэна. Он сейчас узнает местонахождение Ольги, когда узнает, позвонит мне, и я тебя довезу, — парень задумчиво посмотрел на собственный айпод, который он только что вытащил из кармана неформальной и жутко фирменной кофты.

— Ты? На чем, на спине? — скептически посмотрела я на нового знакомого. Такой, как он явно мотоцикл не удержит, а насчет того, способен ли шарф машину водить, я глубоко сомневаюсь. Обычно у таких личностей из всего транспорта только скейт присутствует. Изредка самокат или велосипед.

— Не утрируй, Мария-Бурундук.

— А ты не называй меня так! — взъелась я, чувствуя, как голова идет кругом. — Мы с тобой на брудершафт не пили.

— Ну, ты и злодейка, — покачал по-девчоночьи головой Ланде. — Я тебе помогаю, а ты орешь.

— Чем ты мне помогаешь?

— Я — связующее звено.

— Хорошо, звено, не называй меня больше Бурундуком. Я — Маша.

— Запомнил, — кивнул Ланде.

— Кстати, а что ты делал в холле кинотеатра? — дошло до меня, какой нужно задать вопрос. — Неужели у вашего Смерча всюду, куда не плюнь, друзья?

— Я целенаправленно стоял в этом месте, потому что меня попросили, — загадочно отозвался красный шарф.

— Как это? — я машинально продолжала оглядываться, ища глазами Ника или Дэна. И Князеву, да. Где эта гоблинша, там и парни... Может, она их приворожила?

— Я — часть плана. По идее, когда Ольга и ее ... не знаю кто... парень выходили бы из кинозала, я должен был облить Олю коктейлем, чтобы у нее накапливалось все больше и больше отрицательных эмоций.

— Детский сад! — поразилась я.

— Но они выбежали так быстро и абсолютно не вовремя, что я это коктейль чуть не вылил на Дэнва, который мчался за ними. Он остановился, описал тебя в двух словах и велел кое-что сказать тебе. А потом я ждал тебя, Мария-Бурун... Просто Мария.

Я внимательно посмотрела на мерзнувшего парня.

— И без просто, пожалуйста. Я тебе не мексиканский сериал. И ты считаешь такое поведение друга нормальным?

— Да, — легко ответил он.

— Тогда, может, ты ненормальный? Слушай, как так? Почему Денис Смерчинский попросил, а вы делаете, что он говорит?

— Ключевое слово: попросил, — пожал худыми плечами собеседник. — Он же наш друг.

— Близкий?

— Мне — да, — важно заявил парень. — Не слишком близких он бы не стал просить о такой щекотливой услуге.

— А Черри тоже близкий?

— И этот выродок тоже, — сквозь зубы ругнулся светловолосый, который, кстати, начал напоминать мне эксцентричного эльфа, сбежавшего из родного леса. — К большому несчастью.

— Чьему?

— Обычно моему. Отстань со меня со своим панком зеленым, пожалуйста. Идет? — видимо, напоминания о Черри приводили полу-норвежца не в самое лучшее расположение духа.

— Идет, — легко согласилась я, понимая, что Ланде точно не любит зеленоволосого. — Слушай, может, я домой пойду?

— Нет! Дэн ведь сказал... — и в это время его айфон зазвонил. Вернее, загрохотал. Тяжелая музыка с вопящим скрим-вокалом надрывно стала доноситься из средства мобильной связи.

— Привет! Да. Она со мной. А Черри, кажется, забрали, — в мягком голосе прозвучало неприкрытое злорадство. — А я всегда говорил, что этот... ладно-ладно... Да, я передам трубку ей. Она злая, — и, выразительно посмотрев на меня, человекошарф передал мне аппарат связи. Во весь здоровый экран которого виднелась фотография Дениса собственной персоной: он обаятельно улыбался на фоне белоснежных гор.

— Это ты? Как ты смог меня оставить, мухомор?! Ты что, издеваешься надо мной? Ты знаешь, что твои дружки устроили? Где ты сейчас? — посыпались из меня вопросы горохом.

— Чип, Чип, Чип, тише-тише, — успокоил меня голос Сморчка — так иногда разбушевавшихся или испугавшихся лошадок успокаивают. — Все в порядке! Все хорошо. Ты так была увлечена дракой, что я не стал тебя отрывать от нее, и поспешил за нашими объектами. Они, меду прочим, тоже очень спешили. — В голосе прозвенело сожаление, но вот раскаяния я в нем так и не услышала.

— И где ты теперь с объектами? Ты меня, случайно, не дурачишь? — сердито спросила я.

— Конечно, нет! — в мелодичном голосе послышалось искреннее возмущение. — Я сейчас в кафе "Фарфоровая лилия", Ольга и Клара там.

— И что? — я пару раз слышала об этом заведении — оно, кстати сказать, специализировалось на парочках. Серьезно, второй этаж "Лилии" был разделен перегородками, и влюбленные могли наслаждаться друг другом за своими столиками, скрытые от глаз других таких же влюбленных. Маринка однажды была в этом кафе вместе со своим бывшим парнем, и осталась после его посещения под впечатлением.

— И что? Ты тоже должна быть здесь, будем мешать дальше, — очень убеждающее произнес молодой человек. — Этот твой Клара решил сегодня пошиковать: взял такси, чтобы доехать до кафе, расположенного за пару кварталов. Да и не самое оно дешевое, скорее, наоборот.

— Сам ты Клара. А ты на мотоцикле что ли, за ними помчался?

— Я что, глубокий клинический идиот, тащиться на стоянку? Я тоже поймал такси. Поэтому сейчас ты, Чип, тоже сядешь в машинку и приедешь ко мне, — судя по звукам, парень что-то пил, да и разговаривал спокойно, так, словно бы никуда и ни за кем не следил и не торопился.

Я тут же мрачно поинтересовалась:

— И что я там буду делать?

— Говорю же: мешать, — спокойно ответил молодой человек. — Кстати, партнер, знаешь, почему наши объекты ушли так внезапно?

— Нет. Почему?

— Им стало очень смешно из-за возникшей ситуации. Моя Ольга вообще смешивая девочка, — в голосе молодого человека сразу появилось тепло. Интересно, я доживу до того светлого дня, когда голос Ника будет теплеть только от одного упоминания моего имени?

— Или всех смешащая... Клоун в юбке местного масштаба. А я из-за них так и не досмотрела фильм, — я до сих пор хотела узнать, чем все там кончится.

— Ну-ка, фу, не говори так на нее, — в меру строго, как добрый хозяин щенку, приказал Сморчок. — Ее личность — произведение искусства.

Я мысленно засомневалась.

— Идти недолго, а на машине быстрее. Бери такси, Ланде оплатит, — сообщил мне Денис тем временем.

— Ты думаешь? — с большим сомнением посмотрела я на светловолосого, перекинувшего красный теплый шарф на другое плечо. Не похож он на щедрого богача.

— Более чем уверен, Бурундук. Жду!

— Если ты еще раз исковеркаешь мою фамилию, — начала я угрожающе, но была бессовестно перебита.

— Ах, да, Ольга и Клара на втором этаже, поэтому смело заходи на первый. Я заказал тебе кофе и не хочу, чтобы он остыл. Кстати, ты прихватила мой поп-корн?

— Угу.

— Не съешь его! — забеспокоился парень. — Эй, Чип! Оставь его мне!

— Отстань, — и я отдала айфон хозяину. Естественно, тут же захотелось попробовать этот самый поп-корн, который я продолжала держать в руке.

— Ну что? — вопросительно посмотрел любитель шарфа на меня. Ему что, в лоб заявить: заплати за меня, чувак, Их Превосходство дал команду!

— Твой друг, — осторожно начала я, — сказал, что ты хочешь оплатить мне такси. Но ты можешь не делать этого.

— Почему же? — любезно возразил Ланде. — Я все оплачу. Ноу проблемс.

— Ноу, так ноу, — только и сказала я.

Он сам (и это меня поразило — вот же покорность судьбе, вернее, Сморчку!!) поймал мне такси, прямо-таки мгновенно, рассчитался с водителем, не торгуясь — тот за относительно небольшое расстояние запросил сумму, как за полет на Луну, затем вежливо открыл мне дверь, подождал, когда я усядусь в машину, и даже помахал мне рукой. Вежливость на грани фантастики!

— Твой парень? — веселясь, спросил водитель, выруливая на нужную дорогу.

— Не дай Боже, — тут же ответила я, пристегиваясь. — Так, знакомый.

— А я сначала за девочку его принял. Вот чудак.

— Согласна, — кивнула я и уставилась в окно.

Дэн, Черри, Ланде — что за люди такие, и что за имена они носят, эти сумасшедшие? Почему делают странные вещи и отчего двое последних так слушаются господина Смерчинского? Почему его вообще все любят, включая мегер, детишек и бомжей?

А, самое, главное, мне-то он почему нравится?

Ну, как человек, я имею в виду...

Со всеми этими мыслями, летающими в голове, я и не заметила, как доехала до нужного места. Распрощавшись с водителем, который еще раз намекнул мне, что, дескать, Ланде парень неважнецкий, да и на парня он похож с большой натяжкой, я вышла из машины и завертела головой в поисках нужного кафе.

"Фарфоровая Лилия" оказалась прямо передо мной, стоявшей на тротуаре и в нетерпении стучавшей ногой об ногу, — об это свидетельствовала стилизованная под европейскую старинную, мудреная вывеска. Она крепилась к стене дома на металлический штырь-держатель, а на тонкой кованной белоснежной решетке ее была изображена лилия, над ней порхали бабочки и кто-то, смутно напоминавший крохотного эльфа. От самой выдающейся части решетки свисала на тоненькой цепи основная часть вывески в виде тонкого длинного прямоугольника, где белым по черному было написано: "Kafe".

Находилось это довольно известно кафе в одном из старинных особняков, возведенных в историческом центре города не без помощи известного архитектора графа Арсицкого еще в конце девятнадцатого столетия. Таких зданий, насколько я помнила из лекций по архитектуре родного города, в которых раньше проживали богатые мещане, аристократы и купцы, в этом квартале было немало, правда, добрая половина из них была снесена и на месте старинных домов выросли банки, рестораны, спортивные центры и бутики, но оставшиеся особняки считались частью культурного наследия города, поэтому обрели неприкосновенность и охранялись государством.

В том доме, в котором находилось нужное кафе и где вроде бы имели честь сидеть Сморчок, Ник и лягушка Князева, когда-то давно жила уважаемая и обеспеченная купеческо-меценатская семья. Однако после известных событий 1917 года двухэтажный особняк, выполненный в стиле "деревянного модерна", пришедшие к власти большевики сделали его чем-то вроде своего штаба, а во время же Великой Отечественной Войны в нем расположили лазарет. Еще позже, через пару лет, власти устроили из особняка склад и продуктовый магазин. В конце бурных девяностых некотрые бизнесмены смекнули, что святое место в центре города пусто быть не должно, и тут же "переоборудовали" памятник архитектуры в казино. После того же, как игорному бизнесу в России пришла крышка, особняк купили другие хозяева и устроили в нем кафе. Очень примечательное, надо сказать.

Главный фасад, богато украшенный деревянным декором в виде растительного орнамента, северо-восточный угол здания, увенчанный замысловатыми башенками, наличники окон, единые на два этажа — все это привлекало взгляды прохожих...

О, какая я умная — не зря на Факультете Искусствоведения учусь, хоть и моя будущая специальность — это реклама... Нет, я определенно умная.

А вот Смерчинский, которого я вижу в продолговатом окне "Фарфоровой Лилии", богато украшенным резьбой по дереву — не очень.

Узрев физиономию Дэна, а так же его правую верхнюю конечность, усиленно машущую мне, я все же отчего-то воспрянула духом и забежала в "Фарфоровую лилию", удачно обогнув и не врезавшись в официанта, наряженного в форму, напоминающую смесь ливреи дворецких и одежды эльфа Лиголаса из фильма "Властелин колец". У него даже волосы были светлыми, длинными и забранными сзади в аккуратный хвостик.

Изнутри кафе было колоритным и прелестным. Сразу видно, его дизайном занимались опытные специалисты. Легкий полумрак, деревянный пол, темные стены, украшенные охотничьими трубами, геральдикой, холодным оружием, большие камины по углам. Сказочно-средневековый антураж "Лилии" был изящно подчеркнут массивными прямоугольными деревянными столами и скамьями вместо стульев, светильниками в форме свечей в медных подсвечниках и другими "средневековыми" мелочами.

На импровизированной сцене, с тяжелым темно-синим бархатным занавесом, восседал на табурете печальный парень, с такими же длинными золотисто-пепельными волосами, как и у чуть не сшибленного мной официанта, и играл на какой-то музыкальной штукенции, напоминающей мне арфу. Он ловко перебирал пальцами по струнам — и по всему кафе разносилась пронзительно-печальная мелодия, такая заунывная, что хотелось подойти к грустному музыканту, из творческой тонкой души которого лилась столь безрадостная мелодия, и пожалеть, прижав его окаянную головушку к груди. Однако, делать это я благоразумно не стала.

Ну, просто не кафе, а что-то вроде средневекового или сказочного трактира. Милое местечко. Хм, вот куда Ник Ольгу водит — не скупится. Эх, чтоб ей здесь официанты нагрубили, а его — обсчитали.

А еще одним неоспоримым плюсом этого дивного местечка был особенный запах. Едва я открыла тяжелую, стилизованную под старину, дверь с медными ручками, как сразу же почувствовала восхитительный аромат ванили и свежевыпеченных булочек. Именно такой запах, по моему сугубо личному мнению, должен был присутствовать в любом уважающем себя сказочном трактире, где останавливаются фэнтезийные герои: эльфы, гномы, маги и ведьмы всех мастей и просто Избранные, коим суждено спасти очередной мир. Маринка, услышав это мое мнение, тут же заявила, что в "нормальной харчевне вообще-то должно пахнуть хорошо прожаренным мясом и хлебным пивом. По крайней мере — пьяными и голодными мужланами, а не стряпней, годной разве что только для изысканного пищеварения дворян и романтических девиц". Я, конечно, тут же поинтересовалась, какой такой запах имеют упомянутые мужланы, и пахнут ли они в принципе, но внятного ответа не получила — не вовремя началась лекция.

— Мария, я тут! — услышала я голос Дэна, без труда перебивавший музыкальное сопровождение и общий гвалт, стоящий в кафе — народу пятничным вечером здесь было предостаточно. И, что удивительно, все на вид присутствующие (особенны представители сильного пола) были вполне приличными и адекватными, одетыми не в спортивные штаны, "адидаски" или кожанки. Неснятых кепок на мужских головах не наблюдалось. Огромного скопления бутылок пива на столиках — тоже. И совсем никто не собирался наезжать на кого бы то ни было, да и драться не желал. Эх, как же все-таки отличается центр города от того далекого спального района, где имею честь проживать я. Между прочим, второй в городе по неблагополучной криминальной обстановке...

Я подошла к Дэну. Смерчинский, словно какой граф или герцог, вольготно расположился за уютным столиком, около самого камина, успешно имитирующего огонь. Он положил ногу на ногу и попивал кофе, держа изящную фарфоровую чашечку в одной руке, а другой набирая на сенсорном экране смс-сообщение. Наверное, подключал к делу очередного друга из своих бесконечных дружественных запасников. У Кощея в подвале хранятся золото и драгоценные каменья, а у синеглазого брюнета с ямочками на щеках — друзья всех размеров и цветов.

— Здесь вкусный кофе и горячий шоколад тоже, — сообщил мне парень. — Я тебе сейчас закажу. Садись, что же ты стоишь, партнер? — и он похлопал рукой по мягкому сидению стула с высокой деревянной резной спинкой, покрытой лаком.

— Я сейчас сама тебя закажу, — уселась я на стул, со скрипом подвинув его к столу, — киллеру, Смерчинский. Ты куда удрал?

— Сюда, — невозмутимо отвечал парень. — А ты должна лучше следить за состоянием своего телефона, Чип. Если бы Ланде не было рядом, я бы так и не смог с тобой связаться.

Я возмутилась такому наглому ответу, и пока я выговаривал Сморчку о том, что за пару минут я успела испытать, он подозвал официанта и сделал заказ.

— Я заказал тебе все самое вкусное, — обрадовал он меня, перебив мою патетическую речь о том, что уж после того, как мы заключили на улице "контракт", Дэн не имел права бросать меня на произвол судьбе и человеку-шарфу с не выговариваемым именем.

— Может, я сама хотела посмотреть меню и заказать, ты мне весь кайф обломал, — проворчала я, разглядывая помещение. По части бухтения я, можно сказать, ас.

Мое заявление явно расстроило парня. Он, чуть пригнувшись ко мне, сделал умиленные глазки и произнес, жалобно растягивая гласные:

— Ну вот. Я ведь хотел тебе сделать "сладкий сюрприз", и попросил принести фирменные сладости.

— Ладно-ладно, только не смотри на меня так. Люди подумают, что я тебя обидела. Ну, где там Князева и Ник?

— Клара и Олечка, — голосом подчеркнул имя возлюбленной Дэн, — находятся на втором этаже — я уже говорил тебе. Кстати, раз ты уже здесь, и нам пора на второй этаж.

— А как же мои сладости? — возопила я, уже порядком уставая от сегодняшней беготни. Столько ярких событий разом случались со мной только в первом классе, когда меня учительница в цирке забыла, а я полезла в гримерку к клоунам, чтобы дать им важные, с моей точки зрения, советы о том, как быть еще смешнее. Я и в гримерке побывала, и у клеток, и у диреутора цирка в кабнете, и в милиции, в детской комнате.... Хотя, вообще-то, выпускной после девятого класса мне тоже надолго запомнился — после торжества в кафе наши мальчишки, я и еще 4 девочки решили повеселиться, сделали кучу пакостей и, в конце концов, решили съездить на кладбище, чтобы на смелость себя проверить и духа вызвать. Хорошо, что я бысто бегала, и меня сторожа не поймали...

— Сейчас шепнем официанту, чтобы принес заказ наверх. Кстати, наши объекты нас не заметят все столики отделены друг от друга перегородками. Мы будем сидеть к Ольге очень близко, поэтому не кричи так громко, как ты это умеешь.

— У меня просто строения связок такое, — обиделась я. — Зато я петь умею громко.

— Не сомневаюсь, — парень на миг отлучился, подойдя к барной стойке, а потом так же быстро вернувшись, схватил меня за руку и поволок по винтовой лестнице с резными перламутровыми перилами, на которых лениво переливались мерцающие отсветы от настенных антикварных (или лжеантикварных) светильников в виде больших свечей, дающих эффект настоящей горящей свечки.

Так мы и оказались на втором этаже, в спокойном местечке, где за отдельными столиками вили свои любовные гнездышки те бездельники, которые возжелали романтики. Здесь, как и внизу, играла музыка, только уже не живая, но куда более радостная. Среди нескольких музыкальных инструментов, чье звучание было затейливо переплетено, я отчетливо слышала изящную свирель, выводящую веселую, легкую мелодию, а еще беззаботное весеннее щебетание птиц.

Орлу понравилась здешняя атмосфера. Было, где вволю погадить...

Нас встретила девушка-администратор в такой же зеленой униформе и с традиционными для этого заведения светлыми длинными волосами. Правда, они у нее были распущены и струились по спине светлыми волнами, а от висков к плечам спускались две пшеничные косички, в которые были вплетены шелковые ленточки цвета весенней зелени. Она любезно поздоровалась с нами и провела по полутемному помещению, которое больше напоминало мне своды старинного, но очень миниатюрного замка, к столику, действительно огражденному со всех сторон темными, украшенными коричнево-бордовой изящной росписью, и очень высокими, до потолка, перегородками. С четвертой стоны наблюдалась стена, как будто бы выложенная каменной кладкой, с окном, выходящим на оживленную улицу. Венецианское, трехчастное, с полукруглой аркой, окно, правда, по-современному затемненное, придавало этому местечку уют.

— Присаживайтесь, дорогие гости, — пропела девушка, отчетливо выговаривая все буквы "о" — она явно косила под "окающий" северный диалект. Наверное, думала, что это еще больше сближает ее с эльфами...

Мы, естественно, тут же уселись на мягкий диванчик, заменяющий стулья. Рожа у Смеричнского была довольная-предовольная. Почти что гнусная.

— Вот мы и около нашей парочки, — шепнул он мне весело.

Следом за администратором (так и хотелось сказать — администратором таверны) приперся и официант, неся внушительных размеров поднос, через минуту к нему "на помощь" пришел и его коллега. Они чинно расставили по столу заказанные Дэном сладости и напитки — на них я глазела с тем самым восторгом, с каким в детстве пожирала вожделенный домик для Барби, так и не купленный зловредными родителями. Дэн оказался не только умником и красавчиком, но и еще и щедрым парнем: наверняка куча его друзей общаются с ним только из-за того, что Лаки Бой ни на что не скупится.

Он заказал самые разнообразные на вид и, видимо на вкус и цену, тоже, пирожные. Шоколадные эклеры, трехслойные охлажденные десерты, лаймово-сливочные мраморные треугольнички, украшенные замысловатым рисунком из мармелада, кофейные сладости горячие круглые пирожные с жидкой начинкой, "брауни" с печеньем, орехами и свежей клубникой, нежные банановые шарики, каждый из которых имел в себе сюрприз — орех миндаля или фундука, белоснежные кремовые наполеоны, состоящие из доброго десятка слоев, высокое чудо с ромовым ароматом из сгущенки, светлого шоколада и цельных орехов, рожки со взбитыми сливками и лесными ягодами...

Я моментально полюбила душу Смерчинского, не испорченную жадностью и скупостью.

Работники "Фарфоровой Лилии" хором пожелали нам приятного вечера и удалились.

— Слушай, — радостно спросила я, как только они ушли, до сих пор не в силах поверить, что все это мы сейчас, нет, я сейчас буду лопать. — Это что, обиталище эльфов?

Вообще-то, нужно было спросить о Нике и Ольге, но они незаметно отодвинулись на второй план: первый бессовестно заняли сладости.

— М?

— Тут все официанты на одно лицо, тонкие, высокие, с одинаковыми светлыми волосами и в странной одежде. Только стрел и колчанов у них нет.

— Может быть, — парень усмехнулся, словно что-то вспомнив. — Один из хозяев этого местечка — ролевик.

— Ну, понятно тогда, — тут же в уме я поставила определенный диагноз хозяину этого заведения и потянулась за первым пирожным. На вкус оно оказалось не просто прелестным, а дико прелестным! Взбитые сливки просто таяли во рту.

— Да, это действительно что-то вроде смены эльфов, — аккуратно помешивая ложечкой сахар в новой чашечке кофе, произнес Смерчинский. — Еще есть смена их темных сородичей... как же их называют...?

— Дроу, — подсказала я, обрадованная, что великий Умник запамятовал.

— Ага, они самые. Есть их смена. И в особенных случаях, например на Хэллоуин, появляются официанты-гоблины, гномы и прочие обитатели запредельных миров. Забавное местечко, — на щеках парня появились ямочки — он вновь улыбнулся, словно что-то вспомнив.

— Да уж.

— Тебе нравится? — с любопытством посмотрел на меня Смерч. — Я выбрал самые-самые вкусные.

— Очень, — прошамкала я с полным ртом, и только потом спросила, понизив голос:

— А где наши объекты?

— Там, мой милый Чип, — кивнул вправо напарничек.

— Прямо за этой стеночкой? — шепотом спросила я. Такая близость Никиты и его зазнобы пугала.

— Да. Не бойся, они нас не услышат.

— Ого! И что теперь нам делать? Какие подлянки мы им устроим? — все таким же свистящим шепотом спросила я. Должны же мы все-таки испортить им встречу?

— У тебя есть иди, Мария?

— Давай ты подкупишь официанта, чтобы он им слабительного в еду подложили? — тут же предложила я, потянувшись за вторым пирожным.

— Заманчиво, — Дэн повертел в руках корзиночку с воздушным фисташковым кремом, словно примеряясь, с какой стороны ему лучше откусить: с той, где больше россыпь малины, или с той, где больше орехов.

— И как ты себе представляешь? Что скажешь официанту? Что они наши кровные враги, наглые орки в обличие людей, и мы хотим отомстить им за то, что они обесчестили ммм... нашу сестру, когда напали на гарнизон из-за спины? — синие глаза хитро блеснули в полутьме. Смерч все же решил, что орехи ему нравятся больше.

— А что? Он же эльф, поверит, еще и поддержит такую затею: у них же вроде есть принцип: око за око, — я ничуть не смутилась.

— Тогда, пожалуй, стоит испробовать это на Кларе, — его взгляд устремился в потолок: парень наверняка представил, как плохо в таком случае будет его сопернику. А, может, просто наслаждался вкусом...

— Лучше на Олечке, — поспешила сказать я. — Ей полезно. Шлаки все выйдут, здоровенькой станет.

— Ее мы трогать не будем, — наигранно посуровело лицо Дэна.

— Слушай, а подслушать их можно?

— Увы, нет, Чип, — погрустнел Денис — брови его печально изогнулись. — А жучок я с собой не взял.

— А у тебя он есть? — алчно загорелись мои глаза.

— Без фанатизма, — потрепал опять меня по волосам парень. — Но достать его можно. Да и не важно нам, что они говорят, мы просто должны помешать их отношениям, Мария. Пока ты временно отсутствовала, я немного подумал и решил, что мужчине будет очень неприятно, если кто-то положит глаз на его женщину.

— То есть если кто-то будет заигрывать с Князевой, Никита почувствует себя нехорошо?

— Да. Поэтому...

— Ты позвал еще одного друга? — догадалась я.

— Нет. Я не стал тревожить друзей. О моей симпатии к крошке Ольге знают только самые близкие, остальных пока посвящать не хочется.

— И много у тебя самых близких? — спросила я. У меня, к примеру, двое — Лида и Маринка — обе в равной степени. Со школы хороших подруг не осталось, те девчонки, которые жили по соседству, и с которыми я раньше шаталась по улице без дела, куда-то потерялись или остались просто приятельницами. Иногда легче мне было общаться с мальчишками. С тем же Димкой Чащиным.

— Самых-самых? Пять, — не задумываясь, отвечал Денис. — Троих из них сейчас нет в городе. Черри приехать не сможет, а Ланде... ему не нужно быть здесь.

— Ага, значит, близких у тебя пять. А не близких?

— Не знаю, я не считал, — пожал плечами Смерч. — Очень много.

— Боюсь представить, сколько у тебя знакомых, — я захихикала. Интересно, как он только имена всех их запоминает?

— Я иногда тоже, — сознался парень, залпом допивая порядком остывший кофе. — Ладно, Бурундук...

— Я не Бурундук!

— ... вот мое предложение: сейчас я с кем-нибудь договорюсь о помощи. — И, больше ничего не произнеся, Дэйл скрылся за перегородкой, в общем зале.

— Эй! — только и оставалось крикнуть мне, но парень не вернулся и даже не обернулся. — Нормально, однако.

Мне ничего не оставалось, как вновь схватить аппетитное на вид фруктовое пирожное с изумительной начинкой. И почему в магазинах такой вкуснятины не продают? Или я привереда?

Эх, до чего же вкусно...! Как же хорошо, что я с Дэном познакомилась. И даже тот факт, что за соседним столиком. Где-то справа, сидят и воркуют Никита и гоблинша, меня расстраивал уже не так сильно.

Будем бороться!

Орел смело носился около сильного вихря, сначала побаиваясь и недовольно косясь черными глазками, а потом все больше и больше храбрясь и подлетая все ближе и ближе. Смерч и не думал его сметать — по крайней мере, пока. Он осторожно гладил крылатого.

Для порядка, недоверчиво покружив вокруг мирного ветра, орел все же склевал все, что тот принес с собой.

Объелась, короче, птичка, и даже взлетала с трудом, явно подчиняясь всеобщему правилу халявы: ешь, пока не лопнешь.

Когда я по дурости и откуда-то появившейся алчности уничтожила еще целых четыре пирожных, правда, маленьких, но от этого не менее вкусных, чем их большие собратья, вернулся наш университетский гений.

— Прекрати просто так убегать, — возмутилась я, завидев молодого человека.

— Я не просто так, я же сказал, что за помощью. — Тут же ответил он мне.

— Какой помощью? Психиатрической?

— Не-а, — отмахнулся он от меня и вновь с самым задумчивым видом взял двумя пальцами "наполеон".

— Сначала расскажи, а потом ешь, — сделала суровое замечание я. — Ненавижу, когда чавкают и говорят.

То, что обычно так делаю сама, я скромно промолчала.

— Окей. Я заглянул за пару перегородок, — начал молодой человек, и вид у него был настолько заговорщицким, что я тут же прониклась значимости его идей и действий. Так же, как Ильич распространял вокруг себя "замечательное" амбре, Дэн излучал всюду свое сумасшедшее обаяние, мягкими, но упрямыми волнами ласкающее кожу, а потом проникающее через нее в кровь и изливающееся по всему телу и навечно остающееся в сердце и в мозге.

"Поработит на хрен!", — возвестил меня очередной плакат синенькой-мысли-головастика. То, что я мыслю не только образами и звуками, а словами, ярко всплывающими у меня в голове, мало кто понимает. Лида говорит, что я так мыслю потому что, цитирую" удары головой в детстве бесследно не проходят" — эту фразочку она от брата подцепила, кстати.

— И?

— И... иии... — с интонациями ведущего важнейший боксерский бой, произнес хорошо поставленным голосом Дэн, — и договорился кое о чем с одним парнем.

— Каким? Ты что, и тут друга просто так встретил?

— Нет, друзей и знакомых я тут не встретил. Этот парень пришел в кафе вместе с очаровательной девушкой, и согласился помочь мне в нашем деликатном деле.

— Как это? Он что, подойдет к столику Ника и на дуэль его вызовет из-за Князевой?

Смерчинский отрицательно покачал темноволосой головой:

— Твой Ник не из тех, кто будет драться, он попробует разрешить вопрос мирным путем, поверь. Думаю, я прав.

— А сам-то? — ворчливо произнесла я, — сам, поди, дрался только в компьютерных играх.

Но Дэн, с его удивительной способностью не слышать критику в свой драгоценный адрес, продолжал, как ни в чем не бывало:

— Поэтому будем устраивать "интеллектуальный прессинг". Этот парень, мой помощник, для начала передаст через официанта Ольге бутылочку хорошего дорого вина — запиской, которая будет прилагаться к нему, я уже снабдил. Все как в лучших домах Филадельфии, Чип, — и он развязно мне подмигнул.

— Ну и выпьют они твое вино, и что? Зря деньги потратил.

— Малышка ты моя, ты совсем еще девочка, — преувеличенно горького вздохнул Денис, взял меня за руки и голосом проповедника, наставляющего на путь истинный младенец, произнес:

— Когда мужчина дарит твоей девушке дорогой подарок, пишет записки... с некоторыми намеками, в общем, уделяет всяческое внимание, ты начинаешь понимать, что хочешь задушить этого подонка. Понимаешь?

— Нет, — покачала я головой, — у меня девушки нет, поэтому как-то не очень.

— Денис хлопнул себя по колену ладонью и засмеялся, откинув голову назад.

— Дурак, естественно, понимаю! — я повысила голос. — Вы все собственники, короче.

— Ну не все, — не спешил обобщать своих братьев по Адаму Смерч, — но Клара — точно.

— С чего ты так решил? И хватит его так называть.

— Он кажется спокойным, внимательным и тихим, но он не полностью уверен в себе. Люди с заниженной самооценкой могут быть скромны и терпеливы на вид, но на самом деле, им важно полное подчинение Они желают обладать чем-то ли кем-то единолично. Это помогает их самоутверждению. Твой Никита как раз такой. Усиленное внимание на "его вещь" ему очень не понравится, тем более, если:

— Про вещь мне особенно понравилось, — осталась довольна я. — Хорошего ты мнения о Князихе.

Дэн только рукой махнул на меня и поведал свой третий по счету гениальный план за сегодняшний день. Один из посетителей второго этажа "Фарфоровой Лилии" с молчаливого согласия своей пассии, согласился послать от своего имени бутылку вина Ольге, представившись в записке ее поклонником. Официант, один из длинноволосых эльфов, передал подарок Князевой. Это, по мнению Дэнва, должно было слегка разозлить Ника, как и фривольная записка, прилагающаяся к "Альтер Эго де Пальмер" примерно такого содержания:

"Моя длинноволосая принцесса, когда две твои очаровательные ножки ступили на грешный пол этого местечка, я понял, что ты нравишься мне намного больше остальные особы женского пола. Посылаю тебе бутылку "Альтер Эго де Пальмер ", надеясь, что кровь Христова скрасит твой вечер — не думаю, что твоему скучному спутнику это удастся сделать.

Безымянный поклонник"

— Как патетично!

Послание Дэн процитировал мне по памяти, да еще и прочел с выражением. Я только подивилась его актерскому таланту.

— Я специально выбрал такой стиль и использовал некоторые выражения, чтобы Клара подумал — записку писал человек старше его. Обычно первая ассоциация, возникающая при слове старше" — это опытность. Когда твою девушку пытается закадрить кто-то более опытный и обеспеченный — думаю, по стоимости вина он это тоже поймет, — то начинаешь чувствовать себя ущербно. Да и девушкам, особенно такого склада характера, как Оля, будет импонировать внимание такого человека.

Его внимательные сейчас большие глаза поглядели на меня, ища подтверждение его мысли в мимике или словах.

— Наверное, ты прав. Думаю, — тут мои губы растянулись в улыбке, — Князева меркантильная, и то, что "безымянный поклонник" богат, ее растрогает.

В это время к нам заглянул какой-то коротко стриженый парень лет двадцати семи, и сначала я даже испугалась, думая, что это Никита пришел разбираться с Денисом — я вжалась в диванчик, чуть змейкой не застолья под стол, но это оказался помощник Смерчинского.

— Что-то случилось? — поднял брови Дэн.

— Слушай, друг, она бутылку вернула, — растерянно произнес наш гость и для наглядности покачал рукой, которой за горлышко сжимал вино.

— Да? Проказница, — вдруг рассмеялся парень. Я же хмуро уставилась на него. И что ту смешного? Наш план с треском рушится, а он ржет, лошадь из себя изображает, хотя, если подумать, лошади так прикольно не ржут...

— Окей, меняем тактику, — выхватил брюнет из рук парня записку, резко поднявшись, а затем так же усевшись обратно.

— Что меняем? — с любопытством спросил помощник, разглядывая меня.

— Слушай, тут около кафе есть цветочный магазин, сгоняй туда, купи своей девчонке классный букетик, — отвечал ему как-то невпопад Смерч, что-то писавший на белоснежном листе бумаги ручкой с пером, чудесным образом появившейся в его руках.

— А? — как и я, коротко стриженный тоже не совсем врубился в ситуацию.

— Твоя девушка была бы очень рада неожиданным розам, — твердо сказал Денис, вновь вставая на ноги и глядя прямо в глаза второму молодому человеку, как заправский гипнотизер. — Или другим цветам. Она очень обрадовалась бы, если ты подарил ей букет, так?

— Ага, — очумело кивнул тот.

— Ты же любишь свою девушку, правда? — Смерчинский положил парню руку на плечо и заговорщицки улыбнулся.

— Естественно, — более уверенным тоном подтвердил его подручный. — Мы уже два года вместе.

— Тем более! Сделай сюрприз, долгие отношения нужно поддерживать подарками и вниманием к партнерам! Так что дари ей цветы, — и Дэн ободряюще ему кивнул. — Ты же мужик.

— Угу.

— Купи своей девочке цветы, и заодно и моей купи, — с этими словами синеглазый сунул ошеломленному парню пару крупных купюр. — Только возьми уже готовые, составленные букеты. Самые-самые красивые!

Обезьяна видит (в данном случае — слышит), обезьяна делает. Да и деньги — стимул успешный.

— Ээээ...

— Ты минут за пять обернешься, — уверено произнес Дэнв. — Цветочный магазинчик в соседнем здании, справа. Понял?

— Ыгы, — радостно произнес молодой человек, глядя на деньги.

Я, скривив губы в одну сторону и прищурив глаз, глядела на партнера и только головой качала. Манипулятор хренов! И ведь получается, вы только посмотрите!

— Эй, ты знаешь, как определить, какой букет самый красивый? — вдогонку ему крикнул мальчик-ветер.

— Не, — обернулся тут же его помощник, потешно занесший ногу над импровизированным порогом.

— Спроси у продавщицы, какой бы она хотела получить от любимого мужчины! А если она тебя не вдохновит, задай этот вопрос любой девушке! — дал странноватый, на мой взгляд, совет, Денис. Вот если бы у меня так спросили, я бы показала, естественно, на самые красные розы, и чтобы их в букете было не меньше пятнадцати штук, и... вот черт, по ходу, это действительно работает!

— Смерчинский, ты что, гипнотизер? — задала я вопрос партнеру.

— Нет, Чип, — он с удивлением взглянул на меня. — Что за мысли приходят к тебе в голову?

— А, по-моему, гипнотизер. Ты здорово обработал этого парня. Из тебя отличный жулик получился бы.

— Ну, спасибо, — он усмехнулся, дописывая что-то в записке. — То ты говоришь, что меня любят бомжи, то обвиняешь, что я тебя заставил контракт подписать, то намекаешь на мои криминальные наклонности. Если бы кто услышал твои слова, то явно бы подумал, что я — нелицеприятный тип.

Я не стала подтверждать его слова, скромно промолчав — вместо этого я схватила его "письмо" для Князевой и пробежала глазами по написанному.

К моему безграничному ужасу, почерк у Дениса оказался таким же идеальным, как и он сам: разборчивый, тонкий, ровный, с сильным нажимом — каллиграфический, короче говоря, но без "женских" завитушек и с необычно прописанными буквами "д" и "в".

Смерч дописал в записке, которую Ольга вернула вместе с бутылкой, следующее:

"Милая королевна, не из Северной ли страны вы, светлокожая и светлоглазая? Вы столь холодно поступили, вернув мне подарок, что поразили меня в самое сердце. Не отказывайтесь от того, что сейчас перед вами. Примите от чистого сердца.

Безымянный"

— Вах, — залюбовалась я "письменами". — Даже странно, что она не растрогалась, а посмела винцо вернуть. Паранормально!

— Это же Ольга, — невозмутимо отвечал Смерч. — Она необычная.

Я закивала, как болванчик.

— Как же, как же...

— Сейчас эта бутылка вина, цветы и торт отправятся к малышке Оле.

— Как ты ее называешь? — засмеялась я. — Малышкой? Малышка Князева — а звучит, а? Хоть убого, но дико пафосно!

— Глупый у меня напарник, хороший и хорошенький, но... — не договорив фразы до конца, преувеличенно печально произнес Дэн. Он выглянул из нашего "убежища" и подозвал официанта-эльфа. Что он ему говори, я не расслышала, но по сияющему виду названного дружка я поняла, что очередной его мини-замысел удался.

— Зачем ты ходил к официанту? — поинтересовалась я.

— Еще один сюрприз для Ольги — торт. — Пояснил с мечтательной полуулыбкой мальчик-ветерок. — Фирменный. Называется "Поцелуй Дракона".

— Как экзотично. Он что, с жидким огнем внутри? — захихикала я. — Драконы же огнем плюются... Слушай, а может, туда просто кто-то плюнул, кто-то, возомнивший себя драконом? Великим Дракном... У нас в городе ролевиков много...

— Как знать, — не стал спорить Дэн и перевел разговор на интересующую его тему. — Ты любишь оригами, Чип?

— Оригами? Никогда не задумывалась. Бумажки и бумажки. А что? — отозвалась я, подивившись про себя, что он не стал со мной спорить. Я вот поспорить люблю, а Смерч, похоже, не очень. Хотя, вообще-то, как потом выяснилось, он мог спорить долго, со страстью, приводя кучу дельных аргументов, прочно застрявших в его башке, казалось, навечно. Просто мой партнер делал все по настроению и по желанию.

— А мне нравится, — с этими словам парень вытащил из рюкзака альбом, вырвал из него один из листов и, сосредоточенно закусив губу, стал сгибать его в разные стороны. Я настороженно наблюдала за его действиями. Однажды мои буйный сокурсничек Димочка тоже решил сделать оригами, и создал-таки прыгающую кривую лягушку. Дело было на первом курсе, мы были еще большими детьми, чем сейчас, поэтому когда он усадил лягуха "упрыгала" мне на голову во время пары, я вспылила. Чащин ответил. В результате мы вдвоем оказались в столовой — нас из аудитории выгнали.

Через пару минут на ладони Дэна сидела изящная птичка с огромным хвостом.

— Ух ты, — только и сказала я, пальцем дотрагиваясь до бумаги, неожиданное превратившейся в фигурку. — Красивый павлин.

— Я старался, — кивком поблагодарив меня, ответил парень, достал сиреневый маркер и принялся раскрашивать птичку всяким абстрактными английскими буковками: "Niu yhau,bc c g;z/;uiссс Jklb,m ub;m l/m'u;".

— И тренировался дома. Мне с детства бумажные подделки нравятся.

Разносторонний мальчик. И оригами знает, как делать, и пакости устраивать мастер...

— Да ты крут, парень. А мне сделаешь что-нибудь? — внезапно попросила я.

— А что ты хочешь?

— Что-нибудь милое.

— Сделаю. Только не сегодня, — пообещал Смерч. — Если хочешь что-нибудь крутое... то дай мне время.

— Помни, ты обещал, Смерчинский!

— Помни, ты просила, — он подпер подбородок ладонью и ткнул в меня указательным пальцем.

Запыхавшийся парень с двумя громадными букетами, в которых умелый флорист смешал орхидеи, розы и большие белые цветы, действительно обернулся за десять минут.

— Вот, красивые? Первым делом спросил он, залетая к нам и махая букетами. Надо же, уже четвертый букетик цветов за день вижу, и все они не мои.

"Удручает!", — высказали свое мнение головастики-мысли.

— Чип, твое мнение?

— Красивые, для Князевой даже слишком, — отозвалась я, засовывая в рот маленький кусочек оставшегося и еще не распробованного мной вишневого суфле.

— Мне тоже нравятся. Ты хорошо справился с заданием, спасибо тебе огромное! — пожал ему руку со словами искренней благодарности Денис. — Ты выручил меня.

— Ну, мы же мужики, — расправил узкую грудную клетку парень.

— Точно. Дай пять! Кстати, сейчас отправишь через официанта эту бутылочку, цветы и торт за тот же столик, идет?

— Идет, — кивнул помощник, втянувшийся прости своей воли в игры Смерча. — Без проблем. А торт где?

— Торт здесь, — загробным и совсем не эльфийским, а, скорее, орчьим голоском сказал официант, появившись сзади нас. Он удерживал в руках серебряное блюдо, закрытое почему-то крышкой. Того высоченного парня я еще не видела.

— Отлично, — обрадовался непонятно чему Смерч. — Тогда, передайте цветы, торт и вино девушке за пятым столиком.

— Это от меня, — поспешно добавил коротко стриженый и добавил зачем-то, — я за одиннадцатым сижу, если что.

— Только, пожалуйста, не говорите девушке, где он сидит, — предупредил официанта предусмотрительный Смерч. — Все должно остаться инкогнито.

— Инкогнито, так инкогнито, — не стал спорить тот, подхватил букетище, вино и направился к нужному столику. Стриженный тоже исчез — пошел радовать букетом свою девушку.

Впрочем, радовал он ее не слишком долго. Не прошло и пяти минут, как мирно беседующих о новых пакостях меня и Дэна прервал неожиданный в таком спокойно-романтичном месте шум.

— Я тебя щас убью на хер, безымянный шут! Ты че к моей женщине клеишься, обдолбон?! — проорал кто-то в общем зале. Послышался грохот, пара воплей и даже, по-моему, хриплый вой.

— Что-то не по плану, — первым встревожился Денис и осторожно выглянул в дверь, я тут же последовала его примеру.

Картина нашему взору открылась удивительная. Пол живописным ковром устилали купленные только что цветы. Около ни валялся, по всей видимости, "Драконий поцелуй", в самом углу покоилась чудом уцелевшая бутылка вина. Но все это было всего лишь фоном.

Над несчастным коротко стриженным помощником Дениса, неаккуратно взяв его за грудки, нависал разъяренный крепыш, чьи здоровые плечи были обтянуты красной футболкой с надписью "Поработаем на славу, возродим СССР!". Парень явно был чем-то взбешен.

— Отпусти меня, дебил! — рыбкой-карасиком трепыхался в его мощных руках второй парень. Его губа была разбита в кровь. — Ты чего?!

— Чего?! — взревел раненым кабаном крепыш. — Я те щас устрою чего! Долбохрен!

— Вася, перестань! — стоявшая позади накаченного девушка с фигурой баскетболистки в точно такой же красной майке (на ней только надпись другая была: "Кто много пьет, тот идиот!"), по-моему, не понимала причин агрессии своего молодого человека. — Вася, отпусти его! Что ты делаешь, Василий?!

— Что делаю? Ах ты, стерва! Изменяешь мне! Королевна, принцесса! — тонюсеньким голоском провыл он. — Тортики от этой свиньи принимаешь, цветочки-букетики, винишко! Кровь Христову распить решили? Ха-ха-ха! Это я щас вашу выпью! — и он с еще большим рвением принялся трясти коротко стриженного.

— Какой свиньи? — схватилась за голову явно шокированная подобным заявлением девушка.

— Я не свинья, — слабо запротестовал помощник Дэна.

— Какая кровь? Вася, ты о чем вообще? Я же сказала, что не знаю, кто это мне послал! И не буду я ничего от него принимать! Ни цветов, ни тортов! — неправильно поставила ударение в последнем слове спортивного вида девушка.

— Я не вам хотел отправить! Это подарок другой девушке! — выпалил наш посыльный.

— Какой другой, вашу кашу? Ты, ублюдок скудоумный, за идиота меня принимаешь? По рылу захотел? Там же написано даже: светлоглазая, волосы длинные и светлые! Прямо моя Ритка описана!

Я и Дэн дружно перевели ошарашенные взгляды на эту самую Ритку и убедились в правоте слов разъяренного: действительно, соответствует описанию — прав бык Василий, заподозривший девушку в неверности.

— Да я этого колобка впервые вижу, — заявила Рита.

— Следи за базаром, — раздался скрипучий голос еще одной молодой девушки, чернобровой и черноволосой, — это у тебя парень — мускула на ножке. А моего Петра не тронь.

Кажется, это была девушка коротко стриженого, все еще остававшегося в объятиях с Василием.

— Маша, жди здесь, я кое-что проверю, — обдав ухо жарким дыханием, которое больше подошло бы горячему герою-любовнику, а не удивленному Сморчку, прошептал Денис. Мне оставалось только кивнуть.

Трагедия набирала новые обороты, и зрители, высунувшиеся из перегородок, а также некоторое количество зевак, столпившихся на лестнице, молчаливо и потрясенно наблюдали за развитием событий. Не менее удивленные официанты-эльфы попытались успокоить клиентов, но те их даже не слушали. Теперь одновременно друг на друга орали и девушки и парни. Куда только они друг друга не посылали: в некоторых местах постыдились бы побывать даже самые последние извращенцы. Кстати, среди зевак Ольги и Ника я так и не обнаружил — и это мне жуток не понравилось. Смерчинский подтвердил мои опасения, вернувшись через минуту.

— Официант отнес наши "подарки" к нужному столику, только там оказались эти двое. Объектов там не было, — проинформировал меня Смерч, незаметно подкравшись ко мне и напугав до икоты, которая, впрочем, тут же прошла.

— Там же должны были быть гоблинша. то есть Князева и Ник..., — зачарованно произнесла я. — Гадство!

— А, самое главное, — так же взволнованно произнес он, — официант, которого я попросил сразу же сообщить мне, если Оля и ваш милашка Никита выйдут из "Лилии", не заметил, что они убежали. Его именно в это время отчитывал шеф-повар. Мне впервые в жизни так не везет.

— А кому-то так всю жизнь не везет, — меланхолично отвечала я.

Надо же, опять исчезли!

Тут девушки, всласть поорав друг на друга, и, высказав кучу антикомплементов, решили выяснить отношения с помощью физической силы. Они, одновременно нецензурно выразившись, кинулись друг на друга и почти тут же повалились на пол, поднялись, обнявшись, а потом переместились в сторону столика и, судя по новой порции грохота, упали куда-то на него же. Почти одновременно пообещали заколоть друг друга ножами. Эльфийка ахнула, Василий и Петр, мигом забыв о разногласиях, кинулись вслед за своими дамами.

— Не смейте громить заведение! — с медвежьим ревом кинулся в гущу событий и тел официант, тот, что принес нам торт. Он явно дорожил имуществом родного кафе. Пару минут назад он, конечно, пытался остановить ссору, но его никто не слушал. Теперь же он решил действовать куда более решительно.

— Пошли вниз, — взволнованно произнес Денис, с беспокойством глядя на беспорядок, и первым поспешил к лестнице.

Я зачем-то подобрала одиноко валяющуюся прямо у меня под ногами птичку-оригами, сделанную ловкими пальцами "брюнетика с приветиком", и бережно засунула в рюкзак. Торт, замечательное шоколадно-клубничное чудо, накормившее собой пол, было безумно жаль, как и цветы, но долго оплакивать их мне не пришлось: Смерч поторопил меня к лестнице, и уже через минуты мы покинули гостеприимную сказочную "Фарфоровую лилию".

Если бы Маша и Денис тогда не шагали так быстро, то могли бы, наверное, услышать фразу молодых людей, нежно обнимающих друг друга — они как раз входили в кафе.

— Ого, это Смерч с девушкой, — озадаченно произнес парень. — Он вроде раньше по таким местечкам не ходил.

— Неужели себе кого-то нашел? — оглянулась нам вслед девушка. — Надо же!

— Да нет, это одна из его многочисленных двухдневных девочек. На следующей неделе новая будет.

— И не в его вкусе, — подхватила его возлюбленная. — Эх, ну девчонки, знают же, что с ними долго Дэн встречаться не будет, а все равно липнут!

— Это потому что вы, женщины, глупые, — многозначительно произнес парень, — любите ушками, — для наглядности он что-то прошептал ей, зарывшись носом в пушистые волосы — девушка вспыхнула и улыбнулась, не став спорит насчет глупости представительниц прекрасного пола.

— Вот видишь, — довольно улыбнулся молодой человек и плотнее прижал к себе девушку. — К тому же Смерч всех их сразу предупреждает — отношения серьезными не будут и скоро закончатся. А им все равно. Заходи, — открыл он дверь перед своей второй половинкой, пропуская вперед.

— Может, для них даже несколько дней рядом с Дэном — уже маленькое счастье? Ой, а что здесь у вас такое? — обратилась девушка к официанту-эльфу, заслышав крики и ругань, доносящиеся теперь с лестницы — основные действующие лица скандала переместились туда. Две растрепанные девушки явно порывались вступить в драку, и каждую из них удерживало по несколько человек. Из милых женских уст слышалась нецензурная брань.

— Это у нас форс-мажор, — с заметным окающим акцентом отвечал официант. — Добро пожаловать, у нас есть свободные столики на втором этаже для влюбленных пар. Сразу три освободилось...

Мы вдвоем, расстроенные и раздавленные, пошли по уже темной, но от того еще более оживленной улице, в сторону Торгового Центра. Если сократить путь и пойти через дворы, то минут через пятнадцать-двадцать мы окажемся около Дэновского "Выфера". Если его, конечно, еще не угнали местные умельцы, чье воровское мастерство было на пару рангов выше, чем у Ильича.

— Нормально мы испортили свидание, — вздохнула я, — С размахом, что сказать. Только не Нику и Князевой, а посторонним людям. Хм, в кино Женечка и его Дюймовочка остались явно недовольны, в "Лилии" сразу двум парам доставили кучу клевых эмоций, — я нервно хихикнула, вспомнив Василия, Ритку, Петра и оставшуюся для нас безымянной девушку последнего. Интересно. Они тоже попадут в местно отделение милиции, пройдя путь Черри и бугая из Большого зала кино?

— Ну что, будем их искать? — спросила я у притихшего и усиленно о чем-то раздумывающего Смерча.

— Нет, Бурундук, уже поздно, хотя, конечно, мой друг может выследить их по одной программке через мобильную связь, но... Моя интуиция подсказывает — пока делать этого не нужно. Сегодня неудачный день, не находишь? — он с размаху пнул валяющуюся на дороге алюминиевую банку — она весело покатилась вперед, шурша об асфальт.

— Нахожу. Хотя, было довольно весело, — вынуждена была признать я. — И вкусно.

— Мне тоже, — признался Дэн. — Надо будет досмотреть тот фильм, который в "Кино-Рае" шел.

— Точно. Приеду домой, найду в Интернете.

— Кстати, насчет Интернета, Бурундук. Скажи мне свой ящик и "аську". Чип? Почему ты на меня так укоряюще смотришь?

— Потому что у меня нет больше сил слышать про Бурундука. Хватит коверкать мою фамилию.

— Я не порчу, я тебе помогаю преодолеть комплексы, — заявил этот негодяй и, как ни в чем не бывало, протянул мне смартфон, чтобы я набрала на нем свои данные. Из-за того, что приходилось тыкать ногтями прямо в здоровый сенсорный экран, писала я адрес ящика долго, а когда закончила и отдала средство связи обратно в руки Дэна, он прочел вслух:

— Burmar-fuck@rambler.ru. Бурмар? Это что, Бурундукова Мария?

— Какой догадливый.

— Бурмар... круто звучит. А с "факом" особенно. Если бы я уже не назвал тебя Чипом, то обязательно назвал бы Бурмаром. Хорошее словечко, партнер!

Настроение у него опять улучшилось — Денис засунул руки в карманы и, шагая точно таким же темпом, как и я, умудрился рассказать мне пару смешных анекдотов, историю из жизни одного из своих дружков-музыкантов и даже поведал, что в последнее время ему везет на лотереи и призы.

Половину из всего этого он умудрился рассказать мне, идя задом наперед, так, чтобы наши лица были напротив друг друга. Как ни странно, даже тогда, когда Смерч вышагивал так, проходившие мимо девушки и даже женщины засматривались на него, а когда он потянулся, высоко забрав руки к верху — от этого чуть оголился его живот, прямо посреди тротуара, так с ним вообще решили познакомиться. Две блондинки, сидевшие в дорогой красной блестящей машинке, притормозили рядом с нами и, не обращая внимания, на мое присутствие, предложили:

— Оу, какой мальчик. Красавчик, давай с нами?

Дэн, сладко, как кот, потянувшись еще раз, улыбнулся им своей фирменной улыбочкой (по мне, так совершенно идиотской) и ответил:

— Не могу, милашки. Жаль, вы такие, — он чуть наклонился к сидевшей за рулем, — такие притягательные.

— Правда? — девушка завлекающе глянула на парня из-под длинных ресниц, словно невзначай поправляя золотистые волосы, спадающее на декольте.

— Никогда не вру. Но... у нас, — и Смерч притянул меня к себе, — дома ребенок голодный.

— Как ребенок? — опешили блондинки, явно настроившись на романтический лад.

— Обычно, — пожал плечами Дэн, — она хотела назвать его Иваном, а я — Егором. Ммм, думаете, Егор лучше, чем Иван?

— Ну, уж не знааааю, — с мировой скорбью потянула блондинка.

Девушки уехали, а Дэн отсалютовал им вслед.

— Никогда не вру? — отошла я от него подальше, чтобы больше не вздумал приставать. — Ну, ты и лгунишко.

— Это были вынужденные меры, Чип, — возмутился он. — Слушай, а ты наперегонки бегаешь?

— Чего? — сверх меры удилась я.

— А я люблю так бегать! Ты меня не догонишь! — и в эту минуту Смерч сорвался с места и побежал к Торговому Центру, который виднелся из-за угла.

— Вот урод! — кинулась я за ним. С Денисом не знаешь, чего ожидать в следующую минуту, блин! "В натуре воистину ненормальный", — как говорит дедушка.

Естественно, он бегал лучше меня, хотя, надо признать я тоже неслась не отставая. Давно я не бегала по улицам просто так!

Остановились мы около его мотоцикла, который никто не угонял, не воровал шлемы и вообще не трогал.

— Залезай, Мария, — кинул мне Дэн черный шлем. — И говори адрес, довезу.

Я, не будь дурой, от еще одной поездки на мотоцикле не оказалась, и быстро назвав адрес, удостоверилась, что Смерч знает, куда ехать залезла на заднее сидение. Конечно, жаль было, что мы проворонили Никиту и чертову Князиху, но вернуться в прошлое и все исправить мы все равно не могли, хотя, если у Сморчка есть друзья — практикующие маги, то мы могли бы попробовать это сделать...

Жаль, до моего дома мы приехали невероятно быстро — наслаждение ветром и шумом колес кончилось — я толком не успела его распробовать: в темноте оказалось ехать куда круче, чем при солнечном свете. Мы ехали бы гораздо дольше, если бы попали хоть в одну самую захудалую пробочку — но нет, сегодня дороги были пусты, как будто бы хозяева личных авто распродали свои машинки, решив разъезжать по городу на общественном транспорте.

Когда мы оказались около моей родной блочной девятиэтажки, я со вздохом сожаления, одновременно веря и не веря, что этот сумасшедший денек закончился, слезла с полюбившегося "Выфера", отдала шлем и, еще раз тяжко вздохнув, сказала:

— Ну, пока.

— Не пока, а до встречи, — отвечал парень. Лицо его было умиротворенным.

— Ну, до встречи.

— До скорой, — уточнил он.

— Ага, — свидимся мы, вероятно, через два дня, понедельник.

— Я тебе напишу, заряди телефон. Хорошо? — участливый тон заставил меня улыбнуться.

— Заряжу, — заверила его я. — А ты своей умной головой придумывай новые планы. Чтобы Никитовка и ведьма расстались.

— Придумаю. До скорого! — и, улыбнувшись мне напоследок, этот человек-чума завел мотоцикл, развернулся и уехал, скажем так, в темноту.

А я направилась домой, вытащив по дороге птичку-оригами и разгладив помятые крылья пальцем. Ни и чудак ты, Дэн. Прикольный.

Так у орла появилась подружка, а, может и друг, которого звали павлин.

Поднявшись на родной пятый этаж, я отперла дверь и едва не столкнулась со старшим братом. О нем я пару раз упомянула, и сейчас расскажу еще. Братца зовут Федор, и он старше меня на шесть лет. Его любимое занятие — бокс и шпынянье меня, несчастной. В детстве в таинственный процесс под названием "шпынянье" входило физическое и моральное запугивание сестры. К первому относились легкие затрещины и закрывания в ванной комнате (как мера борьбы со мной, когда я особенно мешалась Федьке и его друзьям), ко второму — рассказывание страшных историй, в которых фигурировали зомби желающие откушать человетчинки, кладбищенские привидения и обезумевшие мутанты.

Сейчас же братец якобы вырос и просто мною командовал, изобретая для меня идиотские клички, и заставлял готовить и бегать по магазинам, если рядом не оказывалось мамы, а желудок братика был пуст и голоден.

— Где ты была? — поинтересовался Федор. Он возвышался надо мной, присевшей на корточки, чтобы развязать шнурки, всеми своим ста восьмьюдесятью шестью сантиметрами. Здоровый он, накачанный — самый настоящий бугай, короче.

— На улице я была, — никак не могла развязать особенно тугой узел на правой ноге. — Чего-то тебя раньше не интересовали подобные вопросы.

— Ну и что, — не смутился он. — Зато сейчас интересуют. А кто это тебя подвез на байке?

— А ты откуда знаешь? — снизу вверх поглядела я на брата. — Твои медитации тебе помогли и у тебя открылся третий глаз?

Время от времени, увлекшись какими-нибудь восточными единоборствами, Федька начинал духовно самосовершенствоваться. Потом, правда, все это дело бросал и утверждал, что бокс и самбо — лучшее, что дано западному человеку. Через какое-то время он забывал эти слова и вновь увлекался каким-нибудь боевым тайцзицюанем.Потом опять разочаровывался, и так далее.

— Ага, я медиумом стал. Мой личный дух-хранитель сообщил мне эту инфу, — ухмыльнулся Федя, прислонившись к стене. — Ну, так кто это?

— Это мой друг, — медленно и гордо ответила я, зная братцеву слабость к мотоциклам.

— Друг, значит? — его глаза, такие же светло-карие, как и у всех членов нашей семьи, кроме папы (у него ярко-зеленые, мне на зависть — я о таких только мечтать могу!) буравили меня очень подозрительно, а вот рот растянулся в улыбке. Говорят, мы с Федькой очень похожи лицом, и особенно эта похожесть сильно проявлялась в детстве. А еще и у него, и у меня была одна маленькая особенность — нашим общим зеркалом души были не глаза, а губы и мимика, связанная с ними.

— Ну, так откуда узнал-то?

— На балконе стоял, увидел, — невозмутимо отвечал Федька.

Все окна нашей квартиры, кроме родительской спальни выходили во двор.

— Маша, у тебя молодой человек появился? — в коридоре прямиком из кухни появилась мама в любимом фартуке, расшитом яркими желтыми подсолнухами. Она, наверное, недавно пришла с работы и готовила — из кухни вкусно пахло жареными котлетами.

— Фу, сплетница, — презрительно сказала я брату. — Мам, это не молодой человек, это просто с университета парень меня до дома довез.

— На мотоцикле? На мотоцикле ездить очень опасно, — тут же услышала я. — Мария, в следующий раз ты не должна соглашаться. Ты же знаешь, я против этого вида транспорта. — Далее последовала целая лекция о вреде байков, а также точные статистические данные о тех, кто пострадал во время езды на мотиках.

Федька, маменькин сыночек, ей поддакивал с умным видом и изредка, когда я показывала ему кулак, совершенно по-детски корчил рожи, зажимая нос пальцами.

— Значит, просто приятель? — еще раз уточнила мама, переворачивая шкворчащие котлеты. Одновременно с ними запыхтел закипающий чайник на плите (недавно Федька каким-то особенным образом сломал электрический — причем сломал буквально, на две части, а новый никто не удосужился купить). Тут же зажурчала вода из крана и тихонько, тоненько загремели, ударяясь друг о друга, ложки. Федор, молчаливо сидевший за столом в ожидании ужина, разворачивал шоколадную конфету, и теперь слышался еще и звук шуршания обертки. Ко всему прочему в кухню прибежал котэ Ириска и лямзил свой сухой и крайней любимый корм, расщелкивая тот зубами. Эти простые звуки домашней кухни всегда мне очень нравились: от них становилось тепло и уютно. Особенно тогда, когда за окном шел дождь или падал снег.

— Ага. Просто приятель, мам. И никаких парней у меня нет, — про партнерство я, естественно, рассказывать не стала. Во-первых, если я скажу ей, что мы со Смерчинским партнеры, маман явно подумает не о деловом партнерстве и даже не о дружеском — сейчас это слово многие употребляют в немного более интимном контексте. А, во-вторых, меня даже собственные родители за дурочку будут держать, пугливая мама еще и с Дениской запретит общаться: она такая, она может. Когда мама работает майором милиции, хоть и не с преступниками, а с важными документами, то все может быть!

— У нее все просто приятели, — вставил свою лепту брат-бугай, — все никак женишка не может найти.

Я очень выразительно посмотрела на Федора.

— Тебя не спросила, — и тоже потянулась к конфетам через весь стол. Брат решил прикольнуться и резко отодвинул вазочку с ними. Я нащупала лишь воздух.

— Большая фигура, да дура, — привычно отвечала я.

— Передавай привет своему мото-приятелю, — невпопад отозвался Федор, лениво жуя конфету, — он от тебя еще натерпится. Хорошо, что он тебе не жених, а то...

— О, да, зато ты у нас настоящий женишок! — перебила я братца. — Ума нет, без пяти минут мозговой калека, а через месяц собрался жениться. Бедная Настя, невеста твоя.

— Великовозрастная детинка у нас только одна — это ты, — задумчиво глядя на сковороду, сообщил мне Федька.

— Чмо с ушами, — обиделась я на его замысловатый комплемент.

— Дети, прекратите ссориться, — заявила мама, привычная, впрочем, к нашим постоянным распрям, но, услышав звонок телефона, ушла на время, оставив нас со старшим братом вдвоем. Естественно, он тут же ко мне приколупался.

— Как дела в университете? — поинтересовался он.

— Нормально, — не спешила я вдаваться в подробности.

— А я вот все думаю, прошло три года, как ты поступила, а маму с отцом ни разу не вызвали туда...

— Вот дурачилло...

— Все это крайне странно. В школу-то они каждый месяц ходили, — все тем же тоном продолжал Федька. Подумаешь, иногда у меня возникали споры с классным руководителем (о, да, я до сих пор ее терпеть не могу, даже около школы стараюсь не ходить лишний раз — увидит же, привяжется).

— И даже после школы, — с явным намеком на то, что после того, как мы все закончили учиться и сдали экзамены, маме все равно пришлось явиться в школу — мы с мальчишками разбили нечаянно стекло в кабинете классной и убежали, а та нажаловалась директрисе.

— Хоть бы подождали тогда, чтобы выпускной прошел... И били бы себе в удовольствие хоть все стекла в школе. Ты все-таки у нас недотепа слегка.

Да, доставать меня — братцево наилюбимейшее хобби.

— Двадцать шесть лет — ума не было и нет! — пафосно заявила я. — Ты как будто в детство впал.

— Я-то, если иногда в него впадаю — так это из-за тебя, а вот ты из него вообще никогда не выходила, — было мне приятным ответом.

— Ты можешь сделать мне одолжение? — завопила я. — Испарись на фиг!! Идиот!

— Маша, как ты разговариваешь с братом? — тут же показалась в дверях мама с трубкой радиотелефона. — Будь спокойней.

— Вот именно, — снова поддакнул Федька, растянув губы в улыбочке до своих ушей-лопухов.

— И выключи плиту, — велела мне она, вновь удаляясь в другую комнату, — котлеты готовы.

Со вздохом, бросив прищуренный взгляд на Федора, я выполнила ее поручение.

Суббота прошла довольно весело: ваша покорная слуга выспалась, вкусно позавтракала, наступила на хвост родному котэ, которого просто котом или по имени я называла крайней редко, влюбившись в глупое словечко "котэ", подчерпнутое мною из Интернета. В отместку, кстати, животинка покусала мне большой палец на ноге, прыгнув из-за угла.

А потом я, разобравшись с киской Ириской, вместе с родителями поехала в гости к дедушке, обнаружив по пути, что забыла дома телефон. Из-за этого братец, сопровождающий нас, заявил, что я вполне оправдываю известную фразу "Маша-растеряша". Я попыталась лягнуть его ногой, но с переднего сидения машины обернулась мама и погрозила мне пальцем. Пришлось ограничиться толканием в бок. А Федька всю дорогу рассуждал о том, что из-за моего якобы несносного характера, я никогда не найду себе парня, оставшись на всю жизнь занудной старой девой с "высокоморальными прынцыпами". Пришлось усиленно намекать брату, как будет тяжела жизнь его невесты, когда ее нечистый заставит поставить роспись в ЗАГСе.

— Бедняжка, мне искренне ее жаль. Жизнь с таким невежливым слоном как ты — испытание нелегкое. Наверное, у Насти карма такая, тяжелая, — с легкой душой рассуждала я. Родители посмеивались.

Федор обиделся и сказал маме, что я во вторник прогуляла две ленты. Знатная была разборка, хорошо, что мы к дедушке, наконец, приехали...

Вечером этого же дня, когда я все же оказалась дома и залезла в незанятый пока никем комп, успела пообщаться со Смерчем по аське — даже в виртуальном пространстве он казался не таким, как прочие пользователи, умудряясь даже там излучать свое обаяние, явно на время превращавшееся в электронное. Вообще-то, как позже выяснилось, застать Смерча онлайн было фактически нереально — Интернету он все же предпочитал живое общение или те же банальные смс-сообщения, но в эту субботу он специально сидел в "аське", потому как ему срочно захотелось поговорить со мной, а по мобильнику он со мной связаться не смог.

Smerch: Hi, my lovely chipmunk

Mari-mari: Привет:Р

Smerch: Ты где была? Я тебя весь день жду!

Smerch: Что с твоим телефоном?

Smerch: Ты его до сих пор не подзарядила?

Mari-mari: Подзарядила но забыла дома

Mari-mari: Прости ((

Smerch: ОК, так и быть=) Забывчивые девушки — очень милые.

Mari-mari: А наглые парни еще милее... А что ты хотело?

Mari-mari: *хотел

Smerch: <: ) Я хотело тебя)))

Mari-mari: О.о Зачем ты меня хотело?

Smerch: Просто... Я ТАК РАД, ЧТО ТЫ ПРИШЛА, МОЙ ПАРТНЕР!!!

Smerch: Я хотело сказать тебе кое-что важное...

Mari-mari: Что же?

Mari-mari: Ye xnj-xnj-xnj&

Mari-mari:* что-что-что? КаПс-Лук западает(

Smerch: Завтра нам надо будет встретиться на мосту Влюбленных. Сама знаешь, зачем))) Догадываешься, малышка Мари-мари?

Мои пальцы зависли над клавиатурой, чтобы напечатать ответ Дэну, что, мол, я догадываюсь — неужели туда завтра попрутся Ник и Мисс Гоблин? Да и такое фривольное дурное обращение мне не нравилось, и об этом тоже хотелось сказать. Но набрать этих слов я не успела, меня нагло прервали.

— Какой содержательный разговор, — с интересом уставился на экран компьютера брат, зависнув у меня над плечом.

Я вздрогнула от неожиданности.

— Ты чего, дебил? Чего ты меня пугаешь?

— Я тебя не пугаю, — расплылся в улыбочке Федька. — Я тебя контролирую. Значит, на Мост Влюбленных пойдешь? С кем это? Не с мотоциклистом ли?

— Не твое дело! — огрызнулась я. Ненавижу, когда вмешиваются в мою личную жизнь, особенно Федор. Будь его воля, он бы свой длинный противный нос — вечный символ любопытства, в ней бы просто поселил, оставив разведчиком в моих тайнах!

— Так я прав? У вас амур-амур? — выразительно поиграл темными бровями брат.

— Пошлый ты тип, Федя, — выдохнула я.

— У вас лаф-лав?

— У нас фла-фла! Иди отсюда.

— На МВД ходят все начинающие парочки, — авторитетно заявил брат, имея в виду вышеупомянутый Мост Влюбленных. Этот красивый пешеходный мост через недлинную, но широкую реку, протекающую в городе и разделяюий его на две половины, действительно постоянно оккупировали влюбленные, дав еще много лет назад каким-то шутникам повод назвать это место Мостом Влюбленных Дураков. Сокращенно — МВД. Дополнительную пикантность названию предавал тот факт, что главное городское управление милиции находилось рядышком с рекой. Там же находилось Управление местной Федеральной Службы Безопасности, где работал брат — уж не знаю, каким чудесным образом он туда устроился.

— Так значит, есть на примете женишок-то? — иронически спросил братец. — Наврала ты нам?

— У тебя есть женишок!

— У меня есть невеста. О, твой паренек опять активизировался, — указал пальцем в экран обладатель большой фигуры и малого количества мозгов. Мы оба с одинаковым интересом уставились на сообщение Дэнни.

Smerch: Ты где, Чип? Ты опять бросила меня?

Smerch: Эй, так нечестно(((

Smerch: Я же расстроюсь...... уууу.... : )

— Ну, напиши ему, напиши, что не бросила, расстроился же парень! — подтрунивал надо мной Федька, явно развлекаясь.

— Иди вон! — велела я железным тоном и принялась печатать, закрывая одной рукой экран от Федора.

Mari-mari: Прости, ко мне обезьяна одна привязалась!! Конечно пойду! ))))

Mari-mari: И догадываюсь, что там будет!

— Там будет любовь-любовь, — тоненьким голосом проговорил брат-обезьяна, все же прочитавший послание.

Smerch: Какая ты молодец, chipmunk! Значит, встречаемся в пять вечера. Около Триумфальной арки, той, которая напротив моста. Идет?

— Идет-идет, Машка на крыльях любви туда не придет, а примчится, — отвечал брат. — Сестричка, хочешь, я тебя даже подвезу? Ты славная капуша. Станется с тебя опоздать к парню часа на два. А знаешь, как неприятно ждать девушку? Особенно, если погода поганая, а она шлется черт знает где.

— Да провались же ты! — взвыла я и по привычке заголосила. — Мама! Мааама, скажи, чтобы он ушел!

— Мама, она меня бьет! — так же завопил брат, по-барски развалившись на моем диване, и сам себя легонько стукнул по ноге.

— Козззел, — выдавила я сквозь зубы. — Вечный.

— Мама, она меня унижает! — тут же сообщил он на весь дом. Недовольная мама, которая в гостиной наслаждалась просмотром сериала отечественного производства, заглянула в комнату и, сердито сдвинув брови, сказала:

— Перестаньте оба. Вроде бы взрослые, а все ведете себя как дети.

— Вот именно, он вообще жениться хочет, а все как лялька... — я с негодованием посмотрела на Федьку.

— Что о вас соседи подумают? — мама никогда не приветствовала наши громкие распри с братом.

— Все, что могли, они уже подумали, — вздохнула я, печатая Смерчу ответ.

Mari-mari: Идет, Дэйл! У тебя уже есть план?

Smerch: Конечно... ЕСТЬ!

— Мама, Машка завела себе парня, завтра пойдет с ним встречаться. А еще они о "плане" говорят, наркоманы недоделанные, — тут же выдал с усмешечкой Федька. Он и в детстве меня закладывал, зараза.

— Чтооо? — юмора насчет наркотиков мама не понимает. Милиционер... — Какой план? Федор? Что ты несешь?

— Сама прочитай, ма, — весело отозвался тот, искренне наслаждаясь моими гневно искривленными губами.

— Какая трава? У тебя все мысли об одном, недокуренный... — я сердито уставилась на брата. — Это план того, как... как провести воскресенье. Плодотворно.

— Так у тебя есть молодой человек? — неправильно все поняла родительница. Хорошо еще, что шуточку Федьки про "план" не приняла близко к сердцу. Зато, к моему ужасу, она с неподдельным интересом принялась читать нашу со Смерчинским переписку. Я, естественно, тут же решила свернуть окошко и перед этим быстро напечатала слова прощания.

Mari-mari: Ладно, до завтра, Дэн, мне пора бежать, если что, пиши смс или звони!!

Ответ от партнера не заставил себя ждать. Три пары глаз уставились на присланное им сообщения. Как же неловко я себя чувствовала!

Smerch: Хорошо, Чип, твой Дэйл все понял. До связи! И найди, ради всего Святого, свой телефон.

Smerch: А, да))) Мое фирменное прощание: Gis la! (1)

Mari-mari: Пока, у

Я хотела написать "пока, умник", но мама оторвала меня от печатания, проявив явный нездоровый интерес к молодому человеку.

— У вас даже ласковые клички есть, — с изумлением произнесла она. — Чип, Дэйл... как в мультике. Помнишь, Маша, когда ты ходила в садик, это был твой любимый мультфильм? Ты не давала брату смотреть "Трансформеров" и...

— Мама, перестань! Это просто мой знакомый! И это не клички, а так... для прикола наши... ммм... вторые имена. Дружеские прозвища, — я совсем стушевалась перед семейством. Хорошо хоть папа и дедушка не высматривают нашу со Смерчинским переписку.

— Дочка, — не совсем понимала меня мама, — если у тебя появился парень, ты не должна это скрывать о нас. И нечего так смущаться, я ведь тоже, — она кокетливо повела плечом, — была когда-то в твоем возрасте, и...

— Мам! Вы что, с ума сошли вдвоем? Не слушай Федьку! — я вновь предприняла попытку разубедить ее в кощунственной мысли относительно меня и Дэнва.

— Маша, почему ты такая агрессивная и зажатая? Пару лет назад я думала, что это у тебя подростковое, но теперь вынуждена считать эти черты составляющими твоего трудного характера.

Я нахмурилась, а мама, которая в душе была еще более любопытна, чем брат, опять принялась действовать мне на нервы.

— Дочка, кто же твой избранник? А? Хотя бы имя и фамилию скажи, — не отступала хранительница семьи Бурундуковых, — я его по базе пробью, узнаю, что он из себя представляет, и не привлекался ли он...

— У меня. Нет. Парня. Это знакомый! И мне безразлично, привлекался он или нет.

— Маша-Маша...

Пока я отвлекалась на маму и бесполезный спор, выпустив из вида старшего братика, тот неслышно, как заправский ниндзя, подобрался к компьютеру и напечатал, быстро-быстро перебирая пальцами по клавиатуре.

Mari-mari: Пока пока мой мишка! Чмоки:

* * *

Mari-mari: В носик

Ответ от Дэна не заставил себя долго ждать (еще бы, странные словечки от Федьки его наверняка развлекли не по-детски, сильно, я имею в виду):

Smerch: а ты любишь долгие прощания))) Пока, мой бурундучок. Хочешь, я тоже напишу тебе: чмоки-чмоки?

Smerch: нет, лучше так: чмафф-чмафф)

Smerch: только в какую часть тела? Хм, может, в...

Увидев эти кощунственные слова, я просто-напросто нажала на кнопку экстренной перезагрузки. Мало ли что этот развратник синеглазый напишет!

— Бурундучок? — слегка озадачилась родственница. — Меня так ваш папа не называл, ах, да, у меня же другая фамилия была, но все равно...

— Федька! — вскочила я на ноги, чувствуя, как во мне клокочет ярость. — Вот же ты козлина безмозглая!! Кретин!

О, боги всей Галактики, что обо мне Смерчинский подумает??

— Маша, — опять посуровела мама. — Прекрати себя так вести! И не ты ли меня учила, что выключать компьютер таким вот образом нельзя? А сама что делаешь?

— Дурак в пятом поколении! — не слышала я ее: в это момент все мои мысли были только о том, чтобы отомстить Федьке. — Ты что написал?!

— Ну, я решил, ему будет приятно, — пожал широкими плечами брат, — как-то ты неласково со своим парнем общаешься.

— Он мне не парень! — я почувствовала, что меня окончательно довели. — Ах ты, чмо поганое!

И уже через пять секунд брат с хохотом убегал от меня, явно боясь зажатого в моей руке новенького ремня от джинс с тяжелой металлической пряжкой, неизвестно как попавшей в мою настольную помойку. И даже выразительные окрики мамы, которая терпеть не могла, когда мы с братом ссоримся, не могли меня остановить.

Орел хотел выклевать на лбу слона позорную надпись...

Однако этого сделано не было, мама все-таки утихомирила нас, порадовав соседей громкими и строгими словами порицания.

Иногда мне кажется, что в школах милиции у всех будущих сотрудников органов правопорядка намеренно формируют властные, громкие голоса...

Я не опоздала. Ровно в пять вечера я переминалась с ноги на ногу около правой колонны арки, там, где мы со Смерчинским договорились встретиться, и посматривала на любимые наручные часы в форме большого зеленовато-серебряного квадрата на широком ремешке. При этом я очень нервничала — Дениса все не было, и не было. Вообще-то, он предупреждал меня, что мы встретимся немного раньше, чем к мосту Влюбленных прибудет наша сладкая парочка, но я все равно боялась, что Никита и Ольга приедут раньше условленного времени и вновь ускользнут от нас.

Однако, несмотря на то, что я нервничала и злилась — из-за того, что терпеть не могла ждать, я со злорадством отмечала, что нашла еще один минус в нашем идеальном мальчике-ветре — непунктуальность.

За сегодняшний день Смерчинский умудрился напомнить мне по телефону о предстоящей встрече раза три, убеждая меня, что в этот раз все получится — и самое противное, я ему верила. А теперь сам опаздывал уже на десять минут, шляясь неизвестно где.

Мимо меня проходило множество людей: кто медленно, кто быстро, кто по одиночке, а кто и целыми компаниями. Пробегали тренирующиеся спортсмены-легкоатлеты — чтобы спуститься на набережную и устроить тренировку на речном свежем воздухе. Проезжали на велосипедах, скейтах и роликах десятки и десятки человек — арка находилась на центральной городской площади Трех Роз, около главных достопримечательностей и недавно отстроенного спортивного комплекса, поэтому здесь всегда было многолюдно. И желающих отточить свое мастерство в экстремальных видах спорта, которые были так популярны у нашего молодежного брата, наблюдалось здесь куда больше, чем во всех остальных районах города.

В центре огромной площади, как раз визуально разделяющий вышеупомянутую арку, около которой мы со Смерчем договорились устроить рандеву, от широкой, выложенной темно-синим камнем, набережной и Моста МВД, находился старый, выстроенный еще году эдак в 1880, большой шикарный фонтан в виде трех переплетенных между собой роз — поэтому площадь и имела такое странное название, хотя после революции ее переименовали в Площадь Пролетариата, и только в девяностые годы вернули ей прежнее название.

На самой площади влюбленных парочек тоже было немало, поскольку назначать встречи около фонтанов для них было делом привычным и даже любимым. А вот встречаться около памятника Пушкину, который во многих городах лидирует в первенстве мест для романтических свиданий, мало кто отваживался, поскольку его облюбовали те, кого в народе называют гопниками — в общем, различные полуприступные и криминальные элементы мелкого пошиба, желающие завладеть вашим мобильным телефоном, сумочкой, или, на крайней случай, золотыми украшениями...

Эх, ну где же Смерчинский? Уже почти пятнадцать минут его нет! Где его бородатые черти носят? И дозвониться до "брюнетика с приветиком" не могу, как назло.

Или его занесло к тому самому памятнику Пушкина, и его...

— Привет, друг! — раздалось у меня за спиной. Я оглянулась и первым делом увидела поднятую кверху ладонь Дэнва. — Прости, прости, что опоздал. Дай пять!

— Отстань, не веди себя как ребенок, — нахмурилась я, плотно сжав губы.

Простить? Думает, раз красавчик, то все ему можно?

— Ты простила меня? — положил мне подбородок на плечо Смерч, обогнув меня,— ну, пожалуйста, я не специально, Маша.

Он вновь оказался напротив меня и опять протянул руку вперед и вверх.

— Ну, дай пять! Мы партнеры, и не должны ссориться!

— Вот приставучий.

Я с неохотой ударила его по руке, невольно сравнив размеры наших ладоней. Отрастил себе пальцы длиннющие, и, по всей вероятности, загребущие. Хм, как там Маринка говорит: "Длинные тонкие пальцы и широкая ладонь — признак прекрасного музыканта, да и вообще это прикольно смотрится у парней". Когда я со здоровым скепсисом поинтересовалась о том, что неужели люди с другим строением ладони не могут заниматься музыкой, то подруга тут же ответила: "Так почти все музыканты играют с детства, или много лет подряд усиленно тренируются и репетируют, поэтому и растяжка на пальцах у них прекрасная". Неужели этот темноволосый милашка тоже играет на чем-то, кроме как на нервах?

Однако поинтересоваться насчет Дэновских музыкальных умений я не успела. Парень поймал меня за руку и зачем-то уставился на нее.

— Ты чего, ошалел? У меня руки чистые, — не поняла я его действий. Ну, маникюра нет, подумаешь: лак у меня быстро стирается, а ногти ломаются.

— Какая-то рука у тебя слабая, — с неподдельной заботой изучал мое собственное запястье и ладонь Смерч, вертя во все стороны. — Кушай лучше. И здоровую пищу.

— Нормальное поведение! — тут же с силой вырвала я свою руку. — Сам ешь побольше! Я тебя тут стою, дожидаюсь, а ты опаздываешь, приходишь и несешь всякую фигню, — я недоброжелательно взглянула на Смерчинского и спрятала кисть за спину, потирая ее другой рукой. Нет, определенно, у него руки странные и....

И только тут я заметила, что рядом с моим, так называемым, партнером стоят двое и смотрят на меня в упор, с большим интересом. Эти двое были весьма колоритными персонажами — высоченная девица с яркими рыжими волосами, которые упругими кудрями топорщились во все стороны, и, хрупкий, достающий ей до плеча парень с выбритыми висками, облаченный в розовую вельветовую рубашку и очень-очень облегающие белые брюки.

— Это кто? — невежливо спросил я, смахивая с глаз челку, закрывающую обзор. Интересные личности: и у нее, и у него несколько высокомерные выражения лиц, кожа ухоженная-ухоженная, и явная любовь к яркой одежде. Рыжая многозначительно заулыбалась и выставила вперед длиннющую рельефную ногу.

— Это наши помощники, — не удивился моему вопросу Дэн. Каждый раз, когда он звонил мне сегодня, дабы напомнить о нашей встрече, я спрашивала у него, что мы будем делать во время "Миссии N 2" и даже предлагала спихнуть Князеву под мост, мотивирую это тем, что ей там будет вполне комфортно — под мостами, судя по преданиям, живут ближайшие родственнички Олечки, тролли, то есть. Однако Смерч не соглашался на такой радикальный вариант, говоря, что у него "есть действенный план". Раскрывать же его по телефону парень не спешил. Естественно, я горела желанием узнать, что мы предпримем сегодня, чтобы помешать Нику и Ольге, и какую роль в этом сыграют нынешние помощники — не такую же роковую, надеюсь, что не такую же роковую, как несчастные Петр и Ильич с букетами, а Черри и его друзья с охранниками "РАЯ".

— Вот как? — я вновь окинула парочку оценивающим взглядом. Странноватые личности. Тем временам наш общий друг решил нас представить друг другу.

— Элис, Саша — мои друзья. Чип, мой новый друг, познакомитесь. Сегодня нам предстоит совместная работа, и я надеюсь, ее результаты все нам будут по вкусу. — Смерч выглядел и говорил так, как будто бы представлял друг другу не трех недавно вышедших из подросткового возраста ребят, а глав государства, встретившихся в неформальной обстановке и решивших обсудить важнейшие геополитические вопросы.

— Чип? — неожиданным басом спросил субтильный обладатель розовой рубашки. — Это кличка или фамилия?

— Имя, второе имя, — ответил тут же Дэн, посмотрел на меня сверху вниз и, кивнув, спросил одними губами, как будто бы задавал вопрос маленькой девочке: "Да?". Я, сморщив нос, только и успела покрутить пальцем у виска, имея в виду "нет". Однако моего жеста-намека ни парень, ни девушка не заметили. А Дэн, улыбнулся, опустив голову и отводя глаза в сторону — кажется, он часто повторяет этот жест. Что он значит — скрытое веселье? Ага, мы так прячем свои хихиканья!

— И она не против такого имени? — изумился все тем же басом Саша, забыв, что "она" находится рядом и не желает, чтобы о ней отзывались в третьем лице.

— Естественно, нет, — не дал мне и рта раскрыть Сморчок — только похлопал по плечу. — Ей только нравится. А меня она называет Дэйлом. Или оно.

Вот зараза, вспомнил мою переписку! Подумаешь, опечаталась. Мы люди простые, скромные, слепому печатанию не обучены, как наш барин Смерчинский, да и клавиатура у нас из лыка сделана... И щи мы лаптем хлебаем...

— Тогда она само очарование, — пробасил парень, сделав странные выводы насчет меня. — Приветик, Чип. Я — Саша.

Я кивнула ему, подозрительно уставившись на проколотое правое ухо, в котором блестела круглая и, кажется, бриллиантовая серьга.

— И я тоже хочу поздороваться лично, — тут же встряла неприятная рыжая дылда, поправляя до неприличия короткое платье леопардовой расцветки. Она делала усиленные ударения на нужные гласные буквы и долго их тянула. От этого голос ее получался гнусавым и кокетливым одновременно. А еще очень смешным.

— Привет-привет, Чип.

Нет, она сказал даже так:

— Привееет-привееет, Чииип.

Обалдеть, ну и голоса у очередных Дэновских помощников!

Я, стараясь не расхохотаться, перевела взгляд с нее на Сашу, задумавшись кое о чем, а потом ответила:

— Привет. Но я не Чип, а Маша.

— Мое имя и творческий псевдоним — Элис, — продолжала многозначительно рыжая, покручивая в руках крупную нитку черных бус, висевшую на шее, и плотоядно посматривая на Смерча. Хех, он ей точно нравится! — И давно ты общаешься с нашим Счастливчиком, девочка-Чип?

— Я — Мария! — злобным огнедышащим драконом выдохнула я слова, как пламя. — Маша.

Некоторые люди раздражают меня с первых минут знакомства, и эта долговязая не стала исключением из этого правила. Почему я чувствую к ней неприязнь? Может быть, дело в ее внешнем виде. Эта ражая выглядит так, слово только сегодня утром покинула свое основное место работы — бордель. И вообще... не нравится она мне. Такое чувство, что и я ей — тоже. Смотрит на меня, как на... соперницу! Чокнутая стерва.

— Да-да-да, Чип-Мария, — вновь кивнула мне развязная рыжая деваха, гнусавя еще сильнее. Мои слова она явно если и слышала, то восприняла их смысл только на половину. — Приятно с тобой познакомиться.

Увы, по ее капризной интонации я не могла этого сказать.

— Я же сказала, что я — Маша. Никакой не Чип, — я повторила это в третий раз, но она же мне только царственно кивнула и переключила все свое вниманием на Смерча.

Да, и говорить Элис о том, как приятно мне, я не стала, только лишь, нахмурившись, посмотрела на Дэна, сияющего на майском солнце, как начищенный пятак. И что эти двое будут делать? Пугать своими голосами Ника и Князеву? Привидениями выть? Или, может быть, басовитый Саша кто-то вроде сутенера, а рыжая... Эээ... его подопечная? Будут усиленно Никите предлагать свои услуги перед Олей, чтобы она подумала, какой же Кларский типа аморальный?

Кстати, а где они, объекты нашего с Денисом тайного сговора? Не опоздаем ли мы со Смердяков к началу их свидания? Вдруг они опять от нас убегут, пока мы тут с этими двумя распинаемся?

— Слушай, а когда мы пойдем? — нервно спросила я, перебивая рассказывающего что-то Смерчинского. — Мы не потеряем наших... дорогих друзей Никиту и Князя?

— Не-а, — беспечным мальчишеским тоном заверил меня парень. — Они должны встретиться только в шесть.

— Так какого хрена ты меня раньше позвал? — возмутилась я дико. Я так спешила, чтобы придти вовремя, наслушалась столько подколов от брата, когда он видел, что я ношусь по квартире в поисках собственных джинс и мобильника, бежала за автобусом... А он, мало того, что опоздал, так еще и не сказал, что Ник и Гоблин придут аж в шесть!

Вообще-то это было не страшно, но мне просто хотелось позлиться, и слова парня были всего лишь поводом — как смерть принца Франца Фердинанда для начала Второй Мировой Войны.

— Чтобы успеть, — просто отвечал Денис. — Не нервничай.

— Чтобы успеть? Ну, ты и дятел, Сморчок.

— Какие манеры, — протянула ехидно рыжеволосая.

— Нормальные манеры, — огрызнулась я. — Не твое дело.

— Ты слишком напряжена, расслабься, дорогая, — явно решил подразнить меня девушка.

— Спасибочки за совет, мне и так хорошо, — я скрестила руки на груди.

— Бурундук, — позвал меня Денис и явно хотел что-то добавить, но я перебила его. Да хватит коверкать мою фамилию!

— Я же сказала тебе, — еще громче разоралась я, — не называть меня так, идиот!

— Не груби Дэну, — тут же вступилась за брюнета рыжая. Саша лишь только головой покачал.

— А ты ему что, мамочка? — уставилась я на Элис. Иногда не могу держать свой язык за зубами.

— Я его давняя подруга, маленькая грубиянка, — высокопарно отвечала она и невпопад заметила, подбочившись. — И челка у тебя кривая.

— Эй, ну знаешь! Зато я не выгляжу как... — я хотела сказать "как представительница самой древней профессии", использовав при этом всего одно общеизвестное слово, но наткнувшись на умоляющий взгляд Дениса (ох, и умел же этот паршивец манипулировать — сейчас он, прижав указательный палец к губам, смотрел на меня такими глазами — глазами больного милого щенка, которого хочется любить, жалеть, кормить вкусностями и гладить по гладкой коричневой шерстке, что я в замешательстве замолчала).

-... как артистка из варьете, — выкрутилась я после нескольких секунд паузы. Элис, в ожидании прищурив ярко-зеленые глаза, цвет которых явно изменяли линзы, неожиданно улыбнулась.

— Ну да, и что? Я сексуальна, и хочу выставить это напоказ. Пусть все видят, какая я, Элис Мими!

— Чего еще за Элис Мими? — бестактно осведомилась я. — Что за глупый псевдоним, Мими?

— Хо-хо, девочка моя. Глупый, говоришь? — в миг обиделась рыжая.

— Ну, я бы так никогда не назвалась, — прямо сказала я. — Собачья кличка. И я не твоя девочка.

— Мой псевдоним принес мне славу! — сдвинула тонкие брови к переносице эта идиотка.

— Какую?

— А быть Чипом — это не глупо? — проигнорировала мой вопрос девушка. — И называть моего Дэна — Дэйлом? И оно? Ты что, бурундуком себя возомнила, дорогуша?

— Я назвала его так всего лишь один раз! И когда это он стал твоим? — покосилась я на нее снизу вверх. — Что-то я не вижу на нем клейма "Собственность Момо", или как там тебя...?

— Мими, — прошипела Элис. — Я — Мими.

Ох, и не понравились же мы друг другу! В последний раз взаимная моментальная неприязнь у меня возникла к новенькой однокласснице, которую перевели к нам на последнем году обучения — ох, и воевали мы с ней тогда! После того, как из-за наших распрей маму вызвали в школу в пятый раз, она дома устроила мне грандиозный скандал и решила, в конце концов, что я не имею права даже подходить к этой девчонке ближе, чем на два метра, а разговаривать с ней — тем более. Вот и с Элис мне разговаривать противопоказано.

— Какая разница?

— Большая, очень большая. Он всегда был моим, — и она по-хозяйски положила на плечо Дэну свою руку. Тот, стряхнув с лица челку, осторожно ее убрал и встал между нами, злобно смотрящими друг на друга, разведя руки в стороны.

— Брейк, девочки, брейк.

Мы с Элис одновременно очень недружелюбно посмотрели теперь уже на него. Впрочем, парень обольстительно улыбнулся нам, показав белые зубы, и рыжая начала таять.

— Ну какой же ты привлекашка, — только и сказала она.

— Вы, женщины, вечно ссоритесь, — тут же вставил свое веское слово Саша, до этого молча наблюдавший за нами и изредка дергающий свою серьгу в ухе, — склочные вы. Поэтому я и не люблю вас.

Теперь я с еще большим подозрением поглядела на парня. Что-то он мне все больше и больше напоминает представителя нетрадиционной сексуальной ориентации.

— Молчи уж, — недовольным голосом прогундосила Элис. — Вы, мужики, настоящие идиоты и неучи. Не даете девочкам спокойно поговорить,— она кинула в мою сторону кровожадный взгляд. Я высокомерно взглянула на нее, оценивая свои силы.

Нет, я все-таки лучше! Разукрашенная стерва с квадратным подбородком! Но теперь свое мнение Мария оставила при себе — помолчу уж, раз Меме — наша помощница. Откажется еще портить свидание Князевой...

— Элис, успокойся. Кстати, я говорил, что ты сегодня великолепно выглядишь? — ласковый голос Смерча, знающего, как подлизаться к девушкам, мгновенно улучшил настроение рыжей, и она тут же забыла обо мне.

— Спасибо, милый, приятно слышать, — расцвела эта клуша в леопардовом платье. — Я постараюсь помочь тебе сегодня.

— Ребята, обсудим план наших действий? Кстати, вот и лавочка свободная, — и он указал на действительно свободную лавочку в теньке. Странно, когда я пришла, свободных мест тут не было нигде — все лавки, расставленные заботливыми городскими властями, были заняты.

Смерч первым двинулся вправо от арки, к одному из небольших новых фонтанчиков, которыми площадь обросла, как грибами, около которого свободная лавочка и находилась. А ему действительно везет — пока мы шли на "забитое" нами место никто и не взглянул. А вот когда я здесь с Мариной и Лидой гуляем, или там с одногруппниками собираюсь, мы часами можем ждать, когда нам достанутся свободные места.

— Садитесь, — указал на скамью Смерч, и все сразу же его послушались и опустились на лакированную деревянную поверхность, на которой кто-то очень культурный написал черным маркером: "Red Lords — крутая группа!". Кто-то не менее умный перечеркнул это зеленым маркером и подписал, что эта самая рок-группа — "полнейший отстой". Обладатель черного маркера, вернувшись и увидев эти нехорошие слова, подписал большими буквами пару нецензурных выражений относительно антифанатов, и большими, десятисантиметровыми буквами старательно вывел: "Лорды надерут вам зад!!!". В невербальный разговор вмешалась и третья сторона, выскоблив ножиком:"Вовка Шмель — крутой пацан"

Посередине, между разозленной до сих пор мной и наглой рыжей, закинувшей ногу на ногу — от этого ее открытое платье стремительно поползло вверх, оказался Саша. Дэн же единственный стоял — напротив нас, заложив руку за руку и внимательно оглядывая нас. Ну, просто генерал, отдающий приказания своим солдатам, идущим на битву.

— Итак, ребята, вот наш план, — веселым и полным оптимизма голосом начал он, — Элис и Саша — вы идете за нашими "объектами", как только замечаете их на мосту. Когда окажитесь на середине моста, метров за пятнадцать до нас с Чипом, вы начнете свою игру. Помните, как выглядят те, за кем вы пойдете?

— Помним, — заверили те тут же, а Элис, томно взглянув на Смерчинского, протянула:

— Мы помним и тебе всегда поможем. Лишь позови нас, милый. Как только я услышу свое имя, я сразу же окажусь около тебя. Помогу, чем смогу.

По виду рыжей было видно, что помочь она очень хочет, и чем интимнее будет помощь, тем Элис явно будет счастливей. Я хмыкнула, покосившись на нее, но промолчала.

— В тот раз мы делали ставку на то, чтобы принизить Клару — это и есть молодой человек, ваш основной объект, которого зовут Никита, — сделал ремарку Дэн для молчаливого Саши, теребящего ворот своей розовой рубашечки и Элис, яростно терзающую бусы.

— А, этот милашка? — оживился спокойный Саша — Хорошенький, элегантненький — в моем вкусе. Что же ты его, Денис, Кларой зовешь? Он в теме, что ли?

— Да нет, — тут же отрицательно помотал головой Дэн, слегка вздрогнув от последних слов парня. — Это всего лишь его кличка.

Я убедилась в своих подозрениях — обладатель розовой рубашки, по ходу, гей. У меня еще не было таких знакомых, и я не удивляюсь, что в числе тех, с кем знаком наш общительный Сморчок, есть и такие люди. Интересно, что их связывает? Я, прикрыв рот кулаком, тихо захихикала — представила, что их могло бы связывать...

— Что это у тебя плечи трясутся? — тут же обратила на меня внимание Элис, закуривая длину тонкую сигарету. — Дрожь пробивает?

— Ага, тебя боюсь, трястись начала, — огрызнулась я.

— Жалко, — огорчился Саша тем временем. Он вытяну вперед тонкие ноги, обтянутые, как второй кожей, модными брюками и выглядел печальным-печальным. — А он мне так понравился...

— А мне — нет, — усмехнулся Денис.

— Не кури в мою сторону, — строго сказала я Мими, почувствовав, как в ноздри забивается противный запах, который я не могла переносить с самого детства — у меня была аллергия на сигаретный дым. Вообще-то в детстве я ее долго и упорно лечила под руководством опытного врача-аллерголога, и сейчас почти не страдала от того, что все вокруг меня увлекаются курением, но запах до сих пор меня раздражал — особенно когда попадал мне прямо в лицо. Одногруппники, которые курили, знали о моем "недуге" и рядом со мной сигарет не доставали, а на остановках или в других общественных местах, я отходила подальше от курящих личностей.

— Ветер в твою сторону относит дым, — вновь затянулась сигаретой рыжеволосая. — Я не виновата.

— Тогда встань и покури подальше от меня, — несколько повелительным тоном отвечала я, зажимая нос и чувствуя, что неприязнь к этой дамочке у меня закрепляется где-то на клеточном уровне.

— А больше тебе ничего не надо, неженка? — поинтересовалась Элис. — На северный полюс мне не улететь, нет?

Она отняла от ярко накрашенных губ сигарету, элегантно удерживая ее двумя пальцами, а я ухитрилась, и, перегнувшись через Сашу, ловко выдернула из руки рыжеволосой сигарету, а потом, не мешкая, выкинула ее в мусорку, оказавшуюся по счастливой случайности прямо около нашей лавочки. Это рыжую так впечатлило, что даже Дэн, беседующий о чем-то важном с Александром, оглянулся на меня удивленно.

— Ты чего? — заорала вдруг мужским тенором, уже не растягивая гласные, Мими, она же Элис, она же курящая рыжая дылда. — Грубиянка! Нахалка! Офигеть!

— Офигеть! — передразнила я ее. — И сама дура! — не осталась я в долгу. — Кто ты вообще такая, чтобы меня так называть?

— Ах ты, малявка! — все тем же совершенно недетским голосом возопила Мими. — Да как ты посмела? Нет, вы посмотрите на нее, стервочку!

— Шалава помойная, — некультурно выразилась я, вскакивая с места. Все, это предел моему бесконечному терпению!

Однажды один умник с нашей группы, Димка Чащин, сказал, что у меня есть все замашки "гопницы", а я даже не сильно обиделась — поживешь в нашем спальном районе, еще и не таким словечкам и выражениям нахватаешься.

— Don't shout little chipmunk, keep your voice down, — произнес что-то быстро на английском Денис, прежде, чем начать успокаивать нас.

— Я не понимаю, что ты там бормочешь.

— Тише, девочка, не буянь.

Рыжей он медленно сказал:

— Все хорошо. Не обращай внимания. Она еще ребенок.

А со мной обращался не так ласково, хотя, конечно, не кричал, не ругался и не топал ногами, которые, кстати сказать, сегодня красовались уже в других кедах — белоснежных с белыми же шнурками, на толстенной черной подошве.

Я тоже хочу такие, подумала я совершенно не к месту, глядя на ноги парня, вплотную подошедшего ко мне.

— Перестань и не лезь к ней, — усадил меня обратно Дэн, пока я любовалась его обувью. И я поняла, что он немного раздражен: вроде бы он просто стоял напротив меня, со спокойным лицом, лишь потирая шею и касаясь пальцами высокого не застегнутого воротника своей черной рубашки с эполетами на плечах, но я чувствовала, что Смерчу не нравится мое поведение. Чувствовала так, как будто бы у меня был рабочий третий глаз на лбу!

И от этого мне стало неприятно-неприятно, как будто бы на меня неожиданно вылили кипяток. Может быть, у меня и бывают немного дерзкие выходки, но я не виновата в том, что вокруг столько странных людей, желающих подразнить или обозвать меня!

— Чтооо? Что ты так смотришь? — недовольно спросила я у Дэйла, хотя и не хотела, чтобы мой голос звучал агрессивно. Саша в это время успокаивал не менее разозленную Элис.

Денис наклонился ко мне и произнес укоряющее:

— Что? Странный вопрос. Ты должна следить за своим поведением. Прекрати себя так глупо вести. Хорошо? Эти двое помогают нам бескорыстно, и ты должна быть благодарна им.

— Жди-дожидайся, — отозвалась я. Парень устало прикрыл глаза, дав мне еще один шанс позавидовать его длинным ресницам.

— Успокойся, окей?

— Да какая от них помощь? От нее особенно, — тихо проговорила я, до сих пор чувствуя сигаретный дым.

— Большая, — даже несколько сурово отозвался Смерч.

— Вот именно, — встряла Элис, говоря уже своим противным гнусавым голосом. — Нервная твоя подруга, милый. Ужас.

— У моего Чипа бывает скверный характер. Но сейчас он будет вести себя подобающе? Да? — он не спрашивал, он утверждал добрым-добрым тоном дедушки Мороза.

Я очень обиделась на Смерчинского. И зашевелила губами, беззвучно ругаясь. Надо же, ну и защищай кого угодно.

— Итак, все утихомирились? — темно-синие глаза наглого партнера, став вновь серьезными, обвели всех нас, задержавшись на мне — я перестала нашептывать слова проклятия, посвященные рыжей. — Сейчас мы разделяемся. Я и Чип идем на мост, вы ждете здесь. Думаю, все получится. С вашей помощью, — его только что серьезное лицо осветила лукавая, но лучистая улыбка.

— Саша, дорогая Элис. Еще раз утоняю — помните свои роли?

— Помним, — пробасил Саша.

— Естественно, — кокетливо повела широким плечом рыжеволосая, которая раздражала меня все больше и больше. — Милый мой, все будет сделано по лучшему разряду.

— Девушка точно решит, что ее паренек интересуется мальчиками, — пробасил Саша.

— То есть вы хотите показать Ольге, что Никита — не той ориентации? — хмуро уточнила я.

— Да. Ольгу это смутит, — подтвердил Смерч.

— Это даже меня смутит. Ты же моего Ника опозоришь перед людьми! — мне такой вариант развития событий совсем не нравился! — Что же тебе Олечку такой не выставить перед Кларским? Глядишь, он бы и бросил ее!

— Вот поэтому я и не говорил тебе о своем плане, — отозвался Смердяк, засовывая руки в карманы — так и знал, что ты будешь против.

— А ты... — я перевела прищуренный взгляд на довольно улыбающуюся Элис — до меня стало доходить, кто она. — А ты что, тоже... Мужчина?

— Я женщина, — гордо произнесла она. — И актриса. Мне просто не повезло с телом в этой жизни.

— Вот это да, — я даже растерялась. Рыжая — парень! Да они с этим Сашей такой прессинг бедняжке Нику устроят на глазах Гоблина! Хотя... Может быть, это действительно будет эффективным в решении общей с Дэном проблемы?

— Только сильно Нику психику не портьте, — разрешила я, зная, что и без моего разрешения они бы повиновались замыслу Смерча.

— Не беспокойся, маленькая нахалка, — отозвалась Элис.

Я отвернулась от нее, все-таки не стоит обращать на нее внимание — она все-таки мужик, как треснет мне по шее, улечу куда-нибудь на фонтан сразу.

— Тогда вперед, ребята, — отдал им шутливое приказание Денис. — Я на вас надеюсь! Мы будем ждать вашей сценке на мосту.

— Если у нас все получится, помни, ты обещал поцелуй в щечку, — загнусавила рыжая, подтягивая к низу задравшееся платье. — Я постараюсь ради него!

И, кинув прощальный взгляд на Дэна, Мими схватила под руку Сашу и, громко стуча высоченными каблуками, придающими ей еще сантиметров восемь роста, заспешила прочь. Я проводила их неободрительным взглядом, закусила губу и вздохнула, все еще обижаясь на Смерчинского.

— Пошли, нам на мост, партнер, — сказал мне Дэн. Он был теперь в отличном настроении. Я ничего не ответила ему.

Мы, молча, прошли шагов двадцать, и он не выдержал первым.

— Что с тобой? — заботливо спросил он, останавливая меня.

— Ничего, — отвечала я, все еще злясь из-за инцидента с сигаретой.

Парень вздохнул и взлохматил волосы на голове.

— Что с тобой? — повторил он свой вопрос.

— Я же сказала, глухой, что ли?

— Ты сердишься.

— Откуда знаешь?

— По губам вижу, — серьезно отвечал он. — Я что-то сделал не так?

— Ты защищал эту дылду. А у меня, между прочим, аллергия на сигаретный дым, — я отвернулась. Пусть его замучает совесть.

— Да? — удивился Смерч.

— Балда. Ты встал на ее сторону, — обиженно произнесла я.

До меня вдруг дошло, я ревную Дэна к Элис... нет, к какому-то чокнутому мужику, возомнившему себя актрисой Мими!

— Ты обиделась? — извиняющимся голосом, тихим и таким проникновенным, что у меня вдруг громче застучалось сердце, спросил Денис. Его пальцы коснулись моего локтя, но я резко убрала руку.

— Хм. Ты обещал в своем дебильном документе, что мы будем как бы спешить на помощь друг другу, а ты стал защищать эту рыжую дуру... дурака. А не меня.

Во мне заиграл комплекс "младшей сестры" — с самого детства я привыкла, что мне уделяют больше внимания, чем другим, и особенно это сильно проявлялось со стороны брата. Какой бы он сволочью не был, Федя всегда ставил меня на первое место (естественно, после себя самого) и защищал, как мог в меру своих сил и способностей, которых с каждым годом становилось все больше и больше.

Дэн же, которого, я, кажется, стала воспринимать как второго братика, на первое место поставил не меня, а какое-то там обнаглевшее и неопределившееся с полом существо, обожающее курить, оставив меня в пролете!

Естественно, стало досадно, к тому же я очень легко обижаюсь, особенно на тех, кого считаю своими близкими.

Стоп, неужели теперь Смерчинский для меня — близкий человек?

"Жесть! Просто невероятно!", — поведали мне мои собственные мысли, которые иногда, казалось, жили отдельной жизнью от мозга.

Ха-ха, так мы ведь знакомы всего ничего. Вот Никиту я знаю три года — и все это время чувства к нему только крепнут и крепнут — день ото дня, кажется, не давая возможности проявить симпатию к другим молодым людям — оттягивают все одеяло на себя.

— Марья, — осторожно произнес мое имя парень, наконец, забыв про "Бурундука", "Чипа" и "партнера".

— Да отстань ты от меня, — я смутилась — не из-за его взгляда, а из-за собственных мыслей относительно того, что успела привязаться к Смерчу за такое короткое время и того, что ревную его. — Все в порядке, отстань. Не обращай внимания на мое поведение. Иногда я бываю ребенком.

Да, прав Федор, прав, называя меня дитем. Кажется, иногда я веду себя именно так.

Но, кажется, брюнет неправильно понял мое поведение.

Он вдруг остановился, поглядел мне прямо в глаза, а потом сделал то, что я меньше всего от него ожидала в этой ситуации — обнял, легонько прижав к себе, и погладил по волосам.

— Ну, прости меня, маленькая моя. Прости. Я сделал все не так. Прости? Хорошо? — теплый голос, полный раскаяния ворвался в мое сердце подобно бешеному ветру, и оно, пытаясь сопротивляться ему, стало стучать быстрее и быстрее.

— Я был не прав. Я никому больше не разрешу курить рядом с тобой, обещаю. Ты слышишь меня?

— Слышу, не глухая еще. Слышу, — отозвалась я непривычным для себя тихим голосом, и положила голову ему на грудь — зачем, я сама не поняла. Мне просто хотелось сделать это.

Орел рванул вверх, куда-то туда, где, кажется, виднелся солнечный просвет между тучами.

В этот момент мне нужно было навострить уши и протереть глазки, а не наслаждаться извинениями и теплом наглых рук, тогда бы, может быть, я услышала, что проходящая недалеко от нас парочка, которая в пятницу посещала "Фарфоровую лилию", изумленно оглянулась на нас:

— Зайка, а это не Дэн? — проговорила девушка, перестав есть клубничное мороженое.

— Кажется, он, — вгляделся в знакомый силуэт парень. — И девочка с ним та же.

— Ого, он раньше никого не приводил на Мост Влюбленных, — еще сильнее озадачился молодой человек, а, услышав, как Дэн повторяет слово "прости", он и вовсе поразился. Дениса он знал достаточно хорошо и долго, и мог поклясться чем угодно, что тот просто так не стал бы приходить на место встреч влюбленных с обычной девушкой, да еще и просить у нее прощения непонятно за что, нежно гладя по волосам.

— Слушай, может, у них серьезно? — округлились глаза у девушки. — Неужели он с этой девочкой... вместе?

— Кажется, так, — кивнул молодой человек, задумчиво потирая губы. — И в кафе они были вместе, и здесь. По-моему, это уже не совпадение. Может, действительно, решил забыть свою...

— Слушай, — перебила его девушка поспешно, — пошли отсюда, пока он нас не заметил! Смутится же.

— Точно. Ну наш скрытный Дэнни дает!

И пара, взявшись за руки, поспешила уйти в другую сторону, а потом, затаившись за многочисленными небольшими фонтанчиками в виде цветков, окружающих фонтан Три Розы, принялась наблюдать за происходящим. Дальнейшие события их порядком удивили. Незнакомая девушка со светло-русыми волосами до подбородка отпрянула от Смерча и, задорно что-то крикнув ему, побежала прочь. Парень рассмеялся и кинулся за ней.

— Догонит, — убежденно произнес один из наблюдателей. — Ты же знаешь, как наш Дэнни быстро бегает.

— Знаю, — кивнула девушка, забыв про мороженое. — И при чем тут догонит — не догонит. Какой ты неромантичный! Они просто так играют.

— Не, девочка хорошо бегает, — не слышал ее парень. — Ноги быстрые.

— При чем здесь ноги? — вновь возмутилась его спутница. — А лицо у нее немного знакомое...

И пара принялась наблюдать дальше. Поскольку эти двое находились на вершине склона, ведущего к серо-голубой реке, весело блестевшей под лучами солнца, им было все хорошо видно.

Дэн, явно поддаваясь, мчась не в полную силу, догнал девушку только около самой набережной, осторожно коснувшись ее плеча, и они вновь начали смеяться непонятно над чем.

— Чем она его зацепила? — удивлялась девушка, критично рассматривая фигуру подружки Дениса. Как и любая особа женского пола, она подсознательно искала во внешности прочих девушек недостатки, и, естественно, находила их.

— Его может зацепить то, что других оттолкнет, — тут же авторитетно заявил парень. — Этот тип очень странный.

— Не странный, а особенный. Нет, вроде бы обычная девочка, младше его, спортивная, но совсем неженственная, — продолжала наблюдать за светловолосой незнакомкой обладательница клубничного мороженого.

— А мне, кажется, достаточно женственная, — парень, которого она называла зайкой, в отличие от девушки хотел увидеть плюсы в избраннице друга, — симпатичная, и ноги вроде бы ничего. Веселая. Гляди, он ей мороженое покупает!

— Со Смерчем любой станет веселым, — живо возразила его спутница. — Зато у нее прическа не модная. У меня такая в девятом классе была, — и девушка коснулась своих длинных светлых волос, завязанных в хвост, начав перечислять недостатки подружки Дэнва. — Бледненькая — я вблизи когда ее видела, заметила. Нос длинноват, подбородок острый, а глаза немного близко посажены. Одета небрежно, жесты резкие, и вообще, она ведет себя как-то слегка по-мальчишецки.

— Как ты умудрилась это рассмотреть? — искренне изумился ее друг. — Все у нее с лицом нормально! Обычное лицо. Милое. Без косметики, кажись.

— И брови слишком темные для такого цвета волос. Мне брови с таким резким изломом не нравятся.

— Да когда ты все рассмотреть-то успела?? Ладно, что у них там дальше?

Парочка вновь принялась наблюдать, споря между собой.

Когда же Смерч и незнакомка рука об руку направились в сторону Моста Влюбленных, оба тайных наблюдателя уверовали в правильность своей мысли — их общих друг нашел себе постоянную подружку. Пусть странную, не роскошную гламурную диву, воздушную романтичную красавицу или эпатажную неформальную личность, но все-таки нашел! И парень, и девушка обрадовались этому факту.

— Никому не скажем, — тут же решил молодой человек. — Не нужно, чтобы все знали. Дэн не стал рассказывать, значит, так и надо.

— Конечно, зай, зачем сплетни вокруг нашего Счастливчика распускать? Их и так много, — кивнула девушка, наблюдая издалека, как Денис покупает незнакомой девушке большое мороженое. — Никому не скажем. Ой, а я эту девочку, кажется, видела в нашем универе... Поэтому она мне такой знакомой показалась. По-моему и я, и она занимаемся физрой в одно время. Нас в этому году с искусствоведами поставили...

— Значит, никому не скажем?

— Да, милый. А купи мне еще мороженого?

В течение этого же дня хорошие друзья Счастливчика (а парень и девушка как раз имели честь относиться к этому кругу) уже знали о том, что, "кажется, наш Дэнв нашел себе девушку!". Естественно, всех очень сильно заинтересовал этот факт и, устроив целую конференцию по "мэйлу", они долго спорили, кто первым узнает у их лидера, то есть, Смерча, подробности. Они не сомневались в том, что Дэнни обзавелся второй половинкой, прекратив страдать из-за старой любовной неудачи — а в том, что он именно страдает, никто из ребят не сомневался. К тому же некоторые из них вспомнили, как Лаки Бой обнимался с какой-то девчонкой прямо на перемене в университете. Те, кто по меткому выражении Марии, входил в круг неблизких друзей Смерчинского, вошли в самый настоящий раж. Один из его приятелей, изрядный приколист, даже предложил в понедельник объявить что-то вроде "дня любви" для Смерча и устроить тому всяческие романтические сюрпризы, а заодно познакомиться с его девушкой.

Ланде, случайно зашедший к ним "на огонек", пришел в тихий ужас — о том, что скрывает Смерч, никто из этих ребят узнать не должен был, но, каким-то образом тайное стало явным. Хорошо еще, самое главное так и оставалось для всех загадкой. Конечно, Смерч скрывал не такой уж и великий секрет, но это было его личной тайной, и рассказывать о ней всем подряд он не собирался. Обо всем, как Денис и говорил, знали только сам любитель шарфов Ланде, зеленоволосый парень по кличке Черри и еще несколько человек, в том числе вроде бы и задорная с виду третьекурсница с громким голосом, которая, вроде бы, должна была помочь Дэну. Но все планы Счастливчика теперь могли просто-напросто поплыть только из-за того, что кто-то распустил нелепые слухи! По крайней мере, так считал Ланде.

Превозмогая неприязнь, он связался с Черри, как раз засыпавшим после бурной ночной вечеринки, и, выслушав от того кучу брани, сказал взволнованно:

— Заткнись хоть на минуту, и выслушай умного человека.

— Ну, хрюкай, — барственно разрешил ему зеленоволосый.

— Тут у Дэнва проблемы, — сухо начал Ланде. — Тут все думают, что она начал встречаться с Бурундучком, с той девочкой.

— И? — зевнул на том конце провода Черри.

— Шевелить мозгами иногда не менее полезно, чем пить, — изрек светловолосый полунорвежец. — Прикинь, вдруг у него вообще ничего не получится... И как раз из-за этого. Да и не нужно, чтобы о нем такие слухи ходили. Дэнв вообще не к каким отношениям не готов. Наверняка ему это слышать по меньшей мере неприятно. Или просто элементарно больно.

— А, точно, — дошло, наконец, до второго молодого человека. — Если у него не получиться, тогда он точно доведет меня до суицида своим нытьем. Черт дери всех сплетников на свете! И нашего бесконечного добряка... Ладно, придурок, мы поможем.

— Сам придурок, — огрызнулся Ланде, — но поможем.

В понедельник слухи умудрились разлететься и по университету.

Молодые люди, увидевшие Дениса и Машу на площади Трех Роз, долго еще обвиняли друг друга в том, кто первым проговорился остальным.

— Мы же договорились молчать, Лена! — говорил потом, через день, парень, сердясь.

— Я и молчала! Я только Янке по секрету сказала, но она умеет хранить секреты! Ты же знаешь, — призналась, наконец, девушка.

— Знаю! — фыркнул парень. — Теперь не только я. Все знают! Твоя Янка растрезвонила всем на свете. У нее вообще язык без костей — все кости мозг забрал и сконцентрировал в себе. Правда, — он смущенно повел плечом, — Я тоже сказал Славке, когда мы на тренировке встретились. Но он-то точно молчал.

— Ага, молчал, — тут же вскипела Лена. — Вот он-то точно всему миру рассказал, этот твой молчун недоделанный! Моя Янка тут не при чем! Хуже мужиков сплетников нет!

Примерно так и зародилась небольшая местная "легенда" о том, что некая Мария Бурундукова, которую, если твоей душе будет угодно, можно звать Чипом или Бурундуком, встречается с самим Денисом Смерчинским, всеобщим любимцем, гением местного разлива, и просто богатым и красивым парнем с обаятельной и солнечной улыбкой и необыкновенно компанейским характером.

А я, ничего из этого не зная (да и не поняла бы я ничего, даже если бы и узнала), в тот момент, около Моста Влюбленных, просто чувствовала, как меня обнимает кто-то хороший, теплый и надежный.

Как брат.

Или не как брат?

Нет, Дэн был похож на Федора чем-то неуловимым — тем, что я позже назвала "родством", но если со старшим братом это родство было кровным — мы родились в одной семье и до конца жизни были связаны родственными узами, то родство со Смерчем было для меня другим — духовным, что ли? Знаю, и сейчас, и тогда это звучало, и будет звучать высокопарно и претенциозно, но других слов я не могла подобрать. Родство. Как будто бы орел встретил, наконец, сокола, с которым можно было вместе полетать в лазурной выси и выяснить, что лучше: узкие клиновидные крылья одного или широкие и размашистые другого?

А он, не подозревая о нехарактерных для госпожи Марии думах, по-дружески меня обнимал, стараясь успокоить или, может быть, делал вид, что хочет это сделать. В этот момент я вдруг поняла, что совершенно не злюсь, а улыбаюсь и в этот безветренный и спокойный день с моим волосами на затылке играет тихий ветер, непонятно откуда взявшийся на площади со странным старинным названием.

"Только бы шею не продуло", — подумала я в тот момент, чувствуя ветер, и первая отстранилась от Смерча, понимая, что происходит что-то такое, чего не должно было быть.

Я смутилась, по-настоящему, а не наигранно. Чего это он меня обнимает? Новый вид манипулирования изобрел? Решил пофлиртовать?

— Ты чего ко мне лезешь? — не нашла я лучших слов, дружески ткнув парня в плечо.

Дэн, который, по-моему, сам не понял, зачем он обнял меня, и от того вид имел ошарашенный не меньше меня, несмело улыбнулся и ответил, отходя на пару шагов назад.

— Тебя успокоить, — ответил он и зачем-то украдкой, недоверчиво посмотрел на свои руки. Сам, наверное, в шоке, что честных девушек лапает у всех на виду.

— Странный способ успокоить девушку. Я тебе говорила, что ты манипулятор? — я только головой покачала. Ветер исчез так же внезапно, как и начинался — и не одна веточка из находившихся невдалеке от нас декоративных кустиков и растущих около самой набережной берез и тополей, не шевелились.

Показалось, наверное. Все-таки, брюнет — дурень, ему еще и Гильдию по Смущению Девушек открывать можно.

— Я не манипулятор, — возмутился Денис, глядя куда-то чуть выше меня, — что за отношение ко мне, Бурундук?

Ну вот, он произнес это ужасное слово, и напряжением между нами спало. Я облегченно вздохнула и, чувствуя, как сердечный ритм все больше приближается к обычному, произнесла:

— Нет, дорогой мой партнер, ты манипулятор. Это точно. Ты все делаешь так... — я задумалась.

— Я делаю все так, как подсказывает мне сердце, не больше и не меньше, — с честным видом отвечал мне он. — Друзья ржут, когда и я им так говорю, но это действительно так.

— Тебе сердце сказало — обними Машу? — нервно почесала я запястье.

— Примерно. Мне захотелось тебя обнять, чтобы ты меня простила. И я сделал этого, — искренняя открытая улыбка попробовала поразить мое ранимое девичье сердце, и у нее это получилось где-то наполовину.

— Что мне сделать, чтобы ты меня совсем простила?

— Попрыгай на одной ножке пятьдесят раз и кукарекай в это время. Тогда прощу.

— Серьезно? — его глаза удивленно расширились.

— Ты дурак, Смерчинский, ты такой дурак, — покачала я головой, и, неожиданно даже для самой себя, легонько дернула его за волосы и побежала, крича ему, не оборачиваясь:

— Попробуй, догони меня! Тогда прощу!

И я ринулась сквозь толпу подростков, проводящих этот воскресный вечер на площади, а Денис, не будь дураком, тут же побежал за мной. По-моему, мы вдвоем чуть не столкнули на землю одного и того же эмо-паренька, и он еще долго грозил нам вслед тощим кулаком и заковыристо ругался, забыв, видимо, что в таких случаях субкультура вроде как приписывает ему другое правило: плакать....

Смерч не даром имел такое прозвище: он не бежал, а летел, и если ему эта пробежка не доставляла никаких неудобств, то я, напротив, работала руками и ногами изо всех сил, одновременно представляя себя супер-бегуньей (говорят, визуализация помогает), и, думая что он все-таки не такой плохой, каким мог бы быть — ну кто еще стал бы бегать за мной по главной городской площади, не обращая внимания на красноречивые взгляды многочисленных прохожих? Федька бы точно не стал, но он бы меня дома измором взял. А с Дэном, или, как его называют друзья, Лаки Боем, весело. И я уже совсем на него не злюсь.

Да, через пару недель я поняла вдруг, что тогда, наверное, я побежала прочь от Смерча для того, чтобы списать участившийся стук сердца, бившегося не в своем ритме после его объятий, на дальнюю пробежку, после которой главный орган кровеносной системы всегда колотится, как ненормальный.

Он догнал меня около самой набережной, почти не запыхавшийся и счастливый, как будто бы достал не Машу, а Золотое копытце из старого советского мультика. Того и гляди, сейчас заставит золото копытом выбивать.

— Ну вот, я догнал тебя! Простила, Бурундук? — он остановился в паре шагов от меня.

— Какой Бурундук? Я же сто раз просила меня так не называть! — взвыла я, готовая опять рассердиться, но тут заприметила краем глаза латок, в котором продавали мороженое с различными наполнителями и, решив, что искупить вину им — замечательное решение, попросила партнера строгим учительским тоном купит мне лакомства.

— Без проблем, — ответил он мне тут же, и через пару минут я стала счастливой обладательницей мороженого.

— А теперь, Чип, нам нужно идти на мост, — потащил меня за руку Дэн. — Скоро придут крошка Ольга и твой Клара, и нам нужно быть на мосту раньше их. Ты ведь помнишь, что наши помощники пойдут следом за ними?

— Да. Глупый план. Слушай, а где ты с ними вообще познакомился? У тебя наклонности? — я прыснула.

Дэн сжал мою ладонь в знак протеста против моих слов и отозвался с чувством собственного достоинства:

— Саша — мой сосед. А Элис — она звезда одного тематического кабаре. Для лиц не той ориентации.

— По-моему, ты ей нравишься, — тут же заметила я.

— Не напоминай мне об этом! Элис — хороший человек, и, может быть, хороший парень, но мне с трудом удается сдерживать себя, когда она... он ко мне пристает. Я терпел ради дела, — с мукой в голосе произнес молодой человек. — Нет, серьезно, Чип, просто она сегодня мне очень нужна. А ты чуть не обидела его...ее. Черт, все время путаюсь.

— Вот как, — протянула я. А зачем ты меня за руку держишь?

— Чтобы ты опять не убежала. Ты не понимаешь серьезности нашей Миссии.

— А если нас кто-нибудь увидит? — резонно заметила я.

— Не увидят, — отозвался Дэн, но на всякий случай осмотрелся по сторонам. — Я же говорил, что мне всегда везет.

— Судя по пятничным событиям... я не могу в это поверить, — отозвалась я, довольно улыбаясь. Мы идем за ручку по Мосту Влюбленных Дураков, едим одинаковое мороженое, разговариваем — чем вам не влюбленная парочка? Вокруг таких много.

— Не напоминай об этом, Бурундук, — отозвался парень.

— А ты не напоминай, что я — Бурундук. Серьезно, твой лоб когда-нибудь пострадает от моих рук.

Мы ненадолго замолчали, занятые поглощением мороженого. И хорошая же сегодня погода — так и чувствуется, что лето хочет прийти в город на месяц раньше положенного!

Вот бы еще сегодня получилось "смутить" Князеву информацией о том, что Ник — не совсем тот, за кого себя выдает — в ее понимании, естественно. Не думаю, что он интересуется мальчиками. Да, что не сделал Ильич, навечно оставшийся в моем сердце, сделает Элис и ее капризный гнусавый голос.

— Не бомжи, так геи, — высказалась я, наконец, поедая мороженое. Второе мороженое, которое купил мне Смерч. Единственный неоспоримый его плюс — это его щедрость! Наверное, его будущей женушке повезет — будет распоряжаться всеми деньгами.

— М? — про себя Денис тоже не забыл, и теперь задумчиво вкушал белоснежное сливочное лакомство, глядя на небо.

— Да нет, ничего, это я мыслю так вслух. Тебе столько... ммм... интересных людей помогает, — я постаралась, чтобы он не заметил моей ироничности.

— Не парься, это хорошие ребята! Они все сделают, как надо, — убежденно произнес Денис. — Кстати, я все хотел спросить — тебе нравятся "чмоки-чмоки", — голос парня стал не то, чтобы ехидным, но несколько преувеличенно сочувствующим.

Я, уже и забывшая про Федькины подставы, мгновенно покраснела.

— Это нечаянно вышло!

— У тебя руки живут отдельной жизнью, Чип? — блеснул Дэн глазами.

— Я тебе сейчас руки оторву, и вот они точно будут у тебя отдельной жизнью жить, — мрачно ответила я, сама себе обещая дома сделать братику что-нибудь не менее приятное. Ляпну его невесте, что он, мол, по садо-мазо тащится, и адрес ей дам с нужным магазином, намекнув, что на свадьбу ему от будущей жены подарка лучше нет.

Мы довольно быстро дошли до середины длинного моста и остановились около перил — так, кстати, делали и многие другие парочки или просто гуляющие особы, поэтому мы не выделялись среди прочих. Я облокотилась на них спиной и уставилась вправо, на дорогу, а Дэн, недолго думая, уселся

— Эй! Не свалишься?

— Не-а, у меня хорошая координация, — беспечного отвечал он.

— Смотри. А то не выплывешь, — я обернулась назад, глядя на воду и щурясь от солнечных бликов.

— Я хорошо плаваю.

— А есть то, что ты делаешь плохо?

— Иногда я плохо думаю, — сознался он.

— О ком?

— Не о ком, а о чем. Иногда не вижу того, что находится у меня перед носом, — он зевнул. — Странно, правда, когда перед тобой дорога, но нет машин?

— Что тут странного? Мост-то пешеходный, — я пожала плечами.

Пока мы ждали, когда начнется развязка сегодняшнего плана нашего местного гения Денисочки, успели, по ходу, понервничать.

— Они так медленно идут, и время так медленно тянется, — проговорил задумчиво Дэн, глядя вперед. — Скучно.

— А я думала, ты волнуешься, — лично я с нетерпением ждала, когда начнется самое интересное.

— Все сработает как надо, — уверенно заявил он, отвечая на взгляды проходящих мимо девушек — одной из них он даже подмигнул.

— И зачем ты это делаешь? Ты ведь любишь Князиху, а флиртуешь со всеми подряд, — высказала я свое мнение, видя, как девушка вдруг улыбнулась Смерчу.

— Я просто повысил настроение этой девушки, — заспорил парень. — Она шла такая грустная, вот я и решил приободрить ее, партнер.

— Лучше бы ты меня приободрил.

— Или ты меня. Давай представим, что мы просто гуляем, а никого не выслеживаем, так время быстро пролетит. Расскажи мне что-нибудь, Чип? — заманчивым тоном предложил Сморчок, предано-преданно глядя на меня своими синими глазками, и я согласилась, подумав, что терять нечего. И, вспомнив про "мужланов", решила развлечь и себя и его: рассказывать забавные истории мне нравилось — окружающие говорили, это у меня хорошо получается.

После фразы Маринки о том, что в трактирах пахнет мужланами, чтобы удовлетворить нехилое любопытство, прямо на лекции с моей прямой подачи ехидная Лида пустила по рядам опрос с целью выяснить, как все-таки пахнут вышеупомянутые особы. Все было бы хорошо, да только листик с опросом, в котором приняло участие большое количество скучающих сокурсников, совершенно случайно попал к вреднючему профессору, читающему лекцию о мировой художественной культуре. К своему предмету он относился крайне ревностно, посторонних занятий крайней не ободрял и частенько разорялся, видя, что его лекциями пренебрегают. Ответы на Лидкин вопрос его, по-моему, слегка шокировали. Минут пять преподаватель вчитывался в корявые строчки, написанные ребятами, а потом начал гневную тираду:

— Вот это да! Вот это падение нравов! Значит, вместо того, чтобы слушать мою лекцию о достояниях мировой художественной культуры эпохи Возрождения, вы обсуждаете, — лектор сверился с листочком и брезгливо прочел, — вы обсуждаете "как пахнут мужланы в трактире"?

Вместо того, чтобы узнать, что происходит с великой работой великолепного Леонардо да Винчи "Тайная Вечеря", почему она разрушается, и что хотел сказать этим великий мастер, вы пишете тут, — он вновь заглянул в исписанный листик и выразительно прочел, — пишите тут: "среднестатический мужлан должен вонять потом, пивом или элем, а также нестиранными портянками"? Нонсенс! И это Факультет Искусствоведения!

Мы притихли.

— Вместо того, чтобы узнать, что хотел вложить в "Страшный суд" "Сикстинской капеллы" превосходный Микеланджело, вы, пишите, что "каждый мужлан имеет свой определенный специфический запах"! И смеете добавлять, что следует отделять "мужлана, как представителя крестьянской среды, от купцов и аристократических кругов, а также воинов, ибо они все пахнут по-особенному". Вы что, с ума сошли? — в ярости крикнул нам преподаватель, отбросив бумажку. — Вы студенты или детский сад на выезде? Вы бы еще начали цитировать известное детское стихотворение Джани Родари "Чем пахнут ремесла"!

И к нашему огромному удивлению старикан патетически произнес на всю аудиторию, распахнув руки, как крылья — я тогда даже забеспокоилась, а не взлетит ли он к потолку:

— У каждого дела запах особый:

В булочной пахнет тестом и сдобой.

Мимо столярной идёшь мастерской —

Стружкою пахнет и свежей доской.

Пахнет маляр скипидаром и краской.

Пахнет стекольщик оконной замазкой...

— Мы все сначала сидели, открыв рты. Думали — старичок совсем свихнулся, — рассказывала я. — Он ведь уже старенький, не удивлюсь, что они с да Винчи одногодки.

Дэн, глядя на меня, улыбался — и я поймала себя на мысли, что ямочки у него на щеках такие обаятельные! А его черта — смотреть собеседнику прямо в глаза мне нравится — людей с бегающим взглядом не слишком люблю, кажется, что они врут или неискренне ко мне относятся.

— А потом препода, ко всеобщему смеху, перебил Димка, мой одногруппник, и так же патетично процитировал известное перевраное продолжение:

У каждого дела запах особый.

В булочной пахнет сгоревшею сдобой.

Мясом протухшим пахнет мясник.

Газом угарным пахнет печник.

— Но на этом дело не закончилось, потому что девчонка с задних рядов добавила громко и в рифму:

Пахнет гашишем любой наркоман,

Навозом воняет наш пьяный мужлан!

— Мы все ожили, и давай ржать, как лошади, — сказала я, вспоминая всеобщий гогот. — Профессор затопал ногами, покраснел, как пожарная машина и заорал: "прекратите, я кому говорю, прекратите балаган! — мастерски передразнила учителя.

Напарник засмеялся, чуть склонив голову вниз — некоторые длинные пряди упали ему на лицо, и на мгновение мне показалось, что, перекрась парню волосы в светлый цвет и еще отрасти их, то из него получится самый замечательный эльф на свете. Ах да, ему еще бы и характер при этом поменять полностью. А так он демон, да, или все-таки вампир? Нет, определенно, я завязываю с фэнтези.

— После этого, в конец обозленный, старичок-профессор психанул и пошел жаловаться декану. Жаловался долго, со вкусом, — закруглилась, наконец, я со своей историей. — Тот рассердился и заставил в наказание все три группы, которые были на лекции, прийти на субботник.

— А мне всегда казалось, что искусствоведы деликатные и спокойные, — покачал головой Дэн, которому история все-таки понравилась. — А вы доводите преподавателей до белого каления.

— Это не мы такие, это жизнь такая, — философски отозвалась я. — Слушай, что-то никого долго нет. Ты уверен, что они сюда пойдут на свидание?

— Да. Я же читаю смс-сообщения Ольги.

— А я хочу читать сообщения Никиты, — тут же заныла я. — Организуй, а?

— Хорошо, вечером по этому поводу поговорим, — кивнул мне всматривающийся вперед парень.

— Смотри, ты пообещал, — осталась довольна я. — А они не решат пойти куда-нибудь в другое место? Вдруг они куда-нибудь свернут?

— Не бойся, с моста они никуда не свернут. Если только Клара не решит искупаться, — хмыкнул обычно добродушный Смерч, в голосе котрого появилось большое пренебрежение.

— Или Князева. Нырнет к своим родственникам, живущим под мостом. К троллям.

— Девочка, ты совсем девочка. Я это тебе говорил? — как всегда, Смерч потрепал меня по волосам и умудрился убрать руку прежде, чем я успела его по ней со всей силы треснуть.

— А как ты думаешь, у них отношения — они же только на начальной стадии? — поинтересовалась я.

— Думаю, да, — спокойно подтвердил Смерчинский. — Я же рассказывал тебе о характере твоего любезного и крайней консервативного Ника. — Ему нужно долго раскачиваться, прежде чем хотя бы поцеловать девушку.

— А тебе не нужно? — решила подразнить я парня.

— А тебе? — вопросом на вопрос отвечал Дэн.

— Ну, ты и повторюша.

— Мой ребеночек, — пощекотал меня под подбородком Дэн.

— Грабли убери, — обиделась я.

— Гляди, — вдруг резко посерьезнел напарник, повернувшись вправо. — Сейчас будет самое интересное. Крошка Ольга и твой Никита.

— Почему ты называешь ее крошкой? — я повернулась в ту же сторону.

— Потому что мне нравится.

— Хороший ответ. А они нас не увидят? Я все-таки с Никитой знакома. Мало ли что он подумает, — забеспокоилась я.

— Думаю, нет, они смотрят только друг на друга, к тому же прежде, чем они дойдут до нас, их нагонят Саша и Элис.

Действительно, знакомая мне парочка не торопясь, шла за медленно плетущимися и разговаривающими на ходу Князевой и Кларским.

Наши объекты, осторожно шагая рядом друг с другом, и явно не решаясь взяться за руки (я заметила, что на первых свиданиях это едва ли не повальная проблема, особенно если ребята скромные), направлялись к нам, то есть к самой середине моста.

И сегодня Князева удивила меня своей одеждой. На ней было короткое нежно-сиреневое платье с белоснежной вышивкой по краю, подходящее больше для лета, а не для весны. Хотя, если подумать, в этот день было достаточно жарко, как будто бы на дворе и впрямь была середина июня. С пятницы температура все повышалась и повышалась, явно позабыв, что сейчас всего лишь середина мая. Милое платье девушки, распущенные длинные волосы, легкие светлые туфельки — все это помогало создать ей вокруг себя ореол воздушной легкости. Я не видела ее лица, но была уверена, что и макияж у нее подходящей такому имиджу "воздушной феи".

Умеют же гоблины прикидываться эльфами, вы только посмотрите!

— Красивая, — зачарованно глядел на нее Смерчинский. Я только лишь фыркнула. Даже рыжая куряга мадам Элис Мими лучше моей одногруппницы. Интересно, каким злобным взглядом я одарю ее завтра на парах? И вообще, как мне теперь с ней общаться ровно?

Вот уж не думал орел, не гадал, что возненавидит ласточку, летающую на другом краю неба.

— Не знаю, не знаю. Кто классно выглядит — это Ник, — я в свою очередь залюбовалась фигурой Никиты. Изумрудная майка с короткими рукавами и треугольным вырезом, простые черные джинсы, такого же цвета кроссовки — и он выглядит неотразимым, честное слово! Хотя, для меня он в любой одежде мил.

— Партнер, ты меня пугаешь!

— Чем же?

— У меня такое чувство, что ты готова Кларе поклоняться.

— А у меня — что ты Гоблину, — не осталась в долгу я, продолжая наблюдать за сладкой парочкой. Оля и Никита о чем-то разговаривали. У нее в руках вновь блестела на солнце яркая обертка букета.

— Кому-кому? — не понял Дэн, тоже изучая этих двоих.

— Троллю. — Довольным голосом произнесла я.

— Это кто?

— Князева, кто еще. У, опять у нее цветы. И куда ей столько? Питается она ими, что ли? — я раздосадовано поморщилась.

— Ольга любит цветы, — сказал Денис. — Милые девушки всегда любят цветы...

— А они ее — нет, — отрезала я, всем своим видом показывая, что и я вообще-то люблю цветочки. — Слушай, когда уже начнется шоу?

— Вероятно сейчас, — отозвался он. — Видишь, Элис машет?

Я кивнула — рыжее недоразумение усилено замахало нам и даже послало Смерчу воздушный поцелуй. Тот, не долго думая, написал ему, недоразумению, смс.

— Сейчас свершится... — задумчиво произнес Смерч, получив моментальный ответ.

— ...чудо. Наша подруга обретет новых родственников, зеленых и милых, — вставила я, захихикав весьма подленько, но Денис, не слушая моих слов, проговорил дальше:

— Душераздирающий акт. Перед напором этих двоих ребят никто не выстоит, мой друг-Бурундук.

— Как-как ты меня назвал? Шоу кончится, и я убью тебя, Смерчинсий. Убью. Сколько можно?

Но я перестала возникать, глядя, как Элис, громко цокая каблуками, и Саша, выразительно глядя на Никиту, не замечавшего ничего другого, кроме Ольги, приблизились к сладкой парочке.

— Ой, привет, — тут же, не мешкая, вступил в игру обладатель баса и розовой рубашки. — Привет, милый.

— Вы это мне? — удивился Ник, оторвавшись от безумно интересной беседы с Ольгой. От его голоса я принялась таять.

— Тебе, конечно, — произнес Саша и совсем по-женски повел плечом. — Я так скучааал.

Мы со Смерчинским, слышавшие этот разговор, одновременно заулыбались, прикрыв рты ладонями — столько придыхания было в голосе Александра.

— Вы кто? — растерялся мой любимый.

— Ты меня не помнишь? — задрожали губы у Саши. — Ты... Ты просто играл со мной!

— Я не могу вас помнить. Я вас не знаю, — устало отозвался Никита. — Оля, пошли, — повернулся он в сторону изумленной до глубины души Князевой, и взял ее за руку. И они действительно развернулись в обратную сторону с намерением уйти!

Но Мими не дала им этого сделать. Она истошно и гнусаво заверещала:

— Стоять! Куда?

А потом, пока наша парочка не видела, показала Дэну большой палец, поднятый вверх. Мол, все окей, не беспокойся! Сейчас мы устроим фееричное шоу!

— Любимый! — не отставал и Саша. — За что ты оставил меня? Зачем предал наши чувства?

— А в нем пропадает хороший актер, — прошептала я едва слышно. Денис расслышал и согласно кивнул. Его, как и меня, весьма привлекала сцена на середине моста.

— Да кто вы, черт возьми? — начал злиться Ник, резко остановившись. К сожалению, я не видела теперь выражением его лица, но, думаю, оно было не самым добрым. У Никиты взгляд всегда спокойный и мне он кажется теплым, ни всего лишь однажды я видела Ника в бешенстве — тогда, когда он поссорился со своим однокурсником — тогда глаза Кларского были гневными до безумия

— Я — Элис, мой распутный милашка. А он — твоя судьба, твой любимый и обожаемый, но тобою коварно брошенный! — возопила тут же Мими и гневно, как будто бы бедняга Кларский действительно посмел когда-то бросить Сашу, обратилась к потерявшей дар речи Ольге. — А ты что так смотришь, дорогуша? Отбила парня, и радуешься?

— Что вы несете? — дошло до Ника, за кого его приняли двое странных незнакомцев. И это открытие его не растрогало и не обрадовало Скорее, разозлило — я поняла это по его голосу. Все-таки я хорошо знаю его привычки и проявления эмоций!

— Я вас вообще не знаю! — отчетливо донесся до меня твердый голос Никиты.

— Мы в одном клубе тусовались, что ты говоришь! — прогнусавила на весь мост Мими. — Ты всегда отлично танцевал в нашем "Удовольствии цвета неба!"

— Ты разбил мне сердце! Как же ты мог? Разбил, разбил, оставил... Забрал все и ничего не дал взамен! — все-таки, у Саши оказался хороший драматический талант. Проходящие мимо девчонки в неформальной одежде, укоризненно посмотрели на Никиту. Им явно было жаль Сашу. А две прогуливающиеся старушки даже остановились неподалеку, решив, что им предстоит увидеть интересное зрелище.

— Я? — несказанно удивился Кларский — эх, я так бы и смотрела на него, такого замечательного... и плевать, что он ко мне спиной стоит — все равно приятно!

— Ты оставил меня одного после нашей последней райской встречи и скрылся, — очень капризно и громко проговорил Саша.

Вновь проходящие мимо них люди, кто с удивлением, кто с улыбками, а кто и с недовольством, оглядывались на ребят.

— Не переживай, моя бедняжка! — прижала друга на пару секунд к шикарной ненастоящей груди Элис. — Бог накажет этого злодея! Как ты мог поступить так с нашим Сашечкой, Никки?

— Никки? — по-моему, в голосе парня теперь смешались не только раздражение и удивление, но еще и страх. С чего бы это?

— Никки, — тут же подтвердила рыжая.

— Никитушка, — взвыл раненым бегемотом Саша. — Никуся!

— Ника! — нашла еще один дебильный вариант склонения чужого имени Мими. — Так тебя звали в нашем травести-шоу!

Со стороны, едущих по мосту парней-велосипедистов, раздался оглушающий смех — ребят ситуация очень позабавила. Да и мне было смешно

— Финиш, — хмыкнул и Дэн.

— Я не знаю вас. Уходите, — злым голосом, совсем не похожим на свой собственный, произнес Никита. Ладонь правой руки непроизвольно сжалась в кулак. — Про... уходите. — Такому командному тону грех было не подчиниться. Но не зря таких личностей, как Эллис и Саша называли "детьми порока". Плевать они хотели на какой-то там грех!

— Никит, — проговорила Ольга, коснувшись его предплечья и глядя в его глаза. — Никит, не злись, хорошо?

Уж не знаю, какое там было выражение на лице у парня, но Элис слегка попятилась, а вновь запричитавший Саша, едва уже не рвавший на своей тщедушной груди розовую рубашку от горя, замолчал. Зато оживилась Троллиха.

— Вы обознались, — вдруг мягко, но твердо произнесла Ольга. — Этот молодой человек — мой парень, и не как не мог с вами встречаться.

— Это еще почему? — всплеснула руками рыжеволосая.

— Потому что, — отозвалась Князева. — И он интересуется только девушками.

Она обеспокоено взглянула на Ника.

— Ну конечно! — фыркнула Мими. — Знаю я... кем он интересуется.

— Я докажу вам, — спокойно произнесла девушка-тролль — Ольга, то есть.

Я не знаю, что заготовили Элис и Саша, чтобы, как следует, опозорить Кларского по "заказу" Смерча, какими аргументами и словами хотели воспользоваться, чтобы убедить Ольгу в том, что Нику девушки совсем не нравятся, и как конкретно бы они пытались пофлиртовать с ним, но эти двое ничего не успели сделать.

Послушав их пламенные речи с полминуты, девушка вдруг звонко им что-то сказала (я проворонила фразу), а затем сделал то, что никто от нее не ожидал — она решила доказать пристающим к ним Александру и Элис Мими, что Никита — нормальный парень, которому не чужды близкие отношения с представительницами прекрасного пола. Ольга, улыбнувшись, вдруг шагнула к Нику и поцеловала его, но не так, как это делают в некоторых фильмах — едва касаясь губ губами, а так, что, по-моему, даже наши помощники впечатлились, да и Никита явно не ожидал такого поворота событий. Одногруппница вцепилась в парня моей мечты так крепко, словно была влюблена в него по меньше мере, лет пятьдесят, и только сейчас смогла добраться до его тела. Однако и Кларский быстро пришел в себя — несмело положил руку девушке на талию и притянул к себе. Ему определенно нравились "доказательства" Князевой.

Мой орел в отчаяние захлопал крыльями и в изнеможении опустился на ветку, которая тут же с громким хрустом сломалась, упав на голову Смерчу — в переносном смысле, конечно. Ветка тут же закружилась в мощном оттоке воздуха.

Что за мерзость?!

Почему она на моем месте?

Почему она нравится Никите?

Почему не я, не я, не я?

Черт, что делать? Я не хочу больше смотреть на это, но и отвернуться не в силах.

Я попробовала с силой закусить нижнюю губу, надеясь, что у меня это получится до крови — как у героинь книг или фильмов. Говорят, что боль физическая уменьшает боль душевную, но, увы, до крови себя я укусить не смогла — почувствовала легкую боль и тут же нечаянно себя пожалела, дернулась, едва заодно не прикусив и язык. Естественно, во всем я, мысленно, обвинила стерву Князеву и Ника, поддавшегося на искушение поцелуя с милашкой троллем.

Нет, ну вы видите, а? И не стыдно им при всех так страстно целоваться? Не стыдно при этом выглядеть так классно? Не стыдно от того, что я ужасно завидую?

Пару мгновений мысли-головастики серого цвета меланхолично махали в моей голове наскоро сделанными самодельными плакатиками: "Они реально влюблены друг в друга!", но я спешно прогнала их.

Я перевела затравленный взгляд с нежно обнимающих друг друга Ольги и Ника на остолбеневших Мими и Сашу, уже осознавших потерю своей позиции, а затем на Смерчинского. Тот стоял вполне спокойно, с таким видом, словно случайно оказался в этом месте, прогуливаясь с очередной подружкой — то есть со мной, и теперь наслаждался красивыми видами широкой реки и молодой зелени на берегах. И только опущенные уголки обычно растянутых в очередной милой улыбочке губ, говорили мне о том, что Дэн недоволен происшедшим. И, может даже, обижен и удивлен. А еще его синие глаза метали молнии, как будто бы в них засел спустившийся в неба Зевс-громовержец.

— Денис, чего делать-то? — наконец, прошептала я в панике. Парочка все еще целовалась — на них оглядывались и обращали внимание все, кто проходил мимо. Одна девушка даже излишне громко сказала подружке: "Какая пара красивая! Жених и невеста!". Меня от этих слов перекосило.

Наши знакомые геи, прекратив всяческие попытки качать свои права, под осторожный кивок Дэна, удалились в ту же сторону, откуда и пришли. Мими растеряно пожимала плечами, а Саша что-то спешно ей втирал, разводя руками.

Мой партнер, прекратив сжимать холодные чугунные перила, отпустил руку, коснулся моего запястья и, запоздало ответив, произнес только одно слово:

— Уходить.

И мы ушли. Все по тому же Мосту Влюбленных Дураков, на другой берег, чтобы не проходить мимо счастливых Ника и Ольги лишний раз — особенно сильно этого не хотел Дэн, да и я прекрасно понимала его.

Смерчинский шагал быстро. Я за ним волочилась. Наше настроение бодро падало, соревнуясь друг с другом: какое из них быстрее доползет до отметки "ниже нуля" и вторгнется во владения величественной госпожи Депрессии.

Да, сначала мы шли очень быстро, молча, хмуро, изредка оглядываясь назад. Потом Мими написала Дэну сообщение: "Эти противные до сих пор торчат на мосту." Он молча показал мне текст сообщения, я кивнула и даже не улыбнулась, увидев слова Элис о том, что она ничем не смогла помочь: "...милый мой, ты прости меня, но это было внезапно:( Мы растерялись...".

Только когда мы начали подходить к набережной, и здесь выложенной из синего камня, я начала внутренне успокаиваться и, как следствие, стала бухтеть. Ворчание — одна из черт моего характера, которая порой раздражает даже меня саму.

— Что это было? Как она посмела его поцеловать, эта клуша? Нет, ну вообще... Как так? Мы ведь все с тобой рассчитали! Все должно было быть по плану. Ник должен был быть опозорен в ее глазах. Князева перестала бы воспринимать его как парня. Но нет же... Ты даже собой жертвовал, общаясь с этими Сашей и рыжей истеричкой. Терпел ее приставания... А я ее курево проклятое. А Никита — вот все-таки придурок... Тут к нему честные геи пристают, а он... а она... — я захлебнулась в своих собственных эмоциях. — Решила им доказать. Полезла к нему целоватся! Засосала, как... как насос! Как шланг! Своим противным хоботом. У Князевой кроме троллей в родне еще и слоны ходят. Или муравьеды. Черт! Черт!

— Тише, Чип, — попросил меня Дэн, — на нас люди смотрят.

— По фигу на людей! Пусть смотрят. Как я могу тише? — возопила я и со всей силы пнула камешек, который тут же ударился с веселым стуком о перила, только чудом не попав в ногу важного седовласого дедка в костюме, прогуливающегося с шумными внуками по мосту.

— Осторожней, девушка, — тут же сделал мне он замечание.

— Извините, — отозвалась я тут же. — Случайно.

— Учитесь культуре поведения, дорогая моя, — важно и с чувством собственного отвечал пожилой мужчина. — Россия в ее нынешнем положении требует образованных и культурных своих детей. Вежливость — признак....

Признак чего, я так и не узнала, потому что он не договорил.

Его внучки, насмотревшись на меня, тут же принялись пинать камешки во все стороны. Один из них со всей дури ударил ногой по булыжнику и заорал, вцепившись в ступню обоими руками. Его брат попал камнем в сестричку, самую маленькую из них, и девочка тут же заревела, зачем-то предварительно плюнув в обидчика. Дедушка, причитая, что больше никогда не поведет этих "чертят" на прогулку, тут же кинулся всех успокаивать.

Я, глядя на эту картину, нечаянно издала нервный смешок, кажется, даже слегка злорадный.

— Разрушительница, — покачал головой Дэн, замедляя шаг. Вроде бы, он понемногу успокаивался. Я, наконец, дождалась того радостно момента, когда он открыл рот и заговорил. — Ты сеешь хаос и разруху.

— А все ты виноват, — тут же перевела я стрелки на задумчиво разглядывающего окрестности Дениса, — придумал, блин, еще один гениальный план! Идиотизм какой-то! И зачем я вообще с тобой связалась? Что за глупые планы ты придумываешь? Неееет, они не глупые, они ненормальные! Бичи, бурундуки, контракты, дебильные друзья с дебильными кличками, трансвеститы. Идиотизм! Да эти двое только еще ближе стали. Как бы они там, — я оглянулась на всякий случай — вдруг эти двое все же за нами пошли? — прямо на мосту не легли... ну, ты понимаешь.

— Легли? — с интересом спросил мой спутник.

— Ага. Не маленький, понимаешь. А ведь все из-за твоих планов, дорогой мой, — я вновь кинула на парня красноречивый взгляд. — Это же надо было мне свой последний разум посеять где-то, чтобы связаться с таким болтуном, как ты. Миссия номер один, миссия номер два... мы их разлучим... нам нельзя сдаваться... И что? Бодяга какая-то в результате вышла.

— Мария, пожалуйста, давай, закроем эту тему? — попросил меня, наконец, Смерч, устав, видимо, от моей болтовни. Он замолчал на мгновение, а потом произнес задумчиво, как подвыпивший философ. — А если тебе вдруг захочется полежать так же... я с радостью предоставлю тебе свои услуги. Мы же партнеры. Да? — около уголков его глаз появились стрелки — он сдерживал улыбку.

Началось в колхозе утро — вот и первые дебильные шуточки с подтекстом! В себя наш мальчик приходит?

— Спасибо, вынуждена отказаться, — важно отвечала я.

— Если тебя не устраиваю я, то могу познакомить тебя с кем-нибудь, кто устроит, — очень скромно отвечал Дэн, глядя на меня невинными глазами мальчика-колокольчика. — Ты только скажи, какие у тебя требования к кандидатам "на лежанку". Мы партнеры, во всем будем помогать друг другу.

Будь я сильнее, за такую помощь точно бы ему морду набила. Как мой братишка. Тот все свое детство, юность и отрочество проблемы решал кулаками.

— Сволочь ты все-таки, Смерчинский. А требования... Они должны быть непохожими на тебя, — заявила я. Мы вновь оказались на набережной, на этом берегу уставленной небольшими уютными уличными кафешками, магазинчиками и передвижными лотками со всякой всячиной. Где-то здесь, по словам Лиды, сидела иногда гадалка, которая однажды раскладывала карты ее подружке и безбожно ее надурила — бедняжка до сих пор ждет, как дурочка Ассоль, свои Алые Паруса, разве что к морю каждый день не шастает. Лида часто подкалывает глупышку, а сама ни в какие предсказания не верит.

— Они? — деланно удивился парень. — Тебе сразу несколько надо?

— Иди на фиг, — добродушно сказала я ему.

— Иногда я думаю, — отозвался вдруг Дэн, — поместятся ли все посланные в тех местах, куда их посылают?

— Поставь вопрос по-другому. Смогут ли они достаточно растянуть эти самые места посыла?

Да, это было совершенно не смешно, но мы дружно расхохотались.

Мы оба только что — не побоюсь этого слова — пережили моральное потрясение, хотя готовились к маленькому триумфу. Да кто угодно на нашем месте пережил бы настоящее любовное землетрясение!

Но оба мы, как оказалось, сходились в отношении к неприятностям. И я, и он были оптимистами — к тому радостному моменту, когда мы сошли на берег, мы перестали сильно печалиться и кручинится, хотя в наших душах (если Смерчинский, конечно, свою не обменял у сил зла на свое же нереальное обаяние) остался неприятный осадок. Опять ничего не получилось. Опять мы сами себя обманули. Опять мы остались в пролете, а эти двое опять хорошо провели время, не понимая, как сильно они нас дразнят и раздражают одновременно.

— Знаешь, Бурундук, мне всегда везет, — вдруг своим обычным, слегка задорным, бодрым, вкрадчивым и донельзя приятным голосом произнес Смерч. — Всегда.

— Да? — со скепсисом в голосе спросила я. — Конечно, мы мало знакомы, чтобы я делала какие-то выводы, но... судя по всему, ты неудачник.

— Неудачник — это не про меня, — явно был он не согласен с моими словами. — Всегда везет! Почти, — поправился он. — Но в любви... кажется, в ней удача от меня отвернулась. Только тогда, когда я пытаюсь завоевать эту девушку, везенье убегает от меня, — мои уши уловили грусть в его голосе, и мне неожиданно захотелось пожалеть его, и, даже, может быть, обнять. Естественно, я не кинулась на Дэна с радостными криками, чтобы заключить в объятия.

— Значит, себя ты считаешь счастливчиком? — переспросила я.

— Ага. Вселенная благосклонна ко мне.

— Что, веришь в силу мысли? — прищурилась я, вспомнив известный документальный фильм, посвященный этой проблематике.

— Конечно, — отозвался парень самым разгильдяйским тоном, и я не поняла, шутит ли он, или это правда?

— Серьезно?

— Серьезно, — разгильдяйства в этом милом глоссе стало еще больше. — Как ты думаешь, почему некоторые называют меня Счастливчиком?

— И Лаки Боем, как собачку, — вспомнилось мне. — Ну не знаю. Насчет твоей удачливости... Доказать можешь? — есть во мне тяга к азарту. В детстве меня все постоянно брали "на слабо".

— Могу. А надо? — пожал плечами Дэн. Его, наверное, "на слабо" не возьмешь. Эх, не то, что мой братишка, или Димка-дурак из группы, с которым мы постоянно друг над другом подтруниваем еще с первого курса.

— Надо.

— Точно?

— Да! — я заупрямилась.

— Видишь автомат? Пошли, докажу, — и он с безразличным видом потащил меня к автомату с игрушками, в котором за весьма умеренную плату можно было вытащить себе приз с помощью управлением крана.

— Да это лохотрон, — у меня лично никогда не получалось вытянуть игрушку, сколько бы я не старалась — а уж в детстве, поверьте, я просто болела этой фигней, сжирающей кровные денежки. — Дэн, не трать на это свои деньги, все равно ничего не вытащишь.

Он, само собой, меня не послушал. Сначала постоял, посмотрел на играющих, которых было в этот воскресный вечер просто завались — девать людям деньги некуда! — потом, минут через пятнадцать, когда мне стало уже совсем скучно, произнес загадочное: "шесть" и подошел к автомату с игрушками.

Через две минуты он с умным видом протянул мне игрушечного музыкального тигренка, держащего в руках большое почему-то зеленое сердце с надписью: "Полюблю всем сердцем" и когда я ошарашено взяла мягкую игрушку, сказал самодовольно:

— Вот, Бурундук, прими подарок и успокойся.

— Спасибо, а тебе он точно не нужен? — тигр мне понравился.

— Если был бы нужен, я бы тебе его не отдал.

— Ну, спасибо, партнер. Тебе говорили, что ты невероятно щедр?

— Да. Но, знаешь, это был плохой пример моей феноменальной удачливости, — сказал он. — Здесь удачу можно рассчитать. Да и сжатие крюка здесь неразболтанное — поэтому и вытащил.

— Но все равно круто! — я оставалась под впечатлением — даже и не думала, что такую большую игрушку можно вытащить из какого-то там автомата. — Я назову тигра в честь тебя и посажу на тумбочку. У него тоже глаза синие.

Он хмыкнул.

— Иногда я буду вселяться в него, и тогда у меня будет возможность подглядывать за тем, как ты переодеваешься в комнате.

— Ты везунчик, может быть, но все равно остаешься не самым адекватным, — рассердилась я, с трудом запихивая большого тигра в рюкзак, который тут же увеличился втрое, и его стало неудобно тащить. Смерч, молча, взял у меня рюкзак, а я опять отобрала его, не дав парню его понести.

— Брось везунчика в воду, и он выплывет с рыбой в зубах, — задумчиво отозвался Денис, явно кого-то цитируя.

— Бросить? Река-то рядом, — тут же обрадовалась я и в шутку толкнула Смерча. Кажется, дурачась, мы забывали о своем сегодняшнем провале. По крайне мере, сейчас точно не помнили о нем — я слишком сильно толкнула Дэна, а он зазевался, споткнулся и чуть не врезался в невысокую костлявую женщину в шикарном платке с хохломской росписью, накинутом на острые плечи, упав на одно колено перед ней, внимательно глядящей на нас своими черничными глазами-буравчиками. В руках женщины был небольшой мешочек из пурпурного бархата, перетянутый золотой лентой.

— Давно передо мной юноши на коленях не стояли, — хмыкнула она. Дэн мгновенно оказался на ногах и галантно извинился — в своих лучших традициях, явно расположив тетку к своей персоне.

— Вежливый, — внимательно вгляделась в него женщина. — Красивый, умный, дерзкий, ответственный. Ветреный только.

— Его все Смерчем кличут, — тут же сказала я, оказавшись рядом с ними, и даже помогла Денису отряхнуть колено от пыли, почувствовав вину — не надо было его толкать. Вдруг бы он на эту тетку завалился бы, сломал бы ей чего? Ну, сомневаюсь, что сломал бы — Дениска наш вроде на кабана не похож, на оленя скорее, но черноволосая тетка с платком явно начала бы качать права.

— Ну и хорошо, — сказала зачем-то женщина. — Смерч так Смерч.

— Наше университетское ветрило, — потрепала я парня по маковке, встав на носочки.

— Чип, перестань, — строго взглянул на меня парень. — Извините еще раз, я случайно.

— Видела я твое "случайно", — кивнула на меня насмешливый взгляд тетка. — Шумная у тебя девочка.

— Буйная, — улыбнулся ей дружелюбно Дэн.

— Нормальная я, — потянула я его в сторону. Справедливо? Ему, как всегда, комплементы, а мне только одно определение: "шумная"?

— Лучше такая, чем та, что сидит давно в твоем сердце, — произнесла женщина туманную фразу, поглаживая красный мешочек чересчур тонкими пальцами, на каждом из которых сверкало под лучами солнца, разноцветные кольца.

— Вы о чем? — спросил Денис удивленно. Я тоже заинтересовалась.

— Лазурная, — односложно ответила тетка. Глаза-буравчики прищурились.

— М? — в недоумении уставился на нее молодой человек.

— Это она про что? — подергала я парня за рукав. — Вы о чем?

— Думаю, он знает, — растянулись губы незнакомки в улыбочке. — Но цвет этот вижу яснее ясного над твоей головой. Лазурное и черное, смешанное.

— Она о чем? — громким шепотом спросила я у Смерча.

— Не знаю, — отвечал он мне, и глаза у него были удивленными-удивленными.

— Может, она на твоих Мими и Сашу намекает? Типа, они... лазурные,— спросила я и, не удержавшись, заржала, но под острым взглядом тетки затихла, чуть не подавившись смехом.

— Пошли, она мне не нравится. Нам пора! До свидания! — очень громко крикнула я черноволосой женщине, чтоб она, наконец, отстала от нас.

— А удачи у тебя не будет, красивый мой ветерок, потому как не туда ты свою энергию правишь, — с улыбкой на тонких губах, сияющих темно-карминовой помадой, произнесла уже нам в спину женщина.

— В смысле? — резко остановился парень.

— В прямом, — женщина пожала плечами, привалившись спиной к столбу декоративного фонаря. — Раз фортуна машет тебе задницей в каком-то деле, лучше не берись за него вовсе. Оно не твое, утешься чем-нибудь другим. Ею утешься, — кивнула она на меня.

— Вы чего? — возмутилась я. — Я ему не палочка-выручалочка, и не жилетка даже.

— С ней будет весело. Огню с воздухом весело. Оба активны. Подпитываете друг друга, — она зевнула.

— Как вы странно говорите, — Дэн поправил растрепанные волосы и с интересом посмотрел на женщину с явным прогрессирующим приветом.

— Мне нет дела до твоей реакции, ветреный мой, — внезапно улыбнулась ему женщина, показав на удивление белые зубы. — Ты мне понравился искренней вежливостью, да и красив ты, красив, хотя мужчине и не положено быть краше черта, — она мелко захихикала, — поэтому и решила тебе немного помочь. В себе разобраться.

— А, вот как? Спасибо, — кивком поблагодарил ее парень.

— И еще кое-что... Не старайся ты так, она все равно знает, что ты лучший, и любит тебя, — вдруг тихим, и каким-то добрым голосом произнесла женщина. Дэн только улыбнулся, но перед этим мой острый взор успел заметить, как его словно окаменевшие плечи едва заметно вздрогнули. Да и улыбка держалась недолго.

— Будь самим собой, парень, — продолжала она. — Чего ты живешь, как будто по чужим правилам?

— А можно поподробнее? — поинтересовалась я. Это по чьим он там правилам живет? И кого любит? Это она про Князеву что ли? Точно, он все для нее делает, чтобы быть с ней! Ух ты, крутая тетка, нас насквозь, по ходу, видит! Только... судя по ее словам, гоблин наш Дэна любит что ли? Опа, это правда, или тетка нагло врет? А если Князева любит Дэна, то зачем ей мой Никита?

Нет, нельзя же верить всем словам гадалки.

— Поподробнее могу посмотреть на Таро, — отозвалась женщина и указала свободной рукой на свой красный мешочек, в котором, по всей видимости, и лежали известные по всему миру карты.

— Так вы гадалка? — уставилась я на нее с восторгом. Наверняка та самая, что Лидкиной подружке гадала. Не может же в одном месте быть сто пятьдесят экстрасенсов? — Круто! Слушайте, а...

— Спасибо за советы, но нам пора, — теперь уже Дэн потащил меня за собой прочь от этой тетки. — Чип, за мной.

— Пора, так пора, — не стала задерживать нас женщина с черничными глазами.

Мы поспешили вперед, и он остановился только через метров сто.

— О чем она говорила? — спросила я как можно более легкомысленным тоном.

— Не знаю, — было мне ответом. — Ты что, веришь гадалкам, Бурундук?

— Во-первых, не Бурундук, а, во-вторых, верю, — ответила я. — Моей маме меня, то есть рождение мое, между прочим, нагадала соседка, а она у нас на картах Таро гадает. За целый год предсказала.

— Она просто-напросто вложила в твою маму программу, по которой ее подсознание стало действовать, — не впечатлился темноволосый парень.

— А эта тетка? Она же тебе про удачу сказала!

— И что? Услышала, как мы обсуждали эту тему, вот и сказала. Ты громко орала на улице, да и я не тихо разговаривал. Чип, ты хоть и выглядишь способной за себя постоять, но иногда бываешь хуже ребенка. Запомни, все эти гадалки — хорошие психологи, не больше. Любую случайно услышанную информацию они могут подать тебе, как угодно, и ты поверишь в их силу. Они хорошие физиогномисты — твой характер они просчитают за пару секунд: по глазам, жестам, походке. Среди них есть те, кто способен ввести тебя в транс — и тогда ты сама отдашь им свои деньги. Это бизнес. С жестокими принципами.

— Но все равно, а вдруг она бы мне чего предсказала, — я слегка обиделась на Дэна за то, что тот уволок меня от этой тетки с глазами-буравчиками.

— Что? — Дэн зачем-то оглянулся назад, словно запоминая это место, а потом вновь повернулся ко мне.

— Что-нибудь хорошее, — закапризничала я. — У меня, знаешь ли, жизнь — не медовый пирог. И даже не ватрушка, посыпанная сахарной пудрой. Она у меня, жесткая как позавчерашняя булка без изюма и джема.

— Глупая ты у меня, глупая-глупая. У тебя обязательно будет что-нибудь хорошее, Маша, — ободряюще произнес парень.

— Н-да? Пока что хорошего не так много. То, что Ник начал встречаться с Гоблином — раздражает. То, что у нас ничего не выходит — раздражает. То, что сегодня воскресенье, а завтра вновь будет понедельник — раздражает. Нет, это вообще убивает! Хотя, — я вдруг улыбнулась, — хоть твои планы идиотские, в них весело участвовать. Это единственный положительный момент. Короче, ты забавный. И смешной.

— Отрадно слышать. Мим Дэнни всегда к вашим услугам, леди Бурундук, — он обогнал меня и, скорчив удивленно-радостную гримасу, элегантно поклонился, опустив руки вниз и почти что коснувшись пальцами земли, а потом принялся играть на невидимой скрипке, приветствуя меня.

— Во дурак, а, — только и сказала я. Снять бы его сейчас на камеру, да выложить на сайте университета, чтобы все потешились новым амплуа Смерчинского.

— Перестань уже, клоун ходячий. Теперь на тебя люди смотрят, — хмуро сказала я Денису. Люди в лице копании девушек лет тридцати с улыбками смотрели на дурачащегося парня. А он, опустив голову, так, что челка закрыла пол-лица, поглядел на меня из-под волос и протянул руку, как будто бы приглашал на танец.

— Чего надо, Сморчок?

— Вашу руку, леди Бурундук.

— Нет уж, без рук. Когда мне в последний раз таким добрым голосом предложили лапу, то Димка Чащин вложил мне в нее искусственного мерзкого таракана с длинными усами, — я содрогнулась, вспомнив резиновое чудовище.

— Интересные у вас отношения с Димкой Чащиным, ты мне столько про него рассказываешь. Нравится тебе? — Смерч выразительно поиграл бровями.

— Нет, естественно, — отмахнулась я. — С ним весело, но он такой придурок порой, страшно аж становится! Такое отчебучить может.

— А вдруг он так с тобой заигрывает? — веселым голосом спросил Дэн.

— Не думаю, Сморчок, — покачала я головой. — У тебя все мысли об одном... Это ты со всеми заигрываешь. Ну что, сваливаем отсюда? — я увидала дорогу.

— Я провожу тебя до остановки. Прости, сегодня я без байка, — ответил парень. — Прогуляемся заодно. Согласна, Чип?

— Давай, Дэйл, — легко согласилась я. Эх, жалко, у меня не было мистического третьего глаза, и я не знала, что нам лучше повернуть обратно.

Мы остановились перед дорогой, по которой, не смотря на воскресный день, в обе стороны мчались чьи-то личные авто всех марок и цветов, в ожидании зеленого цвета. Дэн все-таки взял меня, как маленькую сестричку, за руку и, махая своей рукой (заодно и моей), повел меня по пешеходному переходу вперед, мимо огромного серого здания МВД.

Мы перешли дорогу и оказались на довольно оживленной улочке с расположенными на ней старыми элитными пятиэтажными домами, называемыми в народе "сталинскими домами" или просто "сталинками". Сейчас первые этажи этих массивных зданий с высокими бельэтажами занимали разнообразнейшие магазинчики, кафе и офисы фирм и банков.

— Кстати, — кивнул на одно из зданий, мимо которого мы проходил, Дэн. — Здесь есть игровые автоматы. Хочешь зайти?

— Так они же запрещены, умник, — вспомнила я тут же. — А в прошлое я не попаду, чтобы там поиграть. Или ты не знал?

— В целях защиты прав и законных интересов граждан, общества и государства и противодействия легализации доходов, полученных преступным путем, игорный бизнес, то есть деятельность по организации и проведению азартных игр и пари, в том числе с использованием игровых столов и иного игрового оборудования, а также деятельность по прои... — Вновь решил продемонстрировать мне свою великолепную память Дэн, но я прервала его:

— Эй, хватит мне лечить! Я и без тебя знаю про закон. Так что это за игровые автоматы?

— Это подпольные, — усмехнулся Денис. — Ты же не думаешь, что владельцы таких заведений так просто закроют такой прибыльный бизнес?

— А ты у нас что, убиваешься по автоматам? Игроман? — смерила я его скептическим взглядом.

— Нет, — поморщился партнер. — Просто пришлось побывать здесь однажды с парнями. Раз ты так хотела посмотреть на мою удачливость, можем сходить в это местечко и я тебе докажу.

— Ну, не знаю, — естественно, я захотела. Иногда мое здравомыслие улетало на юг, видимо, на зимовку. То, что мои родители и брат работали в правоохранительных органах, умнее и осторожнее меня не делало.

— Если ты боишься, мы не пойдем, — тут же произнес Денис.

— Не боюсь. Пойдем.

— Точно?

— Точно. А тебя пустят туда?

— Да, меня помнят, — ответил парень.

— А меня? — поинтересовалась я.

— Я за тебя поручусь, — он кивнул мне.

— Что, это местечко содержит твой очередной дружок? — я хитро посмотрела на парня.

— Не-а, знакомая там оператором работает, — легкомысленно отвечал мне мальчик-ветер. — А ты точно туда хочешь?

— Мне интересно, — призналась я. — Да и ты так расхваливал свою везучесть... Хочу проверить, друг мой.

А, может быть, мне просто хотелось еще побыть с ним наедине... Но осознавала ли я тогда это? Думаю, нет.

— Это там, — кивнул Смерч на яркую вывеску "Компьютерный клуб". — Чип, подожди, у меня шнурок развязался.

Мой спутник нагнулся к развязанному шнурку и принялся его завязывать. Потом ему вдруг кто-то позвонил по телефону — оказалось, это была истеричка Элис — я слышала ее противный голос, даже находясь в некотором отдалении от Дэна, разговаривавшего с рыжей довольно вежливо — за "провал" он не рассердился. После, когда мы уже начали подходить к этому злачному местечку, в котором за приличной вывеской, прятались "однорукие бандиты", зазвонил уже мой телефон, и мы вновь остановились — мама интересовалась, когда я буду дома, и успею ли я к ужину? От нее я тоже не могла долго отделаться.

А когда мы все-таки начали подходить к лже-клубу, то были нагло оттеснены от его манящих дверей здоровенными мужиками в масках, черной форме и с автоматами в руках, которые, как очень дисциплинированный горох из банки посыпались из микроавтобуса. Бойцы ОМОНа решили накрыть "точку" именно в тот момент, когда туда захотели пойти я и Смерч! И как же хорошо, что меня не оказалось внутри в момент "штурма".

Пока работали омоновцы и милиционеры и собиралась толпа любопытствующих, к месту происшествия подъехали журналисты сразу из трех местных телеканалов и принялись снимать происшедшее. Один из журналистов, респектабельный мужчина, которого я часто видал в новостях, стоял со своим оператором недалеко от меня и Дэна.

Он, сосредоточено глядя в камеру, говорил:

— Сегодня сотрудники Управления по борьбе с экономическими преступлениями выявили трое незаконных подпольных игровых заведений прямо в центре нашего города. Игорные залы маскировались под видом интернет-кафе. Охрана попыталась оказать сопротивление, из-за чего бойцам ОМОНа пришлось применить силу. В результате было задержано около десяти работников противозаконных заведений и около тридцати пяти игроков.

В залах изъято довольно большое количество денег в разной валюте — точное количество сотрудникам УБЭП еще предстоит выяснить, игровые фишки и столы, а также рулетки и автоматы.

По версии предварительного следствия, все незаконные игровые залы принадлежат преступной группировке Северных... мммм... ээээ.... Блин!! — неожиданно прервался корреспондент. — Южные же!

— Ты чего? — спросил его толстый меланхоличный оператор, отрываясь от камеры. — Дальше пишем?

— Ничего! Ни-че-го! Развелось этих банд в городе, как собак недушеных. Мы что, плавно скатываемся в девяностые? Северные, Южные... Скоро уже сторон света не останется для названия их ОПГ!

— Южных еще Пристанскими называют, — задумчиво отозвался оператор, — они же с района Южной Пристани, — назвал он один из крупнейших районов города, выстроенный буквально несколько лет едва ли не с нуля. Задумывался район как новое прибежище элиты, но в последнее время преступность в нем побила едва ли не все рекорды. Честное слово, там гопников больше, чем у нас!

— Да по фигу мне как они там себя называют. И вообще — трое незаконных? Или три незаконных? Или незаконных в количестве трех? Хренотень какая-то! Мать вашу, идиотская запись!! — неожиданно визгливо разорался обычно спокойный и деловитый по телевизору журналист. — Сколько можно это записывать? Достало! Как все достало! Давай заново! И быстрее, мне надо успеть взять интервью у ментов. Значит, так... Сегодня сотрудники Управления по борьбе с экономическими...

Я потрясла головой, в которой кто-то настойчиво звенел — наверное, мысли-головастики пугались.

— Я в шоке. Что это было? Как так? — стояла я, ничего не понимая. То глядела на журналиста, то на милиционеров, то на спокойного, как мамонт, Дениса. — Где твое везение, Смерчинский?

— На месте. Вот видишь, Провидение сделало все, чтобы мы не зашли туда и не попали под раздачу, — даже обрадовался Смерч, глядя на то, как все те же бойцы вытаскивают из недр сталинского дома как хозяев, так и гостей запрещенных игральных заведений — а их было очень много, похоже, подпольное заведение было забито ими под завязку.

Мы с ним стояли в небольшой, но плотной толпе зевак, оба удивленные случайным совпадением — ведь если бы не шнурки и не звонки, мы бы тоже сейчас находились в объятиях бойцов доблестного ОМОНа. Я представляю, что мне сказали и что сделали предки, когда приехали бы в "обезьянник" и узнали о том, что я играю в азартные игры в злачных заведениях. Наверное, я не дожила до завтрашнего утра — меня бы убивали все семьей, по очереди. А если учесть, что почти все мои родственники работали или работают в милиции или других правоохранительных органах, начиная от того же ФСБ, заканчивая погранвойсками, то мое бедное имя стало бы запрещенным в семье.

— Слушай, я никогда больше ни на какие авантюры с тобой не соглашусь влезать, — медленно проговорила я, глядя на увеличивающееся количество людей в милицейской форме. — Это же надо — всего пара минут, и мы бы спокойно попали бы к ним в лапы. Слушай, Смерчинский, я начинаю ценить время.

— Я давно его уже ценю, — вздохнул Дэн, положил руку мне на плечо и сказал. — Пошли отсюда.

Но уйти сразу нам было не судьба.

— Маша? — раздался вдруг голос, знакомый до зубового скрежета.

Вот блин!

— Папа? — медленно повернулась я и так же медленно отцепила от плеча руку Дэна.

— Что ты тут делаешь? — хмуро глядел на меня родной отец. Я даже не удивилась, увидев его здесь — уже очень много лет папа работает в милиции, в отделе экономической безопасности и дослужился до звания подполковника. На работе он человек жутко дисциплинированный, строгий и жесткий, а вот дома становится белым и пушистым, никогда не спорит с мамой и ни на кого из нас не кричит и не ругается. Его коллеги и друзья по работе только диву даются, видя чудесные метаморфозы папы в родной квартире. В среде естественного обитания, то есть на диване перед телевизором или в кресле за компьютером, он становился совсем добродушным, и выпросить в таком случае денег на карманные расходы или отпроситься на ночь в клуб — дело легкое и быстрое. Мы с Федором пользовались благодушием папы с самого детства, а когда на нас начинала кричать мама, тут же прикрывались отцом и его разрешениями. Жалко, что из-за своей сумбурной и крайней ответственной работы папы частенько не бывает дома не то, чтобы по вечерам, но даже по ночам.

Да уж, и ни разу мы с ним на улицах во время его задержаний, не сталкивались. А сегодня...! Как по заказу! Что за день чокнутых случайностей?

— А ты что тут делаешь, пап? — тут же задала я глупый вопрос из-за растерянности.

— Я тут работаю, — отозвался родственник и для ясности коснулся собственных погон, на которых виднелись две большие звездочки. — А кто это с тобой? — явно заинтересовался он Смерчем, который в отличие от меня, ничуть не смутился и даже протянул папе руку со словами, произнесенными внятно и ясно:

— Денис Олегович Смерчинский. Студент Государственного университета, четвертого курса факультета иностранных языков.

— Евгений Борисович Бурундуков, подполковник департамента экономической безопасности МВД России, — отчеканил папа, которому очень понравился четкий ответ Сморчка, крепко пожимая парню руку — Дэн его рукопожатие выдержал, но когда папа произносил фамилию, в его синих глазах явственно мелькнули чертики.

— Кем вы приходитесь моей дочери, Денис Олегович? — поинтересовался отец.

— Другом и пар...

— Заткнись! — выпалила я, потому что поняла — если наш слегка консервативный папа услышит про "партнера", он явно подумает совсем не о том.

— Маша, ну что ты его перебиваешь? — осадил меня мягко родитель. — Так что там? Пар? Это в смысле — пар? А, — щелкнул он вдруг пальцами, — парень, что ли?

— Нет. Он мне просто... просто никто.

Но папа меня явно не слышал:

— То-то мне вчера Верочка, — назвал он по имени мою маму, — все уши прожужжала про Машкиного парня. Мол, провожал ее на мотоцикле... Да и Федька трындел... не дали мне толком "Терминатора" третьего посмотреть. Значит, вы ее парень, Денис?

— Молчи, — пока папа рассуждал, тихо предупредила я удивленного таким поворотом событий Дэна. — Никто не должен знать ни о каком партнерстве. Ты знаешь, что обо тогда мне родители подумают?

Брюнет только кивнул. Встреча с моим родным папой не входила в его планы. Да уж, не всегда ему везет, однако. Или ему только рядом со мной не везет?

— Папа, он мне никто!

— Ты можешь не стесняться меня. Я — не мать, — отозвался отец, продолжая рассматривать Дэна, — все твои отношения одобряю. Хотя у тебя их толком еще и не было.

— Папа! — я, кажется, покраснела.

— А когда вы познакомились? — перевел он взгляд на Смерча.

— На этой неделе, — честно признался он — и правильно сделал, ведь папа у меня в какой-то степени феноменальный — умудряется чувствовать, когда его обманывают даже в каких-то мелочах. Интуиция или природная честность не подвели Дэйла. — В коридоре, во время перемены. Разговорились и поняли, что у нас много общего. Потом мы гуляли. Ходили в кафе и в кино. Сегодня вновь гуляли. Мария — классная девушка. Мне нравится с ней общаться — она не похожа на других.

Папа расплылся в улыбке, слыша эти бесхитростные слова.

— Ты чего несешь, дебил? — рассердилась я.

— Что ты к нему лезешь? — тут же заступился за него отец. — Пусть говорит. Не врет же перень.

Вот именно, что он не врет! Но, пап, ты же контекста ситуации не знаешь!

— Борисыч, — послышался мужской грубый голос папиного коллеги, — ты где застрял? Давай к нам быстрее! Тут из прокуратуры приехали... О, — заметил меня папин усатый и жутко носатый, но очень добродушный коллега и старинный друг, а также дальний родственник — дядя Гоша:

— Выросла, Машка. Красотка совсем уже! А я тебя на Мосту Влюбленных Дураков видел, когда курил около входа...

— Вот как? — тут же спросил папа, опять окинув Дэна оценивающим взглядом.

— Вот так. Паренек твой? — спросил с интересом дядя Гоша.

— Да, — тут же подтвердил папа, ответив вместо меня. — Машин друг. И парень. Сам так мне сказал. Друг и парень, дескать. Папа они, короче.

Вот блин, привязались! Один видел, второй заметил! Сейчас ко мне что, каждый работник милиции подойдет и скажет что-нибудь по поводу моей скромной, но крайней расстроенной случившимся персоны?

— Не конфузься, — отозвался папин друг, понимая мое состояние. — У всех пацаны есть, чем ты хуже? Я вот свою дочку выдал, теперь буду ждать, когда ты замужней дамой станешь!

— Не стану, — буркнула я, смущаясь. Смерч тоже чувствовал себя немного не в своей тарелке. Жениться он явно не собирался.

— Взрослеешь, а мы стареем, — вздохнул дядя Гоша. — Ну, свадебка будет, не забудь того, кто дарил тебе в детстве конфеты и кукол, пригласи уж.

— Посаженым отцом будешь, — громко рассмеялся папа.

— Чего ты несешь? — ткнула я его локтем.

— Борисыч, я тебя жду, короче, с мужиками из прокуратуры. Не место тут твоей Машке с ее пареньком.

— Иду, Гоша, иду, — громко отозвался папа, а нам сказал. — Мне пора, ребята — служба зовет. Преступникам без меня... эээ... нехорошо и несовестно. Что же. Был рад знакомству, — кивнул он Дэну. Береги мою дочку, она...

Я думала, что он скажет что-нибудь в традициях романтического комедийного кино про глупого зятя и жуткого папушу-тестя, когда последний зверски шпыняет бедного парня, и приготовилась уже заржать, но мой отец произнес:

— ...она растяпой выросла, вечно влипает в глупости. Проводи ее, что ли, до дома. И в гости приходи. Моя жена просто мечтает с тобой познакомиться. Ты ей понравишься, Денис Олегович.

— Хорошо, — Денис с искусственной улыбкой согласно кивнул папе в ответ. — Я Марию обязательно провожу — это не обсуждается!

— Ну и молодец. И не действуй парню на нервы, — на прощание сказал папа, — не бери пример с матери.

— Ну, спасибо, удружил словцом, — хмыкнула я. А папа, сунув мне денежную купюру со словами, чтобы я купила себе чего-нибудь вкусненького, удалился в гущу тел в милицейской форме.

— Ну что, моя девушка, пошли тебя провожать? — Дэн сказал это ровным голосом, но я прямо-таки чувствовала в них иронию.

— Какая я тебе девушка?

— Какая? Обыкновенная. По крайней мере, так думает твой папа, — расхохотался Дэн. — Он теперь так считает. А я теперь боюсь спорить с подполковником экономической безопасности МВД

Нет, ты видел? Я здесь отца встретила! Я...

— Видел, и даже с ним разговаривал, если ты забыла, Чип, — вежливо напомнил мне, как будто бы я была склеротичкой, брюнет. — Я так и не понял — чем тебе не нравится слово партнеры?

— Всем. Друг — это еще куда ни шло, но говорить моему родному отцу, что мы партнеры — это уже слишком. В его голову, загруженную всяким криминалом, мигом придет одна милая ассоциация на букву "с", — я фыркнула. — Глядишь, добился бы того, что мама заставила меня сходить...ну, это не важно.

— Может быть, он подумал бы, что мы деловые партнеры? — ямочки на его щеках, появившиеся из-за улыбки прямо-таки манили мои беспокойный пальцы — хотелось ткнуть Дэну в щеку ногтем или ущипнуть за нее...

— Деловые? Из меня деловой партнер, как из тебя пчелка Майя.

Смерч задумался, склонив голову на бок. Ой, ну прямо как песик. И шерстка, то есть волосы точь-в-точь того шоколадного оттенка, как у собаки моей сестры двоюродной... Теперь мне захотелось потрепать его за нос с искристыми синими-синими глазками, впитавшими в себя всю доброту неба.

— Может быть, — сказал он вдруг беззаботным тоном, — но если что — прошу прощения. Ты простишь меня, правда, Мария? — и он скорчил умиленную рожицу, вновь на мгновении превратившись в милого щенка.

— Отвали уже. Можешь меня не провожать, я сама доеду.

— Нет уж, — не согласился парень. — Я с тобой. Девушек, особенно тех, которые вроде как мои девушки, — выделил он местоимение, — я провожаю всегда. Слушай, на каком автобусе до тебя можно добраться?

— На 85-ом, — отозвалась я.

— Отлично! Я давно не ездил в общественном транспорте, — явно обрадовался парень.

— Буржуй, — хмыкнула я.

Ну, по крайне мере, ехать нам было не скучно. Потом наш университетский гений проводил меня до подъезда, и только захлопнутая перед его носом тяжелая металлическая дверь не дала ему подняться вместе со мной до квартиры — парень утверждал, что обязан — особенно после встречи с моим папой-милиционером, удостовериться, что я вошла в собственную квартиру.

— До завтра, болван, — крикнула я ему из-за двери добрейшую фразу. — Спасибо! Придумай новый план!

— Пока, друг-Бурундук, — отвечал Денис. А когда я подошла к квартире, прислал сообщение:

"Я обязательно что-нибудь придумаю, Чип:)".

"Не забудь, а то мы оглянуться не успеем, как эти двое детей заведут!!", — написала я в ответ и, наконец, вставила в замочную скважину ключ.

Этим теплым воскресным вечером, когда лето полновластно и окончательно заявило свои права, прогнав весну раньше положенного почти что на полмесяца, в моем доме и в моем университете родилась легенда о том, что некая Маша Бурундукова без памяти влюбилась в Дэна Смерчинского, а тот, в свою очередь, обожает ее, как собственную ногу, нет, даже как отражение.

Естественно, когда я пришла домой, мама была уже в курсе того, что папа встретил меня с каким-то "статным пареньком" на улице (с его слов, мы обнимались, хотя на моем плече просто лежала наглая рука Дэнва), и Федька был в курсе, и его невеста, пришедшая в гости, и мамина подруга, заглянувшая к нам на чаек вместе с дочкой — студенткой моего универа — тоже.

Но их многочисленные расспросы и шуточки были лишь цветочками с тем, что началось на следующий день в университете.

Орел бы с радостью нагладил Смерчу на лоб, а потом с радостным кличем улетел подальше в горы, но, увы, моя гордая птица уже не парила высоко в небе — она соблазнилась подлететь близко к сильному ветру и оказалась в плену мощного стихийного явления. Явление это, впрочем, не приносило орлу никакого вреда — лишь укачивало его своими прозрачными руками, не давая упасть.

А начался следующий день самым обыденным образом — я проспала, не услышав звона будильника. Не иначе как у меня на его безмерно раздражающий писк иммунитет выработался. А может быть, был виноват тот прискорбный факт, что я легла спать в половину четвертого ночи, увлекшись очередным сериальчиком, который я с упоением смотрела по Интернету.

Как бы то ни было, из-за того, что я проспала — из-за этого досадного недоразумения, происходившего, впрочем, со мной пару раз в неделю — мне пришлось мобилизовать все свои силы и собраться за пятнадцать минут.

Разбудить меня было некому, так как родители и брат уже ушли, а я сегодня ехала на учебу ко второй паре. С трудом уговорив себя не прогуливать лекции и не поддаваться соблазну соблазнов — остаться дома и наслаждаться сном дальше — я все-таки поступила, как честная ученица и выкатилась из дома, растрепанная, злая и обмяуканная собственным котэ, на чей некстати подвернувшийся хвост я снова наступила. И, как нарочно, я забыла еще и телефон, который так и остался дома, со вставленным в него зарядным устройством...

В универ я приехала ровно за три минуты до начала лекции. Пронесшись метеором от остановки до корпуса и расталкав на ходу всех прочих спешащих на учебу студентов, я сумасшедшей птичкой взлетела на пятый этаж, где и имел честь располагаться наш факультет Искусствоведения и Культурологи. Я бесцеремонно вломилась в аудиторию на десять секунд раньше, чем в нее величественно вплыла лектор — дама импозантная и царственная, читающая курс Концепции Современного Естествознания, называемого нами просто КСЕ. Странно, но, как и многим другим преподавателям ей не нравились опоздания. Чтобы не бегать перед очами преподавательницы по ступеням аудитории просто так, я уселась за первую попавшуюся парту, то есть за самую последнюю, если считать от кафедры, и вытащила большую толстую тетрадь со вставными разноцветными листочками, в которой у меня писались лекции сразу по всем предметам.

И только теперь я смогла перевести дух.

Успела. Не опоздала. Теперь можно будет поспать на лекции... Жалко только, что Маринка и Лида далеко сидят — вон их лица виднеются на третьем ряду — вдвоем уставились на меня и рожи корчат. Чего сестренкам от меня надо? Да ладно, еще успеем поговорить, ведь у нас впереди три замечательные пары.

Я вновь обвела заполненную аудиторию сонным взглядом — ага, вот и госпожа Князева! Всегда узнаю ее длинные волосы, рассыпавшиеся по тонкой спине. Сидит чуть выше остальных девчонок и разговаривает со своей неизменной подружкой Региной.

Вот кобыла, а? Ну и как мне теперь на нее реагировать? Нужно взять себя в руки и не показывать вида, что она меня раздражает, как, раздражает посаженного в клетку кота — мышка. А то эта девица, чего доброго, еще догадается...

Наверное, я слишком пристально смотрела на малышку Тролля, и мой взгляд оказался слишком уж переполнен самой негативной энергией из глубин моей души, но Ольга оглянулась назад. Не ясно, смотрела она на меня или просто на задержавшуюся в проходе преподавательницу, выясняющую что-то у подруги. Князева, вероятно, и не подозреваля, что стала моим врагом номер один и главной соперницей, отвернулась, а я решила, что надо держаться от нее подальше, чтобы не раскрыть себя.

Я развалилась на парте, положив голову на толстую тетрадь, и приготовилась дремать под монотонные слова профессора. Я почти заснула под взволнованную речь о возникновении Вселенной, когда меня в бок кто-то ткнул чем-то острым, умудрившись попасть прямиком меж ребер.

— Эй! Ты чего?? — громче, чем нужно, выдала я. Выкрик был так громок, что даже препод замолчала, услышав его. Естественно, вся аудитория разом повернула головы назад. Я сделала вид, что вопила не я, и тоже развернулась назад. Мол, я в недоумении, кто кричит-то?

— Тише, пожалуйста, тише,— поморщилась прерванный лектор.

— Это кто-то под дверью орал, — с самым невозмутимым видом громко отозвался ткнувший меня в бок Димка, успевший тайным образом перебраться ко мне на последнюю парту, где я в одиночестве пыталась предаться праведному сну.

— В следующий раз, издавший такие громкие звуки, действительно будет сидеть под дверью, — пригрозила преподавательница. — Возвращаемся к нашей проблеме...

— Ты чего пихаешься, дебил? — прошептала я. Так и есть — в пальцах у, загадочно улыбающегося одногруппника была зажата ручка — ею-то он меня и ткнул, не постеснялся.

— Я с тобой здороваюсь, Бурундукова! — отозвался парень, не переставая глядеть на меня и улыбаться. — Специально с другого ряда к тебе перебрался.

Я машинально посмотрела туда, где сидели остальные мальчишки, а они, как я говорила, у нас всегда усаживаются в аудиториях сплоченной кучкой. Сейчас парни не слушали лекцию, а с большим интересом глядели почему-то в мою сторону. Я кивнула им, спрашивая, чего надо? Они тихонько заржали, а один показал рокерскую "козу". К несчастью для парня, это заметила преподавательница и сухим тоном предложила ему "прекратить заниматься глупостями и все же начать конспектировать"

— Короче, привет, Маша, — опять пристал ко мне Чащин. Голос у него был добренький-добренький, как у доктора Айболита, приступающего к лечению больной зверюшки.

— Я тебя боюсь, Чащин, — я даже поежилась. — Чего ты так на меня уставился? Хватит улыбаться, а то у меня от тебя мороз по коже.

— Ну, чего ты, Бурундукова, мы же друзья? — обиделся он.

— Какие мы с тобой друзья, клоп? — обалдела я. — Кто на прошлой неделе стащил у меня конспект по философии? А кто подлил мне спирта в сок, когда я отвернулась в столовке? Про твои постоянные издевки я вообще молчу.

— Этого больше не повторится, — тут же пообещал мне одногруппник, глядя на меня умильными глазами и улыбаясь.

— Теперь я боюсь тебя еще больше, — прошептала я с деланным испугом.

С Димкой я вынуждена общаться постоянно. Ведь мы постоянно пересекались с ним еще с первого курса: то вместе на межфакультетских КВНах местного масштаба выступали; то на иностранном языке в одной группе и за одной партой вместе страдали над временами глаголов и залогами, (кстати, до сих пор мучаемся — английский только в конце третьего курса закончится, то есть в этом году); то на улице встречались — потмоу что живем мы, к сожалению, в одном районе.

Подозреваю, что Димка парень хороший и добрый, еще точно знаю, что и очень веселый. Только есть в нем что-то такое, что заставляет меня с ним вечно спорить и ссориться. Мы постоянно друг друга подкалываем, перекидываемся несмешными шуточками, попеременно донимая окружающих. Иногда я вижу в нем копию юного Федьки, и в такие моменты желание задушить Чащина становится непреодолимым: так хочется отыграться за все те мучения, что старший брат мне доставил. Если составить рейтинг дум о представителях мужского пола, то сразу после Ника и Федора, скорее всего, почетное третье место занимал именно Дмитрий. Впрочем, в последнее время в моих мыслях прочно поселился Смерчинский и его идиотский план, поэтому о Чащине я подзабыла. Да что там о нем! Даже Никиту, парня, о котором беспрестанно думала три года, я почти перестала вспоминать!

— Мы с тобой друзья, друзья, друзья, — глядя мне в глаза, как заправский гипнотизер, шептал тем временем парень. Я скорчила непонимающую рожицу. Ну да, наверное, мы все-таки друзья — три года изматывали друг другу нервы!

— Я не поняла, ты чего хочешь? Денег я тебе не дам, а домашку по английскому на завтра еще не сделала.

Насколько мой мозг помнит, у нас с Димкой общая беда — проблемы с выполнением домашних заданий на семинары по английскому. Думает, что я ее выполнила? Наивный.

— А мне и не надо. Пока не надо. Ты помнишь о протекции? — широко, как лягушка, улыбнулся одногруппник.

— Какой?

— Обычной, — и, наклонившись ко мне, он зашептал дурашливо, но с серьезным выражением лица. — Короче, тут ребята с иняза говорили с утра, что ты реально со Смерчем встречаешься. Что, правда? Парочкой стали?

— Э, что за бред? — толкнула я его локтем. Чащин же продолжал свою речь.

— В общем, тут уже все в курсе ваших амуров. Я тебя поздравляю и все такое... Слушай, Бурундукова, давай забудем все наши размолвки, и станем хорошими друзьями. Ты же любишь протесты? Вот мы и опровергнем слова, что между мужчиной и женщиной не может быть дружбы, — голос однокурсника стал более серьезным, даже деловым, как у продюсера звезды шоу-бизнеса, уговаривающего капризного подопечного сняться в рекламе обнаженным. — Говорят, у Дэна со всеми преподами на инязе отношения гудовые...

— Какие? — не поняла я.

— Гудовые, — потрудился объяснить слово странного происхождения Димка, наклоняясь еще ближе, — ну, значит, хорошие — от слова "good". И с нашей англичанкой тоже. Короче, пусть нам твой Дэн поможет сдать в этом году экзамен по иност...

— Чащин, ты выпил? — оттолкнула я от себя парня, сильно уж прильнувшего к моему плечу. — Что за странные слухи? Какая еще парочка? Что ты несешь?

— Тише, — поморщился одногруппник. — Препод услышит.

— Чащин, — понизила я голос до хриплого взволнованного шепота, — какой кретин сказал тебе, что мы встречаемся?

— Сегодня с утра многие об этом говорили. И кааак говорили... — Димка единственный из моих знакомых, который умеет гадко ухмыляться. Только вот если встречаешь это слово в книге, то кажется, будто бы ухмылка — атрибут самодостаточного и рокового сексуального красавчика-мужчины, чья жизнь полна таинственных загадок, а на деле — это довольно-таки обидная гримаса-насмешка, невербальным образом сообщающая: "Ну, ты и дура". И ничего красивого или загадочного в ухмылке нет!

— Перестань так лыбиться, я же сказала! Ты меня пугаешь. И о чем говорили? — спросила я, снова устраивая голову на тетради и, глядя на него теперь снизу вверх. Вечно Чащин всякую фигню несет — любит меня донимать. Я, впрочем, ничем не лучше.

— Ну, ты и тупица, — покачал коротко стриженной головой Димка. — Конечно же, о том, что ты с Денисом Смерчинским встречаешься. Я же сказал.

— Я не встречаюсь с ним, — я еще больше растерлась. Похоже, он не шутит.

— Говорят, вы ходите на свидания и все такое прочее, — не отставал от меня Димка. — И в пятницу вы обнимались в коридоре. Мы с пацанами видели, чуть со смеху... кхм...удивились, короче, — поправился он. — Так вы что, официальная парочка? Да?

— Нет. Да кто конкретно такую ерунду сказал?!

— Друзья Дэна, — будничным тоном произнес парень. — Те самые, с которыми он все время общается.

— Черри что ли и этот, полунорвег? — удивилась я несказанно. Эти двое что ж, получается, пришли в университет, чтобы поделиться своими, без сомнения, умными мыслями со всеми окружающими идиотами, которые только и ищут поводов для сплетен, не зная, чем занять себя на парах? Но Дэн сказал же, что эти два парня — его лучшие друзья, вернее, входят в пятерку таковых — и что он им доверяет

— Полунорвег? — в свою очередь изумился Чащин. — Это кто? Я такой клички раньше не слышал ни у кого.

— Так это не кличка, — пояснила я, старательно рисуя на парте цветочек, не поднимая головы все с той же тетради.

— Фамилия? — почесал затылок Димка. А еще мне говорит, что я тупица. Сам недалеко ушел.

— Это народность, — изрекла я. — А зовут этого перца Лан... Лон... Лен... Я не помню, короче. Так, значит, Черри и человекошарф сплетничают? Хороши у и Смерча друзья, ничего не скажешь.

А сами притворялись, что помогали. Ненавижу предателей.

— Я таких не знаю. Ни Черри, ни шарфа, — отвечал Чащин задумчиво. — Это другие его друзья говорят — из его универской компании. Ого, Бурундукова, — блеснули у Чащина глаза, — да ты лучше всех нас о его дружках-приятелях осведомлена! Не зря, не зря сегодня с утречка все болтают, что у Лаки Боя появилась постоянная подружка!

— Что у тебя за блеск в глазах? Ты не только выпил лишнего, так еще и наркотиками побаловался? — нервно поинтересовалась я, автоматически постукивая ручкой по парте. Сокурсник без слов выдернул ручку у меня из пальцев — его раздражал звук. А я тут же стала теребить твердый край своей тетради.

— Это блеск азарта, — ничуть не смутился Дмитрий, не отводя своих темно-карих, почти черных, глаз от меня. Странное дело — сам русоволос (я такие волосы, как у него, обычно светло-коричневыми называю), а глаза почти черные, зрачка даже не видно. — И радости за мою подругу Машу. Такого чувака себе отхватить — это надо умудриться! Но я за тебя рад, весьма-весьма, — Димка даже по спине меня похлопал. — Так что, поговоришь со своим бойфрендом насчет английского и протекции!

— Или ты, — отмахнулась я от Димки — меня сейчас занимал совсем не английский. — И только попробуй еще раз сказать, что он мой бойфренд, слышишь? Мы просто немного пообщались, вот и все.

— Да не стесняйся ты, — по-своему понял мои слова глупый Чащин, не сводя черных глаз с моего встревоженного лица. — Я тебя уже три года знаю. Можешь мне доверять.

— Если не отстанешь со Смерчинским, я доверю моему кулаку пообщаться с твоей печенью, — в конец разозлилась я. — Хватит меня дразнить, иди-ка ты обратно к парням.

Димка заупрямился и с места не сдвинулся. Сначала он доставал меня Дэном, без конца повторяя, что о наших якобы отношениях уже все знают, и мне незачем это скрывать, и ему тоже незачем, и что всем интересно, почему среди прочих своих девчонок, в "подруги жизни" он выбрал именно меня.

— Вы как познакомились-то? — не отставал одногруппник. — Он с тобой или ты с ним? Ты его реально любишь? А он тебя? Какие у вас отношения? Расскажи все своему лучшему другу. Дмитрий Михайлович выслушает тебя и поймет.

— Дмитрий Михайлович лучше бы варежку прикрыл, — продолжала я некультурно выражаться, — и перестал повторять чушь и вранье.

— Не будут же друзья Дэна врать, — заметил он, вовремя убрав ногу, чтобы я не двинула его по коленке от переизбытка чувств.

— Будут! — ничуть не сомневалась я. — У него все дружки чокнутые.

— Так ты с ними уже знакома, да?

— Нет.

— А так говоришь, будто всех знаешь.

— Я делаю вывод на основе закона подобия, Чащин. Я знаю только двоих, нет, даже троих... четверых, — вспомнила я Славу и парня, приглашавшего Дэна на загадочный квартирник в пятницу.

— Да уж, сделаешь ты выводы... Эх, жалко, сам Дэн еще не пришел в универ — он будет только вечером. Придет к своему научному руководителю насчет курсовой работы. Слышь, Бурундукова, а вы уже целовались? — с немалой долей интереса спросил парень.

— Отвянь, убогий, — прошипела я и все-таки стукнула Димку по ноге. Он обиделся, отвернулся, но не пересел, а стал что-то рисовать в тетради, как и я, игнорируя лекцию. Я же вновь завалилась на парту, обдумывая происшедшее. Изредка на меня кто-нибудь оглядывался и начинал хихикать. Это жутко меня раздражало, но ничего поделать я не могла. Это какой сволочи понадобилось распустить про меня и Сморчка гнусный слух? Думаю, все-таки это сделал не он сам — как-никак мы договор заключили — да и не в его интересах всем объявлять о том, что мы как будто бы пара. Мы — партнеры, в интерпретации Смерча — "Чип и Дэйл", у которых есть общая цель — разлучить Никиту и Ольгу Князеву. Вон, кстати, она сидит и старательно записывает все о чем говорит лектор. Строит из себя паиньку, как будто это не она вчера вцепилась в моего Ника своими худосочными лапками и стала целовать так, словно оголодала, а во рту у него пыталась найти еду... От таких мыслей мне поплохело и даже чуточку затошнило — мерзкая какая-то ассоциация, противная. Но что поделаешь, гоблино-тролль Князева не самая приятная и милая девочка, хотя и кажется таковой.

Жаль, жаль, наши планы, казавшиеся поначалу такими грандиозными, не срабатывают, но ничего, впереди еще много времени, по крайне мере, оно есть до конца июня, пока у нас не кончится зачетная неделя и экзамены. И все эти дни я проведу с пользой! Устрою славной паре настоящую пытку!

Жаль, правда, что летом, когда начнутся каникулы, ничего происходить не будет — каждый июль Ник уезжает к морю (да-да, я многое о нем знаю!). Главное, чтобы он с собой Князеву не позвал, а уж куда она денется в июле и в августе, я понятия не имею. А потом можно будет продолжить и в сентябре... Нет уж, никакого сентября — уложимся за май-июнь. Смерчинский, несмотря на свою напыщенность и бытовую туповатость, парень все-таки умный, не зря на Олимпиады ездит и всюду университет представляет, он, наверняка, что-нибудь придумает. Да и я никогда не жаловалась на плохую фантазию.

Можно будет, к примеру, сделать так, что на Князеву, во время очередного свидания, желательно вечернего, когда парочка будет находиться на темной аллейке, нападают бандиты в черных масках и утаскивают ее, ударив Ника. Нет, Ника пусть лучше просто держат, а Ольге морду начистят. Черт, Смерчинский не согласится.

Или нанять за умеренную плату — Смерч заплатит, он как-никак мужчина — кого-то, кто сыграет роль гадалки, и пусть она подойдет к этим двоим и предскажет что-нибудь, такое "до-о-оброе". Мол, останетесь вместе, ребята, и вас ждет беда страшная, родится у вас второй Гитлер... разрушит страну, и ваши молодые души погубит, а вот если прямо сейчас расстанетесь, то судьбы ваши будут счастливыми...

А еще можно напоить Ника и положить в одну постель с девушкой какой-нибудь (я от такой роли не откажусь!), сфотографировать всю эту красоту и показать фото Гоблину. После такого, она наверняка бросит Кларского, но тогда мой любимый будет выглядеть не слишком хорошо, тогда как моя одногруппница сохранит за собой светлый и чистый образ девушки, предательски обманутой противным мужланом. Лучше уж ее напоить, раздеть и уложить в одну постель с Дэном — он явно не откажется, а потом сфотографировать и показать снимки Кларскому. Он тогда и бросит ее.

Этот вариант мне нравится — надо будет о нем Смерчу рассказать...

Пока я думала о возможных вариантах нашей совместной со Смерчем деятельности по устранению любовных отношений между Олей и Никитой, Димка все так же задумчиво сидел около меня, изредка поглядывал и что-то продолжал чертить в своей тетради, закрывшись от меня. Я пару раз порывалась посмотреть, что он там творит, но Чащин только отмахивался от меня. Он так и не поверил мне, что мы с Дэном не встречаемся.

И кто только такие идиотские слухи распускает! Убить мало этих говорунов.

Как только закончилась пара и, недовольная нашим поведением, преподавательница еще не успела, спуститься с кафедры, как я оказалась около подружек, благополучно миновав Князеву и даже ни разу не обернувшись на нее. Подружки-сестрички уже ждали меня.

— Ну, и каково это? — поинтересовалась вместо приветствия Маринка, изучая меня с самым серьезным видом.

— Что — это? — спросила я. — Привет, кстати, детка, почему не здороваешься?

— Привет-привет, — угрожающим тоном произнесла Лида, оказавшись рядом со мной. — Вот, значит, какая ты врушка.

— Ай-ай-ай, — нараспев произнесла ее кузина, поправляя волосы.

— В смысле? Девчонки, вы чего?

— Да так, ничего, — обиженно дернула плечом Лида.

— Мы у тебя все выходные выспрашивали — что у тебя со Смерчинским, — обиженно поджав губы, как всегда, накрашенные темной помадой, сказала Маринка, — а ты...

— А ты нам лапшу на уши вешала — вы не встречаетесь, между вами ничего нет, — обиженно произнесла Лидия.

— А, оказалось, — подхватила вторая девушка, — что вы встречаетесь, и весь универ в курсе этого, а мы с Лидкой, твои лучшие подруги, вообще ничего не знаем!

— Да не встречаемся мы! — взвыла я. — Вы-то хоть глупости не несите!

Подружки, действительно, все выходные, атаковали меня своими безумными расспросами относительно моих отношений с Дэном, но я терпеливо объясняла им, что между нами ничего нет! Про договор я им не сказала, хотя и очень хотела это сделать. Однако я осталась верна собственному слову, данному Дэну. У меня есть один принцип, унаследованный, видимо, генетически (если такое возможно) от папы — никогда не нарушать данное слово, если дело идет о серьезных вещах. Может быть, мне никогда не хватало дипломатичности, как Марине или умеренности, как Лидии, но зато я была надежной — по крайней мере, я считаю так.

— Мы тебе столько смсок послали сегодня, — укоризненно покачала темноволосой головой Лида. — А ты нам даже не ответила, все с Чащиным трепалась.

— Я телефон дома забыла, — виновато развела я руками.

— Начинается, — устало вздохнула подруга. — То ты его теряешь, то забываешь, то ломаешь, то у тебя нет денег, то ты посеяла зарядку, то ты утопила его в реке.

— Она его еще в молоко роняла, — вспомнилось Маринке совершенно некстати.

С телефонами у меня особенные отношения, а с сотовыми мне особенно не везет. С ними в моей жизни случалось все, что только, кажется, могло, кроме одного — их у меня никогда не крали, зато я от них избавлялась сама с пугающей легкостью и слоновьим изяществом.

— Я нечаянно забыла, проспала.

— Тогда объясни нам, деточка, почему все вокруг с утра трепались, что ты встречаешься с Дэном? — потребовала Маринка. Прочие одногруппники подозрительными кучками сгруппировались поблизости, навострив ушки. Похоже, и они слышали сплетню обо мне и Дэне. Им было интересно, а тот факт, что ребята учились на Факультете Искусствоведения и Культурологи, пусть даже на специальности "реклама", появившейся на этом факультете только для поднятия престижа, не подсказывал им, необходимость соблюдать правила приличного поведения в обществе. Ну или хотя бы не подслушивать чужие разговоры.

— К нам даже его друзья прибегали перед лекциями, — добавила Лида, — на тебя посмотреть.

— Э?

По словам подружек и начавших потихоньку включаться в разговор прочих ребят, выходило, что во время перемены, когда я тряслась в автобусе, мысленно умаляя его ехать побыстрее, очень уж мне не хотелось опоздать, раз уж я уговорила себя подняться с постели, к аудитории, в которой проходила пара КСЕ, подошли две миловидные девушки и рыжеволосый парень. Эти ребята учились на четвертом курсе в одном потоке со Смерчем и были теми счастливчиками, которые имели возможность называться его друзьями. У Дэна очень много знакомых и приятелей (считай, легионы их), которые его буквально обожают, но не все из них могут называться теми, кто входит в близкий круг общения этого обаяшки. Перестав перешептываться с парнем, одна из девушек обвела внимательным взглядом ждущих, когда же откроют аудиторию, ребят-искусствоведов, и спросила:

— А где я могу найти Машу Бурундукову?

— А кто вы? — спросила тут же Маринка, заподозрившая неладное.

— Я друг Дэна Смерчинского, — вместо нее ответил молодой человек. — И они тоже — подруги.

Услышав знаменитое в наших университетских стенах имя, одногруппники заинтересованно повернулись к "гостям".

— И что вы хотели? — спросила Лида в недоумении.

— Увидеть Марию, — не стали скрывать девушки.

— Нам интересно, кто это, — признался рыжеволосый парень с улыбкой. — И мы хотели бы с ней познакомиться. Ее что, нет?

— Машки нет, она, как всегда, опаздывает, — сообщил удивленный Димка, тоже подошедший к незнакомым студентам. — А зачем вам с ней знакомится-то? Она вам какую-то бяку сделала? — парень прекрасно знал полудетский характер сокурсницы: то вспыльчивый, то игривый.

— Скорее уж Смерчу, — хмыкнул рыжий. — Стала его девушкой.

У Чащина брови на лоб полезли от такого заявления, да и не только он был удивлен.

— Кто? Бурундукова? — заговорили одновременно студенты. — Да ну!

— А вы-то чего пришли? — спросила Марина, которая с пятницы подозревала подругу в тайных отношениях со Смерчинским — слишком уж странным показалось ей поведение Маши в пятницу.

— Дэнни ее от нас скрывает, — пояснила девушка, разочарованная, что та, ради которой они поднялись на пятый этаж, отсутствует.

— Скрывает? — подивилась вся группа, и едва ли не каждый принялся солировать вопросами, талантливо превращая общий гул в стройный оркестр любопытства. — Она? Зачем? Как? Почему?

Пришедшие девушки и парень, естественно, не поленились дать полный и развернутый ответ: Маша и Денис встречаются. Ходили в кафе для влюбленных. Гуляли по мосту МВД — на том самом, куда почти все парочки на первых свиданиях бывают. Он покупал ей мороженое и обнимал. Они держали друг друга за руки и играли в "догоняшки". Он ей поддавался, чтобы не обидеть. И вообще очень нежен с ней. Не гнушается просить прощения. При этом парень не забыл добавить: "Хотя не в его характере обижать девушек. Даже не знаю, за какие такие грехи он вымаливал ее снисхождение". Она смотрит на него с восхищением. Да, они — пара, но Дэн не хочет, наверное, чтобы об это знали. Не говорит друзьям, наверное, стесняется, знает, что все заинтересуются его отношениями. Но им так любопытно, да и тайное всегда явным становится.

— Поэтому и вы не говорите никому об этом, хорошо? — некстати попросил рыжий. Одна из его подруг насмешливо покосилась на него и сказала:

— Да об этом уже все знают, о чем ты?

— Лишняя капля в море не заставит его выйти из берегов, — с философским видом подхватила и вторая подруга Дэна.

— Как все знают? — охнули разобиженные Маринка и Лида, для которых новость о том, что Мария забыла-таки своего Никиту и встречается не с кем-нибудь, а с местным принцем, была очень уж неожиданной!

— Вот лгушка, — тут же стала придумывать для Бурунуковой разнообразнейшие наказания Марина.

— Мы ничего не знаем об их отношениях, — добавила Лида. — Вы уверены, что они встречаются?

— Бурундукова ни с кем не может встречаться, — легкомысленно добавил и Димка, — это же Машка. Машка! Она у нас... феминистка и пацанка.

— Заткнись! — рявкнула на него Лида.

— Будто это неправда, — буркнул парень и отправился к другим парням.

— Когда Маша придет, можете ей сказать, чтобы она подошла после четвертой пары к выходу, — попросила вдруг одна из девушек. — Обязательно!

— Зачем? — изумились мои одногруппники, чуявшие, что теперь им есть о чем поболтать и над чем похихикать.

— Да так, — загадочно сказал парень, — очень нужно. И при...

На этом месте Лида неожиданно закруглилась. Сейчас мы втроем находились в женском туалете около раскрытого окошка — я уволокла подружек из аудитории туда, чтобы не слышать хихиканья однокурсников и не видеть их ухмылочки.

— Что при? — не поняла я.

— И привет тебе просили передать, — вдруг улыбнулась мне Маринка. Глаза ее при этом были честными-честными, как у переевшей курятины лисички.

— Да, привет тебе, — подхватила Лида. — И сходи туда на большой получасовой перемене.

— С чего вдруг? — нахмурилась я, до сих пор находясь под впечатлением от того, что меня считают девушкой Сморчка. Позвонила бы ему и высказала бы все, что думают о нем его друзья, да жаль телефона нет, а его номер наизусть я не помню.

— Ну, они же попросили. Нехорошо отказывать людям, — было мне ответом. — Нужно быть вежливой и понимающей.

— Чего? Ты сама-то поняла, что несешь? — спрыгнула я с подоконника и подозрительно уставилась на темноволосую девушку. У обеих кузин волосы длинные и темные, а фигуры едва ли не одинаковые — со спины их немудрено и спутать.

— Ладно, нам в аудиторию пора, через минуту звонок, — поторопила нас Маринка к выходу. — А можно мы теперь будем Дэна зятем называть? Все же мы твои мамочки.

— Никогда не думала, что Смерч будет моим зятьком, — проворковала Лида.

— Вы больны? — пожалела я подруг от души.

Они схватили меня под руки и, заржав, потащили на лекцию, обсуждая, какой милый у них зятек вырисовывается.

— У нас. Ничего. Нет!! Девчонки, я серьезно. Мы просто общались немного, вот и все! Какой зятек? Вы офонарели? — вопила я громко, и из-за этого на меня обращали внимание студенты, ошивающиеся в коридоре. Среди них находился и один из друзей Смерчинского, тот самый Слава, которого я видала в пятницу. Заметив меня, он приветливо помахал рукой и гаркнул на пол-этажа:

— Привет, подружка Смерча!

Стоявшие рядом с ним девушки в белых халатах — невесть, как забредшие к нам химики или биологи, ахнули и тут же стали наперебой выспрашивать у парня, облаченного все в тот же спортивный костюм:

— У Дэна что, есть подружка? Настоящая?

— Они давно встречаются?

— А я и не знала!

— Слав, это правда, что ли?

— Ага, — односложно ответил он им, и девушки удивленно уставились на меня, явно пытаясь запомнить лицо.

— Да ты скоро станешь популярной, доча, — промурлыкала Маринка.

Вот так вот я и была втянута в механизм создания слухов, втянута невольно и совершенно наглым образом — невидимая рука коллективного бессознательно не хотела оставлять меня в покое, решив, что мне понравится чувствовать на своей шкурке пристальное внимание любопытствующих, коих вокруг было полным-полно.

Мы вернулись в аудиторию и уселись вместе. Я искоса взглянула на Князеву — как ни странно, сейчас я перестала относится к ней плохо, как, скажем, вчера или сегодня утром — ведь она одна из немногих не лезла ко мне, не шушукалась, глядя на меня с любопытным выражением лица и вообще вела себя адекватно. Не общалась бы еще с Ником — цены бы девушке не было!

Кажется, Ольга вновь почувствовала мой пристальный взгляд и вновь обернулась на меня — теперь мы находились неподалеку и наши глаза встретились. На мгновение мне стало нехорошо — очень уж холодно смотрела на меня Князева, по-взрослому, задумчиво и оценивающе. В ее взгляде не было той детской максималисткой ненависти, что была присуща мне.

У меня появилось такое чувство, что мы с ней находимся на одном уровне неприязни, и не только я чувствую в ней соперницу, но и она видит ее во мне, а теперь оценивает свои силы и возможности, чтобы нанести удар.

На миг я похолодела. Она знает о том, что мне нравится Никита? Знает о том, что мы с Дэном пытаемся разлучить их? Она видела меня? Заметила?

Но вдруг Ольга улыбнулась и, не меняя, взгляда, помахала кому-то. Я обернулась и увидела, что Князевой в ответ машет староста группы. Значит, Тролль смотрела не на меня, а на старосту? У меня чуть-чуть отлегло от сердца, но я все же взяла на заметку это непонятное происшествие. Следует изучить поведение Ольги, мало ли что... Потом позора не оберешься!

— Так что там с протекцией, Бурундукова? — стал опять приставать ко мне Димка.

— Отвяжись, чума, — откликнулась я, порядком устав, как от назойливого Чащина, так от внимания однокурсников. — Никакой протекции. К сожалению, я Смерчинского едва знаю.

— Ну что ты всем врешь! — обиделся парень. — Это твое новое хобби?

— Слушай, ты, если тебе так нужна протекция по английскому, иди к Смерчинскому и стань его девушкой сам! — заорала я, услышав про эту протекцию в сто пятый раз — дело было уже на следующей перемене. Мы перебрались в другую аудиторию.

— Что ты на меня слюной брызгаешь? — спокойно отозвался Димка. — И почему ты такая злая?

— Ах ты, добряк! Хряк!

— Что ты сказала? — возмутился парень и для порядка ткнул в меня все той же ручкой.

— Хряк! — взвилась я, и так нервничающая весь день. — Хватит меня задирать!

— Что, своему бойфренду расскажешь? — нежным-нежным голосочком спросил у меня Чащин.

— Ну все, ты покойник, — вскочила я на ноги.

В результате мы, как в старые-добрые (хотя, какие они старые, какие добрые?) времена стали бегать вокруг кафедры: он от меня, я за ним. Естественно, со звуковым сопровождением.

— Хорошо, что в этом мире есть что-то вечное. Эти двое всегда ссорятся, — услышала я голос одногруппницы, пробегая мимо первых парт.

— Да уж, — согласилась, сидящая там же староста. — Двое из ларца, только пола разного.

Вот же дуры, а? Только сообщить им об этом я не успела. В аудитории появились новые действующие лица.

— Народ! — раздалось громко от двери. — Здесь Мария Бурундукова учится?

На пороге появились сразу четыре девушки: три из них были крашенными блондинками, и лишь одна могла похвастаться миру черными, как уголь, волосами. Всех девушек объединяла миловидность, довольно-таки откровенные наряды и отсутствие улыбок на ухоженных лицах.

— Здесь, — подтвердили одногруппники, сидевшие на верхних рядах. Решили, что это новые друзья Смерчинского.

— Где? Покажите ее, — потребовала брюнетка, всматриваясь вниз.

— Светловолосая, с короткой стрижкой. Ну, та, которая в голубой кофте, с капюшоном и карманами-кенгуру, — тут же поведала сокурсница Регина Каримова — подруга Ольги, кстати. Да и сама Князева теперь сидела тут, откинувшись спиной набирая кому-то сообщение. На девушек она даже не оглянулась.

— Вон та, — услышала я голос одного из парней-сокурсников, объяснивших мое местонахождение намного проще. — Которая бегает.

Я остановилась, явно обидев этим улепетывающего Дмитрия, и задрала голову вверх с самым независимым видом. Это кто еще приперся по мою нежную душу?

— Та? — спросила брюнетка, уставившись на меня. — Вон та?

И, не стесняясь, ткнула в меня пальцем. Я тут же уперла руки в боки. Что за невежливость? Кто это такие? Очередные подружки Дэна из клана его френдов?

— Она самая, — подтвердила Регина, тоже не понимая, что нужно девушкам. Опять все присутствующие в аудитории, проявляли ко мне повышенный интерес, а это нервировало, очень нервировало!

— Так вот ты какая, Маша Бурундукова, — покачала головой брюнетка, потирая руки с огромными наращенными ногтями ядовито-салатового цвета — мне так и хотелось назвать их когтями.

— Тааань, я не понимаю, почему она, — услышала я голос одной из блондинок, до ужаса напоминающий мне капризные интонации Мими.

— Да я сама в шоке! — отвечала Таня, наблюдая, как я, засунув руки в глубокие карманы кофты, иду к ним. — Ни фига у него подружка! Не фонтан, конечно.

— Я думала, у него будет кто-то... грандиозный, — всплеснула руками, увешанными золотыми браслетами одна из ее товарок.

— Эй! — крикнула я им, оскорбившись — поняла намек. — Что хотели? Эй!

Ответа я так и не получила. Девушки, которых я в уме успела прозвать "шалавами местного значения", не стали дожидаться, пока я дойду до них и предложу поговорить наедине, и, еще раз кинув на меня толи презрительные, толи гневные взгляды, удалились восвояси.

— Что за монашки решили посетить нашу скромную обитель? — сама у себя спросила я, дойдя до того места, где стояли девушки.

— А я же говорила, что Фан-клуб Смерча будет в негодовании! — радостно сообщила мне Маринка, оказавшись рядом со мной.

— У него есть Фан-клуб? — заинтересовались остальные девчонки.

— Нет — значит, создадут. У него поклонниц много, — легкомысленно отвечала Марина. — Но моя доченька, — она обняла меня за шею и заботливо прижала к себе, показывая, какая она хорошая мама, — не допустит этого. Эх, какой у меня зять шикарный!

— Что-то я им не особо понравилась! — отцепила я ее от себя, продолжающую что-то верещать про наши лже-родственные отношения. — Вот блин, пришли, настроение только испортили. И так на нуле...

— Не обращай на них внимания, — вдруг отчетливо услышала я спокойный, нежный и женственный голос Князевой — и он вдруг напомнил мне лирико-драматическое сопрано, таким, между прочим, партию Пушкинской Татьяны исполняют. От звуков Ольгиного голоса я даже вздрогнула.

— А? — в некотором недоумении уставилась на нее я.

— Думаю, они успокоятся, — не поворачиваясь ко мне, сказала девушка, а затем, откинув тяжелую светлую прядь своих длинных, не в пример моим, волос, обернулась в мою сторону и улыбнулась. Искренне, между прочим, как старой подруге, которую давно не видела.

— А, ну да, наверное, — с этими словами я поспешила вниз, ощущая неловкость. Я вроде как, получается, желаю нашему милому Гоблину зла, парня отбить хочу, а она меня жалеет.

Следующая пара, посвященная рекламе в социокультурной сфере, прошла быстро — препод-дурак диктовал теорию так быстро, словно спешил куда-то в дальние страны, да и кончилась она на полчаса раньше — Игорь Аркадьевич куда-то жутко спешил. Он попросил нас сидеть тихо, зачем-то пожелал удачи и поспешил уйти. Следом за ним убежали и многие наши одногруппники

А я с девчонками и еще с энным количеством людей остались в аудитории — кто-то болтал, кто-то уставился в экран ноутбука, кто-то списывал. В том числе и я — домашнее задание по английскому, оказавшееся вдруг у старосты. Димка сидел рядом со мной, толкался локтями и тоже со скоростью самописца сдувал задания.

— Вот же нам повезло, — комментировала я довольным голосом, — что у Женьки сегодня "энглиш" сделанный с собой есть. Завтра к нам англичанка не придерется!

— Да уж, — был на удивление согласен со мной парень. — И дома можно не париться.

— Не тебе, между прочим, делали, — сказала зачем-то Лида, глядя на нас с улыбочкой. Она вместе с сестрой училась в другой группе по английскому — в средней. Всего в нашем потоке таких групп было три, а распределили нас туда еще на первом курсе, в зависимости от результатов теста. Мне посчастливилось попасть в самую слабую — там я и мучалась до сих пор.

— Отстань, — отозвался Чащин, не обратив на ее слова никакого внимания.

После того, как я переписала домашнюю работу, я с умным видом принялась убеждать оставшихся одногруппников (и фактически убедила!) в том, что мы со Смерчинским просто приятели. В это верили неохотно, и, подозреваю, сожалели, что слухи не соответствовали истине — ведь в таком случае в нашей милой группе появилась бы милая тема для болтовни под названием "А наша Маша...". Но мне обломали всю малину — в аудитории некстати появилась незнакомая мне девушка со светлыми распущенными волосами до пояса и с горящими глазами, а также неспешно бредущий за ней Слава.

— Маша! — воскликнула девушка — та самая, что приходила по мою душеньку утром, и не нашла меня. Однако пока что я этого не знала. — Ты ведь Маша?

Я молчала, готовая, в случае "наездов" на собственную и горячо любимую перрону, достойно ответить, но Слава кивнул:

— Инга, это она. Еще раз привет, Чип! — помахал он мне.

— Привет, — осторожно ответила я. Мои одногруппники спешно засобирались, и, пока я не видела, Лида запихала мою тетрадь, куда я записывала английский, в мой рюкзак.

— А, это ты, да! Точно, похожа по описанию!

После этих слов я уставилась на девушку, как на безумную.

— Ты о чем?

— Кстати, я Инга, — представилась она мне совершенно не вовремя. — Пошли скорее!

И она, не долго думая, схватила меня за руку.

— Куда? — уперлась я. — Эй, ребята, вы понимаете что-нибудь?

Ребята молчали. Кое-кто улыбался. Это показалось мне подозрительным.

— Куда?

— К выходу, — отвечала сумасшедшая Инга. — Маш, давай быстрее, у нас уже мало времени. Пошли к выходу?

— Зачем? — занервничала я. Вдруг это тоже очередная поклонница Дениса, которой хочется мне морду набить? А, может быть, что-то случилось?

— Встречать, — коротко отвечал Слава.

— Кого? Слушай, отстань от меня, — попробовала отцепиться я от назойливой девушки, но того у меня не получилось. К тому же мои подружки-сестренки встали на сторону этой сумасшедшей и, подмигивая то ей, то друг другу, потащили упирающуюся меня следом за собой. Димка оглушительно захохотал.

Мой гордый орел уже и не знал, в какую сторону ему лететь, чтобы избежать силков.

— Что происходит? Вы чего? Дружно рехнулись? — задавала я вопросы, обалдело оглядываясь по сторонам в коридоре. Маринка вручила мне мой рюкзак, сделал вид, что вытирает мне рот невидимым платочком.

— Мамочка обещает тебе, что это будет круто! — растроганно произнесла она.

— Вторая мамочка тоже это тебе обещает, — подтвердила Лида, сомкнув свои пальцы на моем запястье. Остальные сокурсники шагали рядом с нами, весело разговаривая — громче всех слышался довольный Димкин голос — он и домашку успел списать по ненавистному английскому, и в забаве какой-то сейчас участвует.

— Это сюрприз тебе, — сообщила Инга.

— Сюрприз? Ненавижу их! — заорала я, по обыкновению, громко. — Ааа... Это что, как-то связанно со Смерчинским? — дошло до меня, наконец. До того, как я с ним познакомилась, у меня таких идиотских ситуаций не возникало! Он что, решил воплотить в жизнь свой новый безумный план? В таком случае, это ужасно глупый план!

— Связано, — согласилась Инга, и Слава тоже подтвердил это кивком головы.

Хм, тогда мне следует идти с ними? Вдруг это действительно важно? Телефона у меня нет, а Дэн мог посылать мне смс, чтобы предупредить насчет своих новых действиях, но у него это не получилось, он решил проинформировать меня через друзей, как когда-то делал это через Шарфа?

— Ладно, ладно, прекратите меня держать, — проворчала я. — Я все сделаю, что надо. А что надо, кстати?

— Это мы тебе во дворе скажем, — было мне ответом.

— Попробуйте не сказать, — мрачно произнесла я.

"Вот больные!", — с очередным транспарантом выполз знакомый фиолетовый головастик, выражая мое недовольство происходящим. Зато орел все же смог последовать стаей гусей, летящих в небе большим косяком. Вроде бы они летели в нужную сторону, понимая, как облететь ловушки.

— Все будет, конечно, не грандиозно, но прикольно, — сообщила Инга.

— Знаешь, — едва поспевая за ней, сообщила я задумчивым тоном, — ты напоминаешь мне Полоумную Лавгуд из "Гари Поттера".

Девушка только высоко подняла светлые, почти белые брови, но промолчала.

Мы добрались до выхода и оказались на улице — в лицо мне сразу подул ветерок и растрепал челку, которую я сегодня не успела уложить. В другой раз я бы долго ругалась и на собственные волосы и на погоду, но сейчас даже и не задумалась об этом. Меня интересовало другое.

— Опа, какая тусовка, — вырвалось у Димки — он первым оказался на улице, проигнорировав правило о том, что вежливый мужчина должен пропускать дам вперед.

— Ого!! Тут демонстрация? — не сдержалась я.

— Здорово! — протянули мои одногруппники с восхищением.

— Классно мы подготовились? — с гордостью спросила Инга.

— Ага, — кивнула Маринка.— Кто все эти люди?

— Наши, с иняза, с вашего факультета кое-кто, твоя группа. Некоторые друзья, — отозвалась длинноносая девушка.

— Я в ауте, — только и сказала я, качая головой и прикрывая губы ладонями.

С крыльца открылась дивная картинка. Народу около университета собралось множество: может быть, сотня, а, может быть, больше. Да, думаю, многим больше. Кто-то сидел на лавочках, кто-то стоял под крышей, кто-то предпочел устроиться под окнами первого этажа. Пара парней расселась прямо на газончике и заигрывала с кокетливыми девушками, учащимися со мной в параллельной группе.

У всех было хорошее настроение, всюду слышались громкие возгласы и смех. Завидев нас, многие замахали руками и приветливо заулыбались, но самое удивительное заключалось в том, что в руке каждого из пришедших сюда были большие гелиевые шары. У кого-то приятно-розовые, в форме сердец, а у кого-то лазурно-голубые. А еще многие держали в руках листочки — некоторые с интересом их читали.

— Это что? — большими глазами посмотрела я на моих спутников. Мы спустились с крыльца и подошли к главному пункту раздачи шаров. Рядом стояли огромные колонки — от них длинные провода тянулись в двери университета. Рядом стоял усилитель и два парня с гитарами. На импровизированном стуле восседал парень умного вида в очках, уставившийся в монитор ноутбука. Ну, просто мозговой центр.

— Это люди, Бурундукова, — отвечал Димка, оглядываясь.

— Это какая-то акция? Здесь бесплатно шарики раздают? — поинтересовалась я. — Что тут вообще происходит?

— Это так надо, — туманно пояснила Маринка, получив из рук одной из девиц, занимающейся раздачей, розовый шар. Лида и остальные мои однокурсники тоже взяли их в руки.

— Я тоже хочу, — потянулась и я к шару, но Инга остановила меня.

— Тебе нельзя.

— Чего вдруг? — спросила я, злясь. — Что-то вы темните господа.

— Послушай мамочек — стой спокойно и жди, — посоветовала мне подруга, махая своим шариком у меня пред носом. Ну и довольная же она была в этот момент!

— Я сейчас вообще уйду, если не скажите. Чувствую себя полной дурой — вся эта толпень знает, что тут такое творится, а я — нет, — хмуро сказала я.

— Ладно-ладно, — тут же подобрела Марина. — Только обещай, что не сбежишь?

— Обещаю, — подняла я руки ладонями вверх. Зачем мне сваливать с такого интересного мероприятия?

— Все здесь встречают Смерча — он вот-вот придет в университет...

— А чего так поздно? — перебрила ее я тут же.

— Не знаю! — отрезала девушка.

— Он к своему научному руководителю насчет курсака придет, — просветила меня всезнающая Инга.

— Короче, они все встречают Смерча. Тебе просто нужно его дождаться. — пояснили мне любезно. — Он будет с минуты на минуту.

— Ага, — я растерянно обвела присутствующих взглядом, вновь и вновь пытаясь понять, что такое задумал этот умник на этот раз.

— Мы все его поздравим, — сказала Инга.

— С чем? У него День Рождения, что ли? — спросила я. В таком случае на глаза ему лучше не попадаться — подарка-то у меня нет. Не знала я об его празднике.

— Он родился в феврале, — покачал головой Слава.

К нам приблизился рыжеволосый парень, держащий сразу два телефона и, увидев меня, воскликнул:

— О, привели, наконец! Привет, Чип! Не забудьте — ее на перекресток. — Парень, которого я приняла за очередного душевнобольного, кивнул на дорогу, в десяти метрах от крыльца образующую небольшой перекресток.

— Нормально. Почему он меня Чипом зовет — я его вообще знать не знаю. Что он имел в виду? — всполошилась я.

Оглядывая весь этот народ, я просто представить себе не могла, что задумал Смерчинский и где его носит?

— То, что ты будешь главной... кхм, встречающей Дэна, — пояснила Инга, оглядывая собравшихся, как генерал солдат на параде.

— Почему я? — сказать, что я опешил — ничего не сказать. У меня от такого морального потрясения даже сердце сильнее заколотилось.

— Потому что вы влюбленная пара, — дала девушка мне очевидный, на ее взгляд, ответ. — Мы хотим поздравить нашего Дэнни с тем, что он, наконец, обрел новую любовь. И тебя тоже поздравить. Официально.

Кажется, моя реакция на половину состояла из нецензурный лексики.

— Я же сказала, что мы не парочка! — заорала я белугой, громко, надрывно.

— Да мы знаем, что вы стесняетесь, — вмешались еще какие-то друзья-подружки проклятого Смерча, обвиненного мною тут же во всех смертных грехах. — Мы хотим, чтобы вы перестали скрывать свои чувства!

— Мы тебя уже любим, — улыбнулся мне парень с косой черной челкой.

— Ты милашка, — добавил кто-то еще доброжелательным тоном.

— Ты подходишь Дэну, — хлопнули меня по плечу.

— Так это не он все это организовал? — хрипло спросила я.

— Он об этом не знает. Это же сюрприз.

Я не слышала, кто мне ответил. Я опешила. Я потерялась в потоке чужих слов. Я не знала: смеяться, плакать, убегать или ждать? Ну, кто, как не я, мог попасть в такую идиотскую ситуацию? Да, и Смерч тоже в нее попадет, и тогда хотя бы я смогу напомнить мальчику-ветру о том, что его якобы везучесть растворилась в потоке всех тех неприятностей, которые посыпались на наши головы еще с пятницы. У орла случилась форменная истерика — он только что понял, что сбился с пути, а та стая, с которой он вздумал полететь, чтобы не заплутать, на деле оказалась замаскированной магией бандой кровожадных гарпий.

— Маш, — ты только не злись, — сказала Лида, видя мою реакцию. — Мы же тебе добра хотели. Смотри, как тут все старались, организовали такое... — ее голос задрожал от переполнявших девушку чувств. — Мы боялись, что ты сразу убежишь, поэтому ничего не говорили. Но если ты сейчас захочешь свалить — тебя мигом поймают — Пригрозила она. А ее сестра с философским видом добавила:

— Что ты рыпаешься? Не у каждой, знаешь ли, девушки, будет шанс стать героиней такой замечательной истории! Такая романтика...

— Романтика? Ах, романтика? Ну, ладно, пусть будет романтика, — неожиданно сказала я. — Я вам даже подыграю. А перед Смерчинским будите отдуваться сами. Он в гневе страшен? — спросил я у рядом стоявших его друзей.

— Ужасен, — сказал кто-то.

— Убить может, — и парни захохотали.

Ну-ну, Вы сейчас сломаете ему всю игру по завоеванию Князевой, он вас и убьет, мальчики. А я то что? А я поучаствую в этом торжественном фарсе. Тем более... это действительно романтично. И даже если я предпочитаю кеды и спортивнее кофты легкомысленным воздушным платьицам и заколочкам, это не делает меня черствой, грубой девицей, никогда не мечтавшей о сказочной романтике.

А потом я отвлеклась на вновь прибывших: по мощеной серо-оранжевой плиткой дороге, ведущей от остановки до дверей университета, показалась еще одна огромная компания — человек тридцать, не меньше: большинство парней, но встречались среди них и девушки.

— Еще ребята! — обрадовалась Инга — я заметила, она вообще натура впечатлительная эмоциональная. — Сейчас и им шарики вручим. Надо, чтобы все собрались...

— А откуда вы узнаете, когда Смерч придет? — поинтересовалась я все тем же хриплым голосом.

— За дорогой следят наши парни, — важно сказал Слава.

— Ну что, — развела я руками. — Круто. Безрассудные вы люди. Я же говорю — мы со Смерчем просто приятели. Он вас за это, за такое столпотворение — морально изнасилует.

— Это делаешь ты, — весело сказал Димка, которому, похоже, ситуация нравилась. — Ты бухтишь и ноешь. Ноешь и бухтишь. Радуйся, Бурундукова! И не забудь про мою протекцию.

— Пошел на фиг, Чащин, — велела я ему, вспыхивая, как свечка. Я уже ненавижу слово "протекция".

Пока раздавали шарики и пока все пришедшие "поздравить Дэнни" зачем-то начали выстраиваться в кривоватый плотный полукруг вокруг этого самого перекрестка, я, крайней озадаченная происходящим и одновременно озлобленная, раздосадованная и отчего-то все-таки обрадованная, стояла с сестрами-подружками и Димкой, раз сто пятьдесят умудрившегося подколоть меня и назвать "невестушкой". Мы вышли из университета всего минут семь назад, а мне казалось, что я торчу тут пару часов. И где же Дэн? И почему...

— Он подъезжает к стоянке, — словно подслушав мои мысли, коротко кивнул тот самый парень, разговаривающий одновременно по двум телефонам. А какой-то умник вытащил откуда-то мегафон и заговорил:

— Дэнни будет через пару минут! Повторяю: будет через пару минут! Кто не встал в полукруг — встаем! Друзья! Встаем в полукруг! Все помнят, что нужно делать?

Хор голосов подтвердил, что все.

— А я что делать должна? — с замиранием спросила я, предчувствуя неладно.

— Да ничего, — пожал плечами рыжий, возомнивший себя великим координатором этого масштабного по глупости действа — он то и дело отдавал кому-то таинственные распоряжения.

— Просто выйти к нему, — добавила Инга, ни на минуту не оставляющая меня. — Вот и все.

— Как опасно это звучит, — пробормотала я, нервно сжав кулаки. С одной стороны внутренний голос, который разговаривал со мной крайне редко, велел мне убираться отсюда и не становиться героиней глупой комедии. С другой стороны мне очень хотелось увидеть, перекошенное от неземного удивления, лицо Дениса. А еще... еще мне начало нравится происходящее! Здесь бодренько! Есть, где орлу полетать, крылышками помахать! Люблю я все-таки авантюры — происшествие с подпольным клубом игровых автоматов меня ничему не научило.

— Все приготовитесь! Дэнни будет через минуту! Молчим, друзья! — возвестил парень с мегафоном. Инга мигом уволокла меня в самую середину.

Когда все резко заткнулись стало немного странно, можно даже сказать страшно. Как будто бы и не было здесь такой большой толпы.

— Почему все заткнулись? — шепотом обратилась я к Инге, вид которой своей торжественностью начал мне надоедать. Как будто бы Новый год встречает девочка.

— Тише, мы же сюрприз ему делаем, — тихо отозвалась светловолосая дурочка, а Маринка приложила палец к губам.

А потом, под яростные аккомпанементы стука моего сердца, появился виновник происходящего.

Едва только фигура Дэна, облаченного сегодня в яркую бирюзовую безрукавку с капюшоном и в светлые, рванные на коленях джинсы, показалась на мощеной дороге, в рядах встречающих произошло оживление. Все словно бы к чему-то приготовившись, замерли.

Мой синеглазый партнер появился — и его шаги, только что резкие, быстрые, как при замедленной съемке, становились все медленнее и медленнее — он узрел всю собравшуюся полукругом ораву. Смерч снял с голов яркие фиолетовые наушники и большими глазами испуганного ребенка уставился на ребят. Парень явно не понимал, что происходит.

И я тоже мысленно потерялась, внешне оставаясь совершенно спокойной (к несчастью, торчавшие рядом подружки-сестрички еще больше уверовали, что я и Смерчинский друг к другу неровно дышим — ведь в другом случае, по их мнению, я бы устроила форменный скандал, а то и в драку полезла). Но в этот раз во мне вверх взяла не природная максималистская эмоциональность, а еще одно мое качество, осознанное мною лишь совсем недавно — игривость.

Вперед из толпы вышел вдруг парень с черной челкой, держа в руках микрофон, рядом с ними чудесным образом появилась два гитариста — они провели пальцами по струнам, и в воздухе разлилась музыка, усиленная во много раз музыкальным комбиком. Мелодичными перестуком отозвались невидимые ударные, наверняка парень с ноутбуком поколдовал со звуком на специальной программе...

Парень с челкой помахал опешившему Дэну рукой и начал петь, громко, мелодично. Толпа тут же подхватила немудреные слова, больше не попевая их, а скандируя, как лозунг:

В этот классный майский вечер

Когда солнце греет души

Мы пришли к тебе на встречу

Друг, теперь ты нас послушай!

После этих слов их славный друг, по-моему, больше ничего слушать не захотел, но на месте так и остался стоять. Я смотрела на его напряженные плечи, отведенные назад с силой, и внезапно захихикала. А толпа продолжала надрываться:

Знаем мы, что ты влюбленный,

И зовут любовь Марией

Маша — он тобой сгубленный.

Он сейчас под эйфорией!

Я представляю, под какой сейчас Дэн эйфорией. Предсмертной, наверное. Но, вместо того, чтобы пожалеть Смерча, я вновь заулыбалась. А хор под предводительством парня с микрофоном, продолжал петь-скандировать:

Чтобы ваши чувства были

Замечательны и ярки,

Чтобы вечность не остыли —

Ты прими от нас подарки!

Интересно, какой клоун все это придумал? Мозг бы ему поменять на кошачий, умнее бы стал — факт.

Далее последовали строки о том, что Дэн меня безумно любит — искренне и честно, и мне, такой хорошей и прекрасной, следует его оберегать и обожать, потому как он — чудо парень, который занесен в Красную Книгу Человечества, в раздел "Особо харизматичных класса красивых".

Потоки дружеской лести, смешанные с искренними пожеланиями и шутливыми напутствиями, вроде "за руки держитесь вечно", "подправленные" усиленными звуками живой музыки, слышали, наверное, даже живущие в общежитиях студенты — и это при том, что эти высокие дома были в некотором отдалении от здания университета.

Самое невероятное — мои одногруппники и многие из тех, кто учился в моем потоке, тоже пели — не думаю, что последние приперлись сюда из большой любви ко мне, вероятно, им просто понравилась идея удивить Смерча и самим развлечься. Положа руку на сердце, если бы меня позвали подобным образом "поздравить" друга или подругу, например, тех же Маринку и Лиду, я бы не отказалась.

Но сейчас я костерила сокурсников на все известные лады — в перерывах между приступами смеха. Смерчинский выглядел презабавно.

— Видите, как вы его напугали, — проорала я на ухо Лиде, поющей по листочку. Она недовольно посмотрела на меня и отвечала, нагнувшись к моему уху:

— Он просто не ожидал!

— Еще бы! — завопила я, — смерть вообще обычно неожиданно приходит!

Но меня уже никто не слушал.

В самом конце песни мне и Смерчу тем же радостным хором пожелали страсти, нежности и звездной любви. А кое-кто выкрикнул, что удачные интимные отношения — основа основ. Еще один озабоченный так же громко возопил, что через пару лет с удовольствием посмотрел бы и на Дэновское потомство — его выкрик потонул во всеобщем смехе.

Как только шедевр чьего-то неуемного воображения, который должен был растрогать Смерча до слез (меня он едва не довел до дикого хохота), кончился, все собравшие под команду парня с мегафоном разом выпустили шарики из рук. И те тут же ласковыми розово-голубыми змейками взмыли в небесную даль, как назло лазурную, без единого облачка, даже самого захудалого, — как будто бы и само небо решило поддержать авантюру этих ребят.

Носители ужасной идеи "сюрприза" захлопали, закричали, кое-кто даже потешно заулюлюкал, приветствуя друга, который до сих пор от шока не мог пошевелиться. Как я его понимаю — я вообще бы замертво упала, если бы меня так "женили". Например, на Димке.

А в довершении всего, кто-то вытащил огромный красивый красный гелиевый шар, который я, наверное, не могла бы даже обхватить — таким объемным он был. Рыжий степенно подошел к Смерчинскому, поднял его руку, как-то безвольно опущенную, и вручил шарик (скорее, даже, шарище) парню под новый шквал аплодисментов и одобрительных выкриков, заботливо потрепав по плечу... Дэн только кивнул ему. Бедный мальчик. Но ничего, и это пройдет — ветерок подует, и унесет твои печали. Главное, чтобы ты сам шторм не вызвал восьми балльный, способный разнести тут все в пух и в прах.

— Дэн, — взяла слово Инга тем временем, и принялась что-то радостно бухтеть.

Я думала, мои друзья и одногруппники — люди вполне адекватные, не способные на особо эксцентричные поступки, в которых читается явное безумие, но я заблуждалась. Они оказались заражены засекреченным опасным вирусом, засекреченным аббревиатурой "КДХВ" — "когда друг хуже врага". В роли распространителя заболевания выступили, без сомнения, друзья Смерчинского, эти чертовы бездельники, решившие сделать сюрприз "вождю и предводителю". Подозреваю, таким образом, они, в первую очередь, радовали не самого Дэна, а тешили свое самолюбие — "мы такие хорошие друзья, нам ничего ради Смерча не жалко — все ради него сделаем! Его мнение? Позвольте, мы ведь друзья, лучше знаем, что ему хорошо, а что плохо. Вы что, считаете, что сюрприз, полный романтики и позитива — плохой подарок для нашего друга? Вы плохого мнения о нас, товарищи...".

Да, они задумали эту акцию, как это я выяснила чуть позже, в вечер воскресения, собрав целую конференцию в Интернете — очень уж им хотелось "осчастливить" Дениса и сделать ему приятное. Какие-то умники видели нас пару раз вместе и приняли за влюбленных, а потом растрезвонили обо всем этом, кому могли и не могли.

Естественно, моя персона, в меру скромная, в меру милая, и в меру наделенная недостатками, заинтересовала ребят довольно серьезно. Поэтому утречком, выяснив на сайте нашего университета расписание нашей группы, ко мне отправилась "делегация". Меня она, как уже говорилось, не обнаружила, только передала привет... Стоп. Откуда я могла знать, что никакого привета мне друзья Дэна в тот раз не передавали? Эти ребята сказали совсем другое, а вот мои подруги и одногруппники "кинули" несчастную — ну ладно, это сильно сказано, но отчасти правдиво — Марию, сделав огроменную подставу не только мне, но и самому Денису.

— Когда Маша придет, можете ей сказать, чтобы она подошла после четвертой пары к выходу, — попросила вдруг одна из девушек. — Обязательно!

— Зачем? — изумились мои одногруппники, чуявшие, что теперь им есть о чем поболтать и над чем похихикать.

— Да так, — загадочно сказал парень. — Очень нужно. И приходите сами — чтобы больше народа было.

— Точно! — воскликнула одна из девушек. — Приходите всем потоком! Чем больше — тем лучше!

Искусствоведы еще более оживились — с такими предложениями к ним еще никто в университете не подкатывал.

— Устроим совместный сюрприз! Для Дэна и вашей однокурсницы. Поздравим с началом отношений, — проговорил важно рыжий, — я многое организовываю.

— Только не говорите ничего Маше, — предупредила всех одна из девушек. Другая подхватила с большим воодушевлением:

— Мы уже все приготовили, даже кое-кто прорепетировал. Но ваша помощь тоже нужна... Отпроситесь пораньше? Сможете?

— Сможем, — с уверенным видом кивнула староста группы, стоящая рядом с Ольгой и Региной, единственными, кроме парней (исключая Дмитрия), не интересующимися такой забавной новостью.

— Тогда слушайте наш план. А, да, еще бы телефончиками неплохо было обменяться, — просияли девушки.

— Заняться вам, что ли нечем? — пробормотал Чащин, но тоже принялся слушать.

Напоследок рыжий чихнул — и опасный вирус "КДХВ", подтверждая догадки многих исследователей, воздушно-капельным путем распространился на рядом стоящих студентов.

— Игорь Аркадьевич, а вы не могли бы нас на пятнадцать минут раньше отпустить? — говорила преподавателю по рекламе в социокультурной сфере наша староста. — Очень просим. Всей группой.

Мужчина удивленно взглянул на окруживших его студентов истфака, учившихся по специальности "реклама", поэтому и слушающих курс его лекций. Этот курс, по его мнению, был слишком шумный и активный, но зато креативным — это модное словечко в точности характеризовало этих ребят. Вот экономисты были куда более прилежными, но скучными...

— Вообще-то могу, если причина уважительная, жду ваших убеждений, как будущих рекламистов, — отозвался преподаватель. Вообще-то он и так мог, просто ему была интересна причина.

— Вы верите в романтику? — вступила в разговор одна из девушек, Марина, хитро стреляя глазками то на преподавателя, то в пол.

— Верю, — кивнул тот, — только научно, знаете ли, доказать не могу. Профиль у меня не тот.

— А нам и не нужно доказательства в то, во что мы верим, — улыбнулась Марина. — Просто у нас такая ситуация, деликатная, — наша подруга и сокурсница Маша Бурундукова стала встречаться с Денисом Смерчинским, и так как их отношения пока еще хрупкие...

— Как лед, — вставил кто-то из присутствующих.

— Да, точно, — легко согласилась темноволосая девушка. — Мы совместно с одногруппниками Дэна... Дениса, хотим поддержать их, и нужно, чтобы половина группы смогла уйти, помочь ребятам, а Маша, чтобы ничего не заподозрила...

— Готовим им сюрприз, — снова подержал ее кто-то из остальных студентов.

— Неожиданно, — честно ответил Игорь Аркадьевич. — А где будет ваш сюрприз проходить?

— Да здесь же. На главном крыльце, — было ему ответом. — Дэн в универ только вечером придет, вот мы его и встретим...

— Особенным образом....

— И Машку приведем....

— Как интересно. Ради такого случая отпущу вас на полпары пораньше. Но писать лекцию будете быстро, — пригрозил преподаватель, делая пометочку в уме, что надо будет обязательно посмотреть на этакое зрелище — благо окна кафедры выходят на крыльцо, да и коллегам рассказать не помешает — нужно же и им позабавиться, посмотреть на студенческие потехи.

— Спасибо! — обрадовались студиозусы.

— Мы ее в аудитории задержим, — шептала Маринка старосте группы во время последней лекции. — Например, сделаем вид, что у тебя домашняя работа есть по английскому — вы же с Машкой в одной группе?

— Да, — отвечала девушка, находившаяся в предвкушении "сюрприза". — Только у меня с собой нет никакой домашней работы...

— Попросим наших друзей с иняза сделать — они же в "энглише" хорошо разбираются, быстро сделают, — решила Лида. — Наша Маша клюнет на такое и задержится в аудитории.

— А у меня учебника нет с собой... Идея! В библиотеке возьму! Тогда Мария в аудитории будет списывать, а наши уйдут помогать с "обустройством"...

И три девушки тихонько захихикали, глядя на записывающую лекцию Машу. Она недовольно смотрела на профессора и грызла кончик ручки, ни о чем не подозревая...

— Ну, вот и доченька нашла свое счастье, — доверительно прошептала Лида сестре, — нам теперь надо "молчелов" подходящих отыскать.

— Ага. Слушай, а почему Князева в нашу сторону так внимательно смотрит?

Лида пожала плечами:

— Мне откуда знать? Она вообще странная бывает. Слушай, а хорошо, что она с Машкиным Никитой стала встречаться, когда наша доченька влюбилась в Дэна.

— Точно, — хмыкнула Марина. — А то я уже не знала, как Машке сообщить эту дивную весть. Представляешь, в каком бы она состоянии была?

Ее кузина согласно кивнула:

— А то, что со Смерчем у нее ничего нет — явное вранье. Заметила, она с пятницы про своего милашку Ника ничего не говорила? И в пятницу как раз с ним обнималась.

— Точно. Наша подружка — та еще стервочка. Ничего нам про своего Смерча не говорила... Как она его вообще отхватила?!

Да никак я его не "отхватывала", он пришел ко мне сам, по собственной дурной воле и начал очаровывать, очаровывать...

Наверное, то, что сделали с ним его прелестные друзья — расплата за меня и мои мучения!

"Поздравляем тебя с девушкой!" — было выведено чьим-то каллиграфическим почерком на огромном воздушном шаре, который Смерч держал в руке. На этом же шаре виднелись самые разнообразные росписи собравшихся: от витиеватых завитушек до простого скромного крестика: это я уже потом рассмотрела.

— Друг, мы все рады, что ты смог найти себе хорошую девушку, — говорил трогательную речь рыжий умник с мегафоном. Интересно, он входит в пятерку его близких друзей, как Черри и Мистер Красный Шарф? Кстати, а они где? Не захотели поздравить друга? — Мы все расписались за ваше совместное счастье. Прямо на этом шаре. Сохрани его, друг, и всегда помни о нас, верных и любящих тебя друзей!

Дэн все еще находился в прострации, но нашел в себе силы ответить. Я впрочем, тоже. Устроили ему Варфоломеевский день...

Вот это я понимаю — друзья, так друзья! Если они так празднуют его, скажем так, любовную победу, да и то мнимую, то какие они ему "Дни рождения" забабахивают? А что они организуют ему на настоящую свадьбу? На Марс отправят, предварительно купив там кусок территории? Представляю, как они с Гоблином будут лететь в ракете и в иллюминатор будут пялиться, приближаясь к огненной планете.

— Сколько мы тебе красивых слов сказали, парень, а? — завладел микрофоном один из гитаристов.

— Слова ничего не значат! — вырвал микрофон второй музыкант. — Слова — полная фигня! Главное здесь, — он постучал себя по груди — микрофон захрипел от этого звука, и все на пару секунд чуть не оглохли.

— Слова ничего не значат! — завопил теперь и солист с косой черной челкой. — Значат только наши чувства и эмоции! Парень, ты достоин самой классной девчонки! Самой клевой! Самой Nзапрещено цензуройN!

Ну, так меня еще никто не называл, однако. Это тоже самое, что орла невеличкой-птичкой обозвать — как раз в первом слове содержаться первые две буквы от нецензурного эпитета... Но, в принципе, я не против — прикольно звучит!

— Отлично вам с ней повеселиться! Много романтики и с...

— И сам знаешь чего! — вырвал из рук музыканта-охальника микрофон приличный рыжий.

— Я другое имел в виду! — закричал хулиганским тоном солист — я его и без микрофона услышала. — Эй, дайте Смерчу сказать, это для мужиков самое главное пожелание!

— Не сомневаюсь! — раскричалась на него какая-то девушка. — Заткнись, дебил! Не порть романтику!

— Я не порчу! — возмутился брюнет. — Это реально важно!

Но его уже утащили и, кажется, даже заткнули рот.

— Приколист мальчик, — с искренним восхищением проговорила я.

— Иди к нему! — внезапно велели мне организаторы этого сумасшествия.

— К музыканту?

— К Дэну, — любезно подсказала мне Лида.

— Да ни за что, — отказалась я мгновенно, оцепенев. Не хочу я позориться! Хорошо еще, что сейчас вечер, и народа не так много, как всегда — но все, кто входил в универ и выходил из него смотрели на нас большими глазами, останавливались и начинали снимать на камеры мобильников. Думаю, у них не слишком хорошо должно было это получиться — из-за большого количества людей, потихоньку из полукруга превратившихся в неравномерный по плотности круг.

Заботливые руки Инги толкнули меня, ей помог кто-то еще, и я вылетела вперед, немного неуклюже, зато быстро, едва не попав в объятия Дэна, в это время подошедшего поближе к центру — он потихоньку начал оживать. Но этой проклятой девке, вытолкнувшей меня вперед, я все же успела пообещать "серьезный разговор".

Правда, оказавшись перед Дэном и даже пожав ему руку, я забыла об этом — не каждый день можно наблюдать такое по-детски ошарашенное выражение лица: будто бы маленькому мальчику вместо робота последнего поколения, с дистанционным управлением, подарили огромный домик для Барби — международную радость-мечту всех малышек. Вроде бы и грандиозно, и необычно, и интересно пощупать да посмотреть, что там внутри, да вовсе не нужно: что паренек будет делать с девчачьей игрушкой? Только ломать? Это я по брату знаю, который постоянно посягал на моих кукол, и вообще всегда покушался на самое святое — раздевал их и отрывал головы и руки.

Я, одновременно испуганно — а ведь это для меня совсем нехарактерно — и злорадно глядела на Дэна. Что-то парень бледноват. И руку мою не опускает — держит крепко, как будто видит перед собой не женскую ладонь, а соломинку для утопающего — не желает отпускать, хотя и видит, что это не поможет. Все те остатки смеха, что хранились во мне, мигом исчезли, и я потом долго ругала себя: зачем в этот момент я его пожалела? Зачем? Ведь отлично знаю, что жалость — первая и весьма прочная ступень, ведущая по хрупкой лестнице симпатии к спрятавшейся в ожидании на чердаке любви. А фундамент деревянного дома чувств, стоявшего на опушке эмоций — симпатия, был уже мною построен, только я не помнила, когда сделала это. Может быть, во сне?

— Shit. — Произнес он.

Это слово я поняла сразу.

— Что за дурдом? — одними губами переспросил меня Смерч, так и не отпуская моей руки. Вообще-то он в ступоре был, а вовсе не из-за нежности. Но догадываетесь, как умилилась женская часть присутствующих? О да, они моментально начали судачить: "он так ласково держит ее за руку и не желает отпускать!".

А вблизи Смерч выглядел еще более он потрясенным: так, как будто бы я только что объявила, что выхожу за него замуж и рожу пятерых детишек. Еще бы, приходишь вечером на учебу, непонятно где прошлявшись целый день, плеер слушаешь, ни о чем плохом не думаешь, никого в гадостях не подозреваешь, идешь-бредешь себе спокойно, а тут раз — откуда ни возьмись, как черти из пары десятков табакерок, вылезают твои безумные друзья! Все как один — с лицами того самого Безумного Шляпника, героя из"Алисы в стране чудес. Уставились на тебя, вопят и с дурацкими улыбками совершают ритуал "без меня меня женили" в студенческом отвязном исполнении.

— Это твои друзья, ты у них и спроси. Мои мне таких подлянок не устраивают, — тихо отвечала я, глядя ему в глаза, одновременно завидуя их цвету, и еще чувствуя, что девушкам противопоказано так близко стоять с красивыми молодыми парнями, пусть даже с растерянными и временами надоедливыми.

— Бурундук... Что делать? — проговорил он, наклоняясь к моему уху — чтобы я лучше слышала его. Теперь он держал меня за оба локтя.

Черт бы его побрал с этим Бурундуком! Сразу вся навеянная ситуацией вынужденная романтика улетела прочь, как будто сдунутый ветром воздушный змей.

— Что делать? — Я обернулась на веселящихся. — Устрой им казнь!

Смерч метнул в их сторону затравленный взгляд. Шляпники казни не захотели, только сильнее закудахтали.

— Have they gone crazy?! — он сильнее сжал мою руку.

— Да я сама в шоке!! — я тоже вцепилась в его руку.

Опять заиграла громкая музыка — на этот раз романтичная, медленная, а на нас, застывших теперь вдвоем, вдруг посыпалось что-то легкое, нежное и красное — как оказалось фанатики своего дела, желающие сделать Дэну приятное, кидали на нас лепестки роз. Те медленно кружась — каждый в своем собственном танце — падали мне на руки, одежду, волосы — запутывались в них, вращались перед лицом...

Я не видела лиц окружающих нас людей: все они смешались в размытое разноцветное слабоконтрастное длинное пятно: вереница лиц, череда голосов, галерея эмоций, и в центре всего этого — я и Смерч, похожие со стороны на самую настоящую любовную парочку. Чем мы в этот момент были хуже Ольги и Никиты?

"Мир кружится! Кружится, кружится, кружится...!", — пожаловались головастики-мысли, выплывая в сознании, а потом так же быстро исчезая.

Я и не заметила, кто вручил мне желанный ранее букет цветов, и как в пальцах Дэна оказалась коробка в праздничной перламутровой фольге.

— Как нам быть, Сморчок?! — уже устав суетиться и переживать, полюбопытствовала я, но меня, кажется, никто не услышал. Кто-то из категории тех особенных дураков, которым всегда и всего мало — хочется им шикарных зрелищ, заорал:

— Поцелуй! Дэнв, поцелуй ее!!

— Да, чувак, давай! Покажи класс!

— Дэнни! Дэнни! Дэнни! — раздавалось со всех сторон. А потом мои умнички-сокурсники, не желая отставать, проскандировали:

— Ма-ша, горь-ко!! Ма-ша!

Я не знаю, как я не потеряла сознание и из орла не превратилась под напором таких эмоций в маленького невидимого червячка.

&n