Мой идеальный смерч

А еще можно напоить Ника и положить в одну постель с девушкой какой-нибудь (я от такой роли не откажусь!), сфотографировать всю эту красоту и показать фото Гоблину. После такого, она наверняка бросит Кларского, но тогда мой любимый будет выглядеть не слишком хорошо, тогда как моя одногруппница сохранит за собой светлый и чистый образ девушки, предательски обманутой противным мужланом. Лучше уж ее напоить, раздеть и уложить в одну постель с Дэном — он явно не откажется, а потом сфотографировать и показать снимки Кларскому. Он тогда и бросит ее.

Этот вариант мне нравится — надо будет о нем Смерчу рассказать...

Пока я думала о возможных вариантах нашей совместной со Смерчем деятельности по устранению любовных отношений между Олей и Никитой, Димка все так же задумчиво сидел около меня, изредка поглядывал и что-то продолжал чертить в своей тетради, закрывшись от меня. Я пару раз порывалась посмотреть, что он там творит, но Чащин только отмахивался от меня. Он так и не поверил мне, что мы с Дэном не встречаемся.

И кто только такие идиотские слухи распускает! Убить мало этих говорунов.

Как только закончилась пара и, недовольная нашим поведением, преподавательница еще не успела, спуститься с кафедры, как я оказалась около подружек, благополучно миновав Князеву и даже ни разу не обернувшись на нее. Подружки-сестрички уже ждали меня.

— Ну, и каково это? — поинтересовалась вместо приветствия Маринка, изучая меня с самым серьезным видом.

— Что — это? — спросила я. — Привет, кстати, детка, почему не здороваешься?

— Привет-привет, — угрожающим тоном произнесла Лида, оказавшись рядом со мной. — Вот, значит, какая ты врушка.

— Ай-ай-ай, — нараспев произнесла ее кузина, поправляя волосы.

— В смысле? Девчонки, вы чего?

— Да так, ничего, — обиженно дернула плечом Лида.

— Мы у тебя все выходные выспрашивали — что у тебя со Смерчинским, — обиженно поджав губы, как всегда, накрашенные темной помадой, сказала Маринка, — а ты...

— А ты нам лапшу на уши вешала — вы не встречаетесь, между вами ничего нет, — обиженно произнесла Лидия.

— А, оказалось, — подхватила вторая девушка, — что вы встречаетесь, и весь универ в курсе этого, а мы с Лидкой, твои лучшие подруги, вообще ничего не знаем!

— Да не встречаемся мы! — взвыла я. — Вы-то хоть глупости не несите!

Подружки, действительно, все выходные, атаковали меня своими безумными расспросами относительно моих отношений с Дэном, но я терпеливо объясняла им, что между нами ничего нет! Про договор я им не сказала, хотя и очень хотела это сделать. Однако я осталась верна собственному слову, данному Дэну. У меня есть один принцип, унаследованный, видимо, генетически (если такое возможно) от папы — никогда не нарушать данное слово, если дело идет о серьезных вещах. Может быть, мне никогда не хватало дипломатичности, как Марине или умеренности, как Лидии, но зато я была надежной — по крайней мере, я считаю так.

— Мы тебе столько смсок послали сегодня, — укоризненно покачала темноволосой головой Лида. — А ты нам даже не ответила, все с Чащиным трепалась.

— Я телефон дома забыла, — виновато развела я руками.

— Начинается, — устало вздохнула подруга. — То ты его теряешь, то забываешь, то ломаешь, то у тебя нет денег, то ты посеяла зарядку, то ты утопила его в реке.

— Она его еще в молоко роняла, — вспомнилось Маринке совершенно некстати.

С телефонами у меня особенные отношения, а с сотовыми мне особенно не везет. С ними в моей жизни случалось все, что только, кажется, могло, кроме одного — их у меня никогда не крали, зато я от них избавлялась сама с пугающей легкостью и слоновьим изяществом.

— Я нечаянно забыла, проспала.

— Тогда объясни нам, деточка, почему все вокруг с утра трепались, что ты встречаешься с Дэном? — потребовала Маринка. Прочие одногруппники подозрительными кучками сгруппировались поблизости, навострив ушки. Похоже, и они слышали сплетню обо мне и Дэне. Им было интересно, а тот факт, что ребята учились на Факультете Искусствоведения и Культурологи, пусть даже на специальности "реклама", появившейся на этом факультете только для поднятия престижа, не подсказывал им, необходимость соблюдать правила приличного поведения в обществе. Ну или хотя бы не подслушивать чужие разговоры.

— К нам даже его друзья прибегали перед лекциями, — добавила Лида, — на тебя посмотреть.

— Э?

По словам подружек и начавших потихоньку включаться в разговор прочих ребят, выходило, что во время перемены, когда я тряслась в автобусе, мысленно умаляя его ехать побыстрее, очень уж мне не хотелось опоздать, раз уж я уговорила себя подняться с постели, к аудитории, в которой проходила пара КСЕ, подошли две миловидные девушки и рыжеволосый парень. Эти ребята учились на четвертом курсе в одном потоке со Смерчем и были теми счастливчиками, которые имели возможность называться его друзьями. У Дэна очень много знакомых и приятелей (считай, легионы их), которые его буквально обожают, но не все из них могут называться теми, кто входит в близкий круг общения этого обаяшки. Перестав перешептываться с парнем, одна из девушек обвела внимательным взглядом ждущих, когда же откроют аудиторию, ребят-искусствоведов, и спросила:

— А где я могу найти Машу Бурундукову?

— А кто вы? — спросила тут же Маринка, заподозрившая неладное.

— Я друг Дэна Смерчинского, — вместо нее ответил молодой человек. — И они тоже — подруги.

Услышав знаменитое в наших университетских стенах имя, одногруппники заинтересованно повернулись к "гостям".

— И что вы хотели? — спросила Лида в недоумении.

— Увидеть Марию, — не стали скрывать девушки.

— Нам интересно, кто это, — признался рыжеволосый парень с улыбкой. — И мы хотели бы с ней познакомиться. Ее что, нет?

— Машки нет, она, как всегда, опаздывает, — сообщил удивленный Димка, тоже подошедший к незнакомым студентам. — А зачем вам с ней знакомится-то? Она вам какую-то бяку сделала? — парень прекрасно знал полудетский характер сокурсницы: то вспыльчивый, то игривый.

— Скорее уж Смерчу, — хмыкнул рыжий. — Стала его девушкой.

У Чащина брови на лоб полезли от такого заявления, да и не только он был удивлен.

— Кто? Бурундукова? — заговорили одновременно студенты. — Да ну!

— А вы-то чего пришли? — спросила Марина, которая с пятницы подозревала подругу в тайных отношениях со Смерчинским — слишком уж странным показалось ей поведение Маши в пятницу.

— Дэнни ее от нас скрывает, — пояснила девушка, разочарованная, что та, ради которой они поднялись на пятый этаж, отсутствует.

— Скрывает? — подивилась вся группа, и едва ли не каждый принялся солировать вопросами, талантливо превращая общий гул в стройный оркестр любопытства. — Она? Зачем? Как? Почему?

Пришедшие девушки и парень, естественно, не поленились дать полный и развернутый ответ: Маша и Денис встречаются. Ходили в кафе для влюбленных. Гуляли по мосту МВД — на том самом, куда почти все парочки на первых свиданиях бывают. Он покупал ей мороженое и обнимал. Они держали друг друга за руки и играли в "догоняшки". Он ей поддавался, чтобы не обидеть. И вообще очень нежен с ней. Не гнушается просить прощения. При этом парень не забыл добавить: "Хотя не в его характере обижать девушек. Даже не знаю, за какие такие грехи он вымаливал ее снисхождение". Она смотрит на него с восхищением. Да, они — пара, но Дэн не хочет, наверное, чтобы об это знали. Не говорит друзьям, наверное, стесняется, знает, что все заинтересуются его отношениями. Но им так любопытно, да и тайное всегда явным становится.

— Поэтому и вы не говорите никому об этом, хорошо? — некстати попросил рыжий. Одна из его подруг насмешливо покосилась на него и сказала:

— Да об этом уже все знают, о чем ты?

— Лишняя капля в море не заставит его выйти из берегов, — с философским видом подхватила и вторая подруга Дэна.

— Как все знают? — охнули разобиженные Маринка и Лида, для которых новость о том, что Мария забыла-таки своего Никиту и встречается не с кем-нибудь, а с местным принцем, была очень уж неожиданной!

— Вот лгушка, — тут же стала придумывать для Бурунуковой разнообразнейшие наказания Марина.

— Мы ничего не знаем об их отношениях, — добавила Лида. — Вы уверены, что они встречаются?

— Бурундукова ни с кем не может встречаться, — легкомысленно добавил и Димка, — это же Машка. Машка! Она у нас... феминистка и пацанка.

— Заткнись! — рявкнула на него Лида.

— Будто это неправда, — буркнул парень и отправился к другим парням.

— Когда Маша придет, можете ей сказать, чтобы она подошла после четвертой пары к выходу, — попросила вдруг одна из девушек. — Обязательно!

— Зачем? — изумились мои одногруппники, чуявшие, что теперь им есть о чем поболтать и над чем похихикать.

— Да так, — загадочно сказал парень, — очень нужно. И при...

На этом месте Лида неожиданно закруглилась. Сейчас мы втроем находились в женском туалете около раскрытого окошка — я уволокла подружек из аудитории туда, чтобы не слышать хихиканья однокурсников и не видеть их ухмылочки.

— Что при? — не поняла я.

— И привет тебе просили передать, — вдруг улыбнулась мне Маринка. Глаза ее при этом были честными-честными, как у переевшей курятины лисички.

— Да, привет тебе, — подхватила Лида. — И сходи туда на большой получасовой перемене.

— С чего вдруг? — нахмурилась я, до сих пор находясь под впечатлением от того, что меня считают девушкой Сморчка. Позвонила бы ему и высказала бы все, что думают о нем его друзья, да жаль телефона нет, а его номер наизусть я не помню.

— Ну, они же попросили. Нехорошо отказывать людям, — было мне ответом. — Нужно быть вежливой и понимающей.

— Чего? Ты сама-то поняла, что несешь? — спрыгнула я с подоконника и подозрительно уставилась на темноволосую девушку. У обеих кузин волосы длинные и темные, а фигуры едва ли не одинаковые — со спины их немудрено и спутать.

— Ладно, нам в аудиторию пора, через минуту звонок, — поторопила нас Маринка к выходу. — А можно мы теперь будем Дэна зятем называть? Все же мы твои мамочки.

— Никогда не думала, что Смерч будет моим зятьком, — проворковала Лида.

— Вы больны? — пожалела я подруг от души.

Они схватили меня под руки и, заржав, потащили на лекцию, обсуждая, какой милый у них зятек вырисовывается.

— У нас. Ничего. Нет!! Девчонки, я серьезно. Мы просто общались немного, вот и все! Какой зятек? Вы офонарели? — вопила я громко, и из-за этого на меня обращали внимание студенты, ошивающиеся в коридоре. Среди них находился и один из друзей Смерчинского, тот самый Слава, которого я видала в пятницу. Заметив меня, он приветливо помахал рукой и гаркнул на пол-этажа:

— Привет, подружка Смерча!

Стоявшие рядом с ним девушки в белых халатах — невесть, как забредшие к нам химики или биологи, ахнули и тут же стали наперебой выспрашивать у парня, облаченного все в тот же спортивный костюм:

— У Дэна что, есть подружка? Настоящая?

— Они давно встречаются?

— А я и не знала!

— Слав, это правда, что ли?

— Ага, — односложно ответил он им, и девушки удивленно уставились на меня, явно пытаясь запомнить лицо.

— Да ты скоро станешь популярной, доча, — промурлыкала Маринка.

Вот так вот я и была втянута в механизм создания слухов, втянута невольно и совершенно наглым образом — невидимая рука коллективного бессознательно не хотела оставлять меня в покое, решив, что мне понравится чувствовать на своей шкурке пристальное внимание любопытствующих, коих вокруг было полным-полно.

Мы вернулись в аудиторию и уселись вместе. Я искоса взглянула на Князеву — как ни странно, сейчас я перестала относится к ней плохо, как, скажем, вчера или сегодня утром — ведь она одна из немногих не лезла ко мне, не шушукалась, глядя на меня с любопытным выражением лица и вообще вела себя адекватно. Не общалась бы еще с Ником — цены бы девушке не было!

Кажется, Ольга вновь почувствовала мой пристальный взгляд и вновь обернулась на меня — теперь мы находились неподалеку и наши глаза встретились. На мгновение мне стало нехорошо — очень уж холодно смотрела на меня Князева, по-взрослому, задумчиво и оценивающе. В ее взгляде не было той детской максималисткой ненависти, что была присуща мне.

У меня появилось такое чувство, что мы с ней находимся на одном уровне неприязни, и не только я чувствую в ней соперницу, но и она видит ее во мне, а теперь оценивает свои силы и возможности, чтобы нанести удар.

На миг я похолодела. Она знает о том, что мне нравится Никита? Знает о том, что мы с Дэном пытаемся разлучить их? Она видела меня? Заметила?

Но вдруг Ольга улыбнулась и, не меняя, взгляда, помахала кому-то. Я обернулась и увидела, что Князевой в ответ машет староста группы. Значит, Тролль смотрела не на меня, а на старосту? У меня чуть-чуть отлегло от сердца, но я все же взяла на заметку это непонятное происшествие. Следует изучить поведение Ольги, мало ли что... Потом позора не оберешься!

— Так что там с протекцией, Бурундукова? — стал опять приставать ко мне Димка.

— Отвяжись, чума, — откликнулась я, порядком устав, как от назойливого Чащина, так от внимания однокурсников. — Никакой протекции. К сожалению, я Смерчинского едва знаю.

— Ну что ты всем врешь! — обиделся парень. — Это твое новое хобби?

— Слушай, ты, если тебе так нужна протекция по английскому, иди к Смерчинскому и стань его девушкой сам! — заорала я, услышав про эту протекцию в сто пятый раз — дело было уже на следующей перемене. Мы перебрались в другую аудиторию.

— Что ты на меня слюной брызгаешь? — спокойно отозвался Димка. — И почему ты такая злая?

— Ах ты, добряк! Хряк!

— Что ты сказала? — возмутился парень и для порядка ткнул в меня все той же ручкой.

— Хряк! — взвилась я, и так нервничающая весь день. — Хватит меня задирать!

— Что, своему бойфренду расскажешь? — нежным-нежным голосочком спросил у меня Чащин.

— Ну все, ты покойник, — вскочила я на ноги.

В результате мы, как в старые-добрые (хотя, какие они старые, какие добрые?) времена стали бегать вокруг кафедры: он от меня, я за ним. Естественно, со звуковым сопровождением.

— Хорошо, что в этом мире есть что-то вечное. Эти двое всегда ссорятся, — услышала я голос одногруппницы, пробегая мимо первых парт.

— Да уж, — согласилась, сидящая там же староста. — Двое из ларца, только пола разного.

Вот же дуры, а? Только сообщить им об этом я не успела. В аудитории появились новые действующие лица.

— Народ! — раздалось громко от двери. — Здесь Мария Бурундукова учится?

На пороге появились сразу четыре девушки: три из них были крашенными блондинками, и лишь одна могла похвастаться миру черными, как уголь, волосами. Всех девушек объединяла миловидность, довольно-таки откровенные наряды и отсутствие улыбок на ухоженных лицах.

— Здесь, — подтвердили одногруппники, сидевшие на верхних рядах. Решили, что это новые друзья Смерчинского.

— Где? Покажите ее, — потребовала брюнетка, всматриваясь вниз.