Карибский рейдер

Сергей Лысак

КОРТЕС

Книга вторая.

КАРИБСКИЙ РЕЙДЕР

Глава 1

Хочешь мира — готовься к войне.

Громыхнул выстрел, и клуб дыма, сносимый ветром, быстро растаял в воздухе.

— Больше двухсот ярдов!!! Это немыслимо!!! Ведь мишени такие маленькие!!!

— Ну почему же, маленькие? Стандартная мишень, принятая у нас для тренировочных стрельб. И если измерять в принятой в нашем мире системе мер, то ровно двести метров, сеньоры. Дистанция стрельбы на полигоне промаркирована в метрах. Можно стрелять и дальше, но точность будет ниже. Пуля теряет скорость и уходит вниз.

— Но как удалось добиться такой точности и дальности боя?!

— Точная обработка на станках, нарезка ствола и заостренная цилиндрическая пуля. Разумеется, применение качественных материалов и тщательный контроль качества пороха. Да и стрелять ведь тоже надо уметь. Ведь вы согласны, что в наше время необходимо иметь надежное и эффективное оружие? Пираты вконец обнаглели. От Тринидада мы их отвадили, но в другие места они лезут постоянно. Помните, что они натворили в Маракайбо два года назад? А совсем недавно в Пуэрто-Принсипе? И я не дам никакой гарантии, что они не сунутся еще куда-нибудь...

Процесс испытания первого опытного образца нарезного карабина шел успешно, и присутствующие высокие гости в лице исполняющего обязанности губернатора острова Тринидад, военного коменданта сеньора де Уидобро, сержанта Мендосы и присланного из Куманы сеньора Элиаса Наварро, соглядатая от тамошнего губернатора, только восхищенно качали головой. В конце концов, они не устояли перед искушением, и захотели сами опробовать новое оружие. Никаких проблем не возникло. Леонид, предвидевший такое, заранее распорядился подготовить достаточный запас патронов. Высокие гости вошли в раж и стрельба прекратилась только после того, как стрелять стало нечем. Конечно, результаты стрельбы гостей были похуже, но и у них получалось поразить мишень с двухсот метров. Комендант выразил искреннее восхищение.

— Поздравляю, дон Леонардо! Подобного я еще не видел! А сколько таких ружей вы сможете изготовить?

— Пока трудно сказать. Этот экземпляр мы делали три месяца. Ведь все пришлось создавать на пустом месте. Но сейчас процесс налажен. Необходимо сырье и, разумеется, деньги. Пока вооружим наш отряд морской пехоты, а дальше видно будет. Вы согласны, что даже небольшая армия, вооруженная таким оружием, может успешно противостоять гораздо более многочисленному противнику, имеющему только гладкостовольные дульнозарядные мушкеты с кремневым замком? Тем более оружием, способным с высокой точностью поражать выбранную цель на дальней дистанции, а не просто выпускать пули в сторону цели. Ведь вы прекрасно знаете, что реальная эффективная дальность стрельбы из мушкета не более шестидесяти ярдов. Попадания на более дальних дистанциях носят уже случайный характер. Кроме этого, надо подумать о строительстве верфи, сеньоры. Мы можем строить корабли по гораздо более совершенным проектам, чем строят сейчас. Но нужны люди, материалы и опять таки деньги. Все это есть в этих краях, нужно лишь захотеть приложить руки. В наших общих интересах сделать Тринидад богатой провинцией Новой Испании, обеспечивающей ее могущество на суше и на море. Нельзя зацикливаться только на добыче золота и выращивании сахарного тростника. На этом зарабатывают барыши одни лишь купцы из Севильи, поставляя в Новый Свет товары по баснословным ценам, а государство от такой торговли богаче и сильнее не становится. И в Торговой Палате, которая руководит всем этим безобразием, костьми лягут, только бы сохранить статус-кво ради своих барышей. Я не прорицатель, но могу с уверенностью сказать, что будет в дальнейшем, если оставить все, как есть. Сейчас Испания вынуждена закупать очень многое в других странах, рассчитываясь золотом, так как своей продукции в Европе у нее практически не осталось. Золото и серебро, доставляемое в Кадис, практически сразу же перегружается на иностранные корабли. Это не считая того, что разворовывают чиновники из Торговой Палаты и все прочие рангом пониже. Развивать свою промышленность в Испании стало просто невыгодно, а это неизбежно ведет к застою и упадку. В итоге Испанию начнут теснить Англия и Франция, и она со временем потеряет свои позиции Новом Свете. А в Европе, как вы знаете, дела у нее уже сейчас идут не блестяще. Спросите, откуда это мне известно? В нашем мире уже было нечто подобное, поэтому я знаю, о чем говорю. Так что сами видите, с нами лучше дружить, а не воевать. Подумайте об этом, дон Хуан...

Леонид вдохновенно занимался "накачкой" коменданта, который после отъезда губернатора выполнял его обязанности, а сам анализировал в уме все события, которые произошли с момента их появления в этом мире. Сегодня 1 июня 1668 года от Рождества Христова. Прошло уже почти пять месяцев, как они прибыли на Тринидад. Грядут громкие события, которые в прошлый раз потрясли весь Новый Свет и не были забыты даже в XXI веке. Пиратский "адмирал" Генри Морган уже разграбил Пуэрто — Принсипе на Кубе. Здесь, на захолустном Тринидаде, об этом узнали совсем недавно. А если ничего не изменится, то в ночь с 10 на 11 июля отряд Моргана нападет на Пуэрто — Бельо. А затем настанет черед Маракайбо и Панамы, не считая менее крупных "подвигов" пиратов. И сейчас решается, быть ли всему этому...

Старый губернатор острова, дон Хосе де Аспе и Зуньига, в начале года благополучно отбыл на материк, чтобы занять пост губернатора Гайяны, и оставил вместо себя военного коменданта — сеньора де Уидобро. Перед этим он все же побывал на борту "Тезея" и познакомился с пришельцами. Правда, случилось это уже после определенных событий, показавших, что делить шкуру неубитого медведя — занятие довольно хлопотное и неблагодарное. Нового губернатора пока не прислали на остров, и надо постараться, чтобы не прислали вообще. В свете последних событий это было бы наилучшим вариантом как для пришельцев, так и для самих испанцев. Причем для испанцев — в первую очередь. Правы были древние, когда говорили — не будите спящую собаку...

Дон Хуан Фермин де Уидобро хорошо справляется со своими обязанностями, они прекрасно поладили и нечего впутывать сюда посторонних. Он все прекрасно понимает, произошедшие события не представляют для него тайны, но сеньор комендант перед всеми делает вид, что верит в то, что ему говорят. Сержант Мендоса тоже свой, с ним никаких проблем не возникает. Точно так же, как с солдатами тринидадского гарнизона и прочими мирными обывателями. С местным представителем святой церкви, отцом Эрнесто, тоже полное взаимопонимание. Он человек умный и не пытается насильно обращать пришельцев в свою веру, творчески подойдя к решению столь щекотливого вопроса, заявив, что коль скоро господь направил их в этот мир, оказав помощь в борьбе с более сильным врагом и сделал так, что это сразу же привело к спасению добрых католиков, значит дела пришельцев вполне угодны господу. А господь велел судить о людях по делам их. А вот сеньор Наварро, чтоб ему пусто было, всюду сует свой нос и проявляет нездоровое любопытство, рассыпаясь при этом в любезностях. Кроме этого, по агентурным данным, имеет тайные контакты с отцом Альваро, ненавидящим пришельцев и искренне считающим их посланцами дьявола. Но послать их ко всем чертям и вышвырнуть с Тринидада нельзя. Организовать несчастный случай тоже нельзя. Пока, во всяком случае... Поэтому, остается мило улыбаться и делать вид, что ты ничего не замечаешь. Хотя "доктор" Карпов утверждает, что того, что надо, этот напыщенный франт все равно никогда не узнает. Организовать ему падение на ступеньках лестницы собственного дома, или укус змеи, или еще что-нибудь из разряда трагических случайностей, никаких сложностей нет. Но ведь другого пришлют. И очень может быть, что гораздо более умного и хитрого. Не будешь же устраивать падения и змеиные укусы всем. Поэтому, пусть сеньор Наварро и дальше играет в Штирлица, будучи уверенным, как ловко он выведывает секреты пришельцев. А мы ему этих секретов еще больше подсунем. Да таких, что у него и того, кто его послал, мозги набекрень съедут. А как вы хотели, сеньоры?

События последних месяцев, свалившиеся на Тринидад и его обитателей, оказались настолько неожиданными и удивительными, что всколыхнули до основания это тихое, забытое богом и людьми место. Первое время, с момента прибытия "Тезея" на Тринидад и провалившейся попытки устроить ему гоп-стоп в первую же ночь, ничего не происходило. Жители Тринидада были сами по себе, поглядывая на пришельцев с берега, пришельцы сами по себе, поглядывая на берег с палубы "Тезея". Непродолжительные и единичные контакты не в счет. Но ночной налет французской эскадры, закончившийся ее сокрушительным разгромом и бегством уцелевших французов, оказался тем переломным моментом, после которого жизнь на Тринидаде забурлила ключом. Вскоре после того, как сеньор де Уидобро наконец-то снова посетил "Тезей" после долгого отсутствия, дабы выразить свое почтение победителям ночного сражения и сообщить, что испанские власти в его лице рады видеть пришельцев в качестве друзей и надеются на взаимовыгодное сотрудничество, произошли три на первый взгляд не связанных друг с другом эпизода. Но они положили начало развитию удивительных событий, всколыхнувших не только Тринидад, но и весь Новый Свет. А вслед за Новым и Старый. А поскольку новости от одного берега Атлантики до другого в эти времена шли довольно медленно, да и не всем новостям могли там сразу поверить, Старый Свет в лице "цивилизованной и просвещенной" Европы еще долго оставался в счастливом неведении относительно того, что по другую сторону Атлантики появилась неизвестная сила, способная в корне изменить существующий порядок вещей. Изменить весь ход игры на игровом поле под названием Карибское море. А может, и не только Карибское. Сила, сразу установившая свои правила. С введением жесточайших санкций за нарушение этих правил и "удалением с поля" злостных нарушителей. Быстро и без разговоров. С пожизненной (а точнее — посмертной) "дисквалификацией"...

Первый эпизод касался высадившихся на остров пиратов. В разговоре комендант честно сказал, что опасается такого неприятного соседства. Ведь неизвестно, сколько вооруженных до зубов и поставленных в безвыходную ситуацию головорезов сейчас скрывается в джунглях. Как рассвело, испанцы смогли поймать на берегу лишь троих человек, которым удалось спастись с утопленных шлюпов. Два шлюпа сели на мель и не смотря на то, что "Беркут" весьма основательно проредил пиратскую братию на палубах из пулеметов, там уцелели многие. С "Тезея" видели не менее полусотни человек, рванувших к берегу при попытке приблизиться к севшим на мель суденышкам, а ведь кроме них кто-то мог оставаться в этот момент на берегу. Иными словами, учитывая обычную численность экипажей пиратских кораблей, в прибрежных зарослях вполне могло скрываться до сотни хорошо вооруженных пиратов. А может и больше. А поскольку терять этой банде абсолютно нечего, они пойдут на все, только бы вырваться с Тринидада. И учитывая крайнюю малочисленность тринидадского гарнизона, могут пострадать многие мирные жители. Хоть комендант и не сказал этого прямо, но смысл был ясен — справиться с пиратами своими силами испанцам крайне затруднительно. И грядет партизанская война, которая доставит много хлопот всему населению Тринидада. Понимая, что ему намекают на совместную карательную экспедицию в джунглях (что совсем не радовало), Леонид решил изменить первоначальный план и сделать попытку урегулировать вопрос бескровно. Поэтому его предложение оказалось совершенно неожиданным для коменданта. Поинтересовавшись, не повесили ли еще пойманных пиратов, и получив отрицательный ответ, предложил следующее. "Тезей" ясным днем, чтобы это было хорошо видно с берега, сдергивает шлюп с мели на глубокую воду и оставляет там на якоре. Испанцы загружают его водой и провизией в разумных пределах и уходят. А перед этим отпускают троих пленных пиратов, велев им отправляться в джунгли, найти своих подельников и предложить убраться с острова по добру по здорову на своем собственном корабле, который специально для этого и стащили с мели. А после этого вообще забыть дорогу к Тринидаду. Преследовать их не будут, в чем сеньор комендант и капитан корабля пришельцев дают честное слово. А то, что слову пришельцев можно верить, они могли убедиться, когда наблюдали за уходом другого шлюпа, битком набитого французами со сдавшихся фрегатов. С момента освобождения пленных на то, чтобы убраться с острова, "партизанам" дается трое суток. В течение этого времени никаких враждебных действий против них предприниматься не будет. Если же господа флибустьеры не пожелают воспользоваться этим предложением и не покинут остров в течение оговоренного времени, или до окончания срока действия ультиматума займутся грабежом, предложение аннулируется. Шлюп будет конфискован, как военный трофей, а все пойманные пираты подлежат повешению без суда. Пусть делают свой выбор. Комендант удивился такому плану, но возражать не стал. Посетовал только на то, что придется отпустить троих бандитов, по которым давно петля плачет. На что Леонид резонно возразил, что жизни мирных жителей, которые могут погибнуть в случае начала партизанской войны, стоят гораздо больше, чем эти трое бандитов. И которые, скорее всего, вскоре и так отправятся в ад, поскольку не прекратят заниматься своим ремеслом.

К немалому удивлению испанцев, этот план сработал. "Тезей" сдернул шлюп с мели на глубокую воду на глазах у всех. Освобожденные пленные получили в свое распоряжение лодку и были доставлены к месту высадки, после чего сразу исчезли в прибрежных зарослях. В течение дня ничего не происходило, и испанцы не торопясь снабдили шлюп водой и провизией под охраной пулеметов "Беркута". Мангровые заросли весь день казались безлюдными, и к лодке, оставленной пленными на побережье, никто не подходил. Но сразу же после захода солнца началось движение. "Беркут" не приближался близко и с него наблюдали в приборы ночного видения, как на берегу показалась большая группа вооруженных людей. Точное количество оценить было трудно, но что более сотни — никаких сомнений. Воспользовавшись оставленной на берегу лодкой, пираты стали по очереди перебираться на корабль. Все делалось быстро, четко и без паники. Очевидно, дисциплина в этих экипажах и организация всего пиратского "бизнеса" находились на должном уровне. Когда последняя группа покинула берег и оказалась на борту шлюпа, пираты подняли на палубу лодку, выбрали якорь и подняв паруса, бросились прочь из залива Париа. Как и было обещано, их никто не преследовал. Неизвестно, что они рассказали по возвращению на Мартинику, или Тортугу, но положительный эффект от этого шага был достигнут. За все последующие месяцы больше ни один французский пиратский корабль не удостоил Тринидад своим вниманием.

Второй эпизод относился к большой политике. Через два дня после боя в заливе, проведя надлежащую инспекцию захваченных трофеев, Леонид решил навестить остров Тобаго, находящийся неподалеку от Тринидада. Из материалов по истории, найденных в компьютере Березина, он узнал, что остров Тобаго до недавнего времени формально принадлежал Курляндии, которая не знала, что с ним делать. Ибо кроме головной боли он ничего не приносил. Герцог курляндский Якоб Кетлер не раз выставлял Тобаго на продажу, пытаясь избавиться от такой не приносящей никакой прибыли "недвижимости", но не преуспел в этом. Никто платить деньги за клочок суши, находящийся за тридевять земель от Европы, не захотел. Тем более, все уже давно знали — ни золота, ни серебра на Тобаго нет. Сейчас, вроде бы, его хапнули французы, которые тоже не знают, что делать с этим приобретением. В прошлом году даже французских колонистов прислали во главе с французским губернатором, который никакой реальной власти на острове не имеет. Потому, что еще раньше там обосновались и голландцы. И не так давно даже серьезно "подвинули" хозяев-курляндцев, а французы во главе со своим губернатором месье Авелем Тиссо живут там только потому, что голландцы им это позволяют. Фактически же на острове всем заправляют два голландца — братья Адриан и Корнелис Лампсиус. Аферисты, на которых пробы негде ставить. Причем Корнелис Лампсиус еще в 1662 году умудрился получить титул барона острова Тобаго от короля Франции Людовика XIV. Тобаго много раз переходил из рук в руки, одно время даже был что-то вроде пиратской "республики", но недолго. Кончилось тем, что его окончательно прибрали к рукам англичане. Вместе с Тринидадом. Вот и надо устранить эту вопиющую историческую несправедливость. Воспользоваться моментом и наладить хорошие отношения со всем населением острова. Как с голландцами, коих там пока большинство, так и с нынешними "хозяевами" — французами, которых значительно меньше, а также с предыдущими владельцами Тобаго — курляндцами, которых там осталось немного и которые находятся фактически на птичьих правах. Через них можно выйти на герцога курляндского Якоба Кетлера. Человека очень умного и дальновидного, но испытывающего сейчас огромные трудности. Хорошие отношения с монархом в Европе, хоть и такой "малогабаритной" монархии, как Курляндия, это очень много. Курляндия в данный момент переживает не лучшие времена после шведского нашествия, и официально потеряла Тобаго. Народ из московской Руси туда толпами бежит. Поэтому, наладить взаимовыгодное сотрудничество с Курляндией в лице Якоба Кетлера, сам бог велел. Надо утверждаться не только в Новом, но и в Старом Свете, и через Курляндию это сделать проще всего. Поскольку московскому государю и боярам все заокеанские дела до лампочки, да и европейские, по большей части, тоже. Там до сих пор выясняют, кто из них по знатности рода круче, и в связи с этим больший вес в боярской думе иметь должен. А появление странной делегации из-за океана может заинтересовать бояр только лишь как возможный объект грабежа средь бела дня, не более. Время Петра Великого еще не пришло. Вот пусть герцог курляндский Якоб и организует поставку нужных товаров и населения на Тобаго, а уж пришельцы за ценой не постоят. Кроме этого, надо наладить хорошие отношения с голландцами и французами, начав взаимовыгодную торговлю. И на Тобаго это также сделать проще всего — остров буквально под боком, а серьезных сил у голландцев и французов там сейчас нет. А со временем можно их вообще "подвинуть", взяв под контроль Тобаго, обеспечив приток русскоязычного населения. Можно формально вернуть остров Курляндии, как знак доброй воли, а можно и самим хапнуть. Тут уж как карты лягут... А потом можно "подвинуть" и испанцев на Тринидаде... А потом и не только на Тринидаде...

Тут, как говорится, "Остапа понесло"... Но тем не менее, надо прочно становиться на ноги в этом мире. Завязывать нужные торговые и дипломатические отношения. А для испанцев это будет хорошим намеком, когда узнают — на вас свет клином не сошелся, досточтимые сеньоры. Станете снова борзеть — у нас есть, с кем "жить дружно". И как бы такая дружба вам боком не вышла. Конечно, Курляндия — не Испания. В Европе XVII века она имеет политический вес примерно, как Андорра в Европе XXI века. Все (или почти все) знают, что она есть, но кого всерьез интересует мнение Андорры, если оно идет вразрез другому мнению? Хотя бы мнению той же Англии, или Испании? Поэтому и ругаться с испанцами не стоит. Пока... Если не вынудят... А вот Франция и Голландия — это серьезный противовес, от которого испанцы отмахнуться, как от Курляндии, не смогут. И подготовить себе "запасной аэродром" — почему бы и нет? Как говорят французы, не стоит складывать все яйца в одну корзину... А если бы еще на Тобаго и легкодоступная нефть была... Но увы... Чего нет — того нет...

Пролив, отделяющий Тобаго от Тринидада, имеет ширину всего чуть более восемнадцати миль. Главное поселение курляндцев — Якобштадт, находилось на берегу Большой Курляндской бухты в западной части острова, где с момента появления англичан возник город Плимут. Но саму бухту англичане переименовывать не стали, и на карте XXI века она по прежнему имела название Грейт Курлянд Бэй. Хотя в данный момент город был сильно разрушен после недавнего побоища, которое учинили здесь сначала английские пираты с Ямайки, а потом вышвырнувшие их с острова французы, но где-то же аборигены там проживают? Ознакомившись с картой и лоцией Тобаго, Леонид понял, что курляндцы не прогадали, разместившись в таком удобном месте. Бухта имела достаточные глубины для якорной стоянки и была хорошим укрытием от вест-индийских ураганов. Плюс хороший климат. Если бы к этому острову приложить руки, то можно создать прекрасную базу в Карибском море. Тем более, на "Беркуте" вполне можно за один день смотаться туда — обратно. Иными словами, с технической стороной визита никаких проблем нет. Проблема чисто психологическая. Как отреагируют аборигены на появление такой "самобеглой лодки", как "Беркут", и столь странно одетых личностей, говорящих на незнакомом языке? Как бы не рванули вглубь острова с перепугу. Или пальбу не открыли. Не хотелось бы начинать знакомство с соседями с "распространения демократии" при помощи калибра двенадцать и семь десятых... Но с другой стороны, чтобы чего-то добиться, надо что-то делать. С испанцами хоть и со скрипом договорились? Договорились. С французами после того, как им пи...лей наваляли, договорились? Договорились. А чем голландцы и курляндцы хуже? Да и французы, которые на Тобаго сидят, куда денутся с "подводной лодки"?

Сказано — сделано. Рано утром, еще до рассвета, "Беркут" отошел от борта "Тезея" и взял курс на выход в море через пролив Бока-дель Драгон. Привлекать излишнего внимания к этому вояжу Леонид не хотел, поэтому и вышли в темноте, когда с берега еще ничего нельзя рассмотреть. Если испанцы с утра за чем-нибудь не пожалуют, то и не узнают. Вернуться тоже можно в темноте. Не надо до поры до времени сеньорам знать лишнее. А даже если и узнают о странном вояже за пределы залива Париа, то мало ли, какие мысли пришельцам в голову взбрели? Может, на рыбалку ездили. А может, решили близлежащие островки обследовать.

В состав делегации, кроме экипажа катера, помимо Леонида вошли также Карпов, как хорошо владеющий немецким, Корнет, как хорошо владеющий французским и Чингачгук, как хорошо владеющий снайперской винтовкой и способный наделать дырок в оппонентах на запредельной дистанции и в крайне неудобных условиях для стрельбы, буде появится такая надобность. Карибское море было спокойным и до Тобаго добрались довольно быстро, хотя и шли экономическим ходом, экономя топливо. Появление "Беркута" в Большой Курляндской бухте, как и ожидалось, произвело фурор. Все население высыпало на берег, чтобы воочию увидеть настоящее чудо. Жители встретили гостей настороженно, хотя враждебности и не проявили. Информация о странном огромном корабле, способном двигаться без парусов с большой скоростью, добралась и сюда, по дороге обрастая все новыми и новыми подробностями. Причем, как в сказке — чем дальше, тем страшнее. Как оказалось, здесь уже знали о недавнем побоище в заливе Париа, так как шлюп с французами, которым посчастливилось унести оттуда ноги, заходил на Тобаго для пополнения запасов. Можно было бы посчитать эти рассказы пьяным бредом упившихся до положения риз морячков, поскольку они мало отличались от "истинно правдивых" рассказов о морском змее, русалках, и далее по списку. Если бы не полностью уничтоженная французская эскадра. А это, как говорят, факты. А факты — самая упрямая вещь.

И теперь жители Тобаго воочию видели, что чудо все же произошло. Но ни на каких чертей с рогами и хвостами пришельцы не похожи. Такие же люди, только одеты непривычно и говорят на незнакомом языке. А один хоть и знает немецкий, но видно, что это для него не родной язык. Тем не менее, делегация пришельцев была принята дружелюбно и никто никакой бяки им устроить не попытался. Французы сначала держали дистанцию, но через голландцев им сообщили, что пришельцы прибыли с миром и хотят торговать, а не воевать. Причем торговать со всеми, независимо от конфессиональной принадлежности. Естественно, от такого предложения ни французы, ни голландцы — прирожденные "торгаши", отказаться не смогли.

В течение дня встретились с руководством колонии и озвучили свои интересы. А поскольку интересы пришельцев совпадали с интересами жителей острова, и обе стороны желали дальнейшего процветания Тобаго и укрепления взаимовыгодной дружбы и сотрудничества, то все быстро нашли общий язык. Пришельцам нужны мастеровые люди и крестьяне с семьями для переселения на Тобаго, причем часть из них обязательно славянской национальности, хорошее шведское железо, а также много всего прочего, что выпускается в Европе, но этого нет в Новом Свете. Со своей стороны, они готовы вложить в развитие острова золото и серебро. Плюс оказывать военную помощь в защите от пиратов. На вопрос о том, зачем им столько хорошего шведского железа, за которое они собираются платить золотом, Леонид ответил фразой, ставшей крылатой, вошедшей в историю и разлетевшейся по всему миру: "Нельзя выковать хороший меч из золота!". Но это произошло несколько позже, а пока он зондировал почву на предмет организации металлургического и оружейного производства на Тобаго силами аборигенов. Зависеть целиком и полностью от благосклонности испанцев никому не хотелось. Тут ему очень повезло. Среди жителей острова нашлись мастера, талант которых был в этих краях особо не востребован. Заказов на продукцию данного вида было мало, и они занимались по большей части всякой ширпотребной мелочевкой и ремонтом оружия. Но когда мастер-оружейник Иоганн Меркель, с которым познакомили пришельцев, продемонстрировал им свои изделия, у Леонида просто отвисла челюсть. Считая, что в данное время во всем мире господствуют гладкоствольные дульнозарядные мушкеты и фузеи, он был поражен, увидев казнозарядное ружье со сменными каморами-гильзами, тщательно подогнанными к стволу. Это не считая доведенных до совершенства ружей и пистолетов "классической" дульнозарядной схемы. В свою очередь и Меркель выпал в осадок, ознакомившись с оружием пришельцев из другого мира. Иными словами, они нашли друг друга. Договорившись о координации действий, пришельцы отбыли восвояси уже ближе к ночи после обильного банкета. Дабы положить начало взаимовыгодной дружбе и торговле, закупили большое количество продовольствия, нагрузив "Беркут", насколько возможно. Благо, с наличностью проблем больше не было. "Монетный двор", тщательно укрытый в недрах "Тезея", недавно заработал и начал выдавать высококачественную продукцию, превращая безликие и считающиеся контрабандой слитки из серебра в самые настоящие, полновесные испанские песо. На очереди были гульдены, гинеи, ливры, и что там еще ходило в современном мире. Начальник "монетного двора", бывший суперинтедант Немчинов, совершенно неожиданно открывший в себе талант гравера и специалиста по изготовлению "самых настоящих" денег из "рыжья" и серебра, заверил, что никаких проблем с чеканкой любых монет не будет. Сколько надо и каких надо, столько и отчеканят. До особых сложностей в этой области аборигены не додумались, а если монеты сделаны из самого настоящего золота, или серебра, и не отличаются ни по весу, ни по виду от тех, что чеканят испанцы, то какие же они фальшивые?!

Обратный путь прошел без приключений. Значительно потяжелевший "Беркут" не торопясь шел по ночному Карибскому морю, внимательно обшаривая окружающее пространство радаром во избежание ненужных встреч. Но до самого входа в пролив Бока-дель-Драгон так никого и не встретил, добравшись до "Тезея" незамеченным. Испанцы в этот день на борту тоже не появлялись, поэтому вояж на Тобаго пока что удалось сохранить в тайне.

А вот третий эпизод едва не стал последним в Тринидадском этапе жизни пришельцев из будущего. И за малым не последовал Тобагский, Канадский, Бразильско-Аргентинский, Южно-Африканский, или еще какой. И Леонид в какой-то степени даже пожалел, что связался с испанцами. Но поразмыслив, понял, что и в других местах, и с другими колониальными чиновниками — хоть с англичанами, хоть с французами, хоть с голландцами, или португальцами, вполне могло произойти то же самое. Во все времена и везде, где появляется кто-то, имеющий что-то ценное, и за которым в данный момент никто не стоит, всегда находятся люди, желающие наложить свою лапу на то, что господь послал. И испанские колонии в Новом Свете не были исключением...

Глава 2

Кто к нам с мечом придет... Тот на бабло попадет!

Или "с голой пяткой на шашку".

Прошла уже неделя с момента "Тринидадской битвы", как многие окрестили ночной бой с французами, но от капитана Родригеса, ушедшего в Куману на "Си Хок", до сих пор не было никаких известий. Местные испанцы тоже не имели никакой информации, так как регулярная связь с Куманой не поддерживалась. Ситуация не нравилась Леониду все больше и больше. Времени прошло вполне достаточно для принятия решения на местном уровне. То, что губернатор Куманы отправит послание вице-королю, это само собой. Но в то же время, не может быть, чтобы он сам не заинтересовался и не отправил своих эмиссаров разузнать подробности этого удивительного явления. Тем более, искать странный корабль не нужно — пришельцы сообщили экипажу "Си Хок", что будут находиться на якорной стоянке в заливе Париа, возле северо-западного берега Тринидада. А идти от Куманы до Тринидада — всего ничего. Во всяком случае, за прошедшее время, с момента прихода "Си Хок" в Куману, уже туда и обратно обернуться можно. Не поверить Родригесу испанцы не могли, так как сами воочию видели огромный корабль, идущий без парусов. Значит, что-то случилось. И исходя из существующих реалий и нравов местной публики, надо быть готовым к грядущим неприятностям. Большой Пушистый Полярный Лис снова притаился поблизости. Уж чего-чего, а приближение этого зверя Леонид чувствовал безошибочно...

Когда он озвучил свое намерение отойти подальше от берега, на расстояние не менее трех миль, это вызвало всеобщее недоумение. Ведь добираться до берега дольше придется, а глубины под килем позволяют стоять и здесь. Но Леонид был непреклонен — уходим. Поскольку полноценных экипажей на трофеях до сих пор не было, так как найти моряков среди местных испанцев оказалось проблематично, приходилось делить оставшихся французов между четырьмя кораблями. Леонид решил отложить вопрос комплектования экипажей для трофеев до лучших времен, а пока заняться ремонтом поврежденного рангоута на фрегате "Ла Куронь" и модернизацией "Песца". А перед этим обчистить, насколько возможно, два утопленных французских фрегата. Но не в ущерб основной задаче, так как кроме подъема пушек, он больше всерьез ни на что и не рассчитывал. Это не "золотые", и не "серебряные" галеоны испанского флота. На французском королевском фрегате если найдется один сундучок с корабельной кассой, и то хорошо.

Отбуксировав трофеи на новое место подальше от берега, "Тезей" встал на якорь несколько мористее их, взяв под борт "Песец". А к месту гибели французских фрегатов отправился "Беркут", чтобы провести водолазный осмотр и иметь детальную картину того, с чем придется столкнуться. Раз вестей от Родригеса все равно до сих пор нет, то надо делать то, что можно пока сделать самостоятельно. Французы занимались ремонтом "Ла Куронь", а экипаж "Тезея" занялся подводным "кладоискательством" и подготовкой к превращению бывшего грузового флейта "Пегас" в полноценный рейдер "Песец". Который сможет поставить на уши все Карибское море, пока его "старший брат" "Тезей" будет распространять демократию и прогресс на Тринидаде и в окрестностях. Принуждая при этом к миру всех, кого потребуется.

Как раньше и предполагал Леонид, экипаж "Беркута" действительно оказался боевыми пловцами с прозвищами Янычар, Князь и Флинт, а соответсвующее оборудование для их "професссиональной деятельности" погрузили еще в Николаеве. Теперь городить какие-то секреты не было смысла. Карпов честно рассказал, что предусматривался вариант подъема затонувших сокровищ, если с попыткой абордажа что-то не получится. Мало того, имеются данные о местах гибели испанских кораблей с ценным грузом за довольно продолжительный период времени. В том числе и тех, которые уже успели утонуть до 1668 года. Поэтому можно посетить эти места, пока до них не добрались потомки. Золото и серебро никогда лишним не бывает, и если есть такая хорошая возможность пополнить собственный золотой запас, то почему бы ей не воспользоваться? Заодно и от испанцев глупых вопросов поменьше будет, откуда это пришельцы драгметаллами разжились.

Когда "Беркут" вернулся, то выяснилось, что пушки можно поднять без проблем, корабли лежат на глубине тринадцать метров почти на ровном киле, а вот найти корабельную кассу на них не реально. Кормовые части обоих фрегатов сильно повреждены взрывами снарядов. На том, что получил один снаряд, командирская каюта разрушена, а на том, в который всадили два, от каюты вообще ничего не осталось. А деньги, скорее всего, должны были находиться там. Но Леонида подобные новости не огорчили. Много денег на фрегатах все равно быть не могло, но эти фрегаты — прекрасный способ отмыть с в о и деньги. Те, что они уже отчеканили и те, что отчеканят в ближайшем будущем. Ведь могли на французских кораблях находиться крупные суммы денег? Как в испанских песо, так и во французских ливрах? Или, что там у французов сейчас в ходу? Вполне могли! Кто не верит — все вопросы к французам на Мартинику.

Когда начали предлагать и обсуждать различные способы подъема пушек, в каюте Леонида прозвучал телефонный звонок. Докладывал вахтенный помощник.

— Леонид Петрович, у нас снова гости. Шесть крупных кораблей вошли в залив и направляются в нашу сторону.

— А кто именно, не видно?

— Флагов пока не видно, далеко. Но корабли большие, с прямым вооружением. То ли галеоны, то ли линейные корабли, или фрегаты, черт их разберет. Я в них еще плохо разбираюсь...

Поднявшись на мостик, Леонид понял, что ожидается "вторая часть марлезонского балета". Предчувствие в который раз не обмануло. Вряд ли это англичане, те бы сначала постарались провести разведку, и напасть ночью. Французы — тем более невозможно после полученной оплеухи. Голландцы — крайне маловероятно. Португальцы сюда вообще не суются. Остается — испанцы. Они здесь у себя дома и ни от кого не прячутся. И если бы это была официальная делегация для установления дипломатических отношений, то хватило бы одного — двух кораблей при обязательном присутствии "Си Хок". Ведь Родригес уже встречался с пришельцами, знает об их корабле и о них самих кое-что, и не привлечь его к переговорам просто глупо. А вот "Си Хок" среди них как раз и нет...

— Что делать будем, Леонид Петрович? И кто это может быть?

— Скорее всего, испанцы пожаловали... И не просто так пожаловали, а по нашу душу... Подобрать якорь до трех смычек, экипажу приготовиться действовать по боевой тревоге, проверить оружие. Не будем обострять обстановку, может и обойдется. Хотя, похоже, не обойдется...

Шесть кораблей, два из которых определилили, как галеон и фрегат, а остальные "хрен знает что с тремя мачтами" (Леонид предположил, что это грузовые корабли незнакомого типа, так как батарейных палуб у них не было), все под испанскими флагами, медленно приближались, идя в строю кильватера в галфвинд. Леонид внимательно наблюдал в бинокль за визитерами. Когда до головного корабля осталось полторы мили и убирать паруса он явно не собирался, направляясь прямо на "Тезей", дал команду на выборку якоря. Машина готова, и лучше полежать в дрейфе, имея возможность в любой момент дать ход. А стоящий под бортом "Песец" маневрам не мешает. Три смычки выбрать недолго, и когда до приближающегося галеона осталось пять кабельтовых, "Тезей" неожиданно для испанцев развернулся и дал ход против ветра, сразу став для них недосягаемым. Если у испанцев и были агрессивные намерения, то внезапный и быстрый маневр "Тезея" спутал им все карты. Стрелять — далеко. И этим они сразу себя выдадут. Подойти ближе — нет возможности, так как все маневры испанских кораблей скованы встречным ветром. Поэтому на флагманском галеоне грохнула сигнальная пушка, и все корабли начали уборку парусов, становясь на якорь. "Тезей" медленно проследовал вдоль строя испанцев, не приближаясь ближе пяти кабельтовых, а затем вернулся к флагману и встал на якорь между ним и своими трофеями, по прежнему оставаясь на ветре и выдерживая недоступную для артиллерии XVII века дистанцию.

Все это время Леонид наблюдал за испанцами в бинокль. Хотелось обнаружить какие-нибудь признаки, говорящие о недобрых намерениях прибывших. Когда проходили мимо флагманского галеона, ему показалось, что он увидел Родригеса. Испанец явно давал пояснения каким-то важным чинам в расшитых мундирах, но полной уверенности, что это Родригес, не было. Между тем, на палубах кораблей все с огромным интересом смотрели на невиданное чудо. Леонид уже хотел поделиться со всеми, находящимися на мостике, своей догадкой, как его опередил Карпов, вошедший в рубку.

— Петрович, плохо дело. Есть у меня хорошая специальная оптика, вот я и рассматривал испанцев из укрытия. На флагмане находится Родригес и явно не добровольно. Какой-то расфранченный хмырь его расспрашивал, причем по-хамски, а рядом стояли два солдата. Не матроса, а именно солдата. Значит, в Кумане все пошло не так, как хотелось.

— Да, мне тоже показалось, что я видел Родригеса... Что же, джентльмены, я оказался прав, что мы не сунулись в Куману, или еще куда в цивилизованное место. Придется вносить изменения в правила игры...

— Воевать будем? Ведь они сюда явно за этим пришли. И если бы мы не снялись с якоря и не ушли на ветер, в недоступную для них зону, то вполне могли бы на абордаж полезть.

— Я тоже так думаю... Воевать мы пока не будем. А вот на место слишком много возомнивших о себе донов поставим, и охоту к дальнейшим подобным эскападам отобьем надолго.

— А как именно?

— Сейчас, по идее, они должны попытаться установить с нами контакт. Приблизиться под парусами у них не получилось и атака сходу сорвалась. Теперь они должны убедить нас в своих мирных намерениях, так как видят, что даже близко не могут тягаться с нами в маневренности. И мы уйдем от них раньше, чем они снимутся с якоря и поставят паруса. Значит, надо усыпить нашу бдительность, а потом попробовать что-то еще. Хотя бы попытку ночного абордажа на шлюпках. Ведь днем на ходу они не смогут даже приблизиться и занять выгодную позицию для стрельбы. И поскольку они не знают о том, что подобное мероприятие уже один раз успешно провалилось, то вполне могут попытаться. Либо дождаться ночью благоприятного ветра, тихо сняться с якоря и попытаться снова напасть сходу. Поэтому сейчас надо ждать появления гостей на шлюпке с проявлением дружеских чувств и мирных намерений. Либо с ультиматумом. Одно из двух. Но меня больше интересуют причины этой демонстрации силы. Либо это обыкновенное желание пограбить, либо что-то с более далеко идущими целями. Вроде того, чтобы вынудить нас стать пешками в игре местных боссов. Данная акция никак не может быть проведена с санкции вице-короля, прошло очень мало времени и информация о нас еще не доставлена. Это кто-то из местного начальства подсуетился.

— А как же мы их без войны на место поставим?

— Сначала послушаем, что они нам споют. Либо сразу выдвинут ультиматум с требованием о сдаче, либо начнут рассыпаться в любезностях и клясться в вечной дружбе. В зависимости от этого и будем действовать. А пока устроим небольшой балаган...

Вскоре с флагманского галеона спустили шлюпку и она резво понеслась в сторону "Тезея". Вооруженных людей не было видно, и кроме гребцов на корме сидел молодой человек в офицерском мундире. На "Тезее" заранее оборудовали парадный трап до воды, негоже высокому гостю по шторм-трапу карабкаться. Шлюпка подошла к борту, и все, присутствующие в ней, с любопытством, смешанным со страхом, смотрели на удивительный корабль. Один из гребцов, перекрестившись, плеснул из небольшой бутылки что-то на борт "Тезея". И очевидно, был очень удивлен полученным результатом. Офицер поднялся по трапу на палубу, где стояло всего три человека, и сказал что-то по испански. Вперед выступил Карпов, и ответил на английском.

— Добрый день, господин офицер. Извините, но мы не знаем испанского языка. Его знает только капитан, но он ранен и не может выйти на палубу. Вы можете говорить по-английски, по-французски, или по-немецки?

Офицер удивился, но сразу перешел на английский.

— Добрый день, господа. А что случилось с вашим капитаном? Я — лейтенант Хосе Луис де Кастро, с флагманского галеона "Санта Изабель". Адмирал дон Бальтазар Себастьян Элькано приглашает вашего капитана и всех офицеров к себе в гости. И я прибыл, чтобы передать его приглашение.

— Увы, сеньор де Кастро, из офицеров в строю остался один я, и я не могу покинуть корабль. Разрешите представиться — полковник морской пехоты Андрей Карпов. Я могу провести Вас к капитану, ему уже лучше.

И Карпов сделал приглашающий жест. Испанцу ничего не оставалось делать, как пойти следом. По пути к капитанской каюте им никто не встретился, и испанец удивленно смотрел по сторонам. Постучав и войдя в каюту, Карпов вытянулся в струнку и доложил о прибытии высокого гостя. Леонид, лежа в койке, благосколонно кивнул и махнул рукой, попросив Карпова обождать за дверью и обратился к гостю на испанском.

— Здравствуйте, сеньор де Кастро. Прошу Вас, садитесь. Извините, что встречаю Вас в таком виде.

— Здравствуйте, сеньор капитан, прошу извинить меня за столь неурочный визит. Я привез приглашение от моего адмирала посетить наш корабль, но теперь даже не знаю... А что тут у Вас произошло?

— На Тринидад напали французские пираты и мы обеспечили им достойный прием. Утопили два фрегата и три шлюпа, а два фрегата и два флейта захватили. Именно они стоят на якоре неподалеку, а один у нас под бортом. Но как видите, и для нас это не прошло даром. Некоторые мои люди тоже пострадали. Слава богу, из офицеров хоть полковник Карпов уцелел. Он хоть и не моряк, а морской пехотинец, но худо-бедно может управлять кораблем в несложной обстановке.

— Может быть прислать Вам врача, сеньор капитан? И людей в помощь? У вас большие потери?

— Благодарю, Вас, сеньор де Кастро, не нужно. Наш врач уже вытащил меня с того света. Обещает вскоре поставить на ноги. Людей в помощь тоже не нужно. Нас осталось тридцать пять человек, а этого вполне достаточно для управления военным транспортом. Хоть некоторые и ранены, но выполняют свои обязанности. Это я расклеился. Кстати, а как там все прошло в Кумане? Капитан Родригес вам все рассказал? И что же он сам не приехал?

— Да, сеньор капитан, Родригес нам рассказал очень много интересного. И если бы многие люди не видели ваш корабль на рейде Куманы, то ему бы никто не поверил. К сожалению, перед самым выходом в море его свалила лихорадка и он остался в Кумане... Прошу простить меня, сеньор капитан, но Вам сейчас наверно не до разговоров. Может, я пойду, а Вам лучше отдохнуть?

— Увы, сеньор де Кастро, и рад бы возразить... Видно, годы берут свое... Передайте мои извинения его превосходительству, что не могу прибыть с визитом.

— Выздоравливайте, сеньор капитан. Я передам Ваши слова. Храни Вас господь!

— Благодарю Вас, сеньор де Кастро... Как только смогу, обязательно встречусь с его превосходительством. А сейчас будьте добры, позовите полковника Карпова. Он ждет за дверью.

Испанец позвал Карпова, который войдя в каюту, снова вытянулся в струнку и доложил о прибытии.

— Вольно, вольно, господин полковник морской пехоты ФСБ. Пусть наш дорогой гость отправляется восвояси. Живым, здоровым и "пустым".

— Может, все же "зарядить" его, Петрович?

— Нет гарантии, что он возле адмирала в нужный момент крутиться будет. Это мальчик на побегушках. Серьезные разговоры при нем вести не будут, а прибор можем потерять.

— Так ведь у нас еще есть!

— А на берегу что, уже оптовую базу по продаже шпионской техники открыли? По другому сделаем. Да не ешь ты меня так верноподданно глазами, в этом тоже мера нужна...

Когда лейтенант де Кастро отбыл на шлюпке обратно, Леонид мгновенно "выздоровел" и вызвал к себе в каюту Карпова и троих "морских дьяволов" — экипаж "Беркута". Когда все были в сборе, пересказал разговор с испанцем и предложил дальнейшие действия перенести на территорию противника.

— В общем так. Информацию о нашем состоянии и численности я ему слил и думаю, что сеньор адмирал не устоит перед искушением. На шести кораблях может быть до полутора тысяч человек, если они взяли десант. Днем они не сунутся, так как видят, что мы сбежим раньше, чем они успеют выбрать якоря и поставить паруса. Но ночью вполне могут попытаться напасть на шлюпках всей толпой и задавить массой.

— Так может, устроим им Синоп, когда полезут? Против наших пушек они ничего сделать не смогут.

— Оставим это на крайний случай. А пока у меня вопрос к вам, ребята, как к "морским дьяволам". Через час с небольшим стемнеет. Можете ли вы при помощи своего водолазного оборудования скрытно подобраться к флагманскому галеону, забраться на корму и установить прослушку на стекло кормовой каюты? Скорее всего, там и будет адмирал со своими приближенными вести военный совет. Я почти на сто процентов уверен, что испанцы замышляют какую-то пакость. Но хотелось бы быть абсолютно уверенным. И если это так, то заложить мины под днища кораблей в районе миделя рядом с килем. Причем заряды не очень большие. Чтобы их не разнесло на куски, а только проделало хорошую дырку. Такую, чтобы они утопли в течение десяти — пятнадцати минут, а мы бы потом там неплохо поживились. Если рванет под килем, тогда им точно будет не до абордажа. И вся эта банда, оказавшись в воде, станет для нас совершенно не опасна. Оружие у них утонет, причем частично вместе с владельцами, и дай бог, чтобы они успели хоть часть шлюпок спустить. А мы, такие хорошие, даже спасем тех, кто доживет до утра. Ночью ничего не поймем, а утром все увидим и спасем. Соберем с трофеев все шлюпки, пересадим в них "пострадавших" и отбуксируем нашими двумя шлюпками к берегу Тринидада. Под охраной пулеметов "Беркута", естественно. Глубины здесь от двенадцати до пятнадцати метров и мачты все равно останутся над водой. Думаю, испанцы сообразят на них забраться, когда корабли утонут. В итоге мы белые и пушистые, а они в полном дерьме. Задумали устроить нам гадость, а господь покарал их за нечестивые замыслы. Кто знает, отчего их корыта утопли? Мы уж точно не причем. Стрелять-то мы не стреляли. Возможно такое? Ведь взрывчатки у нас навалом. Можно те снаряды, что с "Салема" взяли, в качестве мин использовать, если детонатор приделать? К нашим пушкам они все равно не подходят.

— Можно, но в этом нет необходимости. У нас есть специальные заряды, предназначенные для разрушения деревянных корпусов. При планировании экспедиции предусматривалась возможность подъема ценностей с затонувших кораблей, а для этого надо вскрыть корпус, но так, чтобы не повредить содержимое. Вот и разработали специальный тип заряда. Разносит деревянный корпус в труху в радиусе примерно полутора метров. Дальше сила взрыва быстро падает и начинка трюма не пострадает. Проектировали эти заряды именно для аккуратной разделки деревянных корпусов затонувших парусников, но их вполне можно применять и в диверсионных целях. Пробоину в днище галеона площадью в один — полтора квадратных метра я Вам гарантирую. Даже если обшивка у него будет толщиной в метр. А прослушку установим без проблем, как только стемнеет.

— Ясно. Кто еще вам нужен для работы?

— Работать будем со "скифа". Он гораздо меньше "Беркута", его труднее заметить в темноте и есть возможность тихо подойти на веслах. На втором "скифе" и на "Беркуте" все "сухопутные" — Корнет, Тунгус, Чингачгук и Самурай. Они на подстраховке. Но надо бы кому-то еще на "Беркуте" быть, самим катером управлять.

— Я и буду. Все равно, мне там надо быть и слушать, о чем адмирал со товарищи болтают. И сразу же решение о минировании принимать. А здесь и чиф справится. Учите испанский, сеньоры! Не дай бог, со мной что случится.

— Так учим, Леонид Петрович... Трудный язык.

— Ничего, не труднее русского, для кого он иностранный. А турки у нас уже почти поголовно его выучили...

Когда катерники ушли, Карпов удивленно уставился на Леонида.

— Петрович, а что это ты сам в деле участвовать собрался?! Ведь ты у нас голова, должен на мостике находиться и думать! А глотки резать и без тебя есть кому!

— Знаю. Но надо людей обкатывать, Михалыч. Чифу, второму и третьему помощникам надо привыкать к тому, что они на войне. Войне, которая продлится всю их грешную жизнь и будет идти дальше. Она здесь еще лет триста не прекратится, а может и больше. Вот и пусть привыкают командовать кораблями самостоятельно. Скоро у нас целая эскадра появится, и кого командирами кораблей ставить? Испанцев? А вот хрен им! Если только особо проверенных и которым обратного хода нет. До конца я местным сеньорам не доверяю, продадут в любой момент, если это будет им выгодно. Поэтому будем натаскивать своих. А сейчас ситуация, как нельзя лучше. Никакой опасности для "Тезея" нет. "Песец" под бортом нам ни маневрировать, ни стрелять не мешает, и служит своеобразной маскировкой. Эта банда стоит под ветром и за пределами дальности огня своей артиллерии. Быстро сняться с якоря не может, не та техника. Если только якорные канаты не обрубить. Паруса ставить — тоже дело небыстрое, даже если ветер переменится и они окажутся на ветре. В случае чего, мы их расстреляем из четырехдюймовок, как неподвижные мишени на полигоне еще до того, как они сдвинутся с места. Если полезут на абордаж на шлюпках, пушки "бэ-эм-пэшек" разделаются с ними, едва они только отойдут от борта. По одному снаряду на шлюпку, больше не понадобится. Все мое участие в боевых действиях сведется к подаче команды на открытие огня и распределении целей. Но я могу сделать это и находясь на "Беркуте". А вот чиф пусть почувствует ответственность командира военного корабля в бою. Ему "Тезеем" командовать, когда я командующим эскадры стану. "Тезей" мы с собой в море брать не будем, если только в исключительных случаях. Он — наша надежда и опора, двигатель прогресса и "гарант мира и демократии". Нельзя им рисковать. Да и топливо надо сначала научиться получать.

— Что же, резон в этом есть. Я тогда рядом с ним на мостике побуду для моральной поддержки. Мои хлопцы на воде и без меня справятся.

— Согласен. И надо бы тебе, Михалыч, нашу службу безопасности налаживать. Как разведку, так и контрразведку. Создавай абвер и гестапо в одном флаконе. Чувствую, это нам скоро понадобится.

— Знаю. Но людей мало, и с языком проблемы. Подтяну испанский, и будет у нас своя разведывательная сеть. Народа, недовольного испанцами, здесь хватает.

— Индейцы?

— И они тоже. А также метисы и испанцы-простолюдины, родившиеся в Новом Свете. Эти три категории дружно ненавидят "знатных" испанцев, приехавших из Европы, или относящихся к настоящей испанской аристократии, старательно сохраняющей "чистоту крови". А аристократы платят им тем же. В общем, тут такой гадюшник, где все ненавидят и презирают всех, что набрать подходящие кадры особого труда не составит.

— Ну, тут тебе видней... Кстати, Михалыч, давно хотел спросить. У всей твоей "гвардии" позывные есть — Корнет, Тунгус, Чингачгук и Самурай. У "земноводных" тоже. А как тебя звали, когда ты "на дело" ходил? Или, это до сих пор секрет?

Карпов только ухмыльнулся и оскалил зубы в усмешке. Но все же ответил.

— Мюллер...

Между тем, вокруг стоящих на якоре испанских кораблей царило оживление. Испанцы спустили на воду шлюпки и они собрались возле флагмана. Очевидно, адмирал проводил последний инструктаж в свете вновь открывшихся обстоятельств. Спустя некоторое время одна шлюпка отошла от "Санта Изабель" и снова отправилась к "Тезею". Все приготовились к отражению нападения, но оказалось, что это адмирал отправил им в подарок бочонок вина и несколько корзин свежих фруктов. Когда подарки подняли на палубу, Леонид и Карпов категорически запретили притрагиваться к чему-либо, а также поинтересовались у врачей, есть ли возможность узнать, насколько безопасны эти "дары данайцев"? Врачи развели руками. Что-то они смогут выявить, но не все. Ведь никто заранее не готовился к такому обороту дела и специальной токсикологической лаборатории на "Тезее" нет. Хотя, если постараться, то со временем что-то и можно будет наладить. Карпов кровожадно усмехнулся и переглянулся с Леонидом.

— Значит, испытаем эти гостинцы на "морских свинках". После морских ванн. Возражений не будет, Петрович?

— Не будет. Только скорее не на "свинках", а на полноценных "свиньях". Эх, если бы самого адмирала отловить! Вот это свинья, так свинья...

Когда солнце скрылось за горизонтом и ночь накрыла залив Париа, оба "скифа" и "Беркут" тихо отошли от борта "Тезея" и сразу же растворились в ночной темноте. Погода благоприятствовала — ветер к ночи почти совсем стих, волнения нет и небо полностью затянуто облаками. Разглядеть в ночной тьме три крадущиеся тени можно только с очень близкого расстояния, а на малых оборотах двигатели "скифов" и "Беркута" работают почти бесшумно. Леонид вел катер по дуге вокруг стоявших на якоре трофеев, чтобы зайти со стороны кормы "Санта Изабель", ориентируясь по картинке на экране радара. Вместе с ним пошли Корнет и Чингачгук. Поскольку огневой поддержки "земноводным" пока не требовалось, они внимательно следили за окружающей обстановкой в приборы ночного видения, но все было спокойно. Испанские корабли стояли на якорях на небольшом расстоянии друг от друга, никакого движения на них не наблюдалось, но шлюпки на палубу ни на одном из них поднимать не стали. И сейчас они покачивались под бортом, наводя Корнета и Чингачгука на хулиганские мысли...

— Леонид Петрович, а шлюпки-то на палубу испанцы поднимать не стали. Видать, приготовились.

— Похоже на то. Спускать их — дело долгое. Думаю, если мои подозрения верны и нас хотели либо травануть, либо усыпить с помощью этих "подарков", то испанцы выждут какое-то время, и полезут на абордаж. Тем более, ночь темная, а пару огоньков у себя на палубе мы им предусмотрительно оставили. А то еще заблудятся в темноте, бедолаги.

— А если дать команду "земноводным", чтобы они фалини шлюпок перерезали и пусть они плывут себе по воле волн? Что тогда сеньоры делать будут?

— Пока рано. Они сразу же тревогу поднимут и насторожатся. И очень может быть, что откажутся от нападения этой ночью и будут готовить что-то еще, а нам это не надо. Нам надо поставить их на место, отбив охоту к дальнейшим пакостям. Но для этого надо окончательно выяснить их намерения, чтобы не ошибиться. А тогда уже сделаем им козью морду на законных основаниях...

"Беркут" темным пятном почти бесшумно скользил по притихшему заливу, и наконец занял позицию со стороны кормовой скулы "Санта Изабель". Ближе пяти кабельтовых приближаться не стали. Катер все-таки большой, может вахтенные на палубе что-то и заметят, если вдруг тучи рассеются и выглянет луна. "Скифы" же подобрались гораздо ближе. Какое-то время ничего не происходило, но вот пришел вызов от "земноводных".

— "Беркут" "Тритону". Прослушка установлена, слушайте.

Леонид включил аппаратуру заранее, одев наушники и одновременно ведя запись. Наконец, в наушниках раздалась испанская речь.

-... иными словами, сеньоры, лейтенант де Кастро никаких пушек, или хоть что-то, напоминающее пушки, на палубе этого корабля не увидел. Орудийных портов в борту у него тоже нет. Непонятно, каким образом они смогли уничтожить пиратов. Если только Родригесу и остальным это не привиделось после принятия большого количества рома.

— Сеньоры, но ведь это лишний раз доказывает, что мы имеем дело с происками дьявола. Дьяволу и его подручным не нужны пушки. Они справятся и без них.

— Но если это так, отец Даниэль, то как же наши солдаты смогут одолеть их?

— Прислужники дьявола смертны в отличие от своего хозяина и им тоже надо пить, есть и спать. То, что они продали свою душу, вовсе не делает их бренные тела более сильными. И то, что их капитан ранен и не может встать с постели, лучшее тому доказательство. Ранены также все офицеры, кроме одного морского пехотинца. А их матросы, я думаю, ничем от наших не отличаются. И если появилась дармовая выпивка, то они не устоят перед искушением и напьются, как свиньи. Возможно, и этот офицер пропустит бокальчик — другой. Но даже если нет, неужели наши люди не смогут с ним справиться? С одним?!

— А не слишком ли мы все усложняем, отец Даниэль? Когда наша шлюпка подходила к этому кораблю, один из матросов брызнул на него святой водой, но абсолютно ничего не произошло. Может быть, дьявол здесь не причем? А мы столкнулись с чем-то вообще неизвестным? С тем, что никогда не встречали ранее?

— Вы ошибаетесь, дон Альфредо. Дьявол хитер и многолик. И старается обмануть людей, заставляя их видеть то, чего на самом деле нет. Или скрывая то, что они должны были видеть. То, что это происки дьявола, у меня нет никаких сомнений. А подробности узнаем на святом трибунале, когда поговорим с этими прислужниками дьявола. Мне самому интересно послушать, что они расскажут. Кстати, когда же мы начнем?

— После полуночи. Напиток действует не сразу, а нам надо, чтобы никто из них ничего не заподозрил. А сейчас пусть напиваются хоть до посинения... Что там такое?!

— Прошу прощения, Ваше превосходительство. Этот Родригес буянит, хочет поговорить с Вами.

— Вот неймется ему... Ну, давайте его сюда...

— Ваше превосходительство, прошу меня простить за дерзость, но что все это значит?!

— Что именно Вы имеете ввиду, сеньор Родригес? Зачем Вы врываетесь ко мне в каюту и отрываете от дела?

— Простите, Ваше превосходительство, но почему мы собираемся брать на абордаж железный корабль?! Что плохого сделали нам эти люди?! Разве Вы не верите мне, что они спасли нас от пиратов?!

— Ну почему же, верю. Вы не представляете всей опасности, исходящей от этого корабля. Дьявол попытался смутить и завлечь заблудших, и ему это удалось. Чем скорее мы уничтожим прислужников дьявола, тем лучше. Как Вы этого не поймете?

— Какие прислужники?! Какой дьявол?! С чего Вы взяли?!

— Отец Даниэль, что это с сеньором Родригесом? Он что, отказывается видеть очевидное?

— Похоже, он околдован. В общем, это неудивительно. Все его люди говорили то же самое.

— Ясно. Сеньор Родригес, идите, и не мешайте.

— Вы совершаете огромную ошибку, Ваше превосходительство!

— Что-о?! Заковать в цепи и пусть сидит под замком до возвращения в порт! Потом с ним поговорим!

— Одумайтесь!!! Вы можете навлечь беду на всех нас!!!

— Повесить мерзавца!!! Немедленно!!!

Дальше Леонид слушать не стал. Все, что надо, он уже услышал. Схватил рацию и вышел на связь.

— "Тритон" "Беркуту"!

— Здесь "Тритон".

— Сейчас нашего Родригеса вешать будут. Сможете оказать помощь?

— Постараемся.

Корнет и Чингачгук удивленно смотрели на Леонида. Но вдаваться в подробности было некогда.

— Все, что надо, я узнал. Нападение запланировано после полуночи. Адмирал приказал повесить Родригеса за то, что он был против. Ребята, я не привык бросать своих. Сможем мы что-то сделать?

— Сможем. Подойдите метров на триста, мы сейчас с "земноводными" и с Тунгусом свяжемся...

"Беркут" скользнул вперед, но потому, что на палубе "Санта Изабель" началась суматоха, его никто не заметил. По пути Леонид вызвал "Тезей" и сообщил последние новости. Приказал объявить тревогу и быть готовыми сняться с якоря и дать ход. Пока делать больше нечего, он схватил прибор ночного видения, чтобы рассмотреть, что же творится на палубе "Санта Изабель". Расстояние было небольшим и он хорошо видел, как четверо человек вытащили Родригеса на палубу. Тот сопротивлялся, как мог. Неожиданно трое из них упали. Над головой раздался хлопок "Винтореза" и упал четвертый. Родригес оторопело стоял на месте и озирался, не в силах что-либо понять. Вахтенные на корме галеона тоже ничего не поняли и удивленно взирали на происходящее. Наконец до Родригеса дошло, что оставаться и дальше на "Санта Изабель" вредно для его здоровья, и он бросился за борт. Никто не пытался ему помешать. То ли не успели среагировать, то ли не знали о полученном приказе и ничего не поняли с самого начала. Корнет и Чингачгук держали оружие наготове, но на палубе галеона никто не пытался стрелять. Несколько человек перегнулись через фальшборт, стараясь разглядеть беглеца в темноте, но не преуспели в этом. А прыгать следом и ловить его ни у кого желания не было. У Леонида отлегло от сердца.

— "Тритон", "Ястреб", выловите нашего пострадавшего.

— "Беркут" "Тритону", мы его видим. Сейчас возьмем на борт... Все, выловили нашего висельника. Куда его девать?

— Он там живой?

— Живой, да не совсем. Помяли его изрядно. Как он на воде только держался.

— Передайте его "Ястребу" и пусть он доставит его на "Тезей", к эскулапам. А сами начинайте минирование всех целей, начиная с флагмана. Нападение запланировано после полуночи, но из-за побега Родригеса они могут начать раньше.

— "Тритон" понял, выполняю.

Леонид дал малый ход и стал удаляться от "Санта Изабель" на прежнюю дистанцию, затем снова лег в дрейф. Чингачгук и Корнет молча наблюдали за окружающей обстановкой, не задавая вопросов.

— Все, ребята. Лежим в дрейфе и ждем.

— Дальше что делать, Леонид Петрович?

— "Земноводные" пока навешивают "гостинцы", а мы послушаем, о чем сеньоры говорят. Прослушка ведь до сих пор работает и запись идет. В случае чего, "земноводных" прикроем. Теперь уже церемониться нечего.

— А может, адмирала повяжем?

— "Земноводные" сейчас заняты, а нам туда лучше не соваться. Уж больно много народа суетится на палубе, растревожили мы это осиное гнездо. Адмирал пусть пока еще поболтает. Может, что интересное скажет, а мы послушаем. Когда сработают мины и если будет возможность — повяжем. Но думаю, там такой бедлам начнется, что его просто затопчут...

Леонид снова одел наушники. Какую-то часть разговора он пропустил, но запись ведется постоянно и можно будет прослушать все позже. Но главное выяснено — испанцы пришли по их грешные души. Поэтому, у пришельцев развязаны руки и нечего бояться обострить отношения. Испанцы обострили их сами...

— ... как Вы сказали?! Сбежал?!

— Невероятно, но это так, Ваше превосходительство. Убил четверых солдат, которые его сопровождали, и прыгнул за борт. Все произошло настолько быстро, что в темноте на палубе никто толком ничего не понял.

— Но как он их убил?! Чем?! Ведь не было ни одного выстрела!!! Его что, не обыскали?!

— Обыскивали и очень тщательно. Очевидно, либо он в драке отобрал у кого-то кинжал, либо ему незаметно помог кто-то из команды, прикончив охрану. Никто не стрелял. Сейчас пошли за врачом, чтобы он уточнил, чем именно убиты солдаты.

— И его не попытались поймать?!

— Я же говорю, Ваше превосходительство, все произошло настолько быстро, и никто не ожидал от Родригеса такой прыти. Какой человек в здравом уме будет прыгать за борт так далеко от берега? Он сразу же скрылся в темноте и его потеряли из виду.

— Это может провалить все дело. Если этот проклятый Родригес доберется до железного корабля и поднимет тревогу...

— Даже если он и доплывет до него, то не сможет забраться на палубу по гладкому высокому борту. А там уже все должны дрыхнуть.

— А если не все?! Если найдется хоть один, кто не пил наше угощение и услышит вопли Родригеса в воде?!

— Тогда есть смысл прямо сейчас отправить шлюпку к железному кораблю и пусть она там покараулит. До него почти миля и вряд ли Родригес успеет раньше. Заодно и посмотрят, что там творится. А то, может быть там еще попойка в самом разгаре.

— Пожалуй, разумно. Действуйте, дон Альфредо. Заодно пошлите вторую шлюпку оповестить всех, чтобы были готовы к немедленному выступлению. Этот чертов Родригес спутал все карты. Постарайтесь взять его живым. Но в крайнем случае, не шуметь.

— Слушаюсь, Ваше превосходительство!

— Ушел?

— Ушел.

— Теперь понимаете, мой дорогой отец Даниэль, что наша авантюра висит на волоске?! Из-за одного упертого придурка!!! И зачем только я Вас послушал!

— Полноте, сын мой. Зелье работает надежно и все там уже должны спать сном праведников. Если только так можно сказать о грешниках.

— А если найдется хоть один, кто не пил?! Если верить тому же Родригесу, то эти выходцы из преисподней, или кто они там есть на самом деле, обладают поистине дьявольским оружием! И если этот один пустит его в ход?!

— Господь не допустит этого.

— А если допустит?!

— Тогда тем более необходимо получить это оружие. Как и золото, какое есть на этом корабле. Ведь Вы согласны, что если эти прислужники дьявола просто так дали Родригесу, фактически под честное слово, целое состояние, то сколько же у них есть еще? Возможно, что они настоящей цены золоту не знают?

— Думаю, что знают. Поэтому и дали. Но поведение их очень странно. Ни один нормальный человек так не поступит.

— Это лишний раз доказывает, что здесь имеются происки дьявола. И моя святая обязанность борьбы с ним...

— Бросьте, святой отец. Уж я-то, как никто другой, знаю цену Вашей святости. Можете остальным рассказывать сказки, а я прекрасно знаю обо всех Ваших делишках, прикрываемых святой обязанностью борьбы с дьяволом.

— Н а ш и х делишках, сын мой. Не забывайте об этом.

— Хорошо, пусть будет н а ш и х. Но суть это не меняет. Вы согласны, что сейчас все может рухнуть?

— Какой-то риск, несомненно, есть...

— Ваше превосходительство, Ваше превосходительство!!!

— Ну что там еще? Что случилось, сеньор де Кастро?

— Ваше превосходительство, меня послал капитан. Врач осмотрел тела убитых. Капитан просит Вас подойти и взглянуть, там что-то совсем непонятное.

— Что там может быть непонятного? Один ловкий мерзавец прикончил четырех идиотов, собиравшихся его повесить, и сбежал. Только и всего. Ладно, пойдемте, посмотрим...

Разговор прекратился. Очевидно, все вышли из каюты. Леонид тут же вышел на связь и сообщил о возможных изменениях планов противника. "Тезей" подтвердил готовность встретить незваных гостей и сообщил, что пострадавший доставлен и передан в цепкие объятия медиков, которые этому несказанно рады. А то, у них уже давно ни одного пациента не было. После этого поинтересовался, как идут дела у "земноводных", а заодно сообщил о возможной посылке шлюпки с флагмана. "Земноводные" успокоили.

— Янычар и Флинт работают на глубине, а я веду наблюдение со "скифа". Если появится шлюпка, она нам не помешает.

— Когда сработают заряды?

— Первый заряд установлен под флагманом, сработает через час двадцать минут. В остальных уменьшаем время срабатывания в соответствии с временем установки уже установленных зарядов, чтобы они сработали практически одновременно.

— А успеете всех обработать и убраться подальше, чтобы самих не зацепило?

— Не волнуйтесь, успеем.

— Как заряды сработают, постарайтесь взять языка с флагмана. Желательно офицера. И так, чтобы вас никто не заметил.

— Насчет офицера не уверен, что мы его сможем найти в этой толкучке. Но кого-нибудь прихватим...

Вокруг по прежнему ничего не происходило. Прослушка больше ничего не давала. Очевидно, адмирал с отцом Даниэлем находились на палубе, пребывая в полных непонятках. От "Санта Изабель" отошли две шлюпки. Одна направилась в сторону "Тезея", другая к ближайшему испанскому кораблю. Леонид вызвал "Тезей" и предупредил о незваных визитерах. Там заверили, что давно ждут. Если полезут на палубу, возьмут по тихому, без шуму и пыли. Ну, а не полезут — их счастье. Живы останутся.

"Беркут" тихо покачивался на воде, иногда подрабатывая машиной, чтобы компенсировать дрейф. Неподалеку дрейфовал "скиф" с Тунгусом и Самураем, а "скиф" пловцов потихоньку смещался вдоль испанских кораблей, не приближаясь к ним очень близко. Впрочем, из-за сплошной облачности разглядеть его в темноте с палуб кораблей было невозможно. В эфире стояла тишина. Только "Тезей" доложил, что шлюпка с испанцами крутится поблизости, но подходить к борту не рискует. Французы, которые находятся на "Песце", предупреждены и шуметь не будут. Соблюдается режим полной тишины. Пусть испанцы будут уверены, что экипаж железного корабля дорвался до дармовой выпивки и в данный момент пребывает в объятиях Морфея. Зато на палубе флагманского галеона "Санта Изабель" царило невиданное оживление. Очевидно, странные обстоятельства побега Родригеса и непонятные раны на телах погибших заставили адмирала мыслить в верном направлении. Шлюпка, посланная к другим кораблям, еще не вернулась, как раздался вызов от "земноводных".

— "Беркут" "Тритону". Все, закончили. Ждем начала шоу.

— "Беркут" понял. Когда начнется?

— Через двенадцать минут.

— Когда сработает заряд под флагманом, будьте неподалеку, возьмите "языка". А мы с "Ястребом" будем отслеживать возможный отход шлюпок. Ни в коем случае нельзя дать им высадиться на наши трофеи. Как поняли?

— "Тритон" понял. Быть возле флагмана и взять "языка".

— "Ястреб" понял. Не допустить высадки испанцев на трофейные корабли. Вопрос — работать только "Винторезами"? Или можно пошуметь из СВД? И что делать, если пойдут не к трофеям, а к берегу?

— Можно пошуметь. Тут столько шума будет, что никто ничего не поймет. Если пойдут не к трофеям, а к берегу, пусть уходят. Не препятствуйте.

— "Ястреб" понял.

И снова тишина тропической ночи вокруг. Только плещет вода за бортом, да хорошо видно, как настороженно вглядываются в ночную тьму испанцы на палубе "Санта Изабель". Ясно, что правильные выводы там сделаны, но только это уже ничего не изменит. Даже если адмирал и отменит приказ о нападении, мины под днищами испанских кораблей все равно сработают. И даже если бы была возможность отменить взрывы, Леонид бы не стал этого делать. Досточтимые доны считают, что они могут диктовать условия всем и заставлять всех плясать под свою дудку. Пусть убедятся на своей шкуре, что это далеко не так. Иначе, они все равно не откажутся от своих намерений наложить лапу на железный корабль со всем его содержимым. Сегодня же они еще раз убедятся, что нельзя трогать пришельцев безнаказанно...

Глухой удар прозвучал в тишине ночи, и показалось, что "Санта Изабель" вздрогнул. Оттуда послышались крики и вскоре стало ясно, что на палубе испанского флагмана царит паника. Галеон стал крениться на левый борт и оседать в воду. Высокого столба воды, который часто показывают в фильмах при взрыве мины, здесь не было. Вскоре последовал еще один глухой удар и картина повторилась на ближайшем к флагману корабле. Взрывы сдедовали с небольшим интервалом один за другим, и вскоре вся испанская эскадра представляла из себя царство хаоса. Корабли погружались быстро. Пробоина площадью в один квадратный метр в днище парусника, у которого отсутствуют водонепроницаемые переборки, это приговор. Сейчас вода с ревом врывается внутрь корпуса, быстро затапливая корабль. Пытаться заделать пробоину таких размеров в полной темноте, да еще и находящуюся под каким-нибудь грузом, в данных условиях невозможно и надо думать о своем спасении. Чем испанцы и занимались. По палубам метались толпы людей. Гремели то ли пистолетные, то ли мушкетные выстрелы. Многие в панике прыгали за борт, некоторые пытались спустить легкие каноэ, которые захватили, очевидно, именно для абордажа, но в них сразу же набивалось столько людей, что каноэ переворачивались. Причем ясно, что никто не мог понять причины столь быстрого затопления. Леонид молча наблюдал за происходящим и понимал, что управление людьми у испанских капитанов потеряно. Сейчас каждый за себя. И немногие переживут эту ужасную ночь.

Между тем, корпус "Санта Изабель" уже полностью ушел под воду. Крен составлял около тридцати градусов, но вскоре галеон коснулся грунта и стал выравниваться. Несколько каноэ, которые все же удалось с него спустить, перевернулись и сейчас вокруг них барахталась огромная толпа людей. Все это происходило в полной темноте, но некоторые все же сообразили, что корабль уже на грунте и больше погружаться не будет. Мачты остались над водой и кто сумел, сейчас карабкался на них по вантам. Рядом кружил "скиф" с "земноводными", высматривающими "языка". Второй "скиф", с "сухопутными", занял позицию между испанскими кораблями и трофейными французскими фрегатами, но попыток приблизиться к ним не было. Из-за царившей на эскадре паники, только одной шлюпке и двум каноэ удалось благополучно отойти от гибнущих кораблей, все остальные были перевернуты беснующейся толпой. Две шлюпки, посланные с флагмана еще до взрывов, тоже уцелели. Те, что были посланы предупредить остальных, сразу поняли, что в данной ситуации ничем не помогут, так как едва попытались подойти ближе и выяснить, что случилось, сами за малым не были утоплены и отошли в сторону. На шлюпке, посланной к "Тезею", сначала ничего не поняли и когда услышали выстрелы, развернулись и помчались обратно. Но подойдя ближе тоже решили, что лезть в образовавшуюся свалку с обезумевшей толпой — себе дороже и легли в дрейф. Как бы то ни было, никто из испанцев геройствовать не пытался. Поскольку на трофеях Леонид предусмотрительно велел огней не зажигать, испанцы их и не нашли в темноте. Со временем все стихло. Шесть кораблей испанского флота упокоились на дне залива Париа, утащив вместе с собой большую часть находившихся на них людей. Если бы испанцам удалось избежать паники, то спасшихся было бы гораздо больше. Сейчас же Леонид осмотрел торчавшие из воды мачты и понял, что спаслись на них немногие. Несколько десятков счастливчиков оказались в шлюпках. Но большая часть либо утонула, либо разбросана течением по большой площади вокруг затонувших кораблей, держась за деревянные обломки и перевернутые шлюпки. До утра доживут далеко не все. Ну что же... На войне — как на войне... Вы сами пришли сюда за этим...

— Все, ребята, отбой... Пошли обратно. "Земноводные" уже кого-то сцапали и возвращаются. И я там в роли толмача нужен.

— Может и мы кого прихватим, Леонид Петрович?

— Попадется по дороге — прихватим. А так специально искать не будем. Все, что надо, мы и так знаем в результате прослушки. Вряд ли случайно взятый "язык" знает больше. Да и Родригес должен много интересного рассказать. Ему-то запираться смысла нет...

По пути обратно никто не попался. Очевидно, течением всех уцелевших отнесло в другую сторону. Оба "скифа" уже были под бортом и с них перегружали пленных. "Земноводные" взяли троих, а одного чисто случайно прихватили "сухопутные". Бедолага так истошно орал, держась за кусок дерева, что решили выловить его, дабы не привлекал внимания остальных. Кроме этого, польстились на его богатую одежду, решив, что это один из старших офицеров. На борту "Тезея" все было тихо, прибывших встретил Карпов.

— Все в порядке, Петрович. Не рискнули те, что на шлюпке поблизости крутились, к нам забраться. А то бы и их захомутали, голубчиков. Вахта на мостике бдит, к нашим трофеям никто не сунулся. Уцелевшие пять шлюпок удаляются в восточном направлении, в сторону тринидадского берега. Французы на "Песце" тоже в полной боевой готовности, с заряженными мушкетами. У них с испанцами свои счеты.

— Ясно. По данным прослушки выяснил очень интересные вещи. Похоже, главной причиной этого наглого наезда послужило золото и камешки, которые мы передали на "Си Хок". Кто-то сделал далеко идущие выводы, что такого товара на борту у нас очень много и надо бы прибрать его к рукам. Вот и подвели под это теоретическую базу о происках дьявола и необходимости эти самые происки ликвидировать. Неясно только, кто стоит за всем этим. То, что кто-то из местных боссов, понятно. Но кто именно?

— И что теперь делать будем? Испанскую эскадру мы уконтропупили полностью и практически со всем личным составом. И испанцы теперь могут на нас очень обидеться.

— Пусть обижаются. А мы им обид еще добавим. Все, Михалыч, уговоры кончились. По хорошему действовать не получилось, поэтому теперь будем действовать по закону джунглей. Н а ш и х джунглей. Пора нам своих тонтон-макутов создавать. Таких, чтобы за нас всем глотки были готовы порвать. И военную хунту впридачу. Явление для Латинской Америки такое же привычное, как восход солнца. Чтобы высокочтимые и не очень доны в близлежащих Куманах, Маргаритах и Картахенах тряслись от страха и пикнуть боялись. Как этого добиться, кое-какие задумки у меня есть. А там и в Мехико с Лимой нужные выводы сделают, если в Кумане, Пуэрто-Бельо и Маракайбо жарко станет. За Мадрид речи нет. Испания уже давно не может должным образом контролировать свои колонии за океаном из-за больших проблем в Европе и собственных придворных интриг. А мы на этом и сыграем.

— Вот это по-нашему, по-бразильски! А кто у нас на роль тонтон-макутов планируется? Из кого набирать будем?

— Индейцы и небогатые метисы, родившиеся в Новом Свете. И те, и другие люто ненавидят "знатных испанцев" и будут работать за одну идею. А если идея подкреплена высоким жалованьем и реальной возможностью повысить свой социальный статус, то и подавно. А через пару лет и из Курляндии народ подтянется. Будет из кого выбирать.

— Поддерживаю, мой каудильо! Или, сеньор Франко? Или, сеньор Пиночет? Кто ты у нас будешь? Только эти категории можно будет дополнить некоторыми представителями испанского населения. Среди испанского "пролетариата", да и некоторых аристократов, недовольных политикой властей тоже хватает.

— Ну, тут Вам виднее, герр Мюллер. Ты в среде разного рода "оперативного контингента", или как там он у вас называется, гораздо лучше меня разбираешься. Давай, создавай нашу национальную гвардию и тайную полицию из местных кадров. Назвать их можно, как угодно, чтобы в глаза не бросалось. От народного ополчения до корпуса морской пехоты, Иностранного Легиона, или Американской Республиканской Армии. А тайная полиция на то и тайная, чтобы о ней никто не знал. Сначала организуем в пределах Тринидада, а там посмотрим. Чувствую, добром все это не кончится. И похоже, я сильно ошибался по поводу сроков появления Симона Боливара в наших краях...

Сначала Леонид хотел поговорить с Родригесом, но врачи уже вкололи ему дозу успокоительного и запретили тревожить пациента. По крайней мере заверили, что его жизни ничто не угрожает и утром он будет вполне готов для беседы. Допрос выловленных из воды испанцев ничего существенного к тому, что удалось подслушать из разговора адмирала, не добавил. Трое оказались простыми матросами, которые практически ничего не знали, а тот, кого посчитали офицером, на деле оказался богатым купцом с Маргариты. Он знал немногим больше. Прознав об истории с золотом на "Си Хок" и имея хорошие связи в Кумане, он сам напросился в экспедицию по захвату корабля прислужников дьявола, надеясь на богатую долю в добыче. Именно такая — "дьявольская" версия была озвучена в Кумане прибывшими туда сеньором Элькано и святым отцом Даниэлем. Все четверо пленных тряслись от ужаса и не могли понять, что же случилось. Какой-то глухой удар, и корабль стал быстро погружаться. Никто даже не думал запираться, информация из них сыпалась сама, да вот только ценного в ней было очень мало. Поняв, что больше ничего от таких "языков" не добьется, Леонид махнул рукой и предложил Карпову опробовать присланную отраву на "морских свинках", если он не передумал. Надо ждать пробуждения Родригеса и внимательно прослушать всю запись разговора адмирала с отцом Даниэлем и неизвестным доном Альфредо. Возможно, есть какой-то нюанс, который он упустил.

Ночь прошла спокойно. Уцелевшие шлюпки с испанцами ушли к острову и никто "Тезей" больше не потревожил. На утро Леонид первым делом зашел в медблок навестить Родригеса, но тот еще спал, не отойдя от действия лекарства. Поднявшись на мостик, увидел впечатляющую картину. Из воды под разным углом торчали мачты шести кораблей, облепленные испанцами. Где в большей степени, где в меньшей. В рубке находились старпом и Карпов. Поздоровавшись, Леонид поинтересовался, как прошла ночь.

— Все тихо. К трофеям никто не подходил, а испанцы, которые на мачты залезли, как рассвело, так орать и махать руками начали.

— Да уж, картина маслом... Разгром Непобедимой Армады, не меньше. Сидят, как куры на насесте. Следовало бы их там помариновать подольше, да адмиральскую каюту на "Санта Изабель" проверить надо. Вдруг, что интересное найдем. А для этого надо сначала всех сеньоров оттуда убрать...

— Петрович, так в чем проблема?! У нас патронов к АКМС — море. Подойдем поближе и всех одиночными уберем!

— Михалыч, вот ты кровожадный! Убрать — в смысле снять их оттуда и отвезти на берег, сдав с рук на руки коменданту. Живой эта толпа перепуганных до усеру горе-грабителей будет для нас гораздо полезнее. Мы знать ничего не знаем, отчего их "армада" утопла! А как проснулись и увидели, что случилось, так сразу же пришли на помощь, как и положено добропорядочным христианам. Дипломатия, понимаешь...

Когда "Беркут", ощетинившись пулеметными стволами, подошел к тому, что недавно являлось флагманом испанской эскадры, Леонид окинул взглядом сидевших на реях перепуганных испанцев и понял, как успешно могли церковники промывать людям мозги. Впрочем все, кто находился на катере, представляли весьма колоритное зрелище. В касках и бронежилетах, увешанные оружием и с выражением лиц, не предвещавшим ничего хорошего, моряки "Тезея" могли нагнать страху не только на чудом спасшихся испанцев. Да и сам "Беркут", напоминающий стремительного морского хищника, за ничтожно малое время преодолевший расстояние в милю от "Тезея" до места гибели "Санта Изабель", казался чем-то сказочным. И в свете недавних ночных событий испанцы не обольщались насчет дальнейших действий пришельцев.

Внимательно осмотрев рассевшееся на реях "воинство", Леонид среди матросов увидел и лейтенанта де Кастро, смотревшего на капитана дьявольского корабля с нескрываемым удивлением, перемешанным с мистическим ужасом.

— Доброе утро, сеньор де Кастро! Доброе утро, сеньоры! Должен сказать, что вы выглядите весьма живописно. Прямо, как вороны на дереве!

— Доброе утро, сеньор капитан! Вам уже лучше?

— Да, мне уже лучше. Хвала господу, он вовремя поднял меня на ноги. А что произошло с вами? Я вижу, что все корабли вашей эскадры лежат на дне. На вас напали пираты этой ночью? Но мы ничего не слышали!

— Не знаю, сеньор капитан. Мы почувствовали какой-то глухой удар и корабль неожиданно стал тонуть. Как оказалось, не только наш.

— Прошу меня извинить, сеньор де Кастро, но я забыл Вам вчера сказать. Здесь пошаливает какая-то пиратская банда, нападающая ночью на лодках. Когда мы только пришли сюда, они попытались напасть на нас в первую же ночь. Но мы оказали им достойный прием и больше они не появлялись. Похоже, это их работа. Честно говоря, не думал, что они рискнут связаться с шестью военными кораблями. Но зачем им было топить ваши корабли? Они даже не попытались взять вас на абордаж и ограбить?

— Не знаю, сеньор капитан.

— Странная логика у этих пиратов... Что же им было надо? Послушайте, а может, это французы напали?! Точно!!! Я же Вам говорил, мы тут недавно разделали их под орех. Пятерых утопили, а четверых захватили — вон они стоят. Возможно, вчера они увидели, что вы вошли в залив, и напали ночью? Но как же вы их не обнаружили?! И не сделали ни одного выстрела?! Мы не слышали стрельбы из пушек.

— ...

— Ладно, сеньор де Кастро. Сейчас мы приведем шлюпки с трофейных кораблей и отвезем всех вас на берег. Ни в Куману, ни на Маргариту на шлюпках я вас отвезти не могу, но до берега Тринидада доставлю. А там уже пусть местный военный комендант, сеньор де Уидобро, вами занимается...

Когда караван из шести трофейных французских шлюпок, буксируемых двумя шлюпками "Тезея", под охраной "Беркута" наконец-то отправился к берегу Тринидада, Леонид облегченно вздохнул. Одной проблемой меньше. А вот для сеньора коменданта проблемой больше. И может быть, что далеко не одной. С мачт утонувших кораблей сняли больше двух сотен охреневших испанцев. То, что странные пришельцы не стали относиться к ним, как к врагам, их очень удивило. Да и на приспешников дьявола они не похожи. Те бы уж точно, как минимум, потребовали их души в обмен за спасение. А они, вместо этого, поступили как и положено добропорядочным христианам! Что-то тут не то... И теперь вся эта толпа свалится на голову коменданта, потребовав объяснений и прибавив ему хлопот. Плюс сюда добавятся те, кто ушел ночью на шлюпках. Иными словами, для коменданта наступают веселые деньки. Куда девать эту толпу голодранцев, он понятия не имеет. А среди этих голодранцев обязательно найдется несколько офицеров, требующих к себе соответствующего уважения. Как бы до дуэлей на острове не дошло. Будь у коменданта хоть какой-то кораблик, то он попытался бы сразу сбагрить эту банду на материк. Хотя бы до Куманы, или на Маргариту. Но поскольку у него ничего крупнее нескольких баркасов нет, то вполне может прийти на поклон к гостям с просьбой о помощи. Вот тут и можно будет сыграть п а р т и ю... Открыть ему часть правды. И показать, чем могут закончиться попытки наезда на пришельцев из другого мира. И сделать его вынужденным союзником. Потому, что в противном случае, он автоматически станет врагом. А как пришельцы поступают с врагами, сеньор де Уидобро прекрасно знает. А пока можно и оставшийся без ненужных свидетелей "Санта Изабель" обследовать. Да и с Родригесом пора встретиться. Вот уж кто от всех этих событий охренеть должен...

Когда Леонид пришел в медблок, Родригес уже проснулся и все порывался что-то сообщить, но поскольку оба доктора в испанском были ни бум-бум, а в английском "дую, дую, но х...во", то и разговор получался соответствующий. Единственное, объяснившись через пень-колоду, все же донесли до испанца информацию, что он на "Тезее" и ему опасаться нечего, поскольку вся эскадра буль-буль на дно. А сеньор капитан занят, но скоро придет. Поэтому, едва Леонид появился в медблоке, Родригес, не смотря на свой довольно сильно помятый вид, тут же вскочил и попытался сообщить о готовящемся нападении. Леонид еле успокоил его, переведя все в шутку.

— Доброе утро, рад Вас видеть, дон Антонио! Похоже, вытаскивать Вас из разного рода неприятностей у меня уже входит в привычку! По Вашему виду ясно, что вмешались мы очень вовремя.

— Доброе утро, дон Леонардо! Но что случилось ночью?! Почему так тихо?!Готовился абордаж вашего корабля и даже специально подсунули вам бочонок вина с какой-то гадостью!

— Знаю, знаю. Поэтому мы и предприняли заранее кое-какие меры. Чтобы рассеять Ваши подозрения о наличии происков дьявола, о чем так самозабвенно вещал отец Даниэль, спешу заверить, что Ваше спасение — результат действий моих людей, а не дьявола. Мы своих не бросаем. И не исповедуем принцип "возлюби врага своего". У нас действует железное правило "кто к нам с мечом пришел, тот от меча и погибнет". Именно поэтому все шесть кораблей испанской эскадры находятся в данный момент на дне морском. А те из команд, кто уцелел, не могут ничего понять и благодарят господа за спасение. Хотя благодарить надо нас. За то, что не перебили их до последнего человека, а доставили на берег. Как видите, я довольно откровенен с Вами и надеюсь на нашу дружбу и взаимопонимание. И то, что нам пришлось отправить на дно морское вместе с кораблями также несколько сотен Ваших соотечественников, собиравшихся перерезать нам глотки, не отразится на наших отношениях. Тем более, если бы мои люди вовремя не вмешались, то мы бы сейчас и не разговаривали. Вы согласны с такой постановкой вопроса?

— Согласен.

— Вот и хорошо. А теперь расскажите мне все с самого начала. С того самого момента, как мы расстались на рейде Куманы...

Рассказ Родригеса хоть и внес некоторую ясность в произошедшее, но так и не дал однозначного ответа, кто же именно стоял за этой авантюрой. Едва "Си Хок" оказался в Кумане, его экипаж засыпали вопросами. Родригес встречался с губернатором, рассказал все, что знал, и передал бумаги для послания вице-королю. Естественно, не остались в стороне и представители церкви, старающиеся выяснить, не является ли это происками дьявола. Но дальше обычных разговоров дело не шло. Первые два дня ничего не происходило, если не считать рассказов и пересудов о появлении странного корабля. Родригес начал закупку продовольствия и снаряжения с набором недостающих членов экипажа, как вдруг за ним явилась стража и снова препроводила к губернатору, где присутствовали сеньор Элькано и отец Даниэль. От Родригеса потребовали повторно изложить свою историю в мельчайших подробностях. Когда это было сделано, отец Даниэль авторитетно заявил, что налицо явные происки дьявола, в чем у него нет никаких сомнений. Все золото и драгоценности, имеющиеся на "Си Хок", обязательно должны быть изъяты и уничтожены, так как именно с их помощью дьявол надеялся коварно обмануть людей, пребывающих в неведении. И надо обязательно встретиться с железным кораблем и его экипажем, так как эти люди, несомненно, вольно или невольно оказались во власти дьявола. И чем скорее они спасут их заблудшие дущи, тем лучше. С этого момента Родригес оказался фактически под арестом. Хоть взаперти его и не держали, но он шагу не мог ступить без провожатых. "Си Хок" был конфискован, а все находящиеся на нем ценности изъяты и исчезли в неизвестном направлении. Справедливости ради надо сказать, что как Родригесу, так и остальным членам экипажа, заплатили кое-какие деньги. Сеньор Элькано, который кстати, никакой не адмирал, а обычный придворный вельможа, купивший офицерский патент и оказавшийся в данный момент в Кумане, вместе с отцом Даниэлем развили бурную деятельность. Очевидно, у Элькано были какие-то рычаги воздействия на губернатора, что он назначил его руководить экспедицией, сделав "адмиралом". Привели все корабли, какие оказались поблизости. Взяли солдат, а также добровольцев из горожан, призывая их на борьбу с дьяволом, и вышли к Тринидаду. Подготовка заняла достаточно много времени, поэтому и пришли они только сейчас. Родригеса прихватили с собой, как знакомого с экипажем железного корабля и имеющим о нем хоть какое-то представление. Никакой информации о том, что творится на Тринидаде, в Кумане не было. Новости о разгроме французской эскадры сюда еще не дошли. По дороге позиция отца Даниэля несколько изменилась. Люди на железном корабле из обманутых дьяволом превратились в приспешников дьявола, продавших ему свои души. Родригеса возмутила такая постановка вопроса, на что ему ответили, что дьявол многолик и хитер, и даже ему, доброму католику, сумел внушить то, что ему нужно, заставив неосознанно действовать в своих интересах. Вдаваться в теологические споры Родригес не стал во избежание обвинения в пособничестве дьяволу. А по мере приближения к Тринидаду ему удалось узнать, что готовится абордаж и захват железного корабля и всех находящихся на нем людей. Но захват сходу не получился. Корабли не успели даже приблизиться на дистанцию выстрела, как железный корабль очень быстро сменил позицию и ушел на ветер, где достать его не было никакой возможности. Что по мнению отца Даниэля только подтвердило наличие вмешательства дьявола. Дальнейшее известно — на борт доставили бочонок вина с какой-то отравой и надеялись напасть ночью. Родригес сделал последнюю попытку образумить "адмирала", так как сам видел результат действия страшного оружия железного корабля, но безуспешно. И последующие события, приведшие к его побегу, он сначала воспринял, как проявление чуда, сотворенного то ли господом, то ли дьяволом. Он уже не знал, кем именно. Но как оказалось, чудо было вполне земного происхождения и очень быстро выловило его из воды, сразу же доставив на "Тезей". Он пытался объяснить по-английски, что готовится захват корабля и для этого специально доставлено отравленное вино, но его сразу же отвели сюда и передали в руки врачам. И хорошо, что предупредили об этом, а то их вполне можно было бы принять за палачей. А потом ему ввели какую-то жидкость в руку и он уснул. Проснулся уже утром, и снова попытался сообщить о готовящемся нападении, но узнал от врача, что "олл спейн шипс буль-буль". Внимательно выслушав рассказ, Леонид подвел итог.

— Иными словами, дон Антонио, до конца неясно, кто же был инициатором этой аванюры?

— Увы, дон Леонардо. Я подозреваю, что либо этот самозваный "адмирал" с отцом Даниэлем, либо губернатор Куманы. Либо все они вместе. А может, был и еще кто-то.

— Возможно, возможно... Более того, у меня есть веские основания подозревать, что истинной причиной этой авантюры были не происки дьявола, к которым поначалу отнеслись сравнительно спокойно, а золото и камни, которые мы передали на "Си Хок". Ведь сначала о них никто не знал?

— Никто. При первой встрече с губернатором я не упомянул об этом. У него и без этого было много впечатлений — он тоже видел "Тезей" с берега.

— А когда Вы попытались продать золото и камни для закупки необходимого снабжения, это сразу же породило массу вопросов? И Вы вынуждены были открыть источник появления ценностей?

— Увы, пришлось. Иначе бы от меня так просто не отстали.

— Правильно сделали. А то, из Вас бы все равно вытянули эти сведения, но с ущербом для здоровья. Что же, по крайней мере причину всего этого мы знаем. Исполнители тоже известны. Неизвестными остаются организаторы и заказчики неудавшегося налета. Не исключаю, что это одни и те же люди. И сейчас они пока еще не получили информацию о провале своей авантюры. Посмотрим, как они отреагируют через несколько дней и кто именно проявит интерес. Дон Антонио, Вам пока появляться в Кумане не желательно. Где Ваш дом и семья?

— Дом в Картахене. А вот семью завести пока не успел.

— В целях безопасности Вам лучше пока не покидать Тринидад. Вы очень опасный свидетель для организаторов этой авантюры. И если дело дойдет до вице-короля, а оно до него обязательно дойдет, то подобное самоуправство может доставить им массу неприятностей. А когда выяснится, что истинной целью был обычный грабеж, прикрываемый словами о борьбе с дьяволом, то и подавно.

— Я это понимаю, дон Леонардо. Но они меня и на Тринидаде достанут, если узнают.

— Узнать узнают, а вот достать вряд ли получится. Буду говорить откровенно, дон Антонио. Мы пришли в этот мир неожиданно. Как для самих себя, так и для всех остальных. Но мы никому не позволим рассматривать себя, как добычу и садиться нам на шею. Любые попытки применения силы против нас будут пресекаться самым жесточайшим образом, от кого бы они не исходили. Мы попытались наладить хорошие отношения с испанскими властями, но в Кумане этого не захотели. Поэтому, теперь мы будем поступать так, как сочтем нужным. И будем обустраиваться здесь по своему усмотрению. Мы заложим здесь город, привлечем население, наладим промышленность и Тринидад из редкостного захолустья превратится в богатый край. Пусть это даже кое-кому в Севилье, или в Мадриде не понравится. С Мехико, я думаю, мы найдем общий язык. У нас также будет свой флот. Конечно, пока не такой, как в нашем мире, но гораздо более совершенный, чем есть сейчас. Вы можете представить себе парусный корабль, идущий в бакштаг со скоростью хода в двадцать узлов?

— Сколько?! Но это невозможно!!!

— На существующих сегодня кораблях да. А в нашем мире был тип парусников, развивавших подобный ход. Назывался он клипер. Если хотите, я Вам покажу их на картинках. И мы можем начать строительство таких кораблей, имеющих также машину, дающую возможность идти против ветра, или в полный штиль. И у Вас есть возможность приложить к этому руки, дон Антонио. Нас очень мало и нам понадобятся хорошие моряки.

— И Вы меня еще спрашиваете, дон Леонардо?!

— Конечно, спрашиваю. Потому, что связавшись с нами, Вы наживете очень много врагов среди подобных "адмиралу" Элькано и отцу Даниэлю. Рано, или поздно, но это снова выльется в открытый конфликт и нам придется снова применять силу, чтобы жить спокойно. Я не настаиваю, подумайте.

— Я согласен!

— Хорошо. Надеюсь, что Вы не пожалеете о своем выборе. Мы покажем и расскажем Вам много из того, что есть в нашем мире. Вы узнаете о вещах, которых здесь пока не существует, или они считаются невозможными. Но не распространяйтесь об этом, если не хотите, чтобы на Вас устроили охоту все, кому не лень. Поскольку "Си Хок" для нас потерян, в данный момент могу предложить Вам командование трофейным французским фрегатом "Ла Куронь". Он сейчас нуждается в ремонте рангоута и там нужен толковый капитан, хорошо разбирающийся в сегодняшних парусниках. В нашем мире, к сожалению, уже практически полностью утратили искусство хождения под парусами. Пойдете?

— Конечно, пойду!

— Вот и хорошо. Мы сняли с утонувших кораблей около двух сотен человек и отвезли их на берег. Кто-то добрался самостоятельно на шлюпках. Присмотритесь к ним и отберите подходящих людей. Я не думаю, что там все поголовно хотели перерезать нам глотки. Многие просто подчинялись командам капитанов и "адмирала". Возможно, кто-то из уцелевших офицеров тоже захочет перейти к нам на службу. В любом случае, нам потребуются грамотные и преданные люди. Можете сразу сказать, что никаких задержек в выплате жалованья не будет, и дьявол к этому никакого отношения не имеет...

Переговорив с Родригесом, Леонид передал его в распоряжение медиков и поднялся на палубу. Сейчас уже должна была поступить какая-то информация от "кладоискателей". Князь пошел на "Беркуте" к берегу, сопровождая шлюпки с испанцами, а вот Янычар и Флинт, прихватив в помощники на "скифе" двух матросов, воспользовались моментом и нырнули к "Санта Изабель". Очевидно, группа закончила работу, так как "скиф" отошел от мачты, торчащей из воды, и направился к "Тезею". Здесь же стоял Карпов, уже получивший доклад по рации.

— Все, Петрович, "кладоискатели" закончили работу на флагмане. Говорят, кое-что нашли. А как там наш болезный? Будет на нас работать?

— А у него выбора нет. Назад к своим ему дорога заказана. Грохнут сразу, чтобы не болтал. Только перед этим постараются узнать, что он еще знает. А работая на нас есть прекрасная возможность разбогатеть и сделать карьеру. Выбор сделать нетрудно.

— Но все равно, присматривать за ним надо.

— Так я разве против? Просто делать это так, чтобы никто ничего не понял. Сможете, герр Мюллер?

— Обижаете, мой команданте! Я никому из аборигенов не доверяю и абсолютно все они будут "под колпаком у Мюллера", как говорил товарищ Штирлиц.

— Кстати, насчет Штирлица... А не могли бы мы своего "штирлица" к испанцам заслать?

— Пока нет. Мы тут все, как белые вороны. Послать мою группу на разведку, чтобы добыть информацию и уйти без шума — это одно. А работать нелегалом у противника, и чтобы все принимали тебя за своего — это совсем другое. Но со временем вербанем кого-то из местных, кто высоко сидит. Золото все любят. В данный момент у меня другая задача — местных "штирлицев" выявлять и "дезу" им подбрасывать. Скоро они здесь появятся.

— А если их просто отлавливать?

— А смысл? Других пришлют, которых какое-то время еще выявлять придется. Поэтому, пусть спокойно работают у нас на глазах и под нашим чутким контролем. И стучат своим шефам именно то, что нам нужно...

Между тем, "скиф" подошел к трапу и вскоре его экипаж оказался на палубе. А вместе с ними две большие, богато украшенные шкатулки, пластиковый мешок и довольно тяжелый сундук.

— Вот, нашли, Леонид Петрович. В шкатулках — "ювелирка". В сундуке — монеты. В мешке — бумаги, какие нашли. Корабль лежит с небольшим креном на левый борт, пушки поднять можно. Прослушку еще вчера сняли, когда он на грунт лег, но внутрь сразу не полезли. И похоже, поп загнулся.

— Нашли его?

— Да. Осмотрели все каюты, но только в одной каюте жмурик. Причем, в поповской сутане. И именно в этой каюте одну из шкатулок мы и нашли. Очевидно, как галеон стал тонуть, ломанулся назад за золотом, а выбраться уже не смог.

— Похоже... А на остальные корабли нырнуть сможете?

— Обязательно сегодня нырнем. Сейчас срочно привезли все, что на флагмане нашли. Вдруг, тут что-то важное?

— А золотишко и камушки-то похоже из тех, что мы на "Си Хок" передали!!!

Карпов раскрыл шкатулки и внимательно рассматривал золотые украшения. Леонид взял несколько штук и убедился, что это действительно так.

— Да, они самые. Я вот эти три перстня хорошо запомнил. Все же правду говорят, что жадность фраера погубит. Вот и не верь после этого народной мудрости.

— А монеты в сундуке, очевидно, корабельная касса. Многовато здесь для того, чтобы с собой таскать. Хотя кто их, богатых, разберет...

— Что бы это не было, а теперь "Санта Изабель" — прекрасный способ легализовать наши "самые настоящие" испанские песо. И все, что мы уже наштамповали, да и еще наштампуем, можно "поднять" с флагманского галеона. Чтобы сеньор адмирал, командующий эскадрой, не имел у себя золотого запасу?! Как какой-нибудь захудалый пан атаман Грициан Таврический?! Да быть такого не может! А если сеньор Элькано уцелел, и будет все отрицать, то кто же ему поверит?! Да он и не будет. Скорее всего, потребует вернуть ему все до последнего песо, что мы "подняли".

— Вернем?

— Возможно, кое-что и вернем. Но сначала предложим выпить за наше здоровье того пойла, что он нам прислал. И расскажем о содержании его разговора с попом. Колдовство это, или нет, то дело десятое. Но для вице-короля эта информация в любом случае будет представлять большо-о-ой интерес! А потом уже станем конструктивно разговаривать. Что их светлость сможет нам предложить в обмен на дружбу и молчание. Как у нас принято говорить, влетел он на бабки конкретно. А кроме этого еще и перешел дорогу тем, кому не надо. Вот и посмотрим, что в нем пересилит — страх, или жадность. В любом случае, если он спасся, то с Тринидада без нашего ведома уже не выберется. А поскольку до мобильников и интеренета здесь еще не додумались, связи с Куманой у него нет и ничего быстро сообщить он не сможет. А дальше — как себя поведет...

За весь последующий день ничего интересного не случилось. "Беркут" и шлюпки вернулись, причем моряки, ходившие на них к острову, рассказали, что испанцы дружно рванули на берег, едва только шлюпки подошли к нему. Четверо солдат из гарнизона форта во главе с сержантом Мендосой, еще издали заметившие приближение шлюпочного каравана и вышедшие встречать гостей, лишь оторопело хлопали глазами, наблюдая это паническое бегство. Объяснив сержанту на английском причину столь неадекватного поведения испанских подданных, а также выразив удивление по поводу затопления испанской эскадры (ведь ни одного выстрела не было!!!), отправились обратно. Видит бог, экипаж "Тезея" свой долг выполнил — оказал помощь терпящим бедствие, доставив их на берег, находящийся под юрисдикцией испанской короны и имеющий представителей власти. А дальше, сеньоры, не наше дело. Ваши подданные, вы с ними и разбирайтесь. И почему их корабли утопли в хорошо защищенном от штормов заливе, тихой ночью при стоянке на якоре, нам самим интересно. Что вообще за чертовщина у вас тут творится? То пираты какие-то левые на лодках среди ночи нападают, а потом исчезают бесследно. То корабли ни с того, ни с сего, на якорной стоянке в хорошую погоду тонут. Ну прямо, Бермудский треугольник какой-то...

Однако, на следующий день пожаловал сам комендант, сеньор де Уидобро, сначала пройдя на своем баркасе вдоль торчавших из воды мачт испанских кораблей. Там все было тихо и спокойно, поиск "подводных кладов" закончили еще вчера. Добычей тезеевцев стали еще пять сундуков с монетами корабельной кассы и сравнительно небольшое количество монет и ювелирных украшений, найденных в офицерских каютах. Но эти вещи не принадлежали к партии ценностей, переданной на "Си Хок". Причем, к чести испанцев, никто из них не захотел "гибнуть за металл". Больше ни одного трупа в каютах не нашли. Отец Даниэль оказался единственным, кого сгубило "златолюбие". И вот теперь Леонид стоял на мостике и наблюдал в бинокль за тем, как баркас под испанским флагом обходит вокруг того, что совсем недавно было испанской эскадрой. Рядом с комендантом сидел какой-то незнакомый офицер. Скорее всего из тех, кто уцелел прошлой ночью. Оба с интересом взирали то на торчавшие из воды мачты, то на "Тезей", что-то бурно обсуждая. Комендант время от времени также показывал рукой то в направлении стоявших на якорях трофейных французских кораблей, то в сторону места гибели двух французских фрегатов, мачты которых были очень хорошо заметны над водой. Хоть услышать разговор на таком расстоянии и невозможно, но смысл того, что высказывал комендант, был предельно ясен. Как в том анекдоте про Петьку и Василия Ивановича, когда они побывали в Японии и повздорили с каратистом: "И шо за дурень?! С голой пяткой на шашку!". Или, что-то в этом роде. Когда баркас заверщил обзорную экскурсию по "местам боевой славы" и подошел к борту "Тезея", гостей уже ждали. Правда, по трапу поднялся один комендант. Леонид стоял возле трапа и был само гостеприимство.

— Доброе утро, дон Хуан! Решили снова навестить нас?

— Доброе утро, дон Леонардо! У вас тут снова какие-то неприятности?

— У н а с?! У н а с никаких неприятностей нет. Неприятности у прибывшей эскадры, но нам самим интересно выяснить, что за чудеса здесь происходят. Возможно, это проделки тех самых пиратов, которые хотели ограбить нас в первую же ночь?

— Возможно, возможно... Дон Леонардо, мы можем поговорить наедине?

— Конечно, прошу Вас!

Леонид сделал приглашающий жест и повел коменданта в свою каюту. Оба понимали, что пора расставить все точки над "и". В каюте Леонид сразу предложил гостю кофе, и пока он его готовил, сеньор де Уидобро озвучил полученную от спасшихся испанцев информацию. Никто толком ничего не понял. Шесть кораблей дружно пошли ко дну без единого выстрела. И такое, кроме как колдовством, никто из них объяснить не может. Предупреждая следующий вопрос, Леонид спросил сам.

— И кто же у нас назначен на роль колдунов, дон Хуан?

— По моему, Вы и сами знаете ответ, дон Леонардо.

— Хорошо. Тогда еще один вопрос. Спасся ли этот паркетный адмирал? Я говорю о сеньоре Элькано.

— Да, с флагмана "Санта Изабель" удалось спустить каноэ и он добрался на нем до берега. И уже высказал мне претензии.

— И что же он рассказал?

— Ничего конкретного. Все кричит о колдовстве, и что я покрываю колдунов, вольготно чувствующих себя на Тринидаде. И что он этого так не оставит.

— Значит, Вам знаком его голос. Послушайте одну вещь. Поверьте, колдовства в ней не больше, чем в ветряной мельнице, или мушкете. Хотя, стрельбу из огнестрельного оружия индейцы тоже считали своего рода колдовством, когда только познакомились с ним...

Леонид пошел ва-банк и дал прослушать запись разговора адмирала с отцом Даниэлем. По мере выслушивания лицо коменданта вытягивалось все больше и больше. Когда запись закончилась, повисла гнетущая тишина. Но Леонид вскоре ее нарушил.

— Я мог бы ничего и не говорить Вам, дон Хуан. Но Вы сами видите, что мы искренне не хотим воевать с вами. К сожалению, не все зависит от нас и лица, подобные сеньору Элькано и отцу Даниэлю, рассматривают нас исключительно, как добычу. Что мы не допустим ни при каких обстоятельствах. Мы не собираемся сидеть и смиренно ждать, когда нам перережут глотки, прикрывая свои меркантильные интересы борьбой с происками дьявола. Мы лучше сами перережем глотки тому, кто захочет на нас напасть. Кстати, отец Даниэль плохо кончил. Мои люди нашли его утонувшим в собственной каюте, куда он вернулся за золотом. И мы определили, что эти изделия из тех, что мы передали капитану Родригесу. Вот каким образом святой отец боролся с дьяволом. И мне бы очень хотелось поговорить с этим псевдо-адмиралом.

— Вряд ли это возможно, дон Леонардо. Сюда он ни за что не поедет. Если только Вы прибудете на берег?

— Прибуду. Но не один. И я хочу, чтобы Вы до конца поняли ситуацию, дон Хуан. Любая попытка применения силы ко мне и моим людям приведет лишь к бессмысленному кровопролитию. Большому, или не очень, но бессмысленному кровопролитию. В случае возникновения угрозы мы можем перебить всех людей сеньора Элькано вместе с ним самим, а также в с е х, кто вздумает на нас напасть. Нам ничего не стоило уничтожить корабли вместе с командами, чтобы не оставить свидетелей. Но мы не пошли на это, так как не хотели бессмысленных жертв среди людей, вся вина которых заключалась лишь в том, что они выполняли приказ своего адмирала, преследующего собственные шкурные интересы. Мы н и к о г д а не будем вести себя, как жертвенные бараны, безропотно идущие на заклание. Если нас захотят убить, то мы н е о с т а н о в и м с я ни перед чем и не перед кем, чтобы устранить возникшую угрозу. И мы н и к о м у не позволим говорить с нами языком ультиматума. Надеюсь, Вы это понимаете?

— Я это понимаю, дон Леонардо... К сожалению, и от меня зависит далеко не все...

— Я это тоже понимаю, дон Хуан. И мало того, постараюсь оградить Вас от возможных неприятностей со стороны начальства. Проблему под названием "адмирал" я решу, можете не сомневаться. Либо он будет нашим общим преданным другом, забывшим о своих угрозах, либо... н и к е м не будет. На все попытки давления на Вас говорите, что делаете все, что можете. Вошли к нам в доверие и потихоньку стараетесь выведать наши секреты. А справиться с нами силой нет никакой возможности. Пробовали — не получилось. Поэтому лучше не обострять отношений, а постараться обратить создавшуюся ситуацию себе на пользу. Раз уж мы разгромили пиратов, осмелившихся напасть на Тринидад, то почему бы и дальше не попросить нас действовать в этом направлении? Тем более, мы и сами не возражаем, так как не хотим жить в окружении этих бандитов? И разрешить нам поселиться на Тринидаде и жить так, как мы хотим, это не такая уж большая уступка за ту пользу, которую можно извлечь из нашего сотрудничества?

— Я-то с этим согласен, дон Леонардо. Дело за малым — убедить вице-короля... Что ж, давайте думать вместе, как разрешить эту непростую ситуацию...

Глава 3

"Пистолетом и добрым словом можно добиться гораздо большего,

чем одним лишь добрым словом."

Аль Капоне.

С того памятного разговора, когда все акценты были расставлены, многое изменилось. Сонное царство, которым раньше был Тринидад, превратилось в потревоженный улей. После странного утопления испанской эскадры события приняли характер снежной лавины. Когда комендант вернулся на берег и попытался поговорить с сеньором Элькано, озвучив ему в приватной обстановке полученную на "Тезее" информацию, это привело к открытому конфликту. Сеньор адмирал заявил, что приспешники дьявола околдовали и коменданта, раз он верит им, а не ему. В связи с этим он отстраняет сеньора де Уидобро от выполнения своих обязанностей до выяснения всех обстоятельств. Но увы, сказать и сделать — две большие разницы. Спасшиеся испанские офицеры не поддержали "паркетного адмирала", заняв выжидательную позицию. То, что с этой операцией не все чисто и борьба с происками дьявола — лишь повод к грабежу, они прекрасно понимали. И видели, что затея потерпела полное фиаско, а сами они чудом уцелели. Колдовство это, или нет, знают только господь, дьявол и сами пришельцы. Но если даже и колдовство, то ведут себя колдуны пока что миролюбиво. Иначе, не оказали бы им помощь. И поскольку справиться с ними никакой возможности нет, то лучше их и не злить. Матросы и солдаты, оказавшиеся на берегу, о воинской славе в сражении с силами дьявола больше и не помышляли. Остались живы, слава господу, а начальство пусть там само разбирается. За солдат тринидадского гарнизона и простых обывателей не было и речи. Все уже успели достаточно хорошо познакомиться с нравами и возможностями пришельцев, поэтому молча приняли сторону коменданта. Но сеньор эль Кано не успокоился. Спесивая натура придворного вельможи, оказавшегося среди "быдла", дала себя знать. Он обвинил всех в мятеже и грозил самыми страшными карами. Правда, продолжалось это сравнительно недолго — всего три дня. На четвертый день сеньор Элькано скоропостижно скончался. Очевидно, ночью ему стало плохо и он не смог позвать на помощь. Во всяком случае охрана, стоявшая возле дома, где он поселился, ничего не слышала. Осмотр тела местным доктором, сеньором Гонсалесом, тоже ничего не дал. Никаких следов насильственной смерти не было, и сделали вывод, что сердце сеньора Бальтазара Себастьяна Элькано не выдержало сильнейшего потрясения, вызванного гибелью вверенной ему эскадры. Впрочем, испанский доктор был недалек от истины. Сердце вельможи действительно не выдержало, хоть и по несколько иным причинам. Но поскольку медицина XVII века еще не знала очень многого, то все безоговорочно приняли эту версию, поскольку она устраивала абсолютно всех. А о том, что в эту ночь один из "скифов" отходил от борта "Тезея", и вся "бригада скорой помощи" во главе с "доктором" Карповым куда-то отлучалась, на берегу никто не знал. Справедливости ради надо сказать, что если бы кто и узнал, то молчал бы даже на исповеди. Нажить себе таких врагов, как пришельцы, это надо быть полным идиотом. Население Тринидада методом проб и ошибок уяснило это доподлинно, и пополнять ряды павших в битве с дьяволом больше никто не хотел.

Перед ночной "командировкой" Леонид переговорил с Карповым о возможности вербовки сеньора Элькано, но окончательное решение о целесообразности данного шага предложил ему принять самостоятельно. Заранее выяснили побольше информации об адмирале, в том числе и то, что он владеет английским и французским, поэтому языкового барьера не будет. Карпов добился встречи и поговорил в приватной обстановке, но положительного результата достичь не удалось. Досточтимый сеньор оказался слишком уверен в своем незыблемом положении и безопасности на своей территории, поэтому даже не допускал мысли, что какое-то быдло сможет разговаривать с ним на равных и диктовать условия. В порыве праведного гнева он даже попытался огреть Карпова тростью. Попытка не удалась, трость оказалась в руках Карпова. И дабы не поднимать шума и не привлекать внимания, Карпов ушел. Очевидно, этот приступ гнева был последней каплей, подорвавшей силы сеньора Элькано, и ночью он тихо скончался. На вопрос Леонида о причине неудачи с вербовкой Карпов ответил весьма пространно.

— Психопат, повернутый на своем аристократическом происхождении. В искусстве придворных интриг потерпел полное поражение, поэтому его оттуда и наладили. При разговоре с теми, кто стоит ниже его, даже со своими офицерами, снобизм зашкаливает. Не может адекватно оценивать сложившуюся ситуацию и степень возникшей опасности. Путь наверх ему закрыт, он сам сдедал для этого все возможное. Как военный талант — ноль. Купил офицерский патент за золото. Впрочем, сейчас это обычное явление. Иными словами, никакой ценности, как агент влияния при дворе, или даже в местной колониальной администрации, не представляет. И самое опасное — подвержен неконтролируемым приступам ярости, когда полностью теряет контроль над собой. Такой и сам провалится, и нашего связного провалит. Кроме этого, начал активно мешать и создавать проблемы. Поэтому, пусть не путается под ногами...

Тем не менее, данный случай еще больше укрепил испанцев во мнении, что с пришельцами из другого мира лучше дружить. Уж очень вовремя его превосходительство преставился. Едва только начал строить свои козни... Колдовство это, или нет, суть-то не меняется. Пришельцы творят здесь, что хотят и никого не боятся. Ни бога, ни дьявола, ни губернатора со всякими "адмиралами". И уходить отсюда не собираются, вежливо игнорируя испанскую юрисдикцию и давая понять, что будут согласовывать свои действия с местной администрацией, но лишь в той степени, насколько это устраивает их самих. А после странных событий, приключившихся в первую ночь после прихода к острову, пришельцы уже не с п р а ш и в а ю т разрешения у местных властей, когда хотят сделать что-либо на берегу, а лишь у в е д о м л я ю т их о своих действиях. То, что это может кому-то не понравиться, их совершенно не интересует. Правда, никого из местных обывателей они не обижают и наладили очень выгодную торговлю. Деньги у них водятся. За все расплачиваются честно, а не грабят, как пираты. Так чего же еще надо? А то, что не католики... Так и мавры с турками далеко не католики. И англичане с голландцами тоже. Однако, торговле это не мешает... Хоть и контрабандной, но все таки... Иными словами, если есть спрос, будет и предложение. Тем более, отец Эрнесто общался с пришельцами и выяснил, что в свою веру они никого обращать не собираются и никакого неуважения к католической вере не проявляют, а наоборот, попросили его принять добровольные пожертвования святой церкви. Причем не формальную подачку, а действительно щедрые дары. Ни один еретик на такое не пойдет...

Зато добавилось головной боли у коменданта. Куда девать эту банду, свалившуюся ему на голову, Хуан Фермин де Уидобро не знал. Тем более, хорошо понимал, что контролировать ситуацию на вверенной ему территории не в состоянии. Пришельцы сначала перебили всех "пиратов", пытавшихся ограбить их в первую же ночь после прибытия, затем с большим шумом разнесли в пух и прах французскую эскадру, а вот теперь тихой сапой утопили испанскую. И все три раза без каких-либо потерь со своей стороны! А в довершении всего и адмирала отправили на тот свет, как и обещали. Причем, совершенно непонятным образом. Что на очереди? Вице-король с войсками далеко, несовершеннолетний король со своей мамашей-регентшей еще дальше, а пришельцы-то вот они... Да и что войска?! Их сюда только на кораблях доставить можно. Французы и сеньор Элькано уже попытались это сделать... И что этим пришельцам на Тринидаде надо? Как будто, других мест в Новом Свете им мало! Вон — северная часть материка, к северу от реки Рио-Гранде, практически не освоена. Есть там редкие поселения англичан, голландцев и французов, вот и шли бы туда! Но зато с другой стороны... Если бы они захотели, то перебили бы всех испанцев на Тринидаде и стали его полновластными хозяевами, если он им так нужен. А они, вместо этого, продолжают набиваться в друзья даже после всех конфликтов... И нужно быть идиотом вроде сеньора "адмирала", чтобы ссориться с такими людьми и подталкивать их к сближению с англичанами, или французами...

Понимая, что самостоятельно эту проблему не решить и надо любыми путями предотвратить дальнейшие возможные эксцессы, поскольку неизвестно, как долго еще пришельцы будут терпеть подобные выходки, комендант через три дня после скоропостижной кончины адмирала снова отправился на "Тезей". К этому времени спасшиеся испанские офицеры его уже порядком достали. Все прекрасно понимали, что власть у испанского губернатора и коменданта на Тринидаде лишь формальная. Справиться с пришельцами они не в состоянии. И ситуация не скатилась к открытой войне, которая неизбежно приведет к полному разгрому испанцев на Тринидаде, исключительно из-за нежелания пришельцев раздувать конфликт. Почему они не хотят этого — другой вопрос. Если сеньора де Уидобро устраивает такая ситуация — быть опереточным комендантом, то ради бога. А они в этой дыре, под названием Тринидад, сидеть не намерены. Поэтому пусть он либо решает проблему, ставя пришельцев на место, либо обеспечит возможность спасшимся добраться до цивилизованных мест, где действует реальная, а не фиктивная власть испанской короны. Хотя бы на Маргариту. А дальше они уже сами поставят в известность всех о том, что тут творится. Понимая, что оттягивание решения приведет к вспышке недовольства с непредсказуемыми последствиями, комендант с тяжелым сердцем отправился на "Тезей". И вот теперь, сидя в каюте у Леонида за чашкой кофе, выплескивал душу, не пытаясь приукрасить действительность.

Леонид слушал, не перебивая. Когда рассказ о ситуации на острове подошел к концу, внес неожиданное предложение.

— Дон Хуан, мы бы могли помочь Вам решить эту проблему. Сколько там этих бузотеров, мутящих воду? Не думаю, что очень много.

— Решить так же, как с адмиралом? — комендант усмехнулся.

— Если хотите таким образом, то пожалуйста. Только скажите, никто ни о чем не догадается. Но я могу обеспечить им быструю доставку либо на Маргариту, либо на материковый берег, а там уже пусть добираются сами.

— Но как, дон Леонардо?! Этих бузотеров всего трое, и Вы ради них поведете свой корабль на Маргариту?! А если задействуете для этих целей один из своих трофеев, то рискуете больше его не увидеть. Давайте уж называть вещи своими именами. Правда, эта троица уже попортила мне много крови. А поскольку все они — люди со связями, то я вынужден считаться с их мнением. И чем скорее они покинут Тринидад, тем лучше будет для всех нас.

— Рад, что Вы со мной откровенны, дон Хуан, и не пытаетесь приукрасить ситуацию. "Тезей" и трофеи останутся на месте. Тем более, как Вы видите, сейчас мы заняты подъемом пушек с испанских кораблей, а потом дело дойдет и до французских. Не пропадать же добру. Но я могу выделить наш быстроходный катер для доставки этой троицы смутьянов на Маргариту. Если только они не побоятся отправляться в море в обществе "колдунов". Но предупредите их, что ни в один порт катер заходить не будет. Если возле Маргариты встретятся рыбачьи лодки, то пусть пересаживаются на них и с рыбаками добираются до порта. Либо, если не боятся вымокнуть, катер подойдет настолько близко к берегу, насколько позволит осадка, и пусть добираются вброд. Разумеется, о попытке захвата катера не может быть и речи. В этом случае мои люди без разговоров пристрелят их и выкинут за борт. А также перестреляют всех остальных, кто попытается это сделать. Вы согласны с таким планом?

— Я-то согласен, но согласятся ли они?

— Если не согласятся, могу предложить еще один вариант. У них есть шлюпки, на которых спаслась часть экипажей. Пусть берут одну и проваливают ко всем чертям. Маргарита недалеко, погода хорошая. Под парусом быстро доберутся. Моряки они, или нет?

— На шлюпке?! Дон Леонардо, Вы шутите?!

— Нисколько. В умелых руках парусная шлюпка — надежное средство спасения. В нашем мире был интересный случай именно во времена парусного флота. Экипаж корабля "Баунти" взбунтовался в Тихом океане и высадил в шлюпку капитана и офицеров, а также тех, кто отказался примкнуть к бунтовщикам. И они благополучно добрались до берега, преодолев половину Тихого океана! Вы можете себе это представить? По сравнению с этим расстояние от Тринидада до Маргариты — просто смешное. Но для такого плавания надо быть настоящим, а не "паркетным" моряком. И командир "Баунти" — лейтенант Уильям Блай, доказал это. Если хотите, могу рассказать более подробно эту историю. А также еще несколько похожих.

— Невероятно!!! С интересом послушаю...

Леонид начал так увлекательно выдавать один за другим "морские рассказы", где надо их в меру приукрашивая, что его гость завороженно слушал, позабыв обо всем на свете. Для большей яркости картины привел также пару выдуманных историй. Причем, сам удивлялся неожиданно открывшемуся таланту травить морские байки на испанском языке. Помимо самого рассказа он преследовал и тайную цель. Ненавязчиво показать местным сеньорам, с к е м они связались. Может дойдет. А может и не дойдет. Пока... Но со временем все равно дойдет. Вот только сколько еще до этого момента будет бессмысленных жертв, никто не знает...

Когда "морские истории" закончились, комендант восхищенно развел руками.

— Поразительно, дон Леонардо! Таких захватывающих историй я еще не слышал!

— Я мог бы рассказать намного больше, дон Хуан, но тогда нам придется забросить все остальное. Впрочем, давайте как-нибудь встретимся и просто побеседуем за бокалом вина, отрешившись от всех дел. Не бойтесь, не того, что прислал нам сеньор Элькано. А пока, давайте вернемся к нашим баранам. От трех смутьянов мы Вас избавим, а остальные? Они проблем не создают?

— Своим поведением не создают, но ведь мне приходится содержать всю эту ораву. Кормить, обеспечивать жильем, а лишних средств у меня нет. Пока выкручиваюсь, но дальше будет только хуже.

— Я могу помочь Вам решить и этот вопрос. Если само продовольствие на острове есть, то финансовую сторону мы возьмем на себя. Как эти люди посмотрят на то, если предложить им пойти ко мне на службу? Мне нужны экипажи для кораблей. Нужны рабочие для строительства города, порта и верфи. Ведь Вы согласны, что то, что мы сейчас видим, портом назвать нельзя? И нам потребуется гораздо больше людей.

— Мысль интересная, дон Леонардо... Я поговорю с ними. Возможно, кто-то и согласится. Но где Вы найдете желающих переехать на Тринидад? До сих пор таковых было очень немного.

— Не волнуйтесь. Там, где платят хорошие деньги, от желающих отбоя нет. Ваша задача — донести эту информацию до всех. Остальное сделаем мы. И еще одно, дон Хуан. В настоящее время индейцы находятся, фактически, в положении рабов. По другому существующую долговую систему назвать нельзя. Мы хотим выкупить некоторое количество индейцев. В основном — молодых парней и девушек в возрасте шестнадцати — двадцати лет.

— Но зачем они вам?

— Для хозяйственных работ на берегу.

— Можно, конечно. Только сразу должен Вас предупредить, что работники из них по большей части никакие. Лучше привезти негров из Африки. У меня есть связи с голландскими и португальскими работорговцами. Хоть официально нам и запрещено торговать с кем бы то ни было, но Вы сами прекрасно понимаете, что этот закон нарушается сплошь и рядом. Иначе, мы бы тут просто не выжили.

— И это неплохой вариант. Но индейцы нас тоже интересуют...

Когда комендант наконец-то убыл восвояси, Леонид перессказал разговор Карпову, который тут же стал довольно потирать руки, ухватив главное.

— Похоже, лед тронулся, как говорил Великий Комбинатор. И очень скоро, мой команданте, у нас будет как минимум рота, а то и батальон преданных лично нам "тонтон-макутов". А там и до полка президентской гвардии недалеко. А от полка и до дивизии. Успех в боевой и политической подготовке данного подразделения, искренне ненавидящего испанцев, я тебе гарантирую. А если мы будем иметь хорошо подготовленную дивизию, вооруженную более качественным, чем есть сейчас, оружием, да еще при поддержке трех единиц бронетехники из двадцать первого века, да со средствами связи из двадцать первого века, то сделаем на суше козью морду любому, кто вздумает решить с нами вопрос радикально. Хоть испанцам, хоть англичанам, хоть французам. А на море "Тезею" вообще равных нет. Разнесет в щепки все флоты Европы, вместе взятые.

— По поводу "Тезея" согласен. А вот по поводу сухопутных войск... Надо бы эту роту, или дивизию, метисами и белыми разбавить, герр Мюллер. А то, как бы у ребятишек голова не закружилась от успехов, и они не захотели великую империю инков возродить, нас подвинув. Особенно, когда их целая дивизия будет и могут подумать, что мы им больше не нужны.

— Не волнуйся, разбавим. Все будет в плепорцию, как говорили наши предки. Не найдем нужных кандидатур на Тринидаде — найдем на Тобаго, или на материке. И нужную "накачку" проведем, чтобы всю жизнь помнили, кому обязаны тем, что из дерьма в люди выбились. Значит, все-таки хочешь город на старом месте строить? Там, где у нас Порт-оф-Спейн появился?

— А лучше места просто нет. Хотя, работа предстоит большая. Но не можем же мы все время на "Тезее" сидеть. Каждый из нас должен иметь добротный дом на берегу. Причем, желательно рядом друг с другом. Уверен, что еще найдется много желающих прощупать нас на прочность. А там и из Курляндии народ подтянется. В Архангельск сходим, кого-нибудь из поморов сманим на ПМЖ. И будем потихоньку отодвигать испанцев в сторону. Разумеется, не отталкивая тех, кто сам захочет примкнуть к нам. Как испанцев, так и метисов с индейцами. Вот по поводу ниггеров у меня, герр Мюллер, стойкая аллергия. И я не хочу оставлять нашим потомкам глобальную нерешаемую проблему под названием "афроамериканцы". Которым все по жизни должны за долгие годы угнетения, а они сами ничего никому не должны и чуть что не так, начинают вопить о расовой дискриминации.

— Вот они Вас достали, мой каудильо! Ладно, это дело несколько отдаленного будущего. Но в общем-то, согласен. Я сам этих "шахтеров" терпеть не могу. Насмотрелся на них и слишком хорошо знаю эту публику... А как город назовем? Не Порт-оф-Спейн, в самом-то деле? Может, Пуэрто-Тринидад? Или Пуэрто-Тезей?

— Зачем? Сейчас мы заложим первое русское поселение в испанской Америке. А в нашей истории, когда наши люди пришли в Калифорнию, где еще хозяйничали испанцы, они основали город Форт Росс. Вот и не будем нарушать традицию!

— А что, звучит! Пусть сеньоры знают, что мы тут всерьез и навсегда. По поводу пацанов из индейцев для формирования собственной гвардии "тонтон-макутов" согласен. А девки-индианки зачем тебе нужны?

— Вы меня удивляете, герр Мюллер! Для чего нужны деф-ф-фки?! Или, ты тоже делишь население на арийцев и не арийцев, как твой известный однофамилец? Когда кто-то из Курляндии прибудет? Через год? Через два? Да и кто еще прибудет? Монахов у нас в экипаже нет. С испанками из местных лучше не связываться, как бы проблем не нажить. Хотя, вполне допускаю, что могут найтись интересные варианты, но в очень ограниченном количестве из-за религиозных и прочих предрассудков. Без индианок обойдемся. А вот местные метисочки, где папа — испанец, а мама — согрешившая индианка, есть очень даже ничего! Сам видел. И многие мамы будут просто рады пристроить к нам своих дочек. А за дочек и говорить нечего. Многие, если не все, будут рады до поросячьего визга и пойдут на все, лишь бы вырваться из того дерьма, куда их загнали испанцы. Думаю, ты не надеешься найти здесь графиню, маркизу, или герцогиню, которая введет тебя в высший свет, поближе ко двору в Мехико? Да и нечего нам там делать. Сожрут. Если только сами дворцовый переворот не устроим... А что, это мысль! Надо подумать... Или, кому-то тут хочется большой и чистой любви? Так сеновала нигде поблизости нет. Поэтому, что испанка из простолюдинок, что метиска из местного "колхоза", в нашем положении разницы никакой. Метиска, пожалуй, даже получше будет. Всякой религиозной дури в мозгах поменьше, а в койке любой испанке с ее кучей ханжеских комплексов сто очков форы даст.

— Согласен, мой команданте!!! Неважно, какого цвета кошка — белого, или черного! Важно, чтобы она хорошо ловила мышей! И мурлыкала, когда надо! И если тут с чисто белыми "кошками" напряженка, сойдут и белые с красноватым отливом! Отныне девиз: "Каждому "попаданцу" по персональной фазенде с рабыней Изаурой!" Только... Не забыл, что именно отсюда в Европу морячки Колумба заразу привезли? Ту самую, которую наши умники от медицины ЗППП называют? Расшифровывать, надеюсь, не надо? И тут сейчас этого добра...

— Знаю. По этому поводу будет партийное задание нашим эскулапам. Как закончат свои эксперименты над Родригесом, так пусть и разработают меры эффективного медицинского контроля всего прибывающего к нам населения. В первую очередь, разумеется, "тонтон-макутов" и... "Изаур". К тому же, девок понадобится много. "Тонтон-макутам" ведь тоже жениться надо. Пусть будут привязаны к нам хорошенько и служат не за страх, а за совесть. С очень хорошим жалованьем. Причем, их семьи будут находиться под нашей надежной защитой. Поверь, это много значит. Что касается фазенды — фазенда у португальцев в Бразилии. У испанцев — асьенда. Языки отличаются. Хотя, суть та же. И идея заслуживает внимания. Как разрулим испанскую проблему на берегу, так и начнем поиск подходящих "тонтон-макутов" и "Изаур".

— Яволь, мой каудильо!!!

Однако, разруливать "испанскую" проблему не пришлось, она решилась сама собой. Буквально на следующее утро из пролива Бока-дель-Драгон появился еще один корабль. По мере приближения классифицировали его, как фрегат. И то, что он шел под испанским флагом, а также то, что на его палубу высыпало большое количество разного люда, одетого явно не как простые матросы, наводило на определенные мысли. Испанцы бурно жестикулировали и глазели то на торчавшие из воды мачты, то на "Тезей", то на его трофеи. Правда, никакой агрессивности в действиях испанцев не было, и фрегат проследовал мимо "Тезея" в направлении берега, где вскоре стал на якорь. Очевидно, торчавшие из воды мачты оказались достаточно убедительным аргументом.

Леонид внимательно наблюдал за действиями нежданных визитеров, но решил в отношении их пока ничего не предпринимать . Подождать, чем все закончится. Скорее всего, организатор этой авантюры не утерпел и послал еще один корабль узнать, как идут дела. Вот пусть и узнают. На берегу им все популярно объяснят. Как уцелевшие испанцы, так и комендант. И пусть этот сеньор "икс" делает выводы. А у экипажа "Тезея" своих забот хватает.

Между тем, с фрегата спустили шлюпку и она направилась к берегу. В бинокль удалось рассмотреть, что помимо гребцов в ней находятся три каких-то важных типа. Очевидно, им не терпелось услышать объяснения случившегося. После того, как шлюпка подошла к берегу, очень долго ничего не происходило. Фрегат стоял на якоре и никакой активности не проявлял. Так прошел весь день. Видя, что ничего не происходит, Карпов предложил провести разведку с высадкой на берег ночью. Ну и что, что в его группе никто не знает испанского? Комендант, да и многие другие испанцы, знают английский и французский. Как-нибудь объяснятся.

Леонид не возражал, и едва стемнело, быстроходный "скиф" снова отправился к берегу. По дороге обошли вокруг испанского фрегата и внимательно его рассмотрели, но там о войне никто и не думал. Кроме нескольких вахтенных, больше на палубе никого не было.

Отсутствовали разведчики довольно долго. Наконец, в эфире прозвучал условный сигнал и вскоре "скиф" вынырнул из темноты, спустя несколько минут оказавшись на палубе "Тезея". А еще через несколько минут Карпов уже сидел в каюте Леонида и докладывал.

— В общем, Петрович, дело закрутилось очень серьезное. Мы, как на берег выбрались, сразу к дому коменданта в городишке, а это довольно далеко от берега. Поэтому столько и провозились. Добрались без проблем, никого из добропорядочных обывателей не обидев. Только вышли к цели, а у коменданта в доме до сих пор разборки идут. Ни хрена, конечно, не поняли, вот и ждали, когда все разойдутся. По накалу страстей было похоже, что до драки недолго осталось. Собирались уже вмешаться, но обошлось...

— А их ругню записали? Я бы послушал и перевел.

— Обижаете, мой команданте! Конечно, записали. Так вот, продолжалось это двадцать минут. Потом, очевидно, сеньорам надоело собачиться, и они откланялись. Вот тут мы и появились...

— Представляю... Картина маслом...

— Точно так, мой каудильо. Хорошо, я догадался сразу сказать, что это мы, и что прибыли мы с самыми мирными намерениями. А то комендант как увидел, что мы в окно вломились, за оружие начал хвататься. Видать подумал, бедолага, что мы к нему так же, как к адмиралу в гости пожаловали. Слава богу, вовремя все понял и не стал орать, как потерпевший. Поэтому обошлось без вывихов, ушибов и посторонних трупов.

— Да уж, здорово вы тут всех зашугали. Тринидадские ниндзя...

— То ли еще будет, мой команданте! В общем, побеседовали по-дружески в приватной обстановке, и ушли через окно так же тихо, как и пришли. Кроме коменданта никто нас не видел. Расклад следующий. За всем этим безобразием стоит губернатор Куманы. А может, есть кто-то еще, о ком наш комендант не знает, так как сам понимает, что прибывшие бобики ему всей правды не скажут. Поскольку вестей не было довольно долго, там потеряли терпение и послали комиссию по расследованию. Результат оказался для них совершенно неожиданным и они дружно наехали на коменданта, требуя объяснений. Тот высказал все, что о них думает и предупредил, что они живы до сих пор только потому, что пришельцы с Железного Корабля им это позволяют. В противном случае, от них бы ничего не осталось. Пришельцы обладают совершенно непонятным оружием, поражающим на огромной дистанции и с высокой точностью даже темной ночью. И если гостям очень хочется в этом убедиться, то ради бога. А он не намерен заниматься подобными самоубийственными экспериментами и портить с нами отношения. Вот так, если в двух словах. И завтра жди делегацию. Собираются всей бандой к нам в гости прибыть. Комендант сказал, что не поедет. Накосячили, вот пусть сами и выкручиваются.

— Пусть прибывают, встретим. Запись далеко?

— В левом кармане.

— Ну давай послушаем, и сравним. А то, вдруг сеньор комендант был с тобой не совсем откровенен...

Карпов достал прибор и включил на воспроизведение. Леонид внимательно вслушивался в эмоциональную испанскую речь. Но ничего существенно нового, или противоречащего доставленной на словах информации, не услышал. По крайней мере, можно было надеяться, что комендант не пытается вести двойную игру.

Неизвестно, что вмешалось в планы высоких гостей, но на следующий день на "Тезей" так никто и не прибыл. Леонид стал ждать очередную пакость, приказав вести усиленнное наблюдение ночью, но все оставалось спокойно. А на следующее утро от берега отошла сразу целая флотилия лодок и направилась к стоящему на якоре испанскому фрегату. В бинокль было хорошо видно, что лодки полны людей. Обратно они возвращались уже без пассажиров. После этого фрегат выбрал якорь и воспользовавшись благоприятным ветром, поставил паруса и взял курс на выход в море. Последний акт кровавой драмы завершился. Леонид смотрел на проходящий мимо фрегат и думал, сколько еще раз испанцы наступят на одни и те же грабли? Вроде бы, уже получили достаточный опыт для твердого усвоения материала. Но кто их знает...

Повторная высадка на берег прояснила ситуацию. О чем там испанцы договорились между собой, осталось неизвестным. Неожиданно они заявили коменданту, что возвращаются обратно. Даже не попыташись убедить пришельцев в случайности инцидента, вызванного самоуправством адмирала, никакого приказа о нападении не получавшего и действовавшего исключительно по своей инициативе. Благо, теперь на него можно было навесить всех собак. В конце концов фрегат ушел, захватив к великой радости коменданта также всех "потерпевших", пожелавших покинуть Тринидад. Но часть испанцев осталась, и среди них купец из Куманы, сеньор Элиас Наварро, который с первой же встречи начал охмурять пришельцев, рассыпаясь в любезностях и предлагая наладить взаимовыгодную торговлю. Поскольку сеньор Наварро хорошо говорил на нескольких языках, в том числе и на немецком, он с удовольствием общался на нем с полковником морской пехоты сеньором Карповым, который тоже был рад неожиданной языковой практике в немецком, а также возможности изучить испанский, используя немецкий, как язык общения, понятный обоим. Встречи становились все более частыми, и в конечном итоге сеньоры Наварро и Карпов стали закадычными друзьями. Но когда их самая первая встреча завершилась, Леонид задал Карпову единственный, но очень важный вопрос.

— "Штирлиц"?

— "Штирлиц". Хотя, до настоящего профи ему далеко.

— И кого же теперь следующего ждать?

— Блядей.

— В каком смысле — блядей?!

— В самом прямом. Сейчас к каждому из нас постараются бабу подвести. Вот посмотришь, скоро сюда народ потянется за высокими заработками. И среди них обязательно будут "жены", "дочери" и "сестры" весьма привлекательной внешности. Прием старый и, что греха таить, довольно эффективный. Поэтому возьму на заметку всех, прибывающих на остров. Особенно "кузин" и "племянниц". Это самые удобные категории для данной работы.

Глава 4

Дела прогрессорские и... личные.

Потянулись производственные будни. Из спасшихся испанцев остались шестьдесят пять человек, не побоявшихся "колдунов". Правда, скорее всего, сработало обещание высокого жалованья. Офицеры ушли все, остались одни матросы. Но среди них оказалось пять толковых корабельных плотников и два парусных мастера и работа закипела. Требовалось сделать дополнительные помещения на "Песце", переборки, фундамент для двигателя и многое другое. Параллельно велись ремонтные работы на "Ла Куронь", куда вскоре перебрался Родригес. Улучив момент, снова под покровом ночи сходили на Тобаго на "Беркуте". Проведать соседей, рассказать последние новости и наметить дальнейшие действия.

На Тобаго все было тихо, поэтому встреча высоких договаривающихся сторон прошла в спокойной и дружественной атмосфере. Озвучили перечень товаров, необходимых пришельцам, за которые они собираются платить испанскими песо в звонкой монете. Правда, перечень товаров всех несколько озадачил. Обычным ширпотребом, который массово везли в колонии Нового Света, дело не ограничивалось. Пришельцам из другого мира понадобились различные химические вещества, применяемые алхимиками при своих опытах. А если найдут толкового алхимика впридачу, да со всем его лабораторным барахлом, то вообще хорошо. Нужно оборудование для металлургического производства и мастера-металлурги. А также еще ряд весьма специфических вещей. Как бы то ни было, жители Тобаго почувствовали, что дело пахнет хорошими прибылями, и развили бурную деятельность. Единственное условие, выдвинутое пришельцами — не собачиться между собой на острове, и хранить коммерческую тайну их торговых отношений, было вполне приемлемым. Места на Тобаго хватало всем. И голландцам, и французам, и курляндцам. А в части сохранения коммерческой тайны местных прожженных дельцов учить не надо.

Особо важным Леонид считал дальнейшее сотрудничество с семейством Иоганна Меркеля, местного оружейника. Перед очередной поездкой сделал распечатки чертежей различных видов стрелкового оружия разных времен, а также взял с собой имеющиеся образцы трофейных винтовок, помповиков, пистолетов и револьверов, захваченных на "Салеме" у нигерийских пиратов. Когда все это изобилие появилось перед глазами Меркеля-старшего и трех его сыновей — Карла, Вильгельма и Генриха, у них на время пропал дар речи. Леонида и остальных интересовало, что и как быстро можно воссоздать, опираясь на имеющуюся технологическую базу и из имеющихся в наличии материалов. Разумеется, если задействовать оборудование на "Тезее". Уточнив возможности станков из другого мира, а также примерные сроки работы, Меркель отобрал из имеющихся образцов один помповик и один револьвер, как наиболее удобные для копирования. В отношении длинноствольного нарезного оружия ничего обещать не стал, сказав только, что надо как следует подумать. Но прежде всего разработать унитарный патрон и определиться с калибрами. Если не будет доступных боеприпасов, то вся работа теряет смысл. С этим все были согласны. Именно поэтому Леонид и потребовал найти алхимика. Опрос среди членов экипажа "Тезея" выявил нескольких "химиков", "химичивших" в подростковом возрасте с различными взрывоопасными веществами, и причем весьма успешно. Поскольку целы остались. Но если за дело возьмется профессионал, то хуже не будет. Для создания унитарного патрона необходимо инициирующее вещество для капсюля-воспламенителя. И это в данных условиях — проблема из проблем. Можно создать станок для изготовления гильз, пуль и самих капсюлей из меди, здесь ее хватает. Можно пока обойтись черным порохом, в охотничьих патронах он применяется и в XXI веке. Но если на донышко капсюля не нанести мизерное количество (по сравнению с весом заряда и самого патрона) инициирующего вещества, то толку от патрона не будет. А чтобы такие вещества получать, нужно очень много чего знать, иметь и уметь. Вот тут толковый алхимик бы и пригодился.

Второй вопрос, относящийся к оружейным делам, касался артиллерии. Та, что имелась на трофеях, и та, которую можно было поднять с затонувших кораблей, пришельцев не устраивала. Их очень интересовал вопрос — можно ли как-то улучшить имеющиеся системы? Поскольку на то, чтобы разработать новые, нужно время и все остальное. А можно ли что-то сделать сейчас? Знакомясь с чертежами и фотографиями пушек разных времен, вплоть до конца ХХ века, Меркель с сыновьями только восхищенно вздыхали. Такого они еще не видели. Ознакомившись с материалами и выслушав пояснения, Меркель-старший уточнил ряд деталей в различных проектах орудий и сделал неожиданое предложение.

— Господа, лучше всего, конечно, разработать новые системы орудий с учетом имеющихся материалов и возможностей ваших станков. И со временем давайте так и сделаем. Но пока можно попытаться улучшить то, что есть. Вы говорите, что у вас имеется в общей сложности несколько сотен стволов разных калибров из чугуна и бронзы. Как тех, что на трофейных кораблях, так и тех, что вы собираетесь поднять с затонувших кораблей. Я предлагаю отобрать наиболее качественные бронзовые пушки, сделать сквозную проточку стволов и сконструировать в казенной части затвор. Калибр — от двенадцати до двадцати четырех фунтов. Меньше — нет смысла тратить время на маломощные орудия, не эффективные против больших кораблей, если требуется нанести повреждения корпусу. Больше — можно попробовать, но такие пушки очень тяжелые и требуют очень прочных, а значит и тяжелых лафетов. Сконструировать также новые лафеты на тумбах, или платформах с системой гашения отдачи и возврата ствола в исходное положение после выстрела. Обойтись пока без нарезки стволов. В результате такой переделки мы можем получить казнозарядное гладкоствольное орудие. Дальность стрельбы особо не увеличится, хотя за счет повышения качества обработки канала ствола, и изготовления снарядов под этот калибр с более высокой точностью, можно добиться значительного уменьшения зазора между стволом и снарядом, что снизит прорыв газов при выстреле. Поражающую способность можно увеличить, если только создать новую модель бомбы. Но зато значительно вырастет скорострельность и маневренность орудия. За счет тумбового лафета и системы гашения отдачи упрощается и ускоряется наводка и перезарядка. Уменьшается также количество канониров, обслуживающих одну пушку...

Как говорится — ни убавить, ни прибавить. Карпов переводил эмоциональную речь мастера и Леонид понял, что по крайней мере в области вооружений они все равно смогут быть впереди планеты всей. А остальных пусть жаба душит...

И она душила!!! Ох, как она душила испанцев, когда они видели результат работы "совместного предприятия" пришельцев с курляндскими мастерами! Конечно, все стало получаться далеко не сразу. Но большую помощь оказывали материалы, заранее собранные Прохоровым. Благодаря им можно было не заниматься изобретением велосипеда, а сразу использовать готовые и проверенные временем решения. Помогло также и то, что голландцы довольно быстро разыскали алхимика. Причем недалеко — на Кюрасао. Каким ветром туда занесло Манфреда Ван Бателаана, толком никто не знал, а сам он о своем прошлом рассказывать не любил. Манфред был "повернут" на поисках философского камня, но попутно пытался заняться более прибыльным и прозаическим делом — изготовлением пороха. Правда, дела его шли неважно, и неожиданное предложение — переехать на Тобаго и заниматься химией в свое удовольствие, да еще и за хорошее жалованье, было воспринято голландцем, как дар божий. Ему не говорили лишнего. Озвучили только, какие вещества ему надлежит получать и в каких количествах. А в остальное время может искать философский камень, если захочет. Может быть и найдет...

Выпускать из своих рук стратегически важные сведения по изготовлению оружия и боеприпасов Леонид не хотел. Именно поэтому на Тобаго делались только заготовки, а окончательная обработка велась уже в мастерской "Тезея". Ради этой цели специально привезли всех Меркелей на "Тезей" и обучили работе на станках из другого мира, что поначалу привело их в состояние шока. Но мастера быстро привыкли к диковинкам и сумели выжать максимум возможного из имеющегося оборудования. Ван Бателаан тоже не подвел и наладил производство нужных ингредиентов в требуемых количествах, которые "Беркут" регулярно доставлял с Тобаго. Окончательные работы по изготовлению инициирующего вещества для капсюлей и самих капсюлей велись уже собственными "химиками" на "Тезее". Леонид даже начал подумывать о создании бездымного пороха, но взвесив все за и против, решил пока не спешить. Если удастся наладить производство унитарных патронов даже с дымным порохом, то это уже огромный шаг вперед. Чтобы исключить уход технологических секретов на сторону, все операции по изготовлению патронов делались на "Тезее". Через месяц после начала работ Меркель создал практически точную копию помпового дробовика двенадцатого калибра, кое что в нем улучшив. К этому времени была уже готова и партия патронов, напоминающих охотничьи из двадцать первого века. И собраннное руками мастера изделие оказалось ничуть не хуже своего предшественника! Дробовик имел хороший бой картечью и пулей на дистанциях до восьмидесяти метров. Патроны кустарного производства тоже работали без особых нареканий, хотя осечки иногда все же случались. Но как бы то ни было, начало было положено. Пришельцы из другого мира перестали зависеть только от того, что привезли с собой. Они научились выпускать свое оружие! Которое по своим качествам далеко превосходило то, что было во всем мире в данный момент. Но помповик хорош лишь на малых дистанциях и при абордаже, а вот для вооружения пехоты нужно что-то более дальнобойное, а этого можно добиться только созданием нарезного оружия. Чем и занялся Меркель-старший, перепоручив остальные работы своим сыновьям.

И вот теперь первый опытный образец, представляющий из себя отдаленную копию карабина "Маузер" конца девятнадцатого века, только несколько большего калибра, проходил испытания на стрелковом полигоне. Меркель решил обойтись без промежуточного варианта — создания сначала однозарядной винтовки, а досконально изучив все предоставленные ему материалы и образцы, сразу же стал конструировать "магазинку", взяв за основу знаменитый "Маузер". Карабин, который наравне с трехлинейкой Мосина, стал важной вехой в истории развития стрелкового оружия. И не прогадал! Новый "Маузер", который теперь правильнее было бы называть "Меркелем", показал прекрасные результаты, какие только возможно достичь с патронами на дымном порохе...

Леонид давал пояснения гостям, но думал о своем. Первоначальные планы пришельцев изменились. Если сначала он собирался воспользоваться информацией из будущего и предупредить испанцев о предстоящих в скором времени "подвигах" Генри Моргана со товарищи, то теперь решил этого не делать. Пусть все идет, как идет. Поскольку в некоторых высокопоставленных испанских донах взыграла дурь и они хотят наложить свою лапу на "Тезей" со всем его содержимым, то лучше сделать так, чтобы испанцы сами завопили о помощи. А для этого надо всего лишь... не мешать Моргану! Пусть он разграбит Пуэрто-Принсипе. Пусть разграбит Пуэрто-Бельо. Пусть наведет шороху в испанских владениях, чтобы всем этим губернаторам, президентам аудиенсий, коррехидорам, алькальдам и прочим испанским чинушам жизнь малиной не казалась. Тогда поменьше будут обращать внимание на пришельцев, как на объект грабежа. Морган им других забот обеспечит выше головы... А сделать это можно довольно таки простым способом... Или, как сказал сеньор Карпов, Макиавелли отдыхает! И "штирлицев" в последнее время вокруг что-то очень много развелось. Помимо своего, "штатного" — сеньора Наварро, появляются какие-то вообще "левые". То посудина какая-нибудь в залив забредет и издалека наблюдает. То рыбаки какие-то непонятные неподалеку крутятся. Причем испанцы, это достоверно установлено. Как те, кто жил тут до появления "Тезея", так и те, кто прибыл после утопления испанской "армады". Только вот ведут себя не так, как рыбаки. А когда "Беркут" выходит в очередной рейс на Тобаго, или когда возвращается, то частенько видит какую-нибудь легкую быстроходную посудину, ошивающуюся возле северного берега Тринидада. Там ребята еще не знают, что такое радар и прибор ночного видения, вот и считают, что ночью их никто не сможет обнаружить. У испанцев на Тринидаде нет достаточного количества людей, чтобы патрулировать все побережье острова, вот залетные "штирлицы" этим и пользуются. То ли английские, то ли французские, то ли еще какие. Народ на Тринидад из близлежащих городов уже потянулся за высокими заработками. И там тоже своих, испанских "штирлицев" хватает. Причем у многих очаровательные "жены" и "дочери". Попадаются "кузины" и "племянницы". Которые усиленно пытаются очаровать пришельцев. И очень удивляются, когда им это не удается. Правда, не у всех. Кое-кому подфартило, и они теперь тихо охреневают от получаемой информации. А то, что эта информация состряпана "морским пехотинцем" сеньором Карповым, они знать не знают и радостно шлют ее своим шефам в Куману, с которой уже налажено регулярное морское сообщение. А куда она идет дальше — неизвестно. Карпов как-то даже выразил досаду, что работать приходится против таких дилетантов, что даже не интересно. Никакой интриги и борьбы спецслужб, как в двадцать первом веке. Все грубо и примитивно. Никакого высокого искусства, одна заурядная кустарщина. Но как бы то ни было, тайная полиция пришельцев заработала, как надо. А поскольку она тайная, никто из аборигенов о ней и не знал. В отличие от отряда морской пехоты, сформированного из молодых индейцев и метисов. Или "тонтон-макутов", как называли их между собой пришельцы. Вот тут уже все было на виду. И многие из испанцев сначала это восприняли, как курьез и смеялись. Да только потом им стало не до смеха...

И в себе самом бы еще разобраться... Чего еще ждать? На докторов надежды нет, это он понял сразу. Все, что выходит за рамки учебной программы мединститута, проходит у них либо по разряду "шарлатанство", либо "чудо"...

Началось все вскоре после утопления испанской "армады". У Леонида заныла десна. Как раз в том месте, где давным давно ему удалили зуб. К счастью, данная проблема на "Тезее" решалась довольно успешно — медблок имел соответствующее оборудование, а оба доктора, прошедшие Чеченские войны, поднаторели в разных областях медицины. В том числе и в экстренной стоматологической помощи. Но врач, не найдя ничего подозрительного при внешнем осмотре десны, решил сделать снимок. И спустя некоторое время растерянно смотрел то на Леонида, то на экран монитора.

— Леонид Петрович, а Вам точно этот зуб удаляли? Вы это хорошо помните?

— А Вы как думаете? Такое забудешь... Особенно, во времена "передовой" советской стоматологии.

— Интересно... Очень интересно... У Вас новый зуб растет! Бывают случаи позднего роста постоянных зубов после выпадения молочных, но в таком возрасте... И как Вы говорите, Вам удалили уже постоянный, а не молочный...

На этом странности не закончились. Он стал отчетливо видеть практически в полной темноте! А внутри как будто проснулся вулкан энергии, и он мог работать сутками без отдыха. К докторам решил пока не обращаться, а подождать, не появится ли что-то еще. Если до сих пор он мог предчувствовать только приближение Большого Пушистого Полярного Лиса (что уже немало само по себе!), то теперь спектр ощущений неожиданно расширился. И причины такой метаморфозы он не понимал. Пока не произошла удивительная встреча в лесу...

В тот день он был на берегу вместе с Карповым, Корнетом, Самураем и молодыми индейцами, которых выкупили у испанцев из долговой кабалы, мало отличающейся от рабства. Программа по отбору и подготовке "тонтон-макутов" и "изаур" работала безукоризненно. Причем поиск велся не только на Тринидаде, но и на материке и близлежащих островах. Когда индейские юноши понимали, что их перекупают у испанцев не для работы на плантациях, или рудниках, а чтобы сделать из них настоящих профессиональных воинов, это вызывало настоящий взрыв энтузиазма. Девушки-индианки и метиски тоже всеми силами пытались обратить на себя внимание пришельцев из другого мира, так сильно отличающихся от испанцев. Не внешностью, а отношением к коренному населению Америки. Некоторые пришельцы уже обзавелись подругами из местных девиц (разумеется, после тщательного медицинского контроля), но Леонид не спешил. Если ему суждено остаток своей жизни провести в этом мире, то и подругу надо найти не первую попавшуюся.

Подбирали место для стрелкового полигона, когда с одним из молодых индейцев-рекрутов случилось несчастье — его укусила змея. Индейцы, быстро выяснившие, какая именно это была змея, заволновались и сразу же начали делать носилки из подручных средств, не скрывая своих опасений.

— Сеньор капитан, он может умереть. Нужно срочно отнести его к сеньоре Веласкес. Она знает, что надо делать.

— А она поможет? Это, все-таки, укус змеи. Может быть лучше к нашему врачу, или местному?

— Не волнуйтесь, поможет. Сеньора Веласкес лечит всех людей. Как белых, так и индейцев. И понимает в лечении гораздо лучше доктора Гонсалеса, живущего в городе. Не смотря на то, что он учился на врача, а сеньора Веласкес — нет...

Леонид уже слышал о сеньоре Веласкес, местной знахарке, но пока еще с ней не встречался. За делами было просто некогда. Вот и сейчас сосредоточился на оказании первой помощи. К счастью, Карпов, Корнет и Самурай были хорошо знакомы с джунглями и их обитателями, а также с тем, как избежать неприятных последствий при общении с ними. Они хотели сразу ввести сыворотку против змеиного укуса, но индейцы сказали, что это не нужно. Один из них, самый быстроногий — Хосе, сразу же побежал к дому сеньоры Веласкес, чтобы предупредить ее, а остальные, погрузив пострадавшего на носилки, быстрым шагом отправились следом по тропинке через лес. Шли уже почти час, как впереди показались Хосе и молодая женщина в одежде индианки. Перебросившись парой фраз на индейском наречии с несшими носилки, она заметила идущих следом пришельцев и сразу перешла на испанский.

— Добрый день, сеньоры. Как давно это случилось?

— Добрый день, сеньора Веласкес. Прошло чуть больше часа. Мы оказали первую помощь, как смогли...

Говорить пришлось Леониду, как знатоку испанского, но женщина уже склонилась над пострадавшим, осмотрела место укуса, послушала ритм сердца и стала доставать из принесенной корзинки различные бутылочки и баночки, в которых оказались какие-то настойки и мази. По ее действиям было ясно, что подобное для нее не впервой.

Пока знахарка занималась оказанием помощи, Леонид внимательно ее рассмотрел. Молодая женщина, метиска. Причем довольно красивая и стройная. Очевидно, отец испанец, а мать индианка. Обратное сочетание в этих краях практически исключено. Уточнив еще что-то у индейцев на их языке, она снова перешла на испанский.

— Готово, сеньоры. Не волнуйтесь, он будет жить. Но надо отнести его ко мне домой. Снадобья необходимо давать еще несколько раз.

Знахарка неожиданно глянула своими черными глазами на Леонида и их взгляды встретились...

Ему показалось, что прошло очень много времени. Может быть час, или два. А может — месяц... Как будто чернота Космоса окутала его со всех сторон, а все окружающее исчезло. Когда он очнулся и снова стал адекватно воспринимать окружающее, знахарка по-прежнему внимательно смотрела ему прямо в глаза, но на лице у нее промелькнула тень удивления.

— Вы хорошо себя чувствуете? Голова не кружится?

— Есть немного... Что со мной было?

— Не волнуйтесь, все в порядке... Очевидно, Вы очень устали, быстро идя через лес.

Леонид смотрел на женщину и... Черт возьми, женщина ему нравилась. Но... Ведь он гораздо старше ее, она ему в дочки годится... Поэтому не нашел ничего умнее, чем ляпнул первое, что пришло в голову.

— А в Вашей корзинке и от такой хвори снадобья есть?

Женщина улыбнулась.

— Вообще-то, есть. Но... Прошедший Врата Времени и шагнувший за Последний Порог, но сумевший вернуться обратно, не нуждается в моих снадобьях. Он справится сам...

Женщина повернулась и пошла по тропинке за индейцами, несшими носилки, а Леонид оторопело смотрел ей вслед. Сказано это было по-испански и очень тихо, поэтому их никто не понял. Индейцы успели удалиться достаточно далеко, а стоявшие рядом с ним члены экипажа "Тезея" еще не поднаторели в испанском. Из состояния ступора Леонида вывел Корнет.

— Леонид Петрович, с Вами все в порядке?

— А?.. Да, все нормально...

— Что, зацепила красавица?

— Есть такое дело... Только... Я ведь ей в отцы гожусь...

— Да какие Ваши годы, Леонид Петрович! Не теряйтесь, дамочка тоже на Вас глаз положила!

— А что вообще тут было? Как долго она на меня смотрела?

— Да недолго, пару секунд... А что такое?

— Мне показалось, что гораздо дольше... Ладно, пошли...

Леонид шагал по тропинке и обдумывал случившееся. У него возникло стойкое ощущение длительного отсутствия. Как будто бы он находился в другом месте, а потом неожиданно вернулся обратно... Что же за чертовщина тут творится? То, что это дело рук знахарки (или колдуньи?), ясно, как дважды два. Похоже, дамочка обладает сильными экстрасенсорными способностями, но не афиширует их. Оно и неудивительно, в это время за подобные вещи на костер угодить недолго. А пришельцев она, значит, не боится? Прошедший Врата Времени и шагнувший за Последний Порог... Получается, она проникла в его память?! И она знает в с е?! Час от часу не легче... Если это так, то теперь возможны только два варианта. Либо это будет ценнейший союзник, либо самый опасный враг. Третьего не дано...

Между тем, процессия наконец-то выбралась из леса и вскоре оказалась на окраине городка Сан-Хосе-де-Орука, ближайшего от места высадки на берег. Как оказалось, знахарка сеньора Веласкес живет не в индейской хижине в деревне, а в довольно таки добротном большом доме на окраине городка. Их встретили два мальчика лет семи-восьми и чернокожие слуги. Знахарка велела принимать гостей, а сама скрылась внутри дома. Индейцы отнесли пострадавшего на открытую веранду, где слуги сразу занялись им, а пришельцы вошли в дом.

Леонид и остальные с интересом рассматривали обстановку. Бывать в гостях у аборигенов до сих пор как-то не доводилось. Деловые контакты с комендантом не в счет. Конечно, до великолепия асьенды преуспевающего плантатора далековато, но тоже ничего... Ай да сеньора Веласкес... А бегает по лесу одетой, как индианка...

— Прошу извинить меня за задержку, сеньоры. Я — Матильда Веласкес, хозяйка этого дома. А это мои сыновья — Диего и Мигель.

Все обернулись. Перед ними стояла сеньора Веласкес в европейском платье и улыбалась, глядя на Леонида. Леонид церемонно поклонился хозяйке, представился сам и представил своих спутников, а также извинился за столь бесцеремонное вторжение и сделал осторожный комплимент по поводу ее внешности. Хозяйка все поняла правильно и лукаво посмотрела на капитана Железного Корабля.

— А Вы оказывается совсем не страшный, сеньор Кортес! Так же, как и Ваши товарищи. А то, о вас тут уже такие ужасы рассказывают!

— Людям свойственно заблуждаться, сеньора Веласкес. Нельзя винить их за то, что они дают неверную оценку событий, столкнувшись с чем-то неведомым. С тем, что никогда не встречали раньше...

Сеньора Веласкес была искренне рада гостям. Очевидно, такое случалось в ее доме нечасто. Здесь же крутились ее дети, которым было хоть и страшновато находиться в обществе колдунов из другого мира, но зато как интересно! Беседа быстро перетекла в непринужденное русло. Перессказав "официальную" версию своего появления в этом мире, Леонид видел, что знахарка обратила на него внимание, но не мог понять причины этого. В конце концов, среди них есть люди и помоложе. Хотя бы тот же Корнет, или Самурай... Но Матильда явно проявляла интерес к Леониду...

Ее история мало отличалась от истории жизни других сравнительно успешных женщин-метисок семнадцатого века в Новом Свете. Матильда родилась в результате походов "налево" одного богатого вельможи, которого потянуло на экзотику. Но который, надо отдать ему должное, все же не бросил на произвол судьбы свою незаконнорожденную дочь-полукровку и ее краснокожую мать, а обеспечил им весьма достойное содержание. Затем раннее замужество, рождение двух сыновей и раннее вдовство. Муж Матильды — Игнасио Веласкес, офицер испанской пехоты, погиб четыре года назад в стычке с пиратами. С тех пор она живет одна с двумя детьми и чернокожими слугами-рабами в этом доме.

Они вели интересную и оживленную беседу, но Леонид не мог отделаться от мысли, что Матильда не верит ни одному его слову. В конце концов, решил пойти ва-банк. Надо ведь до конца прояснить ситуацию. Улучив момент, когда рядом не было никого из слуг, спросил прямо.

— Сеньора Веласкес, Вы — экстрасенс? И Вы поняли, кто мы и откуда?

По едва заметной тени, пробежавшей по лицу женщины он понял, что попал в точку. Но она тут же взяла себя в руки.

— Сеньор Кортес, я никогда не слышала такого слова. Но мне кажется, я понимаю смысл, который Вы в него вложили. Давайте поговорим в другой комнате.

Заинтригованный, Леонид прошел следом за хозяйкой. Войдя в другую комнату и предложив ему сесть, Матильда некоторое время колебалась, не решаясь начать разговор. Он решил ей помочь.

— Сеньора Веласкес, Вам нечего бояться. В нашем мире это признано официальной наукой, а святая инквизиция давно стала историей. И я не собираюсь рассказывать об этом всем встречным.

— Вы хотели сказать — в вашем в р е м е н и?

— Значит, Вы все поняли?

— Да. Вы — наши потомки из грядущего. Я поняла это сразу, едва заглянула Вам в душу. К сожалению, сейчас это называется колдовством, сеньор Кортес. Со всеми вытекающими обстоятельствами.

— И давно Вы поняли это?

— Окончательно только сегодня, когда мы встретились в лесу. Но подозрения, что вы не те, за кого себя выдаете, у меня возникли сразу же, едва я увидела вас на Тринидаде. Правда, раньше вы редко бывали на берегу и мне ни разу не удалось подойти достаточно близко, чтобы заглянуть кому-то из вас в душу. Я видела Вас и ваших людей на похоронах, но тогда не рискнула подойти.

— Я надеюсь, это останется нашей тайной? Обещаю, что не буду распространяться о Ваших способностях.

— Я была бы Вам очень признательна, сеньор Кортес. Если бы Вы знали, что это такое — жить в постоянном напряжении, чтобы не выдать себя случайным словом, взглядом, жестом... Когда приходится таиться даже от собственных детей. Вы — первый человек за много лет, с кем я говорю открыто...

Матильда говорила долго и Леонид слушал, не перебивая. Женщине было необходимо выговориться после стольких лет молчания...

Бабка Матильды слыла в среде индейцев колдуньей, обладающей большой силой. Один раз, когда она была еще молода, это даже привело к конфликту с испанцами, которые собрались отправить ее на костер. Да только они не учли, что между женщиной, несправедливо обвиненной в колдовстве и настоящей колдуньей — дистанция огромного размера. И сжечь настоящую колдунью не так-то просто. Кончилось тем, что испанцы рухнули на землю, не в силах подняться, а колдунья спокойно ушла, оставив их в полуобморочном состоянии, из которого они вышли только через несколько дней. Этот дар не был ярко виден у Матильды в детстве, но бабка обратила на что-то внимание и занялась обучением девочки. Все шло хорошо, пока однажды не произошло несчастье. В дерево, под которым она укрылась в грозу, ударила молния. Неделю девочка провела между жизнью и смертью, не приходя в сознание. А когда очнулась, поняла, что может видеть и слышать то, что недоступно другим. Она видела болезнь, спрятавшуюся в человеческом теле и могла эту болезнь прогнать, накладывая руки на больное место. Могла заглянуть в душу человека и узнать самое потаенное. Могла силой воли заставить человека сделать то, что ей нужно. Научилась также использовать силу трав и змеиного яда в лечебных целях. Благодаря средствам отца, который хоть и не принимал личного участия в воспитании дочери, но по своему любил ее и не жалел на нее денег, Матильда получила неплохое по меркам этого времени образование в монастыре. Там она поняла мудрую истину, что молчание — золото. Рассказывать кому-либо о своих способностях всякое желание исчезло напрочь. Но Матильда все же лечила людей. Лечила не корысти ради, а просто ради интереса. Правда, облекала это в форму применения травяных настоев и мазей, незаметно воздействуя на организм человека также и своей сильной энергетикой, что давало поразительный результат. И что не могло укрыться от "официальной" медицины, которой появление такого конкурента было совершенно не нужно. Поэтому, пока дело не приняло серьезный оборот, Матильду в возрасте семнадцати лет быстренько выдали замуж за небогатого офицера, обеспечив очень солидным приданым и спровадили с глаз долой на Тринидад, от греха подальше. Здесь и прошли все ее последующие годы жизни. Матильда снова занялась любимым делом — лечила людей. Сначала только индейцев, а потом и белых, когда молва о молодой знахарке, хорошо знающей силу трав, дошла и до них. Что снова вызвало приступ благородного негодования у местного представителя официальной медицины, доктора Гонсалеса. Но поскольку это был Тринидад, а не Гавана, или Мехико, и все видели, что пациенты знахарки-травницы, не имеющей медицинского образования, выздоравливают, а пациенты дипломированного доктора Гонсалеса по большей части переселяются на кладбище, то дальше пустого сотрясения воздуха дело не пошло. Матильде приходилось скрывать истину абсолютно от всех. И от пациентов, и от мужа, и от детей, дабы неосторожным словом они не смогли бросить на нее тень подозрения в колдовстве. Единственные люди, которые знают о ее силе, это ее мать и бабка, но они далеко. И вот впервые за столько лет появился человек, с которым можно говорить не таясь...

Леонид все прекрасно понимал. Он смотрел на молодую женщину, сидящую перед ним и думал, что же делать дальше? Он почти вдвое старше ее. Ему сорок восемь, а ей двадцать шесть. Но... Сделать с собой ничего не мог... Поэтому, дождавшись паузы в рассказе, задал вопрос.

— Сеньора Веласкес, а Вы хотите увидеть будущее?

— Конечно! Любой человек в здравом уме не откажется от такого. Но как это сделать?

— На нашем корабле есть вещи, которые точно показались бы Вашим современникам результатом колдовства. Но поверьте, колдовство здесь не причем. Это просто достижения науки. А наука тоже в свое время считала, что Земля плоская и стоит на трех китах. С помощью этих устройств я могу показать Вам, как выглядит то время, откуда мы пришли. Да и Вашим сыновьям было бы интересно. Им не обязательно знать правду. Пусть пока считают, что мы пришли из другого мира.

Женщина смущенно улыбнулась. Очевидно, в душе у нее происходила серьезная борьба между любопытством и инстинктом самосохранения. Отправиться с детьми на Железный Корабль?! К людям, которые "построили" всех в округе и дали ясно понять, что мир и спокойствие воцарились здесь только потому, что о н и так захотели? Что они никому не позволят поднять на себя руку? Но с другой стороны — отказаться от возможности увидеть будущее своего мира...

— Вы настоящий змей-искуситель, сеньор Кортес... Отказаться — это выше моих сил. Но это правда безопасно для детей?

— Не волнуйтесь, никакой опасности нет. Заодно познакомитесь с нашими врачами и последними достижениями в медицине. Думаю, Вам это будет интересно. Правда, они не знают испанского, а английский у них такой, что понять его весьма сложно.

— Но если они врачи, то должны знать латынь? Мы могли бы общаться на латыни.

— Хм-м... Как-то не подумал... Возможно, с латынью у них тоже не очень... Но ничего, я поработаю для Вас переводчиком...

Матильда колебалась недолго. Все же, любопытство взяло верх. Но Леонид честно предупредил, что о ее способностях надо поставить в известность сеньора Карпова, офицера морской пехоты. Он занимается безопасностью корабля и знать подобные вещи ему необходимо. Матильда, услышав это, весело рассмеялась.

— Сеньор Кортес, говорите прямо, как оно есть. Сеньор Карпов такой же офицер морской пехоты, как и я. Давайте уже будем откровенны друг с другом.

— Простите?

— Я тоже заглянула ему в душу. Правда, не так глубоко и он этого не заметил.

— И что же Вы там увидели?

— Это человек, одинаково хорошо владеющий как искусством воина, так и ремеслом наемного убийцы. И он прославился в основном на этом поприще.

— Понятно... Вам опасно врать, сеньора Веласкес...

— Но ведь лучше говорить правду. Если мы решили открыть карты, так давайте не будем все усложнять...

Как бы то ни было, щекотливая ситуация благополучно разрешилась. Матильда дала слово, что об их разговоре никто из ее соотечественников не узнает. Леонид в свою очередь тоже пообещал хранить ее тайну, а также заверил, что на борту "Тезея" ей и ее детям гарантируется безопасность и убежище от лап святой инквизиции, если вдруг что-то пойдет не так. Она опередила свое время. Так пусть же окажется среди тех, кто понимает ее и признает такой, какая она есть. Когда они вернулись к остальным гостям и Леонид отвел Карпова в сторонку, передав суть разговора, тот отреагировал в свойственной ему манере.

— Ну ни х... себе!!! Вольф Мессинг в юбке! То-то мне ее поведение странным показалось...

Петрович, не упусти свой шанс! Видишь, что она к тебе неровно дышит? Если мы ее на свою сторону перетянем, то только представь, какие перспективы открываются!

— Вижу. Да только, понять этого не могу. Зачем ей такой старый пень, как я?

— Петрович, ты хоть и умный, но кое в чем дурак. Где она себе подходящего мужика здесь найдет? Причем такого, чтобы ее прибабахов не испугался и инквизиторам не стуканул? А ты у нас, как Карлсон — мужчина в расцвете лет! Тебе твоих сорок восемь никогда не дашь. Да и в это время такая разница в возрасте — в порядке вещей. Тем более, ты капитан Железного Корабля, пришедший из другого мира, "построивший" здесь местное начальство и пиратов, и заставивший считаться с собой абсолютно всех в обозримой вселенной, до самой Куманы. А может уже и дальше. А здесь сильных уважают. Деньжата у тебя тоже водятся, не сбрасывай это со счетов. Может быть есть и еще что-то, о чем я не знаю. В общем, не дури, не отталкивай бабу. Приглашай ее к нам в гости. Чем тебе не "Изаура"? А там глядишь, и на свадьбе погуляем!

Матильда с детьми на следующий же день посетили "Тезей". Дети, естественно, ничего не поняли, и для них это было просто увлекательное приключение, которое началось прямо у берега, когда они сели в лодку, двигающуюся по воде без весел и паруса с большой скоростью! А когда подошли к борту Железного Корабля и они оценили его размеры...

Но для Матильды это была встреча с Грядущим. Она предполагала, что может узнать и увидеть, но действительность превзошла все ее ожидания. Стараясь не перегружать сознание женщины обилием негативной информации, Леонид попытался сделать подборку исторических материалов выборочно, но Матильда сразу это поняла о потребовала от него в с ю историю. Начиная от 1668 года и заканчивая моментом, когда они покинули двадцать первый век. Не все материалы были на английском, или испанском, поэтому Леониду пришлось временами быть переводчиком. Когда Матильда ознакомилась с основными историческими событиями, то только покачала головой.

— Значит, инквизиция еще долго не успокоится... И от былого могущества Испании не останется и следа...

— Увы, сеньора Веласкес. В наше время Испания — рядовое государство в Европе с далеко не выдающейся экономикой и не имеющее большого влияния в международной политике. Из заморских владений у нее остались только Канарские острова, да порты Сеута и Мелилья на африканском побережье в Марокко. Вице-королевства Новая Испания и Перу тоже распались на ряд отдельных государств. Вот, взгляните на политическую карту мира нашего времени. Все последние войны Испания проиграла, потеряв все территории за океаном. К концу девятнадцатого века, из некогда обширных владений в Новом Свете, у нее оставались только Кубаи Пуэрто-Рико. А в Тихом океане — Филиппины и Гуам. Точку поставила испано-американская война, спровоцированная Северо Американскими Соединенными Штатами в 1898 году, которые уже давно зарились на Кубу и Филиппины. И 3 июля 1898 года испанская эскадра адмирала Серверы была наголову разбита флотом Соединенных Штатов возле Сантьяго-де-Куба. После этого Испания уже никогда не поднялась, и по итогам войны потеряла Кубу, Пуэрто-Рико, Гуам и Филиппины. А дальше стало еще хуже. Кончилось все гражданской войной на территории самой Испании, которая шла почти три года — с июля 1936 по апрель 1939. И в результате которой в стране установилась власть военной диктатуры — генерала Франко. Правда, генерал Франко завещал после своей смерти передать власть королю и его воля была исполнена. Поэтому в нашем времени Испания — конституционная монархия, где власть короля ограничена парламентом...

Они говорили долго. Детям нашли забаву — на борту "Тезея" сохранилась большая подборка мультфильмов, поэтому они с интересом смотрели на "живые картинки" и не мешали. Леонид обратил внимание, что его гостья находится в состоянии какой-то эйфории, с интересом на него поглядывая. Наконец спросил об этом прямо. Матильда не стала запираться.

— Сеньор Кортес, Вы пока еще не представляете себе всей значимости своего появления здесь. Не могу сказать почему, но мне кажется, что теперь будущее будет несколько не таким, каким Вы мне его показали.

— И каким же? Лучше, или хуже?

— Лучше, хуже, — это для кого как посмотреть. Но Вы правы, Симон Боливар сейчас появится гораздо раньше. У него будет другое имя, но именно он нанесет удар, который в конечном счете разрушит колониальную систему Испании и Португалии в Новом Свете. Испания, а за ней и Португалия потеряют здесь свое влияние.

— И когда же это будет?

— Гораздо раньше, чем Вы думаете. Но... Давайте не будем забегать вперед...

День пролетел незаметно. Поскольку охватить все за один день невозможно, Леонид предложил Матильде остаться на борту "Тезея", а утром продолжить ознакомление с будущим. Благо, свободных кают сейчас хватает. Дети за день порядком устали и особо не возражали, когда их отправили спать. Леонид, объяснив гостям премудрости эксплуатации санузла и освещения в каюте (сантехника и различная банная парфюмерия привели Матильду в невероятный восторг), пожелал спокойной ночи и направился к себе, разрешив обращаться к нему в любой момент, если что-то понадобится.

Придя в каюту, решил еще поработать. Достал чертеж "Песца", сделанный накануне, и стал прикидывать возможную компоновку агрегатов. Так, чтобы и крена не было, и дифферент на корму был не очень большой, и остойчивость не нарушалась. Предварительно уже поговорили со стармехом на эту тему, но поскольку сейчас все равно делать нечего, можно и поднапрячь мозги. Тем более, надо радикально решать вопрос с артиллерией на "Песце". Той, что на нем сейчас стоит, только нигерийских пиратов в двадцать первом веке пугать. Против пиратов семнадцатого века она совершенно не эффективна...

Неожиданно раздался тихий стук в дверь и в каюту вошла Матильда. На лице у нее читалось явное смущение.

— Сеньор Кортес, извините меня... Но я не знаю, что делать. Мне больше не к кому обратиться...

— Что случилось, сеньора Веласкес?

— Сеньор Кортес, я... Я не могу сама распустить шнуровку сзади. Мне всегда это помогает сделать служанка. Я сейчас попыталась и не смогла...

Ситуация действительно была пикантной, но Леонид свел все к шутке.

— Не волнуйтесь, пусть это будет самой большой трудностью в Вашей жизни! Давайте, помогу!

Матильда улыбнулась и подошла к нему, повернувшись спиной. Потянуть за шнурок оказалось делом совсем нетрудным... Гораздо труднее было сдержать самого себя...

Леонид и сам не понял, какая непреодолимая сила заставила его прикоснуться губами к нежной коже на обнажившемся плече... После этого все условности, какие понапридумывали "цивилизованные" люди для общения друг с другом, рухнули. Остались только они двое — Мужчина и Женщина. Преодолевшие пучину времени, чтобы встретиться в этом забытом богом и людьми уголке планеты...

Это вполне можно было сравнить с вест-индийским ураганом, сметающим все на своем пути и пронзающим небо стрелами молний. Энергия била через край и в этой схватке никто не просил пощады. Они оба не ожидали друг от друга такой яркой и бурной встречи. Древние знания об искусстве любви, накопленные коренными народами Америки и переданные Матильде ее матерью, встретились с последними достижениями в этой области, достигнутыми в двадцать первом веке. И это создало такую волшебную фантасмагорию, такую мелодию, зазвучавшую на струнах родственных душ, какая может быть создана только Великим Мастером. Они нашли друг друга. Нашли через столетия. И боялись друг друга потерять...

Наутро им очень не хотелось расставаться. Поэтому сначала продолжили то, на чем остановились вчера, а потом Матильда долго с удовольствием плескалась под душем, назвав его гениальным изобретением. Когда она стала одеваться, то Леонид понял, почему увидел ее в одежде индианки, и Матильда подтвердила его догадку.

— Милый, вам мужчинам этого не понять, что значит передвигаться по лесу в длинном широком платье со всем прочим. Одежда индейских женщин в этом плане гораздо удобнее. Поэтому я всегда хожу по лесу в одежде индианки. А что по этому поводу судачат за моей спиной "знатные испанцы", меня совершенно не интересует.

— Но ты можешь создать новые модели одежды и стать законодательницей мод в этих краях. У нас сохранились рекламные каталоги товаров. Там чего только нет. И женская одежда в том числе.

Леонид достал с полки два чудом сохранившихся каталога и раскрыл их в разделах женской одежды и белья. Изображенные вещи на моделях очень заинтересовали Матильду и она обещала подумать, хоть и посетовала на то, что сейчас такие наряды невозможны. Но все течет, все меняется. И мода тоже.

Они провели на борту "Тезея" четыре дня, в течение которых Матильда с огромным интересом знакомилась с информацией о будущем, а Диего и Мигель облазили под присмотром моряков почти все судно (кроме секретных помещений вроде "монетного двора") и пересмотрели все мультфильмы и журналы с фотографиями. Старший из сыновей — Диего, немного говорил по-английски, поэтому проблем в общении не было. Вот в общении с врачами сложности возникли. Познания в латыни у обоих оказались явно недостаточны для свободного общения, поэтому Леониду пришлось выступить в роли толмача. Особо заинтересовали Матильду вопросы вакцинации и антибиотиков. Она и раньше предполагала, что эпидемии чумы и оспы — не гнев господний, а неизвестные силы природы. Тем более, как известно из истории потомков, через несколько лет грядет новая эпидемия оспы в Мексике. И если Луи Пастеру удалось добиться успеха в области вакцинации, то чем они хуже, располагая информацией и оборудованием двадцать первого века?

Сам "Тезей" произвел на Матильду неизгладимое впечатление. Осознание того, что ты стоишь на палубе судна, построенного более трех веков спустя, пришло не сразу. Вечерами они долго беседовали, стоя на палубе и глядя на закат. Матильда понимала, что ей придется учиться многому заново. А заодно учить и своих детей. Она уже начала обучать их тому, что сама узнала в монастыре, но теперь...

А ночью они безраздельно принадлежали друг другу. Это был их выбор. Они прошли долгий путь, прежде чем встретились в этом мире. И не хотели расставаться...

Но расставаться на какое-то время все равно пришлось. Матильде надо было проверить состояние домашних дел, да и пациенты за это время могли появиться. К огромному неудовольствию Диего и Мигеля, им пришлось на пятый день покинуть "Тезей" и отправиться домой вместе с матерью. Но их заверили, что здесь их всегда ждут. И когда мама найдет возможность, они могут приехать вместе с ней снова.

Маме пришлось изыскивать возможность уже в самом скором времени — дети ее просто "запилили". Да и сама Матильда, прикоснувшись к тайнам грядущего, уже не могла спокойно усидеть дома. Огромный железный корабль, полный удивительных вещей и знаний о будущем, манил ее. Как и тот, который прибыл на нем сквозь время. Который не посмотрел на то, что она незаконнорожденная "дикарка", как ее дразнили в монастыре. Который хорошо относится к ее детям. И который всем дал четко понять — он и его люди не будут плясать ни под чью дудку. Они пришли в этот мир победителями. И победителями останутся. Нравится это кому-то, или нет...

И именно Матильда приоткрыла завесу тайны происходящего с ним. Когда они встретились в очередной раз, Леонид не утерпел и спросил ее об этом. К его удивлению, Матильда ответила не сразу. Она долго думала, глядя ему в глаза.

— Ты действительно хочешь это знать?

— Конечно, хочу! Что со мной происходит?

— Ты побывал за Последним Порогом, Леонардо. Ты умер, когда включил машину перемещения во времени, но снова вернулся к жизни. Такое бывает, хотя и очень редко, моя бабка рассказывала мне об этом. Я ведь тоже побывала за Последним Порогом. А у людей, сумевших вернуться оттуда, все меняется. В них могут проснуться силы, дремавшие раньше и никак себя не проявлявшие. Причем как хорошие, так и плохие. Но поскольку ничего плохого за это время не обнаружилось, то хуже уже не будет...

— Но я и не чувствую себя хуже! Мне кажется, что внутри меня проснулся вулкан! И я готов горы свернуть!

— Это не все... Не знаю, чем ты заслужил благосклонность богов, но тебе выпал очень редкий шанс. Ты не просто вернулся из-за Последнего Порога... Тебе сейчас сорок восемь лет? Так знай, что тебе очень д о л г о будет сорок восемь лет.

— Это как?

— Старение тела приостанавливается. Как долго это продлится, пока сказать не могу. Могу сказать одно — тебе дарована о ч е н ь д о л г а я жизнь. Гораздо дольше, чем обычному человеку...

Однако, то ли благодаря появлению Матильды на борту, то ли по каким-то иным причинам, вскоре произошло еще одно весьма интересное событие, которое обещало большие перемены в будущем. Началось все с посещения Матильдой "монетного двора", поскольку скрывать от нее подобные вещи было глупо. А зная все местные реалии и находясь целиком на стороне пришельцев, умная и неординарная женщина могла оказаться весьма полезной в создании собственной "федеральной резервной системы". Посмотрев на процесс изготовления "самых настоящих" денег и подивившись их качеству, она высказала свое мнение, которое заставило задуматься всех присутствующих.

— Сеньоры, но ведь если вы будете постоянно выдавать все новые и новые партии золотых и серебряных монет, пусть даже и высочайшего качества, это все равно рано, или поздно, вызовет подозрения. Где вы могли их столько набрать? Захватили у пиратов? Долго такое объяснение не продержится. Пираты сами занимаются грабежом, откуда у них столько денег? В результате торговли? Но какой? Ведь вы сами пока ничего не продаете, только покупаете. Надо как-то обосновать появление в ваших руках такого количества денег. Кстати, обратите внимание на одну вещь. Хорошо видно, что все монеты, которые вы отчеканили, изготовлены совсем недавно. Они не имеют никакого износа. А при денежных расчетах крупными суммами так бывает далеко не всегда. Обычно присутствуют монеты разных лет чеканки и с различной степенью износа. Это тоже может вызвать подозрения. И тогда неприятных разговоров не избежать...

Сказанное было весьма существенным, о чем никто из экипажа "Тезея" до сих пор особо не думал. Леонид, которому пришлось выполнять роль толмача при этом разговоре, ломал голову над весьма непростой задачей, как вскоре его побеспокоил Карпов.

— Петрович, хочешь свежий анекдот?

— Давай, у меня уже мозги пухнут. Все думаю, что с нашим златом делать. А то будем чахнуть над ним, как Кощей Бессмертный.

— Вот тебе как раз и анекдот в тему. Приходит ко мне наш директор "монетного двора" господин Немчинов и выдает такое, что у меня челюсть отвисла. Я-то его за дуба держал. Считал, что он кроме как с торгашей на базаре дань снимать, да водку жрать, ничего не умеет. Ну, еще кругляшки блестящие штамповать, хоть какая-то от него польза. А он мне такой бином Ньютона выдал!!! Впрочем, лучше пусть он сам расскажет. Позвать?

— Давай, зови! Самому интересно!

Когда в каюте появился Немчинов, по его виду было ясно, что "герой Черкизона" загорелся какой-то идеей и его просто распирает от избытка энергии. Леонид поинтересовался, в чем дело, и бывший суперинтендант выдал такое, чего капитан совершенно не ожидал.

— Леонид Петрович, я это, когда с Матильдой говорили, то подумал — ведь действительно, "рыжья" и серебра у нас навалом. "Блинов" я напек уже восемнадцать ящиков. В основном — серебряных испанских песо, они тут больше всех ходят. Есть еще испанские золотые реалы, французские ливры и экю, голландские ... как их, блин... лавен... ливен... а — левендаллер, мать его! Правда, голландские монеты "грязные" — в них серебра всего четыре пятых, а мы из чистого штампуем... Так вот, Матильда права — надо бы наши бабки легализовать. А то, у местных обязательно непонятки возникнут. Да и эта, как ее... инфляция начнется.

— Да, все это так, Валерий Игоревич. Но что Вы предлагаете, чтобы избежать непоняток у местных и инфляции?

— Так это — банк нам надо свой организовать! И в нем бабло крутить! И хрен тогда кто что докажет! А при банке еще и обменник — это вообще песня. Только тут надо кого-то из местных барыг подключить, кто хорошо поляну рубит и языки знает. И причем такой, чтобы нас не кинул.

— Да-а, идея очень интересная! И кажется, я знаю, где нам такой банк лучше всего создать.

— И где?

— На Тобаго. Территория, неподконтрольная ни испанцам, ни фактически всем остальным. Остров регулярно ставят на уши все, кому не лень, как только в Европе начинается очередная заварушка. И если мы подвесим аппетитную морковку в виде банковских прибылей перед стадом этих ослов на Тобаго, то они все дружно пойдут в нужную нам сторону. Позабудут о всех своих распрях, а в случае чего общими усилиями и с нашей помощью вышвырнут с острова всех, кто попытается нарушить прибыльное для них статус-кво. В итоге мы подгребем под себя Тобаго и делаем его формально территорией Курляндии, так как провозгласить собственное государство нам пока не по чину. Герцог курляндский будет получать свой законный процент, как формальный правитель, а всем на острове фактически будем заправлять мы. Разумеется, через местную администрацию, которую надо купить с потрохами. Есть там ряд весьма интересных личностей. И до них до всех надо донести мысль, что если они хотят жить богато и счастливо, и не хотят, чтобы из их острова регулярно делали "цыпленка табака" при любой заварушке в Европе, или в Новом Свете, то надо слушать нас, а не тех, кто им дует в уши из Европы. Только с советом директоров банка надо будет определиться. Как думаете, кого? Вот Вы у нас, Валерий Игоревич, банковское дело знаете?

— А че? Мы с Мухой Рябым на "Черкизоне" такое проворачивали — не всякий банк так лохов доит! Муха после этого вообще свой банчик организовал. Правда, банкирствовал недолго. Перешел дорогу "пиковым", вот его на выходе из кабака "маслинами" из "калаша" и нашпиговали. Но я в этом деле кой чего понимаю. Только все равно местный барыга нужен, который все здешние расклады знает и в языках сечет. А то у меня... В школе немецкий учил, но когда это было... А если этих двух барыг подключить — Кабрера которые? Папашу и сынка? По ним видно, что барыги отъявленные — пробы негде ставить. Своего не упустят и могут бабло чуть ли не из воздуха делать. И оба хорошо знают, что кидать нас — себе дороже. А там и на Тобаго кого из местных найдем. Мне бы местных в помощники, чтобы во всех местных раскладах разобраться, да с языками помочь. А там я их быстро в нужном направлении строем поставлю. Ведь только подумайте. Возьмем обменник. Только на обмене валюты уже можно бабло рубить. А вдруг кто-то захочет серебряные слитки втихаря загнать — они тут "контрабасом" считаются? Без проблем! Возьмем за полцены, а потом в испанские "блины" сами перечеканим! Навар в два раза! Кому-то награбленное надо сбыть? Вэлком, пацаны!!! Ноу проблем! Опять скупим подешевке и перепродадим с наваром тем же испанцам, или французам. Можно и кредиты выдавать. Ведь здесь колхозники, или как их там... фермеры, что только не выращивают. Давать кредиты под будущий урожай, как у нас делают. А дальше скупать урожай по твердым ценам и втюхивать в Европе. Ведь тут табак, кофе, какао, сахарный тростник растут. Специи разные. В Европе на этом нехило подняться можно! И все крутить через наш банк. Если кто из местных ментов сунется, направим его к герцогу курляндскому. А тот их быстро наладит. Местная братва вряд ли полезет после того, как мы французам и испанцам рога обломали. А если полезут — им же хуже.

— Интересно... Очень интересно... Валерий Игоревич, а какова производительность нашего "монетного двора"? Вдруг, в связи с открытием банка "Тринити", придется резко увеличить выпуск денег для создания уставного капитала?

— Да без проблем! Тигель на пять кило, это двадцать пять полосок, пять плавок в день. Мы с третьим механиком Васькой Сухаревым скооперировались. Он слитки переплавляет и в полоски раскатывает, а я матрицы режу и самой чеканкой занимаюсь. Если без напряга, то до пяти тысяч любых "блинов" в день штамповать можно. По виду матриц — тоже без проблем. Есть уже испанские, французские, голландские и английские. Недавно даже курляндский талер ради интереса сделал, у наших оружейников монета с исторической родины завалялась. Так что каких надо и сколько надо "блинов", столько и напечем. "Рыжья" и серебра у нас — на долгие годы, если все на "блины" пустить.

— М-м-да, идея очень заманчивая. Надо хорошенько подумать... Только, Валерий Игоревич, у меня к Вам просьба. Местные, в том числе и администрация банка, русский язык начнут учить, мы об этом позаботимся. У нас тут и так вавилонское столпотворение намечается. И не надо, чтобы они вместе с русским литературным и русским командным еще учились и "по фене ботать". Так у них вообще ум за разум зайдет. Договорились?

— Ну я это... буду стараться! Ладно, Леонид Петрович, я пойду? А то, там Васька скоро плавку закончит.

— Да, конечно. Если еще какие мысли по поводу банка появятся, сразу говорите. Идея очень своевременная!

Когда за Немчиновым закрылась дверь каюты, Карпов выдохнул.

— Ну и как тебе ситуация, мой каудильо?!

— Охренеть!!! Никогда бы раньше не подумал...

— Вот и я о том же!!! Держал его за полного дебила, у которого разве что руки не из жопы растут. И что может он только блестящие кругляшки штамповать. А оно вон что вылезло!

— Ну что же, это нам только на руку, герр Мюллер. Если наш уважаемый директор "монетного двора" окажется неплохим банкиром, то это выведет наши отношения с аборигенами на качественно новый уровень. Он прав, банк необходим. Иначе, такую гору "рыжья" и серебра мы не легализуем. И делать его лучше на Тобаго, подальше от испанцев. А здесь, на Тринидаде, только филиал. Или, как у нас вошел в обиход модный термин — бренч-офис. И директором этого самого бренч-офиса сделать кого-то из испанцев. Хотя бы кого-то из семейки Кабрера. Дескать, мы вообще не при делах. А по персоналиям на Тобаго разберемся на месте. Там своих прохиндеев хватает. И надо выбрать таких, которые за своей выгодой не будут забывать, кому служат. Да и в самих банковских реалиях сегодняшнего дня соображают, как и что надо делать, и куда деньги вкладывать...

Разобраться удалось довольно быстро, так как вскоре произошло еще одно знаменательное событие, если и не сыгравшее ключевую роль в становлении пришельцев на Карибах, то уж во всяком случае сильно этому поспособствовавшее. В очередной вояж на Тобаго Леонид решил захватить также и "банкира" Немчинова. Надо ведь банкиру ознакомиться с "поляной" предполагаемой деятельности. "Беркут" вышел затемно из залива Париа и отправился к Тобаго, внимательно обшаривая море радаром. Но все было тихо, крупных соединений кораблей в пределах зоны действия радара не наблюдалось, а одиночки следовали по своим делам. Однако, когда катер приблизился к острову и полностью открылась панорама Большой Курляндской бухты, она оказалась не пустой. Помимо привычной рыбацкой мелочи, воспринимающейся уже, как элемент пейзажа, в глубине быхты стояли на якорях четыре крупных корабля. По мере приближения удалось рассмотреть на них голландские флаги. Теперь ситуация становилась более-менее понятной. Коль скоро на острове существует, и довольно неплохо, голландская колония, вот голландцы и решили проведать соотечественников. Тем более, их самая крупная колония в Новом Свете — Суринам, не так уж и далеко. А поскольку сведения о Железном Корабле за это время обязаны были дойти и туда, то голландцы решили совместить приятное с полезным. И Тобаго проведать, и сведения о пришельцах по мере возможности собрать. На кораблях тоже заметили быстро приближающийся "Беркут", и теперь их экипажи дружно высыпали на палубы, во все глаза разглядывая невиданное чудо. На "Беркуте" терялись в догадках.

— И кого же это нам господь послал?

— Или наоборот, кого черти принесли?

— Если верить архивным источникам, сейчас в этих краях должен находиться голландский адмирал Абрахам Крийнссен. Без всякого преувеличения — неординарный человек и флотоводец. И он, скорее всего, прибыл лично, чтобы своими глазами увидеть настоящее чудо, молва о котором уже давно гуляет по Карибскому морю.

— А дурь в башке не взыграет?

— Не должна. Крийнссен дураком не был, и если на Карибах появился кто-то, кто сумел успешно накостылять сначала французам, а потом испанцам, то с такими людьми он постарается подружиться...

Тем не менее, высадились на берег несколько в стороне, не приближаясь к голландским кораблям. Информация, полученная от первых же встреченных жителей Тобаго все подтвердила — действительно, прибыл сам Абрахам Крийнссен. Леонид и Карпов переглянулись.

— И что делать будем, мой команданте? Личность известная и влиятельная. И при налаживании нормальных контактов можно поиметь нехилую выгоду не только в близлежащей голландской "тьмутаракани" — Суринаме, но и в самой Голландии.

— Совершенно верно, герр Мюллер. И дабы заинтересовать его превосходительство как следует, можно пойти даже на то, чтобы предложить ему подарок, который не способен сделать ни один из сегодняшних правителей. А именно — устроить ему экскурсию на шлюпке с Железного Корабля, двигающейся без парусов и весел со скоростью хода тридцать узлов. Для настоящего моряка это трудно переоценить. Подробностей рассказывать не будем, но ему и того, что он увидит, хватит. А мы еще и туману напустим.

Дальнейшее было делом техники. Поскольку в завязывании контактов были заинтересованы обе стороны, вскоре состоялась дружеская неофициальная встреча в доме Корнелиса Лампсиуса — "барона острова Тобаго". На встрече помимо обоих братьев присутствовали также сам адмирал Абрахам Крийнссен и капитаны его кораблей. Когда радушный хозяин представил гостей друг другу, сразу же завязался оживленный деловой разговор без всяких светских условностей. Ибо все понимали — сейчас решается судьба Тобаго, Тринидада и Суринама. Исторические хроники не соврали — адмирал Крийнссен действительно оказался незаурядным человеком, сразу же оценившим то, с чем его столкнула жизнь. Он понял выгоды от сотрудничества с пришельцами и пообещал приложить все свои силы и свое влияние для упрочения и расширения этого сотрудничества.

Но Леонид хорошо видел, что адмирала, как моряка, интересуют не столько торговые, сколько чисто морские вопросы, поэтому предоставив полковнику морской пехоты Андрэ Карпову и корабельному казначею Валери Немчинову решать торговые и финансовые вопросы с братьями Лампсиусами, сам сосредоточился на разговоре с адмиралом и капитанами, стараясь не нарушать уже озвученную версию событий о появлении "Тезея" в этом мире. Голландцы завороженно слушали. В конце концов, Леонид сделал предложение, отказаться от которого у моряков просто не хватило сил.

— Господа, у нас говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Не хотите совершить небольшую прогулку на нашем катере?

Естественно, предложение было сразу принято, и вскоре "Беркут" отошел от берега, совершив часовой вояж с пассажирами на борту, которые сначала бледнели и крестились, а потом не могли скрыть своего восторга. Лишнего гостям не рассказывали, но им хватило впечатлений и от увиденного. Иметь ход в тридцать узлов, совершенно не завися от ветра — для них это была настоящая фантастика. Естественно, и адмирала и капитанов заинтересовало, каким образом это достигается? И нельзя ли сделать то же самое на их кораблях? Но когда им продемонстрировали грохочущий высокооборотный дизель, вопрос отпал сам собой. После возвращения на остров адмирал не смог сдержать эмоций и прознес пламенную речь.

— Спасибо Вам, сеньор Кортес. То, что мы увидели сегодня — настоящее чудо. Я хожу в море уже много лет, участвовал во многих сражениях, повидал очень многое, но никогда и нигде не встречал ничего подобного. Из того, что мне о Вас рассказали, я могу селать вывод, что Вы честный и благородный человек. И я приложу все силы, чтобы дружба между нами только крепла. Не волнуйтесь, в нашей стране нет догматиков-папистов, как в Испании, которые ненавидят всех остальных людей другой веры. И если у вас возникнут сложности с испанцами, то знайте, что есть земля, где вам всегда будут рады...

Иными словами, визит на Тобаго оказался очень удачным. Совершенно случайно завязались нужные знакомства, которые могли сыграть впоследствии очень важную роль в установлении дипломатических и торговых отношений с Голландией. А с этой маленькой страной в то время приходилось считаться как надменной, но уже дряхлеющей Испании, так и проснувшемуся европейскому хищнику Англии, опоздавшей к дележу американского пирога. А если учесть, что хороший контакт с французами уже налажен, то вкупе с только что достигнутыми договоренностями с голландцами, можно создать очень мощный противовес испанцам в карибском регионе. Если они вдруг станут плохо себя вести.

Глава 5

Когда жареный петух клюнет... Или изобретатели поневоле

Перед началом работ по переоборудованию грузового парусника никто не сомневался, что дело предстоит очень сложное. Но только когда столкнулись с первыми трудностями, все поняли, н а с к о л ь к о сложное. Воткнуть готовый дизель из двадцать первого века в корпус деревянного парусника семнадцатого века оказалось сложнейшей задачей. Трудности возникали на каждом шагу. Помогало наличие хорошего оборудования в мастерской "Тезея", а также его мощные краны, способные с легкостью перемещать туда-обратно тяжелые конструкции. Как бы то ни было, один из дизель-генераторов "Тезея" был разобран. Генератор оставили на месте, а дизель подняли на палубу. Отдельной темой оказалось изготовление гребного винта. Не смотря на кажущуюся простоту этой детали, пришлось порядком попотеть, прежде чем получить в металле то, что сначала возникло на бумаге. Благо, с информационными материалами по судостроению никаких проблем не было, Прохоров постарался. Но расчеты расчетами, а когда дело дошло до изготовления деревянной модели и формы для литья... Хорошо, что среди испанцев неожиданно нашелся человек, когда-то работавший подмастерьем в литейной мастерской. Пустили на это дело четыре небольшие бронзовые пушки с утопленных испанских кораблей, сделали ряд неудачных отливок, но в конце концов получили то, что хотели. Но винт сам по себе работать не будет. Чтобы он приводил в движение судно, он должен быть соединен гребным валом с двигателем. Сам гребной вал тоже не висит в воздухе, а опирается на подшипники. Кроме этого, потребовался понижающий реверс-редуктор для соединения дизеля с валом, что вылилось в отдельную проблему. Но которая, тем не менее, хоть и с большими трудностями, но все же была решена. Большой запас различных запчастей, как новых, так и "бе-ушных", имевшийся на "Тезее", позволил собрать довольно надежный и работоспособный реверс-редуктор, понижающий обороты дизеля до приемлемой величины. Иными словами, каждая деталь требовала внимательного подхода и качественной обработки. Монтаж валовой линии с выводом дейдвудной трубы за пределы корпуса стал целой эпопеей, после завершения которой все пришельцы поняли, что сотворили почти что чудо, выполнив эту работу не в доке, а на плаву. Но как бы то ни было, путем невероятных ухищрений все же удалось установить дизель в корпусе парусника, смонтировать валовую линию и установить гребной винт. Правда, пришлось несколько переделать перо руля, баллер и саму систему рулевого управления, сделав ее более массивной, но надежной. Также большим подспорьем было то, что все это происходило в Южной Америке, где только и растет дерево бакаут, из которого изготавливали дейдвудные подшипники вплоть до второй половины ХХ века, пока не появились синтетические материалы. Остальные работы по машинной части оказались значительно проще. Среди оборудования, погруженного в Николаеве, имелись портативные дизель-генераторы и компрессоры, предназначенные для набивки воздухом аквалангов. Предусматривалась автономная работа этого оборудования, чтобы не зависеть от энергоснабжения "Тезея", а иметь возможность развернуть водолазный пост на катере, или любом захваченном паруснике с возможностью не только зарядки аквалангов, но и обеспечения электроэнергией. И теперь эти агрегаты как нельзя лучше подошли в качестве вспомогательных механизмов "Песца". Два портативных дизель-генератора и два компрессора, которые можно было с успехом использовать не только для зарядки аквалангов, но также и для набивки сжатым воздухом пусковых баллонов, без проблем разместились рядом с главным двигателем в "машинном отделении", отгороженном вновь возведенными переборками от грузового трюма. Сюда же добавили насосы забортной воды, игравшие роль пожарных и балластно-осушительных. Сами насосы и электродвигатели нашлись в ЗИПе. Из листового железа сварили прямо внутри корпуса топливные танки, а из имеющихся труб — систему топливных и водяных трубопроводов. Иными словами, те работы, какие обычно выполняются в условиях завода, были выполнены народными умельцами из экипажа "Тезея" фактически "на коленке". Но все понимали — от этого зависит их дальнейшая жизнь. Нельзя рассчитывать только на "Тезей". Если пришельцы не смогут создать свою мощную материально-техническую базу, то рано, или поздно, их сожрут. Из имеющегося на борту "Песца" оборудования семнадцатого века Леонид решил попытаться механизировать шпиль. Все-таки, выборка якоря вручную — это огромная потеря времени и большое количество необходимого народа. Электрический привод исключался, так как портативные дизель-генераторы такую нагрузку просто бы не вытянули. Механики, как всегда, сначала дружно сказали "Нет!!!". Но поразмыслив, нашли нестандартное решение. Сделали систему гидравлического привода шпиля, а гидравлический насос высокого давления подсоединили к главному двигателю, с возможностью подключения его в нужное время. Также была предусмотрена возможность подключения компрессора с отбором части мощности от главного двигателя. Смонтировали и небольшой валогенератор. На данной конструкции настоял Леонид, чтобы не тратить топливо на подзарядку аккумуляторов во время плавания под парусами. Гребной винт, вращающийся от набегающего потока воды, вполне может играть роль турбины гидроэлектростанции и вращать валогенератор. Конечно, в случае слабого ветра и маленькой скорости хода получаемая мощность будет небольшая. Но если ее не хватит, можно запускать дизель-генератор. Расход топлива у него все равно мизерный. В качестве пусковых баллонов сжатого воздуха подошли несколько обычных пустых кислородных баллонов, соединенных в одну батарею. Как бы то ни было, с машинной составляющей превращения грузового флейта в парусно-винтовой корвет справились, не прибегая к методу "научного тыка". Хоть и не сразу, и с "мозговым штурмом" на отдельных направлениях, но справились, поскольку имели дело с похожими устройствами в своем времени. Заниматься изобретением велосипеда не пришлось. А вот относительно артиллерийского вооружения сначала возникли жаркие дебаты. Поскольку изначально на "Песце" (когда он еще был "Пегасом") стояли всего лишь двадцать шесть небольших пушек и кулеврин на верхней палубе, говорить о какой-либо возможности контроля над судоходством и борьбы с пиратством в Карибском море было бессмысленно. Приверженцы "классики" парусного флота (коих было абсолютное большинство среди экипажа), основанной на линейной тактике, предлагали снять всю мелочь, и заменить ее меньшим количеством более крупных пушек для создания мощного бортового залпа, насколько позволит прочность корпуса и остойчивость. Но Леонид на бумаге показал и доказал тупиковость этого направления в данном конкретном случае, приведя железный аргумент.

— Поймите, сколько бы тяжелых пушек мы ни установили на верхней палубе, мы все равно не сможем сравниться по весу бортового залпа с галеоном, линейным кораблем, или фрегатом, имеющим тяжелые орудия на батарейной палубе, и более легкие на верхней. Но тем не менее, у нас есть возможность обеспечить подавляющее преимущество над ними, чтобы добиться победы над значительно более сильным и многочисленным противником, имеющим большое количество орудий.

— Но как же это сделать, Леонид Петрович?

— Наше преимущество над местными парусниками в скорости и маневренности. Благодаря машине, мы можем быстро занять любую позицию относительно ветра и удерживать ее в ходе боя. Поэтому нам надо исключить ситуации, когда противник сможет дать по нам бортовой залп. Иными словами, мы будем атаковать с кормы, как истребитель, заходящий "в хвост". В этом случае бортовая артиллерия противника, какой бы мощной и многочисленной она ни была, окажется бесполезной. Вести огонь по нам смогут только кормовые пушки, которых обычно две, или максимум четыре, и которые мы можем легко подавить с большой дистанции с помощью наших пушек от БМП. Но чтобы нанести существенные повреждения противнику и быстро отправить его на дно, или полностью подавить сопротивление перед абордажем, нам нужен мощный носовой залп. Даже в ущерб весу бортового залпа. Все равно, бой в стиле "борт в борт" на параллельных курсах мы вести не будем, для нас это крайне невыгодно...

И Леонид предложил оригинальную схему вооружения, которая никогда не применялась в парусном флоте. Основную огневую мощь должны были обеспечить два тяжелых орудия, распложенные в носовой части с сектором обстрела порядка ста — ста двадцати градусов на левый и на правый борт от диаметральной плоскости. На затонувших французских фрегатах обнаружили длинноствольные двадцатичетырехфунтовые бронзовые пушки, которым Родригес, прекрасно разбиравшийся в существующих артсистемах, дал высокую оценку. Вот их и решили отправить на доработку по проекту, предложенному Иоганном Меркелем. А именно — сделать сквозную проточку с обработкой канала ствола, сконструировать затвор в казенной части, и установить два таких орудия в носовой части палубы на специальных поворотных лафетах с системой гашения отдачи при выстреле. Одно орудие на правом борту, другое на левом, чтобы они оба могли вести огонь в продольном направлении. В средней части палубы установить шесть — восемь орудий меньшего калибра, играющих вспомогательную роль, но обязательно бронзовых и длинноствольных. Связываться с пушками из "чугуния" никакого желания не было. Его качество пока что оставляет желать лучшего, да и вес у чугунных пушек гораздо больше за счет большей толщины стенок. В результате такой замены артиллерии, общий вес всех орудий мало менялся, но возрастала нагрузка на носовую часть корпуса и палубы. Впрочем, расчеты показали, что все в пределах нормы. Страший из сыновей Меркеля — Карл, занялся "артиллерийским" вопросом, пока остальные Меркели работали над созданием стрелкового оружия. Проблема была в том, что Леонид установил довольно жесткие сроки окончания работ — первые числа июня 1668 года. Почему, говорить не стал. Не надо пока аборигенам знать о "подвигах" Генри Моргана и его банды. Но к моменту нападения пиратов на Пуэрто-Бельо "Песец" должен быть готов выйти в море. Иначе, Морган снова разграбит Пуэрто-Бельо и спокойно уйдет на Ямайку с богатой добычей, лови его потом. Следующую крупную операцию на испанской территории — нападение на Маракайбо, он осуществит только в следующем году. Если не передумает. Поскольку в связи с появлением в Карибском море такого возмущающего фактора, как "Тезей", все может измениться за длительный период времени. Именно поэтому приняли решение — бросить все силы на модернизацию двух крупнокалиберных орудий. Остальное вооружение — по возможности. В крайнем случае, на первых порах можно будет оставить в качестве вспомогательной артиллерии на верхней палубе непеределанные дульнозарядные пушки. Либо восьми, либо двенадцатифунтовки. Все равно, стрелять бортом "Песцу" придется очень редко, и разве что по сильно поврежденной цели, поэтому невысокая скорострельность таких орудий не критична. Но в любом случае, орудия должны быть бронзовые и длинноствольные. Никакого "чугуния"!

Из поднятых с морского дна пушек выбрали лучшие и принялись за работу. Поскольку перемещать тяжеленные стволы было довольно проблематично, работы велись на палубе "Тезея" с помощью его кранов. Карл Меркель разработал станок собственной конструкции, в котором крепился ствол орудия, и целый ряд инструментов и приспособлений. Поставленная задача очень заинтересовала молодого оружейника, и он творчески подошел к ее решению. Если отец и младшие сыновья Меркели появлялись на "Тезее" только время от времени, когда надо было выполнить работы на станках в его мастерской, то Карл провел на нем безвылазно больше месяца, занимаясь модернизацией тяжелых пушек. Но оно того стоило! К концу мая два длинноствольных двадцатичетырехфунтовых орудия, совершенно не похожие на то, что применялось сейчас во всем мире, заняли свои места в носовой части палубы "Песца". От старых пушек остались только стволы, все остальное было сделано заново. Орудия имели затвор в казенной части, систему гашения отдачи и возврата ствола, могли наводиться как в вертикальной, так и в горизонтальной плоскости и даже имели самодельные прицелы. Конечно, на большой дистанции толку от них было немного, но на дистанции до трех сотен метров орудия можно было наводить довольно точно. И испытательные стрельбы это подтвердили. Карл сам принял участие в испытаниях, никому не уступив этого права. Стрельбы прошли благополучно, орудия работали без нареканий и никаких неприятных сюрпризов не преподнесли. Дальность стрельбы увеличилась незначительно, но заметно выросла точность и скорострельность. Благодаря тому, что каналы стволов были дополнительно обработаны механическим способом и для этих пушек вытачивались снаряды на токарном станке, удалось добиться минимального зазора между стенками ствола и снарядом, что снизило потери энергии выстрела. По типам снарядов определились сразу — цилиндрическая остроконечная бомба малого удлинения, начиненная черным порохом, книпель и картечь. Правда, у артиллеристов "Тезея" возникла идея создания подкалиберного оперенного снаряда для стрельбы на дальние дистанции. Теоретически здесь ничего сложного не было. Но практически, изготовление таких снарядов оказалось делом довольно трудоемким. Поскольку доступного пластика не было, приходилось делать поддон снаряда из дерева, которое подвержено деформации при изменении влажности. Да и изготовление самого сердечника снаряда с оперением — задача не из простых. Ради интереса изготовили небольшую партию таких снарядов, стрельбы которыми дали прекрасные результаты. Но упор делать решили все же не на них. Обычная цилиндрическая бомба, выточенная на токарном станке и начиненная черным порохом, оказалась очень эффективной. А то, что стволы не имели нарезки и бомба могла начать кувыркаться вскоре после выстрела, было вполне приемлемым. Все равно, стрельбу собирались вести на дистанциях не более двух сотен метров. Вот в отношении оружия из двадцать первого века экспериментировать не стали. Сварили только тумбовые станины, на которые установили тридцатимиллиметровые пушки БМП. На самих машинах установили новые стволы, взятые в Николаеве, а старые сняли и установили на "Песце". Хоть в закромах "Тезея" и хватало разного рода запчастей для оружия, в том числе и запасных стволов с казенниками и прицелами к БМП (прихватили на случай длительной и очень интенсивной "работы"), "нулёвыми" пушками решили пока все же не рисковать. Посмотреть, что получится из "бэушных" самоделок.

Испытательные стрельбы прошли успешно. Орудия, снабженные оптическими и ночными прицелами, вели точный огонь на дистанции до двух километров. Правда, только одиночными выстрелами. Но большой расход снарядов для этих орудий никто и не планировал — взять их было негде, а удастся ли сделать что-то подобное своими силами, пока неизвестно. И предназначались они исключительно для подавления артиллерии противника с дальних дистанций. А потом можно будет приблизиться на пистолетный выстрел, как сейчас говорят, и в полной мере доказать, что недостаток точности попадания вполне компенсируется мощностью боеприпаса. Тем более, сделанного своими руками, на собственном оборудовании, из местных материалов и без каких-либо количественных ограничений.

Вернувшись с полигона на "Тезей", Леонид снова окунулся в атмосферу подготовки к первому выходу в море на первом переоборудованном корабле аборигенов. "Тезей" останется в заливе Париа. Его место здесь. Но рядом с ним под бортом замер значительно меньший по размеру "Песец", который совсем еще недавно был неприметным грузовым флейтом "Пегас", совершавшим рейсы между портами Франции и Нового Света. О котором еще мало кто знает. И который благодаря невероятному стечению обстоятельств превратился в то, что вскоре может приковать к себе пристальное внимание всех в Новом Свете. А за ним и в Старом...

Накануне провели ходовые испытания "Песца", покрутившись сначала по заливу Париа, а потом выйдя в море. Дизель из двадцать первого века прекрасно работал, будучи установленным на паруснике семнадцатого века. По радару "Тезея" определили максимальную скорость модернизированного корабля — девять узлов! Правда, в тихую погоду и с неполными запасами. Родригес и французы из прежнего экипажа, присутствующие на испытаниях, были поражены увиденным. Леонид же еще больше "накрутил" испанца, сказав, что теперь на очереди оставшиеся три трофейных корабля. С "Тезея" снимать больше ничего нельзя, поэтому будут стараться сделать для них машины самостоятельно. С типом машин механики с Прохоровым окончательно еще не определились. Либо "классика жанра" — паровые машины, либо стирлинги, либо напрячься и попытаться сделать двигатели внутренннего сгорания с калильным воспламенением, вроде двигателя Болиндера, Кертиса, или Дейца. Каждый тип имел свои преимущества и недостатки. Но все это имело смысл только после того, как пришельцы доберутся до тринидадской нефти и смогут заняться ее перегонкой. Работы по поиску уже начались. Решили привлечь к этому делу людей, занимающихся рытьем колодцев и бурением соляных скважин, которых нашли в Кумане, и за хорошее жалованье они с радостью отправились на Тринидад. Тем более, места неглубокого залегания нефти — всего около шестидесяти метров, были известны из информации XXI века и работы можно было вести не наугад.

Глава 6

Кто не спрятался — я не виноват!

И вот, наконец, настал этот день. Отдав швартовы, "Песец" отошел от борта "Тезея" и двинулся в сторону пролива Бока-дель-Драгон, на выход в открытое море. На палубе "Тезея" собрался весь оставшийся экипаж, провожая "Песец" в первый рейс. Машину вскоре остановили, начав постановку парусов, чтобы воспользоваться благоприятным ветром. В крайнем случае, в проливе можно будет запустить дизель снова, если обстановка вынудит. Но пока есть возможность идти под парусами, грех ее упускать.

Леонид стоял на юте и внимательно смотрел, как матросы из старого французского экипажа ловко управляются на мачтах. В помощь им взяли нескольких человек из экипажа "Гермеса". Все равно, посылать "Гермес" в море пока нет смысла. Экипаж первого в этом мире парусно-винтового корвета-рейдера получился довольно пестрым. Из "попаданцев", помимо Леонида, присутствовали второй и третий помощники капитана "Тезея", второй механик, два матроса, один из абордажников в качестве командира абордажной команды, "морские дьяволы" Князь и Флинт для подводных операций и доктор. Палубная команда во главе с боцманом состояла из французов. Абордажная команда и канониры — из индейцев— "тонтон-макутов". Брать в экипаж испанцев Леонид пока что не захотел. Неизвестно, как все сложится.

Паруса "забрали" ветер и "Песец" резво шел по заливу, направляясь на выход в море. За кормой удалялся берег Тринидада. Подождав, когда "современники" спустятся с мачт, Леонид собрал всех своих на юте.

— Ну что, мужики, как впечатление? Во время стоянки лазить по мачтам и работать с парусами вы уже научились, а как на ходу?

— Непривычно, Леонид Петрович. Но ничего, не боги горшки обжигают.

— Вот и я о том же. Не бойтесь, люди под парусами несколько столетий по морям ходили и великие открытия совершали. А мы воспользуемся всеми достижениями науки, какими сможем. Сразу успокою вас, господа судоводители. Чистых парусников у нас не будет. Абсолютно все, что попадет в наши руки, или что мы построим сами, будет иметь хоть какую-то машину с гребным винтом. Хотя бы "классику жанра" — паровую машину. "Дед" с Шуриком на "Тезее" сейчас этим вопросом вплотную занимаются, им еще три оставшихся корабля надо "механизировать". Но научиться ходить под парусами вам необходимо! Потому, что полностью отказаться от них мы пока не можем. А посему, будем использовать любую возможность движения под парусами, если это безопасно. Машину будем запускать только во время боя, при маневрах в узкостях и при противном ветре, если некогда заниматься лавировкой...

Леонид захватил в первый рейс двух помощников капитана и двух матросов специально, чтобы максимально эффективно использовать начальный период для обучения своих людей. Второй помощник Сергей Ефремов и третий помощник Вячеслав Пархоменко загорелись желанием стать капитанами оставшихся трофеев — фрегата "Флориссан" и флейта "Гермес", когда Леонид сделал им такое предложение. Он для себя давно решил — все ключевые посты в той системе, которую создадут пришельцы, должны занимать с в о и. Испанцев, или кого другого, брать в исключительных случаях. Вроде случая с Родригесом. Тому уже просто деваться некуда. Карпов был полностью согласен с такой постановкой вопроса. Но чтобы стать хорошим капитаном парусника, хоть и имеющего машину, надо сначала научиться хорошо ходить под парусами. Чем штурмана с "Тезея" сейчас и занимались. Двое молодых матросов — Андрей Максимов и Евгений Новицкий изъявили желание выучиться на штурманов, чтобы стать помощниками капитанов на трофеях. И помимо парусного дела им приходилось постигать навигацию, астрономию, теорию устройства судна и прочая и прочая. Леонид лично вел с ними занятия еще до выхода "Песца" в море и видел, что люди действительно х о т я т этому научиться.

Вот с организацией вахт дело обстояло пока довольно напряженно. Пришлось сделать Ефремова старпомом, а Пархоменко вторым помощником с несением вахт "шесть через шесть", чтобы привыкали к самостоятельности, а самому все время приглядывать за обоими и помогать, когда надо, поскольку в искусстве хождения под парусами оба штурмана пока что разбирались только теоретически. Дали им на вахту в помощь опытных матросов из французов, знающих английский. В крайнем случае, французы заранее поднимут тревогу и вызовут капитана на палубу, если внезапно потребуется какая-то работа с парусами. Максимов и Новицкий также стояли вахты в качестве дублеров вахтенных помощников, постигая морские науки на практике. В машине ситуация была похожей. Второй механик "Тезея" Иван Трофимов, ставший "дедом" на "Песце", взял себе в ученики трех молодых пацанов-метисов, очень заинтересовавшихся этим делом, пообещав сделать из них со временем толковых механиков. И сейчас новоявленные мотористы вовсю "шуршали" в машинном отделении под чутким руководством и контролем "деда". Четверо других "попаданцев", находившихся на борту "Песца", вахт не несли. Капитан морской пехоты Вадим Ковальчук, Князь, он же капитан третьего ранга Николай Трубецкой и Флинт, он же капитан-лейтенант Владислав Филатов были и так постоянно заняты подготовкой оставшейся части экипажа к боевым действиям. Ковальчук возглавил команду абордажников из "тонтон-макутов", а Трубецкой с Филатовым занялись артиллерией и канонирами, тренируя их и добиваясь уверенных действий в любое время суток и в любую погоду, а также обучая артиллерийскому делу остальных пришельцев, на чем настоял Леонид. Но все понимали, что артиллерия артиллерией, а без их основной специальности — "морских дьяволов", "Песец" все равно никак не обойдется. И в предстоящей операции им отводилась главная роль. Майор медицинской службы Геннадий Герасимов тоже не стоял вахт и сначала пребывал в сильном недоумении — каким же образом врачи этого времени умудрялись оказывать раненым медицинскую помощь на борту парусников?! Но подумав, пришел к мысли, что в чеченских и афганских горах это было делать гораздо труднее. Из этого и придется исходить.

Если бы кто из моряков, не знающий всей подоплеки, увидел "Песец" издалека, то вряд ли бы что-то заподозрил. Парусное вооружение подверглось небольшой переделке. Леонид постарался подтянуть флейт семнадцатого века до уровня корвета века девятнадцатого, насколько это возможно. В частности, с бушприта был убран блинда-рей, количество косых парусов — кливеров и стакселей увеличено, а утлегарь на бушприте заменен на более длинный. Незначительные изменения коснулись стоячего и бегучего такелажа, чтобы с ним было удобнее работать. Но в целом парусное вооружение осталось прежним. Пытаться выжать лишние несколько узлов из грузового корабля, кардинально переделывая рангоут и такелаж, Леонид не хотел. Во первых, это дело очень сложное, кропотливое и долгое, а во вторых, в этом просто нет необходимости. Все равно, участвовать в гонках, как между клиперами в девятнадцатом веке, "Песец" не будет. У него совсем другая задача. Не д о г н а т ь кого-либо под парусами, а наоборот сделать так, чтобы его д о г н а л и. И нарвались на неприятности. Именно для этого и сняли с палубы все старые легкие орудия. А то, что должно "принудить к миру" всех, кто захочет его нарушить, сейчас скрыто под чехлами от постронних глаз. До поры до времени не надо "нарушителям" это видеть.

Основную ударную силу "Песца" составляли два модернизированных двадцатичетырехфунтовых казнозарядных орудия, расположенные в носу по одному с каждого борта на поворотных станинах и имеющие большой сектор обстрела. К ним была оборудована подача снарядов и зарядов из крюйт-камеры, специально сделанной для этой цели под палубой в носовой части. Подведена также пожарная магистраль с возможностью непрерывной подачи воды в ходе боя, что необходимо как для борьбы с возможным возникновением пожаров, так и для периодического охлаждения орудий. Благодаря удачной конструкции, предложенной Карлом Меркелем, расчет каждой пушки удалось значительно сократить, а время на перезарядку уменьшить. Меркель предложил оставить раздельное заряжание, так как для унитарного боеприпаса калибр был великоват, но заряды помещать не в картузах, а в медных гильзах. И орудия во время испытаний развили невиданную для семнадцатого века скорострельность — два выстрела в минуту! При значительно возросшей точности стрельбы и увеличенной дальности! Здесь же, в носовой части палубы, перед фок-мачтой стояло тридцатимиллиметровое орудие от БМП из двадцать первого века, предназначенное для поражения целей на дальних дистанциях с высокой точностью. Иными словами, артиллерия "Песца" была скомпонована так, чтобы он мог развить сильный носовой огонь, атакуя противника с кормы, которая у всех парусников защищена очень слабо. Стрельба бортом, как основная, не планировалась. Кроме этого, на верхней палубе стояли восемь дульнозарядных двенадцатифунтовок, по четыре с каждого борта, не подвергавшихся серьезной переделке и игравших вспомогательную роль, а на корме такое же тридцатимиллиметровое орудие, как и на носу. В носу и в корме с обоих бортов были смонтированы бронированные огневые точки с турелями, на которые можно быстро установить пулеметы, и бронированные укрытия для стрелков-снайперов. Броневые щиты имели также все носовые орудия и кормовое тридцатимиллиметровое орудие. Но на дальней дистанции заметить все это было практически невозможно. "Песец" обещал стать грозным противником даже для стопушечных линейных кораблей, которые уже начали появляться в европейских флотах. Имеющий мощную скорострельную артиллерию, высокую скорость и маневренность, а также не зависящий от ветра благодаря своей машине, он мог сам выбирать время и место для атаки, выбирая при этом наиболее предпочтительную цель, максимально концентрируя на ней свой сильный носовой огонь, одновременно оставаясь недоступным для обстрела со стороны других вражеских кораблей в ордере. Именно то, что нужно рейдеру-одиночке, оперирующему во вражеских водах против превосходящих сил противника. Эту тактику Леонид разработал долгими вечерами, сидя в каюте "Тезея" и перебирая все имеющиеся материалы по истории флота и кораблестроению. В теории все получалось красиво. Теперь осталось проверить теорию на практике.

Но на этом важные отличия "Песца" от его собратьев по XVII веку не заканчивались. Все знают огромную роль связи в современной жизни, и Леонид решил держать это преимущество в секрете до последнего. Один комплект из УКВ радиостанции ближней связи и ПВ/КВ радиостанции дальней связи был демонтирован и установлен на "Песце". Второй комплект остался на "Тезее". Связываться в самом начале освоения Карибского моря с самоделками не захотели. Хоть Прохоров, который Шурик, и гарантирует хорошее качество сборки, но лучше не рисковать. Два однотипных комплекта радиостанций, собранных в XXI веке, вполне обеспечат надежную связь и в XVII веке. То, что пришельцы как-то переговариваются друг с другом на расстоянии нескольких миль, аборигены смогут вычислить довольно быстро. Если уже не вычислили. Но вот то, что корабли пришельцев могут поддерживать связь друг с другом на расстоянии нескольких сотен и даже тысяч миль, это им лучше пока не знать. Поэтому радиостанции были установлены на "Песце" в капитанской каюте, подальше от посторонних глаз. Чтобы впустую не разряжать аккумуляторы, заранее составили график выхода в эфир для контрольной связи несколько раз в сутки. "Тезей" будет нести радиовахту постоянно. "Песец" выходит на связь в установленное время, если ничего непредвиденного не случится, либо немедленно в случае надобности. Но две радиосамоделки Прохоров все же сделал и установил. На "Тезее" имелся радиотелекс, который уже давным давно не использовался, поскольку спутниковая связь системы INMARSAT-C его давно вытеснила. Но аппарат был в рабочем состоянии, правда в единственном экземпляре. Инженер собрал второй комплект и подключил его к ноутбуку, как к пульту управления. Самоделку установили на "Песце" и она заработала! Эта аппаратура позволяла обмениваться информацией в текстовом формате в режиме реального времени на любом расстоянии и удачно дополняла радиостанцию дальней связи. Второй самоделкой была попытка создать свою собственную радионавигационную систему. Когда Прохоров еще в феврале пришел с этой идеей, Леонид в нее особо не поверил, но и препятствовать не стал. Сказал только, чтобы эта работа была не в ущерб всему остальному. Но Шурик развернул бурную деятельность и из различных электронных блоков, а также старого радиопередатчика, непонятно каким образом сохранившегося на борту "Тезея" после установки новых радиостанций системы GMDSS (скорее всего, грекам было просто лень демонтировать и вытаскивать этот большой и тяжеленный "шкаф", который никому не мешал), собрал мощный радиомаяк. Радиопеленгатор был среди старого оборудования "Тезея", после установки аппаратуры GMDSS его тоже демонтировать не стали. Вот он неожиданно и пригодился. Самодельный радиомаяк, установленный на "Тезее", давал сигнал большой мощности, который теоретически можно было принимать на большом расстоянии. Радиопеленгатор, установленный на "Песце", принимал этот сигнал и показывал пеленг на радиомаяк. А поскольку местоположение "Тезея" известно, можно было получить таким образом, хоть и грубо, одну линию положения для определения собственного места на "Песце", что уже неплохо! И просто использовать этот радиомаяк, как приводной, по типу тех, что применяются в авиации. На небольшом расстоянии от Тринидада система работала отлично. А как дальше — видно будет. Во всяком случае, Прохоров гарантировал дальность действия системы радиомаяк — радиопеленгатор не менее тысячи миль. Разумеется, при хорошей проходимости радиоволн. И если эта самопальная конструкция хорошо себя зарекомендует, то можно будет самим собирать радиопеленгаторы, чтобы оборудовать ими все свои корабли, а радиомаяк сделать стационарным, установив на берегу Тринидада в высокой точке, но только после того, как будет решен вопрос с энергоснабжением. А там подумать и о следующем шаге на пути прогресса — создании своей собственной радионавигационной системы! Вроде LORAN-C, или OMEGA. Во всяком случае, Прохоров был в восторге от достигнутого успеха и уже начал строить радужные перспективы. Но... Леонид прекрасно понимал, что "и тут Остапа понесло". Это дело несколько отдаленного будущего. А пока, если фирменный радиопеленгатор ХХ века действительно будет принимать четкий сигнал этой самоделки на расстоянии в тысячу миль, то для XVII века это самая настоящая фантастика. И посоветовал Прохорову не хвататься за создание глобальных систем вроде "омеги" , а лучше сначала "изобрести" радар. Вещь гораздо более нужную, дающую громадное преимущество перед противником, и сильно облегчающую судовождение в опасных в навигационном отношении районах. И самое главное — полностью автономную, не зависящую от посторонних источников радиосигналов. В отличие от "омеги" и "лорана".

Вот в навигационном плане кардинально что-то изменить пока не было возможности. Радары и гирокомпас трогать не стали. Правда, сделали необычную систему курсоуказания. Сняли с "Тезея" один магнитный компас и установили на "Песце". Но рисковать таким ценным прибором Леонид не хотел, поэтому установили его не на верхней палубе, а внутри кормовой надстройки, закрыв со всех сторон толстыми медными листами для защиты от случайных повреждений в бою. А поскольку компас имел индукционную катушку для передачи информации о курсе другим потребителям, доработали несколько запасных репитеров и соединили их в единую электрическую цепь с магнитным компасом, установив на наиболее важных постах — у штурвала, в штурманской рубке, на палубе юта с возможностью взятия пеленгов на ориентиры и в капитанской каюте. В итоге получилось что-то похожее на систему с гирокомпасом, но только показывающую не истинный, а магнитный курс. Группа аккумуляторов, питающая эту систему, вполне справлялась с поставленной задачей. Хронометры решили не тревожить, организовав своеобразную службу времени для сверки часов по радио при каждом сеансе радиосвязи. Леонид решил взять на борт парусника только палубные часы, чтобы не зависеть от электроники. Хоть их точность и ниже, чем у хронометров, но в самом крайнем случае, их тоже можно применять для астрономических вычислений. Персональные компьютеры все остались на "Тезее". Взяли на борт два ноутбука, да каждый пришелец захватил свой мобильник, используемый в данный момент лишь в качестве часов. Причем, время было выставлено у всех одинаково еще на "Тезее", после определения местного полудня по моменту кульминации Солнца и определения точного времени по Гринвичу. Уж в этом пришельцы имели неоспоримое преимущество перед аборигенами, организовав собственную службу времени. Механический хронометр еще не изобретен. На всю планету в 1668 году всего два экземпляра и оба на "Тезее". А точность хода электронных часов сравнима с точностью хронометра и их вполне можно использовать для определения места астрономическими способами. Вся коллекция карт и лоций из будущего тоже не покинула рубки "Тезея". Это был стратегический материал, ценность которого в данный момент даже трудно представить. Поскольку карты семнадцатого века были, мягко говоря, не совсем точны, то занялись изготовлением карт самостоятельно. Бумага большого формата, различные краски и чертежные инструменты у аборигенов нашлись. Если что-то отсутствовало на Тринидаде, то это всегда можно было найти на ближайшей к Тринидаду "барахолке" — на Тобаго. После установления торговых отношений с жителями Тобаго, у них можно было достать абсолютно все, что только производилось в Европе на сегодняшний день. Голландцы везли товар с Кюрасао и Арубы, а французы — с Мартиники. Недавний инцидент в заливе Париа нисколько не помешал им оценить выгоды от такого сотрудничества и принять правильное решение — зарыть топор войны. Во всяком случае, в отношении пришельцев. А короли Испании и Франции пусть воюют дальше. Поэтому "Беркут" совершал регулярные рейсы Тринидад — Тобаго — Тринидад под покровом темноты, чтобы было поменьше свидетелей. На Тобаго тоже старались хранить коммерческую тайну, дабы не плодить конкурентов. А дальше — дело техники. Собрать "дралоскоп" из большого и толстого листа оргстекла с лампой под ним не проблема. И пару месяцев второй и третий помощники старательно выполняли работу картографов, перенося рисунок с карт на бумагу при помощи "дралоскопа", карандашей, шариковых ручек, рейсфедеров с тушью и какой-то матери. Конечно, копировать стали далеко не всю коллекцию, а только наиболее часто используемые карты Карибского моря и прилегающих районов. Пока этого должно было хватить. Правда, в судовые компьютеры и ноутбуки заранее была загружена коллекция электронных карт и лоций всего мирового океана. Контора основательно подготовилась к экспедиции в прошлое и недостаток навигационной информации экипажу "Тезея" не грозил. Но электроника электроникой, она имеет свойство отказывать. А бумажные карты служили морякам верой и правдой в течение столетий.

Неожиданно пригодился механический лаг, которым снабжались абсолютно все суда, построенные в СССР, и наличие которого требовал Регистр СССР. И который никогда и ни на одном судне не использовался ввиду наличия индукционных лагов и спутниковых систем. Поэтому незамысловатые механические устройства годами пылились в штурманских кладовках, никем не востребованные. А тут — пригодился! Лаг извлекли из упаковочного ящика, и он оказался "нулёвым", то есть еще ни разу не работавшим. Как его не выбросили греки, пока "Тезей" находился в их руках, осталось загадкой. И сейчас механический прибор, установленный на корме "Песца", четко фиксировал первые пройденные мили. А поскольку электроэнергия для его работы не требовалась, то ему было все равно, какой век в данный момент за бортом и на какой посудине он установлен. Морская миля — она что в XXI, что в XVII веке одинакова. Один из трех секстанов "Тезея" тоже перекочевал на "Песец". Ему тоже без разницы, в каком веке определять высоту светил. Угловые величины в разные эпохи остаются неизменными. Точно также независимо от века, в каком он находится, работал и барометр. И теперь перед пришельцами стоит задача — срочно "изобрести" секстан, механический лаг, барометр-анероид и хронометр. Поскольку в 1668 году до них еще не додумались. Да и магнитный компас надо усовершенствовать — "изобрести" круговую градусную систему взамен существующей румбовой. И все это реально выполнимо! Хороших мастеров найти можно. Правда, производство сначала будет мелкосерийным (если не штучным), а потому товар — страшно дорогим. Но сначала и выпускать его только для своих нужд. Надо любыми способами сохранять научное и техническое преимущество над аборигенами. Деньги на каком-нибудь ширпотребе вроде керосиновых ламп, изделий из резины и скобяных товарах зарабатывать. Потом, со временем, начать делать на продажу высокотехнологичные товары, но для "своих" и обязательно сохраняя технологический отрыв. С ростом выпуска продукции можно и цену снизить, что еще больше будет способствовать коммерческому успеху фирмы "Тезей" и компания" и закреплению монополии пришельцев в этой области. Наладить добычу и перегонку нефти. Может быть, эскулапы вместе с Матильдой что-то в области фармацевтики и медицины придумают. И торговать без оглядки на конфессиональную принадлежность, наплевав на все испанские запреты. Здешние испанцы их сами не соблюдают, и смотрят на указы из Мадрида сквозь пальцы. А может, удастся под шумок какой-нибудь серебряный рудничок на территории будущей Венесуэлы, или Аргентины прихватизировать... Чтобы продолжать и дальше "самые настоящие" испанские песо чеканить... А сеньоров из Торговой Палаты в Испании пусть жаба душит...

Выйдя из пролива Бока-дель-Драгон в открытое море, "Песец" повернул на запад, следуя вдоль побережья материка, но с таким расчетом, чтобы обойти с севера остров Маргарита на достаточном удалении. Не надо до поры до времени показываться в этом районе. Сейчас стоит другая задача — скрытно подойти ночью к Пуэрто-Бельо, но не раньше, чем пираты Моргана овладеют фортами на берегах бухты и не увязнут в грабеже города. План, как решить две проблемы одним махом, был задуман Леонидом сразу же после провала авантюры губернатора Куманы и "адмирала" Элькано. Испанцы хотят войны? Они ее получат. Но только в другом месте и с другим противником. Если раньше он хотел предупредить их о готовящемся нападении и нанести упреждающий удар, перехватив эскадру Моргана в море, не допустив высадки десанта на материк, то теперь решил этого не делать. Пусть Морган проведет высадку и захватит Пуэрто-Бельо. Пусть снова учинит там кровавую резню, разграбив город. А его корабли в это время будут стоять в бухте в ожидании погрузки добычи...

Когда он вызвал всех троих "морских дьяволов" с Карповым и озвучил свой план — уничтожить эскадру Моргана таким же образом, как и испанскую "армаду", у всех возник резонный вопрос — а зачем? Пусть Морган и дальше грабит испанцев. Будут поменьше внимания на Тринидад обращать. Но Леонид разъяснил свою задумку.

— Если все пойдет, как уже было, то банда Моргана разграбит Пуэрто-Бельо и спокойно уйдет на Ямайку. И в следующем году может повторить налет на Маракайбо. Но испанцы-то об этом не знают и будут считать, что пираты убрались с богатой добычей и больше не рискнут сунуться на побережье материка. А пираты с Ямайки и Тортуги угрожают не только испанцам, но и курляндцам с голландцами, с которыми мы успешно торгуем, а стало быть и нам. Если мы перехватим Моргана в море, и пусть даже уничтожим его эскадру полностью, испанцы за это в самом лучшем случае нам лишь спасибо скажут. Если вообще скажут. Ведь они не знают, что он будет творить здесь, и причем довольно долго. Что после Пуэрто-Принисипе на Кубе последуют Пуэрто-Бельо, Маракайбо с Гибралтаром и Панама — его самый громкий успех. Это не считая менее крупных дел. Если же мы позволим Моргану высадиться на материк и захватить Пуэрто-Бельо, а после этого уничтожим его корабли, стоящие в бухте, то решаем сразу две проблемы. Во первых, Морган и его люди будут заперты на материке, в центре испанских владений. В Карибском море без них станет немного спокойнее. И перед Морганом встанет задача не разграбить город и уйти с богатой добычей, а суметь унести ноги. Потому, что в прошлый раз испанцы собрали против него достаточно большие силы, и пираты были готовы срочно уходить, если обстановка сложится неблагоприятно. К сожалению, тогда испанцы отступили. А если Морган лишится всех кораблей, и испанцы об этом узнают, то добить его — дело времени. Допускаю, что кто-то сможет удрать. Но основная масса пиратов будет уничтожена. Отсюда следует во вторых — испанцам будет не до нас. Морган со своей бандой, засевшей в Пуэрто-Бельо, для них гораздо большая проблема, чем колдуны на Тринидаде. Но проблема вполне решаемая. Если испанцы окружат город с суши, то возьмут его либо штурмом, либо измором. Уйти куда-либо вдоль побережья, чтобы попытаться захватить корабли в другом порту, они пиратам не позволят.

— А если Морган прикроется заложниками и потребует предоставить ему корабли, чтобы беспрепятственно уйти?

— В прошлый раз он так и поступил, когда потребовал от президента аудиенсии Панамы выкуп за город и пленников, но президент сначала его послал. С выкупом испанцы протянули очень долго. И если мы утопим все его корабли, то пираты никак не смогут уйти, так как ни одной посудины жители Пуэрто-Бельо предоставить им не смогут. Не думаю, что президент Панамы сейчас согласится платить. Тем более, когда увидит, что мышеловка захлопнулась, и грабители никуда не денутся. А мы ему поможем принять такое решение. Вот я вас и спрашиваю, как профессионалов. Сможем ли мы провести такую же операцию в Пуэрто-Бельо, как и здесь? Незаметно заминировать и подорвать все корабли Моргана? Потому, что если попытаемся уничтожить их артиллерией, кто-то все равно может удрать. Даже если мы нападем внезапно ночью.

— Сколько целей там будет?

— По одним архивным источникам — восемь, по другим — девять. Возможно, в бухте перед нападением окажется еще какая-то испанская мелочь, которая не успеет уйти и которая не упоминается в исторических документах. Крупных испанских кораблей там не будет. Поэтому надо уничтожить абсолютно все, находящееся в бухте, чтобы лишить пиратов возможности вырваться из этой ловушки.

— Сможем, задача реально выполнима. Но только, если они будут стоять на якорях достаточно долго, и мы успеем обойти всех.

— Морган удерживал Пуэрто-Бельо тридцать один день, как он сам писал в отчете губернатору Ямайки. Так что, времени достаточно. Нам надо только выбрать самый удачный момент — когда пираты перепьются в первую ночь после захвата города. Как писал Эксвемелин, автор "Пиратов Америки": "В эту ночь полсотни отважных людей могли бы переломать шеи всем разбойникам". Но таких среди испанцев, увы, не нашлось...

И вот теперь, стоя на юте и оглядывая в бинокль горизонт, Леонид вспоминал этот разговор. План операции детально проработан, и если все будет идти, как шло раньше, шансы на успех достаточно высоки. Морган толком не знает, что же именно случилось с испанской эскадрой возле Тринидада, если знает об этом инциденте вообще. Если какая-то информация и дошла до него за это время, то по дороге обросла такими домыслами, что ничем не отличается от "истинно правдивых" рассказов о русалках и Летучем Голландце. Сейчас чем больше они будут вмешиваться в ход исторических событий, тем больше и больше новая история будет отличаться от старой. И тогда "послезнание" уже не поможет. Поэтому, нужно постараться выжать все, что можно из сегодняшней ситуации. Связи между портами Карибского моря толком нет, поэтому то, что Морган все таки "вовремя" разграбил Пуэрто-Принсипе, на Тринидаде узнали совсем недавно. Сам Морган с января находится в море, ошивается возле берегов Кубы в поисках добычи, и регулярной информаци о событиях на Тринидаде не имеет. Поэтому может вообще не поверить слухам об огромном железном корабле, сочтя их досужим вымыслом. Если только к нему не присоединится кто-то из французских пиратов, получивших отлуп возле Тринидада. Такую возможность исключать нельзя. Но с другой стороны, чем железный корабль пришельцев на Тринидаде может помешать ему ограбить Пуэрто-Бельо? Ведь Тринидад очень далеко. Остается надеяться, что Морган так и подумает и не изменит своих планов. Ибо на этом и строится весь расчет...

— Парус по корме справа!

Доклад вахтенного отвлек от размышлений о предстоящей операции. На горизонте показались верхушки парусов. Какой-то корабль шел параллельным курсом, медленно догоняя "Песец". Не было никаких сомнений, что с него тоже заметили попутчика. Рядом стояли вахтенный помощник с дублером и тоже внимательно разглядывали обнаруженную цель.

— Похоже, что-то крупное, Леонид Петрович.

— Да, похоже... Мачты высокие и паруса довольно большие... И ход немногим больше нашего.

— Так может, парусов добавим?

— А зачем? До темноты он нас все равно не догонит. Да и устраивать гонки нам сейчас не рекомендуется. Научитесь сначала ходить под парусами. Прочувствуйте, как ведет себя корабль на разных курсах относительно ветра — в фордевинд, бакштаг, галфвинд и бейдевинд. Научитесь вовремя замечать усиление ветра и определять необходимый момент начала маневра и уборки парусов. Сейчас у нас что-то вроде тренировочного режима — ветер несильный и ровный, идем в бакштаг. Вышли мы заранее, так что запас времени есть. Появляться возле Пуэрто-Бельо до того момента, как там появится Морган, нам ни в коем случае нельзя. Поэтому, будем ожидать чуть восточнее, оставаясь за пределами видимости входа в бухту. Чтобы быть поближе к цели, и в то же время чтобы нас никто не обнаружил. Сами будем вести разведку. А то, вдруг из-за нашего появления здесь, Морган придет чуть раньше, или чуть позже.

— А если когда будем ждать, какие-то "левые" пираты на нас наткнутся?

— Вот и опробуем на них то, что курляндцы сотворили. Когда-то все равно начинать придется. Мы находимся на войне, мужики. Которая идет здесь уже много лет. И то, что в Европе может быть мир, в Новом Свете это ничего не значит. Здесь действуют свои неписаные законы. Не забывайте об этом.

— Так это значит и тот, что нас догоняет, может на нас напасть?

— Запросто. Здесь все воюют против всех и поступают так, как им выгодно. Английские, французские и голландские пираты грабят не только испанцев, но и корабли своих "союзников", если уверены, что все удастся скрыть. Причем все это прикрывается фиговым листом каперского свидетельства. Которое, кстати, у меня тоже есть. Сеньор комендант подсуетился. Испанцы отвечают им тем же, не делая различий между англичанами, французами и голландцами. Для них пират он и есть пират, независимо от национальности.

— Так может, тряхнем сами того, что нас догоняет?

— Зачем? Сами мы никого задирать не будем. Мы — антипиратский рейдер, а не пиратский корабль. И преследуем совсем другие цели. Тем более, пока Морган не придет в Пуэрто-Бельо, нам лучше нигде не отсвечивать. А то, вдруг возникнет непредвиденная задержка и мы упустим самый благоприятный момент для начала операции — когда все пираты нажрутся до поросячьего визга в первую ночь после захвата города. Все же, хочется подстраховаться от непредвиденных случайностей. Другое дело, если кто сам на нас полезет. Тут придется обламывать рога всем, независимо от того, кто это будет.

— И испанцам тоже?

— И испанцам тоже, если борзеть начнут. Сейчас, по идее, они на нас нападать не должны. Мы идем под испанским флагом, как добропорядочные каперы, имеющие испанское каперское свидетельство. Все приличия соблюдены. Но если в ком-нибудь из сеньоров взыграет дурь и он полезет в драку, сочтя нас самозванцами, то церемониться не будем. Сначала утопим его корыто, а потом спросим: "Ты кто такой? Ты что, редиска — нехороший человек, испанского флага не видел?"

День клонился к вечеру, "Песец" шел на запад вдоль побережья, но неизвестный корабль не отставал, а медленно приближался. Стараясь разгадать его намерения, Леонид изменил курс, чтобы выйти к острову Маргарита, в район его юго-восточной оконечности, где расположен испанский порт Пуэрто-де-ла Мар. Если попутчик — английский, голландский, или французский "купец", то там ему делать нечего. Лучше обойти испанские владения подальше, а то можно и на неприятности нарваться. Но преследователь тоже изменил курс и продолжил сближение. Когда расстояние сократилось, удалось различить английский флаг и выяснилось, что это довольно крупный фрегат, имеющий не менее тридцати пушек. До темноты "Песец" все равно не успевал дойти до Пуэрто-де-ла-Мар. И ясно, что преследователь не останет.

Леонид разглядывал фрегат в бинокль и думал, что же предпримут англичане? То, что они положили глаз на испанского "купца", больше не вызывало сомнений. Чего им бояться? Купеческий флейт сильного вооружения и большого экипажа априори не имеет, поэтому для хорошо вооруженного фрегата является легкой добычей. Да и идет "испанец", сразу видно, не пустой. А совсем недавно Испания воевала с Францией. Но мир заключен совсем недавно и здесь об этом еще многие не знают. Вот, очевидно, и хотят "просвещенные мореплаватели" под шумок поживиться. В крайнем случае, можно все списать на французов. А может, у капитана этого фрегата тоже есть каперский патент, как у Моргана? Разрешающий "захватывать в плен лиц испанской нации", как написал губернатор Ямайки? В любом случае, ждать осталось недолго...

На фрегате громыхнул выстрел из пушки. Пока холостой. Все ясно, джентльмены предлагают не суетиться, а убрать паруса и расстаться со своим добром по хорошему. Ввиду явного преимущества противной стороны. Вахтенные покосились на Леонида.

— Что делать будем, Леонид Петрович?

— Боевая тревога. Готовим машину к пуску. Продолжаем следовать прежним курсом...

Вскоре топот ног пронесся по трапам и по палубе. Экипаж занимал места по боевой тревоге. Действия были отработаны еще во время стоянки возле Тринидада и теперь все делалось быстро и четко. Причем для всех, наблюдающих со стороны, это выглядело, как приступ паники. Часть матросов палубной команды бестолково суетилась на палубе, даже не думая лезть на мачты. Леонид ходил по юту и изображал крайнюю степень недовольства, поглядывая на преследователей. Ради большей достоверности ситуации, и он и вахтенный помощник с дублером даже прибегли к маскараду, заранее переодевшись в одежду, типичную для испанских моряков этого времени. Матросам же и переодеваться было не надо. Все выглядело вполне правдоподобно. Тактика "Q-ship" — судна-ловушки, разработанная в свое время англичанами в ХХ веке, в период Первой мировой войны для борьбы с немецкими подводными лодками, пригодилась и в XVII веке.

Хотя, в то же время, расчеты носовых и кормового орудия сидели наготове в укрытиях и ждали команды. У выходов на верхнюю палубу, возле трапов, приготовились морские пехотинцы с оружием. Карпов со своими подчиненными постарались, чтобы из неграмотных и забитых пацанов, представителей коренного населения Америки, сделать настоящих морпехов. Сразу провели тренировочные стрельбы и выявили лучших стрелков, начав готовить их в качестве снайперов. Выбрали также группу артиллеристов, остальные проходили подготовку, как бойцы морской пехоты. Правда, Карпов с Трубецким после тщательного отбора набрали себе по отдельной группе, начав готовить их по своим методикам для тайных дел. Что поделаешь, не смогут обойтись пришельцы ни без "сухопутных", ни без "земноводных" головорезов. Конечно, три месяца — это очень мало для полноценной подготовки, не смотря на то, что новоявленные морские пехотинцы усиленно занимались все это время именно тем, что и должна делать морская пехота. А не строительством генеральских дач, покраской травы в зеленый цвет перед приездом начальства и оказанием помощи местному колхозу в уборке урожая. Но и не сравнить с тем, что было в самом начале. Капитан морской пехоты Ковальчук, принимавший непосредственное участие в отборе и подготовке новобранцев утверждал, что для внезапных действий против не ожидающего сопротивления противника его команда вполне сгодится. А дальше будут нарабатывать навыки "по ходу пьесы". Во всяком случае, эти новобранцы — полная противоположность тому, к чему он привык за последние годы службы в двадцать первом веке. Когда молодежь всеми силами пыталась "откосить" от службы, а те, кому "откосить" не удалось, считали дни до приказа на увольнение в запас и служили соответственно. Эти же мальчишки были искренне рады, что "колдуны" из другого мира выбрали их для того, чтобы сделать профессиональными воинами. Причем заплатили за них все кабальные долги, сделав свободными. И еще платят приличное жалованье, хорошо кормят и одевают! Что же еще надо?! Они приложат все силы, чтобы стать настоящими воинами! Гораздо лучше, чем испанские солдаты!

Леонид внимательно смотрел в бинокль на приближающийся фрегат и решал — топить его, или просто напугать? Расстояние между кораблями сократилось до одной мили. Когда стемнеет, англичане могут потерять цель в темноте. А могут и не потерять, так как небо ясное и ночь обещает быть лунной. Громыхнул еще один выстрел с фрегата. Уже ядром, которое упало в воду. Дистанция для стрельбы еще очень велика. Очевидно, там потеряли терпение и надеются взять "испанца" на испуг, чтобы успеть до темноты. Тут как раз подоспел доклад старшего помощника.

— Леонид Петрович, корабль к бою готов. Машина готова к пуску.

— Ясно. Попробуем сначала объяснить джентльменам, что они не правы. Готовьте "Слонобой".

Старпом улыбнулся и передал команду вниз. Вскоре на палубу юта поднялись командир абордажной команды Ковальчук и Рауль — один из снайперов. Они вдвоем тащили то, что получило среди пришельцев прозвище "Слонобой". И название было недалеко от истины...

Когда Леонид стал как следует шарить по богатым оружейным закромам "Тезея", нашлось очень много интересного, о чем он раньше и не подозревал. Наряду с серийными образцами винтовок СВД, автоматов АКМС, пулеметов КОРД и ПКМ было что-то явно из арсенала спецназа, а также вообще нечто экзотическое. Когда первый экземпляр этого "нечто" извлекли из ящика, один из моряков удивленно воскликнул.

— А это еще что за слонобой?!

С этого момента извлеченный на свет божий ствол обрел свое название, которое мгновенно прижилось. Оружие представляло из себя гибрид снайперской винтовки с противотанковым ружьем времен Второй мировой войны, сделанный под патрон пулемета КПВТ калибра 14,5 миллиметра. Карпов, который присутствовал в "арсенале" и руководил всеми работами, связанными с оружием, пояснил.

— Это не серийный образец. Сделана партия всего в шесть штук по нашему спецзаказу. Ствол имеет значительно большую длину, чем у пулемета, и сделан более качественно. Никакой автоматики, ручная перезарядка. Калибр четырнадцать и пять, можно использовать патроны от пулемета КПВТ. Но у нас есть партия специальных целевых, предназначенных именно для работы снайпера...

Глядя на это "чудо-юдо", Леонид поражался, до чего можно додуматься в области оружия. Несерийная винтовка, со слов Карпова, обладала прекрасными баллистическими качествами, была оборудована сложным электронно-оптическим прицельным комплексом, включающим лазерный дальномер, и позволяла поражать цели на расстоянии до трех километров. Причем была возможность стрельбы и с помощью стандартного оптического прицела. Но за все это приходилось расплачиваться солидными габаритами и весом оружия. Правда, "Слонобой" изначально не предназначался для того, чтобы таскать его на спине по горам и джунглям. Это было оружие стационарное, для работы исключительно с палубы "Тезея", со специального трехопорного станка, если бы возникла такая надобность. Назначение этого монстра было довольно специфическое — уничтожение точечных хорошо защищенных целей с больших дистанций, но с хирургической точностью, чтобы не нанести лишнего вреда. Когда стрельба из пушки БМП невозможна из опасения нанести ущерб цели, а обычное стрелковое оружие не эффективно. В частности, пуля "Слонобоя" с расстояния в километр разбивала ствол тяжелой дульнозарядной пушки, приводя ее в небоеспособное состояние, но не вызывала пожаров и не наносила ущерба тому, что находилось поблизости от пораженной цели. И поскольку на "Тезее" подобная стрельба пока не предвиделась, одну из шести винтовок решили отдать на "Песец". Посмотреть, как она себя поведет в условиях стрельбы с судна значительно меньших размеров, испытывающего более ощутимую качку. И сейчас подвернулся удобный случай проверить "Слонобой" в действии...

— Леонид Петрович, к работе готовы. Какая цель?

— Бандюков позади нас видишь, Федорыч? Снимайте всех, кто стоит на юте и выглядит, как расфуфыренный павлин. Там сейчас капитан и офицеры. Они — основные цели. Запасные цели — рулевые и канониры.

— Есть!

Солнце уже почти касается горизонта. Поскольку "Песец" шел прямо на запад, с преследователя ничего не могли толком разобрать на фоне багрового заката. Зато с палубы "Песца" фрегат был прекрасно виден в лучах заходящего солнца. Ковальчук с Раулем установили "Слонобой" на станок и приготовились. Расстояние между фрегатом и "Песцом" сократилось до тысячи метров, как утверждал лазерный дальномер "Слонобоя". Еще несколько минут, и горизонт на западе начнет гаснуть. Снова громыхнули носовые пушки фрегата, окутав его дымом. Но дистанция по прежнему велика, ядра упали в воду. Надежда на то, что "испанец" струсит и остановится, убрав паруса, не оправдалась...

Дистанция девятьсот метров. Снова грохот выстрелов позади и снова ядра падают в воду, не долетев до цели, контуры которой хорошо видны английским канонирам на фоне заката. Дальше тянуть нет смысла.

— Федорыч, работаем.

— Есть!

Патрон уже дослан в патронник и ствол "Слонобоя" смотрит в сторону противника. Для него такая дистанция не помеха, но на английском фрегате этого пока не знают. Грохот выстрела резко звучит в тишине, прерываемой до этого на палубе "Песца" только поскрипыванием снастей такелажа и плеском воды за бортом. В бинокль хорошо видно, как один из англичан на юте фрегата, одетый в офицерский мундир и отдаваший до этого всем приказы, падает. Несколько человек бросаются к убитому (выжить после попадания пулеметной пули калибра 14,5 мм в грудь, или в живот проблематично даже теоретически), а остальные не могут ничего понять. Несомненно, англичане услышали выстрел, так как в это время канониры фрегата не стреляли, перезаряжая носовые орудия. Но не могут понять, как пуля фальконета угодила в цель с такой дистанции. Потому, что никакое другое оружие не способно нанести такие раны.

Мягкое клацанье затвора и стреляная гильза падает на палубу. Новый патрон исчезает в патроннике и вскоре гремит второй выстрел. Второй человек в офицерском мундире на палубе фрегата падает, перерубленный тяжелой пулей. Очевидно, на фрегате решают больше не искушать судьбу. Он уваливается под ветер и дает вдогонку испанскому "купцу" бортовой залп. Поступок совершенно бессмысленный, так как ядра опять падают в воду, не долетев до цели. Очевидно, англичане стараются таким образом хотя бы напугать странного противника. Расстояние между фрегатом и "Песцом" начинает увеличиваться. Реакция же находящихся на палубе после второго выстрела вполне ожидаемая. Все падают и стараются укрыться за фальшбортом, чтобы не стать следующей жертвой. Никто не может понять, каким образом эти проклятые испанцы так точно стреляют на такой огромной дистанции, но играть роль мишеней никому не хочется.

— Целей больше не наблюдаю.

— Дробь, прекратить стрельбу.

— Добивать их не будем?

— Нет, пусть уходят. Пока не закончим с Морганом в Пуэрто-Бельо, постараемся избегать стычек с кем бы то ни было. Нам пока светиться не нужно.

— А эти англичане не разболтают?

— А что они разболтают? Что на испанском "купце" нашелся хороший стрелок из фальконета? Мы находились у них как раз на фоне заходящего солнца и толком они ничего не могли рассмотреть. Это наиболее разумное объяснение тому, что они видели, если исходить из характера ранений. Пули пробили цели насквозь, и скорее всего ушли за борт, поэтому никаких вещественных доказательств у англичан не осталось. Конечно, поломают головы, как нам удалось попасть с такой дистанции, но могут списать на случайность, и что проклятые испанцы придумали что-то новое и супердальнобойное. Если они и дальше будут идти на запад, то ближайшие английские владения — Ямайка. Морган туда сейчас заходить не будет, и доберется до Пуэрто-Бельо гораздо раньше, чем этот фрегат до Ямайки.

Понаблюдав еще некоторое время за фрегатом, Леонид убедился, что англичане прекратили погоню и дал отбой тревоги. Очевидно, командир фрегата погиб, а тот, кто принял командование, решил не связываться с таким "неправильным" испанским "купцом". Как бы то ни было, фрегат уходил в сторону, изменив курс на норд-вест, подальше от испанского берега. "Песец" тоже немного изменил курс, чтобы обойти остров Маргарита с севера. Приближаться к Пуэрто-де-ла Мар сейчас не стоит. Осмотрев горизонт и убедившись, что кроме удаляющегося англичанина вокруг никого нет, Леонид ушел с палубы в каюту, велев вызывать его в случае малейших сомнений в обстановке. А пока есть возможность отдохнуть, нельзя этим пренебрегать. А то неизвестно, что ждет их завтра. Включил радиостанцию и вызвал "Тезей". Вахтенный на "Тезее" тут же вызвал Карпова и старпома, теперь исполняющего обязанности капитана. Рассказал о произошедшем инциденте и предупредил, чтобы вели себя осторожно, выходя из залива в море. "Беркут" постоянно курсирует между Тринидадом и Тобаго, давно уже ничего не происходит и чувство опасности может притупиться. Но Карпов заверил, что все будет, как надо. Заодно поинтересовался, как показал себя "Слонобой". Леонид только усмехнулся.

— Как при игре в жмурки. Кто не спрятался, я не виноват. "Зажмуривает" моментом. И есть у меня очень интересная задумка, как этот "Слонобой" использовать максимально эффективно применительно к нашей работе.

— И как же?

— Он ведь бьет очень точно? И даже разламывает стволы здешних тяжелых пушек? Мы сможем подходить к береговым фортам и выбивать на них пушки, сами оставаясь на безопасной дистанции. А после этого подходить ближе и пускать в ход наши носовые самоделки, разламывая стены форта ядрами и бомбами.

— Петрович, ты там что ломать собрался?

— Пока что ничего. Но на будущее может понадобиться. Сэры и мусью еще долго не успокоятся. И придется регулярно принуждать их миру. А когда накопим достаточно силенок, то можно вообще их вышвырнуть с Ямайки и Тортуги, если борзеть начнут.

— Так может, заодно и Кубу с Эспаньолой прихватим?! Чего мелочиться?!

— Посмотрим, как испанцы себя поведут. Из северо-западной части Эспаньолы — из Сен-Доменга, где французы обосновались, вышвырнуть можно. Это одна шайка-лейка с Тортугой. А вот из Нового Амстердама надо обязательно вытурить англичан, пока он еще не стал Нью-Йорком. Там одно время голландцы обосновались, но англичане их уже к ногтю прижали. Вот и надо будет оказать помощь нашим торговым партнерам. И закрепить наше влияние к северу от реки Рио-Гранде, слегка подвинув и самих голландцев.

— Ну, Петрович, у тебя и планы! А на ближайшее время что планируешь?

— На ближайшее время — спать, пока вокруг все тихо. А когда доберемся до Пуэрто-Бельо, сидеть в засаде и ждать Моргана со товарищи.

— Ясно. Только, поспать тебе пока не удастся. Передаю трубу.

Какое-то время было тихо, и вдруг в эфире раздался женский голос на испанском.

— Леонардо, доброй ночи, это я! Ты не будешь возражать, если я в твое отсутствие буду учиться работать с компьютером? Сеньор Прохоров обещал меня научить всем премудростям.

— Матильда, доброй ночи, ты откуда взялась?! Учись, конечно. Но я думал, ты уже на берегу...

— А что мне там делать? Если кто заболеет, то знают, где меня искать и на лодке быстро доберутся. Диего и Мигель тоже здесь, их отсюда не выгнать. Вот пока ты в море, я своим образованием и займусь. А то, когда ты рядом, у меня на это времени катастрофически не хватает...

Глава 7

Ничего личного, только бизнес...

Тихо плещет вода за бортом, поскрипывают снасти над головой и мерно покачивается палуба под ногами. "Песец" стоит на якоре в бухте Сан-Кристобаль на Панамском перешейке, в двух милях от берега. В настоящий момент место довольно пустынное, и от него по прямой на юго — запад всего двенадцать миль до входа в бухту, на берегу которой находится один из трех самых богатых портов Испании в Новом Свете — Пуэрто-Бельо. Порт, где идет погрузка золота и прочих ценных грузов на испанские корабли, доставляющие их в Испанию. Ночь укрывает "Песец" от посторонних взглядов, но даже если бы кто и увидел его с берега, то мало ли, что здесь делает испанский корабль? Пришли и стали на якорь вчера вечером, пока еще было светло. А ночью быстроходный "скиф" отошел от борта и направился к мысу Мантилла, расположенному у северного берега на входе в бухту Пуэрто-Бельо. Если все пойдет, как уже было один раз, то в эту ночь Морган со своими людьми должен высадиться на побережье и двигаться пешим порядком к городу. Его флотилия подойдет несколько позже, и войдет в бухту только после того, когда форт Сан-Фелипе, расположенный на входе, будет захвачен пиратами. Но это произойдет лишь на следующие сутки. После того, как город и прикрывающие его форты падут. А пока остается ждать и наблюдать. Чем сейчас и заняты Князь и Флинт, прихватив с собой "на стажировку" двух "кадетов" — метиса Энрико и индейца Габриэля. Они притаились на мысе Мантилла, откуда все подходы к бухте прекрасно просматриваются. Пираты Моргана должны прийти с противоположной стороны.

Леонид сидел в каюте возле радиостанции и поглядывал на часы. Вскоре рассвет. И люди Моргана уже должны быть на подходе к городу. Князь доложил, что до места добрались без происшествий, спрятали "скиф" в прибрежных зарослях и приступили к наблюдению. Вокруг никого нет, испанцы еще спят и не подозревают о нависшей опасности. Долгое время было тихо. Но вот, наконец в эфире прозвучал вызов и доклад разведчиков.

— На противоположном берегу бухты слышна стрельба. Похоже, мистер Морган не обманул наших ожиданий.

— Понял, наблюдайте дальше. Ни во что не вмешивайтесь и ни в коем случае не дайте себя обнаружить.

Получив доклад, вывел на экран ноутбука старинную карту бухты, взятую из архивных материалов. Возле северной оконечности города расположен довольно крупный форт Сантьяго-де-ла-Глория, вооруженный тридцатью двумя пушками. Правда, с боеприпасами для них негусто, и в форте к началу нападения будут находиться всего семьдесят пять человек вместо положенных двухсот. Именно здесь разыграются самые драматические события. Пираты будут довольно долго штурмовать форт, понеся ощутимые потери. Погибнет также много испанцев вместе с губернатором, который окажет пример стойкости и героизма, не отступив перед превосходящими силами противника. Второй небольшой форт — Сан-Херонимо, прикрывает Пуэрто-Бельо с юга и находится на небольшом островке возле берега, но он еще недостроен и в нем будет лишь восемь солдат, которых пираты вынудят к сдаче довольно быстро. Третий форт — Сан-Фелипе, имеющий двенадцать пушек, расположен на северном берегу бухты и прикрывает вход с моря. В нем будет пятьдесят солдат, готовых сражаться до конца, но комендант форта смалодушничает, пойдет на переговоры с пиратами и сдаст форт. Правда, это будет лишь на следующий день. И пока Сан-Фелипе будет защищать вход в бухту, флотилия Моргана не сможет в нее войти. В архивных материалах так и не удалось обнаружить точных данных — что же именно делали корабли пиратов в эту ночь? Стояли ли они на якоре, или крейсировали в море неподалеку от входа в бухту? Все авторы исторических хроник красочно описывают действия пиратов на берегу, но никто не удосужился написать, что же в этот момент творилось в море. По идее, флотилия должна стать на якорь неподалеку от входа в бухту, оставаясь за пределами досягаемости артиллерии форта Сан-Фелипе, так как глубины позволяют и погода благоприятствует. Ходить под парусами туда-сюда ночью вблизи берега, да еще и такой большой группой, дело довольно рискованное. Вот для этого и высадилась на мыс Мантилла группа Князя. Надо знать точное местоположение кораблей пиратов и характер их действий. Если они захотят облегчить себе жизнь, и все дружно станут на якорь до момента взятия форта — это наилучший вариант. Можно не тропясь обойти всех и каждому подвесить "гостинец" под килем в районе миделя. И тогда завтра форт Сан-Фелипе не капитулирует, а его комендант, который в прошлый раз не вынес позора сдачи и отравился, останется жив. И даже как следует надает по рогам пиратам, если они все же решатся штурмовать форт. Поскольку его подчиненные будут настроены весьма решительно. А "Песец" может оказать ему в этом помощь. Но не сразу...

Но это идеальный вариант. Хуже, если часть кораблей станет на якорь, а часть будет патрулировать в море, не удаляясь слишком далеко. Тогда уничтожить всех одним ударом не получится. Заминировать тех, кто на ходу, практически невозможно. Но если будет патрулировать один, или два, это еще полбеды. Можно сначала навесить "гостинцы" тем, кто стоит на якоре, а когда заряды сработают, атаковать тех, кто остался в море. Два корабля не сбегут, поскольку сначала и бежать не станут. А попытаются захватить так удачно подвернувшегося под руку испанского "купца". Одного можно лишить хода достаточно быстро, атаковав с кормы и повредив рангоут книпелями, а потом сразу же заняться вторым. Вот если их будет больше — уже проблематично. Кто-то может и удрать, когда поймет, что запахло жареным. И совсем плохо, если флотилия в полном составе будет крейсировать в море, вдали от берега. Тогда придется откладывать операцию и ждать, когда пираты захватят Сан-Фелипе и корабли войдут в бухту. Там их достать можно без проблем, но утонут они недалеко от берега и на небольшой глубине. Конечно, поднять и отремонтировать их будет не так-то просто, да еще и в условиях осады города испанцами, но кто знает этого Моргана, на что он способен. Если человека припирают к стенке и не оставляют ни малейшего шанса на спасение, то в нем могут проснуться такие способности, о которых он раньше и не подозревал. Во всяком случае, в следующем году прошлой истории Морган с блеском провел операцию по прорыву в море из озера Маракайбо, облапошив испанцев, которые считали, что дичь попала в ловушку и уже из нее не вырвется. Как бы и здесь он тоже что-нибудь оригинальное не придумал. И тогда придется "Песцу" оставаться у входа в бухту до тех пор, пока с пиратами не будет покончено, иначе они могут ускользнуть. Вплоть до того, что попытаются собрать несколько посудин из обломков затонувших кораблей, если ничего не останется, как поступил Франсуа Олонэ — другая местная "знаменитось" с Тортуги. После того, как его корабль застрял на рифе и пираты не смогли его оттуда снять, даже максимально облегчив. Но Олоне обходился только силами своего экипажа, а Морган запросто может привлечь к этому делу жителей Пуэрто-Бельо в качестве дармовой рабочей силы. А "убеждать" пираты умеют. И пока испанцы из Панамы, подошедшие к городу и не решающиеся брать его штурмом, будут сидеть и ждать у моря погоды, пираты вполне могут состряпать что-то более менее приемлемое, на чем можно достичь Ямайки. И не с пустыми руками. И это не считая того, что у них останутся в целости и сохранности двадцать три каноэ, на которых они производили высадку десанта. И которые не удастся заминировать при всем желании, так как они будут вытащены на берег. И на которых, если очень припрет, тоже можно попытаться уйти. Поэтому, остается только ждать и наблюдать, что же предпримет флотилия Моргана. А потом уже принимать решение о дальнейших действиях. Во всяком случае, здесь — в бухте Сан-Кристобаль, можно стоять без опасения быть обнаруженным. Берег Панамского перешейка выгибается в этом месте дугой в северо-восточном направлении и закрывает "Песец" от всех, кто находится в районе входа в бухту Пуэрто-Бельо. В то же время можно постоянно поддерживать радиосвязь с группой разведки, наблюдающей с мыса Мантилла. Плохо только то, что разведчикам придется сидеть там до темноты, иначе быстроходный "скиф", абсолютно не похожий на лодки и каноэ XVII века , неизбежно привлечет внимание. Либо испанцев, либо пиратов. А вот этого надо избежать любыми путями.

До бухты Сан-Кристобаль дошли без приключений. Хоть по дороге и попадались корабли, но никто "Песцом" не заинтересовался. Подрейфовав двое суток вдали от берега, чтобы не торчать там на виду очень долго, прошлым вечером пришли сюда и стали на якорь. Ночь прошла спокойно и вот теперь операция началась. Морган пока что действует также, как и раньше. Не найдя богатой добычи в Пуэрто-Принсипе, он решил ограбить Пуэрто-Бельо. И напал "вовремя" — рано утром. Скоро пираты должны захватить маленький недостороенный форт Сан-Херонимо, а вот с большим фортом Сантьяго провозятся очень долго, почти до вечера. И корабли пиратов все это время будут находиться в море. Эх, была бы своя эскадра хотя бы из десятка вымпелов! Пусть даже что-то вроде парусно-винтовых фрегатов середины XIX века. Такие корабли вполне можно воссоздать даже на имеющейся производственной базе аборигенов. А если удастся изготовить надежные и экономичные машины, и устанавливать их не менее двух на корабль, то можно вообще отказаться от парусного вооружения. Или, в крайнем случае, сделать его очень упрощенным. Но для этого нужно металлургическое производство. И надо потихоньку начинать эксперименты по созданию композитных корпусов для вновь строящихся кораблей. С металлическим набором и деревянной обшивкой. Научатся делать маленькие, проще будет делать большие. В свое время это было удачным решением корабелов, так как давало возможность строить корабли гораздо больших размеров, чем полностью деревянные. Создать прочный цельнодеревянный корпус длиной в сотню метров практически невозможно. А вот композитный, с металлическим набором и деревянной обшивкой, вполне реально. И поскольку до получения стальных листов большой площади и нужной толщины путем проката еще далеко, можно обшивать корпуса деревом. Хотя бы даже красным, тут его хватает. Плюс — пропитка дерева природным асфальтом из озера Питч-Лэйк — уникального природного феномена в южной части Тринидада. Англичане пропитывали дерево, идущее на изготовление корпусов кораблей природным асфальтом, что давало им удивительную долговечность. Это было одним из больших преимуществ верфи в Порт-оф-Спейне, когда англичане развернули здесь кораблестроение. Плюс — обязательно медная обшивка подводной части, здесь до этого еще не додумались. Либо обшивают корпус листами свинца, либо вообще не обшивают. Надо бы по возможности и "Песец" медью обшить. Кораблик новый и крепкий, прослужит долго. Сейчас просто не до этого, надо было успеть закончить все работы к моменту нападения Моргана. Но если его банда будет уничтожена, это в значительной мере подорвет силы ямайских пиратов, и какое-то время в Карибском море станет поспокойнее. А после Пуэрто-Бельо можно к Ямайке и Тортуге наведаться, половить "на живца" пиратов. Глядишь, кто и клюнет...

Время шло, но ничего непредвиденного не было. Группа разведчиков периодически выходила на связь и докладывала обстановку. Снова, как и раньше, быстро пал форт Сан-Херонимо и над ним взвился английский флаг. Снова стойко сопротивлялись защитники форта Сантьяго-де-ла-Глория. Но ближе к вечеру пал и он. Начался грабеж города. Все, как уже было однажды...

День клонился к вечеру. Массовая стрельба в городе уже стихла, и иногда раздавались только редкие одиночные выстрелы. Эскадра Моргана из девяти кораблей подошла ко входу в бухту и стала на якорь вне досягаемости артиллерии форта Сан-Фелипе. Пока еще История в этих краях шла по проторенному пути. Когда окончательно стемнело, Князь вышел на связь.

— Здесь пока тихо. В городе, похоже, пьянка в разгаре. Корабли пиратов — девять штук, все стоят на якорях за пределами бухты. В бухте были небольшие испанские посудины. Как началась заваруха, они попытались выйти в море, но не успели. Пираты их утопили на выходе.

— Вас понял. Снимаемся с якоря и идем к вам. Сможете сейчас работать на глубине? Ведь вы целый день без отдыха на позиции провели.

— Не проблема, сможем. Скажите только нашим, чтобы все подготовили. Как подойдете, так сразу и начнем. Вам сюда больше часа идти, тут за это время все успокоится.

И снова на "Песце" все пришло в движение. Ночь — его верная союзница, скрыла все от посторонних взглядов. Потому, что если бы кто наблюдал сейчас с берега, то увидел бы очень странную картину. Корабль выбрал якорь, и развернувшись, стал довольно быстро удаляться от берега. Причем на его мачтах не было ни одного паруса! Невольно пришло бы сравнение с Летучим Голландцем, или еще какой чертовщиной. Впрочем, на палубе корабля тоже было кому удивляться. Боцман Симон Даву только восхищенно качал головой, когда шпиль, приводимый в движение гидравликой, без видимых усилий выбирал якорный канат. Вскоре якорь вышел из воды и корабль дал ход, разворачиваясь на выход в море. Такая выборка якоря проводилась уже не первый раз, шпиль был проверен еще на Тринидаде, но боцман каждый раз восхищался.

— Матерь божья, случаются же чудеса на свете!

Французские матросы, которым раньше приходилось выбирать этот якорь вручную, вращая шпиль вымбовками, были такого же мнения. Поскольку работы с парусами пока не было, заступившая вахта расположилась на палубе и с интересом наблюдала, как "Песец" на большой скорости (по меркам этого времени) несется вперед.

Леонид не захотел связываться с постановкой парусов, чтобы пройти десяток миль. Потом их все равно придется убирать, чтобы либо лечь в дрейф в ожидании окончания операции, либо сходу вступить в бой, если потребуется прикрытие "скифа" с пловцами. И вот теперь он ходил по юту, внимательно наблюдая по сторонам. На "Песце" соблюдается светомаскировка, на палубе ни одного огонька. Темным призраком он скользит по поверхности моря, направляясь к месту стоянки эскадры пиратов. Глухо урчит дизель и шумит вода за бортом. Убедившись, что вокруг все спокойно и ни одного корабля поблизости нет, Леонид вернулся в каюту и вызвал "Тезей". Ответили сразу. После дежурных вопросов о состоянии судна спросил, что творится на Тринидаде после их ухода? Карпов, которого сразу же вызвали в рубку, высказал некоторую озабоченность.

— Что-то "штирлицы" в последнее время активизировались. Имеют место многочисленные попытки завязать знакомства с нашими людьми и устроить попойку. Наши не ведутся. И это, похоже, кого-то сильно раздражает. А сегодня был неприятный инцидент. Попытались напасть на нашу группу, которая ходила к озеру Питч-Лэйк. Причем по характеру действий было ясно, что хотели взять живьем.

— Ну и?!

— Положили их всех, у нас потерь нет. Двоих взяли и разговорили.

— Англичане, или французы?

— Хуже. Испанцы. Из тех, что приехали после утопления "армады". Но это шестерки, которые толком ничего не знают. Их старший погиб, а только он знал того, кто отдал им такой приказ. Предприняли ряд мер оперативного характера, сейчас пока тихо. Все "тонтон-макуты" и "изауры" собраны в одном месте и готовы действовать по тревоге. Все "штирлицы" под контролем. Один взвод "тонтон-макутов" и всех наших "изаур" взяли на всякий случай на "Тезей". Вдруг дурь взыграет и снова полезут. Не нравится мне это.

— А они там сами бунт не устроят?

— Не волнуйся, отбор шел очень тщательно. У всех, кто сейчас находится на борту, с испанцами давние счеты. Ты был прав, когда решил сделать ставку на индейцев и метисов. Эти испанцев зубами порвут. А у вас там как? Сэр Генри не подвел?

— Не подвел, все сделал по намеченному плану. Сейчас устроили грандиозную пьянку на берегу. Жаль, что испанцы этим не воспользуются. А те, что остались на кораблях, сами облегчили нам задачу. Стали на якорь неподалеку от входа в бухту и явно собираются стоять, пока пираты не возьмут форт на входе. Но теперь, думаю, уже не возьмут.

— Никого захватить не хочешь?

— А куда его потом девать? У нас на два корабля людей не хватит. Да и ничего такого, чтобы нам пригодилось, в эскадре Моргана нет. Поэтому пусть лучше все эти посудины утопнут, нам спокойней будет...

"Песец" шел вдоль берега, и наконец за поворотом показалась группа парусников, стоящая на якорях. Расстояние было еще большим, более шести миль, но для прибора из двадцать первого века ночь не являлась препятствием. Связались по радио с разведчиками и получили подтверждение о возвращении. Вскоре из темноты вынырнул "скиф" и подошел к борту. Разведчики поднялись на палубу и Князь доложил обстановку.

— Там все спокойно. На берегу пьянка и блуд, на кораблях все тихо. Хотя, там тоже отмечают успешное начало, но не в таких масштабах. Прошли мимо и как следует рассмотрели.

— Получится утопить всех разом?

— Должно получиться. Хоть они и разбрелись, но стоят и никуда уходить не собираются. А до утра еще далеко...

"Песец" сбавил ход и шел не прямо на пиратскую эскадру, а чуть мористее. Еще пара миль и надо ложиться в дрейф. Приближаться слишком близко тоже не стоит. Вряд ли пираты заметят его в темноте с такого расстояния, да и заняты они сейчас совсем другим. Но лучше не рисковать. Небольшой "скиф" может подобраться незамеченным гораздо ближе. А там уже игра пойдет по другим правилам. Не по тем, к которым привык Сэр Генри Морган, адмирал пиратов Ямайки.

"Песец" лег в дрейф в стороне от стоящих на якоре кораблей на расстоянии более трех миль, оставаясь на ветре. Даже если пираты и заметят его силуэт в лунном свете, то все равно не смогут подойти. Да там сейчас и идти некому. На каждый корабль если найдется три-четыре относительно трезвых человека, и то хорошо. "Скиф" с пловцами отошел от борта и скрылся в темноте. По плану он должен подходить метров на триста к цели, затем двое пловцов уходят на глубину, а двое остаются в лодке на подстраховке и для экстренной связи с "Песцом". Вскоре поступил первый доклад.

— "Песец" — "Тритону". Мы на месте. Начинаем работать.

Леонид шагал по юту, поглядывая по сторонам. Машина остановлена и корабль лежит в дрейфе, мерно покачиваясь с борта на борт на морской зыби. От них пока ничего не зависит. Время от времени приходят короткие доклады от пловцов, но там все тихо. Пираты до сих пор не обнаружили грозящей им опасности. Обнаруживать некому. Вахта на палубах кораблей несется формально, все празднуют успех. Атаку на форт Сан-Фелипе пираты начнут завтра, и то не с самого раннего утра. Времени достаточно...

Все же, какие удивительные выкрутасы выписывает жизнь... Зачитывался в детстве книгами о корсарах, о "золотых" галеонах, о зарытых пиратских кладах. Романтика, бл... А на деле оказалось — одни отморозки грабят других. Экспроприация экспроприаторов, как говорили у нас одно время. Причем грабят и убивают не задумываясь, человеческая жизнь здесь ничего не стоит. Если только стоимость выстрела из мушкета. И в этом гадюшнике придется выживать. Потому, что иначе сожрут... Те, кого сейчас братва Моргана на берегу прессует, тоже далеко не ангелы и по сути от пиратов ничем не отличаются. Просто — конкурирующая фирма, как говорил товарищ Бендер. Так же, как и те, кто придет им на помощь из Панамы. Вот и грызитесь друг с другом, сеньоры и джентльмены. Попробовали с вами по хорошему — не захотели. Теперь будем проводить свою независимую политику, насколько это удастся. Пока дело не выйдет на уровень вице-короля, подобные наезды не прекратятся. А вот там уже надо будет определяться или — или. Или мы "живем дружно" с Вами, Ваше Величество, или с кем-нибудь другим. С королем Франции, например. Тем более, начало сотрудничества с французами уже положено. А король Франции не дурак, мгновенно оценит выгоды такого предложения. Правда, с ним тоже надо будет держать ухо востро, но во Франции при дворе есть адекватные люди, с которыми можно иметь дело. А пока — доказывать всем свое право на место под солнцем в этом мире. Потому, что если дать малейшую слабину — схарчат моментом...

Обстановка вокруг оставалась спокойной. На берегу шел загул воинства Моргана. На якорях стояла пиратская флотилия и там не оставали от тех, кто был на берегу. Леонид смотрел на все это и поражался. Каким образом пиратам удавалось так блестяще проводить свои набеги на испанские города? Неужели, только за счет наглости и везапности? Ведь испанцы элементарно проспали нападение на Пуэрто-Бельо. Никто из них даже не допускал мысли, что пираты посмеют напасть на такой хорошо укрепленный город. Но факт остается фактом — Морган находится в Пуэрто-Бельо и творит там, что хочет. Пока что все идет, как и было раньше.

Наконец, поступил доклад об окончании минирования, и вскоре "скиф" вынырнул из темноты, подойдя к борту. Пока лодку поднимали на палубу, Трубецкой доложил обстановку.

— Там вовсю идет гай-гуй. Если бы сейчас появились несколько испанских фрегатов, разнесли бы в пух и прах этих вояк. Лишний раз убеждаюсь, что Моргану просто сказочно везло во всех его операциях. Никто нас не заметил.

— А как пополнение работает?

— Нормально, будет из ребят толк. На глубине не теряются.

— И когда начало шоу?

— Через сорок минут...

Когда до контрольного времени осталось двадцать минут, запустили машину и "Песец" малым ходом стал подкрадываться к стоящим на якоре кораблям. И когда до ближайшего осталось меньше мили, прозвучал первый взрыв. Он не был похож на те, которые прозвучали в заливе Париа и тогда никто толком ничего не понял. Корабль просто исчез на несколько мгновений в облаке дыма и сильный грохот прокатился над морем. На этот раз решили не церемониться — вместе со специальными зарядами для раделки деревянных корпусов рядом с ними были заложены снаряды с "Салема". Причем не где нибудь, а в районе крюйт-камеры, как посоветовал Трубецкой. Для создания соотвествующих спецэффектов. "Деревянный" заряд вызвал детонацию остальной взрывчатки и мощный взрыв разворотил днище парусника, добравшись до запасов пороха в крюйт-камере. Взрывы следовали с небольшими интервалами, поскольку взрыватели были установлены примерно на одно время. Не на всех кораблях удалось добиться взрывов крюйт-камер, но не уцелел ни один. Мощные заряды разворотили деревянные корпуса парусников так, что они недолго задержались на поверхности. А впереди был следующий шаг разработанной "многоходовки". После первого же взрыва громыхнули пушки "Песца" и корабль окутался клубами дыма. Канонада длилась почти час. Все это время "Песец" маневрировал неподалеку от района гибели пиратской флотилии и нарушал тишину. Потому, что ничего другого на данный момент и не планировалось — орудия стреляли холостыми. Поскольку до города отсюда далеко, то там наверняка подумают, что в море идет серьезное морское сражение. С берега ночью на таком расстоянии все равно ничего не разглядят, и до утра ничего не поймут.

Вдоволь постреляв, "Песец" остановил машину и стал на якорь несколько в стороне от места гибели кораблей противника, в миле от входа в бухту, напротив форта Сан-Фелипе. Осмотрев результат своих трудов тяжких, Леонид довольно подвел итог.

— Все, полдела сделано. Благодарю за службу. Мистер Морган теперь отсюда просто так не сбежит. Отбой тревоги, отбой машине, свободным от вахт отдыхать. Стоим здесь до утра.

— А утром, Леонид Петрович?

— А утром первым делом попробуем установить контакт с гарнизоном форта. Чтобы тамошний комендант не перетрусил и снова форт не сдал. А дальше будем посмотреть, как карты лягут. Как мистер Морган с перепою себя поведет. Может, взыграет дурь и захочет нас на абордаж взять со своих каноэ? Встретим. И обеспечим достойный прием герою Пуэрто-Принсипе и Пуэрто-Бельо. А там и испанцы из Панамы подтянутся...

Ознакомившись с окружающей обстановкой и предупредив вахтенных, чтобы бдили в оба, а то не исключено, что пираты среди ночи на лодках заявятся, Леонид ушел в каюту и вызвал "Тезей". Ответили сразу. Как оказалось, там все ждали, чем же закончится эта дерзкая операция. Обрисовал картину и предупредил, чтобы ни в коем случае не проболтались испанцам о том, что случилось в Пуэрто-Бельо. А то, они сразу сделают правильные выводы о наличии дальней связи у пришельцев. Поэтому, пусть узнают об этом "естественным" путем — через пару недель, а то и больше.

Утро следующего дня выдалось ясным и тихим. "Песец" стоял на якоре неподалеку от входа в бухту, но оставаясь на безопасной дистанции от форта Сан-Фелипе. А то, кто их знает, этих сеньоров. Возьмут, да и пальнут не разобравшись. Хоть на бизань-мачте "Песца" и развевался испанский флаг, но разве можно доверять флагу в этих краях? Вокруг было пустынно. Обломки пиратских кораблей унесло течением еще ночью, и вокруг расстилалась бирюзовая гладь Карибского моря, слегка потревоженная легким бризом. На берегу тоже было на удивление тихо. Со стен форта несколько человек с удивлением рассматривали "Песец", а что творилось в городе, с места стоянки не было видно.

Леонид с рассветом был уже на палубе и внимательно рассматривал побережье. Если только пираты попытаются атаковать форт, придется вмешаться, не дожидаясь установления "дипломатических отношений" с его комендантом. То, что гарнизон форта ни хрена не понимает, это ясно. Вчера вечером здесь стояли девять пиратских кораблей, загораживающих выход в море, а сегодня — один едиственный "купец" под испанским флагом. Очевидно, прибыл еще до рассвета, и не рискнул в темноте заходить в бухту. И что за побоище было здесь ночью? То, что грузовой корабль может уничтожить, или обратить в бегство пиратскую эскадру из девяти вымпелов, никто в это не поверит. Ни испанцы, ни пираты. Значит, вмешался кто-то третий? Который отогнал пиратов от берега еще до того, как пришел этот "купец"? Потому, что иначе "купцу" бы не поздоровилось. Вот так примерно там сейчас все и думают. И не надо джентльменов удачи разубеждать в этом. Может, какую глупость сотворят...

Наконец, на южном берегу бухты появились люди. Откуда-то из зарослей показались лодки, идущие вдоль берега. Очевидно те, на которых пираты производили высадку. Множество взглядов было направлено на "Песец" и на пустынную гладь моря вокруг него. Очевидно, там тоже не могли ничего понять. То, что один "купец" может одержать верх над девятью пиратскими кораблями, никто из пиратов не допускает даже в теории. Значит, эскадра с кем-то вступила в бой среди ночи, и погналась за противником? Или, противник погнался за ней? Потому, что если бы верх одержали испанцы, то они бы никуда не ушли. Что же тут творится?

— Леонид Петрович, а похоже, они собираются к нам в гости!

Возглас вахтенного помощника отвлек Леонида от размышлений.

— Да, очень похоже... Уж очень много вооруженного люда в лодки садится... Очевидно, джентльмены считают, что мы отсюда ничего толком не видим. Ну-ну...

— И что делать будем?

— Готовим машину к пуску, но будем играть роль испанского "купца" до последнего. Чем больше мы проредим эту братию, тем легче сеньорам будет навести здесь порядок. Наверху лишним не светиться. Мы — добропорядочный "купец", который прибыл в Пуэрто-Бельо и не торопится заходить в бухту, поскольку еще довольно рано и его сеньор капитан изволит дрыхнуть после долгого и опасного перехода. А без него сей маневр проведен быть не может. Приготовиться к бою, но только тихо. Без имитации паники. Мы у себя дома и никого не боимся...

А на южном берегу бухты намечалось что-то серьезное. Очевидно, Морган понял, что стряслось нечто непредвиденное. Куда делись корабли?! Но раз Его Величество Случай послал неожиданный подарок — крупного испанского "купца", то наложить на него лапу сам бог велел. А форт на входе никуда не денется. Три лодки отошли от берега и не торопясь направились к стоящему на якоре "купцу", на палубе которого ошивались лишь несколько человек вахтенных, с интересом поглядывающих на берег и предвкушающих заслуженный отдых. А что это за лодки к ним направляются? Местные купцы, наверное. Будут наперебой провизию, различное барахло и девок предлагать. Обычное явление для портового города.

Леонид рассматривал в бинокль приближающуюся троицу и думал, какую же тактику избрал Морган? Просто подойти и по наглому забраться на палубу? Ведь испанский корабль не ждет нападения пиратов под стенами испанского форта у входа в испанский порт. Пожалуй, если бы на месте "Песца" был настоящий "купец", то у пиратов были бы все шансы на успех. В трех больших лодках может находиться до шестидесяти человек. И часть из них сейчас укрылась под какими-то тряпками, имитируя погруженный груз. Джентльменам невдомек, что в мощную оптику все их телодвижения на берегу во время посадки в лодки были прекрасно видны. Ну, что же... Машина готова к пуску, орудия заряжены картечью, а канониры с морпехами укрылись за высоким сплошным фальшбортом и ждут команды. В случае чего, можно обойтись и без выборки якоря. Полностью отдать якорный канат, привязав к нему буек, чтобы можно было после боя найти свой якорь и поднять его. Такой прием иногда проделывали рыбаки на Дальнем Востоке, когда не было времени связываться с выборкой якоря из-за резкого ухудшения погоды. Именно поэтому канат вытравлен сейчас почти полностью, чтобы сразу можно было дать ход и вступить в бой.

Три лодки неторопливо приближались, пройдя вдоль южного берега бухты, подальше от форта. Если бы кто не знал истинного положения вещей, то вряд ли бы заподозрил опасность. Так мирно и спокойно все выглядело. Вот они уже прошли полпути до "купца". Леонид думал подпустить их метров на сто и дать залп картечью, предоставив после этого снайперам добить уцелевших из СВД, но вмешались защитники форта Сан-Фелипе. Видя, что три пиратских лодки направляются к испанскому грузовому кораблю и не сомневаясь в их намерениях, они выстрелили из нескольких пушек. Расстояние было велико для прицельной стрельбы и ядра упали в воду, но испанцы хотели любым способом предупредить соотечественников о грозящей опасности. Леонид усмехнулся.

— Что же, спасибо за предупреждение, сеньоры. Но только это в наши планы не входило. Продолжаем изображать из себя тупого "купца". Пять человек из группы паники — на палубу. Изображайте крайнюю степень непонятливости. Посмотрим, что наши незваные гости предпримут.

Незваные гости заволновались, но продолжили движение. Поскольку они находились вне досягаемости артиллерии форта, опасность могла грозить им только со стороны испанского "купца", так удачно тут появившегося. Но на "купце", похоже, ничего не поняли и сейчас несколько человек на его палубе эмоционально жестикулировали и о чем-то спорили, только изредка обращая внимание на приближающиеся лодки, до которых оставалось не более трехсот метров. Гарнизон форта видя, что его сигналы "купцом" игнорируются, продолжил стрельбу не только из орудий, но и из мушкетов, лишь бы привлечь внимание этих олухов, но тщетно. Экипаж "купца" проявлял удивительную непонятливость и беспечность.

Леонид стоял на юте и смотрел в бинокль за приближающимся противником. Если будет возможность, надо обойтись без пуска машины. Незачем пиратам раньше времени знать лишнее. Но это возможно только в том случае, если лодки окажутся в секторе обстрела старых бортовых пушек и носовых самоделок. Тратить на такую мелочь снаряды из XXI века не хотелось. И тут повезло. Ветер и течение так развернули "Песец" на якоре, что приближающиеся лодки оказались практически на траверзе его правого борта. Теперь оставалось только ждать. История налета Моргана на Пуэрто-Бельо пошла уже по другому пути.

Снова громыхнули пушки форта и снова ядра упали в воду довольно далеко от лодок. Там уже вовсю гребли, навалившись на весла, но огня не открывали. То ли из опасения раскрыть свои намерения, то ли осознавали бессмысленность стрельбы с такого расстояния. Около двухсот метров отделяли пиратов от такой лакомой и беззащитной с виду добычи. Для лодки с хорошими гребцами — ничтожно малое расстояние. С лодки, идущей первой, машут руками и что-то кричат, старясь привлечь внимание. С палубы "купца" им машут в ответ и знаками приглашают подойти к борту. Лодки приближаются. Не более сотни метров отделяет ближайшую от борта "купца"...

Грохот пяти пушек правого борта был полной неожиданностью для всех. И для гарнизона форта Сан-Фелипе, и для пиратов, оставшихся на берегу, и тем более для тех, кто находился в лодках. Борт "купца" окутался дымом, а град картечи обрушился на два ближайших суденышка. Полетели в разные стороны обломки дерева, оружия и того, что совсем недавно было грозой Карибского моря — пиратами Ямайки. Уцелели единицы, барахтающиеся в воде. Третья лодка, несколько отставшая и находившаяся немного в стороне, пострадала меньше. Там тоже кого-то зацепило, но сама лодка особо не пострадала и продолжила сближение, хоть уже и не так быстро. Находившиеся в ней резонно рассудили, что канониры на "купце" просто не успеют перезарядить орудия, поэтому только вперед! Если попробуют повернуть назад, то получат залп картечи вдогонку! Ведь осталась несчастная сотня ярдов!!! В лодке уже схватились за оружие, но не стреляли, так как стрелять было не в кого. Все, кто маячил до этого момента над фальшбортом, вдруг исчезли. Вот осталось чуть более полсотни ярдов. Еще немного, и они будут возле борта — в мертвой зоне для пушек.

И тут неожиданно громыхнул еще один выстрел. Нос "купца" окутался дымом, а третья лодка мгновенно превратилась в кашу из дерева, металла и человеческого мяса. Назвать человеческими телами то, что получилось после попадания в лодку заряда картечи двадцатичетырехфунтовой пушки с такого расстояния, было нельзя. Выживших в этой мясорубке не было...

— Ну, вот и славно... И в городе, и в форте сделают правильные выводы. Спускаем шлюпку, выловим этих джентльменов из воды, пока не утонули. Если начнут буянить — не церемониться, пристрелить на месте. А потом надо сеньора коменданта навестить. Вот уж кто удивится. Особенно, когда мы ему нужную информацию озвучим.

— А этих бандюков куда девать? Сюда везти?

— На кой хрен они тут нужны? Это обычное пушечное мясо, которое знает немного. Мы, пожалуй, знаем гораздо больше благодаря историческим хроникам. И не надо им видеть здесь лишнее. Отвезите их на берег и сдайте с рук на руки солдатам из форта. Пусть делают с ними, что хотят...

Через десять минут шлюпка отошла от борта "Песца" и направилась к пытающимся добраться до берега уцелевшим пиратам, которых осталось всего четверо. Старшим отправили "сержанта" морской пехоты Хорхе из метисов, получившего подробные инструкции, что и как передать защитникам форта. Остальные — индейцы и метисы из морпехов. Во избежание случайностей лучше, если все посланцы будут хорошо говорить по-испански. Ничего "иновременнного" в шлюпке не было, кроме небольшой переносной радиостанции, спрятанной под камзолом Хорхе. Оружие — фрацузские "буканьерские" ружья, кремневые пистолеты и морские палаши. Одежда в соответствии с принятой в XVII веке. Защитникам форта Сан-Фелипе тоже пока не надо знать лишнее.

Комендант форта Сан-Фелипе, дон Алехандро Мануэль Пау и Рокаберти был очень удивлен и напуган неожиданно свалившейся на него напастью. И откуда дьявол принес этих мерзавцев?! До сих пор они всего один раз отважились напасть на Пуэрто-Бельо — в 1601 году. С тех пор город серьезно укрепили и считали форты, прикрывающие его, неприступными. Но...

Когда он был разбужен непонятной стрельбой рано утром, доносившейся с другого берега бухты, то сначала ничего не понял, хоть и заподозрил неладное. А когда понял, было слишком поздно. Особенно после того, как над фортом Сан-Херонимо взвился английский флаг. Разведка, высланная узнать, что же произошло, вернулась довольно быстро и доложила, что крупные силы английских пиратов напали на Пуэрто-Бельо с суши, откуда их никто не ждал. Форт Сантьяго, который должен был защащать город с севера, не смог им в этом помешать. К вечеру стрельба стихла, но еще утром подошли девять кораблей пиратов, перекрыв выход в море. Но заходить внутрь бухты они не рисковали, чтобы не попасть под огонь форта Сан-Фелипе, охранявшего вход. Три небольших "купца", оказавшиеся в момент нападения в Пуэрто-Бельо и попытавшиеся удрать, были встречены огнем перекрывшей выход в море пиратской эскадры и уничтожены. А к вечеру пал форт Сантьяго, и пираты стали хозяйничать в городе. До форта Сан-Фелипе у них, очевидно, в этот день просто не дошли руки. Но никто из защитников форта не обольщался, все понимали, что нападение пиратов — это вопрос времени. И все собирались сражаться до конца. Хотя, гарнизон насчитывал всего полсотни человек при двенадцати пушках и очень небольшом количестве боеприпасов. До вечера так ничего и не случилось. Все ожидали, что пираты нападут ночью, воспользовавшись темнотой, чтобы подойти незамеченными как можно ближе, но они предрочли заняться разграблением города. И поскольку никто в Сан-Фелипе этого не знал, все ждали атаки. Но ее не было. А вместо этого началось что-то вообще непонятное.

Сначала вокруг была тишина, только с противоположного берега бухты, из города, доносились отдельные выстрелы. Эскадра пиратов стала на якорь за пределами дальности стрельбы артиллерии форта и выжидала. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять — они ждут взятия форта, чтобы беспрепятственно войти в бухту. Часовые внимательно вглядывались в ночную темень, но никто не предпринимал никаких попыток приблизиться к стенам Сан-Фелипе. И вдруг — взрыв! Причем, очень сильный! Первая мысль была — штурм начался. Но рядом все было тихо, а в море взрывы и выстрелы следовали один за другим. Комендант, спешно выскочивший на стену, ничего не понимал. Как и его подчиненные. Время шло, но выстрелы не прекращались, не приближаясь, но и не удаляясь, что говорило о том, что бой идет на месте якорной стоянки пиратов. Все терялись в догадках.

— Сеньоры, но что же это может быть?! Неужели, господь решил покарать этих мерзавцев?!

— Похоже на то... Во всяком случае, если бы они напали на какого-то "купца", все бы уже давно закончилось. Что он сделает против такой своры? Видно, кто-то занялся этими собаками всерьез...

Строились самые разные предположения, но суть была одна — подошла достаточно сильная испанская эскадра и чехвостит пиратов прямо на якорной стоянке. Разнились только версии о количественном составе подошедшей эскадры и кто это может быть. На таком расстоянии ночью ничего рассмотреть не получалось, но опытные вояки, не один год прослужившие в береговой артиллерии, сразу определили — на нескольких кораблях произошли взрывы крюйт-камер. Вот только либо и у пиратов, либо у их противников, это выяснить не удалось. До утра в форте никто не сомкнул глаз, все ждали нападения, но его так и не последовало.

А утром, с рассветом, перед испанскими солдатами окрылась удивительная картина. Вместо девяти пиратских кораблей, загораживавших вчера выход из бухты, прямо напротив форта стоял незнакомый крупный корабль под испанским флагом. Те, кто хорошо разбирался в типах кораблей, сразу определили в нем "купца". Но каким образом одиночный "купец" мог справиться с такой стаей хищников?! Или, был еще кто-то, а потом ушел, погнавшись за остатками пиратской эскадры? Во всяком случае, все воспрянули духом. Пиратам, лишившимся кораблей, надо ноги уносить, пока целы, а не о взятии оставшегося форта думать. И как бы в подтверждение этого, вскоре от противоположного берега отошли три лодки и направились к "купцу". Никаких сомнений в их намерениях не было. Комендант, надо отдать ему должное, сделал все возможное, чтобы предупредить соотечественников. Разгадав планы пиратов, вызвал старшего канонира.

— Открыть огонь по лодкам. Ядрами, чтобы было видно.

— Далеко, дон Алехандро, не достанем.

— Неважно, надо любым способом привлечь внимание "купца" и дать понять, что это приближаются враги!

Старший канонир все понял и бросился к пушкам. И вскоре со стен форта загремели выстрелы. Как и предполагали, пираты были вне зоны досягаемости и продолжали приближаться к своей добыче. Коменданта взбесила такая тупость.

— Да куда же смотрят эти недоумки?! Стрелять из всего, что можно!!! Из орудий, из мушкетов, из всего! Надо ни в коем случае не дать этим негодяям захватить наш корабль, а то они запросто могут удрать на нем!

Гарнизон форта продолжил стрельбу, но никакого эффекта это не давало. И вот когда лодки были уже совсем близко, "купец" неожиданно окутался дымом, и вскоре до них донесся грохот орудийного залпа. Две лодки были уничтожены, но одна рвалась вперед. Ей осталось всего ничего, и никто из испанцев уже не сомневался, что абордажа не избежать, как вдруг "купец" дал еще один выстрел, разнеся в щепки последнюю цель. Это сразу вызвало бурю восторга среди солдат.

— А торгаш-то не прост! Все правильно понял и специально подпустил этих собак поближе под картечь!

— И стрелял в первый раз не всем бортом, а оставил часть пушек заряженными, чтобы добить тех, кто уцелеет!

— Вот именно, сеньоры! Он правильно предположил, что эти мерзавцы бросятся вперед, посчитав, что у них есть время, пока канониры перезаряжают пушки! И угостил последних картечью в упор! Помоему, там никого живых не осталось...

Все улыбались и довольно потирали руки. Хоть пираты и захватили город, но он превратился для них в ловушку. Уходить им не на чем. Если только на тех небольших лоханках, которые остались в бухте, и которые "купец", стоящий на выходе, расстреляет практически безнаказанно. Вдвоем с фортом Сан-Фелипе они могут полностью закрыть выход из бухты в море, и пираты не смогут прорваться даже по мелководью вдоль южного берега. Складывающаяся ситуация подняла настроение коменданту и он подумал, что не все потеряно. Теперь надо бы установить связь с так вовремя появившимся "купцом", обладающим неплохими боевыми качествами, и договориться о совместных действиях. Пока он раздумывал, как это лучше сделать, наблюдатель доложил.

— С "купца" спустили шлюпку!

Шлюпка отошла от борта и рванулась вдогонку за пытающимися добраться до берега пиратами, и догнала их довольно быстро. Что там происходило, рассмотреть с такого расстояния было сложно, но только вскоре после того, как шлюпка догнала ближайшего пирата, один из сидящих в ней взмахнул саблей. Шлюпка продолжила преследование, и подобрав трех оставшихся пиратов, изменила курс в сторону форта. Очевидно, капитан "купца" сам решил установить контакт с испанским гарнизоном.

Когда шлюпка подошла к берегу, ее уже ждали пятеро солдат. Противника поблизости от форта не было и комендант решил рискнуть выслать группу для связи. Правда, испанцы несколько удивились, что в шлюпке были только индейцы и метисы, но все одеты в европейскую одежду. На корме сидел молодой метис явно из офицеров, который еще издали попытался привлечь внимание защитников форта. Едва шлюпка подошла к берегу, как сидевшие в ней подхватили троих мокрых связанных пленников и вытащили на сушу.

Офицер-метис вежливо поклонился и поднял шляпу.

— Доброе утро, сеньоры! Я — Хорхе Агилар, меня послал к вам мой капитан, дон Леонардо Кортес. О велел передать, что ночью пираты появились у входа в бухту и вполне могут напасть на вас. И заберите трех мерзавцев, что мы выловили из воды. Нам они не нужны. Еще один не захотел воспользоваться нашим гостеприимством, пришлось отправить его на корм рыбам.

— Доброе утро, сеньор Агилар! Я — сержант Серрано. Благодарю Вас за предупреждение. Но как вы не нарвались на целую флотилию пиратов? Здесь вчера вечером стояли девять кораблей! И кто-то наладил их отсюда ночью, мы слышали стрельбу и взрывы.

— Это мы их наладили, сеньор Серрано. На дно морское.

— Вы?! Но вы же купеческий корабль!!! И как вы справились с девятью противниками?!

— А что тут такого? Пушки у нас имеются, и пушки неплохие. Да и капитан наш — не чета этим бандитам. Мы подходили к бухте, думали запастись водой и провизией, а они на нас напали. Вот и получили по заслугам. А что тут вообще творится?

— Вчера рано утром пираты на пали на город с суши. И очень похоже, захватили его вместе с фортами Сантьяго и Сан-Херонимо. К нам пока не совались. Поэтому, не заходите в бухту. Мы специально открыли огонь по их лодкам, чтобы предупредить вас. Ведь они явно собирались захватить ваш корабль.

— Мы так и поняли, благодарю вас. И после ночной трепки, что мы им устроили, это было вполне ожидаемо. Поэтому, сеньор Серрано, мой капитан предлагает следующее. Кораблей у этих негодяев не осталось. То, что есть в бухте — мелочь, с которой мы легко справимся. Поэтому мы перекроем выход из бухты в южной части, чтобы никто не мог прорваться даже вдоль берега по мелководью. А вы будете контролировать северную часть. И тогда никто, даже индейская пирога, не сможет проскользнуть в море. И пусть эти мерзавцы сидят в городе, пока их там не возьмет за шиворот испанская пехота. Деваться им некуда. Как думаете, в Панаме уже знают о случившемся?

— Должны знать. Может, пройдем в форт, сеньор Агилар? Поговорите с нашим комендантом?

— Увы, нам надо срочно возвращаться. Капитан велел предупредить вас об опасности и сразу назад. И рекомендует никого из незнакомцев не пускать в форт, пока с пиратами не будет покончено. Поскольку они оказались в такой паршивой ситуации, то могут пойти на любую хитрость. В море мы их не выпустим, не волнуйтесь. И уничтожим, если только попытаются уйти. Но на берегу придется действовать вам.

— Хорошо, я передам все коменданту. А как называется ваш корабль?

— "Песец".

-"Pesets"? А что это?

— Это название полярной лисы на родном языке нашего капитана.

— Так он не испанец?

— Нет, но находится на испанской службе.

— Странное название... Все равно, передайте мои поздравления капитану! Выйти победителем из боя с девятью пиратскими кораблями — это надо уметь! Уж я-то это прекрасно понимаю...

Когда сержант Серрано вернулся в форт и сообщил удивительную информацию, комендант сначала даже не поверил.

— Вы сами-то в это верите, сержант?! Один "купец" — девятерых?! Не может это быть какой-нибудь уловкой со стороны пиратов? Может, они устроили показную стрельбу ночью и ушли, разыграв комедию перед нами? Но зачем?!

— Не знаю, сеньор капитан. Что меня удивило, в шлюпке были одни индейцы и метисы, но на оборванцев не похожи и вооружены до зубов. Ружья хорошие — французские "буканьерские". Видно, что в команде железная дисциплина. Конечно, это еще ни о чем не говорит... Но этот Агилар высказал дельную мысль — не пускать никого из незнакомцев в форт и перекрыть выход из бухты перекрестным огнем. Если этот "купец" заодно с пиратами, то зачем ему это надо? Вряд ли бы они стали стрелять по своим и отдавать нам пленных. Если только это не какие-то внутренние дрязги, и один из них хочет убрать своих компаньонов нашими руками.

— Вот и я о том же... Ладно, в конце концов, нам предложение этого таинственного сеньора Кортеса пока ничем не грозит. Может, он действительно на испанской службе и такой пробивной малый, что утопил один девятерых. А может — пират, который что-то не поделил со своими компаньонами и теперь жаждет от них избавиться. Но в данном случае наши интересы совпадают. Будем исходить из того, что враг моего врага — мой друг. А пока, давайте с этими тремя мерзавцами побеседуем. Может, они что знают?

— Думаешь, не поверили, Хорхе?

— Не поверили, сеньор капитан. Хоть прямо и не сказали, но по их рожам было видно, что не поверили. И сейчас гадают, что же мы задумали.

— Ну, пусть погадают. А мы устроим мистеру Моргану еще один сюрприз. Но не сейчас, а как стемнеет. Чтобы ему скучно не было...

Выяснив все, что хотел и произведя "вброс" нужной информации, Леонид дал отбой тревоги. Оставив вахтенных на палубе наблюдать за окружающей обстановкой, спустился в каюту и вызвал по радио "Тезей". Надо было выяснить последние тринидадские новости, одновременно сообщив текущую обстановку возле Пуэрто-Бельо. Ничего нового не было. Все пока тихо, если не считать возросшую активность "штирлицев". Как испанских, так и вновь появившейся "антанты" — англичан и французов. Отношения на берегу с простыми обывателями добрососедские, за исключением лишь некоторых одиозных личностей вроде отца Альваро, а межконфессиональные различия вполне сглаживаются высокими заработками в испанских песо (ведь "самые настоящие"!) и хорошо налаженной торговлей. Все же, зря считали всех испанцев поголовно упертыми религиозными фанатиками. Таких немного. А основная масса населения на Тринидаде лояльно относится к "колдунам" из другого мира. Хотя, все подозрительно косятся на отряд "морской пехоты", состоящий из индейцев и метисов и усиленно занимающийся военной подготовкой. Причем совершенно не похожей на ту, которой заняты испанские солдаты. Как говорится, "а в остальном, прекрасная маркиза...". Но что-то будет. Карпов, имеющий богатый опыт в "мутных" делах, в этом не сомневался. Созданная им тайная полиция, которая действительно была тайной и о ней никто из аборигенов не знал, получала весьма тревожные сведения. Над Тринидадом начали сгущаться тучи. Уж очень серьезным людям перешли дорогу пришельцы. И все хотят прибрать к рукам "ништяки", которые (как все думают) могут дать подавляющее превосходство над остальными. Тем более, что за владельцами "ништяков" никто из сильных мира сего не стоит.

Генри Морган, адмирал флота Ямайки, был взбешен и все боялись попасть под его горячую руку. Как все хорошо начиналось! Высадились незамеченными на берег и беспрепятственно дошли прямо до цели. Правда, пришлось порядком повозиться с фортом Сантьяго, но никто и не думал, что нападение на Пуэрто-Бельо будет легкой прогулкой. И вот, город пал к ногам победителя. Корабли подошли ближе и перкрыли выход в море, теперь ни одна испанская свинья не сбежит. А последний форт решили оставить на завтра, куда он денется? Утром подогнать все каноэ, переправиться на другой берег бухты, высадить десант и предложить испанцам сдать форт по хорошему. Откажутся — им же хуже. Можно повторить трюк, который применили при взятии Сантьяго. Погнать впереди себя этих святош из монастыря и пусть они приставят лестницы к стенам форта. Но это — завтра. А пока нужно прошерстить как следует этот городишко, да и отметить такое удачное начало!

А вот дальше началось что-то непонятное. Среди ночи, в самый разгар веселья, в море началась стрельба. Сначала на нее не обратили внимания и посчитали, что это салют в честь победы над проклятыми испанцами. Но стрельба длилась долго и это насторожило адмирала. Ко входу в бухту подошли испанские корабли и его эскадра напала на них? Это было наиболее разумное объяснение. Понимая, что до утра все равно ничего не прояснится, Морган запасся терпением и стал ждать. А утром открылась удивительная картина — его эскадры н е б ы л о!!! Там, где стояли девять кораблей, перекрывших выход из бухты, стоял одинокий испанский "купец". Понимая, что стряслось что-то из ряда вон выходящее, адмирал созвал своих помощников, кто был в состоянии подняться после ночной гульбы. Высказав от души все, что думает об умственных способностях тех, кто остался на кораблях, несколько успокоился и перешел к делу.

— Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит?! Где наши корабли?! Эти идиоты что, решили на испанцев поохотиться?!

— Сэр, возможно, этот испанский "купец" что-то знает? Может, "спросим" его? Прикинемся торговцами, подойдем на двух-трех шлюпках и "спросим"?

— А нам ничего другого и не остается. Если эти чокнутые охотнички где-то застрянут, то испанцы соберут большие силы и прихлопнут нас в этой дыре, как в мышеловке. Вы понимаете, чем мы рискуем?

— Понимаем...

— А раз понимаете — действуйте. Постарайтесь не спугнуть испанца, чтобы он раньше времени ничего не заподозрил...

Когда три лодки направились к испанскому "купцу", с берега за ними следило множество взглядов. Не смотря на ночную пьянку и грабежи, исчезновение эскадры подействовало на всех отрезвляюще. Во всяком случае на тех, кто уже пришел в себя. Все шло хорошо, "купец" спокойно стоял на якоре и никак не реагировал на приближающихся гостей, и тут все испортил проклятый форт Сан-Фелипе. Испанцы открыли огонь по лодкам, даже зная, что они находятся за пределами дальности стрельбы, но лишь бы предупредить "купца" о грозящей опасности. И "купец" все правильно понял, встретив гостей залпом картечи. На берегу в адрес догадливых испанцев сыпались проклятия, но это дело не меняло. И адмирал понял это раньше всех — игра фактически проиграна. Без кораблей они не смогут уйти отсюда, даже если и захватят богатейшую добычу. Если только не предпринять рискованный выход в море на каноэ, с которых производили высадку, и на тех мелких испанских посудинах, что остались в бухте, а там попытаться захватить что-нибудь более крупное. Но на выходе стоит испанский "купец", который уже прекрасно разобрался в ситуации и будет топить огнем из пушек все, что попытается проскользнуть мимо него. Это помимо того, что и форт Сан-Фелипе не останется в стороне. Взаимодействие друг с другом они, похоже, наладили. Поскольку сразу же после стрельбы выслали шлюпку, выловили из воды пленных, от которых узнают подробности происшествия на берегу и нанесли визит гарнизону форта. А уж те распишут во всех подробностях...

Молча выслушивая поток площадной брани, несшийся отовсюду, Морган наконец-то призвал всех к порядку.

— Тихо!!! Тихо, я сказал!!! От того, что вы будете орать, ничего не изменится. Не знаю, куда подевались эти идиоты, но надо готовиться к тому, что расчитывать придется только на себя. Если не будет другого выхода, придется уходить на наших каноэ и всех испанских лоханках, какие мы тут найдем. Сейчас же взять их под охрану — они наша последняя надежда! Если испанцы навалятся на нас, то долго мы тут не продержимся.

— Простите, сэр... На каноэ — до Ямайки?!

— Если потребуется, то и до Ямайки, дьявол бы вас забрал!!! Вы что, не понимаете, что мы сейчас находимся в положении крыс, загнанных в угол?! И добить нас в этой дыре — дело времени?! В Панаме огромный гарнизон и скоро он будет здесь. Я уверен, что кто-то из испанцев вчера удрал и там уже все знают. Сколько мы здесь продержимся? Неделю? Месяц? Два? А потом что будем делать, когда закончится провизия и порох? Испанцы возьмут нас голыми руками!

— Но что же делать, сэр?

— Ни в коем случае не дать понять испанцам, что исчезновение кораблей для нас — неприятная неожиданность. Пусть считают, что так и задумано. Собрать все лоханки в порту, и охранять самым тщательным образом. Вытряхнуть из испанцев здесь все, что есть. Если удастся связаться с губернатором Панамы, потребовать выкуп за город и пленных. Блефовать, так блефовать. А этой ночью надо любыми путями избавиться от "купца" на выходе. Если не удастся захватить — сжечь. Если он будет торчать там все время, то мы не сможем выйти в море. Даже если попытаемся прорваться ночью вдоль южного берега бухты по мелководью, все равно есть большой риск быть обнаруженным. А канониры на этом "купце" стрелять умеют. Если удастся захватить "купца", погрузим на него добычу и людей, сколько поместится. Остальные пойдут на испанских корытах и наших каноэ. Если кто попадется в море, обложим и захватим. Если же будем сидеть здесь и ждать возвращения этих недоумков, то рискуем либо подохнуть, либо угодить в плен к испанцам. Думаю, никто этого не хочет?

— Нет!!!

— Вот и я не хочу. Я пришел сюда за испанским золотом и я его получу, чего бы мне это ни стоило! А эти шутники дорого заплатят за то, что куда-то сбежали! В общем, трясем испанцев и готовимся к захвату "купца". Начнем после полуночи. Пусть они успокоятся и считают себя хозяевами положения. Возможно, даже удастся подойти незамеченными.

— А форт?

— А что — форт? На кой черт он нам нужен, если в бухту все равно заходить некому? Не будем тратить силы еще и на него. Испанцы там заперлись и сидят, опасаясь высунуть нос. Вот и пусть сидят. Они нам не мешают...

За весь день ничего не произошло. "Песец" стоял на якоре, со стороны моря никто не подходил, и на берегу не было заметно никакой активности. Пираты не стали штурмовать форт Сан-Фелипе, как в прошлой истории. Но ни Леонид, ни остальные не обольщались. Не такой человек Морган, чтобы сразу же капитулировать. Он сейчас лихорадочно ищет выход из создавшейся мерзопакостной ситуации. А что он может предпринять? В принципе, что угодно, но в любом случае постарается избавиться от такой неожиданной проблемы, как испанский "купец" на выходе из бухты. Вот и посмотрим, как он будет действовать. Леонид собрал в каюте офицеров, обрисовал обстановку и предложил высказать свои мнения. Второй помощник, еще находящийся под впечатлением утреннего боя, предложил сразу же атаковать пиратов в бухте и лишить их любой возможности выхода в море.

— Леонид Петрович, ведь мы можем войти в бухту и разнести там все фелюги нашей артиллерией. Те пушки, что уцелели на двух захваченных фортах, можно легко подавить "Слонобоем" и пушками БМП. И тогда у пиратов кроме мушкетов ничего не останется. А все их лодки возле берега, далеко они их не утащат. Вот и разнесем все в щепки.

— Можно, но тут есть два нюанса. Во первых, под парусами мы в бухте маневрировать не сможем, придется запускать машину. И все сразу увидят, что мы каким-то чудесным образом можем двигаться без парусов. Информация о нашем выходе с Тринидада сюда еще не дошла, вот и не будем ее торопить. А во вторых, Морган снова может прикрыться заложниками, выставив их возле лодок. А нам надо стараться избегать подобных ситуаций. То, что простят испанцам, не простят нам.

— А если дождаться ночи, подойти на "скифе", снять из "Винторезов" часовых да и спалить все лодки?

— Это вопрос к нашим "морским дьяволам". Сможем?

— Все — однозначно нет. Если только они не будут свалены в кучу, и пираты нажрутся до такой степени, что ничего не заметят. Но какую-то часть можно попытаться спалить. Хотя бы самые крупные — грузовые барки, или пинассы, или как они там называются. Те, что у испанцев здесь до нападения были. Вроде бы, пара штук там уцелела. Но зажигательных средств вроде напалма у нас нет. Фосфорных мин и "греческого огня" тоже. Надо что-то придумывать из солярки. Бензин на такие вещи жалко тратить, у нас его не очень много.

— Ладно, подумайте над этим. Оставим, как возможный вариант. У меня ко всем вам вопрос. Представьте себя на месте Моргана. Вы находитесь на территории противника и лишены возможности ее покинуть. Во всяком случае тем способом и на тех транспортных средствах, на какие изначально рассчитывали. Что предпримет Морган? В Маракайбо он доказал, что может находить выход из тупиковых ситуаций и вырываться из ловушек.

— Постарается захватить нас. Если не получится — уйти на своих пирогах и постараться захватить кого-то в море.

— Вот и я так тоже считаю. А посему, поможем ему принять такое решение. Забросим удочку и посмотрим, клюнет он, или нет...

Весь остаток дня ничего заметного в окрестностях Пуэрто-Бельо не происходило. Если не считать грабежей в городе, сопроводавшихся издевательствами над населением. Но за пределами города все было относительно тихо. Испанские войска еще не подошли из Панамы, гарнизон форта Сан-Фелипе, ввиду своей малочисленности, геройствовать не пытался, а испанский "купец" так и остался стоять на якоре у входа в бухту, не предпринимая никаких действий. Правда, на палубе "купца" вовсю шло веселье. Очевидно, после долгого рейса капитан разрешил экипажу отдохнуть по всей программе. Поскольку заходить в бухту, где хозяйничают пираты, все равно нельзя, то вполне можно подождать на якоре за ее пределами, пока этих мерзавцев не возьмет за шкирку испанская пехота. Но это дело не одного дня, поэтому можно устроить себе заслуженный отдых.

Когда солнце скрылось за горизонтом, с палубы какое-то время еще доносились пьяные возгласы и смех, но потом все стихло. Очевидно, экипаж уже дошел до нужной кондиции и удалился на покой. Корабль неподвижно стоял на якоре, слегка покачиваясь на волне, и никуда уходить не собирался. Темная ночь скрыла испанского "купца" от посторонних взглядов, и заметить его с берега было очень трудно.

Но когда окончательно стемнело и на небе вспыхнули звезды, на палубе "купца" началось оживленное движение. Самая крупная шлюпка спущена на воду и замерла возле борта. Четверо наблюдателей с приборами ночного видения заняли посты на носу и на корме, осматривая каждый свой сектор горизонта. Экипаж кроме вахтенных отдыхал, но все были одеты и готовы быстро занять места по тревоге. Никто не сомневался — этой ночью будет нападение. Пиратам надо спешить, пока не подошли испанские войска из Панамы. Именно поэтому и устроен спектакль с пьянкой на палубе. Как говорится, все согласно "классике жанра", к которой тут все привыкли и даже не допускают мысли, что может быть как-то по другому.

Леонид время от времени поднимался на палубу и вглядывался в ночную темень, но все было спокойно. Хотя предчувствие говорило об обратном. Он успел поговорить с "Тезеем" по радио и обменяться последними новостями, подремать пару часов, как его разбудил вахтенный матрос.

— Сеньор капитан, появились пираты!

— Много?

— Очень много! Больше десятка лодок!

Поднявшись на палубу, убедился, что предчувствие не обмануло. Группа лодок кралась вдоль южного берега бухты, стараясь как можно дольше оставаться незамеченной на его фоне. Вахтенный помощник заметил Леонида и сразу доложил.

— Только что обнаружили, Леонид Петрович. Двенадцать лодок, идут близко к берегу. Но скоро им придется от него оторваться, если захотят прийти к нам в гости.

— Боевая тревога. Действуем по плану. Какие же вы, джентльмены, предсказуемые...

Внешне ничего не изменилось. Все также светили звезды, все также тихо плескала вода за бортом. Но только по палубе "купца" скользнули темные фигуры. Они быстро и бесшумно заняли свои места по тревоге, а восемь человек спустились в стоящую у борта шлюпку. Через несколько секунд фыркнул подвесной мотор, снятый со "скифа", и шлюпка отошла от корабля, скрывшись в ночи.

Леонид стоял на юте и внимательно наблюдал за медленно приближающимся противником. Хоть он прекрасно обходился без прибора ночного видения, но использовал его, чтобы избежать глупых вопросов. Не надо никому знать о его вновь обретенных способностях. Знает это одна лишь Матильда, и хватит. Он еще днем решил расставить ловушку для пиратов, положив в нее очень соблазнительную приманку. И Морган клюнул. Нет никаких сомнений, что с берега наблюдали за тем, что творится на "купце". А поскольку разыгранная экипажем ситуация полностью соответствовала принятым здесь реалиям, то вряд ли кто из пиратов что-то заподозрил. И теперь двенадцать лодок медленно приближались, разделившись на две части и охватывая "купца", чтобы атаковать с обоих бортов. "Героям" Пуэрто-Принсипе и Пуэрто-Бельо невдомек, что все их передвижения отслеживаются приборами из XXI века, канониры дежурят возле орудий, заряженных картечью, а снайперы с винтовками СВД, снабженными ночными прицелами, уже заняли свои места в укрытиях для стрельбы. Двенадцать целей медленно приближаются, стараясь соблюдать тишину. Впереди — лакомая цель, крупный испанский "купец". Это надежда на спасение. Надежда на то, что удастся не только унести ноги из этого проклятого Пуэрто-Бельо, но и уйти не с пустыми руками.

— Еще одна группа лодок! Идут вдоль южного берега бухты!

Доклад сигнальщика хоть и прозвучал очень тихо, но в наступившей тишине показался громом среди ясного неба. Действительно, по мелководью в южной части бухты кралась еще одна группа небольших целей. По их осторожному движению было ясно, что они особо не торопятся и отрываться далеко от берега не хотят. Леонид усмехнулся и обронил по-русски.

— Да, Сэр Генри в своем репертуаре. Ничего нового не придумал.

— В каком смысле, Леонид Петрович?

— Скорее всего, он находится во второй группе, которая крадется вдоль берега. Там же собраны и все ценности, что удалось награбить. Если передовому отряду удастся захватить нас — хорошо. Подойдут, когда все закончится, перегрузят добычу на "купца" и смотаются на Ямайку. Если же ничего с абордажем не получится, то вторая группа просто смоется по-тихому, пока мы будем разбираться с первой. Мистер Морган ведет себя так же, как вел во время похода на Панаму. Когда запахло жареным, бросил подельников и ушел со своими приближенными на нескольких кораблях, предварительно погрузив на них всю добычу. И если бы мы сейчас не обнаружили вторую группу лодок, то у него были бы все шансы на успех. Он считает, что его не видно на фоне темного берега. Ну и пусть пока так считает...

Лодки приближались, заходя с двух сторон. Осталось не более полутора сотен метров. И тут неожиданно загремели выстрелы. Очень странные, не похожие на выстрелы из мушкетов. Первыми попали под огонь две шлюпки, вырвавшиеся вперед. Оттуда тоже начали стрельбу, но быстро прекратили, так как понимали, что фактически палят в воздух. Впереди угадывался лишь темный силуэт "купца", но невозможно было рассмотреть стрелков на его палубе. А вот огонь с "купца" оказался неожиданно очень эффективным. Мало того, что стрельба велась непрерывно, как будто у испанцев было огромное количество заранее заряженных стволов, но и пули летели точно в цель, сразу же нанеся большой урон атакующим. Поскольку скученность людей в лодках была довольно большой, одна пуля пробивала сразу двух — трех человек. Две головных шлюпки резко сбавили ход, но остальные постарались преодолеть как можно быстрее оставшееся расстояние, чтобы дорваться до абордажа. И тут произошло то, чего никто не ожидал. "Купец" неожиданно пришел в движение и стал разворачиваться. Когда приближающиеся шлюпки оказались на траверзе его правого борта, громыхнул залп из орудий и град картечи основательно проредил ряды нападавших. Уцелевшие налегали на весла, чтобы использовать благоприятный момент, пока канониры перезаряжают орудия, но "купец" неожиданно очень быстро развернулся и дал залп из орудий другого борта! А после этого стал набирать ход, стараясь занять такую позицию, чтобы все уцелевшие лодки представляли из себя удобную групповую цель для его артиллерии! Из лодок неслись стоны и проклятия, но все понимали — затея с ночным абордажем провалилась. "Купец" перехитрил их и заманил под огонь своих пушек. Но как эти проклятые испанцы смогли обнаружить их в темноте?! И что у них за ружья, которые стреляют с такой точностью?! И каким образом этот "купец" маневрирует с такой быстротой?! Тут из-за тучи вышла луна и у тех пиратов, которые еще не потеряли голову в этой кровавой вакханалии и могли адекватно воспринимать реальность, душа ушла в пятки. "Купец" обходил нападающих по дуге с большой скоростью и его силуэт хорошо просматривался в лунном свете. Но на его мачтах н е б ы л о парусов!!!

— Дьявол!!! Сам дьявол помогает проклятым испанцам!!!

Прозвучавший крик в одной из лодок решил все. Не было больше абордажной группы, идущей в атаку. На ее месте возникла толпа обезумевших от страха людей, в которой каждый за себя. Лодки сделали попытку уйти, но из-за больших потерь в людях гребцов в них осталось немного. В панике гребли кто куда, но старались все же вернуться к берегу. А "купец" словно ангел смерти шел следом, развернувшись носом на пытающиеся удрать лодки, и выдерживая удобную для себя дистанцию. Причем его носовые орудия били с удивительной скорострельностью, сметая все с поверхности моря картечью. Вскоре все было кончено. Даже те лодки, которые не попали в первое время под огонь носовых пушек "купца", теряли ход и превращались в неподвижные мишени. Казалось, что стрелки на его палубе видят в темноте, как кошки, настолько точной была их стрельба. Когда от атакующей группы на воде остались только размочаленные картечью деревянные обломки, началась вторая фаза операции. Леонид осмотрел место недавнего сражения, и вызвал свою шлюпку, которой отводилась своя роль в задуманном плане.

— "Тритон" — "Песцу". Как вы там?

— "Песец", все нормально. Как и планировали, заняли позицию на фланге в сотне метров и когда началась стрельба, отстреливали из "Винторезов" рулевых и тех, кто сидел рядом. Нас никто не обнаружил, все смотрели на вас.

— Сейчас идем ко второй группе. Близко к нам не приближайтесь. Пока мы не начнем, огня не открывать. Старайтесь работать "Винторезами", пусть все внимание сосредоточат на нас. Если запаникуют и рванут всей толпой к берегу, тогда можете лупить из СВД. Основные цели те же. Рулевые и кто находится рядом с ними. Если пираты установят на своих фелюгах небольшие пушки, то основная цель — рулевые и канониры.

— "Тритон" понял.

"Песец" приближался ко второй группе лодок, старающейся идти как можно ближе к берегу и уже практически вышедшей из бухты. Подходить слишком близко нельзя — малые глубины. Поэтому, придется вести огонь с дальней дистанции — десятиметровая изобата проходит в этом месте в трех — четырех кабельтовых от берега, а лезть на мелководье лучше не стоит. "Песец" поравнялся с беглецами и сбавил ход. Если они пройдут еще дальше, то спрячутся за группу небольших островков, лежащих на входе в довольно большую мелководную бухту, находящуюся западнее бухты Пуэрто-Бельо и тогда их там вообще не достать. Значит, надо преподать мистеру Моргану урок хороших манер здесь, пока он еще не спрятался за островами. Леонид внимательно рассмотрел лодочный караван и выделил две сравнительно крупные цели — небольшие грузовые испанские суденышки вроде барок, или пинасс, находившихся в момент нападения в Пуэрто-Бельо. Скорее всего, на одном из них и находится Морган с добычей. Не стал бы он рисковать и пытаться уйти с ценным грузом на каноэ. Поэтому, теперь предстоит ювелирная работа...

Резкий звук выстрела тридцатимиллиметровой пушки из будущего разрывает ночную тишину. Маскируя этот выстрел, тут же гремит бортовой залп картечью. Расстояние до цели — почти пятьсот метров и картечь ложится с большим рассеиванием. Но маленький тридцатимиллиметровый осколочно-фугасный снаряд, изделие XXI века, вонзается в борт головного суденышка. Барка и пинасса — не галеон, не линейный корабль и не фрегат. Толщина ее бортов значительно меньше и взрыв снаряда разворачивает заметную пробоину, в которую сразу же устремляется вода. Суденышко начинает крениться и уменьшает ход. Все остальные бросаются к спасительному берегу. Вторая пинасса тоже пытается повернуть, но тут гремит второй залп с "купца". Поскольку орудия левого борта перезарядить еще не успели, выстрел из тридцатимиллиметровки маскируют двенадцатифунтовки правого борта, смотрящие в море. Ничего, что в этот раз к пиратам не прилетит картечь. Посланный снаряд достигает цели, разворотив пробоину в борту второй пинассы, которая тоже начинает тонуть. Больше достойных целей для артиллерии XXI века в этой группе нет. Поэтому "Песец" разворачивается носом на цель и снова громыхают его модернизированные двадцатичетырехфунтовые орудия, посылая в сторону берега тучу картечи. Кого-нибудь да зацепит. Шлюпка с морпехами находится в стороне и гораздо ближе к берегу, ведя фланговый огонь по пытающимся спастись пиратам. Пока на "Песце" перезаряжают носовые орудия, в дело вступают снайперы. Конечно, точность стрельбы с такого расстояния ночью оставляет желать лучшего, но в той толпе, что в панике несется к берегу, практически каждая пуля находит цель. Гремит еще несколько залпов носовых двадцатичетырехфунтовок, посылая картечь вдогонку удирающему врагу. Но вот, целей на воде больше нет. Лодки выбросились на берег, а все, кто уцелел, скрылись в береговых зарослях. Стрельба прекращается и после гулкой канонады наступает удивительная тишина. Ничто больше не нарушает покой тихой тропической ночи. Лунный свет заливает все вокруг и лунная дорожка искрится на воде, уходя до самого горизонта. Темный силуэт без единого огонька на палубе разворачивается и неторопливо возвращается к месту своей прежней стоянки. Парусно-винтовой рейдер "Песец", наследник "Зееадлера", вышел на охоту и дал первый бой пиратам. Но на Ямайке, Тортуге, и других разбойничьих гнездах об этом еще не знают и продолжают считать себя хозяевами в Карибском море. Известия о страшном разгроме отряда "адмирала" Генри Моргана в Пуэрто-Бельо нескоро дойдут до Ямайки и Тортуги. А по пути обрастут такими небылицами, что в них сначала никто и не поверит. А это значит, что "Песец" не останется без добычи.

Однако, еще ничего не закончено. Пока не рассвело, надо сменить место якорной стоянки как раз напротив высадки пиратов на берег и воспрепятствовать их дальнейшим попыткам удрать на лодках. Шлюпка с морпехами дежурит поблизости и если только будут какие-либо попытки вернуться к лодкам и уйти, тут же пресекут их огнем из СВД. А самим можно спокойно выбрать оставленный якорь с якорным канатом и вернуться. Чем "Песец" и занялся в данный момент. Благо буек, прикрепленный к концу якорного каната, был хорошо заметен в прибор ночного видения. Старый прием дальневосточных рыбаков пригодился и здесь.

Когда "Песец" выбрал свой якорь и вернулся к месту высадки, Леонид внимательно осмотрел побережье, но ничего подозрительного не обнаружил. Вызвал "тритонов" и убедился, что никаких попыток удрать морем пираты не предпринимали. Все их лодки, дошедшие до берега, находятся на месте и к ним никто не подходил. Наступал следующий этап операции. "Песец" подошел к берегу, насколько позволяли глубины, и стал на якорь. Шлюпка вернулась и взяла заготовленные канистры с соляркой, ветошью, паклей и дровами. Искать их на берегу будет некогда. Какое-то время ничего не происходило. Шлюпка без помех добралась до берега и морпехи сновали между брошенными пиратскими лодками. Но вскоре один за другим стали вспыхивать костры. Яркое пламя озарило побережье и суетящиеся фигуры. Шлюпка с морскими пехотинцами отошла от кромки воды, но не стала удаляться слишком далеко, стараясь удерживать дистанцию порядка сотни метров от ближайшего костра. Огонь разгорался все ярче и ярче. Очевидно, диверсанты не пожалели пакли и солярки. Но вскоре на берегу появились люди. Поняв, что гибнет единственная надежда на спасение, они бросились тушить огонь. И тут загремели выстрелы. Снайперы, находяшиеся в шлюпке, не давали возможности кому бы то ни было добраться до очагов пожара. Потеряв не менее десятка человек, пираты снова отступили в джунгли.

Костры на берегу горели довольно долго. Было еще две попытки погасить огонь, но они быстро пресекались снайперами. Когда пламя стало гаснуть, шлюпка вернулась к "Песцу", спокойно стоявшему на якоре. Все было кончено. Попытка ночного нападения на "купца" и прорыва в море закончилась полным разгромом пиратов. Доклад командира морпехов Ковальчука, лично руководившего действиями снайперов из шлюпки, не оставил сомнений.

— Спалили все, что нашли на берегу. На тех огрызках, что остались, они уже никуда не уйдут. Забрали также все огнестрельное и холодное оружие, какое нашли. Нам пригодится.

— И как думаешь, что они предпримут?

— По ситуации им надо срочно сматываться, пока не подошли испанцы из Панамы. Сейчас их должно остаться порядка полусотни человек, если не меньше. Часть ранена и в этих условиях долго не протянет. С такими силами пытаться противостоять испанцам нечего и думать. Лично я бы ушел по суше через джунгли подальше от этого места и там постарался захватить какую-нибудь посудину. Но как поступит Морган, я не знаю. Если он еще жив.

— Вот и я о том же... Ладно, утро вечера мудренее. Подождем, что принесет нам день грядущий...

За ночь больше ничего не произошло. Утром вышли по графику на связь с "Тезеем", там пока все было тихо. На берегу тоже не было никаких признаков жизни. В разных местах лежали обугленные остовы сгоревших лодок и трупы пиратов, попавших под обстрел картечью и под огонь снайперов. В сильную оптику были хорошо видны как следы побоища, учиненного на берегу, так и головы защитников форта Сан-Фелипе, выглядывающие над парапетом крепостной стены и пытающихся разобраться в ситуации. Несомненно, они слышали стрельбу ночью и сделали правильные выводы — пираты попытались прорваться в море. Но вот что произошло дальше, для них загадка. Ладно, пусть сеньоры пока помаются неизвестностью, а пришельцам надо инспекцию того, что утопили, провести. Не с пустыми же руками мистер Морган удрать хотел...

Когда Леонид вызвал Князя и озвучил задачу — нырнуть к двум утопленным ночью пинассам и осмотреть их на предмет ценностей, тот сразу загорелся этой идеей.

— Леонид Петрович, ведь если верить архивным документам, Морган здесь неплохо поживился! И зная его характер, не стал бы он держать добычу на какой-то другой посудине!

— Да, но только в тот раз он сумел еще и выкуп за город с испанцев содрать. Хоть и далеко не сразу, но сумел. Сейчас же на дне лежит только то, что он смог награбить в городе. Плюс оружие, тоже не стоит им пренебрегать. В крайнем случае, на металлолом нашим оружейникам сгодится. Допускаю, что какую-то часть ценностей мы не найдем. Но все равно, грех упускать такую возможность. Глубина для работы нормальная?

— Да Вы что, Леонид Петрович?! В том месте, где они утопли, глубина метров пять, не больше. Обшарим все вокруг и если золотишко там вообще было, обязательно найдем...

Неожиданно до них донеслись выстрелы с берега. Леонид и главный подводный диверсант переглянулись.

— Никак, испанцы за Моргана взялись... Но ведь для тех, что придут из Панамы, вроде бы еще рано.

— Возможно, жители Пуэрто-Бельо очухались и решили сами разобраться с незваными гостями. Ведь знают, что они вчера отлуп получили и многих потеряли. Да и ночные события ни для кого уже не тайна. Испанцы не дураки, правильные выводы делать умеют.

— А может, Морган решил заложников захватить?

— Все может быть. Но что бы там ни происходило, это нас вполне устраивает. Чем дольше мистер Морган со товарищи будут партизанить в испанских владениях, тем меньше сеньоры будут обращать внимание на нас. И сейчас, по идее, надо бы оказать помощь мистеру Моргану, чтобы он досаждал испанцам на их территории как можно дольше. Партизан хренов... Но сделать это проблематично, чтобы не узнали испанцы. Да и он, редиска — нехороший человек, этого все равно не оценит. Поэтому пока оставим в покое мистера Моргана и займемся тем, что он нам преподнес по доброте душевной. Ей богу, даже жаль его. Разработать такой хитроумный план и вляпаться из-за того, что группа прохиндеев-попаданцев из светлого будущего об этом плане прекрасно знает и решит использовать его, как болвана, в своих целях... Ладно, будем надеяться на то, что у него все же хватит ума и везения выпутаться из этой ситуации. А то, жалко будет терять такой потенциальный источник головной боли для испанцев. И если вынуждать мистера Моргана действовать в строго определенных рамках и в заданном направлении, то он может быть для нас весьма полезен!

— Да уж, Леонид Петрович!!! Действительно, Макиавелли отдыхает!

Последующие несколько часов экипаж "Песца" посвятил кладоискательству. Неудобство состояло в том, что из-за близости берега и возможного наличия соглядатаев нельзя было использовать подвесной мотор на шлюпке. А засвечивать без необходимости технику из будущего Леонид не хотел. Поэтому, гребцам пришлось помахать веслами, прежде чем шлюпка добралась до места гибели двух единиц пиратской "москитной" флотилии. Берег попрежнему оставался пустынным, а если кто-то и вел тайком наблюдение из зарослей, то помешать кладоискателям никак не мог. На всякий случай, снайперы в шлюпке и снайперы на палубе "Песца" дежурили наготове, и если бы кто-то проявил агрессивные намерения, реакция последовала бы незамедлительно.

Однако, время шло, с борта шлюпки приходили бодрые доклады по радио о том, что мистер Морган не подвел и оправдал возлагавшиеся на него надежды, а вокруг ничего не происходило. Поскольку шлюпка кладоискателей встала на якорь возле "золотоносного" места, вторая шлюпка совершала регулярные рейсы между ней и "Песцом", доставляя на него все, что банда Моргана успела награбить в Пуэрто-Бельо. Разглядывая доставленные ценности, пришельцы из будущего понимали привлекательность такого рода деятельности для проходимцев всех мастей в Новом Свете. Когда одни грабили Новый Свет, а другие грабили самих грабителей. К концу дня работа по подъему ценностей закончилась и кладоискатели вернулись на "Песец". Трубецкой, лично руководивший командой пловцов, довольно доложил.

— Все, что было, выгребли. Как и предполагали, ценности оказались только на одной посудине. Скорее всего, Морган и был на ней, чтобы держать все ценности под контролем. На второй — обычное барахло. Ни золота, ни серебра там не нашли. Собрали только оружие — пригодится.

— А как думаешь, Морган уцелел?

— Если не попал под картечь, не подставился снайперам и не утонул по дороге к берегу, то вполне мог уцелеть. Снаряд попал ближе к носу и разворотил борт в районе ватерлинии. А Морган, скорее всего, должен был находиться на корме и вряд ли пострадал при взрыве.

— Ладно, посмотрим, как дальше карты лягут. Программу-минимум в Пуэрто-Бельо мы выполнили. Не только объяснили сэру Генри недопустимость его поведения, но и изъяли все им награбленное. Мы распорядимся этими средствами гораздо разумнее, а не пропьем в портовых кабаках. Наш экипаж пусть не волнуется. Помимо твердого жалованья каждый получит свою долю в общей добыче деньгами, но основной процент пойдет на "колхозные" нужды. Нам еще от всей Испании отбиваться придется, чует мое сердце. Уж очень многим донам мы поперек горла встали...

— А теперь куда, Леонид Петрович?

— А теперь — в Порт-Ройял, один из двух самых больших гадюшников в этих краях. Надо тамошнему губернатору, мистеру Модифорду, визит вежливости нанести. Заодно пощипать его воинство, если оно на нас клюнет. Думаю, клюнет, не устоит перед искушением. Форты Порт-Ройяла еще недостроены, поэтому мы можем там неплохо порезвиться. Почти так же, как и здесь. Мы проходили мимо и никого не трогали. Но если уж тронули нас... Извините, джентльмены, ничего личного! Только бизнес...

Дон Аугустин де Бракамонте, президент аудиенсии Панамы, был немало удивлен, когда получил известия о нападении английских пиратов на Пуэрто-Бельо и сперва даже не знал, верить этому, или нет. Но поскольку подобное уже произошло пару лет назад в Маракайбо, быстро сообразил, что снова происходит нечто из рада вон выходящее, а промедление недопустимо. Поэтому собрал отряд из восьмисот человек и двинулся через Панамский перешеек в сторону Пуэрто-Бельо, дабы преподнести хороший урок мерзавцам, осмелившимся напасть на испанские владения. Но чудеса на этом не закончились. Когда отряд был уже в пути, на них вышли еще три человека — двое испанских солдат из гарнизона форта Сан-Фелипе и индеец-проводник, и потребовали сразу же провести их к командиру отряда. Когда посланцы предстали перед сеньором де Бракамонте и озвучили информацию, переданную комендантом форта, президент в очередной раз не знал — верить ему в это, или нет. Чтобы один испанский "купец" наголову разбил в с ю пиратскую эскадру, а после этого сорвал попытку абордажа на лодках, уничтожив в с е х пиратов вместе с лодками, захватив при этом выживших в плен, это было похоже на сказку. Сеньор де Бракомонте недоверчиво смотрел на посланцев и прикидывал, не может ли это быть грубо сработанной дезинформацией с целью завлечь его в ловушку.

— Вы ничего не напутали, сеньоры? Один "купец" одолел всю банду этих мерзавцев?!

— Мы сами поразились этому, сеньор де Бракомонте. Но мы видели своими глазами — пиратская флотилия, закрывающая выход из бухты в море, на утро исчезла. На якоре стоял один лишь "купец" под испанским флагом со странным названием "Pesets". И все, кто был в шлюпке, посланной с этого "купца", хорошо говорили по-испански. Я сам присутствовал во время встречи на берегу, когда они передали нам пленных пиратов.

— А что сказали пленные?

— Они знают только то, что кто-то напал ночью на пиратскую эскадру. Подробности им неизвестны. Нас комендант форта отправил Вам навстречу, чтобы предупредить. Как только стемнело, мы выбрались из форта и направились в сторону Панамы.

— А что происходит сейчас в Пуэрто-Бельо?

— Не знаю, сеньор. Мы не приближались близко к городу, чтобы не напороться на засаду, а сразу ушли в лес. Но весь день до вечера было тихо. Пираты не пытались больше выйти в море, хотя лодки у них есть.

— Странно... Очень странно... Если только это не какие-то внутренние пиратские междуусобицы, то даже не знаю, что и думать... В такого боевитого и удачливого "купца" я ни за что не поверю, здесь что-то другое... Скорее всего, этот сеньор Кортес, или как там его на самом деле зовут, преследует какие-то свои личные цели, а нападение пиратов на Пуэрто-Бельо просто помогло ему в этом. Вот он и воспользовался ситуацией. Если только не был в курсе с самого начала, и в последний момент решил все переиграть, одним махом избавившись от своих компаньонов. Но зачем ему это? Если только что-то гораздо более важное, чем обычный грабеж Пуэрто-Бельо. И что сильно мешает ему в Порт-Ройяле, или на Тортуге, и оправдывает войну со своими подельниками. И убрав с нашей помощью конкурентов, он добивается этим своих целей. Кстати, удалось выяснить численность пиратов?

— Пленные говорят о четырех с небольшим сотнях, вышедших из Порт-Ройяла. Но нам кажется это странным, чтобы четыреста человек смогли захватить город.

— Вот и я так думаю. Что-то здесь не то... Значит, порядка полусотни этих собак погибло на ваших глазах при попытке абордажа "купца". Какие-то потери они должны были понести при штурме фортов. В то, что "купец" в одиночку расправился с целой пиратской эскадрой, я не верю. Но вот то, что между вожаками этих бандитов пробежала черная кошка, вполне может быть. И те, кто остался на кораблях, решили отдать нам на съедение тех, кто высадился на берег. И спокойно ушли ночью, имитировав перед этим морской бой. А "купец" мог подойти позже, заранее зная об этом. Так что поспешим, сеньоры. Ситуация складывается, как нельзя лучше! Если корабли ушли, то теперь эти мерзавцы никуда не денутся, сколько бы их там не было...

С другой стороны Панамского перешейка ситуация была несколько иной. Все, кто уцелел после ночной бойни, сумев добраться до берега и невредимым ускользнув в лес, собрались возле поваленного дерева, на котором сидел Генри Морган и думал. Вокруг раздавались довольно эмоциональные высказывания. Пока не очень громко и вразнобой, но сэр Генри знал — это не надолго. Шок после пережитого уже прошел и обстановка накалялась. Еще немного, и грянет бунт. План, разработанный им вчера и имевший все шансы на успех, неожиданно не сработал. Проклятые испанцы каким-то непостижимым образом обнаружили их в темноте после того, как разделались с группой лодок, предпринявшей попытку абордажа. То, что вряд ли кто из той группы уцелел, уже ясно. Ситуация была совершенно непонятной и никто не мог припомнить ничего подобного.

Началось все, как и было задумано. Группа лодок под покровом ночи двинулась в сторону "купца", на котором по идее все должны были уже успокоиться после дневного застолья. Получается, испанцы обманули его? Устроили комедию на палубе, а сами ждали нападения? Но откуда они могли узнать?! Ладно, допустим, капитан испанского "купца" оказался очень сообразительным малым и предвидел подобные действия со стороны противника. Причем предвидел до такой степени, что даже специально разыграл балаган перед всеми, чтобы усыпить бдительность. Все это из разряда возможного. И то, что атакующая группа попала в умело расставленную ловушку, тоже из области допустимого. Честно говоря, у самого Моргана после провала утреннего нападения не было стопроцентной уверенности, что захват "купца" удастся. Так — пятьдесят на пятьдесят. Тем более, в какой-то степени прояснилась судьба исчезнувшей эскадры. Один матрос все же добрался до берега и рассказал, что ночью на них напал какой-то сильный и многочисленный противник. Он сам спал и толком ничего не понял, как оказался в воде. Корабль утонул очень быстро. Испанцы напали внезапно и вокруг шел ожесточенный бой — отовсюду гремели выстрелы. Получается, испанская эскадра уничтожила все корабли пиратов и почему-то ушла? Другого объяснения не было. А "купец", который доставил им столько проблем, очевидно подошел позже, когда ночной бой уже закончился.

Морган надеялся на то, что абордажная группа отвлечет на себя внимание и свяжет испанцев боем, пока остальные с добычей тихо проскользнут вдоль берега на выход из бухты. Удастся захватить "купца" — хорошо. Поднимутся на борт и вернутся на нем на Ямайку. Если же испанцы сумеют отбить нападение и удрать в море — дьявол с ними. Свою задачу атакующая группа выполнит и даст возможность ускользнуть остальным с добычей. А там встретятся в условленном месте и захватят какую-нибудь подвернувшуюся испанскую каботажную посудину, их тут много шастает. Хотя, Морган вполне допускал возможность "не найти" своих подельников. Как говорится, чем меньше их будет, тем больше достанется на каждого. То, что испанцы на "купце" оказали сопротивление, никого особо не удивило. Но вот то, что началось дальше...

В темноте было трудно что-либо разобрать, но создавалось впечатление, что "купец" каким-то непостижимым образом очень быстро меняет свою позицию, выдерживая выгодную для себя дистанцию и обеспечивая удобные условия стрельбы. Но ведь это было просто невозможно! Ветер довольно слаб и испанцы просто не успели бы поставить паруса! Но факт оставался фактом — испанцы очень быстро маневрировали вокруг группы лодок с нападашими и держали их под огнем своей артиллерии, не допуская абордажа. А дальше началось вообще что-то, отдающее чертовщиной. Покончив с первой группой (в чем никто из остальных уже не сомневался), испанец неожиданно пошел в их сторону, без опаски приближаясь ночью к берегу. У некоторых даже появилась надежда, что он вылетит на мель и тогда справиться с ним будет гораздо проще. Но этого не произошло. "Купец" заранее лег на параллельный курс, не приближаясь к береговой черте слишком близко, и стал обгонять группу лодок, крадущуюся по мелководью. Ночь была достаточно ясной и лунной, поэтому силуэт противника хоть и с трудом, но просматривался на фоне звездного неба. У Моргана отлегло от сердца — испанцы уходят. Видно, решили больше не искушать судьбу. И вдруг — выстрел и почти сразу же — попадание в его пинассу!!! Хорошо, что ядро попало в нос и никто из находящихся на корме не пострадал, но суденышко сразу же начало тонуть. И тут начался настоящий ад. Никто не мог понять, каким образом испанцы обнаружили их в темноте. С "купца" снова загремели выстрелы орудий. Морган оказался в воде, но не потерял головы и поплыл к берегу, ухватившись за обломок дерева, подвернувшийся под руку. Сзади гремели выстрелы, вокруг свистела картечь, но спасительная полоска берега, темнеющая впереди, была все ближе и ближе. Когда ноги нащупали дно, он как можно быстрее выбрался на сушу и рванул в чащу леса. Здесь, во всяком случае, можно было укрыться от огня испанцев. Пиратский адмирал прекрасно понимал, что в данный момент руководство отрядом у него потеряно. Сейчас каждый спасается, как может. Выстрелы корабля продолжались, по ветвям била картечь. Поэтому лучше убраться подальше от этого места. Вскоре стрельба стихла. Очевидно, испанцы ушли. Все стали перекликаться и собираться вместе. Выжившие говорили одно и то же — испанцы открыли огонь картечью и все попытались поскорее выбраться на берег, благо он был недалеко. Но вот что делать дальше — мнения разделились. Пираты, узнав о том, что вся добыча пошла ко дну, пришли в ярость и стали требовать вернуться в Пуэрто-Бельо, чтобы тряхнуть как следует испанцев снова. Более осторожные предлагали плюнуть на золото и спасаться самим, пока есть возможность. Моргана самого не прельщала перспектива уходить несолоно хлебавши, особенно после такого успеха, неожиданно обернувшегося поражением. Но он трезво оценивал свои силы — рядом с ним собрались всего пятьдесят восемь человек. Некоторые без оружия, есть раненые и у многих подмочен порох. Идти с такими силами снова в Пуэрто-Бельо — настоящее самоубийство. Возможно, кто-то еще уцелел и скрывается в лесу, но рассчитывать на них пока не стоит. Чтобы утихомирить спорщиков, Морган велел всем заткнуться и выдал свой план.

— Сейчас идем на берег и посмотрим, что уцелело из наших лодок. Не думаю, что испанцы сторожат нас там до сих пор. В любом случае, уйти отсюда мы можем только на них. В Пуэрто-Бельо ничего не осталось, сами об этом позаботились. Надо признать, испанцы перехитрили нас. И теперь надо срочно убираться отсюда, пока западня не захлопнулась.

— А золото?! Мы что, зря пришли сюда?! Ведь можно вытрясти из этих трусливых купчишек еще!!!

— С теми силами, что у нас есть? В городе уже догадываются, что уйти нам не удалось. И эти трусливые купчишки вполне могут захотеть расквитаться с нами, когда увидят, сколько нас осталось. Тем более, не забывайте о том, что Панама не так уж далеко и там очень сильный гарнизон. А кто-то из испанцев мог удрать в самом начале и предупредить всех. Так что те, кто думает снова прогуляться в Пуэрто-Бельо, заранее могут запастись веревкой. А я лучше приду сюда снова. Тогда, когда меня меньше всего будут ждать. И сполна взыщу все долги. Кто со мной — тот за мной. А кому жизнь надоела — может отправляться к испанцам...

Страсти поутихли. В душе все понимали, что Морган прав. Особо буйные остались в меньшинстве и протестовали больше из упрямства, но их никто не слушал. Оставшиеся в живых стали осторожно пробираться к берегу. Но дальше снова началась чертовщина. Едва кто-то выходил из зарослей на открытое пространство, как тут же гремел выстрел и смельчак падал, как подкошенный. Ясно, что испанцы оставили засаду, но где?! И как они умудряются попадать в такой темноте?! Какое-то время, осыпая проклятиями испанцев, все оставались в спасительной чаще леса. Вскоре удалось рассмотреть лодку, острожно приближающуюся к берегу. Ночь была ясная, и силуэт "купца" хорошо виден. Значит, он никуда не ушел и решил высадить десант. Но зачем?! Морган подумал, что капитан испанцев либо зарвался, либо не так уж и умен, раз послал своих людей на эту авантюру. А это давало какую-то тень надежды. После высадки десанта испанцы не смогут вести огонь из орудий, опасаясь задеть своих. И когда высадившиеся подойдут достаточно близко к лесу, то можно будет неожиданно напасть на них, захватив оружие и шлюпку. А дальше — видно будет...

Озвучив предварительный план и распределив людей для атаки, Морган стал ждать. Сейчас выходить на открытое пространство опасно — невидимые стрелки бьют с дъявольской точностью. Но когда испанцы подойдут ближе к лесу, им будет трудно различить, где свои, а где чужие...

Но испанцы почему-то не хотели уходить от кромки берега, а крутились возле выброшенных на песок лодок. Возможно, они хотели просто увести лодки с собой? Но вскоре на берегу вспыхнул огонь. А за ним еще и еще. Теперь все становилось на свои места — испанцы хотели просто уничтожить лодки, чтобы спасшиеся пираты не смогли ими воспользоваться. Град проклятий посыпался на головы испанцев, но пытаться предпринять что-либо, кроме самоубийственной атаки, было нельзя. Поэтому, едва шлюпка отошла от берега и пошла назад к кораблю, многие выскочили из леса и бросились тушить пожар . Сразу же загремели выстрелы. Поняв, что сделать ничего нельзя, Морган с бессильной яростью молча наблюдал, как огонь пожирает последнюю надежду на спасение...

И вот теперь он сидел на стволе поваленного дерева и думал. Одновременно слушал усиливающийся вокруг гвалт. Еще немного, и его сделают виновным во всех напастях, обрушившихся на пиратов. Наконец, после истеричного выкрика вроде "все мы здесь передохнем!!!", гаркнул.

— Тихо!!! Хватит орать! Из-за ваших воплей все равно ничего не изменится. Пока что все остается, как и было. Я вас сюда привел, я же вас отсюда и выведу...

— Но как?! У нас даже паршивых лодок нет!!!

— Зато ноги, руки и голова есть! Правда, голова не у всех. Испанцы, скорее всего, будут ловить нас поблизости от города. Поломаем их планы. Уходим на запад, в сторону Москитового берега. Там живут дружественные нам племена индейцев и часто появляются наши корабли...

— Да ведь это же несколько сотен миль!!!

— Я уже сказал!!! Кто хочет со мной — тот за мной! Я клянусь, что выберусь из этого ада и вернусь сюда снова, чтобы сполна рассчитаться! А кто не хочет — может оставаться здесь! И уходить надо срочно, пока к испанцам не подоспела подмога из Панамы. Тогда будет поздно.

— До Москитового берега пешком?! Без провизии и воды?!

— Да, дьявол бы вас побрал, без провизии и воды!!! Если не хотите, чтобы вас накормили и напоили испанцы перед тем, как повесить! Все равно, провизии на такое время мы на себе не утащим, придется добывать ее по дороге. Может быть, возле деревушки Чагрес удастся какую-нибудь посудину захватить, и разжиться провизией. Она не так уж и далеко отсюда. Правда, рядом с деревушкой находится форт Сан-Лоренцо, но там никто нас не ждет. Как никто не ждет, что мы будем уходить пешком. Вот и воспользуемся этим.

— Но сколько же мы будем добираться до Москитового берега? Месяц? Два месяца? Вы можете это сказать, сэр?

— Могу!!! Сколько надо, столько и будем добираться! Я не хочу подохнуть в этих джунглях! Думаю, что и никто из вас не хочет! Берем все, что есть, и уходим...

Тут неожиданно раздались мушкетные выстрелы. Морган резко встал и обвел взглядом присутсвующих.

— Ну, убедились? Охотники уже вышли на охоту. Очевидно, кто-то еще уцелел и добрался до берега. И теперь напоролся на испанцев. Повторяю последний раз! Кто со мной — тот за мной!

И Морган решительно направился в чащу леса. Уцелевшие пираты последовали за ним. Раненые к этому времени, кто еще не умер, были очень плохи и не воспринимали адекватно происходящее. Вскоре сильно поредевший отряд пиратов скрылся в джунглях.

Глава 8

Проверка теории практикой. Или против лома... есть прием!

Если есть длиннее лом!

Леонид разложил на столе трофейную английскую карту с побережьем Ямайки и сравнивал ее с картой из будущего. Различия есть и дело не только в том, что часть косы, ограждающей бухту и на которой располагался Порт Ройял — рассадник пиратства, ушла под воду. Некоторые навигационные опасности на старой карте отмечены не были и сама береговая линия нанесена не так подробно. Но сама бухта, на берегу которой находится Порт Ройял, обследована довольно хорошо. Когда "Песец" стоял на якоре и экипаж был занят подъемом ценностей, награбленных пиратами в Пуэрто-Бельо, у Леонида созрел план, который вполне мог прийти в голову сеньору Кортесу, капитану на службе испанской короны, до глубины души возмущенному выходкой банды грабителей и убийц с Ямайки. Которые прикрывают свои действия бумажкой, выданной ямайским губернатором сэром Томасом Модифордом, дающей право "брать в плен лиц испанской нации", а фактически заниматься разбоем на суше и на море. И как говорили в XXI веке, "за базар надо отвечать". Английская колониальная администрация в Порт Ройяле чувствует себя очень вольготно и безопасно. Остров Ямайка перешел под фактический контроль Англии, и у Испании нет сил вернуть его обратно. В "город греха" Порт Ройял стекаются огромные ценности, награбленные пиратами. Вся экономика острова и его пиратской столицы основана на скупке награбленного и всеми силами способствует процветанию пиратского бизнеса. В феврале 1666 года Совет Ямайки объявил о своем намерении выдать флибустьерам новые каперские свидетельства для действий против Испании. Как в нем писалось, "с целью снабжения острова многими продуктами по низким ценам". И что "это пополнит остров деньгами, слитками, какао, кампешевым деревом, шкурами, жиром, индиго, кошенилью и многими другими товарами, благодаря чему люди из Новой Англии будут заинтересованы в доставке своих продуктов и много купцов поселится в Порт Ройяле. Подчеркивалось также, что данная мера "поможет бедным плантаторам, продающим провизию боевым кораблям". А кроме этого "привлечет многих к покупке рабов и заселению плантаций". И все это, в конечном итоге, должно принести "немалый доход Его Величеству"! Иными словами — узаконивание разбоя в Новом Свете...

Еще во время стоянки возле Тринидада Леонид планировал в этом рейсе наведаться к берегам Флориды, к месту гибели испанского галеона "Нуэстра Сеньора де Аточа", погибшего во время урагана в 1622 году и унесшего на дно сорок семь тонн золота и серебра в монетах и слитках. Точное место гибели галеона долго будет оставаться неизвестным, хотя его искали очень многие. Но Карибское море умело хранит свои тайны. И только в 1975 году Мэлу Фишеру, охотнику за сокровищами, улыбнулась удача. После долгих поисков он все же смог обнаружить точное место гибели корабля и поднял на поверхность более сорока тонн серебра в слитках, а также некоторое количество золотых монет и ювелирных изделий. Резонно рассудив, что Фишер без этого серебра обойдется, пришельцам из будущего оно гораздо нужнее, и была задумана серьезная подводная операция по подъему ценностей. Тем более, точные координаты всех находок находились в компьютере Березина. Если бы что-то не получилось с абордажем, собирались заняться подводным кладоискательством. Но поскольку ценный груз "Аточи" спокойно пролежал на дне уже сорок шесть лет, то полежит и еще месяц — другой. А пока есть более важное дело...

Перед началом операции в Пуэрто-Бельо не было стопроцентной уверенности в том, что Морган будет действовать так же, как и раньше. Если бы он из-за полученной информации об изменении расстановки сил в регионе отказался от нападения на Пуэрто-Бельо, то тогда любые действия пришельцев против Порт Ройяла можно было бы при желании назвать актом неспровоцированной агрессии. Ведь в конце концов, им самим Морган и англичане в целом пока что ничего плохого сделать не успели. Если не считать пиратское нападение "Си Хок". Но тогда пришельцы еще были никем в этом мире и к испанской службе никакого отношения не имели. Сейчас же все изменилось. Капитан "Песца" имеет испанский каперский патент и защищает интересы Испании. Если бы Морган не рискнул напасть на Пуэрто-Бельо, а занялся исключительно отловом и грабежом испанских (и не только испанских) кораблей, то и "Песцу" для соблюдения приличий надо было бы ограничиться охотой "на живца" в водах Карибского моря. Ждать, пока кто-то из джентльменов удачи заинтересуется такой лакомой целью, как крупный испаский "купец". Но поскольку мистер Морган полностью оправдал возлагавшиеся на него надежды, своими бандитскими действиями нанес испанским интересам серьезный урон, а также неожиданно напал на "Песец" и попытался его захватить, то сеньор Кортес с полным правом может "включить обратку", как говорили в приснопамятные "стреляющие девяностые". Иными словами, прийти к тому, кто выдал Моргану лицензию на разбой, и "сделать предъяву", как говорили в те же девяностые.. В какой форме это удобнее сделать — будет видно на месте. А пока следует еще раз внимательно ознакомиться с районом предполагаемых действий. Леонид вызвал в каюту старшего помощника, обоих "морских дьяволов", командира морпехов и вкратце обрисовал задачу.

— В общем так, сеньоры. Что мы имеем официально? Нападение кораблей под английским флагом на испанские владения. Грабеж испанского города с большим количеством жертв среди населения и экспроприация большого количества испанских ценностей. Нападение на купеческий корабль "Песец" под испанским флагом. Все эти безобразия прикрыты фиговым листом патента, выданного сэру Генри Моргану сэром Томасом Модифордом, губернатором Ямайки. То есть официальным представителем английской короны. И мы, как находящиеся в данный момент на испанской службе, имеем полное право нанести ответный визит мистеру Модифорду, пока мистер Морган, если он жив, партизанит в испанском тылу. И объяснить ему всю недопустимость и пагубность таких действий. Каким образом это лучше сделать, я хотел у вас спросить, как профессионалов. Взгляните — вот трофейная английская карта Ямайки с планом Порт Ройяла, взятая с "Си Хок". Вот копия нашей карты, издания ГУНиО. Наша задача — надолго отбить охоту пиратствовать у тамошних аборигенов. У всех. И поддерживать это состояние периодическим внушением. И донести до мистера Модифорда с его прихвостнями простую мысль, что ни форты Порт Ройяла, ни удаленность Ямайки от побережья материка, ни армада пиратских посудин с отъявленными головорезами, ни солдаты гарнизона их не спасут. Что если они рискнут снова предпринять что-то подобное, то мы придем в Порт Ройял и доберемся до всех, до кого сочтем нужным. А в перспективе вообще вышвырнем их с Ямайки. Сможем?

Приглашенные склонились над картами. Но если старпом смотрел молча и с интересом слушал, то боевые пловцы с морпехом сразу же начали обсуждение предстоящего дела, перейдя на свой, непонятный посторонним слэнг. Посовещавшись друг с другом, слово взял Трубецкой.

— Леонид Петрович, какова допустимая степень наносимого ущерба городу?

— Любая. Хоть весь город разнесите по кирпичу. Он и так будет разрушен землетрясением и уйдет под воду в 1692 году, но если сумеете, можете сделать это сейчас.

— Ну, до такой степени наши возможности пока не распространяются. Подавить береговые батареи можем. Разнести вдребезги все портовые строения можем. Перетопить все корабли в бухте можем. Вот взять и удержать город — нет. Нас слишком мало. Какие именно цели преследует данная операция? Стрясти выкуп с англичан и уйти, оставив город более-менее целым, или перемолоть там все в труху, наплевав на деньги? Чтобы впредь неповадно было? В зависимости от этого и надо планировать дальнейшие действия.

— Выдвигать ультиматум с требованием выкупа не будем. Но и отказываться наотрез от него тоже не станем, если англичане сами предложат. Смотря конечно, сколько предложат. Подойдем и начнем без всяких ультиматумов мочить этих джентльменов в сортире, как говорил наш любимый президент. Думаю, после разгрома береговых батарей и потери всех кораблей в бухте, они сами найдут способ связаться с нами, и попытаются договориться. А мы должны до этого момента дать им понять, что не все и не всех можно купить за деньги, как они искренне считают. Что есть некоторые вещи выше денег.

— Теперь понятно. Тогда еще вопрос. Сам губернатор нам нужен? Нет гарантии, что он погибнет при обстреле города. Перед началом операции можем высадить ночью на берег диверсионную группу, а дальше либо ликвидировать, либо захомутать его тепленьким и доставить к нам на борт.

— Ликвидировать не нужно. Другого такого же пришлют, если не хуже. Воровать тоже не нужно. Не будем без нужды афишировать наши возможности. А вот сделать так, чтобы господин губернатор боялся продолжать поддерживать пиратский бизнес, было бы весьма желательно. Причем боялся до дрожи в коленях. И не того, что может просто влететь на деньги. А того, что в один прекрасный день к нему могут прийти те, от кого никакими деньгами не откупишься. И тогда ему деньги уже не понадобятся. И ни стены губернаторской резиденции, ни многочисленная охрана его не спасут. Реально?

— Реально. Если не требуется доставка клиента к нам на борт, то вся задача сильно упрощается...

В капитанской каюте началась детальная разработка плана по "принуждению Ямайки к миру". Конечно, сами английские чиновники во главе с губернатором — лишь исполнители воли английского короля. То, что они при этом частенько путают свой карман с государственным, дело не меняет. Просто ребята ревностно претворяют в жизнь политику Его Величества, попутно не забывая и о себе любимом. Поскольку чувствуют полную безнаказанность и не опасаются неприятностей как со стороны Лондона, так и со стороны испанцев, которых грабит разный уголовный сброд, именуемый флибустьерами Карибского моря. Которые с риском для жизни добывают разбоем ценности и доставляют их на Ямайку, в Порт Ройял, ставший уже фактически самой богатой и крупной пиратской "столицей" в Новом Свете. И дальше поток этих ценностей идет в Англию, в значительной мере оседая в карманах чиновников всех мастей. Которые сами лично не грабят и не убивают. Но которые всячески поощряют развитие пиратского промысла и делают все возможное, чтобы он ширился и процветал. Леонид еще в двадцать первом веке много думал о причинах пиратства и о той "борьбе", которая с ним велась "цивилизованным и политкорректным" миром. И видел, что картина пиратства в разных эпохах все же имеет некоторые различия. Пират XVII века довольно сильно отличается от пирата XXI века, способного воевать только с безоружными. И как правило удирающего сразу же при первых выстрелах вооруженной охраны, если она находится на борту судов. Исключения из этого правила необычайно редки. Пирата XXI века интересуют деньги, но не до такой степени, чтобы рисковать расстаться с жизнью. Здесь же, в XVII веке, все по другому. Эти люди живут одним днем, сделали морской разбой своей профессией и прекрасно понимают, что могут погибнуть в любой момент. И сознательно идут на это. Таких ни возможной гибелью при абордаже, ни петлей на рее не запугать. Поэтому и гоняться за каждым отдельным пиратским кораблем бесполезно. При огромной прибыльности пиратского бизнеса желающие рисковать всегда найдутся. Но господа губернаторы Ямайки и Тортуги — совсем другая песня. Они имеют огромные прибыли в этом преступном бизнесе, фактически ничем не рискуя и находясь в полной безопасности. Так же, как и все прочие чиновники колониальной администрации рангом пониже. А если сделать так, что на каждую пиратскую вылазку будет адекватный ответ, состоящий из уничтожения пиратов с последующим налетом на Ямайку и Тортугу? С полным разгромом порта и отстрелом чиновников, которые связаны с пиратами и оказывают им содействие в творимом разбое? Очень может быть, что после одной — двух показательных акций многие призадумаются — а стоит ли и дальше стараться "снабжать остров многими продуктами по низким ценам"? А то, король с Ройял Нэви далеко. А те, кто способен поставить на уши Ямайку, Тортугу и окрестности — рядом. И в следующий раз можно не отделаться утопленными на рейде кораблями и разгромленным портом. Может, лучше ну их, этих отморозков? Никаких каперских патентов им не выдавать, помощи не оказывать и награбленное не скупать? Во всяком случае, открыто? А то ведь можно и головы лишиться... В любом случае — будущее покажет. А пока Порт Ройял жил своей разгульной и веселой жизнью. Рекой лилась выпивка, покупались и перепродавались разные товары, шла игра в кости и карты, в результате которых пополнялись карманы одних и опустошались других, повсюду был шум, смех и веселье. Пиратская столица на Ямайке пока еще не знала о разгроме эскадры "адмирала" Моргана. Наоборот, все ждали его возвращения с богатой добычей. А тот, кто стал виновником этого разгрома, неторопливо рассекал волны Карибского моря, идя под парусами и экономя топливо. С виду — самый обычный крупнотоннажный "купец" под испанским флагом — желанная добыча всех флибустьеров. На таком "купце" можно найти много интересного. Тем более, по его осадке видно, что идет не пустой и идет в сторону Атлантики от материка. Значит, скорее всего, следует в Европу с ценным грузом из Картахены, Маракайбо, или еще какого испанского порта. И тряхнуть такого "купца" сам господь велел. Но пока что горизонт оставался пустынным. Лаг "Песца" осчитывал милю за милей, оставшиеся за кормой. Сзади удалялся берег американского континента, ставшего ареной кровавой борьбы за золото и власть. Далеко впереди лежала Ямайка, с которой английские, и не только английские флибустьеры уходили в свои набеги. Раньше они были уверены в том, что хорошо знают своего противника и знают, что можно от него ожидать. Но они еще не знают, что Карибский Рейдер "Песец", имеющий вид безобидного "купца", уже вышел на охоту. И направляется в данный момент в Порт Ройял, в самое логово карибских пиратов.

Ночь прошла без происшествий. Вахтенные два раза обнаруживали цели, но они шли в стороне и, скорее всего, даже не видели "Песец", так как он шел без огней, соблюдая светомаскировку. День тоже не принес никаких новостей, и вечером Леонид вышел на связь с "Тезеем" по радио, одновременно проверив работу радиопеленгатора. Самопальный радиомаяк на "Тезее", собранный Шуриком, работал исправно. Поговорил со старпомом, сообщил последние новости и предупредил, что идут к Порт Ройялу. С "Тезея" сообщили, что "Беркут" ночью ушел с делегацией на Тобаго. Доложили о приходе на остров, но больше пока никакой конкретной информации нет. Леонид попрощался с "Тезеем" и уже хотел было отключить радиостанцию, как неожиданно услышал вызов "Беркута". Карпов как раз собирался вызвать "Тезей", но услышал их разговор и попросил не уходить со связи. Обрисовав очередной визит к соседям, сообщил интересные новости.

— Ситуация на Тобаго мне не нравится, Петрович. Все вроде, как обычно. И с курляндцами, и с голландцами, и с французами тишь да гладь и сплошная прибыль от нашей совместной коммерческой деятельности. Эти два прохиндея, брательники Лампиусы, фактически всю коммерцию на острове под себя подмяли и всем островом заправляют, наплевав на французского губернатора. Не касаются только оружейного производства — тут у нашего торгового партнера — фирмы "Меркель и сыновья", нерушимая монополия благодаря нашей твердой позиции и ни голландосы, ни французы туда не лезут. Правда, французы нам хороший французский порох из Шербура и ружья контрабандой поставляют. Чтобы ускорить дело, Меркели сами изготовлением стволов и лож для помповиков сейчас не заморачиваются, а берут новые французские "буканьерские" ружья, разбирают на части и переделывают в помповики. Я опробовал, неплохие машинки получаются. Для массового выпуска сойдет. Ну, а что-то эксклюзивное, для ответственной и точной работы, то делают сами в небольших количествах. С нашей подсказки делают часть помповиков с дульной насадкой, со сверловкой "парадокс". Точность стрельбы сразу выросла. Правда, пули для "парадокса" надо специальные отливать. Обычными круглыми, как раньше, не обойдешься. Первая модель револьвера наконец-то появилась. По системе Кольта — с откидным барабаном на шесть патронов. Причем ствол нарезной! Ну а Меркель-младший по прежнему артиллерией занимается. Переделывает пока старые двадцатичетырехфунтовые пушки, как на "Песце", но разрабатывает новую нарезную. И фугасный снаряд для нее, чтобы нормально срабатывал при попадании в цель. Наш банк "Тринити" заработал, деньги уже крутятся. Без брательников Лампиусов и тут не обошлось. С нашим "банкиром" — сеньором Немчиновым, спелись быстро, хоть и общаются через переводчика. Иными словами, два прохиндея нашли третьего.

— Так что же тебе не нравится? Если кругом сплошная идиллия?

— "Штирлицы" на Тобаго появились. А это симптом хоть и ожидаемый, но нехороший.

— Так было бы странно, если голландцы и французы это дело на самотек пустили.

— О голландцах и французах я бы и не волновался. Все гораздо хуже — кроме них еще и испанцы появились.

— Оп-па... А вот это новость... А что же им там надо, в чужих владениях? И как они маскируются? Ведь под голландцев, или французов не закосят, сразу проколятся.

— Некоторые пытаются. На этом и прокалываются. Но основная масса работает почти легально — под видом испанских контрабандистов. Так как сейчас у нас товарооборот с Тобаго резко увеличился, местные испанские бизнесмены тоже непрочь в этом поучаствовать. На запрет торговли с другими странами тут уже давно смотрят сквозь пальцы. А что надо — догадайся сам с трех раз.

— Да я и с одного раза угадаю... Что думаешь предпринять?

— Поскольку на Тобаго мы появляемся время от времени, как дорогие гости, здесь за "штирлицами" приглядывают местные. Организовали тут из местных кадров что-то вроде сил самообороны. Все прекрасно помнят, сколько раз Тобаго на уши ставили и повторения никто не хочет. С оружием тоже проблем нет — спасибо французам. Привезут любое количество, только деньги плати. Вся продукция Меркелей идет только для нас, на сторону ничего не пускаем. Но чувствую, мой каудильо, грядет очередной передел собственности. Неспроста все это.

— Думаешь, захотят решить с нами вопрос радикально?

— Не исключаю такого варианта. Кроме этого, зачастили разные чинуши из Куманы и Маргариты. Некоторые ведут себя вежливо, а некоторые чуть ли не специально нарываются. Один придурок даже стал меня открыто провоцировать, надеясь вызвать на дуэль.

— Ну и как, вызвал?

— Не успел. Сердечный приступ приключился ночью. Не смогли откачать бедолагу, только утром обнаружили.

— Ай, какая жалость... Упокой, господи, душу раба твоего! Аминь! Больше с дуэлями никто не лез?

— Пока нет. Но от приезжих испанцев уже не протолкнуться. И кораблей испанских в заливе много стоит. В основном торговые, но есть и военные.

— А ночные визитеры к побережью наведываются, как раньше?

— А куда же без них? Организовали ряд постов наблюдения из наших "тонтон-макутов", вот они и бдят. Родригес наконец-то свой фрегат до ума довел и экипаж на него набрал. Патрулирует вокруг Тринидада. "Флориссан" и "Гермес" пока стоят без команд, с одной лишь охраной.

— И как думаешь, когда начнется заваруха?

— Может начаться в любой момент. Ничто этому не мешает. Остров наводнен испанцами и ничего мы с этим поделать не можем. Ты там, я слышал, собрался Порт Ройял на уши поставить?

— Да, как раз момент подходящий. Товарищ Морган дал прекрасный повод. И пиратскую братию проредим, и всем остальным наука будет. Причем не столько для англичан, сколько для испанцев. Чтобы снова дурь в башке не взыграла.

— Пожалуй... Петрович, давай-ка наверное, после Порт Ройяла до дому, до хаты. Потом будем кладоискательством и принуждением Тортуги к миру заниматься. Неспокойно что-то у меня на душе. Если какая заваруха на острове будет, нельзя "Тезей" туда-сюда по пустякам гонять и топливо палить. А если еще и на Тобаго одновременно буза начнется, то тогда вообще тоскливо. На два острова "Тезею" никак не разорваться. С "Беркута" в военном отношении толку мало. Это быстроходный разведчик, а не боец. Нельзя им рисковать. "Куронь" один против целой оравы тоже ничего не сделает. Да и нет у меня доверия к испанцам. "Песец" здесь нужен, чтобы незваных гостей гонять. Говоришь, неплохо получается?

— Да, даже не ожидал. Получилось очень удачно. Правда, серьезного противника пока не попалось, но думаю возле Порт Ройяла достойной дичи будет хоть отбавляй. Многие испанским "купцом" заинтересуются.

— Не заиграйтесь там в войнушку, мой каудильо! Вы нам живой и невредимый нужны! Некоторые тут меня уже так достали, что на Тобаго сбежал.

— Матильда?

— А то кто же? Бросил, понимаешь, даму сердца одну с детьми и смылся в поисках Эльдорадо! А мне тут расхлебывай.

— Как там они?

— Не волнуйся, все нормально. Матильда с пацанятами сейчас живут на "Тезее", на берег им лучше пока не сходить. Если на берегу требуется кому-то оказание медицинской помощи, отправляется туда только с серьезной охраной из пары наших хлопцев и десятка "тонтон-макутов", вооруженных до зубов. Все местные просто шизеют от вида такого эскорта. По моим агентурным сведениям, были планы похищения Матильды с детьми с дальнейшим шантажом Вашей светлости. Ведь ваши отношения ни для кого не секрет. Вот я и перевел их пока что на казарменное положение, о чем они совершенно не жалеют. Все остальные наши "изауры" тоже здесь. А "племянницы" и "кузины" кроме тех, кому "дезу" сливаем, зубами скрипят. Но на борт все равно никого из них не пускаем.

— А как там у тебя самого дела на личном фронте? Решился наконец-то?

— А как же, мой команданте!!! Ведь я тоже живой человек! Очаровательная метисочка Летисия, шестнадцати лет отроду, прошла все проверки на благонадежность и медицинский контроль и допущена в наше приличное общество. Остальные наши мужики, кто "изаурами" уже обзавелся, тоже время не теряют. Все вместе, общими усилиями, приобщаем этих несчастных угнетенных представительниц коренного населения Америки к цивилизации и делаем из них настоящих леди. Твоя Матильда, кстати, что-то вроде главы бабсовета в воинской части, огромный авторитет среди девок имеет и они все ее слушаются. Никаких бабских склок нет, сплошная идиллия. Так что, у нас тут весело!

— Да уж, кто бы сомневался... Котяры тринидадские... Надеюсь, никто не проболтается?

— Будьте спокойны, мой команданте, кроме Матильды никто ничего не знает и не узнает. А Матильда — это самый настоящий "Штирлиц", каких поискать. Ей про соблюдение секретности ничего объяснять не надо. Сама сколько лет инквизицию за нос водила...

Забрезжил рассвет и вскоре на горизонте показались вершины гор Ямайки. Остров, открытый Колумбом и на который в 1655 году наложили лапу англичане, вышвырнув с него испанцев, медленно вырастал впереди, как бы всплывая из бирюзовой глади Карибского моря. В 1670 году Испания по условиям мирного договора официально уступит права на остров Англии, которым она уже и так владеет де-факто. Но сейчас только лето 1668 года, и многое еще может измениться. Там, прямо по курсу, находится Порт Ройял. Своеобразная пиратская "столица" Нового Света, по своему богатству и значимости уже затмившая Тортугу, ушедшую на второй план. Очень многие флибустьеры с Тортуги перебазировались в Порт Ройял, где сдавать награбленное оказалось гораздо выгоднее. Именно отсюда ушла в свой разбойничий рейд эскадра "адмирала" Генри Моргана. И именно сюда направляется тот, кто поставил точку в ее судьбе и собирается вернуть долги. Хотя бы частично...

Леонид стоял на палубе юта и внимательно рассматривал как ямайские горы, так и одинокий парус на горизонте. Пока еще трудно понять, кто это такой, но близость Порт Ройяла наводит на определенные размышления. Рядом стоят вахтенный помощник и его дублер, тоже внимательно рассматривающие как неведомую Ямайку, где еще никогда не бывали, так и неизвестного визитера.

— Думаете, что это пираты, Леонид Петрович?

— Скорее всего. Шли от острова на юго-запад, но завидев нас, изменили курс. В любом случае, скоро мы это узнаем. Если это пираты, то уже довольно потирают руки и смеются над глупым испанским "купцом", который так близко подошел к Порт Ройялу, да еще и днем. Похоже, охота на "живца" начинается!

Неизвестный парусник приближался, а "Песец" чуть изменил курс, чтобы обойти Ямайку стороной. Это не укрылось от соглядатая и он пошел на пересечение курса, в надежде выйти на ветер. Вскоре стало ясно, что это небольшое двухмачтовое суденышко — шлюп, размером не больше, чем печально известный "Си Хок", их первый встречный в этом мире. В бинокль был хорошо различим английский флаг на мачте и большое количество людей на палубе — не менее шестидесяти человек. Все с интересом смотрели на испанского "купца", который то ли сдуру, то ли по незнанию зашел в эти опасные воды. Более легкий и имеющий возможность идти круче к ветру шлюп довольно быстро вышел на ветер и теперь отрезал дорогу "купцу" в открытое море, вынуждая либо идти на сближение с ним, либо в сторону Ямайки. Стараясь занять более удобную позицию, "Песец" увалился под ветер, подвернув в сторону берега. На шлюпе заметили маневр и тоже подкорректировали курс, идя на сближение. Леонид внимательно рассмотрел противника в бинокль и усмехнулся.

— Две мачты, идет в бакштаг и догонит нас быстро. Шесть бортовых пушек, две носовых, коромовых пока не видно. Поскольку мы сейчас идем практически в направлении Порт Ройяла, эти джентльмены из штанов выпрыгнут, но постараются догнать нас как можно быстрее, чтобы кто-нибудь из их коллег нас не перехватил. Ведь жаль делиться, жаба задушит.

— И что делаем, Леонид Петрович?

— Пока ждем. До Порт Ройяла еще почти двадцать миль, до этого корыта — не более трех. Готовимся к бою, но скрытно. Приготовить машину. Как только он даст предупредительный выстрел, сразу же изображаем перетрусившего "купца", убираем паруса и ложимся в дрейф. А то, так он нас до самого Порт Ройяла догонять будет, что в его планы совершенно не входит. Там у него конкурентов хватает...

Долго ждать не пришлось. Когда дистанция между кораблями сократилась до двух миль, преследующий шлюп дал холостой выстрел. Это вызвало приступ бешеной активности на "купце". Матросы суетились на палубе, но потом все же бросились к мачтам и стали спешно убирать паруса, чтобы лечь в дрейф. Видя, что "купец" воевать не собирается, английский шлюп больше не стрелял и продолжал сближаться, не убирая парусов. На его палубе уже хорошо можно было разобрать большое количество вооруженных людей. Которые, похоже, не сомневались в легкой добыче. И где?! Прямо под носом! Рядом с Порт Ройялом!

Экипаж уже занял места по тревоге. Машина запущена и пока тихо работает на холостом ходу. Рядом старпом с одним из дублеров. Второй помощник со своим дублером у носовых орудий. Там же оба "морских дьявола". Морпехи в резерве под палубой и готовы выскочить наверх по первому же сигналу. В укрытиях для стрельбы пока находятся только четверо снайперов с СВД. Пятый снайпер с помощником приготовили "Слонобой". Иными словами, "Песец" был готов к встрече дорогих гостей.

Дистанция одна миля. Шлюп маневрирует, чтобы обеспечить себе более удобный подход к "купцу". А то, можно так грохнуть своим корпусом по корпусу противника, не имеющего хода, что только щепки полетят. Все же, "купец" имеет значительно большее водоизмещение и размеры. Хорошо видно, как вода кипит под форштевнем преследователя и расходится волнами в стороны.

Расстояние сокращается еще больше. На лазерном дальномере — тысяча метров. Дальше тянуть не имеет смысла. Дизель "Песца" взрыкивает и под кормой вспенивается вода. Корабль приходит в движение и начинает поворот вправо, как раз против ветра. На палубе английского шлюпа немая сцена. "Купец" двигается с убранными парусами!!! И двигается очень быстро!!! ПРОТИВ ВЕТРА!!!

Дав полный ход и держа круто к ветру, "Песец" начал описывать плавную дугу, чтобы зайти с кормы шлюпа. Там наконец-то очухались и дали залп правым бортом, но дистанция была очень велика для прицельной стрельбы. Леонид приказал не отвечать, наблюдая в бинокль за тем, что творилось на палубе противника. А там был полный разброд и шатания. Кто-то крестился и читал молитвы, кто-то что-то яростно доказывал, а кто-то просто с огромным удивлением молча смотрел на невиданное чудо, сжимая в руках оружие. Наконец, маневр был закончен и "Песец" вышел на ветер. Все же, парусник не может тягаться в маневренности с судном с механическим двигателем. Описав широкую дугу, "Песец" зашел с кормы шлюпа по ветру и стал его быстро настигать. Как оказалось, две небольших кормовых пушки у пиратов все же были, но их канониры огня не открывали, ожидая, когда этот странный "купец" подойдет поближе. Однако, на "купце" не собирались предоставлять им такой возможности. Когда дистанция сократилась до четырехсот метров, загремели выстрелы СВД и канониры кормовых орудий шлюпа рухнули на палубу. Выстрелы следовали один за другим, и ни один не пропадал даром. Промахнуться по скученной толпе невозможно. На палубе шлюпа началась паника. Никто не мог понять, как эти проклятые испанцы стреляют с такой точностью и скорострельностью. Несколько человек попытались броситься к кормовым орудиям, но тут же упали. Менее чем за минуту подготовленной и готовой к абордажу пиратской команды не стало. Была обезумевшая толпа, пытавшаяся укрыться от меткого стрелкового огня на невероятной для мушкетов дистанции. Некоторые пытались укрыться за фальшбортом, некоторые спрятаться в трюм. Рулевой то ли был убит, то ли бросил свой пост и удрал, но шлюп несся по ветру, распустив паруса, и не мог изменить курс. А сзади неумолимо настигал странный "купец" без парусов, быстро сокращая дистанцию и ведя редкий, но дьявольски точный огонь из стрелкового оружия, не дающий возможности занять место у руля и кормовых пушек. Но вот наконец дистанция уменьшилась до полусотни метров. Громыхнули выстрелы, и "купец" окутался дымом. Его мощные носовые орудия дали продольный залп картечью почти в упор. Огненный шквал пронесся вдоль палубы пиратского корабля от кормы до самого носа, сметая все без разбора. Фальшборт в кормовой части разлетелся в щепки. Все, что находилось на корме, было изуродовано и разрушено, снасти стоячего и бегучего такелажа повисли гроздьями, а паруса заполоскали. Шлюп уменьшил ход и рыскнул вправо, разворачиваясь бортом к ветру. Но прежде, чем это произошло, носовые двадцатичетырехфунтовки успели всадить в пиратский корабль еще два залпа. Один картечью по палубе, второй книппелями по рангоуту. Шлюп развернуло и он беспомощно покачивался на волнах, дрейфуя по ветру. "Песец" остановился и удерживался машиной на месте, контролируя противника. На всякий случай дали еще один картечный залп по палубе, и только после этого Леонид острожно стал подводить свой корабль к потерявшему ход шлюпу. Канониры левого борта стояли наготове возле заряженных картечью орудий и были готовы разрядить их по пирату, но там никто не подавал признаков жизни. Если кто и уцелел в этой бойне, то о сопротивлении не помышлял. Вызванные на палубу морские пехотинцы, вооруженные помповиками, были готовы к абордажу. Проходит немного времени, и "Песец" осторожно приближается к лишившемуся хода паруснику. Сложность швартовки в том, что приходится очень острожно подходить "на стопе", не работая винтом и не отрабатывая назад, чтобы погасить инерцию. А то, не хватало еще поврежденные и свисающие за борт снасти на винт намотать. Летят абордажные крючья, и вскоре шлюп становится под бортом "Песца", который значительно больше и выше своего противника. И снова звучит команда на английском.

— Кто жив, встать с поднятыми руками!

Но в ответ тишина. Только слышен плеск воды между бортами двух кораблей, скрип снастей, да глухое ворчание дизеля, работающего на холостом ходу. На палубу пирата перебрасываются специально изготовленные трапы и часть абордажников перебирается на него. Остальные контролируют высадку с носа и кормы "Песца", держа палубу пиратского корабля под прицелом. Быстро проводится контроль и "зачистка" палубы. Но предосторожности излишни. Здесь просто н е к о м у оказывать сопротивление. То, что получилось после картечных залпов двадцатичетырехфунтовок с минимальной дистанции, можно назвать одним словом — мясорубка. За исключением шести тяжелораненных, которых тут же добили палашами, живых больше не нашли. Правда неизвестно, спрятался ли кто внизу, под палубой. Поэтому командир отряда морпехов подошел к открытому люку и крикнул на английском.

— Всем, кто есть внизу, подняться на палубу без оружия!

Вскоре на трапе показался первый из уцелевших пиратов, которого тут же уложили лицом в палубу и обыскали. Оружия у него предусмотрительно не было. За ним поднялись еще четверо. Двое были легко ранены, но могли двигаться. Пленные с огромным удивлением бросали взгляды на своих противников. Пиратов можно было понять, такое им видеть еще не приходилось. Перед ними стояли люди в странной зелено-пятнистой одежде, в коротких сапогах и в темно-зеленых металлических касках и кирасах, с незнакомыми ружьями в руках.

В свое время на этом настоял Леонид, так как бронежилетов XXI века на всех не хватало. Но если с пошивом полевой камуфляжной формы и обуви по образцу XXI века на Тринидаде никаких проблем не возникло, то сделать с наскока бронежилеты не получилось. Вот и решили на первых порах обойтись старыми испанскими доспехами, только выкрасив их в защитный цвет (к немалому удивлению испанцев). По крайней мере, от удара холодного оружия кираса и шлем могут защитить.

Леонид спустился на шкафут и подошел к борту, чтобы поговорить с пленными. Ковальчук стоял рядом с уткнувшейся мордой в палубу команией и оглядывая то, что осталось от пиратского экипажа, задал вопрос.

— Это все?

— Все, сэр. Больше внизу никого не осталось.

— Если соврал — кишки выпущу и так подыхать оставлю. Хорхе, проверьте и осмотрите все внутренние помещения. В случае чего, стрелять на поражение, пленных не брать.

Группа морпехов во главе с сержантом спустилась под палубу, но вскоре доложили, что никого не обнаружили и продолжили осмотр. Леонид молча все это время стоял на шкафуте "Песца" и наблюдал сверху за происходящим. Убедившись, что перед ним все, кто уцелел после боя, начал задавать вопросы на английском.

— Очухались, джентльмены? Считайте, что вам повезло, и у вас есть шанс спасти свои шкуры, если честно ответите на мои вопросы. Итак, начнем. Как название корабля и кто капитан? И вы сами кто такие?

— Купеческий шлюп "Хорнет", сэр. Капитан — Джон Бентон. Мы — матросы. Капитан погиб.

— Купеческий? Ну-ну... Когда вышли из Порт Ройяла, господа купцы? И куда направлялись?

— Сегодня рано утром, сэр. А куда направлялись, не знаю. Капитан никому не говорил. Но перед выходом были разговоры, что куда-то к заливу Дарьен.

— Есть в Порт Ройяле какие-нибудь новости о Генри Моргане?

— Недавно пришел корабль и сообщил, что люди Моргана побывали на Кубе, в Пуэрто-Принсипе. Больше ничего не известно.

— Сколько военных и торговых кораблей стоит сейчас в Порт Ройяле?

— Торговых много. Одних только крупных купцов больше дюжины, да еще каботажная мелочь. А военных — два королевских фрегата — "Ньюкасл" и "Дувр" и три шлюпа...

Между тем, из люка на палубе показался сержант Агилар и доложил.

— Сеньор капитан, закончили осмотр. Груза на борту нет. Только запасы пороха, картечи, воды и провизии. Ядер немного. Осмотрели каюту капитана, но денег в кассе очень мало.

— Ясно... Только-только на разбой вышли, и на нас нарвались... Собрать на этом корыте все ценное, что нам пригодится. Обязательно компасы, карты, книги, навигационные инструменты и все документы, какие есть в капитанской каюте. Пушки, оружие, даже поврежденное, порох, провизию, в общем все. А мы пока продолжим нашу светскую беседу. Значит, два королевских фрегата и три шлюпа. Сколько пушек на каждом?..

Пираты здорово струхнули и ничего не понимали, это было ясно. С такими испанскими "купцами" им встречаться еще не приходилось. Но если их не убили сразу, то оставалась шаткая надежда сохранить жизнь. И теперь все пятеро наперебой выкладывали последние ямайские новости. Правда, именно того, что было нужно, они толком не знали. Леонид хотел уточнить численность гарнизона и состояние фортов, ограждающих подход с моря, но таких подробностей рядовые пираты не знали. На берегу их гораздо больше интересовало расположение и состояние кабаков и борделей, а не фортов. Из рассказа выяснилось, что капитан Джон Бентон, совладелец "Хорнета", уговорил своих компаньонов заняться прибыльным бизнесом — каперством против испанских кораблей, а фактически разбоем на большой морской дороге. В итоге шлюп был дополнительно вооружен легкими кулевринами к уже имеющимся четырем небольшим пушкам, оформлен каперский патент, набран экипаж из "поиздержавшихся" джентльменов удачи и утром, помолясь, вышли на промысел. Правда, далеко не ушли. Господь почти сразу же послал "жирную дичь" — крупного испанского "купца", крайне неосмотрительно проходившего днем неподалеку от Порт Ройяла. Грех было упускать такой шанс и все очень обрадовались, предвкушая богатую добычу. А дальше все напоминало кошмарный сон. И что это было, они до сих пор понять не могут.

Леонид слушал и думал, сколько же таких Джонов Бентонов гналось за призраком наживы в надежде разбогатеть? Далеко не всем и не всегда улыбалась большая удача. Френсис Дрейк, Генри Морган, Франсуа Олонэ, Эдвард Тич... Эти имена оставались на слуху даже в XXI веке и их знали все, кто хоть мало мальски знал историю пиратства в Новом Свете. А сколько таких Джонов Бентонов безвестно сгинуло в этих краях? Имена некоторых можно найти в судебных архивах, где все четко протоколировалось, когда за пиратов взялись всерьез. А многие просто исчезли в погоне за призрачным богатством, не оставив никаких следов...

Когда допрос пиратов был закончен, Леонид приказал запереть их под замок, предварительно завязав глаза. Не надо им видеть лишнее. А экипаж все это время энергично перегружал добычу на "Песец". Хоть ни золота, ни серебра на шлюпе почти не было, если не считать весьма скромный запас в сундучке в капитанской каюте, но никто на это и не рассчитывал. Леонид хотел снять в первую очередь пушки в качестве металлолома и оружие, которое вполне можно было пустить на переделку. Уж на чем, а на стрелковом и холодном оружии пираты никогда не экономили. И вот, когда перегрузка уже заканчивалась, вахтенный доложил об обнаружении небольшого корабля, идущего со стороны Ямайки.

В бинокль удалось хорошо рассмотреть визитера. Небольшой парусник, военный шлюп под английским военно-морским флагом. Скорее всего, один из тех, о которых говорили пираты. Патрулирует подходы к Порт Ройялу и то ли случайно их заметил, то ли услышал выстрелы и решил побегать вокруг и посмотреть, кто это воюет так близко от Порт Ройяла. Это уже не важно. Важно то, что "Песец" и "Хорнет" обнаружены. И сейчас на приближающемся шлюпе никто не сомневается в том, что видит. Быстроходный шлюп английских корсаров захватил богатый приз — крупного испанского "купца", так неосмотрительно приблизившегося днем к Ямайке, и сейчас его потрошит. Других вариантов просто не может быть. Леонид улыбнулся. Ситуация складывалась просто прекрасно. А он-то думал, как выманить фрегаты в море. От стоявших рядом офицеров это не укрылось.

— Что-то задумали, Леонид Петрович?

— Задумал. Сделаем небольшую бяку господам англичанам. Сейчас отходим от "Хорнета", предварительно его подпалив, и идем под парусами навстречу этому недомерку. Судя по флагу, это военный корабль королевского флота и экипаж там небольшой, недостаточный для абордажа. Его дело — посыльная и сторожевая служба. И заранее откроем огонь ядрами, чтобы у него развеялись все иллюзии.

— Но ведь так он сразу поймет, что мы враги. И с большого расстояния все равно не попадем.

— А нам и не надо в него попадать. Надо, чтобы он вовремя понял — "Хорнет" захвачен испанцами, и сейчас испанцы примутся за него. И что сделает дозорный шлюп, не имеющий сильного вооружения и многочисленного экипажа, но более быстроходный, чем грузовой флейт?

— Развернется и бросится к своим за помощью, чтобы предупредить о наглом испанце.

— Правильно. А мы поможем ему в этом, начав преследование. И будем гнать до тех пор, пока он не спрячется под прикрытие береговых фортов. Естетсвенно, джентльмены будут возмущены такой наглостью, и обязательно вышлют оба фрегата на разборки. А может, там есть и еще кто-то кроме них. Уведем разгневанных джентльменов за собой подальше в море, и там снова продемонстрируем преимущество парусно-винтового военного корабля над чисто парусными военными кораблями.

— Ну, Леонид Петрович... А потом?

— А потом, если все пройдет удачно, нанесем визит в Порт Ройял. Пора начинать наводить там порядок. Господа из Лондона вообще оборзели — Ямайку у испанцев отобрали. Вот и надо объяснить им в доступной форме, что они неправы...

"Песец" отошел от изуродованного "Хорнета", и поставив паруса, направился в сторону приближающегося шлюпа. Благо, ветер благоприятствовал. Над "Хорнетом" уже появились струйки дыма, и вскоре языки пламени взлетели вверх. Леонид тянул до последнего со стрельбой, все надеясь на осторожность англичан. Что они вовремя заподозрят неладное. Иначе, открытием огня с запредельной дистанции он себя раскроет, но возбудит подозрения. Настоящий испанец, уничтоживший английского пирата, так никогда не поступит. Наоборот, постарается заманить слабого противника поближе. Но и вплотную подходить нельзя, если англичанин окажется туп и ничего не поймет. При стрельбе ему можно нанести такие повреждения, что он уже не сбежит, но сам пару ядер в "Песец" всадит. Чего бы очень не хотелось...

Осталось около мили. Английский шлюп, как ни в чем не бывало, продолжал следовать своим курсом. Но вот наконец-то там что-то заподозрили. Кораблик довольно резво стал выполнять поворот, явно намереваясь дать деру. "Песец" по прежнему не стрелял, стараясь максимально сократить дистанцию. И только когда шлюп закончил поворот и лег на обратный курс, громыхнул одиночный выстрел из носовой пушки "Песца". Леонид решил не отказываться полностью от круглых чугунных ядер для модернизированных казнозарядных орудий. В некоторых случаях их вполне можно было применять. Сейчас как раз такой случай и представился. Стрелять по этому малышу цилиндрической бомбой не стоит. Этот вид боеприпасов еще не изобретен и незачем его показывать раньше времени. Картечью — далеко. А шугануть ядром — в самый раз. Английский сторожевой шлюп внял предупреждению и удирал, что было силы в направлении Порт Ройяла, поставив все паруса. А следом за ним гнался испанский флейт, громыхая время от времени носовыми орудиями, причем старательно затрачивая столько времени на перезарядку, сколько "положено" по нормативам XVII века для дульнозарядных орудий. И всплески воды от падающих в воду ядер не давали англичанам расслабляться. Конечно, стрельба на такой дистанции — бесполезная трата пороха и ядер, но вдруг случайно попадет?! Чтобы шлюп не очень быстро убегал, запустили машину и использовали ее совместно с парусами. Но так, чтобы беглец хоть не намного, но превосходил в скорости своего преследователя. Иначе, это будет подозрительно. Поэтому шлюп очень медленно отрывался от погони, выжимая все возможное и невозможное из своих парусов.

Так продолжалось до тех пор, пока дистанция до берега не сократилась до двух миль. Дальнейшее преследование становилось опасным. С берега за ними наблюдали уже многие, в том числе и с прикрывающих город фортов. Над стенами самого ближайшего форта Чарльз возникло облачко дыма и вскоре донесся звук выстрела. Ядро упало далеко впереди. Стрельба была бессмысленной, расстояние очень велико, но зарвавшемуся испанцу ясно дали понять — дальше лезть не стоит. И испанец внял предупреждению, прекратил преследование и изменил курс на северо-восток, вдоль берега. Явно собираясь обогнуть Ямайку и следовать дальше на выход в Атлантику.

— И как думаете, Леонид Петрович, клюнут?

— Должны. Уж очень мы их разозлили. Сейчас как вспомню — картина маслом! Все получилось максимально правдоподобно.

— А если не клюнут, или элементарно прошляпят, не сумев быстро выйти в море? Ведь там, скорее всего, большая часть экипажей сейчас на берегу гульванит.

— Ну и хрен с ними. Не клюнут, значит не клюнут. Просто наша задача тогда несколько усложнится. Придется кроме артиллерии фортов обезвреживать еще и эти два фрегата. Этого можно избежать, если выманить их в море. Ничего, в крайнем случае, еще раз наши "морские дьяволы" поработают. Всего-то две цели. А потом и мы подключимся по ходу пьесы...

Прошло уже больше часа, но наконец-то из бухты показались паруса двух небольших кораблей — шлюпов. Они довольно быстро выскользнули в море и бросились вдогонку за "Песцом". А вскоре из-за мыса появился крупный трехмачтовый корабль. Какое-то расстояние ему пришлось преодолевать лавировкой, но вот он выполнил последний поворот и направился следом за головными шлюпами. Спустя двадцать минут появился еще один большой трехмачтовик. В бинокль было хорошо видно, как два фрегата — очевидно "Ньюкасл" и "Дувр", в сопровождении двух быстроходных шлюпов бросились вдогонку за наглым испанским "купцом", посмевшим поднять руку на британский флаг. И с учетом того, что скорость преследователей была явно выше скорости испанца, а до захода солнца еще очень далеко, никто на английских кораблях не сомневался в исходе погони.

В общем-то, дальнейшие действия англичан довольно предсказуемы. Скорость хода фрегатов не намного больше скорости "Песца", и догонять его они будут довольно долго — не менее пяти-шести часов. Если только не пошлют вперед двух быстроходных гончих — вышедшие первыми шлюпы. Конечно, вооружение у них довольно скромное, но вполне могут давить на психику, ведя стрельбу с дальней дистанции. Либо подойдут поближе и попытаются повредить рангоут и такелаж испанцу, чтобы убавить ему прыти, а там и фрегаты подойдут. Но могут и не рисковать, оставаясь на безопасной дистанции и ожидать подхода обоих "больших парней". Тогда уже испанскому "купцу" мало не покажется. Какой вариант выберет командир английского соединения, вскоре будет ясно. А пока можно и с "Тезеем" связаться, обменяться новостями. А потом и перекусить. Все равно, даже если англичане бросят шлюпы вперед, на дистанцию открытия огня они выйдут нескоро.

Когда разговор по радио с "Тезеем" уже заканчивался, с палубы доложили, что оба шлюпа вырвались вперед и стараются зайти с наветренной стороны, идя довольно круто к ветру. Фрегаты тоже приближаются, хоть и не так быстро. Еще часа три, и шлюпы смогут открыть так называемый "беспокоящий" огонь из своей малокалиберной артиллерии. Воздействие которого в основном чисто психологическое, так как вероятность попасть ядром из дульнозарядной пушки при стрельбе навесом с дистанции в милю, или больше, да еще и с качающейся палубы по подвижной цели, близка к нулю. Поднявшись на палубу, Леонид в этом убедился. Два небольших кораблика упорно шли в крутой бейдевинд, стараясь всеми силами выйти на ветер, чтобы обеспечить себе свободу маневра и кусать противника исподтишка, пока "большие парни" не приблизятся настолько, чтобы быстро разобраться с наглецом, возомнившем о себе невесть что.

— Что же, пусть выходят на ветер. Этим они убавляют себе скорость и увеличивают время до огневого контакта. А мы уйдем еще дальше от Порт Ройяла. И если никто больше оттуда за нами не погонится, то имеем все шансы помножить на ноль эту гоп-компанию и в Порт Ройяле никто об этом не узнает. Пока, во всяком случае.

— Опять будем заходить с наветренной стороны и атаковать с кормы?

— Посмотрим, какую тактику они предпримут. Атаковать с "наветра" будем в любом случае. А вот либо с кормы, либо на контркурсах — в зависимости от ситуации. Какое будет расстояние между кораблями противника и их взаимное расположение относительно ветра. И насколько эти две "гончих" удалятся от "охотников". Если вырвутся слишком далеко вперед, то разберемся с "гончими" и "охотниками" по отдельности. Судя по всему, к этому все и идет...

Время шло и Леонид понял, что не ошибся в своих предположениях. Шлюпы уже вышли на ветер и сейчас довольно быстро догоняли "Песец", который делал вид, что пытается удрать. Но тягаться в скорости грузовому флейту с быстроходными разведывательно-посыльными шлюпами очень трудно. И вскоре на носу ближайшего из них появилось облако дыма, а затем донесся звук выстрела. Ядро упало в воду, не долетев до "Песца". Но противник недвусмысленно продемонстрировал свои намерения. Это сразу же возымело действие. На "купце" началась суматоха, и вскоре он стал убирать паруса, чтобы лечь в дрейф. Длительного "беспокоящего" огня не понадобилось. Испанцы сразу поняли, что шутки закончились и не проявили желания пасть в неравном бою со значительно превосходящими силами врага...

Во всяком случае, враг сейчас в этом уверен. Что может сделать тихоходный "купец" против двух военных фрегатов? Да еще и с двумя шлюпами-"гончими"? Которые выполнили свою задачу и остановили добычу? Да абсолютно ничего! Отсается только подойти и взять этого "купца" за шиворот. В смысле, на абордаж. А потом задать ряд вопросов на тему стрельбы по кораблям флота Его Величества. Да и трофей сам по себе ценный. И ясно, что не пустой. Вот это удача привалила!

"Песец" лежал в дрейфе с убранными парусами, машина работала на холостом ходу, и экипаж занял свои места по тревоге. На этот раз на палубу подняты и установлены на турелях пулеметы. Противник значительно превосходит в численности и лучше не рисковать. Здесь же находится, на всякий случай, и "Слонобой". Не исключено, что будут и для него подходящие цели. Ловушка готова. И дичь, считающая себя охотником, на радостях сама спешит в западню.

Однако, шлюпы слишком близко приближаться не стали, а начали маневрировать метрах в пятистах от "Песца", оставаясь на ветре и явно ожидая подхода фрегатов. Больше ждать нельзя. Пока есть возможность, надо бить противника по частям. А то эти два недомерка могут серьезно действовать на нервы во время боя, постреливая с дальней дистанции. Попадут, или нет — большой вопрос, но путаться под ногами будут. Вот и надо эту возможную неприятность устранить, пока она не стала реальной. Тем более, фрегаты все ближе и ближе. В бинокль хорошо видны белопенные буруны возле их форштевней.

Резкий звук выстрела носовой тридцатимиллиметровой пушки неожиданно прозвучал над морем и почти сразу же на ближайшем шлюпе сверкнула вспышка взрыва. Одновременно заработали винтовки снайперов. Это было настолько неожиданно, что на английском корабле началась паника. Второй снаряд, прилетевший в борт и пули винтовок, косившие людей на палубе, сделали панику запредельной. Никто не мог понять, как испанцы могут вести точный огонь на такой дистанции. Шлюп, попавший под раздачу, увалился под ветер и было ясно, что им никто не управляет. Второй шлюп, находившийся немного дальше и все понявший правильно, быстро начал выполнять поворот на обратный курс. Но тягаться с машиной парусу очень трудно. "Песец" дал полный ход и бросился на врага, не утруждая себя маневрами с выходом на ветер. Сейчас важна каждая минута. Чем дольше он провозится с "гончими", тем ближе подойдут "охотники". Если только не струсят и не сбегут. Но пока еще, по идее, не должны. Стереотип мышления не даст, а сразу могут не разобраться в ситуации.

Поврежденный шлюп беспомощно дрейфовал по ветру, а второй пытался удрать под прикрытие фрегатов. То, что этот странный испанец может двигаться с убранными парусами и стреляет с большой дистанции с высокой точностью, должно было привести всех в шок, но выводы капитан беглеца сделал правильные — надо срочно убираться под защиту главных сил. Иначе, из него тоже сделают плавучую мишень. Причем он даже не сможет оказать реального сопротивления. Теперь это было уже ясно. Проклятый испанский "купец" очень быстро двигался к потерявшему управление кораблю. И скорее всего, испанские мушкетеры вели очень точный огонь, выбивая канониров, едва они только пытались приблизиться к пушкам. Другого англичане предположить и не могли, так как с момента, когда "купец" сделал первый выстрел, их собрат так и не смог открыть огонь...

Леонид смотрел в бинокль на быстро приближающийся шлюп, не забывая поглядывать на остальных противников. Если на удирающей "гончей" быстро разобрались в ситуации, то вот на фрегатах, повидимому, толком еще не поняли, что конкретно случилось, так как оба продолжали следовать прежним курсом. "Песец" же быстро сокращал дистанцию с потерявшим ход противником, а снайперы не позволяли англичанам приблизиться к пушкам. Когда между кораблями осталось не более полусотни метров, громыхнули носовые орудия "Песца". Ядра, выпущенные с близкого расстояния, проломили борт шлюпу, не оставив ему шансов на спасение. Суденышко вздрогнуло, и стало заваливаться на борт. "Песец" подвернул в сторону, и выведя цель на траверз правого борта, дал залп картечью из бортовых двенадцатифунтовок почти в упор. Все, здесь работа выполнена. Обойдя тонущего противника, рванулся за второй "гончей", которая удирала, что было силы. Оттуда открыли стрельбу, но ядра упали в воду.

"Песец" быстро настигал противника. Корпус рассекал невысокую волну и вода с шипением проносилась вдоль бортов. Носовое тридцатимиллиметровое орудие наведено на цель, но дистанция еще велика. Нет смысла тратить невосполнимые боеприпасы XXI века без гарантии попадания. Когда расстояние сократилось до семисот метров, пушки англичанина выстрелили еще раз. И снова промах. Леонид решил больше не тянуть и дал команду открыть пулеметный огонь. На носу загремел КОРД, дав короткую очередь. Конечно, рассеивание на такой дистанции, да еще при стрельбе с качающейся палубы будет значительное, но пули калибра двенадцать и семь десятых весьма доходчиво объяснят англичанам, что не стоит слишком увлекаться "беспокоящим" огнем по сильному противнику. Вскоре в стрельбу вступили снайперы. А когда дистанция умешьшилась до пятисот метров, снова громыхнула носовая тридцатимиллиметровка. Снаряд попал в корму шлюпа, который тут же рыскнул в сторону. Очевидно, пострадало рулевое управление. Паруса потеряли ветер и корабль стал быстро терять ход. Когда он развернулся бортом к "Песцу", выстрелить на нем смогла только одна пушка. Но прицел был взят впопыхах неверно, ядро упало в стороне. А снаряд "Песца" вновь достиг цели, раскромсав деревянный борт парусника. В то же время выстрелы снайперов и короткие пулеметные очереди не давали никому из англичан возможности высунуть нос из-за фальшборта. Наконец, заговорили мощные носовые орудия рейдера. Канониры работали с максимальной скоростью, быстро перезаряжая пушки и засыпая английский шлюп градом картечи. Когда расстояние сократилось до сотни метров, паруса, такелаж и рангоут англичанина уже представляли жалкое зрелище. Все, этот противник уже не боец. Но оставлять его у себя за спиной нельзя. "Песец" уменьшил ход и подошел еще ближе.

Не более пятидесяти метров разделяет противников. Корпус шлюпа сильно поврежден, такелаж свисает гроздьями, мачты перекосились, а паруса порваны в лохмотья, но тонуть он пока что не собирается. Команда понесла большие потери и сейчас те немногие, кто уцелел, с ужасом выглядывают из-за укрытий на медленно приближающийся корабль-призрак, совсем недавно мчавшийся по морю с большой скоростью с убранными парусами. Но призраки не стреляют из пушек...

"Песец" разворачивается и дает залп бортовыми двенадцатифунтовками с минимальной дистанции. Ядра проламывают борт шлюпа, медленно ковыляющего по волнам, и он начинает оседать в воду. Все, "гончих" у противника больше нет. Но два фрегата все ближе и ближе. Головной подошел уже на полторы мили и дал залп из носовых пушек. Ядра, как и положено при стрельбе с такой дистанции, попали "в море". Несомненно, там все видели, но вот понять ничего не могут. Ну, джентльмены, это ваши проблемы. Мы вас не звали...

Леонид смотрел в бинокль на приближающийся фрегат и терялся в догадках — почему англичане действуют напролом? Как говорили в его времени, "кирпич на газ" и вперед? Допустим, на втором фрегате толком не разглядели, что случилось. Все же расстояние довольно большое. Но на идущем головным все видели прекрасно и должны сделать выводы. Что столкнулись с чем-то непонятным и опасным. Пусть и не вмешательством чертовщины, но применением каких-то технических новинок. И не лучше ли попытаться уйти, не вступая в бой, если только противник сам не нападет? Неужели самоуверенность до такой степени "зашкаливает"? Как оказалось, о том же думал и старпом, находящийся рядом и тоже рассматривающий врага в бинокль.

— Леонид Петрович, неужели англичане не понимают, что им ничего не светит? И догнать нас они физически не в состоянии, если только мы уйдем еще дальше на ветер?

— Возможно, что и не понимают... Сейчас они идут в галфвинд. Далеко на ветер мы не уходили и возможно, что из-за большой дистанции и того, что мы были в створе с этим малышом, а его паруса нас в какой-то степени закрывали, на фрегатах толком не разобрали, что случилось. А может и разобрали, но проигнорировали и надеются на свой подавляющий перевес в силах.

— Пленных из воды вылавливать будем?

— Нет. Некогда. Пока провозимся — головной фрегат подойдет слишком близко, а нам это не надо. Поэтому уходим сейчас на ветер и займем выгодную для нас позицию. Сбежать под прикрытие фортов у них уже не получится — слишком далеко ушли от Порт Ройяла.

"Песец" медленно удалялся, не обращая внимания на крики уцелевших англичан, барахтавшихся на воде среди обломков. Мельком глянув назад, Леонид снова сосредоточил внимание на быстро приближающемся противнике. Там, откуда они пришли, войны идут уже без псевдо-рыцарства. Враг должен быть уничтожен. Каким способом — неважно. Либо ты его, либо он тебя. Третьего не дано...

Однако хоть и поздно, но до командира головного фрегата наконец-то дошло, что ситуация явно ненормальная. Что такого просто не может быть. Нос корабля снова окутался дымом, и вскоре донесся звук выстрелов, причем ядра снова попали "в море". Но когда "Песец" дал полный ход и лег на курс практически против ветра, обходя по дуге противника, фрегат стал уваливаться под ветер, очевидно намереваясь развернуться на обратный курс. Стрелять он больше не стал, видя полную бесполезность огня с такой дистанции. Фрегат, идущий вторым, все понял правильно и тоже начал выполнять поворот. Испанский "купец", казавшийся совсем недавно легкой добычей, оказался "темной лошадкой". Которая быстро расправилась с двумя зарвавшимися "гончими", а теперь может приняться за них. Неизвестно, что там придумали эти проклятые испанцы, но лучше отойти под прикрытие береговых фортов, а то, как бы не было хуже.

— Вроде бы уходят, Леонид Петрович?

— Пытаются. Потому, что ничего другого им не остается. Там прекрасно поняли, что тягаться с нами в скорости и маневренности не могут. Сейчас мы на ветре и своим поворотом англичане сами облегчили нам задачу — подставили корму. За что им огромное спасибо...

"Песец" повернул в сторону уходящего противника и стал быстро сокращать дистанцию. В бинокль были хорошо видны изумленные взгляды англичан, наблюдающих за маневрами "купца". Фрегат, на корме которого удалось прочесть название "Ньюкасл", попытался отогнать наглого преследователя, открыв огонь. Но дистанция почти в милю не способствовала точности стрельбы — ядра снова упали в воду. "Песец" не отвечал. И только когда расстояние между кораблями сократилась до полутора тысяч метров, снова громыхнула носовая тридцатимиллиметровка, послав осколочно-фугасный снаряд в высокую и широкую корму фрегата, представляющую из себя прекрасную мишень. Последующая за этим вспышка взрыва и разлетающиеся куски дерева подтвердили, что орудие XXI века, хоть и установленное на древнем паруснике, не утратило своих боевых качеств. Не давая противнику опомниться, расчет тридцатимиллиметровки всаживал в цель снаряд за снарядом с интервалом в пятнадцать — двадцать секунд. "Ньюкасл" рыскнул влево, стараясь развернуться бортом к настигающему противнику, но "Песец" ушел вправо, стараясь зайти в кильватер и продолжая сокращать дистанцию. Во время поворота фрегат оказался в секторе обстрела кормовой тридцатимиллиметровки "Песца", расчет которой не применул этим воспользоваться, послав в борт англичанину несколько снарядов. Промахнуться в тихую погоду на дистанции в восемьсот сорок метров трудно, поэтому все выпущенные снаряды поразили цель. Фатальных повреждений фрегату они не нанесли, но моральный эффект оказали очень сильный. Тем более, один снаряд попал не в борт, а в фальшборт квартердека, где находились командир, офицеры и рулевой. Одновременно с этим по палубе "Ньюкасла" прошла пулеметная очередь из КОРДа, добавив адреналина его экипажу. А "Песец", тем временем, снова оказался позади цели, оставаясь вне сектора обстрела бортовых орудий и уверенно сокращая дистанцию.

Кормовые орудия фрегата молчали. То ли были повреждены, то ли англичане поняли бесполезность "беспокоящего" огня на большом расстоянии. В то же время, как огонь их противника был на удивление точен. После еще одного попадания снаряда в район баллера руля "Ньюкасл" прекратил попытки маневрировать. Очевидно, взрыв повредил рулевое управление и фрегат просто шел по ветру. Дистанция сократилась до трехсот метров и тут громыхнули носовые двадцатичетырехфунтовки, послав в "Ньюкасл" залп картечи. Едва рассеялся дым от выстрелов, в дело вступили снайперы, быстро заставив всех англичан, кто был на палубе, спрятаться за укрытиями. Но вскоре носовые орудия дали второй залп, послав две бомбы в уже порядком ободранную корму фрегата...

Ни Леонид, ни все остальные, кто наблюдал за ходом боя с палубы, не ожидали такого эффекта. Посланные с дистанции в сотню метров бомбы проломили обшивку и, спустя пару секунд, громыхнули два сильных взрыва. Наружу вырвалось облако дыма и от богато украшенной кормы парусника полетели деревянные обломки. Следующие залпы только добавляли разрушений. Очень скоро изнутри корпуса повалил дым. Очевидно, взрывы бомб вызвали пожар, но бороться с ним было невозможно. "Песец", уравняв свою скорость хода со скоростью "Ньюкасла" и выдерживая дистанцию в сотню метров, вел непрерывный обстрел фрегата из мощных носовых орудий бомбами, взрывы которых вызывали чудовищные разрушения и пожары. Пламя разгоралось все сильнее, перекинувшись с корпуса на рангоут. Паруса задымили и вспыхнули. Пылающий корабль стало разворачивать бортом к ветру. Те немногие из экипажа, кто уцелел, прыгали за борт, пытаясь спастись от ревущего пламени. "Ньюкасл" горел от носа до кормы, корабль был обречен. Пока огонь не добрался до пороха в крюйт-камере, "Песец" отвернул в сторону. Не приближаясь близко к горящему фрегату и обойдя его с наветренной стороны, дал полный ход и устремился в погоню за последним оставшимся противником, который успел уйти довольно далеко.

Глянув на часы, Леонид удивился. Бой с момента первого выстрела занял всего двадцать пять минут. А казалось, что гораздо больше. Как это было не похоже на морские бои регулярных военных флотов в этом времени, которые длились долгими часами, а то и сутками. И частенько заканчивались ничем. Когда после долгого и муторного маневрирования одна из сторон просто уходила, не получив серьезных повреждений и не понеся ощутимых потерь, так и не сумев занять выгодную позицию. И самое смешное, что современные историки и адмиралы считали такой бой выигранным! Ничего не поделаешь, придется вносить существенные коррективы в тактику ведения войны на море. И как можно дольше сохранять монополию на свое главное преимущество перед аборигенами — машину с гребным винтом. Неважно, будут ли это паровые машины, двигатели внутреннего сгорания, стирлинги, или еще какая диковина, не получившая развития в будущем, но сохранение монополии на производство механических двигателей жизненно важно. Это даст огромное преимущество кораблям пришельцев из будущего над флотами всех ведущих европейских держав. Даже с учетом того, что сейчас удастся строить на своей верфи корабли уровня максимум середины XIX века. Из дерева и скорее всего с паровой машиной, если не удастся создать достаточно мощный и не слишком тяжелый двигатель внутреннего сгорания. Хотя бы калильного зажигания. Паровая турбина пока что из области фантастики — там требуемая точность изготовления деталей гораздо выше, чем для низкооборотной паровой машины, не требующей к тому же понижающего редуктора... Но это пока что проблемы не сегодняшнего дня. А ближайшая проблема, под названием "Дувр", удирает во всю прыть, стараясь воспользоваться неожиданной форой во времени, пока этот странный испанский "купец" занимается "Ньюкаслом".

Старший офицер фрегата "Дувр", лейтенант флота Его Величества Джеймс Паркер, в душе негодовал и скрипел зубами, но внешне сохранял спокойствие, соблюдая дисциплину. Фрегат удирает от "купца"!!! Если бы ему сказали об этом раньше, то он бы просто не поверил. И когда увидел разворот "Ньюкасла", а также услышал приказ командира о развороте на обратный курс, вначале подумал, что ослышался и переспросил.

— Сэр, простите, я не понял. Мы будем уходить от "купца"?!

— Нет, мистер Паркер, не от "купца". То, что это никакой не "купец", уже понятно. Испанцы очень ловко заманили нас в ловушку...

Когда поворот был выполнен, старший офицер осторожно поинтересовался у командира о причине столь странных действий. Командир ответил не сразу, внимательно разглядывая в подзорную трубу их преследователя.

— Не знаю, мистер Паркер... Что-то здесь нечисто... Ясно только, что испанцы придумали что-то новое в артиллерии и... Не знаю, как это назвать... Вы обратили внимание, как они быстро разделались с "Грейхаундом" и "Фоксом? Мы были далеко и видно не очень хорошо, но мне показалось, что эти бедняги даже не смогли оказать сопротивления. Испанцы подманили их поближе, убрав паруса, а те и рады, полезли сами в пасть зверю. В итоге, испанец просто расстрелял их, неожиданно напав. Как он это сделал так быстро и с такой дистанции, я до сих пор понять не могу. Как не могу понять, каким образом он умудряется идти с убранными парусами. Во всяком случае, весел не видно. Да и невозможно на веслах достичь такой скорости. Похоже, на Барбадосе нам сказали правду.

— Хотите сказать, что... Что здесь замешан Железный Корабль?! Значит, это не сказки?!

— Похоже на то... Другого реального объяснения я не вижу. Хоть поначалу и считал это выдумкой. Очевидно, испанцы научились у команды Железного Корабля тому, как можно ходить без парусов и стрелять дальше и точнее, чем из наших пушек.

— Но почему же они тогда удирали от нас под парусами?! И за "Грейхаундом" тоже гнались под парусами до самого Порт Ройяла?!

— Я уже говорил — они очень умело заманили нас в ловушку. Сначала выманили в море, устроив эту фальшивую погоню за "Грейхаундом", а потом увели подальше от Порт Ройяла. И похоже, этот псевдо-"купец" нас догоняет. "Ньюкасл" пытается его отпугнуть, стреляя с большой дистанции, да только этот испанец, похоже, не боится и уверен в своих силах. Скоро он откроет огонь по "Ньюкаслу", а тот даже не сможет причинить ему никакого вреда. Попомните мои слова...

И как бы в подтверждение этого, вскоре на корме "Ньюкасла" прогремел взрыв. То, что это был не выстрел из пушки, а именно взрыв, не вызывало сомнений. Звук совсем другой, практически нет дыма и разлет обломков в разные стороны. Причем на "купце" не появилось облако дыма, характерного для выстрела! Это было настолько неожиданно, что лейтенант на мгновение лишился дара речи. А когда на "Ньюкасле" прогремел второй взрыв, понял, что противопоставить такому противнику им нечего. Испанцы совершенно безнаказанно расстреливали английский фрегат с безопасной для себя дистанции, с невероятной скорострельностью, и он ничего не мог сделать. В лейтенанте сразу же взыграл боевой дух.

— Сэр, если мы развернемся и пойдем навстречу, то сблизимся с этим вероломным мерзавцем, и тогда он потеряет свое преимущество в дальнобойности артиллерии.

— Он нам этого не позволит, мистер Паркер. Обратили внимание, как он уходил круто к ветру? Подозреваю, что он может вообще идти против ветра. И если только мы попытаемся к нему приблизиться, то он просто уйдет еще дальше на ветер и будет расстреливать нас обоих с выгодной для себя дистанции. А мы не сможем ни подойти к нему, ни уйти от него. Уже ясно, что его скорость превышает нашу. "Ньюкасл" он догнал довольно быстро.

— Но что же нам делать?! Ведь еще час такого обстрела, и он "Ньюкасл" на дрова разберет!!!

— Разберет. Если только он не взлетит на воздух еще раньше. И за это время нам надо уйти как можно дальше, чтобы этот псевдо-"купец" догонял нас очень долго. Тогда, быть может, успеем укрыться под защиту фортов Порт Ройяла. Туда он вряд ли сунется. А сунется — ему же хуже будет...

— Простите, сэр... Вы хотите сказать, что мы бросим "Ньюкасл" на растерзание и сбежим?!

— Совершенно верно, мистер Паркер. Бросим и сбежим. Потому, что если мы этого не сделаем, а ввяжемся в заведомо гибельный для нас бой, то испанец уничтожит нас обоих, а в Порт Ройяле никто ничего не узнает. А этот волк в овечьей шкуре продолжит свою охоту, нападая на английские корабли. Причем время, место и цели будет выбирать по своему усмотрению. И чем дольше о нем никто не узнает, тем больший урон он сможет нам нанести... Увы, мистер Паркер. Мне самому не доставляет радости такое решение. Знаю, что меня могут обвинить в трусости, в предательстве, в чем угодно, но я вынужден так поступить. Надо любой ценой срочно доставить эту важнейшую информацию командованию. И кроме нас это сделать некому. В противном случае, сколько еще наших кораблей безнаказанно потопит этот пират? В крайнем случае, если не успеем уйти под прикрытие фортов, то он догонит нас в пределах видимости Порт Ройяла и с берега будут наблюдать наш бой. Пусть даже он нас уничтожит, но на виду у многих свидетелей. И мы хотя бы таким образом сумеем сообщить о появлении у испанцев нового неизвестного оружия...

Лейтенант Паркер молчал. В глубине души он понимал, что командир прав. Но видя безнаказанное избиение "Ньюкасла", ничего не мог с собой поделать. Если на твоего товарища напали, то надо идти на помощь, а не бежать. Если они уцелеют, то все будут смотреть на них, как на последних трусов. А командиру вообще не позавидуешь...

Когда они пустились в погоню за обнаглевшим испанским "купцом", посмевшим поднять руку на британский флаг, да еще и в непосредственной близости от британских владений, все восприняли это, как неожиданное развлечение. В экипаже даже начали заключать пари — через какое время "купец" будет пойман и приведен в Порт Ройял. Разногласия возникли только в длительности времени, потребном для выполнения задачи, но в конечном результате никто не сомневался. И вместо ожидаемой развлекательной прогулки со стрельбой они неожиданно угодили в западню. Причем сами приложили все усилия, чтобы в нее залезть.

Между тем, сзади началось что-то вообще непонятное. "Ньюкасл" пытался маневрировать, но испанец очень ловко и быстро уворачивался, стараясь не попасть под огонь бортовой артиллерии фрегата, одновременно сокращая дистанцию и заходя с кормы, продолжая вести огонь из своих странных бездымных пушек. Очень скоро "Ньюкасл" потерял управление и стал плавучей мишенью, а псевдо-"купец" занял позицию под кормой противника. Что конкретно там происходило, было не видно — корпус английского фрегата закрывал обзор, но вскоре стало ясно, что испанец расстреливает фрегат продольными залпами своей обычной артиллерии. Грохот выстрелов и клубы дыма не вызывали в этом сомнений. Причем похоже, испанцы применили какие-то новые заряды, так как очень быстро "Ньюкасл" запылал, а странный "купец" обогнул его с наветренной стороны и бросился вдогонку за "Дувром".

Офицеры и матросы "Дувра" потрясенно смотрели на огромный костер на поверхности моря, и мчавшийся за ними по пятам корабль с убранными парусами. Ситуация казалась за гранью реальности. Один "купец", на котором-то и артиллерии нормальной быть не могло, с необычайной легкостью расправился с военным фрегатом, а перед этим мимоходом уничтожил два быстроходных шлюпа. Причем именно мимоходом, как будто прихлопнул двух надоедливых мух, чтобы не отвлекали от дела. И совершенно непонятно, как он может так быстро двигаться без парусов и весел. Кто-то уже начал читать молитвы и говорить о происках дьявола, но командир фрегата быстро оборвал эти разговоры.

— Заткнитесь, паникеры!!! Дьяволу нет надобности стрелять из пушек! Испанцы придумали что-то новое, о чем мы еще не знаем. Но от этого они не перестали быть обычными смертными. И наша задача — продержаться как можно дольше, чтобы любой ценой сообщить об этом. До Порт Ройяла мы дойти не успеем, как не успеем даже оказаться в пределах его видимости. Я не ожидал, что этот проклятый испанец так быстро разделается с "Ньюкаслом". Поэтому идем по ветру к берегу. Ничего не поделаешь, придется принимать бой под ветром, в очень невыгодных условиях. Если испанец нас утопит, то задача тех, кто уцелеет и доберется до берега, как можно скорее сообщить в Порт Ройял обо всем, что видели. Надеюсь, что хоть одному из нас это удастся, и гибель остальных не будет напрасной. А сейчас — к бою! Пусть каждый исполнит свой долг...

"Дувр" несколько изменил курс, направившись к берегу Ямайки, видневшемуся на горизонте. Благо, ветер этому благоприятствовал. Командир фрегата Уильям Рэйли не строил иллюзий относительно предстоящего боя. Стоя на юте и разглядывая в подзорную трубу приближающегося противника, он ясно осознавал, насколько тот превосходит "Дувр" в скорости и маневренности. А после быстрого и фактически безнаказанного уничтожения "Ньюкасла", свидетелем чего они были, стало ясно, что и в вооружении. И уйти от этого монстра нет никакой возможности. Что делать, им просто не повезло...

Время шло. Далекий берег приближался, но преследователь приближался еще быстрее. Наконец, когда дистанция между кораблями сократилась менее, чем до одной мили, "Дувр" открыл огонь. Просто в надежде случайно попасть и таким образом выиграть время. Ядра, как и ожидалось, упали в воду далеко от испанца. Испанец сразу же огрызнулся и под кормой "Дувра" прогремел взрыв. Сверкнула яркая вспышка, сильный грохот заложил уши, и полетели обломки дерева. Но поскольку взрыв произошел не на уровне палубы, а несколько ниже, то кроме командира фрегата, стоявшего с подзорной трубой у фальшборта, никто не пострадал. Старший офицер и еще несколько человек, бывших рядом, бросились к раненому. Лейтенант Паркер послал за врачом, но склонившись над своим командиром понял, что медицина тут бессильна. Рэйли был еще жив. С большим трудом он разлепил окровавленные губы и прошептал.

— Принимайте командование, лейтенант... Любой ценой сообщите о...

Договорить командир не смог. По телу пробежала судорога и он затих. И тут снова громыхнул взрыв под кормой, взметнув вверх брызги воды и тучу деревянных обломков. Фрегат начал приводиться к ветру, рыскнув влево, а рулевой крикнул, что корабль плохо слушается руля. Старший офицер, несколько мгновений назад ставший командиром, сразу понял, что это конец. Можно попытаться выполнить поворот под огнем и сократить дистанцию. Но это только в том случае, если испанец будет идти вперед, напролом. Если же не захочет... То подойдет с кормы и совершенно безнаказанно расстреляет их продольными залпами, как "Ньюкасл", даже не входя в сектор обстрела бортовых орудий. Пока лейтенант думал, что предпринять, стоявшие рядом с ним люди рухнули на палубу. Повинуясь скорее не разуму, а инстинкту, он упал тоже. Никто ничего не понимал. Испанский корабль был очень далеко для мушкетного огня, но тем не менее его мушкетеры вели огонь с поразительной точностью, выкашивая всех, кто находился на верхней палубе. Очень скоро все, кто уцелел, укрылись за фальшбортом. Стрельба сразу же прекратилась — мушкетеры не видели цель. "Дувр", рыская то вправо, то влево, шел по ветру. Похоже, руль был поврежден, да и кораблем в данный момент никто не управлял. Рулевой погиб в числе первых. Тот, кто пытался встать, тут же падал, сраженный пулями. Прижимаясь к палубе и стараясь не высовываться, лейтенант пробрался к пролому в фальшборте на юте и осторожно выглянул. Его худшие предположения подтвердились. Испанец быстро приближался, идя по дуге, и не обращая никакого внимания на ветер. Это было удивительно, до сих пор ему не приходилось видеть что-либо подобное. Не желая и дальше выполнять функцию мишени, он подозвал находившегося неподалеку мичмана.

— Осторожно спуститесь на батарейную палубу, возьмите там канониров, сколько надо, и доберитесь до кормовых пушек. Похоже, там живых никого не осталось. Зарядите ядрами и ждите, пока этот испанец не подойдет как можно ближе. А потом постарайтесь всадить ему ядра в ватерлинию. Это наш единственный шанс.

— Есть, сэр! Но быть может, успеем развернуться правым бортом?

— Не получится. Испанец заходит с кормы и не даст нам высунуть носа. Мы не сможем выполнить поворот, он перестреляет всех матросов на палубе, да и с рулем у нас проблемы...

Мичман исчез, а лейтенант Паркер продолжил наблюдение. Больше ему ничего и не оставалось. Фрегат британского королевского флота "Дувр" оказался совершенно беспомощным перед перед каким-то испанским "купцом". Он не мог повернуть, чтобы задействовать свою мощную бортовую артиллерию. А кормовые орудия молчали. То ли были повреждены, то ли... И испанец это прекрано понимал, спокойно приближаясь и оставаясь в недоступной для обстрела зоне.

Расстояние, разделяющее два корабля, сильно уменьшилось и лейтенанту удалось как следует рассмотреть противника. Батарейной палубы на испанце нет, то есть это действительно обычный грузовой флейт, но имеющий какие-то странные пушки, стреляющие с большой точностью на огромную дистанцию. Паруса полностью убраны и нет даже намека на то, что они используются в данный момент. Название пока не разобрать, но видно, что людей на палубе немного. Только канониры, суетящиеся возле пушек, с дюжину мушкетеров с ружьями, и несколько человек на квартердеке. И это все?!

Лейтенанта прошиб холодный пот. Кто же им противостоит?! Если горстка людей на "купце" (а то, что когда-то это был простой "купец", сомнений больше не осталось) за короткое время уничтожила т р и корабля британского военного флота, а сейчас собирается добить четвертый (что уж самого себя обманывать) и при этом без какого-либо видимого для себя ущерба?! Командир был прав. Эта информация должна быть доставлена в Порт Ройял любой ценой и как можно скорее. Паркер внимательно разглядывал противника, стараясь запомнить каждую мелочь. В общем-то, до берега не так уж и далеко, не более трех миль. Даже если "Дувр" утонет, можно будет попытаться достичь берега, держась за какой-нибудь деревянный обломок. Ветер попутный и течение тоже не мешает. Если только испанцы не заметят... Но с других кораблей они никого спасать не стали, чтобы не терять время — надо было срочно поймать последнего противника. Тоже понимают опасность утечки информации. Остается надеяться только на то, что они и сейчас не станут останавливаться, утруждая себя вылавливанием пленных из воды...

Между тем, испанец подошел уже довольно близко — не далее трех сотен ярдов, и стал заходить в кильватер "Дувру". Лейтенант Паркер, наблюдавший за маневрами противника из-за разрушенного фальшборта, очень удивился. Он предполагал, что "купец" пройдет гораздо ближе к корме и даст продольный залп всем бортом. Получается, он собирается следовать строго в кильватер и стрелять только из носовых пушек? Ничем другим объяснить такой маневр нельзя. Что же, это даже хорошо. Если он подойдет достаточно близко, то мичман Хопкинс сумеет всадить ему хотя бы одно ядро в нос под ватерлинию, и тогда ему будет уже не до боя. Но неожиданно на носу "купца" громыхнул выстрел, а снизу донесся какой-то грохот, крики раненых и проклятия уцелевших. Паркер удивленно смотрел на противника и слушал крики и ругань, несущиеся снизу. То, что стрелял испанец, понятно. Но на палубе "купца" не было даже намека на дым! А спустя несколько мгновений картина повторилась — выстрел на испанце, а следом грохот внизу, вопли и ругань. Лейтенант уже ничего не понимал. Некоторую ясность внес мичман Хопкинс, спустя несколько минут пробравшийся к командиру.

— Сэр, кормовых орудий больше нет. На испанце из чего-то выстрелили, и стволы пушек просто раскололись!

— В каком смысле — раскололись?!

— В самом прямом, сэр! Я сам видел — что-то ударило в пушку и ее ствол раскололся! А спустя несколько мгновений и вторая! Троих канониров задело осколками...

И тут грянул залп. Нос "купца" окутался дымом, а сверху раздался страшный треск и посыпались обломки рангоута. Лейтенант понял — противник дал залп картечью. И они живы только потому, что испанцы стреляли по рангоуту, стремясь повредить паруса. Если бы прицел взяли ниже, то картечь смела бы все с палубы юта. Фрегат рыскнул в сторону и среди уцелевших членов экипажа, кто находился наверху, началась паника. Все прекрарно понимали, что превратились в беззащитную мишень. Испанец подошел на сотню ярдов и совершенно безнаказанно бил картечью. У Паркера зародилась надежда. Если испанцы стараются повредить паруса, чтобы лишить корабль хода, возможно они хотят взять его на абордаж? Тогда не все потеряно. В абордажном бою есть шанс одолеть противника. Сейчас же такой возможности нет. Проклятый испанец торчит у фрегата под кормой и ведет огонь, находясь вне секторов обстрела бортовой артиллерии. Которая совершенно не пострадала с начала боя, но абсолютно ничего не могла сделать! Многочисленные бортовые орудия фрегата оказались совершенно бесполезны перед такой необычной тактикой ведения боя.

Однако вскоре Паркер понял, что его надеждам на абордаж не суждено сбыться. После четырех залпов картечью, сделанных через ничтожно малые промежутки времени и которые превратили паруса в лохмотья, попутно наломав груду щепок из рангоута, испанец дал следующий залп по корпусу...

Корабль вздрогнул, и где-то внутри сильно громыхнуло, а палуба вздыбилась под ногами. Снизу раздавались крики и вскоре повалил дым. "Дувр" к этому времени уже полностью потерял управление, изорванные паруса не работали, и корабль просто дрейфовал по ветру. А испанец продолжал сохранять свою позицию в сотне ярдов позади фрегата, и вел по нему ураганный продольный огонь. После каждого залпа внутри корпуса гремели взрывы, местами вырвало палубу, и пламя пожара начало быстро распространяться по кораблю. Это был конец и лейтенант Паркер, видевший всю картину боя, понимал это лучше, чем кто либо другой. Выстрелы испанца производили страшные разрушения и вызывали все новые и новые пожары, с которыми не успевали бороться. Неожиданно какая-то сила подбросила его вверх и швырнула за борт...

Ему повезло. Он не потерял сознание и удачно упал в воду. И ему не свалился на голову обломок рангоута, или пушка. Оказавшись в воде, лейтенант с ужасом взирал на открывшуюся картину. Пожар добрался до пороха в крюйт-камере и "Дувр" взлетел на воздух. Корабль с развороченным взрывом корпусом тонул, и море вокруг было усеяно деревянными обломками, среди которых кое где виднелись головы уцелевших моряков. А виновник всего этого прекратил огонь и лежал в дрейфе неподалеку, явно не собираясь уходить. Вскоре стало ясно, что на испанце спускают шлюпку.

Леонид наблюдал за гибелью "Дувра", как говорили в его не слишком прошлое время, "с чувством глубокого удовлетворения". Разработанная им тактика и компоновка артиллерии главного калибра оказались очень эффективны, когда максимально возможно используются преимущества своего корабля и недостатки корабля противника. "Просвещенные мореплаватели" посчитали его легкой добычей и нарвались на неприятности. О том же самом думали старпом и Трубецкой, стоявшие рядом.

— Похоже, тактика "захода в хвост" полностью себя оправдала, Леонид Петрович?

— Оправдала. И пока у аборигенов не появятся машины и дальнобойная артиллерия, мы можем ее успешно применять против более сильного и многочисленного противника. Практика полностью подтвердила теорию. Обратили внимание, что оба фрегата так и не смогли применить свои многочисленные бортовые пушки на дистанции, когда их огонь представляет для нас хоть какую-то опасность? А кормовые мы подавили довольно легко и быстро. А после этого быстро уничтожили двух сильных противников, сначала лишив их хода, а затем расстреляв с удобной для себя позиции. Причем находясь в недосягаемости для их артиллерии. Вот и "Слонобой" пригодился, позволит снаряды к пушкам экономить. Сможем работать по пушкам с дистанции в пятьсот — шестьсот метров?

— Зависит от погоды и видимости. В тихую погоду и днем — вполне.

— А ночью?

— А вот ночью проблематично. Ночной прицел не дает такой четкости, как обычный оптический при хорошей видимости.

— Ладно, подумаем... Ну, а сейчас наших "пострадавших" из воды выловим и побеседуем. Торопиться пока некуда...

Вскоре шлюпка оказалась на воде и начала спасение терпящих бедствие. Таковых оказалось восемь человек. Те, кто не пострадал при взрыве и не пошел ко дну, оказавшись в воде. Когда их доставили на борт "Песца", все удивленно и затравлено оглядывались по сторонам, очевидно ожидая увидеть каких-нибудь демонов. И были немало удивлены, увидев на квартердеке несколько офицеров с европейской внешностью в странной пятнисто-зеленой форме, поверх которой были надеты необычные мягкие кирасы. Шлемы тоже имели необычную форму. Рядом же на палубе находились индейцы с метисами, одетые в такую же пятнисто-зеленую форму, но имеющие привычные шлемы и кирасы, зачем-то выкрашенные в темно-зеленый цвет. Леонид, до этого обсуждавший недавние события со своими людьми, сразу выделилил из группы одного единственного спасшегося офицера и обратился к нему на английском.

— Добро пожаловать, джентльмены! Я — капитан рейдера "Песец" Леонардо Кортес. Приветствую вас на борту моего корабля. А кто вы такие? Представьтесь, пожалуйста!

— Я — лейтенант Джеймс Паркер. Старший офицер фрегата Флота Его Величества "Дувр". А это — матросы. Как прикажете понимать Ваши действия, мистер Кортес?

— А как прикажете понимать действия ваших соотечественников, мистер Паркер? Которые сначала дочиста разграбили Пуэрто-Бельо, перебив при этом многих жителей, а после этого попытались ограбить нас? Мы шли мимо, никого не трогая, и вдруг на нас нападает наглый пигмей "Хорнет", вышедший, кстати, совсем недавно из Порт-Ройяла. А когда мы объяснили ему, что он не прав, за нами посылают целую свору! Что бы Вы сделали на моем месте?

— Мистер Кортес, Вы понимаете, что уничтожив четыре корабля флота Его Величества, Вы поставили Испанию и Британию на грань войны?

— А Вы понимаете, что напав на Пуэрто-Бельо, ваш подельник Генри Морган еще раньше поставил Испанию и Британию на грань войны?

— Генри Морган не является офицером Королевского Флота. Он — приватир, то есть частное лицо.

— Вы забыли добавить, которое имеет каперский патент, подписанный мистером Модифордом, губернатором Ямайки. И который от имени английского короля разрешает всем желающим грабить Испанию. Вы не находите, что в данном случае мистер Морган — не совсем частное лицо?

— Увы, не я установил такой порядок, мистер Кортес. А что случилось в Пуэрто-Бельо?

— Так я лично к Вам претензии за этот порядок и не предъявляю, мистер Паркер. А в Пуэрто-Бельо совсем недавно произошла страшная резня. Банда Генри Моргана напала на город и разграбила его подчистую, перебив при этом многих жителей. Правда, уйти бандитам после этого не удалось. Мы случайно оказались возле Пуэрто-Бельо и вовремя вмешались, перетопив все пиратские лоханки. Так что теперь мистер Морган, если он еще жив, исследует пешком материковые джунгли. Как он будет выкручиваться, имея на хвосте отряд испанской пехоты, я не знаю.

— Вы... Уничтожили всю эскадру Моргана?!

— Не эскадру, мистер Паркер, а сборище пиратских лоханок. А это еще далеко не эскадра, независимо от численности.

— Невероятно... Простите, мистер Кортес, но я никогда не видел ничего подобного. Как вам это удалось? И как ваш корабль может идти с такой скоростью, да еще против ветра?!

— Есть такая поговорка — любопытство кошку сгубило. Есть вещи, которые Вам лучше не знать, мистер Паркер. Для Вашего же блага. А пока, будьте моими гостями, джентльмены.

Когда пленных увели, причем офицера заперли отдельно от остальных, дабы не мутил воду и не подстрекал к бунту, всех интересовал вопрос — а что дальше? Который был тут же озвучен. Леонид не стал испытывать общее терпение и обнародовал следующий план.

— А сейчас, сеньоры, нанесем визит мистеру Модифорду — губернатору Ямайки. Не лично, но ему от этого лучше не будет. Надо отбить у него желание и дальше "снабжать остров товарами по низким ценам". Начальный этап операции прошел успешно — больше ни одного сильного военного корабля, который бы реально представлял для нас опасность, в бухте Порт-Ройяла нет. А со всей прочей мелочью мы справимся без труда...

Машина была уже остановлена и "Песец", поставив паруса, неторопливо направился в сторону Порт Ройяла. Торопиться некуда и раньше захода солнца появляться там не рекомендуется. Леонид вместе с офицерами разрабатывал план атаки фортов с дальнейшим обстрелом порта, как в каюту неожиданно постучал и вошел Хорхе.

— Простите, сеньор капитан. Один из англичан хочет поговорить с Вами. Причем срочно.

— Вот как? Кто именно?

— Один из матросов с фрегата. Когда их уводили, он шепнул мне на испанском, что имеет важные сведения. Я сразу отделил его от остальных, сказав, что забираю его для работы на камбузе. Он сейчас ждет за дверью с охраной.

— Давайте его сюда! Послушаем, что у него за сведения.

Пока Леонид переводил остальным разговор с сержантом, в каюту ввели молодого мужчину в мокрой матросской одежде. Сержант и двое морпехов присматривали за ним, но буянить пленный не пытался. Окинув заинтересованным взглядом сидевших за столом офицеров в непривычной для людей XVII века форме, он поздоровался и сразу же обратился к Леониду, как к капитану.

— Добрый день, сэр. Я — Аллан Макдауэлл, матрос с "Дувра". У меня есть сведения, которые могут Вас заинтересовать.

— Добрый день, мистер Макдауэлл. Говорите, я Вас слушаю.

— Сэр, я сразу понял, что Вы и Ваши люди — не испанцы. Очевидно вы из тех, кто пришел на Тринидад на Железном Корабле. И я хочу предупредить вас об опасности.

— Да, очень интересно... Давайте-ка, мистер Макдауэлл, присаживайтесь и начнем с самого начала...

Информация, озвученная спасенным англичанином, оказалась действительно неожиданной и очень своевременной. На Барбадосе, где до этого находился "Дувр", уже давно циркулировали слухи о странном Железном Корабле, неизвестно откуда появившемся в этих краях. Слухи были самые удивительные и противоречивые, но в том, что этот корабль действительно появился и устроил форменный разгром французам и испанцам, уже никто не сомневался. Слишком многие видели это, и новости начали распространяться с удивительной быстротой, по дороге обрастая все новыми и новыми подробностями. Колониальную администрацию Барбадоса это обеспокоило всерьез, так как не было никакой гарантии, что "построив" испанцев и французов, пришельцы с Железного Корабля не захотят сделать то же самое и в отношении англичан. Было решено запросить помощи у Лондона и усилить охрану Ямайки, так как до этого кроме приватиров никакой реальной морской силы там не было. В связи с этим "Дувр" и "Ньюкасл" были отправлены на Ямайку, в Порт Ройял. В Порт Ройяле уже знали о случившемся, причем из первых рук. Сюда заходили французские корсары, которые принимали участие в атаке на Железный Корабль в заливе Париа и чудом унесли оттуда ноги. Именно из их рассказов и стала складываться более-менее правдоподобная картина. Сразу же начали появляться планы экспедиций на Тринидад. Сначала разговоры об этом не воспринимались всерьез, уж очень велика была сила пришельцев. Даже с учетом того, что очевидцы могли со страху приврать. Но со временем население Порт Ройяла, жившего и процветающего за счет разбоя в Карибском море, загорелось этой идеей. Контакты пришельцев с населением острова Тобаго не удалось сохранить в тайне, и поскольку они стали налаживать торговлю, заказывая в том числе и оружие, были сделаны правильные выводы — пришельцы не так сильны, как кажутся. А если так, то вполне можно попробовать нанести им "визит". Пусть сначала не на Тринидад, а на заинтересовавший их Тобаго. Как знать, быть может у тамошнего населения удастся прояснить ситуацию более подробно. А заодно и поживиться, чем бог послал. Три года назад там уже побывали английские приватиры под предводительством капитана Роберта Сирла, так почему бы не повторить мероприятие? Тем более, слухи о появлении Железного Корабля и того, что он творит, дошли и до самого капитана Сирла, находившегося в море. Поэтому он вскоре примчался в Порт Ройял для уточнения сведений, и сразу же поднял разговор о повторной экспедиции на Тобаго. А в зависимости от результатов этого "визита", и на Тринидад. Однако, от предложения плана до его реализации — дистанция огромного размера. Но многие в Порт Ройяле заинтересовались этим всерьез, в том числе и Томас Модифорд, губернатор Ямайки. И по слухам, такая экспедиция могла состояться в самое ближайшее время. Хотя, это были только слухи. Точной информацией Макдауэлл не располагал. Но он знал достоверно другое. Когда утром в порт ворвался преследуемый испанским кораблем сторожевой шлюп "Грейхаунд", командиры "Дувра" и "Ньюкасла" были в этот момент на приеме у губернатора. И Макдауэлла, как одного из самых молодых и быстроногих, направили посыльным срочно сообщить об этом. После того, как офицеры вышли из дома, они не сразу заметили матроса и командир "Дувра" обронил на ходу.

— И что Вы скажете об этой тринидадской авантюре?

— То, что это действительно авантюра. Придется лезть в пасть зверю...

Увидев посторонних, офицеры прекратили разговор и поинтересовались, что случилось. Узнав об уничтожении "Хорнета", а также о бегстве "Грейхаунда", оба пришли в ярость и собрались преподать хороший урок "проклятым папистам". Больше о Тринидаде разговоров не было. Но когда в ходе погони выяснилось, что испанский "купец" вовсе не "купец", а непонятно кто, Макдауэлл был на палубе и слышал разговор командира со старшим офицером. И услышав, сопоставил факты. Дальнейшие события только усилили его подозрения — странный "купец", идущий с большой скоростью без парусов и Железный Корабль как-то связаны. А когда ему посчастливилось уцелеть во время боя, и он оказался на палубе "купца", то увидев людей в странной одежде и говоривших между собой на незнакомом языке, окончательно убедился — перед ним пришельцы с Железного Корабля, а не испанцы. Те бы говорили между собой на испанском, который он знает неплохо. Он также знает немного французский и голландский языки. Но такого языка никогда не слышал. Да и внешне на испанцев они совершенно не похожи. Выслушав рассказ, Леонид призадумался. И задал вопрос.

— Спасибо, мистер Макдауэлл. Но с чего это вдруг Вы стали нам помогать? Ведь Вы англичанин, а Англия фактически находится в состоянии постоянной войны с Испанией. Которая то затухает, то разгорается с новой силой. И на мир сегодняшнее состояние совершенно не похоже.

— Я не англичанин, сэр. Я шотландец. И я не могу забыть и простить того, что творили англичане на моей земле. Меня силой забрали служить в Королевский флот, и с тех пор я только и думал о побеге. Но Вы сами знаете, как поступают с беглецами. А здесь, на Барбадосе и Ямайке, бежать некуда.

— Кем Вы были до службы?

— Был сначала матросом, а потом недолго помощником капитана на небольшом купеческом корабле, ходившем между портами Европы. Пока не оказался против своей воли на королевской службе.

— То есть, искусство навигации и управления кораблем Вам знакомо?

— Да, сэр. Такими большими кораблями мне управлять не приходилось, но навигация на любом корабле — навигация.

— А почему же Вас не сделали штурманом в военном флоте?

— Это не так-то просто. Мой небольшой опыт работы помощником на "купце" никого не интересовал. Тем более, я не дворянин и не могу похвастаться большим состоянием. И когда сказал, что могу выполнять обязанности штурмана, командир заявил, что ему не нужен штурман из шотландцев — бунтовщиков. Который неизвестно куда приведет корабль.

— Понятно... Что же, могу Вас обрадовать, мистер Макдауэлл. Ваша служба в Королевском флоте закончилась. Вы хорошо знаете Порт Ройял?

— Да, сэр. Не такой уж он и большой.

— Сможете провести моих людей ночью через город в нужное место?

— Да, смогу.

— Очень хорошо. Позже побеседуем более подробно, а пока отдыхайте. Вас не будут держать взаперти, как других пленных, но прошу не злоупотреблять нашим доверием и вести себя лояльно. Обещаете?

— Да, сэр! Обещаю!

— Договорились. Хорхе, переоденьте нашего гостя в сухое, накормите и поселите в кубрике морских пехотинцев. От наших французов и пленных англичан подальше, да и нам спокойнее будет...

Когда Макдауэлла увели, Леонид вкратце перессказал содержание разговора, так как не все хорошо владели английским. И под конец огорошил неожиданным предложением.

— А может, нанесем визит самому мистеру Модифорду? И спросим, что ему на Тринидаде надо? Похоже, наш неожиданный осведомитель не врет. Вряд ли англичане предвидели возможность заброски к нам своего агента таким крайне ненадежным способом. Тем более, они были уверены, что мы — обычный испанский "купец". Что скажете?

Информация вызвала бурную дискуссию, но все сходились во мнении, что Макдауэлл, скорее всего, говорит правду. Заранее предвидеть возможность засылки своего агента таким образом просто невозможно. Но каков же тогда дальнейший план? Леонид не стал темнить.

— Вот я и хочу с вами, как со спецами, посоветоваться. Сможет ли наша группа "морских дьяволов" незаметно высадиться на берег и повязать губернатора, пока мы устроим тарарам в порту? Уж слишком заигрались господа англичане.

— Можно рискнуть. Если этот представитель шотландской пятой колонны не врет и будет проводником к дому губернатора, то можно. Только надо тщательно согласовать наши действия. И куда потом этого губернатора девать?

— Выдадим испанцам, как главного виновника нападений на испанские города бандами Моргана и Сирла. И разработчика плана нападения на Тринидад. Который, как ни крути, а находится под юрисдикцией испанской короны. Пока... Но для начала сами его потрясем. Ох, чувствую, этот мистер Модифорд очень много интересного знает!